Дорогой боли. часть 3. Посвящение

В мире, где жила Эллариоли время текло медленно, а эльфы жили так долго, что многие считали их бессмертными. Эльфийка, познавшая жизнь тени, уже понимала, что эльф может уйти из жизни только по доброй воле, когда все его дела закончены, и нет к чему больше стремиться и нет того, кого можешь любить… Теперь она понимала, что даже убийство ее сущности, не могло освободить ее от бремени жизни, как и не могло исправить ее ошибок. Да, она много страдала, но это не оправдывает всего, что она успела натворить за свою короткую, по эльфийским меркам, жизнь. Ранним утром, до того, как солнце появилось на небосводе, когда только вершины гор начали слегка розоветь, Эллариоли проснулась. Впервые за многие годы, она почувствовала себя чистой и обновленной. Непослушными, немеющими от холода пальцами, (утро то было холодное, как обычно в горах поздней осенью), она расчесывала длинные волосы. Сине-зеленые глаза ее внимательно осматривали горы и озеро, привычно ища возможную опасность. Она чуяла эльфийским чутьем, старого волка в миле от тропы, рыскающего в поисках пищи. Видела внутренним взором ворона, рвущего падаль на склоне горы. Наблюдала за охотой Бестии неподалеку. Кошка спряталась за тенью камня у воды и пыталась поймать рыбу, жирующую у берега. Бестия была удивительно проворна, каждое ее движение было точным и молниеносно быстрым. Эллариоли видела, что кучка костей и голов на берегу уже внушительных размеров и впервые улыбалась за много лет. Эля в глубине ее сознании еще спала, не привычная к ранним побудкам, эльфийская дева решила ее не будить. Пока она не обретет силу им придется ютиться в одном теле. Ведь Тень позаимствовала у Эли душу, чистую душу, которая могла помочь найти ответы, взамен дав возможность жить в ее теле. Хотя по началу в параллельных мирах проекции были очень похожи и почти всегда поступали и действовали одинаково, но со времени Великого Разлома все изменилось. Во многих мирах магии совсем не стало, и тамешние проекции стали сильно отличаться от своих параллельных сущьностей из мира Тени. Настолько разительно, что зачастую обмен душами был невозможен. Тени еще повезло, что она в мире под названием Земля, умудрилась быть такой чистой и доброй, и настолько эльфийкой, насколько только возможно быть в этом странном месте лишенном силы. Тень понимала, что душа эльфа запятнаная преступлениями, не может выполнить свое предназначение, такой обмен практиковался крайне редко, только в критических ситуациях. Сработает ли он сейчас? Смогут ли они вместе сделать то, для чего обе пришли в этот мир? Сможет ли Элька исцелить раны Тени, обелить своей чистотой душу падшей эльфийки? Самым удивительным было то, что Эля тоже сумела открыть врата, старые давно забытые врата в мир Тени. И пришла сразу по первому зову. Эллариоли еще предстояло выяснить, как именно она, в мире без силы, смогла выколдовать врата в ее мир.

Элька проснулась, когда Эллариоли была уже час в пути, ее попытка потянуться была пресечена сразу и в корне. Эллариоли как раз натягивала лук, целясь в беспечно пролетающую птицу. Стрела эльфа редко дает промах, а стрела лучшего наемника Семи миров, золотой гарроты, не могла промахнуться. Что такое кофе объяснить новому телу тоже не удалось, ради того, чтоб она успокоилась Элла выпила последний глоток бодрящего вина. Так они и договорились называть друг-друга Эля и Элла, эльфийка, сокращение имен у которых были не приняты, согласилась с ней удивительно легко. Всю дорогу Элька таращилась по сторонам, ей ведь, как жителю города, дикие пейзажи девственных гор были в диковинку. К счастью ее образ жизни не требовал приема пищи по графику, поэтому она довольно легко согласилась не завтракать, хоть ближе к обеду, с тоской начала вспоминать про понятие ланча. Эллариоли не собиралась прекратить путь из-за нытья и хныканья Эльки, поэтому решила развлекать ее беседой. Им много чего надо было поведать и о многом договориться. Женщинам из разных миров, являющимися проекциями одной сущности, но с разным прошлым, поступками и решениями. Эллариоли знала случаи, когда после соединения личность разделялась, так и не придя к согласию. Но она уже чувствовала, что с ней этого не случится, Эля не так далека от нее, чтобы не понять. А Эля впервые была свободной, абсолютно свободной, не смотря на то, что тело не было в ее полной власти, зато от нее у эльфийки не было тайн.

Все это Эллариоли объяснила Эле в длинном переходе. Если все получиться, убеждала она, то они обе станут одним телом и по духу и у них не будет разногласий. Элька слушала рассказ эльфийки, не перебивая. А потом рассказывала о себе, о своем детстве, первой любви и первых разочарованиях, о первых сознательных поступках и решениях. Их судьбы удивительным образом переплетались, многие тяготы, выпавшие на долю одной повторялись и в жизни другой, но решения были почти всегда разными… Эллариоли, ставшая Тенью, не умела прощать, она была человеком действия, бойцом, Эля же была воплощенной мягкостью. Ее поступки никогда не преследовали своих целей, она жила так, словно ее предназначением было согреть весь мир. Эллариоли не всегда понимала ее, но восхищалась. " Я бы так не смогла",-шептала она, слушая рассказ Эли. Жизни каждой из них были наполнены болью и у обоих было слишком мало любви. Эльфийская дева ожесточилась, земная же женщина научилась дарить свое тепло всем. Иногда им обоим казалось, что между ними нет общего, но потом обе понимали, как они похожи. Они чувствовали одинаково, часто одновременно плакали и смеялись. Они и были одним, одной женщиной в разных телах и мирах. Просто, каким то непостижимым образом Эля научилась терпению и вере, настолько сильной, что Эллариоли поражалась. В мире без силы, ее проекция являла собой настоящую Деву надежды. А Эля плакала, жалея Тень, и пока еще не знала сможет ли она стать по-настоящему Эллариоли и пройти эту дорогу боли до конца.

Они пообедали убитыми с лету двумя птичками, довольно нежными, по вкусу и внешнему виду, напоминающими уток. Руки Тени с обломанным ногтями быстро выпотрошили тушки и зажарили на углях костра. Им еще повезло, что они смогли собрать достаточно топлива. Тень была поражена голодом, который она испытывала. Буквально день назад этих двух птиц ей было бы не осилить и за 2-3 перехода. А Элька, которая не ела с позавчерашнего дня, стеснялась признаться, что это ее голод, обостренный горным воздухом, чувствует Тень. Они шли в город со странным для уха землянки названием Шейр. Там Тень должна была найти мудрую женщину из расы гнолов, которая поможет им обрести единство. А пока в пути она рассказывала Эле о себе.

Утро было ранним, в девственном лесу пели птицы, просыпающиеся ни свет ни заря. Маленькая девочка со спутанными черными волосами пробиралась среди густого подлеска, часто цепляясь волосами за сучки и ветки. Она не плакала, когда колючки впивались ей в тело и пытались порвать одежду. Она с украденным луком отца шла на свою первую охоту. На вид ей было лет шесть, но она была высокой для своего возраста. Упрямая складка у по-детски припухших губ безошибочно показывала решительный настрой. Отца не было дома очень долго, никого из мужчин, способных натянуть лук, сейчас не было в деревне. Запасы мяса давно были съедены, и беременная мать на последних неделях, не могла охотиться. А девочке хотелось дичи. Она не привыкла к рациону из одних трав и кореньев. И ранним утром она взяла лук и пошла к болотам. Заросли начали редеть и девочка увидела первые кочки и сочную траву Гнилых болот. Места тут были гиблые, не знающих тайных троп ждала верная смерть. Но не зря ее отец брал с собой не раз на охоту, и эльфийка бестрепетно продолжала свой путь. Дичи на болотах всегда водилось много. Она затаилась за чахлым кустиком и стала в уме напевать песню охотника. Эту песню всегда пел ее отец, собираясь на промысел. Девочка знала, что это не просто песня, а обращение к эльфийским духам, и если они услышат, то охота будет удачной. У нее еще не было имени, мама называла ее Постреленком, а отец Журчащим Ручьем. У эльфов имена давали не сразу, а в ночь посвящения. Скоро будет ее ночь посвящения… Но сейчас девочка напряженно прислушивалась к звукам, творя в уме песню-заклинание. Она закрыла свои сине-зеленые глаза, что бы полностью сосредоточиться на звучании слов… Сила окутала ее, словно одеяло, впервые войдя в ее хрупкое тело, девочка задрожала, почувствовав ее, но не прекратила петь. Она знала, что когда то это произойдет с ней. И вот,словно дуновением ветра ее косы подняло и взметнуло вверх. Кудрявые черные прядки, словно зажили своей собственной жизнью и она увидела все болото. Каждую кочку и птичку, каждое гнездо травинку и ранний гриб. Она увидела скелеты тех, кто покоился на дне топи, остатки оружия и одежды на полуистлевших костях. И она могла рассказать их имена, и как они погибли, и что думали и кричали в их последние мгновения. О ком вспоминали, и о чем жалели… Молодой лебедь впервые пробовал крыло, когда ее стрела пронзила его шею.

А когда она дотянула тяжелую тушу к селению ее уже ждали. Все девы леса расплели косы и танцевали у костра. Пучки ароматных трав сгорая, источали благовония. Огонь полыхал именно на поляне Посвящения, в центре деревни, и его языки то поднимались вверх, то переплетались в причудливом танце и почти стелились по земле. Девочка еще никогда не присутствовала на посвящение, во время этих церемоний, все дети погружались в сон особым колдовством, а мужчины уходили из селения, если посвящали девицу, когда же посвящение было у парня, оно проходило на другой поляне, в глухих дебрях и там не было места эльфийским девам. Постреленок удивленно смотрела на дикий танец нагих стройных и гибких тел, на фоне золотоволосых дев аспидно-черные косы ее матери выделялись темной гривой. От ароматов диких трав, сжигаемых над костром, у нее кружило голову. Туша лебедя казалась ей невероятно тяжелой, маленькие ручонки устали и болели. Во всем теле дитя чувствовало усталость, больше всего ей хотелось пройти незамеченной до своего домика, сплетенного из камыша и бересты, и лечь на подстилку из вкусно пахнущего мха и листьев. Но непреодолимая сила влекла ее к костру, в самый центр поляны. Она так и вошла в круг беснующихся в пляске тел, таща неподвижную тушку мертвого лебедя. Изумленный взгляд сине-зеленых глаз не сразу смог сфокусироваться на извивающихся в пляске телах, но вот новый звук потряс ее до глубины естества, заставив вибрировать каждую жилочку. В воздухе поплыли первые строчки песни посвящения, песни призыва… Сила внезапно окутала ее, пронзила ее хрупкое тело и девочке сразу стало легче, боль прошла, волосы вновь обрели свою собственную жизнь и она, как никогда раньше ярко увидела свое селение, знакомых дев, каждый язык костра, который она сама могла теперь заплетать и расплетать в причудливые косы… она обоняла отдельно аромат каждой травинки и слышала стук сердца каждой девы. В этот момент Постреленок услышала мысли танцующих дев, их огромное ликование, она поняла, что это посвящение было особенным. И многие из дев, даже не надеялись, что они будут присутствовать на посвящение возвращенной. Постреленок поняла, что сила, которую она так неосторожно призвала, когда-то приходила на зов другой. Великой и могучей и именно ей теперь подчинялась. Эльфьйские девы требовали имя.
-Эллаи имну аскхи!!!!! Эллаи имну аскхи!!!!! –Неслось к небу требование гордых. Танец кончился внезапно. Все девы призвали силу и от вихря первозданной магии языки костра поднялись к небу, ветки деревьев пригнуло, и много листьев осыпалось сразу высохнув, словно из них высосало все соки в одно мгновение. Тишина наступившая вслед за толь- ко что гремевшей песней, была оглушающей… Все замерли не дыша и сама девочка задержала дыхание. Волосы всех дев поднялись вверх, хоть не было малейшего дуновения ветра. И вот словно ниоткуда и одновременно с неба и с земли прозвучало имя.
-Эллариоли… Эллариоли… Эллариоли…
Дева, дарящая надежду, древняя царица эльфов, та о которой говорят только шепотом - дева из легенд. Она была прабабкой матери Постреленка, ее возвращение могло означать только одно - впереди эльфов ждало нечто настолько страшное, что только сила Эллариоли спасет их мир. Девочка упала, как подрубленная, потрясенная ответственностью, так внезапно упавшей ей на плечи... Она обрела не только имя и силу, но и свой рок.