Что хочет Исай? (байки старого русака)

Этот темный лес, сам по себе, ничем не отличался от других. В нем, как и везде, росли могучие дубы, высокие сосны, красивые ели. Там и тут встречались кудрявые стройные березы, которые сбиваясь в озорные стайки, образовывали девичьи рощи, повсюду плодилась неказистая ольха и выставляла напоказ свои мудреные сережки, а благородный клен и барыня-ясень кланялись широченными вершинами, приветствуя друг друга.

Летом с неба пригревало ласково солнце, зимой шел снег, загоняя зверей в норы или заставляя прятаться в шалашах.

Зверья и птиц в лесу бродило и порхало немало, но и они ничем не отличались от обитателей соседних лесов.

Пока однажды в лесу не родился медвежонок, которого отец Михаил Потапович и мать Настасья Потаповна назвали Исаем.

Почему, собственно – Исай? Да потому что Михаил и Настя пригласили лисицу Акулину Патрикеевну стать их сыночку крестной матерью.

– Стань кумой! – пробасил Михаил Потапович, не догадываясь еще, что с его легкой лапы отныне все лисы в лесах будут называться кумами.

– Не откажи нам, душечка! – поддержала мужа Настасья Потаповна, не ведая еще, что запускает козу в огород, не зная о предстоящей наклонности кумушек путать своих мужей с кумовьями.

– Что за кума, если от кума не родила! – будет потешаться потом лесное зверье.

Но речь идет сейчас не об этом и даже не о том, что кумовьям придется по душе такая дурная привычка кумушек, поэтому они присматривали для себя молодых и фигуристых дам. Акулина Патрикеевна, будущая кума медвежьей семьи, зарабатывала на жизнь прорицательницей и была известна в округе, как экстрасенс Груша. Она и придумала крестному сыну имя, со знанием дела обосновав свое предложение с высоты психологической науки:

– Исай — очень домовитый человек. Эта черта проявится у него еще в детстве. При правильном воспитании он станет хорошим помощником родителям. С большой охотой будет участвовать в строительстве берлоги, разведении пасеки, починке автомобиля. С этим ребенком вообще не будет забот, если внимательно следить за кругом его друзей — Исай будет не очень разборчив в выборе товарищей, легко поддастся их влиянию, а так как коммуникабелен и подвижен, у него не будет недостатка в знакомых. Свою семью Исай создаст обстоятельно — и тут проявится его хозяйственная жилка. Он вряд ли женится, не встав твердо на ноги, не имея достаточного заработка для содержания семьи. При всей своей приверженности семье и дому Исай будет между тем охотно путешествующим непоседой. У него проявится острый ум. Он будет добр, но вспыльчив. Быстро отходчив и в любой ссоре будет готов взять вину на себя.

Сами судите, как хорошо охарактеризовала экстрасенс Груша будущие моральные устои новорожденного медведя, который с новым именем бурно пошел в рост и вымахал через несколько лет в неуклюжего, сильного и большого медвежонка. Все сбылось к этому времени, что предсказала кума Акулина. Исай был коммуникабелен и актив, имел много друзей и не только среди сородичей, присутствовала в нем хозяйственная жилка. Единственное, в чем бойкая лисица ошиблась, это в уме мохнатого существа и привычке в любой ссоре брать вину на себя.

Медвежонок плохо окончил школу, не смотря на старания родителей и частой помощи нареченной и грамотной матери Акулины, которая к этому важному моменту в жизни Исая, так рьяно помогала подопечному мальчонку в учебе, что даже неожиданно понесла от Михаила Потаповича и родила девочку Осю. Экстрасенс долго думала, как быть с графой отца в метрике для девочки. Ведь не назовешь же фамилией Михаила Потаповича лисичку, тем более что зверь, оказавшей лисе медвежью услугу, являлся кумом. Тогда записала мать свою дочь под фамилией Грушицкой. Так появилась в лесу девочка Грушицкая Ося, но о ней поговорим, когда она вырастет и станет очень даже шармантной лисицей с хитрыми глазами и шикарным хвостом, которым умело заметала собственные следы, оставленные стройными и бойкими на подъем ножками.

Исай, где только не пробовал учиться после школы, но отовсюду его изгоняли за тупость и лень. Из медведя не получился юрист, инженер и даже строитель, и, когда его выперли из очередного учебного заведения за профнепригодность, ему повстречался на узкой тропинке преуспевающий знакомый волк. Стройный и сильный, молодой волчище к этому времени поменял свое простенькое имя Григорий на французский лад и придыханием через нос гнусаво представлялся всем Грегуаром.

Всегда бодрый и предприимчивый волк был раньше непоседа, у которого чистые лапки моментально становились грязными и на коленках вечно не заживали ссадины. Ему нравилось бегать по лужам, он не любил, поэтому всегда обижал девочек. Теперь же Грегуар, окончив литературный институт и получив место журналиста газеты «Лесные Страсти», превратился в важного и солидного господина. Маститый волк заботливо расчесывал шерсть, не лазил больше по грязным местам, ибо, там – нехорошо, и полюбил сучек настолько, что не пропускал мимо себя любой хвост маломальской симпатичной мордашки.

– Ты что приуныл? – спросил Исая Грегуар, поздоровавшись с медведем. Он был в отличном расположении духа, потому что шел от жены барсука Даниила из ближнего захудалого лесочка. Она охотно наставляла рога мужу, пока он бегал по ближним и дальним лесам в поисках музы.

– Да, вот, выгнали из института! Как не грустить, теперь придется идти, право, на подножный корм!

– Так уж и на подножный корм?! – внимательно посмотрел на Исая журналист, прикидывая, что можно получить со смешного и несмышленого «мишки», если помочь его беде. Грегуар обзавелся уже связями в лесу, и ему было по плечу пристроить юнца к любому делу. – В полицию пойдешь работать?

– Да, Гриша, дорогой мой! Я со всем сердцем устроюсь туда, больше некуда мне податься, милый мой! А для тебя сделаю все! Хочешь, дугу согну из той березы?!

– Грегуар – я, а на что мне дуга? Свои люди, сочтемся! Ты иди в полицейскую академию и скажи там генералу, что по моему, мол, благословению.

– Вот, спасибо, друг! Я умею быть благодарным, не забуду твою помощь!

Учебный год пролетел для Исая незаметно. С большой натяжкой учителя криминалистики поставили ему зачеты по всем дисциплинам и, трижды перекрестив медведя, отправили на практику в уголовный розыск полицейского участка соседнего города.

– Вот тебе первое задание, нужно поймать преступника и доставить его в следственную тюрьму! – сказал Исаю начальник отдела пес Барбос, потрепанный службой и болезнями, и показал ему фотографию. На ней во весь рост был заснят мордастый, домашний петух, который нагло уставился круглым и желтым глазом в объектив камеры.

– Ишь, какая упитанная рожа! Того и смотри, лопнет от жира! Да ничего, изловлю петуха, благодарность получу, а будет сопротивляться, то мигом сверну голову злодею! – подумал медведь и отправился на задание. Здесь нужно заметить, что преступник, которого велели поймать Исаю, был очень хитрым и изворотливым злодеем. Ни кто не поимел удачи отправить петуха в тюрьму.

В лесу говорят, что везет только дуракам и пьяницам. Но, как то ни было, а наш медведь, хотя и не пил вина, изловил на пятый день своей практики преступника и повел его в отделение. Вот идут они по улице, а хитрый петух начинает причитать:

– Вот! Ты меня изловил и ведешь в тюрьму, а у меня во рту маковой росинки с утра не было. Я – домашняя птица и умру или заболею без пищи. Вон булочная виднеется впереди, пусти меня купить выпечки.

Исай шел рядом с нахалом, его не слушал и радовался удаче:

– Начальник объявит мне благодарность за поимку опасного злодея и оставит работать в отделе. Я буду деньги зарабатывать, мед покупать. Хорошо!

А петух продолжал жаловаться на голод и просить медведя:

– Пусти меня в булочную, купить хлеба!

– Иди! – вдруг разрешил Исай, чтобы не мешал приятным думам. – Я тебя у входа обожду!

Всем известно, что дурак думками богатеет. Прошло полчаса, нет петуха. Медведь кинулся в булочную и спрашивает продавца:

– К вам петух заходил? Где он?

– Заходил и через заднюю дверь вышел!

Так вместо почестей получил Исай от начальства нагоняй и приказ:

– Все улицы перерой, а найди снова злодея, иначе не видать тебе, как собственных ушей, место полицейского в нашем городе.

И снова повезло Исаю, схватил он хитрющего петуха и повел в отделение. А злодей опять завел старую песню:

– Вот! Ты повязал домашнюю птицу, у которой ни зернышка с утра во рту не было. Вон, впереди стоит булочная, пусти кулич купить. Иначе, я не дойду до тюрьмы.

Медведь не обращал внимания на причитания злодея, вел его по своему маршруту. А мошенник продолжал жаловаться на голод и просить юнца:

– Отпусти меня в булочную!

– Ладно, иди! – сдался Исай, а сам, как только петух зашел в магазин, рванул бегом к задней двери. Полчаса прошло, нет злодея. Медведь зашел в булочную и спросил:

– Где петух?

– Здесь был, но вышел через переднюю дверь!

– Что ты за олух такой! – Начальник Исая, казалось, выпрыгнет из старенькой шкуры. – Где теперь искать петуха?!

Но и в этот раз простил Барбос ученика полицейского, но предупредил:

– Не найдешь преступника или, не дай Бог, снова упустишь, не являйся мне на глаза!

Бог троицу любит, и Исай изловил петуха третий раз и повел его в тюрьму.

– Вот, ты меня поймал и ведешь в заключение, а я голоден, как волк. Впереди будет булочная, пусти меня туда, хлеба купит, – твердил всю дорогу бандит. Долго не сдавался глупый Исай, не отвечал ему, но затем, прикинув что-то в пустой голове, рявкнул, остановившись перед булочной:

– Ладно! Деньги давай! Я сам пойду и куплю тебе хлеба!

С тех пор потерял Исай не только последнее место работы, но и покой:

– Неужели я настолько обижен судьбой, что должен питаться впроголодь и слушать насмешки за своей спиной по поводу моих способностей.

Он крепко задумался о жизни, сидя у старого дуба. От неспокойных и мрачных мыслей Исай даже разговаривал вслух и так крепко терся спиной о шершавый ствол дерева, что оно дрожало под напором проблем неудачника, и мудрая сова, живущая в дубовом дупле, проснулась и долго слушала бормотание молодого медведя. Когда же она поняла, что он надолго загрустил внизу, а, значит, не даст ей выспаться, то старчески забрюзжала:

– Ну, что? С дуба рухнул? Сидишь и плачешь здесь?! Работы не нашел? Никто учиться не берет? Тогда иди в литературу, стань бумагомарателем! Это сейчас в моде! Никуда ходить не нужно, сиди себе под деревом и строчи себе вволю прозу или стихи.

Исай опешил и, запрокинув голову, уставился на сову. Затем сказал:

– Так, способности нужны для такого дела! Где же я их возьму?!

– А ты с другой стороны подойди туда, башка два уха!

– С какой стороны?

Ученая сова вздохнула, поняв, что на медведя потребуется не мало сил, чтобы убедить его, как без таланта стать писателем. Она еще раз взглянула на Исая и перелетела на нижний сук дерева, поближе к нему, чтобы не кричать сверху на всю округу.

– Как заставить пятерых медведей с тебя ростом забраться в запорожец? – спросила сова.

– Не возможно, – махнул лапой медведь. – Для чего им туда лезть, да и места на всех там не хватит.

– А вот и нет. Ты им скажи, что там медом намазано, они и заскочат внутрь.

– Пожалуй, ты права!

– Я всегда права! А как их оттуда быстро выгнать?

– Пока не съедят мед, не выйдут!

– А вот и нет! Ты крикни им, что они сидят в такси. Тогда медведи быстро выпрыгнут оттуда!

– Верно! Ох, и умна ты, Совушка!

– Притом, замечу еще! Не сможешь писать, так научись командовать, развивай фантазию при этом, и все у тебя получится. Все понял, Косолапенький?

– Да, уже уяснил! Только, я умею писать!

– Ох и дуб ты, мальчик! Я сейчас не об этом говорю, и заднюю лапу поднимать на куст не велико искусство. Как же ты выйдешь на литературный Олимп с такой башкой?

– ???

– Сам не знаешь? Тогда слушай еще совет. Ты набери в свою команду умных зверей, но послушных тебе. Тогда, может, получится так, чтобы не работать и сытым оставаться.

– Спасибо тебе за науку! Я умею быть благодарным.

Легко сказать, найти умных друзей, а еще лучше заиметь не только умных, но и сдержанных товарищей, как тот заяц-русак Алик Терской, о котором много говорили в лесу. Он зашел однажды в бар, выпить кружку пива у бармена, грача Алекса. Денег было маловато, но нашлось пятьдесят пять рублей мелочью, и, зажав деньги в лапке, русак поспешил к Алексу. Да споткнулся и деньги вылетели за стойку к ногам Алекса, который скорчил недовольную рожу, но смолчал, собрал мелочь и налил пива зайцу.

На следующий день пришел Алик Терской снова в бар и, протянув сто рублей грачу, сказал:

– Кружку пива, пожалуйста!

Грач без слов налил пива, отсчитал сдачи сорок пять рублей мелочью и швырнул ее в зал:

– Ваша сдача, пожалуйста!

Заяц не растерялся и достал еще десять рублей, протянул Алексу и сказал:

– Вот десять рублей к сдаче, еще одну кружку, пожалуйста.

– Я бы, пожалуй, обоих в команду взял. Один – умен, другой – богат! Пригодятся! Но сначала нужно рекламу сделать, – подумал медведь и собрал всех сорок с округи на поляне. Там поднялся такой гвалт и шум, хоть из леса беги, но Исай не моргнул и глазом, сначала – дело, а эмоции – потом.

– Дорогие моему сердцу сороки, родные Белобоки! – перекричал всех он. – Прошу вас разлететься по нашему, ближнему и дальнему лесам и сообщить всем, что я основал литературную артель «Новые Рога и Копыта» или сокращенно «НРК» и призываю талантливых птиц и зверей вступать в ее ряды за умеренную плату.

– Что нам будет за это?!

– Вы же умные птицы и понимаете, что я нахожусь в начальной стадии организации артели. Когда стану на ноги, то щедро оплачу вашу услугу. Я умею быть благодарным!

Много ли простым сорокам надо? Пообещай, назови их ласково, и сорвется шумная стая с места, разлетится по лесному царству, доберется до таких глухих мест, где даже Макар не пас телят. И будет везде трубить о мастере слова, о великом человеке и писателе Исае, о великом труженике и основателе артели «Новые Рога и Копыта». Реклама – двигатель бизнеса!

Через неделю неуклюжий медведь стал знаменитым, и ему уже с почтением кланялось зверье и птицы, показывая украдкой лапками на него своим детям, как пример подражания.

Еще через неделю Исай напрочь забыл свое прошлое и возомнил себя великим медведем и талантливым руководителем артели. Следующую неделю приосанившийся «мишка» пребывал в блаженной эйфории, пока не вспомнил, что в «Новых Рогах и Копытах» он числился один, организация денег не приносила, и вскоре, хочешь, не хочешь, ему пришлось бы все же сесть на подножный корм. И тут у Исая сработал рефлекс самосохранения, и он, вспомнив советы умной совы, начал действовать.

Первым делом он пригласил в помощники небедного ресторатора Алекса, который, к тому же неплохо писал стихи. Растроганный грач не только от души накормил и напоил медведя, но и щедро забросил в казну пачку денег, конечно, на развитие дела. Исай пощупал и даже понюхал первые деньги, приземлившиеся, как манна небесная, в его пустом с рождения кармане.

А слава об артели росла, и вокруг стали крутиться множество обитателей лесов, имеющих отношение к литературе. Все рассчитывали здесь продвинуть свои творения, успешно издать книги и получить прибыл от интеллектуального труда. Среди большинства неизвестных еще писателей мелькали как именитые авторы, так и прожектеры, хищно выглядывающие, как бы оторвать кусок, пожирнее и побольше. Бездельников поживиться за чужой счет хватало, но и медведь был уже не так прост, он принялся яростно защищать свой зарождающийся бизнес и отогнал от себя немало нахального зверья и цепких на халяву птиц.

Как-то заглянула к Исаю Ося, да, та самая, которая была дочерью Михаила Потаповича. Руководитель артели не видел рядом еще такой красоты и с радостью не только принял в артель лисицу, но и прикидывал, когда бы затащить под куст на девственной природе соблазнительную плутовку, но вмешалась ее мама, Акулина Патрикеевна, которая крутилась недалеко:

– Ты что, Исаюшка?! Она сестра тебе по папиной линии! Не моги трогать маленькую леди, а помоги лучше материально!

На запах денег, которых не было, так как медведь успел вложить крохи от грача в себя, родимого, прибежал Грегуар и отрывисто затявкал:

– Не забыл, как я тебя пристроил в полицию, из которой ты бездарно вылетел. Долг платежом красен, принимай в артель!

– Милости прошу! – не стал отказывать ему Исай, рассчитывая на ум пронырливого волка. – Втроем места хватит под моей крышей!

И зажила «святая троица» во славу лесного искусства, закипела работа в конторе. Встречи, агитация, приемы, фуршеты, правда, ложь – все пригодилось руководителям артели, и звери вступали в организацию, платили взносы и оплачивали услуги печати. Жизнь уже не казалась зверям и птицам скучной и однообразной. Исай разрешил жителям лесов собираться на поляне возле вывески «Рога и Копыта», прибитой к старому дубу, тому самому, где раньше в дупле жила ученая сова. Под этим деревом получил медведь от старой Леи дельный совет, помогший ему встать на лапы.

– Такова твоя благодарность мне? – спросила Исая сова Лея, собирая вещи для переезда от шума и гвалта в дальний лес.

Но медведь не проронил через губу ни одного слова, вколачивая последний ржавый гвоздь не только в вывеску, но и сердце старой совы. Совесть медведя уже закостенела, и он не посчитал нужным отчитываться перед какой-то птицей. Деньги не пахнут!

Однажды на поляну степенно зашел петух, тот самый, который ускользнул не только от Исая, но и правосудия. Он начал писать мемуары, которыми гордился и рассчитывал на место в артели «Рога и Копыта». Но медведь, вспомнив все унижения, даже не взглянул на него. Лишь Грегуар погрозил петуху лапой и лениво произнес, чуть оскалив пасть:

– Пошла прочь, подлая птица.

– Не подлая, а домашняя птица! – прокукарекал в ответ он, но не ушел, а отошел в сторону, ожидая своего часа клюнуть в темечко кого-либо из врагов Исая, послабее, чтобы доказать преданность новоиспеченному бизнесмену. Богатство порождает подлость!

Исай и Ко подсчитывали барыш, литературно одаренные звери и птицы собирались каждый вечер на поляне, болтали и умничали, демонстрируя начитанность, надеялись быть замеченными на вершине литературного Олимпа.

Ах, глупые и наивные жители дремучих и не очень глухих лесов, как вы ошибались, когда почти вылезали из собственных и привычных шкур, чтобы всеми правдами и неправдами пропихнуть свои творения вперед. Куда? В никуда! Все места давно поделены, и лишние «нахлебники» принесут не только беспокойство избранным деятелям, но и снизят доходы на каждую их голову.

Ваше дело нести золотые яйца, а не считать их, пока не переведутся в природе доверчивые и простодушные души, надеясь на справедливость и порядочность. Честь и совесть зависит от души и воспитания человека, стоящего у штурвала власти, и редко порядочность дружит с богатством, по крайней мере, в этом лесу. Там, где властвует капитал, там лишь тонкая черта разделяет порядочность от подлости, ложь от правды, талант от бездарности. Деньги решают все, поэтому тонкая линия между добротой и алчностью грубо затаптывается лапами Исаев, Грегуаров и Алексов, заметается хвостом Оси, казалось бы, милой от кончиков ушей до подкрашенных коготков на задних лапках.

Все так бы и катилось по наезженной колее, пока на поляну не запрыгнул русак, известный уже всем по пивному бару грача. Заяц ничем не отличался от толпы, снующей по поляне. Немолодой русак, как и все, немного писал прозу, в меру умничал, был доверчив и неглуп. Он, не рассмотрев косыми глазками сути артели, поспешно завопил на всю округу:

– Это, братцы, мое! Клянусь, быть верным и преданным другом Исая! Да здравствует великий медведь и его окружение!

– Иди к нам! – заревел Исай, покоренный словами зайца. – Назначаю тебя своей правой рукой!

– В любой беде я буду рядом с тобой!

– Я умею ценить дружбу!

– Ты что? – начал было возражать Грегуар, но моментально зажал между ног хвост под грозным взглядом медведя.

– Не хватало нам русака! Корми еще дармоеда! – взлетел на метр от земли возмущенный грач.

– Я сказал, быть по-моему! – лапа Исая в труху разбила подвернувшийся трухлявый пенек.

– Ися! Отдай нам зайчишку, мы с маменькой поиграем с ним малость! – зашептала на ухо хозяину артели приятная во всех отношениях лисица.

– Не сметь, хвосты оторву! – отпихнул от себя Осю взбешенный медведь и согнул в дугу березку, сгоняя стресс.

– Что делать мне? – спросил Алик.

– Умножать доход!

– Как?

– Думай!

– Поднимем взносы членов артели?!

– Верно! Я сам думал об этом. Кто – за! – Исай взглянул на своих помощников.

– Не возражаю! – Грегуар поднял лапу.

– Дельное предложение! – Алекс кивнул головой.

– Давно пора! – не возражала Ося.

– Объявляй на завтра большой сбор! – приказал Алику медведь.

И на следующий день зашумела, загудела поляна возле старого дуба. Сюда пришли слоны, тигры, волки, медведи, куницы, барсуки, мыши, змеи, павлины и дятлы. Даже прибыли кабаны и ослы из дальних лесов.

Никто не решался первым начать говорить, и все посматривали на трибуну, где сидели руководители артели «Новые Рога и Копыта»: самодовольный Исай, Грегуар с загадочной миной на волчьей пасти, хамоватый грач, неотразимая Ося и рядом с ней простой Алик Терской.

На середину поляны выскочил барсук Даниил, который закрутился по кругу в бешенном галопе так, что заходили волнами жирные складки под толстой кожей. От возбуждения он брызгал слюной и моргал глазами:

– Я очень талантливый автор, написал столько книг, и меня знают в мире. Мне обещают грант от властей моего леса на развитие речи. Я издали различаю, где талант, а где – нет!

– Это как? – вставил вопрос наивный Алик.

– Обыкновенно! Вчера иду и вижу, как под большой сосной, в которую угодила молния, лежит собака и умирает от голода. Я сразу понял, что передо мной талант и не пожалел денег, купил еды и накормил ее! – барсук остановился на месте и взглянул на толпу, ожидая похвалы, но не дождался и услышал снова голос Терского:

– И что?

– А потом я наслаждался его стихами, которые он мне рассказывал четыре часа подряд. Очень способный поэт оказался. Это было что-то, друзья!

– Под той сосной, Даниил, находится управление полицией. Вряд ли они позволят лежать там голодным собакам! – заяц усомнился в правдивости рассказа Даниила. Барсук на секунду поперхнулся, но продолжил речь:

– А недавно нашел возле плотины пьяного еже. Я сразу понял, что на земле валяется писатель. Я не пожалел денег и купил пива ему, и он похмелился и два часа мне читал по памяти свои рассказы. Каково, братцы!

– И опять ты врешь! – Алик – борец за правду – снова посмел перечить наглому барсуку. – Плотина – стратегическое сооружение и его охраняют бобры. Не думаю, чтобы они позволили там отсыпаться пьяным ежам и болтаться без дела завравшимся барсукам!

– Ты – кто такой?

– Русак!

– Ты – заяц, прежде всего, безграмотный и низкий зверь! Тебя нужно гнать из артели «Новые Рога и Копыта».

– Верно! Жлобья набрали в артель, порядочным зверям зазорно вступить туда! Исай, пока не проведешь чистку членов артели, мы, именитые и знатные, ни лапой не шевельнем, чтобы помочь тебе! – на поляну выступил белый верблюд. Он, брезгливо оттопырив большую губу, смотрел на Алика и прислушивался к одобрительному гулу за своей спиной.

– Совершенно правильно! Давайте выгоним русака и на его место назначим меня! – на поляну выскочил кабан Ботя. Его и без того маленькие глазки, заплывшие от пьянки, сверкали от злости на искаженном злостью рыле.

– Почему тебя?! Мало у нас талантливых авторов, достойнее тебя?!

– Ты рака за камень не заводи, Даниил! Не себя ли ты проталкиваешь к медведю?

– Я бы пошел в начальники, но мне здоровье не позволяет. У меня – самоотвод! – неожиданно закричал петух и взлетел на сук дуба.

– Кто же за тебя проголосует? Ты же петух!

– Друзья! Не отвлекайтесь от сути моего вопроса! Я предлагал выгнать русака! Кроме того, у меня – самоотвод!

– Исай! – громко зашептал заяц. – Наших бьют! Скажи веское слово!

– Молчи, Алик! Это ничего не даст. Что там говорили о гранте?

– Мне обещают поддержку за океаном и ежегодный грант в сто тысяч! – вперед вышел вперед неизвестный баран, который жил в не ближнем, но и не так далеком горном леске.

– Рублей? – спросил Исай, вполуха слушая очередного чудака.

– Нет! Фунтов!

Медведь встал из-за стола во весь рост и улыбнулся барану:

– Так, что ты стоишь в сторонке, как не родной! Иди ко мне! Уважаемые жители лесов! Я долго думал, прежде, чем вынести непростое для меня решение! Предлагаю вывести уважаемого зайца Алика Терского из руководства артели и назначить на освободившуюся должность барана Бекина. Секретарь, запиши в протокол, что решение принято единогласным голосованием.

– Мы же не голосовали? – ахнула толпа.

– Ваши проблемы! Алик, освободи кресло!

– Исай! Ты сейчас потерял верного друга!

– Платон мне друг, но истина дороже!

– Что хочет Исай? – подумал русак, покидая поляну.