Татьяна Стафеева. Вне конкурса

ТЕНЕВАЯ СТОРОНА.

Рассказ.

Пожалуй, самые странные вещи происходят в мистические дни – пятница, 13-е, День Святого Валентина, Рождество или старый Новый год.

Хэллоуин ничем не уже.

Нам с подружкой Лоркой стукнуло по 16 лет, и мы накануне этого сомнительного праздника сидели у нее дома и красили лица, стремясь создать как можно более устрашающие морды.

-Слышь, Танюх, а хрень этот Хэллоуин! – заявила подруга.

-Вся заграница его отмечает, а у тебя хрень… - пожав плечами, отозвалась я.

-На фига нам ихние заморочки? Своих Святок не хватает? Гадай, не хочу, сапоги с балкона бросай, да смотри, чтоб на хорошего человека попало…

-У тебя плохое настроение? – насторожилась я – у Лорки, если кукситься начинает, окончательно характер портится.

-Да дурдом! Попрем сейчас в сквер, встретимся с нашими, попугаем прохожих, разойдемся по домам, рожи умоем – и снова серая скука...

-А чего ты хочешь?

-Как чего? Встретиться с настоящей нечистой силой – домовым, призраком или на худой конец, вампиром. А так – полная чепушатина, детство!

-Обалдела! Ничего такого не существует, сказки бабкины!

-Уверена? – с видом самым загадочным проговорила размалеванная негодница.

-Конечно, блин! Ужастиков насмотрелась? Смотри, подружка, так недолго и крышей поехать

-Ну, забубнила, чертова материалистка!

-Не выражайся!

-А ты дуру из меня не делай! Дуй на кладбище, раз такая умная, там есть склеп старинный, притащи оттуда камень! – приказным тоном произнесла Лорка.

-За какими коврижками меня туда понесет? – я постучала пальцем по виску.

-Тогда поверю, что нечистой силы не боишься! – окаянная девчонка глянула на меня, словно барыня на горничную – с непобедимым торжеством.

-Само собой, не боюсь! – настаивала я.

-Докажи!

-Еще чего!

-Труханула? Так и скажи, сдрейфила? – она усмехнулась своей фирменной ухмылкой, способной вывести из себя статую каменного гостя.

-Спорим? – выпалила я быстрее, чем успела подумать, на что подписываюсь.

Скольким людям это короткое словцо принесло массу проблем, не сосчитать! В тот момент я, не раздумывая, вступила в их число! Лорка, будто ждала этого.

-Спорим, черт тебя дери! Впрочем, на кладбище скорее зомби шастают, чем рогатые!

Она моментально схватила мою руку, сжала враз повлажневшую ладошку.

Так я очутилась на старинном погосте, поздно вечером, почти ночью, хмурой осенью, в чуждый русскому сердцу праздник – Хэллоуин.

Подъехали к воротам на тачке Вадика – у него папик продвинутый, авто каждый год меняет, даже если и налетим на забор, поорет да новую купит!

Лорка глянула на часы своего отвратительно розового мобильника:

-Полдвенадцатого. Двадцать минут тебе хватит? А то в полночь тут зависать не фонтан.

-Конечно, возьму камушек и аллё! – пообещала я, с тем добрая подруга и втолкнула меня в приоткрытую калитку, ведущую в город мертвых.

Шла и недоумевала, отчего с нечистью встретиться хотела она, а между могил топаю я? Парадокс!

За размышлениями не сразу обратила внимания на разнообразие звуков вокруг себя. Но вскоре не замечать их стало невозможно. Шипение, подобное кошачьему, вкрадчивое, словно шепот, горестные завывания, далекое заунывное пение, стоны, отрывистое тявканье и шорохи – чего только не услышишь на старом кладбище, стойко охранявшим свои секреты. Призраки. Ничего необычного, далеко не новый прием в авантюрных романах. Я поежилась.

История хранит немало мистических загадок. Например, по одной из версий, египетские пирамиды охраняли духи покойных фараонов, однако сыскались то ли смельчаки, то ли дураки, полезшие в тайны древней постройки. Так почему бы и мне не прогуляться по погосту? Опустим последующую трагическую гибель всех побывавших в исполинских склепах.

Стараясь никак не реагировать на потусторонние шумы, я упорно топала вперед. Вот и таблички с указателями секторов. Однако предательские коленки вдруг задрожали: мне показалось, за памятник метнулась укутанная в саван фигура.

"Ты видел?" – раздался слабенький голосок, тонкий, детский, едва слышный.

"Да, конечно, не бойся, детка, это всего лишь человек и сам боится тебя!"

"Почему? Мы же не страшные!"

"Для них – страшные. Мы – их грядущее, оттого и страшные. К тому же, иные из нас далеко не подарки," - снисходительно прошелестело в ответ.

"Ты говоришь о том бородатом мужике, который под покров в собачку превращается?"

"И о нем тоже, хотя есть кадры и похуже!"

"А, знаю, та женщина, которая утопла из-за несчастной любви и теперь кидается на всех дяденек?" - не унимался призрак-ребенок.

"Зато тетенькам ничего не грозит!" - ответствовал старший товарищ.

"А к нам пришла тетенька?"

"Юная и красивая! Только раскрашенная по-дурацки!"

"Папа, а ты не хочешь ее поцеловать?" - вдруг спросил малыш.

"Нельзя трогать ее, и не говори глупостей! Твоя мама еще жива."

"Она давно не навещала нас!"

"Ей вот-вот стукнет семьдесят, и скоро она придет насовсем!"

"Здесь уже нет места!" - возразил голосок.

"Неважно, мы все равно встретимся! И перестань грызть ногти!"

Подойдя к могилке, я вынула фонарик, посветила на памятник. "Головлевы Игорь и Вадим 1954 и 1983 гг. рождения. Ждите меня, дорогие! Надежда," -гласила надпись на плите. Дата смерти - 1988 год. Бедная женщина разом потеряла мужа и сына. "Ждите меня," - начертала, и они до сих пор ждут. На глаза мои навернулись слезы. Прибью эту сучку, Лорку!

По дороге мы предусмотрительно купили в церковном киоске крестик, иконку и несколько просвирок. Достав одну из постных булочек, положила на холодный серый камень, перекрестилась.

"Папочка, она добрая, но лучше бы оставила шоколадку!" - посокрушался мальчик.

Улыбнувшись сквозь соленую влагу, отыскала конфетку, завалявшуюся в сумке.

"Ой, пусть скорее ее съедят! Хоть песик какой-нибудь!" - воскликнул малыш.

"Давно не лакомился, сынок? С тех пор, как мама не появлялась?"

"Но от постной булочки – никакого удовольствия!"

"Зато только хлеб дает жизнь, а не твои сладости!" - мудро заметил отец.

"Но мы-то давно умерли, папа!" - с отчаянием в голосе воскликнул мальчик.

По моим щекам уже давно текли два жгучих ручья. А если попробовать обратиться к ним? Решено – сделано. Я пообещала:

"Вадик, малыш, я обязательно приду и принесу, чего пожелаешь!"

"Папа, она плачет!" - грустно сказал ребенок.

"Ты разжалобил ее, маленький попрошайка!"

Странно, они не среагировали на мои слова. А ведь слышали, могу поклясться, но не захотели откликнуться!

"Вы, два ничтожества, закройте пасти, надоели. Барышня ко мне пришла!" - раздалось ехидное шипение откуда-то сбоку.

"А, старина Ермил! Опять привязываешься к нам!" - отозвался Игорь.

Я невольно вздрогнула всем телом. Что еще за чучело с редким имечком – Ермил?

Перекрестившись на памятник отцу и сыну Головлевым, я выскочила за ограждение. На лавочке соседней могилки сидела белая фигура, не человек, кусок тумана. Клочкастые волосики торчали в разные стороны. Скорее угадывавшиеся, нежели наличествовавшие глазки смотрели злобно, исподлобья. Туловище выглядело одним сплошным комком, лишенным одежды, украшений и других деталей. Просто белесая мгла – и все! Покойник выглядел раздраженным и алчным, как голодная гиена. Подбежав, я быстро спросила:

-Ты кто?

-Дед Пихто! Пошто я должен отвечать тебе? Никому, никому я не нужен! Никто не ходит на мою могилку, не вспоминает меня! А я, сиротинка, лежу под этим камнем! И ни одна сволочь не проронила по мне ни слезинки! О-о-о-о! – кажется, призрак не на шутку расстроился.

-Не переживай ты так! Когда ты лег сюда, в какие годы?

-Я открыл кладбище, с меня оно началось! Уже после баре стали строить здесь свои склепы! Выработка каменистая рядом была! Вот и воспользовались породой. А центр – завсегда туточки находился! Коль первая могилка, значит, вширь от нее расти погосту. Так тогдашний градоправитель порешил! – запальчиво воскликнул Ермил.

-Как символично! И фиг ли загоняешься? Все равно ж помер!

-Девчонка несмышленая! Куда тебе в мою убогую шкуру втиснуться! – упрекнул кусок клокастой ваты, а мне почему-то стало стыдно.

В самом деле, не совсем тактично делать замечания давно сгнившим мощам!

-Я только хотела сказать, твои друзья и родные давно сами умерли! Жди вот, когда добрые люди кусок черного хлеба на неизвестную могилку положат! Так ведь?

-Так-то так! Да только без приношений остаться еще куда б ни шло, а вот без памяти никакой... Не захаживал и ране ко мне никто. Говорю же, сирота я безродная! Шел с Сибири, решил климАт сменить, устроился конюхом к местной барыньке, да так до старости и проездил. Семейства давно лишился: жена утопла, дочь от чахотки померла, сына на каторге сгноили. А преставился, зарыли как собаку, в ящике некрашеном... Ни людЯм, ни Богу не спонадобился!

Вот так страсти у них, на том свете! Сроду не предполагала, что усопшие могут так загоняться! Разве ж можно ныть из-за пустяков? Вредно ведь... Впрочем, о чем это я? Он итак покойник, ему о здравии печься не надо.

-Ермил, смотри, просвирку кладу! Царствие тебе небесное! – очередная булочка перекочевала из сумки на серый булыжник.

Оглянувшись, я с удивлением обнаружила пустую скамейку и катающийся по земле ком всклокоченного тумана.

-О-о-о-о! Неужто и мне доброе слово сказали? Неужто досидел до благости такой! А-а-а-ай-ё! – мудрено взвыл призрак. – Благодарствую, барышня!

- Поможешь мне, еще не раз приду и поминовение в церкви закажу!

-А-а-а-а! И мне толика внимания от души живой отвалилась!

-Слышишь, завязывай ныть, у меня к тебе вопросец имеется! – обратилась я к завывающему куску тумана. Вот так облако в штанах! Впрочем, кажется у призрака нет даже задницы, ниже пояса тело постепенно сходит на нет.

-Спрашивай, девица-душа, отвечу, ты одна за столько лет для безродного сироты постного хлебушка не пожалела! – плаксиво ответствовал Ермил.

-Ну что с тобой сделаешь! – я всплеснула руками. – Опять за свое!

-Дак чем тебе вспомогу, девица-душа?

-Мне в старый склеп надо, покажешь, где это? – воскликнула я.

-Знамо дело, отведу!

Привидение зазмеилось между оградками, потекло струйкой белого густого дыма. На негнущихся ногах я поспешила следом – отчего-то мысль о склепе здорово пуганула.

-От, пришли, красавица! Только не обессудь, внутрь не пойду! – прошелестел Ермил.

-Боишься? Не смеши меня! Уж если и после смерти мы обречены трястись от страха, то наше дело – труба.

-Не о том ты речь ведешь, девица-душа, меня туда в гости не звали! Сама ступай!

-А кто там есть-то? Пургу гонишь, дружочек! – усомнилась я.

-Кто надо, тот и есть! Полкан да Пряник, парочка кутил и забияк, при жизни они меня не раз обижали, и сейчас срамят да просмеивают! Пренеприятнейшие субъекты, доложу тебе!

-Подумаешь! – вконец осмелев от свободного общения с призраком, я решительноо ступила в чернеющий неприятной щербиной проем старого склепа.

Луч фонарика стрелой метнулся в темноту, но не успела я оглядеться, как навстречу кинулась черная, раскрывшаяся рваной тряпкой сущность, на мгновение глаза мои ослепли, сердце сильно забилось от страха, нога инстинктивно сделала шаг назад. Но от позорного бегства удержала простая мысль: "Не дрейфь, Танюха, обидно драпать, практически добравшись до цели!"

Продвижение вперед давалось с невероятным трудом: на ощупь, с закрытым непонятной завесой лицом не очень-то побегаешь. Хотелось дотронуться до физиономии, но фиг получалось. Все время мешала какая-то плотность под руками. Поняв, что наткнулась на неопознанное "тело", я громко крикнула:

-Уйди, урод! Покатался, хватит с тебя!

И тут же почувствовала свободу и увидела при свете фонарика оскаленную собачью морду. Машинально произнесла: "Хороший песик!" и только тогда разглядела: голова барбоса надета на человеческое туловище. Привидение не ответило, но два раза хрипло тявкнуло.

-Не бреши, все равно не уйду! Мне надо камушек взять! И никакая потусторонняя образина не помешает!

Пасть призрака не раскрывалась, но я четко "услыхала" его обращение к себе:

"У тебя ничего не получится, даже не пытайся! Правда, Пряник?"

"Само собой! Никак невозможно!" - "заявил" другой обитатель склепа.

"Ты не понял, шавка недоделанная, я должна принести Лорке камень! Черт возьми эту сучку!" - "ответ" выскочил на удивление просто, походя, будто всю жизнь общалась без помощи слов.

В полосе освещенности пред очами профигурировало создание, означенное вкусной кличкой. Оно представляло собой перевитое выпуклыми реками подкожных жил худосочное тельце с нахлобученной на тощую шейку ушастой башкой летучей мыши. Противная мордочка с пакостным свиным пятачком ехидно ухмыльнулось:

"А если ты отсюда наутро не выйдешь? А?"

"С чего бы?"

"Да так, внезапный испуг или сердечный приступ, например! Мы же не зря тут сидим!"

"Вы хоть знаете, какого лешего охраняете?"

"В любом случае, это нужно тебе! За этим ты и пришла сюда!"

"Верно, да только для вас оно не представляет никакой ценности! Уважающие себя призраки стерегут золото-брильянты, а вам, таким славным парням, пустой склеп достался! Может, договоримся?"

"Тю, милая, поторговаться не грех, да у тебя-то ничего нетушки!" - съехидничал пес.

"Предлагаю часы. Они скромные, но очень дорогие! Супермодные. Стоят не меньше, чем золотые. И многофункциональный мобильник!"

В ответ раздался дружный лай и писк. Меня оборжали самым наглым образом.

"Ну, насмешила! Ты бы еще пальтеца да сапожек предложила! Не-а, нам чего посолидней подавай, вечные ценности, немеркнущие! Дневники, свитки, золотишко, а не ваши глупые игрушки!" - заявил Полкан, проскулившись от души, и, разумеется, был прав.

"Дома у меня есть бабушкины украшения, я принесу, честное слово!"

"О-хо-хо! Нежто ж мы дурачки какие! Сначала покажь, потом поговорим!"

Внезапно меня охватила нешуточная злость, накатившая двадцатиметровым цунами. Какого беса я должна умолять двух человеко-животных сжалиться! Они бессильны против меня! Их же нет! Чертовы выродки давно умерли и сопрели в земле!

"А идите вы!" - Я решительно двинулась вперед.

Зверьки шагнули навстречу, преградив дорогу к задней полуразобранной стене. С чего б им так рваться! Злобные мордочки, размытые фигуры с нечеткими очертаниями, всего лишь призраки! Пройду сквозь них! Однако внутри несговорчивых тварей, и не подумавших отступить, оказалась слепая беспробудная мгла и ветер, неистовый ветер, преодолеть который если и можно, то нечеловеческим усилием воли. Ноги мои вязли по колено в разбрюзгшей жиже, руки пытались защитить лицо, одежду срывало с озябшего организма, словно мокрую тряпку с веревки.

Но я упорно тащила себя, преодолевая колющее, режущее, холодное пространство по миллиметру. А до стены еще метра три. Сколько времени придется так ползти! Неделю, месяц? Или не мучить себя, свалить отсюда? Разумно: пошла она, эта Лорка, камень ей подавай! Но есть на свете и неразумные поступки, и безрассудство, на первый взгляд неоправданное.

Почему-то сделалось совершенно ясно: сверни я сейчас с дороги, назад пути не будет, как нет края за линией горизонта. Мучительное перемещение длилось, казалось, целую жизнь, когда внутри головы прозвучал голос:

"Она выходит! Теневая полоса кончилась!"

"Ох, Полкан, мы не сможем помешать, ибо не идем спиной и не поворачиваемся, если смертный пересечет сумеречную границу!"

"Осталось уповать на то, друг мой Пряник, что ей не удастся пройти сквозь нас!"

"Ей? Ей удастся!"

"Почему?"

"Эх, барбосина, ничего-то ты в людях не понимаешь! Она дурства ради перешагнула чрез себя и потому дошла до конца! Ей осталась самая малость! Последняя!"

Несомненно, они затеяли "разговор" ради меня и расписались в собственном бессилии, открыто признав поражение перед волей слабого никчемного человечка, решившегося на сопротивление в безнадежных условиях. Бросившего вызов и победившего.

Хотя бы ради глупого прикола.

Конёвое дело, уж если Полкан и Пряник не в состоянии помешать мне, то сам Бог велел продолжать движение. Вперед!

Итак, ветер стих, тьма расступилась. Поймите меня правильно, в склепе стоял кромешный мрак, не считая худосочного света фонарика. Но внутри человеко-зверей царила непроницаемость иного свойства: плотная, непроглядная, безнадежная, словно сама смерть. До меня дошло, почему бедняга Ермил боялся пса и летучей мыши. Они были сущностями иного свойства, не чета жалкому туманному конюху и отцу и сыну Головлевым, которые совершенно безобидны как в нашем, так и своем измерении.

Хранители старого склепа сплошь состояли из высококонцентрированного зла и вызывали парализующий ужас одним своим присутствием. Они сидели, словно древняя кобра в сокровищнице, наполненной золотом и алмазами. Но все-таки мне удалось прорваться сквозь заслон фантастической потусторонней мощи. Случайно ли? Не факт.

Едва отдышавшись, точно преодолевший трудную дистанцию спринтер, я направила луч на заднюю стену, сплошь покрытую фресками на библейские темы. Выкрошившийся фрагмент кладки не сразу отдал мне искомое – небольшой острый камушек с голубым, словно кусок неба, мазком древней краски.

"Видишь, она взяла!" – с сожалением "произнес" призрак-летучая мышь.

"Спасибо, братья наши меньшие!" - с некоторой долей иронии протелепала я.

"Издеваешься?" – зло "рявкнул" Полкан.

"Напротив! Я действительно благодарна! Может статься, еще вернусь вас навестить", – мне вдруг занадобилось заручиться поддержкой стражей склепа.

"Вот еще!" – возмутился пес, но Пряник злобно глянул на него.

"Молчи, шавка безмозглая, коли не понимаешь! Она теперь – наша хозяйка разъединственная! Сам суди: барина нет! А тот, кто зашел за сумеречную границу..."

"Новый хозяин и есть", - закончил человек-собака.

"САмо то! Значить, приходь, девка, пустим!"

"С удовольствием! Я знала, что мы подружимся!"

"Так уж получилось, сладилось дело!" – подтвердил крылан.

Удалившись с чувством глубокого морального удовлетворения, снаружи я увидала Ермила, мотавшегося у входа, словно кобель на привязи.

-Живая! Ох, волновался я за твою шкуру!

-И зря! Лучше бы за свою переживал! – огрызнулась я. – Проводишь к выходу, лады?

-Знамо! А ты поведай, как от тех иродов невредимая скрылась!

-Легко! Прошла сквозь них, только и всего! – не очень-то хотелось распространяться на заданную тему.

Ермил шарахнулся от меня, словно от прокаженной, его блекло обозначенная рожа исказилась гримасой ужаса.

-Чего шугаешься, как битый щенок при виде палки? – удивилась я.

-За сумеречную границу переступила? Да ты, девица, не так проста! А из породы неудержимых! Как же я сразу не допетрил!

-В каком смысле неудержимых? Несешь ерунду всякую!

-Тот, кто теневую полосу преодолеет – необычный человек, кумекаешь?

-Нет. Ничего неадекватного в себе не нахожу...

-Это пока...

-Хорош каркать! Не желаю никаких финтов. Хватит с меня! – рявкнула я, в нетерпении рванув на себя массивную ручку кладбищенских ворот, за которыми ждала воля.

-Кто тебя спросит, наивное дитя! – вздохнув, ответил призрак и попрощался. – Приходи, красавица, не забывай старика!

– Спасибо, Ермилушка, не скучай, свидимся еще!

Стрелки моих часов рассредоточились на цифрах 12 и 2. Произведя простые математические вычисления, я установила, что ползла сквозь теневую полосу больше двух часов. Чудеса, да и только. Как ни странно, моя компашка все еще дожидалась меня.

-Вот он! Камушек, как договаривались! – я торжествующе вздела вверх руку с призом.

-"Камушек"! Ты офигела?! – заорала Лорка и принялась трясти меня за плечи. – Ждем тут тебя, как придурки, а она по погосту гуляет да в ус не дует!

-Так за камнем же ходила! – беспомощно возразила я. – В склепе летучая мышь и собака сидели! Я через их тень прошла…

-Че буробишь! Мышь, собака, совсем за лохов нас держишь! – возмутилась подруга. - Дело пяти минут – бегом до могильника и обратно! А мы тут ждать задолбались!

-Видно сразу, волновались, даже искать не пошли! – иронически произнесла я.

-Да мы только ступили за ворота, ноги словно окаменели, скажи, Вадь! – обратилась Лорка к водителю.

-Точняк! Да и стремно сделалось, аж в холод кинуло! – пробасил парень.

-Верю, а вы мне поверьте: мышь и собака сидели в склепе, а на могилках полно призраков – барский конюх, погибшие отец и сын, ну, и другие, кого я не знаю…

-Говорю же, сбрендила со страху! – резюмировала Лорка. – Ладно, валим отсюда, пока не обделались!

Через полчаса мы лихо подкатили к дому.

Никто не заметил, как следом за авто по воздуху поплыли два темных силуэта – в виде пса и мощного крылана – это благоприобретенные верные стражи охраняли свою хозяйку.