Пасынки Вселенной

[Скрыть] Регистрационный номер 0266575 выдан для произведения: Они улыбались. Они всегда улыбались, когда возвращались домой. Экипаж космической станции встречал штурмовую группу. Обнимались, хлопали друг друга по спине, ласково ругались. Ребята вернулись без потерь. А значит, можно расслабиться.
— Ну, здравствуй, Шах! — Командор крепко обнял капитана штурмового корабля. — Рад вас всех видеть живыми, парни!
Звучала музыка. Старая космическая сага «Возвращение блудного сына». Щемящая волна легко и нежно окутывала грустью сердца.
— За вас, ребята! — Командор поднял полный бокал вина. — За то, что вы вернулись… За то, чтобы вы всегда возвращались живыми!
Все уже сидели за праздничным столом в огромной кают-компании. Пили, смеялись, шумели. Просто радовались жизни. Ведь не так часто человек бывает счастлив…
 
Шах сидел напротив Гуры. Рваный шрам через все лицо делал его мрачным и угрюмым, но улыбка смягчала выражение излишней жестокости. Он смотрел на девушку и улыбался. Так улыбаться могут только избранные. Трепетная, страстная, волнующая и в то же время хищная улыбка сразу выделяла этого человека среди других. На такую улыбку почему-то мгновенно покупаются женщины.
Гура смотрела на капитана штурмовиков с неосознанным вызовом. Она не привыкла никому подчиняться. А особенно мужчинам. Губы ее презрительно кривились.
Но Шах одним взглядом отмел это женское презрение. Он смотрел на девушку и улыбался. Да вот только глаза его почему-то не смеялись. Напряженным взглядом он молча ласкал это чувственное и непокорное тело.
Гура дерзко смотрела ему в глаза, покусывая губы, но уже уступала, но уже позволяла себя ласкать, не в силах скрыть нарастающее желание.
А вокруг шумело застолье. Они были молоды, эти дети Вселенной, и полны жизни. Отбросив предрассудки и условности общества, они жили по своим законам. И сами были вне закона. И потому были обречены…
 
Они шли по пустынному коридору станции и молчали. Возле каюты Шаха девушка остановилась и вопросительно глянула на своего спутника.
— Ты к нему? — мужской голос прозвучал глухо.
Гура долго изучала знакомое лицо. Лицо человека, с которым была близка и от которого ушла. Потому что желала свободы. Потому что привыкла быть самой собой.
— Не мучайся, Марк, — в ее голосе трепетала запоздалая нежность. — Ты слишком много положил на алтарь любви. И слишком много хочешь… Ты всегда желал невозможного! Но мне было хорошо с тобой… А теперь иди! Тебя ждут…
 
Его действительно ждали. Последний рейд штурмовой группы был успешным. Они без потерь захватили грузовой корабль Космической Федерации. Экипаж оказал сопротивление и был уничтожен. Впрочем, это были роботы, а значит, греха на душу штурмовики не взяли.
Но всё же на борту захваченного корабля оказался человек. Инженер-контролер. Иногда вместе с роботами в полет отправляли и людей. Для проверки автоматики во внеплановых аварийных ситуациях. На этот раз таким инспектором была женщина. Молодая, не очень привлекательная, испуганная молниеносным захватом корабля. Она спряталась в энергетическом отсеке. Марк первым ворвался туда, оставив у двери изувеченного выстрелом робота.
Теперь эта женщина была его добычей. У них действовал такой закон: захваченная в бою женщина принадлежит победителю. И вот сейчас она ждала Марка в его каюте.
 
Он закрыл за собою дверь и молча подошел к иллюминатору. Невидящим взглядом уставился в черную мерцающую пустоту космоса.
— Тебе плохо? — робкий женский голос вернул Марка в тесный мир его каюты.
Он взглянул на свою пленницу и ничего не ответил. Как далеко ей до красавицы Гуры! Которую сейчас ласкает его друг и соперник Шах.
Черт побери! Марк заскрипел зубами.
— Тебе плохо? — она повторила свой вопрос, преданно заглядывая в глаза хозяину каюты.
Он захотел ответить грубо, но не успел. Женщина подошла к нему поближе и ласково прикоснулась к его руке. Куда-то ушло раздражение. Воистину, от безразличия одной женщины может спасти только нежность другой.
— Тебя как зовут?
— Анастасия, — тихо ответила она.
— Боишься? — чуть насмешливо спросил Марк, окидывая взглядом ее фигурку. А ничего девочка, однако.
— Боюсь! — честно призналась Анастасия. — Теперь я твоя наложница, правда? Твоя добыча…
Он рассмеялся.
— Я взял тебя в честном бою! И рисковал своей жизнью… А потому ты принадлежишь мне по праву…
— К черту такие права! — взорвалась женщина.
Марк задумчиво рассматривал Анастасию.
— У нас жестокие законы. Это правда. Но и мы не терпим насилия. Может быть, больше, чем вы там, на Земле…
— Романтика космических пиратов? — ее глаза улыбались. Что-то мерцало в их глубине, но что это было — он определить не мог.
— Мы не пираты! — упрямо возразил Марк. — Для вас мы преступники. Но на самом деле мы — истинные дети Вселенной! Мы свободны. И сильны…
— Не сердись! — Анастасия мягко, ненавязчиво прижалась к нему. — Давай не будем ничего говорить… Ты — мой победитель, а я — твоя добыча. Пусть будет так!
Она потянулась к нему, чуть приоткрыв губы для поцелуя. И Марк вдруг опрокинулся в безумие, позабыв на время и Гуру, и свою тоску по утраченной любви…
 
Она лежала и улыбалась в темноте. Слушала ровное дыхание лежащего рядом мужчины. Его нежность удивила Анастасию. Она благодарно обняла Марка и поцеловала в губы. Он что-то сказал во сне и затих.
Спи, мой победитель! Ведь очень скоро тебе будет не до сна. Скоро вам всем будет не до сна, ребята!
Женщина встала, быстро оделась и осторожно приоткрыла дверь каюты. Тишина. Слабо освещенный коридор таил в себе опасность. Но нужно идти! Нужно во что бы то ни стало добраться до штурманской рубки.
Анастасия тихонько постучала в нужную дверь. Лицо дежурного штурмана успело выразить лишь крайнюю степень удивления. Она ударила его в горло кончиками пальцев. Мужчина упал навзничь и захрипел.
Женщина заблокировала дверь и включила радиомаяк. Через несколько минут станцию запеленгуют, а еще через несколько часов сюда прибудут сверхскоростные полицейские катера. Операция по уничтожению космических пиратов близится к завершению. Многие из спящих на этой станции не доживут до рассвета.
Она улыбнулась. Это там, на Земле, есть рассветы. А здесь их нет. Но все равно эти ребята обречены. И ты, Марк, тоже обречен. Не ты меня брал этой ночью. Нет! Это я дарила тебе забвенье перед смертью…
Лейтенант федеральной службы безопасности Анастасия Суворова закрыла усталые глаза и замерла в кресле. Оставалось самое трудное — ждать…
 
Но захватить врасплох космических флибустьеров не удалось. Полицейские катера были обнаружены на подходе к станции. Сработала сигнализация, — и все же детям Вселенной уже не оставалось времени на спасенье.
Через захваченные шлюзовые камеры роботы проникли внутрь станции. Загрохотали тяжелые солдатские ботинки. Ударили первые выстрелы из пульсаторов. Это полусонный экипаж начал оказывать запоздалое сопротивление.
Поздно, ребята! Не нужно было расслабляться. «Черные шлемы» не знают пощады. И не чувствуют боли. И не боятся смерти. Потому что они роботы. Ведь Космическая Федерация зря людьми не рискует.  
Поэтому сдавайтесь, ребята, и вам будет дарована жизнь. Разве этого мало? Жизнь — это самая дорогая вещь на этом свете.
Сдавайтесь, ребята, бросайте оружие — и останетесь живы! Иначе «черные шлемы» размажут вас по стенам отсеков.  
Но стоящие вне закона продолжали сражаться. Их загнали вглубь станции и уничтожали поодиночке. Командор погиб в штурманской рубке, последнюю пулю послав себе в висок. Так умирали «дети Вселенной», кровью заплатив последний долг Космической Федерации…
 
Шах погиб первым. Он не стал убегать. Просто толкнул Гуру назад, за спину, а сам повернулся лицом к «черным шлемам». Марк видел эту смерть, — и вдруг понял, почему Гура так любила командир штурмовиков.
Он был несокрушим. И в нем не было страха! А была беспредельная ненависть к врагам. И еще презрение. Ко всему миру. К своей судьбе. К безжалостной вечности.
Двумя руками Шах держал тяжелый огнемет, опираясь спиной о стенку отсека. Молча подождал, когда приблизятся первые десантники. Он сам не раз штурмовал чужие корабли. И любил яростную удаль внезапной атаки. Сейчас впервые атаковали его самого. Теперь он защищался. Космическая Федерация все же достала их и здесь. У нее длинные руки.
Огнемет ударил по наступавшим. Трое «черных шлемов» сгорели сразу же. Остальные спрятались. Шах быстро израсходовал боезапас. А потом стал ждать. Не прячась. Не выпуская из рук замолчавшее навсегда оружие.
Ответный выстрел из пульсатора насквозь прожег ему грудь. Шах медленно сполз по стенке вниз, но не упал, а остался сидеть. Глаза его насмешливо и чуть презрительно смотрели на мир. В этих глазах не было страха при жизни. И после смерти в них тоже не было страха…
 
Они бежали по пустынному коридору. Спасения не было. Но инстинкт самосохранения гнал их вперед, подальше от беспощадных солдат Федерации. Возле штурманской рубки Марк внезапно остановился.
— Спрячешься здесь! Дальше пути нет… Она тебя пустит внутрь. Должна пустить! Пусть руки роботов не прикоснутся к твоему телу… Ну, вот и все! Прощай…
Гура протянула к нему дрожащие руки. Но Марк не принял последней нежности. Он был одинок в жизни. И в смерти тоже захотел остаться одиноким.
Бесполезный пульсатор остался где-то там, в коридоре. Нужно добыть новое оружие! И он возьмет его. У робота…
 
Марк спрятался за перегородкой. Ждать пришлось недолго. Он услышал осторожные шаги — и резко прыгнул вперед. Сокрушительный удар ногой. «Черный шлем» отлетел к противоположной стенке. Пульсатор упал на пол. Но человек уже не успевал к оружию.
Робот ответил серией ударов. Железные кулаки не знали боли. И пощады тоже. Оглушенный Марк отшатнулся в угол. Теперь спасенья не было. Безжалостные пальцы робота сомкнулись у человека на горле.
Глаза его медленно стекленели. Сознание обрывалось и снова возвращалось. Одна и та же мысль настойчиво и обреченно пульсировала в его мозгу. А может, то кровь рвалась на свободу из тесного лабиринта вен.
Теперь он больше всего боялся того, как будет выглядеть после смерти. Ему не хотелось, чтобы потом кто-то смог увидеть в его глазах страх. И потому Марк напряг все свои силы, вложив их в последний ненавидящий взгляд…
 
Когда разжались стальные пальцы, человек медленно сполз по стене вниз. Остекленевшие глаза его смотрели на мир тяжело и отрешенно.
И вдруг звенящую тишину разорвал пронзительный женский крик. То кричала Гура. Кричала обезумевшая от горя женщина, за каких-нибудь несколько минут потерявшая двух своих самых любимых мужчин.
— Заходи скорей! — дверь штурманской рубки была открыта. Анастасия с сочувствием смотрела на Гуру. — Со мной тебя никто не тронет… Ну, скорее же! Здесь все кончено… А ты еще можешь спасти свою жизнь!
Гура с ужасом смотрела на Анастасию. У нее перехватило дыхание.
— Убийца! Ты ведь спала с ним… Как же ты могла? Убийца! Ненавижу тебя!
Анастасия в страхе захлопнула дверь. Холодный пот крупными каплями стекал по ее лицу. Ничего изменить нельзя. Она — убийца.
Вдруг накатила волна запоздалых оправданий. Ведь она же не для себя это сделала! Ради спокойствия Космической Федерации. Ради законности и порядка. Ради людей.
На застывший взгляд мертвого Марка вдруг ударил Анастасию сильнее слов Гуры. Мучительно сжалось сердце. А по щеке медленно сползла одинокая слезинка…
 
Гура бежала из последних сил. Ее уже догоняли «черные шлемы». Только бы не попасть им в руки! Страх подгонял женщину.
Возле аварийной шлюзовой камеры Гура остановилась. Нажав кнопку, шагнула внутрь. Автоматика заблокировала двери. Но роботы все равно доберутся до нее!
Они не упустят свою добычу. Только не даться им живой!
Она медленно потянулась к пульту разгерметизации. Космос мгновенно ворвался в шлюзовую камеру и убил человека. Убил женщину. Молодую и красивую женщину, которая не захотела попасть в чужие руки.
В глазах Гуры застыла боль. Застыла глубокая и безнадежная тоска по утраченному навсегда счастью…
 
…Представитель Совета Безопасности Космической Федерации в торжественной обстановке вручил ей орден «Мужество» и новенькие погоны капитана.
Это был успех! Это было признание на высшем уровне ее заслуг перед Сообществом. Анастасия Суворова в полной парадной форме стояла по стойке «смирно» и слушала поздравительные речи. Но странно — она слушала, но не слышала слов.
А потом пили шампанское. И ужинали в самом дорогом ресторане Федерации. А еще были цветы, и репортеры, и видеокамеры...
 
Начальник оперативного отдела федеральной службы безопасности полковник Грегори О’Брайен уже поздно ночью привез ее домой. На ступеньках собственного дома Анастасии вдруг стало плохо.
Полковник подхватил женщину на руки и отнес в спальню. Анастасия закрыла глаза и позволила себя раздеть. Сильные мужские руки так нежно снимали с нее одежду, что женщина непроизвольно застонала. Застонала от удовольствия и ощущения абсолютной безопасности.
Анастасия открыла глаза и увидела шрам. Шрам на спокойном и мужественном лице полковника. Точно таким же шрамом был помечен и Шах. А руки Грегори О’Брайена были такими же ласковыми, как и руки Марка в ту последнюю ночь…
 
Она посмотрела в умные, проницательные глаза полковника. В них не было ни похоти, ни желания. Желания воспользоваться беспомощностью женщины. В его глазах было понимание. И тоска. Почти смертельная тоска по несбывшимся надеждам.
Они не спали всю ночь. Курили, пили крепкий кофе, смешивая его с коньяком, — и молчали. Ей было страшно. Спасаясь от потока воспоминаний, Анастасия лихорадочно прижималась к горячему телу полковника. Сильному и нежному телу.
Она пряталась в его объятиях от своего прошлого. Но близости между ними не было. А было непреодолимое желание спастись от одиночества.
Под утро Анастасия уснула. Грегори О’Брайен стоял у раскрытого окна и слушал музыку. Это была старая космическая сага «Возвращение блудного сына».
В небе тихо таяли звезды. Они исчезали незаметно, уходили в вечность неслышно, как те люди, воспоминания о которых сладкой болью тревожат наши черствые души…