БОРЩ КАК ОРУЖИЕ ПРОЛЕТАРИАТА

Эта трагикомедия, участником которой я оказался, произошла в Алма-Ате в 1988 году. Впятером мы собрались у Игорька в его полуторке по Коммунистическому ниже Ташкентской. Повестка встречи была банальна: посмотреть видики и вкусить раков с пивом. За раков отвечал Игорек, это, так сказать, было его дружеским бонусом в дополнение к предоставляемой площади. Все остальное принесли мы. Макс, работающий в видеосалоне, обеспечил видиком и фильмами. Булат, ночной сторож пивзавода, что на ул.Гоголя, ответил нефильтрованным пивом. Архимед, как человек хозяйственный, - хлеб, овощи и, мягко говоря, небрежно ощипанную курицу.

- Где ты ее раздобыл? – не удержался я.

- Там уже нет… - отмахнулся Архимед.

Вспомнились его жалобы на соседских кур, бесцеремонно топчущих любимый огород.

Со своей стороны, памятуя, что пиво без водки - деньги на ветер, я внес в общую копилку литр «Столичной» и какой-то острый салат, купленный в кулинарке на Джандосова. Вообще водки у меня было три, но, наученный горьким опытом, одну бутылку я спрятал в машине, зная наверняка, что выпивки не хватит, и меня пьяного уговорят поехать в «цыганторг».

Гвоздем застолья, конечно же, были вареные раки! Они были единственным блюдом, кроме яичницы, которое Игорек мог приготовить с предсказуемым результатом. А после того, как я однажды вычитал в ранних рассказах Шукшина, что их надо варить с укропом, Игорек углядел в этой кулинарной композиции нечто сакральное и варку воспринимал как таинство. С видом одержимого  алхимика колдовал он над дымящимся зельем. Скрюченными пальцами закладывал пучки с укропом, отмерял жменями соль, и алчно таращился на дно кастрюли, словно пытался высмотреть сквозь пузыри свой волшебный камень. С благоговением он опускал шуршащих хитином членистоногих в кипящую соленую воду. Раки стреляли в него своими фасеточными глазами, протестовали хвостами и краснели от возмущения в бурлящем кипятке. Черной птицей Игорек воспарял в клубах пара и вдыхал во всю силу легких аромат, словно боялся упустить даже молекулу божественной амброзии. Мне же этот запах напоминал вонь грязных носков. Куда более пикантным блюдом было наблюдение за поваром. Это зрелище безотказно поднимало настроение.   

Раков Игорек добывал на Книжевских озерах, за сорок километров от города, куда мотался на своей новенькой «Яве». С помощью нескольких раколовок и тухлых куриных голов, за тройку часов он набивал объемный рюкзак. На обратном пути, по его словам, как вознаграждение за труды, получал от беспокойных десятиногих бесплатный массаж спины. Обходились раки Игорьку недорого: четыре литра дешевого в то время бензина и несколько часов праздного времени, которого у Игорька всегда было вдоволь. Куриные головы для насадки он брал на халяву у своей знакомой в мясном магазине. Все это для нашего героя, человека практичного, было немаловажным.

Игорек по натуре был профессиональным экстравертом. Знакомился с людьми быстро, имел множество приятелей. Совершенно случайно все его знакомые оказывались людьми с изюминкой. Игорьку почему-то больше везло на мясников, работников торговли, ночных вахтеров и других достойных людей города. Эпоха тотального дефицита шла лишь на пользу моему дружку, и он умело извлекал из нее выгоду. А еще, к большой нашей зависти, Игорьку везло на красивых девушек. Все его пассии были выше его, стройны, милы и терпели все его заходы, коих было немало. При этом внешностью Игорек вовсе не походил на мачо. Он представлял  уменьшенную до ниже среднего роста копию покойного ныне Рому Трахтенберга, включая живот, манеру разговора и даже тембр голоса. С той разницей, что вместо козлиной бороды и крашеных волос имел красивую ухоженную бороду «а-ля былинный богатырь» и волнистые светлые локоны. Среди всех его знакомых лишь я, студент прохладной жизни, не относился ни к одной из вышеперечисленных групп. Я познакомился с Игорьком лет в 14, когда справлял свой День Рождения и мой сводный брат притащил его с собой. После нашей первой встречи Игорек остался в восторге от моего исполнения уличных песен под гитару. По его словам даже приобрел инструмент и долго, но безуспешно пытался его освоить. Ему всегда нравилось как я играю. Позже, когда я душевно вытягивал модных тогда «дорогих моих стариков», Игорек, если был подшофе, мог пустить скупую слезу. Да, у меня был еще плюс – я был владельцем почти новенького ВАЗ 21061.    

Но, вернемся к нашей компании. Мы были приятно возбуждены предстоящими удовольствиями и намеревались продлить их до следующего вечера. Так сказать дружеский суточный видеозапой, действо популярное в ту пору в кругах бездельников, какими мы были. Тут надо рассказать о том, что в части музыкальной аппаратуры Игорек всегда был в авангарде. Именно у него я впервые услышал качественное звучание фирменных пластинок и влюбился в звук до конца жизни. Хотя с появлением мотоцикла интересы моего друга сместились, и он многое распродал, в описываемый день у него красовался катушечный «Шарп», стоваттный усилитель «Бриг» и мощные колдовские колонки «Сансуй с-60» с белыми как парус динамиками. Опережая время, Игорек уже тогда подключал телевизор к аппаратуре и створял некий прообраз домашнего кинотеатра. Фильмы мы смотрели на громком сочном звуке, поэтому приходилось закрывать балкон, окна и даже задвигать их шторами, дабы беспокойные соседи не мешали впитывать забугорную субкультуру. Помню, мы даже подпрыгивали, когда в особо напряженном месте на нас кидался очередной монстр или смыкались перед носом чудовищные челюсти акулы-людоеда. А фильмы ужасов, слабонервный Архимед, смотрел не иначе, как закрывая глаза в особо страшных местах.

Да что мы все о второстепенном, а где же борщ?

Борщ вызвался приготовить я. К полуночи от раков остались лишь осколки панцирей, выдернутые ножки и раздробленные клешни. Молодым организмам требовалось подкрепиться. Холодильник мы подчистили, в нем осталась лишь небритая эксклюзивная курица и овощи. Картошки для жарёхи не хватало, но для жидкого горячего вполне. Среди зелени я заприметил капусту. Немного покумекав, я понял, что борщ безальтернативен.   

            В нашем кругу у меня было реноме неплохого повара. Когда требовалось, я добровольно брал на себя эту обязанность. Борщи я научился готовить у своей бабушки, которая много лет работала поваром в ресторане «Туркестан». Моя идея прошла на ура. Оказалось, что все просто обожают борщ! Я распределил обязанности и приступил к делу. Пока я ощипывал и опаливал таинственную курицу, Була неумело чистил картофель, Архимед, чертыхаясь, отмывал грязную кастрюлю. Макс наводил порядок в зале и раскладывал по коробкам уже просмотренные видеокассеты. Лишь беззаботный Игорек, уже расслабившийся до любимой формы одежды - семейные трусы на выпуск, лоснился породистым торсом и веселил нас солеными анекдотами про женщин. Он путался под ногами и лез с дурацкими советами. Мне это надоело, я отправил его включить нам какой-нибудь хороший хард. Забросив птицу вариться, я нарезал капусту и занялся зажаркой. На масле спассеровал лук до золотистого цвета, затем бросил туда соломкой нарезанную свеклу. Нашел на дне холодильника крупные увядшие помидоры и покрошил на дольки. Потушив их несколько минут, добавил полузасохшей томатной пасты из жестяной банки. Когда зажарка была почти готова, кинул немного чеснока, закрыл крышкой сковороду и отложил в сторону. Блюдо вышло на финишную прямую. Его с нетерпением ждали, все говорили только о борще. Я вывалил зажарку в куриный бульон, бросил зелень и выставил огонь на минимум. Стол уже был очищен, кто-то нарезал хлеб. Толпа кисло слушала манфредмановский «Angel Station» и маялась в предвкушении. На часах было три часа утра, когда я внес пятилитровую кастрюлю с супом. Комната наполнилась ароматом. Ноздри присутствующих зашевелились. Все потянулись к столу.

- Борщ должен настояться минут десять, - важно заявил я, чувствуя урчание в желудке.

В эти десять минут все и произошло. Но сначала завязался небольшой спор между Булой и Максом в вопросе дальнейшего кинорепертуара. Була заявил, что его уже достали «Зловещие мертвецы». По его мнению, этот фильм портит аппетит. Он подошел к видику и вытащил кассету. Как альтернативу предложил осточертевший «Коммандос» с непобедимым Шварцем. Макс изобразил рвотные позывы. Встрял Архимед и принялся горячо лоббировать новый фильм с Индианой Джонсом, которого он еще не видел, аргументируя, что принимать пищу нужно в хорошем настроении. Пока шла тройная перепалка, Игорек вдруг насторожился. С задумчивым лицом он раздвинул толстые шторы и вышел на балкон. И вот тут-то раздалось:

- Э-э, педрила, ты чё делаешь? – взволнованно бросил он в темноту. В его дрожащем голосе слышалось столько боли и трагизма, что мы невольно замерли.

- Пошел наххх..! – дерзко вернула улица.

Тишину разрезал вопль нашего друга:

- Пацаны! Мою «Яву» грабят!

Наступая друг на друга мы кинулись на балкон. Онемевший, с выпученными от ужаса глазами, Игорек напоминал потрясенного сфинкса. Лишь колеблющиеся под легким ветром фалды трусов отличали его от камня. Его вытянутая правая рука, согнутым, как орлиный клюв, перстом, указывала куда-то вниз. Мы проследили направление, и, к нашему удивлению, под балконом увидели двух молодых мужчин славянской наружности, по виду – работяги с рабочих окраин. Один судорожно пилил цепь ножовкой по металлу, другой ему помогал. Этой цепью Игорек, памятуя пословицу: на Аллаха надейся, но верблюда привязывай, приковывал своего железного друга к балкону. Как оказалось не зря. Причем второй ворюга был тот еще дерзкий бродяга! Ничуть не смущаясь появлением нашей достойной компании, он с циничной ухмылкой пялился на нас и спокойно поторапливал дружка. Драматизм ситуации состоял в том, что угонщики были совсем рядом, на расстоянии плевка, но достать их было невозможно, так как и балкон и окна были закованы в мощные решетки из металлических колец разной величины.

Я посмотрел в обезумевшие глаза своего друга и живо представил, что у него на душе. Фраза: мою «Яву» грабят, говорила сама за себя. Мотоцикл был его гордостью, верным боевым товарищем. Да и стоил немало. Игорек был способен пережить ядерную зиму, но только не открытое похищение своей кровной собственности. Попахивало святотатством.  

- Убью!! Ааааа!!! – взревел очнувшийся Игорек и галопом поскакал к выходной двери. Его трусы развивались на ветру как боевой стяг, призывая к сражению до последней капли крови. В предвкушении справедливой расправы над иродами, мы ватагой кинулись за ним. Я успел заметить, что кровожадный Була прихватил нож со стола, а субтильный Макс тяжелую оловянную поварешку. Архимед маниакально повизгивал, я кричал дуром. На наших еще несколько минут назад добродушных лицах заиграла жажда крови! Вдруг мы наткнулись на неподвижную, словно скала, дверь. Она не открывалась! Здоровяк Була попытался ее сокрушить, но только отбил плечи. Прикладывались все, но тщетно. Недаром наш дружок отвалил за нее немалые деньги. Мы развернулись к балкону. Игорек закрутил диск телефона, решив подключить к спору милицию, но тут же запустил в стену трубкой.

- Пацаны, эти суки телефон обрезали!

 Мы сменили тактику и вступили в переговоры - приглашали парней за наш гостеприимный стол, предлагали выкуп, ссылались на знакомство с криминальными личностями. Ночные робингуды лишь надсмехались. Рассвирепевший Була кидался на решетку, словно загнанный лев. Находчивый Макс пытался ранить ближайшего, что орудовал ножовкой, острым концом швабры, но тот лишь отодвинулся на безопасное расстояние и продолжал свое черное дело. Мы, с Игорьком, возопили к домовой общественности. Как назло, обычно скандальные соседи, словно вымерли. Застенчивый Вова, по кличке Архимед, в отличие от нас, действовал с наибольшим эффектом: он так мастерски метал слюну, что, к нашему удовольствию, пару раз достал даже второго. Тот, к нашей досаде, отвечал с точностью верблюда. Мы изощрялись в придумывании мести, грозили самой ужасной карой... Тут, к нашему ужасу, перепиленная цепь упала к ногам. К счастью, Игорек не поленился опутать ею колеса. Жулики в последнем броске кинулись к мотоциклу. Еще пару секунд и красный скакун уйдет в другую конюшню. И тут на авансцену вступил Его Величество Борщ!

Мы даже не заметили, как исчез Игорек. А вот появление его было незабываемым.

- Разойдись пацаны!!! – услышали мы за спиной. Вид мчащегося как носорог с дымящейся кастрюлей Игорька по сей день хранится в моей памяти. Едва мы успели отпрянуть от решетки, как взбешенный хозяин похищаемого имущества выскочил на балкон и опрокинул все пять литров наваристого кипятка на бедовые головы честных угонщиков. Такой подлости от нашей, запертой в клетке стороны, они не ожидали. В мгновенье ока мой наваристый борщ окрасил ворюг жирным кумачом и усыпал овощными ингредиентами. Несчастные издали предсмертный крик! Борщ, - в который каждый из нас вложил труд и частицу души, борщ, - о котором так мечтали наши страждущие молодые желудки, спасительный борщ – минуя наши тарелки, одной фантастической порцией сразил неприятеля. В стане врага началась агония. Как завороженные мы наслаждались невиданным зрелищем! С неимоверной скоростью, словно защищаясь от пчел, парни с ненавистью стряхивали с себя овощной смак, разгоняя руками клубы пара.

- Вы чё, уроды?! Вы чё вытворяете-то?! Это беспредел! – выли разбойники, не забывая крыть нас по четвертое колено. Мы отвечали гомерическим хохотом.

Дом оживился.

- Круто, - констатировал кто-то сверху.

- Чем вы их? – поинтересовались сбоку.

- Игорь, сколько можно!.. Когда все это кончится?! – скрипела невидимая старушка.

- Меня тут грабят, а я что, должен гимн СССР петь?! – весело перепирался наш дружок.

- Мы уже вызвали милицию! – поддержали нас невидимые добрые голоса.

Почти весь дом занял удобные места и ожидал окончания драматического финала.

Мотоцикл угонщиков уже не интересовал. Надо было уносить ноги. Наш замечательный борщ, несомненно, нанес им глубокие душевные раны. Пообещав в скором будущем вернуться и вступить с нами в жестокую половую связь, незадачливые воры растворились в ночи.

В дверь позвонили. Оказалось, что мы были подперты мощной доской. По тому, как она была выверена до сантиметра, по обрезанной телефонной линии, стало ясно, что похитители готовились. Растроганный, Игорек принимал поздравления от соседей и приглашал отпраздновать победу.

Красная блестящая «Ява» перекочевала в квартиру, заняв треть комнаты. Мы смеялись, обмывали приключение и доедали все, что можно еще съесть. Примерно в пять утра, перед рассветом, пришла еще одна приятная новость: на балконе обнаружилась немного затоптанная, чумазая, но съедобная курица!

О, Боги! Мы благодарили их за такой подарок! Верная птица была очищена, отмыта под струей воды и послужила замечательной закуской к моей третьей, припрятанной в машине бутылке.

16.04.2013

 Франция