4 байки про Волшебную Лампу Аладдина

Речь пойдет о спектакле "Волшебная лампа Аладдина" ГАЦТК им. С.В. Образцова

Байка первая.

Просцениум на фоне антрактного занавеса. Аладдин посылает свою мать во дворец Султана. Начало текста сцены настолько увязано с его продолжением, что нет, практически, никаких лазеек для импровизации. И вот, на одном из спектаклей Аладдин уже отговорил свой текст про то, что матушка должна сделать, после чего из портала должна появиться Служанка, которая предупредит Аладдина об опасности. Но Служанка не появилась...

Возникает пауза... Монтировщики декорации, которые придерживают занавес, шепотом подзывают артистку, исполняющую роль Служанки, мол, иди сюда. Она отмахивается и продолжает светскую беседу с помощником режиссера (не удивляйтесь, помощники режиссера тоже могут отвлекаться). На очередной призыв актриса все же подходит с возмущенным вопросом, мол, чего вам? Ей показывают на сцену, где изо всех сил импровизируют Мать и Аладдин. Тут она все вспоминает, начиная метаться по сцене в поисках куклы, а в это время дети слушают про веселую свадьбу и все такое. Тем же, кто на сцене оставалось только плакать...

Байка вторая.

Сцена "Тюрьма". Царевна Будур появляется за тюремной решеткой и стражник должен ей открыть, чтобы она могла пообщаться с Аладдином. Но что-то в декорации не заладилось и решетка не открылась. Ее и так толкали и эдак - ни в какую. Артист, игравший Аладдина, шепчет партнерше с Будур, мол, подлезь под решетку. Но партнерша была несколько выбита из колеи и переспросила вслух: "Мне подлезать?!". После некоторых уговоров Будур с царственной грацией "подлезла" таки под препятствие, после чего оно (решетка) услужливо таки распахнулось. С закрытием решетки, правда, тоже возникли проблемы. Но сцена все-таки была закончена и дети, надо полагать, увидели, на какие трудности готова пойти царевна Будур из любви к сыну простого портного.

Байка третья.

Сцена "Тюрьма". По ходу действия Аладдин уже сидит, а Гадателя только привели, чтобы тоже заковать в цепи. Гадатель должен стонать и бормотать "О, горе мне! Горе!". Но неожиданно актер, исполнявший роль Гадателя забывает текст. Артист обращается к своему партнеру по сцене, который с Аладдином в руке, мол, текст какой? Далее следует диалог:

- Стони! - шепотом подсказывает "Аладдин"

- Стони-и-и! - в полный голос исполняет указание "Гадатель"

- Да не "стони"! - шепотом останавливает "Аладдин"

- Да не стони! - послушно озвучивает "Гадатель"

- Молчи!!! - шипит "Аладдин"

- Молчи! - повторяет "Гадатель" с душой.

Тут вступает в перепалку помощник режиссера. Она издали начинает шепотом подсказывать реплики.

- Да не слышу я! - возмущается исполнитель Гадателя.

- Читайте, вот вам пьеса. - помреж подсовывает актеру листки с текстом.

- Я без очков не вижу!

Помреж, в сердцах швыряет пьесу...

Байка четвертая и последняя. Пока ...

Та же пресловутая "Лампа". Следующей сценой должна быть …  угадали, небось? Разумеется, "Тюрьма". После сцены Гадателя и Визиря актриса "на помощи" (выполняет различные вспомогательные функции по спектаклю) в который раз забывает убрать с ширмы лампу Гадателя. На сцене рассвет. Что же видит зритель: каменные стены тюрьмы, оборванный Аладдин в бряцающих цепях и точно по центру - роскошную, драгоценными каменьями усыпанную лампу Гадателя! Как ее обыгрывать, не ясно, но обыгрывать надо -  она ведь на самом видном месте стоит!

Артист, играющий стражника, который должен впустить Царевну Будур к Аладдину, решает, что  сразу после этого заберет лампу и уйдет. Однако когда лампа была уже в руках, он услышал возмущенный шепот исполнителя роли Аладдина:

- А куда это ты парашу понес?!

Народ, стоявший в этот момент вокруг, впал в истерику и с большим трудом провел следующую часть сцены. Сложно играть было даже самому «шутнику». Конечно, в итоге, все поуспокоились. Реплики потекли в нужном направлении. Вот уже  Гадатель произносит: "Пойди к Визирю, он даст тебе золота!", но тут …  Шутка, как и любое другое произведение, должна иметь свой финал, свою точку. И наш «шутник» ее поставил. Вслед реплике Гадателя он тем же возмущенным шепотом добавляет: "И скажи ему, чтоб парашу вернул!".

Хорошо, что до антракта оставалось всего ничего.