Небо не для людей. 1-2

29 июля 2015 - Александр Нагорный

[1]
Жизнь, она дана каждому. Нужно лишь наслаждаться ей, дышать каждым мгновением. А мы...мы всегда были любопытными. Лезли, куда не следует. Однажды это привело к последствиям. Наш мир изменился, взъярился на зарвавшихся людей. Все стало иначе.
Человек - это не только бессмысленное тело. Это мысли, чувства, характер, душа. Души, как раз, спасти не удалось. Как быть нам дальше? Эта планета медленно умирает. Каждый день я собираю цветы и пытаюсь сохранить для потомков их чудесный аромат. Пройдет еще несколько десятков лет, и все...конец цивилизации. Как мы дошли до такого? Я не знаю. Прошло слишком много времени, чтобы обвинять давно погибших. Нужно двигаться вперед, находить новые пути. Пока еще могу.
С каждым последующим днем мои чувства все больше и больше притупляются. Кажется, механическое сердце не может работать вечно. Сколько еще проживу? Смогу ли закончить начатое?
Это история о последних днях мира. То, что еще сто лет назад было процветающей планетой, постепенно усыхает. И нет никого, кто мог бы это остановить.
Сенсорный экран мигнул последний раз и погас. Я с тяжким вздохом убрал ставший бесполезным прибор в ящик стола. Кажется, сегодня так и не получится дописать посетившие меня мысли.
Встав из-за стола, подошел к окну. Снова серая хмарь, безжизненное солнце дает слишком мало света. Мир давным-давно утратил свои краски, остался только серый с редкими вкраплениями зеленого.
Горло сдавил внезапный спазм, пришлось поспешно выбежать на улицу. Свежий воздух принес облегчение, начинающиеся судороги отступили. Надеюсь, хотя бы на какое-то время.
Земля под ногами противно хрустела, кажется, ночью опять будет буря. Море, плещущееся метрах в двадцати от меня, принесло прохладу и запах соли. Наверное, один из немногих, которые еще могу ощущать.
Ливек с утра забрал мой двухколесник и поехал в город. Глупый, он все еще надеется отыскать что-то в развалинах старого мира. Никак, старик, не поймет, что прошлое не вернуть. Мы – дети нового мира, серого, угасающего, едва цепляющегося за жизнь. Никто не может с уверенностью сказать, что завтра я проснусь в своей постели. Впрочем, мне все равно. Полумеханический организм позволяет спать три раза в неделю. Все остальное время я трачу на поиски.
Что ищу? Не знаю. Дед Махи говорит, что лишь без толку трачу время. Ему не понять. Старик всю жизнь прожил на берегу моря, ловя рыбу и пытаясь построить корабль. Зачем? Не говорит. На все мои вопросы лишь громко цокает языком и уходит. Так и живем.
Внезапно сильный порыв ветра заставил пошатнуться. Я схватился за капюшон куртки обеими руками, чтобы не сорвало. Вещи у нас старые, давних времен. Не знаю, как они сохранились, но мы стараемся беречь. Шить никто из нас не умеет, только дед Махи может залатать небольшую прореху на брюках или рубашке.
Я направился по тропинке к калитке. Изгородь у нас старая, пытаемся чинить, но инструменты почти все поломаны. Ливек раз в неделю делает вылазку в руины старых мастерских, бывает, приносит интересные вещи. Не далее, как вчера, он притащил на тележке механического попугая. С большим трудом мне удалось его запустить. С громким скрежетом птица поведала нам необыкновенно познавательную историю о капитане корабля и его любимой. О том, как они бороздили моря и океаны, потопляя вражеские корабли, а затем, в один прекрасный момент, погибли от рук предателя. Ливек даже в порыве чувств погнул алюминиевый стакан, превратив его в лепешку. Странно, раньше не замечал за ним такой эмоциональности. Он ведь только наполовину человек, как и все мы. Те, что остались.
Не знаю, есть ли где-то еще в этом мире выжившие, но здесь нас трое: я, дед Махи и Ливек. За шестнадцать лет своего существования так и не встречал никого больше.
За изгородью шла протоптанная тропа, прямиком к редким деревьям. Дед рассказывал, что раньше, лет сорок назад, здесь был лес. Не слишком густой, но был. Теперь же только голые ветки скалятся в небо. Немой укор.
Последнее время я часто ощущаю себя виноватым. Не могу сказать точно, в чем именно, но не покидают мысли, что должен совершить нечто важное. Такое, что изменит мир. Рассказал Ливеку, так он лишь посмеялся, да посоветовал не забивать голову ерундой.
Но что, если мы последние на этой планете? Как быть дальше? Малочисленные плодовые растения продержатся еще лет десять, от силы двенадцать. Потом питаться станет нечем. Во времена детства деда Махи в степи водились тушканы, однако, сейчас здесь лишь ветер. Впрочем, голода мы не ощущаем. У человека с механическим сердцем не так много эмоций. Радость, немножко грусти, тоска. Ну и, конечно же, нет никакой цели в жизни. Если такое существование вообще можно назвать жизнью.
Тропинка вывела меня на холм. Отсюда открывался отличный вид на степь. Прямо передо мной раскинулось бескрайнее море сухой, пожухлой травы. Впереди, практически за линией горизонта, виднелись крыши теплиц. Слева от меня на расстоянии пятидесяти метров друг от друга располагались высокие столбы, с круглыми механическими генераторами сверху. От столба к столбу тянулись провода, и так до самого горизонта. Именно от них мы получали энергию. Те, кто бы раньше, смогли оставить полезные технологии. Однако, планету спасти не сумели.
Справа от меня, порядка в двух километрах, была старая станция дозаправки. Даже сейчас там есть рабочая транспортная платформа. Правда, она работает с перебоями, да и ездит только на близкие расстояние: от двух до пяти километров. Помню, лет пять назад мы с Ливеком любили кататься на ней. Пришлось, правда, слегка починить ионные двигатели, чтобы платформа могла подниматься в воздух. Неясно, сколько лет она простояла на станции. Я предполагал, что сто, Ливек утверждал, что минимум двести. Дед Махи предпочитал не болтать попусту.
Он вообще, был очень странный, даже сейчас, когда мы выросли. Помню, в детстве мне было даже обидно, когда дед уходил в степь на несколько недель, возвращаясь с очередными деталями. За нашим домом есть старый сарай, где Махи что-то мастерит. Нам запрещено туда заглядывать. Впрочем, однажды мне это удалось. В тот день дедушка отправился рыбачить дальше по берегу, забыв запереть дверь лаборатории. Однако, едва я заглянул в щель между досок, как был застигнут на месте преступления. Непонятно как, но дед Махи всегда оказывался там, где что-то случалось. Я был наказан, а затем и высмеян Ливеком. Он-то всегда слушался деда, несмотря на свой непоседливый характер.
Кое-что мне, конечно, удалось тогда высмотреть. Человеческий силуэт. Кто-то сидел на табурете, спиной к двери.
С тех пор меня часто занимал этот вопрос. Кого же скрывает дедушка? Живой ли тот человек, или такой же, как мы? Неизвестно. Махи не ответит, снова уйдет в степь. Он вообще, очень мало разговаривает. По сути, за всю свою жизнь я слышал от него только два слова: Алай и Ливек. Наши имена.
Постояв немного на пригорке, я спустился вниз и направился к теплицам. Путь предстоял неблизкий, но мне нужно проверить цветы. Кажется, вчера вечером одно из посаженных два года назад семян дало ростки.
В том мире, в котором мы живем, очень трудно вырастить что-то живое. Я бы сказал, что это почти невозможно. Только фруктовые деревья в саду Железного Бона цветут круглый год. Дедушка говорит, что там очень плодородная земля. Я склонен ему верить: если бы не фрукты, мы погибли бы еще несколько лет назад, когда солнце не выходило из-за туч восемь месяцев. Было холодно. Очень. Ночью в очаге гасло пламя, а к утру покрывалось ледяной коркой. Мы спали в одной кровати, плотно прижавшись друг к другу, чтобы сохранить тепло.
Я со страхом вспоминаю те дни. Обрывчатые образы: лед, куча одежды, пламя. Мы вырубили все деревья рядом с домом, чтобы огонь не гас днем. Долго находиться снаружи было нельзя: пальцы немели, а потом медленно начинали темнеть ногти.
Тряхнув головой, я ускорил шаг. Высокая высушенная трава колола руки, идти сквозь нее было тяжело.
Вот и теплицы. Металлический каркас, сверху стекло, внутри всегда тепло, никакая буря не может разбить стены. Впрочем, старый город окружен покрытым трещинами куполом, а стекло там точно такое же. Неясно, чем оно было разбито, но факт остается фактом.
Полчаса заняла у меня проверка. Пустые лунки, каждый день поливаю, бесполезно. Хотя нет, одно семечко и впрямь проклюнулось. Присев на корточки, наклоняюсь, чтобы рассмотреть. Нет, это не росток. Какой-то длинный металлический прут, толщиной едва ли в два миллиметра. Странно. Могу поклясться, что еще вчера этой штуки здесь не было. Дверь в свою теплицу я всегда запираю. Как оно попало сюда?
Потянув, вытащил прут из земли. Длиной не больше указательного пальца. По всей поверхности странные символы, будто гвоздем выбитые. Потряс. Никакого результата.
Выбросить, что ли? Нет. Положил в карман куртки, может, пригодится еще. С разочарованием поглядел на пустые клумбы. Столько лет потратил, а все впустую. Цветы не растут в моей теплице. Две соседних всегда полны разноцветных цветочных головок, а здесь…
Я скривился и вышел наружу. С востока медленно надвигались свинцовые тучи. Кажется, будет ливень. Главное, чтобы не град. Побьет все фрукты, потом неделю ждать, пока новые созреют.
Я уже развернулся, чтобы пойти домой, как увидел медленно поднимавшийся столб дыма на горизонте. Кажется, это со стороны сторожки. Надо проверить. Если это опять ОНИ, то нам не повезло.
Очень сильно не повезло.
Добежал до нужного места за десять минут. Механическое сердце чуть ли не выпрыгивало из груди, пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание.
Огляделся. Горела пристройка. Раньше там хранились различные книги, газеты и прочие безделушки, однако большую часть мы потратили на растопку очага. Кому могла понадобится сторожка? Кроме нас в степи разве что редкие птицы, да ОНИ. Впрочем, ОНИ крайне редко появляются днем, предпочитая бродить в темноте.
Я спрятался в кустах и принялся наблюдать. Дом разгорался неохотно, наверное, поджигатель поспешил и не довел дело до конца. Вроде как никого не видно.
Медленно выбрался из укрытия, добежал до угла домика. Перебежал к пристройке. Завернул за угол, наткнулся на полыхающую стену. Рядом валялась небольшая зажигалка, пара толстых веток, да рулон газетной бумаги. Пристройка горела хорошо, но, по-видимому, скоро пламя опадет.
Первая капля дождя упала мне на нос. Задрав голову, увидел тучи прямо перед собой. Небо такое низкое, что, кажется, можно рукой достать.
Еще раз взглянул на предметы поджигателя. Кто же это был? ОНИ таким не пользуются, просто не могут. Человек? В наших краях людей нет. Кто же тогда?
Разыгравшийся дождь быстро потушил огонь. Я покачал головой, поднял зажигалку с земли и сунул в карман. Не стоит задерживаться. ОНИ могут учуять запах гари, если уже не учуяли. В одиночку мне не справиться.
Почти бегом я направился прочь от сторожки. Странное происшествие заставило задуматься. Может быть, наш дом не так безопасен, как мы думали?
Не знаю. Стоит рассказать обо всем деду Махи. Он многое знает и умеет, быть может, скажет, что делать дальше.
Возле дома заметил чьи-то следы. Ливек вернулся? Рановато.
Я остановился у изгороди. А вдруг это тот самый поджигатель? Что тогда? У меня нет оружия, единственная двустволка у деда, он всегда носит ее за спиной, в чехле.
Поколебавшись, толкнул калитку и зашел во двор. Даже если это поджигатель, то стоит попробовать договориться с ним.
[2]
Едва шагнув за порог, я облегченно выдохнул. У плиты стоял Ливек и что-то напевал себе под нос. Услышав шаги, он обернулся. За его спиной я заметил кастрюлю с водой.
- Это ты! – обрадовался Ливек. – Как раз тебя ждал.
- Что случилось? – поинтересовался я, стаскивая куртку и вешая на крючок возле входа.
- Нашел кое-что интересное в городе, - пояснил Ливек. – Ты должен на этой взглянуть.
Я поглядел на…скорее, брата. Мы с самого детства вместе, можно сказать, дружны, хоть и сильно разные.
Ливек – высокий, широкоплечий, со стальными пластинами на груди, ногах и левой щеке. Глаза у него темно-карие, губы вечно кривятся в усмешке, а когда он думает, то всегда чешет в затылке.
У Ливека тоже механическое сердце. Правда, в отличие от моего, более ранней модели. Да и руки у меня механические. Не слишком удобно, но привык уже.
- Не стоит покидать дом сейчас, - нахмурился я. – Кто-то поджег сторожку. Если мы уйдем, дед может оказаться в опасности. Сходим завтра.
- Хорошо, - понурился Ливек. – Вот только старик может вернуться и вовсе через неделю.
- Мы подождем до утра, - чуть жестче сказал я. Ливек вздохнул и молча повернулся к плите. Обиделся. Ну да ладно.
Пока брат готовил ужин, я разбирал планшет. Все-таки без любимого устройства записи не слишком удобно.
Время до вечера пролетело незаметно. Дождь не прекратился, наоборот, с новой силой забарабанил в стекла. Вдалеке что-то прогрохотало. Гром? Или же ОНИ что-то снова сломали? Не знаю. В такую погоду выходить из дома не хочется, к тому же, оружия у меня все равно нет.
Дед Махи пришел под утро. Злой, вымокший до нитки, молчаливый. Опрокинул в себя тарелку овощного супа, а затем завалился спать. Я посидел немного возле его кровати, послушал хриплое дыхание, жужжание сердечного механизма. Кажется, скоро придется смазывать. Слишком долго работает, раз в год нужно давать отдых, хотя бы на сутки. Я с ужасом подумал о том, как бы пришлось заботиться о собственном сердце в одиночку, если бы рядом никого не было.
Отогнав непрошенные мысли, поднялся и направился к выходу.
- Идем, - приказал Ливеку. Брат молча кивнул и скользнул следом.
До города добрались часа за два. Шагали осторожно, прислушиваясь к каждому шороху. Едва оказавшись возле первых домов, притаились в высокой траве. Тихо. Ни души. Только шелестит листва деревьев. Здесь они почему-то сохранились хорошо.
- Веди, - шепнул Ливеку. Парень кивнул и зашагал в сторону центра. Я последовал за ним.
Нам нечего бояться, кроме НИХ. Твари не заходят в города, но перестраховаться стоило. В изменившемся мире только две опасности: природа и ОНИ.
Ливек прошел через двор ближайшего дома и оказался на соседней улице. Здесь брат огляделся, а затем побежал к одноэтажному зданию. Похоже, когда-то здесь был склад. Сейчас же все стекла разбиты, большинство вещей пришло в негодность.
Осколки громко хрустели под ногами. Ливек скрылся в соседней комнате, а я решил осмотреться здесь.
Полки, полки, на всех что-то лежит. Коробочки, бутылки, истлевшие пакеты. Похоже, здесь хранили всякую всячину.
- Алай!, - раздался из соседней комнаты зов Ливека. Я направился туда. Брат стоял над какой-то механической конструкцией.
- Что это? – спросил, подходя ближе. Затем недоверчиво присмотрелся. – Неужели…
- Да, это генератор частиц! – самодовольно улыбнулся Ливек. – Правда, он не работает, но, починить, я думаю, ты сможешь.
Я лишь молча кивнул, склонившись над прибором. И правда, генератор. Небольшой, не хватает пары кабелей, да и батарея отсутствует. Быть может, удастся отыскать недостающие элементы в сарае деда?
Где-то на другом конце города раздался громкий вой. Мы вздрогнули.
- Надо уходить! – воскликнул Ливек.
- Согласен. Только это возьму с собой, - я погрузил генератор на тележку, стоявшую рядом. – Идем.
Мы поспешно покинули склад, а спустя десять минут и сам город. Вдалеке раздавались не слишком приятные звуки. Даже нам страшно, обычный человек и вовсе не выдержал бы.
Дед Махи по-прежнему спал, когда мы вернулись. Я осторожно вытащил ключи от сарая из кармана его куртки.
Замок поддался легко. Я открыл дверь, толкнул тележку. Внутри было темно, только сквозь щели в досках просвечивало. Я протянул руку и нащупал справа на стене выключатель. Под потолком вспыхнул бледный свет.
Места в сарае было не так много. По углам валялись деревянные ящики с заготовками, железками и разнообразным хламом. Прямо напротив входа, у противоположной стены, расположен верстак. Рядом пара стульев. На верстаке, уронив голову на грудь, сидит человек. Шагнув вперед, я дотронулся до его плеча.
Голова свесилась набок, и я понял, что это андроид. Причем женского пола. Девочка, лет четырнадцати.
- Это что? – громким шепотом спросил сзади Ливек.
- Не знаю, - ответил я. – Спросим у деда, когда проснется.
Задвинув генератор между ящиков, повернулся к верстаку. От руки механизма тянулись тонкие провода. Подсоединялись они к небольшому пульту, лежавшему рядом. На нем имелся целый ряд разнообразных кнопок, но одна выделялась особенно. «Запуск», - гласила маленькая надпись.
Протянув руку, я нажал на кнопку. Ничего не произошло. Похоже, Махи пытался починить ее. Неужели это самый настоящий робот? Я читал о таких, но вживую ни разу не видел.
- Запретный плод сладок, да? – раздался от входа голос дедушки Махи. – Так говорили древние.
Мы с Ливеком разом вздрогнули и обернулись. Старик стоял на пороге и улыбался.
- Любопытство сгубило тех, кто был раньше. Смотрите, как бы с вами то же самое не произошло.
Дед погрозил нам пальцем и подошел к верстаку. Провел рукой по металлическим волосам девочки, улыбнулся краем губ.
- Я нашел ее когда был ребенком. Лет восемь, или десять мне было. Мы тогда жили небольшой группой в поселке. Неподалеку был старый заброшенный комплекс. Похоже, давным-давно там что-то исследовали, или создавали. Куча железяк, искореженных механизмов. Она лежала в углу, придавленная автоматом с игрушками. Понятия не имею, как он туда попал. Я смог ее вытащить только через пять лет. До этого иногда приходил, садился рядом и рассказывал ей свои истории. Помогало, знаете ли. Мне даже казалось, что мы с ней друзья, просто она спит, а однажды откроет свои глаза и посмотрит на меня.
Как же глуп и наивен я был.
Дедушка рассмеялся.
- У нее поврежден процессор. Кажется, там сломан центральный канал. Чтобы заменить, нужно найти точно такой же, только целый.
- Двадцать километров к северу, - неожиданно даже для себя, произнес я. – Комплекс из восьми зданий в виде цветка. Там много неисследованных помещений. Вполне можно найти что-то хорошее.
- Слишком далеко, - покачал головой Махи. – Вам не стоит туда ходить. Как знать, возможно ОНИ наткнутся на вас. Не хочу остаться один.
- Мы понимаем, деда, - Ливек положил руку на плечо старика. – Но позволь хотя бы одно здание осмотреть. Вдруг там найдется то, что нужно? Раз этот андроид такой старый, возможно, она знает причину произошедшего!
Дедушка оценивающе поглядел на нас.
- Ладно. Но пойдет только один. Второй должен помочь мне с изгородью. Кажется, после сегодняшней ночи сзади дома она сильно покосилась.
- Я пойду, - предложил я. – Ливек останется здесь и поможет тебе.
- Почему ты? – удивился брат.
- Во-первых, я старше. Во-вторых, мое сердце крепче и его не так-то просто вырвать. Если наткнусь на НИХ, придется сражаться. Возьму с собой лезвие.
- Будь осторожен, - старик с одобрением поглядел на меня. Я молча кивнул и вышел из сарая. В доме надел теплый свитер, сверху куртку. Кто знает, что я там найду. Быть может, придется заночевать в том комплексе. Проверил карманы. Зажигалка, неизвестный прут. Взял сумку, побросал туда моток веревки, пару газетных рулонов, три засушенных фруктовых плода. За спину повесил лезвие – длинный клинок, порядка восьмидесяти сантиметров, на десятисантиметровой рукояти. Готов.
Дорога на север была самой непроходимой. Голые деревья росли слишком плотно друг к другу на одной линии, поэтому приходилось медленно продираться сквозь заросли. Выбравшись на ровное место, присел на траву. Отдышавшись, сверился с датчиком на запястье. Пульс стабильный. Дыхание в норме. Порядок.
Спустившись с холма вниз, прошел мимо мелких озер. Когда-то здесь водилась рыба, но пару лет назад русло реки пересохло, и озера стали сами по себе. Воду по-прежнему можно пить, но не слишком много за раз.
На привал остановился через пару часов. Солнца, как обычно, почти не было видно на фоне безоблачного хмурого неба. Кажется, время к вечеру идет. Съев один из фруктов, запил водой из фляжки. Часов шесть голодным не буду. Хорошо.
Дальше идти предстояло через топи. Здесь земля представляла собой жижу круглый год, а, с учетом вчерашнего дождя, следовало быть вдвойне осторожным.
Отломав ветку дерева подлиннее, направился вперед. Шаг, проверка, шаг, проверка. Медленно, но верно я двигался к цели. Достигнув сухого участка суши, упал на землю. Датчик сигнализировал усталость. Нужно передохнуть. Но сначала стоит развести костер.
Неподалеку росли деревья, поэтому ветки собрал быстро. Побросал на землю, снизу напихал бумагу. Поджег.
Усевшись рядом с костром, вытянул руки, стараясь согреться. Скоро стемнеет. Ночью температура достигает минус двенадцати. С учетом того, что днем плюс шестнадцать, весьма ощутимые перепады.
Свернувшись калачиком возле костра, подложил под голову сумку. Закрыл глаза и задремал.
Биомеханическим людям спать нужно редко, я уже говорил. Однако, когда организм устает, необходимо срочно отдохнуть, по меньшей мере, пару часов. Я же проспал целых шесть.
Проснулся уже ночью. Костер погас, только угли едва тлели. Закидав их землей, подхватил сумку и направился дальше. Усталость как рукой сняло. Сердце тихо жужжало, задавая ровный ритм. Понятия не имею, как ученые древности сумели создать биомеханизмы, но это работает. Эта железка во мне может расти, как и мои руки. Иначе как чудом не назовешь. С возрастом сталь постепенно растягивается, достигая необходимых размеров. Помнится, лет в двенадцать я боялся, что когда начну расти вверх, руки не успеют догнать живое тело и останутся такими же маленькими.
Зря опасался. Нас создавали не дураки. Я вообще понятия не имею, как появился на свет. В книгах читал про процесс размножения людей древности, но вот про мой случай сказано не было. Кто я? Кем создан? Не знаю.
Помню себя лет с пяти, с этой точки начинаются воспоминания. Дед Махи, Ливек, дом на берегу моря, станция с платформой. Как я туда попал, где был до этого – неизвестно. Быть может, существую другие такие же, которые привели меня к дедушке. Старик молчит. Я же не хочу касаться темы прошлого, он всегда уходит.
Где-то рядом щебетали птицы. Неужели? Кажется, скоро весна. Про времена года я вычитал в книге о природе. У нас-то все одинаково, изо дня в день, из месяца в месяц…лето не отличишь от зимы, а осень от весны. Разве что зимой и осенью птиц почти не слышно. Да и вообще, в это время очень тихо и спокойно вокруг.
Я коснулся рукой пластины на виске. В голове у меня тоже не все живое. Зачем-то, биомеханизмам встраивали дополнительные ячейки памяти, возможно, готовили для каких-то дел. В этом есть свои плюсы: я с легкостью могу запомнить любой текст или изображение.
Усмехнувшись, поглядел вперед. На горизонте виднелся громадный комплекс в виде цветка. Шесть зданий-лепестков и одно в центре. Похоже, добрался.
До комплекса оставалось около пятисот метров, когда впереди, у подножия одного из лепестков, заметил непонятную тень. Машинально пригнулся. Вовремя – над головой пролетел какой-то снаряд.
Прошипев сквозь зубы ругательство, пригнувшись, помчался вперед. Тень испуганно рванула в сторону. Было темно, и я почти не видел противника. Остановился осмотреться, было уже поздно: загадочный враг ускользнул.
Я опять стоял совершенно один у подножия Цветка.

Регистрационный номер №0300585

от 29 июля 2015

[Скрыть] Регистрационный номер 0300585 выдан для произведения: [1]
Жизнь, она дана каждому. Нужно лишь наслаждаться ей, дышать каждым мгновением. А мы...мы всегда были любопытными. Лезли, куда не следует. Однажды это привело к последствиям. Наш мир изменился, взъярился на зарвавшихся людей. Все стало иначе.
Человек - это не только бессмысленное тело. Это мысли, чувства, характер, душа. Души, как раз, спасти не удалось. Как быть нам дальше? Эта планета медленно умирает. Каждый день я собираю цветы и пытаюсь сохранить для потомков их чудесный аромат. Пройдет еще несколько десятков лет, и все...конец цивилизации. Как мы дошли до такого? Я не знаю. Прошло слишком много времени, чтобы обвинять давно погибших. Нужно двигаться вперед, находить новые пути. Пока еще могу.
С каждым последующим днем мои чувства все больше и больше притупляются. Кажется, механическое сердце не может работать вечно. Сколько еще проживу? Смогу ли закончить начатое?
Это история о последних днях мира. То, что еще сто лет назад было процветающей планетой, постепенно усыхает. И нет никого, кто мог бы это остановить.
Сенсорный экран мигнул последний раз и погас. Я с тяжким вздохом убрал ставший бесполезным прибор в ящик стола. Кажется, сегодня так и не получится дописать посетившие меня мысли.
Встав из-за стола, подошел к окну. Снова серая хмарь, безжизненное солнце дает слишком мало света. Мир давным-давно утратил свои краски, остался только серый с редкими вкраплениями зеленого.
Горло сдавил внезапный спазм, пришлось поспешно выбежать на улицу. Свежий воздух принес облегчение, начинающиеся судороги отступили. Надеюсь, хотя бы на какое-то время.
Земля под ногами противно хрустела, кажется, ночью опять будет буря. Море, плещущееся метрах в двадцати от меня, принесло прохладу и запах соли. Наверное, один из немногих, которые еще могу ощущать.
Ливек с утра забрал мой двухколесник и поехал в город. Глупый, он все еще надеется отыскать что-то в развалинах старого мира. Никак, старик, не поймет, что прошлое не вернуть. Мы – дети нового мира, серого, угасающего, едва цепляющегося за жизнь. Никто не может с уверенностью сказать, что завтра я проснусь в своей постели. Впрочем, мне все равно. Полумеханический организм позволяет спать три раза в неделю. Все остальное время я трачу на поиски.
Что ищу? Не знаю. Дед Махи говорит, что лишь без толку трачу время. Ему не понять. Старик всю жизнь прожил на берегу моря, ловя рыбу и пытаясь построить корабль. Зачем? Не говорит. На все мои вопросы лишь громко цокает языком и уходит. Так и живем.
Внезапно сильный порыв ветра заставил пошатнуться. Я схватился за капюшон куртки обеими руками, чтобы не сорвало. Вещи у нас старые, давних времен. Не знаю, как они сохранились, но мы стараемся беречь. Шить никто из нас не умеет, только дед Махи может залатать небольшую прореху на брюках или рубашке.
Я направился по тропинке к калитке. Изгородь у нас старая, пытаемся чинить, но инструменты почти все поломаны. Ливек раз в неделю делает вылазку в руины старых мастерских, бывает, приносит интересные вещи. Не далее, как вчера, он притащил на тележке механического попугая. С большим трудом мне удалось его запустить. С громким скрежетом птица поведала нам необыкновенно познавательную историю о капитане корабля и его любимой. О том, как они бороздили моря и океаны, потопляя вражеские корабли, а затем, в один прекрасный момент, погибли от рук предателя. Ливек даже в порыве чувств погнул алюминиевый стакан, превратив его в лепешку. Странно, раньше не замечал за ним такой эмоциональности. Он ведь только наполовину человек, как и все мы. Те, что остались.
Не знаю, есть ли где-то еще в этом мире выжившие, но здесь нас трое: я, дед Махи и Ливек. За шестнадцать лет своего существования так и не встречал никого больше.
За изгородью шла протоптанная тропа, прямиком к редким деревьям. Дед рассказывал, что раньше, лет сорок назад, здесь был лес. Не слишком густой, но был. Теперь же только голые ветки скалятся в небо. Немой укор.
Последнее время я часто ощущаю себя виноватым. Не могу сказать точно, в чем именно, но не покидают мысли, что должен совершить нечто важное. Такое, что изменит мир. Рассказал Ливеку, так он лишь посмеялся, да посоветовал не забивать голову ерундой.
Но что, если мы последние на этой планете? Как быть дальше? Малочисленные плодовые растения продержатся еще лет десять, от силы двенадцать. Потом питаться станет нечем. Во времена детства деда Махи в степи водились тушканы, однако, сейчас здесь лишь ветер. Впрочем, голода мы не ощущаем. У человека с механическим сердцем не так много эмоций. Радость, немножко грусти, тоска. Ну и, конечно же, нет никакой цели в жизни. Если такое существование вообще можно назвать жизнью.
Тропинка вывела меня на холм. Отсюда открывался отличный вид на степь. Прямо передо мной раскинулось бескрайнее море сухой, пожухлой травы. Впереди, практически за линией горизонта, виднелись крыши теплиц. Слева от меня на расстоянии пятидесяти метров друг от друга располагались высокие столбы, с круглыми механическими генераторами сверху. От столба к столбу тянулись провода, и так до самого горизонта. Именно от них мы получали энергию. Те, кто бы раньше, смогли оставить полезные технологии. Однако, планету спасти не сумели.
Справа от меня, порядка в двух километрах, была старая станция дозаправки. Даже сейчас там есть рабочая транспортная платформа. Правда, она работает с перебоями, да и ездит только на близкие расстояние: от двух до пяти километров. Помню, лет пять назад мы с Ливеком любили кататься на ней. Пришлось, правда, слегка починить ионные двигатели, чтобы платформа могла подниматься в воздух. Неясно, сколько лет она простояла на станции. Я предполагал, что сто, Ливек утверждал, что минимум двести. Дед Махи предпочитал не болтать попусту.
Он вообще, был очень странный, даже сейчас, когда мы выросли. Помню, в детстве мне было даже обидно, когда дед уходил в степь на несколько недель, возвращаясь с очередными деталями. За нашим домом есть старый сарай, где Махи что-то мастерит. Нам запрещено туда заглядывать. Впрочем, однажды мне это удалось. В тот день дедушка отправился рыбачить дальше по берегу, забыв запереть дверь лаборатории. Однако, едва я заглянул в щель между досок, как был застигнут на месте преступления. Непонятно как, но дед Махи всегда оказывался там, где что-то случалось. Я был наказан, а затем и высмеян Ливеком. Он-то всегда слушался деда, несмотря на свой непоседливый характер.
Кое-что мне, конечно, удалось тогда высмотреть. Человеческий силуэт. Кто-то сидел на табурете, спиной к двери.
С тех пор меня часто занимал этот вопрос. Кого же скрывает дедушка? Живой ли тот человек, или такой же, как мы? Неизвестно. Махи не ответит, снова уйдет в степь. Он вообще, очень мало разговаривает. По сути, за всю свою жизнь я слышал от него только два слова: Алай и Ливек. Наши имена.
Постояв немного на пригорке, я спустился вниз и направился к теплицам. Путь предстоял неблизкий, но мне нужно проверить цветы. Кажется, вчера вечером одно из посаженных два года назад семян дало ростки.
В том мире, в котором мы живем, очень трудно вырастить что-то живое. Я бы сказал, что это почти невозможно. Только фруктовые деревья в саду Железного Бона цветут круглый год. Дедушка говорит, что там очень плодородная земля. Я склонен ему верить: если бы не фрукты, мы погибли бы еще несколько лет назад, когда солнце не выходило из-за туч восемь месяцев. Было холодно. Очень. Ночью в очаге гасло пламя, а к утру покрывалось ледяной коркой. Мы спали в одной кровати, плотно прижавшись друг к другу, чтобы сохранить тепло.
Я со страхом вспоминаю те дни. Обрывчатые образы: лед, куча одежды, пламя. Мы вырубили все деревья рядом с домом, чтобы огонь не гас днем. Долго находиться снаружи было нельзя: пальцы немели, а потом медленно начинали темнеть ногти.
Тряхнув головой, я ускорил шаг. Высокая высушенная трава колола руки, идти сквозь нее было тяжело.
Вот и теплицы. Металлический каркас, сверху стекло, внутри всегда тепло, никакая буря не может разбить стены. Впрочем, старый город окружен покрытым трещинами куполом, а стекло там точно такое же. Неясно, чем оно было разбито, но факт остается фактом.
Полчаса заняла у меня проверка. Пустые лунки, каждый день поливаю, бесполезно. Хотя нет, одно семечко и впрямь проклюнулось. Присев на корточки, наклоняюсь, чтобы рассмотреть. Нет, это не росток. Какой-то длинный металлический прут, толщиной едва ли в два миллиметра. Странно. Могу поклясться, что еще вчера этой штуки здесь не было. Дверь в свою теплицу я всегда запираю. Как оно попало сюда?
Потянув, вытащил прут из земли. Длиной не больше указательного пальца. По всей поверхности странные символы, будто гвоздем выбитые. Потряс. Никакого результата.
Выбросить, что ли? Нет. Положил в карман куртки, может, пригодится еще. С разочарованием поглядел на пустые клумбы. Столько лет потратил, а все впустую. Цветы не растут в моей теплице. Две соседних всегда полны разноцветных цветочных головок, а здесь…
Я скривился и вышел наружу. С востока медленно надвигались свинцовые тучи. Кажется, будет ливень. Главное, чтобы не град. Побьет все фрукты, потом неделю ждать, пока новые созреют.
Я уже развернулся, чтобы пойти домой, как увидел медленно поднимавшийся столб дыма на горизонте. Кажется, это со стороны сторожки. Надо проверить. Если это опять ОНИ, то нам не повезло.
Очень сильно не повезло.
Добежал до нужного места за десять минут. Механическое сердце чуть ли не выпрыгивало из груди, пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание.
Огляделся. Горела пристройка. Раньше там хранились различные книги, газеты и прочие безделушки, однако большую часть мы потратили на растопку очага. Кому могла понадобится сторожка? Кроме нас в степи разве что редкие птицы, да ОНИ. Впрочем, ОНИ крайне редко появляются днем, предпочитая бродить в темноте.
Я спрятался в кустах и принялся наблюдать. Дом разгорался неохотно, наверное, поджигатель поспешил и не довел дело до конца. Вроде как никого не видно.
Медленно выбрался из укрытия, добежал до угла домика. Перебежал к пристройке. Завернул за угол, наткнулся на полыхающую стену. Рядом валялась небольшая зажигалка, пара толстых веток, да рулон газетной бумаги. Пристройка горела хорошо, но, по-видимому, скоро пламя опадет.
Первая капля дождя упала мне на нос. Задрав голову, увидел тучи прямо перед собой. Небо такое низкое, что, кажется, можно рукой достать.
Еще раз взглянул на предметы поджигателя. Кто же это был? ОНИ таким не пользуются, просто не могут. Человек? В наших краях людей нет. Кто же тогда?
Разыгравшийся дождь быстро потушил огонь. Я покачал головой, поднял зажигалку с земли и сунул в карман. Не стоит задерживаться. ОНИ могут учуять запах гари, если уже не учуяли. В одиночку мне не справиться.
Почти бегом я направился прочь от сторожки. Странное происшествие заставило задуматься. Может быть, наш дом не так безопасен, как мы думали?
Не знаю. Стоит рассказать обо всем деду Махи. Он многое знает и умеет, быть может, скажет, что делать дальше.
Возле дома заметил чьи-то следы. Ливек вернулся? Рановато.
Я остановился у изгороди. А вдруг это тот самый поджигатель? Что тогда? У меня нет оружия, единственная двустволка у деда, он всегда носит ее за спиной, в чехле.
Поколебавшись, толкнул калитку и зашел во двор. Даже если это поджигатель, то стоит попробовать договориться с ним.
[2]
Едва шагнув за порог, я облегченно выдохнул. У плиты стоял Ливек и что-то напевал себе под нос. Услышав шаги, он обернулся. За его спиной я заметил кастрюлю с водой.
- Это ты! – обрадовался Ливек. – Как раз тебя ждал.
- Что случилось? – поинтересовался я, стаскивая куртку и вешая на крючок возле входа.
- Нашел кое-что интересное в городе, - пояснил Ливек. – Ты должен на этой взглянуть.
Я поглядел на…скорее, брата. Мы с самого детства вместе, можно сказать, дружны, хоть и сильно разные.
Ливек – высокий, широкоплечий, со стальными пластинами на груди, ногах и левой щеке. Глаза у него темно-карие, губы вечно кривятся в усмешке, а когда он думает, то всегда чешет в затылке.
У Ливека тоже механическое сердце. Правда, в отличие от моего, более ранней модели. Да и руки у меня механические. Не слишком удобно, но привык уже.
- Не стоит покидать дом сейчас, - нахмурился я. – Кто-то поджег сторожку. Если мы уйдем, дед может оказаться в опасности. Сходим завтра.
- Хорошо, - понурился Ливек. – Вот только старик может вернуться и вовсе через неделю.
- Мы подождем до утра, - чуть жестче сказал я. Ливек вздохнул и молча повернулся к плите. Обиделся. Ну да ладно.
Пока брат готовил ужин, я разбирал планшет. Все-таки без любимого устройства записи не слишком удобно.
Время до вечера пролетело незаметно. Дождь не прекратился, наоборот, с новой силой забарабанил в стекла. Вдалеке что-то прогрохотало. Гром? Или же ОНИ что-то снова сломали? Не знаю. В такую погоду выходить из дома не хочется, к тому же, оружия у меня все равно нет.
Дед Махи пришел под утро. Злой, вымокший до нитки, молчаливый. Опрокинул в себя тарелку овощного супа, а затем завалился спать. Я посидел немного возле его кровати, послушал хриплое дыхание, жужжание сердечного механизма. Кажется, скоро придется смазывать. Слишком долго работает, раз в год нужно давать отдых, хотя бы на сутки. Я с ужасом подумал о том, как бы пришлось заботиться о собственном сердце в одиночку, если бы рядом никого не было.
Отогнав непрошенные мысли, поднялся и направился к выходу.
- Идем, - приказал Ливеку. Брат молча кивнул и скользнул следом.
До города добрались часа за два. Шагали осторожно, прислушиваясь к каждому шороху. Едва оказавшись возле первых домов, притаились в высокой траве. Тихо. Ни души. Только шелестит листва деревьев. Здесь они почему-то сохранились хорошо.
- Веди, - шепнул Ливеку. Парень кивнул и зашагал в сторону центра. Я последовал за ним.
Нам нечего бояться, кроме НИХ. Твари не заходят в города, но перестраховаться стоило. В изменившемся мире только две опасности: природа и ОНИ.
Ливек прошел через двор ближайшего дома и оказался на соседней улице. Здесь брат огляделся, а затем побежал к одноэтажному зданию. Похоже, когда-то здесь был склад. Сейчас же все стекла разбиты, большинство вещей пришло в негодность.
Осколки громко хрустели под ногами. Ливек скрылся в соседней комнате, а я решил осмотреться здесь.
Полки, полки, на всех что-то лежит. Коробочки, бутылки, истлевшие пакеты. Похоже, здесь хранили всякую всячину.
- Алай!, - раздался из соседней комнаты зов Ливека. Я направился туда. Брат стоял над какой-то механической конструкцией.
- Что это? – спросил, подходя ближе. Затем недоверчиво присмотрелся. – Неужели…
- Да, это генератор частиц! – самодовольно улыбнулся Ливек. – Правда, он не работает, но, починить, я думаю, ты сможешь.
Я лишь молча кивнул, склонившись над прибором. И правда, генератор. Небольшой, не хватает пары кабелей, да и батарея отсутствует. Быть может, удастся отыскать недостающие элементы в сарае деда?
Где-то на другом конце города раздался громкий вой. Мы вздрогнули.
- Надо уходить! – воскликнул Ливек.
- Согласен. Только это возьму с собой, - я погрузил генератор на тележку, стоявшую рядом. – Идем.
Мы поспешно покинули склад, а спустя десять минут и сам город. Вдалеке раздавались не слишком приятные звуки. Даже нам страшно, обычный человек и вовсе не выдержал бы.
Дед Махи по-прежнему спал, когда мы вернулись. Я осторожно вытащил ключи от сарая из кармана его куртки.
Замок поддался легко. Я открыл дверь, толкнул тележку. Внутри было темно, только сквозь щели в досках просвечивало. Я протянул руку и нащупал справа на стене выключатель. Под потолком вспыхнул бледный свет.
Места в сарае было не так много. По углам валялись деревянные ящики с заготовками, железками и разнообразным хламом. Прямо напротив входа, у противоположной стены, расположен верстак. Рядом пара стульев. На верстаке, уронив голову на грудь, сидит человек. Шагнув вперед, я дотронулся до его плеча.
Голова свесилась набок, и я понял, что это андроид. Причем женского пола. Девочка, лет четырнадцати.
- Это что? – громким шепотом спросил сзади Ливек.
- Не знаю, - ответил я. – Спросим у деда, когда проснется.
Задвинув генератор между ящиков, повернулся к верстаку. От руки механизма тянулись тонкие провода. Подсоединялись они к небольшому пульту, лежавшему рядом. На нем имелся целый ряд разнообразных кнопок, но одна выделялась особенно. «Запуск», - гласила маленькая надпись.
Протянув руку, я нажал на кнопку. Ничего не произошло. Похоже, Махи пытался починить ее. Неужели это самый настоящий робот? Я читал о таких, но вживую ни разу не видел.
- Запретный плод сладок, да? – раздался от входа голос дедушки Махи. – Так говорили древние.
Мы с Ливеком разом вздрогнули и обернулись. Старик стоял на пороге и улыбался.
- Любопытство сгубило тех, кто был раньше. Смотрите, как бы с вами то же самое не произошло.
Дед погрозил нам пальцем и подошел к верстаку. Провел рукой по металлическим волосам девочки, улыбнулся краем губ.
- Я нашел ее когда был ребенком. Лет восемь, или десять мне было. Мы тогда жили небольшой группой в поселке. Неподалеку был старый заброшенный комплекс. Похоже, давным-давно там что-то исследовали, или создавали. Куча железяк, искореженных механизмов. Она лежала в углу, придавленная автоматом с игрушками. Понятия не имею, как он туда попал. Я смог ее вытащить только через пять лет. До этого иногда приходил, садился рядом и рассказывал ей свои истории. Помогало, знаете ли. Мне даже казалось, что мы с ней друзья, просто она спит, а однажды откроет свои глаза и посмотрит на меня.
Как же глуп и наивен я был.
Дедушка рассмеялся.
- У нее поврежден процессор. Кажется, там сломан центральный канал. Чтобы заменить, нужно найти точно такой же, только целый.
- Двадцать километров к северу, - неожиданно даже для себя, произнес я. – Комплекс из восьми зданий в виде цветка. Там много неисследованных помещений. Вполне можно найти что-то хорошее.
- Слишком далеко, - покачал головой Махи. – Вам не стоит туда ходить. Как знать, возможно ОНИ наткнутся на вас. Не хочу остаться один.
- Мы понимаем, деда, - Ливек положил руку на плечо старика. – Но позволь хотя бы одно здание осмотреть. Вдруг там найдется то, что нужно? Раз этот андроид такой старый, возможно, она знает причину произошедшего!
Дедушка оценивающе поглядел на нас.
- Ладно. Но пойдет только один. Второй должен помочь мне с изгородью. Кажется, после сегодняшней ночи сзади дома она сильно покосилась.
- Я пойду, - предложил я. – Ливек останется здесь и поможет тебе.
- Почему ты? – удивился брат.
- Во-первых, я старше. Во-вторых, мое сердце крепче и его не так-то просто вырвать. Если наткнусь на НИХ, придется сражаться. Возьму с собой лезвие.
- Будь осторожен, - старик с одобрением поглядел на меня. Я молча кивнул и вышел из сарая. В доме надел теплый свитер, сверху куртку. Кто знает, что я там найду. Быть может, придется заночевать в том комплексе. Проверил карманы. Зажигалка, неизвестный прут. Взял сумку, побросал туда моток веревки, пару газетных рулонов, три засушенных фруктовых плода. За спину повесил лезвие – длинный клинок, порядка восьмидесяти сантиметров, на десятисантиметровой рукояти. Готов.
Дорога на север была самой непроходимой. Голые деревья росли слишком плотно друг к другу на одной линии, поэтому приходилось медленно продираться сквозь заросли. Выбравшись на ровное место, присел на траву. Отдышавшись, сверился с датчиком на запястье. Пульс стабильный. Дыхание в норме. Порядок.
Спустившись с холма вниз, прошел мимо мелких озер. Когда-то здесь водилась рыба, но пару лет назад русло реки пересохло, и озера стали сами по себе. Воду по-прежнему можно пить, но не слишком много за раз.
На привал остановился через пару часов. Солнца, как обычно, почти не было видно на фоне безоблачного хмурого неба. Кажется, время к вечеру идет. Съев один из фруктов, запил водой из фляжки. Часов шесть голодным не буду. Хорошо.
Дальше идти предстояло через топи. Здесь земля представляла собой жижу круглый год, а, с учетом вчерашнего дождя, следовало быть вдвойне осторожным.
Отломав ветку дерева подлиннее, направился вперед. Шаг, проверка, шаг, проверка. Медленно, но верно я двигался к цели. Достигнув сухого участка суши, упал на землю. Датчик сигнализировал усталость. Нужно передохнуть. Но сначала стоит развести костер.
Неподалеку росли деревья, поэтому ветки собрал быстро. Побросал на землю, снизу напихал бумагу. Поджег.
Усевшись рядом с костром, вытянул руки, стараясь согреться. Скоро стемнеет. Ночью температура достигает минус двенадцати. С учетом того, что днем плюс шестнадцать, весьма ощутимые перепады.
Свернувшись калачиком возле костра, подложил под голову сумку. Закрыл глаза и задремал.
Биомеханическим людям спать нужно редко, я уже говорил. Однако, когда организм устает, необходимо срочно отдохнуть, по меньшей мере, пару часов. Я же проспал целых шесть.
Проснулся уже ночью. Костер погас, только угли едва тлели. Закидав их землей, подхватил сумку и направился дальше. Усталость как рукой сняло. Сердце тихо жужжало, задавая ровный ритм. Понятия не имею, как ученые древности сумели создать биомеханизмы, но это работает. Эта железка во мне может расти, как и мои руки. Иначе как чудом не назовешь. С возрастом сталь постепенно растягивается, достигая необходимых размеров. Помнится, лет в двенадцать я боялся, что когда начну расти вверх, руки не успеют догнать живое тело и останутся такими же маленькими.
Зря опасался. Нас создавали не дураки. Я вообще понятия не имею, как появился на свет. В книгах читал про процесс размножения людей древности, но вот про мой случай сказано не было. Кто я? Кем создан? Не знаю.
Помню себя лет с пяти, с этой точки начинаются воспоминания. Дед Махи, Ливек, дом на берегу моря, станция с платформой. Как я туда попал, где был до этого – неизвестно. Быть может, существую другие такие же, которые привели меня к дедушке. Старик молчит. Я же не хочу касаться темы прошлого, он всегда уходит.
Где-то рядом щебетали птицы. Неужели? Кажется, скоро весна. Про времена года я вычитал в книге о природе. У нас-то все одинаково, изо дня в день, из месяца в месяц…лето не отличишь от зимы, а осень от весны. Разве что зимой и осенью птиц почти не слышно. Да и вообще, в это время очень тихо и спокойно вокруг.
Я коснулся рукой пластины на виске. В голове у меня тоже не все живое. Зачем-то, биомеханизмам встраивали дополнительные ячейки памяти, возможно, готовили для каких-то дел. В этом есть свои плюсы: я с легкостью могу запомнить любой текст или изображение.
Усмехнувшись, поглядел вперед. На горизонте виднелся громадный комплекс в виде цветка. Шесть зданий-лепестков и одно в центре. Похоже, добрался.
До комплекса оставалось около пятисот метров, когда впереди, у подножия одного из лепестков, заметил непонятную тень. Машинально пригнулся. Вовремя – над головой пролетел какой-то снаряд.
Прошипев сквозь зубы ругательство, пригнувшись, помчался вперед. Тень испуганно рванула в сторону. Было темно, и я почти не видел противника. Остановился осмотреться, было уже поздно: загадочный враг ускользнул.
Я опять стоял совершенно один у подножия Цветка.

Солнечные лилии

Почтовик. Начало. Глава 3

Рейтинг: +2 625 просмотров

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (6)

Валерий Куракулов # 31 июля 2015 в 18:41 0

Понравилось, Александр! Очень убедительно рассказано о постапокалипсисе. Верю Вашим киборгам. Буду ждать продолжения. supersmile

Заходите в гости! shampa

Александр Нагорный # 31 июля 2015 в 18:45 0

Спасибо большое) Постараюсь почаще скоро забегать smile

И к Вам загляну, конечно же) Только вот закончу конкурсный роман на другом сайте и смогу уже взяться плотнее за это произведение) А то размышлений много, а эта книга идеально подходит для философско-размышленческой фантастики. В общем, через пару недель продолжим.

Валерий Куракулов # 31 июля 2015 в 19:24 0

Победы на конкурсе! c0137

Александр Нагорный # 31 июля 2015 в 19:40 0

Спасибо!

Анна Магасумова # 29 ноября 2015 в 16:19 0

Прониклась чувствами к Алаю и Ливеку...интересно, чем же закончился поход Алая?

Александр Нагорный # 29 ноября 2015 в 16:21 0

Спасибо! Пока неизвестно, так как временно заморозил это произведение. Как только разберусь с текущими, обязательно возьмусь за него.

RSS-лента комментариев