В свои покои Эстер вбежала с нежеланием жить. Она настолько привыкла к отказам женихов идти с ней под венец, что согласие принца Гарольда Третьего выбило ее из равновесия. Сидя в тронном зале, Эстер без интереса наблюдала за жестами принца и слушала его слова, с трудом подавляя желание зевнуть. Она ждала привычного: «Прошу простить, ваше величество, но я вынужден удалиться ни с чем». Эстер умирала от скуки и хотела, чтобы все скорее закончилось. Сейчас принц вежливо откланяется и уйдет, как ушли все...
Эстер не сразу поняла, что правильно расслышала слова Гарольда Третьего. Изумленными глазами она смотрела на человека, который согласился взять ее в жены. Его же глаза насмешливо изучали ее внешность, как бы говоря: «Радуйся, глупая гусыня. Хоть кому-то ты оказалась нужна».
Принц не понравился Эстер сразу же, как только она взглянула на него. И дело вовсе не в его внешности, которая была далека от ее идеала, ― дело заключалось в манере его поведения. Гарольд Третий вел себя высокомерно, всем видом показывая старому королю, что он сделал ему огромное одолжение, согласившись взять в жены давно не юную принцессу. Тот, в свою очередь, попав под чары золота и драгоценностей, предпочел закрыть глаза на скверный характер будущего зятя.
В дверь трижды постучали. Смахнув с лица слезы, Эстер пригласила войти. Взволнованная Мира юркнула в покои принцессы.
― Ваше высочество, как вы себя чувствуете? ― полная переживаний, спросила она. ― Может, мне заварить вам успокаивающего настоя?
Эстер вымученно улыбнулась.
― Не нужно, Мира. Со мной все хорошо.
― Вы сильно расстроены. ― Служанка подошла ближе. ― Но ведь... у вас скоро будет муж. Не об этом ли мечтает каждая женщина?
― Ах, Мира... ― горько вздохнула Эстер. ― Я не хочу замуж за принца Гарольда. Он мне совсем не понравился.
― Может, вы полюбите его позже, ― улыбнулась служанка.
― Не полюблю. ― Слезы снова подошли к глазам принцессы. ― Он противен мне. Я не хочу становиться его женой. Лучше выброшусь из окна! ― С этими словами Эстер подбежала к окну и распахнула его. Прохладный ветерок ворвался в покои.
― Что вы делаете? ― испуганно воскликнула Мира. ― Остановитесь! ― Подбежав к принцессе, девушка схватила ее за руку. ― Если вы погибнете, король этого не переживет.
Эстер печально посмотрела на верную служанку.
― Переживет. Для него главное ― это пристроить меня в чьи-нибудь руки. Если меня не станет, он не будет страдать.
― Ошибаетесь, ― не сдавалась Мира. ― Вы его дочь. Знаю, что я всего лишь служанка, и вы не станете меня слушать, но прошу: не делайте этого. Вы так молоды и красивы.
Эстер горько рассмеялась.
― Молода? Я уже старуха! Этот самовлюбленный принц никогда не сделает меня счастливой. Скорее всего, я нужна ему, чтобы поиздеваться.
― Он так с вами не поступит. Откажитесь от этой мысли. Закройте окно.
В следующий миг двери в покои распахнулись, и на пороге возник король.
― Что это ты делаешь? ― гневно бросил он в сторону дочери. Лица обеих девушек мгновенно побледнели. ― Мира, займись делами!
Нехотя разжав пальцы и отпустив руку принцессы, служанка поспешила к выходу. Почти пробежав мимо короля, она покинула покои госпожи с тяжелым сердцем. Боль Эстер передалась ей в полном объеме.
Король тем временем, закрыв за собой двери, вонзил взгляд в Эстер.
― Как ты посмела так бесцеремонно покинуть тронный зал? ― ледяным тоном обратился он к дочери. ― Хорошо, что принц уже ушел и не увидел твоей невоспитанности. Кто давал тебе право так себя вести?
Эстер молчала.
― Отвечай! ― взревел король, и девушка вздрогнула.
― Я... я не знаю, отец.
― Не знаешь?! ― Подойдя к дочери, король оттащил ее от окна. ― Если я правильно понял, решение принца тебя не обрадовало.
― Отец, мне больно! ― застонала Эстер. Пальцы короля впились ей в руку.
― Ах, тебе больно! Станет еще больнее, если не ответишь на поставленный вопрос. Я столько лет берег тебя, исполнял твои глупые желания, мечтал выдать замуж. Нашелся, наконец, тот, кого не смутили твои возраст и внешность. И какую же я получил благодарность? Ты опозорила меня перед прислугой и советником!
― Я не хочу замуж за принца Гарольда! ― расплакалась Эстер. ― Он мне противен!
― Противен?! ― еще больше рассердился король. ― Не хочешь ли сказать, что отказываешься от свадьбы?
― Да! Отказываюсь! ― прокричала принцесса. Тут же ладонь короля оставила розовый след на ее щеке. Вскрикнув, Эстер упала на кровать.
― Неблагодарная! ― вскричал король. ― Надо было скормить тебя собакам, как только ты родилась! Проклятье на мою голову! Ты не посмеешь все разрушить! Когда придет время, ты выйдешь за принца Гарольда и станешь ему хорошей женой! Пусть хранят тебя боги, если он в тебе разочаруется!
Кипя гневом, король покинул покои дочери. Уткнувшись лицом в подушку, Эстер горько расплакалась. Но что решат ее слезы? Им ни за что не растопить сердце короля.
Ближе к полудню следующего дня из королевства Катара́нтем в Монтерру прибыли сваты. Долго обсуждались с королем детали предстоящей свадьбы. Будущая невеста на этом обсуждении, как правило, не присутствовала. Вместе с Мирой Эстер сидела в своих покоях, погрузившись в печальные думы. Служанка старалась ее утешить, но в этот раз у нее ничего не вышло. С утра Эстер ходила в черном платье, тем самым олицетворяя скорбь ее души. Она скорбела по времени, когда была свободной и наслаждалась жизнью. Тогда ничто не могло омрачить ее день. Она умела радоваться даже мелочам.
― Как он мог поступить со мной так жестоко? ― печально проговорила Эстер. ― Неужели мое желание ничего не значит?
Мира погладила ее по руке.
― Ваш отец уже не надеялся, что выдаст вас замуж. Вы же знаете, как это для него важно...
― А для меня? ― воскликнула Эстер в отчаянии. ― Почему ему не интересно, что важно для меня?
Служанка пожала плечами.
― Не знаю, ваше высочество. Я слишком глупа, чтобы это понять.
― Ты не глупа. ― Эстер сжала ее руку. ― Просто мир ко мне несправедлив.
Мира вздохнула, но ничего не ответила. Ей так хотелось поддержать принцессу, успокоить, внушить ей пусть ложную, но надежду на то, что все будет хорошо; но девушка просто молчала. Она не могла подобрать нужных слов. Ей оставалось лишь смотреть на слезы своей госпожи и тихо страдать вместе с ней. Одно радовало ее сердце: Эстер больше не пытается покончить с собой. Может быть, прислушалась к ее словам? В мыслях Мира отругала себя за такое предположение. Кто она такая, чтобы советовать принцессе, и, уж тем более, надеяться, что та внемлет ее советам? Служанке следует радоваться, что Эстер не распорядилась выпороть ее за длинный язык. Впрочем, принцесса никогда не казалась Мире жестокой. Скорее, наоборот: она жалела всех, даже прислугу, в то время как ее младший брат к пятнадцати годам уже успел отправить на плаху восемь человек.
Король пришел к дочери сразу, как только сваты покинули дворец. Выгнав из покоев Миру, он сообщил Эстер, что свадьба состоится через неделю.
― Принц не хочет долго ждать, ― сказал король, ― а мы не в том положении, чтобы брать на себя принятие такого решения. Я дал согласие, а также твое приданное. Оно уже на пути в Катарантем. Завтра утром придет портниха и снимет с тебя мерки. Я бы хотел, чтобы на тебе было платье матери, но твоя жирная тушка в него не влезет, так что придется шить новое.
Бросив на дочь презрительный взгляд, король вышел.
Эстер снова залилась слезами. Неужели во всем мире только она имела такие формы? Многие женщины не славились худобой, в том числе и высокопоставленные особы, но их любили, а на нее указывали пальцем. Что плохого в пышной груди и округлых бедрах? Даже среди наложниц короля есть две женщины, во много раз толще принцессы, но он ни разу их не оскорбил. А ее ― постоянно.
В тот день Эстер окончательно поняла, что отец никогда ее не любил. Он боготворил Леона, а к ней относился, как к невкусной еде: и выбросить жалко, и есть противно. Терпел ее лишь потому, что породил, но всю жизнь мечтал от нее избавиться.
На следующее утро во дворец явилась портниха, славящаяся мастерством на все королевство. Молча и без эмоций, словно с куклы, сняла с принцессы мерки и удалилась, пообещав, что вернется через три дня, когда платье нужно будет примерить. Все это время Эстер не облачалась в другой цвет кроме черного. Короля ее немой протест не заботил, ― он с волнением считал дни до свадьбы. Принц согласился провести церемонию в Монтерре, и слуги уже который день украшали дворец лентами и декоративными вазами, в которых в день торжества будут стоять цветы. Даже Мира повеселела, увлекшись работой. Только Эстер становилась с каждым днем все мрачнее.
Время шло. Когда до свадьбы осталось два дня, портниха принесла полностью готовое платье. Увидев его еще в день первой примерки, Эстер невольно отметила, что у женщины настоящий талант. Такой красоты принцесса еще не видела: белое, пышное, многослойное, с тугим корсетом, расшитым алмазами. Подол украшали камни крупнее и жемчужные нити, соединяющие их друг с другом. Любая девушка, увидев такое платье, влюбилась бы в него. И Эстер залюбовалась его чудесной красотой, но едва вспоминала, по какому случаю оно сшито, как наваждение проходило, и девушка смотрела на эту роскошь, как на железные кандалы.
День свадьбы настал. Как отчаянно Эстер ни старалась оттянуть время, оно неумолимо двигалось вперед, и, наконец, достигло своей цели. С раннего утра начались приготовления. Вся кухонная челядь варила, пекла, жарила и парила; слуги до блеска натирали каждый сантиметр во дворце и ставили в вазы прекрасные, ароматные букеты цветов. Мира разбудила Эстер еще затемно.
― Пора наряжаться, ваше высочество, ― сказала она.
Принцесса встала с постели с таким лицом, будто ее собирались казнить. Молча она отдала себя в заботливые руки служанки. Мира наполнила ванну принцессы теплой водой, щедро «приправленной» лавандовым маслом. С особым усердием она вымыла тело госпожи и ее роскошные волосы. Когда принцесса немного обсохла, Мира принесла из гардероба платье. Со скорбным лицом Эстер позволила служанке облачить себя в него. Тугой корсет почти полностью перекрыл ей воздух, но девушке было все равно. Она предпочитала задохнуться и умереть, чем стать женой принца Гарольда Третьего.
Долго Мира «колдовала» над прической и лицом принцессы. С каждой минутой лицо Эстер свежело и становилось красивее. Служанка вплела ей в волосы пять белых роз, аккуратно подвела глаза и губы, брызнула на грудь, шею и запястья по капле духов. Наконец, надела ей на шею ожерелье из белого золота, на руку ― браслет, на два пальца ― по изящному кольцу. Все это было в сундуке, который принц вручил королю, как дар за Эстер.
До начала церемонии осталось два часа. Мира не могла налюбоваться на принцессу, но Эстер разглядела печаль в глазах служанки. Та была неглупой и понимала, что своими руками толкает любимую госпожу в бездну. Но что она могла сделать? Как могла спасти принцессу, если даже она сама себя спасти не может? Мира ― всего лишь бесправная служанка, и все, что ей дозволено ― это следить за чистотой в покоях принцессы и за внешностью оной. Мира улыбалась, не желая омрачать душу Эстер переживаниями, но что было способно сделать ее в тот день еще мрачнее? Принцесса не чувствовала внутри ничего, кроме пустоты. Глядя на себя в зеркало, она видела красивую куклу. Что ж, она станет ею в реальности. Никто больше не увидит ее улыбки. День свадьбы стер ее с лица принцессы.
Ко дворцу подъехала роскошная карета, запряженная шестеркой лошадей белой масти. За каретой тянулась длинная конная свита. Открыв дверцу, кучер склонился почти до земли. Из кареты вышел король Катарантема. Распрямив спину, он гордо осмотрелся. Следом за ним на свет явился принц Гарольд Третий, облаченный в золотистую мантию. Эстер отвернулась от окна, как только увидела его. В тот момент у нее снова возникло желание прыгнуть, но слова Миры, остановившие ее в прошлый раз, остановили и в этот. Закрыв глаза, принцесса обреченно вздохнула. Пусть все будет так, как угодно судьбе. Пусть состоится свадьба, а там ― как боги решат.
Несколько наивное повествование... но читается легко: нет навязчивых нравоучений, утомительной доморощенной философии... и скуки тоже нет. Кажутся странными взаимоотношения садиста короля-отца и его единственной дочери, которую любой другой отец боготворил бы, наверное.
Книги такого жанра все наивны в той или иной мере) Женская литература - она такая. Я пишу произведения и в жестком стиле, но это о любви, а она мягкая и, да, наивная. Отец у Эстер слишком занят собой и своим сыном, а дочь ему в обузу. Спасибо!
Помочь сайту
Поздравления
