Обелиски ч. 3

Фирры просыпаются  рано. Когда жизнь так коротка, нет смысла тратить на сон много времени. Восходящее солнце застало маленький отряд уже в пути. Погода уже спозаранку была теплой, обещая к обеду настоящее пекло. Дайкана подставила лицо утренним лучам солнца. Было тихо, лишь глухо стучали по земле копыта эвлааров, да поскрипывала кожаная упряжь. Впереди расстилалась холмистая равнина, слева, в отдалении, глухо ворчал океан, укрытый пеленой вечного тумана. Пахло весной.

- Еще день – и мы слишком глубоко заберемся в земли тэфов. Куда подевались шорхи, хотел бы я знать? – пробормотал Онор, в раздражении хлопнув свернутой картой эвлаара по крупу. Один из разведчиков предположил: « Может, по берегу назад повернули?»

« Надо их по именам запомнить», - подумала Дайкана, искоса взглянув на молодого фирра. Она еще не привыкла к мысли о том, что отныне вся сотня – ее, и больше ничья.

Онор натянул поводья. Его эвлаар недовольно фыркнул и остановился. Несколько минут сотник вглядывался в далекий горизонт, затем принял решение.

- И правда, прочешем побережье. – Отозвался он, и повернул скакуна влево, к пенной полосе на виднокрае. Сотня растянулась редкой двойной цепью за его спиной.

Здесь, рядом с водой, было прохладнее. Эвлаары повеселели, прибавили ходу.  Вид цветной галечной полосы немного поднял настроение, скрасил монотонность погони. Редкие комки водорослей не мешали движению, и Онор дал знак поторопить эвлааров. Ближе к полудню на камнях обнаружились следы пребывания врагов – кляксообразные потеки металла, темные пятна, маленькие серые пирамидки шлака. Лотан спрыгнул наземь и подобрал  округлый камень, понюхал его. Резкий неприятный запах ударил в ноздри. « Они совсем недалеко», - определил полусотник.

В отличие от фирров и тэфов, шорхи для передвижения и войны использовали самоходные механизмы. Беспомощные сами по себе, в боевых машинах они представляли грозную силу. Не один поселок фирров был выжжен дотла исполинскими самоходными куполами шорхов. Их еще называли Невозмутимыми – медленно, с тупым упрямством, из поколения в поколение, они теснили фирров все ближе к землям их исконных врагов, к Лесу. Сами шорхи не нападали – они лишь с завидным упорством отхватывали себе все новые куски от некогда обширной Империи фирров. Очень медленно, основательно, и неумолимо. Их боевые купола просто охватывали полукольцом приглянувшуюся территорию, и, не обращая внимания ни на что, начинали выжигать землю. Были там живые, нет – шорхам было все равно. Отступавших они не преследовали. Заняв отвоеванный участок, захватчики тут же окружали его оградой из тонких металлических нитей, и начинали строить свои жилища. Те разведчики, кому удалось забраться в земли шорхов достаточно глубоко, рассказывали о почти совершенно пустых городах дивной красоты,  идеально ровных участках вспаханной земли и неправдоподобно ровных и широких дорогах. Создавалось впечатление, что смысл существования шорхов – идти и идти вперед, строя по пути все новые города и переделывая ландшафт для каких-то своих нужд. В летописях сохранились обрывки записей, повествующих о давней вражде двух народов – когда-то фирры владели территорией, оканчивающейся у берегов моря Таш, во многих - многих лунах пути отсюда. Шорхи возникли словно из пучины, внезапно для всех. Не вступая в переговоры, их купола выжгли легендарный город Итил на побережье, положив начало тысячелетней вражде. С тех пор уже никто не пытался договориться с захватчиками.  Медлительные и неуклюжие, тем не менее, шорхи из зимы в зиму теснили малочисленный народ фирров, принуждая тех отходить все дальше к Лесу, занимавшему половину континента, под стрелы других врагов – лесных тэфов. Лишь в  последние несколько поколений фирры нашли эффективный способ бороться с захватчиками, выводить их громадные машины из строя. Тем не менее, все, что фирры могли сделать - сдержать неумолимый натиск шорхов, но не остановить их.

Всадники спешились. Дайкана мельком сжала руку Онора, чувствуя, как внутри нарастает знакомое возбуждение перед боем.  В желудке появилась сосущая пустота. Из маленького кармашка на груди девушка достала короткий толстый стержень красного цвета, и «навела красоту», нарисовав в уголке губ струйку крови, стекающую до подбородка. Рядом Онор щедро плеснул себя в лицо красным из общей фляги. Секундное молчание – и вновь в седло, пригнуться к шее терпко пахнущей шее эвлаара, сжаться в тугой напружинившийся комок и – вперед.

- Вижу! – поднял руку в условном знаке скачущий впереди Лотан.

Сотня пришпорила эвлааров. Теперь все решали мгновения – добраться до самоходных куполов раньше, чем шорхи успеют поднять тревогу. Фирры не скакали – летели, низко пригнувшись в седле. Ветер пел в ушах, срывал с губ эвлааров крупные хлопья пены,  по берегу далеко разнесся звонкий цокот подков. Двойная цепь всадников растянулась, правый фланг выдвинулся вперед, полукольцом окружая исполинские сизо-серые вздутия боевых машин врага, отрезая их от суши.

По лоснящейся поверхности машин шорхов пробегали цветные всполохи. Две из них покоились на грунте, втянув суставчатые лапы внутрь панцирей,  четыре – работали. Недовольное рычание механизмов, вгрызающихся в грунт, заглушало стук копыт эвлааров. Сероватый пар вился над куполами, частично закрывая их зыбкой пеленой. Наконец, их заметили. Онор увидел, как маленькие фигурки шорхов бросились в свои укрытия. Эвлаар Дайканы повернул вслед за сотником, атаковавшим со своим звеном крайнюю левую машину.

Раздался ритмичный прерывистый вой и над тушами громадных машин вспыхнули полусферы прозрачного фиолетового пламени. Медленно вытянулись на всю длину шесть «ног», и купола шорхов взмыли на них, обнажив брюхо. В центре каждого виднелось круглое отверстие, с бешено вращающимися в нем сверкающими полированной сталью зубцами. Из отверстий еще сыпалось мелкое каменное крошево – шорхи что-то добывали из земли. Раздался громкий лязг, и на мгновение перекрыл даже тревожный вой. Края панцирей обросли бахромой хватательных конечностей, а из открывшихся амбразур выдвинулись короткие полые трубки.

Всадников оглушил скрежещущий пронзительный звук, и  к ним от куполов потянулись дымные красно-серые струи. Дохнуло жаром. Эвлаар Онора загарцевал на самой границе призрачно светящейся стены холодного огня. Сотник скользнул с седла и очень медленно продавилсясквозь фиолетовую завесу. Только так, едва двигаясь, можно было попасть внутрь защищенной зоны машин шорхов. Рядом тихо зашипела Дайкана. Она не слишком удачно спрыгнула на ходу, и слегка потянула ногу. « Гуу-уммм!» - мимо пронесся огненный шар.  Он раскидал камни за спиной сотника и расплескал песок, словно воду. Онор успел оглянуться. Девушка почти прошла защитную пелену, когда рядом с ней в гальку ударил заряд шорхов. Начищенный до блеска ее наплечник покрылся дымящимися точками расплавленного песка.

Дайкана почти не обратила внимания на  сильное жжение в левом плече. Куда сильнее на нее подействовал эффект защитного пламени – живот скрутило в тугой клубок, навалился всепожирающий беспричинный страх, в глазах заплясали цветные точки. Почти не помня себя, действуя на одних лишь рефлексах, девушка все-таки нашла в себе силы сделать два медленных шага вперед, и очутилась рядом с Онором, уже внутри. Сильная  рука отбросила ее в сторону, от очередного огненного всполоха, а затем из клубов белого дыма выскочил  Лотан. Доспехи полсотника были покрыты частыми черными точками, на лице исходил сукровицей сорванный пузырь ожога. Он оскаблился и подмигнул ей на бегу, устремляясь дальше. «С тебя вино, Онор!» - услышала Дайкана его крик, и через силу усмехнулась. Боль медленно отпускала.  И на этот раз – жива. С каждой секундой тело приходило в себя. Дайкана покрутила головой. Кажется, кроме нее, уже все проскочили в мертвую зону. Хромая, она бросилась вперед, туда, где толстые колонны «ног» боевой машины взрывали галечник.

Эти машины было сложно вывести из строя. Прочнейшую броню не пробивали ни ножи, ни стрелы. Уязвимыми были только отверстие на самом верху купола, да три узких кольцевых участка на «ногах»: там проходило то, что у живых можно было назвать венами. Дайкана прыгнула на одну из них, и проворно полезла вверх. Добралась до первого черного кольца, не защищенного броней, и остервенело заработала ножом, кромсая тугой пружинящий материал. Наконец из узкого разреза с шипением вырвалась струя дымящейся жидкости. Теперь выше, ко второму участку, затем еще выше… Время остановилось. Легким не хватало воздуха,  уставшие ноги отказывались служить. Еще чуть – и она сорвется вниз! Все, есть! В следующее мгновение раздался предупреждающий свист Онора. Значит, все «жилы» перерезаны, и теперь надо уходить. Очень, очень быстро уходить.

Дайкана спрыгнула на истерзанную оплавленную землю с высоты двухэтажного дома, и кубарем покатилась по песку, стараясь задать направление от центра. Теперь скорее наружу, успеть до того, как исполин рухнет. Вокруг все было залито густой и липкой  «кровью» машины, бежать скользко… Дайкане эти машины всегда казались живыми, здоровенными безмозглыми созданиями.

Громада странно заухала, и очень медленно завалилась на бок, накрыв одного из бегущих прочь фирров. Дайкана успела увидеть оторванную руку со стиснутыми пальцами, так и не выпустившими нож. По ее сердцу словно полоснул клинок – еще один фирр ушел до срока. Тугая волна воздуха толкнула ее в спину – «беги, не останавливайся», сбила с ног. Девушка закашлялась, выплевывая песок и кровь из прикушенной щеки.

Обездвиженный монстр снова завыл механическим голосом, бессильно замолотил по земле обломками хватательных «щупалец». Теперь еще одно усилие. Клубы поднятой пыли не давали разглядеть, как обстоят дела у остальных. Из клубящегося марева возник Онор, помог подняться. В руках он уже держал два бурдюка с соком корней азга – каменного дерева. Этот сок был настолько едким, что прожигал насквозь скалы, позволяя корням добраться до земли. Только сами корни, да еще специально обработанная шкура фейхала, могли выдержать его,  не разрушаясь. Взбираться вверх по изобилующей неровностями броне было уже легко. В отверстие наверху полетели продырявленные емкости, разбрызгивая вокруг себя едкую жижу и наполняя воздух ядовитыми испарениями. А теперь – прочь! Агония шорхов внутри могла длиться еще долго, но конец всегда был один. Шорхи никогда не сдавались, предпочитая смерть, а громады выжженных изнутри едким соком  машин осыпались тонкой серой пылью, быстро разносимой ветром.

Дым развеялся, и послышались ликующие крики. Всего одному экипажу шорхов удалось стряхнуть с себя фирров, и теперь он удирал с невероятной скоростью, направляясь в сторону Леса.

- Не уйдет, - уверенно сказал Динн, и показал на широкий, блестящий на солнце след, тянущийся за беглецами. – Или к ночи, или завтра догоним.

Отряд потерял одного бойца, и трое были ранены серьезно. Все увечья на фиррах заживали с отменной скоростью, но Онор предпочел сделать привал, и дать всем отдохнуть. Лотан расставил дозоры, солдаты быстро развернули походные палатки. Затем они приступили к вечерним тренировкам, а Дайкана позволила себе расслабиться, уйдя спать пораньше. Последнюю машину нашли на самой границе гигантского лесного массива. Шорхи бросили свой экипаж и ушли,  поэтому с ним покончили быстро и без проблем. Разведчики донесли о реке поблизости, и было решено сделать привал, пополнить запасы воды и продовольствия. Тэфов никто не опасался, хотя отряд находился уже в их землях. Чтобы смести сотню на открытом пространстве, тефам пришлось бы собрать целую армию, а задерживаться здесь никто не собирался.

- Не слишком приятное место.– Подумала Дайкана. Она с трудом пробиралась между поваленных древесных стволов. Под ногами пружинил мох, непривычно пахло сыростью и землей. Густые кроны деревьев почти не пропускали солнце, и в Лесу царил полумрак. Краски здесь тоже были непривычные, яркие, как галька на берегу океана. Дайкана, воспользовавшись стоянкой, ушла уже довольно далеко от лагеря, рассматривая невиданный ею раньше Лес. Дочери равнин, проведшей всю жизнь в почти безлесной местности, здесь все было в диковинку.

- И как тут вообще можно жить! – Девушка в очередной раз провалилась в чью-то брошенную нору, и раздраженно пнула корявый, в три обхвата, замшелый ствол. – Все ноги переломаешь!

Наверху чирикнула птаха, и  наплечник Дайканы украсился белесой жирной кляксой.

- Спасибо, хоть не на голову, - вполголоса сказала она, и увернулась еще от одного «подарка» с дерева. Птица ответила ей издевательски пронзительным криком. Тихий шелест травы заставил девушку насторожиться. Краем глаза она заметила, как что-то яркое мелькнуло среди деревьев, и присела, подобравшись для прыжка. На маленькую прогалину выскочил рыжий зверь с пушистым хвостом. Расширенными ноздрями Дайкана втянула в себя воздух. Тэф!

Она выпрямилась в полный рост, нащупала носком сапога ветку и наступила на нее. Тэф резко повернул голову на громкий хруст и увидел в десятке шагов от себя девушку – фирра,  с обнаженными ножами в руках.

Дайкана едва сдержала усмешку, когда увидела на морде тэфа комично - озадаченное выражение.  Что ж, она не напала со спины, и дала возможность врагу приготовиться к бою. Дайкана прыгнула. Она не боялась – ни один тэф не устоит против Несущей Забвение. Зверь попятился, ощерил зубы, когда фирр приземлилась в шаге от него. Казалось, он пребывает в растерянности – убегать, или драться. Дайкана вновь распласталась в прыжке, метя тэфу в грудь и горло, но тот оказался неожиданно проворным. Да что там – проворным! Этот тэф ничуть не уступал вскорости ей, фирру!  Он успел увернуться, да еще и тяпнуть девушку за плечо.

Два вихря закружили среди стволов – рыже-белый тэф и бликующий металлом доспехов фирр. Дайкана была опытнее, но ее соперник – увертливее и гибче. Он умудрялся доставать ее из самых немыслимых положений, нанося глубокие, болезненные укусы. Силы оказались примерно равны. Нож фирра блеснул и окрасился кровью – Дайкана вскользь чиркнула тэфа по хребту. Он тут же сравнял счет: сильно прокусил ей бедро, подбираясь к артерии.  Визг зверя слился с  раздраженным шипением фирра. И хотя, ни одна из ран не была смертельной, Дайкана начала уставать. Она почувствовала невольное уважение к сильному сопернику. Уважение и гордость – когда, наконец, удалось достать зверя рукоятью кинжала между глаз. Оглушенный, тэф покатился по земле. Девушка подскочила и мигом опутала его лапы тонкой цепью, носимой как раз для таких случаев. Зверь тихо заскулил, из широко раскрытой пасти бессильно вывалился розовый язык, свесился набок. Дайкана отошла от пленника и несколько раз глубоко вздохнула. Когда ей удалось восстановить дыхание, тэф уже пришел в себя, и теперь в упор смотрел ненавидящими глазами на победительницу.

Слова Дайканы прозвучали неожиданно для нее самой.

- Ты смелый, - сказала она. – Пожалуй, я дам тебе шанс.

Фирр подошла к пленнику, и ножом пригвоздила к земле звенья цепи, опутывающей тэфа.

- Если тебе повезет, твои набредут на тебя. Не успеют – станешь кормом для склизов.

Склизами назывались подземные черви, падальщики. Они издалека чуяли пролившуюся на землю кровь, и собирались большими группами. Слабые и медлительные, склизы никогда не нападали на живых, но если жертва истекала кровью и была неподвижна, то они забирались внутрь через отверстия тела. Там они выделяли едкую слюну, которая превращала внутренности в слизистую массу – единственную пищу, которой питались склизы, и постепенно высасывали жертву изнутри. После их трапезы, на земле оставались лишь кости, обтянутые лохмотьями шкуры.

Уже не глядя на поверженного врага, Дайкана наскоро залепила раны целебной смолой, привела в порядок одежду. « Я слишком беспечна», - подумала она. Лес уже не казался загадочным и необычным, он стал пугать. Не стоило заходить так глубоко. Фирр стала выбираться обратно, благо ориентир у нее был – журчание реки, вдоль которой она шла. Как была, одетая, Дайкана шагнула в воду. Она окунулась с головой, с наслаждением чувствуя, как вода смывает с тела грязь и кровь. Берег был скользким, и Дайкана, выходя из реки, ухватилась за ветку, низко нависающую над землей.

Лес отомстил за одного из своих обитателей. Большое дерево сгнило уже давно, и, потянув за ветку, Дайкана обрушила на себя всю его тяжесть. Острые обломки веток пригвоздили ее к земле на границе земли и воды. Хрустнули сломанные ребра, один сук насквозь пробил живот и вышел со спины.

Даже организм фирра, приспособленный к выживанию лучше всех остальных, не мог вынести такое без чужой помощи. Дайкана почти не чувствовала боли, ощущая лишь, как утекает горячая кровь, лишая ее сил. Все произошло так быстро, что девушка даже не успела испугаться. Потом пришло осознание близкой смерти и ее неизбежности. Честь фирра требовала бороться до конца.  «Как нелепо!» - больше с досадой, подумала Дайкана. Она хватилась слабеющими руками за ствол и попытала приподнять его. Тщетно, дерево только немного шелохнулось. Река размывала ее кровь, превращая ярко-красный в розовый, журчала, убаюкивала, обещала вечный покой. Игривая волна забросила мокрую прядь волос на глаза девушки.

За плеском воды послышались торопливые шаги. Заскрипели камни, и в поле зрения Дайканы возникли грубые сапоги. Она подняла глаза. Обладатель сапог был  еще не стар, высок, темноволос, и… непривычен. Девушка даже не смогла быстро понять, что не так.  На незнакомце вроде бы обычная одежда: кожаная безрукавка, широкие штаны незнакомого фасона заправлены в высокие сапоги, широкий пояс с петлями и крючками для всякой мелочи. За спиной торчит рукоять меча, на поясе справа и слева – два ножа, широкие наручи часто усеяны металлическими бляшками. Ножи!  Она никогда не видела столь широких лезвий у ножей! Судя по ножнам - в два раза шире обычного размера, очень тяжелые даже на вид, похожие больше на короткие мечи! На Дайкану повеяло холодком неизвестности.

Незнакомец только присвистнул, увидев, в каком состоянии девушка. В его глазах вспыхнула жалость, движения стали торопливыми. Пришелец забежал в воду, с натугой поднял ствол и откинул, освободив Дайкану. За его наруч зацепился острый сук, и глубоко распорол запястье. Тонкой струйкой по кисти побежала кровь.

- Дрянная кожа, - отстраненно подумала Дайкана. Она уже плавала в забытье, лишь краем сознания оценивая происходящее. Она умрет совсем скоро - слишком много потеряно крови. Но неизвестный, очевидно, считал по-другому. Он закрыл глаза и стал делать какие-то пассы над ее размозженной грудью. Что-то у него не ладилось. Странный фирр открыл глаза и с отчаянием, виновато взглянул на девушку. А потом случилось нечто неслыханное! Дайкана ощутила прилив бодрящей злобы, сознание вновь стало ясным.

Этот нахал, глядя в глаза, протягивал к ее губам кровоточащее запястье! Несколько капель сорвались, испятнали ее щеку. Невероятно! Дайкана впервые видит его! Да кто он такой, чтобы предлагать это дочери Императора?!

Ненавидя себя, Дайкана схватила слабыми, но еще действующими руками, схватила его руку, и  приникла губами к ране, всасывая кровь. Она почувствовала, как мгновенно отреагировало тело. Сильно заболела грудь, в животе стало горячо – пришли в действие механизмы восстановления организма, запущенные кровью чужака. Теперь оторвать ее от раны было уже невозможно. С некоторым злорадством Дайкана наблюдала, как на лице чужака проступают оторопь и страх. «Сам предложил, теперь терпи!» - яростно подумала она. Девушка ощутила, как обмякла его рука, и увидела, как побелело лицо. «Хватит», - решила она. Да и открытые раны уже затянулись, дальше она справится сама. Фирр отпустила руку своего спасителя. Он попятился, не сводя с нее глаз, поскользнулся, и упал спиной в воду. Высоко в воздух взлетел каскад брызг.

Дайкана с трудом встала. От слабости ее шатало из стороны в сторону, перед глазами все плыло. Так и тянуло согнуться, упасть на четвереньки, а еще лучше – в постель. Поспать бы, несколько часов, предварительно наевшись. Но это потом. Сейчас - чужак. Ну что ж, Ви-Фаг, так Ви-Фаг. Она помнит о Чести.

Несущая Забвение сделал шаг вперед, к своему  спасителю. Он смешно засучил ногами, стараясь отползти от нее, но течение подтолкнуло его обратно. «Дошло, наконец!» - яростно подумала Дайкана и сделала приглашающий жест. Он, не сводя с девушки глаз, покорно протянул руку. Дайкана взяла ее – холодную, безвольную, и на тыльной стороне ладони незнакомца одним движением нарисовала остро заточенным ногтем двурогую дугу – свой Знак. Ее прикосновение вывело странного чужака из состояния безвольной покорности, и он резко отдернул руку. « Ну, это уж слишком! Что за манеры!»

Ее новоиспеченный Ви-Фаг кинулся бежать. Но не успел он сделать и десятка шагов, как из кустов стремительно вылетел давешний рыжий тэф и с ходу укусил его за другую, целую руку. Темные отметины от его зубов слились в полукружье второго Знака.

А тэф,  стремительно изменяясь, уже завертелся вокруг себя.  Через несколько мгновений перед Дайканой предстала очень молодая девушка с зелеными глазами и роскошными рыжими волосами. Она прыгнула вперед, заслоняя собой чужака, и пригнулась, готовая к бою.

- Грязная тэф! – прошипела Дайкана, со стыдом осознавая, что дралась, по сути, с ребенком.

- Кровавая сука! – не осталась в долгу лесная жительница. – Неужели для вас вообще нет ничего неприкосновенного?!

Странный фирр, за спиной рыжей, вдруг обрел дар речи.

- Э-ээ, девчонки…вы что творите-то?! – возмущенно, с обидой в голосе, воскликнул он.

Тэф ахнула, а фирр удивленно склонила голову набок, прислушиваясь к звукам незнакомого языка.