История про Лизу

 

Другой странной особенностью Лизы, скорее физиологической, чем  характерной, было  намеренное нежелание  ходить "по большому" в стенах работы. Эта особенность прочно укоренилась ещё со  школы. 

 

Как любая практичная женщина, Лиза, конечно же, носила в сумочке небольшую накруточку из туалетной бумаги, так, на всякий непредвиденный случай, но это было что-то вроде   психологической защиты. Сколько бы Лиза  не съела, и чего бы она не съела из улучшающих пищеварение продуктов, а организм стабильно отказывался испражняться именно в рабочее время. Зато дома Лиза отрывалась от души. 

 

Так же Лиза не могла "высвобождаться"  и на природе и в сортирах пасторального мира, где-нибудь на дачах или у родственников в деревне. В Лизе что-то перемыкало и застревало до тех самых сладостных минут, пока  она не прижимала свой  аппетитный зад,(свою "попу как орех"),  так соблазняющий мужчин,к  спасительному домашнему санфаянсовому стульчаку.  

 

А на работе о "больших делах" Лиза даже и не думала. Кабинки в туалете были смежными и открытыми по верху. Было слышно как коллеги тужаться, как журчат на все лады струи, и Лиза не переставала удивляться,  как можно, не в домашних, в некомфортных условиях, на бегу, можно сказать, предаваться такому сложному и ответственному делу, как освобождение желудка. Ну, по маленькому- куда ни шло. А по большому? Нет. Это не укладывалось в её  в голове.

 

После некоторых сотрудниц зайти в кабинку без противогаза было практически невозможно. Для таких  целей в туалет Лиза брала освежающие влажные салфетки, которыми тщательно вытирала ободок унитаза и ароматизатор воздуха, которым от души пшикала во все стороны. Но, даже с таким антуражем, по русски говоря - не сралось! Ну, не сралось и всё. Хотя, позывы иногда и проскакивали. 

 

Так бы и жила Лиза со своими характерными и физиологическими особенностями, никому не мешая, если бы по иронии судьбы, не переплелись эти особенности в тугой узел в один злополучный для Лизы день.

 

Угораздило её зайти в кабинку сразу после директрисы. Столкнулась она с нею в дверях. Директриса из кабинки, Лиза в кабинку.

 

-Здрасти, Валентина Ивановна?

-Здравствуй, Лизонька. 

 

Лиза закрылась, и стала, как заправский ассенизатор доставать все сопутствующие походу в отхожее место причиндалы. Салфетки, освежитель воздуха... Тут Лиза мельком глянула в унитаз и ахнула. Батюшки, святы! В нём  плавали тонюсенькие, длинненькие, словно охотничьи колбаски, какулечки. Почему-то, Лиза сразу вспомнила последнее собрание коллектива и пламенную речь директрисы.

-И я научу коллектив хотя бы элементарному этикету. Что это такое? Не здороваются. Хамят. В столовой за собой стол не протрут, это что за свинство, я вас спрашиваю?

 

Да уж! - подумала Лиза. Сейчас кому сказать - не поверят. 

 

Третьей особенностью Лизы была щепетильная добропорядочность и неконфликтность, а так же паталогическое неприятие всевозможных сплетен. Таким образом, вырисовывалась вполне  симпатичненькая  такая девушка Лиза, поэтому, улыбнувшись, она нажала на смыв и приготовилась помочиться, а потом вернуться на своё рабочее место, никому не сообщая об увиденном.  

 

Но, не тут то было. Начальничьи колбаски смываться не желали. Они покружились в  причудливом вальсе пару минут и остались плавать на поверхности унитазной дырки. Лиза нажимала на слив снова и снова, пока в бачке не кончилась вода. Нестерпимо хотелось ссать, но чувство брезгливости не давало Лизе сесть на унитаз и поссать на чьё-то, хоть и директорское, но гавно. Не комильфо как-то. 

 

Кто-то нервно подёргал дверь и тяжко вздохнул. Лиза лихорадочно соображала. Вот сейчас она выйдет, а тот, кто зайдет после неё, решит, что это Лиза насрала и не смыла. И что теперь делать? А может и директриса так попалась? Может это и не она вовсе сотворила? Но от этого Лизе было не легче.

 

Пораскинув в уме, взвесив все "за" и "против", Лиза приняла единственно , казалось бы, правильное  решение. Выловить эти охотничьи колбаски с помощью влажных салфеток и выбросить их в мусорное ведро. Только так можно отвести от себя позор. Сказано-сделано. Зажмурившись, Лиза приступила к противной, неприятной, унижающей чувство собственного достоинства   миссии и с ужасом обнаружила, что колбаски не обладали жёсткостью и упругостью, так необходимой для захвата, а развалились в три секунды, превратившись в пенистую, рыхлую субстанцию.

 

-Господи, ну кто там засел, выходите уже, вы же не одни,  - Лиза узнала по голосу заместителя директора Альбину Николаевну Шкрум. Первая "наушница". Стоит только ей подойти к засранному унитазу и через пять минут вся работа узнает, кто срет и не смывает.

Лиза опять попыталась смыть, но и эта попытка не увенчалась успехом.

Лизу душили  слезы отчаяния и жуткой, колоссальной  несправедливости.

Хоть поссать не забыть, - в сердцах подумала она и пустила от злости такую шумную струю, которой позавидовали бы сразу пять фермерских буренок. 

 

Нажав на слив, Лиза тупо смотрела на кружащиеся хлопья говна и понимала каким-то седьмым или десятым чуством, что как только она откроет дверь кабинки - это будет конец её, Лизиной,  репутации, и вообще всему конец. Руки интуитивно потянулись к дырке и Лиза, забыв про врожденную брезгливость и деликатность , стала черпать содержимое унитаза и переваливать всё это "богачество"  в ведро.

Хрясь... шмяк...блямс... - шлепки раздавались оглушительно громко. Или  так  только казалось. Изведя на оставшиеся улики всю пачку салфеток   и сделав последний, контрольный смыв, Лиза, с улыбкой на лице, открыла дверь. За дверью  никого не было. Заместительша сделала все свои дела  в соседней кабинке и давно убежала. 

Лиза устало подошла к раковине, и долго, очень долго, как хирург перед операцией,  отмывала руки.

И вдруг, то ли от пережитого страха и волнения, то ли от пережитой неординарной ситуации, неистово, по самому что ни на есть настоящему и большому, Лизе захотелось срать. Никогда, за всю жизнь так не хотелось! Лиза прислушалась к себе и поняла, что до дома не дотерпит. 

Пришлось возвращаться к своему "любимому", только что отмытому и оттертому от чужого говна унитазу. С перепугу  навалила Лиза прилично. Если не сказать больше. 

 

Смыв , как и прежде, с говном не справлялся. Прислушавшись, Лиза поняла, что вроде бы в туалете никого нет, и почему бы не попробовать проскочить незаметно. В конце концов, директору вот так можно, в наглую, морду тяпкой, выйти, оставив несмытым своё говно, а почему рядовой сотруднице нельзя?  Не черпать же говно по новой, руками? От такой смелой мысли Лиза воспряла духом и радостно распахнула  дверь.

 

На пороге кабинки стояла...директриса.

-Ха-ха-ха-ха! Лизонька! В интересном месте мы с тобой встречаемся сегодня, уже в который раз!

Лиза рванула дверь на себя, лихорадочно щёлкая шпингалетом. 

-Извините, извините, Валентина Ивановна. Секундочку! Что-то съела,- приговаривала Лиза, доставая, закатав рукава,  привычными, отработанными  движениями, на сей раз, к счастью,  упругие и хорошозахватываемые "объекты". 

-Минуточку, Валентина Ивановна! Всё, уже!

 

-Да ничего-ничего, Лиза! Я всё понимаю. Там, правда, смыв не работает. С утра. Кто-то наложил и смыть, видимо, не смог. Саша, хозяйственник наш, уже позвонил слесарям, должны приехать. Надо объявление на дверь  повесить, чтобы по "большому"  в другую кабинку пока ходили. Так что, Лиза, даже не знаю как ты  там сейчас ...справишься...

 

 

 

Лиза вышла , понуро опустив голову, пряча руки за спиной, пропуская директрису к сверкающему и благоухающему ароматом белой розы освежителя   @FROST@  унитазу .

 

-Надо же? Уже всё смывается? Надо Саше позвонить, чтоб отбой слесарям протрубил. Лиза, будь добра, звякни там Саше. Пусть отменит вызов. Чудеса да и только! - приговаривала директриса, весело журча, а заодно и тужась, раз уж всё так славно заработало,  ни с того, ни с сего. 

 

 

Ни карьеристкой, ни выскочкой Лиза не была. Она просто не могла ходить по "большому" на работе. Но как показывает жизнь, - нам не дано предугадать. И жопе своей никто никогда  хозяином так и не стал. И даже Лиза.