На околице леса древние
сосны, заслонив своими лохматыми лапами маленькую избушку, застыли, словно на
страже. Солнце давно уже не светило с небес. Вдруг
блеснул золотой лучик, коснувшись верхушек сосен, погладил их смоляные бока и
пронзил тусклое оконце избушки. В тот же миг, стройные великаны услышали голос
новорожденного ребенка. Из земли, кое-где пробились чубчики молоденькой травки,
раскрылись зеленые глазки на засохшем хмеле, и маленькими солнышками
распустились ромашки. Из избы вышла тощая старушка в простом черном
одеянии и черном платке. Лесная знахарка - бабка-повитуха, посмотрев на сосны и пригрозив худым указательным пальцем, хриплым голосом пробормотала: - Охраняйте дитя как зеницу ока! Следом за ней вышла полная, краснощекая, молодая
женщина в красивом сарафане и вышитом узорами кокошнике. - Негоже было княжне в избенке твоей рожать! -
недовольно молвила она. - В терему - и мамки, и няньки, слуги верные, и дружина
надежная! А в глухомани твоей кто нас защитит? - Надежнее леса защиты нет! - проговорила
старуха. - Сколько человеку в железо не снаряжаться, а сильнее он не станет!
- И стоило нам тащиться сюда! - не обращая внимания на ее ответ,
продолжала ворчать женщина. - Избушка ветхая, будто на курьих ножках! (Так в
народе сравнивали убогие жилища) Того и гляди - рассыплется! - В лесу каждое деревце, каждая травинка силу
имеет! И голод жажду утолит, от недугов исцелит! - бормотала ведунья. Молодая женщина недовольно фыркнула и вошла в
избу. А знахарка окинула взором своим окрестность и
молвила с улыбкой: - Ишь, как все распустилось-то! Видать дитя, в
самом деле, имеет силу! – и, взяв в руки лукошко, побрела в лес. В маленькой избушке у оконца сидела - красна
девица, с заплетенною русою косой до пояса, и кормила грудью младенца. В каменке
потрескивали поленья, пахло сушеными травами и кореньями. Она подняла глаза,
опушенные длинными ресницами, на вошедшую служанку, и улыбнулась. - Ты почто Егу бранишь понапрасну, Гордана? -
окликнула девица свою подручницу. - Грешно глумиться над старым человеком. - Нужды нет радеть мне ведьме старой! -
раздраженно пробурчала Гордана. - Так и зыркает глазами! Того гляди порчу
наведет! - Полно тебе напраслину возводить! Не по-людски
это! - ответила молодая мать. - Мы ей благодарствовать должны, за то, что
приютила нас в годину тяжкую. Она склонилась над младенцем и нежно запела:
Баю, баюшки, баю, Во лазоревом краю Солнце село, Скрылось прочь, День угас, настала ночь. Тишина в лугах, в лесах, Звезды ходят в небесах, И дудит им во рожок Тихий месяц-пастушок. Он дудит, дудит, играет, Складно песню напевает, Да негромкая она, Только звездам и слышна.
[Скрыть]Регистрационный номер 0198791 выдан для произведения:
*****
На околице леса древние
сосны, заслонив своими лохматыми лапами маленькую избушку, застыли, словно на
страже. Солнце давно уже не светило с небес. Вдруг
блеснул золотой лучик, коснувшись верхушек сосен, погладил их смоляные бока и
пронзил тусклое оконце избушки. В тот же миг, стройные великаны услышали голос
новорожденного ребенка. Из земли, кое-где пробились чубчики молоденькой травки,
раскрылись зеленые глазки на засохшем хмеле, и маленькими солнышками
распустились ромашки. Из избы вышла тощая старушка в простом черном
одеянии и черном платке. Лесная знахарка - бабка-повитуха, посмотрев на сосны и пригрозив худым указательным пальцем, хриплым голосом пробормотала: - Охраняйте дитя как зеницу ока! Следом за ней вышла полная, краснощекая, молодая
женщина в красивом сарафане и вышитом узорами кокошнике. - Негоже было княжне в избенке твоей рожать! -
недовольно молвила она. - В терему - и мамки, и няньки, слуги верные, и дружина
надежная! А в глухомани твоей кто нас защитит? - Надежнее леса защиты нет! - проговорила
старуха. - Сколько человеку в железо не снаряжаться, а сильнее он не станет!
- И стоило нам тащиться сюда! - не обращая внимания на ее ответ,
продолжала ворчать женщина. - Избушка ветхая, будто на курьих ножках! (Так в
народе сравнивали убогие жилища) Того и гляди - рассыплется! - В лесу каждое деревце, каждая травинка силу
имеет! И голод жажду утолит, от недугов исцелит! - бормотала ведунья. Молодая женщина недовольно фыркнула и вошла в
избу. А знахарка окинула взором своим окрестность и
молвила с улыбкой: - Ишь, как все распустилось-то! Видать дитя, в
самом деле, имеет силу! – и, взяв в руки лукошко, побрела в лес. В маленькой избушке у оконца сидела - красна
девица, с заплетенною русою косой до пояса, и кормила грудью младенца. В каменке
потрескивали поленья, пахло сушеными травами и кореньями. Она подняла глаза,
опушенные длинными ресницами, на вошедшую служанку, и улыбнулась. - Ты почто Егу бранишь понапрасну, Гордана? -
окликнула девица свою подручницу. - Грешно глумиться над старым человеком. - Нужды нет радеть мне ведьме старой! -
раздраженно пробурчала Гордана. - Так и зыркает глазами! Того гляди порчу
наведет! - Полно тебе напраслину возводить! Не по-людски
это! - ответила молодая мать. - Мы ей благодарствовать должны, за то, что
приютила нас в годину тяжкую. Она склонилась над младенцем и нежно запела:
Баю, баюшки, баю, Во лазоревом краю Солнце село, Скрылось прочь, День угас, настала ночь. Тишина в лугах, в лесах, Звезды ходят в небесах, И дудит им во рожок Тихий месяц-пастушок. Он дудит, дудит, играет, Складно песню напевает, Да негромкая она, Только звездам и слышна.