Радуга

   Вот и настал тот радостный момент, когда я снова возвращаюсь к теме моего любимого героя Фёдора Кошкина. В первый раз мы встречаемся с ним именно в этой повести. Здесь ему всего шестнадцать, и он полон юношеской энергии и энтузиазма. Но, не имея жизненного опыта, он не может ещё оценивать некоторые вещи самостоятельно и поэтому подвержен многочисленным ошибкам. И, всё же, с ним интересно. Я надеюсь, читатель тоже полюбит этого героя, который раз за разом, набираясь опыта, идёт той нелёгкой тропой, которая зовётся – человеческая жизнь.
   * Когда я начинал писать это произведение, мне самому было около шестнадцати (ведь Фёдор Кошкин, это и есть я сам, в моих фантазиях, поэтому он живёт вместе со мной), и наука и техника того времени не знала многое из того, что знает сейчас. Поэтому, пусть читатель не удивляется, когда найдёт на страницах моих повестей и рассказов казалось бы несовместимые вещи – дальние космические корабли и бульдозеры, возводящие дома и стадионы на планетах окраины галактики, суперсовременные компьютеры и записные книги и тетради, сверхсветовые скорости и фотоаппараты, заряжаемое простой фотоплёнкой. Насколько ещё уйдёт наука и техника через, скажем двадцать-тридцать лет, можно только гадать. Я вспоминаю, как в детстве мечтал, чтобы у каждого могли быть компактные телефоны, с которых можно было бы позвонить откуда угодно. И, на те же вам, прошло всего пятнадцать лет, и весь мир пользуется мобильной связью. Тоже самое и с цифровыми технологиями – плёночные фотоаппараты, аналоговые устройства, вытесняются цифрой. Я не говорю уже о том, какой рывок сделали компьютеры. Поэтому, я совершенно спокойно воспринимаю, когда при просмотре старого фантастического фильма, замечаю там предметы быта, никак не соответствующие космическим технологиям – компьютеры с перфолентой, бытовые холодильники в космических аппаратах, тетради и ручки и т.д. Ведь мы можем настолько увлечься фантазированием, что представим читателю мир, совершенно не похожий на наш. И он его просто не поймёт. Не поймём его и мы. Всё должно развиваться постепенно. Кто-то сказал: «Хорошая фантастика, это когда обычный человек попадает в необычные обстоятельства», и я с этим высказыванием полностью согласен. Я бы только добавил ещё вот что: «Хорошая фантастика сочетает в себе привычные читателю вещи, которые используются в непривычной обстановке». И поэтому, на страницах моих повестей будут бульдозеры и экскаваторы с картерами, наполненными обычным машинным маслом, а, так же, шариковые ручки и записные книжки, проводные телефоны, и телеграммы, приносимые почтальонами на дом. Но естественно, я делаю поправки, если что-то новое входит в наш обиход, как, например, цифровые технологии - я постараюсь не упоминать о плёночных фотоаппаратах и видеомагнитофонах, работающих с аналоговым сигналом (хотя в «Радуге» такое упоминание ещё возможно). 
   Но давайте теперь перейдём непосредственно к повествованию.




                                          
                                           Пролог

   Фёдор Кошкин любил наводить порядок в своей квартире. Нет, он, конечно, не был любителем делать уборку в полном смысле этого слова – вытирать пыль или мыть полы было для него сущей каторгой. К тому же, в XXII веке, всё это делали роботы. Хотя были и такие хозяева, которые не доверяли им подобную работу, предпочитая тряпку и швабру. Фёдор наводил порядок в своих бумагах. Большинство людей пользовались компьютерами и хранили документы в электронном виде. Многие даже прогнозировали, что с развитием компьютерных технологий вообще не будет ничего бумажного, ни книг, ни блокнотов, ни тетрадей, ни газет. Но они просчитались – бумаги, конечно, выпускать стали меньше, но совсем она не исчезла, как не исчезли и театры с появлением телевидения, и концертные залы с появлением магнитофонов. Было ещё много таких, кто не доверял машине свои мысли, считая, что бумага хранит их надёжнее. В самом деле, многие тысячелетия человечество пользовалось для записи камнями, глиной, папирусом, пергаментом. Потом в Китае появилась бумага. И многие документы дошли до нас через тысячелетия. Ведь камень и обожженная глина могут храниться тысячи лет, да и бумага столетиями. А вот компьютерные носители не могут, и по прошествии лет двести-триста от них ничего не остаётся. Правда, учёные говорят, что сейчас им удалось создать что-то стоящее, что-то, что может хранить информацию человечества не хуже камня, а может быть и более надежно и долговечно.
   Но Фёдор оставался любителем классики, и многое из того, что он хотел оставить на века, записывал на бумаге. Так ему казалось лучше, удобнее. Этим он приобщал себя к мастерам, творившим на этом величайшем изобретении человечества. И вот, разбирая горы макулатуры, что-то выкидывая, что-то оставляя, он наткнулся на несколько тонких тетрадей в клетку, которые когда-то были в ходу в учебных заведениях. Две тетради были исписаны его крупным размашистым юношеским почерком практически целиком, и одна из них была только начата – повествование в ней прерывалось внезапно, без всякого намёка на продолжение. К тетрадкам прилагалась карта планеты – два полушария с обозначением всех крупных объектов, правда нарисованная любительски и не отражающая истинной топографии этого небесного тела. На карте была изображена пунктирная линия, проходящая по различным материкам, морям и островам. Произведение, записанное в тетрадках, было обозначено: «Радуга», а тетрадки помечались: «Том 1», «Том 2», «Том 3». Карта тоже обозначалась, как «Карта полушарий Радуги», и указывалось, где Восточное полушарие, а где Западное.
   Фёдор бережно стряхнул пыль с этих драгоценных ему листков и с улыбкой углубился в чтение. То было описание событий двадцатилетней давности - личный дневник Фёдора, который он вёл во время путешествия со своим лучшим другом Медузкиным по планете, на которой они искали нечто совершенно невиданное, то, что могло принести счастье всему человечеству. 
   Дочитав дневник до конца, Кошкин удивился - сколько ошибок допустил он в нём тогда. И сейчас, с позиции своего опыта – прошло ведь двадцать лет! – Фёдор иронично улыбался той юношеской наивности. Да, двадцать лет! Сейчас ему почти тридцать шесть, а тогда было шестнадцать. Он ещё учился в школе. А Борису Медузкину тогда было тридцать пять – он был в том возрасте, в каком сейчас Фёдор. А сейчас Борису пятьдесят пять. Но что такое пятьдесят пять в XII веке, когда медицина победила большинство болезней и продолжительность жизни увеличилась до ста - ста двадцати лет? Фактически, это только вступление в пору зрелости. А у Фёдора, в его тридцать пять, ещё продолжается юношество. Но самое главное не биологический возраст, а молодость души, а душою Фёдор был не просто юношей, а, наверное, ещё ребёнком. Да и Борис тоже. Не умом, конечно, а душой. Я думаю, каждый понимает, в чём здесь разница.
   Фёдор ещё раз перелистал дневник и вытер появившиеся у него на глазах слёзы. Чтение пробудило в нём бурю воспоминаний и переживаний, поток ностальгических чувств, а Фёдор был очень подвержен этим чувствам, и тоска по прошлому часто посещала его в моменты, когда достаточно было одной мысли, одного взгляда или встречи с чем-то хорошо знакомым с детства. Детство, как волшебная страна, как некий потерянный рай, куда человек стремится и не может вернуться. Оно для него желанно, но закрыто. А желанно потому, что там он был чист душой и не обременён грузом забот, ложащихся на него впоследствии. И состояние блаженства, это сказочное состояние, снова и снова захватывает того, кто пережил его в детские годы. Наверное, поэтому, пожилые люди так часто впадают в детство - они ищут там спасение от суровых жизненных будней.
   Как мы уже упоминали, в дневнике было множество ошибок. Часто оттого, что Фёдор не был знаком с предметом описания, часто из-за стремления выдать желаемое за действительное, сделать рассказ более красочным, пусть даже ценою сильного преувеличения (а кто из мальчишек не страдает этим?), а более всего, из-за небрежного отношения к точности описываемых событий. В дневнике не указывалось и истинной причины путешествия на Радугу, и хода всей операции по обнаружению искомого объекта. Но это можно было понять – до поры до времени Борис попросил Фёдора не выдавать тайны, дабы это не повредило всей экспедиции – Радуга планета многогуманоидная* (*Эквивалент слова «многонациональная»), и то, что они искали, могло стать предметом чужого интереса, поэтому экспедицию выдали за обычную, туристическую.
   А то, что дневник прерывался в самом интересном месте – когда вторая звезда, освещающая Радугу, приблизилась на минимальное к планете расстояние, и произошедший катаклизм привёл к разделению матерка на две части* (*Опять же, утверждение, не соответствующее истине), объяснялось простой мальчишеской неусидчивостью. Фёдор желал продолжить дневник, но у него всё не доходили руки. А потом он про это вообще забыл, и вспомнил только сейчас, когда достал из кучи хлама столь дорогой ему документ.
   И Фёдор решил, что пора всё расставить по местам, и с позиции своего опыта и знаний, чётко воспроизвести те события, свидетелем которых он был, частью для назидания потомству, частью для того, чтобы не было забыто об этом важнейшем моменте в истории человечества. Но самой основной целью его работы стало желание не дать пропасть своему имени, и имени своего друга в бесконечной пучине времени. Пройдут века, но о Фёдоре Кошкине и его друзьях будут помнить. Будут читать его произведения. Будут чувствовать то, что чувствовал он. Будут знать его мысли, переживания, его духовный мир. И память о нём не уйдёт с Земли, а ведь это делает честь, и является стремлением любого человека.
   И Фёдор снова взялся за произведение, стараясь исправить допущенные прежде ошибки, и тщательно вспоминая всё, что произошло тогда, два десятилетия назад.
    
                                                
                                          Глава 1

===============================================================

       Из дневника Фёдора Кошкина* (*Стилистика дневника сохранена полностью. Орфография и пунктуация, частично, отредактированы, дабы не смущать читателя безграмотностью):

       Утром меня разбудил звонок видеофона. Я подошёл и включил экран. Звонил мой друг Медузкин.
     - Привет Кошкин. Собирайся. Мне, наконец, удалось выпросить двухмесячный отпуск, – сказал он и экран погас.
    Я очень обрадовался – мы давно хотели слетать на недавно открытую планету, которая называлась «Радугой». И вот теперь мы скоро будем там. Мы с Медузкиным очень любили путешествовать по планетам солнечной системы. По нескольку раз мы летали на Марс и Венеру, были также на Сатурне и Юпитере, даже летали на Меркурий. А про Луну и говорить нечего – там мы бывали почти каждый выходной день. С Медузкиным было интересно путешествовать, он работал в институте исследования планет и поэтому очень хорошо знал планеты солнечной системы. Но нам хотелось улететь на такую планету, о которой на Земле мало знают. Такой планетой была Радуга.
        Позавтракав, я начал собираться в дорогу. Взял свой походный рюкзак и начал накладывать в него самое необходимое. Прежде всего, я запихнул туда стереофон – музыка в любом путешествии не помеха. После стереофона я положил туда бластер, подаренный мне за меткую стрельбу в школе охотников. Через минуту у меня уже рюкзак был наполнен различными предметами. Весь день я провёл в ожидании, и не знал, как убить время до завтрашнего дня. Наступил вечер. Я лёг спать рано, чтобы получше выспаться, даже не стал смотреть передачу о далёких планетах, которую я очень любил. И вот, наконец, настало утро.

===============================================================

   Звонок видеофона разбудил Фёдора действительно утром. Фёдор относился к «совам». То есть к той категории людей, которая проявляет активность во второй половине дня и даже ночью, но никак не утром. Поэтому, Фёдор, находясь на каникулах, спал сколько хотел утром и бодрствовал ночью. По этой причине он часто отключал видеофон (некую помесь телефона с монитором), чтобы ненужные звонки не будили его утром. Но вчера он, почему-то, не отключил этот, порой, ненавистный ему прибор.
   Звонил его друг Медузкин.
   - Привет Фёдор! Как ты относишься к путешествиям на дальние планеты? Помнишь, я тебе обещал одну такую. Сколько у тебя ещё будут продолжаться каникулы?
   - Два месяца, - проворчал Фёдор недовольно. Ему сосем не улыбалась перспектива лазить по камням и песку далёкого космического тела, в то время, как можно прекрасно провести это время где-нибудь на побережье моря, в горах, или, на худой конец, на даче. Но дух приключения жил в Фёдоре не меньше, чем в его друге Медузкине.
   - Вот и отлично, за два месяца мы управимся.
   - Управимся с чем?
   - У нас будет не просто путешествие, как это было раньше - у нас будет определённая цель. Но сказать тебе сейчас я об этом не могу - не телефонный разговор.
   - Хотя бы намекни.
   - Мы поговорим обо всём при встрече завтра. Сразу же и вылетаем. Собирай вещи. В шесть вечера встречаемся в кафе «Космос». Всё, что тебе я могу сейчас сообщить, так это то, что планета называется Радуга. Открыта она недавно, но так как условия на ней схожи с земными, там ведутся активные работы по превращению её в объект, пригодный для жительства. Она всего в десяти световых годах от Земли, а планет с такой потрясающей схожестью, да ещё в нашей галактике, пожалуй найдётся немного. Состав атмосферы, воды и почвы очень близок к земному. Присутствует растительный и животный мир. Горы, равнины, реки и пустыни. Даже джунгли. Сейчас там обустраиваются не только представители земной расы, но и жители других планет, сходных по условиям обитания. Радуга объявлена нейтральной галактической зоной, и, скорее всего, не достанется никакой конкретной цивилизации. Будет, так сказать, памятником дружбы народов. Она в четыре раза больше Земли, но плотность её недр заметно меньше, поэтому притяжение близко к земному.
   - Всё это конечно очень интересно, но что за миссия будет у нас там? Ты говоришь загадками.
   - Такие вещи лучше всего обсуждать с глазу на глаз. Как я уже сказал – это не телефонный разговор, - неумолимо ответил Борис, и экран погас.
   Кошкин ненавидел неизвестность. Что значит не телефонный разговор? Он не любил интригу. Звонит тебе человек, говорит, что у него есть важная информация, говорит, что это не телефонный разговор и вешает трубку. И узнать – что это за информация, можно только завтра! Но простите – как дождаться завтра, если всё в тебе горит желанием узнать эту тайну? Можно ли после этого спокойно спать и есть? Лучше уж ничего не говорить вовсе, чем, оставив человека в неведении заставить его мучаться целые сутки. И что за дурацкая фраза: «нетелефонный разговор»? Фёдр её не понимал. Почему можно позвонить, и сообщить, что у тебя есть какие-то сведения, но вот сказать их по телефону – это уже «нетелефонный разговор». Чего бояться? Прослушивания? Но сейчас этим никто не занимается. Давно устаревший метод. Отпал за ненадобностью. Кроме того, кому это надо, прослушают и разговор, ведущийся с глазу на глаз, благо современная техника это позволяет. Правда, и прослушивание средств связи, и подслушивание обычных бытовых разговоров, запрещено законом, но, возможно, умельцы и любители подобного рода развлечений имеются и поныне. Может быть некоторые считают, что при личном общении лучше работает эффект присутствия? Да, раньше, когда собеседника можно было только слышать, но не видеть, эта идея возможно и имела под собой основу. Но уже в конце ХХ-го века появились видеокамеры, дающие возможность видеть оппонента на том конце провода. Сейчас же, мониторы не только сверхчёткие и цветные, они ещё и стереоскопические. Так что эффект присутствия полный. Но нет, некоторым надо объявить, что разговор не может быть осуществлён по телефону и отложить его до встречи личной. А то, что эти встречи, порой, назначаются за несколько десятков километров от дома, да ещё звонивший собирается при личной встрече сказать какой-нибудь пустяк, который, почему-то, ему недосуг было сказать по этому же самому телефону, и тебе приходится по его соизволению ехать, тратя время и деньги, в другой город, так  это никого не волнует.
   Звонил бы кто другой, Фёдор, скорее всего, не стал бы встречаться, высказав нечто подобное: «Тебе надо, сам и приезжай», но, зная Бориса, он понимал, – тот не будет волновать его пустяшными делами. Борис работал в Институте Исследования Дальних Планет, специализировался на биологии, а в свободное время увлекался – океанографией. Он несколько раз погружался в пучины земных океанов и проводил там исследования флоры и фауны, а, так же, океанического дна и подводного вулканизма, хотя это и не входило в его обязанности учёного-биолога. Писал книги и статьи, несколько раз выступал по телевидению. Да и человеком он был отличным. С ним было легко общаться. Поэтому у него всегда было много друзей, не только по работе, но и просто, по жизни. С Фёдором его связывали поначалу чисто научные интересы – Борис одно время читал в Москве лекции по биологии и океанологии дальних планет, где он успел побывать. Фёдор посещал эти лекции. Там они и познакомились. А потом Фёдор напросился посетить Институт океанологии, и взять его на одну из планет солнечной системы – по малолетству его ещё не пускали в малоисследованный космос. Медузкин разглядел в четырнадцатилетнем Фёдоре человека делового и целеустремленного, преданного научным идеалам, и просто того, на кого можно положиться в трудную минуту. Несмотря на то, что Борис был на двадцать лет старше Фёдора, они стали настоящими друзьями. Медузкин никогда не превозносился над Кошкиным, да и не над кем из своих друзей. Он был на редкость скромен и порядочен. Фёдор часто бывал у него в гостях, в загородном доме, где его всегда тепло принимала семья Медузкина – его жена Елена, трое маленьких детей, и живущие с ними престарелые родители Бориса.
   Побывав на планетах Солнечной системы, Фёдор мечтал отправиться в далёкий космос. Он ещё не знал, что тихая и спокойная молодость, проведённая на Земле, скоро закончится, и ему предстоит долгое космическое приключение, где при его содействии будет спасена большая часть населения дальних планет, если не вся Земная цивилизация. Но это произойдёт лишь через три года, а пока, безоблачная юность продолжается.
   Именно на Радуге молодому человеку впервые пришлось столкнуться с настоящими опасностями. Именно там он впервые начал к ним привыкать. Он не искал с ними встречи – это случалось лишь по воле судьбы, забрасывавшей его в те дальние уголки вселенной, где  жизнь ещё была очень страшной и опасной. 
   Борис обещал взять его на одну из дальних планет, по исполнении Фёдору шестнадцати – возраста официального совершеннолетия, кода можно было получить допуск к подобным путешествиям. И он сдержал своё обещание. Единственное, что Фёдор не мог понять – почему путешествие должно было продлиться два месяца, хотя и после двухнедельного, впечатлений должно было быть хоть отбавляй, и почему Медузкин говорил какими-то загадками.
   Но ломать голову над этими вопросами - дело ещё более неблагодарное, чем пытаться понять иностранную речь, не зная даже начатков грамматики этого языка. И Федор успокоился. Он решил заняться чем-нибудь более стоящим. Например, собрать в дорогу вещи. Времена, когда нужно было паковать большие чемоданы давно прошли. Сейчас всё необходимое можно получить на месте. Но всё же, существовало то, что являлось необходимым, и это следовало взять с собой. Конечно, следовало взять несколько комплектов одежды, ноутбук, устройство для фото-видеосъёмки, и предметы личного обихода.
-----------------------
   В этом месте, Фёдор, читая свой дневник, улыбнулся: про бластер он, конечно, приврал, для красного словца. Оружие, тем более мощное лучевое, на земле можно было встретить только у спецслужб. А в космосе – его выдавали по спецразрешению. Но Федору так хотелось почувствовать свою принадлежность к Звёздному десанту, хотя бы и в мечтах.
-----------------------
   Весь остаток дня он провел, сосредоточенно изучая сведения, которые ему удалось получить через Центральный компьютер* (*«Центральный компьютер» - основной сервер Земли, глобальное  хранилище информации планетарного масштаба) и Космонет* (*Космонет – основная космическая сеть, используемая в пределах обитаемых областей вселенной. Преимущественно используется ГС), относительно той планеты, на которую они собирались лететь. Но о Радуге было известно до обидного, мало, - планета была ещё слабо изучена. Говорилось, что туда отправляется множество добровольцев для участия в строительных программах. Кто-то из политиков выражал обеспокоенность за безопасность землян, призывал принять меры по обеспечению политической стабильности на столь многогуманоидной планете, где достаточно было одной искры для вспышки вооружённого конфликта. Учёные говорили о невозможности предоставлять людям право заселять Радугу, пока её растительный, животный мир, недра, океаны, горы, пустыни, не будут тщательно исследованы, и не будет доказана их полная безопасность. Кроме того, говорилось об уникальном явлении – на планете находился источник, который учёные окрестили «Твёрдым электричеством».
-------------------------
   Никакого отношения к тому, что Фёдор написал о «Твёрдом электричестве» в своём дневнике, что это сжатые чудовищной гравитацией недр планеты миллиарды ампер и вольт, превратившиеся в некое подобие сжиженного, и даже твёрдого газа, конечно, это не имело. Просто Кошкин так представлял себе природу электричества, считая его неким скоплением частиц, которые можно вот так запросто сжать до жидкого и твёрдого состояния, что было явной недоработкой его школьного учителя физики. Как показали дальнейшие исследования учёных, проведённых на Радуге, твёрдым, было вовсе не электричество, а некое вещество, конденсировавшее его с невероятной силой. Но от этого важность открытия не становилась менее значимой, и это вещество, в науке получившее название «Электрогравис», в простонародье так и называли – «твёрдое электричество».
-------------------------
   А на плато Прометея, где температура доходила до пятисот градусов по Цельсию, росли уникальные пальмы, кора которых годилась для изготовления сверхжаростойких поверхностей химических ракетных двигателей. Впрочем, химические двигатели применялись в звездоплавании всё меньше и меньше, по причине своей тихоходности и примитивности конструкции. Было удивительно, как такая, совсем не значительная, по сравнению с камерами сгорания летательных аппаратов, температура окружающей среды, привела к появлению защитной реакции местных растений в виде их необычной жаростойкой коры, способной выдерживать тысячеградусные струи огня. Это стало предметом интереса многих биологов, устремившихся на Радугу для изучения этого уникума в его естественной среде.
   Вот и всё, что Кошкину удалось узнать об этой планете. Наверное, Борис знал немного больше. Но пока и этой информации было достаточно. Фёдор вывел на монитор карту полушарий Радуги и сохранил её в своём компьютере. Сохранил он и всю информацию, относившуюся к этому небесному телу,  которую ему удалось отыскать. 
   После этого, Фёдор отправился на прогулку. День был прекрасный, солнечный, и он употребил его на то, что бы погулять по лесу и вдоль реки. На природе всегда думается немного лучше, а душу переполняют эмоции. Но это, конечно, в погожие дни, в ненастье бывает всё наоборот.
-------------------------
   Насчёт того, что Фёдор лёг спать пораньше и пропустил свою любимую передачу о дальних планетах, тоже, мягко говоря, было неправдой. Лёг спать он поздно. Да и как всегда бывает в таких случаях, перед ответственными событиями уснуть было особенно трудно, а Фёдор, как мы уже упоминали, был, ко всему прочему, «совой». Да, собственно, вставать рано ему не было необходимости – вещи были собраны, встреча с Медузкиным была назначена на шесть вечера. Это значит из дома ему нужно было выйти не раньше четырёх. Пробок не ожидалось, доехать до космопорта можно было быстро.
-------------------------
   И вот, настал день, который Фёдор так ждал.

                                                                        Глава 2

========================================================================

      Из дневника Фёдора Кошкина:

Я встал бодрым и весёлым. Сделав зарядку, я проверил – всё ли я положил в рюкзак. Оказалось, что я забыл фотоаппарат, который я всегда брал с собой в путешествия. Пока я возился, ища везде коробки с фотоплёнкой, раздался звонок – это ко мне пришёл Медузкин.
        - Ну что, готов? – спросил он меня.
        - Сейчас, только коробку с фотоплёнкой найду, и поедем на космодром, – ответил я.
    Найдя фотоплёнку, я положил её в герметический карман, чтобы не испортилась в дороге.
    Одевшись, я вызвал такси, и мы поехали на космодром.
   Когда Медузкин узнал, что билеты на последний корабль, идущий к Радуге проданы, то очень огорчился.
         - Ну вот, придётся опять ждать до завтра, – сказал он.
    Но тут к нам подошли двое учёных и сказали, что у них есть четыре билета, и они охотно продадут нам два билета.
    Так как Медузкин был тоже учёным, то нам выделили отдельную каюту, в которой мы удобно расположились.
       - Сколько нам лететь до Радуги? – спросил я у Медузкина.
       - До Радуги расстояние в десять световых лет, но при современных скоростях, я думаю, что мы долетим туда за пять дней – ответил он.

=========================================================================

   Фёдор в своём дневнике опять допустил полную неточность. Утром он не искал фотоплёнки, он всё положил заранее, да и аппарат его работал на другом принципе, а Медузкин, конечно же, не заходил за ним. Медузкин жил почти в самой Москве, а Фёдор в Подмосковье, и Борису не было нужды делать такой большой крюк. Как вы помните, они условились встретиться в кафе, около космодрома.

-------------------------

   Фёдор вызвал такси и через полтора часа был около кафе. Он вошёл внутрь и увидел, зарезервированный на их имя, столик. Бориса ещё не было, но скоро он появился.
   - Ну вот, теперь мы можем поговорить обстоятельно. У меня возникли проблемы с билетами на последний рейс, но сейчас всё утряслось – мне удалось убедить двух знакомых биологов не лететь туда сегодня. Взамен, обещал им зарезервировать номера в гостинице. Они прибудут туда лишь послезавтра. Пришлось использовать неопровержимые аргументы, - подмигнул Борис, - сказал им, что самые жаркие дни наступают только через три дня, и кору Радужный пальм можно будет изучать тогда с особым успехом. Но, похоже, они не поверили мне, и отдали свои билеты, только по нашей давней дружбе. Да и, в конце концов, помог же я одному из них в написании диссертации – привёз ему редкие образцы с Океана-187.
   - Так что же насчёт цели путешествия? - перебил Фёдор монолог Медузкина.
   Борис погладил свою короткую рыжую бородку, налил в стакан газировку, подождал, пока официант выложит с подноса заказанные заранее блюда с различными салатами и гарнирами, и устремил взгляд на Фёдора.
   - Сначала я рассажу тебе о Радуге. Это недавно открытая планета, и ты о ней, скорее всего, ничего не знаешь.
   - Кое-что я прочитал в сети. Так что, если есть какие-то дополнения к моим изыскам, я их с радостью приму, но позже. Давай сначала о том, что ты не хотел сообщать мне по видеофону, заставив страдать целый день от неведения.
   Борис в некотором разочаровании откинулся на спинку стула, закинув руки за голову.
   - Ты должен знать предысторию. Я не думаю, что в сети есть полная информация. Часть сведений недоступна широкому пользованию. Но то, что ты уже что-то узнал, упрощает мой рассказ. Тем не менее, я начну сначала. Планета, под кодовым названием 183 1435 247, была открыта десять лет назад. Открыта была она случайно – наш космический корабль сделал на неё вынужденную посадку. Поначалу туда отправили лишь горстку учёных, которые прожили на планете целый месяц и взяли все необходимые заборы для проведения комплексного исследования. Это послужило отличным дополнением к тем сведениям, которые привёз первый звездолёт. За это время на планете были произведены многочисленные замеры, проверки, бурения, изучение биологического состава атмосферы и почвы. Состав атмосферы, воды и почвы, поразительно напоминают земной. Животный и растительный мир, так же, во многом походит на привычный нам, включая некоторые виды вымерших на Земле животных и растений. Так, например, там обитает местный гигант, эквивалент короля зверей прошлой земной истории, Тираннозауруса Рекса – Мелозавр. Мелозавр крупней Тираннозавра, живёт в воде, и по внешнему виду похож больше на Мозазавра, но, конечно, условно и отдалённо. Но это очень опасный гигант. Самые многочисленные популяции отмечены около острова Динозавра, но отдельные особи и виды распространены по всей планете, за исключением, возможно, самых холодных областей. Надеюсь, нам не придётся с ним встретиться.
   Чтобы не утомлять тебя подробностями, скажу только, про основные достопримечательности Радуги, которая получила своё, теперь уже официальное, название за пески, наполняющие её многочисленные пустыни и переливающиеся всеми цветами радуги под лучами двух его солнц, или ночью, под светом трёх лун, одна из которых едва видна.
   Ты, наверное, уже слышал о твёрдом электричестве и необычных, жаростойких пальмах?
   - Да, прочитал об этом вчера.
   - Так вот, достопримечательности на планете следующие: остров Динозавра омывает с двух сторон сильнейшее океаническое течение, самое горячее место на планете – плато Прометея, самое высокое место – Пик Орла 17757 метров над уровнем моря. А вот океаны относительно не глубокие – самая большая глубина – впадина на дне Элиолского океана, всего 4525 метров. На Северном и Южном полюсе присутствуют вечные льды, но не такие большие, как на Земле – не больше 500 метров толщиной, но в Солнечном океане, и в Северном море, находящемся на границе полярного круга, встречаются очень опасные айсберги. Самые большие джунгли носят название Атомного оазиса, а самая большая пустыня находится на Южном материке. А из уникальных мест на Радуге, кроме плато Прометея и Твёрдого электричества, на том же Южном континенте, по соседству с самой большой пустыней, есть ещё одна, которая получила название – Зеркальная, за необычный блестящий песок, ослепительно отражающий солнечные и лунные лучи. При подлёте к планете, эта пустыня светится как гигантский прожектор. Очень необычное зрелище. Первые люди, прилетевшие на Радугу, поначалу приняли её за действующий вулкан гигантских размеров. К счастью, они ошиблись. Кстати, на планете есть действующие вулканы, не очень, правда активные, большинство из которых, сосредоточено на Восточном материке, между Атомным оазисом и Зелёными горами. А из подводных вулканов, славятся вулканы около острова штормов, который вряд ли когда-нибудь будет заселён, по причине многочисленных катаклизмов, происходящих там. Мощные течения, огибающие остров Динозавра, устремляются прямо на него, и это служит причиной частых наводнений, особенно когда дуют попутные течению ветры, а из-за вулканов нередки цунами.
   Вот, наверное, пока и всё о топографии планеты. Теперь главное. Мне, конечно, хотелось бы с тобой попутешествовать по Радуге и без той цели, о которой я тебе хочу поведать – сейчас там активно расширяется туристический бизнес, но наше путешествие будет несравненно интересней. Боюсь, однако, что будет оно не только интересней, но и опасней, хотя я, как твой друг, и как человек, отвечающий за тебя, постараюсь свести все риски к минимуму, а если я пойму, что становится действительно по-настоящему опасно, мы бросим всё и улетим на Землю.
   - Я весь во внимании, - направил его Фёдор к теме разговора, считая, что Медузкин слишком уж увлёкся рассказом о самой планете. Так он и до вылета ничего не успеет рассказать, хотя может сделать это, конечно же, и во время полёта.
   - Так вот, месяца полтора тому назад я читал отчёт дальней экспедиции, посетившей галактическую туманность М147. В этой туманности есть несколько планетных систем, некоторые из планет которых, предположительно, соответствовали земным и были включены в программу исследования. Экспедиция посетила шесть планет, но ничего примечательного не нашла. Но во время работы на седьмой планете системы, была сделана уникальная находка – найдена база биологических существ, которые, по всем признакам, также относятся к гуманоидным. На месте были произведены исследования, давшие предварительные результаты. Очевидно, гуманоиды не долго были на планете, и она лишь малое время служила им перевалочной базой. Ничего, из того, что было обнаружено, земляне с собой не взяли, боясь, что за недостатком времени они не вполне исследовали образцы на предмет биологической, взрывчатой и прочее, безопасности, и, желая оставить базу для будущих исследователей именно в том виде, в котором она была обнаружена. Но всё было тщательно сфотографировано. Большинство найденных на базе предметов не представляют ничего интересного – обычные остатки аппаратуры и космический мусор, но одна вещь привлекла к себе внимание учёных. Это было нечто вроде копии бортового журнала, или, возможно, записной книжки, а, может быть, научного отчёта – кто же этих инопланетян поймёт, мы и земные-то вещи не всегда можем идентифицировать. Язык, на котором все эти надписи были сделаны, для нас не представляет особого труда. Как и у каждой расы космического масштаба, их развитее шло от иероглифической письменности и клинописи, через буквенный алфавит и машинный язык, к универсальному алфавиту, основанному на записи информации с использованием основных постоянных вселенной. Зная эти постоянные, любая раса, достигшая такого же уровня развития науки и техники, может без труда понять послание.
   - Так уж и без труда? – удивился Фёдор. – Совсем ещё недавно мы не могли расшифровать даже наши земные иероглифы древних цивилизаций, да и сейчас ещё есть немало тёмных мест в иероглифической письменности.
   - Конечно, - улыбнулся Борис, - я слегка преувеличиваю наши возможности дешифровки. Действительно, учёным пришлось немало повозиться с этим документом. Ведь там были задействованы зрительные и звуковые символы, основанные на длинах звуковой волны в различных средах. А также спектры и прочее. Язык у них действительно оказался не таким простым, хотя, цивилизация такого уровня должна стремиться к универсальности и упрощению письменности. Если только это была не шифровка. Но, да и мы не лыком шиты. Расшифровали-таки послание. Правда остались ещё неясности, так как речь идёт о неизвестной нам части вселенной. Да и не послание это было – документ-то предназначался им самим, а им как раз всё было вполне понятно, вот и не позаботились они о том, чтобы облегчить нам жизнь при переводе этой писанины. 
   - И что же было в этом документе? – сгорая от любопытства, спросил Фёдор.
   - Много чего – текст оказался очень объёмным. Там был отчёт об экспедиции, о посещённых планетах и галактиках, схема устройства корабля, несколько познавательных книг и фильмов, слишком сложных для нашего восприятия, так, что нам пока не удалось вникнуть в их смысл. Но то, что это учебные пособия, у нас сомнений нет. Были там сведения и о растительном и животном мире некоторых планет. Эти разделы понять было легче. Но всё же, до конца нами они не поняты.
   - Ты же сказал, что наши специалисты всё расшифровали.
   - Расшифровать – это одно, а понять – совсем другое. Разве читая книгу на русском языке по какой-нибудь области знания доселе незнакомой тебе, ты всё прекрасно понимаешь? Даже произведения мудрецов древности понять бывает не просто, а современные философы так порой напишут, что читаешь как будто на китайском языке. Тем более сложно понять ход мысли чужой цивилизации, которая, хоть и гуманоидного типа, но всё же сильно отличается от нас. И это не отличие разных культур и национальностей земных жителей, которые хоть порой очень и отличаются друг от друга, но происходят от одних предков, а, следовательно, имеют одну систему мышления, здесь речь идёт совсем о другом разуме.
   - Если там столько информации, почему они не позаботились об её сохранности? Почему эти записи лежали вот так просто на планете, где их могут прочитать другие обитатели вселенной?
   - Я думаю, что база была тем местом, где можно отдохнуть от дальнего полёта, пополнить запасы топлива, если только на этой планете есть компоненты, из которых можно сделать горючее для баков их кораблей, и передать образцы, собранные во время экспедиции другим экипажам, прилетающим сюда. А записи – это всего лишь их библиотека. Ведь мы тоже не храним большинство наших файлов зашифрованными. Логика здесь есть. Во-первых – другие цивилизации, даже гуманоидного типа, вряд ли могут прочесть и понять язык другой космической расы. Я уж не говорю о плазмоидном типе разума, устройство мышления которых, сильно отлично от гуманоидного. Во-вторых – очень мало шансов, что кто-то вообще прилетит на затерянную во вселенной планетку и найдёт там базу. Нам это удалось сделать чисто случайно. А, в-третьих, почему эта информация обязательно должна представлять опасность для оставившей её цивилизации? Наверное, не будет ничего страшного, если какой-нибудь гуманоид, или, пусть даже, плазмоид, найдёт, прочтёт и поймёт книгу Толстого, Тургенева или Достоевского. Даже журналы наших военных кораблей не содержат сколько-нибудь опасной для человечества информации.
   - Но ведь на звёздных картах есть местоположение галактики и планетной системы цивилизации.
   - Ну и что? Цивилизация, достигшая космических масштабов, и так заявляет о себе во всеуслышание, и засечь её координаты не составляет никакого труда. Сколько, как ты думаешь, цивилизаций знают координаты Земли?
   - Очень много.
   - Да мы и не скрываемся. Вот и на Радуге сколько представителей космических народов, и все прекрасно знают о нас, а на Земле бывают их послы. Но мало кому придёт в голову начинать космическую войну. Во-первых, вселенная огромна и там хватает места всем – зачем завоёвывать крохотную Землю, если есть бесчисленное количество галактик со своими планетными системами. Во-вторых, начавшаяся война в космосе, между цивилизациями космического типа – это пострашнее ядерной войны на Земле. Здесь уже не одна планета погибнет, а полвселенной, если не вся она целиком. И что тогда делать? Уходить в параллельное пространство к плазмоидам?  Но плазмоиды не ангелы, и их вселенная – не Царство Божие, они не встретят нас там с распростёртыми объятиями.
   - А что это вообще за форма жизни? – спросил Фёдор, немного уходя от основной темы разговора. – Это духи, наподобие ангелов или бесов?
   - Ни то ни другое. Ангелы и бесы – существа духовные, и живут в духовном мире, а плазмоиды относятся к существам материальным, но состоящим не из грубой, а из тонкой физической материи, и живут несколько в ином измерении. Не духовном, а именно ином физическом измерении. Но всё это сложно понять и принять. Да и само существование плазмоидов и их среды обитания, параллельных миров, запредельных вселенных, находится под вопросом. Некоторые сведения у нас о них есть, но только косвенные. Другие гуманоидные цивилизации тоже подозревают об их существовании, но в тайну их обитания никто не проник.
Но давай вернемся к нашей теме.
   - Ты остановился на том, что там были сведения о растительном и животном мире планет. Очевидно, это должно было тебя заинтересовать.
   - Ты прав. Это меня очень заинтересовало. Жизнь на других планетах, ещё не изученных нами, представляет для меня профессиональный интерес. Мне, как учёному, работающему в этой области, дали копии найденного документа, как на языке оригинала, так и переводную версию. Но поскольку информация об инопланетной флоре и фауне разбросана по всему тексту, и звуко и видео файлам, условно, конечно – они не являются похожими на наши земные записи на носителях, то мне дали полную версию документа. Так вот, две с половиной недели я сидел в кабинете и работал с этими материалами. Что-то удалось понять, что-то нет. Но расшифровка и наше осознание текста продвигается. Кроме меня документ пытаются понять десятки учёных, работающих в своих областях, а, так же, военные специалисты, и специалисты из Службы Галактической Безопасности. Наши исследования движутся параллельными путями.
   - Ты нашёл какие-нибудь интересные  формы жизни и хочешь найти их аналоги на Радуге? Это и есть наше задание?
   - Нет, я нашел гораздо более интересные вещи. У меня есть сведения, что эта цивилизация была на разных планетах, и во время одного путешествия сделала уникальную находку. На основании перевода, который я сам пытался осмыслить, я сделал вывод, что то, что они нашли, полностью потрясло их, перевернуло всё мировоззрение. Но я так и не понял – что это было.
   - А на какой планете они это нашли?
   - Вот здесь я понять ничего не смог. Может кто-то более толковый сможет это сделать в скором времени. Но зато я понял, что они раскрыли ещё один секрет вселенной, который используют сейчас и в своей космической технике, и в повседневной жизни.
   - И это перевернуло их мировоззрение? Это дало им новое понимание бытия? Ты уверен, что перевод в этом месте правильный?
   - Я думал об этом, и пришёл к выводу, что эту запись следует понимать по-другому. Они нашли что-то на другой планете. То, что они долго искали, и чему несказанно обрадовались. Именно это наполнило их существование смыслом. А следующее предложение говорит об их собственном изобретении, открытии одного из фундаментальных законов вселенной. Это открытие помогло им сделать свои суперкорабли и, в конечном счете, отыскать то, что они так долго желали найти.
   - Знать бы, что это за открытие? – загорелись глаза Фёдора, любившего всё загадочное и непостижимое.
   - Мне кажется, я понял, что они открыли в своих лабораториях, и что позволило им сделать космические корабли, работающие на совершенно другом принципе.
   - Ты это понял?!
   - Я опираюсь частично на их записи, частично на логику и интуицию. Возле их базы не нашлось никаких баков с топливом. Здесь есть две возможности. Первая – как я говорил вначале, они добывают топливо непосредственно из химических элементов, находящихся на этой планете, или вообще, их топливо не похоже на наше, химическое, поэтому запасов на базе они не держат. Вторая – их корабли работают на совершено ином принципе. И я подозреваю на каком.
   - На каком же?
   - Полагаю, ты слышал о Броуновском движении? Так вот им удалось сделать то, что раньше мы встречали только у фантастов – упорядочить его.
   - Это совсем как у Беляева в его «Ариэле»? - не поверил Фёдор.
   - Совершенно верно. Но не только Беляев писал об этом – упорядочивание Броуновского движения – мечта многих фантастов. За последние двести лет написано столько всего. А сейчас это вообще любимая тема многих писателей, поскольку учёные говорят, что им удалось немного продвинуться в этом направлении. Только за последний месяц я нашёл четыре фантастических рассказа на страницах журналов, и массу заметок в газетах и глобальной сети, предвосхищающих это открытие. Но наши познания пока недостаточны и исследования идут медленными темпами. В то же время, открытие этого принципа позволит сделать переворот в науке и технике. А вот им, похоже, это удалось.
   - Так, может быть, спросить у них самих об этом? Есть же договорённость между космическими цивилизациями об обмене информацией, в том числе и открытиями.
   - Есть-то, есть, но далеко не все следуют ему. Каждая цивилизация ревностно охраняет свои секреты, раскрывая лишь малозначимые.  Иногда это напоминает холодную войну. Конечно, у многих цивилизаций есть более близкие союзники, с которыми они делятся секретами, а с некоторыми они вообще стараются не контактировать, так как дела на тех планетах идут не лучшим образом и есть угроза начала настоящей космической войны.
   - Такое было недавно.
   - Да, погибло много людей. И не только людей. К счастью, до Земли военные действия не докатились, затронули только дальние окрестности галактики. Но, относительно многих цивилизаций у нас нет никаких сведений. Вселенная огромна. Хотя, за последнее время мы научились преодолевать расстояния, двигаясь не по изогнутому гравитацией пространству, а по прямой, по тем «червоточинам», теоретическая возможность существования которых, была предсказана ещё в ХХ веке. У нас нет ни малейшего представления, где находится планета, или группа планет, на которой обитают хозяевами базы. Да и сама база не может нам помочь. Похоже, она давно уже не действует. А если и действует – не устраивать же там засаду. Ведь мы не знаем – сколько придётся ждать их прилёта. Может быть, продолжительность их жизни во много раз больше нашей, и двести-триста лет для них не в счёт. Не можем мы пока понять и местонахождение планеты их обитания, опираясь на оставленный ими документ. По-моему, там это вообще не указано. Ведь там информация о них далеко не полная, и касается она не столько их цивилизации, сколько последних экспедиций. Знаешь, Фёдор, наши знания космоса похожи на знания наших предков о Земле. Когда-то, вся вселенная для человека, ограничивалась лишь пределами его обитания. Греки, например, называли её Ойкуменой, то есть, «Домашней». А за пределами тех областей, которые они знали и посещали, мир казался им грозным, беспредельным океаном, наполненным ужасными чудовищами. Много чего не знал древний человек о Земле. Даже о том, что происходило всего лишь в нескольких сотнях километров от его дома. Не знал он, чаще всего и о том, кто там обитает. Да что древность. Ещё в ХХ и в XXI веке находили племена, о существовании которых даже не подозревали. И вот с развитием авиации, расстояния сильно сократились. Планета стала казаться какой-то маленькой – всё на виду. Но сейчас мы переживает нечто подобное с космосом. Космос большой, просто огромный. Есть ли у него граница – мы не знаем. Мы ещё не добрались даже до не столь отдалённых районов вселенной, а уж когда доберёмся до края – никто не знает. И доберёмся ли вообще. Хотя сейчас и космос начал уменьшаться за счёт использования наших научных достижений. За счёт того, что мы выходим в гиперпространство. Вот Радуга находится от нас на расстоянии десяти световых лет, а мы долетим туда за пять дней. Может быть, придёт такое время, когда в любую точку вселенной мы сможем долететь менее чем за час, и все её тайны будут для нас открыты.
   - Скучно будет тогда жить, без тайн то.
   - Может, мы все тайны и не откроем никогда. Кто-то сказал, что наши знания как шар, который надуваясь, своей увеличивающейся площадью всё больше и больше соприкасается с неизведанным, которому нет конца. И чем больше мы знаем, тем больше перед нами открывается загадок. И даже когда мы познаем все тайны этой вселенной, может быть, перед нами откроется другая, ещё более большая, и с ещё более интересными тайнами. Ты, наверное, слышал, о матрёшечном строении космоса? Элементарные частицы это мини или микровселенные, а есть ещё большие мегавселенные, по сравнению с которыми наша – та же самая элементарная частица. Но это только гипотеза. И если даже окажется, что вся материальная вселенная нами познана, и тайн больше нет, то остаётся ещё духовный мир, а его тайнам никогда не будет конца. А, может, мы и не успеем исследовать всё до Второго пришествия. Как знать – сколько ещё будет существовать человеческая цивилизация. А что интересно будет с другими гуманоидными цивилизациями? А с плазмоидными? Бог о них нам ничего не сказал.
   - Это очень жаль. Во что же они будут верить? Может быть, у них вообще нет души?
   - Для нашего спасения это не важно. Главное, что у людей есть душа и мы - образ и подобие Бога, а то, что нам не открыто, над тем не стоит и голову ломать. Придёт время - сами всё увидим. Так вот, некоторые цивилизации затеряны в космосе как те племена, о которых люди, живя на других континентах, не догадывались. Возможно, как я уже сказал, космос уменьшится настолько, не его расстояния, конечно, а наша способность их преодолевать, что  уже не останется ни одной неоткрытой планеты, ни одной затерявшейся в его глубинах биологической, или любой другой, жизни. Но сейчас мы обследовали только малый краешек вселенной, и соприкоснулись с цивилизациями, которые живут с нами по соседству. А искать тех, кто не оставил нам своего адреса в бескрайней вселенной с её триллионами триллионов звёзд и планетных систем, это посложнее, чем искать песчинку в Сахаре.
   - Но я пока не пойму, как всё это связанно с Радугой и с нашим полётом на неё.
   - В документе я обнаружил ещё кое-что, - перешёл на шёпот Борис, чуть наклоняясь вперёд, к Фёдору, - то, что ускользнуло от внимания других исследователей. Я понял, какую планету посещали  хозяева базы, и что они делали на ней. Мне удалось вычислить её по косвенным признакам, по описанию ландшафта, растительного и животного мира. И, я могу, с уверенностью 98% заключить, что это небесное тело – Радуга.

                                                                         Глава 3

   - Планета, на которой они нашли нечто необычное – Радуга? – удивился Фёдор. – Но ведь Радуга необитаема. Что же такое они могли найти на ней, что так долго искали, и что изменило всё их представление о вселенной?
   - Нет, они нашли это не на Радуге, они нашли это на другой планете, которую мы, хотя они и приводят о ней сведения, и перевод документа сделан достаточно точно, всё равно не можем идентифицировать. На Радуге же они были и оставили там некое хранилище, некий тайник, в котором сокрыли копии двух величайших достижений их цивилизации – закон упорядочивания Броуновского движения и ту загадочную информацию, которую нашли на другой планете и решили её сохранить в этом тайнике также, как бесценное сокровище.
   - А для чего они там оставили тайник? – недоумевал Фёдор.
   - Для того же, для чего люди закапывали сокровища в землю. Чтобы сохранить их. Но закопанным сокровищем пользоваться нельзя, а вот скопированной информацией – можно. Вероятно, они боялись по какой-нибудь причине потерять этот дар. Может быть, они создали несколько хранилищ на разных планетах, с тем, чтобы свести к минимуму риск его утраты, как мы обычно храним важные документы на нескольких носителях, да ещё и в Центральном компьютере и в Космонете. Ведь с их цивилизацией может случиться всё что угодно, а для остальных обитателей галактик, или для тех, кто выживет из их расы после какого-нибудь катаклизма, они и приберегли этот подарок.
   - Да, это логично, - согласился Фёдор. – Но сможем ли мы найти на такой огромной планете эту сокровищницу? В документе есть хоть какие-нибудь указания на место тайника?
   - Есть. Ведь они не хотели сделать его недосягаемым для других. Радуга в то время была необитаема. Точнее сказать, флора и фауна на ней были, как и сейчас, а вот разумных существ не было. Но они верили, что рано или поздно, на Радугу обязательно прилетят разумные существа. А, может быть, они верили в эволюцию, и считали, что рано или поздно на планете должны появиться её коренные разумные обитатели? Ведь Радуга идеальная планета. Хотя во вселенной оказалось много планет, похожих на Землю, но Радуга почти её точная копия, хотя и гораздо крупнее. И вот теперь, она уже заселяется не только землянами, но и представителями двадцати других цивилизаций, входящих в Галактический Союз. Хотя я считаю несправедливым, что открытая землянами планета, должна быть в нейтральной зоне.
   - А почему так получилось?
   - Обычная политика. Политкорректность. На тот район космоса давно претендует несколько цивилизаций космического типа. Вот они и заупрямились, когда Земля объявила о правах на вновь открытую планету. Так что, во избежание обострения, или, как это называется у политиков – эскалации, конфликта, решили планету поделить на отдельные районы заселения, благо места там хватает. Но согласились не устанавливать границ и не лишать никого свободы перемещения по планете.  Может быть, будут города и со смешанным населением, где будут жить представители нескольких цивилизаций. Делить им нечего, хотя и сотрудничество представить достаточно сложно. Так вот, как я уже сказал, есть некоторые указания в документе на этот тайник. Но есть и одна проблема – указания эти не совсем ясные, и можно с уверенностью применить данные там ориентиры, сразу к нескольким объектам. Поэтому, мы должны обследовать их по очереди, и, надеюсь, нам повезёт.
   - Но ведь ты даже не уверен – есть ли такой тайник, и действительно ли хозяева базы нашли что-то стоящее. Может быть, это всего лишь плод твоей фантазии? – скептически заметил Фёдор.
   - Не думаю, - Медузкин был полон уверенности в правильности своих выводов. – Другое дело – сколько времени нам понадобится найти это сокровище.
   - А сколько объектов подходит под описание?
   - Пятнадцать, может быть, двадцать. Может больше, смотря как считать. Для некоторых совпадений много, для других - мало, но и их нельзя исключать из списка. Но, думаю, что за два месяца мы все их сможем обследовать. Я начертил план нашего путешествия.
   И Медузкин достал карту Радуги, которая уже была в компьютере Фёдора.
   - Два месяца на то, чтобы обследовать все предполагаемые объекты? – недоверчиво спросил Кошкин. – Обойти огромную планету чуть ли  не два раза?
   - Нет, все их мы за два месяца обследовать не успеем, для этого нужно не меньше года. Но ведь мы не всегда будем идти пешком – от объекта до объекта мы будем передвигаться на транспорте – когда на колёсном и гусеничном, а когда и на воздушном. Но ведь мы можем найти предмет нашего интереса уже после обследования первых объектов, а по мере неудач, шансы обнаружить тайник в других отмеченных мною местах, в процентном отношении будут расти.
   - Это чем-то напоминает историю с двенадцатью стульями. Да вот только героям повести так и не удалось найти этот клад, и мне всегда было их немного жаль – сколько сил было затрачено впустую. Не случится ли такого же с нами? Ведь не надо забывать, что к тем же выводам могут придти и другие исследователи документа и начать совместные с нами поиски. 
   - Но ведь мы будем двигаться параллельно, и они даже окажут нам помощь. Мы же не клад для себя ищем – мы ищем то, что хотим сделать достоянием всего человечества.
   - А почему бы не позвать и других помощников? – удивился Фёдор. – Сделаем широкомасштабную научную экспедицию.
   - Никто не воспринимает мои выводы всерьёз. Я уже делал доклад по этой проблеме несколько дней назад. Мне сказали, что у меня пылкое воображение, и в переводе они и намёка не видят на то, о чём я тебе говорил. С точки зрения авторитетной комиссии - это обычное перечисление сверхцивилизацией виденного ими на других планетах, не представляющее большого научного интереса. Но я, в общем, даже рад такому повороту событий. Мы не знаем, что найдём, если вообще найдём. Всякое может случиться, и то, что мы считаем величайшем благом, может на деле обернуться величайшей бедой. Человечество должно быть морально готовым к открытию, иначе произойдёт то, что случилось, когда изобрели порох – миллионы, если не миллиарды, убиты с его помощью. А расщепление ядра атома? А потом - Хиросима и Нагасаки.
   - Сейчас время другое, - поспешил вставить Кошкин.
   - Не думаю. Человечество столько раз стояло на грани самоуничтожения, что доверия к его моральным качествам у меня почему-то нет. Гюго писал "Собор Парижской Богоматери" и размышлял - почему человечество было так жестоко несколько столетий назад - наверное из-за своей незрелости, пришёл к выводу он. И пока он размышлял - во Франции грянула революция с её непередаваемой жестокостью. Тоже самое было и перед Второй Мировой войной, когда философы, да и богословы, говорили о достижении человечеством "великих моральных норм" и "гуманности". А что произошло несколькими годами позже... И, всё же, мы не можем идти по пути регресса. Если нам суждено что-то открыть, нельзя это прятать и отнекиваться – что, мол, ничего не было. Или сжечь как Гоголь второй том «Мёртвых душ». Говорят, и Эйнштейн что-то открыл, о чём так и не поведал потомкам. Но, может быть, это только слухи, а Гоголь сжёг второй том потому, что это была реальная бездарность. Многие авторы должны были бы последовать его примеру, но не у всех хватает на это смелости и смирения.
   - Но имеют ли право двое решать от имени всего человечества – полезно это ему или вредно? – удивился Фёдор.
   - Вопрос сложный, и на него у меня ответа нет. Скорее всего, это будет зависеть от того – кто эти двое. Ведь столько раз судьбу мира решали диктаторы единолично, обрекая на гибель и страдания массы людей для какой-то своей, сиюминутной, выгоды. Так же, и добрые дела часто творятся не скопом, а отдельными подвижниками. Так что, я не могу сейчас ответить тебе на вопрос о нашем моральном праве решать – дать людям знание, или сокрыть его от них.
   - Ну, что ж, может быть, мы ничего не найдём, и ответственность снимется с нас сама собой, - с надеждой заметил Фёдор.
   - И это тоже неправильный подход. Человек не должен бояться ответственности. Он должен бояться неправильно воспользоваться тем, что ему вверено.
   Фёдор промолчал. Он не знал, что ответить, и, кроме того, понимал, что Борис прав.
   - Но задача наша, будет посложнее, чем у экспедиции детей капитана Гранта. Там они обогнули землю держась одной параллели, а нам придётся идти по весьма зигзагообразному маршруту, - продолжил Медузкин. – Кстати, насчёт ответственности, никто из представителей посторонних рас не должен догадаться – в чём дело. Сильное превосходство в науке и технике, особенно, если оно окажется у цивилизации низкого духовного, или, назови его моральным, уровня, может привести к желанию подчинить себе всех «низших». История землян многократно это подтверждает. Надеюсь с человечеством, если нам удастся постигнуть эти тайны вселенной, такого не произойдёт... Но мы с тобой засиделись. Пора идти, сейчас начнётся посадка, - подвёл итог разговору Борис и встал из-за стола.

                                                  Глава 4

=========================================================================
 
       Из дневника Фёдора Кошкина:

Дни текли медленно и однообразно. В маленькой каюте мы не могли ни во что поиграть. Даже в шашки было трудно играть, потому что корабль то и дело сотрясался от ударов метеоритов и всё, что не было прикреплено, падало на пол. Ночью, корабль, на котором мы летели, попал в метеоритный дождь. Спать было очень плохо, корабль трясся. Пол сильно колебался. И вот, наконец, кончились утомительные дни полёта, и мы вышли из звездолёта на поверхность Радуги.
===============================================================

   На космодроме стояло несколько кораблей, которые не были ни большими, ни мощными. Ни на одном из них невозможно было долететь до Радуги. Всё, на что они годились, так это путешествовать по Солнечной системе, да и то, если у вас в запасе несколько лет. Принцип работы их двигателей основывался на том же истечении раскалённых газов из сопла, то есть, они были построены на химическом принципе. На Земле не было космодромов для причаливания звездолётов другого типа, кроме некоторых военных, у которых разгонные двигатели работали на несколько ином принципе, нежели маршевые. И это было вполне оправдано – аннигиляционные двигатели больших, межгалактических лайнеров, представляли большую опасность для населения Земли и всей планеты в целом. Мало того, что поток частиц сжигал всё на своём пути на многие сотни тысяч километров, так ещё взорвись такой двигатель на Земле, и планета прекратила бы своё существование. Поэтому, корабли, работавшие на старом, добром химическом принципе, двести лет верой и правдой служившие человечеству, были в строю и по сей день. Они относительно безопасны, не громоздки, и прекрасно справляются со своим делом – довозят землян до космической базы настоящих, мощных, межгалактических крейсеров. Базы были разбросаны на различном расстоянии от земной орбиты. Были базы и гражданские и военные. Многие из них находились в Солнечной системе, другие – гораздо дальше, на дальних окраинах Млечного пути и на пограничных зонах. На границе, располагались только военные базы, и находились они не в самом космосе, а на необитаемых планетах, где вообще не было никакой биологической жизни. Поначалу, фотонные звездолёты были крайне опасны. Потоки частиц были гораздо губительнее, и размещение баз даже на приличном расстоянии от Земли, не могло гарантировать безопасности её обитателям. Разгорелась острая борьба между экологами и теми сторонниками прогресса, которые хотели продвигаться в космос любой ценой. Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы группой учёных не было сделано открытие, во много раз повышающее надежность аннигиляционных двигателей, и делавшее их фотонные струи гораздо более безопасными и короткими. Но сами двигатели порядком усложнились и стали чрезвычайно дорогостоящими. Кроме того, нельзя было быть уверенным в их полной безопасности – порой антивещество вело себя нестабильно. Вот поэтому и находились все космопорты, где швартовались фотонные звездолёты на почтительном расстоянии от Земли. Кто-то сравнивал их опасность с атомными станциями второй половины ХХ века. Они питали электричеством многие районы Земли, но исходящая от них опасность, грозящая всему живому, привела к тому, что от атомных станций вскоре отказались, равно как и от атомных реакторов кораблей и подводных лодок. Благо, люди нашли гораздо более эффективных способ добывать электричество и практически абсолютно безопасный. Вот и фотонные звездолёты, скорее всего, доживали свои последние дни, и им на смену приходили гравитационные и световые образцы, во много раз превосходящие их по надёжности и безопасности.
   Но пока в ходу были аннигиляционные модели, и поэтому Фёдор и Борис прошли на космодром и заняли место в транспортном космическом корабле, который должен был, вместе с другими пассажирами этого лайнера, доставить их на космическую базу, где необходимо было сделать пересадку. За несколько тысяч километров до Радуги, следовало снова пересесть на химический транспорт. Всё это создавало неудобство. Это неудобство претерпевали другие цивилизации, принцип двигателей звездолётов которых базировался на аннигиляции вещества и антивещества – а других двигателей, способных преодолеть столь большое космическое расстояние, у них просто не было. И здесь земляне задавали темп – их разработки новых принципов маршевых двигателей, безопасных и надёжных, велись быстрее, чем в конструкторских бюро инопланетных существ. Забегая вперёд, отметим, что через несколько лет, фотонные двигатели можно было встретить лишь в музеях. В строю они остались только у нескольких отсталых цивилизаций, которые не подчинились общему запрету на использование аннигиляции, чаще всего из-за экономических проблем. Но, разумеется, им пришлось исключить из зоны своих полётов, обитаемые участки галактик – Закон Галактического Союза был неумолим. Да и экологический налог, за использование подобного транспорта, с них брали такой, что скоро двигатели этого типа остались разве что на пиратских судах.
   Несколько часов полёта, а надо отметить, что скорость химических ракет была выше, чем в том же ХХ веке, за счёт формулы топлива,  конструкции двигателя, и использования гравитационных особенностей Солнечной системы, и путешественники были уже на космической базе. Огромное образование из металла и композитных материалов, поражало воображение. К нескольким шлюзам были пришвартованы звездолёты, разные по своим размерам и назначению. База не была большой и не относилась к стратегически важной – таких в Солнечной системе, по соображениям безопасности, просто не было, но и эта картина, могла впечатлить.  Когда пятнадцать межгалактических звездолётов находятся рядом, и швартуются к гигантской конструкции базы, это зрелище гораздо более потрясающее, чем стоящие у пристани океанские лайнеры.

-------------------------

   Фёдору и Борису действительно выделили отдельную каюту, но это совсем не потому, что Медузкин был учёным – на межгалактических лайнерах все пассажиры размещаются в отдельных каютах. Уровень комфорта здесь самый высочайший - ведь на звездолётах нет плацкартных мест. Поэтому в дневнике Федора эта ремарка не имела особого смысла, и была сделана только для того, чтобы показать важность своей персоны. Преувеличил Фёдор и рассказ о бомбардировке лайнера метеоритами. Любой дальний крейсер имеет помимо мощной пассивной, ещё и активную защиту, поэтому не только выдерживает удар метеорита, но и просто не подпускает его к себе, отклоняя генерируемым полем. Но то, что они прошли через метеоритный поток (именно поток, или, по-другому, рой, а не дождь), это было чистой правдой. Но продолжалось болтанка не более часа – ведь корабль двигался по туннелю в гиперпространстве, а поток, несмотря на свою большую протяжённость, двигался в сетке обычных координат. Но простим Фёдору его мальчишеское желание всё приукрасить.

-------------------------

   Время полёта тянулось долго. Но пять дней, это не пять месяцев или лет. А на оборудованном всеми удобствами, включая кинозал, спортзал, оранжерею и бассейн, лайнере, эти пять дней могли сойти за время, проведённое в каком-нибудь дорогом отеле. И всё же, Фёдору было скучно. Он вспоминал, как в детстве ездил с родителями на море. Тихоходный поезд шёл до Феодосии не менее суток. Современные поезда давно уже могут преодолеть подобное расстояние за несколько часов. Но тихоходные тепловозы тоже в строю. И это связано с экологией - у сверхскоростных какие-то с этим проблемы.  Фёдору тогда было около пяти лет, но он помнил, как маялся в вагоне. Ребёнку нужно движение, а он находится в замкнутом пространстве, лишённый возможности бегать и играть.
   Теперь же, что-то подобное он чувствовал сейчас, хотя выражено это было в гораздо меньшей степени.
   «А в среднем возрасти, человек, вероятнее всего, вообще хорошо переносит такое вынужденное бездействие», - думал Кошкин, пытаясь хоть как-то развлечь себя.
   Борис совершенно не страдал от подобного заключения. Он к этому давно привык и даже был рад, что несколько дней может спокойно отдохнуть и поразмыслить над маршрутом путешествия, ещё раз всё обстоятельно взвесив, и стараясь вникнуть в наиболее труднопонимаемые места документа.
   - Пять дней, - Фёдор устало опустился в кресло после посещения спортзала, - а, кажется, как будто провёл здесь пять недель, или пять месяцев. Наша техника не такая быстрая. Подумать только, сколько мы должны будем лететь до какой-нибудь дальней галактики, отстоящей от нас на сто или тысячу световых лет. Может быть и хорошо, что мы до них ещё не добрались.
   - Совсем недавно, - резонно заметил Борис, - мы бы летели до Радуги лет двенадцать, а то и пятнадцать. Человечество совсем избаловалось. Три-четыре века назад, краткий миг, по меркам истории, люди месяцами шли из одного города в другой, а сейчас космические сверхрасстояния им кажутся через чур большими, а путешествия слишком утомительными. Не забывай, мы летим со скоростью света, но до того, как мы смогли проникнуть в тайны Неевклидовой геометрии, даже эта скорость, была ничтожной, чтобы мы могли рассчитывать на посещение дальних островков вселенной. А когда люди только начинали осваивать космос, полёт к Марсу, например, занимал несколько месяцев, я уже не говорю о посещении дальних планет Солнечной системы, и летели они на гораздо менее комфортабельных и безопасных кораблях.
   - К хорошему быстро привыкаешь.
   - Эти дни надо провести с пользой, - продолжил Медузкин, показывая на экран монитора, где была открыта карта Радуги. – Сейчас я наношу маршруты. Самое главное не ошибиться в расчётах. Мне кажется, что уже сейчас некоторые места, которые я раньше считал потенциальными объектами нашего интереса, мы, с лёгким сердцем, можем исключить.
   - Почему?
   - Простая логика. Если хозяева базы желали сохранить свою находку в целости и передать её, в случае необходимости, другим поколениям и обитателям галактики, или просто создать резервную копию, - что, по-твоему, их должно было волновать в первую очередь?
   - Полагаю, что надёжность убежища.
   - Именно так. Вряд ли они стали бы хранить столь важный для них документ где-нибудь поблизости от кратеров действующих или потухших, но готовых когда-нибудь вновь ожить, вулканов. Поэтому я с большой вероятностью исключаю зоны вулканической активности из нашего маршрута. Там, где может начаться повышение уровня океана, то есть, большинство прибрежных зон, мы тоже можем с большой вероятностью исключить, хотя кое-какие указания на отдельные участки побережья там содержатся. Или, возьмём, например, остров  Штормов – не думаю, что кто-либо в здравом уме, а цивилизация космического типа, по определению, должна обладать здравым умом, не станет хранить важные документы на столь нестабильной территории. Этот остров вообще, скорее всего, скоро погрузится в пучину, от разрушения его спасает только прочная кремниевая основа.
   - Но наша логика, может сильно отличаться от инопланетной, - возразил Фёдор.
   - Не думаю, - парировал его довод Медузкин. – Логика, это то, что является продуктом опыта, и развивается из анализа правильной или неправильной реакции на обстоятельства. Поэтому, у всех существ во вселенной, она должна быть более или менее схожей. Возьмём, например, строительство жилья – что должна подсказывать логика? Наверное, то, что жильё должно быть построено на прочном основании – фундаменте, и должно быть изготовлено из материалов, отвечающим безопасности и прочности.
   - Но даже в истории Земли это было не всегда так, - усомнился в подобных выводах Фёдор. – Были случаи, когда жильё строилось вопреки всем нормам безопасности.
   - Это было в основном тогда, когда за строительство брались или дилетанты, или те, кому собственные сиюминутные выгоды были дороже безопасности людей. Но я привёл строительство жилища, всего лишь как один из примеров. Другой пример – это способ охоты. Очень скоро биологический организм понимает – какой способ лучше, а какой хуже, и чтобы не умереть с голоду, выбирает лучший. Логика подсказывает ему это. И в вопросах устроения тайников и хранилищ сокровищ или информации, разные цивилизации руководствовались похожими принципами – стены делали потолще, а место искали поукромнее, или понеприступнее. Тоже мы наблюдаем не только у людей, но и в поведении животных, при устройстве их нор или гнёзд. Теперь ты понимаешь, почему я настаиваю на универсальности закона логики во вселенной. Кроме того, я, как биолог, наблюдал за представителями разных инопланетных биологических форм, начиная от низших, и заканчивая высшими их представителями, и могу сказать – везде идёт борьба за выживание, а, это значит - действуют одни законы логики, или назови её законом Здравого смысла.
   - Что ж, вывод интересный, - согласился с другом Фёдор.
   - Поэтому, я думаю, что мы должны привлечь на помощь не только текст документа, но и наш здравый смысл. Хотя я отдаю себе отчёт, что у разумных существ, в отличие от инстинкта животных, который гораздо реже даёт сбои, на здравый смысл могут влиять различные обстоятельства, начиная с торопливости и чувства опасности, и заканчивая помешательством. Но, думаю, будет правомерно отметить на карте те маршруты, которые не только подтверждены примерными ориентирами, указанными в документе, но и наиболее пригодными топографически для создания хранилища информации. И я утверждаю, что таким объектами могут быть только горные массивы с отсутствием вулканической деятельности.
   - Почему именно горы? – не понял Фёдор. – С той же долей вероятности тайник может находиться и в пустыне и в лесу.
   - Подумай сам, - продолжал Борис, - если бы ты решил построить хранилище, ещё раз подчёркиваю – не тайник, ибо они создали это убежище не с целью что-то спрятать, но чтобы сохранить, и, возможно, даже больше того, сделали это на месте наиболее доступном и легко обнаруживаемом, стал бы ты делать его в пустыне? Пески сразу заносят объекты, и через несколько лет он может оказаться под их толщей. Вспомни, что произошло со Сфинксом, и как его потом пришлось откапывать из-под толщи песчаных наносов. Тоже самое, и с лесными массивами – джунгли поглощают не только отдельные строения, но и города. Корни деревьев разрушают прочнейшие камни. Поэтому, не думаю, что следы постройки – бункера, или чего-то в этом роде, следует искать, например, в Атомном оазисе, или в Пальмовом лесу.
   - Но почему мы ожидаем именно постройку или бункер, - ведь информация может храниться в обычной капсюле, зарытой где-нибудь под деревом.
   - Это если человек хочет зарыть деньги или золотые украшения, он так и сделает, но я убеждён, что Они сделали для столь ценного документа не просто хранилище, но некий дворец, величественный и легко обнаруживаемый, но, в тоже время, и не слишком доступный, чтобы он не мог быть разрушен варварами, не понимающими всей ценности находящегося там сокровища. В тексте документа есть указание на это. Слово, которое наши лингвисты перевели, как убежище, имеет, и я с большой долей вероятности заключаю это, и второе значение, - соответствующее именно нашему слову «дворец».
   - Но, даже, если это огромный дворец – как мы сможем найти его в горах, протяжённость которых тысячи и тысячи километров? Мы же не можем обследовать всю горную цепь метр за метром.
   - У меня есть зацепка. В тексте говорится, что путь указывает тень, когда оба солнца восходят из-за горизонта, и их лучи на какое-то мгновение становятся едиными. Две тени соединятся в одну, это и будет указанием на путь, по которому следует идти. Если следовать ему, то нам не будет надобности обследовать весь периметр горного массива, или, любого другого выбранного нами объекта, достаточно будет пройти указанным маршрутом.

                                                   
*                    *                    *

   Прошёл ещё день. Медузкин продолжал исследование документа, а Фёдор слонялся по звездолёту без дела. Именно тогда, он начертил от руки карту Радуги, которую нашёл впоследствии вместе со своим дневником. Но, поскольку он не стремился сделать её точной копией компьютерной, она у него получилась приблизительной и содержала ошибки в названиях топографических объектов. Но этим произведением он и не думал пользоваться, так как настоящую, полную и доскональную карту полушарий планеты, выверенную до мелочей и полученную со спутника, они хранили в электронном виде в своих компьютерах и вывели несколько образцов через принтер с высокоточной печатью.
   За день до завершения полёта Кошкин снова поинтересовался тем документом, которым занимался его друг.
   - Мне удалось понять немного больше из того, что я понимал раньше, но всё равно, сведения эти отрывочны и неполны. Я послал запрос своим коллегам, с просьбой указать, насколько они продвинулись в расшифровке документа, но все их исследования пока не дали мне никакого нового материала, - пожаловался Медузкин.
   - Можно ли мне ознакомиться с переводом, - попросил Фёдор, и Борис протянул ему несколько листков, большую часть которых составляли пробелы между словами, показывающие, что в этом месте текст непонятен, в скобках имелись пояснения и другие варианты перевода отдельных слов или фраз.
   - Это полный документ? – поинтересовался Кошкин.
   - Это его часть, но самая важная для нас.
   Фёдор углубился в чтение, лишь изредка прося пояснения у своего друга. Документ, и, правда, был несколько сложен для восприятия, хотя был практически полностью переведён на русский язык. Возможно, трудность восприятия была обусловлена неточностью перевода некоторых мест, или их двусмысленностью. В частности документ говорил следующее:
   «Мы достигли многого… планета процветала… но мы не понимали… нам стало трудно двигаться вперёд… было много пустого… пустые усилия… для чего всё это… нам надо было понять… мы долго путешествовали (скитались, странствовали)… нам надо было найти… мы были на разных (возможно, планетах)… мы не нашли… мы видели расы (возможно, просто, жизнь)… для чего (вопрос не понятен)… мы были на планете (координаты не ясны)… это уникальная (планета)… там горы… там есть горы, но это не горы… там есть реки, но это не реки… там есть люди (гуманоиды, биологические существа), но это не люди… они зажгли солнца, но убили (ими, для них) многих… они сделали, но сами ужаснулись (испугались)… мы были там… мы были среди них (рядом с ними)… они знали, что мы рядом… мы видели много непонятного… зачем делать (смысл фразы неясен) горы… у вас есть горы… зачем делать реки, у вас есть реки… зачем делать зло (ужас, гибель) его много во вселенной… зачем зажгли солнца, чтобы убить себя… мы нашли… они имели это… у них это было, но как будто не было… у них было, но они этого не понимали (не знали, не хотели принять)… у них было всё, они отказались… он пришёл… они не слушали (не приняли, убили)… то, что для смерти, (стало) для жизни… то, что для жизни, сделали (себе) для смерти… они сделали сами… у них было самое дорогое… самое великое… но мало кто слушал это (его)… только некоторые слушали (пошли)… мы слушали их… мы могли взять многое… у них есть многое… но мы поняли… мы взяли это… остальное будет у них… но они поймут (придёт время, и поймут)… они живут… но пустота… как и мы… но некоторые знают… мы слушали их… мы взяли то, что искали (что нашли, драгоценное, самое дорогое)… у них оно тоже осталось… но мы взяли его… оно как свет миллиардов звёзд… всё остальное как песчинка перед вселенной… мы… для всей вселенной… но не время (возможно – будет время)… на базах где мы будем… на планетах… в космосе… мы сокроем это в хранилищах (во дворцах) на многих планетах… мы сделали дворец для хранения сокровища… оно там на разных планетах… большая планета… моря, океаны… реки, горы… пустыни, растительность, животные… там найдут, кто сможет… мы не прятали… мы не скрывали… когда два солнца соединят свои тени, когда песок заиграет как радуга, когда вечное основание планеты окрасится их лучами… тогда иди… укажет тень… там найдёшь… материк (остров, полуостров) не разрушится… где мы построили дворец не исчезнет… это не исчезает… недалеко от льдов… там бури… там высоко (далеко, непостижимо)… мы видели кратеры… мы видели блестящий (светящийся, искрящийся) песок… мы видели много что есть у нас… гуманоиды не появились… может быть будет… может кто-то другой… это всем кто найдёт… это всем, кто поймёт…  это всем, кто захочет… следовать (поступать, делать)… мы нашли ||||||| (число семь, выражено не привычным для их языка символом)… мы теперь знаем… мы спасены… для всей вселенной… мы везём домой… там нас ждут… там уже (теперь) знают об этом…
   …мы далеко отсюда… смогут к нам долететь (добраться, достигнуть)… если смогут понять то, что оставили мы… они движутся в разные стороны… движение невозможно… но если они движутся в одну сторону, ты постигнешь скорость… то тайна вселенной… сможешь постигнуть – будь гостем… или используй как хочешь… там всё объяснено… но если не постигнешь, не страшно… постигни первое… постигни ||||||| (снова этот символ)… тогда будешь счастлив… тогда… мы нашли…»

   - Да, понять сложно, - согласился Фёдор, после того, как несколько раз внимательно прочитал документ. Но здесь, как мне представляется, недостаточно точно даны указания – на какой именно планете они построили хранилище. Планет, подходящих под это описание, множество.
   - В других частях документа есть более подробная топография, так что можно с уверенностью заключить, что они побывали именно на Радуге. А вот где они нашли, то, что искали – это действительно трудно понять. Ни одна планета под это описание не подходит. Да ещё какие-то таинственные намёки: горы, как не горы, реки, как не реки, сами сделали себе зло. То, что для смерти, стало для жизни, то, что для жизни, стало для смерти… И там ещё в других местах говорится о некоторых необычных явлениях, происходящих на планете: «они для себя зло, они имеют но не постигают, у них это есть, но как бы нет, они взрослые, но как дети, они первые, но не понимают этого»… И так далее. Вот это действительно сложно понять. Из пятидесяти двух рас, известных нам, тридцать пять из которых входят в Галактическое братство, это описание не подходит никому. И, опять же, будем надеяться, что мы поняли то, что пытались донести хозяева базы. Непонятно только - кому они оставили эти записи на той безжизненной, далёкой планете, куда случайно заглянул наш звездолёт, может быть и на ней есть хранилище, такое же, как на Радуге, просто надо тщательно там всё осмотреть? Но теперь её посетят очень не скоро – слишком уж далеко находится она от звёздных трасс.
   - В таком случае, у нас остаётся только один шанс – найти то, о чём они сообщают, на Радуге.
   - Но, наша задача усложняется. Не только найти! Но понять и принять!!! А это всегда гораздо сложнее. И всё же интересно - о чём же таком хотят нам поведать собратья по разуму.

         
                                                  Глава 5

===============================================================   

       Из дневника Фёдора Кошкина:


   И вот, наконец, кончились утомительные дни полёта, и мы вышли из звездолёта на поверхность Радуги. Медузкин побежал заказывать номер в гостинице, а я остался на космодроме. Я с удивлением рассматривал космические корабли стоявшие тут. Корабли были все разные и непохожие друг на друга. Один звездолёт, самый огромный, напоминал форму ёлки. Он состоял из нескольких конических сфер, поставленных одна на другую. Такие звездолёты делали на планете 7-3С-00.
       Через несколько минут ко мне подошёл Медузкин и радостно объявил, что нам дали большую уютную комнату на самом верхнем этаже.
      - Всего в гостинице 15 этажей, значит, мы будем жить на пятнадцатом этаже, – сказал я.
      - Мы будем жить в гостинице только четыре дня – два дня сегодня и завтра, и два дня перед отлётом на Землю. Остальное время мы будем путешествовать по планете, – объявил мне Медузкин.
    «Конечно, мы приехали путешествовать, а не на койке лежать, но всё же надо позаботиться и об уюте», – подумал я.
   Поднявшись на свой этаж, мы вошли в нашу комнату. Комната оказалась и вправду уютной. Окна были большие и чистые, а в боковом окне вместо обычного стекла было вставлено увеличительное. Это увеличительное стекло давало возможность увидеть обширный участок поверхности планеты. Я подошёл к пульту пищевого питания и стал нажимать кнопки. Вскоре мы уже обедали.
       - Завтра мы отправляемся в путешествие, а сегодня можно погулять по парку, – сказал Медузкин.
    Я кинулся к лифту и через несколько секунд был уже в парке. Каких только аттракционов здесь не было – и «американские горы», и аттракцион, в котором можно было летать, и аттракцион на котором можно было путешествовать по разным сказкам – да разве всё перечислишь.
      - Скоро должны завезти аттракцион для путешествия во времени, – сказал мне работник этого парка.
     Увлёкшись катанием на аттракционе, я даже не заметил, как наступил вечер. Когда я вошёл в нашу комнату, меня ждал хороший ужин – Медузкин, который пришёл раньше меня, заказал всё самое лучшее.
       - Ешь больше, потому, что за время путешествия нам придётся потратить много калорий, – сказал мне Медузкин.
   Поужинав, я пошёл спать, улёгся на выдвижную постель и очень быстро заснул.

===============================================================

    Читатель, наверное, уже понял, что на некоторые утверждения Фёдора обращать внимания не стоит. Так, например, очень странно его замечание, что на Радуге скоро должны были установить аттракцион для путешествий во времени. Институт, по исследованию времени находился в Подмосковье, и там ставились некоторые опыты. Но человечество ещё ни на йоту не приблизилось к пониманию, – каким образом можно добиться целенаправленного перемещения во временном потоке. Всё, что удалось сделать, так это затратив большие энергетические ресурсы, лишь чуть-чуть, на несколько минут, переместиться в пространственно-временном континууме, да и то, в будущее. Стало совершенно ясно, что идеи перемещения во времени с помощью галактических тоннелей, устарели, и была нужна принципиально новая идея, основанная на иных законах физики.  Кроме того, преодоление временных барьеров посредством «червоточин», позволяло делать это только в межгалактических масштабах, и не позволяло делать прицельные перемещения, с точностью до года, не говоря уже – до дня или минуты. Да и о личных домашних машинах времени приходилось забыть. Вдобавок ко всему, туннели были неустойчивы, а путешествия опасны. В общем, то, что подходило для путешествий в пространстве – использование тоннелей и переход в гиперпространство для преодоления гигантских межзвёздных расстояний, мягко говоря, мало подходило для путешествий во времени. Но в ИВР начали экспериментировать с машинами, работающими на принципиально иной схеме – проникновении в прошлое и будущее через параллельные миры – места обитания загадочных плазмоцидов, которых, правда, пока никто толком не видел, но приборы фиксировали их присутствие. Правда, пока это были лишь теоретические расчёты. Этот способ перемещения тоже не был лишён недостатков, в основном, опять же, из-за небезопасности выхода в параллельный мир, но позволял сделать аппарат, для перемещения во времени, гораздо более компактным. Его уже не нужно было размещать за орбитами дальних планет, и бояться, что «червоточина» проявит нестабильность и шарахнет, как добрые несколько сверхновых. Но всё же, человечество, а тем более, иные гуманоидные цивилизации, знакомые человечеству, даже космического масштаба, были ещё достаточно далеко своей заветной мечты – путешествий во времени. И, даже, спустя несколько лет, успехи были скромными. А о том, как Фёдор попал в Институт времени, и запустил Центральный генератор поля, и что из этого вышло, можно прочитать в повести «Сказочный мир». Но это совсем другая история.

-------------------------

   Полёт подошёл к концу. На одной из баз, построенных на границе планетной системы двух солнц, которая, впрочем, была много меньше Солнечной, Фёдор и Борис снова пересели на химическую ракету. Они приземлились недалеко от строящегося города, в котором были гостиницы и места развлечений, для представителей разных цивилизаций. Жилые дома строились чуть дальше, и целые кварталы уже поднимались к прозрачному, чистому небу, где редкие облака летнего сезона окрашивались в неподражаемые цвета игрой двух солнц и трёх лун.
   - Красота-то какая! – восторгался Фёдор. – Хоть поселяйся здесь жить. Теперь понимаю, почему сюда так рвутся люди искусства.
   - Кстати, хозяева базы – надо все-таки предложить наименование их цивилизации, а то как-то неудобно всё время называть их «хозяевами базы», так вот, хозяева базы тоже очень высоко отзывались о красоте этой планеты.
   - И это заслуженно.
   - На мой взгляд, планета Художников всё же красивее. Один раз мне довелось побывать там.
   - Дело вкуса.
   - Может быть. Но ещё большая красота, и даже самая большая красота, которую только можно себе представить, если верить хозяевам документа, а они побывали, как мы можем это понять, в самых разных уголках вселенной, принадлежит не Радуге, и не планете Художников, а, похоже, они её тоже посещали, и ни их собственной, а той загадочной планете, на которой они нашли то самое дорогое, что искали. 
  - Хорошо там, где нас нет, - заметил Фёдор. - Но мне хотелось бы посмотреть на то, что видели они – что за планета о которой они упоминают.
   - Вроде бы ничего особенного из себя она не представляет. Небольшого размера, океаны, реки, материки, льды, растительный и животный мир. Одно светило, один естественный спутник – таких планет множество. И, всё же, они считают её самой прекрасной во вселенной.
   - Послушать их, так прямо-таки райское место. Если оно будет когда-нибудь обнаружено, представляю – какое туда начнется паломничество. Но вкусы, как я уже сказал, у всех разные – может быть другим эта планета не покажется такой прекрасной.
   - Насколько я могу судить о человеческой и инопланетной системе мышления – о красоте и уродстве мы судим действительно на основании личного опыта, поэтому даже представительницы прекрасного пола одной нации кажутся привлекательными, а другой – некрасивыми. И это для людей с одной планеты! А что уж говорить о симпатии к представителям инопланетной расы. Хотя, я слышал, были такие случаи, когда возникали чувства между полами у разных космических рас. А в литературе, об этом прекрасно говорит Ефремов, в своём рассказе «Сердце змеи». Но мы можем сказать и о животном – прекрасно оно или нет, и о растении, и не только о земных представителях флоры и фауны, но и о внеземных. Что же касается неба, солнца, звёзд, - то всеми народами земли и космическими расами они признаются как прекрасные. Тоже, и горы и леса и моря. Потому что, они похожи на разных планетах, где, конечно есть вода и жизнь. Но есть планеты более красивые, а есть менее. И тут дело не в патриотизме, и не в привычности среды обитания. Просто чувство прекрасного, каким-то чудесным, непостижимым образом, в нас заложено совершенно одинаковое, и отклонение от некоего мистического  идеала, в нашем восприятии, возможно очень незначительное.
   Наконец они подошли к гостиничному комплексу.
   Высокое здание (хотя не такое высокое, как строили на земле двумя столетиями раньше, но выше современных земных), поражало красотой и гармонией. Единство стекла, бетона и композитных материалов, придавало ему образ несокрушимого бастиона, способного выдержать любые перипетии на этой, пока ещё мало изученной планете. Поодаль стояли гостиницы для Пирейцев, Астрийцев, Бета-таврийцев, и маленькие комплексы, сооружённые для представителей нескольких других космических рас, места обитания которых находились дальше от Земли и Радуги, и здесь их присутствие выражалось лишь в нескольких группах послов, решивших отвоевать для своего народа часть планеты, хотя бы и малую.
   Вдалеке Фёдор увидел даже гостиницу для Афронийцев, легко узнаваемую по яркому вымпелу, которым они постоянно украшали места своего пребывания – от посольства до простой хижины. Представители этой расы, хотя и претендовали на то, чтобы называть себя расой космической, по мнению землян, были бестолковы и ленивы, за что и получили своё название – Афронийцы, т.е. безумные. Сами же они называли себя Пифорейцами, по имени своей планеты - Пифореи. Однажды дошло до того, что президиум союзных государств их планеты свернул программу освоения космоса и предложил перенаправить все усилия и финансы на индустриализацию Пифореи, хотя всем было понятно, что речь там шла о гонке вооружения и попытке тотального контроля над населением одной из стран, создавшей свой военный блок. За подобные политические действия и эскалацию агрессивности, планета едва не лишилась статуса космической державы, с последующей изоляцией от остальных членов Ассоциации. Но в последний момент, Пифорейцы всё же принесли клятву верности Галактическому Союзу, и пообещали в скорейшем времени уладить конфликт. Фёдор, тем не менее, старался держаться от представителей этой цивилизации подальше – их поведение порой было непредсказуемым, и не следовало канонам привычной человеческой логики.

   Наконец Фёдор и Борис добрались до входа в гостиницу, заполнили необходимые документы на заселение и проследовали в предоставленный им номер, находившийся на последнем этаже. Землян здесь было уже много, и с каждым месяцем становилось всё больше. И хотя большинство Землян трудилось на разных континентах Радуги,  – огромной планете, но главный космодром был здесь, в Эридграде, и вновь прибывшие земляне после прилёта неизменно поселялись в этой гостинице, кто на день, а кто на месяц, в зависимости от целей визита. Поэтому с номерами, несмотря на размеры здания, было не всегда просто. Скоро должны были отстроиться жилые дома. Это решало проблему с проживанием - даже при отсутствии номера в гостинице, всегда можно будет поселиться в частном секторе.
   Эридград (Радугоград) – главный город Радуги, обещал стать красивейшим и крупнейшим городом планеты, её столицей. Но Фёдор про себя отметил, что не желал бы жить в этом космическом Вавилоне, где присутствует столько инопланетных рас и народов – политическая обстановка при таком составе населения, скорее всего, будет крайне нестабильная, и к чему это может привести – один Бог знает. Может произойти такое, что не под силу будет исправить и Комитету Безопасности. Что, собственно говоря, мы знаем о представителях тех планет, которые селятся рядом с землянами и друг с другом за сто лет нашего знакомства с ними? А с некоторыми мы начали контактировать всего лет десять назад. Кроме внешней схожести и одинаковой с нами белковой структуры жизни, у нас нет уверенности, что схожесть простирается на что-то ещё. И нет никакой уверенности, что у нас и у них одинаковые моральные принципы и устои, что являлось бы хоть какой-то гарантией стабильности. Хотя земные психологи и говорят, что внимательно проверяют и тестируют всякую новую расу, прежде чем принять её в Галактический Союз, но полностью доверяться их выводам всё же не следовало. О чём наглядно свидетельствовал факт принятия в ГС, а потом и в Ассоциацию Космических Держав, Пифорейцев. Не прошло и года после восторженных докладов о совершенной устойчивости их психики и адекватности поведения, по стандартам, принятым в Союзе и АКД, как Пифорейцы ни с того ни с сего нанесли мощнейший ядерный удар по исследовательской базе Цифейцев, что чуть не привело к серьёзному военному конфликту галактического масштаба. Цифейцы потребовали немедленного объяснения от посла Пифореи, но ничего вразумительного услышать не могли, кроме какого-то бестолкового и циничного заявления – что этот ядерный удар и есть «жест доброй воли, помогающий переходу всех достойных от проклятого бытия к блаженному небытию». После этих событий Пифорейцы и получили с лёгкой руки президента Галактического Союза своё прозвище – Афронийцы.  И теперь, эти гуманоиды, и многие другие, от которых точно ещё не знаешь чего можно ожидать, будут жить в одном городе, постоянно общаться и пересекаться на деловом и частном уровне. Что ж, возможно это и лучше – непосредственное общение может привести к положительному взаимному влиянию. Но может произойти и обратный процесс – влияние будет со стороны безумцев, и влияние очень опасное. В общем, подвёл итог своим размышлениям Фёдор, очень жаль, что Радуга стала международной планетой, хотя, может ещё так выйти, что она станет символом объединения всех рас и внесёт свой вклад в это священное дело.
   Фёдор и Борис зашли в номер. Большая комната, оборудованная в соответствии с самыми смелыми представлениями о комфорте, привела Кошкина в радостное расположение духа, хотя оставаться здесь они планировали не больше суток – завтра с утра нужно было отправляться в путь по утверждённому ими во время полёта маршруту.
   - Я, пожалуй, пойду, осмотрю окрестности, - решил Фёдор. – Сейчас самое время немного развеяться.
   - Главное не забывай об осторожности, - покачал головой Борис, зная характер своего подопечного. – Здесь тебе не Земля, всякое может произойти.
   - Как будто я в первый раз встречаюсь с иноземцами. Были у меня с ними контакты. В общем, мы всегда ладили. Хотя поведение у них порой неадекватное, но, в общем, ребята они не плохие. Да, собственно говоря, разве среди землян все себя ведут адекватно? Не так давно дикари из джунглей казались нам демоническими существами из другого мира, а их ритуалы и поступки не укладывались в логику  просвещённого европейского путешественника. 
   - Это тебе не дикари, - грустно усмехнулся Медузкин ,– это совершенно другая форма жизни, другое воспитание, другая система ценностей, наконец. Мне бы очень хотелось, чтобы Галактический Союз не оказался утопией, но я пока опасаюсь той поспешности, с которой наши политики принимают в него одну вновь открытую цивилизацию за другой.
   - Чего нам бояться-то? – пожал плечами Фёдор. – В военном и техническом отношении мы намного превосходим их всех вместе взятых.
   - Но это сегодня, а завтра? Да и знаем ли мы все их секреты? Что они скрывают в своих подземных базах? А, кроме того, где гарантия, что завтра мы не встретимся с цивилизацией намного превосходящей нас в развитии. Вспомни «Войну миров». Кстати, хозяева базы, как предполагают эксперты из Галактической Безопасности, во многих отношениях опережают нас в развитии. А ведь есть ещё множество других цивилизаций, затерянных в глубинах космоса. Мы ведь знаем только очень малый участок вселенной, фактически только комнату, где находится наша колыбель – Земля, а что скрывается, образно говоря, в другой комнате? За входной дверью? На улице? В другом городе? На другом континенте этого огромного мира, который зовётся Вселенная? Какие монстры? Друзья или враги?
   - Когда-нибудь мы это узнаем.
   - Несомненно, но история учит нас, что контакт более развитых народов с менее развитыми, часто заканчивался печально для последних.
   - Ладно, Борис, - озадаченно сказал Фёдор, - не навевай тоску – я неисправимый оптимист.
   - Да, в общем, и я тоже. Просто устал, наверное, от полёта, вот и лезут в голову чёрные мысли. Не слушай ты меня. Пойди лучше, посмотри город, а я отдохну пожалуй.
   Фёдор спустился на лифте и вышел на улицу. Два солнца светили достаточно ярко – на планете лето было в самом разгаре. Эридград находился на Восточном материке, в умеренном поясе, в одном из самых живописных долин, недалеко от Перламутрового ручья. К северу от него лежало Оранжевое море, получившее своё название из-за ярко оранжевого цвета, в который его окрашивало одно из Солнц при своём восходе ранним утром. Собственно, это было не море, а большое озеро, так как оно не соединялось с другими морями и океанами. Было странно то, что в него не впадало ни одной крупной реки и не вытекало так же – всё водоснабжение и поддержание уровня осуществлялось с помощью множества мелких речушек и подводных тоннелей. К востоку от города находились две огромные реки, намного превосходящие по своим размерам реки, известные на Земле. Их назвали по имени рек, на которых начиналась Земная цивилизация: Тигра (Хиддекель), Евфрата, Фисона и Гихона (Нил). Эти четыре реки образовали своеобразный полуостров. Кроме того, их воды образовали в местах слияния три огромные озера. На Запад од Эридграда лежало Урановое море, прозванное так за залежи урана, находящиеся под его дном. Впрочем, экологи признали, что никакого заражения они вызвать не могут. Гор здесь практически не было, были только невысокие земляные сопки. Зато было много лесов и полей. В общем, если не принимать во внимание, что это была другая планета с иным животным и растительным миром, то климатическая зона вполне могла сойти за среднюю полосу России.
   Фёдор решил походить по городу, посмотреть, что он из себя представляет. Строительство шло быстрыми темпами - при современных материалах это было вполне понятно. Тракторы расчищали пустыри, повсюду виднелись подъёмные краны и бригады рабочих. Строили, в основном земляне, по своим технологиям, не особо доверяя эту миссию представителям других цивилизаций. Хотя, то тут то там, Кошкин видел и инопланетных стройотрядовцев, возглавляемых, впрочем, всё теми же земными прорабами.
   «Странно, - думал Фёдор, - раньше фантасты рисовали внешний облик инопланетян весьма экзотично – много рук, напоминающих щупальца осьминога, или существа, похожие на роботов и обладающие гигантской силой, и подобное тому. Но вот, больше полусотни цивилизаций нам известно, и ничего подобного мы не нашли – те же руки, ноги, голова, средняя сила земного человека. Различны только цвет кожи, глаза, волосы – собственно, те же самые различия, как и у рас на Земле. Невероятно! Неужели эволюция идёт настолько идентичными векторами? Сущая загадка для учёных, которые только ещё начали исследовать анатомию и физиологию космических народов. Появилось даже новое направление в биологии – астроанатомия, разновидность космобиологии. Впрочем, если бы у инопланетян было бы по восемь рук, вместо двух, на стройке это считалось бы очень полезным изобретением эволюции».
   Кроме домов, многие из которых были уже готовы к сдаче, а некоторые были и заселены, здесь возводилось большое количество магазинов, детских садов, средних и высших учебных заведений, спортивных сооружений. Иногда, эти заведения строились без учёта принадлежности к какой-либо конкретной космической расе. Например, стадион, магазин или детский сад, годились, в основном, для любого типа гуманоидов, многие из которых уже прекрасно освоили русский или английский язык и одевались часто также, копируя земной стиль. Но были среди них и консерваторы, наотрез отказывающиеся следовать веянию моды - перенимать стиль одежды и поведения землян и даже учить их язык. Для таковых, конечно, существовали свои магазины, торгующие национальной одеждой и продуктами питания. Кстати сказать, многие гуманоиды вполне могли питаться пищей, которая привычна и людям. Странно, но факт! Подобную схожесть строения организмов не могли объяснить физиологи, и строили самые разнообразные догадки о векторах эволюции, которые, впрочем, сразу же находили яростный отпор у мгновенно появляющихся критиков, причём не только на Земле, но и на других планетах. Осталось только выяснить – возможна ли скрещиваемость между представителями разных космических рас, но пока межзвёздных браков зарегистрировано не было, а исследовательские работы в этом направлении только начинались и встречали многочисленные препятствия, в основном из соображений морали, несколько напоминающей запреты на клонирование двумя столетиями ранее.
   Наконец Фёдор нашёл огромную площадку с уже открывшимися аттракционами, и провёл на ней остаток дня, не только катаясь, конечно, но и просто бродя по тенистым паркам этого комплекса, попутно заходя в многочисленные кафе, отведать мороженного или попить тонизирующих напитков с бутербродами. Наконец, истратив все карманные деньги, он направился обратно к гостинице.

   За ужином, Кошкин без умолку рассказывал Борису, как идёт строительство и каким красивым скоро должен стать новый город – столица Радуги. Но от усталости и накопленных переживаний, он скоро почувствовал сонливость, и с трудом доев ужин, отправился спать.

                                                                      Глава 6

========================================================================

       Из дневника Фёдора Кошкина:


         Утром меня разбудил Медузкин. Он всегда делал всё первым. Позавтракав, мы пошли брать на складе всё необходимое для дальнего путешествия. На складе нам дали особую надувную палатку. Эта палатка, если её раздуть, вмещала в себя до десяти человек, а сдутая помещалась в кармане. Я выбрал рюкзак, в который могло войти всё что захочешь.
      Таким образом, на сборы ушло не меньше трёх часов. Развернув карту, Медузкин стал намечать наш сегодняшний маршрут. Он сказал, что разумней будет, если мы сегодня направимся не очень далеко, а именно в другой голубой город. Надобно сказать, что голубыми городами на Радуге называются города с повышенными благоустройствами.
    И вот мы направились в путь. Я хотел уже свернуть на дорогу, но Медузкин остановил меня, и сказал, что надо привыкать к трудностям путешествий по Радуге. Мы шли через маленькую рощицу, в которой были в основном лианы, папоротникообразные, и вышли на обширную поляну. Был уже полдень. Первое солнце уже садилось, а второе выходило. Медузкин сверил направление по компасу и карте. Он заявил, что привал мы должны сделать по плану через час, когда подойдём к Перламутровому ручью. Наконец, мы подошли к этому ручью. Почему-то я раньше думал, это очень маленькая речка, но Перламутровый ручей оказался большой и полноводной рекой. Медузкин выбрал отличное место для отдыха. Это была небольшая пещера с углублением, в котором можно было разжечь костёр.
       - Ну вот, сейчас пообедаем, отдохнём и пойдём дальше. Нам надо придти в голубой город до наступления темноты, – сказал мне Медузкин.
     Я зачерпнул из Перламутрового ручья воды и стал разводить костёр. Изломав спичек десять, я решил прибегнуть к лазерной зажигалке. Красно-жёлтое пламя взметнулось над дровами. Радужные пальмы оказались не очень хорошим горючим материалом. Они горели вдвое ярче земных дров, но, к сожалению, давали меньше тепла. Когда я стал рыться в рюкзаке, отыскивая чего-нибудь вкусного, то к своей досаде увидел, что Медузкин положил только одни консервы.
        - Что же ты собираешься меня кормить только консервами? – спросил я, злобно обращаясь к Медузкину.
      Тот неодобрительно поглядел на меня, и заявил, что если я буду привередничать, то он ни за что не отправится со мной в дальнейшее путешествие. Немного поворчав, я открыл банку, на которой было написано «Уха», и вывалил всё содержимое в котелок с водой. Тут я увидел, что это моя самая любимая уха, так как она была сделана из мяса каракатицы, которую ловили на планете «Океан-152». С помощью двух рогатулин, вырезанных из веток пальмы, Медузкин укрепил над костром котелок. Чтобы обед быстрей сварился, мы вытащили несколько зеркал, специально захваченных с собой, и навели на котелок множество солнечных зайчиков. Второе солнце стояло в зените, и наш обед скоро был готов. Пока Медузкин возился с какими-то пузырьками, я успел съесть половину супа. И тут у меня сильно заболел живот.
       - Опять ты меня не послушал, – сказал Медузкин. – Ну сколько раз тебе говорить, чтобы ты не ел этого супа без витамина «Ж»?!
       - Ну, ничего, сейчас пройдёт, – попытался успокоить я Медузкина.
       - Не думаю, что скоро – теперь тебе часа три придётся лежать смирно, – сказал он, окончательно расстроившись.
         - Боюсь, что нам придётся ночевать тут, – опять заявил мне Медузкин.
       Медузкин начал ставить палатку и закладывать большими камнями вход в пещеру. Он положил меня в палатку на мягкую надувную постель. Прошло несколько часов. Стало темнеть. Первое солнце уже давно зашло, а второе уже начало заходить за линию горизонта. Ещё через полчаса стало совсем темно и пришлось включить атомное освещение. Наконец, Медузкин окончательно задвинул вход в пещеру и ушёл в палатку. У меня боль уже давно прошла. Я сел на кровать, включил стереофон с недавно записанным научно-фантастическим фильмом.
       Поужинав, я сразу лёг спать. Медузкин завёл фотонные часы на семь часов, и тоже лёг спать. Я лежал и думал о предстоящих путешествиях. Вдруг раздался гул и свист, палатку несколько раз качнуло.
      - Что это может быть, – спросил я у Медузкина.
     - Ничего особенного. Это просто проснулся какой-то вулкан, – ответил он.
    Я успокоился и крепко заснул.
       На следующий день мы искупались в Перламутровом ручье и отправились в путь.

=========================================================================

   Я надеюсь, читатель не станет воспринимать каждую подробность дневника Фёдора, как действительный отчёт о путешествии. Иначе придётся поверить в разжигание костра спичками, отравление консервами, которые, почему-то были съедобны только с определённым витамином (витамина «Ж» у космических исследователей не водилось – это чистой воды вымысел Кошкина, но вот живот у него действительно разболелся от чрезмерного увлечения местной кухней инопланетных деликатесов, с коими вчера ему довелось познакомиться в парке – он ещё не прошёл адаптацию и акклиматизацию, поэтому Борис и дал ему средства от расстройства желудка). Спички у Фёдора были, но разжигать ими костёр он не собирался – просто попробовал, как они горят. Перламутровый ручей находился недалеко от города (планировалось, что город раскинется на обоих его берегах, но стройка дотуда ещё не дошла) – следовательно, час, или немного больше, Фёдор и Борис шли не до самого ручья, а до места переправы, так как мост, в непосредственной близости от города, ещё не был закончен. То, что Перламутровый ручей был огромный рекой, Фёдор, естественно, знал уже на Земле, когда изучал карту Радуги, и, кроме того, прекрасно видел её размеры во время посадки на планету. С помощью зеркал они обед не варили – всё делалось на огне (в запасе у них ещё были саморазогреваемые пакеты и лазерные нагреватели). Кроме того, это было не у Перламутрового ручья, а у его притока. А палатка в сложенном состоянии, конечно же, в карман не влезала, но действительно была очень компактной. Что касается атомного освещения в палатке, и фотонных часов, то, я думаю, читатель в этом месте только улыбнётся.

-------------------------

   Проснувшись утром, Фёдор увидел Бориса склонившегося над картой. Конечно, карта была у него и в электронном виде в компьютере, но когда путешественники собираются в экспедицию по незнакомой планете, то технике стараются не доверять – малейший сбой и человек оказывается в беспомощном состоянии. Поэтому, вместе с современными устройствами, как правило, в рюкзаки клали и те приборы, которыми наши предки пользовались столетиями, если не тысячелетиями. Самыми лучшими помощниками часто оказывались самые простые из них. И даже спички, которые на земле сейчас почти не использовали, могли сослужить добрую службу там, где в случае поломки хитроумных лазерных зажигалок (а газовых уже не изготовляли), человеку бы угрожала явная опасность.
   - Доброе утро, - сказал Борис, заметив, что Фёдор открыл глаза.
   - Доброе утро.
   - Сегодня начало экспедиции, первый её день, и надо чтобы он не был очень трудным для нас, иначе мы рискуем отбить у себя всякую охоту к дальнейшему путешествию.
   - По какому плану будем действовать?
   - По тому, который утвердили ещё в звездолёте. У нас есть только косвенные приметы того места, где может находиться тот храм, или хранилище, о котором сообщил документ. Поэтому, чтобы путешествие было более продуктивным, будем двигаться сначала в западном направлении через плато Прометея к полуострову Звёздному, после чего переправимся через пролив Метеоритов и окажемся на Электрическом мысе и полуострове Космических кораблей. Потом будем держать курс на Вулканские горы. Но это в перспективе, сегодня же, чтобы не переутомиться и немного акклиматизироваться, переправимся через Перламутровый ручей на западный берег и пойдём южнее к Зеленограду. Это в тридцати пяти километрах от берега Перламутрового ручья. Зеленоград город поменьше, чем Эридград, но там тоже идёт активное строительство. Инопланетян там нет, только люди, поэтому и строения более привычные для нас. Город скоро будет утопать зелени земных растений - их там во множестве насаживают, отчего он и обрёл своё название. В общем-то, многие названия городов и сёл совпадают с земными населёнными пунктами. Ближе к Эридграду, это в основном русские названия, а дальше – много английских, французских, немецких и так далее. Даже на эсперанто кое-что названо. Но по соглашению географов, точнее, планетографов, названия следует давать общеупотребительные и нейтральные, и с переводом на несколько основных языков Земли. А если выпускается галактический атлас, то должен быть перевод на основные языки гуманоидных рас, что в электронных версиях сделать совсем не сложно - выбираешь в меню, и все названия начинают отражаться на нужном языке. Но мы будем произносить их на русском. За исключением, правда, населённых пунктов – здесь уже названия присваиваются исходя из общепринятого языка в данном городе или местности, будь то даже язык инопланетный.
   - Почему мы должны идти пешком? – не совсем понял Фёдор, ведь на этом отрезке мы явно ничего не найдём – описание–то не совпадает. Сейчас наша цель – Вулканские горы и до них можно добраться на транспорте.
   - Это было бы за лучшее, - согласился с ним Медузкин, но через джунгли не проедешь даже на вездеходе, дорог пока нет, а авиацию нам не предоставят. Во-первых, у нас нет допуска для управления воздушным транспортом на этой планете. Во-вторых, в большинстве городов нет оборудованных аэродромов. Они есть только в крупных центрах, куда летают трансконтинентальные лайнеры и самолёты ближних рейсов. Самолёт вертикального взлёта нам тоже не дадут, равно как и вертолёт – ведь мы здесь как туристы, а нанимать вместе с лётчиком, нам не по карману. Конечно, это не значит, что везде мы будем ходить пешком – так мы не обойдём планету и за несколько лет, но сегодня придётся именно идти. А в Зеленограде попробуем найти транспорт и добраться до исследовательской базы рядом с плато Прометея. Сейчас там идёт лесоповал – рубят зеркальные пальмы для использования коры в реакторах звездолётов. Впрочем, скоро эта вырубка закончится – пальм не так много. Это не тайга, где сосны рубили десятилетиями, поэтому экологи уже наложили вето на вырубку уникальных деревьев. Да и не нужна скоро будет их древесина – на основе исследований этих природных материалов уже успели изготовить искусственные.
   Фёдор начал паковать вещи. Брали самое необходимое. В любом городе можно было получить запас провизии, необходимое снаряжение и одежду. Кроме того, ручьёв в этой местности было много, а вода прекрасно годилась для питья. Некоторые растения также годились в пищу, а вот с животными пока экспериментировать не стоило. Соответственно, необходимость была лишь в палатке и минимальном запасе еды и воды.
   - Как насчёт оружия? – поинтересовался Фёдор.
   - Охотничье нам дадут. В лесу без этого нельзя – зверья много. Но не воображай, что сможешь получить лазерное или атомное, пусть даже и маломощное. Здесь действуют те же законы, что и на Земле – оружие только у спецслужб и только по спецразрешению.  Это тем более актуально, что на Радуге находятся представители многих рас, и как говорится: «от греха подальше».
   - Магнитно-импульсное? – недовольно отозвался Фёдор. Но ведь против динозавров оно нас не защитит. Да ещё и заряды к нему, небось, дадут парализующие.
   - Заряды дадут и парализующие и боевые, а мощности вполне хватит противостоять любому зверю, даже тираннозавру. Но наша задача не убивать и не привносить зло в этот мир, а сохранять его гармонию.
   - С этим я согласен. Земных животных я люблю, поэтому и на охоту никогда не ходил, надеюсь, полюблю и этих монстров.
   - Ну не такие уж они и монстры, многие очень похожи на наших млекопитающих. Есть, правда и хищники, а где их нет? Поэтому стрелять будем только в случае крайней необходимости и для начала снотворным.
   За этими разговорами укладка вещей в рюкзаки была закончена, и путешественники уселись завтракать.
   - Как тебе местная пища? – поинтересовался Медузкин у Фёдора.
   - По моему, не плохо. Собственно, готовят-то земляне и для землян и из земных же продуктов.
   - Насчёт первого и второго соглашусь, но я не уверен, что из земных продуктов. Представляешь, сколько пришлось бы гонять грузовых кораблей с Земли, чтобы обеспечивать продовольствием хотя бы только одну эту гостиницу, не считая других городов.
   - По вкусу, так прямо наша картошка и отбивные из говядины.
   - Ну, овощи и фрукты наверняка растят в местных теплицах, или в открытом грунте, а вот что касается мяса – или очень хороший заменитель, или уже начали разводить стада крупного и мелкого скота, или, что меня больше пугает – используется мясо какого-то местного животного.
   - Неужели инопланетная тварь может походить по вкусу на нашу земную корову?
   - Всё может быть. На Скалистой планете так и было. Обрадовались – нашли животное похожее по вкусу на овцу. Потом выяснилось, что в её мясе содержится вредный для человека элемент, который при систематическом употреблении в пущу накапливается в организме и медленно отравляет его. Мясо было запрещено к употреблению, а «специалисты» по деликатесам получили немалый нагоняй от начальства за потерю бдительности. Так вот, я не знаю, проверено ли это мясо на пригодность самым тщательным образом, или нам опять ждать каких-нибудь сюрпризов?
   - Ну, всё, аппетит пропал окончательно, - раздражённо сказал Фёдор и, бросив вилку, резко встал из-за стола.
   - Да не переживай, - со смехом крикнул ему Борис, - я думаю санэпидемстанция «держит руку на пульсе».
   
   Через несколько минут, получив всё необходимое снаряжение и документы, Борис и Фёдор шли под голубым небом Радуги, озарённым светом двух светил.
   «Как всё-таки интересно развивается жизнь во вселенной, - удивлённо думал Фёдор, - если бы я не знал, что нахожусь на другой планете на чудовищном расстоянии от Земли, я бы считал, что прогуливаюсь по «колыбели человечества» - так всё здесь похоже. Пальмы, подобие цветов, трава. Как будто находишься где-то в тропиках. Биологи так и не нашли объяснения этому феномену».
   Через несколько кварталов они вышли к берегу Перламутрового ручья. Прекрасная широкая река спокойно катила свои волны по зелёной долине. На том берегу виднелись лишь одинокие разрозненный постройки – строительство там ещё не началось, все работы были сосредоточены на левом берегу.
   - Настоящий рай для рыболовов, - отозвался Борис. - Рыбы много, похожа на земную, и пригодна в пищу.
   - Тоже, что и с сегодняшней говядиной? – саркастично улыбнулся Кошкин.
   - Нет, это доказано определённо. Я сам разговаривал с биологами, проводившими исследования. Поклялись мне своими дипломами.
   - Тогда это самая верная клятва, - снова съязвил Кошкин.
   - Будем надеяться.
   Потом около часа путешественники шли до переправы. Разговаривали мало. Было жарко, постоянно хотелось пить, но тратить воду надо было экономно – несмотря на то, что рядом была целая река воды, Фёдор и Борис пока  боялись наполнять из неё свои фляги.
   Наконец, впереди показалась переправа. Паром постоянно курсировал от одного берега к другому, перевозя, в основном, тяжело гружённые камнем самосвалы, предназначавшимся для постройки домов и гостиниц. Разумеется, что-то строилось по нанотехнологиям, но часто в ход шли и обычные природные материалы.
   Путешественники сели на паром. Кроме пустых самосвалов, плывущих теперь к карьеру, и нескольких инопланетных строителей – Фёдор так и не понял, с какой они планеты, на пароме никого не было. Он молча смотрел в прозрачную воду. Дно отчётливо просматривалось, и было видно, что перламутровый ручей не только широкая, но и достаточно глубокая река. То тут то там виднелись косяки рыб, размером не превышающих карасей, но порою скользили тени и покрупнее.
   «Каких же монстров может скрывать эта река?», – думал Фёдор, и ему становилось не по себе.
   - Животный мир реки достаточно исследован, - как будто угадав его мысли, отозвался Борис. – Нам не нужно соседство с опасными обитателями – ведь здесь строится столица Радуги.
   - Наверное, исследования производили те же профессора, что клялись своими дипломами?
   - Именно они, – спокойно сказал Медузкин. – Но ты зря язвишь, все они действительно специалисты высшего класса.
   Переправа заняла почти полчаса. И вот, наконец, путешественники спрыгнули с парома на каменистый берег.
   Отсюда их путь пролегал через джунгли к другому городу. Расстояние до него было около тридцати пяти километров, которое придётся преодолевать, проходя порою через сплошную стену местных зарослей. Но придти в Зеленоград необходимо было до заката (или, если угодно, до закатов – ведь солнца-то два), иначе можно стать добычей недоразвитого динозавроподобного существа, а, может быть, и очень хорошо развитого звероподобного хищника.
   - Надеюсь, мы правильно рассчитали скорость нашего передвижения, – озадачено  пробормотал Кошкин.
   - В противном случае придётся всю ночь держать ружьё наготове.
   - Только этого не хватало.
   - Думаю, что нам с подобными приключениями придётся встречаться ещё не раз – не всегда же под рукой будет город с гостиницей, так что привыкай.
   И Борис смело двинулся к ближайшему лесному массиву, сверяя направление по компасу.
   Сначала идти было достаточно легко. Путешественники пересекли несколько лесочков, поросших редкой растительностью. При этом Фёдор уверял Бориса, что видел берёзу. Настоящую, Земную берёзу! Но Борис лишь посмеялся над ним. Возвращаться же, для уточнения истины у Бориса охоты не было, так как он был полностью уверен, что Фёдор не мог увидеть здесь, на этой далёкой планете, такое родное подмосковное дерево.
   - Инопланетная фауна часто приобретает удивительные формы, которые наш разум, мысля привычными образами, пытается отождествить с тем или иным знакомым нам объектом.
   Таков был ответ Медузкина, и Фёдору было трудно с ним не согласиться.
   И вот, наконец, путешественники подошли к настоящим джунглям. Они начались внезапно, после неширокой полоски свободной от всяких деревьев. Перед ними была сплошная стена растительности.
   - Этого я не предвидел, - пожал плечами Борис. – Придётся прорубаться.
   Они взяли алмазные пилы и начали врезаться в заросли, активно уничтожая многолетние растения, о которых, впрочем, совсем не жалели. Замечено, что колонисты вообще не особо заботятся о сохранности местной флоры и фауны, а подчас и коренного населения, что наглядно продемонстрировали конкистадоры – покорители Америки. Такое случалось не только на Земле, но и в космосе. Пять лет назад была варварски истреблена почти вся растительность и животный мир Дельты Пегаса. Хорошо ещё  разумных обитателей там не было, иначе их постигла бы та же участь. Суд до сих пор разбирается – как такое могло случиться – браконьерство в космосе, это не какой-то там незаконный промысел на Земле. Масштабы другие.
   - А что, будут на Радуге засаживать земные растения и завозить земных животных? Может быть, скоро здесь зашумят привычные нам леса? – поинтересовался Фёдор у своего всезнающего друга.
   - Животных, надо полагать, уже завозят, а леса планируется насаждать, но пока только в городах. Да и то, там, где живут преимущественно земляне, ведь другие расы тоже хотят завезти привычную для них растительность. Но это ни в коем случае не должно быть в ущерб местным формам жизни – ведь каждая планета, её растительный и животный мир, уникальны, и за их сохранностью следит экологическая служба Галактического Союза, как за самой большой ценность и достоянием Вселенной.
   Через час путешественники выбились из сил. Они нашли полянку и сделали привал. Перекусили бутербродами – обедать было рано.
   - Перерыв закончен, - бодро объявил Борис. - За работу.
   И началась опять борьба с растительностью.
   - Хорошо хоть просека останется. Кому-то она может понадобиться и наш труд не пройдёт даром.
   - Но ненадолго. Скорость роста у этих деревьев и кустарников достаточно велика.
   Так прошло ещё некоторое время. Оба солнца грели вовсю, и было достаточно жарко, даже в теплоотводящей одежде. Наконец путники вышли на холмистую местность, где растительность была пожиже. У небольшой речушки стояло некое подобие горы, испещрённой впадинами и пещерами, где было удобно поставить палатку. Здесь и решили сделать второй привал. Борис ставил палатку, в то время как Фёдор занимался приготовлением обеда. Сварить суп решили точно так же, как сделали бы это на Земле – налили в котелок воды, конечно не из реки, а из фляги – из реки брать воду пока побаивались, хотя Борис и утверждал, что она совершенно безопасна, и, даже, полезнее земной, и разожгли под ним костёр. А вот костёр был самым настоящим. Дымок, рванувший из под подожжённых сухих растений, напомнил земной, и сделал этот мирок особо уютным и родным.
   На второе были консервы: заварная картошка быстрого приготовления и каракатица с Океана-152. Собственно – эта консервированная каракатица была единственная инопланетная еда в их рационе - они всё же предпочитали земную пищу.
   - Что с тобой? - обеспокоено спросил Борис своего побледневшего друга.
   - Мне что-то не хорошо, мутит.
   - Понятно, ты ещё не акклиматизировался. А вчера, небось, отведал инопланетной кухни?
   - Было, - сознался Фёдор. – Но ведь прошло уже столько времени...
   - Бывает и такое, к тому же ты перегрелся и переутомился. Для первого дня приключений достаточно, в следующий раз будем более осмотрительно рассчитывать свои силы. Ночевать придётся здесь.
   - А это не опасно?
   - Разве у нас есть выбор?
   - Свяжись с Зеленоградом, пусть вышлют вертолёт.
   - Получим большой нагоняй, ведь по штату мы - путешественники-туристы, бродим по планете в своё удовольствие, и нашей жизни сейчас ничто не угрожает. А тут объявим тревогу, поднимем на ноги авиацию… За такие шуточки могут и обратно на Землю отправить.
   Фёдор согласился с доводами друга, и смирился с мыслью, что ночевать придётся в этих джунглях. Опасностей они пока не встречали, и, не считая нескольких мелких зверьков, самый крупный из которых был не больше кабана, ничего страшного больше не видели. Ядовитых же форм жизни на Радуге пока зафиксировано не было, не считая радужных змей. Но те были не совсем змеи - маленький передние лапки они всё же имели. Опасны же они были не ядом, которого у них не было, но их тело каким-то образом аккумулировало электричество, как это случается и с некоторыми земными представителями фауны, и разряд от их укуса мог быть очень существенным. Но водились подобные феномены только на полуострове Погибших кораблей, и здесь встречаться были не должны.
   - Мы так размышляем о нашей безопасности, как будто знаем о планете всё, - хмурясь, сказал Фёдор. - Всего мы не знаем даже о родной Земле.
   - Ты прав, но кто же будет исследовать планету, если все будут сидеть и ждать – «когда же, наконец, нам станет известно всё»?
   Оба солнца клонились к горизонту, заливая окрестность на редкость прекрасным закатом.
   Фёдор лежал на надувном матрасе, а его друг уткнулся в свой портативный компьютер, и, выйдя в Космонет, просматривал новости и проверял почту
    - Очень интересно, - наконец обратился он к Фёдору, оторвавшись от монитора, - послушай какие есть новости о наших внеземных знакомых и их прелюбопытном документе.
   Федор оживлённо приподнялся на постели.
   - Это из последнего обращения, сделанного профессором Института Исследования Дальнего Космоса Российской Академии Наук, Авдеевым. 
   «Уважаемый президент Галактического союза, уважаемая коллегия. Доводим до вашего сведения нашу обеспокоенность ситуацией, сложившейся вокруг недавно найденного артефакта, и связанных с этим антинаучными спекуляциями. Согласно последним исследованиям, не дающего нам всем покоя текста небезызвестного вам документа, оставленного цивилизацией «Огонь Востока» (ибо так мы перевели название их планеты, если, конечно, перевод точен, что оспаривается пока многими отечественными и зарубежными лингвистами), нами установлено следующее:
1. Вопреки мнению тех, кто хотел бы сделать из этого открытия очередную сенсацию, мы заявляем – открытие, о котором, якобы, идёт речь в документе, представляет собой рядовое исследование в области физики элементарных частиц.
2. Ничего сенсационного нет и в заявлениях, на первый взгляд туманных, по мнению тех, кто не удосужился обратиться к более точному переводу, и воспользовался переводом шарлатанов, относительно некой планеты, «прекрасной» и «загадочной». Нами теперь с большой долей вероятности установлено, что планета, о которой идёт речь, это небесное тело Каппы Водолея, так называемая Сатурния-15, где действительно произошли в недавнем прошлом беспорядки и убийство президента. А их партия так и называлась «Светило», или, по другому, «Солнце». О горах же и реках, всё понятно, если только принять во внимание, что эта планета очень гориста и там текут весьма полноводные реки.
3. Нет ничего удивительного и в том символе, который легко расшифровал опытный переводчик инопланетных иероглифов Городецкий - |||||||. Это символическое описание парламента Сатурнии-15, где председательствовали именно семь человек, но после свержения президента, который воспринимался многими жителями страны как некий пророк, парламент был разогнан и ушёл в подполье. Таким образом, политическая борьба не закончена. Вероятно, жители планеты Огонь Востока были косвенно втянуты в неё, но должны были признать своё поражение, и оставили упоминание о планете только на страницах этого документа.
4. То, что они нашли, по мнению некоторых «горячих голов», что-то «очень загадочное», на самом деле, всего лишь конституция этой страны, где и происходили все эти события. Вероятно, они были дикари, и более деликатная форма политического управления могла показаться им просто откровением.
   Таким образом, из всего вышеперечисленного можно сделать вывод, что мы имеем дело с обычным описанием политической борьбы, вперемешку с определёнными замечаниями, относительно некоторых исследований в области элементарной физики, вполне возможно заимствованных на самой же Сатурнии, но не представляющих никакого интереса для землян. Поэтому, руководство РАН ИДАКО, в лице профессора Авдеева, доцента Бухарова, и учёного совета (всего пятнадцать имён), обращается к руководству Галактического Союза с просьбой прекратить эйфорию, возникшую вокруг находки, обуздать тех, кто распространяет антинаучные заявления, и прекратить дальнейшие исследования, связанные с якобы особо важными для землян открытиями цивилизации Огонь Востока. Просим прекратить поиск артефактов, о котором, якобы, сообщает документ, так как его правильное чтение, указывает, что никаких посланий дальняя цивилизация не оставляла, и там речь идёт лишь об описании Сатурнии.
   С уважением, профессор Авдеев и коллектив учёного совета.
                                                                                                           2 июля 2141 года».

   - И это всё? - разочарованно произнёс Фёдор. - Вот тебе и загадочный документ.
   - Из всей этой глупости, что я сейчас прочитал, верно только одно – фамилия профессора. Я очень удивлён, как столь уважаемый учёный мог опуститься до того, что написал такую глупость! Может быть я и не спец в области лингвистики, но так перевести, вопреки всем законам грамматики… Это надо было ещё умудриться.
   - Но почему же они всё это написали? – недоумённо произнёс Фёдор. - Да ещё и в Космонете опубликовали? 
   - Я предполагаю три причины. Первая – они действительно полные болваны и должны выкинуть свои дипломы в урну. Вторая – они действовали по заказу Службы Безопасности, с целью унять шумиху, никому не нужную и даже опасную. Третья – они хотят спокойно продолжать исследования, и постарались, чтобы им меньше мешали всевозможные любители, типа нас с тобой.
   - И какая из этих причин наиболее верна?
   - Думаю, третья. Авдеева я знаю лично. Он хороший учёный, и не опустился бы до такого примитивизма. Вторая причина тоже не очень достоверна – Галактический Совет, наоборот, всячески заинтересован в подобного рода исследованиях. А вот избавиться от конкурентов – частных исследователей, это вполне в духе Академии Наук. Но вот когда мы найдём то, что ищем, мы заставим Авдеева и иже с ним, публично извиниться, чтобы впредь неповадно было писать всякую чепуху.
   - А Галактический Союз отреагирует на подобное обращение? – невольно поёжился Кошкин.
   - Вряд ли. Не будут же они пресекать и штрафовать каждого частного исследователя. Но теперь нам надо быть предельно осторожными – эта бумага может быть направлена против нас. Если кто узнает, что мы здесь реально ищем - можем отправиться на Землю. Здесь у Авдеева много друзей. С этого момента мы просто туристы и ничего более.
   - Понятно.
   - Единственное, за что Авдееву благодарность, так это за то, что он перевел, наконец, название планеты наших загадочных друзей. Хотя я бы перевёл его как «Звезда Востока», но «огонь», так «огонь». Как же теперь называть самих гуманоидов: «Звёздочки»? «Огоньки»? «Восточники»? «Звёзды Востока»? «Огни Востока»? Всегда проблема, когда название планеты слишком длинное.
   - Не то слово, - поддакнул Фёдор.
   - Интересно, почему "Звезда" именно "Востока"? Означает ли это, что их цивилизация находится восточнее Галактического меридиана? Или на восточном полушарии планеты располагается их столица? Совершенно непонятно...
   - Да, загадка.
   - Ладно, пора спать, - подвёл черту разговору Медузкин. – Как твоё здоровье? Порошки от желудка подействовали?
   - Всё отлично. Практически здоров.
   - Ну и хорошо. Завтра надо пораньше встать. Честно говоря, я бы лучше пользовался транспортом, нежели участвовал в подобных переходах. Но от этого никуда не денешься – ведь мы – туристы. Осталось только гитару раздобыть, - добавил он улыбнувшись и погасил освещение.
   
                                                                        Глава 7                  
   
    Здесь в дневнике Фёдора пробел. Тогда он считал, что до путешествия на плато Прометея писать не о чем, но теперь решил восстановить эту вопиющую несправедливость.
-------------------------

   Ночь прошла спокойно. Если бы не проснувшийся вдалеке вулкан, можно было бы сказать – очень спокойно. Лишь шум ветра да крики каких-то ночных птиц, тоже, кстати, очень похожих на земных, нарушали тишину леса.
   Фёдор прекрасно выспался. Когда он проснулся, Бориса в палатке не было. Кошкин открыл дверь и выглянул наружу. Борис плескался в реке, искрившейся под лучами одного из светил, уже успевшего взойти над горизонтом.
   - Прекрасная вода! – крикнул он. – Очень тёплая. И дно песчаное, как на море.
   Он нырнул и долго не показывался на поверхности, чем вызвал обеспокоенность Фёдора.
   - Заходи в воду, не бойся! – крикнул ему вынырнувший, наконец, Борис.
   Фёдор осторожно подошёл к реке и зашёл в неё по колено, боязливо глядя в светлую, прозрачную воду.
   - А у неё нормальный химический состав?
   - Н2О он и на Радуге Н2О, и в некоторых реках Земли купаться более опасно, чем в этой.
   Фёдор вошёл по пояс и поплыл по направлению к Борису. Вода действительно была очень тёплой. Тины не было. Дно было покрыто песком без всяких камней. Кое-где сновали небольшие рыбы.
   - Прямо-таки райское место, - отметил Фёдор. – Неудивительно, что сюда хлынули толпы искателей лёгкой жизни.
   - Там хорошо, где нас нет, - опять повторил старое нравоучение Медузкин. - Что до меня, то я не променяю Землю ни на одно место во вселенной, каким бы красивым оно ни казалось. Мы – дети Земли и этим всё сказано. И пусть о Земле было сказано как о колыбели человечества, но мы выросли в этой колыбели и слишком сильно к ней привязаны.
   - А те люди, которые родились на других планетах?
   - Тогда те планеты и станут, по-видимому, их родным домом. Ведь и на Земле жителя пустынь тянет в свою среду обитания, а родившийся среди лесов никак не может его понять.
   Фёдор и Борис вылезли из воды и принялись готовить завтрак.
   Фёдор чувствовал себя прекрасно. У него было много сил, и он желал свернуть горы.
   Через несколько минут сборы были закончены, палатка убрана в рюкзак и путешественники пошли дальше. Плотных зарослей, таких как были ранее, им уже не встречалось. Тем не менее, иногда приходилось работать портативными пилами. Но в этот день дорога казалась гораздо легче и приятнее, чем вчера. Животный мир по-прежнему не вызывал опасения. Однажды они увидели небольшое стадо животных, похожих на медведей, но, не проявив никакого интереса к путешественникам, звери спокойно затерялись среди деревьев. Тем не менее, охотничье оружие с парализующими зарядами, было наготове – лучше не искушать судьбу, когда продираешься сквозь подобные заросли. Но, впрочем, идти здесь было на порядок безопаснее, чем путешествовать по джунглям на Земле. Иногда путешественники забывали, что идут по планете, находящейся на чудовищном расстоянии от их дома, и представляли, что собирают грибы, где-нибудь в подмосковном лесу. Надо признать, что и грибы, или нечто похожее на грибы, им тоже попадались, но срывать или, тем более, есть это, они не решались.
   «Хорошо, если это Боровик, - весело прокомментировал ситуацию с найденными грибообразными растениями Борис, - а если это Бледная поганка?»
   Так они добрались до Зеленограда, который оказался небольшим, но очень уютным городком, стоящим на берегу уже известной путешественникам реки, на берегу которой они ночевали. Река называлась Искристая, и она была правым притоком Перламутрового ручья. Гуманоидов здесь не было – город, как уже упоминалось, принадлежал исключительно землянам. Ввысь взметнулись микрорайоны, виднелись магазины театры и школы. Город действительно утопал в зелени, не местной, а земной, специально завезённой сюда и отлично прижившейся на инопланетном грунте, вполне оправдывая своё название – Зеленоград. Здесь следовало провести остаток этого дня, пополнить запасы воды и продовольствия и на рассвете продолжить путь.

   =========================================================================
 
       Из дневника Фёдора Кошкина:

                                                                      Глава 1

         Так мы весь день шли под палящими лучами то одного, то другого солнца. Иногда оба солнца восходили из-за горизонта, и тогда приходилось включать охлаждение скафандра на полную мощность.
       - Да, товарищ Медузкин, – сказал я, – это, наверное, самое жаркое место на Радуге.
       - Нет, мы только приближаемся к самому жаркому месту. Оно впереди. Это горячее плато, названное за свою высокую температуру долиной Прометея, бога древней Греции, по легенде принёсшего людям огонь, – ответил мне Медузкин, показывая на красное пятно на карте полушарий.
       По мере приближения к горящему плато, делалось всё жарче и жарче. Насосы не успевали подавать жидкий кислород для охлаждения скафандров, а в рюкзаках расплавились все пластмассы и полимеры. Не считая нескольких деревьев, растительности здесь совсем не было. Эти деревья были без листьев, и покрыты блестящей, чтобы отражать лучи обоих солнц, корой. Вокруг деревьев стояло облако пара – это мгновенно испарялась вода, которую деревья качали из глубины планеты своими мощными корнями. Позже я узнал, что это знаменитые Пустынники, кора которых ценилась на вес золота, так как она не уступала по прочности алмазу и плавилась при температуре больше 100 миллионов градусов. Кору использовали при изготовлении звездолётов исследовательских дальних рейсов.
       - Ого, – сказал Медузкин, посмотрев на термометр своего скафандра, – мы находимся в самом пекле.
       Термометр превышал температуру 520 градусов Цельсия.

=========================================================================
 
   Здесь комментировать особенно нечего. Всё было сказано Фёдором верно. И не считая некоторых преувеличений в показателях температурного режима на плато Прометея, и, тем более, температуры плавления коры Пустынников, всё остальное почти правильно, что, в общем, большая редкость для подросткового дневника.
   Единственно, следует отметить, что здесь у Фёдора начинается первая глава его повести. Всё вышесказанное было лишь вступлением.

-------------------------

   Зелёноград путешественники покинули на рассвете, наметив заранее маршрут на этот день. Следовало добраться до плато Прометея – самого горячего места на Радуге. Те, кто полагали, что чудовищно высокая температура была вызвана прямым падением лучей обоих солнц, оказались неправы. Силы лучей хватало лишь на то, чтобы достичь температуры в 100 градусов Цельсия. Остальная температура поднималась из-за близости магмы к поверхности планеты. Несколько месяцев назад действительно была зарегистрирована температура в этом районе свыше 5000С, а, точнее, в 5200С. Но это было скорее исключением из правил. Такая высокая температура, а как доказали палеогеологи, в истории планеты были периоды, когда температура на этом плато достигала, чуть ли не 10000С, была спровоцирована началом новой фазы магматической активности. Обычно же температура здесь не превышала 250-3500С. Но и это был сущий ад!
   - Неужели мы должны идти через это плато? – недоумённо пожимал плечами Фёдор. – Не можем же мы всерьёз полагать, что дети Звезды Востока под «Вечным основанием» имели в виду эту раскалённую пустыню – кто туда сможет добраться?
   - Я полагаю, что ты прав, Фёдор, - отзывался Медузкин. – Я более чем уверен, что того, что мы ищем, на плато нет. Но, во-первых, нам необходимо переправиться на полуостров Космических кораблей, и наш путь пролегает именно через эту местность. А, во-вторых, это плато – местная достопримечательность, и если мы не посетим его, то вызовем подозрение властей, которые, очевидно, уже получили приказ Авдеева отправлять домой каждого, кто будет уличён в частном исследовании планеты. Но не беспокойся, - добавлял с улыбкой Борис, - и до плато и до следующего города, мы доедем на транспорте. Я уже договорился. Здесь пешком идти очень далеко, и всё больше по пустыням. Поэтому всем путешественникам, собирающимся осматривать плато, власти, неизменно, рекомендуют пользоваться транспортом. Особенно после того, как полгода назад здесь заблудилась группа туристов из Новой Зеландии. Но вот плато нам придётся преодолевать пешком – это часть представления, включённого в программу посещения данного места. Правда, мы будем с двумя проводниками – рисковать туристами никто не хочет, и это правильно.
   - Сколько же нам идти пешком?
   - От края до края плато тянется более чем на 1000 километров. Пройти такое расстояние мы, естественно не сможем. Поэтому идти пешком, как это заявлено в рекламке, мы будем не более 100 километров. Остальное время будем также ехать на специальных вездеходах. Но, по договору, нас привезут не обратно в Зеленоград, а доставят в Синегорск, который находится на другой стороне плато. Вездеходы идут быстро. Оснащены они турбореактивными двигателями и движутся на магнитной подушке, хотя выше метра над поверхностью подняться не могут, поэтому это и есть, собственно говоря, вездеходы, а не летательные аппараты. Расстояние в несколько тысяч километров они покрываю за считанные часы. Здесь выдают и экипировку – защитный костюм, выдерживающий гораздо более высокую температуру, чем та, которую мы можем там встретить. И если тебе интересно, можешь узнать – какие там есть достопримечательности.
   - Что там вообще может быть интересного? Самоцветы? Руины древних цивилизаций? Экзотические животные? – с усмешкой бросил Кошкин.
   - Руин и самоцветов там действительно нет, а вот необычные животные и растения есть. Из главных достопримечательностей посетителям плато неизменно показывают знаменитые Пустынники. Ты знаешь о них?
   - Знаю, читал.
   - Да, их кора обладает уникальным свойством выдерживать огромные температуры. До недавнего времени велась заготовка этих деревьев, но экологи вовремя увидели опасность их полного уничтожения и сейчас вырубка запрещена – остались лишь герметические поселения лесорубов, живущих по месяцу и более в этой огненной пустыне – опасный, хотя и высокооплачиваемый труд. Сейчас их базы превращены в музеи, но там можно и остановиться, если есть необходимость, все они в исправном состоянии. В программе есть посещение этих музеев.
   - Час от часу не легче.
   - Есть там и необычные обитатели, такие, как зеркальный броненосец. По виду, похож на земного, но покрыт блестящей, почти зеркальной, бронёй. Есть необычные насекомые, и даже птицы. Там водится и алмазная черепаха, правда, только на краю плато – больших температур она не выдерживает. Нет, конечно, её панцирь не из алмазов, но переливается как бриллиант. А вот рубиновый жук – это, наверное, ещё более потрясающее зрелище. Кроме животного и растительного мира на плато есть чудеса и иного рода – потрясающе красивые природные образования, состоящие в основном из красного туфа, оставшегося после извержений. Очень похоже на древний разрушенный город. Есть удивительное "Поле Желаний", по ровности поверхности похожее на высохшие соляные озёра Земли. Есть поверье, что любое желание, загаданное на этом «поле», исполняется.
   - Что, правда?
   - Я с недоверием отношусь к подобным россказням. Думаю, что это просто рекламный ход, для привлечения туристов. Но должна же быть на Радуге своя легенда, наподобие чудовища из Лох-Несс.
   - Что правда, то правда. Но я попробую всё же загадать. Так, на всякий случай. Вдруг сбудется.
   - Но помни и древнюю мудрость, - нравоучительно заметил Борис, - прежде чем что-нибудь пожелать, подумай – а вдруг твоё желание сбудется.
   
   Через несколько минут к гостинице подошёл, а если быть более точным, подлетел, так как он парил над поверхностью планеты, вездеход. Его серебристый цвет и необычная, герметически закрытая кабина полусферической формы, выдавали в нём принадлежность к тяжёлым вездеходам с повышенной термо-химической защитой. В вездеходе находились водитель и два проводника – знатоки тех мест, выступающие заодно и как экскурсоводы.
   Вездеход выехал из города и плавно набрал свою немалую для земных средств передвижения, к коим он всё-таки относился, скорость.
   Фёдор боязливо поглядывал на спидометр. В среднем светящееся табло показывало около 500 км/час. Мелькали камни, участки растительности, шарахались в стороны испуганные животные, которые, впрочем, были на почтительном расстоянии от вездехода, иначе бы их не спасла никакая реакция. Дальние сканеры вездехода заранее предупреждали о появлении препятствия и в случая необходимости поднимали машину на нужную высоту, избегая столкновения. Как выяснилось, вездеход, на короткое время мог достигать высоты полёта в два метра, что хватало, чтобы пролететь выше низкорослых обитателей этих мест.
   Через несколько часов стремительного полёта Фёдор увидел сильные изменения ландшафта. Воды здесь не было. То тут, то там из грунта вырывались струйки пара. Камни и песок приобрели ярко красный оттенок, что свидетельствовало о присутствии в них большого количества железа. Фёдор бросил взгляд на термометр, - он показывал 1350С. Здесь пролегала граница, географически отделяющая плато Прометея, от Огненной пустыни, окружающей его.
  Местность резко пошла вверх, и теперь вездеход сильно наклонился, двигаясь вверх, скорость его заметно снизилась. Плато, как ему и полагается по названию, было вершиной, разрушенной, когда-то очень давно, одиноко стоящей горы, и находилось на высоте 1500 метров над уровнем моря, и примерно на 500 метров выше остального ландшафта.
   Вездеход ещё больше снизил скорость, двигаясь максимально осторожно, и ещё через полчаса остановился перед куполом небольшого здания, большая часть которого, очевидно, лежала под землёй.
   - Здесь начало маршрута, и первый пункт – осмотр музея плато, - весело подмигнул  проводник, которого звали, как и Чапаева, Василием Ивановичем. – Музей лесорубов. Их быт, инструменты и история развития промысла. Потом будет переход через плато, и в заключение похода, и нашей программы, посещение другого музея, краеведческого, с образцами местной флоры, фауны и минералов. Вездеход нас будет ждать там и потом доставит вас в Синегорск. 
   - А что, идти действительно придётся сто километров? При нашей скорости передвижения мы пройдём такой маршрут часов за двадцать, а ведь надо ещё посмотреть музеи, и достопримечательности, - озадаченно спросил Фёдор.
   - Реально идти гораздо меньше, улыбнулся Василий Иванович. - Сто километров – это если идти вокруг. Мы пойдём по прямой, а это не более тридцати пяти километров. Жарко вам в спецодеянии не будет, поэтому и время на отдых много тратить нет необходимости. А вот поесть придётся в здании музея – в пути шлем открывать нельзя – сразу лицо обгорит. Эти скафандры лёгкие, и не оснащены средствами, позволяющими принимать пищу во время герметичного режима работы шлема.
   - А пить как?
   - Пить можно. И ассенизация предусмотрена также. Без этого нельзя. Мало ли что.
   Путешественники вышли из вездехода. Вокруг была 257 градусная жара, но в герметичных скафандрах активного охлаждения она совершенно не чувствовалась. И всё же было немного жутковато – стоило отказать какой-нибудь из систем, поддерживающей жизнеобеспечение, и беды не миновать. Но это в теории – на практике такое случалось крайне редко. К тому же, системы жизнеобеспечения были дублированы.
   Музей, в который спустились туристы вместе с провожатыми, был действительно под землёй. Он не был особенно большой, но, тем не менее, содержал весь необходимый материал по заявленной теме, и оказался даже интереснее, чем ожидал Кошкин. Фёдор и Борис сделали несколько фотографий на фоне экспонатов и приобрели голографические открытки с видами плато, и музейных реликвий.
   Тут же была столовая, где следовало хорошо подкрепиться перед дальней дорогой, ибо в пути привал с кормлением предусмотрен не был.
   Персонал в музее не жил. Но каждый день здесь бывали экскурсии, так что роль персонала выполняли проводники.
   Наконец путешественники вышли на улицу, и пошли в сопровождении проводников, один из которых шёл впереди, другой, как это и полагалось по инструкции, сзади.
   Наконец, Фёдор заметил маленького юркого зверька, ослепительно блестящего на солнце. Зверёк совсем не боялся людей.
   - Вот, познакомьтесь, - сказал Аристарх Леонидович, второй провожатый, - знаменитый зеркальный броненосец, местная достопримечательность.
   Броненосец не думал убегать. Напротив, он направился в сторону экскурсантов. Фёдор озадачено смотрел в его сторону, и его рука невольно потянулась к висящему на поясе пистолету ближнего действия, с парализующими зарядами – единственное оружие, которое разрешалось иметь экскурсантам. Боевое было только у проводников, да и то – только у одного, так как опасных для человека животных здесь не встречалось, а палить просто так, для удовольствия, было запрещено. Поэтому и давали путешественникам, от греха подальше, скорее пугачи, нежели реальное оружие.
   Броненосец всё приближался.
   - Борька! – раздался голос Василия Ивановича в шлемофоне Фёдора, - Борька! Привет! Иди сюда!
   Медузкин недоумённо посмотрел в сторону проводника, не понимая, что это за панибратство такое. Но Василий обращался вовсе не к Медузкину, он обращался к броненосцу! которого, по воле судьбы, так же, звали Борисом, а, точнее, Борькой.
   Медузкин не поверил своим глазам - броненосец подошёл к проводнику и начал тереться у его ног, прямо как котёнок. Василий Иванович открыл пакет и достал оттуда кусочек какой-то еды, видимо очень вкусной для броненосца, так как тот весело запрыгал вокруг человека. Проводник ласково погладил Борьку по панцирю.
   - Мы нашли его в неподалёку отсюда два месяца назад, и он быстро привязался к людям – уходить не хотел. Мы бы взяли его с собой в город, но он может жить только при высокой температуре, а создавать такой террариум в Зеленограде, никому не хотелось. Вот и встречаем его здесь постоянно. Заодно и кормим. Кроме того, ручной зверёк здесь – большая радость для туристов, особенно для детей, которые здесь тоже бывают.
   Путешественники двинулись дальше. Борька ещё какое-то время следовал за ними, потом отстал.
   - Он привязан к определённому месту обитания, там, где его дом, - пояснил Василий Иванович.
   Прошло ещё около часа. Туристы подошли туда, где были удивительные образования, изваянные лучшим зодчим всех времён – природой. Необычные, уходящие круто вверх пики, напоминали башни замков, а стены, сложенные из туфа, образовали лабиринт, где по неосторожности можно было и заблудиться.
  Подивившись такой игре природы, странники двинулись дальше. По пути им встречались необычные обитатели этой местности. Вообще-то, земная жизнь могла приспособиться к очень разным условиям обитания, однако, были, конечно, и ограничения по плюсовой и минусовой температуре. Особенно, это касается высших организмов. Здесь же, организмы были приспособлены к более высоким температурам и безводным местам. Где они брали воду для питья и пропитание, Фёдор не понимал, но экскурсоводы объяснили, что некоторые растения, разновидности Пустынников, имеют очень разветвленную корневую систему, и поднимают воду с глубины. Тем не менее, вода эта очень горячая из-за близкого соседства с магмой, а подчас и ядовитая из-за химических соединений. Но местные организмы научились жить, добывая еду и питьё из таких вот растений. Есть, конечно, и хищники, но они здесь представлены лишь небольшим отрядов звероподобных рептилий, размером не больше крысы.
   Наконец, экскурсоводы торжественно объявили, что Фёдор и Борис приближаются к самому «сердцу», как они выразились, «святому святых», плато Прометея – к месту произрастания Пустынников, наверное, самых удивительных растений во всей обитаемой вселенной. Раньше их плантации простирались до музея, который был, как уже упоминалось, жилищем и базой первых лесорубов, и дальше, но варварское отношение к этому феномену резко сократило численность уникальных растений. Правда сейчас была программа по восстановлению популяции этих деревьев и родственных ему видов. Усилия приносили свои плоды – то тут, то там, виднелись саженцы Пустынников. Но деревья эти росли медленно и надеяться, что следы неразумной деятельности человека будут скоро устранены, не приходилось.
   Так Фёдор, Борис и два их новых друга шли вдоль редких чудо-деревьев. Наконец, показались растения и других пород, но тоже уникальных по своему строению и свойствам. Правда, Фёдор почти не слушал то, что говорили ему провожатые. Он уже немного устал – несколько часов ходьбы даже в лёгком скафандре, дали о себе знать. Было пройдено около тридцати километров пустыни.
   - Скоро последний пункт нашего путешествия, - подбодрил его Аристарх, поняв, что Кошкин устал и потерял интерес ко всему происходящему. – Потерпи немного, осмотр музея и можно ехать в город.
   - А может быть без музея? – с надеждой спросил Фёдор.
   - Не пропускай того, о чём потом будешь жалеть, - назидательно заметил Медузкин.
   - Совершенно верно, - поспешил вставить Василий Иванович, - экскурсия есть экскурсия, мы должны выполнить всю программу.
   Через час они подошли к музею.
   Краеведческий музей привлёк внимание Медузкина. Он, как учёный, внимательно изучал образцы местной флоры и фауны. Но особо его внимание привлекли фотографии видов плато, сделанные со спутника. Множество естественных изваяний, сделавших с камнем чудо – невиданные лабиринты и дворцы, заставили Бориса пристально вглядываться в них. Некоторые из этих творений природы они уже видели, тогда, как другие можно было видеть только на фотографиях – программа экскурсии не включала в себя их посещение.
   - "Когда два солнца соединят свои тени, когда песок заиграет как радуга, когда вечное основание планеты окрасится их лучами… тогда иди… укажет тень… там найдёшь… материк (остров, полуостров) не разрушится… где мы построили дворец не исчезнет… это не исчезает…", - процитировал Борис наизусть отрывок документа.
   - О чём это вы? – не понял Василий Иванович.
   - Да так, вспомнил отрывок одной легенды, - отмахнулся учёный, не желая посвящать в эту тайну кого бы то ни было.
   Фёдор внимательно посмотрел на Медузкина.
   «Не ужели он и вправду думает, что то, что мы ищем, может находиться здесь? Ладно, поговорим на эту тему позже, без посторонних».
   Закончился осмотр музея, который доставил Фёдору удовольствие не меньше чем Борису, но по соображениям чистого житейского, а не научного, любопытства, и туристы заняли место в вездеходе.
   - Ну, а теперь, полным ходом до Синегорска! - весело воскликнул Василий Иванович.
   Через несколько часов, когда оба солнца отбрасывали длинные тени, путешественники прибыли в пункт назначения – город Синегорск.
   Едва они зашли в гостиницу, как Кошкин начал интересующий его разговор.
   - Всю дорогу рвался спросить, – Борис, неужели ты думаешь, что тайное послание может скрываться на плато?
   - Нет, не думаю, я всего лишь на минуту подумал об этом, когда рассматривал дворцы. Ведь в документе сказано, что Послание находится во дворце, на вечных основаниях.
   - Если бы это было так, то плохо наше дело – искать, обходя километр за километром на жаре в триста градусов – участь не завидная.
   - Давай посмотрим на факты. Что у нас сходится с описанием места тайника? Только дворец и «вечное основание», под которым можно подразумевать мощное основание плато. Но всё остальное свидетельствует против этого места. Первое – «когда два солнца соединят свои тени» - здесь такого не происходит вообще; второе – «когда песок заиграет как радуга» - здесь песок не искрится; третье – «недалеко от льдов» - это уж совсем не подходит; и, наконец – «там бури..., там высоко. Нет, всё это решительно не подходит. Тем более, что дворец, они сделали сами – а здесь все природного происхождения. Да и не стали бы они хранить это сокровище в столь ненадёжном месте, где в любой момент клокочущая прямо под ним магма может уничтожить то, что им так дорого. Ведь в документе сказано: «где мы построили дворец не исчезнет… это не исчезает…». Если мы, конечно, всё правильно перевели и поняли. Но, уверен, что правильно.
   - Тогда отметаем плато, и исключаем его из возможных объектов поиска.
   - Полностью согласен.
   На этом разговор закончился – путешественники отправились спать.

=========================================================================
   
   Интересно, как описал в своём дневнике Фёдор посещение плато и путешествие в Синегорск.
   Здесь начало второго тома – то есть здесь закончилась первая и началась вторая тетрадка дневника.

       Из дневника Фёдора Кошкина:

          Том II.

          Жара спала и не казалась такой ненавистной. Жидкого водорода (читай, «кислорода», Фёдор просто ошибся из-за невнимательности) почти не осталось, но это не волновало путешественников. Ещё несколько сот метров и Кошкин и Медузкин вышли из области горящего плато. Здесь растительность была более разнообразна, кое-где бегали многоногие обитатели планеты. На горизонте показались горы, за ними сразу начинался лес. Медузкин осмотрел свой бластер – в лесу могли поджидать неприятные неожиданности. Бывали такие случаи, когда люди пропадали в этих инопланетных джунглях. Пальмы здесь превышали высоту десятиэтажного дома, их громадные листы образовали купол, непроницаемые для дневного света, поэтому в таких лесах всегда темно. Пришлось включить фонари на шлемах. Опасаясь – как бы не случилась из-за их задержки ложная тревога, Медузкин связался с городом, сообщив обо всём случившимся.
     Из-за густого зелёного куста вылезло огромное чудовище, напоминающее земного стегозавра. Приготовившись кинуться на путешественников, оно привстало на задние лапы. Медузкин увидел чудовище в последний момент и, не успев прицелиться, выстрелил. Раненный динозавр убежал, в бешенстве сокрушая всё на своём пути.
      Кое-где стали попадаться источники воды. Вода на Радуге ничем не отличалась от Земной. Здесь так же водилась рыба и земноводные. Луч фонаря выхватил из участка тьмы небольшую горку – с её вершины бил горячий поток воды.
   - Гейзеры встречаются на этой планете не только в горах, – пояснил Медузкин.
      И вот их взору открылась долина. На горизонте виднелся второй город. Близился закат, когда путешественники вошли в город.
       Они там только переночевали, и на другой день, пополнив запасы воды и пищи, двинулись в путь.
=========================================================================

   Что ж, комментировать этот отрывок мы не будем совсем. В отличие от предыдущего, где было много правды, здесь её нет совсем, как уже успел заметить читатель, знакомясь с настоящим положением дел, отражённым в данной главе. Фёдор сам долго смеялся над этой записью, не понимая, как он мог всё так попутать – ведь это были отрывки совсем из других моментов путешествия, а много и совсем приврано. Какие, к примеру, «фонари на шлемах»? На Радуге атмосферный состав был в точности такой же, как на Земле – здесь в скафандрах не ходили (не считая, конечно, плато Пометея). Наврано было и про животный и растительный мир планеты – здесь не встречались многоногие обитатели (не считая, конечно, некоторых видов больших насекомых и ракообразных, таких же, впрочем, как и на Земле), а пальмы не достигали высоты десятиэтажного дома. А про оружие, мы уже говорили – Медузкин в тот день не только не стрелял, но и вообще был без боевого оружия, довольствуясь парализующим. Но вот животное, похожее на стегозавра на планете водилось, но, конечно, не в этой местности, и уж, конечно, не в нескольких километрах от плато, где вообще почти не было ни растительности, ни животных, кроме тех диковинных, что видели Фёдор и Борис во время экскурсии. И уж, конечно, этот стегозавр, не вставал на задние лапы, и вообще, он питался растительностью и был миролюбив. Но Кошкин любил приукрасить события и показать, какие он совершил подвиги во время путешествия. Поэтому не обращайте особого внимания на его ранние записи. Теперь же он относился к писательству со всей ответственностью историка, решившего донести до потомков всю правду о том необычном путешествии.

-------------------------

                                                                     Глава 8

 ========================================================================
       Из дневника Фёдора Кошкина:

         Они вышли в небольшую гористую местность. На пригорке стоял космический корабль. Около него стояли люди. Они рисовали. Судя по типу корабля, они прибыли суда с планеты Художников. Это была чудесная планета – при закате с севера был прекрасный фиолетовый закат, а с юга – чуть зеленоватый. День был яркий и солнечный – все краски невиданной природы отражались, и вода светилась множеством огоньков. Планета художников находилась от Земли на чудовищном расстоянии – даже современный лайнер должен лететь до неё не меньше месяца, а скорость его была в 152 раза больше световой. Многие хотели бы жить на этой чудесной планете, но туда допускали только творцов прекрасного.
     Скоро должно было показаться море. Воздух здесь был более наэлектролизован. А вдалеке, за проливом метеоритов, грохотали грозы. Через пролив переправились на надувной лодке. Огромная рыба, с острыми, как ножи зубами, пыталась прокусить прочнейшую синтетическую ткань лодки, и тем самым добраться до путешественников, но была убита метким выстрелом Медузкина. Пролив разъединял два материка и выходил из Элиолского океана и впадал в Урановое море. Тут сильное течение, и, чтобы не вынесло в море,  приходится плыть по диагонали. Чем ближе к противоположному берегу, тем сильнее ощущалось присутствие электричества.

=========================================================================

   О встрече с представителями с планеты Художников Фёдор сказал сущую правду. Но вот описание её, он взял не столько с фотографий, сколько из собственного сна. Однажды ему приснилось, что он стоит на высоком берегу реки, и видит подобный закат. При этом он ощущал такое блаженство, что, проснувшись, решил сразу зарисовать это видение. Рисунок вы можете видеть здесь.
--------------

--------------
   Но планета Художников действительно была прекрасна, и может быть, выглядела именно так, как изобразил её Фёдор, хотя сам он там никогда не был. Про скорость лайнера в 152 раза больше световой, можно только улыбнуться – современные лайнеры летают в гиперпространстве Лобачевского, используя туннели Торна-Хоука, что гораздо продуктивнее высокой скорости, какой бы чудовищной она не была.

-------------------------


   Для путешественников начиналось настоящее испытание – до пролива Метеоритов в окончании Восточного материка, и до самых Вулканских гор Полярного материка не было ни одного строящегося города. Правда, было несколько исследовательских баз, но все они находились в стороне от маршрута путешествия. Единственным облегчением было то, что у окончания полуострова Космических кораблей, ближе к Вулканским горам, в степях, располагался посёлок геологов. Там можно было сделать передышку перед походом в горы. Именно на горы, первыми из которых было решено посетить Вулканские хребты, Медузкин делал основную ставку. Но пройти пешком такое огромное расстояние было невозможно, и друзья решили взять вездеход. В самом Синегорске вездеход им, конечно же, не дали. Пришлось идти в посёлок биологов, где у Бориса было несколько знакомых, работавших когда-то под его началом в Институте. Именно по пути к той базе и произошла встреча с представителями планеты Художников, которые нарисовали портреты Фёдора и Бориса по их большой просьбе. Фёдор до сих пор хранит этот портрет в рамке на стене своей комнаты. И, к тому же, сделал несколько ксерокопий и электронных версий, для большей сохранности этого дорогого ему рисунка. Он подозревал, что так же поступил со своим портретом и Борис.
   Идти пришлось не менее двадцати километров, но Фёдор достаточно адаптировался – его уже не страшили дальние переходы.
   - А как мы потом вернём вездеход? – недоумевал Кошкин. – Ведь это не игрушка, а исследовательская техника.
   - Придётся отдать на переправе. Кто-нибудь отгонит его обратно, по пути в Синегорск. Что меня больше заботит, так это то, что до геологов нам действительно придётся идти пешком – на том берегу вездеходов мы не найдём.
   За этими разговорами путники добрались до посёлка. Друзья тепло поприветствовали друг друга.
   - Зачем ты, Борис, собираешься в эти места? – удивлялись они. – Туда и мы-то не ходим, хоть здесь уже почти год. Местность там не исследована, а людей нет. Случись что – помощи ждать долго придётся.
   - Бог не выдаст – свинья не съест, - отшутился Борис. - Просто я обещал своему молодому другу показать эту реликвию.
   - Что ты называешь реликвией? Это нагромождение камней? – недоумевали друзья Бориса.
   - Разве вы не знаете, что в этих горах есть долина гейзеров, и растительность там уникальная. А какие восходы и закаты… В общем, туристический рай, – пытался выкрутиться Медузкин, но чувствовал, что бывшие подчинённые не очень-то ему поверили, слишком уж хорошо они знали своего прежнего босса. Но расспрашивать не стали – раз сам не говорит, значит не стоит и допытываться.
   - Ну, что ж, - сказал на прощание один из них, - будут трудности, звони. Бросим всё и придём на помощь.
   - Буду рад ей воспользоваться, но лучше бы не довелось, - улыбнулся Борис, пожимая на прощание всем руки.
   Борис мастерски вёл вездеход – сказывался опыт дальних путешествий. Вот так однажды, на Сколопендре, ему пришлось провести за рулём несколько дней подряд, спасая раненого камнепадом друга, останавливаясь лишь для сна и еды. За этот подвиг, ему вручили медаль, и ещё какие-то знаки отличия.
   Конечно, этот вездеход не мог сравниться по скорости с тем, на котором они ехали к плато, но всё же, был достаточно быстр. Он двигался на колёсном ходу, и камеры низкого давления вполне могли преодолевать небольшие водные преграды. Фёдор предложил форсировать на нём и пролив Метеоритов, на что Борис ответил, что скорее высохнет Урановое море и замёрзнет плато Прометея, чем он на этом драндулете отважится перебраться через пролив.
   - Там и на катере-то переплывать опасно,  а не то, что на вездеходе. Этот пролив тебе не река – течение очень сильное и опасное. Поэтому и самодеятельность там запрещена – переправа только на паромах и катерах морского ведомства.

-------------------------
   В этом месте Фёдор улыбнулся. Он вспомнил, как писал в дневнике, что они с Борисом переправились через пролив на надувной лодке, что было полной глупостью – на резиновой лодке в том районе они и километра бы не проплыли – это водное пространство (к тому же очень немаленькое), могли преодолевать только современные плавучие средства морского ведомства.
-------------------------

   Впереди открылась огромная гладь водной стихии. К югу простирался Элиолский океан  – самый большой океан Радуги, а севернее находилось  – Урановое море. В районе пролива Метеоритов тёплое течение сливалось с холодным, что было причиной частых бурь и штормов. К тому же, этот пролив славился своим сильным течением. Единственная радость была в том, что рифов здесь практически не было – глубины большие, и сесть на мель, или удариться о камни было практически невозможно. Пролив получил своё название оттого, что на его дне и в прибрежной части были найдены кратеры от удара метеоритов, давным-давно врезавшихся в планету. 
   Но впереди путешественников ждало не только водное испытание.
   - Ты слышал что-нибудь о твёрдом электричестве? – спросил Фёдора Медузкин.
   - Что это? Я слышал, что такой феномен на Радуге присутствует, но не вдавался в подробности.
   - На самой южной части Полярного материка, Электрическом мысе, находятся залежи редкого вещества – электрогрависа. Знаменито оно тем, что является идеальным конденсатором электричества. В одном квадратном сантиметре оно накапливает до нескольких тысяч вольт и ампер и потом понемногу отдаёт заряд в пространство. Самое неприятное, что обойти эти залежи нам не удастся. Но и идти через них смертельно опасно – это похуже, чем зайти в трансформаторную будку атомного реактора, да ещё предварительно окатившись водой. Это тебе не плато Прометея!
   - И что нам делать?
   - Придётся обходить по берегу, но и там встречаются небольшие скопления конденсата. Так что придётся идти как по минному полю.
   - Ты серьёзно?
   - Конечно, нет, - улыбнулся Борис. - Неужели ты думаешь, что я такой болван и буду подвергать опасности наши жизни непонятно зачем? Риск, конечно, есть, но он не такой большой. По крайней мере, я всё сделаю для того, чтобы свести его к минимуму.
   Впереди показался посёлок, где жили мореходы. На пристанях было видно несколько кораблей и два парома.
   - А ты был не прав, когда сказал, что до геологов нет поселений, - сказал Борису Фёдор, - вот целый посёлок.
   - Ну, этот я не считал. Кстати, есть ещё маленькое поселение разработчиков твёрдого электричества. Но я не планирую туда заходить. Незачем время терять.
   - А как же они живут-то рядом с таким излучением? – не понял Фёдор.
   - Спецснаряжение. Почти как на плато, только более сложное и громоздкое. В будущем предполагается везти разработку с помощью дистанционно управляемых автоматов, или же автономных роботов. Но пока, как всегда, всё начинается с людей.
   - Представляю, какие выгоды несёт добыча этого вещества.
   - Не то слово. Представь себе батарейку, размером с ту, что у тебя в часах, которая может питать твой компьютер, да что компьютер, дом, весь город, на протяжении веков. Вот уж действительно – на грани фантастики. Да, я всё больше убеждаюсь в том, что Радуга уникальная планета. Столько чудес я не встречал нигде. Если мы найдём здесь и послание наших таинственных друзей, то планета воистину может претендовать на самое невероятное и чудесное место во вселенной.
   Вездеход подъехал к двери штаба Управления. Фёдор и Борис покинули машину и вошли внутрь здания. Роскошный интерьер штаба никак не вязался со скромными размерами посёлка. Можно было подумать, что это здание городского совета какой-нибудь столицы.
   Но провели они там совсем не много времени – корабль скоро должен был отчалить, и Борис, подав заявку на проезд, поспешил на пристань.
   Белый лайнер, мощный и прекрасный, как и всё совершенное, готовился к отплытию. Фёдор удивился – как много людей переправляется через пролив. Увидев, как  на палубу поднимаются не менее ста пассажиров, он спросил у боцмана:
   - А куда все плывут? Неужели там есть поселения?
   - Посёлок добытчиков электрогрависа всё больше разрастается. Но подолгу людям там находиться нельзя, вот и меняются они то и дело – то туда ездят, то сюда.
   - А воздушным транспортом не проще было бы?
   - Не выгодно – слишком маленькое расстояние. Самолёт посадить там негде, вертолётом нельзя пользоваться из-за ветров, а антигравитатор опасно из-за близких залежей электрического конденсата такой силы. Вот и катаем рабочих через пролив – то одна бригада заедет, то другая. А с ними порою и жёны и дети, хоть и запрещено это, но, как говорится, на свой страх и риск. До первого несчастного случая, наверное. Я бы свою семью туда не повёз.
   Через несколько минут корабль отчалил от берега. Море было неспокойным. Ветер усиливался.
   - И что, здесь всегда так? – снова поинтересовался Фёдор.
   - Практически всегда. Бывает и хуже, сегодня ещё спокойно.
   - И не страшно вот так плавать?
   - Дело привычки, - отмахнулся боцман.
   Фёдору было непонятно, почему в середине XXII века не могут придумать более безопасный способ преодоления водных препятствий, хотя, конечно, мощь и безопасность современного водного транспорта продвинулась далеко вперёд. Да и была своя романтика - вот так плыть на белоснежном лайнере, наперекор всем бурям и штормам, как это делали все поколения людей на протяжении многих веков истории цивилизации.
   Фёдор стоял на палубе, всматриваясь в тёмную толщу воды. Океан всегда таил в себе множество тайн. Плавая на кораблях по земным морям и океанам, Фёдор также всматривался в воду, мечтая увидеть в ней тень доисторического ящера, или ещё какого-нибудь неоткрытого монстра. И в этом веке океан на Земле был практически не исследован. А тут другая планета, со своими загадками, со своими чудовищами...
   Но ветер крепчал, и пассажирам пришлось спуститься в трюм и занять места в каютах. Скоро туда отправился и Фёдор. Борис уже был в каюте. Пользуясь случаем, он достал компьютер и вышел в Космонет, посмотреть последние новости, и в душе желая наткнуться ещё на какую-нибудь информацию относящуюся к документу. Но пока ничего нового найти не удалось. Единственно, РАН ИДАКО сообщало о том, что к воззванию Авдеева присоединились коллеги из Франции, Англии, Германии, США и Китая. В то время, как Норвежские, Израильские и Австралийский специалисты, оставили обращение без внимания.
   - Да, даёт жару Авдеев, - всё никак не успокоится.
   - Почему это его так волнует? – удивился Фёдор. – Пусть бы себе искали, кто хочет и что хочет.
   - Тут ты не прав – гордость учёного многого стоит. Своего он не упустит. Ты только представь, что будет с его профессиональной честью, если отгадку найдёт не он, профессор ИДАКО, а какой-нибудь неизвестный биолог и ученик средней школы.
   - Представляю, - усмехнулся Кошкин. - Его, наверное, удар хватит.
   - Будем надеяться, что не хватит, потому что, я верю в то, что это открытие суждено сделать нам.
   Корабль здорово качало, и Борис скоро убрал компьютер.
   - Одна радость – плыть не больше трёх часов. Хоть пролив и широк, но скорость у нас подходящая.
   - Страшновато мне что-то. Я в штормы-то ни разу не попадал, - поёжился Фёдор.
   - А ты представь, как чувствовали себя моряки, плавающие на деревянных кораблях лет пятьсот тому назад. Я не говорю уже о более ранних эпохах. Не было у них ни брони такой, как на нашем корабле, что никакой скалой не прошибёшь, ни современных двигателей, ни приборов, и на помощь им так быстро бы никто не пришёл, как к нам, в случае необходимости. Как плыл Колумб, полагая, что скоро доберётся до края земли и провалится в бездонную пропасть?!
   - Да, их мужеством можно только восхищаться. Но у них не было выбора – это было их время. А разве сейчас на дальних планетах нас подстерегает меньше опасностей? Может быть, когда-нибудь и про наши корабли, морские или космические, потомки будут говорить, удивляясь: «Как они могли делать открытия на столь несовершенной технике? Были же тогда герои!».
   Борис промолчал, он знал, что Фёдор прав.
   Через пару часов Кошкин почувствовал сильный запах озона. Вдалеке громыхали разряды.
   - Гроза?
   - Здесь всегда грозы, - ответил Борис. - Мы приближаемся к самому электрическому месту на планете, если не во всей вселенной – мысу Электричества.

                        
                                                                    Глава 9

=========================================================================
       Из дневника Фёдора Кошкина:                  

                                               Глава… Твёрдое электричество.

        У берега  путешественников встретил первый источник. Электричество здесь было до такой силы сдавленно внутренними силами планеты, что атомы близко располагались друг к другу. Это вызывало сжижение, а, кое-где, даже и затвердение электричества. Разумеется, оно было огромным – в точке, поставленной остроотточенным карандашом, уместились бы миллиарды ампер. Человек, прикоснувшись к такому электричеству, мгновенно испарялся, и никакой бы скафандр не спас. Приходилось тщательно обходить все источники, их было здесь не меньше пятидесяти. Твёрдое электричество лежало пластами. Между ними трудно было выбрать чистую тропинку. Планета переполнилась бы твёрдым электричеством, как это случилось на спутнике Радуги Протоне, если бы электричество, благодаря своему круговороту, постепенно не испарялось и вновь не уходило в недра планеты, распространяясь в радиусе всего пятнадцати километров. Это побережье Полярного материка так и называлось – «Электрическим». Путешественники ежеминутно рисковали наступить на электричество.
          Проход заслонила гора электричества, и Медузкин вынужден был взорвать её лучом лазерного оружия. От мгновенного испарения такой громады тока, путешественники повалились на грунт и долго не могли придти в себя от такого могучего потрясения.
         Наконец, ужасное место осталось позади, источники попадались всё реже, самое место ада кончилось.
         Когда они уже возвращались на Землю, Кошкин* (*Удивительно, но в дневнике Фёдора вдруг, ни с того ни c сего, начинается повествование от третьего лица...) спросил у Медузкина – почему они высадились на этом опасном участке планеты.
       - Не изведав плохого, не узнаешь и хорошего, – ответил поучительно Медузкин. – Я хотел, чтобы ты увидел не только прекрасные города, залитые светом двух звёзд, но и опасные места, без этого ты бы не познал и не описал природу этой замечательной планеты.
        Путешественники забрались на высокий хребет Побережных гор, отделяющих мыс от полуострова космических кораблей, и увидели оранжевую электрическую долину, сверкавшую под светом двух солнц так, что на неё невозможно было смотреть, как на само солнце.

=========================================================================

   Не стоит удивляться, что вместо номера главы у Фёдора в дневнике многоточие. Просто он сам уже забыл – под каким номером должна была быть эта глава. На самом деле это была лишь вторая глава дневника. Не будем уверять, что Фёдор хорошо разбирался в природе электричества. Вспомним старый анекдот: «Что такое электричество?», - спросил профессор студента. «Забыл», - ответил тот. «Вот жалость, - огорчился профессор, - один человек во всём мире знал, что это такое, и тот забыл».
   Но то, что Фёдор говорил о природе твёрдого электричества, не выдерживает никакой критики. По его рассказу выходит, что твёрдое электричество на Радуге образовалось из-за гравитации, так сжавшей заряды, что электричество стало твёрдым. Как будто бывает электричество жидким или газообразным. По его мнению, оно было похоже на воду, молекулы которой могут сближаться под действием давления и превращаться из пара в жидкость, из жидкости переходить в твёрдое состояние – лёд. Конечно, Фёдор несколько преувеличил и мощь электричества. Она была невероятна, но всё же меньше, чем он полагал. А о природе твёрдого электричества, мы уже упоминали – твёрдым было не электричество, ибо как электричество может иметь агрегатные состояния? Твёрдым был его накопитель – электрогравис, вещество с поистине удивительными свойствами. Ни о каком прямом прохождении долины электричества не могло быть и речи. И Медузкин не взрывал гору электричества с помощью лазерного оружия, которого у него не было, и быть не могло. А то, как Фёдор изложил исчезновение твёрдого электричества, и говорить смешно – это не стоит даже комментировать. Побережные горы были совсем невысоки. Собственно, и  горами-то их было назвать трудно. Так, что Медузкин не включил их даже в список мест, пригодных для поиска Послания.

-------------------------

   Обойти скопление элетрогрависа можно было только по побережью. Но и здесь встречались залежи этого экзотического ископаемого. Двигаться приходилось медленно, тщательно обходя каждое скопление. Хорошо, что элетрогравис был виден достаточно отчётливо. Это было связано со свечением, исходящим от него.
  - Что будет, если это вещество попадёт в море? – недоумевал Фёдор. – Море, наверное, взорвется. Во всяком случае, это будет похуже провода высокого напряжения, попавшего в бассейн.
   - А вот тут ты ошибаешься, - поправил Фёдора Медузкин, - при соприкосновении с водой элетрогравис сразу теряет свои свойства и шипит как карбид. Но в воду разряд идёт совсем небольшой. Иначе, ты прав, для всей планеты это могло бы обернуться страшной катастрофой.
   - Но вот при соприкосновении с нами, я думаю, мы получим заряд по полной.
   - В этом можешь не сомневаться, - уверил его Борис.
   - А ведь на основе электрогрависа можно сделать оружие большой разрушительной мощи, - размышлял Фёдор, обходя очередное нагромождение. – Если пули начинить этим материалом.
   - Придёт время, сделают. И, по-моему, уже сделали. Что-то я слышал об этом.
   Идти мимо электрогрависа, даже, несмотря на то, что каждое скопление путешественники обходили за сотню метров, было неприятно – начинала наэлектролизовываться каждая клетка организма. От волос шёл сухой треск, как будто к ним поднесли натёртую об войлок пластмассу. Мимо одного скопления пришлось проходить особенно близко. Ощущение было не из приятных.
   Но, постепенно, залежи электрогрависа стали попадаться всё реже. Местность начала меняться. Дорога пошла в гору. Побережные горы находились сразу за Электрическим мысом, и отделяли его от континента, являясь как бы естественной преградой. Но, в тоже время, они были и причиной существования этого материала – именно в этих горах найдены компоненты, из которых на глубине нескольких километров, под чудовищным давлением и образовался за многие века этот чудо материал.
  Путешественники поднялись на одну из невысоких, плоских гор, и взглянули на долину твёрдого электричества. Пейзаж был поистине фантастический – мерцание сотен огоньков и грозовые разряды над ними. Фёдор сделал несколько снимков и ещё раз бросил взгляд на это чудо света. Если на Земле есть семь чудес света, то почему бы им не быть на Радуге? И, несомненно, долина Электричества займёт в этом списке почётное место, наряду с такими феноменами, как Зеркальная пустыня, плато Прометея, Оранжевое море, Атомный оазис.
   Но пора было уходить. Любоваться на эту красоту стоило с осторожностью, она могла стать такой же опасной, как некогда прекрасное пение сирен, губившее мореплавателей. Помимо скоплений электричества в электрогрависе, опасность исходила и от грозовых разрядов, непрестанно озаряющих небо.
   Достаточно скоро Фёдор и Борис преодолели горную цепь и спустились в долину.
   - Не могу поверить, что кто-то живёт и работает на Электрическом мысе, - высказался Фёдор. – Это же самоубийцы какие-то.
   - На дальних планетах приходилось бывать в условиях и похуже. На Сколопендре мы попали в зону действия вулканов, и пробыли там месяц. И каждый день нас могло засыпать пеплом, или накрыть лавой. Там, кстати, и получил ранение один из наших, которого мне и пришлось потом везти на вездеходе на основную базу. Но ты и так знаешь об этом. Кстати, мы вовремя уехали – через два дня место, где находилась наша палатка, провалилось под землю.
   - Ты тогда получил правительственную награду. Я помню эту историю.
   - Это было уже позже. Мы успели слетать ещё на пару планет. Но, как говорится – слава идёт во след героям. Эта история стала известна руководству, и меня посчитали героем. Вот только не пойму почему – жизнью-то я не рисковал, спасая друга. Скорее наоборот, убегал из опасного места. Но начальству виднее. А мне было, честное слово, очень приятно получить такой знак отличия.
   - У меня тоже есть медалька, правда незначительная, но тоже государственная, - захотелось выделиться Фёдору. – В своё время я получил её за свой вклад в развитие электронной автоматики.
   - И что ты изобрёл?
   - Честно, говоря, сам я ничего не делал. Просто наша группа «Юных техников» оформляла стенды на Выставке достижений. Ну а медали давали по списку, и мне тоже перепало. Так что, в общем-то, незаслуженно. Поэтому я не хвалюсь ей особо.
   - Ну, дали и дали, не стесняйся этого. Будут в твоей жизни и более заслуженные награды.
   - Дай то Бог.
   За этими разговорами они дошли до равнины, поросшей мелкой травой.
   - Здесь устроим привал, - решил Медузкин.
   - Палатку ставить будем?
   - Думаю, нет смысла, до вечера нам надо сделать ещё один переход, километров пятнадцать-двадцать.
   Они улеглись на траву.
   - Смотри, клевер? – удивлённо произнёс Фёдор, и уже хотел, как это делал обычно на Земле, съесть красные лепестки цветка. – Вот это да! Чуть было не влип. А ведь мог бы отравиться – это же далеко не клевер!
   - А вот тут, как раз, загадка для биологов. Это действительно растение очень близкое к земному клеверу, так что ешь, не бойся. Но ботаники недоумевают – как может быть такое сходство жизни на столь далёких друг от друга планетах, хотя и очень похожих. Не метеоритом же сюда семена клевера занесло.
   - И какие есть предположения? - не унимался Фёдор. - Я говорил тебе, что видел берёзу неподалёку от Зеленограда.
   - Ну, с берёзой ты загнул – я такого дерева здесь не замечал. Хотя, мы ещё не так много знаем о растительном и животном мире Радуги. Ну ладно там клевер, но берёза? Если подтвердится сходство деревьев на двух планетах, то я не знаю тогда, что вообще смогут сказать те учёные, которые отстаивают уникальность пути эволюции на каждой планете и полную непохожесть её производных. Но последнее время, их позиции и так пошатнулись. Стало совершенно очевидно, что на всех известных нам планетах, где есть жизнь, – она поразительно похожа на земную. Вплоть до совпадения родов и видов, которые можно классифицировать, используя привычную нам систему.
   - Да, это полная загадка.
   - Не то слово. Эволюционизм зашёл в тупик. Принцип случайных мутаций тут явно не срабатывает.
   - А что если клевер занесли сюда первооткрыватели с Земли? – высказал своё предположение Кошкин.
   - И он сразу прижился на половине Полярного материка? – усмехнулся Борис. – Ладно, давай пообедаем, или, скорее, поужинаем, - нам надо прошагать ещё немало километров. Мы же туристы, как-никак.
   После скромного ужина шли молча. Чувствовалась усталость, а разговор, как известно, отнимает много сил. Усталость была и от переживаний, связанных с преодолением водной стихии и Электрической долины. Но путешественники честно прошли двадцать километров. И лишь когда начало смеркаться и тени от оставшегося светила стали длинными, а небо окрасилось удивительным закатом, который бывает только на Радуге, хотя на каждой планете закат уникален и прекрасен по-своему, Фёдор и Борис решили ставить палатку.
   Они нашли небольшой пригорок, на полпути к вершине которого, была гладкая площадка, очень удобная для палатки, и принялись обустраивать это место, хотя оно нужно было им всего на один ночлег.
   Кошкин лёг отдыхать, а Медузкин, по-своему обыкновению, вошёл в Космонет.
   - Опять ничего нового, - задумчиво произнёс Борис.
   - Ожидаешь информацию о Документе?
   - Главное, чтобы не было плохих новостей, а их новые исследования меня не интересуют – я побольше их знаю. Но вот вставить палки нам в колёса они могут.
   - Что ещё пишут?
   - Новые идеи по пятому гиперпространству. Полагают, что там и обитают загадочные плазмоиды.
   - Что ещё за пятое гиперпространство? – не понял Фёдор. – Я о таком не слышал. Я думал, что есть только одно гиперпространство Лобачевского.
   - Скорее всего, так и есть, остальные гипотетические. Их сейчас уже штук семь насчитывают. Но это всё слова, не подтверждённые экспериментами и расчётами.
   - А как ты думаешь, плазмоиды существуют?
   - Я думаю, что фантазия учёных и некоторых охотников за сенсациями переходит всякие границы. Раньше этим занималось народное творчество, которое придумывало леших, домовых, русалок, а в скандинавской мифологии – эльфов, гномов, троллей и других представителей мифологии, богатой такими персонажами. А сейчас ничуть не лучше – плазмоиды, гномоны, фотоиды, гравитоиды… Существа, которых никто не видел и, судя по всему, не увидит. Само существование которых противоречиво. Ведь хоть и находятся сторонники существования экзотических форм жизни, мы, тем не менее, повсюду сталкиваемся только с биологическими цивилизациями, и более того – гуманоидного, земного типа. Вот уж воистину, вера в плазмоидов и иже с ними – это старая сказка на новый лад.
   - Но могут же они существовать в теории, - не унимался Фёдор.
   - В теории может существовать всё, что угодно. Ладно, уже поздно, пора спать.

=========================================================================
   
       Из дневника Фёдора Кошкина:                  


                                          Глава… Тревожный вечер. Новый город.

          Электрическая долина скрылась за первым ущельем, и теперь перед путешественниками расстилались только белоснежные горы. Хотя горы были не высоки, они были длинные и широкие. Этим горам насчитывался не один миллиард лет. Они возникли из моря под действием вулканов, которые были часты в этом районе. Горы постепенно разрушались под действием воды и ветра. От этого медленного разрушения все острые выступы сгладились, и бывшие крутые подъёмы стали пологими. Пройдёт ещё один миллиард лет и эти горы исчезнут с карты Радуги.
       День склонялся к вечеру. Ночевать пришлось в горах. Медузкин разбил палатку около горячего гейзера, бившего из пологого склона. Невдалеке струилась быстрая река, бравшая своё начало высоко в горах. Из небольшого кратера вылетал огонь. Поставив на него кастрюлю можно было сварить обед. Путешественники поели и улеглись спать, вывалив в вулкан все остатки.
   / Поев, Кошкин выбросил в вулкан остатки еды. Медузкин только головой покачал
    - Зачем ты это сделал? Вдруг вулкан… /
         Около полуночи космонавты проснулись от сильного толчка. Палатка содрогнулась и стала медленно погружаться внутрь горы. Путешественники в безумном страхе выскочили из неё, и вовремя – палатка утонула в горящей лаве вместе со всеми вещами. Уцелел лишь фотоаппарат, висевший на груди у Кошкина. Проснулся тот самый маленький вулкан, в который были выброшены все остатки еды. Вулкан расходился всё больше. Из его кратера начала лить огненная лава. Вот около Медузкина под землю погрузилась скала величиною с дом, и он вместе с ней чуть не провалился.
      - Скорей, вниз горы, – сквозь грохот крикнул Медузкин, и они побежали в долину.
      - Как же мы теперь без палатки, – взволновано проговорил Кошкин.
      - Ничего, до следующего города остаётся не больше десяти километров, мы успеем дойти до него ещё до утра, – ответил Медузкин.
     Они всю ночь шли и шли через джунгли, ещё не освоенные человеком. Приходилось держать лазерное оружие наготове, ведь в таких лесах обитают опасные чудовища.
    Кошкин то и дело щёлкал фотоаппаратом, заснимая разновидности птиц и деревьев. Но, в конце концов, ему пришлось остановиться, чтобы не испортить всю стереоплёнку. Эта плёнка могла снимать в сплошной темноте.
    Этот новый город был не таким большим и красивым как предыдущие города. Видно было, что он только строился – повсюду были новостройки. А рядом с городом был небольшой космодром – сюда прибывали звездолёты со звезды 150-б, с строительным материалом. Бетон, покрывающий космодром, был весь чёрный от разгоночных и тормозных двигателей. Сейчас бетон уже устарел и посадочные площадки покрывают сверхпрочным сплавом, но здесь пока и этот космодром служил хорошо. Когда город отстроится, возведут настоящий космодром. Везде можно было видеть машины, работающие на постройке домов и гостиниц. Два больших дома было уже возведено и заселено рабочими. Остальные жили в вагончиках.
       В этом городе путешественники взяли всё необходимое для дальнего похода и с рассветом двинулись в путь.

=========================================================================

   События, описываемые Фёдором, происходили несколько по иному сценарию. И, чтобы не ввести читателя в заблуждение, мне приходится вносить поправки. «Уж лучше бы этого дневника вообще не было», – в сердцах подумал Фёдор. Но из песни слова не выкинешь, и приходится за отправную точку принимать исходный материал, пусть даже он и не верен.
   События, произошедшие этой ночью, случились не в горах, из которых они уже ушли, это случилось на том холме, который трудно было назвать горой. Но гейзер там был, и речка тоже. Только стекала она не с гор, а брала начало среди холмов. Насчёт вопроса Федора, сколько же лет горам, раз они так разрушились – наверное, им насчитывается не один миллион, или, даже, миллиард лет, Борис лишь коротко ответил: «Ты знаешь, я - креационист». Фёдор про себя лишь ухмыльнулся, но дискуссию развивать не стал.
   Остатки еды Фёдор в вулкан не вываливал – ему бы и в голову это не пришло, тем более, что вулкан бы от этого не взорвался. Вулкана они и не видели – чувствовался лишь запах серы. А вот ночью, действительно, разразилась катастрофа. Но вещи путешественников погибли не все, всё, что можно было вынести, они вынесли. По большому счёту погибла только палатка и надувные матрасы со всеми постельными принадлежностями. Фотоаппарат Фёдора работал не на плёнке, но, думаю, читатель это и сам уже понял.  Но вот город, а, точнее, маленький посёлок Земного типа, им действительно попался, и очень кстати. Но Борис не предполагал найти его там – это было новое поселение. До него они шли, конечно, не по джунглям – в этом поясе джунглей не было, а по редкому леску, в котором росли тонкие жидкие деревца. Зверей в этом лесу почти не было, а про оружие, особенно про лазерное (лучевое), я и упоминать больше не буду – упомяну, только если оно действительно появится у путешественников, но в этой повести – вряд ли. А про космолёты со звезды (вообще звездолёты прилетают не со звезды, а с планеты, поэтому оборот Фёдора несколько неграмотен) 150-б со строительным материалом на борту, может вызвать лишь улыбку – стройматериалы из космоса не привозят, за исключением композитных, да и то, первое время, пока не построены заводы для его производства, а изготавливают непосредственно на месте. Космодромов же на Радуге было не больше трёх, самый крупный из которых был недалеко от столицы.

-------------------------

   Часа в три ночи путешественников разбудило сильное сотрясение почвы, вслед за которым раздался оглушительный взрыв. Фёдор и Борис выскочили из палатки не понимая, что происходит. Яркое пламя озаряло небосвод. Земля дрожала – чувствовался сильнейший запах серы и гари.
   - Что это, Борис! – закричал Кошкин, пытаясь перекричать грохот.
   - Вулкан! Мало мне Сколопендры! Всё из палатки, живо!
   Друзья кинулись к палатке и схватили рюкзаки, в которых было ценное оборудование. Всё остальное они взять уже не успели – палатка начала медленно проваливаться под землю, а где-то вдалеке струился огненный поток лавы.
   - Теперь быстрее, через реку! – скомандовал Борис. - Река ненадолго, но задержит лаву.
   Они бросились к реке и пошли по ней вброд, готовясь в любую минуту поплыть, если вдруг станет глубже. Но плыть не пришлось, река была широкая, но не глубокая. Дальше бегом. Быстро бежать путники не могли – после тяжёлого перехода они не отдохнули как следует и не выспались. Через пару километров они перешли на шаг. Так молча прошли ещё несколько километров. Теперь поросшая мелкой травой долина сменилась редкими деревцами, идти между которых было не трудно. Грохот вулкана был всё ещё слышен, но земля здесь не колебалась. Ещё через несколько километров, гул стал ослабевать,  а потом затих и вовсе.
   - Вулкан местного значения, - сказал Борис. – Сильного землетрясения не будет.
   - Палатка и постели погибли, - прикинул ущерб Фёдор.
   - Хорошо ещё, что сами живы.
   - Где будем теперь ночевать?
   - Сделаем шалаш.
   - Сейчас?
   - Лучше когда рассветёт.
  Так они шли ещё несколько часов. Клонило ко сну, в голове гудело от бессонной ночи. Фёдора даже покачивало. Всё происходящее казалось каким-то нереальным.
   Наконец, забрезжил рассвет. Горизонт окрасился в ярко красный цвет с каким-то малиновым и бардовым оттенком. Светало быстро. Через полчаса уже было светло как днём.
   - Ну, что, сделаем привал, - предложил Фёдор.
   - Непременно, только выйдем из леса – судя по карте, он уже заканчивается. Так они прошли ещё несколько километров. Лес сильно поредел.
   - Хорошо ещё болот в этом месте нет, - отметил Борис.
   Почва была твёрдая, почти каменная, вероятно оттого, что здесь давно не было дождей, несмотря на то, что эта широта Полярного материка являлась умеренным поясом, и, в общем, соответствовала широте России, лето в этом году выдалось засушливым.
   И, вдруг, путешественники почувствовали запах дыма.
   - Странно, - удивился Борис, - пожар? Непохоже. Скорее, люди. Но откуда?
   - Ещё одна база?
   - На карте у меня никакого поселения не отмечено. Ближайшее поселение геологов будет гораздо дальше.
   - Редко ты обновляешь карту – ситуация быстро меняется.
   - Да, Радуга заселяется быстрыми темами, - согласился Борис. - Мы отстаём от жизни. Интересно – чей это посёлок?
   Так они прошли ещё с километр, и вышли к большой поляне, на которой полным ходом шло строительство небольших, двухэтажных домов. Чуть дальше был аэродром, предназначенный для небольших самолётов. Рядом стояли вездеходы.
   - Люди, - довольно прошептал Борис.
   Путешественники уверенным шагом пошли в сторону посёлка. Рабочие, возводившие ближайший к ним объект, как по команде остановились и повернулись в их сторону.
   - А вы откуда? – спросил один из рабочих.
   - Мы туристы, - ответил Медузкин, - идём в сторону Вулканских гор. Ночью нас накрыло землетрясение. Еле ноги унесли.
   - Наши датчики зарегистрировали сейсмическую активность. Ну что ж, вижу, вам несладко пришлось.
   - Всю ночь шли через лес. Палатка и некоторые вещи погибли.
   - Тогда идите в гостиницу. Отдохните и поешьте. Мы сообщим о случившемся в Приморск.
   - Спасибо, - поблагодарил Борис.
   Они прошли в гостиницу, которая насчитывала три этажа и являлась пристанищем для большинства рабочих, не имеющих пока ещё собственных домов, позавтракали и легли спать.
   Проснулись они ближе к вечеру. В номер зашёл директор стройотряда Карелов.
   - Что вы намерены делать дальше? Мы сообщили в Приморск. Там готовы принять вас и доставить в Эридград. Мы можем вас туда отправить.
   - В Приморск нам не по пути, а в Эридграде мы планируем быть чуть позже, - ответил Медузкин. - Нам надо к Вулканским горам, и следующей нашей остановкой должна быть база геологов.
   - Мы можем дать вам палатку и необходимое снаряжение. Но до базы геологов далеко. Идти дней пятнадцать.
   - Если возможно, отвезите нас туда.
   - Что ж, можно и туда. Тогда сообщим в Приморск чтобы вас не ждали. А зря, город на западном берегу Уранового моря – просто красота. Там гораздо приятнее быть, чем в скучных Вулканских горах.
   - Нам нравится альпинизм.
   - Понятно, - сказал Карелов и вышел из номера.
   - Ну вот, - улыбнулся Медузкин, - всё складывается в нашу пользу.
   - Да, редкая удача, - согласился Фёдор. – Интересно, Вулканские горы такие же древние, как и Побережные?
   - О чём ты?
   - Я имею в виду, что им тоже миллионы лет?
   - Я не считаю вселенную такой старой.
   - Брось, Борис, - возмутился Фёдор, верь во что хочешь, но против очевидных вещей идти, по-моему, глупо.
   Фёдора часто раздражала примитивная, как он полагал, христианская позиция Бориса. Ну, верил бы себе, как это часто многие делают,  в душе и ладно. Но он почему-то всё воспринимал с позиции своего богословия, да, к тому же, слишком фундаменталисткого, почти сектантского, чего Фёдор понять никак не мог. Фёдор вообще критически относился к религии, считая её пережитком прошлого и тормозом прогресса. Он мечтал, что однажды все культовые здания, все церкви будут превращены в храмы науки – исследовательские центры и обсерватории. Но своего друга он не критиковал исключительно из-за уважения к его старшему возрасту и положению. Впрочем, иногда, Фёдор, всё же, старался «уколоть» Медузкина, надсмехаясь над его примитивным мировосприятием. Кошкин не мог понять, как его друг – доктор Биологических наук, может верить во весь этот бред, да ещё убеждать в этом других. Порой Фёдору казалось, что он жутко ненавидит религию, которая испортила жизнь многим людям и всегда боролась с наукой, уничтожая лучшие умы. Если бы Фёдор только знал, что пройдёт совсем не много времени, и он из жуткого противника веры, превратиться в самого яростного её защитника, получит высшее богословское образование и станет служителем одной из церквей... Но пока он продолжал насмехаться, а иногда его насмешки доходили до прямого кощунства и богохульства.
   Но Борис все нападки сносил спокойно и с улыбкой, стараясь не оскорблять своего молодого горячего друга ответными выпадами.
   - Борис, ты споришь против очевидного, - порой начинал беседу Кошкин. – Я могу ещё понять твою веру в Высший разум – сейчас это многие признают, хотя я, например, считаю такую веру бессмысленной, но ты же выступаешь против общепринятых научных постулатов. Эволюционный путь вселенной сейчас является доказанной теоремой. Может быть, ты далёк от физики, химии, астрономии, и других точных наук, хотя я знаю, что это не так, но в биологии-то ты гений, и опять же, споришь с тем, что эволюция проявила себя не только в неживой материи, но и в развитии жизни во всей вселенной.
   В такие минуты Борис обычно давал Фёдору выговориться, а потом задавал один простой вопрос:
   - А что если завтра наука докажет совсем обратное? Ты читал последние исследования в области астрофизики и биологии?
   - Конечно, - с горячностью отвечал на это Фёдор, хотя ничего он не читал, - но это всего лишь догадки некоторых падких до сенсаций учёных.
   - Вот оно как? А то, что в сотворение Богом всего сущего верили многие учёные прежних столетий и многие наши современники, ты не принимаешь в расчёт?
   - Теория эволюции была неопровержимо доказана Дарвином.
   - Не доказана, а были даны некоторые механизмы естественного отбора. Вот что собственно привнёс в науку Дарвин. Но теория эволюция существовала задолго до него, начиная с античного мира, и даже ранее. Почитай хотя бы произведения Платона. Да и некоторые отцы церкви, очень любящие этого философа, объясняли происхождение жизни именно с точки зрения эволюции – вспомни Оригена. Так что эволюция – ничуть не больше чем языческое мировосприятие. Индейцы считали, что их предки происходили от тотемных животных, а Дарвин предположил, что это был наш общий с обезьянами предок.
   - Религия глупа, - только и говорил в ответ на это Фёдор. – Кто всегда мешал развитию науки? Церковь! Кто сжёг Джордано Бруно? Попы! А за что? За то, что он утверждал, что Земля не плоская.
   - Сожгли его за колдовство, так как он был реальным оккультистом, а не за научные исследования. А то, что церковь влияла на науку – чистая правда, но вспомни, что именно она и двигала науку вперёд.  Вспомни, что именно в монастырях шло развитие и сохранение научных данных, а многие учёные были искренне верующими людьми.
   - Ну да ещё!
   - Ты Фёдор всегда делаешь ошибку, которая присуща многим атеистам – смешиваешь веру в Бога и дела церкви, а это не одно и тоже. Церковь составляют грешные люди, которые сделали много чего нехорошего, но это не значит, что Бог именно этого и хотел от них.
   - Но ты веришь ещё в то, что вселенной всего несколько тысяч лет, - снова перевёл разговор в другое русло Фёдор.
   - А что, машина времени уже существует? Вот когда её создадут и научатся использовать, тогда мы сможем увидеть всё воочию. А пока говорить о каких-либо постулатах рано.
   - Но есть же неопровержимые факты? Мне лично не нужна машина времени, чтобы понять, как развивалась вселенная.
    - А ты знаешь, что за двести с лишним лет накоплено столько косвенных свидетельств говорящих об обратном и доказывающих молодость вселенной, что твои факты обращаются в ничто! И вот совсем недавно Адлером было сделано открытие, позволяющее датировать возраст вселенной с помощью гравитонов. Предварительная датировка его ошеломила, но он не спешит разглашать её результаты. А ведь я знаком с Адлером и знаю, что он ярый эволюционист. Я пытался выведать у него – что же такое он обнаружил, но он отказывается говорить на эту тему. Говорит только, что всё нуждается в перепроверке.
    - Конечно, нуждается. Новые теории часто бывают ошибочными.
   - Старые, порою, тоже. Но я не говорю, что доказательства молодости Земли автоматически приведут человека к вере в Бога. Самое большое, что может случиться, это удивление и некоторая корректировка научных постулатов. А их уже столько было. Вспомни, что когда нашли ковчег на горе Арарат, который точно соответствовал библейскому, верующих ничуть не прибавилось, и когда рассчитали механизм потопа и были предоставлены необходимые геологические доказательства, научный мир отреагировал на это достаточно прохладно.
   На это Фёдор обычно высказывал ещё несколько нелестных отзывов о церкви и священниках, «вечно обманывающих народ для собственной выгоды», хотя не мог сформулировать, в чём эта выгода состояла, и заканчивал разговор фразой типа:
   - Я верю, что жизнь вечная возможна, но получит её человечество благодаря не древним примитивным верованиям и обрядам, а современной науке, дающей человечеству всё, что нужно для счастья и процветания.
   На этом разговор обычно и заканчивался. Каждый оставался при своём мнении, и Фёдор был очень рад, что в очередной раз смог выступить апологетом «Великого научного идола».

                                                       
*                    *                    *

   Через полчаса к гостинице был подан вездеход. Фёдор и Борис отправились в сторону Вулканских гор.
   - К самим горам подойти не сможем, - объяснял сложившуюся ситуацию водитель, - большие камнепады. Не исключены и землетрясения. Не ходили бы вы туда – место слишком опасное.
   - Мы подумаем над этим, - ответил Борис, хотя понимал, что то, что говорит водитель не более чес предубеждения против этого спокойного места. – Довезите нас до посёлка геологов, а дальше мы пойдём сами.
   - Договорились.
   Скоростной вездеход в несколько часов достиг этого населённого пункта. Посёлок был уже не меньше городка. Здесь активно велось строительство, хотя высоких домов не было. Отсюда прекрасно были видны те горы, на которых должны были развернуться первые настоящие поиски Сокровища.

                                                                      Глава 10

   - Вот сейчас встретимся с моим другом, а дальше он даст нам всё необходимое для путешествий в горы, - сказал Борис.
   Они отпустили вездеход в обратный путь и направились к двухэтажному дому, украшенному многочисленными колоннами и лепниной. В это время из двери дома вышел достаточно тучный человек и с удивлением уставился на Бориса.
   - Алексей! – закричал Медузкин, и кинулся обнимать друга.
   - Борис! Что ты здесь делаешь! – закричал в ответ толстяк, сжимая в своих могучих объятиях биолога.
   - Вот, познакомься, - сказал Борис Фёдору, - мой старый друг Алексей Коньяков. – А это Фёдор.
   Алексей горячо пожал Фёдору руку.
   - Какими судьбами, рассказывай! – не унимался Коньяков. – Ну, что же мы стоим на улице, пойдёмте в дом. Сейчас жена чайку поставит.
   Медузкин кратко рассказал об их путешествии по Радуге, и намерении полазить по Вулканским горам, скрыв, разумеется, истинную цель их интереса.
   - Да, Радуга прекрасная планета, - с восхищением отозвался Алексей. – Вот уже как полгода я здесь, и думаю переселиться совсем.
   - А семья не против?
   - Только за. Здесь уже и дом свой и работа. На Земле ведь для меня сейчас работы нет. Всё скитаюсь по планетам, а они не все гостеприимные. А здесь просто рай. Природа прекрасная, опасностей не замечено, если, конечно не лезть на дуро.
   - Ты дашь нам снаряжение для покорения Вулканских гор?
   - Конечно, ты ещё спрашиваешь!
   - Нам говорили, что там полно опасностей.
   - Сейчас затишье. Сезон камнепадов и извержений начнётся только поздней осенью. Но всё равно, надо быть предельно осторожными, месяц назад мы чуть не лишились двоих скалолазов. Еле спасли.
   - Лавина?
   - Лавина. Им повезло, что успели спрятаться в пещере. Так, что не очень-то расслабляйтесь там, особенно вблизи вершин. Рацию не выключайте, будьте всегда на связи. Получите маяк. Его тоже не вздумайте выключить, иначе, случись что, помощи будет ждать неоткуда.
   - Понял.
   - Когда вы отправляетесь?
   - Времени у нас в обрез, а посетить надо ещё множество мест, так что отправимся завтра на рассвете.
   - Я дам вам вездеход. Поставите его в укрытие. Назад возвращайтесь на нём.
   - Назад мы отбудем, в сторону полярных льдов.
   - Жаль, я думал ты ещё навестишь меня. Ну ладно, оставишь вездеход там, где он тебе больше не пригодится, потом кто-нибудь по случаю доставит его обратно.
   - Договорились.

                                                         
*                    *                    *

   Друзья сидели в большом холле за полированным столиком. Через огромные, практически от пола до потолка окна, проникал яркий свет Элиолы. Фёдор жмурился от него, отхлёбывая уже остывший ароматный чай, и на душе у него было легко и приятно. С высоты второго этажа открывался вид на парк, где кусты были выстрижены, как это часто бывает на Земле, в виде изящный башенок.
   Медузкин с Коньяковым говорили о каких-то своих делах. Но Фёдор их почти не слушал.
   - А что, - сменил тему разговора Коньяков, - полностью откинувшись на спинку кресла, отчего спинка жалобно заскрипела, и Фёдор испугался, что она может не выдержать веса этого тучного человека, и просто-напросто отвалиться. - Не желаете посетить наш кинотеатр? Сегодня вечером будет показываться новый фильм.
   - Что за фильм? - с интересом спросил Кошкин, устав за эти дни путешествий, он желал новых впечатлений.
   - Очередная экранизация произведений Булычёва. Что-то там про Алису...
   - Действительно?! - глаза Фёдора загорелись, - тема гостьи из будущего была для него любимым сюжетом в кинематографе. - А по какому произведению?
   - Честно говоря, не помню, - признался Коньяков.
   - А кто в главной роли? Кто исполняет Алису?
   - Не знаю точно, - пожал плечами Алексей.
   - Ну, не Елена Королёва случайно?
   - Почему Королёва?
   - Ну, ведь она же сейчас играет все роли Алисы. Так сказать, бренд этого имени.
   Коньяков украдкой посмотрел на Кошкина.
   - Она тебе нравится? - с улыбкой спросил он.
   - Держи выше, - подключился к разговору Борис. - Наш юный друг давно влюблён в неё!
   - А-ха-ха, - мелко затрясся от смеха добродушный Коньяков. - Тогда понятно. Конечно, она красивая актриса.
   - Тут дело не в красоте, - попытался вставить слово Фёдор, - а в её роли, в её романтическом образе.
   - М-да, - кивнул Борис, легонько толкнув ладонью голову Кошкина. - Фёдор у нас романтик каких свет не видывал. В кого ты был влюблён в свои десять лет, а?
   - В девочку в планеты Гурун - инопланетянку Майю. Её играла Сюзана Провянска. Однажды она приснилась мне во сне, и потом я понял, что безумно влюблён в неё, ну, в этот образ, конечно. Это была моя первая любовь.
   - А потом, что произошло?
   - Потом, как и полагается, влюбился в первую исполнительницу роли Алисы Наталью Гусеву. Я был где-то в возрасте её героини, когда посмотрел этот фильм...
   - Да, дела давно минувших лет, - вздохнул Медузкин. Уж сколько лет прошло с момента выхода этого фильма. Дела давно минувших дней... "Стареем, стареем", - спародировал он известную фразу Громозеки из мультфильма "Тайна третьей планеты", показанного недавно в стереоформате.
   - Ну, а потом, была целая череда из девочек, которые играли роль Алисы, - продолжил Борис с видом знатока. - Поначалу, старались, чтобы внешность всех Алис соответствовала первообразу, явленному Арсеновым, но другие режиссёры возмутились против этого. Было время, когда Алисомания немного затихла, но когда пришёл тот самый день, который в рассказах Булычёва отмечался как день рождения Алисы* (*Имеется ввиду фантастическая повесть "День рождения Алисы", написанная Киром Булычёв (Игорь Можейко) в 1971 году. Впервые опубликована в сборнике “Девочка с Земли” М.: Детская литература, 1974 г.) - 17 Ноября, вот тогда Алисомания приобрела по настоящему грандиозный размах. И, хотя, Алиса Селезнёва была уже, скорее, гостья из прошлого, - мы же живём на полсотни лет позже описанных автором событий, но народная любовь к ней не угасла. Появилось, к тому же не мало современных авторов, которые пытаются отправить Алису в Будущее, по отношению к нашей эпохе, чтобы она и была вечной девочкой из грядущих времён. Но сколько же новорожденных девочек получили это имя 17 Ноября 2070 года! А если у них ещё была соответствующая фамилия - Селезнёва, то внимание к ним было обеспечено на всю жизнь. Сейчас, правда, это всё уже немолодые женщины.
   - Да, я тоже знаю одну тётю Алису, - кивнул Фёдор. - Её день рождение приходится как раз на 17 Ноября 2070 года. Фамилия у ней, правда, не Селезнёва, а Сидоренко, в девичестве, а по мужу, Кузнецова...
   - Ну, вот, - продолжил Медузкин. - Это то, о чём я вам говорил.
   - В своё время, в далёких восьмидесятых ХХ-го века этот фильм вызвал настоящий фурор среди молодёжи, - вставил задумчиво Коньяков. - Я слышал, что исполнительница главной роли была названа самой популярной актрисой столетия, что у неё было больше поклонников, чем у любой звезды Голливуда, что ей больше чем кому-либо было написано писем, тогда когда не было ни Интернета, ни, тем более, Космонета, ни Центрального Компьютера. А, представляю, что бы произошло, если бы все эти достижения науки были в то время...
   - Кстати, - подхватил Медузкин, - её рейтинг продолжал держаться на недосягаемой высоте спустя четверть столетия после выхода фильма! Невероятно, но это было!
   - Так чем же она покорила людей! - удивлённо воскликнул Коньяков.
   - Вы хотите это знать? - внимательно посмотрел на друзей Медузкин.
   - Конечно, - ответили они хором.
   - Я вам скажу своё мнение, но только не удивляйтесь. Дело в том, что это была проповедь тогда, когда о Боге говорить было строго запрещено.
   - То есть, как проповедь? - не понял Кошкин. - Какая такая проповедь?!
   - Смотри, почему этот фильм так привлёк внимание молодого поколения? Почему они видели эту девочку в снах? Почему искали в подвалах машину времени? Почему хотели попасть туда, в тот мир? Чем он их привлекал? Не скрою, будучи сам поклонником этой истории, искавшим как и многие дети машину времени и ждавшим в своей жизни эту Гостью, я долгое время размышлял над этим феноменом. Так вот, я утверждаю, что в этой истории множество христианских мотивов.
   - То есть как? - опять не понял Фёдор.
   - Коля, главный персонаж фильма, попадает в некий мир, так хорошо знакомый ему, и в то же время, такой необычный. А чем он необычен? Совсем не теми достижениями научно-технического прогресса, которые в нём присутствуют. Кстати в книге "Сто лет тому вперёд", по которой снят фильм, технологиям и научному прогрессу будущего уделено гораздо больше внимания, чем в фильме. За это Арсенова часто критиковали, но он ссылался на то, что бюджет фильма был очень ограничен. А, я скажу, что отсутствие всяких спецэффектов - это большой плюс фильма! Там показаны не умные машины или космические корабли, а та безмятежность, в которую попадает главный герой. Всё остальное - это только обрамление к тому блаженному состоянию. Солнце, чистое небо, море, доброжелательность всех людей... И как кульминация этой идиллии - юноша и девушка, катающиеся на лошадях в белых одеждах - они, как небесные жители этой райской страны. И вот тот душевный восторг, то олицетворение рая, пусть даже показанного на Земле, и есть тот стимул, заставивший многие тысячи детей искать прекрасную Незнакомку, которая отвела бы их в тот мир. Кстати, давайте пристальнее посмотрим на этот образ. Она борется с некими силами зла, которые являются в радужный мир благополучия, чтобы завладеть уникальным прибором, читающим мысли - то есть в попытке получить власть над человеческими душами, ведь тот, кто читает мысли, контролирует сознание. Но в её мире, этот дар никогда не используется во вред! Она приходит из того мира, который закрыт навсегда каменной дверью, и доступ в который строго запрещён. Она, как пришелица из другого пространства, которое рядом, но которого не достичь... Но, основная возвышенная идея этого фильма та, что в этот мир можно попасть! Как?! - "своим ходом, год за годом"! Он не является каким-то чужим и далёким. Он то, что мы создаём сами! В фильме, предсказание судеб героев в конце фильма, которое является апогеем всей картины, выглядит несколько фатально - они как бы ничего изменить в своей судьбе уже не могут. Но в книге, и это её большой плюс, предсказания носят условный характер, как и предсказания Библейских пророков, - вы можете стать этим, если приложите усилия. И мир этот станет чудесным, если вы всё сделаете для этого - прекрасная фабула фильма! Если хотите принять, эта девочка некоторый образ библейского Христа, некоторая аллегория Истины, изложенной в Писании. Господь пришёл из того мира, который только в видениях открыт пророкам. Этот мир прекрасный и реальный! Он такой, о чём апостол Пётр помнил всю жизнь, после того, как он был ему показан на горе преображения и о чём он вспоминает даже спустя много лет в своём послании, незадолго до смерти, готовясь теперь уйти в тот мир навсегда. Об этом мире говорили и апостол Павел и Иоанн, предвосхищая его блаженство. Но этот мир не чужой. Он не радикально другой. Вроде бы там всё похоже на земное бытие, но блаженство там такое, какое нельзя выразить словами. Поэтому Павел и не находит слов для описания рая, поэтому его описание так скудно на страницах Билии. Состояние можно только прочувствовать, но не передать словами! И этот райский восторг открыт уже здесь, тем, кто приближается к Богу, но открыт лишь на малое время. Потом он закрывается как в фильме, образно, каменной стеной, которую никто не может открыть. Но этот мир достижим! Он реален! И человек идёт к нему, год за годом, исполняя то предназначение, которое дал ему Господь! И как встреча с той девочкой, ушедшей обратно в свой прекрасный мир, возможна! Так возможно и свидание с вознесшимся с Земли Господом! Помните, Алиса перед уходом говорит своей подруге: "Я тебе напишу, если смогу". Так и наш Господь, оставил нам после Своего вознесения послание, как достичь того места, куда ушёл Он - Он оставил нам Своё Слово! А кем ты станешь, и достигнешь ли той прекрасной страны, о которой плакал в детстве, смотря заключительную сцену фильма, когда за девочкой из другого мира закрывается дверь - зависит от каждого из нас. Но после, как мы её искали! Как хотели увидеть в толпе! Я помню выудил из Космонета два потрясающих изречения. - Борис достал ЭВМ. - Вот они: "Ведь это говорит "мне пора" наше детство, наше с вами детство, и с молчаливой улыбкой смотрит в глаза, исчезая за закрывающейся дверью, которая никогда больше не откроется!!!!!", и: " Вы ведь тоже – и не раз! – бежали за Алисой на полном пределе, задыхаясь не столько от  усталости, сколько от отчаяния…". Потрясающе! Как прекрасно сказано! И плачем мы, и ищем ту таинственную Гостью из будущего, которая может делать то, что нам пока не под силу, поэтому с ней так интересно. И хотя она самая обычная, - она может творить чудеса, она может рассказать о том неведомом и загадочном мире. В её власти отвести нас туда! Но, я думаю, сердце наше плачет не о ней, - оно плачет о том рае, который мы когда-то потеряли, оно плачет о Господе!
   Фёдор и Алексей слушали эту долгую тираду Бориса с широко раскрытыми глазами. Никогда в жизни они не думали, что сюжет фильма может столько говорить, и столько содержать в себе. Удивительный человек Борис - порой он видит то, чего не могут увидеть другие!
   - Неужели этот мир достижим... - тихо спросил юноша.
   - Он достижим, Фёдор. Надо только хотеть его достичь.

                                                         
*                    *                    *

   Фёдор и Борис воспользовались радушным приёмом семьи Коньяковых. Новый фильм, где действительно играла новая любовь Фёдора Лена Королёва, они с удовольствием посмотрели в местном кинотеатре, забитым до отказа не только землянами, но и оказавшимися откуда-то здесь представителями иных цивилизаций, прекрасно надо сказать, понимающими фабулу фильма и так же, судя по выражению лиц, проникшимися неподдельной любовью к очаровательной актрисе. Для ночлега Коньяков отвёл им шикарные апартаменты, сравнимые, разве что, с покоями царя.
   Рано утром друзья простились с этой гостеприимной семьёй, обещая, как это всегда полагается, почаще навещать друг друга, заранее понимая, что это невыполнимо, или, хотя бы писать письма, что в прочем, тоже, чаще всего, оставалось лишь обещанием, и отправились в сторону Вулканских гор.
   - В Вулканских горах много ущелий, - начал объяснять план действий Борис. - По ним можно проехать на вездеходе. На вершины нам лезть не стоит, я думаю, то, что мы ищем, находится у подножия.
   - Ты думаешь, что послание находится в Вулканских горах? Какие у нас шансы найти его здесь?
   - О шансах говорить сложно. Мы вообще во многом действуем наугад. Но если быть объективными, с точки зрения человеческой, конечно, логики, то я бы не стал прятать послание в Вулканских горах.
   - Почему? – не понял Кошкин.
   - Вулканскими горы названы не просто так. Здесь действительно отмечена сезонная вулканическая активность. А если часты извержения, то оставлять здесь то, что нужно сохранить на века, не очень разумно.
   - Надеюсь, мы не станем жертвой извержений?
   - Сейсмограф предупредит нас об опасности, а, вообще, летом извержения здесь крайне редки.
   За этими разговорами путники подъехали к горам. Вулканские горы не были слишком высокими. Максимальная высота пять тысяч метров над уровнем моря. Они были похожи на наваленные груды, в беспорядке громоздящиеся одна на другой. Всюду были видны свежие потоки лавы. Всё указывало на недавнее происхождение этого горного массива. Но у них была своя красота – красота первозданной природы. Фёдор поднял голову, разглядывая вершины, покрытые белоснежными снегами.
   - Красивое место, - наконец сказал он. – Смотри, здесь даже орлы кружат.
   Действительно, высоко в небе летала птица, похожая на большого орла.
   - Всё как на Земле, - удивлённо сказал Фёдор.
   - Ещё одна загадка Радуги. Орлы-то и вправду сродни земным, - отозвался Медузкин. – Так, теперь наша задача определить, куда падает тень от двух солнц.
   Тени были ещё слишком далеки друг от друга. Песка здесь вообще не было, что тоже говорило не в пользу удачных поисков, если вспомнить фразу из Документа: «когда песок заиграет как радуга». Но маршрут был отмечен заранее, и Вулканские горы входили в него, поэтому необходимо было обследовать так же и их, чтобы не было сомнений, что проверены все места, пригодные для поиска.
   В ожидании нужного совпадения теней, путники принялись завтракать, предварительно оборудовав стоянку для вездехода и взяв из него необходимое снаряжение. Медузкин проверил, включена ли рация и маяк. Всё работало нормально. Сейсмограф пока не подавал повода к беспокойству.
   Наконец, тени, отбрасываемые в свете солнц, приблизились друг к другу и соединились, так что получилась только одна тень, как это привычно наблюдать на Земле.
   - Вот маршрут, - сказал Борис, чётко зафиксировав направление, и заложив координаты в  навигатор.
  Маршрут пролегал через расщелину, но иногда преграждался стенами гор.
   - Нам сюда, - скомандовал Борис. - А если встретятся горы, будем их обходить.
   - Нам долго идти?
   - Ширина этих гор не больше пятидесяти километров, в этом нам повезло, пройдём дня за два.
   Борис и Фёдор шли вдоль гор, пристально всматриваясь в каждый камень, пытаясь увидеть хоть малейшую деталь, которая могла бы выдать своё искусственное происхождение. Поначалу идти было довольно легко. Расщелина была широкая и ровная, лишь изредка на ней встречались лежащие валуны. Но с каждым разом им всё чаще начали попадаться завалы. Дорога начала петлять и отслеживать направление движения стало ещё труднее. Кроме того, дорога иногда разделялась, и приходилось гадать – в какое ответвление повернуть будет наиболее правильно. Кошкин всё больше убеждался в том, что прогноз Бориса, относительно прохода сквозь горы за два дня, был слишком оптимистичен.
   Они шли молча, уже изрядно устав. Им не пришлось увидеть ничего, что могло бы привлечь их внимание. Потом опустилась ночь. Они нашли пещеру для ночлега. Где-то слышался вой какого-то животного, и если бы они были на земле, то могли бы приписать его вою шакала или гиены. Так прошло два дня. Песка им нигде не попалось. Горы везде были однообразны и казались совершенно нетронутыми ни разумными существами, ни ветрами. Борис всё более убеждался, что Вулканские горы выбраны для поиска неверно. Но следовало пройти всю дорогу до конца, чтобы полностью убедиться в этом.
 
   
Часть 2-я

                                                    Глава 1
   =======================================================================
       Из дневника Фёдора Кошкина:                  

                                    Глава… Полуостров космических кораблей.

       Поход через остров кораблей не отличался разнообразием – кругом только жёлтые пески. В некоторых местах были невысокие каменные горы. Полярный материк был мало обжит людьми, и даже местных жителей на нём было мало. Жизнь в основном распространялась по побережью Уранового моря (*Урановое море получило своё название за залежи урана, залегающие на 100 метров ниже дна). Полуостров получил своё название за многочисленные крушения космических кораблей, происходившие там, в его воздушном пространстве. Тут можно было встретить их обломки, в которых селились радужные змеи, убивающие свою добычу электрическим током. Многие были уверены, что катастрофы происходят по вине твёрдого электричества, и поэтому V съезд учёных планеты запретил высадку на полуострове космических кораблей. Всё необходимое доставлялось на баржах с Восточного материка. Переход через полуостров занял три дня, на четвёртый, путешественники увидели Вулканские горы, их вершины украшали вечные снега.
       Описывать переход не имеет смысла, скажу только, что вулканы существенно не тревожили путешественников. Один раз с вершины сошла ужасная лавина, и, конечно, смела бы Кошкина и Медузкина с палаткой, если бы они предупредительно не спрятались в пещерке. Вещи они взяли с собой, но палатку спасти не удалось. Эта была не беда, потому, что в туристических рюкзаках для инопланетных путешествий бывают запасные.
       За Вулканскими горами начиналось Западное полушарие. Проходя около побережья, Кошкин и Медузкин любовались плавающими айсбергами. Лучи обоих солнц скрещивались, и в небе возникало нечто похожее на северное сияние. Айсберги находились только в холодном северном море, и их сейчас было куда меньше чем, по рассказам местных, лет сто тому назад. Климат на планете изменялся. От многочисленных вулканов, воздух, распространяющийся по планете, нагревался. Учёные предполагали, что скоро это повлечёт огромные изменения на карте планеты.

=======================================================================
   Дневник Фёдора продолжает блистать многими нелепостями. С одной стороны. там содержится частичка правдивого рассказа о путешествии, с другой, куча всяких вымыслов, непонятно, откуда взявшихся. Полярный материк в то время был действительно мало обжитым пространством, по причине того, что туда ещё просто не успели добраться строители. Но в планах, его предполагалось в скором времени заселить.
   Полуостров получил своё название не за бесконечные крушения космических кораблей, -  такое событие произошло всего дважды, да и то без каких-либо последствий для жизни и здоровья экипажей, а потому, что здесь произошла одна из первых их посадок. И, конечно, никакой V-й съезд учёных про высадку на планету в этом районе не упоминал (кроме того, на тот момент и съездов не происходило, было всего лишь три конференции местного значения).
   Про радужных змей Кошкин сообщил правильно. Только селились они не в обломках кораблей, а за камнями. Как уже упоминалось, это не были совсем змеи - у них оставались отростки передних конечностей, напоминавших клешни краба. Но ударить током они. действительно, могли. Правда, для того, чтобы причинить вред человеку разряд был маловат, но неприятности, типа ожога или временной парализации конечности. они устроить могли.
   Под лавину путешественники действительно попали. Правда, лавина не была такой жуткой, как её описал Фёдор, но палатку они всё же потеряли.
Айсбергами путешественники, действительно любовались, но можно только улыбнуться в ответ на утверждение Фёдора, что "по рассказам местных (пропущено "жителей") сто лет назад их было меньше" (не дословная цитата). Сто лет назад здесь никаких местных жителей не было. Следы культуры и жизнедеятельности местных разумных форм жизни обнаружены не были, а планета была открыта и начала заселяться не более десяти лет назад. Что касается потепления климата, то по версии климатологов, это было связано не с возросшей вулканической деятельностью, которая здесь как раз была в норме, а со столетними циклами температурных колебаний.

-------------------------

   Вулканские горы... Путешественники прошли их от начала до конца, но ничего, что было бы похоже на то хранилище, на которое указывал таинственный документ, они не нашли. Оставалась теоретическая возможность, что он скрывался в многочисленных отрогах и пещерах, обследовать все которые путешественники были не в состоянии, но тут Медузкин больше положился на своё чутьё и оставил попытку продолжать поиски в этом районе.
   За Вулканскими горами начиналось Западное полушарие планеты, которое теперь предстояло обследовать.
   Медузкин заранее очертил границы обследования полярного материка Западного полушария. По его мнению, поиски не следовало вести за пределами полярного круга, там, где планету покрывали вечные снега. Логика в этом была - вряд ли высокоразвитая цивилизация стала бы отдавать льдам на откуп сокровище, которое они собирались сохранить. Льды - вещь весьма эфемерная, сегодня они есть, завтра, по масштабам геологическим, конечно, они растаяли.
   - Тогда, может быть, нам вообще нет смысла идти этой дорогой? - предположил Фёдор.
   Медузкин недовольно поморщился.
   - Ты помнишь, что говорится в документе? - "когда два солнца соединят свои тени, когда песок заиграет как радуга, когда вечное основание планеты окрасится их лучами... недалеко от льдов… там бури… там высоко (далеко, непостижимо)…". - Когда песок заиграет как радуга, - повторил Борис. - На снега не похоже. Но остальное: "недалеко от льдов... там бури...". А если предположить, что то, что мы ищем, находится между границей вечной мерзлоты и океаном?
   - А что тогда значит: "там высоко"?
   - Да, трудно отследить логику инопланетного разума. Возможно, это высокие льды, или высокие волны океана.
   - А может быть, это, всё-таки, горы?
   - Тогда мы пойдём вновь по ложному маршруту - на нашем пути горы не встретятся. По крайней мере, большие горы. Но пренебречь этим путём мы не имеем права - проверить его всё же стоит.
   - Согласен, - кивнул Кошкин.
   Несмотря на свой старший возраст и положение, Борис всегда давал возможность высказаться своему младшему другу, предлагая обсуждать вопросы коллегиально. И только после взаимного согласия, утверждался план дальнейших действий.
   Путь вдоль побережья Полярного материка был не близок. Кроме того, не было никакой уверенности, что Хранилище ценного артефакта должно находится именно на той параллели, по которой они приняли решение идти, а не несколькими километрами левее или правее.
   По выражению лица друга. Фёдор чувствовал, что он близок к состоянию разочарования в успехе предприятия. Действительно, искать не понятно что, по таким скудным описаниям, под которыми можно подразумевать что угодно, может только сумасшедший. Несколько раз, во время очередного перехода, Кошкину казалось, что Борис свернёт экспедицию и примет решение отправится домой, на Землю. Фёдору этого очень не хотелось. Он был уверен, что ещё немного и цель будет достигнута.
   - Я думаю, - начал наконец Медузкин, - играть в открытую, пора прекратить эту бессмысленную затею, поиска того, чего мы найти не сможем.
   - Борис, - огорчённо начал Кошкин, - ты же сам верил в то, что мы найдём это бесценное послание.
   - Тогда верил, а сейчас нет. Мы не можем прочесать всю планету вдоль и поперёк. Нужны чётко спланированные экспедиции с привлечением большого числа специалистов, техники, локационных приборов, наконец. А что могут сделать два человека с рюкзаками за спиной? Ничего! Хорошо ещё, если живыми домой вернёмся. Нет, я принимаю решение об окончании экспедиции.
   - Борис, ты сдаёшься, - решил надавить на элемент гордости в характере друга Фёдор. - Это на тебя так не похоже! Ты же всегда шёл к цели невзирая ни на что!
   - Один, да. Там я отвечаю только за себя. А сейчас я в ответе и за тебя тоже. Не надо меня уговаривать, я принял решение.
   - Но нашли же капитана Гранта его дети, - не унимался Фёдор. - У них тоже были очень скупые описания места крушения. Но получилось же!
   - Но ты не путай художественное произведение с реальной жизнью! Кроме того, поиски проводились на Земле, планете меньшей, чем Радуга, и к тому же родной, а записка была написана человеком. А здесь, что мы имеем кроме сомнительного перевода? Описание. под которое подходит половина планеты? У нас нет даже примерных координат!
   - А если Радуге и всем живым существам на ней грозит опасность от этого послания? - пустил в ход ещё один козырь Фёдор. - Может быть найти и понять - что это такое, наш священный долг? кто знает, что подкинула нам цивилизация, которую теперь называют "Звезда Востока"?
   - Пусть военное ведомство с этим разбирается, - ещё больше помрачнел Борис. - А то мы с тобой похожи на двух дилетантов, узнавших, что где-то заложена бомба и пытающихся её  отыскать и своими силами обезвредить, вместо того, чтобы предоставить эту рискованную операцию спецам из СГБ. После того, как мы сделаем такую услугу Галактическому Союзу, боюсь осколки планеты придётся собирать в десятках парсек отсюда.
   - Но хотя бы попытаться найти эту бомбу мы сможем? А потом, когда найдём, позовем сапёров.
   - Что ты меня всё уговариваешь, - возмутился Медузкин, уже явно измотанный пятидневным переходом, и оттого ставший раздражительным. - Я принял решение, чего же боле?!
   - Давай решим так, - предложил Кошкин, цепляясь за последнюю надежду. - У нас есть определённый маршрут кругосветного путешествия. Мы будем просто придерживаться его, а дальше, будь что будет. Бросим переход по Полярному материку, вызовем технику, и отправимся на остров Динозавров. Оттуда, через Южный пролив Солнечного океана доберёмся до Пальмового леса и к прямиком пойдём к Зелёным горам, а оттуда к Синим и Лунным горам. А оттуда, через пролив Астероидов, доберёмся до Западных гор. И останется посетить только зеркальную пустыню, Атомный оазис и Кудыкины горы* (*Название гор, конечно, может вызвать улыбку - оно вроде, как в известной присказке. Но что делать, если первый, кто дал подробное описание этому горному массиву, действительно был планетограф Кудыкин).
   - Как у тебя всё просто-то, - усмехнулся Медузкин. - Ты хоть представляешь себе масштабы путешествия? Ты знаешь, сколько километров должны будем мы пройти по предложенному тобой плану? Это на несколько лет путешествий!
   - Ну, Борис, ты же умный! Придумай что-нибудь. Неужели в середине XXII века мы должны использовать для поиска только ноги и глаза. Давай подумаем, как автоматизировать поиски.
   Борис устало вытянулся на лежанке возле костра. Было холодно, и если бы не одежда с автономным обогревом, да палатка, где можно было выставить приемлемый температурный режим - путешественникам пришлось бы туговато. Казалось, Медузкин задремал, но Фёдор хорошо знал своего товарища, он понимал, что в этот момент Борис просчитывает тысячи вариантов, вихрем проносящихся у него в мозгу, пытаясь выбрать лучший из них. Наконец он медленно открыл глаза.
   - А кроме того, - быстро представил Кошкин свой последний аргумент, не дожидаясь озвучивания вердикта друга, - Борис, неужели ты, как биолог, откажешься посетить остров Динозавров и опуститься на дно Элиолского океана? Когда ещё представится такая возможность?
   - Хорошо, - спокойно ответил Медузкин. - Я принял решение. Большие расстояния мы будем преодолевать на вездеходах и планаторах* (*Планатор – разновидность планера, применяющегося в плотных слоях атмосферы на планетах с повышенным атмосферным давлением. Может использоваться на Земле, в качестве замены традиционных видов планеров. Внешне похож на космический самолёт с резервным двигателем малой мощности, позволяющем выводить его на заданную высоту, откуда совершается планирование (из энциклопедии Планеризма и Авиации, Москва, изд. Космопресс, 2139 г., стр. 217). Надеюсь нам в этой технике не откажут. Правда, на право управления планатором надо иметь удостоверение установленного образца, как и на любой летательный аппарат, но попробую договориться - допуск у меня есть. А открытые пространства будем отслеживать со спутника в большом приближении, что сильно повысит шансы на обнаружение объекта.
   - Что же мы сразу об этом не подумали? - удивлённо спросил Кошкин.
   - Спутники выведены на орбиту недавно. Их всего пять. Три кружат по параллелям и два по меридианам планеты. Есть ещё ретрансляционные станции, запущенные раньше, но на них нет камер видеонаблюдения. А до этих спутников слежения добраться будет не просто. Не ужели ты думаешь, я не смог бы с Земли производить поиски через Космонет, и отправился сюда от нечего делать с рюкзаком за плечами и гитарой, её только нам сейчас не хватает, за спиной, если бы всё было так просто? У спутников очень узкий спектр обзора. Сверхмелкие детали и замаскированные объекты они обнаружить не могут - ведь это не военные а гражданские спутники у которых несколько иные задачи. Но и до их окуляров в онлайне нам добраться будет непросто - коды доступа являются собственностью запустившей их компании, и находятся в ведении только СГБ, МВД, Интерпола, Галактической полиции и подобных им организаций.
   - И что нам делать?
   - Везде надо иметь связи, - таинственно ответил Борис. - Есть у меня друг в СГБ. Надеюсь, доброму делу он помочь не откажется.
   - А нас за это не привлекут? - испугано отозвался Фёдор.
   - Это не такая большая государственная тайна. за которую может наступить ответственность, - обиделся Борис. Неужели ты думаешь я бы стал идти против закона? Тут можно получить выговор, не более того. Но это в случае, если запеленгуют попытку несанкционированного доступа. А мы с тобой всё сделаем грамотно. Есть у меня одна программка в компьютере... 
   - Ну ты и хакер! - Фёдор с уважением посмотрел на своего всезнающего друга. - Ну что, экспедиция продолжается?
   - Продолжается, - ответил отдохнувший, и оттого повеселевший, Борис.
   
                                                     Глава 2    

=======================================================================
       Из дневника Фёдора Кошкина:                  
         
                                              Глава… Остров Динозавров.

          Посреди Солнечного океана лежит остров динозавров. Попав на этот остров, человек как будто переносился на миллионы лет назад. Тут обитали животные, давно вымершие на других островах и материках. Совет Радуги решил оставить этот остров под заповедник. Было удивительно – почему не коснулось время этого острова? Наверное потому, что человек не смог тут ничего изменить. Местные жители никогда не бывали на этом острове из-за сильных течений, омывавших его с северной и южной сторон. Течения образовывались в результате бурных действий подводных вулканов. Течение двигалось дальше и оканчивало своё существование, обрушиваясь громадами волн на остров Штормов. Путешественники не раз подвергались нападению хищных динозавров, но больше им доставалось от растительноядных маленьких зверьков, не получивших своё название от учёных - они, подкрадываясь к контейнерам с едой, всё пожирали начисто.
          После перехода по острову, Медузкин решил опуститься на миниатюрной подводной лодке вглубь океана. Они вдвоём с Кошкиным погрузились в глубину. Уже в нескольких метрах от поверхности воды, из-за многочисленных водорослей, ковром покрывавших Мезозойское море (так оно было названо в честь периода Земли, когда на ней можно было встретить динозавров).  (...) Дно было песчаное, во многих местах были крупные обрывы. Из многих ям высовывались страшные, зубастые морды добродушных морских ящеров. Карта Мезозойского моря была испещрена знаками. Они показывали где находятся в море коридоры, свободные от водорослей, а так же некоторые места обитания хищных и наиболее опасных для человека чудовищ. Немало отважных людей погибало, когда они выслеживали логова динозавров. Некоторые чудовища были так огромны, что могли ударом хвоста вдребезги разбить подводные аппараты.
            Подводная лодка плыла всё дальше, вот прожектор высветил…


    Эта история в дневнике Фёдора приведена в двух вариантах. Вот второй вариант описания произошедших в тот день событий:

           Утром, выйдя из палатки, Медузкин решил осуществить свою давнюю мечту – он хотел спуститься в мезозойское море, чтобы посмотреть на коралловый остров, самый большой и красивый на Радуге, а также посетить коралловый дворец – удивительное, чудное творение воды. Медузкин разбудил Кошкина (чем тот был крайне недоволен) и отправился в ………. Охраны острова и взял там напрокат подводную лодку.
      - Мезозойское море очень опасно, особенно для человека не знающего его, – предупредил Медузкина учёный зоолог – может лучше не плыть к островам.
Но Медузкин не мог отказаться от своей давней мечты.
       - Вот вам карта моря, – продолжал зоолог, доставая из папки сложенный вчетверо лист – зелёные линии обозначают свободные от водорослей проходы, а эти красные крестики показывают наиболее опасные места.
         Посреди карты вырисовывалась чёрная точка.
       - А это что? – спросил Медузкин, указывая на точку.
       - Страшное место, – ответил зоолог, – гигантский водоворот. Попавшие в него неизбежно гибнут.
        В десять часов (по местному времени) пришёл Кошкин, и через час Кошкин и Медузкин погрузились на батискате в глубину моря. Из-за водорослей ничего не было видно даже в нескольких метрах от поверхности воды. Внезапно водоросли кончились – путешественники наткнулись на подводный тоннель. Из глубоких ям торчали зубастые пасти огромных ящеров, но их не следовало опасаться – это были добродушные динозавры, питавшиеся водорослями.
        Путешественники подошли к первой развилке. На ней стоял указатель с изображением осьминога – если плыть в указанном направлении, можно попасть на обед к спрутам.
       - Держим путь на коралловые острова, – говорил Медузкин, – а после поедем к дворцу.
     Однако, когда они подплыли к кратчайшей дороге, ведущей к островам, перед иллюминаторами возник указатель с изображением Мелозавра – самого большого и ужасного из всех обитателей Мезозойского моря. Объезд показывал внушительную цифру – 50 км. Как бы в подтверждение правильности указателя, в 20 метрах лежал разбитый батискат.
           - Этот указатель поставили недавно, – сказал Кошкин, – на карте его нет.
           - Может быть попробуем? – неуверенно проговорил Медузкин. – Уж очень неохота тащиться вокруг. У нас хорошее вооружение, компьютеры не дают промаха, в случае чего пробьёмся.
       И не дожидаясь ответа рванул вперёд, чуть не сбив указатель.
               Этот риск был неоправданным, не стоило подвергать себя опасности из-за времени, да это и запрещено законом. Уже на первом километре стали попадаться жилища Мелозавров. Один из ящеров даже попытался атаковать батискат, но был убит очередью пулемёта. Впрочем, здесь (Мелозавры) были сравнительно небольших размеров и не могли принести особого вреда.
    Вот показались пещеры, облюбованные Мелозаврами. Вдруг огромная тень на миг закрыла иллюминаторы, и в туже секунду мощный удар потряс батискат.  Судя по звуку, гигантский Мелозавр–сторож разбил борт. Так оно и было. Вода стала быстро заполнять батискат, насосы едва успевали её откачивать. Второго смертельного удара Мелозавр не успел нанести – торпеда разорвала чудовище на куски. Батискат упал на дно. Кроме борта были повреждены также рули поворота и водомёты. Рули глубины случайно остались целы.
       Кошкин, видя, что батискат заполняется водой, вскочил на пульт управления. Медузкин схватил газовую горелку, усиленно пытался заварить щель. Наконец ему удалось это сделать. Когда насосы откачали воду, путешественники увидели погром, творившийся на полу батиската. Большая часть предметов была унесена в море. Мелозавры с утра до вечера охотились, оставляя своих сторожей. Медузкин решил выйти из батиската и починить руль с водомётом, хотя это было очень опасно. Он подошёл к небольшому ящику и вытащил из него глубоководный скафандр.
          Отсидеться в батискате до прибытия помощи было невозможно - Мелозавры, встревоженные взрывом, спешили к своим пещерам. Кошкин, проклиная в душе коралловые острова вместе с планетой, старался чем можно помочь Медузкину. Наконец Медузкин облачился в скафандр и вышел за борт, стараясь как можно быстрее починить руль (водомёт можно было починить в считанные минуты). Работа подходила к концу, воздух в баллонах был на исходе. Оставалось только заделать водомёт и можно возвращаться в батискат, но в этот момент появились Мелозавры. Первое яростное нападение на батискат было отбито – мёртвые и издыхающие ящеры валялись на дне, окрашивая (воду) кровью. Эта неудача ещё больше разозлила чудовищ. Медузкин, под прикрытием пулемётов, быстро заканчивал свою работу, но вернуться в батискат он не мог – шлюзы находились под обстрелом. Пулемёт служил исключительно в целях самозащиты – его предельное расстояние действия при атаке, было около десяти метров. За этим рубежом динозавры чувствовали себя в безопасности. Батискат начал осторожно всплывать, непрерывно отбиваясь. Патроны подходили к концу. Горы мёртвых гигантов лежали на дне, но живых ещё было несколько тысяч. Море кишело ими вокруг батиската.
          Наконец батискат всплыл, пробив потолок водорослей, и на полном ходу погнал к пристани. За ним устремились Мелозавры, высовывая из воды зубастые морды. Теперь вся надежда была на скорость батиската. Батискат на огромной скорости влетел в бассейн пристани. За ним сразу закрылись стальные ворота, не пропуская чудовищ. Они в бессильной злобе кидались на заградительные сетки, но где им было прорвать прочнейший металл.
      Два дня они подстерегали батискат у выхода, на третий уплыли. А путешественники на следующий день улетели с острова динозавров на трансконтинентальном лайнере.

=======================================================================

   Не стоит принимать во внимание эту часть дневника Фёдора, имеющуюся к тому же, как это видно, в двух вариантах - более ранней версии и отредактированной новой, как описание реальных событий. В этой части данное произведение не более чем проба пера Кошкина в жанре почти научной фантастики. Нет, конечно, событие погружения имело место, да только вот происходило оно совсем не так. Фёдор улыбнулся, когда дошёл до этого места дневника - как всё-таки отличаются юношеские фантазии от реальной истории! Причём, он уже и сам забыл, почему решил написать вторую версию якобы произошедшего события. Но даже название подводного аппарата - миниатюрной подводной лодки было написано им неправильно - это был не батискат (этот термин он заимствовал у Булычёва из произведения "Узники Ямагири Мару", хотя и не знал, что за диковину там имеет в виду великий фантаст, и не батискаф. Это была именно подводная лодка. Но вооружения на ней почти не было, кроме слабосильного импульсного пулемёта, способного, скорее, рассердить, чем убить, или даже, ранить сколько-нибудь крупного ящера, а тем более Мелозавра.

-------------------------

   Как говорил Борис, так он и сделал. Через день им были получены коды доступов ко всем пяти спутникам. Правда, коды эти были временными, и ограничивали некоторые возможности слежения. Так, нельзя было рассмотреть с помощью этого доступа всё, что касалось объектов, имевших маломальское отношение к военным секретам и службам планетарной безопасности. уже в обилии появившимся тут. Реальные коды, таинственный друг Бориса не согласился дать не поддаваясь никаким уговорам. Да и эти дал только потому, что их с учёным связывала многолетняя дружба и он был уверен в нём на все сто процентов. Но Борис, под строжайшей клятвой не должен был распространять эту секретную информацию и делиться кодом доступа с кем бы то ни было. Естественно, он не показал эти комбинации цифр и символов, закодированной восьмым, по десятибалльной шкале уровнем сложности, системы, и своему молодому другу. Впрочем, Кошкин не обиделся - меньше знаешь - лучше спишь.
   По снимкам, полученным с космоса, можно было прекрасно отследить всю только что пройденную ими территорию границы северного полярного круга и с большой долей вероятности предположить, что никакого хранилища - если только оно не было специально замаскировано, в этом районе нет. Очевидно, не было тут и военных баз, - спутник отслеживал эту территорию чётко и без искажений.
   Большую половину пути, путешественники проехали, как Борис и обещал, на вездеходе, предоставленным им, правда с большим скрипом, главой местного поселения, находившегося неподалёку от полярного круга. Здесь вовсю возводили микрорайоны города Белоозёрска. И, хотя, местечко здесь было северное, и не самое уютное, с точки зрения благ южных областей, тем не менее места здесь были красивые, и особенно нравились любителям зимнего вида отдыха, которые на земле, обычно, селились в северных странах - Финляндии и Норвегии. Впрочем, окрестности Белоозёрска, а своё название город получил от находящихся повсюду неглубоких озёр с прозрачной водой и кишащие рыбой, просто потрясающе похожей на земную, включая карпов, сомов и осетров, не напоминали тундру. Скорее, это была больше тайга, с мощными хвойными деревьями, тянувшими свои кроны в высоту неба. Учёные разводили руками - понять такую идентичность флоры и фауны Земли и далёкой Радуги, было невозможно. Сторонники теории параллельного развития, получили в свои руки дополнительные козыри.
   - Ну что, Борис, - победно усмехнулся Фёдор, когда они прибыли в Белоозёрск, - теперь ты веришь, что я видел берёзу?
   Медузкин только руками развёл.
   - Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам... - процитировал он Шекспира. - Тем не менее, мне надо было самому увидеть то дерево, чтобы сказать - действительно ли это была берёза.
   - Да что же, ты мне не веришь что ли? - удивился Фёдор. - Что я берёзу от дуба отличить не смогу?
   - От дуба может и сможешь, а вот от Album lignum, растущей на Бербере, или от Betulaceae falsum, что на Караване, вряд ли.
   - Так откуда же там такие деревья?!
   - Кто знает? Разве все тайны вселенной уже разгаданы?
   - А это действительно не берёзы, такие же, как растут у нас в Подмосковье? - осведомился Фёдор, не понимая, как может быть такое поразительное сходство.
   - Очень, я бы даже сказал, потрясающе похожи. Дай две фотографии деревьев, или ветки и листья с них, думаю, что рядовой житель Подмосковья и не поймёт где берёза, а где инопланетная форма жизни. Да что там обыватель, учёные порой путают эти виды между собой!
   - Так может быть, - высказал смелое предположение Фёдор, - всё дело в том, что по космосу путешествуют семена этих деревьев, и растут они там, куда космический ветер занесёт, и где есть подходящие условия для их обитания?
   - Такое предположение существует, - отметил Медузкин. - Но трудно представить, что семена деревьев, каким-то чудом попавших в космос, выдержали и холод и излучения и страшный жар при вхождении в атмосферу планет, и смогли потом прорости. Хотя, всякое, конечно, бывает.
   - Но, может быть, кто-то искусственно занёс эти семена? - не унимался Фёдор.
   - Кто?
   - Сверхцивилизация.
   - Откуда?
   - Со своей планеты.
   - И что, ты полагаешь, что всё появилось от одной единственной цивилизации?
   - Да.
   - Значит никакой эволюции с её параллельным развитием не существует?
   Это был вызов для Фёдора. Медузкин подловил его.
   - Ну, на той планете всё развилось эволюционно.
   - А здесь не могло развиться?
   - Могло.
   - Тогда, почему не развилось?
   - Потому что... - не нашёл, что ответить Фёдор. - Потому, что этот процесс крайне редок во вселенной.
   - Значит, на одной планете он возможен, а на другой, с такими же условиями, он невозможен?
   - Почему же нет, - начинал злиться Кошкин. - Просто случайные сочетания атомов и мутации дело исключительно редкое!
   - Но ведь ты считаешь, что это закономерный ход эволюции неживой материи, когда она вдруг на определённом этапе преобразуется в живую. Помню, ещё Тейяр Де Шарден такой взгляд высказывал.
   - Да, я так считаю! - закипел Кошкин. - Я верю в параллельное развитие биологических видов, в случайную мутацию и отвергаю другие объяснения появления жизни. И уж тем более, религиозные!
   - Тогда, получается, - с улыбкой продолжил Борис, - что мутации совсем не случайны, раз они такие одинаковые.
   - Не все они одинаковые. Зеркального броненосца на Земле нет! Радужных змей, тоже! Нет там и Пустынников.
   - Все эти животные и растения имеют своих родственников на Земле. Но, конечно, изменчивость и приспособляемость одна из особенностей живых организмов.
   - Ага, ты признаёшь это!
   - Это признаёт наука, это признаёт и Библия, почему я не должен признавать этого?
   - Где Библия это признаёт?
   - Вспомни, что Бог сказал о змее: "будешь ходить на чреве твоём". Что это, как не внутриродовая изменчивость? Её границы могут быть широки, и очень широки, но за пределы рода они не выходят.
   Фёдор махнул рукой. Он окончательно запутался. А спорить с учёным-биологом ему было сложно.
   - Мы видим, что есть параллельное развитие живых организмов, - наконец подвёл он итог разговору. - А почему это происходит, пусть думают учёные.
   - Вот я и думаю, - улыбнулся Медузкин.

                                                    
*                    *                    *

   Через Северный пролив Солнечного океана путешественники переправились на планаторе, арендовав его в большом приморском городе Североморске. Сделать это оказалось проще простого, так как здесь существовало прямое воздушное сообщение с островом. Морским транспортом переправлялись редко из-за непрекращающихся штормов. Никакого удостоверения на право управление планатором друзьям не понадобилось - все летательные аппараты обслуживались пилотами и были, фактически, воздушными такси.
   Остров Динозавров был огромным куском суши и с высоты полёта представлялся целым материком, не меньше земной Австралии. Прибыв на огромный, по здешним меркам, аэропорт, где приземлялись и большие авиалайнеры, путешественники отправились на океанологическую базу. Там было несколько специалистов, с которыми Борису доводилось когда-то работать и он решил прибегнуть к помощи коллег для ознакомления с подводной флорой и фауной.
   - Почему мы должны терять здесь время? - не понял Фёдор. - Разве этот остров может быть объектом нашего интереса?
   - Моего, да. Не забывай, ведь я биолог.
   - Ну, а потом нельзя этим заняться? В какой-нибудь другой визит на планету?
   - Ну, ты молодец! - возмутился Борис. - Как уговаривать меня продолжить экспедицию, так ты твердил мне про остров и про Элиолский океан, а теперь, значит, в кусты?!
   - Ладно-ладно, извини, - поспешил вставить Фёдор. - Но что тебе даст погружение?
   - А тебе никогда не хотелось увидеть настоящего динозавра?
   - Хотелось, но только не в его естественной среде обитания.
   - Ты можешь не погружаться. Я думаю, это приключение не для тебя.
   - Ещё чего, - возмутился Кошкин. - Ты что меня за труса принимаешь?
   - Тогда, готовься к погружению. Есть у меня и ещё один интерес, касающийся нашего общего дела. Здесь находится необычное творение природы - нечто, напоминающее коралловый дворец. Вообще, кораллы в холодной воде не живут, но тут какая-то особая адаптация. Может быть мы там найдём чего-нибудь, вроде того Хранилища, где запрятан этот неуловимый документ?
   Друзья зашли в здание Океанологического института. Им навстречу вышли несколько сотрудников, одетых, почему-то, в белые халаты.
   - Борис, рады тебя приветствовать! А как зовут молодого человека?
   - Фёдор Кошкин, -  представился юный путешественник.
   - Так ты с чем, Борис, к нам пожаловал? Хочешь на дно погрузиться? А не страшно?
   - Не впервой.
   - Ты-то понятно, но вот жизнью юноши я бы не рисковал. Сейсмическая активность здесь повышенная, недалеко водоворот, самый опасный на планете, - начнёт засасывать, помочь не успеем. А слышал ты насчёт местных обитателей глубин?
   - Насчёт Мелозара? Ящера, получившего своё название от Мелового периода на Земле? - поинтересовался Фёдор.
   Один из сотрудников улыбнулся.
   - Мелозаврами они называются не от Мелового периода, - пояснил Борис, - а от греческого слова "мелон", что означает "чёрный". То есть, Мелозавр, в дословном переводе, означает "чёрный ящер". Он действительно чёрного цвета, что позволяет ему отлично маскироваться в здешней тёмной воде.
   - Если бы только Мелозавры, - печально произнёс крупный дядя с бородкой, похожей на ту, которую носил Медузкин, но чёрного цвета. - Здесь полно и другой живности. Странно, океан вроде холодный, но всякого добра хватает. Замечены и ещё несколько ящеров, не таких больших как Мелозавры, но достаточно опасных. А тут, вдобавок ко всему, появились слухи о встрече с гигантским спрутом. Поговаривают, что он даже подводную лодку утопил у афронийцев. Но это не подтверждено.
   "Туда ей и дорога", - зло подумал Фёдор, сильно недолюбливавший эту расу.
   - Вообще, афронийцы настолько дубы, что могли и сами разбить свой аппарат, - продолжил учёный. - Как только таких к технике допускают... Но проверить версию со спрутом, всё же стоит. Бедный остров Динозавров, сколько же всякой нечисти здесь водится! И это в холодном океане, а что же творится в тёплом Элиолском?!
   - Это я тоже планирую выяснить, - пообещал Медузкин.
   - Ты хочешь туда сунуться? - не поверил его друг.
   - Но это же моя обязанность как учёного.
   - Тоже верно.
   - А что, - вставил слово Кошкин, - тут действительно всё кишит динозаврами?
   - Нет, конечно, - снисходительно улыбнулся дядя с бородкой. - Динозавры живут обособленно, стадами они не плавают, и встречи с ними не так часты, как то описывается впечатлительными путешественниками, но нападают они вдруг, коварно, неожиданно, и с большой агрессией. А если учесть размер Мелозавра, то опасность может угрожать реальная.
   - А что ты думаешь про коралловый дворец? - спросил Медузкин. - Туда сплавать не опасно?
   - Опасность может подстерегать везде, но там случаев нападений пока не было. Хотя, справедливости ради надо сказать, что место, для обитания ящера или спрута, там вполне подходящее.
   - А вы там никаких необычных образований не замечали? Например, похожих на искусственные постройки? - вкрадчиво спросил Медузкин.
   - К чему ты клонишь? - недоверчиво посмотрел на него учёный. - Откуда здесь искусственные объекты?
   - Да я так просто.
   - Нет уж, признавайся. Небось опять за документом инопланетным полезть хочешь? Ты же знаешь отношение властей к этому.
   - Знаю, - сознался Борис. - Но вы же меня не выдадите?
   - Не выдадим, - засмеялись океанографы. - Официальная версия погружения - любовь к Мелозаврам.

                                                   
*                    *                    *

   В специальном, закрытом от всех ветров и штормов порту, стояли на приколе несколько подводных аппаратов. Несмотря на то, что это был открытый причал, мощные ворота из высокопрочного сплава, могли защитить суда от постоянно бушующих штормов.
   - Вы когда собираетесь начать погружение? - задал мучавший его вопрос учёный, которого звали Михаил Петрович - невысокого роста начинающий уже седеть мужчина. - Вам необходимо пройти инструктаж. Без этого нельзя - опасно. Вообще, я бы на вашем месте не ввязывался в эту авантюру, случись что - подсудное дело.
   - Чего ж подсудное-то? - не согласился с ним Борис. - У меня все разрешения на управление этим классом подводных аппаратов имеется. Забыл что ли, как мы на Океане атоллы исследовали.
   - Так то на Океане. Там спокойно. Если тебе хочется осмотреть дно, так лучше уж сделал бы это в Марсианской акватории. Достаточно спокойное место.
   - Ну, ты же знаешь, почему мне нужно опуститься под воду именно здесь.
   - Да знаю, знаю. Никак успокоиться не можешь.
   - Кроме того, неужели ты думаешь, что я как биолог откажусь увидеть местных ящеров, особенно Мелозавров? Он ведь не обитает в других океанах планеты. Да и вообще, именно такой формы жизни, чем-то напоминающей Мозазавра, но не совсем, да и размерами побольше, мне не встречалось ни на одной планете. Хотя, конечно, и там есть свои гиганты.
   - Лучше бы он вам не встретился, иначе можешь вообще никому никогда не рассказать о нём... Вообще, их места скопления ближе к Северному архипелагу, но и сюда они заплывают.
   - А какова величина самой большой виденной вами особи?
   - Примерно, с хорошего Диплодока.
   - Ух ты!
   - А теперь, оцени, Борис, их зубы и агрессию, и поймёшь, что твоя задумка неуместна.
   - Так что же, вы полагаете бронированный корпус аппарата не выдержит?
   - Боюсь, что не стоит экспериментировать. Хотя по документации, выдержать должен. Помни и про спрута и про водоворот. Опасность не менее реальная. Вот уж от водоворота точно не спасёт броня. И будем венки вам в океан кидать по дням поминовения.
   - Чего же так грустно-то? - усмехнулся Борис. Но Фёдору строго приказал: - Ты остаёшься на берегу!
   - Чего это?! - возмутился молодой человек. - Я с тобой! В других местах безопаснее что ли было?
   - Безопаснее, - кивнул Медузкин. - Что я потом твоим родителям скажу?
   - Да ничего не скажешь, - покачал головой высокий океанолог с бородкой, имени которого Фёдор ещё не узнал. - Вы или оба вернётесь, или оба останетесь на дне - это же закон подводников.
   - Спасибо, - горько усмехнулся Борис, - утешил. - Но ещё раз, строго посмотрев на Кошкина, повторил: - Ты остаёшься на берегу.
   Медузкин начал продвигаться к одному из стоящих у пирса аппаратов, попутно выспрашивая у океанологов особенности лоции.
   - Всё заложено в бортовой компьютер, - заметил Михаил Петрович. - Батареи заряжены на сто процентов. Оружие лучше не применяй - оно тебе ничем не поможет, только разозлит эту животину. По большому счёту, пулемёт этот - оружие психологическое. Есть ещё звуковая пушка, которая, по идее, испуская низкочастотные импульсы, должна отпугивать ящеров, внушая им чувство страха и паники, но что-то она на них не особо действует.
   - Это бывает, - кивнул головой Медузкин. - Затея хорошая, а технической реализации - ноль.
   - Вот-вот.
   Борис открыл люк, и опустил туда голову.
   - Лодочка, конечно, тесновата, - начал высокий, - но троих вполне вмещает. А тебе одному там вообще шикарно будет.
   - Ладно, я пожалуй загружу необходимое оборудование, надеюсь у вас оно есть, вот список, а ты, Фёдор, пойди, погуляй пока по музею. Погружение у меня, я полагаю, часа на два, не больше.
   - Тебе что, штатного оборудования мало? - удивился высокий. - Эта лодка упакована, как лаборатория.
   - Мне нужна видеокамера сверхвысокого разрешения, у вас здесь обычные, стереоскопические, сонар объёмного действия, дополнительны модули связи, для выхода в Космонет...
    - Ну, ты обижаешь, выход в Космонет у нас есть.
   - Скоростной?
   - Обычный.
   - Не годится, широкополосный доступ нужен, на гравитонной основе, а не через ретранслятор.
   - Я тебе где  его возьму, у нас только стационарные.
   - Ладно, сойдёт любой.
   Борис ещё о чём-то совещался с коллегами, но Фёдор уже не слушал его. Обида комком подкатила к его горлу.
   "Не взял! За мужика меня не считает?! Что я потом ребятам рассказывать буду? Что на берегу стоял?"
   Юношеская глупость Фёдора, тяга к приключениям и непонимание - почему Медузкин в данный момент поступает правильно, привели его, фактически к отчаянию.
   "Ну, ничего, Борис, - решил про себя Фёдор. - Сейчас ты увидишь, что я тоже не лыком шит".
   Фёдор сделал вид, что уходит в здание Института, и намеревается эти часы провести в музее,  а, так же, посмотреть аквариум, где плавает мелкий Мелозавр, а сам, спрятавшись за колоннами и дождавшись, когда учёные отойдут от подводного аппарата, бегом кинулся к его люку.
   "Ну, что же, пришла пора вспомнить некоторые книги и фильмы. Вот так на звездолёт пробрался Лоб из фильма "Москва-Кассиопея", или, Жора-Обжора, взявший своё место наглостью, в повести Мошковского "Заблудившийся звездолёт", да и сколько таких рассказов, где кто-нибудь пробираясь на летательные, плавательные, подводные аппараты, становится "безбилетным" и порой нежелательным, но потом очень нужным пассажиром, приходилось читать Фёдору.
   Оглядываясь как шпион, Кошкин осторожно открыл крышку люка.
   "Ага, не на сигнализации", - радостно подумал он.
   Внизу царил полумрак. Полумрак, а не кромешный мрак потому, что горело тусклое дежурное освещение, практически не разряжающее аккумуляторы подводной лодки.
   "Куда же спрятаться?" - лихорадочно думал Фёдор.
   Действительно, куда можно спрятаться в крохотном подводном аппарате, рассчитанном максимум на троих исследователей.
   Фёдор огляделся. Свет в кабинке, скорее всего, будет приглушен, чтобы точнее видеть показания приборов и смотреть через иллюминаторы, а это для него несомненный плюс. Вот оно убежище! Фёдор довольно нырнул под массивный пульт, находящийся позади основного кресла, где должен был разместиться капитан лодки, в данном случае, Медузкин.
   Фёдор сидел уже несколько минут, и ноги потихоньку стали затекать. Если Борис не придёт ещё минут десять - ноги вообще онемеют.
   Наконец, люк открылся, и в отсек спустился Медузкин, таща за собой необходимое оборудование. Вот он начал устанавливать сонар, и ещё какие-то приборы, назначение которых Кошкин не очень понимал. Свет, включённый на полную, резал Фёдору глаза. Юноша вжался в стену, боясь, что Борис его вот-вот обнаружит. К счастью для него, его друг стоял в полный рост и не мог видеть, что происходит под низким пультом.
   Наконец, Борис сел в кресло, приглушил свет, активировал все приборы, проверил связь и дал команду на погружение.
   Щёлкнула крышка люка, намертво задраенная мощными магнитами и дублировавшими их, на случай, если что-то произойдёт с электрикой, механическими запорами, и Фёдор услышал, как в балластную систему начала поступать вода. Кошкину стало не по себе. Он пару раз погружался под воду в Красном море, когда отдыхал в Египте, но там глубина была небольшая, да и не было никакой опасности, а тут... Он представил огромную толщу воды над головой, чёрных ящеров, спрута, водоворот, и ему вообще стало жутко. Может быть выйти пока не поздно, попросить Бориса высадить его? Нет, никогда! Потом он перестанет уважать самого себя, это будет позор на всю жизнь. 
   "Что я не мужчина что ли?" - сжав зубы твердил Фёдор самому себе.
   Аппарат дал задний ход, отчаливая от пристани. Борис запросил портовую службу и массивные запоры на воротах начали отодвигаться. Фёдор чуть выглянул из-за пульта, и увидел в иллюминаторе, почти погрузившегося в воду аппарата, полоску голубого неба с лёгкими облаками, а ниже, девять десятых иллюминатора, закрывала чёрная вода.
   Аппарат набирал ход. Теоретически, он мог плыть достаточно быстро, но на выходе из порта, требовалась особая осторожность.
   Фёдор ещё больше вылез, расправляя затекшие и сильно гудящие ноги, понимая, что сейчас его друг не будет оглядываться по сторонам.
   "Когда же следует открыться? - лихорадочно думал Кошкин. - Наверное, не раньше, чем уйдём на глубину".
   Подводная лодка двигалась теперь достаточно быстро. На мониторе, показывающем кормовую панораму, Фёдор увидел, как быстро удаляется берег.
   - Начинаю погружение, - сообщил Борис по рации своим друзьям, сидевшим в этот момент в диспетчерской и лично принимающим участие в корректировке маршрута.
   - Послушай, Борис, - озабоченно сказал один из учёных, по голосу, похоже, Михаил Петрович, - что за тень там постоянно мелькает у тебя за спиной?
   - Что? - не понял, Медузкин. - Я уже на глубине, наверное преломление света.
   - Какое преломление света?! - возмутился учёный. - А ну, вылезай шалопай!
   Борис резко обернулся, вздрогнув от неожиданной реплики друга.
   Фёдор с глупой улыбкой встал во весь рост, держась, чтобы не упасть от небольшого крена, за кресло.
   - Ты что, с ума сошёл?! - закричал Медузкин. - Да нас сейчас за это...
   - Прости, Борис, - виновато ответил Фёдор. - Мне так хотелось посмотреть подводный мир Радуги.
   - Хотелось ему!
   - Ладно Борис, - утешил его один из учёных, - не отвлекайся от управления. А с этим умником мы поговорим позднее, первым же рейсом на Землю отправится. И в школу бумагу пошлём.
   - Не надо на Землю, - смутившись начал Кошкин. - И в школу не надо...
   - Надо-надо, - хором заговорили учёные.
   - Ладно, - благодушно отозвался Борис, - раз уж ты тут, не выбрасывать же тебя за борт, сиди спокойно и не мешай работать. Смотри-ка лучше вот на этот радар - заметишь чего необычное, сразу говори мне.
   - Хорошо.
   Фёдор уставился в дисплей, но там было всё спокойно.
   - До кораллового рифа плыть минут тридцать. Глубина сейчас небольшая - пятьсот метров. Мы идём на глубине тридцать метров, - сообщал Медузкин.
   - Вижу, - подтвердил диспетчер. - Осторожнее там, тремя градусами зюйд-ост идёт большегруз, выше пока не всплывай.
   - Понял.
   - А почему мы не можем плыть по поверхности? - не понял Кошкин.
   - Под водой спокойнее.
   - Почему?
   - Мелозавры, держатся ближе к поверхности, глубоко не ныряют. Хотя и могут.
   На экране замигала красная область правее отображения точки их положения и по дисплею пошла какая-то рябь.
   - Что это? - не понял Фёдор.
   - А, это, - спокойно ответил Борис, - это и есть водоворот. Радар показывает сильное боковое смещение в этом направлении.
   У Кошкина внутри всё похолодело.
   - И что нам теперь делать?
   - Ничего. Моторы здесь достаточно мощные, чтобы бороться с этим течением. Главное, не приближаться на критическое значение.
   - А если затянет?
   - Бросим аппарат и запросим помощь авиации.
   - А лодка-то как же? Нам за неё...
   - Есть другие предложения?
   - Нет.
   - Тогда, поменьше разговоров и побольше внимания на экран.
   Прошло ещё несколько минут.
   - Я в расчётном квадрате, - отрапортовал на берег Борис. - У меня пока всё нормально.
   - Мелозавров не встречал?
   - Нет. Но различных ящеров хватает. Млекопитающие тоже присутствуют. Похожи на китообразных.
   - Ясно. Эти безопасны. Отбой.
   Лодка почти всплыла и снизив скорость до минимума, Медузкин повёл её вдоль атолла.
   - Главное на риф не напороться, - озадаченно пробормотал Медузкин. - Броня-то броня, но что-то не хочется её испытывать.
   В тот же момент послышался скрежещущий удар о дно.
   - Вот дела! - ужаснулся Борис, запрашивая у бортового компьютера состояние корпуса аппарата. Компьютер показал, что всё в норме.
   - Слава Богу, - выдохнул Медузкин, - могло быть хуже.

                                                   
*                    *                    *
   Аппарат шёл в надводном положении. Впереди, словно большие ворота, построенные в форме арки, виднелся вход в Коралловый дворец. На самом деле, название - "Коралловый", не соответствовало истине. Кораллы облепили весь этот небольшой островок, но сама основа "дворца", проще говоря, громадной пещеры, очевидно вулканического происхождения, с гигантским входом и украшенная изящными колоннами естественного происхождения из какого-то полупрозрачного камня, поражала воображение своей красотой и величием. Эта пещера украшала путеводители Радуги как одно из чудес планеты, но осмотреть его решались немногие. А те кто решались, добирались сюда воздушным путём, в сопровождении усиленной охраны.
   Температура за бортом была на порядок выше чем в открытом океане, что объяснялось малыми глубинами и, вероятной, вулканической активностью. Этим можно было объяснить, почему здесь в таком количестве присутствуют кораллы. Впрочем, тёплая вода манила к себе и множество ящеров, рыб, ракообразных, и других обитателей океанов.
   - А ведь точно же, - в восхищении сказал Фёдор, - Борис, - это и есть то самое место, которое мы с тобой ищем! По-другому быть не может. Всё сходится!
   - Радоваться пока рано, - покачал головой учёный. - Льдов я здесь не вижу, да и что означает в документе выражение: "там высоко", и "песок заиграет как радуга"... "Мы построили дворец". Нет, не всё сходится. Кроме того, не думаю, что они станут прятать своё сокровище в таком ненадёжном месте.
   - Да наоборот, - раздражённо сказал Фёдор, - всё сходится. Коралловый песок, плавающие севернее льды, дворец, может быть внутри пещеры...
   - А где кратеры? Где высота? Где вечное основание планеты?
   - Да не цепляйся ты к каждой строчке, которую ты даже, может быть, неправильно перевёл. Остров вулканический, вот тебе и кратер.
   - Но их слово, обозначающее участок земли, может относится только к большой территории, или к материку, или к полуострову, или к очень большому острову. Да и сам посуди - как они станут доверять то, что им дороже всего, островку вулканического происхождения, который сегодня есть, а завтра исчезнет в волнах при очередном извержении?
  - М-да-а, - Фёдору пришлось нехотя признать правоту друга. - Но зачем мы тогда прибыли сюда?
   - Мы должны убедиться, что здесь действительно ничего нет.
   Борис поставил лодку на якорь и открыл люк.
   - Ну что, вперёд в пещеру?
   - А если в пещере Мелозавр? - поёжился Кошкин.
   - Мелозавры на берег не выползают. А к воде, внутри пещеры, лучше не подходи.
   Путешественники аккуратно вылезли из лодки и огляделись. Волнение океана было не большое, небо чистое. Это всё как-то успокаивало.
   - Сейчас я свяжусь со спутником, - сообщил Борис и присел на смотровую площадку лодки. Он достал портативный компьютер, вошёл в программу и набрал пароль.
   - Вот чудеса! Представляешь, в таком серьёзном институте не оказалось гравитонной антенны! - возмутился он. - А через ретрансляторы картинка заметно опаздывает и виснет. Но ничего, сейчас испытаем этот прибор. Ага, вот наше местонахождение, увеличение хорошее, картинка довольно ясная.
   Борис несколько минут смотрел на экран, внимательно разглядывая каждый сектор.
   - Объектов искусственного происхождения не выявлено. Опасностей тоже поблизости нет. Но на периферии несколько тёмных теней. Возможно ящеры. Спутники просматривают океан до дна, но нам это сейчас мало поможет - при приближении видимость сильно теряется. А если учесть непрозрачность этой чёрной воды, то тем более - метров пятнадцать-двадцать в глубь предел. А это что?! - ужаснулся Медузкин.
   - Что?! - произнёс Фёдор и в душе у него опять похолодело.
   - Какой-то гигантский объект. Может быть и есть тот пресловутый спрут?
   - Только не это!
   - Ничего, он на достаточном расстоянии от нас.
   - Изловить что ли его не могут?! - возмущённо воскликнул Фёдор.
   - А кто будет ловить? Может быть ты, на удочку? О его существовании вообще пока только легенды ходят, основанные на рассказах Пифорейцев.
   - Хорошо бы только легенды. Вот, хорошая планета, а и здесь нет покоя от хищных тварей.
   - Да, грех проник во всю вселенную. Нигде ты от него покоя в этом мире не найдёшь...
   Фёдор и Борис сошли на берег, переправившись на него с подводного аппарата, не могущего близко подойти к скале, на резиновой лодке.
   - Какая красота! - восхитился Медузкин, глядя на величественные колонны сделанные великим зодчим -  природой. - Интересно, как там внутри?
   Они начали медленно пробираться внутрь пещеры, всё время оглядываясь на подводный аппарат, как на островок спасения.
   - Со спутника пещера не просматривается, разумеется, так что не понятно, что в ней находится.
   Свод арки немного сузился, но, всё равно, был огромен. Наконец, они вошли в саму пещеру.
   - Вот это да! - не смог сдержать восхищения Кошкин. Такой красоты он ещё не видел. Повсюду сверкали самоцветами вкрапления из каких-то камней, свисали сталактиты необычного цвета, не такие как на земле. По стенам шли колонны, похожие на те, которые они видели при входе, но теперь совершенно разных цветов, и, Фёдору показалось, даже немного светящиеся изнутри. Посреди пещеры был водоём, соединяющийся у входа, и, возможно, какими-то ещё каналами, с океаном.
   Исследователи обошли водоём по левому берегу. Фёдор испуганно косился на чёрную воду, ожидая, что оттуда в любой момент может вынырнуть динозавр или ещё какое-либо неведомое чудовище.
   Путешественники осмотрели в бинокль все стены необъятной пещеры, подсвечивая их мощными прожекторами, но ничего похожего на хранилище, обнаружить не удалось. Фёдор зашёл за большой валун какого-то красноватого цвета, очевидно с большим содержанием железа.
   - Смотри, Борис, здесь можно пройти!
   Вниз, под определённым уклоном, уходил неширокий тоннель.
   - Это точно ход к хранилищу! - сердце Фёдора учащённо забилось.
   - Ты хочешь спустится туда? Не советую.
   - Ну хоть немного, - не унимался Кошкин.
   - Ладно, - принял наконец решение Борис. - Я иду первым, ты за мной, но не отставай. Детектор неси ты, и смотри за показаниями внимательней - если он зафиксирует живой объект, сразу отступаем назад.
   - Понял.
   Они начали осторожно пробираться по наклонной поверхности, боясь оступиться и покатиться вниз. Становилось жарче, видно было, что этот вулкан или не совсем потух, или начал пробуждаться. Пройдя несколько десятков метров, они остановились. Внизу что-то клокотало. Чувствовался запах серы, и ещё каких-то элементов, выделяемых вулканами. Туннель заметно сузился, и по нему уже нельзя было идти свободно. Наконец, он стал узким настолько, что пройти было практически невозможно.
   - Всё, - сказал Борис, - возвращаемся. Это путь в никуда.
  Они медленно начали выбираться наружу.
   - Есть пути, которые кажутся человеку прямыми; но конец их - путь к смерти, - процитировал Медузкин древнее библейское изречение.
   Кошкин выглядел удручённым. Вот тут, могла открыться тайна бытия, явленная неведомой внеземной цивилизацией, и это мечта превратилась в ничто. А, может быть, эта тайна сокрыта, всё же, здесь?! Но только они не потратили достаточно времени и не набрались смелости, чтобы отыскать её.
   - Недоступная пещера, защищаемая драконами и гигантским спрутом, что может быть идеальнее для сокрытия сокровища? - сказал он, погружённый в размышления.
   - Это всё зависит от того, что ты хочешь - спрятать от всех, или сохранить для всех, - не согласился с ним его друг.
   Они вышли из пещеры и направились к лодке. Подводный аппарат внушил им некоторую долю уверенности. Они оказались не в чужом бездушном, хотя и похожем на земной, мире, а как бы у себя дома, где тепло, комфорт и безопасность. Крышка люка защёлкнулась и аппарат начал погружение.
   - У вас там всё в порядке? - спросили их с берега.
   - Всё нормально, возвращаемся.
   - Давайте скорее, погода ухудшается.
   - Понял.
   - Ты скажешь им о засечённом объекте?
   - Ну, Фёдор, ты и даёшь! - возмутился Борис. - Ты хочешь, чтобы СГБ заинтересовалось - откуда у нас коды от спутников?
   - Прости, Борис, не подумал.
   - Ладно, команда на погружение.
   Раздался всё тот же знакомый звук воды, поступающей в балластную систему.
   - Глубина здесь уже достаточная, - вслух размышлял Борис, - но ниже тридцати метров спускаться всё же не следует, - лоция говорит о наличии подводных пиков.
   - Что это! - воскликнул Кошкин, показывая на крупную точку приближающуюся к их кораблю.
   - А, ну вот, пожаловали, - обречённо сообщил Медузкин. - Пришло время познакомиться с монстром этих глубин - Мелозавром.
   - Что будем делать? Он опасен? Ты же сам хотел увидеть их живьём! - эти вопросы в одночасье сорвались с губ Фёдора. И не потому, что он искал на них ответ - вопросы были риторическими, а, скорее, из-за испуга.
   - Что будем делать? Удирать, - спокойно отозвался Борис. - Увидеть Мелозавра в его естественной среде я мечтал давно. Но только не такой крупный экземпляр.
   - А если он нас догонит?
   - Не знаю, что тебе ответить. Постараемся, чтобы не догнал.
   Борис передвинул рычаг скорости, увеличив её до предела. Расстояние, между ними и чудовищем, начало медленно увеличиваться.
   - Врёшь, не возьмёшь, - сквозь зубы процедил Медузкин.
   - Борис, здесь ещё один, - взволнованно произнёс Кошкин. - Идёт нам наперерез.
   - Какова скорость в милях?
   - Разбирайся сам, я моряк что ли? Знаю только, плывёт быстро.
   - Плохи дела.
   - А вот и третий.
   - Сейчас запрошу базу. Внимание, база, у нас ЧП, нападение ящеров, что посоветуете предпринять?
   - Сколько их? - донеслось из динамика.
   - Пока видим троих. Достаточно крупные особи.
   - Видим. Попробуем выслать подмогу с воздуха, но можем не успеть, двое из них у вас на пути и скорость их передвижения достаточно большая.
   - Какие будут указания? - продолжал спрашивать Борис, стараясь сохранить чувство самообладания.
   - Погружайтесь на максимальную глубину, и перед базой всплывайте по мере повышения дна. Здесь мы вышлем вам катера поддержки.
   - Понял, погружаемся.
   - И почему на этих лодках нет мощного вооружения? - не понял Фёдор.
   - А ты хочешь чтобы такие умники как мы с тобой однажды разнесли в клочья чью-нибудь флотилию, приняв её за доисторических монстров?
   - Разве такое возможно? Сонар не ошибается.
   - Сонар не ошибается, человек ошибается. Особенно тогда, когда у страха глаза велики.
   В этот момент в борт лодки последовал страшный удар. Кошкин, потеряв равновесие выскочил из кресла и со всей силы ударился о пульт. Борису, каким-то чудом удалось удержаться.
   - Ну вот, приплыли. Кто-то нас догнал. Кто? Второй или третий?
   Фёдор, едва отдышавшись и потирая ушибленную руку, всматривался в монитор.
   - Четвёртый!
   - Откуда же они берутся? Понятно, дно изобилует пещерами, вероятно там и прячутся, где помельче. Вот только дышат они воздухом, поэтому постоянно в подводных пещерах находиться не могут.
   Ещё один мощнейший удар и кабина лодки погрузилась в полутьму.
   - Ну этого ещё не хватало! - испуганно произнёс Медузкин. - Они что, вывели из строя блок освещения?
   Но на этот вопрос искать ответа было некогда, последовал ещё один удар и за ним скрежет, как будто, кто-то пытался вскрыть аппарат консервным ножом.
   - Пробует на вкус, - понял учёный.
   - Борис, ответь, что у вас там, - раздался голос в динамиках. - Они до вас добрались? Видим две особи, кружащиеся вокруг аппарата.
   - Уже две? Вот спасибо, утешили.
   - Погружайтесь ниже. Разгерметизации нет?
   - Пока нет. Но свет погас. Попробую погрузиться на сто метров.
   - Не поможет, давай на триста.
   - Если успею. М-да, глубина здесь всего двести пятьдесят, до следующей впадины километров двадцать...
   Он не успел договорить, как ещё один удар и последовавший за ним мощный скрежет чуть не перевернул лодку вверх тормашками.
  На этот раз Фёдор чуть не сломал себе шею, упав на блок системы жизнеобеспечения.
   - Пристегнись, умоляю! - воззвал к нему Медузкин.
   - Что там у вас? Снова нападение? - послышалось в рации.
   Борис беспомощно нажимал кнопки пульта.
   - Повреждены рули глубины, да и балластная система, похоже, вышла из строя.
   - Плохи дела... - сообщили с берега.
   - А если из пулемёта? - взмолился Кошкин.
   - Чем это поможет? Разозлишь только, - отклонил его предложение Борис.
   - А то они добрые! - не послушал его Кошкин и рванул ручку управления мелкокалиберным пулемётом.
   Несколько очередей принесли лишь кратковременный успех, не повредив ни на йоту монстрам, но несколько озадачив их.
   - Так их! - закричал Борис, нервно смеясь.
   Следующий удар привёл к тому, что вмялась стенка борта и на пол посыпали многочисленные осколки приборов.
   - Только бы не пробили капсулу. Она, конечно, крепкая, но всё может быть.
   И тут Борис, проведя рукой по вмятине, явственно нащупал влагу от поступавшей внутрь забортной воды.
   - Плохо дело, - огорчённо сказал он. - Лучше бы ты на берегу остался.
   - Лучше бы мы вообще на Земле сидели, - отозвался Кошкин, в душе так же сожалея о своём поступке.
   - База, - начал налаживать связь Борис, - у нас разгерметизация аппарата.
   - Только этого не хватало! - донеслось из динамиков. - Сильно льёт?
   - Пока только слегка мокнет.
   - Хорошего мало. Значит внешняя капсула пробита. Что решаете предпринять?
   - Пожалуй, остаётся только молиться. Сколько у нас ходу до базы?
   - На полной скорости, минут двадцать. Высылаем к вам спасателей.
   Оглушительный скрежет заглушил последние слова из динамика. Тонкая струйка воды показалась на противоположном борту. Скорость аппарата заметно упала.
   - Попробую заделать повреждение, - принял решение Медузкин.
   - Ни в коем случае не делай этого, - донеслось из динамика. - Пока нет реальной пробоины не включай горелку, только хуже сделаешь. Внешнюю капсулу не заделаешь, а расплавить внутреннюю сможешь спокойно. Лучше используй герметик.
   - Понял.
   - Борис, днище, похоже, тоже пробито.
   - У-у-у, проклятые твари! - возмутился биолог.
   - Что будем предпринимать?
   - Острогой их...
   - Всё шутишь.
   - Только это и остаётся.
   - И нет другого средства?
   - Есть, но ты в него не веришь.
   - Да применяй ты уже любое!
   Борис склонился над пультом и замолчал. Фёдор не тревожил его, он знал, что Борис молится. Кошкину было тяжело смотреть на это религиозное проявление, которого он не понимал и не одобрял. А, кроме того, боялся, что верующие люди, вместо того, что бы бороться за жизнь в кризисной ситуации, опустят руки, и будут уповать на проведение.
   - Борис, прекращай, давай уже что-нибудь делать!
   - Что ж, делай, что сможешь сделать, - медленно открыв глаза произнёс учёный.
   Фёдор промолчал. Он понял друга - сейчас они ничего не могут сделать с той  непреодолимой силой, которая обрушилась на них.
   - Аминь, - произнёс Борис, заканчивая свою безмолвную молитву. - Да сокрушит Господь левиафана!
   Ещё один удар сотряс лодку.
   - Что-то не действует твоя молитва, Борис! - воскликнул Фёдор.
   - Не бойся, только веруй, - невозмутимо ответил учёный.
   - Борис, пробоина!
   Фёдор в ужасе указывал другу на сильную вмятину, где среди оборванных проводов и обломков пульта, с лёгким журчанием текла струя воды.
   - Наружная капсула гасит забортное давление, - понял Медузкин, - иначе эта струя могла бы стать для нас опаснее стального ножа. Заплатку, быстро!
   Фёдор остался стоять на месте, не понимая, что от него требуется. Борис метнулся к специальному ящику и вытащил оттуда что-то напоминающее тюбик клея и кусок материала, по виду, резины.
   - Ты хочешь этим залепить дыру в борту?! - не поверил своим глазам Кошкин.
   - Будет крепче чем было, - спокойно ответил Борис и выдавил на "резину" половину содержимого тюбика. После этого он с размаху шлёпнул заплатку на место течи. Вода разом перестала поступать.
   - Новейшая разработка, - пояснил Медузкин, - используется не только на подводных аппаратах, но и в космосе. Заделывает на все сто. Но, боюсь, ещё одной атаки наша посудина не выдержит.
   Фёдор взглянул в иллюминатор. Огромная тень мелькнула перед ним и на мгновение чудовищная голова с оскаленной пастью показалась в иллюминаторе. Фёдор в ужасе глядел на эти два ряда громадных зубов, которые он никогда не смог бы представить и в страшных фантазиях. Это длилось всего долю секунды, но Фёдору показалось, что прошла вечность.
   - Господи! Помоги! Спаси и сохрани!
   Голова чудовища ударила прямо в иллюминатор. Удар был такой силы, что прочнейшее композитное стекло сразу покрылось сетью трещин. Кошкин упал куда-то на пол, попутно хватаясь за торчащие рычаги, чтобы задержать падение. Свет погас полностью, лодку начало кружить, как в водовороте. Понятие "верх" и "низ" перестало существовать. Кошкину показалось, что сейчас он находится на огромной, быстровращающейся карусели. В голове помутилось. Последнее, что он услышал перед тем, как потерял сознание, был звук бьющегося стекла.
   "Это иллюминатор, - пронеслось в голове молодого человека. - Всё кончено... Господи..."

                                                   
*                    *                    *

      Фёдор медленно открыл глаза. Голова страшно болела и кружилась. Его тошнило. Рядом с собой он увидел человека, сующего ему клочок ваты, от которой шёл резкий запах нашатыря. Кошкин поморщился и оттолкнул руку. Фёдор огляделся. Помещение, в котором он находился, представляло собой маленькую кабинку какого-то аппарата. Повсюду были видны обломки приборов и торчащие провода. Кошкин сразу узнал кабину подлодки, где они с другом только что боролись за жизнь. Но теперь здесь было светло, откуда-то сверху пробивался луч настоящего солнечного света и даже дул лёгкий ветерок.
   "Люк, - понял Фёдор. - Его открыли. Странно, как же мы оказались на поверхности? А где Борис?"
   - Ну вот и очнулся, - услышал Кошкин голос человека, приводящего его в чувство нашатырём - как будто лучшего средства от обморока до сих пор не придумано!
   - Что произошло? - спросил Фёдор слабым голосом.
   - Разве ты не помнишь?
   - Помню, Мелозавр ударил в иллюминатор, раздался треск, погас свет... Я думал... это всё.
   - Так бы и было, но иллюминатор выдержал удар, а тут и мы подоспели, кинули в этих тварей пару световых ракет. Они хоть и монстры, но достаточно смышлёные, чтобы убраться вовремя. Так что, считай, заново родился.
   - А где Борис?
   - С ним всё в порядке. Он оказался покрепче тебя, сумел выправить крен аппарата, иначе вам бы хуже пришлось во вращающейся как волчок лодке. Он сейчас на борту корабля. Ты тоже поднимайся, сможешь? А то, не дай Бог эти твари опять вернутся.
   - Попробую.
   Фёдор облокотился на локоть, но тут же силы оставили его и он опять упал на пол.
   - Понятно, - почесал голову спасатель, - давай поддержу.
   При его помощи, Кошкин смог подняться и добраться до люка.
   Сияющее солнце осветило ему лицо и он зажмурился, ощущая полноту блаженства.
   Возле искорёженного подводного аппарата стоял огромный корабль, на который по трапу начал подниматься Фёдор. Он повернул голову и увидел Медузкина.
   - Борис...
   - Как ты?
   - Лучше.
   - Идите в каюту, мы доставим вас в порт.
   - Лучше к Институту, - попросил Борис, - у нас там вещи остались.
   - Как скажете. Всё равно аппарат туда буксировать будем, в ремонтный док.

                                                   
*                    *                    *

   - Ну что, - спросил Медузкина Михаил Петрович, - видел ты то, что тебе нужно?
   - Нет, не видел.
   - За что только рисковал? Говорил я тебе...
   - Зато знаю, что искать надо дальше, - невозмутимо ответил Борис.
   - Ты уверен, что найдёшь? Уверен, что документ не спрятан на десять замков и не запечатан семью печатями?
   - "Не говори в сердце твоем: кто взойдет на небо?.. Или кто сойдет в бездну?.. Близко к тебе слово, в устах твоих и в сердце твоем" - процитировал Борис. - Самые глубокие истины - самые простые. Поэтому я думаю, что искать надо не за тридевять земель и не в тридесятом царстве. Разгадка тайны рядом, я верю в это. Это не спрятано, но мы не можем этого найти, потому что не ищем, или не знаем где искать.
   - Тебе виднее, - кивнул учёный. - Удачи.


                                                                       Глава 3

   Путешественники вновь ступили на Восточный материк, теперь на его Западную часть. Хотя, все признавали, что сочетание: Западная часть Восточного материка, не очень удачное, но с другой стороны, что можно было придумать лучше - материк один, он находится сразу в двух полушариях планеты, название ему уже дано... С другой стороны, есть же на земле Евразия, делимая Уральскими горами. Вот и здесь, роль такого рубежа играл Атомный оазис, за которым, чуть восточнее, располагался пояс вулканов. Далее, ещё восточнее, следовали Зелёные горы, где брала своё начало полноводная река, которая так и называлась - "Горная". Вот этим-то маршрутом и предстояло пройти путешественникам, чтобы, минуя Атомный оазис, через Южные тропики и Малую пустыню подойти к Лунным горам, и после пересечения пролива Астероидов, ближе к Бурному морю, оказаться на Южном Материке.
   Но для начала, нужно было преодолеть многокилометровые заросли Пальмового леса - самых больших джунглей Радуги.
   Медузкин долго размышлял - нужно ли проходить эти дебри пешком, или же разумнее переправиться через них по воздуху, чтобы сразу оказаться у Пояса вулканов, и попасть в Зелёные горы. Теоретически, таинственный дворец, устроенный неведомой цивилизацией мог находиться и в сельве, но отследив более тщательно местность со спутника, Борис пришёл к выводу, что вероятность нахождения там хранилища минимальная. Во-первых, потому, что сельва быстро поглощает любую постройку, разрушает её своими корнями; во-вторых - там нет гористой местности, что не соответствует понятию "вечного основания", указанному в документе. Нет там и искрящегося песка... Конечно, дворец мог быть построен в те времена, когда джунглей ещё не было, но Борис отверг такую версию - по всему было видно, что лес имеет древнюю историю своего существования. А идти через эти дебри много дней, подвергаясь опасности быть растерзанными местным зверьём, перспектива, не смотря на то, что планета называлась "Радугой", была совсем не радужная.
   Итак, здравый смысл победил, и Борис, наняв планатор  в компании, ведающей малой авиацией города Солнечноморска, того, что расположился на берегу Солнечного океана перед Пальмовым лесом, совершил со своим молодым другом перелёт до Зеленогорска, небольшого городка, расположившегося у подножия Зелёных гор.

                                                       
*                    *                    *

     - Нам необходимо обследовать часть Зелёных гор, - Борис уткнулся в свой портативный ЭВМ, разглядывая карту в сильном приближении.
   - Это по данным спутников?
   - Да. Я посмотрел почти все районы. Всю ночь не спал. Вот тут, - Борис ткнул в интерактивный экран и изображение сразу приблизилось, - нам ловить нечего, сплошные обрывы. В этом районе нам тоже делать нечего, - продолжил вслух размышлять Медузкин, - там повышенная сейсмическая активность - если что и было, уже не найдёшь. А вот этот район, очень даже привлекательный для поиска. Снега, песок, вода горных рек, красота... Вот в этом направлении и будем действовать.
   - Но там лавины, камнепады, - посмотрел на сводку Фёдор. - Найдём ли чего? Да и небезопасно всё это.
   - Пойдём по безопасному маршруту. Бог да сохранит.
   - Да брось ты молиться! - возмутился Кошкин. - В бездействии твоих молитв я уже убедился на подводной лодке. Что ж они нам не помогли?
   - Не помогли?! А ты что ты сейчас здесь сидишь, а не на дне лежишь, это по-твоему не доказательство?
   - Да ладно, простое совпадение! Просто корабль вовремя приплыл.
   - Корабль вовремя приплыл, совершенно случайно. Совершенно случайно не разбился иллюминатор, случайно не последовало последнего удара, который должен был полностью разгерметизировать аппарат, случайно удалось остановить вращение... Не много ли случайностей?
   - Всё это можно объяснить и естественными причинами.
   - Можно. Можно что угодно чем угодно объяснить. Но когда естественных объяснений становится недостаточно, чтобы объяснять происходящее - слишком уж вовремя всё происходит, тогда человек начинает задумываться, может быть в мире есть ещё нечто, чего он пока не знает и не может понять...
   - Ну да ладно, - надулся Фёдор. - Это всё слова.
   - На глубине ты по другому думал, признайся.
   - Да мало ли что в кризисные минуты человек думает. Тогда он готов поверить во что угодно.
   - Вот именно. А когда всё в порядке - Бога-то мы и забываем. К сожалению...
   Фёдор промолчал. Он вспомнил давнюю пословицу: "Тонул - топор сулил, вытащил, и топорища жаль". К чему эта пословица вспомнилась, он не понял. Фёдор начал копаться в своей памяти - не обещал ли он чего Высшим силам за своё спасение, и с удовольствием отметил, что ничего. Всё-таки приятно быть не зависимым ни от кого, надеяться только на свои силы. Но... что-то он не особо надеялся на них, когда удары в борт лодки следовали один за другим. Там оставалось только кричать "мамочка"! и... молиться. Молиться? Нет, никогда! Это не его! Он атеист! Всякая религия - зло и опиум! Но там... Там все эти громкие слова были полнейшей мишурой, когда ты на грани жизни и смерти, все громкие лозунги о превосходстве человека над слепыми силами природы и над древними глупыми верованиями, уходят в сторону. Говорят, что однажды, Руссо поплыл на корабле читать свои атеистические лекции, и во время путешествия разыгралась страшная буря. Он испугался, что сейчас погибнет, и стал... молиться. Но когда он избежал гибели и приплыл туда, куда собирался, то начал всем говорить, что Бога, который сохранил его во время путешествия, нет. Люди только смеялись над его лицемерием - тогда молился, а теперь... Фёдор считал эту историю ещё одной религиозной байкой, но вот сейчас он находился в положении такого же человека - тогда взывал к Высшим силам, а теперь...

                                                            
*                    *                    *

   Зелёные горы были ниже чем Вулканские, но вулканическая активность в некоторых районах была достаточно сильной. Тем не менее, вдоль главного хребта, где протекала Горная река, бравшая начало на одной из многочисленных вершин, горы были покрыты пышной растительностью. Здесь паслись стада коз, а кое где, появились чабаны, образовавшие лет пять назад первые аулы, и занимающиеся скотоводством. Всё это придавало данному району Зелёных гор какую-то непередаваемую, уютную, домашнюю атмосферу.
   Борис и Фёдор даже посетили один из таких аулов, где гостеприимные аксакалы накормили их дарами земли - виноградом, а, также, шашлыком, козьим молоком и сыром. Вода в Горной реке оказалась на редкость чистой и вкусной, такой и на Земле не часто встретишь. Горная река - одна из главных водных артерий Радуги, была взята под охрану государства планеты. Экологи строго следили за тем, чтобы на её берегах не появилось производственных построек, способных своими выбросами отравить эту жемчужину природы. Особенно, это касалось представителей других цивилизаций ГС, у которых такое варварское отношение к природе, было нормой вещей.
   - А что, - спросил Борис у чабана во время поедания шашлыка, слегка запивая его молоком, - овец и коз вы с собой с земли привезли? А саженцы винограда хорошо прижились?
   Аксакал, по имени Арсен, погладил седую бороду, поправил бурку, сползшую у него с плеч, и с улыбкой поглядел на учёного.
   - Эту породу овец мы завезли. Но есть ещё несколько местных. Мы их одомашниваем помаленьку. Скрещиваем с земными породами. Виноград тоже, частью с Земли. Но этот - местный. Козы все местные - с земли пока не привозили.
   Борис аж поперхнулся шашлыком.
   - Как местные?! Что ж... это как же... а виноград?.. Такого сходства не бывает! Может быть до вас кто завёз? - спросил он хватаясь за последнюю надежду, и признавая бессилие что-либо понять.
   - Может быть и до нас, - пожал чабан плечами. - Только когда мы аул построили, стада здесь уже паслись. Виноград, и ещё кое-какие овощи уже были. А вон там - яблоки растут. Тоже местные. Правда немного кислые да горькие. Но мы их успешно прививаем к земным.
   - Планета открыта не более десяти лет назад, - напомнил Фёдор. - Кто же мог завезти на эти горы животных? Параллельное развитие налицо! Ты проиграл, Борис!
   - Но не до такой же степени!
   - До такой, до такой!
   - Ладно. Спишем и это на бесчисленные загадки природы. Я тут с ума сойду!
   - А на других планетах не так? - поинтересовался чабан.
   - На других похожее наблюдается. Каждый вид животного и растения можно классифицировать, сравнивая с земным.
   - А ты ещё не верил, что я видел обычную берёзу.
   - Обычные берёзы на Земле растут, мы уже говорили с тобой на эту тему.
   - Ну, тебе виднее.

                                                         
*                    *                    *

   Зелёные горы... Какие красивые цветы, какая необычная трава под ногами. Повсюду едва заметные тропки, протоптанные, может быть, животными, а, может быть, чабанами. Отсутствие опасных животных и растений. То тут, то там бродят непуганые дикие козы, сбиваясь в небольшие стада. Всё это навевало романтические настроения.
   - Вот где бы поселиться, - мечтательно произнёс Фёдор. - Выйду на пенсию - приеду сюда.
   - Во вселенной множество красивых мест, - со вздохом ответил Борис. - Я бы на планету Художников в старости улетел...
   - Тоже хорошо, - кивнул Кошкин. - А ты слышал про Зарю?
   - Краем уха.
   - А про Парнас?
   - А он чем знаменит? Рядовая, вроде бы планета, - не понял Борис.
   - Там удивительные источники, и лабиринты очень красивые. А алмазные долины?!
   - Неужто и впрямь алмазные? - не поверил Медузкин. О Парнасе он слышал разные небылицы, но сам там никогда не бывал.
   - Да кто его знает? Говорят, что красиво. Но вот сколько там алмазов - никто не считал - долины эти закрыты для посещения туристов.
   - Понятно, а то начнётся у некоторых алмазная лихорадка. А, всё же, согласись Фёдор, как бы не было красиво на других планетах, а красивее Земли ничего нет...
   Фёдор только кивнул, и добавил:
   - А самая красивая страна на Земле - Россия!
 
                                                         
*                    *                    *

   Зелёные горы были просто раем для туристов, но путешественники не приблизились ни на йоту к своей заветной цели. Мест, где в теории могло находится хранилище, было предостаточно, но на поверку выходило, что ни одно из них не является пригодным для построения дворца. В одних случаях, по причине камнепадов и сходящих время от времени минилавин, в других, из-за глубоких расщелин, постоянно пронизывающих плато. Безопасный маршрут, где находились поселения, был достаточно коротким. Со спутника увидеть что-либо стоящее, тоже не получалось. И после некоторого размышления, на третий день путешествия, Борис принял решение спуститься с Зелёных гор к Элиолскому океану, и пройти, точнее проехать по побережью, вдоль Южного тропика. При этом он не терял надежды на погружение в глубину самого тёплого океана Радуги, где, по сравнению со, скажем, океаном Солнечным, жизнь просто бурлила.
   Самый крупный город на Элиолском побережье, был, как не сложно догадаться,  Элиолск. Слово, для русскоязычного произношения немного сложноватое, зато с радостью принятое обитателями других планет, заселившими здесь целыми кварталы - город, благодаря прекрасному умеренному климату и южной природе, был привлекателен для поселения. Но всё же, эта столица южной части материка, принадлежала землянам.
   До ближайшего аэродрома путешественники добрались на вездеходе, а оттуда до Элиолска было всего несколько часов лёту. Передвигаться наземным транспортом приходилось всё меньше и меньше, из-за недостатка времени, оставшегося до окончания экспедиции, Медузкин принял решение перемещаться исключительно на планаторах и самолётах.
   Элиолск! Удивительный город. Уже достаточно большой и густонаселённый он утопал в зелени и был похож на приморский город Земли. Здесь не было гигантских небоскрёбов и мегасооружений, но все районы были по-домашнему красивы и уютны. Фёдор сразу передумал селиться после выхода на пенсию в Зелёных горах, и принял решение, если уж так сложится жизнь, перебраться в этот солнечный город, который к тому времени, несомненно, станет ещё больше и краше.
   - Ну что, - Медузкин пребывал в прекрасном расположении духа и был совсем не похож на того угрюмого человека, которым его видел Кошкин на границе вечных льдов, - пошли заселяться в гостиницу, а потом на пляж.
   - Давай в ту, что поближе к океану, - попросил Фёдор.
   - Несомненно, - кивнул Борис.
   - Ты хотел найти здесь океанологическую станцию, - напомнил юноша.
   - А чего искать? Вон она, видна отсюда, - указал Борис на видневшееся на побережье сооружение.
   - Я тоже хочу нырнуть, - осторожно начал Фёдор.
   - Ну уж нет! - возмутился учёный, хватит с меня и острова Динозавров.
   - Ладно, - поник Фёдор. - Тогда пошли в гостиницу.
   Путешественники добрались до десятиэтажного сооружения, утопавшего в зелени местных пальм и ещё каких-то растений, которых Фёдор не знал.
   - Ну что, по традиции на последний этаж? - спросил своего молодого друга Борис.
   - Несомненно.
   - На десятом этаже номеров нет, - извиняющимся голосом сказал сотрудник гостиницы, которая, как выяснилось, называлась "Прибрежная".  - Сейчас туристический сезон, вообще с местами туго. Осталось несколько номеров на пятом этаже. Есть ещё пара на третьем, но не люкс.
   - Ладно, - кивнул Медузкин, - давай на пятом.
   - Вам надолго.
   - На сутки.
   - Ну, это совсем другое дело! - повеселел мужчина. - Тогда вот ключ от суперлюкса. Номер забронирован, но только на послезавтра. Какой-то академик с Аякса с семьёй прилетает.
   - Может быть побудем здесь пару дней? - умоляюще попросил Кошкин Бориса. - Когда ещё у моря окажемся?
   - Вот прилетишь на Землю и поезжай в Анапу - лето будет в разгаре, - не внял его просьбам Медузкин. - У нас ещё многокилометровый бросок по планете, а времени в обрез. Надо было изначально перемещаться по воздуху, а мы всё пешком, да пешком.
   - А когда погружаться планируешь?
   - Да вот сейчас и планирую.
   - А мне что делать?
   - Погуляй по городу, или пойди на пляж.
   - Ладно, пойду на пляж, а по городу вечером поброжу. Видел я в Космонете ночные виды Элиолска, это что-то!
   - Ну что ж, - кивнул Борис, - я тоже вечерком пройдусь. Потолкаемся по магазинам, посидим в кафе. Только в магазинах ничего не покупай, кроме сувениров - не тащить же это всё с собой!
   - Ладно, - согласился Фёдор.
   Они вышли на улицу. Было три часа дня. Фёдор поднял лицо к небу и зажмурился от солнечного света. Небо было чистое, безоблачное. Элиола светила вовсю. Вторая звезда, Веста, только начала всходить. К одиннадцати вечера зайдёт и она, но город не погрузится во мрак, его будут освещать неоновые рекламы, и создавать иллюминацию множество фонарей и гирлянд.
   Борис пошёл по направлению к океанографической станции, а Фёдор направился на "Золотой пляж", расположенный неподалёку отсюда.
   Неширокая полоса песка, с небольшими камушками гальки, разбросанными то тут то там, лежаки с отдыхающими, которых в этот час, несмотря на сезон, было не очень много - сказывалась жара, которую многие пережидали в уютных номерах гостиниц, или проводили время в кафе и спортзалах с установленными в них мощными кондиционерами. Тем не менее, Кошкин отметил несколько групп Бета-таврийцев, Океанцев, Астрийцев и ещё кого-то, чью принадлежность к определённой космической расе он определить не мог. Им, конечно, всё нипочём - на их планетах температурный режим выше чем на Земле градусов на десять, и пятидесятиградусная жара для них - явление обычное. А чуть поодаль, Фёдор заметил обособленную группу пифарейцев. Их легко отличить по низкому росту, смуглой коже, чуть узким чёрным глазам и своеобразной манере произношения. Вот пифарейцев Фёдору видеть здесь никак не хотелось - неизвестно, чего они могут вычудить в следующий момент, уж больно необычная у них психика и слишком, зачастую, буйное поведение и ничем немотивированная агрессия.
   "Ничего, - подумал Фёдор, - сколько их там? Раз, два, три... Девять. Из девяти, три женщины. Шесть мужчин, это конечно многовато, но учитывая их физическую неразвитость, отбиться от них, в случае чего, реально. Да и охрана начеку, особенно, когда рядом пифарейцы. Отобьюсь... Скорей бы этих недоумков исключили из ГС да повыгнали со всех планет, входящих в Союз".
   Фёдор нашёл свободный лежак, положил рядом с ним вещи и пошёл в море. Песок мягкий, белый. Спуск в море пологий. Море без медуз - уже хорошо! Кошкин очень не любил медуз. Фамилия его друга, образованная от этих неприятных созданий, Фёдору не очень нравилась. А говорят, что медузы древнейшие представители животного мира. Но здесь эволюционный процесс шёл, очевидно, по другой схеме. Это и к лучшему. С другой стороны, медузы иногда придают колорит океану, но только тогда, когда ты не соприкасаешься с ними в воде. Кошкин мог взять медузу в руки, но его всегда передёргивало, когда они внезапно дотрагивались до него во время купания. Правда, Фёдор ни разу не получал от них ожога, как это происходило с его друзьями, но боялся медуз от этого не меньше.
   Пологий спуск, небольшое волнение, маленькие ракушки и разноцветные камушки на дне, мелкие рыбки... Всё как в земных морях. А вот нечто похожее на краба. По-моему, это и есть краб. По крайней мере, это создание ничем не отличается от него. Было бы это на Земле, Фёдор бы так и подумал, что перед ним обычных песчаный краб, но здесь...
   Фёдор всласть поплескался в тёплой океанской воде, купил в ближайшей пляжной лавке газированной воды и фруктов, и улёгся на лежаке, надев тёмные очки и надвинув на лоб широкополую соломенную шляпу.
   
                                                      
*                    *                    *

   В это время Медузкин взял акваланг и в сопровождении опытной команды, отправился на яхте покорять океанические глубины. Вода здесь была совсем не такая, как в Солнечном океане. Там она холодная и чёрная, а здесь тёплая, прозрачная, спокойная. Лёгкий ветерок лишь чуть волновал водную гладь.
   - Вот тут можно начать погружение, - сказал один из сопровождающих.
   - Сколько у меня времени?
   - Воздуха на час, но лучше всплывать через полчаса.
   - Глубина?
   - Сто пятьдесят метров - максимальная. Глубже пятидесяти не погружайся.
   - Опасности есть?
   - Со стороны флоры и фауны опасных тварей замечено не было. Хищных рыб и ящеров нет, ядовитых тварей тоже. Но вы же понимаете, что любое живое существо может быть потенциально опасно, особенно в воде. Даже заяц может лапой треснуть, а здесь всё-таки и спруты водятся и удавы под водой плавают.
   - Какие удавы?
   - Ну, что-то похожее не то на гигантскую анаконду, не то на мурену невиданных размеров. Мы её не ловили, просто видели пару раз.
   - А вы говорите, опасностей нет!
   - На людей они не кидаются, пока всё было нормально.
   - Так ведь это пока.
   Медузкин казался озадаченным, но Космонет и правда не сообщал каких-либо сведений о трагедиях в Элиолском океане.
   - Ладно, Бог не выдаст, мурена не съест, - кивнул Медузкин и начал подгонять амуницию.
   - Оружие дадите? - надев гидрокостюм, спросил он.
   - Для чего?
   - На всякий случай.
   - Можете взять подводное ружьё. Правда при нападении хищника, если такой здесь обнаружится, оно будет совершенно бесполезно - уж больно быстро это нападение произойдёт.
   - А вы откуда знаете, что быстро? - подозрительно посмотрел на собеседника учёный.
   - По аналогии с монстрами из Солнечного океана и с теми, что атакуют на Земле.
   - А Мелозавры в эти широты не заглядывают?
   - Было пару случаев, когда вылавливали разновидность Мелозавра, но это было севернее, да они и не такие большие и агрессивные, как их сородичи.
   - Ладно, - подвёл итог разговору Медузкин, - я на погружение.
   Он подошёл, неуклюже ступая на ластах, как это и полагается спиной к борту и кувырнулся в воду. Вода казалась тёплой, прозрачной и ласковой. Погружение на глубину не было для Бориса чем-то необычным, он совершал их на разных планетах и на Земле, в том числе и глубоководные погружения в тяжёлом скафандре. Сейчас же, на Борисе был всего лишь лёгкий водолазный костюм, правда изготовленный из синтетический материалов новейшей разработки, который не под силу было бы прокусить и крупной рыбе, но пробовать его прочность Медузкину не хотелось. Кстати, позже, Фёдор изобразил погружение своего друга в Элиолский океан, но на рисунке Борис был в тяжёлом скафандре, к тому же, предназначенном для исследования дальнего космоса, а совсем не для погружения на глубину. Но Фёдор не был большим спецом в области знания спецтехники и рисования, - он делал рисунок по фотографии Бориса, и желая приукрасить событие, допустил там множество неточностей. Но простим его за это. Рисунок же Фёдор нашёл вместе с дневником экспедиции, признав его таким же негодным, как и это произведение, но поскольку он был одним из воспоминаний детства, Кошкин также привёл его в этой книге.
   ---------
   ---------
   Тёплый Элиолский океан... Ах, как тут красиво! Какие необычные рыбы всех цветов и форм. Под водой колышутся водоросли. Вот рыба чуть покрупнее, чем Борис видел в начале погружения, но она не обращает на человека никакого внимания. Учёный только и делает, что щёлкает фотоаппаратом, чтобы потом украсить стереофотографиями свой альбом и сайт в Космонете и на Центральном компьютере. А это что? Самый настоящий осьминог! А вот представитель и покрупнее - спрут! Не такой ли угрожал им в северных районах акватории Радуги? Борис весь съёжился, инстинктивно ухватился за ружьё, осознавая, что эта острога будет для монстра как дробина для слона. Но спрут также не обращал на учёного никакого внимания. А вот мелькнуло длинное тело ещё какого-то загадочного представителя животного мира. Настоящая анаконда! Дышит, вероятнее всего, воздухом, но почему она заплыла так далеко от берега? Её стихия - сельва. Или, может быть, это коренная обитательница океана? Борис сделал несколько снимков этого необычного создания. А вот и ещё одно змееобразное чудище, метров пяти в длину. Как оказалось позднее, это была рыба, но непонятно к какому виду относящаяся, споры до сих пор продолжаются. А вот какие-то ракообразные... Вот что-то похожее на ската, но больших размеров чем на Земле. Хорошо ещё, если не электрический. Вот на дне, нечто похожее на морских звёзд...
   Борис глянул на хронометр, время истекало. Пора было возвращаться на катер. Он сделал ещё несколько снимков и начал всплытие.
   - Всё хорошо?! - услышал учёный окрик с катера.
   Борис поднял вверх большой палец правой руки, подтверждая, что у него всё в порядке.
   - Ну как впечатления? - спросил Медузкина молодой моряк, по имени Саша.
   - Просто отлично! - с искренним восхищением отозвался Борис, спешно снимая акваланг.
   - Программа максимум выполнена? - уточнил руководитель экспедиции, ранее инструктирующий Медузкина. - Можем возвращаться?
   - Так точно, - подтвердил Борис.

                                                      
*                    *                    *

   День клонился к вечеру. Друзья прогуливались по широким улицам города, бесцельно толкаясь по магазинам, иногда заходя в кафе, чтобы выпить чашечку кофе или газированной воды.
   - А чего ты меня не взял если погружение было таким безопасным? - недовольно спросил Фёдор, разглядывая фотографии на экране фотоаппарата.
   - Я видел там вот что, - сказал Медузкин, пролистывая множественные фото разноцветных рыб. - Как тебе?
   - Это что, подводная змея?! - ужаснулся Фёдор. - А это гигантский спрут?! Как же ты живым-то вернулся?!
   - Ладно, не буду хвалиться своей смелостью. Скажу, что это были не Мелозавры и не северный гигантский спрут, нападающий на подводные лодки - эти существа более миролюбивы. Но пока я не убедился в этом на собственном опыте, брать тебя с собою мне не хотелось.
   - Ну, давай я погружусь туда завтра, - умоляюще сказал Фёдор.
   - И не думай. Завтра у нас другая программа.
   - Тогда когда же?
   - Успеешь ещё. Какие твои годы...
   Город утопал в обилии огней. Запахи экзотический цветов, тихая музыка, свет лун над головой, спокойные мирные жители, прогуливающиеся по улочкам. Вот она идиллия! Безмятежное существование. Как хорошо здесь находиться. Как не хочется покидать этот гостеприимный уголок! Сколько прекрасных мест во вселенной, из которых не хочется уезжать, но разве в родном Подмосковье меньше всех этих красот? И Фёдор в очередной раз подумал, что никогда он с Землю не покинет. Родной край - он всегда самый прекрасный!

                                                                       Глава 4 

==========================================================================
       Из дневника Фёдора Кошкина
                                          
                                                Глава… Глобальная катастрофа.

           Элиолский океан получил своё название от вращающейся вокруг Веги, одной из солнц Радуги, звезды Элиолы. Звезда вращалась по сильно вытянутой орбите, возвращаясь к Веге раз в 350 лет. Проходя недалеко от Радуги, она вызывала на планете катастрофу. Элиола должна была пройти около Радуги этим летом. Об этом говорили все радиостанции планеты. Срочно был созван семнадцатый конгресс учёных. Было принято решение уничтожить звезду на подходе к планете. Благодаря этому можно избежать гибели планеты, но не удастся избежать изменение её облика.
        Мощные излучатели планеты направили свои пушки в сторону Элиолы. Компьютеры были приведены в боевую готовность. Звезда должна была войти в зону досягаемости лазерных лучей через несколько суток. В это время, Медузкин с Кошкиным, оторванные от мира, пробирались сквозь пальмовый лес. В некоторых местах красные ветви, похожие на земные лианы, переплетались меж собою, образовывая плотную сеть. Её прошибали только мощные излучатели путешественников. Шли они уже около десяти дней, любуясь диковинными цветами на опушках пальмового леса, и, конечно, ничего не знали о приближающейся опасности. В походные рюкзаки не вместилось радио – путешественники развлекались небольшим стереомагнитофоном. Через несколько километров должен быть конец лесу, а там и до города рукой подать. Между тем  в центре аэронавтики обстановка накалялась всё больше.


    Том III.

        Звезда вошла в зону досягаемости. Через несколько часов должны были сработать лазерные установки.
         Путешественники вышли на равнину. Её вдоль пересекала глубокая трещина, откуда доносился шум как из жерла вулкана. Трещина, по-видимому, начиналась от самого океана и пересекала Восточный материк с севера на юг. Медузкин очень удивился, увидев трещину.
       - Откуда она могла взяться? – размышлял Медузкин. – Вулканы, образующие тут особый пояс давно потухли и не  могли вновь стать действующими.
     Трещина была не широкая, всего метра в три шириной, но, понаблюдав за ней внимательно, Медузкин увидел, что трещина понемногу раздвигается. Около трещины стояла оставленная кем-то палатка. У неё валялось несколько толстых, но лёгких брёвен. Кошкин связал их проволокой и положил поперёк трещины. По этому мосту он перебрался на другую сторону. Внизу трещины текли воды океана, постепенно испаряясь. Наступил вечер. На пламенеющем небе путешественники ясно увидели синюю звезду, она росла на глазах. Где-то вдали завыли сирены готовности к атаке, и тут множество белых лучей со всех сторон ударились в синюю искорку. Она сделалась чуть ярче, и в тот же момент раздался ужасный взрыв. Земля закачалась под путешественниками. Трещина каждую секунду становилась на метр больше. Земные пласты разошлись. Мост рухнул в пропасть, палатка полетела туда же. Кошкин случайно нажал на спусковой крючок, луч ударил в пальму. Медузкин вовремя успел от него отбежать. Из пропасти полетели расплавленные камни, и в разные стороны полилась лава. Восточный материк распался на две части.

                                                        Глава… Лунные горы.

           Трещина прошла по поясу вулканов. Так появилось из одного материка два новых. Большему, из двух материков, было оставлено название Восточного. В него входила территория от побережья Уранового моря до конца атомного оазиса. Меньшей части было дано название Западного материка. В него входил знаменитый горный треугольник Радуги. Три его вершины составляли Зелёные, Лунные и Синие горы. Все они держались на огромной базальтовой плите. Это были единственные горы, в которых никогда не было извержений. Вот так стала выглядеть карта Радуги через десять лет после катастрофы.

                                                            ЗАПАДНОЕ ПОЛУШАРИЕ.


                     Через пять лет после глобальной катастрофы, в западном полушарии разыгралась ещё одна, может быть даже ещё ужасней предыдущей. Подземные силы планеты (…).

                                                                    Пик Орла.

      Самой высокой точкой планеты был пик Орла – 14116 м. над уровнем моря. Что послужило (причиной) для его появления, оставалось загадкой – все остальные горы не превышали пяти – шести тысяч метров. Исследователи решили залезть на его вершину. Там уже побывало несколько экспедиций.

==========================================================================

   Фёдор взял тетрадь, перевернул последние её листки, улыбнулся, и, бегло пробежав глазами написанное, закрыл. То, что он здесь понаписал не лезло ни в какие ворота. Кошкин и сам не понимал - зачем он так переврал всё произошедшее. Наверное, обычная серая действительность казалась ему слишком скучной. Но почему он не стал вести дневник дальше? Ответ на этот вопрос был простым - обыкновенная юношеская неусидчивость. Ему просто надоело вести записи... Но сейчас он не мог позволить себе этого - все события, связанные с экспедицией, должны быть освещены полностью. Фёдор пожелал так же прокомментировать некоторые записи из своего дневника, дабы они не ввели в заблуждение читателей. Можно было бы, конечно, вообще не помещать их в данное повествование, но Фёдору были очень дороги эти воспоминания детства. К тому же, дневник был, так сказать, первоисточником, самым ранним материалом. Но об этом уже упоминалось, поэтому нет нужды снова развивать эту тему. Однако, даже сам Фёдор удивился - насколько он извратил всю действительность. Даже название одной из солнц Радуги он умудрился привести неправильно. Вегу перепутать с Вестой! Да ещё сказать, что Элиола возвращается к Весте раз в триста пятьдесят лет! Это уже вообще было не просто незнанием, а полным пренебрежением фактами. Тем более, что про Радугу знали почти все, и такие ошибки были сродни тому, что сказать: Солнце является спутником Земли а Луна вращается по очень вытянутой орбите и освещает Землю. О землетрясении и расколе континента Кошкин тоже наврал с три короба - континент и по сей день единый, никакого Западного континента не существует. Но землетрясение всё же произошло и было оно рядом с Лунными горами. Но довольно об этом - дневник Фёдора подошёл к концу, и на том спасибо! - надоело объяснять все эти глупости и несостыковки.

                                                      
*                    *                    *

   Лунные горы... весьма необычное образование на Радуге. Почему их назвали Лунными? Ответ был очевиден - по форме они напоминали кратеры на Луне. Почему на планете возникли столь необычные для её горной системы уникумы, понять трудно. Большинство учёных полагало, что виной тому удар крупного метеорита на заре юности планеты, другие, как это всегда и бывает, решили создать аппозицию и предположили, что это связанно с вулканической деятельность. Но точный ответ могли дать только подробные исследования, которые по понятным причинам пока не проводились. Кошкин загнул про семнадцатый съезд учёных планеты, - на тот момент их проводилось от силы штук пять.
   
   - Фёдор, нам необходимо обследовать Лунные горы, - обратился Медузкин к своему молодому другу, по пути к очередному аэродрому, где они намеревались арендовать планатор.
   - А как насчёт Синих гор? - задал давно терзавший его вопрос юноша. - Они оказались в стороне от нашей трассы, но справедливо ли это?
   - Думаю, что несправедливо, - потёр бородку Борис, - но Синие горы не соответствуют некоторым моментам в описании хранилища.
   - Это каким же?
   - Ну, во-первых, они низкие и там нет снега на вершинах. Во-вторых, там не сходятся тени двух солнц...
   - Как так, - не понял Кошкин, - разве это явление не распространено по всей планете?
   - Как видно, нет. Я это проверил по сводкам через космическую сеть. А кроме того, спутники дали мне высокочёткую картинку местности. Так вот, ничего похожего на храм или что-либо такое, там не присутствует.
   - Но ведь Лунные горы тоже низкие, и на них тоже не лежат снега. Тогда что же мы ищем на них?
  - В Лунных горах есть немало интересных мест, которые не просматриваются со спутников. Я полагаю, что их необходимо осмотреть в первую очередь, даже невзирая на отсутствие снега. Не забывай, что указание на снега, песок, льды, это всего лишь некий намёк, не непонятно - должно ли всё это присутствовать на том месте, где устроено хранилище. Помнишь, как там сказано в документе: " тогда иди… укажет тень… там найдёшь…".
   - Но, опять же, как ты объяснишь то, о чём мы уже говорили. Вспомни, что говорит документ? Смотри: " недалеко от льдов… там бури… там высоко… мы видели кратеры… мы видели блестящий песок…"
   - Пока не знаю, как всё это объяснить, но у нас осталось всего несколько мест, где мы можем продолжать поиски. Лимит времени почти исчерпан. Нам осталось только обследовать вслед за Лунными горами Восточные горы, а потом, через Атомный оазис, который мы увидим только с воздуха, а жаль, красивое место, там новый город сейчас возводят, мы должны будем добраться до Кудыкиных гор. И это будет наш последний этап экспедиции. Оттуда сразу возвращаемся в Эридград и улетаем на Землю.
   - Сколько же нам понадобится времени на завершающий этап?
   - Всего несколько дней...

                                                         
*                    *                    *

   - Фёдор! Давай скорее ставить палатку, скоро стемнеет, - Борис тщетно пытался установить непослушный шатёр.
   - Я стараюсь.
   - Ну, ты посмотри! Здесь опору втыкаешь, а там она выскакивает - чрезвычайно рыхлый грунт! Попробуем закрепить анкерами, иначе до утра не поставим, спать будем в спальных мешках.
   - Может быть это и к лучшему?
   - К лучшему? Нет уж, ленивец, здесь таким образом можно нарваться на какое-нибудь неприятное соседство. Ты уверен в отсутствии хищников и ядовитых тварей?
   - Пока, вроде бы ничего такого здесь не находили.
   - Это по сведениям Космонета?
   - Ну да.
   - А ты ему больше доверяй! Там такие статьи пишут люди, которые даже не знают в каком секторе Галактики Радуга находится. Говорю тебе как специалист, что этот район ещё очень мало исследован. Сюрпризы могут быть на каждом шагу. Поэтому, лучше всё-таки подумать о безопасности, чем потом долго сокрушаться, если что-нибудь произойдёт.
   Наконец, что-то начало получаться. Анкера помогли и через несколько минут палатка была установлена.
   - Ну, а теперь можно и поужинать, - предложил Борис и Фёдор не подумал отказаться от такого заманчивого предложения.
   Борис достал саморазогревающиеся концентраты и вывалил содержимое в одноразовую тару.
   Несколько минут они ели молча, потом Медузкин нарушил молчание.
   - На форуме сейчас активно обсуждается моя статья о флоре и фауне Радуги. И Космонет и Центральный компьютер просто гудят от наплыва информации.
   - Когда же ты успел написать статью?
   - Хороший учёный может это сделать и с ЭВМ на колене... Но, если честно, - я просто отправил на форум ссылки на свои публикации на личной странице. Вот тут очень пригодились  подводные съёмки, включая и фотографии Мелозавров. Да, действительно, все биологи разводят руками - сходство с земными обитателями налицо. Теперь я готов поверить, что ты видел действительно, обычную подмосковную берёзку.
   - А что я тебе говорил! - довольно сказал Фёдор.
   - Но ведь так быть не должно! Я понимаю, что Господь сотворил всех животных по роду их, но тут-то как могут быть те же роды, не переходящие в другие? Притом даже такие тонкости, как наличие млекопитающих и пригодности их молока в пищу. Местные растения и животные тоже прекрасно пригодны для поедания их человеком. Загадка...
   - Но если на Земле жизнь, как ты говоришь, сотворил Бог, то кто сотворил её на этой планете и на многих других? - решил поддеть друга Фёдор.
   - Тоже Бог.
   - Разве это подтверждается Библией?
   - Библия обходит молчанием все эти темы. Поэтому здесь у многих начинается полёт фантазии. Но, с удивлением приходится признавать, - что вся жизнь во вселенной не просто биологическая, и в ней нет никаких плазмоидов и прочих фантастических обитателей, но она, к тому же, чрезвычайно однообразна, вплоть до общегалактической её классификации по родам и видам.
   - Ну, это в обозримой части галактики, а что найдётся в других её частях?
   - Следуя понятию однообразия вселенной, можно предположить, что жизнь повсюду одинакова.
   - Но это не факт!
   - Точнее сказать - непроверенный факт.
   - Но получается, что у других обитателей вселенной нет души? И спасение к ним не относится? - снова попытался смутить Фёдор своего друга.
   - Душа есть у каждого живого существа. На то оно и живое существо, чтобы иметь душу.
   - Но, ты говорил, что спасение человечеству уготовано по вере во Христа, Который умер за людей на кресте голгофском... А как же обитатели других планет? На каждую приходил Бог во плоти что ли? И на каждой умирал за них на кресте? У всех инопланетных форм жизни свои Библии? Тогда верования должны быть похожи, а этого не наблюдается. Вспомни хотя бы афронийцев, с их безумной религией.
   - Язычество присутствует и на Земле, причём и в самой извращённой форме - здесь ничего нового нет. А вот что касается жертвы за грех? Сейчас я тебе не могу ответить на этот вопрос. Подозреваю, что весть о спасении должна достигнуть других планет, и как когда-то миссионеры несли христианство на другие континенты, теперь земляне должны распространить её по всему космосу. Здесь на людей возложена особая миссия. 
   - Только вот ничего хорошего из этого не вышло! Сколько зла было совершено христианами.
   - А сколько зла было совершено язычниками? Ты думаешь, что все, кто шёл под знаком Христа были искренними верующими? Что они, вообще, знали и понимали заповеди Христа? Глубоко ошибаешься! Почитай хотя бы Гюго, как он описывает толпу и даже священство средневековой Франции. Прочитай "Песнь о неистовом Роланде", где на первом месте стоит служение сеньору, и уж потом рыцарь помышляет о Боге, да и многие другие книги, где содержится описание средневековой Европы, и ты поймёшь, что народ всегда пребывал во мраке невежества, смешанного с суевериями и язычеством. Настоящего, искреннего христианства во все века было мало. Не зря Христос называет Церковь "малым стадом".
   - Да ладно тебе...
   - Скажи мне, чем верующий отличается от неверующего.
   - Не знаю.
   - Верующий, помимо того, что он верит в существование Бога и определённые догматы, соблюдает заповеди Божии.
   - А если не соблюдает?
   - Тогда он неверующий. А сможешь ли ты придумать или изобрести заповеди выше и чище, чем они даны в Библии?
   - Зуб за зуб, глаз за глаз. Истреби народы мечом! - усмехнулся Фёдор. - Хороши заповеди.
   - Ты не понимаешь их смысла. Тогда на Израильское государство была возложена и военная миссия, ведь была теократия - церковь не была отделена от государства. Если бы сейчас произошло вторжение инопланетных агрессоров, или, если бы кто-то из них угрожал всему живому во вселенной, то как бы отреагировал Галактический Союз?
   - Начал бы ответную акцию, что и было во время Второй, да и Первой, Галактической.
   - Да, совершенно верно, но если бы у нас была теократия, то сказали бы, что это церковь ввела войска, чтобы истребить нечестивцев, и поэтому во всём виновата религия.
   Фёдор промолчал, не найдя, что ответить.
   - На самом деле, многие заповеди, которые кажутся современному человеку ужасными, несли в себе великое сдерживание зла. А Христовы повеления, которые во многом явлены ещё в Ветхом Завете? Ты можешь найти Закон лучше? Недаром все конституции построены на Заповедях Божиих, данных сначала в Ветхом Завете, а потом переосмысленных в Новом.
   - Прям как-то всё идеально получается. Ну, а на самом деле, что происходит в Церкви?
   - В церковь ходят такие же грешные люди, и далеко не все они освободились от своих страстей и похотей. Мы ещё не в раю и многие только начинают свой путь спасения и освящения. Поэтому там есть люди и очень хорошие, и не очень, и те, с которыми совсем не хочется общаться. Но приходит время, и если человек действительно уверовал со всей искренностью, он совершенно преображается, становится действительно новым творением, и я это многократно наблюдал. Вчерашний негодяй, пьяница, вор, начинает быть добрым, порядочным человеком, готовым отдать людям всю свою душу, пожертвовать для них самым дорогим.
   - Ладно, - поморщился Фёдор, - не будем об этом. Я всё равно остаюсь при своём мнении.
   - Это твоё право. До всего надо дойти. Молюсь, чтобы ты дошёл до этого быстрее.
   - А какие ещё новости? - поспешил перевести разговор на другую тему Фёдор.
   - Говорят о документе, но страсти уже поулеглись. Вроде бы и Авдеев успокоился, что нам, конечно, на руку. Но вот размышления обывателей на форумах - самые разные. Да и читать там нечего - форумы с самого начала появления Интернета, да и Космонета, были делом гиблым.
   - Это точно.
   - Завтра нам надо будет пройти большой отрезок пути, а сейчас необходимо хорошо отдохнуть.
   - Ты знаешь, Борис, - озабоченно сказал Фёдор, - мне кажется, я чувствую колебание почвы.
   - Да, пожалуй, какое-то дрожание есть определённо. Посмотрим на сейсмограф.
   Прибор явно указывал на наличие сейсмической активности.
   - Так, посмотрим, что говорит местный Интернет, - начал быстро, раскидывая вещи, искать компьютер Медузкин. Наконец, он его нашёл и моментально включил.
   - А, вот, карта материка. Прогноз - сильная сейсмическая активность. Приказ, всем немедленно покинуть район Лунных гор.
   - Ты же говорил, что эти горы давно не активны? - удивился Кошкин.
   - Я такое говорил? Я не геолог, откуда было знать...
   - И как мы теперь отсюда уйдём?
   - Не знаю, - чуть испугано заметил Борис, чем совсем отнял мужество у Фёдора.
   И, вдруг, почва сильно заколебалась под ногами путешественников.
   - Пережить второе землетрясение за месяц - это уже слишком! - возмутился Борис.
   В нескольких метрах от них земля начала вставать дыбом, потом резко провалилась вниз, и друзья увидели быстро расширяющуюся трещину.
   - Скорей! - крикнул Борис. - Назад!
   Они быстро повернулись спиной к трещине и побежали от неё прочь. При этом, Борис не выпускал из рук драгоценного прибора - своего портативного ЭВМ.
   - Как мы пошлём сигнал помощи в случае чего?  - ответил он на немой вопрос друга. - Да и документов у меня важных в нём много, не все я храню в Космонете, каюсь.
   На горизонте показалась ещё одна трещина, шедшая параллельно первому разлому.
   - Всё, нас отсекает! - через грохот падающих камней крикнул Медузкин. - Надо послать сигнал SOS!
   - Думаешь, успеют?
   - А что нам остаётся?
   Борис быстро откинул крышку ЭВМ.
   - А где твой телефон?
   - В палатке остался. Придётся через локальную связь действовать.
   Медузкин, превозмогая дрожь почвы и едва попадая по клавишам, начал входить в локалку. Одной кнопкой он нажал сигнал тревоги. Зажёгшийся зелёный огонёк на экране подтвердил, что сообщение отослано.
   - Теперь, остаётся только надеяться, что помощь придёт вовремя. Давай, - продолжил Медузкин, - постараемся уйти из зоны разломов.
   - А как же спасатели? Нас же будут искать здесь!
   - У них отражаются все наши перемещения. Они фиксируют нас по пеленгу, да и со спутников видят.
   Почва опять затряслась, и путешественники, не в силах устоять, упали на грунт.
   - Быстрее отсюда! - крикнул Медузкин. - Сейчас всё может провалиться в тартарары.
   Они с трудом перепрыгнули через трещину, внезапно появившуюся прямо перед ними.
   - Что ж это делается! - ужаснулся Фёдор. - Силы небесные! Господи...
   - Да, вот тут ты и вспоминаешь про Бога, как каждый атеист, когда ему страшно.
   - Не до атеизма сейчас! - крикнул Кошкин и побежал дальше.
   Борис начал выдыхаться.
   - Беги, не останавливайся! - крикнул он заметно оторвавшемуся от него Фёдору.
   - Ты что, Борис! Чтоб я без тебя?! - Фёдор повернул назад.
   - Беги тебе говорю! - кричал учёный, хватаясь за правый бок. - Сейчас здесь всё провалится!
   - Давай! Давай! Я тебе помогу!
   - Да беги ты сам! Я как-нибудь доковыляю. Говорили мне родители: "Занимайся спортом", - не слушал я их.
   И они побежали дальше.
   Трещина. Ещё одна трещина. Ещё одна. Почва трясётся, проваливается. Чувствуется серный запах. До ужаса жарко.
   - Фёдор! - крикнул Борис. - Стой! Мы в окружении!
   И Кошкин явственно увидел, как быстро бегущий и расширяющийся разлом замкнулся вдалеке, отрезая им путь к отступлению.
   - Господи!.. - закричал Фёдор.
   Они, тяжело дыша, сели на грунт, и молча смотрели, как увеличивается разлом. Пропасть подбиралась всё ближе и ближе, поглощая в себя всё новые пласты камней и почвы. Вот уже начали обрушиваться ближайшие к ним горные породы, вот побежала новая трещина, прорезая посередине и без того маленький островок, где находили убежище друзья.
   - Фёдор, - начал Медузкин, - для чего я привёл тебя на Радугу? Для гибели? - он закрыл лицо руками и замолчал.
   Кошкин в этот момент ничего не соображал. Он просто смотрел на приближающуюся смерть. В голове мутилось и он почти не почувствовал, как кто-то схватил его за рукав и повалил на что-то мягкое. В тот же момент он оказался в воздухе, притянутый к какому-то, похожему на носилки, устройству. Несколько мгновений, и он услышал шум двигателей платформы спасателей, легко могущей зависать, подобно вертолёту, но при полёте развивающей гораздо большую скорость. Секунда, и Кошкин был в кабине. Рядом с ним уже суетились врачи. Он повернул голову и увидел лежащего на таких же носилках Медузкина.
   "Слава Богу", - мысленно подумал Кошкин, ни к кому особенно не обращаясь.
   - Ещё один такой случай, - едва слышно произнёс Борис, - и мы окажемся или в госпитале, или в сумасшедшем доме, если вообще выживем.
   - Кто вам разрешил находиться в сейсмически опасном районе? - услышал Фёдор голос человека в военной форме. - И что вы вообще здесь делаете?
   - Мы туристы, - начал Борис, - просто здесь пролегал наш маршрут.
   - Мутите вы чего-то, - недоверчиво посмотрел на него военный. - Ну-ка, заглянем в память вашего ЭВМ.
   - Это конфиденциально! - возмутился Медузкин. - Многие файлы и папки у меня запаролены!
   - А у меня приказ задерживать подозрительных!
   - Чем же мы подозрительны?
   - Тем, что оказались там, где никого быть не должно.
   - Ладно, - кивнул Борис. - Смотрите комп.
   Военный долго ходил по древу сайтов, но ничего криминального не нашёл.
   - Вели съёмки под водой?
   - Так точно.
   - Вы, я вижу, биолог?
   - Да.
   - Понятно. А запароленные файлы придётся всё-таки открыть.
   - Слушайте, - вмешался врач. - Дайте нам спокойно сделать своё дело. Человек на грани обморока, а вы со своими файлами.
   - У меня приказ...
   - А у меня клятва Гиппократа. Если нужно, берите ЭВМ на базу и исследуйте там.
   - Ладно, я установлю их личности связавшись с миграционной службой и таможней.
   Через несколько минут он снова вошёл в салон.
   - Всё нормально, - отметил он довольно. - Вам, товарищ Медузкин, стыдно подвергать молодого человека таким испытаниям. Чудь себя не угробили и его тоже. Давайте теперь согласовывайте все перемещения с соответствующими службами.
   - Теперь обязательно буду, - пообещал Борис. - Куда мы летим?
   - На Южный континент, на побережье Бурного моря. Там при посёлке есть госпиталь. Не больница, конечно, но думаю, что вы скоро и так будете в порядке.
   - Что ж, это нам по пути, - кивнул учёный.
   Военный пошёл в кабину.
   Через полчаса они были уже в госпитале.
   - Сейчас пройдёте обследование, и, если всё нормально, можете быть свободны, - сообщил им главврач.
   - А что с нашей палаткой? - поинтересовался Кошкин.
   - Палаткой пришлось пожертвовать, но часть вещей удалось спасти.
   - Мой фотоаппарат! Мой ЭВМ! - возрадовался Кошкин, увидев спасённые вещи. - Я уже распростился с ними, но к вещам порой крепко привязываешься.
   Наконец они остались в палате вдвоём.
   - Боже, наш любопытный майор чуть не нашёл программу связи со спутниками СГБ! - ужаснулся Медузкин. - Вот было бы нам тогда за это!
   - Меня волнует сейчас то, что мы не исследовали район Лунных гор, - задумчиво погладил подбородок Кошкин.
   - Меня это как раз сейчас меньше всего волнует, - не согласился с ним Борис. - Мы сами чуть в преисподнюю не провалились, и мне наша экспедиция нравится всё меньше. Собственно, я планирую обследовать ещё только один объект, и на этом наше путешествие будет закончено.
   - То есть? - не понял Фёдор. - Ты готов отступить тогда, когда цель уже почти достигнута?
   - Ты уверен, что она достигнута?
   - Ну, а как же...
   - Это всего лишь наше предположение. Весь этот маршрут лишь вымышленная нами последовательность поиска. Может быть мы совсем на ложном пути, кто знает. Да и что мы уцепились за этот документ. Никуда сокровище не денется. Рано или поздно его найдут другие экспедиции. Что мы клад для себя ищем что ли? Всё равно в одну контору документ отдадим. Тогда какая разница, кто его найдёт? 
  Фёдор кивнул, хотя в душе был не согласен. Соблазн найти такую драгоценность для человечества и войти во все книги по истории, был слишком велик.
   - Но если найдём тайник именно мы, нас будут вспоминать все потомки. Вспоминать и благословлять, - осторожно начал он.
   - Или проклинать... Ты уверен, что то, что мы найдём, принесёт высшее благо? Что люди вообще правильно это используют?
   - Ну вот, ты опять философствуешь. Зачем тогда вообще все открытия? Зачем ты занимаешься биологией, а я учусь в школе? Может быть, любая наука опасна?
   - А ты не понимаешь, что наука это оружие, которое может оказаться в руках безумца. Плод познания добра и зла очень опасен, когда попадает в руки неготового его принять. Человечество не развивается духовно. Морально - да, но не духовно. А мораль и духовность - принципиально разные вещи.
   - Чем же они разные? - не понял Фёдор.
   - Мораль - это установленные в обществе правила поведения, которые могут меняться в зависимости от ситуации и подгоняться под его нужды. А духовность - это изменение личности в соответствии с высшими неизменными Божиими стандартами. Так вот, мораль можно подогнать под себя как угодно, а духовность не получится, ибо она не человеком определяется.
   - Ладно, - махнул рукой Фёдор. - И что же нам теперь делать?
   - Посетить Восточные горы* (* Между прочим, на карте нарисованной Кошкиным есть вопиющая ошибка - эти горы названы у него Западными. Они, действительно, находятся в Западной части Южного материка, но названы Восточными потому, что первая исследовавшая их экспедиция, состояла из учёных, входивших в научное общество "Восток"). Кстати, они менее всего исследованы. По крайней мере уж точно меньше чем Зелёные.
   - Надеюсь мы не полезем на пик Орла. Высоковато всё-таки.
   - Не полезем. Мы же не альпинисты. Да и не думаю я, что хранилище может быть на самом верху - кто его там отыщет! Но Восточные горы место для нас интересное. Там и "вечное основание планеты" и "снега" и "песок". Тени от двух солнц сходятся в определённой точке, я пробивал по спутнику. Сейсмической активности ноль уже многие века.
   - Так же как в Лунных горах? - съязвил Фёдор.
   - Нет, там действительно всё чисто, я сверялся со всеми службами.
   - Ну, тогда в путь, - кивнул Фёдор.
   - Но, не сегодня же, - усмехнулся Борис. - Завтра с утра отправимся. А сегодня кров у нас есть и совершенно бесплатный.
   Через несколько минут их позвали в процедурную, где проверили на предмет повреждений, сделали рентген, и просветили ещё какими-то хитроумными аппаратами.
   - Всё в порядке, - констатировал врач. - Небольшое отравление продуктами извержения, но это поправимо. Завтра можете быть выписаны. А сегодня, соблюдайте постельный режим.
   - С радостью, - кивнул Борис. - Отдохнуть нам не мешает, а то всё идём, идём.
   - Вот и отлично, возвращайтесь в палату.
   Весь остаток дня Борис, стараясь услышать шаги, если вдруг в палату решит войти врач, изучал снимки сделанные со спутников слежения, и намечал последний маршрут путешествия.

                                                                    Глава 5

   Пик Орла, самое высокое место планеты. Высота над уровнем моря 17757 метров. Фёдор ошибся в своём дневнике, когда указал высоту 14116 метров. Да, этот пик был почти на десять километров больше, чем самая высокая гора на Земле! Правда, на других планетах есть и гораздо более высокие горы, но и здесь это было некоторым чудом - поднимающийся посреди относительно низких хребтов, уходящий за облака, шпиль. Это было ещё одно из чудес Радуги, наряду с плато Прометея, Зеркальной пустыней, Атомным оазисом и прочим, прочим, прочим.  На Южном материке ещё не было больших городов, и вообще, цивилизация сюда добиралась весьма медленными шагами.
   От посёлка до горной системы Борис решил добираться, опять же, планатором, который им с радостью предоставили, но только при условии сопровождения тремя сотрудниками аэродрома. Борис заявил, что им необходимо три дня, чтобы обследовать горы, но им рекомендовали не выключать маяк и при первой же опасности вызывать помощь с ближайшей, к горной системе, базы. На вопрос, зачем тогда нужно трое сопровождающих, если они только доставят путешественников до гор и вернутся обратно, был получен короткий ответ: "Для порядку!"
   Вот они горы. Кошкин заворожено глядел на эту нерукотворную башню, поднимающуюся к самому небу, и подчас ему казалось, что она протыкает его, уходя прямо в космос. Зрелище было захватывающее, торжественное и немного пугающее.
   - А ведь тут снегов на вершинах не так много, - озадачено сказал Кошкин, глядя по сторонам.
   - Да, остальные горы не высоки, но всё же вершины некоторых из них покрывают снега.
   Они выбрали маршрут, предварительно введя его в навигатор, и отправились в путь.
   Камни, прочнейшие камни, и ничего кроме камней. Минимум растительности, почти полное отсутствие животных. Здесь было гораздо тоскливее, чем в обитаемых Зелёных горах, но вместе с тем торжественней и строже. Камни, снова камни. Кое-где слышался звук камнепада.
   День прошёл без приключений, но путники сильно устали. Можно было бы проехать часть пути на вездеходе, но вездеход взять было негде. Они поставили палатку в расселине и в этот вечер почти не разговаривали.

                                                         
*                    *                    *

   Так прошло два дня. Всё было однообразно. Они шагали и шагали. Говорили очень мало, для экономии сил. Делали только короткие привалы, во время которых Борис тщательно наблюдал за местностью по спутнику и сличал фотографии.
   - Завтра, - сказал устало Борис. - Завтра последний день экспедиции. Плод всех наших стараний. Финал, так сказать. А потом на Землю. Всё, хватит с нас самодеятельности.
   у Фёдора не было сил даже что-то ответить.
   - Всё, спать. Набираться сил перед финальным броском.

                                                         
*                    *                    *

   Утро было прекрасным. Фёдор вылез из тёплой палатки и поёжился. Хорошо ещё термобельё не давало замёрзнуть полностью. Тем не менее, быстро теплело. Фёдор зажмурился, глядя на солнце. Прохладный воздух приятно обдувал лицо. Сегодня последний день путешествия. Если они сегодня ничего не найдут, то послезавтра, стартуют с основного космодрома в Эридграде на Землю.
   Борис суетился, складывая вещи и тщательно упаковывая палатку.
   - Последний рывок, - сказал он печально.
   - Ты чем-то недоволен? - внимательно посмотрел на него Кошкин.
   - Думаешь мне приятно, что после всех этих мытарств мы можем улететь домой несолоно хлебавши?
   - Но ведь мы изначально понимали, что шанс найти хранилище минимален!
   - Пока дышу - надеюсь, - коротко ответил Борис и запихнул сложенную палатку в большой чехол.
   Они пошли вдоль всё тех же отвесных стен, по маршруту, который заготовили два дня назад. Шли молча, каждый думал о своём. Усталость сказывалась очень сильно. Элиола светила необычайно ярко. Её свет отражался в лежащих то тут, то там снеговых покровах. Пришлось надеть солнечные очки. На горизонте появилось второе светило Радуги - Веста. Её восход озарил окрестность и две тени разбегались от каждого предмета, на который падали лучи солнц.
   - Ну что, устроим привал? - предложил Борис. - А потом продолжим путешествие по намеченному маршруту. Ближе к сумеркам нас будет ждать вездеход, я уже договорился. Доберёмся до ближайшей базы, а оттуда планатором до Элиолска, и на трансконтинентальном до Эридграда...
   Он говорил ещё что-то, но Фёдор не слушал его слов. Две тени сошлись в одну, и...
   - Смотри, Борис... - протянул Фёдор руку по направлению к возвышающейся горе, на которой лежали вечные снега. К горе можно было пройти через расселину покрытую радужным песком.
   - Тень, она указывает туда... Песок заискрился!
   Борис уже не слушал его, он, бросив все вещи, побежал туда, куда указывала, ставшая теперь единой, тень двух солнц. Фёдор, быстро подхватив рюкзаки, бросился за ним.
   Выше, ещё выше. Вот, уже трудно дышать, но они всё бегут и бегут. Песок сияет! Такого сияния им ни в одном другом месте планеты видеть пока не доводилось. Он искрился, переливался бриллиантами, разлетался под ногами как водные брызги, искрящиеся на солнце. Вот они поднялись ещё выше, песок сменился снегом и идти, утопая в нём, стало сложнее. И вот их взору открылось плато. Скорее, это была небольшая площадка, достаточно ровная, гладкая, так непохожая на естественные каменистые образования, всюду встречающиеся им до этих пор. А за площадкой, в уходящей ввысь скале... Нет, этого не может быть! Борис и Фёдор стояли с раскрытыми от удивления ртами. Перед ними был самый настоящий дворец! Вернее, фронтон дворца, так как всё остальное его образование находилось внутри скалы. Но что это был за фронтон! Такой красоты землянам видеть ещё не приходилось. Колонны, построенные из разноцветных драгоценных камней, синие, зелёные, красные... И что удивительно, они не были отделаны самоцветами - каждая колонна, каждый элемент декора, был выполнен из цельного, невероятных размеров, камня. Архитектурные изыски были удивительны, и не всегда можно было понять назначение того или иного элемента, но, поразительно, общая картина, совокупность всех деталей, до боли напоминала земные постройки. К дворцу вели семь ступенек из удивительно белого камня, так ярко блестящего на солнце, что казалось, приходилось ступать по жидкому огню. Перед самым входом путешественники ступили на линзу из прозрачного то ли камня, то ли металла, источающего слабый свет.
   Борис в благоговейном трепете подошёл к двери дворца и осторожно прикоснулся к ней.
   - Как же мы попадём внутрь? - спросил он шёпотом, как в храме, обращаясь, скорее, к самому себе.
   Фёдор заворожено смотрел на огромные двери из какого-то жёлтого металла, напоминающего золото. Вероятнее всего, это и было золото, самой высшей пробы.
   Борис ещё раз прикоснулся к тому, что напоминало ручку, и вдруг, дверь стала бесшумно открываться. Медузкин отошёл на почтительное расстояние, и на его лице отобразилось нечто среднее между испугом и благоговейным трепетом.
   Дверь распахнулась настежь, открыв широкий проход, и путешественники осторожно вошли внутрь.
   Красота убранства той залы в которой они оказались, потрясала воображение. Драгоценные камни образовывали какие-то причудливые узоры и светились бесподобным блеском. Повсюду стояли какие-то золотые сосуды, непонятного назначения. Несмотря на то, что окон в зале не было, и свет сюда мог проникать только через раскрытую дверь, весь дворец был освещён равномерным, голубовато-белым сиянием. А у дальней задней стены огромного зала...
   - Там что-то похожее на алтарь... - удивлённо произнёс Борис.
   Действительно, вдалеке, Фёдор увидел какое-то непонятное возвышение и на нём лежало что-то, по виду напоминающее ларец, как его изображают в русских народных сказках. Но когда они подошли ближе, стало понятно, что это не ларец, а, скорее, что-то напоминающее контейнер из необычного, и, вероятно, чрезвычайно прочного материала.
   Кошкин запустил руку в рюкзак, и вытащил оттуда фотоаппарат, но Борис жестом остановил его.
   - Тихо, - шёпотом сказал он, - не оскверняй этого места.
   Они подошли к контейнеру и Фёдор положил на него обе ладони. Ящик был тёплым, как будто подогревался изнутри. Вдруг крышка озарилась сиянием, и стала медленно открываться, уходя как бы в стенку контейнера, но куда могла пропадать по виду явно неэластичная крышка, было непонятно. Наконец, она исчезла полностью и путешественники смогли увидеть содержимое загадочного контейнера. Там находилось всего два предмета, один - куб чёрного цвета, а другой предмет, похожий на плоскую коробку, был щедро отделан всё теми же драгоценными камнями и, по виду, сделан из золота.
   Вот оно! То, что составляло цель их трудной экспедиции, в которой они так часто рисковали жизнью и прошли столько километров по этой незнакомой планете. Вот оно! То, о чём думают уже несколько месяцев все учёные ГС, что составляет тайну за семью печатями.
   Борис взял чёрный куб и открыл его. Он извлёк оттуда пластину необычной полусферической формы, на которой были начертаны непонятные символы, хотя по виду можно было понять, что это буквы или цифры.
   - Очевидно, это носитель, где находится закодированная информация. Без специальной аппаратуры его не расшифровать.
   - Это то, что они считают самым ценным во вселенной?
   - Да, судя по документу.
   - А что же находится здесь?
   Борис поднял другой предмет, лежащий на дне контейнера. Предмет был достаточно тяжёлый.
   - Очень интересно, - тихо сказал учёный. - Здесь то, что они искали так долго. Здесь то, о чём они говорят совершенно загадочные слова: "мы нашли… они имели это… у них это было, но как будто не было… у них было, но они этого не понимали (не знали, не хотели принять)… у них было всё, они отказались… он пришёл… они не слушали (не приняли, убили)… то, что для смерти, (стало) для жизни… то, что для жизни, сделали (себе) для смерти… они сделали сами… у них было самое дорогое… самое великое… но мало кто слушал это (его)… только некоторые слушали (пошли)… мы слушали их… мы могли взять многое… у них есть многое… но мы поняли… мы взяли это… остальное будет у них… но они поймут (придёт время, и поймут)… они живут… но пустота… как и мы… но некоторые знают… мы слушали их… мы взяли то, что искали (что нашли, драгоценное, самое дорогое)… у них оно тоже осталось… но мы взяли его… оно как свет миллиардов звёзд… всё остальное как песчинка перед вселенной…"
   - Драгоценное... Самое дорогое... Как свет миллиардов звёзд... - благоговейно прошептал Фёдор.
   Борис торжественно открыл контейнер, и...
   Фёдор и Борис переглянулись, и ошарашено уставились на предмет, лежащий перед ними. Это была большая книга в чёрной обложке! На обложке, золотыми буквами было написано: "Biblia".
   - Библия?! - вскричал Фёдор. - Это самое дорогое, что они нашли во вселенной, то что хранит в себе все тайны мира! Это за этим мы пролетели столько световых лет и протопали столько километров по этой несчастной планете! Это всего лишь Библия?!
   Но Борис не слушал его. Он стоял перед этим фолиантом на коленях и благоговейно шептал про себя молитву. Наконец он взглянул на Фёдора. В глазах у него были слёзы.
   - Вот истинная мудрость этих существ. Что стоят целые тома, миллиарды открытий по сравнению с этой одной книгой Божественного откровения! Теперь ты понимаешь значение всех символов документа?

                                                                        Эпилог      

     Фёдор и Борис сидели в маленьком кафе "Звезда", где они, можно сказать, стали уже завсегдатаями. Позже, это кафе стало носить гордое название ресторанчика, хотя там мало что изменилось. Маленькие уютные столики, отличное меню, фотографии, украшающие стены с изображением галактик и портреты известных космонавтов, начиная с Гагарина и до современных героев космоса, всё это приводило в благодушное настроение.
   Уже неделю, как путешественники прибыли с Радуги, но пообщаться с Борисом Фёдору удалось только сейчас - Медузкин после прилёта пропал на несколько дней, готовя доклад научному сообществу.
   - Рассказывай, Борис, - нетерпеливо поторопил друга Фёдор. Ему хотелось узнать, что же за знание содержалось в закодированной информации, найденной ими на носителях в "Храме" загадочной цивилизации.
   Медузкин оторвался от коктейля со стильным названием - "Надежда косморазведчика" и внимательно посмотрел на Фёдора.
   - Ты хочешь знать, что в точности означал найденный документ?..
   - Да! Конечно! И ещё хочу знать, о каких тайнах нам повествуют братья по разуму.
   - Документ теперь мы понимаем полностью. Всё сложилось, как мозаика. Каждый кусочек занял своё место. Начну по порядку. Это цивилизация, по Галактической научной классификации, класса "София", то есть, достигшая высочайшего не только технического, но и нравственного уровня развития, находится очень далеко отсюда. Так далеко, что даже страшно называть эти цифры. Но точного их местоположения мы, современными нам средствами, определить не сможем. А если и определим, то добраться до них сможем не скоро... Как называется их цивилизация, вернее, как они себя сами называют, мы тоже понять не можем - ведь название "Звезда Востока", или "Огонь Востока", вытекает из достаточно сложного для перевода, образного отрывка текста. Этот перевод приняли за основу наши учёные, и к подлинному названию оно отношения, естественно, не имеет,
   - Но что же, за планета, о которой говориться в "Документе"? Что за солнца, которые там зажгли местные гуманоиды? Что за горы, которые они сделали, и почему они не счастливы? Что же, наконец, за таинственная личность, которая пришла к ним, но они её не приняли?.. Полная загадка: "то, что для смерти, стало для жизни… то, что для жизни, сделали себе для смерти… они сделали сами…" Ну, про Радугу всё более-менее ясно, за исключением семи вертикальных чёрточек, значение которых никто так и не смог понять, а вот про первую планету...
   Борис опять долгим взглядом посмотрел на своего молодого друга.
   - Ты ещё не понял, какую планету они имели ввиду?
   - Нет... - тихо, как в ожидании некоего откровения прошептал Кошкин.
   - Это наша планета, Фёдор! Наша Земля!

                                                         
*                    *                    *

   Фёдор не поверил своим ушам.
   - Как Земля!.. Но, тогда, что же значат все те определения, которые они нам дали?
   - Давай по порядку. В первой части документа они говорят о себе. Их планета, действительно, как можно судить по их уровню развития, процветала. Болезни побеждены, войн нет, государственная стабильность... Но вот, однажды они осознали, что вся их философия, законы, мировосприятие не могут принести им полного счастья и радости бытия. Не хватает чего-то большего. Почему они пришли к этому выводу, когда у них всё было в материальном плане, никто не знает, но на то их цивилизация и определяется по классу "София", то есть "Мудрость". Возможно, они поняли, что всё, что они имеют, это не на век... А что будет с каждым из них там, в вечности? Этого они даже при всей своей мудрости понять не могли, хотя, конечно, какие-то религиозные воззрения у них, конечно, были. Но их религия не смогла дать ответа на мучившие их вопросы бытия. А может быть, они чувствовали в своей душе какую-то пустоту, которую может заполнить только Бог, и Которого не заменят ни философия, ни религия, ни наука, и никакое, придуманное человеком или гуманоидом божество. И вот тогда, а то что мы знаем о них, мы берём не только из того отрывка, который был у нас с собой, но и из всего документа, найденного на далёкой планете, они снарядили экспедицию, в состав которой вошли двенадцать кораблей. В каждом из них было по триста восемнадцать человек команды - огромные космические лайнеры, у нас таких пока и близко нет. На каком принципе они работали - понять мы не можем, ясно одно - они могут в чрезвычайно короткие сроки преодолевать гигантские космические расстояния...
   - Управляемое броуновское движение?!
   - И да, и нет. Очевидно, они используют этот принцип, о чём и говорят в заключительной части документа, где указывают, что те, кто постигнут их послание, смогут преодолевать межгалактические расстояния и добраться даже до их планеты. Но знаешь, Фёдор, как я узнал за эту неделю, пообщавшись с нашими учёными, искусство управления броуновским движением для нас теперь не новость - эту же формулу совсем недавно открыли аж трое Российских учёных и двое западных. Так что, эту часть послания можно считать для землян устаревшей. Но вот как применить броуновское движение для преодоления межзвёздных расстояний, этого понять пока нам не дано. Возможно, тут надо объединять теорию гравитона, бесконечности возрастания скорости фотона, открытую совсем недавно, понимание искривления пространства "Неевклидовой геометрии", и кто знает ещё что... Но до этого мы пока не доросли, а оставленные нам формулы оказались слишком сложны и мы понять их пока не можем, и в ближайшем будущем вряд ли сможем - наша наука и техника ещё не на том уровне. Мы должны сами дорасти до этого. Как можно маленькому ребёнку объяснить основы высшей математики? И даже если у него будет этот учебник, он будет использовать его или для игры, или для того, чтобы побольнее ударить им своего товарища.
   - Но, что же про Землю... - нетерпеливо перевёл разговор Фёдор.
   - Они были здесь. Надо полагать совсем недавно. Один из их кораблей достиг Земли где-то в конце XX-го века, или в начале XXI-го. Мы тогда ещё не имели такой космической индустрии как сейчас и таких приборов, чтобы засечь их корабль. Возможно, он стоял не рейде где-то за орбитой Плутона. Сюда же прибыли несколько гуманоидов.
   - Но как они оставались незамеченными?
   - Они выглядят совершенно так же, как люди. Практически никакого отличия. Помнишь, мы говорили, что все разумные существа в обозримой вселенной, по крайней мере, которые нам известны, гуманоидного типа и так или иначе похожи друг на друга. Они нашли здесь то, чего искали...
   - Нашли здесь, у нас? И что же это такое? Неужели Библия?! - с усмешкой спросил Фёдор.
   - Ты прав, именно Библия - Слово Божие.
   - Но как они могли! Цивилизация, достигшая такого уровня, преклоняется перед каким-то мракобесием?!
   - А вот, что они говорят о Земле и землянах... Ты помнишь? Теперь отрывок понятен полностью.
   Борис достал свой карманный ЭВМ и вывел желаемую информацию на экран.
   - Вот, смотри: "Мы видели жизнь, мы видели другие расы. Для чего они живут во вселенной? У большинства их нет никакого смысла существования. Мы не смогли у них ничему научиться... Мы были на планете находящейся в галактике "Млечный путь", третья планета солнечной системы. Это уникальная планета. Она непохожа на многие другие планеты. Мы не видели такой красоты во вселенной! Мы восхищались этой планетой. Мы несколько лет жили на ней, сменяясь по очереди. Основной экипаж находился на корабле. Там же, одновременно, было не более пятидесяти наших. Мы удивлялись тем, которые называют себя людьми. У них на планете есть огромные горы. Но они сами сделали себе огромные дома, небоскрёбы. Для чего? Там есть реки, но они прорыли каналы. Они построили множество заводов. Их каналы, их производство, отравляют их же среду обитания. Они убивают сами себя. Из-за чего - из-за денег, из-за сиюминутной наживы. Мы это видели. Там есть люди, которые создали ядерное оружие. Они зажгли солнца, они уже убили ими многих, и хотят уничтожить ещё, чтобы удерживать власть. Они не понимают, что погубят планету и себя самих. Потом они поняли, что сделали, и сами ужаснулись. Мы были там. Мы были среди них. Каждый день, рядом с ними, мы пытались их понять. Они не знали, что мы рядом. Мы видели много непонятного. Зачем делать искусственные горы, когда у вас есть природные, - чтобы заработать на этом? Зачем делать реки, у вас есть реки? Вы стремитесь изменить то, что уже дано по воле Всевышнего. Зачем делать зло, сеять ужас и гибель? Его и так много во вселенной... Зачем вам оружие, по мощности своей равное солнцу? Разве вы не знаете, какая жизнь хрупкая?! Вы сделали это чтобы убить других? Убьёте себя! Но, мы нашли у них то, что так долго искали! Оно оказалось у них!.. У них это было, но как будто не было… У них было то, что мы так долго искали и уже отчаялись найти, а они не понимали ценности этого сокровища!  Они просто не хотели это принять! У них было всё чтобы жить счастливо, чтобы получить смысл бытия, но они отказались понять его. Бог Вселенной пришёл к ним. Но они Его не слушали. Они Его не приняли и  убили. Но тот крест, на котором они убили Его, то, что было для Его смерти, стал теперь символом смерти за них и Его воскресения для жизни. Он воскрес и вечно живой! Он дал им всё, чтобы иметь смысл и вечность. Но то, что было дано для жизни, они сделали себе для смерти. Они сделали сами. Они стали использовать Его имя для лжи и преступлений. Лишь единицы были послушны Его учению. У них было самое дорогое… Самое великое… Но мало кто слушал Его. Только некоторые слушали и пошли за Ним… Мы слушали их… Мы могли взять многое из того, что нам предлагала их философия. У них есть много, для того, чтобы понимать самое Драгоценное. У них есть многие книги, для толкования. Но мы поняли, что познать Драгоценное не сложно, и мы взяли только его. Остальное пусть будет у них. Придёт время, и они поймут, что все их философии, все их попытки сказать что-то против Драгоценного, равно попытке создать ядерное оружие, чтобы убить себя. Теперь они живут с пустотой в сердце. Они начинают войны, стремятся к богатству, к славе. Но они несчастны. Многие из них добровольно уходят из жизни, так и не найдя её смысла. В их душах пустота… И хотя у них есть Драгоценное, то что оставил им Творец вселенной, но они,  как и мы когда-то, как бы не имеют этого, не хотят слышать об этом! Лишь некоторые знают истину… Мы слушали их… Мы взяли то, что искали, что нашли - Драгоценное, самое дорогое… У них оно тоже осталось. Есть ещё много копий, - мы не забрали у них его совсем. Хотя могли бы - они не достойны Драгоценного. Но мы взяли его, чтобы нести всем… Оно как свет миллиардов звёзд - всё остальное как песчинка перед вселенной… Да будет Единому Господу слава".

   Фёдор сидел и слушал это как завороженный.
   - Ну а последнюю строчку, ты явно от себя вставил? - только и смог сказать он.
   - Нет, это действительная часть документа.
   - Ну, тоже мне проповедники, - усмехнулся Кошкин: - "И даже до края вселенной", - перефразировал он известную библейскую цитату.
   - Похоже, что так.
   - Меня просто удивляет всё это! Неужели религия захватила все планеты?
   - Поиск Бога, так же естественен для любой души, как и попытка достичь материальных благ. Только вот приходит однажды такой момент, когда материальные блага перестают радовать, и душа ищет чего-то несравненно большего, того, что никто и ничто в этом мире ей дать не может. Как прекрасно сказал однажды блаженный Августин: "Ты создал нас для Себя и не знает покоя сердце наше, пока не успокоится в Тебе". Придёт время, и ты поймёшь это.
   Фёдор только презрительно фыркнул.
   - Понимаешь, Федя, здесь, на Земле, люди пытаются найти смысл жизни. Они придумывают многие философии и религии, в надежде, что это им поможет. Но пустота не заполняется ничем, кроме Бога. Рай и ад можно прочувствовать уже здесь на земле. Человек, достигший знания своего Творца, получает непередаваемое блаженство. Не каждый миг своего существования, конечно, а лишь в момент особого просветления, особой близости к Создателю. А для некоторых ад начинается уже сейчас. Отсюда и получается, что количество самоубийств превосходит количество потерь в войнах, катастрофах, от болезней и так далее. Человек ищет попытку хоть как-то уйти от того, что творится у него в душе, пусть даже ценой ухода из жизни, не понимая, что за этой чертой его ждут ещё худшие, и теперь уже вечные, страдания.
   - Да, неправда всё это... - попытался перечить Кошкин.
   - Почему же неправда? Христос сказал, что детям принадлежит Царствие Божие. Скажи, тебе Бог открывал свой блаженный покой? Может быть во снах?
   Фёдор замолчал, он вспомнил те сны, которые не мог забыть, несмотря на то, что снились они ему много лет назад. Он вспомнил, что чувствовал в этот момент такое непередаваемое блаженство, которое нельзя описать словами. От этого воспоминания на его глазах появились слёзы. Но он промолчал.
   Борис заметил его душевное состояние.
   - Я понял, что ты видел рай. А теперь пойми, какое блаженство ждёт верующего там, в вечности, когда ничто не сможет уже похитить его радость от богосозерцания...
   Фёдор молчал.
   - Мы странные существа. У нас то, что может дать нам великое счастье, но мы или боремся с ним, прилагая все усилия чтобы разоблачить, как нам кажется, примитивизм Библии и веры, или используем не по назначению, а в попытке достичь с помощь религии своих личных корыстных целей, и опять становимся несчастными. Мы не видим красоты своей планеты - её за нас увидели далёкие пришельцы, которые назвали её - "самой красивой во вселенной", мы создаём оружие, способное убить нас же, мы переделываем природу, не понимая, что это однажды может привести к уничтожению среды обитания человека... И лишь немногие слушают своего Господа. Остальные продолжают распинать его в своих сердцах, не понимая, что распинают этим свою жизнь и вечное блаженство... Это поняли только существа, живущие на краю вселенной, поняли за нас, но поймём ли это мы?..

                                                         
*                    *                    *

   Сгущались тени. Друзья вышли из кафе. Фёдор поднял голову к крупным ярким звёздам. Где-то там есть цивилизация, которая находится на самом краю вселенной. "София", "Звезда Востока", какое ещё название можно придумать для этих существ? "И где-то там... есть Бог, - внезапно подумал Фёдор. - Далёкий, и мне пока ещё неведомый, Бог..."
   - А что такое те семь загадочных черточек в документе? Что ими обозначается?
   - "Премудрость построила себе дом, вытесала семь столбов его", - тихо, как бы разговаривая с собою, процитировал Борис строчку из Притчей Соломоновых. - Этот знак означает "Мудрость"!


                                                                                        Основной текст закончен 05.07.2012 г.