Истории любви

                                 Январь 2145 г.

                                                     Глава 1
                                                                                                           15 Января 2145 г.

В тени развесистых берёз
Я простираю к тебе руки,
И проливаю реки слёз
От этой самой тяжкой муки.

Я ждал тебя так много лет,
Так много о тебе молился,
Но всё прошло как дым, и нет,
В мираж твой образ обратился.

С другим ты продолжаешь путь,
И я помочь себе не в силах...
Я постигаю жизни суть,
Увидев свет в чертах тех милых...

   Так писал Фёдор, вспоминая ту, которую он сегодня утром видел в автобусе. Девушка показалась ему воплощением красоты и грации. Тёмно-синие глаза, золотистые, заплетённые в косу волосы, манящая обворожительная улыбка...
   С тех пор как Фёдор потерял надежду быть рядом с Эа, и потерпел поражение в борьбе за любовь Майи, он затосковал. Ему хотелось найти ту единственную, которую он мог бы назвать своей. Но с другими девушками отношения у него тоже не складывались. Хотя, казалось бы, нет ничего проще познакомиться с той, которая понравилась, но после случая с Майей молодой человек на некоторое время потерял уверенность в себе. Он часто влюблялся - раз или два раза в год стабильно. А бывало, чувства охватывали его вдруг, когда он видел ту, которая мгновенно очаровывала его. Фёдор всегда считал, что настоящая любовь может быть только с первого взгляда. Если ты сразу не почувствовал той бури, того непередаваемого пламени в груди, вряд ли ощутишь его позже. И вот сегодня утром, по дороге в Институт, он увидел девушку, которая пробудила так знакомое Фёдору чувство. Конечно, он не подошёл к ней, и, тем более, не предложил познакомиться. Так, повздыхал пока ехал, помучался, до тех пор пока она не вышла, помечтал - как было бы хорошо если бы она была с ним... Фёдор не знал ни как её зовут, ни где она живёт. Да и не стремился этого узнать. Завтра он встретит ещё одну, которая ему также понравится и разожжёт такой же огонь в груди, называемый любовью. Потом он встретит третью, четвёртую, пятую... и так далее. Но всё это будут мечты. Всего лишь грёзы, которым не суждено претворится в жизнь, стать реальностью. И на первом уроке, во время скучнейшей лекции по математическому анализу, он открыл тетрадку и начал писать стихи, которые вы уже знаете...

                                                            *                    *                    *

   - Ты чем занимаешься?! - услышал Фёдор окрик. - Чего ворон считаешь?
   Профессору не понравилось, что Кошкин смотрит в окно, тоскливо уставившись в одну точку полузакрытыми глазами. И хотя аудитория была большая, но Фёдор как назло сидел в третьем ряду на самом обзоре.
   - Он наверное не выспался, - услышал Кошкин смешок сзади.
   Ленка! Точно, она подкалывает...
   Фёдор промолчал. Он не собирался ни перед кем оправдываться, но ему не хотелось портить отношения с учителем, которого он так уважал. Он повернул голову, начав смотреть на доску, где было написано множество цифр и понял, что сегодняшний день занятий пройдёт впустую. И хотя конец Января далеко не весна, когда обостряются все чувства и пробуждается особое романтическое настроение, но всё же...
   Вот и перемена. Кошкин поднялся с места и пошёл в коридор. Пятнадцать минут перерыва, конечно, это не сорок пять минут урока, и, тем более не полтора часа лекции, но помогает придти в себя, дотянуть до большой перемены, а потом и до конца занятий.
   В коридоре кучками стояли ребята, его однокурсники. Где-то, образовав свои группки, шушукались студентки то и дело смеясь над одним им понятными шутками. А кое-где бродили парочки - успели уже составиться за полтора года обучения.
   Фёдор никого не хотел видеть, тем более ни с кем не хотел разговаривать. Он просто шёл своей дорогой, полностью погруженный в мысли. На душе у него было тяжело, учиться не хотелось, давило чувство одиночества и бессмысленности всего происходящего вокруг. Такое состояние знакомо, наверное, каждому молодому человеку.
   Кошкин вошёл в музей боевой славы. Здесь были представлены фотографии и образцы вооружения многих войн, начиная с Киевской Руси и заканчивая II-й Галактической. Самый большой стенд, по крайней мере на этот год, был отведён под дополнительные материалы о Великой Отечественной Войне. Оно и понятно - наступил 2145-й, в мае будем отмечать 200-летие со дня победы.
   Фёдор немного походил вдоль стендов, разглядывая обновлённые и отреставрированные со старых оригиналов фотографии. Вот они, герои войны! На него смотрели лица давно минувшей эпохи. Кто-то погиб в этом страшном пекле, кто-то дошёл до победы и прожил ещё несколько десятилетий. Но какая теперь разница? Жертвы и их палачи, дожившие до победы и не дожившие, вошедшие в XXI-й век и оставшиеся навечно в XX-ом... Теперь никого из них нет в живых. Никого! А что такое несколько лет с точки зрения вечности?! Совсем ничего. Какая разница - погиб ты или дожил до глубокой старости? Ты всего лишь на несколько десятилетий отсрочил неизбежное... «Все в землю лягут, всё прахом будет...» - вспомнил Фёдор цитату из произведения М. Горького. А всё так и происходит. И это поколение уйдёт. И когда-нибудь ветераны I-й и II-й Галактической канут в небытие, сравняются с теми кто погиб на всех войнах земли...
   У Фёдора на глазах навернулись слёзы. Весь мир ему представился каким-то пустым. Столько имён забыто. Миллионы и миллиарды людей исчезли с земли и кто о них вспомнит? Хороший был человек или плохой, добрый или злой, пожертвовал собою ради другого или всю жизнь прожил эгоистом, стремилась душа его к высотам или лишь к сиюминутным выгодам и удовольствиям... Если не верить, что человек продолжает существование после смерти, если не верить в воздаяние, в Страшный суд и в милосердие Божие, то можно сойти с ума от бессмысленности жизни, от её полнейшей пустоты...
   «Род проходит и род приходит, - вспомнил Фёдор, - а земля пребывает во веки* (*Еккл. 1:4.)». Но и это суета. Всё суета! - закончил своё невесёлое, и даже в чём-то циничное, рассуждение, Кошкин, и пошёл на урок.

                                                      Глава 2
                                                                                                           16 Января 2145 г.

   Этим утром Фёдор пришёл в Институт пораньше. Он присел за парту в небольшом классе химии и отрешённо наблюдал, как пустой зал подметала, а потом мыла дежурная - Ленка Авоськина.
   «Какая красавица», - думал про себя Кошкин, рассматривая стройную фигуру девушки, её тёмные волосы, собранные заколкой в длинный хвост, любуясь цветом чёрных глаз. С ней Фёдор пытался наладить отношения на первом курсе, влюбившись сразу же в первый день занятий... Но ничего из этого не получилось. Слишком уж она красива, слишком популярна в мужском обществе, и, наверное, слишком горда. На все попытки Кошкина обратить на себя её внимание, она отвечала равнодушной, и даже чуть презрительной, улыбкой. Сначала Фёдор злился, потом ревновал, а потом постарался забыть и выкинуть из своего сердца. Но в народе правильно говорят: «сердцу не прикажешь», и внутри у юноши всё сжималось когда он встречал её в Институте или на улице.
   «Может быть «с глаз долой из сердца вон»? - думал Фёдор, вспомнив другую популярную пословицу. - Но когда с глаз долой? После окончания Института? А до этих пор что делать? Найти новый объект обожания? Да только где найти? Да и всё равно, чувства прежние могут не исчезнуть.

Не правда будто время любовь уносит прочь -
Оно лишь боль приглушит, когда терпеть не в мочь.
Не правда, что с годами, подруге вслед глядя
Ты улыбнувшись скажешь - “Я счастлив без тебя”.

Не правда, что то чувство ты сможешь победить,
На это не надейся - тебе с ним вечно жить!
И если ты мне скажешь - “Любовь я угасил”,
Тебе тогда отвечу - “Не лги, ты не любил”.

Ты разумом не сможешь проблему разрешить,
И воле не под силу то чувство приглушить.
Залечит время раны, но не уйдёт любовь,
Рубец заденешь старый и кровь польётся вновь.

Любовь сжигает душу, испепеляет плоть,
Все доводы бессильны стихию побороть.
И если ты поверил, во всё, что я сказал,
Тогда, я в том уверен, ты это чувство знал!

   Вспомнил Фёдор написанный кем-то стих, который он случайно увидел в Космонете. Но как точно он отражает то, что чувствует раз полюбивший... Или, может быть, даже лучше сказать, - имеющий неосторожность полюбить».

   - Лен, давай помогу, - обратился Фёдор к девушке, заранее зная, какой будет ответ.
   - Сиди уж. Без тебя обойдусь, - ответила та, надменно глядя на юношу.
   - Чего ж так?
   - Да ничего. Любишь ты лезть не в своё дело. Думаешь, стал звездой экрана, так всё можно?
   - Ты о чём? - не понял молодой человек.
   - Возомнил ты о себе много. Думаешь, если ты герой спорта, да ещё медаль имеешь, я сейчас и растаю?
   - Я просто предложил тебе помочь. Что в этом плохого?
   - А чего припёрся так рано? Опять свои домогательства возобновлять? Мне уже хватило твоей заботы на первом курсе.
   - Тебе что-то не нравилось? - зло ответил Фёдор, чувствуя как кровь ударила ему в лицо.
   - Не нравилось! - резко бросила Лена. - Ты мне не нравишься. И, вообще, я с другим встречаюсь. Так что давай эту тему больше не продолжать, и глазки мне не строй.
   - Да пошла ты! - Фёдор вскочил со стула и быстро вышел из класса, громко хлопнув дверью.
   «Какая зараза! - сердце быстро стучало в груди. - Кукла расписная, а строит из себя!..»
   На глазах выступили слёзы задетого самолюбия.
   «Да знала бы эта пустышка какие женщины на меня обращали внимание, свою нежность дарили!»
   Тут Фёдор, конечно, покривил душой - единственной девушкой которая по-настоящему полюбила Кошкина, была Эа, ну и, может быть, хотя, конечно, не так как Эа, а только слегка, его любила Майя, да только замуж вышла она за другого. А может быть Майя говорила ему слова признания просто в благодарность за спасение её жизни? - ведь любила-то она в тот момент своего жениха Константина. Да и кто поймёт этих женщин, что у них на уме... когда любовь, а когда простая благодарность.
   До начала занятий оставалось двадцать минут. Кошкин продолжал стоять у большого окна в коридоре, глядя на падающий мелкий снег.
   - Привет, Федя! - услышал он за спиной громкий голос.
   - Привет, Васёк.
   - О чём загрустил? С Ленкой что ли опять поговорил?
   Василий был посвящён в отношения Фёдора с Леной, так как Кошкин часто жаловался ему на свою судьбу. Вроде выскажешься и всё легче...
   - Почему ты так думаешь? - угрюмо ответил Фёдор.
   - Сегодня она дежурная, а ты пришёл раньше. Думаю, что неспроста.
   - Да не то чтобы неспроста, просто так получилось. Но ты прав. Опять она на меня «баллоны катит», не понравилось ей, что предложил ей помочь с уборкой. Видите ли, я её домогаюсь. Надо же так сказать! Слово-то какое пошлое.
   - Да не грусти ты. Она с Колькой Куралесовым из параллельного потока встречается. Забудь ты о ней.
   От этой новости сердце Фёдора вновь забилось быстро-быстро, а лицо сильно покраснело.
   - С кем-кем?! - он пытался вспомнить кто это, но не мог.
   - Ну, такой высокий, волосатый, в широких клетчатых штанах всё ходит. Музыкант местный.
   У Фёдора сжались кулаки. Ревность часто делает человека неадекватным в своих стремлениях.
   - Да остынь ты! - со смехом сказал Василий. - Чего ты с ним драться что ли будешь? Он не только музыкант, но и какой-то там чемпион по дзю-до что ли, или по самбо.
   - Да хоть олимпийский! Это ему мало поможет. Я такую подготовку на Пангее получил - ему мало не покажется. Но ты прав, если я ему поднадаю, то вряд ли в её глазах буду выглядеть лучше. А тот ещё и героем станет, страдальцем во имя любви. Да и с милицией проблемы возникнут. У меня только месяц назад привод туда был после угона «Галакса». Ну, ты в курсе.
   - Вот это уже слова здравого во всех отношениях человека. Не парься ты из-за неё. Девчонок тебе что ли мало? Вон их сколько по Институту бегает - тыщи две, а может быть и больше. А сколько красавиц да умниц! А ты на одной зациклился и видеть никого не желаешь.
   - Да не зациклился я, - грустно отозвался Фёдор, - просто другие истории заканчивались не лучше этой. Ты просто не знаешь...
   - С Алькой что ли?
   - И с Алькой тоже, и с Юлькой, и с Иркой, и с Катькой.
   - Да брось ты! Половина из твоих подруг были дуры набитые. Нашёл о ком грустить. Ладно, за обедом поговорим об этом.
   К беседующим подошёл вездесущий Колобков. Этот болтун старался не пропускать ни одного разговора.
   - О чём треплетесь?
   - О делах житейских, - пресёк любопытство друга Василий.
   - Ну да, у всех нас есть дела житейские, - ничуть не смутившись, и не почувствовав себя лишним, ответил Влад.
   «Когда же тебя за океан-то вызовут, НХЛ тебя забери!» - в сердцах подумал Фёдор.
   - Ладно, объясню, - чуть смягчившись сказал Вешняков. - Полюбил один мой друг гарну дивчину, а она на него внимания не обращает.
   - Опять роман с Авоськиной?
   - Уже и ты знаешь? - недобро поглядел на обоих Фёдор. - Ты разболтал? - кивнул он Василию.
   - Ничего не я! - отказался тот.
   - Да уже весь курс в курсе, - хохотнул Колобков, радуясь своему удачному каламбуру, - ну и я тоже ведаю. Помнится, ты при мне ей цветы подарить пытался. Только она потом твой букет в мусорку выкинула. На 8 Марта это было. Так вот, твой-то выкинула, а мой нет...
   - Слушай! - вспыхнул Фёдор. - Шёл бы ты своей дорогой!
   - Ну, ладно, ладно, не горячись. Шучу же я. Я ей вообще цветов не дарил, да и твой букет она не выкидывала, так, поставила вместе с другими цветами в общую вазу.
   - Влад, перестань! - увидев, что дело добром может не кончится, оборвал насмешки Колобкова Василий. - С влюблёнными так не шутят. Короче, Федя, приходи в обед в кафе, будем думать, как горю помочь.
   - Я тоже приду, - самодовольно заметил Колобков, - я в этих делах большой спец.
   - Тебя там только не хватало, - покосился на него Фёдор.
   - Да пусть приходит, - смилостивился Вешняков. - Может хоть шуточками своими, если не глупыми, конечно, настроение поднимать будет.

                                                                         Глава 3
                                                                                                           16 Января 2145 г.

   Прозвенел звонок. Поток студентов устремился в класс химии. Фёдор аккуратно, стараясь не увидеть Ленку даже мельком, прошёл на своё место и уткнулся в учебник, делая вид, что сосредоточено заучивает материал.
   Вошла преподавательница. Класс дружно встал, приветствуя её. Пожилая женщина оглядела аудиторию и разрешила садиться.
   - Кто дежурный? - спросила она.
   - Я, Марья Алексеевна, - поднялась со своего места Лена.
   - Молодец, пол чисто вымыла. Но почему аппаратура покрыта слоем пыли?   
   - Забыла, - честно призналась она.
   - Возьми-ка тряпочку и быстро наведи порядок. Протри пульт и экран.
   Лена вспыхнула. Её унизили перед всем классом, чего такая гордячка не могла стерпеть. Фёдор не знал - радоваться этому или нет.
   - А теперь скажи-ка мне Авоськина, - продолжала химичка, - кто разбил вчера колбу с кислотой?
   - Не... не знаю, - ответила Ленка заметно побледнев.
   - Не знаешь значит, - нахмурила своё и без того строгое лицо Мария Алексеевна, - ключи от кладовки только у тебя были, ты там должна была после уроков порядок наводить. Учись говорить правду, и имей мужество признаваться в проступках.
   - Я... - тихо ответила Лена, глядя в пол.
   - Почему же сразу не созналась? Надо было ещё вчера сказать об этом, а сегодня кислота чуть весь пластик на полу не разъела.
   Лена молчала.
   - Вот, есть же нормальные студенты... Почему ты, Авоськина, не такая? - продолжала свою публичную экзекуцию химичка. - И спортсмены и отличники и даже Герои космоса, - указала она рукой на Фёдора. А у тебя что на уме? Гулянки! Ребята! Вчера разбитая колба, сегодня не убранный класс, а перед этим две двойки по химии и «заваленная» контрольная по физике и математике. И это в четверти... Что с тобой происходит? Может подготовить документы на отчисление?
   - У меня времени на учёбу не хватает, - утирая слёзы и всхлипывая сказала Лена, отчего Фёдору, несмотря на весь негатив, стало её очень жаль, - хореография чуть ли не каждый день.
   - А как же другие? Вот Колобков в каких играх участвовал, и на самолёт права получил, и отличник. А Кошкин. Не чета тебе! В свои девятнадцать лет уже Рубиновую звезду имеет, медаль с ВДНХ, человека от гибели спас, другу путёвку в НХЛ...
   Мария Алексеевна не успела договорить. Лена, захлёбываясь слезами, с покрасневшим от этого публичного оскорбления, ведшей себя, может быть в чём-то непедагогично, учительницы, лицом, бросилась из класса. Фёдор успел поймать её полный ненависти взгляд.
   Вот чёрт, угораздило химичку ставить его Ленке в пример!
   Девушка, громко хлопнув дверью, бросилась к лестнице и скоро звук её торопливых шагов стих где-то далеко внизу.
   - Ладно, - обвела всех глазами строгая Мария Алексеевна, - начнём урок. Сегодняшняя тема: «Формула абсолютного горючего».
   Но её слова уже мало кто слушал. В классе воцарилась какая-то давящая атмосфера. Все жалели Авоськину, которая хотя и гордячка, а порой и ябеда и жадина, но всё же была своя, стала неотъемлемой частью коллектива, проучившись с ними без малого полтора года. А, впрочем, у неё были и положительные черты характера - общительность, смешливость, быстрая отходчивость...

   В обед Фёдор, как и было условлено, пришёл в кафе и сел вместе с Вешняковым и Колобковым за отдельный стол. К ним тот час присоединились ещё двое собеседников - Виктор Овсюгов и Стас Перепейчик, видимо специально позванные Вешняковым. Не сказать, что Овсюгов и Перепейчик были Фёдору большими друзьями и открывать перед ними душу ему совсем не хотелось, тем не менее, они слыли доками по части общения с женским полом.
   Друзья наскоро что-то выбрали, почти не глядя в меню, наугад тыкая пальцами по его кнопкам, и приготовились к долгому разговору, благо лимит времени это позволял.

                                                       *                    *                    *

   - Так значит у тебя, Федя, проблемы личного характера? - спросил Виктор, внимательно глядя на Кошкина.
   - Не везёт в любви... - со вздохом ответил тот.
   - Ну, ничего, это как в песне: «Не везёт мне в смерти, повезёт в любви». То не везёт, то повезёт.
   Принесли заказанную еду.
   - Слава Богу, хоть компот не из Грейпфрута, - покосился на гранённый стакан, который издревле называют «губастым» за полоску, отделяющую грани от верха, сказал Фёдор.
   - Вовеки слава... - поднял вверх стакан, как в приветственном тосте, Перепейчик.
   - А ты из какой церкви? - полюбопытствовал у него Кошкин, видя как быстро тот отреагировал на произнесённое имя Бога.
   - Из «Единой Истиной Святой Церкви двенадцати Апостолов», - гордо ответил Стас.
   - Ересь небось какая-нибудь, - усомнился Фёдор. - «Единая», «Истинная»... что, другие что ли не «единые» и не «истинные»?
   - Чего ересь-то! - обиженно произнёс Перепейчик. - Всё на Библии основано.
   - Довольно вести богословские споры, - прекратил их диалог Виктор. - Сейчас у нас другая тема разговора.
   - Ну вот, Фёдор, - продолжил свои наставления Виктор, - значит у тебя, я так понимаю, чувства к Авоськиной. Да, Авоська девчонка, конечно, ничего, складная, но характер у неё тяжеловат. Может быть прикажешь сердцу пока не поздно и изменишь чувства к ней?
   - Если бы любовь можно было включить и выключить кнопкой как телевизор, человек стал бы намного счастливее, - ответил Кошкин немного обидевшись, что его возлюбленную назвали «Авоськой».
   - Или несчастливее, - вставил слово Колобков.
   - Вот-вот, - подхватил Василий, - если эта способность не дана человеку природой, или, лучше сказать, Богом, - покосился на Кошкина и Перепейчика Вишняков, - то для чего-то это было, наверное, нужно. Вы только представьте, если бы все могли отключить в себе это чувство. Каким бы стал наш мир, где человек, чтобы не страдать, избавляется от прекрасного дара. Кроме того, именно любовные муки приводили людей к благороднейшим поступкам, к созданию великих произведений в живописи, поэзии, литературе, музыке. Чего бы стоили стихи Пушкина, если бы он не страдал сердечными муками. Говорят, что Наталья Гончарова была в любовном списке этого ловеласа аж 113-ой... Так что любовь - это величайший двигатель всей человеческой культуры. Да и только в этих страданиях, а страдания от неразделённой любви самые жуткие, знаю на собственном опыте, - с видом знатока добавил он, - лучшим образом закаляется воля человека, совершенствуется личность, проявляются все лучшие её черты. В конце концов, в любви мы уподобляемся Богу, так как Бог сам есть любовь. Так, по-моему, учит  церковь?
   - Но, с другой стороны, - решил создать оппозицию этому рассуждению Колобков, - в любви человек может сотворить и самые большие безумства. Из-за любви, даже, начинались войны. Вспомним, хотя бы, Троянскую войну - скольких жертв стоила любовь Париса к Елене! Да-да, Фёдор, тёзке твоей подруги. А сколько ужасных сцен ревности было в истории! А почитайте милицейские протоколы! Вспомните известного ревнивца Отелло! И хотя у Шекспира он никогда не душил Дездемону, тем не менее, стараниями режиссёров за ним прочно укрепилась слава душегуба. А сколько людей из-за неразделённой любви свели счёты с жизнью, не в силах выдержать этого ада. А взять, хотя бы историю Ромео и Джульетты, - печально там всё закончилось.
   - Да, любовь - страшная сила, - подхватил эти размышления Перепейчик. - Она может возвысить, окрылить, подвигнуть человека на подвиг, стать сильнейшим стимулом к самосовершенствованию, а может превратить его в мстительного зверя, готового пойти на любые преступления и подлость, чтобы только обладать предметом своего вожделения. И тут надо подчеркнуть - именно вожделения. Я думаю, что истинную, чистую любовь, надо отличать от вожделения. Первая, как говорит апостол Павел: «Не гордится, не превозносится, не ищет своего». Второе, полно себялюбия, эгоизма, безрассудных идей. Именно в такую ловушку попал Амнон, воспылав страстью к сестре своей Фамари. Именно такие чувства испытал Давид к Вирсавии. Но как часто люди путают эти два вида чувств! А вот Бог послал в мир Своего Сына по той возвышенной, бескорыстной любви. Мне кажется о такой любви писал и сам классик, когда говорил: «Я вас любил так искренне, так нежно, как дай вам Бог любимым быть другим». Лучше этой фразы Пушкина мне трудно дать определение той истинной , бескорыстной любви, которая «не ищет своего».
   - Да, есть «Агапе», а есть «Эрос», - согласился Вешняков, читая периодически философско-богословские произведения. Есть ещё «Филео», или, в позднейшем произношении, «Фило». Ну, и «Актирмос» там - родственная любовь... Говорят, что греки говорили об Агапе как об истинной Божьей бескорыстной любви, о Филео как о дружеской, а об Эросе, как о плотской, о физической близости.
   - Полнейшее заблуждение и путаница в терминах! - воскликнул Кошкин, проведший недавно целое исследование этих слов в рамках задания по филологии* (*В данном случае, не следует воспринимать рассуждения Фёдора как полное и точнейшее филологическое  исследование). - Агапе и филео - это теснейшие синонимы. Взять хотя бы изречение: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного». Вот там используется слово «агапе». Образец великой Божьей любви к своему творению. А вот другой пример: «Отец любит Сына, - говорит Христос о Себе, - и показывает Ему всё, что творит Сам».  Это обозначает самую возвышенную любовь Отца уже не к своему творению, а к своему Единородному Сыну. Так вот, там используется слово не «агапе», а «филео».
   Некоторые доходят до того, что толкуют 21-ю главу евангелия от Иоанна, где Христос трижды спрашивает Петра: «Любишь ли ты меня?», следующим образом. Первые два раза Господь говорит Петру: «Любишь ли ты Меня?», используя  слово «агапе». Дважды Пётр отвечает: «я люблю Тебя», используя слово «филео». Именно словом, «филео» пользуется Спаситель, задавая в третий раз вопрос Петру: «Любишь ли ты меня?», и тот снова отвечает: «Ты знаешь, что я люблю Тебя». Так вот, какое дают толкование особо «умные» богословы и иже с ними. Христос спрашивает у Петра: «Любишь ли ты Меня той истинной Божьей любовью, которая и есть самая правильная». А Пётр отвечает Ему, что не может любить Его такой любовью, а только дружеской, более примитивной, человеческой, - «филео». И в третий раз, когда Господь спрашивает Петра: «Любишь ли ты Меня?», Он, снисходя к человеческой слабости Своего ученика, говорит ему: «любишь ли ты Меня хотя бы любовью «филео»?», «есть ли в тебе хотя бы такой, более примитивный уровень любви ко Мне?». На мой взгляд, - продолжил Кошкин, подобное толкование является крайней натяжкой. Мы не знаем, на каком языке говорил в этот момент Учитель с Петром, скорее всего на арамейском, но Иоанн разнообразит текст, используя в греческом варианте разговора два теснейших синонима - «агапе» и «филео». Кроме того и в иврите, на котором написан почти весь Ветхий Завет, и в арамейском, на котором написаны некоторые его части и который был разговорным языком в Израиле времён Христа, для обозначения любви использовалось слово «ахав». Как это похоже на греческое «агапе»! Возможно, что агапе и происходит от этого семитского корня, а филео чисто греческий его вариант. А так, они означают одно и тоже. Какая например разница между русским словом «любовь» и английским «лав»? Какую степень любви означает каждое из них? Да одну и туже! Коннотации, скрывающиеся за этими словами могут быть какими угодно, и даже означать физическое совокупление, но два слова означают одно и тоже - любовь.
   - Здорово, - заинтересованно слушал эти рассуждения Перепейчик. - А что насчёт «эроса»? Это действительно плотская любовь? В Септуагинте и в Новом Завете это слово не используется.
   - Не используется, - утвердительно кивнул Фёдор, чувствуя себя крупным специалистом в области богословия, философии и лингвистики, - да только греки не воспринимали слово «эрос» для обозначения постельных сцен, равно как и «агапе» и «филео» не означают отсутствие физической близости.
   - С чего ты это взял, про эрос-то? Ведь сейчас эротика - это именно постельные сцены, - не понял Вешняков.
   - А ты прочитай два диалога об Эросе. Один принадлежит Платону, где он описывает размышления на эту тему Сократа и его друзей, второй, с тем же названием «Пир», и с теми же персонажами, написан Ксенофонтом. У Ксенофонта эта тема рассматривается даже более широко и интересно. Так вот, Эрос, сын Афродиты, у них разделялся на «высшего» и «низшего» - «плотского» и «духовного». Плотской низший Эрос, это и есть та похоть, которая присутствует в человеке, а высший Эрос - все те светлые чувства, о которых мы говорим.
   - Вот как? - удивился Вешняков. Почему же тогда это слово не используется в Библии?
   - Трудно сказать. Надо полагать из-за слишком языческого подтекста, из-за обозначения имени языческого божества, основной образ которого в сознании обывателей связан с эдакими разгульными оргиями, буйством половой невоздержанности.
   - Возможно, так оно и есть, - вздохнул Перепейчик. - Спасибо тебе Фёдор за подробный экскурс в лингвистику. Скажу своим в церкви, а то у них там полный разброд с этими терминами.
   - Ну, хватит философствовать, - вставил слово Овсюгов, у нас сейчас другая тема разговора. Будете отклоняться, сворачивать на окольную дорогу, до утра ни на йоту не продвинемся.
   - Ну, а всё же, - снова поднял тему Вешняков. - Кто даст более точное определение любви?
   - «Любовь есть совокупность совершенств», - откликнулся Перепейчик. - Так говорит Библия. Точнее и не скажешь.
   - Это точно, - кивнул Василий. - Но применительно к нашей ситуации - что есть любовь?
   - Я думаю, любовь - это «чувство сильнейшего влечения», - предложил своё определение Фёдор.
   - Чувство абсолютного влечения к объекту любви! Прекрасно! С этим не поспоришь! - обрадовано воскликнул Вешняков. - Я давно искал такое краткое и чёткое определение. Надо записать, - достал он свой телефон и начал вводить текст. - Действительно, что нас влечёт, то мы и любим, и, соответственно, наоборот.
   - Да, отличное определение, - закивали головами все.
   - «Узами человеческими влёк Я их, узами любви», - процитировал Фёдор пророка Осию* (*Осия 11:4). - Это как раз об этом. Поэтому любовь к Богу и является важнейшей заповедью и основой всякого духовного опыта и бытия. Но когда ты любишь человека, тебя тянет к нему. Любить невозможно на расстоянии, ибо тогда любовь означает мучение, - вздохнул он, вспоминая об Эа. Где она сейчас?..
   - Справедливо и обратное, - поддакнул Колобков, - чем больше двое проводят время вместе, тем больше у них уровень чувств. А при расставании, или при редком общении и любовь куда-то девается.
   - Вот уж действительно ближним называется тот, кто сейчас рядом с тобой. Да, «лучше сосед вблизи, чем брат вдали»* (*Прит. 27:10). При исчезновении кого-то из твоей жизни, ты уже не можешь любить этого человека так же сильно, как раньше. И случается то, о чём мы уже вспоминали: «С глаз долой, из сердца вон». Любить на расстоянии могут только очень сильные натуры. Такие сохраняют любовь годами. Или однолюбы. Но однолюбов очень мало. Это скорее аномалия. Подобное было бы хорошо, если бы двое любили друг друга всю жизнь и ни на кого больше не обращали внимания. Но если влюбился, а тебя не полюбили, или что-то случилось и семья распалась, или может быть один из возлюбленных ушёл из жизни, тогда что? Всю жизнь оставаться бобылём, или вдовцом?
   - Лебединая верность, - кивнул головою Овсюгов.
   - А ты думаешь, то что говорят о лебедях, это правда?
   - А то как же.
   Очередная сказка. Красивая, но легенда. Не бросаются лебеди на землю если остаются одни. Иначе бы весь род лебединый быстро вывелся. Чувство самосохранения, как основный инстинкт бытия, им тоже присуще.
   - Да ну тебя, - махнул рукой Овсюгов, которому не хотелось отказываться от красивого и трогательного поверья. - Хотя, конечно, жаль лебедей.
   - Да, вот и создан человек не однолюбом, чтобы продолжался род человеческий, - кивнул Колобков. - А иначе представь - один раз влюбился, а на тебя ноль внимания, как это часто и бывает, особенно в молодости, и что тогда? Конец света или жизни?
   К ребятам подошёл Женя Кружков.
   - О чём спорите-то? Давайте научу вас уму-разуму.
   - Иди себе, Кружок, с миром, - оборвал его Василий. - Не мешай постигать тайны бытия.
   Кружков был известен как великий сплетник и разносчик информации с которым подобные вопросы, в интересах конфиденциальности дела Фёдора, обсуждать не стоило.
   - Ну и вы пошли! - обиженно ответил Женька. - За лодкой ко мне больше не приходи, не дам.
   - Свою куплю, - ничуть не смутился Вешняков.
   Кружков демонстративно резко развернулся и быстрым шагом проследовал в сторону двери.
   - Зачем ты так? - спросил Виктор.
   - Потому что через час вся школа будет знать о похождениях Фёдора. Да ещё и выставлено это будет в самом пошлом виде. Я уже доверил ему один раз свои тайны, другом он мне значился тогда... До сих пор жалею.
   Проводив Кружкова взглядом и дождавшись, пока он исчезнет за дверью, друзья снова вернулись к теме разговора.
   - Ну, можно и не согласиться с тем, что чем больше люди проводят времени вместе, тем больше у них любви и нежных чувств друг ко другу, - начал Колобков. - Вот, например, в начале учёбы на первом курсе в общагу заселились студенты, по двое, по трое, по четверо в комнату, кому как повезло. Так вот, через три месяца они уже так ненавидели друг друга, что чуть не поубивали. Двое подрались... Так что выносить долго друг друга в замкнутом пространстве, дело непростое. Недаром экипажи дальних рейсов так долго тестируют на психологическую совместимость.
   - Мне кажется, это несколько иное, - не согласился Фёдор. - Друг - это не жена. Отношения между друзьями строятся на другом принципе. А вот жена - это твоя плоть, единое целое с тобой.
   - А почему после свадьбы так часто начинается разлад? - не унимался Колобков. - Пока виделись редко, вроде бы и проблем не было, а как стали жить под одной крышей, так и вся любовь прошла.
   - А это то, о чём мы говорили раньше. Всё зависит от того «Высший» это был Эрос, или «Низший» - любовь, или простая похоть. Я хочу сделать тебя счастливой, или хочу чтобы ты осчастливила меня.
   - Это точно, - поддержал Фёдора Овсюгов. - Когда нет любви, тогда и начинаешь видеть все недостатки другого, и не прощаешь ему ничего. Поэтому, первичной должна быть любовь, а не сексуальное влечение. А насчёт совместного времяпровождения супругов, это правда. Если муж с женой или жених с невестой начинают редко видеться, то их чувства быстро слабеют и дело идёт к разводу. И всегда находится кто-то, на работе или на отдыхе, кто начинает быть ближе чем жена или муж, и чувства переключаются на этого человека. Это, наверное, лучше всего сравнить с гравитацией, или с магнетизмом. Может быть любовь и есть подобная им сила? Я читал в Библии, что Христос держит весь мир в Своей руке... Может быть эта сила, сила любви, а мы знаем, что Бог есть любовь, и не даёт миру разлететься на мельчайшие пылинки материи, удерживает вместе кварки, протоны и нейтроны, звёзды и планеты, и даже целые галактики.
   - Красивые слова, - захлопал в ладоши Перепейчик.
   - Так вот, если какой-нибудь объект выходит из поля гравитации звезды или планеты при удалении от него, то рано или поздно он приблизится к другому объекту, который захватит его своим притяжением, и он окажется в его полной власти. Не также ли происходит и с людьми? При расставании друзья и влюблённые клянутся писать и звонить, но проходит совсем немного времени и письма и звонки становятся всё реже и реже, а потом прекращаются совсем, и ты, встречая человека, который был тебе так дорог, вдруг понимаешь, что он тебе уже совсем чужой.
   - Да вот она и причина развода, измены, предательства. Муж и жена много работают, раздельно отдыхают, совсем не проводят времени вместе, а потом удивляются, почему в жизни одного из них появляется кто-то другой, - добавил Овсюгов.
   - Но можно жить под одной крышей и быть чужими друг другу, - вставил слово Василий. - Ведь быть ближним это означает не только присутствие на общей жилплощади, но и стремление к полному духовному единству.
   - Вот видишь, как много, Фёдор, ты узнал сегодня о любви, - улыбнулся Овсюгов.
   - Да уж, не мало, - кивнул в ответ тот.
   - Но от темы разговора мы отошли довольно далеко.
   - Не страшно.
   - А, вообще, Фёдор, - задал конкретный вопрос Василий, - ты свои чувства к Ленке анализировал? Может это и не любовь вовсе, а лишь похотливое влечение?
   - Уверен, что любовь.
   - А как же Эа? - Вешняков был посвящен в эту историю.
   - Эа, - вздохнул Фёдор. - Она далеко отсюда... Мы не можем видеться... Что же мне остаётся делать?
   - Вот и получается, - после некоторого молчания продолжил он, - кто-то оказывается ближе. После Эа я ведь ещё и к Майе пытался свататься.
   - Это к Хрусталёвой что ли? - в изумлении поднял брови Овсюгов. - Ты с ней знаком?!
   - Я даже на свадьбе у неё был...
   - С какими людьми дружбу водишь! - восхищённо заметил Перепейчик. - Звезда первой величины! И ты к ней дерзнул посвататься?! У неё таких как ты...
   Колобков с завистью посмотрел на Фёдора. Это ведь он их познакомил, в душе сам мечтая получить расположение этой красавицы. Да не вышло.
   - Ну и что, я тоже с ней знаком, - угрюмо отозвался он. - Она была в нашей группе на лётных курсах. Однажды она попала в аварию.
   - Мы слышали об этом, - сказал Овсюгов.
   - А кто спас её знаете?
   - Не помню. Был какой-то скандал, но я особо не вникал, - покачал головой Виктор.
   - Кошкин, - кивнул в сторону друга Влад.
   - Да ну! - не поверил своим ушам Овсюгов. - Не может быть! Шутишь?
   - Не шучу.
   - Потрясающе, - произнёс Виктор с каким-то благоговением в голосе. - Такого я ещё не слыхивал. Какие герои рядом ходят, и как мы мало о них знаем.
   - Ну, вы же с параллельного, - скромно опустил глаза Кошкин. - Наши все знают.
   - И что? - не унимался Овсюгов. - Ты, значит, пришёл свататься, а она тебя отвергла? Не любила?
   - Сказала, что любит, - поделился сокровенным Фёдор, хотя и с некоторой опаской - вдруг растрезвонят, а ведь это личные их с Майей дела. Если дойдёт до Майи... Но ребята вроде надёжные, не болтуны. - У неё в то время был жених. Даже кольцо было на пальце в знак помолвки.
   - Она вышла за Костяна, - вставил слово Колобков, - старосту нашей группы... Хотя, ничего особенного в нём и нет, - поспешил добавить Влад, сгорая от зависти.
   - Ну, ты даёшь, Фёдор, - невольно восхитился Овсюгов. - Такую цацу в себя влюбить! Да и что мы после этого здесь делаем?! Это нам надо поучиться у тебя искусству обольщения. А кто такая Эа? Красивая она? И какое странное имя... Она землянка? Покажи фотографию, если есть.
   - Эа - террианка, с Бета Терры. Ты что, не знаешь эту историю о моей миссии на Пустыне? - не понял Кошкин.
   - О подвиге твоём и о награде, конечно, премного наслышаны, но в такого рода подробности как-то не вникали.
   - Я встретил её на той базе куда прилетел под видом посла. Она - секретный агент спецслужб Терры, была там на задании. Кстати, трижды спасла мне жизнь. Если бы не она...
   Кошкин замолчал, погрузившись в щемящие сердце воспоминания.
   - Если бы не она, - повторил он, - не сидел бы я сейчас перед вами. И хотя она секретный агент, но фотография её у меня есть. Надеюсь, ей не повредит, если я вам её покажу. Тем более, что у нас с Террой мир. Да и если понадобится, у неё будет тысяча обличий... Но в любом из них она будет всё также прекрасна...
   - А на твоей фотографии она в своём истинном обличии?
   - Не знаю, - сказал Фёдор чуть встревожено. - Я никогда не задумывался над этим, но думаю, что в своём. Да, - чуть помедлив продолжил он. - Цвет волос и глаз, походка, произношение и так далее, у неё террианское. Зачем ей было маскироваться? Она ведь работала среди своих соплеменников, - чуть успокоившись подытожил  он, не желая верить, что природный цвет волос или глаз Эа может оказаться другим. Ну не косметическую же операцию она делала! Изменить внешность обычным путём можно только в очень ограниченных пределах. Но он полюбил её именно такой, именно в этом образе! Потом, через несколько лет, когда Эа уже вышла замуж за землянина и поселилась в Подмосковье, Фёдор убедился, что именно на орбите Пустыни Эа была самой что ни на есть настоящей. Настоящей была её внешность, настоящим был её характер и темперамент - добрый, чувственный, но, иногда, вспыльчивый и плохоскрываемый. Управлять своей женской импульсивностью в спецшколе она так и не научилась, что впоследствии неоднократно ставило её на грань провала, и, в конце концов, во многом, послужило причиной отставки.
   И Фёдор со вздохом достал фотографию девушки, которую хранил не только в электронном виде в своём телефоне и портативном ЭВМ, но и в распечатанном. Её портретное изображение, сделанное на качественном пластике в стереоформате, он носил вместе с документами и часто доставая, предавался романтическим воспоминаниям.
   Кошкин протянул фотографию Овсюгову - Вешняков и Колобков её уже видели.
   Перепейчик придвинулся поближе чтобы получше увидеть снимок. Несколько секунд они внимательно смотрели на изображение и их глаза всё больше округлялись от удивления.
   - Да ты что! - в один голос воскликнули Виктор и Стас. - Это твоя невеста?!
   - Ну, невеста - громко сказано, - честно ответил Кошкин, - скорее возлюбленная.
   - А как она к тебе относится? - с завистью спросил Овсюгов.
   - Любит. Очень любит. Но из-за её службы мы сейчас не можем быть вместе, и будем ли когда - один Бог знает.
   - Ну, тогда нам точно нечему тебя учить, - подвёл итог разговору Виктор. - Если ты уж таких красавиц, таких звёзд, смог влюбить в себя, то мы со Стасом умываем руки.
   - Это точно, нам здесь делать нечего, - согласился его друг.
   - Ну, это получилось, так сказать, случайно. Обстоятельства сопутствовали. А вот в обычной любви, с обычными девчонками, мне что-то не везёт.
   - Да пусть тебе и дальше сопутствуют обстоятельства, - сказал Овсюгов, и со вздохом отдавая фотографию Кошкину. - Такая красавица...
   Фёдор положил дорогое ему изображение в паспорт и спрятал на груди, поближе к сердцу.
   Воцарилось молчание.
   - Вот что ребята, - подвёл итог разговору Вешняков, - давайте на этом остановимся. Мы уже и так первую послеобеденную пару пропустили - получим по шее. Давайте встретимся завтра, опять же, во время обеда. Тогда и продолжим беседу. Сделаем из Фёдора успешного человека. Я имею в виду, успешного в обращении с противоположным полом.
   - Куда ж успешней, - пробормотал Виктор.
   Но предложение всем понравилось, и на этом решили остановиться.

                                                           Глава 4
                                                                                                                      17 Января 2145 г.         
                                                                                    
   На следующий день Кошкин пошёл в Институт в предвкушении чего-то великого. Он не надеялся, что его отношения с Леной чудесным образом восстановятся, но ожидал новой встречи с друзьями, будучи уверенным, что общение с лучшими, по признанию многих, ловеласами - Овсюговым и Перепейчиком, сделают его профи в общении с женским полом, и проблема решится сама собой. Любая девушка, в которую он влюбится, ответит ему взаимностью. Зачем ему это было нужно, он не знал. Наверное в силу темперамента и молодого возраста. Этот период жизни проходят все. Особенно, когда приходит весна. Ты просто разрываешься от нахлынувших чувств. А если тебе девятнадцать...
   Нет, Фёдору, хотелось не секса, не того «низшего» Эроса, к тому же греховного. Ему хотелось именно чистой возвышенной любви. Той, которая была между ним и Эа... И, возможно, Майей...
   В этот день дежурила другая студентка и Фёдор знал, что с Ленкой он в классе не встретится. Василиса, так её звали, была девушкой скромной, не в пример Авоськиной. С ней Фёдор особо не дружил, но и не ругался. Василиса нравилась ему чуть меньше Лены, хотя она, может быть, была не менее красива. Но красота - понятие относительное. Это, как говорится, на любителя. В общем, пропорции её фигуры были идеальными, но что не давало Фёдору восторгаться этим совершенством, он до конца не понимал. У Василисы были, конечно, свои поклонники. В группе её называли то Василисой Прекрасной, то Василисой Премудрой - в знак того, что она была отличницей. Ухаживания от одногруппников Василиса с восторгом не принимала, но и не отвергала. Тем не менее, никто никогда не видел её под ручку с парнем, и, тем более, обнимающейся в раздевалке. Такая целомудренная недоступность многих подкупала, влекла, но скромница всегда сохраняла некоторую дистанцию в отношениях с ухажёрами, делая это, тем не менее, предельно деликатно.
   «Вот это воспитание!», - порой думал Фёдор. Как это не похоже на разнузданную Ленку... И чего он в ней нашёл? Зачем она ему? Странная штука - любовь. Слепая, как судьба. Надо об этом сегодня поговорить, разобраться. Скажу ребятам за обедом. Почему ты любишь одну, пусть даже с дьявольским характером, и не любишь другую, которая и красива и характер ангельский...
   «Василиса никогда бы не выкинула мой букет в урну. Жаль, что у меня ни разу не было желания подарить ей цветы...», - говорила как бы одна часть души Фёдора. «Но завладеть её сердцем совсем не просто, так что не надо обольщаться», - вторила ей другая.
   Девушка убирала в классе не обращая на Фёдора никакого внимания. 
   Наконец, она остановилась около него, опёрлась на швабру (вот он прогресс, несмотря на космическую эру, простое изобретение человеческого гения - швабра, тряпка и ведро, остаются актуальными и непревзойдёнными и в XXII веке. Хотя, ковролин убирают, конечно, пылесосом, а пол в рекреации - моющей машиной).
   - Вчера Ленка как с цепи сорвалась. Сколько грязи на тебя вылила после уроков.
   Щёки Кошкина вспыхнули.
   - От тебя я раньше сплетен не слышал. Зачем ты мне решила всё это рассказать?
   - Сама не знаю, - обижено, за то, что её причислили к сплетницам, - ответила Василиса. - Тебя, наверное, жалко стало.
   - Жалость - первая ступень на пути к любви, - усмехнулся Фёдор.
   - Дурак! - вспыхнула Вася. - Все вы какие-то озабоченные!
   - Чем?
   - Любовью, вот чем. Или чем похуже.
   - Похуже, это как?
   - Сексом, вот как!
   - А ты что, путаешь любовь с сексом?
   - Я не путаю - вы часто путаете.
   - И я не путаю. Ты что в свои девятнадцать ни разу не влюблялась?
   - Ты всё знать хочешь?
   - Хочу.
   - Мне кажется это слишком личное.
   - Послушай, Василиса, я всегда считал тебя девушкой с ангельским характером. А теперь подозреваю, что ошибался. За что ты на меня взъелась?
   - С чего ты взял? Просто ты пытаешься проникнуть в сокровенное.
   - Я лишь спросил - была ли ты когда-нибудь влюблена.
   - Ну, хорошо... Была. После этого не хочу иметь ни с кем серьезных отношений.
   - Он тебя бросил?
   Василиса помолчала погружённая в свои мысли.
   - Если не хочешь не говори, - предупредил её Фёдор, понимая, что может быть действительно лезет не в свой дело.
   - Предал, - чуть слышно ответила девушка и на глазах у неё появились слёзы.
   - Ты же такая молодая, - постарался утешить её Фёдор. - Неужели одна неудача может поломать тебе всю жизнь.
   - Может.
   - Да у меня вон сколько с этим проблем... Что теперь, не жить что ли, или не любить?
   - Мы с тобой очень разные. То, что естественно для тебя, неприемлемо для меня.
   - А что Ленка про меня болтала? - задал мучавший его вопрос Кошкин.
   - Да много чего. Говорила, что ты бабник, что своими подарками хочешь купить её, что такого отвратного типа, она в жизни не видела. Да ещё много чего. Не пойму только, за что она на тебя так взъелась.
   - Не знаю. Кто поймёт этих женщин, что у них на уме.
   - Мне показалось, что она тебе просто завидует.
   - Чему? - не понял Фёдор.
   - Тому, что ты обрёл такую известность. Получил медаль, стал героем спорта, и так далее. С Хрусталёвой вон дружишь... А она себя ещё ничем не проявила. Вот и бесится, отыгрывается на других.
   - А чем это мешает развивать отношения со мной? - не понял Кошкин.
   - Очень просто! - сверкнула глазами Василиса. - Какой ты непонятливый! Если она согласится с тобой встречаться, то все будут думать, что это из-за твоей славы, и так далее, а она ничтожество. Ты лучший, а она худшая. А так она пытается поставить себя выше тебя, доказать - вот он Герой космоса, приполз ко мне на коленях, а мне и такие даром не нужны, я гораздо лучше себе выберу... Я - королева, и такие как Кошкин пусть побегают за мной. Понимаешь, унижая тебя, она возвышает себя, по крайней мере, надеется на это.
   - Действительно, - удивился Фёдор. - Я никогда не думал об этом. Может быть, оно и правда. Я всегда думал, что звезда Героя и прочие лавры будут способствовать моему успеху у женщин. А выясняется, всё наоборот.
   - У нормальных женщин, - уточнила Вася. - Мне кажется, Ленка не совсем адекватный человек. Кстати, вспомним трагедию Гюго «Человек, который смеётся». Там герцогиня захотела иметь любовником Гуинплена, изуродованного молодого человека, потому, что общение с ним возвышало её в собственных глазах, как бы бросало вызов всему миру. «Ты так безобразен, что кажешься чудом... Брачный союз Стикса и Авроры! Безумный союз, попирающий все законы... Надеюсь, ты совершил какое-нибудь злодейство... Я люблю тебя не только потому, что ты уродлив, но и потому, что ты низок. Я люблю в тебе чудовище и скомороха. Иметь любовником человека презренного, гонимого, омерзительного, выставляемого на посмешище к позорному столбу, который называется театром, - это же восхитительно!.. Ты чудовище лицом, я чудовище душою». «Ты последний, я первая. Ты урод,  я - богиня, фея, принцесса. Ты худший, я лучшая», - Так говорила она ему. А когда она услышала, что он стал её мужем, то сказала: «Так вы мой муж? Превосходно! Я ненавижу вас»* (*В. Гюго «Человек, который смеётся», Москва, издательство «Правда», 1988, собрание сочинений в шести томах, том 5, стр. 485-494). Мне кажется, что Ленка с такими же причудами. Только с тобой всё вышло с точностью до наоборот.
   - Уж это точно, - не смог не согласиться Федя.
   В класс начали заходить студенты. Коротко здороваясь с Фёдором и Василисой они рассаживались по своим местам.
   Краем глаза Кошкин заметил вошедшую одной из последних Ленку. Она шла высоко подняв голову, и бросив едва заметный презрительный взгляд на Фёдора, отправилась к своему столу.
   Начались уроки, но в их суть Кошкин вникал мало. Потом перешли в другую аудиторию, а потом в лекторий, огромный полукруглый зал, где читались общие лекции для нескольких потоков сразу.
   Фёдор мельком увидел как Авоськина подошла к какому-то высокому длинноволосому парню и обняла его.  По всей видимости это было сделано специально, чтобы Кошкин мог видеть это проявление чувств.
   Фёдор вспыхнул.
   «Бесстыдница! Публичная девка! Кукла накрашенная! На кого я растрачиваю свои душевные силы! Чтоб она провалилась!» В голове пронеслось ещё немало эпитетов. Ревность Фёдора была ураганом, тайфуном, цунами. Он не умел ревновать «слегка». Причём его ревность, как правило, вскипала именно тогда, когда у него не было никаких прав на ревность. В ревности Кошкин бывал страшен. Он мог легко совершить какой-нибудь чудовищный поступок, если бы не огромное усилие воли, которым он заставлял разжиматься свои кулаки, и выдавливать некоторое подобие улыбки. Но бывали моменты, когда дело чуть не заканчивалось дракой, причём в равных долях могло достаться как сопернику, так и даме сердца, «опрометчиво» осмелившейся отдать свои чувства другому.
   Кошкин, едва досидев до звонка, возвещающего о времени обеда, одним из первых выскочил в коридор, а оттуда побежал в столовую. Он сел за тот же самый столик, за которым друзья беседовали в прошлый раз, и стал дожидаться остальных.
   Наконец, они появились. Первыми к столику подошёл Вешняков с Колобковым. Чуть позже - Овсюгов и Перепейчик.
   - Да, - обронил болтливый Влад, - не завидую я тебе, Фёдор. - Это был камень в твой огород. Так проявлять свои чувства на глазах у всех...
   - Не хочу об этом говорить, - насупился Кошкин.
   - А что случилось? - поинтересовался Овсюгов.
   - Да вот его дама сердца на виду у пяти курсов висела на шее у своего бой-френда. Жаль только не целовала его.
   Овсюгов хохотнул, но заметив угрожающий взгляд Фёдора, сразу сделал серьёзное лицо.
   - О времена, о нравы! - высказался Перепейчик. - Ну ладно, берите меню, закажите хоть что-нибудь, я есть хочу! Тебе чего, Фёдор?
   - Что-то и аппетита нет. Заказывайте, что хотите. Хоть тарелку пельменей, посыпанных чёрным перцем.
   - Сделаем, - подмигнул ему Колобков. - Это сейчас точно соответствует твоему настроению. Пельмени - символ печали, а острый перец означает горечь жизни. Ешь по одной, запевай хинином из грейпфрута, и может быть на душе станет легче...
   - Да замолчи ты, поэт хренов! - не выдержал Кошкин. - И так тошно.
   Принесли заказ, и все ненадолго углубились в поглощение еды. Наконец, Овсюгов предложил заняться обсуждением темы, которая и собрала их вместе за этим столом.
   - Почему, Фёдор, - начал Виктор свою душеспасительную беседу, - ты остановил свой выбор именно на Авоськиной? Разве мало других девчонок, которые столь же хороши внешне, и, гораздо более, внутренне, у которых глубокий духовный мир и ангельское поведение? Ты не думал об этом?
   - Думал, - признался Кошкин. - Однако, объяснения этому я дать не могу. Здесь мы, наверное, пытаемся проникнуть в самую тайну человеческих отношений. Почему мы любим одних и не любим других? Почему одни нам кажутся красивыми и располагают к себе, а другие, хотя и красивы, но не привлекают нас. Прочие же и вовсе посредственны, или, того хуже, неприятны нам.
   - Давай начнём с внешности, - попытался упорядочить обсуждение этого вопроса Виктор. - У тебя, конечно, есть уже подсознательное представление об идеальном облике женщины, которое закладывается с раннего детства. Только вот каково оно?
   - Этого я понять не могу, - признался Фёдор. - Могу сказать только - вот эта нравится, а вот эта не очень, хотя, в общем-то у неё всё по отдельности будет идеальным. Но, наверное, важен не только набор идеальных факторов, но и их сочетание. Так, например, Ленка кажется мне красивой, а Василиса, хотя и красива, в общем понимании этого слова, меня не привлекает.
   - Вот здесь мы подходим к некой загадке, - поднял вверх указательный палец Овсюгов, - почему кто-то нас привлекает, а кто-то нет. Умей мы контролировать наши чувства, скольких трагедий могли бы люди избежать. Итак, откуда берётся в нашем сознании этот архетип, идеальный образ женщины?
   Вопрос был адресован всем, для общего обсуждения.
   - По этому поводу я могу высказать то, о чём размышлял и читал некоторые исследования, - начал Вешняков.  - Первое, откуда в нас закладывается понятие идеальной внешности. Оно являет нам образ нашей матери и, косвенно, нас самих. Кто-то из психологов считает, что первую любовь человек испытывает к матери и потом всю жизнь ищет женщину идеально похожую на неё. Это вроде как воспевал Фрейд. Отсюда мы видим, что женщина в идеале должна быть, соответственно, похожа на нас самих, так как себя мы, хотим того или нет, считаем самыми красивыми, несмотря даже на то, что некоторые, как будто бы недовольны своей внешностью.
   - Да, как сказано в Писании: «Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет её, как и Господь Церковь»* (*Еф. 5:29), - вставил слово Перепейчик. - И ещё: «Каждый из вас да любит свою жену, как самого себя»* (*Еф. 5:28). Себя-то мы любим, это факт.
   - Точно, - кивнул Виктор. - Заметьте, как часто муж и жена похожи друг на друга. Не только внутренне, но и внешне. Вот уж точно, права Библия, что они одна плоть не только духовно, но и физически.
   - Но ведь этому есть рациональное объяснение, - покачал головой Вешняков. - У них одно место проживания, одинаковое питание, общность интересов и так далее. Всё это и приводит к тому, что они начинают быть похожи друг на друга.
   - Объяснение, мягко говоря, странное, - не согласился Виктор. - Есть группы людей, по многу лет живущие под одной крышей, питающиеся из одного котла и занимающиеся одним делом. В тюрьме, в армейском бараке, в монастыре, наконец. Но они не становятся похожи друг на друга, по крайней мере внешне. Но, ты прав, не исключая а утверждая мистическую сторону единства мужа и жены, я предполагаю и логическое объяснение феномену их внешнего сходства. И причина здесь в том самом архетипе, о котором мы уже упоминали - привлекательной кажется та женщина, которая похожа на мать и, соответственно, на самого себя. Именно поэтому, когда я встречаю парня с девушкой, я, бывает, спрашиваю: «Это твоя сестра или подруга».Так они порой похожи. И не только тогда, когда проживут много лет совместно, но ещё до свадьбы. Поэтому мы так часто говорим вступающим в брак: «Слушайте, вы так похожи друг на друга!», что, конечно, является для них высочайшей похвалой и свидетельством о правильности выбора.
   - Но ведь бывает жених и невеста, или муж и жена не похожи друг на друга, - недоумённо поднял брови Влад.
   - Когда мы говорим «похожи», - невозмутимо продолжил Вешняков, - то не имеем ввиду полную идентичность. Конечно, они не близнецы, которых начинают путать. Возможно, во внешности избранницы содержатся лишь отдельные черты, маленький штришок, какой-то неуловимый нюанс похожести, который и делает её привлекательной. Но это я, опять же, говорю то, что сейчас пишут психологи. Например, Григорьев и Июльский. А вот ты, Фёдор, скажи - считаешь ты свою сестру красивой* (*Здесь впервые встречается упоминание о Сестре... И её появление не случайно. В дальнейшем эта девушка будет играть существенную роль в жизни Фёдора...)?
   - У меня нет родной сестры, - со вздохом сказал Кошкин.
   - Ну, тогда двоюродную, троюродную.
   - Это есть, но они совсем не похожи на меня.
   - А кто-нибудь из родства есть? - не унимался Василий. - Кто был бы похож на тебя. Я имею ввиду женского пола.
   - Есть, - отозвался немного подумав Фёдор. - Моя племянница. Причём не родная - таковых у меня, как вы знаете, нет, а двоюродная. По линии отца. Она со мной почти одного возраста - на год младше. Вот она похожа на меня как родная сестра. Глаза, нос, форма губ - всё моё. Поразительно. Даже отчество и фамилия у нас одинаковые. Чем не сестра? Предъяви мы паспорта на каком-нибудь контроле, никто бы и не заподозрил, что мы не родные брат с сестрой, и, даже, не двоюродные.
   - Ну, вот, - просиял Вешняков. - И как, считаешь ты её красивой? Испытываешь ты к ней чувство любви?
   На несколько секунд Фёдор предался блаженному размышлению. С этой племянницей было связано одно из величайших чудес Бога в его жизни.
   Кошкин всегда переживал, что у него нет родного брата или сестры. Особенно, ему хотелось иметь сестру. Но так получилось, что он был единственным ребёнком в семье. И Фёдор решил просить у Бога чуда. «Господи, я знаю, что это невозможно, но Ты Бог всемогущий, называющий и несуществующее, как существующее* (*Рим. 4:17), поэтому прошу тебя - дай мне сестру! Мне так хочется, чтобы у меня была сестра!» Любой человек, даже верующий, счёл бы такую молитву полной глупостью. Действительно, где Бог возьмёт ему сестру? Родители уже в таком возрасте, когда и речи быть не может о рождении ещё одного ребенка, не из камня же Бог действительно создаст её. Не из ребра же, как жену для Адама... Но у Фёдора был один принцип, который он чётко для себя усвоил - чем более невозможной кажется просьба, тем больше шансов, что Господь на неё ответит, устыдив человека за маловерие. Однажды юноша уже просил у Бога невозможного - он попросил остановить Время. Кто-то может быть сказал бы, что Фёдор безумец - станет Бог останавливать время для какого-то парня из Подмосковья. Кошкин всё-таки не Иисус Навин по молитве которого остановилось Солнце. Но произошло действительное чудо, по-другому этого нельзя было объяснить никак. Случилось так, что Фёдор опаздывал на поезд. Шансов успеть у него не было никаких. И вот тогда он попросил Бога о невозможном. Потрясающе, автобус доехал в этот раз до станции не за 15 минут, а за 9. Если время и не остановилось, то в каком-то своём потоке существенно замедлилось. Хотя на часах пассажиров и на окружающем мире это никак не отразилось. Но факт оставался фактом - автобус как-то смог доехать до станции на 6 минут раньше. А как это было устроено Богом технически - в эти подробности Фёдор не вдавался. И это осталось для него тайной «за семью печатями».  Действительно, остановилось или растянулось время, хотя вокруг всё было таким же как всегда, или случилось ещё что, это так и осталось загадкой, но Кошкин смог убедиться в величайшей силе Божией, и никогда не говорил после этого, что Богу что-то возможно, а что-то нет.
   Был ещё один случай, когда у Фёдора в машине сгорел музыкальный центр. Впрочем, сам он работал, но дисплей напрочь отказывался загораться. Тогда Кошкин опять попросил Бога сделать невозможное. После короткой молитвы юноша нажал кнопку и... дисплей засветился* (*Всё это не придуманные истории случившиеся в жизни автора. Вообще, большинство рассказанных здесь историй, во многом автобиографичны).
   А если вспомнить то, как Бог спас его на орбите Пустыни, и много раз до и после этого... В общем, кто верит, тот поймёт...
   Так вот, когда Фёдор попросил Бога даровать ему сестру, он сам посчитал эту просьбу слишком дерзкой и нереальной, и на какое-то время забыл о ней. Но прошло немного времени, может быть неделя, может, чуть больше, Кошкин приехал в деревню, и там... Навстречу ему вышла девушка... Их взгляды встретились и... Фёдор стоял как в забытьи, он не мог поверить, что всё это произошло в действительности. Он увидел себя в ней... Она не была его копией в женском обличье, но в её внешности и характере было столько похожего... Позже он узнал, что у них одинаковые отчество и фамилия...
   Фёдор спросил как зовут это прекрасное создание, и ответ поразил его не меньше увиденного: «Таня».
   - Таня! - не поверил своим ушам молодой человек... Ему вспомнилось, как множество раз мать рассказывала, что ждала рождение дочери. Она нисколько не сомневалась, что у неё будет именно дочь. Она даже имя ей уже придумала - Таня. Но родился Сын. Так вот каким он был бы, родись он женщиной. Как порой необычно проявляют себя доминантные и рецессивные гены... Всё по Менделю... В их генотипе сейчас больше схожести, чем могло бы быть, будь они реальными братом и сестрой. А то, что она не точная копия его внешности... Так даже близнецы имеют отличия, а родные братья и сёстры зачастую выглядят далеко не одинаково... Но в этой девушке было всё, все те фамильные черты, которые определяли их линию родства, начиная с дальних предков... И Фёдор, упав перед ней на колени, прошептал только одно слово:
   - Сестра!
   С тех пор их связывала самая большая любовь и дружба. Фёдор всегда грустил, когда подолгу не видел Сестру, как он теперь неизменно называл Татьяну, или не получал от неё писем и звонков. Во всех своих посланиях слово «Сестра» он писал только с большой буквы. Для него оно было уже не обозначением родства, а почти что именем собственным, звучащим безумно приятно и бесконечно дорого. Потом он стал замечать, что его любовь к ней намного превосходит родственную... Это тяготило его, сводило с ума... Но он должен был честно признаться себе, что не раздумывая предложил ей руку и сердце, если бы не находился с ней в родстве...
   - Ну, так что? - прервал его рассуждения Василий.
   - Она очень красива... - мечтательно произнёс Фёдор. - Я её очень люблю. Не будь она моей племянницей, я бы тотчас посватался к ней.
   Перепейчик аж присвистнул.
   - Вот это да... Ну, ты даёшь... Хотя, двоюродная племянница - пятый уровень родства по государственной классификации... Дальше только троюродные сёстры - шестой уровень родства. А вот дети двоюродных племянниц и троюродных сестёр к родне твоей относиться уже не будут. У тебя есть все шансы, Фёдор... Гражданский кодекс запрещает заключение брака только между ближайшими родственниками, к которым относятся родственники по восходящей и нисходящей прямой линии, да реально родные или сводные братья или сёстры, а, так же, невозможен брак между опекунами и их приёмными детьми. Ты, случаем не удочерял её?
   - Да пошёл ты, Перепейчик! - возмутился Кошкин. - Всё-то тебе смешно.
   - Ну да ладно, извини... Твои чувства - это твоё дело.
   - Вот это и доказывает рассматриваемую нами теорию, - кивнул Василий. - Ты видишь себя в ней и срабатывает твой архетип - любя себя ты любишь и её. Ты как бы проецируешь себя на неё. Не случайно кто-то даже сделал такое предположение, что знаменитую Джоконду Леонардо писал с себя. Так сказать, автопортрет в женском обличье. Если это так, вот уж действительно самовлюблённость достойная самого Нарцисса. А если он писал её не с себя, а с родственницы, то, несомненно, она казалась ему красивой, потому что похожа на него самого.
   - А тебе не кажется, что ли? - вставил слово Стас. - Ведь она считается эталоном красоты. Сколько песен, стихов и признаний в любви ей посвящено.
   - Мне нет, - пожал плечами Василий. - Чего в ней особенного? Даже бровей нет - сбрила по моде того времени. Да и Нефертити, жена Эхнатона, он же Аменхотеп IV, ставшая матерью Тутанхамона, считающаяся сейчас символом красоты, чей барельеф висит во всех салонах моды... Ну, и что в ней особенного? Шея как у жирафа... Да и не привлекает меня бритая тётя с дурацкой шапкой на голове.
   - Ну, о вкусах не спорят, - не поддержал приятеля Перепейчик. - Я думаю Эхнатон бы с тобой не согласился. И Мона Лиза и Нефертити были красавицами для своей эпохи. Да и как ты судишь по барельефу? Ты всегда на фотографиях получаешься красивым? Кстати, по общему признанию жена Карла Маркса была первой красавицей города. А ты портрет её видел? Весь класс долго смеялся, когда нам училка его показала. Но, думаю, что у художника были просто кривые руки, и он не смог в полноте донести её обаяние... Или тогда взгляды на красоту были другими. Но, всё же, художники и скульпторы всегда стремятся польстить своим моделям. Взять хотя бы Екатерину. Говорят, у неё был некрасивый нос, и она приказывала, чтобы на её статуях этот недостаток был устранён.
   - Ну, да ладно, - вмешался Овсюгов. - Кто дал нам право обсуждать внешность жены Карла Маркса, Моны Лизы или царственных особ. Как говорится: «каждому винтику своя гайка», и «каждой кастрюле своя крышка». Давайте вернёмся к нашей теме. Так поведай нам, Василий, дальше - откуда берётся наше представление о красоте...
   - О следующем понимании, я расскажу тебе, о Виктор, начав с маленькой притчи, - хитро улыбнулся Вешняков, поглаживая несуществующую бородку и напуская на себя вид восточного мудреца. - Однажды, я поспорил с представителем соседнего народа, не буду говорить какого, чтобы не обижать представителей этой нации, - чьи девушки красивее. Так вот, он утверждал, что самые красивые - ихние. Что именно они выигрываю конкурсы красоты и именно их желаю брать в жёны олигархи. Но я-то знаю, что самые красивые - русские женщины. Именно они на первых строчках рейтинга, именно они самые желанные для создания семьи. Мы долго спорили, доказывая каждый свою правоту. А потом я долго размышлял над нашим разговором и пришёл к потрясающему выводу - наш спор, равно как и спор с представителями других народов о красоте их женщин, совершенно бессмыслен по одной простой причине - наше представление о красоте противоположного пола формируется во многом и по национальному признаку. Оно, так сказать, заложено в нас генетически.
   - Да ну, - помотал головой Перепейчик.
   - Ну, не генетически, - поправился Василий, - но связано с нашим окружением, с нашими родными и близкими, с нашим отражением, с матерью, наконец, о чём мы говорили выше.
   - Вот это уже ближе к истине, - удовлетворённо кивнул Стас. - Но ведь мы восхищаемся и представителями других национальностей. На конкурсах красоты побеждают и белые и жёлтые и чёрные девушки. Да и межнациональные и межрасовые браки не редкость.
   - А бывают и межпланетные, - мечтательно вставил слово Фёдор.
   - Это ты об Эа? - кивнул Вешняков. - Верно. Попал в точку. Конечно, я не говорю, что мы не можем восхищаться теми, кто не похож на нас. Можно понять красивая или нет азиатка или чернокожая женщина, равно как и, собственно говоря, мы можем понять красивая или нет собака, кошка, лошадь, пантера и т.д., хотя они совсем не похожи на человека.
   - Чего же ты представителей других рас сравниваешь с кошками и собаками, - поднял брови Овюгов. - Ещё со свиньями сравни! Расист несчастный.
   - Боно, боно, - охладил его Василий. - Если ты внимательно слушал, я говорил только о том, что мы можем видеть красоту даже в том, что не похоже на нас. Хоть в деревьях, хоть в неживой природе - реках, горах, звёздах... Разве не так.
   - Совершенно так, - кивнул Овсюгов. - Ладно, давай дальше.
   - Ну, так вот. Я - истинный русофил. Люблю всё русское. Русские черты лица, русскую национальную одежду, особенно сарафаны и кокошники, русские народные танцы, песни, роспись на деревянной посуде, русские избы и их внутреннее убранство.
   - Совсем как я, - улыбнулся Фёдор. - Я ещё больший русофил, - всегда ищу девушку-Алёнку из русской сказки, с большой косой и тёмно-синими глазами...
   - И это говорит любитель террианских женщин! - поддел Фёдора Овсюгов. - А у Авоськи-то глаза чёрные!
   Кошкин так посмотрел на Виктора, что у того появилось желание извиниться.
   - Так вот, - продолжил Василий, - для меня русский тип женщины является основным и самым желанным. Хотя я понимаю, что нации и расы помешаны и сейчас чисто русскую девушку найти крайне сложно, но у меня есть определённое представление как она должна выглядеть. Хотя я вряд ли смогу это точно передать. Скорее я смогу сказать только при встрече - соответствует она моим понятиям о русскости или нет.
   - Так что для тебя русский тип женщины? - поинтересовался Перепейчик.
   - Стройная, но не худая, скорее, выглядящая как матрёшка, но и не слишком толстая. Широкий таз, длинная коса, густые ресницы, обязательно русые волосы, но не белые, как у скандинавок, пухлые губки, наивный взгляд больших синих глаз... Одета в сарафан. Говорит нежным ласковым голосом.
   - Ничего себе описание, - кивнул Фёдор.
   - А как же другие славянские народы? - не унимался Стас.
   - Ничего не имею против, - парировал Василий. - Я просто высказал, каким должен быть мой идеал женщины.
   - Ну, понятно, - подвёл итог очередному рассуждению Овсюгов. - Значит ты утверждаешь, что представление о красоте формируется ещё и по национальному признаку.
   - Совершенно верно. Кроме того, на восприятие красоты влияет и национальная манера одеваться, принятая в этом обществе, форма причёски, понятие о макияже. Например, я видел одну передачу, где показывали про путешественников, которые приехали в джунгли к каким-то папуасам. Так местные женщины одели свои лучшие одежды, нанесли косметику и станцевали народные танцы, пытаясь обворожить белых мужчин. Но потом с удивлением отметили, что то, что сводит с ума представителей мужского населения их племени, совсем никак не действует на европейцев. Разумеется - кому из воспитанных, на наших представлениях о красоте, мужчин, понравится полутораметровая бритая женщина, раскрашенная краской как клоун, покрытая татуировками словно якудза и исколотая пирсингом как подушка для иголок.
   - Да, европейцу трудно увидеть во всём этом красоту, - кивнул Овсюгов, - хотя некоторые всё же умудряются. А, интересно, им наши женщины тоже кажутся страшилами?
   - Об этом не сообщалось. Знаю только, что когда представители тёмных народов познакомились с «бледнолицыми», они ужаснулись их неестественной белизне - это в их глазах выглядело отвратительным.
   - Мда-а-а... - протянул Кошкин. - Я всегда удивлялся сказке про Змея Горыныча, как он собирался жениться на Настеньке. Если Горыныч казался Насте страшным монстром, то почему она ему должна была казаться красавицей? Бесчешуйчатая гладкая бледная кожа, одна голова вместо трёх, отсутствие других атрибутов его братии. Представляю, какой уродиной должна была показаться Горынычу представительница человеческого рода. Это наверное всё равно как для нас пиявка или слизень. И чего он решил жениться на ней? Кроме того, как он планировал выполнять свой супружеский долг? Не говоря уже о том, что он как-никак рептилия, а она млекопитающая.
   - Да уж, точно, - со смехом махнул рукой Вешняков. - Чего только в сказках не напишут, а ты верь!
   - Недаром Бог сотворил каждой твари по паре, - вставил слово постоянно улыбающийся Перепейчик. - Вот и влечёт нас к представительницам нашего рода. Ну, зоофилов, тех кому по душе всё же Змей Горыныч и прочие оригинальные создания, в расчёт не беру.
   - А что ещё можно сказать о понимании нами красоты? - спросил у Василия Овсюгов.
   - А ещё, справедливости ради надо сказать, что мы, всё-таки, способны любить созданий совершенно на нас не похожих. В них нас может очаровывать как раз их необычность, эксклюзивность, экзотичность, что ли? Иногда в противоположном поле может привлекать как раз эта уникальность, нестандартность. Иногда любовь приходит потому, что у нас есть крайняя заинтересованность всем отличным от нас. Мы как бы становимся обладателями чего-то особенного, чего нет у других, и этим выделяемся из общей массы. Тем паче, что чем необычнее объект нашей любви, тем более длительное время он представляет собой нераскрытую загадку, а ведь это, как-никак, тоже во многом является основой любви - человек о котором уже всё знаешь, становится неинтересен. Такие чувства к необычному, к широте человеческой души, неоднократно описываются в мировой литературе. Вспомним «Машину времени» Герберта Уэлса, «Аэлиту» Толстого... В рассказе Ефремова «Сердце змеи», космический корабль землян встречается с инопланетным звездолётом. Представители той дальней расы похожи в чём-то на людей, но выглядят, конечно, достаточно своеобразно, да и дышат не кислородом а фтором... Так вот что пишет великий фантаст, это надо процитировать дословно, - сказал Василий, доставая свой карманный ЭВМ.

 **
 *

 «Оба звездолета — снежно-белый и металлически-зеркальный — составляли теперь одно целое, неподвижно повисшее в бесконечности космоса. «Теллур» включил мощные обогреватели, и его экипаж смог войти в соединительную трубу-галерею в обычных рабочих костюмах — плотно облегающих синих комбинезонах из искусственной шерсти.
На чужой стороне галереи вспыхнуло голубое освещение, похожее на свет горных высот Земли. На границе двух по-разному освещенных камер прозрачные перегородки казались аквамариновыми, будто из застывшей чистой воды моря.
Наступившая тишина нарушалась только учащенным дыханием взволнованных землян. Тэй Эрон коснулся локтем плеча Афры и почувствовал, что молодая женщина вся дрожит. Помощник командира крепко прижал к себе биолога, и Афра ответила ему быстрым благодарным взглядом.
В глубине соединительной галереи показалась группа из восьми чужих... Чужих ли? Люди не поверили зрению. В глубине души каждый ожидал необычайного, никогда не виданного. Полное сходство чужих с людьми Земли казалось чудом. Но то было лишь при первом взгляде. Чем дольше всматривались земляне, тем больше различий находили в том, что не было скрыто под темной одеждой — сочетанием коротких просторных курток с длинными шароварами, напоминавшими старинные одежды Земли.
Погас голубой свет — они включили земное освещение. Прозрачные перегородки потеряли свой зеленый цвет и стали белыми, почти невидимыми. За этой едва заметной стеной стояли люди. Можно ли было поверить, что они дышат ядовитейшим для Земли газом и купаются в морях всеразъедающей плавиковой кислоты! Пропорциональные очертания тел, рост, соответствующий среднему росту землян. Странный чугунно-серый цвет кожи с серебристым отливом и скрытым кроваво-красным отблеском, какой бывает на полированном красном железняке — гематите. Серый тон этого минерала был одинаков с кожей обитателей фторной планеты.
Круглые головы поросли густыми иссиня-черными волосами... Но самой замечательной особенностью их лиц были глаза. Невероятно большие и удлиненные, с резко косым разрезом, они занимали всю ширину лица, косо поднимались наружными уголками к вискам, выше уровня глаз земных людей. Белки густого бирюзового цвета казались непропорционально удлиненными по отношению к черной радужине и зрачкам.
Соответственно размерам и положению глаз прямые и четкие, очень черные брови смыкались с волосами высоко на висках и почти сходились к узкой переносице, образуя широкий тупой угол. Волосы над лбом от середины спускались к вискам такой же четкой и прямой линией, совершенно симметричной бровям. Поэтому лоб имел очертания вытянутого горизонтально ромба. Нос, короткий и слабо выступавший, обладал, как у землян, направленными вниз ноздрями. Небольшой рот с фиолетовыми губами показывал правильный ряд зубов такого же чистого небесного цвета, как и белки глаз. Верхняя половина лица казалась очень расширенной. Ниже глаз лицо сильно суживалось к подбородку с чуть угловатыми очертаниями. Строение ушей осталось невыясненным: виски у всех пришельцев прикрывались через темя золотистыми жгутами.
Среди чужих были женщины и мужчины. Женщины угадывались по высоте стройных шей, округлости очертаний лиц и по очень пышной массе коротко стриженных волос. У мужчин был более высокий рост, большая массивность тела, более широкие подбородки — в общем те же черты, какими различались оба пола землян.
Афре показалось, что руки чужих имеют только по четыре пальца. Соответствуя человеческим пропорциям, пальцы людей фторной планеты как будто не обладали суставами: они сгибались плавно, не образуя угловатых выступов.
Ног нельзя было разглядеть: ступни их утопали в мягком настиле пола. Одежды в свете, естественном для земных глаз, казались темно-красного, почти кирпичного цвета.
Чем дольше вглядывались астролетчики, тем менее странным казался облик пришельцев с фторной планеты. Более того, людям Земли становилось понятнее своеобразная экзотическая красота чужих. Их главным очарованием были огромные глаза, смотревшие сосредоточенно и ласково на людей, излучая тепло мудрости и дружбы.
— Какие глаза! — не удержалась Афра. — С такими легче становиться людьми, чем с нашими, хотя и наши великолепны!
— Почему так? — шепнул Тэй.
— Чем крупнее глаза, тем большее количество элементов сетчатки, тем большее число деталей из окружающего мира может усвоить такой глаз.
Тэй кивнул в знак понимания.
Один из чужих выступил вперед и сделал приглашающий жест. Тотчас же земное освещение на той стороне галереи погасло.
— Ох! — горестно воскликнул Мут Анг. — Я не предусмотрел.
— Я сделал, — спокойно отозвался Кари, выключил обычный свет и зажег две сильные лампы с фильтрами четыреста тридцать.
— Мы выглядим мертвецами, — огорченно сказала Тайна, — неважный вид у человечества в таком свете!
— Ваши опасения напрасны, — сказал Мут Анг. — Их спектр наилучшей видимости уходит далеко в фиолетовую сторону, может быть и в ультрафиолетовую. Это подразумевает гораздо больше теплоты и оттенков, чем видится нам, но я не могу представить как.
— Пожалуй, мы им покажемся много желтее, чем на самом деле, — сказал, подумав, Тэй.
— И это гораздо лучше, чем синеватый трупный цвет. Только посмотрите вокруг! — не унималась Тайна.
Земляне сделали несколько снимков и вытолкнули в маленький шлюз обертонный звучатель, работающий на кристаллах осмия. Чужие подхватили его и поставили на треножник. Кари направил в чашечную антенну узкий пучок радиоволн. Во фторной атмосфере звездолета зазвучали речь и музыка Земли. Тем же путем был передан прибор для анализа воздуха, который позволил установить температуру, давление и состав атмосферы неведомой планеты. Как и следовало ожидать, внутренняя температура белого звездолета оказалась ниже земной и не превышала семи градусов. Давление атмосферы было больше земного, и почти одинаковой — сила тяжести.
— Сами они, вероятно, теплее, — сказала Афра, — как мы теплее нашей привычной двадцатиградусной температуры. Я думаю, что у них теплота тела около четырнадцати наших градусов.
Чужие передали свои приборы закрытыми в двух сетчатых ящичках, не позволявших угадать их назначение.
Из одного ящичка послышались высокие прерывистые чистые звуки, как бы тающие вдали. Земляне поняли, что чужие слышат более высокие ноты, чем они. Если их слух по диапазону был примерно равен земному, то часть низких нот человеческой речи и музыки пропадала для обитателей фторной планеты. Чужие снова зажгли земное освещение, и земляне выключили голубой свет. К прозрачной стенке подошли двое — мужчина и женщина. Они спокойно сбросили свои темно-красные одежды и замерли, взявшись за руки, потом стали медленно поворачиваться, давая землянам рассмотреть их тела, которые оказались более сходны с земными, чем их лица. Гармоничная пропорциональность фигур фторных людей полностью отвечала понятиям красоты на Земле. Несколько более резкие переходы в очертаниях, какая-то резкость всех линий впадинок и выпуклостей создавали впечатление некоторой угловатости — вернее, более четкой скульптурности тела чужих. Вероятно, впечатление усиливалось серым цветом кожи, более темной в складках и впадинах.
Их головы красиво и гордо были посажены на высоких шеях; мужчина обладал широкими плечами человека труда и борьбы, а широкие бедра женщины — матери мыслящего существа — нисколько не противоречили ощущению интеллектуальной силы посланцев неведомой планеты.
Когда чужие отступили со знакомым приглашающим жестом и погасили желтый земной свет, земляне уже не кол<font color=#909090>****</font>ись.
По просьбе командира перед прозрачной преградой встали, взявшись за руки, Тэй Эрон и Афра Деви. Несмотря на неземное освещение, придавшее телам людей холодный оттенок голубого мрамора, все астролетчики вздохнули с восхищением — настолько очевидной была нагая красота их товарищей. Это поняли и чужие. Смутно видимые в неосвещенной галерее, они стали обмениваться между собой взглядами и непонятными короткими жестами.
Афра и Тэй стояли гордо и открыто, полные того нервного подъема, который появляется в моменты исполнения трудных и рискованных задач. Наконец чужие кончили съемку и зажгли свой свет.
— Теперь я не сомневаюсь, что у них есть любовь, — сказала Тайна, — настоящая, прекрасная и великая человеческая любовь... если их мужчины и женщины так красивы и умны!
— Вы совершенно правы, Тайна, и от этого еще радостнее, потому что они поймут нас во всем, — отозвался Мут Анг.
— Да! Взгляните на Кари! Кари, не полюбите девушку с фторной планеты, это было бы катастрофой для вас!
Астронавигатор очнулся от транса и отвел глаза, прикованные к обитателям белого звездолета.
— А я мог бы! — грустно улыбнулся он. — Мог бы, невзирая на всю разницу наших тел, на чудовищную удаленность наших планет. Сейчас я понял все могущество и силу человеческой любви.
И молодой человек вернулся к созерцанию приветливо улыбавшейся чужой женщины».
 
    **
   *

   - Простите за столь длинный отрывок, но это стоило прочитать, - сказал Василий. - За недостатком времени, продолжил он, взглянув на часы, - приведу быстро ещё несколько соображений. Первое представление о красоте часто формирует реклама. Так производители товаров для похудения решили, что идеал красивой женщины - это женщина-щепка, женщина-скелет, и многих убедили в этом. Потом владельцы соляриев сделали рекламу моды на загар, а тату салоны и любители пирсинга начали продвигать такой стандарт красоты. Слава Богу, что он не прижился. Знаете ли неприятно видеть женщину с наколками, как у уголовника, или утыканную железными кольцами и булавками. Но ведь были те, которые утверждали, что эти «папуасы» действительно красивы!
   Следующее, на понимание красоты могут влиять и некоторые социальные факторы. В средние века, когда много мужчин погибало на войне, эталоном красоты считалась беременная женщина, так что дамы даже привязывали к животу подушечки, эмитируя большой живот. Ну и, конечно, веяние моды - во времена Леонардо Да Винчи красивой считалась женщина без бровей, а во многих песнях XX - XXI века воспеваются женщины как раз с густыми бровями. Кто-то считает, что в будущем модными станут лысые женщины - это дескать следующая ступень развития человеческой расы - утрачивание волосяного покрова не только на теле, но и на голове. Какая дурь!
   Ещё на наше представление о красоте в большей мере влияет романтический образ кинозвезды. Мы влюбляемся в киношный персонаж забывая, что играет его реальная женщина-актриса, и для нас внешность актрисы становится эталоном красоты так как ассоциируется с созданным ею образом. О таких людях я говорю, что гениальные актрисы не подчиняются канонам красоты - они сами создают его! Потом уже другие девушки и женщины стараются быть похожими на них, даже если внешность кинозвезды не совпадает с общепринятым каноном. Кроме того, когда мы видим девушку, похожую на любимый нами кинообраз, мы уже априори считаем её красивой и желанной. Мы переносим киношный образ на реальный объект, совмещая его с любимым нами эталоном. Это случалось и с Мерлин Монро, и с Лайзой Минелли... Многие женились  только потому, что их избранницы походили на них. Да что Запад! Сколько сердец разбила наша Наталья Гусева. Это же уму непостижимо! Сколько девочек хотели быть на неё похожи, стриглись как она, копировали взгляд, поведение. А сколько парней влюбились только потому, что какая-нибудь девушка была на неё чем-то похожа! Вот уж действительно кто не подчинился стандартам, а сформировал свой эталон красоты на многие годы. Спасибо, конечно и писателю и режиссёру за этот романтический образ. А теперь эстафету приняла Елена Королёва.
   При упоминании этого имени сердце Фёдора дрогнуло - он был по уши влюблён не то в эту актрису, не то в те образы, которые она создавала - роль Алисы шла ей как нельзя лучше, хотя классикой и эталоном, до сих пор считался образ полуторавековой давности. А скольких девушек Фёдор полюбил только потому, что они были похожи на Королёву хотя бы немного, всего лишь каким-то неуловимым штрихом. Да, всё, что говорит Вешняков - чистая правда!
   - Вот такие дела, - подвёл итог Василий.
   - Значит наше представление о красоте зиждется на определённых архетипах и стереотипах? - спросил Овсюгов.
   - Совершенно верно, - кивнул Василий. - Именно на этом образе романтики, заложенном нам, очевидно, ещё в детстве и реализованном на страницах модных журналов и экранах телевизоров. А девушки стараются выглядеть как они, пытаясь получить хоть малую частицу их славы. Да и мужчины подражают своим кумирам, надеясь привлечь их популярность на свою сторону. Жалко таких людей, кто сам ни на что не способен кроме подражания.
   - Но вы забыли о внутренней красоте женщины! - воскликнул Перепейчик так громко, что несколько девиц, сидящих за соседним столиком, разом обернулись и стали о чём-то шушукаться между собой, изредка посмеиваясь.
   - Об этом, я боюсь, нам придётся поговорить в следующий раз, - развёл руками Василий. - А то нам сейчас «нагорит» от училки. Вот уж действительно наша математичка истинная мегера. Её образ уже является для меня неприемлемым, а если кто-то будет на неё походить, я в такую особу не то что не влюблюсь - руки не протяну! Архетип имеет как положительное, так и отрицательное значение. Так что давай вернёмся к разговору завтра за обедом.                                                    

                                                                         Глава 5
                                                                                                                       18 Января 2145 г. 

  Кошкин опять пришёл в класс на полчаса раньше. В нём проводила уборку очередная студентка. В эти две недели такую повинность несли девушки - потом наступала очередь парней. Фёдор смотрел как ловко Настя Аксёнова макает тряпку в ведро с водой, и обречённо думал о том дне, когда и его постигнет злая участь, называемая дежурством. Уборку Кошкин ненавидел всей душой и был очень огорчён, что к классу не была прикреплена постоянная уборщица. Но подобной повинностью у молодёжи прививали любовь к труду. Правда, у Фёдора это больше воспитывало чувство ненависти к этому процессу. Ладно для женщин мыть полы и протирать подоконники - дело естественное, можно сказать врождённое, а для мужчины - мука несусветная.
   - Насть, давай помогу, - как и полагается по этикету предложил Фёдор, в надежде, что девушка, конечно же, откажется, следуя своему, женскому, правилу.
   - С радостью, - улыбнулась Настя. - Хоть один кавалер нашёлся. Люблю, когда мужчины так галантны. Бери тряпку и мой пол, а я протру стёкла и подоконники.
   «Чёрт возьми! - выругался про себя Кошкин. - Тысяча чертей! Вот влетел! Я же только соблюл правила приличия по которым она должна была отвергнуть моё предложение. Что называется, доигрался. Неужто моя смена начнётся прямо сейчас?!»
   Но «слово не воробей»... Хотя в детстве он долго спорил с приятелями об этой пословице, не очень удачной на его взгляд. Слово не поймаешь, а воробья можно что ли?! Попробуй, догони его, когда он летает выше деревьев!
   И Фёдор, кряхтя, но стараясь делать добродушное лицо, брезгливо взялся за тряпку.
   - Где сейчас найдёшь настоящих джентльменов? - улыбнулась Настя, и эта улыбка была щедрым подарком Фёдору за его труды.
   Кошкин принялся тереть пол, стараясь делать это как можно быстрее.
   - Ты слышал новости про Ленку? - неожиданно сказала Настя. - Замуж собирается.
   Фёдор ничего не ответил. Он помрачнел, сердце стало учащённо биться, руки задрожали. Чтобы скрыть это неожиданно охватившее его чувство он старался яростно оттереть несуществующую полоску, оставленную чьим-то башмаком.
   Настя поняла, что сболтнула лишнего.
   - Прости, я не подумала, что тебе может быть больно слышать это.
   - Да ладно, - отмахнулся Кошкин. - Плевать я на неё хотел.   
   - Но ты - счастливчик, Фёдор.
   - Чем? - не понял Кошкин.
   - Да тем, что неудачная любовь - вернейший путь к самосовершенствованию.
   - Скорее уж в петлю.
   - Ты это прекрати, - строго посмотрела на него Настя. - Не стоит она того. Но вот комплекс, который больше всего возникает от безответной любви, когда из-за того, что на тебя не обращают внимания ты начинаешь считать себя полным ничтожеством, неудачником, является сильнейшим стимулом к личному прогрессу.
   - Да уж, - хмыкнул Фёдор.
   - А ты слышал историю про Кузьму Лесовского?
   - Нет. А кто это?
   - Один горячо влюблённый поклонник некой гордой красавицы.
   - А зачем ты мне об этом говоришь?
   - Я думаю, что его история достаточно поучительна.
   - Так что же с ним случилось?
   - Некоторое время назад он полюбил местную красавицу Агату из параллельного потока. Ну, и как водится, она не обращала на него никакого внимания. Конечно, она из богатой и знатной семьи, отличница, спортсменка, не говоря уже о внешних данных. В общем наделена от природы по полной... Ну, и представляешь, сколько за ней ребят бегало. А он что? Рядовой парень. Надо сказать, даже ниже среднего. Ничем нигде себя не проявил. Как говорится: «не взял ни внешностью, ни силой, ни умом». Да и деньги у него отродясь не водились. А у неё такие ухажёры были...  Короче, все понимали, что ему ничего не светит.
   - Ты наверное знаешь, что часто любовь строится по принципу: «что я могу взять от тебя»? В это понятие входит и внешность и ум и социальный статус и талант и много чего ещё. Считается поэтому, что партнёры подбираются так, чтобы уравновесить достоинства друг друга. Но этот Кузьма ничем, совсем ничем, не мог ответить на красоту и всё остальное этой Агаты. Тогда он начал действовать по примеру пушкинского героя, влюблённого в Наину. Помнишь:

 
 Прости мне дерзостный вопрос.
Откройся: кто ты, благодатный,
Судьбы наперсник непонятный?
В пустыню кто тебя занес?»
Вздохнув с улыбкою печальной,
Старик в ответ: «Любезный сын,
Уж я забыл отчизны дальной
Угрюмый край. Природный финн,
В долинах, нам одним известных,
Гоняя стадо сел окрестных,
В беспечной юности я знал
Одни дремучие дубравы,
Ручьи, пещеры наших скал
Да дикой бедности забавы.
Но жить в отрадной тишине
Дано не долго было мне.
Тогда близ нашего селенья,
Как милый цвет уединенья,
Жила Наина. Меж подруг
Она гремела красотою.
Однажды утренней порою
Свои стада на темный луг
Я гнал, волынку надувая;
Передо мной шумел поток.
Одна, красавица младая
На берегу плела венок.
Меня влекла моя судьбина…
Ах, витязь, то была Наина!
Я к ней — и пламень роковой
За дерзкий взор мне был наградой,
И я любовь узнал душой
С ее небесною отрадой,
С ее мучительной тоской.
Умчалась года половина;
Я с трепетом открылся ей,
Сказал: люблю тебя, Наина.
Но робкой горести моей
Наина с гордостью внимала,
Лишь прелести свои любя,
И равнодушно отвечала:
«Пастух, я не люблю тебя!»
И всё мне дико, мрачно стало:
Родная куща, тень дубров,
Веселы игры пастухов —
Ничто тоски не утешало.
В уныньи сердце сохло, вяло.
И наконец задумал я
Оставить финские поля;
Морей неверные пучины
С дружиной братской переплыть
И бранной славой заслужить
Вниманье гордое Наины.
Я вызвал смелых рыбаков
Искать опасностей и злата.
Впервые тихий край отцов
Услышал бранный звук булата
И шум немирных челноков.
Я вдаль уплыл, надежды полный,
С толпой бесстрашных земляков;
Мы десять лет снега и волны
Багрили кровию врагов.
Молва неслась: цари чужбины
Страшились дерзости моей;
Их горделивые дружины
Бежали северных мечей.
Мы весело, мы грозно бились,
Делили дани и дары,
И с побежденными садились
За дружелюбные пиры.
Но сердце, полное Наиной,
Под шумом битвы и пиров,
Томилось тайною кручиной,
Искало финских берегов.
Пора домой, сказал я, други!
Повесим праздные кольчуги
Под сенью хижины родной.
Сказал — и весла зашумели;
И, страх оставя за собой,
В залив отчизны дорогой
Мы с гордой радостью влетели.
Сбылись давнишние мечты,
Сбылися пылкие желанья!
Минута сладкого свиданья,
И для меня блеснула ты!
К ногам красавицы надменной
Принес я меч окровавленный,
Кораллы, злато и жемчуг;
Пред нею, страстью упоенный,
Безмолвным роем окруженный
Ее завистливых подруг,
Стоял я пленником послушным;
Но дева скрылась от меня,
Примолвя с видом равнодушным:
«Герой, я не люблю тебя!»
К чему рассказывать, мой сын,
Чего пересказать нет силы?
Ах, и теперь один, один,
Душой уснув, в дверях могилы,
Я помню горесть, и порой,
Как о минувшем мысль родится,
По бороде моей седой
Слеза тяжелая катится.
Но слушай: в родине моей
Между пустынных рыбарей
Наука дивная таится.
Под кровом вечной тишины,
Среди лесов, в глуши далекой
Живут седые колдуны;
К предметам мудрости высокой
Все мысли их устремлены;
Все слышит голос их ужасный,
Что было и что будет вновь,
И грозной воле их подвластны
И гроб и самая любовь.
И я, любви искатель жадный,
Решился в грусти безотрадной
Наину чарами привлечь
И в гордом сердце девы хладной
Любовь волшебствами зажечь.
Спешил в объятия свободы,
В уединенный мрак лесов;
И там, в ученье колдунов,
Провел невидимые годы.
Настал давно желанный миг,
И тайну страшную природы
Я светлой мыслию постиг:
Узнал я силу заклинаньям.
Венец любви, венец желаньям!
Теперь, Наина, ты моя!
Победа наша, думал я.
Но в самом деле победитель
Был рок, упорный мой гонитель.
В мечтах надежды молодой,
В восторге пылкого желанья,
Творю поспешно заклинанья,
Зову духов — и в тьме лесной
Стрела промчалась громовая,
Волшебный вихорь поднял вой,
Земля вздрогнула под ногой…
И вдруг сидит передо мной
Старушка дряхлая, седая,
Глазами впалыми сверкая,
С горбом, с трясучей головой,
Печальной ветхости картина.
Ах, витязь, то была Наина!..
Я ужаснулся и молчал,
Глазами страшный призрак мерил,
В сомненье всё еще не верил
И вдруг заплакал, закричал:
«Возможно ль! ах, Наина, ты ли!
Наина, где твоя краса?
Скажи, ужели небеса
Тебя так страшно изменили?
Скажи, давно ль, оставя свет,
Расстался я с душой и с милой?
Давно ли?..» «Ровно сорок лет, —
Был девы роковой ответ, —
Сегодня семьдесят мне было.
Что делать, — мне пищит она, —
Толпою годы пролетели.
Прошла моя, твоя весна —
Мы оба постареть успели.
Но, друг, послушай: не беда
Неверной младости утрата.
Конечно, я теперь седа,
Немножко, может быть, горбата;
Не то, что в старину была,
Не так жива, не так мила;
Зато (прибавила болтунья)
Открою тайну: я колдунья!»
И было в самом деле так.
Немой, недвижный перед нею,
Я совершенный был дурак
Со всей премудростью моею.
Но вот ужасно: колдовство
Вполне свершилось по несчастью.
Мое седое божество
Ко мне пылало новой страстью.
Скривив улыбкой страшный рот,
Могильным голосом урод
Бормочет мне любви признанье.
Вообрази мое страданье!
Я трепетал, потупя взор;
Она сквозь кашель продолжала
Тяжелый, страстный разговор:
«Так, сердце я теперь узнала;
Я вижу, верный друг, оно
Для нежной страсти рождено;
Проснулись чувства, я сгораю,
Томлюсь желаньями любви…
Приди в объятия мои…
О милый, милый! умираю…»
И между тем она, Руслан,
Мигала томными глазами;
И между тем за мой кафтан
Держалась тощими руками;
И между тем — я обмирал,
От ужаса зажмуря очи;
И вдруг терпеть не стало мочи;
Я с криком вырвался, бежал.
Она вослед: «О, недостойный!
Ты возмутил мой век спокойный,
Невинной девы ясны дни!
Добился ты любви Наины,
И презираешь — вот мужчины!
Изменой дышат все они!
Увы, сама себя вини;
Он обольстил меня, несчастный!
Я отдалась любови страстной…
Изменник, изверг! о позор!
Но трепещи, девичий вор!»
Так мы расстались. С этих пор
Живу в моем уединенье
С разочарованной душой;
И в мире старцу утешенье
Природа, мудрость и покой.
Уже зовет меня могила;
Но чувства прежние свои
Еще старушка не забыла
И пламя поздное любви
С досады в злобу превратила.
Душою черной зло любя,
Колдунья старая, конечно,
Возненавидит и тебя;
Но горе на земле не вечно».
 
   
   Процитировала Настя наизусть огромный отрывок поэмы, немало удивив Кошкина своей памятью и способностью к декламации.
   - Понимаешь, он пытался чем-то выделиться, поднять свой статус в её глазах.
   Фёдор раскрыл рот от удивления, поражаясь умению Насти вести такие беседы. Вот уж воистину не знаешь - какой клад может скрываться в самой обычной девушке о которой ты кажется знал уже всё.
   - Так вот, это Козьма записался в секцию бокса, моментально улучшил все свои показатели в Институте, в том числе выиграл несколько математических олимпиад, да, вдобавок, открыл какой-то там бизнес. А как он стал одеваться - франт да и только.
   - Так она наверное и расцвела, эта Агата? Бросилась ему на шею?
   - Плохо ты знаешь женскую психологию. Увы, в жизни бывает не всегда так, как нам бы хотелось. Вот как и у Пушкина, она всё равно отвергла его. Помнишь - хоть герой поэмы и стал великим воином, это ему мало помогло, и только чарами ему удалось влюбить в себя гордую прелестницу, да только он сам не рад был уже этому - из красавицы Наина превратилась в дряхлую старуху. А ведь так часто и бывает в любви - когда мы добиваемся взаимности того, без кого не мыслим самой жизни, светлый образ, подчас, созданный нами, вдруг, в мгновение ока, превращается в полное ничтожество, в чудовищную старуху, противную нам самим.
   - «Ах, витязь, то была Наина...», - процитировал Фёдор любимую строчку многих литераторов.
   - Но ты представить себе не можешь как сильно поменялась жизнь Кузьмы. Из серой мыши, или, лучше сказать, из гадкого утёнка, он стал горным орлом - преуспевающим молодым человеком, за которым девки табунами ходят, а на такую Агату он и смотреть теперь не захочет.
   - Да, здорово, - кивнул Фёдор. И что мне надо делать, чтобы меня любили?
   - А что, тебя не любят? - удивилась Настя.
   - Как видишь, нет.
   - И у тебя никогда не было девушки?
   - Ну, как сказать... По большому счёту, нет.
   - Я тебе не верю. У тебя есть всё, чтобы нравиться женщинам - и внешность и слава...
   - Значит, я просто неудачник.
   - Скорее всего, ты просто не веришь в себя. В этом деле надо быть посмелее. Женщинам нравятся чуть напористые парни.
   - Ты права, смелости мне как раз и не хватает.
   - Вот тебе мой совет - считай себя самым лучшим и веди себя как самый лучший, как мужчина номер один. Если ты не сможешь убедить в том себя, что ты самый красивый, самый умный, самый желанный - как поверят в это другие?
   - Золотые слова, - снова удивился Кошкин мудрости девушки. - Но не может ли это быть самообманом? Я начну из себя делать того, кем на самом деле не являюсь.
   - Важно не то, кто ты есть на самом деле, а то, как ты сумел себя преподнести, кем тебя стали считать другие. Помнишь, как про Петрова и Васечкина: «Не важно быть, сумей прослыть».
   «А ведь правда, - подумал обрадованный Фёдор. - Девчонка-то дело говорит».
   В класс начали заходить первые студенты. Половина пола и стёкол так и осталась не вымытыми и юноша с девушкой теперь делали всё, чтобы аудитория выглядела так, как будто в ней всё-таки производили уборку.
   - Кстати, - шепнула Настя Фёдору, - по твоей теме. Сегодня вечером наш институтский театр даёт представление. Трагедия в двух действиях о безответной любви. Вход свободный. Приходи.
   - Ты тоже там будешь?
   - Я в эпизодах играю. В общем, это последняя репетиция перед Всероссийским конкурсом.
   - Хорошо, спасибо, постараюсь быть

                                                      *                    *                    *

   День до обеда тянулся долго. За окном шёл снег. Потом проглянуло солнце.
   «Мороз и солнце; день чудесный!» - вспомнил Фёдор бессмертные строки.
   Как жаль, что учиться приходится именно в том возрасте, когда самая пора любви, и об учёбе совсем не думается. Ну, благо ещё если любовь взаимная, тогда и учиться веселее. Но когда всё это сплошная мука... Кто придумал, что неженатому человеку легче закончить ВУЗ?! Это наверное придумали те, кто сам никогда не любил, или уже забыл, что любил...
   «Не женитесь во время учёбы». Что за маразматический совет! «Ваше дело думать о науке». Что ж, думайте, господа педагоги. А мне, в мои 19-ть ещё много о чём думать хочется. Не на науке только свет клином сошёлся.
   В перерывах Кошкин старался остаться один, но его «допекала» компания Вешнякова и Колобкова.
   - Ну как, за обедом продолжим заседание философско-холостяцкого клуба? - подмигнул Фёдору Влад.
   - Постараемся, - ответил мрачный Кошкин.
   Наконец, пришло время обеда.
   Друзья, как обычно заняли места за излюбленным столиком, дожидаясь верных своих сотрапезников - Овсюгова и Пепейчика.
   Через какое-то время, они явились.
   - Простите, ребята, - начал оправдываться, тяжело дышащий Овсюгов. - Задержали нас немного. Выясняли - кто стекло разбил в подсобке.
   - Ну, и кто? - с интересом спросил Колобков.
   - Не знаю, - развёл руками Перепейчик. - Явно не мы. Но следствие ведётся.
   - Ладно, давайте закажем обед, а то опять поесть не успеем, - взмолился Влад.
   - Вот утроба ненасытная, - по дружески ткнул его в бок Василий.
   - Я - спортсмен, мне много есть полагается - расход калорий большой. Вот уеду за океан, в Торонто, там на специальном довольствии сидеть буду. И, вообще, мне уже вся учёба и все институтские дела - параллельно, я по месту тренировки учиться буду.
   - На табуретке без одной ножки сидеть ты будешь, - усмехнулся Вешняков. - НХЛовец ты наш. Язык-то хоть знаешь? А то как команды тренера выполнять будешь? Я уже не говорю про учёбу...
   - Там везде дублированный перевод, - обиженно сказал Колобков. - А если тебе завидно, так и скажи.
   - Чего тебе завидовать? Если бы не Фёдор, был бы тебе НХЛ... по телевизору.
   - Да ты... Знаешь что! - начал горячиться Влад.
   - Всё, всё, не кипятись, хватит, - принялся разнимать их Виктор. - У нас сейчас другая тема для обсуждения. Наше дело Фёдору помочь. Видишь - страдает парень.
   - Точно, - кивнул головой Вешняков. - Заказывайте обед, а я попытаюсь вспомнить - на чём мы остановились вчера.
   - На внутренней красоте женщины, - напомнил Перепейчик.
   - Да! - спохватился Василий. - Внутренняя красота! Если бы важна была только внешность, тогда горе тем, которые родились некрасивыми, или не подходили бы под общепонимаемые стандарты красоты. Но, естественно, что мы при выборе подруги руководствуемся не только наружностью. Сколько же бедняг женились только потому, что влюбились в некий образ, а потом сожалели о своём выборе, увидев внутреннюю сущность своей избранницы.
   - В общем, ты говоришь прописные истины, - прервал его монолог Перепейчик. - Ещё в Библии, в послании Петра говорится: «Да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом»* (*1 Петр. 3:3-4). И ещё: «Вся слава дщери Царя внутри»* (*Пс. 44:14).
   - Да, с этим трудно не согласиться, - кивнул Овсюгов. - Кстати, вспомните сказку «Рике с хохолком». Там говорится, что внутренний мир человека гораздо важнее его наружности. Когда влюбляешься в истинную драгоценность, то есть в душу, внешних дефектов уже не замечаешь. Одна девушка была очень красива, но глупа, другая некрасива, но умна и добра. Всех принцев, конечно, сразу тянуло к красивой, но, пообщавшись с ней какое-то время, они уже старались избегать её общества и искали общения с не столь красивой, но зато с умной и доброй принцессой.
   - А по другому и быть не может, - кивнул Овсюгов. - Ведь мы же люди, и у нас кроме тела и душа есть, которая намного важнее материальной оболочки.
   - А если характер поменяется? - усомнился в утверждении товарища Колобков. - Вдруг она станет глупой и злой! Тогда что мы получаем? - страшную, глупую и злую!
   - А если внешность поменяется? - невозмутимо парировал Василий. - Например, вследствие болезни или несчастного случая. Старости, наконец. Тогда в итоге мы тоже получим страшную, глупую и злую.
   - И, всё же, интересно, - задумчиво произнёс Виктор, - а что же, собственно говоря, мы любим? Внешность? Внутренние качества? Достижения человека? Ведь мы во что-то влюбляемся, в то, чего не видим у других. Так что статично, а что динамично, выражаясь языком науки?
   - Что ты имеешь ввиду? - не понял Стас.
   - Ну, например, - пояснил Овсюгов, - ты влюбился потому, что у девушки длинные красивые волосы...
   - Так.
   - А она их отстригла или перекрасила. Ты всё по-прежнему её любишь? Ведь она уже другая.
   - Точно, - удивлённо сказал Колобков.
   - Она изменила внешность, сделав пластику, - продолжил Виктор, - и у неё теперь другие глаза, нос, губы... Она та и не та в тоже время, ты её по-прежнему любишь? Она стареет, изменяется под грузом лет. Изменяется её голос, походка. И в результате, от того существа с кем ты познакомился и в кого был так влюблён, почти ничего не остаётся. Ты её по-прежнему любишь? Таким образом, внешность есть крайне ненадёжный предмет любви. Кроме того, внешность быстро приедается, и мы начинаем сравнивать свою подругу или жену с другими женщинами, и всегда обнаруживаем, что кто-то красивее.
   - А ведь ты прав! - воскликнул Перепейчик. - Таким образом  внешность можно отнести к вещам динамическим, изменяющимся. А что же тогда статично? Душа?!
   - А что можно понять под этим словом? - спросил Вешняков.
   - Если дать философское определение, то это воля, чувства и разум. Это является сущностью души, - просветил приятеля Стас.
   - Давай посмотрим, - согласно кивнул Василий, - статичны ли они. Во-первых, чувства. Наверное, нет ничего изменчивее чувств, которые, к тому же, у всех общие. Есть, конечно, разные типы характеров - кто-то жизнерадостнее, кто-то склонен к депрессии, но сегодня человек радостен, а завтра в печали. Одна маленькая новость и настроение может резко поменяться, как в одну так и в другую сторону. Поэтому, мы влюбляемся уж никак не в чувства.
   - Очевидно, - кивнул Овсюгов.
   - Но ведь есть чувства кратковременные, а есть долговременные, - попытался развить эту тему Стас. - Ведь и любовь относится к миру чувств, а ведь она неизменна. Как говорит апостол Павел: «никогда не перестаёт». Может быть мы любим того, кто нас любит, тогда мы влюбляемся в чувства.
   - Не, не катит, - покачал головой Овсюгов. - Иначе как объяснить выражение: «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей»? Ну, вы помните, «Евгений Онегин», глава IV, сонет VII.
   - Согласен, никак.
   - Давайте перейдём к разуму, кивнул Вешняков. - Разум вещь тоже, по определению, очень эфемерная. Он постоянно в движении, что-то запоминает, что-то забывает. А воля, это вообще возможность выбора...
   - Тогда получается и душа динамична, изменчива? - вставил слово Колобков.
   - Получается.
   - А что же тогда мы любим? - не унимался Влад.
   - Что там ещё есть у человека, Фёдор? Ты да Стас у нас большие спецы в антропологии.
   - Дух, конечно! - почти в один голос воскликнули Кошкин и Перепейчик.
   - А дух и душа  не одно и тоже? - спросил Овсюгов.
   - Считается, что нет. Хотя часто они объединяются. Вообще, - продолжил Кошкин, - дух - это самая таинственная область человеческого бытия, его первооснова - «субстанциарный носитель», по меткому выражению Лосского.
   - Значит дух неизменен? - спросил Овсюгов.
   - Нет. Это как визитная карточка человека, его истинное «Я».
   - А куда ты отнесёшь характер?
   - Многие относят к душе, так как бытует мнение, что характер меняется со временем, или со сменой настроения. Я бы отнёс его к духу, так как считаю, что характер неизменен. Я встречал друзей, которых не видел много лет - они оставались совершенно такими же, какими были раньше. Характер можно подавить волей или скрыть под маской воспитанности, учтивости и морали, но он всегда останется таким же, и при малейшей возможности, когда возникнет соответствующая  ситуация, проявится во всей полноте.
   - А как же духовный рост? - не согласился с Фёдором Перепейчик. - Разве Бог не меняет наш характер, не даёт новое сердце, плотяное вместо каменного?
   - Я думаю, что черты характера не всегда бывают во вред. Просто их нужно использовать во благо. Нужно устранять всё то, что исходит от плоти, но характер - он не хорош и не плох. Он, если так можно выразиться, нейтрален. Кстати, вспомним, что греческое слово «Характер» означает «отпечаток», «особый след». То есть то, что принадлежит только данному индивиду. Апостолы Пётр и Павел сохраняли сою импульсивность, и, даже, в чём-то буйную сущность, и после уверования во Христа, но Бог использовал эту их черту во благо, для служения Себе. Даже Иоанн, апостол любви, чрезвычайно жёстко боролся с ересью в лице жителя Ефеса Коринфия, чем показал, что характер его, в основном остался таким же. Вспомним, что когда-то он просил Христа свести огонь на жителей селения, не принявших их, или запретить проповедовать человеку, не ходящему с ними. Этим он показал, что в душе остался таким же «Воанергес» - «Сыном грома», коим когда-то наименовал его Иисус.
   - Итак, мы влюбляемся в дух человека, в его характер? - не унимался Овсюгов.
   - Я думаю, - ответил Фёдор, - что мы влюбляемся во что-то, что отличает этого человека от всех остальных, в какую-то мистическую его черту, которая не изменится, хотя может поменяться и внешность и душа и способности. Но человек будет тот же. Мы узнаем его среди миллиардов и не променяем ни на что. И нам не будет нужен никто, кроме него, не нужны будут деньги, золото, бриллианты.
   - Хорошо сказано! - закивали друзья.
   - Наверное, сверх этого сложно ещё что-то добавить, - подвёл черту Вешняков.
   - Но, я думаю, есть и ещё одно, что заставляет нас влюбляться в человека, - продолжил разгорячённый Кошкин, вникавший до этого в рассуждения сотрапезников с неохотой и больше слушая, нежели говоря.
   - Что же? - заинтересовались друзья.
   - Интересно ли нам с этим человеком?
   - Что ты имеешь ввиду?
   - Почему все влюблялись в прекрасных инопланетянок типа Майи из «Приключения в летние каникулы»* (*Приключения в каникулы (Упавшая с облаков) Оригинальное название: Spadla z oblakov Год выхода: 1978), или в Алису из «Гостья из будущего»? Потому, что они были сверхкрасивы? Они могли делать нечто необычное? Да! И ещё раз, да! Они были сверхлюди, пришельцы из другого мира! Их внешность, по большому счёту, не имела значения. Но у них было главное достоинство - с ними было интересно! Они были пришельцами из тех миров, куда каждому хотелось попасть, из страны сказок, из мира грёз. И если в своём мире они были вполне рядовые девочки, то в нашем - объект пристального внимания и любви.
   - А если бы со временем к ним привыкли, или все бы научились делать то же, что они? - поинтересовался Колобков. - Тогда любовь бы к ним пропала?
   - Хороший вопрос, - задумчиво произнёс Фёдор. - Давай вспомним, что Алиса для нас, это уже гостья из прошлого, а Майя - рядовая инопланетянка, которых мы часто видим и у себя на Земле и в космосе. Её планета могла бы быть одной из тех, что входят в ГС, ВСНЦ, СНЦ, СОЦ, или в какой угодно другой союз. Но мы продолжаем восхищаться этой маленькой девочкой, хотя прошло уже больше полутора столетий с момента выхода фильма, а сколько после этого было отснято подобного добра, и не счесть. Кстати, знаете, скажу по секрету, Майю Хрусталёву назвали в честь той инопланетянки Майи - родители были помешаны на этой истории, которая сейчас получила продолжение и в современных сериалах и литературном творчестве, правда, с коррекцией на время. Тоже самое и с Алисой. Хоть она для нас и является «Гостьей из прошлого», а многие её трюки, исключая разве что прыгание с пятого этажа - закон гравитации ещё никто не отменял, - мы можем легко повторить, да и приключений у нас хватает - мне например хватило космических пиратов и совсем не смешных на Пангее, - тема всё равно не затихает. И многие актрисы современности, из которых я больше всего люблю Ленку Королёву, продолжают сниматься в этой роли.
   - Так почему так происходит-то? - не понял Колобков. - Почему эти персонажи нам до сих пор интересны?
   - Я думаю, что не угас тот романтический образ, который был изначально в них заложен. Поэтому они всегда пришельцы не из будущего или прошлого, и не с какой-то планеты, которую можно отыскать на небе - они пришельцы из мира грёз, в который мы так стремимся, и который отделён от нас кирпичной стеной, закрывшей портал времени. О, как точно кто-то высказался по этому поводу: «Вы ведь тоже – и не раз! – бежали за Алисой на полном пределе, задыхаясь не столько от усталости, сколько от отчаяния…», или: «Ведь это говорит "мне пора" наше детство, наше с вами детство, и с молчаливой улыбкой смотрит в глаза, исчезая за закрывающейся дверью, которая никогда больше не откроется!!!!!». Потрясающие слова! Что ещё к этому добавить!
   - Так вот дружище, - хлопнул Овсюгов Фёдора по плечу, - сейчас ты открыл самую сущность того, как стать любимым. Будь настолько романтической натурой, чтобы все к тебе стремились, чтобы с тобой было интересно. Открой женщине дверь в заветный уголок её грёз, стань для неё принцем на белом коне, или незнакомцем, плывущим под алыми парусами - стань необычной, неординарной личностью. Ты ведь наверняка знаешь, - талантливые и знаменитые люди не страдают от одиночества. Да и внешность гениев не имеет никакого значения. Как мы говорили раньше, они сами являются законодателями моды и красоты, на них будут ориентироваться все, им будут подражать, в их честь будут называть детей...
   - Здорово, - восхитился Фёдор. - Ты прав, я подумаю над этим. Вопрос только в том - как это сделать.
   - А ты уже и так много сделал, - подмигнул ему Виктор.
   - То есть?
   - Ну, как Герой космоса, спортивная знаменитость, личность, о которой книги пишут и фильмы снимают.
   - А где награда за всё это? - горько усмехнулся Кошкин.
   - Награда?! А разве Эа, разве Майя, девушки, за которых каждый бы отдал полцарства, или даже целое, будь оно у него, не являются твоей наградой? А миллионы поклонниц? Разве мало о тебе кипели страсти в Космонете? Разве мало на различных форумах девушки признавались тебе в любви? Разве мало приходило писем на почтовый ящик?!
   - Наверное, ты прав. Но где Эа? С кем теперь Майя? А миллионы виртуальных поклонниц, которые уже давно забыли обо мне?  Правда сказано: «Всякая слава человеческая - как цвет на траве»* (*1 Петр. 1:24)... Как же быстро отцвела моя слава... Пришла ли хоть одна из них утешить меня? Помогла ли, когда было трудно? И даже та, которую я полюбил, делает мне так больно, что душа уже изнемогла в стенаниях, она плачет... - Кошкин всхлипнул. - Вот и всё, что я приобрёл своей популярностью и славой.
   - Не грусти, Фёдор, - успокоил его Овсюгов. - Заметь, ты идёшь в правильном направлении, просто тебе чего-то чуть-чуть не хватает. Самоуверенности что ли. Может быть наглости.
   - Это мне сегодня утром сказала Настя. Она мне рассказала про Кузьму Лесовского.
   - Про Кузьму! - воскликнул Виктор. - Весьма показательный пример. Знаю его лично. Действительно, после несчастной любви он как будто переродился. Таким мачо стал - держись любая, да и бизнес у него идёт неплохо, и спортсмен преуспевающий.
   - Теперь ещё и актёр - в кино подался, - вставил слово Василий.
   - Да ну! Во даёт, - восхитился Овсюгов.
   - Кстати, об актёрстве, - спохватился Фёдор, - Настя сказала, что сегодня вечером их театр спектакль показывает. Что-то про несчастную любовь.
   - Во сколько?
   - В семь вечера.
   - Приглашала?
   - Приглашала.
   - А как ты к ней относишься? - задумчиво ковыряя вилкой в пустой тарелке, спросил Стас, как-то странно опустив глаза.
   - Нормально отношусь.
   - Нравится тебе? - продолжал допытываться он.
   - Да ничего вроде.
   - Мда-а-а. Ты своего не теряй. Может быть вот она - твоя судьба, а ты ищешь где-то.
   Кошкин внимательно посмотрел на друга.
   - Ты чего, Стас?
   - Да она была самым большим провалом. До неё я был так уверен в себе... Я - самый лучший, самый красивый, любую девчонку могу увлечь... А как об неё обжёгся, так сразу вся спесь пропала. Ну, на некоторое время, по крайней мере.
   - Бортанула она его, - высказался Овсюгов.
   - Да, бортанула, - грозно посмотрел на друга Перепейчик. - Как будто сам с Маринкой не обламывался, - отплатил он Виктору той же монетой.
   - А ты любил её? - спросил Фёдор.
   - Любил. Уверен, что любил. Да и теперь как вижу её, как-то не по себе становится.
   - Слушай, ну тогда я не буду иметь не неё никаких видов, - дружба есть дружба.
   - Да зачем? Я ведь не собака на сене, действующая по принципу: «Не себе не людям». История эта прошлая. Если у тебя что-то получится - действуй.
   - Ладно, ребята, - подвёл итог разговору Вешняков. - Как поётся в песне: «Наша страсть наука, и она измены не прощает». «Так что мы холостяки, нам любовь пустяки - наши свадьбы и женитьбы впереди»! А проще говоря, - пошли грызть гранит науки, а то с любовью совсем мы уже потеряли голову.
   - То-то будет весной, - хмыкнул Колобков.

                                                                        Глава 6
                                                                                                                       18 Января 2145 г.   

   На последней перемене Настя тихо подошла к Фёдору.
   - Ну что, ты придёшь сегодня на спектакль? Не передумал?
   - Нет, я приду, - ответил тот твёрдо.
   - Тогда приходи пораньше - всё равно домой не успеешь съездить, - а в пять начнётся концерт - «Танцы союзных республик». Но там будут и с Азии, и с Севера и с Востока. Даже несколько коллективов из Африки и Америки приехало. В общем, двухчасовое шоу перед спектаклем. Будет интересно. Надеюсь, зрители не устанут и останутся до конца. Очень бы этого хотелось... Я тоже буду в танцевальном коллективе за Россию выступать. Мы в финале выходим на сцену...
   - Охотно посмотрю, - кивнул Фёдор.
   - Вот спасибо! - обрадовалась девушка, и тряхнув русой чёлкой, поспешила в аудиторию.
   Фёдор призадумался. Как стоит расценивать это предложение? Намёк на развитие отношений, или простое желание пригласить на выступление побольше зрителей? Только начнёшь думать - вот девчонка неравнодушна к тебе, а окажется, ничего такого у неё и в мыслях не было, - это был просто акт дружеской воли. В общем, надо соблюдать дистанцию и осторожность. Не повторить бы ошибки Перепейчика, о то так недалеко и до новых душевных ран. А оно мне надо!

                                                      *                    *                    *
               
   Фёдор не спеша поужинал в полупустой столовой - большинство студентов уже успели разъехаться по домам, и без десяти пять был в просторном концертном зале, вмещавшим тысячи три человек. Кошкин старался усесться как можно ближе к сцене, но так, чтобы можно было обозревать её всю и не быть оглушённым мощными динамиками. Для этой цели идеально подошёл 10-й ряд по центру. Фёдор уселся в мягкое кресло и огляделся. Зал был заполнен примерно на треть. Это был хороший показатель для буднего дня - интерес к этому событию всё-таки наблюдался. Разумеется, здесь были не только студенты - большая часть публики состояла из их родственников, знакомых или случайных прохожих, привлечённых сюда красочной афишей. Немаловажным фактором был ещё и тот факт, что преставление показывалось бесплатно.
   «Извечная мечта русских о халяве», - усмехнулся про себя Фёдор.
   Кошкин повертел головой, пытаясь увидеть кого-нибудь из своей группы, но пока на глаза ему не попался ни один знакомый.
   «Интересно, Настя только меня пригласила, или ещё кого из своих друзей? - нервно подумал он. - Если она приглашает всех без разбора, значит, я всего лишь статист в этом огромном зале, а если только меня - значит, главное действующее лицо».
   Фёдору неудобно было спросить у девушки - является ли его приглашение эксклюзивным, или Настя раздавала их направо и налево, дабы зал не пустовал, и он начал ещё более тщательно всматриваться в лица, ища тех, кого она теоретически могла пригласить. Разумеется, наличие таких людей в зале ещё не означало, что они были приглашены лично Аксёновой - любой из них вполне мог придти и по объявлению, но увидев таких зрителей, Кошкин задал бы им ненавязчивый вопрос - каков был источник рекламы - «афиша, или кто из знакомых пригласил?».
   «Интересно, придёт ли Перепейчик посмотреть на даму сердца, - пронеслось в голове у Фёдора. И сразу же за этим пришёл ответ, - не придёт, он гордый».
   Кошкин ожидал начала концерта, стараясь быть как можно незаметнее - в эту минуту ему хотелось остаться наедине со своими мыслями, а то подсядет кто-нибудь типа Колобкова, да будет болтать четыре часа подряд... Какое уж тут наслаждение от шоу! Но свет в зале был приглушен - ярко освещалась только сцена, и Фёдору удалось не привлечь ничьего внимания, а потом места рядом с ним заняли незнакомые ему люди, и он совершенно успокоился.
   Наконец, концерт начался.
   Под свою национальную музыку на сцену, сменяя друг друга, начали выходить танцевальные коллективы разных республик - Азербайджана, Таджикистана, Грузии, Дагестана, Якутии, Прибалтики... Шоу было на редкость красивым. Фёдор мало что понимал в народном творчестве, но эта феерия завораживала его. Потрясающие световые эффекты, меняющаяся панорама, проецирующая стереоизображение родных для очередного коллектива мест, объёмный звук высочайшего качества... Что ещё нужно, чтобы проникнуться красотой этого действа, хотя бы на несколько минут улететь в сказочный мир грёз?! А какая великолепная грация танцующих! Фёдор присмотрелся к девушкам - как же они прекрасны в своих национальных одеждах! Какие у них обворожительные движения, какая пластика! Как прекрасна каждая нация независимо от того где она проживает - на юге или на севере, какой разрез глаз и цвет кожи у её представителей... Какие же глупые те люди, которые развязывают этнические войны, устраивают межнациональные конфликты! Слава Богу, что на Земле это всё уже в прошлом, и теперь соревнования наций мы можем наблюдать только в спорте, или вот в таких захватывающих действах.
   Были здесь, как и обещала Настя, коллективы из других стран - Монголии, Индии, Скандинавии, Израиля, Аргентины, африканских республик.
   Как грациозны девушки в танце, как они преображаются, как очаровывают сердце мужчины, не давая ему оторвать взгляд от этого захватывающего действа, делая его ничего не соображающим рабом, зачарованным этой неземной красотой... Недаром Ирод обещал Саломии полцарства, когда увидел её зажигательный танец. Разве мужчина может устоять в этой ситуации, да ещё будучи разгорячённый спиртным?! Иродиада знала, как достичь своей цели...
   Фёдор чувствовал себя сейчас в роли Ирода, готового отдать всё что угодно, если хоть одна из этих богинь попросит его об этом. В этот момент Кошкин надеялся только на то, что ни одной из этих граций не понадобиться чья-то голова на блюде...
   Два часа пролетели как пять минут. И вот настала финальная часть танцевального шоу. Под звуки знаменитой песни «Я люблю тебя Россия» на сцену вышли парни и девушки одетые в национальные русские наряды. У Фёдора на глазах заблестели слёзы - такого патриотического чувства, такой любви к русскому народу, к своей родине, он не испытывал давно.
   «Какая красота! Пусть меня простят представители других народов, но русские девушки - самые красивые в мире! Ничто не может сравниться с Родиной, с той русской культурой, которая так очаровательна и трогательна! Как можно понять тех людей, которые оставляют её, уезжают в другие страны или же вообще предают свою, без преувеличения, Родину-Мать. Место, где жили твои предки, место, где ты вырос, где всё для тебя родное, где вся твоя генетическая память, где тот уголок на земле, который Господь отвёл для обитания твоему народу, и ты связан с ним какими-то невидимыми духовными нитями... Любовь к Родине сравнима с любовью к жене, к детям, к матери... Поэтому и предательство своего народа означает ни с чем не сравнимое моральное падение, не имеющее прощения.
   Фёдор смотрел на Настю. Как же она хороша в этой русской одежде и кокошнике - головном уборе, похожем на корону. Эти синие глаза, русая коса, телосложение истинной славянки - всё при ней. Она показалась Кошкину олицетворением настоящей русской женщины без малейшей примеси других наций. Эти наряды, относящиеся, вероятно, ещё к средневековью, прочно связаны в русском сознании с образом народности. Пусть мы видим его только на сцене, но джинсы и кожаные куртки к русскому образу как-то не привились Да и сейчас есть немалый интерес в России, особенно в её средней полосе, ко всему русскому, и приехав туда можно нередко наблюдать целые селения, где стоят деревянные терема, по улицам ездят люди на тройках, а на завалинках сидят мужчины в красных и белых косоворотках и женщины в сарафанах и под балалайку поют «Калинку-малинку» и «Барыню». Говорят, что там даже медведей иногда на цепи выводят. Такие селения очень любимы иностранными туристами - всё это совпадает с их представлениями о России. Но для жителей тех деревень это не театрализованное представление - это их повседневная жизнь. Кроме того, они не сектанты и не фанатики, считающие грехом признавать прогресс, и уезжая в другие места земного шара, или улетая в космос, они одеваются, естественно, подобающим образом. А вот дома... Ну тянет этих людей к русским истокам, за что же их осуждать?
   Фёдор проговаривал вполголоса каждую строчку этой давно выученной наизусть песни, которую он считал гимном Родине, восхищаясь каждой фразой:

«Я люблю тебя, Россия,
Дорогая наша Русь.
Нерастраченная сила,
Неразгаданная грусть.
Ты размахом необъятна,
Нет ни в чём тебе конца.
Ты веками непонятна
Чужеземным мудрецам.
Много раз тебя пытали,
Быть России иль не быть,
Много раз в тебе пытались
Душу русскую убить,
Но нельзя тебя, я знаю,
Ни сломить, ни запугать.
Ты мне - Родина родная,
Вольной волей дорога.
Ты добром своим и лаской,
Ты душой своей сильна.
Неразгаданная сказка,
Синеокая страна.
Я б в берёзовые ситцы
Нарядил бы белый свет.
Я привык тобой гордиться,
Без тебя мне счастья нет!»*
 
(*Автор текста (слов): М. Ножкин, Композитор (музыка): Д. Тухманов).

   Люди, сидевшие рядом, косились на него, улыбались. Он не знал - разделяют ли они его чувства, чувства любви к Родине и гордости за неё, но не стыдился своих слёз.
   Феерия закончилась. Все танцевальные коллективы вышли на сцену, и под гром оваций и десятков букетов цветов, ушли за занавес. В зале зажёгся свет и зрители, используя время до начала спектакля, начали подтягиваться к буфету.
   Кошкин сидел никого не замечая. Он всё ещё переживал красоту увиденного им действа, во время которого ему вспомнилось самое прекрасное, что было в его жизни - картины детства, дорогих его сердцу людей... Наконец, он поднял глаза.
   Действительно, Господь часто даёт нам подобные, необычайно прекрасные переживания, чтобы окунувшись в них мы могли хотя бы немного представить, что такое рай, что означает слово «блаженство». Каким оно будет мы не знаем, и поэтому пользуемся лишь слабым подобием, чтобы хоть немного понять то необычное состояние, которое когда-то будет длиться вечно.
   Фёдор тоже пошёл в сторону выхода, намериваясь выпить чашечку кофе или сока и закусить бутербродом с икрой или осетриной. В кафе была толкотня, но всё же у Кошкина получилось найти свободный столик. Юноша ел молча, ни с кем не разговаривая, но попить горячего ароматного кофе в одиночестве, ему не удалось. Краем глаза он заметил чей-то взгляд - на него пристально смотрели девушки, стоящие за столиком напротив. Девушки были чуть младше него. Он их не знал и никогда не видел - очевидно они не учились в МФАИ, иначе бы он их запомнил.
   Наконец, одна из них решилась подойти к Фёдору.
   - Здравствуйте, - смущаясь начала она. - Скажите, - вы Фёдор Кошкин?
   - Да, - оторвался тот от кружки, внимательно глядя на неожиданную собеседницу.
   - Меня зовут Диана. Мы вот тут поспорили с подругой - вы это или не вы.
   - Я это я, - ответил Кошкин с улыбкой.
   Девушка засмущалась ещё больше.
   - Просто мы много читали о вас в Космонете. А тут вот как - приходим в  кафе институтское и  пожалуйста - живая легенда, Герой космоса, так просто, стоит у столика...
   - Чего же необычного? Я здесь учусь, - не понял Кошкин.
   - Просто мы всегда думали, что звёзды такой величины ездят в бронированных лимузинах и ходят с охраной.
   - Я не президент, и даже не глава банка. Зачем мне охрана? На меня вроде бы никто не собирается нападать. Сейчас даже известные политические лидеры и миллиардеры, по крайней мере в пределах Земли, обходятся без всего этого - насчёт криминала всё спокойно, а вы хотите, что бы я был под охраной.
   - Расскажите что-нибудь, пожалуйста.
   - Что же я могу рассказать?
   - Ну, правда, что про вас пишут, или нет?
   - Честно говоря, я даже не знаю, что про меня пишут, - признался Фёдор. - Одно знаю, - фильм «Подвиг разведчика», снятый по мотивам событий на Пустыне, - полная брехня, не верьте там ни единому кадру.
   - Неужели правда? - разочарованно протянула вторая девушка.
   - Честное слово.
   - А про ваши отношения с Майей Хрусталёвой - правда?
   - Про какие отношения? - насторожился Фёдор.
   - Ну, что вы на ней женились, а потом у неё появился любовник, который развалил вашу семью и увёл Майю, а вы из-за этого в больницу попали, чуть с ума не сошли...
   - Это, значит, тоже в Космонете вычитали? - юноша угрожающе посмотрел на этих трещоток, которые уже начали нервировать его.
   - Нет, это в газете было, «Подмосковные истории».
   - Ладно, девчонки, я сейчас не расположен говорить обо всём этом. Ещё что-нибудь хотите? - спросил Фёдор, наблюдая, как Диана и её подруга, выжидательно смотрели на него.
   - Нам бы ваш автограф. У нас и фотография ваша есть, - мечтательно произнесла девушка, достав какой-то коллаж, где Кошкин был изображён в самом немыслимом скафандре с большим пулемётом в руках - эдакий космо-супермен.
   - Да нет, девчат, - покосился Фёдор на эту галиматью, - подобное я подписывать не стану. Не обижайтесь, пожалуйста, просто я сегодня занят немного другими мыслями.
   И оставив двух, раскрывших рты и со слезами на глазах, подруг, юноша проследовал в зал.
      «Да, видно на Земле худо-бедно победили преступность (и то не полностью, про безопасность политиков и миллионеров, я, конечно, загнул...), но не «жёлтую» прессу. А Космонет - это сущее бедствие. Хорошо ещё скоро планируют принять законопроект об ответственности за размещение в сети непроверенных и порочащих данных», - со вздохом подумал Кошкин.
   Всё уже было готово к началу спектакля, который, если верить рекламе, назывался «Горизонты». Фёдор огляделся - как бы эти две шальные девицы не вздумали сесть рядом с ним, чтобы потом рассказывать, как они приятно провели вечер в компании «живой легенды». Но их не было видно. Наверное, так огорчились по поводу автографа, что просто ушли.
   Что ж, впредь неповадно будет сплетни собирать. Хотя, впрочем, чем они виноваты?..
   Кошкин с нетерпением ждал начала первого акта, которое было озаглавлено в его рекламном проспекте, как «Светлая грусть».
   Наконец на сцене, под рукоплескания зрителей, которых теперь было несравненно больше, появились актёры.
   Спектакль был очень драматичным, особенно вторая его часть, носящая название: «Самый большой дар». Он повествовал о любви безродного юноши к принцессе, и оканчивался не совсем понятно, но в духе размышлений над перипетиями судьбы. После окончания Фёдору стало грустно до слёз.
   Артистов проводили под шквал аплодисментов и завалили цветами. Под крики «бис» и «браво», традиционных для Мельпомены, Кошкин кусал себе локти оттого, что не позаботился заранее о приобретении букета  - как бы он сейчас пригодился! Вручить цветы Насте - какой удобный повод! Аксёнова выглядела просто фантастически. Она играла одну из главных ролей, видно заявление об эпизодической роли было лишь проявлением её невиданной скромности, - образ печальный и романтический. Но после спектакля Кошкин её уже не видел - вся труппа надолго засела в гримёрной, давая интервью вездесущим журналистам. Зрители, ожидая появление своих кумиров, простояли какое-то время в холле, и, наконец, потеряв терпение, стали понемногу расходится.
   Кошкин прошёл в раздевалку, взял куртку. Тут же в холле бесплатно раздавались носители с видео записью полной версии концерта и спектакля, с краткой информации о каждом коллективе и актёре. Позже, Фёдор хранил эту запись как самую большую ценность.
   Кошкин вышел на морозный воздух. Шёл лёгкий снежок, и снежинки в свете фонарей казались россыпями самоцветов. Фёдор особенно любил такие зимние ночи. Он немного постоял, вдыхая свежесть прозрачного воздуха и направился к машине. Было уже половина десятого ночи, пора было ехать домой.
   Он вёл машину по пустым улицам, переживая каждую минуту виденного этим вечером. Настя сделала ему поистине царский подарок - не пригласи она его, он бы пропустил так взволновавшую его феерию, не испытал бы того высшего духовного блаженства.
   «А Настя ничего, - подумал Фёдор. - Ничего? Я сказал «ничего»?! Да она прелесть, красавица, талант! Настоящая русская девчонка! Неудивительно, что сам Перепейчик, ловелас и бабник, влюбился в неё. А я совсем ничего не знал о ней, хотя мы учимся в одной группе уже второй год! Вот так бывает - с тобой рядом находится бриллиант, а ты даже не подозреваешь об этом. Но что это - опять появились чувства?! Моя влюбчивость сведёт меня с ума. Но может быть это лучшее средство забыть Лену? Как поётся: «Новая встреча лучшее средство от одиночества»».
   Фёдор приехал поздно ночью и сразу отправился спать. Но сон бежал от него. В голове проносились мысли, то печальные, то радостные. Он запутался в своих чувствах, и как теперь всё это распутывать?

                                                                         Глава 7
                                                                                                                      19 Января 2145 г.   
   
   Утором мать едва разбудила его.
   - Где ты вчера шлялся до полуночи? - строго сказала она.
   - Ходил на представление.
   - Какое представление?
   - Посмотри в записи на диске. Там концерт народного танца и спектакль.
   - Понятно. Хорошо, что ты к культуре тянешься, а не по подворотням шатаешься.
   - Ты что, могла обо мне подумать такое?
   - Всякое бывает. Я переживаю за тебя. Возраст у тебя неспокойный. Вон, Эдик Кузьмин до чего дошёл. Попал в плохую компанию... Загремел в милицию. Теперь на него дело завели. А каково его матери?
   - Ну что ты, мам?! Кузьмин всегда болваном был. Поэтому, я не удивляюсь...
   - А ты что, заговорённый?
   -  Я уже не мальчик. Всего в жизни повидать успел.
   - Ничего-то ты ещё в жизни не видел. Что ты в ней понимаешь? - усмехнулась она. - Да ладно, иди в ванну, завтракать пора.

                                                      *                    *                    *

   В это утро Фёдор не приехал по своему обыкновению задолго до начала занятий - он ворвался в класс, когда уже прозвенел звонок.
   Кошкин мельком взглянул на Настю. Она заметила его взгляд и слегка улыбнулась.
   «Интересно, что последует за нашим первым шагом навстречу друг другу? - подумал Фёдор. - Да и был ли он, этот первый шаг?»
   - Вам понравилось? - услышал Фёдор знакомый голос во время перемены.
   Он обернулся. Настя. Ну, конечно же, она!
   - Почему ты обращаешься ко мне на «вы»?
   - Простите, воспитание у меня такое. Но если хотите, будем на «ты».
   Кошкин удивился её вежливости. Вот это манеры, позавидовать можно. Ангельское создание!
   - Я не заслуживаю подобного обращения. Давай на ты.
   - Хорошо, - опустила глаза Настя.
   - Да, мне очень понравилось. Большое спасибо тебе.
   - За что?
   - Что пригласила меня вчера. Такого удовольствия я давно не получал.
   - А что понравилось больше - хореография или спектакль? - допытывалась она, и Фёдору показалось, что её вопрос не был праздным.
   - И то и то.
   - Ну, а что, всё-таки, больше?
   - Даже не знаю.
   - Да ведь спектакль-то был про любовь! - загорелись щёки Анастасии ярким румянцем.
   Юноша не успел ничего ответить. Настя быстро развернулась и пошла в класс.
   «Вот дела, - подумал Фёдор. - Чего это с ней?»
   Прозвенел звонок. Вторую пару Кошкин не думал о предмете. Он то смотрел в окно, то начинал писать в тетради стихи.
   «Всё-таки любовь для науки самая вредная штука, - усмехнулся Кошкин. - Какая учёба, если мысли совсем о другом!»
   Наконец, настала большая перемена. Время обеда, так ожидаемое всеми студентами. После неё ещё одна пара, и домой, если, конечно, какой-то группе не назначили дополнительных занятий.
   Кошкин, стараясь не встретиться с Настей, проследовал в столовую. Его там уже ждали друзья, заказывая особое, праздничное меню.
   - По какому поводу сегодня угощение, - не понял Фёдор.
   - Праздник же, - напомнил Перепейчик.
   - Какой?
   - Перенесение порток на другой гвоздок, - хихикнул Овсюгов.
   - Да ну тебя. - отмахнулся Фёдор.
   - Ну, а если серьёзно, то день освобождения Антарекса, - напомнил Вешняков.
   - А что, он у нас отмечается? - удивился Кошкин.
   - Какая разница? Во-первых, праздник военный, связанный со II-й Галактической, во-вторых, - это наше дело, - отмечать его или нет, а, в-третьих, я сегодня такую дивчину встретил, что для меня так и так праздник.
   - Понятно, - ответил Фёдор, - вопросов не имею.
   Друзья расселись за столом.
   - Ну, как Федя, поход по культурным местам удался? - хитро прищурился Стас.
   - Удался. Отличное представление было - есть на что посмотреть, - как можно спокойнее ответил Кошкин.
   - А с Настей отношения налаживаются? - не унимался он.
   - Откуда я знаю? Ничего определённого сказать не могу.
   - Вот женщины, - стукнул кулаком по столу Стас. - Что они делают с нами! Действительно, - сильнее всего женщина и истина! Читал неканоническую книгу Ездры?
   - Читал, - кивнул Фёдор.
   - Разве сила женщины не в красоте, а красота мужчины не в силе? - вставил мудрое слово Вешняков.
   - Точно, - кивнули остальные. - Женщины и созданы, чтобы сводить нас с ума, обрекая на безумные поступки.
   - Но женщины - это ещё и источник величайшего искушения! - сверкнул глазами Перепейчик, который был сейчас явно не в духе, и Фёдор понимал причину такого настроения. - Не Ева ли соблазнила Адама, дав ему запретный плод? Не Вирсавия ли довела Давида до грехопадения, а многочисленные жёны Соломона не склонили ли его к идолопоклонству?! Не жена ли Иова советовала ему похулить Бога и умереть? Не из-за женщины ли началась война с Троей? От них одни падения и несчастья!
   - Бывало и такое, - кивнул Вешняков.
   - А, кроме того, - продолжил свою жалостливую речь Стас, - сколько мужчин пострадало от безответной любви. Вспомните чернокнижника из «Руслана и Людмилы», Тагенбурга у Жуковского, Ромео у Шекспира...
   - Но там вроде бы не из-за безответной любви, - вставил Овсюгов. - А Тогенбург дурак был - так убиваться из-за какой-то девки! Как говорил один мой мудрый приятель: «Никогда не беги за автобусом и женщиной - скоро из-за поворота появится ещё».
   - Наверное, ты никогда и влюблён-то не был?! - возмутился Перепейчик.
   - Был. Но не до безумия.
   - А я не хочу наполовину. Я хочу постигнуть это чувство всё целиком, без всякого снисхождения. Я познал все муки ада этого чувства! Знаете ли вы какое мучение настоящая безответная любовь?!
   - Знаю, печально отозвался Фёдор, - страшнее мучения нет. Душа словно огнём объята, и спасения от этого нет. Если в аду будет хотя бы десятая часть того мучения, что испытал я от безответной любви, то не завидую я тем, кто туда попадёт. Иногда Господь поражает человека безответной любовью чтобы провести его через это страшное испытание. Как в песне поётся: «А Бог молчит за тяжкий грех, за то, что в Боге усомнился, Он наказал любовью всех, чтоб в муках верить научились».
   - А сколько сошли с ума, или покончили с собой из-за неразделённой любви, - кивнул Колобков.
   - Да вы чего, все сами с ума посходили?! - возмутился Виктор. - Нашли мучение, тоже мне. Уж я-то ни за что не стану из-за этого переживать.
   - Тогда и настоящего блаженства, воистину, райского блаженства, ты не постигнешь, - резко ответил ему Стас. - Не знающий мук любви не узнает и её рая! Гораздо печальнее участь того, кто не может полюбить. Как говорится у одного поэта:

 «Если ты полюбил, но не любят тебя
То ты не волнуйся об этом зазря.
Ведь это проблема того, кто не любит
Ты лишь люби, Бог тебя не осудит.

Если же любят тебя, но не ты,
Вот тогда ты волнуйся, тогда трепещи.
Ты любви не достиг даже к ближним своим
Никого не любя ты остался один...»

   Ну и так далее.
   - Ну, ты, любитель поэзии! Приводишь стихи второсортных рифмоплётов, и считаешь, что это высокое искусство?!
   - Ну, а по моему, неплохие стихи, - задумчиво вставил Фёдор.
   - Да уж, конечно. Женщины - это верх коварства, - не унимался Овсюгов. - Вы помните у того же Жуковского про спесивую даму:

«Перед своим зверинцем,
С баронами, с наследным принцем,
Король Франциск сидел;
С высокого балкона он глядел
На поприще, сраженья ожидая;
За королем, обворожая
Цветущей прелестию взгляд,
Придворных дам являлся пышный ряд.
Король дал знак рукою —
Со стуком растворилась дверь,
И грозный зверь
С огромной головою,
Косматый лев
Выходит;
Кругом глаза угрюмо водит;
И вот, все оглядев,
Наморщил лоб с осанкой горделивой,
Пошевелил густою гривой,
И потянулся, и зевнул,
И лег. Король опять рукой махнул —
Затвор железной двери грянул,
И смелый тигр из-за решетки прянул;
Но видит льва, робеет и ревет,
Себя хвостом по ребрам бьет,
И крадется, косяся взглядом,
И лижет морду языком,
И, обошедши льва кругом,
Рычит и с ним ложится рядом.
И в третий раз король махнул рукой —
Два барса дружною четой
В один прыжок над тигром очутились;
Но он удар им тяжкой лапой дал,
А лев с рыканьем встал...
Они смирились,
Оскалив зубы, отошли,
И зарычали, и легли.
И гости ждут, чтоб битва началася.
Вдруг женская с балкона сорвалася
Перчатка... все глядят за ней...
Она упала меж зверей.
Тогда на рыцаря Делоржа с лицемерной
И колкою улыбкою глядит
Его красавица и говорит:
«Когда меня, мой рыцарь верный,
Ты любишь так, как говоришь,
Ты мне перчатку возвратишь».
Делорж, не отвечав ни слова,
К зверям идет,
Перчатку смело он берет
И возвращается к собранью снова.
У рыцарей и дам при дерзости такой
От страха сердце помутилось;
А витязь молодой,
Как будто ничего с ним не случилось,
Спокойно всходит на балкон;
Рукоплесканьем встречен он;
Его приветствуют красавицыны взгляды...
Но, холодно приняв привет ее очей,
В лицо перчатку ей
Он бросил и сказал: «Не требую награды»».

   А как вам история моего знакомого, умолчу его фамилию, так вот, он ухаживал за девушкой, всю душу ей открыл, а она всенародно посмеялась над ним и унизила его дальше некуда. В результате он получил нервное расстройство, год на антидепрессантах сидел, еле выжил. А вот ещё случай...
   - Да полно тебе, - возмутился Василий. - Что ты всё частности какие-то берёшь. Понятно, что во взаимоотношениях полов всякое бывает. Как будто мужчины женщинам меньше боли доставляют! И женщин немало повторили судьбу Анны Каренины, тем более, что они  нежнее устроены, более ранимы.
   - Ладно, - махнул рукой Фёдор. - О муках любви и её коварстве написаны горы книг. Вообще эта тема популярна для слюнтяев всех мастей. Но как говорил Соломон: «Составлять много книг - конца не будет, и много читать - утомительно для тела»* (*Еккл. 12:12).
   - А вот ещё история, - не унимался Овсюгов. - Вы читали у Салтыкова-Щедрина о любви хана Сарымбэть к его пленнице Майе? Вот уж поистине душераздирающая история* (*Источник: Мамин-Сибиряк Д. Н. Легенды. -- СПб.: Типография И. А. Богельман, 1898. -- С. 1.).
   Фёдор вздрогнул, услышав знакомое имя девушки.
   - И что там случилось?
   - Очередное безумие от любви. Прочитай, узнаешь.
   - Ну, ты и человек, Виктор, - возмутился Перепейчик, - такую историю опошлил! А помнишь, какой фразой она заканчивается?
   - Не помню и помнить не хочу.
   - А ты послушай.
   «- Сарымбэть, много ты пролил напрасной крови, но и искупил её своим подвижничеством. Я пришёл мириться с тобой...
Заплакал Сарымбэть, припоминая истребление Гунхоя, и сказал:
- Похорони меня рядом с Майей, хан Олой... Я завтра умру. Видел я здесь на озере чудо. Когда я был ханом и ездил на озеро на охоту, то убил лебёдушку. Чудная птица лебедь... Когда я переселился сюда, то лебедь, оставшийся без лебёдушки, каждую весну прилетал сюда и каждое утро выплывал на озеро и жалобно кликал свою лебёдушку. Тридцать лет он прилетал, тридцать лет горевал, а в последний раз прилетел, поднялся высоко-высоко и грянулся оземь. Я это видел и подумал, насколько человек хуже даже глупой птицы... Моя Майя открыла мне глаза, и я знаю только одно счастье, чтобы похоронили меня рядом с ней.
Сбылись слова праведного человека: когда хан Олой проснулся на другой день, Сарымбэть был уже мёртв. Бывший смертельный враг похоронил его рядом с Майей.
Так было, и сейчас, на высоком берегу озера Кара-Куль красуется двойная могила хана Сарымбэть с красавицей Майей. Издалека приходят люди, чтобы поклониться их праху: так любили они друг друга... Ровно через сто лет племя Гунхой напало на Шибэ и разрушило город, как прежде был разрушен Гунхой: то сделал внук Олой-хана. Всё было истреблено, выжжено и разрушено. Но даже враги не тронули могилы Майи, а внук хана Олоя сам приехал посмотреть святое место и прослезился.
- Хан Сарымбэть показал, как нужно любить, - сказал он. - Всё проходит, разрушается, исчезает, а остаётся одна любовь...»

     На глазах Фёдора навернулись слёзы.
   - Как чудесно сказано, - не смог удержаться от охватившего его чувства Кошкин. 
   - А вот ещё, что он сказал:
«Поселился Сарымбэть на берегу Кара-Куль, около могилы Майи. Выкопал землянку и живёт, как отшельник. Перечитал он много мудрых книг, долго и много молился и тысячу раз передумал всю свою жизнь, полную легкомысленных радостей, суетных желаний и мыслей. Он не видел той пропасти, которая была сейчас под ногами...
Каждый день, каждый час, проведённый с Майей, был сокровищем, а он его не замечал, ослеплённый собственным счастьем. И так все люди живут, обвеянные счастливой слепотой...»
   «Каждый день, каждый час, проведённый с Майей, был сокровищем, - звучало в голове Фёдора, - а он его не замечал... он его не замечал... он его не замечал... Какие мы жалкие люди - понимаем, что такое истинное счастье только тогда, когда его теряем...»
 
   Кошкин надолго погрузился в молчание, уже не слыша, что говорят или о чём спорят его друзья. Он был весь под впечатление услышанной истории, и сидел едва сдерживая слёзы. Перед его глазами стояли образы Эа, Майи, Насти... Он вспомнил всех. Всех девушек, которых он любил, которые были ему когда либо дороги...  Чтобы с ним произошло, если бы с кем-то из них случилось несчастье? Как бы он мог излить свою скорбь? Мог бы пережить это?!
   Наконец, он едва заметным жестом вытер с глаз выступившие слёзы.
   - Ну, в общем, говорить можно много, но вы хотели научить меня искусству знакомства и соблазнения, а мы уже несколько дней воду в ступе толчём.
   - Не толчём, а культурно проводим досуг, - не согласился с ним Овсюгов. - Но, пожалуй ты прав, приступим. Мы с Перепейчиком не всегда были такими спецами по соблазнению женского пола. Хотя здесь многое определяется талантом, но, честно говоря, большая часть знаний пришла после посещения клуба «АхМУР».
   - Ты хотел сказать «Амур»? - переспросил Фёдор.
   - Хотел бы, так и сказал, - огрызнулся Виктор. - Не «Амур», а именно «АхМУР». Это нечто среднее между словами «Амур» и «Охмурять», в смысле, женщин.
   - Слушай, Стас, - не понял Фёдор. - с Витьком всё понятно. Но как ты, верующий человек, дошёл до такой низости как блуд?
   - Что значит блуд?! - возмутился Перепейчик. - Никакого блуда я себе не позволяю! Кто говорит, что овладеть женщиной, означает совершить с ней физический контакт? Нет, и ещё раз нет! Это самый низший уровень обольщения. Низший Эрос! Переспать, не значит влюбить. Овладеть телом можно и за деньги, как в случае с женщинами лёгкого поведения. А вот овладеть душой девушки, сделать так, чтобы она была без ума от тебя, думала о тебе каждую минуту, болела тобой, бегала как привязанная - вот этого за деньги не купишь, равно как и внешность здесь не играет особого значения. Вот это и есть высший пилотаж обольщения, и я полагаю, ничуть не греховный. Пока я не женат, разумеется. Ибо странно для женатого мужчины покорять сердца других женщин, помимо своей жены, хотя, собственно, никому любить себя я и тогда не запрещу, главное, чтобы я не впал в это безумие.
   - Интересная теория, - удивился Фёдор. - Действительно, поступать так, чтобы девушки сходили от тебя с ума - ещё не значит делать грех! Я поразмыслю над этим, но идея мне нравится. Так что же надо делать?
   - Давай посмотрим, что женщину привлекает в мужчине, - оживился Овсюгов, которому эти разговоры чрезвычайно нравились.
   - Внешность, - не уверено ответил Кошкин.
   - Забудь, - усмехнулся Виктор. - Мы что с Перепейчиком писанные красавцы что ли? А от девок отбоя нет. Главное не внешнее, а внутреннее содержание. Мы уже говорили о таланте, о том, что с тобою должно быть интересно. Напомню опять, что по внешности Пушкин был обезьяной... Это не я придумал, это его современники о нём говорили... Так вот, по внешности он был обезьяной, но когда начинал говорить, все дамы были влюблены в него. Поговаривают, что он вёл даже что-то вроде любовного дневника, и что Наталья Гончарова, как мы уже упоминали, была там аж на 113-м месте. Вот ловелас хренов. Ну, в общем, эту часть мы уже обсуждали, так что не буду к ней возвращаться. Итак, женщины любят талантливых, интересных, в меру или без меры наглых, уверенных в себе мужчин. Вспоминаю своих друзей, которые вместо того, чтобы очаровывать, дам своим шармом и самоуверенностью, в их присутствии начинает теряться, прятаться в угол, принимать на себя мрачные лица, и недовольно что-то бурчать им в ответ. Представь, насколько отвратительным в глазах девушек такие представители сильного пола!
   - Уж что точно, то точно, - кивнул Колобков.
   - Впрочем, - продолжал Виктор, - есть один хитрый приём, который тоже используют некоторые мастера высшего класса. Это попытка вызвать к себе жалость. Женщины, в основном, чувственны и жалостливы, и когда мужчина притворяется жертвой низости своей «бывшей» , то очередная простушка клюёт на этот спектакль довольно быстро. Или можно ещё чего-нибудь придумать, главное пробудить у девушек  жалость. Типа: «Я маленький Мук, терплю я тысячи мук...», и так далее. Но способ этот сложен и не всегда приводит к истинной любви. Больше он подходит для женщин с комплексом жертвы, которые готовы терпеть что угодно, но не бросают своего партнёра из-за жалости, хотя и давно не любят его, а может быть и никогда не любили. Так что этот тип нам не подходит. Наш имидж - это уверенный в себе мужчина-ухарь. Вот этот образ ты в себе и должен сформировать.
   - Как же этого достичь? - не понял Кошкин.
   - Внимай себе. Внушай как тренер боксёру перед боем: «Я самый крутой», «Я самый лучший», «Все девчонки просто без ума от меня», «Все они только и мечтают о встречи со мной».
   - Но ведь это откровенная глупость и ложь! - удивился такому совету Фёдор. - Зачем я буду убеждать себя в неправде.
   - Если сам не поверишь, что ты самый лучший и желанный, то как можешь надеяться, что в это поверят другие? - спокойно заметил Вешняков, и Фёдору показалось, что он где-то уже слышал этот совет.
   «А ведь точно, - мелькнуло в голове Кошкина, - дело говорит. Всё начинается с внутренней установки».
   - Ну, а встречают, как известно, по одёжке, - продолжил Перепейчик. - Так что научись красиво и модно одеваться.
   - Разве одежда важна для мужчины? - не понял Фёдор. - Я всегда полагал, что она важна для женщин.
   - Типичное заблуждение сильного пола, - хихикнул Стас. - На что ты смотришь, когда встречаешь женщину? Можешь ли ты вообще вспомнить во что она была одета? Ты оцениваешь больше её внешность, но уж никак не тряпки. А вот с женщинами всё наоборот - когда они говорят, что ты красивый, то, наверняка, имеют ввиду не только, и, даже, не столько, твою внешность, но именно одежду. Теперь ты понимаешь, что мужчина, когда говорит, что женщина красива, имеет ввиду её внешность, а женщина, говорящая, что мужчина красив, имеет ввиду его наряд. Ты для них совокупен с одеждой и неделим с нею. Да и не сама ли природа учит нас, что окраска самца гораздо ярче, и выглядит более вызывающе, чем у самки. И это не случайно - самцы этим и привлекают к себе женских особей. Тоже самое и в мире людей. Так что, твоя одежда обязательно должна быть модной, тщательно подобранной, чистой и хорошо отутюженной. А к ней хорошо подобрать дорогой парфюм и аксессуары - зажим там для галстука, часы, запонки. Так что поройся в модных каталогах, узнай, что сейчас носят.
   - А как же в песне про костюмчик новенький, который «совсем мне не помог»* (*Имеется ввиду песня группы «Дюна»), - с ехидством спросил Кошкин.
   - Одежда - это не панацея от всех бед, - возразил Овсюгов. - Если бы только одежда, тогда не было бы на свете несчастной любви. А так, это только некоторое средство, производящее первый, ну и последующий, конечно, эффект, но не самое важное. Далее следует научиться галантным, даже аристократическим манерам, на дам это всегда действует неотразимо.
   - Но я знаю женщин, которые любят вульгарных неандертальцев, - опять не согласился Фёдор. - «Женщины любят подонков, лишь они оставляют здоровых потомков»* (*Дискотека Авария, «Страдания»), - не об этом ли поётся?
   - А ты бы захотел с такими дамами налаживать отношения? Я думаю, не захотел бы, поскольку они и сами подобных же манер. Но, как говорится: «Каждой кастрюле своя крышка». Хочешь найти неандерталку - веди себя соответственно, а хочешь познакомиться с культурной девушкой широкой души, то сам соблюдай приличие. Так что выучи эти манеры. Скажу по собственному опыту, - улыбнулся Стас, - даже на неандерталок действует безотказно.
   - Кроме, почему-то, Аксёновой, - поддел друга Фёдор.
   - Ты что, хочешь мне побольше соли на рану насыпать?! - возмутился Перепейчик. - И на старуху бывает проруха. Есть некоторые закоулки души, куда не может пробраться наука обольщения. Вроде бы всё делаешь грамотно, а результат нулевой. А другой и пальцем не шевельнёт, а у него уже всё сложилось. Думаю, дело во внешнем стереотипе, о чём мы говорили раньше. Видно, не ассоциируюсь я у ней ни с её отцом, ни с братом, ни с положительным героем, ни с принцем из детской мечты. Да и над всем Бог стоит - видно нет Его воли на нашу любовь. Ну, а тебе, вижу, фартить начало. Так что своего не упусти.
   - Постараюсь, - улыбнулся Фёдор, которому слова насчёт фарта прозвучали настоящей музыкой.
   Кошкин сам удивлялся, что он уже полтора года учится с Настей в одной группе, и только сейчас начал замечать - как прекрасна и нежна эта девушка - настоящая русская красавица с синими глазами и русой косой. Почему-то он влюбился не в неё, а в гордую и своенравную Ленку Авоськину... Поистине, загадочна душа человека.
   - А чему вас там ещё учили? - поинтересовался Фёдор.
   - Искусству взгляда, - ответил Овсюгов. - Это чрезвычайно важная наука. Ты себе даже не представляешь, насколько это важно, уметь правильно смотреть в глаза девушки.
   - Это правда, - кивнул Вешняков.
   - Я слышал про это, - отозвался Кошкин. - Когда разговариваешь с кем-либо надо смотреть человеку в глаза. Это вопрос приличия.
   - Тут мы говорим совсем о другом! - воскликнул Овсюгов. - Не просто о взгляде, а об обольщающем взгляде!
   - И что же это такое? - заинтересовался Фёдор.
   - Там много составляющих. В двух словах этого не расскажешь, - откинулся на спинку стула Овсюгов, явно, очень гордый собою.
   - Ну, хотя бы в общих чертах, - попросил заинтригованный Кошкин.
   - Да что там говорить, - решил помочь Фёдору Перепейчик. - Чтобы тебе было понятно - что это такое, посмотри старую видеозапись песни «Чёрное и белое» в исполнении Светланы Крючковой. Помнишь, она пела её в фильме «Большая перемена».
   - Да, конечно, - кивнул Фёдор, - прекрасно знаю этот фильм.
   - Так вот, - продолжил Стас, мне удалось найти в Космонете клип восьмидесятых годов ещё ХХ-го века. Судя по логотипу показывался когда-то на канале «Время-4». Там Крючкова исполняет эту песню. Но это не фрагмент из фильма, просто запись в её исполнении. Но как она смотрит! Какое искусство взгляда! Как передаёт свои чувства! А как соблазнительно откидывает прядь волос... Какая великая актриса!
   - Ну, что же здесь особенного, - не понял Овсюгов. - Любая актриса смогла бы сыграть не хуже. На то они и учатся.
   - Плевал я на всех! - вскипел Перепейчик. - Я о ней сейчас говорю. Она - великая актриса!
   - Да и вообще, фильм достаточно интересный, - подхватил Вешняков. - Коренев, директор фильма, тоже был великим гением - отснять такой шедевр всех времён и народов - какой талант! Меня всё время поражала финальная сцена. Она идёт всего минуту двадцать две секунды, если с титрами, то минуту тридцать четыре секунды, но это апогей всего фильма. Посмотри, там всё заканчивается так, как и должно заканчиваться во всех добрых фильмах. Если хочешь узнать что такое «Шалом» - «Мир Божий», «Равновесие во вселенной», то обрати внимание на эту финальную сцену. Там царит полный мир, гармония, абсолютное равновесие. Каждая пара соединяется так, как должно быть. Объявлен «Белый танец», и женщины выбирают себе партнёра. Но посмотрите, как точно передано, как каждый избранник реагирует на приглашение. Потрясающе! Крамаров с радостью откликается на предложение танца со стороны своей невесты. Носик (Отто Фукин), с огорчением реагирует на приглашение жены - верно ждал, что это приглашение последует от кого-то ещё - танцевать с женой как-то не оригинально... Зато с какой радостью соединяются следующие три пары. Ганжа (Сбруев), виновато чешет голову, когда к нему подходит его жена Светлана, и меж ними в этот момент рушится стена непонимания и наступает гармония - «Шалом». Тоже самое происходит и когда Гену прощает невеста (Проскурин и Азер). Но апогей всего фильма приходится на последнюю пару. Именно к этой финальной сцене всё и было предисловием в четыре серии. Именно для этого «Шалома»-гармонии остальное стало лишь обрамлением. Как Нестор Северов (Кононов) смотрит на свою невесту... Какой взгляд! Она подходит и нежно кладёт ему руку на плечо. А он в полной тоске поворачивается и видит - это она - его невеста, его судьба... Вся время быть в разлуке, чтобы потом, в конце фильма, соединиться вновь. Какой финал! Действительно, любовь великая соединяющая сила. И когда все пары закружились в танце, когда соединились так, как и должны были соединиться, и даже несчастный Федоскин находит свою половину в лице Леднёвой на которую все серии не обращает ни малейшего внимания, вот тогда и наступает «Шалом-равновесие»!
   - Да, как ты здорово подметил, - удивлённо подхвати Перепейчик. - Ведь это откровение! Это же фактически притча о том, что когда-то будет с этим миром. Вся история человечества всего лишь некоторая прелюдия к тому событию, к которому стремится мир - к Божьему Шалому-равновесию, которое было нарушено во время грехопадения в саду Эдемском. Всё придёт к полной гармонии и соединится так, как должно, и будет это в конце веков в каком-то маленьком временном отрезке. Как и в фильме, всё приходит к гармонии лишь за минуту двадцать две секунды - краткий миг по сравнению со временем всех четырёх серий.
   - Великое произведение, - подхватил Вешняков. - Говорят, что когда пришли перестроечные времена, Коренев остался не у дел, и вынужден был раздавать рекламные объявления на выходе из метро. Там он впоследствии простудился и умер.
   На глазах Василия навернулись слёзы.
   Друзья на минутку замолчали, почтя имя великого человека, потом не сговариваясь, разом подняли стаканы с компотом и молча сделали несколько глотков.
   После этих воспоминаний разговор перестал клеиться и присутствующие по одному стали вставать из-за стола и уходить по своим делам. Наконец, за столом остался лишь Фёдор, в задумчивости допивающий последние глотки компота.
   Вдруг кто-то тихо подсел к нему за столик. Фёдор поднял глаза и увидел Её. Настя сидела напротив и смотрела своими бездонными чистыми ярко-синими глазами. Она едва заметно улыбалась и выглядела как-то по-доброму, и, если можно так сказать, - по-домашнему.
   - Здравствуй Фёдор. - сказала она, и её голос прозвучал бесподобной музыкой в этом полупустом зале.
   - Настя, - только и смог произнести молодой человек, вложив в это слово всю нежность на какую был способен.
   - Ты один, тебе грустно? - спросила девушка.
   - Нет, я был с друзьями, но они уже ушли.
   - Можно я побуду с тобой?
   - Да, Настя, конечно...
   - Я хотела бы пригласить тебя на наш следующий концерт.
   Фёдор посмотрел в её синие глаза - сколько же чистоты и ласки они излучали! О, как прекрасна эта девушка, само воплощение красоты, можно даже сказать, святости. Как она отличается от Авоськиной! Кошкину в этот момент показалось, что Настя - это сама Россия. «Росинка моя - Россиянка», перефразировал юноша слова известной песни Толкуновой, образ которой до сих пор у многих, ассоциировался с образом Родины-матери. Фёдор посмотрел в эти глубокие синие глаза настоящей русской девчонки, и вмиг забыл всё, что ему говорили о соблазнительном взгляде. Но, видно, естественный, не наигранный, полный чувств взгляд, тронул Настю гораздо более, чем это мог бы сделать тот о котором говорили Фёдору его друзья.
   Зрачки девушки расширились, щеки залил густой румянец.
   - Фёдор, - робко начала она, - я знаю, у тебя несчастная любовь с Леной. Мне очень жаль, но я хочу тебе сказать кое что. Ты достоин лучшего!
   - Тебя? - внезапно вырвалось у Кошкина, прежде чем он смог подумать.
   Настя запнулась и покраснела ещё больше.
   - Не знаю... Лучше ли я... Но если ты меня так оцениваешь, я очень рада.
   - Настя, - дыхание Фёдора стало прерывистым, сердце учащённо забилось. Он вспомнил тот момент, когда он хотел объясниться в любви с Майей. - Ты очень хорошая и добрая девушка. Ты потрясающе красивая - у тебя очень редкая настоящая русская красота. Я хочу тебе сказать, что ты мне... очень-очень нравишься. - Фёдор не решился произнести слово «люблю». Он и эту-то фразу выговорил с трудом. В горле у него пересохло и он допил последний глоток компота, который по счастью оставался у него в стакане.
   Настя опустила глаза, и Кошкину показалось, что на её длинных ресницах заблестели слёзы и щёки стали ещё более красными, хотя, казалось, краснеть им больше было некуда. Девушка стала ещё более красива, просто обворожительна.
   - Фёдор, - еле слышно произнесла она, - ты рисковал жизнью из-за людей, из-за Земли, из-за России... Ты - настоящий мужчина. Я горжусь, что знакома с тобой.
   - Неужели это всё, Настя?! Почему все вспоминают только то, что произошло на Пустыне? Неужели это всё, что во мне может привлечь?
   - Разумеется нет, Фёдор... Я... Ты мне просто очень нравишься... Давно... Я не знала, как можно познакомиться с тобой, ближе, тем более, что ты переживал о своей любви к Лене. Но сейчас я могу сказать тебе о своих чувствах.
   - Ты что, действительно меня любишь? - не поверил Кошкин тому, что слышал. Может быть это просто шутка? Может быть она издевается над ним?
   - Да, я тебя... люблю, - тихо сказала Настя. - Видишь, я призналась первой, что так не свойственно для девушки, а, особенно, такой застенчивой как я. Но у меня есть одно обстоятельство, которое заставляет сказать тебе об этом. Я вынуждена уехать с родителями за границу, в Болгарию. Отцу там предлагают хорошую работу, а я продолжу образование в местном Институте. Там есть такое же отделение как и в МФАИ - «Исследование дальнего космоса». Буду там продолжать играть в театре, участвовать в танцах... Там сейчас очень популярна русская культура... Почему ты молчишь Фёдор? Не молчи...
   Кошкин слушал её как во сне, слабо соображая, что она говорит. Его пульс зашкаливал, голова кружилась, в сознании проносились какие-то обрывки мыслей.
   «Что же... опять... нашёл и потерял... сколько же можно... уезжает... зачем?.. зачем ей уезжать?.. зачем ей это надо?..»
   - Поэтому, Фёдор, - продолжила Настя не дождавшись его ответа, - я хочу тебя пригласить на своё последнее выступление.
   Кошкин поймал себя на том, что у него из глаз закапали слёзы, но он не хотел, чтобы девушка увидела их, поэтому опустил голову как можно ниже.
   - Ты придёшь, Федя? - спросила Настя своим ангельским голоском, звонким, как родник.
   - Приду... Мне хотелось побыть с тобой, пока ты не уехала. Давай просто погуляем по парку, посидим в кафе.
   - У нас ещё будет возможность побыть вместе. Я уеду после Масленицы. Хочу быть на этом празднике вместе с тобой. Ты для меня тоже... ассоциируешься с настоящим русским мужчиной, с Россией, которую я так люблю.
   Они обменялись долгим взглядом синих глаз. Щёки Анастасии пылали огнём, что придавало её лицу небывалую красу. Наверное, тоже самое творилось и с Фёдором. Такого откровенного взгляда Кошкину было тяжело перенести и он медленно опустив глаза, пошёл к выходу из столовой.

                                                         *                    *                    *

   Последний урок для Кошкина прошёл как во сне. Он знал, что та, которую он так полюбил, сидит чуть сбоку от него, на другом ряду, на две парты сзади. Он даже порою видел её своим феноменальным боковым зрением, но в данный момент она была для него так близка, и так далека... Вот она - настоящая любовь! Она приходит неожиданно, и так же неожиданно случается, что ты не можешь найти в ней счастье по разным, не зависящим от тебя, причинам. Потому, что та, которую ты любишь, принадлежит другой расе, и ей служить своей родной планете превыше всего... Потому, что она уже сочеталась с другим и потеряна для тебя навсегда... Потому, что ты увидел её лишь мельком, и больше никогда не увидишь... Потому, что она горда и спесива... Потому, что она уезжает и не может ослушаться воли отца...
   Может быть та, которая сейчас сидит так недалеко от него, думает так же? Фёдор этого не знал, но верил в это. Он может быть с ней ещё около месяца, пока не наступит Масленица, а что потом? Потом она уедет в чужую страну, где несколько лет проведёт вдалеке от него. До Болгарии не слишком далеко, он сможет долететь туда за какой-нибудь час, или доехать общественным транспортом, потратив чуть больше двенадцати часов. Можно и на своей машине... Но делать это постоянно он не сможет - слишком плотный учебный процесс. Ездить на выходные, праздники, каникулы? Может быть. Но как часто он сможет это делать? По деньгам это будет стоить немало. У Насти, несомненно, появятся новые знакомые, друзья, которые станут ей более дороги чем он. Ведь как известно: «С глаз долой, из сердца вон».
   «Бред, - подумал Фёдор. - Полный бред! Настоящая любовь и не такое перенесёт, и не такие расстояния выдержит. Если я её действительно люблю, то потрачу все свои деньги, буду тратить всё время, каждую свободную минуту для общения с ней, хотя бы по телефону, буду писать ей в Космонете, буду приезжать к ней часто-часто. С Эа я не мог видеться из-за дальности расстояний и из-за специфики её работы, а тут всего-то час полёта до Софии, или до любого города, где она будет проживать... 
   А она, если любит, то не найдёт себе сразу же новый объект обожания, и будет всегда помнить обо мне, будет ждать моего звонка, письма, надеяться на встречу...
   Бред... Полный бред! Я действительно верю в это? Сколько раз я обжигался на этой игре в чувства. Может быть человеческая любовь это всего лишь красивая сказка, выдуманная романтиками и поэтами? Но я ведь действительно люблю, и хранил бы верность той единственной, с которой бы меня свела судьба, которую определил мне Бог... Но, может быть взаимная любовь - это выдумка мечтателей?..»
   Мысли проносились в голове Фёдора со скоростью молний, и он не мог ни на одной из них сосредоточиться. Сознание было как в тумане. И более всего, он не мог сосредоточиться на предмете, излагаемом учителем. Всё-таки, любовь - это первый враг учёбы. Бесконечно глупы те люди, которые призывают сначала отучиться, сделать карьеру, а потом думать о женитьбе. Любовь всё равно придёт в студенческие годы, она просто не может не придти, но она сожжёт тебя, она потребует большего, нежели встреч под луной, и даже интимная близость этого никогда не заменит, - любовь потребует от тебя соединится с той единственной, сочетавшись с ней законным браком, достичь теснейшего единения на каком-то высшем, духовном уровне. Я бы запретил неженатым учиться в ВУЗах вообще! Семейный уют гораздо больше сопутствует учебному процессу, чем унылая холостяцкая жизнь.

                                                                         Глава 8
                                                                                                                       20 Января 2145 г.   

   Следующий день был очень красив. Светило солнце, был морозец. Снег лежал на деревьях, переливаясь в лучах утреннего света. О таких пейзажах в народе часто говорят: «Берендеево царство». Кто такой Берендей, Фёдор не знал, очевидно какое-нибудь божество леса в славянской мифологии, но для него это выражение звучало просто, как «волшебный лес».
   Сегодня он договорился с Настей встретиться после уроков, погулять по заснеженным аллеям парка. Они почти не общались на переменах, не переглядывались и не переписывались на уроках - всё это школьные забавы, взрослым людям они не пристали.
   На обед Фёдор тоже отправился с опозданием - ему уже не хотелось участвовать в философских диспутах друзей, надоело переливать из пустого в порожнее.
   - Ты чего-то припоздал? - удивлённо спросил Василий, начиная уже пить компот с булкой, - пропустил много интересных рассуждений о любви.
   - Ему теперь с нами не интересно, он же с Аксёновой встречается, - язвительно заметил Колобков. - Да только уезжает она, слышал? В Болгарию уезжает. А любовь на расстоянии, это всё равно, что обед по телефону...
   - Ты откуда знаешь про Болгарию?! - возмущённо крикнул на Колобкова Фёдор.
   - У меня свои информаторы, - усмехнулся Влад. - Слухами земля полнится.
   - А тебе, по-видимому, смешно от этого!
   - Мне наплевать.
   - А, по-моему, нет. Ты, похоже, от зависти... Сам-то небось ни с кем познакомиться  не можешь.
    - Хватит, хватит, - остановил разгорающийся скандал Овсюгов. - Вы чего сцепились? Зависть, конечно, чувство присущее многим, когда видишь, что друг познакомился с хорошей девицей, но, в данном случае, Влад, ты должен быть рад за друга, ему и так сейчас нелегко.
   - А кому легко? - сказал недовольно Колобков. - Думаешь у меня в этом плане всё спокойно? Ошибаешься!
   - Ты всё равно в НХЛ скоро уезжаешь, - урезонил его Вешняков, - так что же ты переживаешь?
   - Ладно, - махнул рукой Колобков, - проехали.
   Друзья как по команде встали из-за стола и направились к выходу. Кошкин остался в одиночестве. Людей в столовой было совсем мало. Тремя столами правее от него сидела Авоськина со своим новым другом, и громко смеялась. Фёдор искоса посмотрел на неё. Какая-то щемящая тоска пронзила его грудь. Всё-таки, чувства не возможно вот так, просто, взять и отключить по желанию, или, взять да и забыть... «Любовь не умирает никогда...» - вспомнил Фёдор слова стародавней песни* (*Имеется ввиду песня «Сожалею», музыка-Юрий Саульский, слова-Леонид Завальнюк, исп. Таюшев и Рузавина).
   «Но какая же всё-таки разница, между этой гордой красавицей и Настей, Маей, Эа», - в который раз подумал Фёдор.

   Кошкину пришлось чуть задержаться после уроков. Учительница высказала Фёдору свою обеспокоенность его охлаждением к учёбе в последнее время. По её мнению, эта расхоложенность - есть прямое следствие отсутствия ответственности и непонимания важности образования в современном мире, связанное с несвоевременной и нежелательной в данной ситуации проблемой обострения завышенного самомнения, в контексте... Не будем утруждать читателя выслушиваем всего этого педагогического сложнопонимаемого бреда. Говоря проще, дескать, Кошкин успокоился «почивая на лаврах» как Герой космоса и Звезда спорта, а этого в жизни ещё слишком мало, чтобы выбиться в люди... Потом шли нескончаемые примеры из жизни тех, кто хорошо начал, но ослабел, потерял интерес к учёбе, в результате никем не стал, и, наконец, скатился вниз по социальной лестнице на самую низшую ступеньку. В общем, стандартный набор учительских жалоб, предупреждений о воздаянии, и призыва к совести студента...
   Фёдор уважительно выслушивал её реплики. Не могла она подумать, вот странный народ учителя, да и вообще, взрослые, что он не потерял стремления к учёбе - он просто влюбился! Сейчас у него такая пора, наверное, самая важная в жизни, когда всё остальное отходит на второй план. Но Кошкину хотелось, чтобы это назидание скорее закончилось, поэтому он только кивал в ответ на её слова. Ему хотелось туда, где ещё чуть светит заходящее зимнее солнце, где блестит в его лучах снег, где его ждёт любимая...
   Наконец, ему удалось вырваться из институтских застенков и устремиться к главному выходу с территории. Там стояла она, Настя! В короткой белой шубке, сапожках и шали, со своей прекрасной русой косой, ну точь-в-точь русская красавица с картины художника...
   - Фёдор, ты пришёл! - обрадовалась она. - Я уже думала...
   - Пришлось от училки нотации выслушать.
   - Ты что-то натворил?
   - К учёбе охладел.
   - Почему?
   - Потому, что сейчас думаю только о той, кого люблю.
   - Обо мне?.. - тихо спросила девушка, как бы боясь другого ответа.
   - О тебе, Настя, - ответил Фёдор, стараясь вложить в эти слова всю свою нежность.
   На глазах девушки блеснули слезы, но она быстро справилась со своими чувствами.
   - Пойдём, погуляем, - предложил Кошкин, и они не спеша пошли в сторону огромного парка, из которого доносилась современная музыка.
   Народу в парке было ещё много. Гуляли мамы с детьми, под ручку прогуливались парочки, то тут то там стояли группки студентов, что-то живо обсуждавших между собой... Здесь были аттракционы, но зимой они, по понятным причинам, не работали. Зато весь парк был расцвечен иллюминацией, и хотя рожденственско-новогодние праздники, к большому огорчению Фёдора, уже прошли, на ветвях деревьев висели гирлянды, разноцветные фонарики, праздничная мишура. Повсюду высились горы снега, лежащего по обе стороны расчищенных дорожек - зима в этом году была морозная - глобальное потепление прекратилось и климат вступил в фазу похолодания, как это и бывает в середине столетия. Что ж, - здорово! Зима и должна быть зимою, слякоть никому не нужна. Но эта зима была не экстремально морозная, хотя несколько дней в конце декабря - начале января температура и опускалась до - 350С, но в среднем она держалась на отметке от 10 до 200С ниже нуля. Как нельзя более оптимальный температурный режим и для прогулок и для работы и для спорта.
   Фёдор и Настя прогуливались вдоль аллей, думая каждый о своём - никто не решался первым нарушить молчание. Кошкин взял девушку под руку - она не возражала, иногда, даже, обнимал её за плечи, чуть притягивая к себе, с волнением наблюдая, чем закончится этот эксперимент юношеской вольности. Но ответом, на подобный жест внимания, не был звук пощёчины, только благодарное сияние синих Настиных глаз. Тем не менее, Кошкин понимал, что слишком зарываться не стоит - Настя, это не Авоськина с её вульгарными манерами и вседозволеным поведением, и постарался свести к минимуму все попытки нежных объятий.
   Уже изрядно стемнело, прохожих тоже заметно поубавилось. Сейчас Фёдор с Настей находились где-то в середине парка, где росли декоративные ели, стояли расчищенные от снега лавочки с подогревом, а по обеим сторонам дороги местность освещали светильники, сделанные в виде фонарных столбов XVIII-XIX вв. Они вышли к огромной, теперь полностью заснеженной клумбе, вокруг которой тоже шла дорожка, как на круговом движении по проезжей части, а по краям стояли лавочки, за которыми начинались горы снега, почти полностью скрывавшие высоченные кусты.
   На одной из лавочек сидел человек, одетый в шикарную шубу и шапку из, очевидно, довольно дорогого меха.
   - Ты знаешь, Фёдор, - заглянула в глаза Кошкину Настя, - как жаль, что я должна уехать. Я так люблю всё это... Своих родных, свою страну, свой город, своих друзей... Люблю тебя... Но я верю, что вернусь. Я постараюсь вернуться быстро-быстро. Может быть за границей и не плохо, но мой дом здесь, в России.
   Человек, сидевший на лавочке, внимательно прислушивался к её словам, и, кажется, проявил живой интерес к тому, что сказала девушка. Он встал и пошёл по направлению к ним, подойдя почти вплотную. Фёдор оглядел его. Невысокого роста, худой мужчина с небольшими усиками...
   - Извините, молодые люди. Я слышу вы разговариваете об отъезде из России. Вы очень правильно делаете, девушка, стремясь выбраться из этого стоячего болота...
   - Простите, - прервал его Фёдор, - удивляясь бесцеремонности данного субъекта, с кем мы имеем честь...
   - Моя фамилия Чернов. Я возглавляю движение помощи всем, кто хочет выбраться из этого гиблого места.
   - Из какого гиблого места? - не понял Кошкин.
   - Из России, из какого же ещё. Да и вообще с Земли, из ГС. Но из России особенно.
   - Так, по-вашему, Россия - это гиблое место? - удивлённо поднял брови Кошкин. - Вы сами-то русский человек?!
   - Конечно. Но я вовремя понял, что Россия - это страна абсолютного зла. Со всеми её царями-кровопийцами, которые угнетали и порабощали свой народ, со всеми её рабами, готовыми жить в грязи и нищете, безнадёжно погибшая часть земли, не способная ни к какому изменению и уважению элементарного человеческого достоинства, где спившийся народ находится под игом своего коррумпированного правительства, и где только и слышно: «Долг перед родиной», «Родина-мать». Тьфу, что за бараны! Кому вы нужны! Страна, пропитанная криминалом, страна рабов, страна пьяниц, страна абсолютного зла...
   Кошкин молча слушал это абсурд, и только кулак его левой руки сжимался всё крепче. Настя взволнованно смотрела на Фёдора, стиснув его правую ладонь, и понимая, чем это может закончится для этого неожиданного собеседника.
   - Что ж ты несёшь-то... - не выдержал Кошкин.
   - А вы не кипятитесь, господин хороший. Вы ещё молоды и слишком мало понимаете в жизни. Я могу привести вам факты. У меня даже целая страничка в Космонете есть. Там я показываю весь ужас этой страны.
   - И чего же такого ты понавешал на ней?
   - Не «ты», а «вы», - спесиво ответил мужчина, представившийся Черновым.
   - Ну, это мы ещё посмотрим - «ты» или «вы», - в тон ему ответил Фёдор.
   Человек в шубе молча «проглотил пилюлю».
   - Я призываю всех здравых людей покинуть эту страну. А ещё лучше, покинуть Землю и ГС. Посудите сами - во все века цари, да и царицы, вожди, генеральные секретари, президенты, - назовите их как хотите, уничтожали свой народ миллионами, а народ словно послушный скот...
   - Это мы уже слышали.
   - Иван Грозный - страшный тиран, воспеваемый народом как положительный персонаж, этот монстр Пётр I, пытающийся навязать русскому народу европейские стандарты... Я уже не говорю про Ленина, Сталина и прочих, модерновых правителей. Когда считались с русской интеллигенцией? Любой образованный человек в России всегда презирался: «Ишь какой грамотный выискался!», «Интеллигент тоже мне нашёлся!». Правительству не нужны образованные люди, ему нужна серая безграмотная масса. Россия всегда шла позади цивилизованных стран. Не способная ни к каким переменам, она всегда прибегала к заграничным властителям. Александр Невский, это прихвостень Золотой Орды - её ставленник. Ленин, сделавший революцию против своего народа, - немецкий шпион. Пётр I - западник! А чего доброго сделала Россия?! Всегда русский человек был расходным материалом. Жизнь солдата ничего не стоила. Кого волновала гибель русских мужиков во время ледового побоища, во время войны с татаро-монгольскими полчищами, с фашизмом? Миллионы погибших, расходный материал Ленина-Сталина во время революции, Великой Отечественной войны, предательство наших солдат во множестве локальных конфликтов. А обманутые ветераны, лишённые нормальных человеческих условий жизни? А современные войны?! Скольких отправили на смерть во время I-ой, и, особенно, во время II-ой Галактической? И кто сейчас помнит о них?!  А этот безумец Владимир Красное Солнышко, навязавший эту безумную, нелогичную, жестокую религию христианства! Эта малограмотная Церковь, где даже служители культа вели между собой споры на матерном языке... Удивительно мерзкая вера и традиция насаждённая огнём и мечём, со всеми её сектами и продажными патриархами!
   - Ты чего несёшь-то, гад! - в сердцах воскликнул Кошкин, дёрнувшись в сторону наглеца.
   - Федя, Федя... - в страхе ещё крепче схватила за руку юношу Настя.
   - Когда это Россия презирала учёных?! Не здесь ли жили виднейшие учёные, давшие миру величайшие научные открытия! Таблица Менделеева, радио... А Ломоносов? Когда Россия  не жалела своих воинов?! Или тот подвиг самопожертвования русского народа всего лишь плохой пример патриотизма?! Может быть надо было сдаться на милость завоевателей? Если Александр  Невский и искал мира с Ордой, то только для того, чтобы Россия не оказалась зажатой меж двух огней - немцами и татаро-монголами... А кто остановил Наполеона, фашистскую чуму, инопланетное вторжение! А что ты говоришь о церкви Христовой?! То, что сделал Владимир, было волей Божией для духовного просвещения богоизбранного народа и спасения его от язычества. А что касается этики Стяжателей, Нестяжателей и прочих спорщиков, то посмотрите, для интереса, как общались западные реформаторы, что говорили друг другу, какие картинки рисовали... Какие комиксы, например, рисовал против Папы Мартин Лютер. Это что - проблема христианства или русского народа?! Они были детьми своего времени, своей культуры. Были ли оправданы те репрессии, которые устраивали Иван Грозный, Пётр I, Ленин, Сталин?.. Кто теперь это может понять? Как говорил один персонаж: «Суровые времена теперь, а суровые времена требуют суровых мер»* (*Имеются ввиду слова Макса Калинина (Эдуард Флёров) из сериала «Меч»). Народ отступил от Бога, в которого вы, гражданин, не веруете, а всё остальное было следствием: «Что посеет человек, то и пожнёт»* (* Гал. 6:7). А что касается подвига русского, и вообще, советского человека, на войне, то помни, что они сражались против хорошо обученного, подготовленного противника, получившего закалку во многих боях. Против которого вышли ещё вчерашние курсанты, учёные, студенты, рабочие, колхозники... Но какой героизм они показывали! Какого врага победили!  Да и те командиры, которые, по-вашему, были сплошь предателями, сами являли чудеса храбрости и самопожертвования. А по вашей философии мы бы ни одной войны не выиграли.
   - Так значит, ты оправдываешь тиранию? Хорошо!
   - Чтобы остановить тиранию ещё большую, часто приходится действовать достаточно жёстко.
   - А ради чего воевать? За свою родину? За тех, кто угнетает и грабит? За соседа-пьяницу? За берёзки и поля? Так этого всего полно и в других странах.
   - За свой народ, за своего отца и мать, за жену и детей, за те берёзки и поля, которые не смогут тебе стать родными в чужой стране, так же, как чужая женщина не сможет заменить тебе родную мать, хотя бы она была и красивее и богаче и добрее её. Вот за это воевали наши деды!
   - Глупые рассуждения! Что дала тебе твоя родина?! Что ты здесь имеешь? Стипендию? Что можно купить на неё? Сколько комнат в твоей квартире? На какой машине ты ездишь? Небось твоих денег едва хватает сводить девушку в самую дешёвую пельменную?
   - Того, что у меня есть, мне хватает. А надо будет, Бог ещё пошлёт.
   - А у меня там трехэтажный коттедж, лимузины, прислуга... Я там миллионер. Там я свободен от всех этих подлых диктаторов.
   - Я рад за вас. Что ж вы тут делаете?
   - Да вот, убеждаю таких как вы опомниться, прозреть, и выбираться отсюда - из страны помоек и негодяев.
   - Что, новых холуев захотел?! Старые закончились? Человек должен жить там, где ему определил Бог, где его народ, где память его предков.
   - «Должен», «обязан»... Да ничего он не должен, ничего не обязан. Ты не выбирал в какой стране родиться, так по какой же причине ты ей чего-то должен. Ты даже матери своей ничего не должен, ведь ты же не просил производить тебя на свет. Человек должен жить там, где ему хорошо, в той стране, где ему создают все условия для жизни, а не защищать этот клочок земли со звучным названием: «Родина».
   - А ты циник, друг мой! Такие как ты продавали народ свой за сиюминутную выгоду, продавали братьев и сестёр... Ты и мать свою продашь, чтобы только посытнее поесть и послаще поспать. Ты как Иуда и Христа бы продал, лишь бы лишний этаж к своему коттеджу пристроить. Хорошо писал о таких Аркадий Гайдар: «Дали ему целую бочку варенья да целую корзину печенья. Жрёт он и радуется»* (*Аркадий Гайдар, «Сказка про военную тайну»)... Не перевелись, значит ещё Мальчиши-Плохиши...
   Глаза у Фёдора опять зло засверкали, так что Насте пришлось ещё крепче схватить его за руку.
   - Ну и оставайтесь здесь, и подыхайте среди этого мусора и ваших дегенератов! Знай же, что придёт время, когда твоё правительство, которое ты так защищаешь, бросит тебя в атаку на какого-нибудь нового врага и забудет о твоём существовании, как о том парне на «Пустыне».
   - О каком парне? - подозрительно спросил Фёдор.
   - Да о том расходном материале, которого одурачили и заслали на верную гибель к Террам, а потом отреклись от него и отказались вызволять, когда случился провал его миссии. Хороша родина! Но он прозрел. Когда его народ отказался от него, он отрёкся от этих монстров и принял подданство Бетты. Вот сейчас живёт как человек, а не так как ты.
   Фёдора аж заколотило от этих слов, и Анастасия просто повисла на нём, испугано глядя ему в глаза и опасаясь того, что сейчас может произойти.
   - Ах ты сволочь и лжец! Этот парень, о котором ты сейчас врал, стоит перед тобой! И никто меня не заставлял идти на базу, я пошёл туда добровольно, за свой народ, за свою страну, за свою землю, за всех, кого я люблю, за всё, чем я дорожу!.. И никто от меня не отрекался - мои друзья пришли мне на помощь сами рискуя жизнью... И никакого подданства я не принимал!..
   Чернов понял, что совершил страшный промах. Лгал он, конечно, сознательно - он не мог не знать этой истории, широко освещённой в прессе, просто решил сыграть на возможной неосведомлённости молодого человека и его подруги. Но сейчас до него дошло, что тот юноша, которого он много раз видел на фотографиях в Космонете и кого сразу не узнал в реальной жизни, был тот русский, который и совершил этот подвиг.
   - Так что же ты, если такой патриот, с террианкой начал шашни-то крутить?..
   Лицо Фёдора приобрело такое выражение, что Настя испугалась ещё больше.
   - Сейчас ты ответишь за всех, чью память ты оболгал! За всех дедов и прадедов, погибших на войнах, за ребят, погибших в горячих точках, за всех, кто умер но не предал Родины своей, своего народа! Кого не заставили врать ни за марки, ни за доллары, ни за евро, ни за галактическую валюту. За всё ты ответишь, тварь продажная!
   Кошкин рванулся вперёд, едва сдерживаемый, повисшей на нём Настей.
  Чернов попятился назад, упал на снег, потом быстро поднялся и со всех ног бросился бежать вдоль дорожки к неосвещённой части парка. Через несколько десятков метров он остановился, обернулся и крикнул:
   - Ну и оставайся в своей проклятой России!
   Фёдор сделал выпад в его сторону, показывая, что хочет догнать негодяя. Чернов шарахнулся и не разбирая дороги рванул наутёк.
   - Ну, сволочь! Ну, негодяй! - возмущённо кричал Кошкин.
   - Фёдор, Фёдор, успокойся! - испуганно повторяла Настя, не отпуская его руку, опасаясь как бы он не кинулся догонять обидчика.
   Кошкин тяжело дышал, лицо его теперь было больше красным от гнева, чем от мороза.
   - Перестань, Федя! - продолжала утешать его девушка. - Ты что же, опять проблем с милицией хочешь?
   - Да из-за этого подлеца и в милиции оказаться не жалко.
   - Ну, что ты. Из-за этого-то... А чисто по-христиански...
   - Надо было дать ему святым кулаком по грешной морде, - повторил Фёдор избитое выражение.
   - Федя, Федя, - покачала головой девушка. - Давай, чтобы ты немного успокоился, я приглашу тебя в кафе. Я угощаю.
   - Да ладно тебе. Я уже спокоен. Ещё не хватало, чтобы за меня платила девушка. За кого ты меня принимаешь?!
   - Я же сказала, что хочу угостить тебя. Неужели это предосудительно?
   - Нет, но для меня это как-то... унизительно, что ли.
   Глаза Насти округлились.
   - Унизительно?! Я ведь от чистого сердца. Просто хочу сделать для тебя что-то хорошее. А ты «унизительно»...
   - Ладно-ладно, Настенька. Пойдём в кафе, и, вообще, будем делать то, что ты хочешь.
   Кафе «Русский чай», по сервису больше похожее на ресторан, располагалось на прилегающей к парку территории. Работало оно до двенадцати ночи, но в это время посетителей было немного.
   Тёплый мягкий свет заливал пространство над столиками, в остальном зале царил полумрак.
   Фёдор и Настя заняли уютный столик в удалении. К ним сразу же подошла официантка, подала меню. Выбор блюд поражал воображение. Всю это были, в основном, блюда так или иначе связанные с русской кухней.
   - А я думал у вас только чай, судя по названию, - сострил Кошкин. - Ну, в вашем кафе.
   - У нас не кафе, - уточнила официантка, - у нас ресторан в русском стиле.
   - Да я шучу. Просто как-то американец приглашал меня на чай. Ну я и размечтался, что он сейчас-то мне стол и накроет. А он мне только чай подал... В Америке, видите ли, так принято - если приглашают на чай, то чай и подают. Пришлось ему объяснить, что в России другие традиции - если приглашают на чай, то это означает, что стол будет сервирован по полной... Так и смеялись мы с ним, когда кто-нибудь на чай нас потом приглашал. Мы обычно уточняли - на «русский» или на «американский».
   Настя засмеялась. Официантка тоже улыбнулась, может быть из-за вежливости, а, может быть, искренне.
   - Дайте нам блинов с красной икрой, - попросила Настя, и чай, конечно же, с мёдом. Ты как, Федя?
   - Да, полностью согласен. Блины с икрой - самая русская еда.
   - Что-нибудь ещё? - спросила официантка.
   Настя назвала ещё несколько блюд.
   Девушка в русском сарафане и кокошнике изящно отвесила поклон, и убежала выполнять заказ.
   Фёдор проводил её долгим взглядом.
   - Странно, самый русский женский головной убор пришёл к нам из Индии.
   - Ты о чём? - не поняла Настя.
   - О кокошнике.
   - А при чём здесь Индия?
   - Ну, ведь кокошник-то имитация перьев павлина, а павлины водятся в Индии.
   - Как перьев павлина? А разве не русской берёзки? - удивлённо подняла брови Настя.
   - У России с Индией были теснейшие связи. Это касается и языка и культуры. А женщина на Руси часто уподоблялась паве. Вспомни пушкинское: «А сама-то величава, выступает будто пава». А кокошник изображает павлиний хвост, потому, что это красиво.
   - Век живи, век учись, - улыбнулась Настя. - Но тем не менее, кокошник от этого не стал менее русским.
   - Конечно, нет.
   Им принесли заказ.
   - Федя, - девушка положила свою ладошку на ладонь Фёдора и тихонько поглаживала её. - О чём ты думаешь?
   - Да всё о том Чернове. Вот ведь гад! Но как сказал великий русский поэт: «Но есть и Божий суд, наперсники разврата! Есть грозный суд: он ждёт; он не доступен звону злата, и мысли, и дела он знает наперёд»* (*М.Ю. Лермонтов, «На смерть поэта»).
   - Да прости ты его уже, - ласково сказала девушка. - Пусть Бог Сам его судит...
   - А ведь он предатель. Самый что ни на есть предатель своей страны, своего народа, всей Земли. Ещё фамилию русскую носит, сволочь. Чернов - соответствует его сущности: «О чёрен я, черна душа моя».
   - Почему он предатель? Потому, что уехал? Но ведь и мне скоро придётся... - грустно произнесла девушка.
   - Предатель не тот кто уехал, а тот, кто уехав, или продолжая жить в своей стране, ненавидит свою Родину, ненавидит свой народ! А это страшный грех. Даже если ты усматриваешь в истории страны, или в современной ситуации, недостатки, нет ничего более мерзкого, чем выставлять это напоказ, да ещё и издеваться над этим. Если бы он так стал делать на востоке, то в его сторону бы плевали, а дом обходили за километр, хорошо ещё, если не убили бы - человек, который так говорит о своих предках, не достоин уважения. Это как Хам, который увидел наготу отца и посмеялся над ним. Да, может быть Ной был не в самом приглядном виде, но Хаму следовало поступить, как поступили его братья, которые вошли в шатёр, не смотря в сторону отца, и покрыли его наготу. Потому что, как было сказано гораздо позже: «Любовь покрывает множество грехов»* (*1 Петр. 4:8). И великое Божие проклятие пришло на всё потомство Хама. Не достоин благословения тот, кто смеётся над отцом своим!
 
   Через некоторое время Фёдор был приглашён как Герой космоса на мероприятие, посвящённое очередной годовщине победы во II-ой Галактической войне. Там он увидел человека, показавшегося ему до боли знакомым.
   - Иван!.. - радостно воскликнул Кошкин.
   - Федя! Сколько лет, сколько зим!
   Ветрова Кошкин не видел со времени своего пребывания на Пустыне. Хотя Иван был сотрудником СГБ в отставке, но он также был приглашён на это празднование, с вручением памятных знаков. Иван Ветров был участником многих боевых операций - ранения, награды... Но всего этого Фёдор тогда не знал, - узнал только сейчас.
   После торжественной части был банкет. За столом Кошкин вспомнил о Чернове и поделился своими переживаниями с Ветровым.
   - Знаю такого, - с грустной усмешкой ответил тот. - С недавнего времени СГБ установила контроль за этим типом и его сайтом. Разумеется, заблокировать ресурс мы не имеем право - Межгалактическая Конвенция, пропади она пропадом. Но вот последняя новость о Чернове. Плохо он кончил. Такие как он не успокаиваются нигде. А предлог, что страна, где он родился, самая отвратительная из всех, был только для того, чтобы удовлетворить его личные амбиции. Но такая мятежная душа не смогла успокоиться и там, куда он направился. На Парнасе Чернов вляпался в сильнейшую аферу. А там его действие быстро пресекли. Кроме того, перебежчиков там не любят, - своим для них он никогда бы не стал, - так что дали по-максимуму. В тамошней тюрьме теперь этот молодец мается, да проклинает тех, кого раньше боготворил. А сайт его местные власти сами и заблокировали. Да, есть и Божий суд...

   - Федя, - подняла на Кошкина глаза Настя, - а что для тебя Родина?
   - Для меня... - Кошкин сделал паузу и задумался. - Для меня, Настя, это прежде всего то место, где ты родился и вырос, где жили твои предки, где живут твои родные, где всё дорого твоему сердцу, где тебя знает каждое дерево, каждый куст, каждый камень... Где тебе хорошо, в конце концов.
   - А если судишь теми категориями, которыми судит Чернов? Что берёзок и в других странах хватает, а твои родные и друзья могут уехать в другую страну или просто уйти из этой жизни - что же тогда останется?
   - Что останется? Даже если весь мой народ исчезнет или переедет, всё равно останется то мистическое непередаваемое чувство, которое никто не сможет объяснить. Это тоже самое чувство, которое появляется когда ты приходишь домой. Ведь тебе там лучше чем в гостях, хотя у других может быть гораздо лучше квартира или дом. Тебя ведь всё равно тянет домой... Или бывает, что ты приходишь туда, где был в детстве, проходишь мимо яслей, детского сада, школы, и тебе внезапно становится так хорошо и нахлынет такой поток воспоминаний, что ты погружаешься в непередаваемое, ни с чем ни сравнимое блаженство.
   - А что такое, как ты думаешь, «мистическая связь»? - не поняла Настя.
   - А ты сама как думаешь? Я отвечу словами нашего знаменитого штангиста ХХ века Алексеева: «Россия такая страна, что где бы ты ни был, она всё равно притянет тебя к себе». И хотя Алексееву предлагали выгодные условия для жизни и работы за границей, он всё равно не смог покинуть Россию - удержала она своего сына. Так же можно вспомнить наших великих патриотов и борцов: Григория Косицина (Кощеева), который ни за какие деньги не желал оставить свою деревню, признания Шемякина: «Не тянет меня за границу. Вот только иногда хотелось бы одним глазком посмотреть на бой быков в Мадриде, да как выйдешь на крыльцо своего собственного домика в Полтаве, сядешь на ступеньки м невольно сам себе скажешь: «Никуда я за границу больше не поеду. «И дым отечества нам сладок и приятен»»* (*Валентин Лавров, «Истоки богатырства», Москва, «Молодая гвардия», 1989, стр. 121). И это не просто любовь к пепелищам или отеческим гробам, как то пытаются поставить нам в упрёк, - это некая связь, которую дал нам Бог. Ведь великий народ, оторванный от того места, которое дано ему в удел Господом, обречён на потерю самоидентичности, самоидентификации. Потерять свою Родину, это всегда было величайшее наказание от Бога. Ассирийцы первыми поняли это и начали сгонять народы с их исторической территории, проводя политику «насаху»-искоренения. Они переселяли народы на другие земли, чем способствовали их смешению с различными нациями, ослабляя, и тем самым, фактически уничтожая. Потом эту практику переняли и другие империи... Вспомните Сталина... Потерять свою Родину страшно. Евреи неоднократно лишались её за свои грехи. Но когда в 1948 году это государство вновь образовалось, с какой радостью они устремились туда... А мы, русские люди, часто готовы променять Россию на то, чтобы послаще пожрать и помягче поспать! Как прав был Аркадий Гайдар! Такие люди всё готовы продать за бочку варенья и корзину печенья! Я бы таким как Чернов дарил эту книжку в подарочном варианте - пусть читают... Сколько лет прошло, а как будто о сегодняшнем дне написано.
   - Как жаль, что всё так происходит, что люди не до конца понимают слово «Родина», - тихо произнесла девушка.
   - А мы сами виноваты в этом. Посмотри на наши песни о России. Как мы её называем? То «родина-уродина», то «больная да рябая», то «родина-мачеха», то ещё что похуже. Недавно, так вообще, слышал песню, не поверишь, называется: «Родина-убийца»... Но, зато, типа, всё равно, люблю тебя и такую. И буду любить, какая бы ты не была!.. Вот тебе раз! Если всё время внушать себе, что моя Родина это уродина, больная мать, то жить здесь совсем не захочется...
   - А что, Россия не больна?
   - Она больна только в умах больных людей! - вскипел Фёдор и девушка опустила глаза в пол, поняв, что сказала лишнее.
   - Прости, Фёдор. Я сама так не думаю. Я большая патриотка чем, может быть, ты сам... Но ведь в России много ещё чего не так.
   - Тогда это надо исправлять, что-то менять в лучшую сторону, сначала поняв, что это действительно будет изменение именно в лучшую сторону, а не бежать поджав хвост. Если у меня дома есть недоделки я должен их исправлять, а не переезжать к соседу!
   - А если власти не дают?
   - А власти - это часть нас. Они продолжение того менталитета и образа жизни, которым живём мы сами. Если человек изменит себя, изменится и власть. А кто молится за власти, как нас учит апостол Павел?* (*1 Тим 2:2). Конечно, если её только ругать и проклинать, постоянно противодействовать и видеть от неё во всём угрозу и обман, то, разумеется, ничего хорошего от власти не увидишь. Обожествлять её не надо, но повиноваться и быть с ней заодно - наша прямая обязанность. И пусть многие говорят о культе личности Сталина и ругают его и весь период его правления, но признай сама - если бы власть тогда не была сильной и, порой жестокой, - выиграли бы мы войну?
      - Я слышала об одном человеке, солдате, - начала грустно Настя, - это было во время II-ой Мировой войны. Его фамилия Пахомов, Виктор Пахомов. Во время одного из боёв за Смоленск он оказался в самой гуще сражений. Из всего полка остался только взвод, да и то, половина бойцов была тяжело ранена. И тогда оборона дрогнула. Командир и солдаты постыдно бежали, или, как у них это называлось - отступили без приказа. Он остался один, не желая отступать. Несколько часов Пахомов сражался, как потом говорила скупая сводка, с превосходящими силами противника... Как ему это удалось - никто не знает... Он был тяжело ранен. Фашисты, посчитав его за убитого, прошли мимо. А его подобрали местные жители, выходили... Так вот, однажды он вновь встретился со своим командиром. Но это был живой свидетель позорного бегства - докладывалось-то всё по-другому. И тогда командир обвинил Виктора в дезертирстве, и тот угодил в Сталинский лагерь, чудом избежав смертного приговора: «по законам военного времени...». Жена и дети, как это часто бывало в те времена, отреклись от него - он же враг народа... Через несколько лет, правда, вскрылась настоящая история - то ли командир на смертном одре покаялся, то ли какие свидетели нашлись, но только дело подали на пересмотр... И что ты думаешь? - ничего менять не стали - пусть сидит как сидел! И только после смерти Сталина ему удалось выбраться из этого ада. Однако, жена к нему так и не вернулась. И хотя ему полагались какие-то льготы и выплаты как реабилитированному заключённому, жертве репрессий, однако, он ничего этого не получил... Жил на нищенскую зарплату, а потом пенсию... На него многие продолжали смотреть как на врага народа. По работе ему полагалась бесплатная квартира, но ему в ней отказали. Всё, что ему удалось добиться - так это купить маленькую комнату в коммуналке, где-то в провинциальном городке. На Западе у него после войны обнаружились какие-то дальние родственники, которые звали его к себе, но он твёрдо заявил: « Я свою Родину не предал в окопах, не предам и сейчас»...
   - Скажи, Фёдор, - со слезами на глазах продолжала девушка, - этот человек безумен, глуп, как о нём бы сказал тот же Чернов, - променять жизнь в изобилие на нищету и унижение, или он герой?
   - Для многих он - сумасшедший... А для меня - герой! На таких людях страна и держится, а не на тех, кто готов продаться за миску чечевичной похлёбки. Ведь настоящий человек, настоящий мужчина, не тот, кто бежит от трудностей, а тот, кто идёт на встречу им и побеждает, не смотря ни на что. Именно этих людей будет помнить история, именно о них будут слагать песни, и только они будут жить в народных сердцах!
   - Ты прав, - так же грустно продолжала девушка. - Этим человеком было сделано очень много для развития его любимого городка... Он многим помогал и был для многих утешением... А недавно, когда рассекретили архивы, и люди узнали - кто есть кто, кто до последней капли крови защищал свою родину, любил свой народ, и не ждал за это благодарностей и похвал, в его честь была названа главная улица этого, давно уже не маленького, города.
   - Откуда ты всё это знаешь?
   - Потому, что Виктор Пахомов был моим прапрадедушкой, - тихо произнесла Настя и опустила голову, стыдясь своих слёз.
   Фёдор многозначительно посмотрел на девушку. Некоторое время они сидели молча, думая каждый о своём. Наконец, Кошкин вернулся к теме разговора.
   - А что потом было с армией? Ты помнишь историю локальных конфликтов на Кавказе? За что вы проливаете свою кровь? За что умираете? Приказы командира ничего не значат - выполнять их глупо! Эта война никому не нужна. Все командиры - продажные сволочи. Родине на вас наплевать. Бросайте оружие - бегите из окопов... Какая Родина, какой героизм, какая доблесть... И многие так и поступали... Действительно, какая родина, какие приказы если речь идёт о жизни... Как говорил один герой фильма про войну: «Что судьба всей войны решается что ли на этом участке?» Но я преклоняюсь перед теми, кто не рассуждал - правая это война или нет, продажен командир, или верный патриот, мы батальоном на роту, или против нас полк на взвод... Он просто выполнял приказ. Был верным сыном своей отчизны. А что касается предательства командиров... Будет и им страшный суд. Но как часто многие прикрывали свою трусость ссылаясь на несправедливость приказов, на измену, на непонимание - против кого они воюют и что защищают. Я же, преклоняюсь перед героями. Как прекрасно сказано в песне:

Герои уходят в память,
В сердце ложатся стуком,
Дабы делом своим оставить
Наследье сынам и внукам.

Да будет земля им пухом,
Да будет им домом небо –
Тем, что не пали духом,
А пали за землю дедов!
Герои уходят в небо…

Тем, что за нашу веру
Пали на бранном поле –
Да будет им полной мерой
Воздано Божьей волей!

Да будет земля им пухом,
Да будет им домом небо –
Тем, что не пали духом,
А пали за землю дедов!
Герои уходят в небо…

Радуйтесь Богу Спасителю нашему,
Пойте Ему благодарный псалом,
В русские руки Победу отдавшему,
Давшему правде Победу над злом!

Вечная память и почести павшему –
Свято их место за нашим столом!
Радуйтесь Богу Спасителю нашему,
Пойте Ему благодарный псалом!

Герои уходят в память,
В сердце ложатся стуком,
Дабы делом своим оставить
Наследье сынам и внукам.

Да будет земля им пухом,
Да будет им домом небо –
Тем, что не пали духом,
А пали за землю дедов!
Герои уходят в небо…*

(*Плач о радости. Музыка: Д.Варшавский, стихи: А.Бутузов).


    Вот таких воинов, потомки никогда не забудут. Их подвиг будет жить вечно. Память о них не исчезнет... А кто назовёт улицы именами предателей, уехавших за длинным долларом, или маркой? Воздаст ли народ им славу?.. Не будут ли проклинать их имена потомки?..

   - Я слышала, что враги России составили целую программу по развалу СССР во время холодной войны, как привить западные ценности, споить, посадить молодёжь на наркотики, ослабить патриотизм...
   - Программу! - опять возмутился Фёдор. - Глупость всё это! Как говорил Преображенский из «Собачьего сердца», если я вместо работы буду песни часами петь - у меня настанет разруха. Ну и дальше он кое-что сказал про уборную... Тогда у меня настанет разруха... Кто заставляет молодёжь пить, колоть наркоту, смотреть западный тупизм? Кто заставляет расписывать матершиной лифты и разрисовывать похабщиной заборы? Кто заставляет загаживать подъезды и ломать только что поставленные лавочки? Враги нам это привили? Самая большая правда в том, что мы хотим свои варварские желания свалить на происки врагов... Мол, это не мы, это всё они нам навязали! Нет большей глупости чем это утверждение... Это наше самооправдание, что ли. Когда каждый из нас поймёт, что он, и только он, ответственен за своё поведение, за свою семью, за воспитание своих детей, за свою страну, тогда нам невозможно будет навязать что-то извне. Мы разрушаем себя сами, а пытаемся приписать это некоему невидимому врагу.
   - А у тебя есть какое-нибудь особое переживание, связанное с Россией, - с интересом спросила девушка.
   Фёдор надолго задумался.
   - Ты знаешь, Настя, ведь Господь мне открыл здесь Свой рай.
   - То есть? - не поняла девушка. Она удивлённо смотрела на Фёдора своими синими глазами, хлопая длинными ресницами.
   - Однажды я видел сон. В детстве я много раз видел такие сны, в которых Бог мне давал переживание чувства непередаваемого блаженства. Но этот я запомнил особо. Я видел его в Истре, но мне снилась моя деревня... Я находился где-то между «Нижним Пикалово» и «Карьково». Я шёл по полю, засеянному какой-то фасолью... но во сне эти плоды мне показались совсем безвкусными. Ярко светило солнце, а вместо магистрали, там где она проходит в реальности, во сне была железная дорога, платформа... Подошёл поезд. Из него вышли мои друзья... Я не помню уже кто там был, помню только того американца, который приглашал меня на чай. Он был со своим сыном. Я его видел как-то один раз. Так вот, там я ощутил такое блаженство, которое невозможно передать словами... Как говорит апостол Павел: «Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его»* (*1 Кор. 2:9). А ещё... - чуть помедлив сказал Фёдор, - я... - никак не мог он сформулировать то, что его так волновало, - я знал, что она там... Я просто это чувствовал... Я её не видел, но знал - она там... Теперь рай для меня неотъемлемо связан с ней... Больше всего я боюсь, что однажды приду туда, а её там, в реальном раю, не будет... Если бы ты знала, сколько молитв возношу я Богу о ней... Наверное о себе я молюсь гораздо меньше... Молитв, о её спасении... Чтобы мы однажды встретились там... в раю...
   Фёдор покраснел. Он часто дышал. Видно это воспоминание было для него чем-то очень личным. Девушка удивлённо посмотрела на него.
   - О ком это ты? О чём ты говоришь, Фёдор? Что с тобой? Тебе тяжело вспоминать?
   - О своей сестре Татьяне... - чуть слышно прошептал он.
   
                                                                        Глава 9
                                                                                                                      20 Января 2145 г.   

   Несколько минут Кошкин сидел молча, полностью погружённый в свои мысли и смотря сквозь Настю каким-то отрешённым взглядом.
   Девушка нежно погладила его по руке. Это вывело Фёдора из состояния то ли блаженного, то ли тягостного воспоминания.
   - Теперь представь, - тихо сказал он, - как я могу уехать оттуда, где Господь показал мне Свой рай, или, по крайней мере, его слабое отражение. А может быть, Тысячелетние царство...
   Настя была рада возвращению Фёдора из мира грёз.
   - А если надо будет переехать в другой город, или, вообще, в другую часть России?
   - Есть Малая Родина - это место, которое особенно дорого тебе, а есть Большая Родина - это то, что отмечено на карте границами. Она тоже дорога по-своему, потому, что в ней находится Малая Родина, потому, что ты отождествляешь себя с ней, потому, что это твой дом и ты здесь хозяин. Это можно сравнить с тем, что есть большой дом. Ты живёшь в какой-то конкретной комнате, и она тебе особенно дорога. Но разве не дороги тебе другие помещения твоего дома - прихожая, даже чулан... А самый дальний уголок огорода?
   - Интересно... Здорово ты сказал! Я даже не подумала об этом.
   - А есть Мега-Родина, - мой термин, скромно о себе, - это вся Земля, весь Галактический Союз.
   - Слушай, Фёдор, - испугано спросила девушка. А это случайно не национализм?
   - Нет, Настя. Почему-то, когда речь заходит о патриотизме, это сразу же пытаются объявить или заклеймить национализмом. А чем патриотизм отличается от национализма, ты знаешь? Патриот любит свою страну, свой народ, но уважает все другие нации, а националист любит своё, но ненавидит всё чужое. Я не против дружбы народов. Очень даже «за». Я не против межнациональных браков, если они основаны на любви - я сам хотел жениться... в общем ты знаешь об этом... Но я против того, что Россию унижают и всячески обливают грязью. Великий русский народ пытаются выставить сбродом, ничего не значащей серой массой. Когда всё направлено на вырождение русской нации! Пришло такое время, когда увидеть на улицах Москвы и Подмосковья русского человека стало крайне сложно. Ещё раз, я не против других наций, но переживаю о своём народе, о славянах, в частности, о русских. Дошло до того, что русским людям стало стыдно писать в графе «национальность» что они русские. Хорошо ещё, что это время уже прошло. Сейчас, благодаря разумной политике, русская нация достигла численности трёхсот миллионов, - и это «чистых», этнических русских, в нескольких поколениях, не считая двухсот миллионов русских от смешанных браков. Это всё пошло на пользу даже русскому образу - наконец-то вернулась настоящая русская красота, почти исчезнувшая когда-то. Да и другие нации стали чётко обособленными, со своими национальными чертами. И это здорово, - надоела эта постоянная помесь, когда не знаешь - кто этот человек - полуславянин, полуазиат...
   - Ты опять говоришь националистические вещи, Фёдор. Ведь это такие же наши граждане.
   - Да пойми, Настя, я не противник этих людей, я уже столько раз говорил тебе об этом, и не против смешанных браков, но посмотри - другие нации очень заботятся о своей чистоте, только русский народ не думает об этом. Я хочу, чтобы русские мужчины и женщины тоже задумались о том, что русский генотип может просто исчезнуть, стать помесью множества рас.
   - А где же русские находят нерусских? Ведь получается - сколько русских смешиваются с другими нациями, столько же и других рас смешиваются с русскими, иначе и быть не может.
   - Да, но часто русские женщины рожают не от межэтнических браков, а от любовных утех. А свои семьи, эти господа, держат в расовой «чистоте». Вот в чём зло.
   - Это да. Но это блуд. Это следствие их греха. Но хорошо ли осуждать их за это? Может быть, это следствие их одиночества, разочарованности во всём, искалеченной души?
   - А как ты думаешь, - задала девушка мучавший её вопрос, - человек может жить везде где хочет?
   - Я думаю, да, - никто не вправе ограничивать его свободу передвижения ни в земном масштабе, ни во вселенском.
   - Почему же тогда ты против переселения русских? Я вот ведь тоже уезжаю... Не по своей, правда, воле, - добавила  девушка после некоторого молчания.
   - Но есть воля твоего отца, без которой ты бы никогда не оставила Россию?
   - Да, конечно.
   - А он, в свою очередь, выполняет задание Российского правительства, - будет развивать науку там, где от него это требуется.
   - Это, действительно, правда.
   - Значит, он не предатель и не изменник, а, напротив, - верный слуга своей Родины. Во время войны и позже, люди жившие на территории других стран своими достижениями прославляли Россию, оставаясь русскими. А человек, естественно, может выбрать себе любое место жительства. Но, как-то странно он порой его выбирает - исходя из того, что можно урвать от той власти на верность которой он присягает. Этот Чернов не о славе своего народа думал, не о своих родных и близких, и, даже, не о землянах. Он искал - как бы лучше было его бренному телу - хорошо поесть и поспать, отгрохать большой дом, заполучить шикарную машину, ну и, конечно, деньги, которые он без труда бы мог тратить на свои похоти. За это он готов продать всё! И в погоне за сиюминутными удовольствиями он не остановится ни перед чем. Он пойдёт на любое преступление... Страшный человек! Безбожник... что с него возьмёшь. Для него вся жизнь только здесь. Рай для него недоступен, да он и не верит в него. Вот он и старается взять от жизни всё. Долг, честь и совесть, в таком случае, ему совсем не нужны. Ему даже такие понятия не нужны. Они для него неудобны. Как сказано о таких людях в Библии: «Их конец - погибель, их бог - чрево, и слава их - в сраме, они мыслят о земном»* (*Фил. 3:19).
   Девушка многозначительно посмотрела на Фёдора.
   - Но, хорошо, правда, что благодаря мудрой политике, деньги перестали, наконец, вертеться вокруг столицы. В регионах, в других республиках, наладилось своё производство, прекратились локальные войны, начался бурный расцвет экономики. И все те, кто когда-то покинул Малую Родину из-за экономических или политических проблем, - и не хорошо осуждать их за это, ибо что делать, если в семье голодают дети, и повсюду гремят выстрели и взрывы, - вернулись на свои исторические места обитания. Хотя, конечно, и в Москве и в Подмосковье огромное количество людей любого этноса, что только я, лично, приветствую и считаю делом хорошим - ибо я за дружбу народов - так научен, так воспитан, и не могу по-другому. А как приятно изучать культуру и быт других народов! Гораздо интереснее, чем воевать с ними. И зато, когда я приезжаю куда-то, там я всегда желанный гость. Даже в самом дальнем ауле. Я люблю этих людей, желаю им мира, и они отвечают мне тем же. Война против русских закончилась.
   Настя с восхищением слушала слова Фёдора.
   - Да, как приятно, что мы вместе. Мы вместе не только с теми нациями, которые проживают на территории России, но и с евро-азиатами, и с индейцами, и с африканцами... Мы составляем единый народ, имя которому - Люди.
   - Я с тобой полностью согласен, Настя. Интересно, что разъединения начинаются тогда, когда ничего не объединяет. Но, вспомним II-ю Мировую, как многие народы объединились против общего врага - фашизма. И в окопах никто не думал о том, русский он, грузин, или армянин. А во II-ю Галактическую мы объединились, забыв про свои национальности, расы и этносы... Объединились не только земляне, но и планеты ГС. А если враг будет с ещё более дальней стороны, то мы объединимся против него и с нашими недавними противниками. Представляешь, - ГС, СНЦ, ВСНЦ, СОЦ, - все вместе, не воют друг с другом. Я думаю, всем расам Земли, и космическим расам, нужно объединиться против действительно страшного врага - против дьявола и его ангелов, против разрушения вселенной, против небытия, против вечной гибели...
   - Выходит, объединить может только общий враг? - удивлённо спросила девушка. - Неужели это так, Фёдор?
   - Конечно же нет. Не только враг, но понимание родства всех людей, общее стремление к высшему благу. Когда сообща строят дом, то так же забывают о всех обидах и разномыслиях - просто все делают общее дело и все помогают друг другу.
   - Но родство ведь только у людей Земли. Что же роднит нас с представителями космических рас?
   - Знаешь, что мне однажды сказала Эа? - улыбнулся Кошкин. - Мы все братья и сёстры. Во всей вселенной! Все другие космические расы происходят от землян...
   Глаза Насти округлились от удивления.
   - Что... Что ты говоришь, Фёдор? Теория параллельного развития...
   - Давай об этом позже. Мне самому было трудно во всё это поверить... Но это правда...
   Девушка несколько минут сидела молча, опустив голову. Фёдор не мешал её размышлениям. Наконец, она подняла глаза.
   - А то, что людей разъединяют разные взгляды на жизнь, философия, религия, интересы, - спросила Настя, - с этим что делать?
   Глобальный враг у нас только один - наша смертность, и, конечно, сатана. С этим врагом нам надо бороться сообща, но не неся веру на лезвие меча, а рассуждая и прося Бога открыть нам - какая философия и вера ошибочна, а какая ведёт ко спасению. Ведь истина может быть только одна, и многим обидно будет узнать о ней лишь за порогом вечности...
   Настя задумчиво молчала, допивая последние глотки чая. Время близилось к 23-м ночи. Пора было ехать домой.
   Фёдор подал девушке шубку, помог её одеть. Они пошли в сторону Института, где на прилегающей стоянке находилась машина Кошкина.
   Он отвёз Настю домой, - она жила недалеко от МФАИ, проводил её, как и полагается по этикету до двери подъезда, хотя в Москве было настолько спокойно, что эта привычка осталась, скорее, именно как форма вежливости, и утратила своё прямое значение - защитить девушку от возможной опасности.
   Перед тем как войти в подъезд, Настя обернулась.
   - Я на две недели выпадаю из общественной жизни - должна заниматься с вновь прибывшими в танцевальный коллектив, передать им всё, что умею сама... пока не уеду... я обещала... как жаль, что эти две недели я не смогу с тобой общаться после занятий... Но, ты будешь на празднике Масленицы?
   - Да, конечно...
   - Я очень хочу провести этот день с тобой.
   Она подбежала к Фёдору, обняла его и поцеловала в щёку, потом быстро забежала в подъезд и закрыла за собой уличную дверь.
   Фёдор немного постоял, любуясь яркими ночными звёздами, вдыхая чистый морозный воздух. В голове у него всё перемешалось. Этот поцелуй как будто обжёг его. Не только щёку - скорее, сердце. В его сознании проносились обрывки фраз: «она любит меня...», «она не может быть со мной...», «она уезжает...», «насовсем?!», «я не смогу с ней встречаться две недели...», «на Масленицу... а потом уеду...», «передать все знания вновь пришедшим...», «я обещала...», «я уезжаю... уезжаю... уезжаю...».
   Как больно встретить человека для разлуки! Это, наверное, может понять только тот, кто разлуку переживал. Нет, не просто переживал - это переживаем мы все, а тот, кто переживал разлуку с теми, кто тебе особенно дорог, кого мы особенно любим.
   Кошкин вёл свою машину как в тумане. Он никак не мог сосредоточиться. Вот уж воистину правы Правила Дорожного Движения, говорящие, что: «Воитель не должен садиться за руль в сильном душевном волнении». Пару раз Фёдор умудрялся не заметить красные сигналы светофора. Перед его глазами стояла Настя, вспоминалась сегодняшняя прогулка с ней.
   «Если она любит, почему эти две недели хочет потратить на обучение каких-то молодых танцоров, которые ей сто лет не нужны? Я бы, если бы мне пришлось выбирать как провести оставшиеся две недели, несомненно, послал бы всех «далеко», и провёл бы их только с Настей. Но женщины - иррациональные существа - говорят одно, делают другое, думают, вероятно, третье. Умом Настюху не понять, аршином общим не измерить...»


                                                                     Глава 10
                                                                                                                       21 Января 2145 г.   

   На следующий день Фёдор приехал в Институт в исключительно дурном настроении. И опять учёба не шла ему в голову, мысли витали в облаках.
   «Ещё пара таких любовных приключений, и можно подавать на отчисление, - с горькой усмешкой думал он. - Буду пастухом - пойду коров в дальней деревне пасти...»
   Он вспомнил, как в детстве мать всегда грозила ему: «Не выучишься - пастухом станешь». Фёдор всегда очень боялся этой угрозы. Он представлял, что будет ходить за коровами с огромным кнутом, в больших резиновых сапогах и соломенной шляпе, - такой образ пастуха он видел на картинах и в фильмах, - а все будут говорить: «Вот неуч и недотёпа Кошкин!» Почему труд пастуха должен быть обязательно унизительным, и с чего Фёдор взял, что все они неучи и недотёпы - остаётся только гадать. Спустя годы, Кошкин с улыбкой будет вспоминать детское наивное представление о людях, в чём-то очень благородной профессии. В конце концов, и Авель и Давид и Амос были пастухами. Да и Сам Господь называет Себя «Пастором добрым», а Пётр говорит о Нём как о Пастыреначальнике* (*1 Петр. 5:4).
   Но сейчас эта угроза пугала, и он старался хоть как-то сконцентрироваться на предмете, тем более, что этим предметом была высшая математика - на взгляд Фёдора наука сложнейшая но очень необходимая.
   Так прошёл этот день. Кошкин старался не встречаться взглядом со своей возлюбленной, опасаясь вновь пережить ту боль, что переживают при этом все влюблённые. Она изредка поднимала на него глаза и одаривала нежной улыбкой.
   Обедал Кошкин в этот день тоже в одиночестве - друзья решили его не тревожить. После занятий Фёдор отправился в институтское кафе, чтобы побыть наедине с собой, выпить чашку чая или сока с булочкой... Ехать домой не хотелось.
   Внезапно к его столику кто-то подошёл. Кошкин медленно поднял голову и увидел как-то странно улыбающегося Перепейчика с непонятным блеском в глазах.
   - Ну, что, Фёдор, - начал он неторопливо, - как дела? Как успехи на личном фронте? Предлагаю посидеть сегодня в ресторанчике - я набит червонцами как старый пиратский галеон золотом... Практически до краёв... Стипендию получил... Повышенную... - чуть помедлив добавил он.
   Кошкин не отрываясь смотрел в глаза Стаса, которые ему казались какими-то неестественными, как будто он вот-вот готов был заплакать, и это так не вязалось с его натянутой улыбкой на пухлом розовощёком лице.
   - Да бросай ты эти гнилые пирожки! Пошли в настоящую забегаловку, я угощаю. Раздели со мной моё одиночество.
   Речь Перепейчика тоже показалась Кошкину какой-то неуверенной, как будто бессвязанной.
   - Стас, - с волнением спросил Фёдор, - ты что, выпил?
   - Я? Да ты что?! Я сухой как лист.
   - Зачем ты это? Что скажут в твоей церкви? Там это что, нормально? А если декан или ректор тебя сейчас увидят, ты понимаешь, что будет?
   - В церкви? - переспросил задумчиво Перепейчик. - Конечно, ничего хорошего по этому поводу не скажут, а декан и ректор - плевать я на них хотел. Пойдём со мной, друг мой... Не покидай хоть ты меня в моих бедах, а то я ей-ей на себя руки наложу.
   Из глаз Стаса потекли слёзы и он начал всхлипывать, оттого вся его фигура с сильно избыточным весом, начала колыхаться.
   - Ты это брось! - испугано произнёс Кошкин. - Что с тобой случилось, наконец?!
   - Она меня бросила! Она сказала, чтобы я не смел к ней подходить и звонить.
   - Да кто она?!
   - Катька.
   - Какая Катька?
   - Моя любовь.
   - Да у меня таких проблем каждый год хоть отбавляй, но я же не напиваюсь и не хочу наложить на себя руки.
   - Мне очень тяжело. Мне надо кому-то душу излить.
   - Ладно, хорошо, пойдём, - согласился Фёдор. - Только не напивайся.
   - Ну, этого я обещать как раз не могу, - с горькой улыбкой отозвался Стас.
   Они вышли из здания Института и прошли пару кварталов до шикарного ресторана.
   - А машина? - заволновался Кошкин. - Не проще ли было доехать на ней?
   - Да куда она денется с институтской стоянки? Ничего с ней не случится. Пешком привыкай ходить, воздухом дыши.
   - А где ты умудрился спиртное-то достать? Здесь же нигде не продают.
   - С собой принёс. Марочное, отцовское, во фляжке, на всякий случай. Готовился заранее к разговору, как будто чувствовал - чем должно кончится. И, видишь, понадобилось, не зря я фляжку принёс...
   - А, может быть, зря?
   Перепейчик ничего не ответил. Они вошли в здание ресторанчика. Метрдотель подозрительно посмотрел на Стаса но ничего не сказал, всё также с вежливым поклоном открывая перед ними дверь.
   Перепейчик, тяжело отдуваясь, плюхнулся на стул у отдалённого столика.
   - Официант! - несвязанно крикнул он. - Жаренный картофель с мясом, салат, осетрину, запечённого осьминога... И, вина, - чуть погодя потребовал он у всё старательно записывающего работника ресторана. - Самого лучшего вина! Моему другу тоже самое!
   - Ты что, Стас, - заволновался Фёдор, - веди себя  приличнее - нас же сейчас выставят отсюда. Какого тебе вина? Тебе уже хватит, а я на машине. Ты что, и меня хочешь подставить?
   - Да, плевать. Поедешь домой на такси. Один раз живём. Ни в чём себе не отказывай. Я плачу;.
   - Заявиться домой навеселе?! Только этого мне не хватало... - испугано сказал Кошкин, представляя лицо матери. - У меня с моими и так уже нелады, почти каждый раз за полночь возвращаюсь. А тут если ещё и это...
   - Выветрится. Не заметят. Вообще, о чём ты сейчас думаешь? Твой друг погибает, а ты о суете какой-то думаешь!
   - Ладно, ладно, - закивал Фёдор, - рассказывай, что у тебя там случилось.
   Официант принёс заказ.
   Перепейчик тут же схватился за графин с красным искристым вином, налил себе стакан до краёв и, плеснув Фёдору, залпом выпил его до дна и блаженно выдохнул, отчего напомнил Кошкину доктора с Пангеи с его мерзейшим ромом.
   - О, Божья благодать, - довольно произнёс Стас. - «Ты произращаешь траву для скота, и зелень на пользу человека, чтобы произвести из земли пищу, и вино, которое веселит сердце человека, и елей, от которого блистает лице его, и хлеб, который укрепляет сердце человека...»* (*Пс. 103:14-15); «Пиры устраиваются для удовольствия, и вино веселит жизнь; а за все отвечает серебро»* (*Еккл. 10:19)... Отличный сорт. А какая выдержка!
   Фёдор молча пригубил стакан, не желая обижать друга. Вино действительно было прекрасным, и очевидно довольно дорогим - хватит ли Стасу денег оплатить этот банкет? Хоть рестораны сейчас и не дерут в три шкуры, но всё же...
   «В крайнем случае у меня тоже есть деньги. Добавлю...»
   Фёдор вспомнил, что слышал о хорошем вине - оно должно быть приятным на вкус, отлично питься, голова после него должна быть ясной, но вот после того, как его перепьёшь, ноги перестают слушаться и бывает трудно подняться со стула, хотя никаких неприятных ощущений нет. На следующий день не должна болеть голова или наблюдаться похмельный синдром.
   Кошкин отхлебнул глоток. Приятное тепло разлилось по всему телу. Всё-таки у него сейчас повод напиться и забыть обо всём не меньше, чем у Перепейчика.
   - Так вот, - сказал Стас, влив в себя второй стакан. - Я говорю ей: «Я люблю тебя, очень люблю!», а она: «Да чтобы я с таким уродом встречалась! Да ни за что!».
   - Так прямо и сказала? - не поверил Фёдор своим ушам.
   - Так прямо и сказала. Но это ещё не всё...
   - Не всё?
   - Она назвала меня... Она назвала меня...
   Губы Перепейчика дрожали. Он опять потянулся к графину.
   - Что такое, Стас? Кем?
   - Она назвала меня... жирной свиньёй! - наконец смог произнести он.
   - Да неужто?! - не поверил своим ушам Фёдор. - Так прямо и сказала?
   - Так и сказала... «Не смей больше меня преследовать, жирная свинья!»
   Из глаз Стаса потекли крупные слёзы.
   - Знает же, негодница, мой комплекс насчёт веса, и бьёт по самому больному.
   - Да, эта Катька Расстегаева ещё похлеще Авоськиной.
   - Не то слово. Но если бы только это...
   - А что ещё?
   - Да то же у меня произошло и с Маринкой.
   - Что, назвала тебя теми же словами?
   - Нет, эта хорошо воспитана. Но она сказала, что я безголовый двоечник, не способный стать кем-то великим. И это я, студент с повышенной стипендией, тяну сейчас на красный диплом, золотая медаль в школе, победитель математических олимпиад!
   - Вообще обалдела!
   - Да и с остальными подругами не лучше. Все меня оскорбляют и не хотят видеть!
   Перепейчик громко зарыдал, чем привлёк внимание посетителей за соседними столиками.
   «Это не ты плачешь, это вино плачет...», - вспомнил Фёдор слова матери, которые она обычно говорила в те моменты, когда отец выпивал и на него находили особые чувства, доводящие его до слёз.
   - Полно тебе, Стас, полно, - постарался утешить друга Кошкин, думая про себя, что если первый ловелас Института плачет от безответной любви, то что же тогда говорить о нас, простых смертных?! Нам, как говорится, Сам Бог велел...
   На сердце у Фёдора стало веселее - когда у кого-то случаются неприятности больше, чем у тебя, да, к тому же, у такого человека, у которого они в принципе не должны были случиться на этом поприще, чувствуешь себя как-то легче. В общем: «Пусть моя корова сдохнет, лишь бы у соседа не было двух».
   - А из-за чего всё произошло-то?
   - Не знаю... - всхлипывал Стас.
   - Послушай, я кажется понимаю твою проблему.
   - Да, что... - речь парня становилась всё более бессвязной, - вино делала своё дело.
   - Ты не думал о том, что девчонки не воспринимают тебя всерьёз из-за того, что ты бегаешь за каждой юбкой. Вспомни: «Кто любую звал голубкой И за каждой бегал юбкой, разве тот мужчина?»* (*Имеется ввиду песня на Стихи Расула Гамзатова (перевод Якова Козловского), исп. Муслим Магомаев). Ты пытаешься всем доказать, что ты мужчина на двести процентов, всеми востребованный и всеми любимый, а получается наоборот, - девушки видят в тебе только самодовольного павлина, этакого подлеца, которому они реально не нужны, и который хочет выставить их на всеобщее обозрение, сделать посмешищем, хвалясь в кругу своих друзей: «вот видишь, и эта теперь тоже моя»... Кому же это понравится?!
   - Но я ведь действительно полюбил Катьку!
   - Ну да, а так же Маринку , Варьку, Жанку... Продолжить?
   - Хватит! Но что делать, если мне, как там у Шуфутинского: «Нравятся все женщины на свете»...
   - «А выбрать надо, всё-таки, одну...» - закончил за него фразу Фёдор. - Понимаешь, одну! Так заповедует Господь, - тебе ли не знать этого?! И твой непрестанный флирт, скорее всего, не ограничивается только Институтом... Подозреваю, что он продолжается и в церкви... Разве это не повод для хулы на служителя Божьего? А как ты себя сейчас ведёшь? Напился как...
   - Как жирная свинья?! Ты это хочешь сказать? Ну-ну, продолжай. Давай, утешь меня, как утешали Иова его друзья!* (*Речь идёт о библейской книге Иова.  Друзья, пришедшие утешать Иова после случившихся с ним несчастий, своими словами делали ему только больнее.  Таким образом, выражение: «Утешать, как друзья Иова» стало нарицательным. Оно означает, -  больше вредить, чем помогать). И ты ещё называешься другом! Я тебе душу изливаю, а ты...
   - Да ты, Перепейчик, и прям уже перепил. Хватит, завязывай, пора домой.
   - «Веселье Руси есть питие, и нельзя нам без этого житие!* (*Более точно: «Руси веселіе есть пити, Не может безъ того и быти».  Несторъ. Л;топись (слова Владиміра))». Так, по-моему, сказал Владимир, когда выбирал религию... Золотые слова!
   - Перестань, Стас! На нас уже люди смотрят.
   - Наплевать! - закричал Перепейчик и допил остатки вина прямо из графина. - Пусть смотрят! Пусть выгоняют из института, отлучают от церкви, не пускают домой!.. Наплевать!.. На всё наплевать!.. Нет ничего хорошего в этой жизни! Любви не существует! Это сказки! Мы рождены на страдания... А я - свинья... жирная безграмотная бестолковая свинья! Ненавижу всех женщин, пропади они пропадом... Официант, ещё графинчик!
   Подошедший работник ресторана испугано смотрел на шумевшего Перепейчика.
   Фёдор, едва заметными жестами показал, что его другу уже хватит, хотя официант это и так прекрасно понимал.
   - Вызовите, пожалуйста, такси, - попросил Кошкин. - Две машины - для меня и моего друга. - нет, одну, - немного подумав, продолжил он. - не могу же я его отправить в таком состоянии... придётся расхлёбывать эту кашу вместе...
   Официант с поклоном отошёл, и через пять минут машина такси подъехала к дверям ресторана.
   Кошкин был готов провалиться от стыда, когда тащил пьяного в стельку Стаса к выходу, под взгляды ничего не понимающих посетителей. Фёдор благодарил небо за то, что Перепейчик не стал приставать к людям, не пытался учинить драку... Друг называется... Излил душу - туды его в качель...
   Через полчаса Фёдору пришлось выслушать немало нелестных слов в свой адрес от родителей Стаса, обвинивших во всём произошедшем (ну, естественно) Кошкина. Именно он пригласил домашнего ребёнка в ресторан, именно он напоил их сына-отличника, именно он плохо влияет на Стаса... Фёдор теперь оказался негодяем и собутыльником, по которому милиция плачет и тюрьма вместе с ней.
   Кошкин старался поскорее уйти из этой квартиры и спуститься к ожидавшему его у подъезда всё тому же такси, чтобы поехать уже к себе домой.
   Пьяный Перепейчик, естественно, за поездку не заплатил и Фёдору пришлось самому раскошелиться на приличную сумму. Иногда разговоры с друзьями выходят боком... Хорошо хоть запечённого осьминога за Стасовы деньги поел...
   
                                                                      Глава 11
                                                                                                                      22 Января 2145 г.   
   
     Утором Стас встретил Кошкина в одном из многочисленных переходов здания. От стыда он не знал куда прятать глаза.
   - Ты, это... прости, старик, за всё вчерашнее, - начал Перепейчик запинаясь. - Со мной такого никогда ещё не было... Надеюсь, и в будущем не случится. Вот уж во истину: «In vino veritas»* (*Лат. «Истина в вине»), - вся сущность человека обнажается, когда он пьян. Я и не думал о себе, что я такой... «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке»* (*Существует и обратная версия этой пословицы: «Что у трезвого на языке, то у пьяного на уме». Несмотря на то, что обе они выражают различные коннотации одного и того же состояния, мне кажется, что приведённый в повести вариант более правильный...). И за родню мою прости - наговорили они тебе гадостей. Но я уже объяснился с ними, сказал, что во всём моя вина, а ты как раз поступил как настоящий друг, - не бросил, до дома проводил, хотя, конечно, знал, чем это грозит. В общем, всё, что ты мне вчера сказал, я в пьяном угаре не забыл... Всё у меня в памяти отложилось...Буду исправляться. Сегодня на исповедь пойду... Скажу пастору, что натворил, а потом пусть решает - какую епитимью на меня наложить... авось, не отлучит. А отлучат - справедливо поступят, - есть за что. С амурными историями, ты прав, завязывать надо, не приведёт это к хорошему, - грех один. Найду себе ту, которая на веки, ту единственную... Вот ей и отдам своё сердце, а больше, ни-ни. Да и вином я не балуюсь. Это на меня вчера что-то нашло - всю стипендию пропил, да ещё и тебе за такси должен остался... Но, ты знаешь, - за мной не заржавеет, - со следующей, обязательно...
   - Да, оставь себе, - оборвал его Кошкин. - У меня вчера такое разбирательство с моими было. Мать в слёзы, отец за ремень... «Кого мы вырастили! Вместо учёбы по кабакам шататься начал! Машину куда-то дел - может уже прогулял давно!..» В общем, весело мне вчера было.
   - Да ты же, вроде, и не пил вчера...
   - А ты думаешь мои не видят? По одному запаху, по блеску в глазах, всё сразу поняли. Ну и в крик.
   - Ещё раз, прости, Фёдор. Больше с моей стороны такого не повторится, - буду пить только молоко, соки и газировку. Плохо у меня на душе... А вчерашнее радости не добавило, только всё усугубило. Горький осадок на душе остался...
   - Ладно, брат, не унывай, - обнял Фёдор Стаса. - Прорвёмся, и не такие бури выдерживали.

                                                      *                    *                    *
                                                                                                                      25 Января 2145 г.   

   Прошло два дня. Фёдор не находил себе места. С Настей он не разговаривал, хотя она часто проходила от него буквально в метре. Они вежливо здоровались и бросали друг на друга влюблённые взгляды. Почему они не могут проводить вместе все перемены, включая большую, Фёдор не понимал. Таково представление о чести у некоторых девушек: «не общайся со мною прилюдно, а то как бы чего не подумали!» «Как бы чего» - это чего? Что мы проявляем друг ко другу интерес? Что мы любим друг друга? Но ведь это правда! Больше всего Фёдора раздражало когда девушка, приходящая на свидание, берёт с собой подругу, что бы все удостоверились - ничего предосудительного там не произошло. Как будто общение молодых уже априори предосудительно. У некоторых, конечно, просто «крышу сносит», и они готовы совершить любое непотребство, но нельзя же так думать о всех! Да и что за свидание при друге или подруге? Смех один. Я для чего тебя позвал? Потому, что хотел видеть тебя, а не твоих подруг! Хотел бы видеть их - позвал бы их... А боишься - как бы чего не подумали - не ходи на свидания вовсе.
   Фёдор сказал об этом Насте, хотя, конечно же, она не дошла до того, чтобы приводить с собой подруг для подтверждения чистоты их отношений. Ей достаточно было знать характер её молодого человека, чтобы быть уверенной в нём.
   - Настя, - почему мы не можем общаться открыто? Наша любовь это что, - преступление? Все уже знают о наших чувствах... Кого мы пытаемся обмануть?
   Настя обняла возлюбленного, предварительно оглядевшись по сторонам, и убедившись, что никто их не видит.
   - Федя, зачем делать больно нам обоим? Я скоро уеду... Мы долгое время не сможем видеться... Зачем давать надежду друг другу? Кроме того, другие девушки, увидев наши отношения, будут остерегаться заводить с тобой романы, а ведь среди них может оказаться и твоя невеста, реальная, а не как я - сегодня - тут, завтра - там.
   - Настя, - не понял Кошкин, - о чём ты говоришь?! Мне не нужна никакая другая, я люблю только тебя! Я буду приезжать к тебе часто-часто!
   - Ты не сможешь часто приезжать, просто даже из-за учёбы. Да и недёшево это. В народе ведь говорят: «С глаз долой - из сердца вон»... И это правда. Я всегда буду тебя любить, но нам надо свыкнуться с мыслью, что есть вещи от нас независящие.
   Фёдор не понимал её логики, но смирялся с этим, - что поделаешь, женщины - иррациональные существа! Как можно любить и не бороться за свою любовь, не идти за ней на край света?! Нелогичные существа!..
   Кошкину сделалось так грустно, что он искал себе какое-то утешение. Он не сомневался в любви Насти, но кому нужна не проявленная любовь? « - Мы вас любим, в глубине души, где-то очень глубоко. - Так глубоко, что я этого даже не замечаю», - вспомнил он диалог из бессмертного любимого фильма* (*Имеется ввиду фильм «Служебный роман»).

                                                         *                    *                    *

   Сейчас Фёдору было особенно трудно. В такие моменты он всегда искал утешение в обществе своей любимой Сестры. Иногда, они встречались в деревне, но эта зима была особенно снежная, дороги замело так, что в деревню проехать было невозможно, да и неуютно там зимой, не обжито. Но этот маленький дачный домик недалеко от Калуги, куда Таня приезжала вместе со своей мамой, был очень комфортным местом для общения. В доме стоял автономный электронагреватель, обеспечивающий необходимое тепло небольшому срубу на протяжении всей зимы, а палисадник был настолько уютным, что Кошкин каждый раз мечтал выбраться сюда, на лоно природы, в общество двух дорогих его сердцу людей. Летом здесь всё было покрыто цветами, перед домиком росла пышная сирень, за домом, на небольшом огороде, различные плодовые деревья и кусты. Здесь же, у крыльца террасы, находился мангал, перед которым было удобно сидеть на ступеньках, или на лавочке перед домом, вдыхая аромат сирени, шиповника и садовых цветов. И этот садовый аромат, так хорошо известный Фёдору с детства, дурманил его, сводил с ума, навевал ни с чем не сравнимое чувство блаженства.
   Мать Кошкина любила сажать цветы, - весь палисадник их большого деревенского дома был украшен цветами. Первого сентября, Фёдор по традиции, как и все другие школьники, стоял на торжественной линейке перед школой с букетом свежесрезанных цветов. Он вдыхал прохладный сентябрьский утренний воздух, наполненный запахом георгинов, гладиолусов, астр... О, какой божественный, чарующий запах! Запах осени, запах нового свидания со школой, со знаниями, с друзьями-одноклассниками, с новыми возможностями...
   Пройдут годы и Фёдор поймёт, как многого он не ценил в жизни. Пройдут десятилетия, и он по долгу будет останавливаться у здания родной школы и смотреть в её окна, точно помня расположения кабинетов и вспоминая учёбу, своих одноклассников, своих учителей... Ах, если бы всё можно было вернуть назад, насколько с большим рвением он бы сейчас относился к учёбе, к занятиям, к выполнению домашних заданий, к своим учителям, которых тогда он так не ценил, считал своими мучителями... Спустя много лет после выпуска ему приснился сон, где он увидел свою классную руководительницу Нину Семёновну, учительницу химии, около школы. Во сне она его спрашивала - чего он достиг в жизни... Он заплакал и обнял её... Потом, какое-то время спустя, он увидел её наяву, в продуктовом магазине, совсем уже престарелую... Как ему хотелось побежать за ней, сказать - как она дорога ему, спросить обо всех учителях, которых он так хорошо помнил... Но она стояла в очереди к другой кассе, и когда Фёдор, наконец, расплатился за покупки и выскочил следом за ней на улицу, она уже успела уйти. И эта была та учительница, которую в детстве он так ненавидел, считал своим врагом, придумывал ей обидные прозвища. Какими глупыми мы порой бываем! Какая избитая и до боли справедливая фраза: «Ах, если бы всё вернуть назад!»
   Фёдор огляделся по сторонам. Белые сугробы... Он снова погрузился в воспоминая о детстве, о лете. Какой же прекрасный аромат у шиповника, этой дикой розы, королевы цветов! Какой он тонкий, нежный, подчас едва уловимый... А аромат сирени! Он сводил Фёдора с ума, и навсегда стал ассоциироваться с весной, теплом, юностью...
   Шиповник рос у соседей, но кусты были на границе, и Кошкин постоянно любовался ими, иногда срывая бутоны и вставляя в петлицу пиджака, как у жениха на свадьбе. Сирень, к сожалению, росла только на конце деревне, но как она благоухала весной! Всё это там, в далёком милом детстве, которое прошло и теперь уже не вернётся назад...

   Фёдор позвонил Татьяне, но её номер был занят. Кошкин расстроился - он терпеть не мог коротких гудков в трубке, особенно, когда этот звонок был для него так важен. Через несколько минут Таня перезвонила сама.
   - У тебя есть время поговорить со мной?
   - Для тебя - хоть целая вечность, - радостно ответил Фёдор.
   Я сегодня с практики, устала. Завтра хочу поехать на дачу. Хочешь - поедем вместе.
   Сердце Фёдора радостно подпрыгнуло и учащённо забилось.
   - Мама поедет?
   - Мама уже там.
   - Тогда с меня шашлык.
   - Хорошо. Что у тебя нового? Как успехи в учёбе?
   - Да, вообще, не очень, - настроя нет.
   - Что так?
   Фёдор понимал, что исповедоваться перед сестрой о делах сердечных - занятие не самое мудрое.
   - Наверное, зима влияет. День короткий, мороз. Вот душа и тоскует.
   - Ну, вот, съездим за город, развлечёшься. А с учёбой не шути - сейчас это сам знаешь как важно.
   - Важно, - согласился он.
   - Ну, тогда до завтра. Ты заедешь?

                                                                                                                       26 Января 2145 г.   

   Это был субботний день. Фёдор встал пораньше, зарядил аккумуляторы электромобиля и отправился в Москву за Таней. Пробок не было. Вернее были, но небольшие, и уже через час он был у Таниного дома. Она ждала его возле подъезда. Он обнял её, прижался своей щекой к её щеке.
   - Замёрзла?
   - Вышла пораньше. Думала, что ты уже подъезжаешь.
   - Прости.
   - Ничего, морозный воздух тоже полезен.
   Они ехали молча, лишь изредка обмениваясь дежурными фразами. Кошкин был весь в своих мыслях. Таня украдкой поглядывала на него, но в душу лезть не решалась.
   Вот он пригород Калуги, маленький посёлочек, весь застроенный аккуратными дачными домиками, в которых, тем не менее, можно было спокойно жить зимой. Ровные улочки, чёткая геометрия кварталов. Проезжать легко - снег здесь убирают регулярно. В палисаднике растёт ёлка средних размеров. Здесь бы Новый Год встретить...
   - А ты Новый Год здесь ни разу не встречала?
   - Нет, но очень хочу. Будет желание, - приглашаю.
   - А в деревне?
   - Тоже нет. Туда зимой не проедешь. Да и отопление печное, а печка уже никудышная.
   Они прошли через калитку в палисадник. Здесь тоже всё было аккуратно расчищено, вероятно стараниями Таниной мамы, ведь вчера был сильный снегопад.
   Фёдор посмотрел на сестру - белая шубка, большая белая шапка на голове, тоже, видно из какого-то дорогого меха, и под общий стиль - белые зимние сапожки - ну прямо боярыня! Вот русская красота о которой можно воздыхать... А какие у неё глаза! Какая бездонная синева! У Фёдора глаза были точно такого же цвета, ведь они с сестрой во многих чертах поразительно похожи... Наверное, больше всего, характерами. Фёдор очень любил и ценил Таню. Ему, как он считал, вообще очень повезло, что эта девушка, его дальняя родственница, тоже полюбила его как родного брата. Жаль, что они не настоящие брат и сестра. Жаль, что она только названная... Была бы родная... Но он любил её именно как родную. Иногда, даже, больше... Его любовь к ней и нежность порой переходила рамки приличия. Много раз он ловил себя на мысли, что очень ревнует Таню к другим мужчинам, часто с ужасом замечал, что его любовь уже давно не является чисто родственной. И тогда, он изо всех сил старался себя сдерживать, не поддаваться чарам этих синих сияющих глаз. Ах, если бы она не была его родственницей! Лучшей невесты он не мог бы себе и желать... Но если бы она не была его названной сестрой, не была с ним в родстве, не была бы так похожа на него - любил бы он её так же сильно? Неизвестно. Вот он - зов крови! Она продолжение Фёдора, а значит не в его силах проявить к ней равнодушие, не в его силах разлюбить...
   В домике было тепло и уютно. Валентина Михайловна, Танина мама, уже разогрела электрический самовар. На столе стояли розетки с мёдом, вареньем, вазочки с баранками и печеньем. Она не была родственницей Фёдора - Таня была с ним в родстве по отцовской линии, но для Кошкина эта женщина была дорога ничуть не меньше, чем если бы она была ему тётей или сестрой. Она тоже принимала Фёдора очень хорошо... Однажды даже сказала, что просто влюбилась в него. По-матерински конечно... В общем, была для него как вторая мать... Жаль, что на данный момент она была в разводе с Таниным отцом, который приходился Фёдору двоюродным братом.
   Здесь о родстве следует сказать особо. У деда Фёдора по отцовской линии было несколько детей от первого брака. От второй жены родился отец Кошкина, других детей у них от этого брака не было. Но у брата по матери родилось двое детей - мальчик и девочка. Они приходились племянниками отцу Фёдора и, соответственно, ему двоюродным братом и сестрой, хотя и были гораздо старше его. Так и получилось, что дочь двоюродного брата была лишь на год моложе своего двоюродного дяди.
    У двоюродной сестры тоже были две дочери, чуть младше Тани, с которыми Фёдор тоже часто общался, встречаясь, в основном, в деревне, но иногда они приглашали его и в городскую квартиру в Москве. Конечно, все родственники были Фёдору очень дороги, но вот Таня оказалась для него дороже и любимей всех, потому, что именно её Бог определил Фёдору стать Сестрой, и она была для него одним из самых больших чудес в жизни.
   Конечно, со стороны матери у Фёдора тоже было немало родственников - двоюродный брат, две двоюродные сестры, троюродные сёстры, тёти, дяди... Он их тоже очень любил. С двоюродным братом он общался часто, со многими родственниками жизнь его потом разлучила. Со стороны матери у него также была двоюродная племянница. Как ни странно, тоже Таня... С ней он периодически пытался поддерживать отношения, но получалось не всегда. А вот со своими тремя дядями по отцовской линии от первого брака деда, он никакого общения не имел, только видел их как-то в далёком детстве, когда они приезжали в деревню, одетые по моде - в деловых костюмах и шляпах.
   - Вот это наш племянник, - сказал один из них, когда они встретили Фёдора, идя по деревенской дороге на остановку автобуса. Но больше он их никогда не видел, слышал только, что живут они вроде бы как в Москве, но живы ли они сейчас и кто их дети, об этом Фёдор ничего не знал.
   О другом родстве может быть сказано в другое время и при других обстоятельствах...
   Фёдор, несмотря на то, что очень нежно и ответственно относился к, как он сам называл, - «зову крови», большинством своих родных, в основном уже троюродных, принят не был. Ему это было обидно - всё-таки друзья - это хорошо, но родня, это те люди, в которых есть частичка тебя самого, они тебе ближе всех... Как можно их не любить, не общаться с ними? Друзей можно найти сколько хочешь, а родных - нет - их ровно столько, сколько Бог отмерил, и с каждым разом становится всё меньше - они отходят в вечность, а те кто рождаются у детей их детей, для тебя уже четвероюродные, восьмиюродные, десятиюродные... Короче, ничего уже родного в них нет, одно название.
   Раньше люди жили кланами, общинами. Вся родня жила вместе - так легче было выжить, защититься от врагов, сохранить свои земли и имущество. Именно поэтому так важно было родить много детей, которые становились опорой и защитой рода. Так важны были родственные связи!!! А теперь?! Урбанизация разбросала нас в разные стороны. Никто ни в ком не нуждается, никто ни о ком не вспоминает. Даже на праздник поздравительное сообщение не пришлют. Да что сообщение - кто о тебе из родных вообще помнит и нуждается в тебе! Я уж не говорю это древнее как мир слово: «любит», оно здесь вообще, совершенно неуместно.
   Бывало, правда, кто-то из родственников пытался наладить контакты с остальными, как-то объединить их, но все эти попытки, как правило, натыкались на стену непонимания. Остались лишь единицы, такие романтики как Фёдор, которые ещё продолжали любить свою родню, дальнюю и близкую, хотя взаимности, чаще всего, никакой не было. Что ж, на таких вот романтиках и мир держится...

   Фёдор разводил огонь в мангале перед домом, прямо напротив крыльца. Таня вышла из домика и присела на подогреваемых порожках на тёплый коврик. Она уже была в телогрейке и валенках, закутанная в шаль. Она смотрела на Фёдора и улыбалась. Юноша смотрел в её синие глаза и улыбался в ответ. Светило яркое зимнее солнце, погода стояла безоблачная, и, соответственно, холодная. На душе у Кошкина немного полегчало. Любовь сестры - отличное лекарство от всех проблем.
   «Синие сиянье неподкупных глаз»... - вспомнил Фёдор любимую фразу из песни в кинофильме «Битва за Москву». «Какая она хорошенькая, моя Сестра! Как я счастлив, что она у меня есть!»
   Фёдор смотрел на Таню и думал - может ли тот рай, который открыл ему Господь, быть без неё, и понимал, что нет. Как деревня прочно переплелась в его сознании с её образом, так и то, что он видел во сне, не могло быть счастьем без неё. Она там обязательно должна присутствовать... Деревня, солнце, то поле, через которое он шёл, его друзья... То непередаваемое счастье, и она, его любимая Сестра, там, вместе с ним...

   Впервые Кошкин встретил её когда ему было четыре года. Он приезжал на велосипеде туда, где была отцовская часть в деревенском доме, и где жила его бабуля по отцовской линии вместе с другими родственниками. Отец давно уже там не жил, а после и вообще, продал этот участок, приезжая только в дом жены, находящийся на другой стороне деревни, разделённой на две половины маленьким ручейком.
   Дед Фёдора умер задолго до его рождения, прожив долгую жизнь. Бабуля была тоже очень старой - отец Кошкина был поздний ребёнок - она родила его когда ей было, наверное, около сорока. У отца Фёдора с его матерью отношения не сложились, и они почти не виделись, но это было ещё до рождения самого Кошкина, как говорится: «Дела давно минувших дней, преданье старины глубокой». Но внука она принимала. Для него у неё всегда находились какие-то сладости, как правило конфеты, чаще всего, соевые батончики.
   Таня тогда выбегала Фёдору навстречу. Ей было три года. Скорее всего, она уже не помнила этого - не у всех людей хорошая память о детстве. А Фёдор помнил всё. Он помнил себя начиная с шести месяцев, даже помнил, как мать его кормила грудью! Хотя все спорят с ним, и говорят, что с такого раннего возраста, помнить себя невозможно... Но это было правдой. А в четыре года Фёдор вообще всё помнил прекрасно, даже то, как он стоял перед домом в городе, и думал, что в свои четыре года он уже такой взрослый...
   Потом, они с Таней надолго расстались, и он ничего не знал о её существовании. Он даже не задумывался об этом, пока с ним не случилось того чуда, о котором говорилось ранее. И вот они вместе, недавно, но она ему дороже многих. Фёдор тогда ещё не знал, что скоро они расстанутся, чтобы встретиться опять почти через двадцать лет. Тогда у Тани будет уже большая дочь... Вот она - судьба-злодейка. А почему расстались, непонятно, - вышла замуж, своя семья, свои заботы... Но все эти годы он будет продолжать любить её и не забудет о ней ни на миг, хотя с её стороны такой нежности и любви к нему уже не будет. «...Несмотря на то, что, чрезвычайно любя вас, я менее любим вами»* (*2 Кор. 12:15), - слова ап. Павла как нельзя более передавали душевную муку Фёдора.
   «Что ж, - порой думал Кошкин, - может быть в этом моё проклятие - всегда любить и никогда не быть любимым?»
   Но сейчас он наслаждался обществом своей Сестры и её мамы...

   Назад они вернулись поздно, когда часы показывали уже далеко за полночь. До дома Кошкин добрался и того позже - к часу ночи. Хорошо, что завтра воскресение. С утра он пойдёт в церковь, но это не так рано, как вставать в Институт. Что ж, может быть это был один из немногих счастливых дней в его жизни...

                                                                    Глава 12
                                                                                                                          Февраль 2145 г.   

    Прошло ещё несколько дней. Приближалась Масленая неделя, которая, конечно же, не праздновалась вся целиком. Но Воскресение, - основной день Масленицы, отмечали на Руси с большим размахом. Великое Воскресение, Прощённое Воскресение... Последний из четырёх дней Широкой Масленицы...
   Это был день перед Великим Постом. Православный люд уже перестал есть мясо - на Масленой неделе это не разрешалось, но можно было есть такие скоромные продукты как масло (отсюда и название праздника), молоко, яйца, рыбу.
   Фёдор не считал себя обязанным соблюдать пост. Однажды он попробовал делать это, продержался четыре недели а потом бросил. С точки зрения веры, такие посты не несут в себе никакого духовного роста. Может быть, кому-то они и нужны - пусть постятся. Фёдор таких людей не порицал, и не призывал отказываться от их понимания благочестия, но сам обычно держал пост полностью воздерживаясь от пищи, а, иногда, и от воды. Но чаще всего, он воду пил - совсем обходиться без неё он, всё-таки, не мог.
   Настя решила пройти этот путь поста, как его когда-то пробовал пройти Фёдор. Поэтому, она уже с воскресения, предшествующего Масленой неделе, начала воздерживаться от мясных продуктов.
   В пятницу, в день, который по народной традиции полагалось ходить к тёще на блины, Кошкин пошёл провожать Настю.
   - Ну, что, Федя, - спросила девушка перед дверью подъезда, - ты придёшь на гуляние?
   - А ты?
   - Я - обязательно. Я хочу, чтобы ты пришёл тоже. Это ведь наш национальный праздник! Мы оба любим Россию, и это будет моя последняя дань ей... Сразу после праздника я уезжаю, - чуть помолчав с грустью добавила девушка.
   - Да, наш народный праздник, - кивнул Фёдор. - Я обязательно приду. Хотя бы ради тебя.

                                                                                                                     10 Февраля 2145 г.   

   Воскресение. С утра Кошкин пошёл в церковь - Божьи заповеди нельзя нарушать даже ради праздника.
   После собрания он отправился в Москву, где должны были проходить основные гуляния. Добирался он общественным транспортом - на автомобиле проехать будет невозможно - в такие дни всё бывает перекрыто.
   Основное действо, должно было проходить на берегу Москвы реки. Там уже вовсю веселился народ, шло гуляние. Но прежде чем слиться с толпой, снующей вокруг воздвигнутой бутафорской русской деревни, многочисленные костюмеры предлагали вновь прибывшим одеться в карнавальные русские костюмы. Фёдор выбрал себе нарядный красный кафтан и препоясался золотым кушаком.
   Также предлагалось одеть синие шаровары и обуться в красные сапоги. Довершала наряд русская шапка, утеплённая, по случаю холодов. Собственную одежду можно было убрать в один из стоявших здесь во множестве закрывающихся шкафов.
   Одежда, взятая для маскарада, стоила недорого, и, в сущности, была одноразовой, - после всех конкурсов и испытаний от неё мало что должно было остаться.
   Фёдор оглядел себя - ну вылитый Иван Царевич, как его изображали на картинах великих русских художников, а Настя - потрясающая русская красавица, в тулупе, закутанная в красный пуховый платок.
   Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
   - Ну, где ещё мы так сможем нарядиться? Где ещё так прочувствуем нашу традицию?!  - сквозь смех говорил Кошкин.
   - Давай сфотографируемся! - предложила девушка.
   Они попросили прохожих сделать несколько кадров на стереофотоаппарат Фёдора. Те охотно отозвались. Здесь повсюду царил удивительный дух доброжелательства и уважения, что впрочем не мешало азарту соревнований.
   - Ну, что, какая у нас программа? - спросил Фёдор после того, как одна семейная пара сделала для них дюжину снимков.
   - Катание с горки! - громко с восторгом сказала Настя. - Ты видел, какую горку насыпали перед речкой?!
   - Пойди, не заметь, - подмигнул ей Кошкин, - метров тридцать горочка в высоту будет. Не боишься?
   - Нет.
   - Кстати, подобные забавы в былое время порой заканчивались печально.
   - Ну, так это когда было... Сейчас всё гораздо безопаснее, - засмеялась девушка и потащила молодого человека на горку.
   Народ веселился вовсю. Где-то играли в «коня и всадника», где один парень садился поверх другого и две пары сшибались - кто падал, тот проигрывал. Эту игру Кошкин любил ещё со школы, когда весь класс, разделённый на «коней» и «всадников» устраивал нешуточные баталии на переменах. Самые отчаянные всадники махали линейкой, как саблей, но вскоре это по соглашению сторон, было запрещено исходя из вопроса безопасности. А после рассказа на уроке истории о Пересвете и Челубее, количество поединков, где каждый хотел почувствовать себя прославленным единоборцем, неизменно выросло, что частенько стало приводить к травмам, так что пришлось даже вызвать директора школы и как следует отчитать баловников...
   Везде стояли деревянные столбы, облитые водой и успевшие покрыться тонким слоем льда, на которых были развешаны подарки, - пониже, - те что подешевле, повыше, - более дорогие. Находилось немало желающих на них залезть, но добраться до вершины смогли лишь единицы.
   «Надо бы и мне обязательно попробовать... Я ведь по сценарию - удалец из удальцов... Надеюсь, такой и по жизни. Так что нужно блеснуть удалью перед девушкой - достану ей какой-нибудь подарок... Сапоги, например...»
   Но Настя тащила Фёдора на горку, и потом он понял почему.
   «Ладно, столбы от меня никуда не уйдут, главное кулачные бои не пропустить, и взятие снежного города».
   То тут, тот там, встречались группки людей, которым, специально обученные лекторы, неизменно одетые в традиционную русскую одежду, рассказывали историю, смысл и традиции праздника.
   Настя на несколько секунд остановилась послушать одного из них, потом продолжила путь к горке, крепко держа Фёдора за руку.
   - Ты не хочешь знать об этом празднике больше? - удивился молодой человек.
   - Я знаю о нём столько, что могу сама лекции читать, - со смехом ответила девушка. - Не забывай, что в кружке я тщательно изучала культуру и быт русского народа.
   - Ну, так откуда взялся праздник? - подзадорил её Кошкин сам зная ответ на этот вопрос.
   - Изначально он был языческим и означал начало Нового года, день солнцеворота, и был посвящён, вероятно, Велесу, славянскому божеству, покровителю скотоводства и земледелия. Поскольку праздник был так или иначе связан с солнцем, то поджигали колёса от телег, пекли блины, изображая солнечный символ. Некоторые, правда, полагают, что блины не связаны с образом солнца, а являлись традиционной пищей при обряде поминовения, а все молодецкие забавы, такие, как кулачные бои, взятие крепости и другие, были, соответственно, тризной. Такие исследователи считают, что вся Масленица - это сплошное поминовение предков, и вслед за этим следует посещение кладбищ и прочие поминальные ритуалы.
   - Как грустно, - удивился Фёдор. - Ничего себе праздничек славяне устроили, язычество сплошное.
   - Но это ещё не вся грусть, - продолжила Настя. - Знаешь сколько людей погибало во время подобных забав?! Кто водки обопьётся, а пили водку во время этой недели в страшных количествах, да и ели так, что едва ходить могли - к посту готовились!, кто в снегу, опять же, по пьянке замёрзнет, кто в забавах молодецких страшные раны получит. Так что все эти события превращались в праздник «со слезами на глазах». А знаешь, сколько людей гибло даже во время катания с горок! Русский народ-то страха не ведает, особенно когда выпьет, вот жизнь для него и копейка...
   - Что ж, это особенность русского человека - не щадить живота своего. Зато и воины отличные были, ведь воин боящийся смерти - погибнет наверняка, а кто её презирает - выживет.
   - Если бы всегда так, - со вздохом ответила девушка.
   - Но не думай, что такой подход к забавам только у русских людей. В Европе рыцарские турниры тоже не очень-то гуманно проходили, почитай «Айвенго».
   - Да, пожалуй ты прав, но на Руси это пренебрежение к собственной жизни всегда носило особый ярко выраженный характер. Национальная особенность у нас такая, что ли.
   Много раз цари пытались запретить подобные гуляния, да не получалось. А вот Пётр I даже поощрял. Причём доходил до кощунства, когда устраивал «Всеглупейший и всепьянейший» собор, благословлял его патриархом-шутом, кадил табачным дымом и осенял крестом в виде двух перекрещенных табачных трубок.
   - Откуда ты всё это знаешь?
   - Да в Космонете обо всём прочесть можно. Екатерина тоже любила процессию с ряжеными, где они должны были отождествлять собою всякие грехи и пороки. А по поводу разных пороков и ужасов, процветавших на этом празднике, англичанин Коллинз, бывший врачом при царе Алексее Михайловиче, это XVII-й век, написал так:
   Девушка достала свой портативный компьютер, с которым почти не расставалась.
   - Ага, вот: «На Масленицу, перед Великим постом, русские предаются всякого рода увеселениям, с необузданностью, и на последней неделе пьют так много, как будто им суждено пить в последний раз на своём веку».
   Вот так. Даже такое безобидное увлечение как качели, по пьянке нередко приводило к несчастным случаям со смертельным исходом.
   - Ну, конечно, - плюнул с досады Фёдор, - чего хорошего ждать от языческого праздника. Каковы верования, таковы и ритуалы, а, соответственно, и последствия. Неужели и мы сейчас это делаем во славу этого поганого языческого божества?
   - Не переживай, - успокоила его девушка, - всё это в прошлом. Сейчас праздник справляется не во славу какого-то там Велеса, а является просто народной традицией, хотя и христианским его, конечно, не назовёшь. Но, не бойся, - пьянства, как это бывало раньше с несчастными случаями, здесь не будет - за этим строго следит милиция и экипажи Скорой помощи.

   Наконец, они добрались до высоченной горы, с одной стороны которой были залиты ледяные дорожки, а по краям работали подъёмники, доставляющие людей на вершину. Здесь же можно было получить ледянку с надувной подушкой, смягчающей удар о колдобины, или санки с амортизаторами. Причём, для особо желающих почувствовать праздник, предлагались традиционные многоместные сани.
   Фёдор предпочёл санки с амортизаторами - отбить зад на многочисленных образовавшихся трамплинах, ему не хотелось - тут даже надувная подушка не поможет.
   Не смотря на слова Насти о милиции и отсутствии пьянства и риска, Фёдор то тут, то там, с ужасом замечал отчаянных сорвиголов , которые уже успев принять энную дозу спиртного - что мы не русские люди что ли? - носились не только на ледянках, но и на картонках, а кто-то из совсем безрассудных молодых людей, умудрялся скатываться даже на ногах, и это с тридцатиметровой, хотя и пологой, высоты, где скорость внизу горы достигала небывалых пределов! Фёдор вспомнил, что в школьные годы он также бесшабашно скатывался на ногах с крутых горок, а на одной дорожке даже подпрыгивал с разгону на трамплине, после чего умудрялся продолжать скольжение стоя на ногах. Там его друг, на глазах у Кошкина, получил сильнейший перелом запястья со смещением. Теперь с той горки его не заставили бы скатиться даже на санках с пневматическими амортизаторами.
   Фёдор глянул вниз. У подножия горы бригада «Скорой помощи» уже оказывала первую помощь незадачливому катальщику.
   - Ты уверена, что русские люди далеко ушли от своих героических предков?
   Настя потупила глаза, грустно улыбнулась.
   - Ладно, давай на подъёмник! - крикнул Кошкин и они помчались к вершине горы.
   - Садись сзади, - предложил Фёдор девушке, - скатимся как на мотоцикле.
   Кошкин не понял, почему вокруг них собралась толпа молодых людей, которые явно чего-то ждали.
   - Нет, - девушка казалось не обращала на них никакого внимания, - это не по традиции. По правилам, я должна сесть к тебе на колени.
   - Ого, - удивился Фёдор. - Что ж, тогда садись.
   И они стремительно понеслись книзу горки. За ними вслед скатилась вся стоявшая толпа.
   Хоть санки уже остановились, Настя продолжала сидеть на коленях у Фёдора.
   - Ты чего, - не понял тот, наблюдая, как их обступают все те же ребята.
   - А теперь, - улыбаясь сказала Настя и её синие глаза заблестели бесподобным блеском, - я должна тебя отблагодарить. А эти молодые люди вокруг зорко следят за исполнением этой древней традиции.
   - Отблагодарить? - не понял Фёдор. - Как?
   - Целуй! Целуй! - закричала обступившая их молодёжь.
   - По правилам, девушка, которую парень прокатил у себя на коленях, должна его поцеловать.
   - А если откажешься?
   - Тогда они нас «заморозят», то есть не дадут встать с санок до тех пор, пока не поцелую. 
   - Тогда не будем обманывать их ожиданий, - счастливым голосом сказал Кошкин, и Настя, обхватив его обеими руками, подарила ему долгий горячий поцелуй.
   - Какая прекрасная традиция, - закрыв глаза от удовольствия, пребывая в полном блаженстве, прошептал Фёдор.
   - Тогда скатимся ещё раз? - спросила девушка.
   - А традицию нужно будет исполнить и во второй раз, и в третий? - обратился к окружающей его толпе юноша.
   - Да!!! - хором ответили они, засмеялись и захлопали в ладоши.
   - Что ж, я готов.
   И Фёдор поспешил к подъёмнику.
   Недаром всё же воскресный день называется «Целовальником»
   После катания с горы, которое доставило молодому человеку немало радости и прояснило, - почему Настя желала начать празднование Масленицы именно с этого аттракциона, они поспешили далее.
   
   Повсюду проносились сани, запряжённые лошадьми. В санях сидели парни и девушки, их все поздравляли.
   - Что это? - спросил Фёдор у Насти.
   - Это те семейные пары, которые в прошлом году поженились - их чествуют на Масленицу, катают в санях.
   - Здорово, - восхитился Кошкин. - Как жаль, что мы не среди них.
   - Действительно, жаль, - кивнула девушка и прижалась к Фёдору. Кошкин удивлялся, насколько расковано с ним она сейчас себя вела - это потому, что этот день стал для них днём прощания, а в такие дни позволяешь себе как правило чуточку больше. Фёдор подумал об этом и ему стало немного грустно.
   - А это что?! - удивился Кошкин, наблюдая как из саней, аккуратно подхватив под руки, толпа вытащила молодожёна и несколько раз воткнула его лицом в снег.
   - Не волнуйся, - улыбнулась Настя. - Всё нормально. Всё что происходит здесь - это старые русские обычаи. Разве ты не знаешь, кто этот парень?
   Фёдор сощурил глаза и пристально всмотрелся в лицо ругающегося и отплёвывающегося от снега парня, одетого в костюм Иванушки-дурачка.
   - Герман?! Это ж Герман с параллельного курса.
   - Ну вот, узнал. А чем он знаменит во всём институте, знаешь?
   - Наверное, своей непревзойдённой скупостью? Ему вроде бы и прозвище такое дали - «Скупой Герман».
   - Точно, - подтвердила девушка. - Вот за это, за то, что он не угостил достойно своих друзей по случаю свадьбы, они и кунают его головой в снег.
   - Обычай?
   - Обычай!
   - Весело. Надеюсь, это ему поможет.
   - Но вот твоя судьба, неженатого парня, сейчас тоже будет не завидна.
   - То есть? - не понял Кошкин.
   Но не успел он поинтересоваться у Насти, в чём же собственно дело, как к нему подошла группа мужчин, возглавляемых колоритным украинцем с большим чубом и усами, прямо как из фильма про Тараса Бульбу.
   - Масляная - белый сыр, чему не жанывся, сукин сын? - прищурив глаза, сказал он на украинском языке. - Не женился еси, так колодку носи! - и парни, стоявшие за ним, схватили Фёдора, после чего чубатый украинец прицепил к его ноге какое-то пластмассовое изделие, похожее на кольцо.
   Фёдор не сопротивлялся, он понимал, что это часть шоу. Ему было весело и он едва сдерживался, чтобы не расхохотаться вовсю.
   После того, как эта группа пошла искать себе новые жертвы, Кошкин обратился за разъяснением этого обряда к своей всезнающей подруге.
   - А это колодка, которая вешается к ноге неженатых парней. Конечно, в прежние времена она выглядела несколько иначе - сейчас это просто символ, дань традиции.
   - Женатых, значит, на санях возят, а неженатых в колоды заковывают?! - возмутился Фёдор.
   - А как ты хотел? - улыбнулась Настя. - Ты же нарушил волю Божию, отказался вступать в брак, продлевать род! Прямо-таки святотатство.
   - Разве я отказываюсь?! - возопил Фёдор.
   - А кого это волнует? - подмигнула ему Настя. - Не женился, значит виноват, носи колодку.
   К ним подъехали сани, запряжённые прекрасной белой лошадью.
   - Разрешите вас прокатить? - спросил парень, обращаясь к Насте.
   - С удовольствием! - засмеялась девушка и вскочила в сани.
   Фёдор остался стоять и с досадой смотрел, как молодой человек в раззолоченном кафтане катает его возлюбленную. Первый круг, второй, третий, четвёртый...
   Вот Настя соскочила с саней, достала пуховый платок и привязала его к дуге упряжи, на которой уже висело не менее десяти таких платков. Парень поблагодарил её и погнал сани дальше. Через несколько метров он предложил покататься другой девушке и она с радостью согласилась.
   - Вот бабник-то! - в сердцах выразился Кошкин.
   - Ты о чём? - спросила его улыбающаяся Настя, хлопая ресницами. - Разве ты не знаешь, что это тоже традиция? Парень катает встретившуюся ему девушку на санях, но по этикету не более четырёх кругов. Видно я ему понравилась, и он прокатил меня по-максимуму... А девушка, в знак благодарности, привязывает к дуге полушалок. Я специально его из дома взяла, знала, что пригодится.
   - Традиции, традиции, кругом одни традиции, - недовольно отозвался Фёдор.
  - А разве это плохо? - пожала плечами девушка. - Ведь это и придаёт колорит празднику, кодифицирует историю народа, его душу, если так можно сказать.
   - Что ж, согласен, - кивнул Фёдор. - Это красиво. Ну, а теперь я отдам дань традиции.
   На улице было много животных, особенно лошадей, и от них надо было ежеминутно уворачиваться, уходить с дороги, пропуская очередные сани, запряжённые то одной лошадью, а то, русской тройкой. Но были здесь не только лошади, кошки и собаки - вечные спутники человека, белки, специально привезённые и создающие колорит щёлканьем орехов на деревьях, а, также, снующие туда-сюда ручные зайцы-беляки. Здесь, как и положено на Масленицу, на цепи водили наших традиционных любимцев - медведей. Это зрелище могло повергнуть в ужас любого иностранца, который бы ещё больше утвердился в своей вере, что в России все мужики бородатые, пьют водку, водят на цепи по улицам медведей и при каждом удобном случае поют «Калинку-малинку».
   - Старая русская забава, борьба с медведем, - усмехнулся Фёдор и пошёл к страшному хищнику.
   - Стой Фёдор! Стой! - закричала девушка. - Это не тот медведь, не для борьбы! Для борьбы дальше, - у того на когти перчатки надеты, и намордник понадёжнее...
   Но Кошкин не слушал её. Он внимательно осмотрел  косолапого, укротитель которого, по полной своей безалаберности просто оставил медведя привязанным цепью за ошейник к тонкому дереву, и отправился к ближайшему лотку выпить чаю с традиционным блином.
   Зверь дико посмотрел на Фёдора, встал на задние лапы и зарычал.
   Это только в мультфильмах медведи такие весёлые и добрые, а девушки, которые любят плюшевых медвежат, считают их  верхом нежности и ласки, забывая о том, что бурый медведь - опаснейший и коварный хищник, обладающий к тому же невероятной силой и весом. А его когти можно сравнить разве что с лезвиями кинжала.
   Но Фёдор был совершенно уверен, что этот, молодой и пока ещё некрупный медведь, абсолютно ручной, и решил продемонстрировать перед девушкой свою удаль.
   - Стой, Фёдор! Стой! Прекрати! - кричала Настя уже почти рыдая.
   Кошкин подошёл к медведю, ткнул ему ладонью в грудь и постарался схватить за лапу, чтобы потом провести подсечку, как он видел это в фильмах, где показывали борьбу человека с медведем. Хищник опешил от такой дерзости и треснул Фёдора в ответ. Если бы Кошкин не уклонился с быстротой молнии от этих страшных когтей, то, несомненно, повторил бы судьбу своих предков, следующих после Масленицы прямиком к месту вечного покоя. Но Фёдор успел отскочить и силой ударил медведя по опорной лапе, отчего тот, потеряв равновесие, рухнул на снег.
   А к Кошкину уже бежал, всё ещё жуя на ходу какую-то булку, дрессировщик, а следом за ним, сломя голову, мчался наряд милиции.
   - Ты что, с ума сошёл?! - закричал дрессировщик на Фёдора, схватив его за руку и едва оттащив на безопасное расстояние, где перешедший в атаку совершенно разъярённый косолапый, уже не мог их достать.
   Подоспели милиционеры.
   - Что здесь происходит, товарищ укротитель? Как вы могли оставить животное без присмотра?!
   Далее пошла цепь разбирательств, закончившаяся для сотрудника цирка строгим выговором, эвакуацией медведя обратно в клетку, а для Фёдора немалым штрафом, который он тут же и выплатил.
   - Как там в пословице?: «Хоть с себя всё заложить, а Масленицу проводить», - усмехнулся Кошкин, подсчитывая остатки денег. Не дёшево обходятся забавы с медведем!
   - Скажи спасибо, что жив остался, - со слезами произнесла Настя. - Ты что - совсем с ума сошёл?
   - Но я думал этот медведь специально для борьбы, ведь в программе такое развлечение указывалось.
   - Указывалось! - передразнила его девушка. - Те-то медведи специально выдрессированные для этого, с перчатками на лапах, чтобы никого не смогли поранить, да и намордники у них другие... Да и если честно - особое средство им вводят, чтобы они вялые были. А ты на настоящего, хотя и циркового, полез! Он здесь был совсем для другого представления... Да и разве ты не видишь, что тут нет сотрудников охраны, которые сразу приходят на помощь человеку, если что-то не так пойдёт... Ну, или медведю, если человек неадекватный попадётся, - попыталась смягчить шуткой своё нервное настроение Настя. - Да и организатора боёв где ты увидел? Так, стояла толпа зевак, а ты уже и полез на дуро!.. Ай, Федя, смотри! - внезапно побледнев воскликнула девушка. - У тебя кровь!
   Действительно, из разодранной на плече одежды, текла струйка крови. Ткань набухала, покрываясь расползающимся красным пятном, что на фоне красного цвета кафтана поначалу было не очень заметно.
   - Зацепил он меня всё-таки.
   - И это только слегка... Представляешь, что было бы, если бы медведь попал в тебя по-настоящему?! Скорее пойдём к врачу!
   Но бригада «Скорой помощи» уже выросла как из под земли.
   Врач осмотрел рану - две полосы на плече Фёдора, оставленные острыми как бритва когтями свирепого хищника, промыл, обеззаразил и наложил специальные клеящиеся полоски, заменяющие зашивание.
   - Через неделю не останется и следа, Федя. Как это в стихе-дразнилке: «Дядя Федя съел медведя». Вот только в этот раз чуть наоборот всё не вышло.
   Фёдор поблагодарил доктора.
   - Ну, что, Настя, не пора ли нам подкрепиться? А то как в пословице: «Без блина не масляна».
   - Пожалуй, - согласилась девушка, всё ещё не отошедшая от шока и глотающая слёзы.
   Они пошли туда, где шла бойкая торговля всякими вкусностями. Чего здесь только не было - и любая рыба, и различные сорта сыров, овощи и фрукты, как свежие, так и особо приготовленные, яйца, куриные, перепелиные, страусовые, сдоба, творожники, хворост, лепёшки... И, конечно же, традиционное русское блюдо - блины, и как самый русский шик - блины с красной икрой. Из напитков подавали: чай, кофе, молоко, различные соки, квас. Продавали и алкоголь, но в строго ограниченных дозах. Впрочем, какой русский без хитрости - многие принесли горячительное с собой. Однако, все знали меру - пьяных нигде не было видно, чем современные русские люди разительно отличались от упивающихся до невменяемого состояния предков. Всё-таки не прав был классик, говоривший, что в любое время Россия «ворует и пьёт».
   Повсюду торговцы, одетые в русские наряды, зазывали покупателей частушками, прибаутками, пословицами:
   «На горах покататься, в блинах поваляться». «Чтоб вам извозиться по локти, а наесться по горло».
   - На масленой повеселись, да блинами угостись, - изрекла очередную поговорку бабушка-продавщица, с поклоном протягивая Фёдору и Насте блины с красной икрой и мёдом.
   - Что они этих пословиц миллион что ли знают? - удивился Кошкин.
   - Да, неисчерпаем русский фольклор, - кивнула девушка.
   - Здесь объесться можно, сколько ты набрала, - покачал головой Фёдор.
   - А ты знаешь, что говорят о том, сколько надо на Масленицу съесть, - засмеялась Настя. - Сколько раз собака хвостом махнёт, или сколько прокаркает ворона. Пост ведь предстоит, вот и старается русский человек наперёд наесться. «Не всё коту Масленица, будет и великий пост».
   - И про выпивку пословицы есть наверняка?
   - А то. «Неделю пируешь, семь опохмеляешься».
   - Сколько денег-то здесь проесть можно. Точно ведь другая пословица говорит: «Масленица объедуха, деньги приберуха».
   - Это точно, - засмеялась Настя. - Недаром эту неделю ещё называют «обжорной» и «разорительницей».
   - Испейте медовухи, гости дорогие, - услышали они за спиной мужской голос
   - Небось с градусами она у тебя? - спросил Кошкин, медленно поворачиваясь. - А я это дело не приветствую.
   - Что ты! Что ты! - замахал руками розовощёкий мужчина средних лет в костюме Петрушки. - Совершенно безалкогольный напиток.
   Фёдор купил у него большой жбан и сразу выпил его почти до дна. Настя от этого напитка отказалась.
   Резкий вкус хмеля ударил Фёдору в голову.
   - Безалкогольный, говоришь? - строго посмотрел Кошкин на торговца.
   Тот только подмигнул:
   - Непьющий-то, непьющий, да сегодня можно - традиции нарушать нельзя.
   Они пошли дальше, меж длинных рядов самоваров, сладостей, орехов, пирогов, блинов...
   Иногда им попадались знакомые, с которыми они троекратно обнимались и непременно говорили: «Простите меня», «Простите меня, прошу вас», и те отвечали: «Бог простит, и меня тоже».
   Что ж, - «Прощённое воскресение»!
   
   Из толпы вышла девушка и подошла к Кошкину.
   - Прости меня, Фёдор...
   Таня!
   Фёдор подошёл к ней, троекратно поцеловал.
   - Бог простит!
   - А я всё пыталась дозвониться до тебя, а ты недоступен.
   - Телефон отключил, сказал Кошкин смущённо.
   - Я же сказала, что буду сегодня здесь. Как это в народе: «Если не участвуешь в масличном веселье, то будет жизнь в горькой беде».
   - Суеверная ты моя, - прижал её к себе ещё больше захмелевший Фёдор.
   - Да, я так... Что это у тебя? - спросила Таня, увидев, как юноша поморщился от боли при её прикосновении.
   - Медведь...
   - Какой медведь?
   Подошла Настя.
   - Он с медведем бороться надумал... Вот он его и подрал. - И Настя рассказала всю историю от начала до конца.
   - Мужчины, мужчины, - покачала головой Таня. - Почему вас всё несёт-то куда-то... Дай я посмотрю, я же в медицинском учусь.
   - Да нет, уже доктора всё сделали. Заживёт.
   - А это твоя девушка? - спросила Таня, глядя на Настю, как показалось Фёдору, немного ревниво. - Ты мне о ней не рассказывал.
   - Мы встречаемся недавно, - тихо произнесла Настя. - Но сегодня у нас прощальный день, - послезавтра я улетаю в другую страну.  Надолго... - добавила она чуть всхлипнув.
   - А давайте я вам с ледяного столба чего-нибудь достану, перевёл Фёдор невесёлую беседу в другое русло.
   - Ты же раненый, - забеспокоилась Настя.
   - Действительно, Фёдор, ты что, - поддержала её Таня.
   - Да я в порядке. Вот увидите, я ещё сегодня в кулачных боях поучаствую, и во взятии крепости. А потом в прорубь окунусь напоследок.
   - С ума сошёл! - воскликнула Настя.
   - А скажи мне Настенька, помнишь, у Жуковского есть стих, как перчатка  знатной дамы упала на арену со львами, и она попросила своего кавалера доказать ей свою любовь - поднять эту перчатку* (*Мы приводили этот стих Жуковского выше...) Ты хочешь, чтобы я так доказал тебе свою любовь - совершил для тебя какое-нибудь безумство?
   - Мало тебе медведя?! Своё безумство ты сегодня уже совершил, хватит. А чем закончилась история рыцаря и гордой красавицы ты, наверное, знаешь... Он бросил перчатку ей в лицо и сказал: «Не требую награды»... И, в сущности, был совершенно прав: если девушка способна посылать человека рисковать жизнью и что-то там ей доказывать, то это означает, что он для неё абсолютно безразличен. А я не хочу чтобы ты хоть капельку рисковал из-за меня. Если с тобой что-нибудь случится - я этого не переживу!
   - Федя, прекрати геройствовать, - поддержала Настю Таня. - Зачем ты, вообще, пил эту медовуху?
   - А это чо такое? - не поверил Кошкин своим глазам.
   По дороге ехали сани с установленным на них столбом. На верху столба было надето колесо, на котором восседал здоровенный усатый мужчина в красной рубахе, в одной руке у которого был стакан с каким-то напитком, а в другой, нечто похожее на калач.
   - Познакомься, - со смехом сказала Настя, - это и есть Масленица!
   - Это Масленица? Вот этот мужик и есть Масленица?!
   Фёдору вспомнился старый мультфильм и фраза из него: «Вот Масленица придёт, тогда и...», а потом приходит парень и представляется: «Я и есть Масленица».
   - Тебе что, совсем медовуха в голову ударила? - ещё больше рассмеялась девушка. - Конечно, это артист, но по древней традиции он олицетворяет собой Масленицу... Персонификация, так сказать.
   - А чего у него в руках?
   - Ну, штоф водки и калач - русский символ достатка и процветания.
   - Он же сейчас от этого штофа слетит с колеса! А три метра до земли даже для такого бугая многовато. Куда милиция смотрит?!
   - Да успокойся ты, - ещё больше развеселилась Настя. - Неужели ты думаешь, что у него стакан с водкой? Это просто квас!
   - Такой же, наверное, как моя медовуха, - проворчал Кошкин и обе девушки прыснули смехом.
   - Ладно, видите вон тот столб? На нём полно всякой всячины на разной высоте. Пониже так, барахло, а вот повыше... Что каждая из вас хочет?
   - За один раз можно брать только одну вещь, - напомнила Настя. - А то много молодцов таких, - залезут и готовы уже всё с собой унести. А попытка платная. У тебя деньги-то после штрафа остались? Да и куда тебе... - добавила девушка, видя как очередной удалец сорвался со столба и упал в заранее наметённый вокруг столба снег, смягчивший его падение. - Лучше не рисковать...
   - Я попал под обстрел танка на Пустыне, сражался с Террами на базе, дрался в Колизее с гладиаторами, отстреливался от бандитов на Пангее, спасал девушку на 75-ом «Галаксе», играл с суперпрофессионалами в хоккей, боролся с медведем, наконец... Не буду вспоминать про подводное путешествие на Радуге... А сейчас я испугаюсь какого-то несчастного столба?! Говорите, что каждая из вас хочет?!
   - Ну, что же, - загорелись щёки Насти, - тогда уж принеси мне красные сапожки, - это будет как раз поступок достойный настоящего молодца.
   - Как Вакула черевички?
   - Ну, ты же не на чёрте ехать будешь!
   - А тебе что, моя дорогая Сестра?
   - Сапоги уже были заказаны. Достань тогда для меня часы... На долгую память носить их буду... - смущаясь попросила Таня.
   - Понял. Без подарков не вернусь, - решительно сказал Фёдор и направился к столбу.
   Он выбрал самый высокий, на котором висели наиболее дорогие подарки, заплатил приличную сумму, и решительно полез вверх. Попытка считалась успешной только в том случае, если человек не падал вниз, заскользив по покрытому льдом столбу, или не отказывался лезть дальше от усталости. Чтобы попробовать залезть снова, нужно было платить опять.  По тому, как много наверху висело трофеев, несмотря на достаточное количество желающих попробовать свои силы, Фёдор понял, что этот столб покорился лишь единицам. Денег у Кошкина было мало - проклятый штраф!  - и ему нужно было залезть наверх два раза подряд с первых попыток!
   Парень очень рассчитывал на свою природную цепкость, координацию и силу рук, которая помогала ему ещё в школе лазить по высоченным канатам, железным шестам и деревьям.
   Он начал осторожно, крепко обхватив столб ногами, подниматься сантиметр за сантиметром. Девушки следили за его движениями с замиранием сердца, каждый миг ожидая, что их герой сорвётся и упадёт, хорошо ещё, если удачно. Нет, не перевелась ещё на Руси тяга людей к самоубийству! Мы достойные продолжатели традиции своих предков. Но, может быть, именно этим безрассудством и сильна Русь?..
   Внизу собралось множество зрителей, большинство из которых подбадривали Фёдора разными шутками и подогревали в нём азарт. Другие же, в основное девушки и женщины, молча смотрели, задрав головы, в душе всячески желая ему удачи.
   Юноша преодолел уже больше половины пути. Как назло, красные сапожки висели на самом верху. Часы были ниже, но он решил начать с более трудного, понимая, что на вторую попытку сил останется гораздо меньше. Руки болели, ладони обжигал холод льда, но Фёдор продолжал двигаться сантиметр за сантиметром. Даже безучастная до этого женщина-кассир, продававшая билеты на этот аттракцион, и то начала подбадривать смельчака приветливыми возгласами.
   «Где же верхушка? - думал, задыхающийся от напряжения всех сил, Кошкин. - Какой длинный столб, чтоб их всех...»
   Зрители оживлённо шумели. Он поднял голову. Вот оно, рядом, только руку протянуть. Но это самое сложное! Стоит оторвать руку от столба, и он камнем упадёт вниз.
   «Что это за дьявольское коварство устроителей шоу? Это что - лотерея без выигрыша?! Только деньги собирают с доверчивых участников, а реально достать ничего нельзя? Но ничего, сейчас я вам немного нанесу урон. Знай наших!»
   И он крепко обхватив ногами столб из последних сил, дотянулся  и сорвал с тонкой верёвки пару заветных сапожек, и под грохот аплодисментов, Фёдор, с видом победителя, скатился по столбу вниз.
   - Ну, ты молодец! - восхищённо хлопала в ладоши Настя. - А размер то хоть мой?
   - Да не волнуйтесь, девушка, - ответила кассир, которая, казалось, была ничуть не меньше рада победе Фёдора, - на столбе висят только муляжи, а настоящие призы мы выдаём на месте. Какой у вас размер? Сейчас быстро вам самые лучшие подберём.
   И Настя стала обладательницей двух чудесных красных сапожков элитной и дорогой Московской фабрики.
   Девушка счастливо прижимала коробку с трофеем к груди.
   Фёдор покосился на Таню. Ну и грустный же вид был у неё! Даже на глазах слёзы.
   - Сестрёнка, - подмигнул ей парень, - я не забыл про тебя.
   - Ты что, реально хочешь из-за меня... ещё раз... Но ты же устал...
   - Но тебе ведь хочется часы... Или ещё что-то?
   - Хочу часы! Они мне будут очень дороги! Подарок от брата...
   - Да, попробуй, - подбодрила Кошкина женщина-кассир. - Глядишь да и достанешь.
   - Так я вам весь бизнес разорю.
   - Да наплевать. Какой это бизнес? Всё организовано администрацией города. Ничего, не обеднеют, а тебе пригодится. В конце концов, для народа это и сделано, а не для обогащения. А плата берётся для подогрева азарта, да и чтобы всем скопом на столб не лезли... Ну, и конечно, в казну-то должно хоть чего-то от мероприятия пойти... Так что желаю тебе всяческой удачи достать подарок и для сестры.
   Фёдор снова полез на столб, под радостные возгласы собравшихся. Но силы уже начали оставлять его. Вот половина столба. Часы висят не на верхушке, а где-то на третей четверти высоты... И, вдруг, юноша сделал неверное движение и мгновенно скатился вниз к подножию столба. Толпа разочаровано загудела.
   Кошкин посмотрел на Таню. Она старалась всячески скрыть своё огорчение, но на ресницах у неё блестели слёзы.
   Фёдор вдруг осознал, что ему больше нечем заплатить за ещё одну попытку.
   - Ну что, ещё разок? - предложила женщина-кассир.
   - У меня больше нет денег, - склонясь к ней, сказал молодой человек как можно тише, чтобы этого не слышал никто другой. Но все уже поняли это и без слов.
   Толпа загудела.
   - Лезь, Фёдор, я оплачу! - крикнул из толпы богато одетый мужчина.
   - И я готов скинуться на это дело, - отозвался молодой парень, очевидно студент. - Давай Фёдор, достань своей сестре подарок.
   Подобное желание помочь Кошкину деньгами, высказала чуть ли не половина собравшихся, включая и многих женщин.
   - Да что я, без сердца что ли? - возмутилась кассир. - Праздник всё-таки на дворе. Ничего платить не надо. Попробуй за счёт заведения... Потом всё равно спишем, - кто считает - кто сколько достал, кто сколько упал?
   И Фёдор возобновил попытку. На этот раз он, чуть больше отдохнувший, и окрылённый таким расположением собравшихся, искренне желавших ему удачи, без особых проблем добрался до заветной цели.
   - Да, опыт - вещь незаменимая, - радостно сказал солидный мужчина, который первым предложил оплатить попытку Фёдора. - По третьему разу поди привычно на столб взбираться было?
   - А то, - хвастливо кивнул Кошкин, - и все вздохнули от восхищения, когда кассир выбрала самые дорогие золотые часы и дала в обмен на бутафорские Тане.
   Счастливая Таня взяла часики, нежно погладила коробочку, открыла и элегантно надела себе на запястье.
   - Спасибо, Федя, это очень дорогой для меня подарок. Потому что... Потому что... от тебя, - краснея добавила девушка.
   Кошкин сиял от радости.
   Вдруг его внимание привлёк новый аттракцион.
   - Снежная мишень! - воскликнул он. - Пойдёмте туда, может быть ещё что-нибудь выиграем.
   - Ты же вроде как разорился? - подтрунила Настя.
   - Да там копейки... Это не на столб лазить.
   - Ну, что ж, я думаю - пора нам за тебя начать расплачиваться... Так сказать, финансово поддержать, а то что ж всё с тебя-то тянуть, - предложила девушка - Я не думаю, что это зазорно.
   - Конечно, - поддержала её Таня. - Что мы, беднее всех что ли?
   Они подошли к деревянным мишеням, в которые нужно было кидать специально приготовленными для этого снежками.
   - Аттракцион не опасный, - улыбнулась Настя, - да и стоит недорого. Я тоже с радостью покидаю.
   - И я, - обрадовано заявила Таня.
   - Сейчас вы увидите профессионала в действии, - хвастливо высказался Кошкин, - который стрелял из лазерного, огнестрельного оружия и из...
   - Рогатки, - добавила за него Настя. - Давай хвастун, в молоко не попади.
   И две девушки и парень, закупив довольно большую партию снежков, начали обстреливать ими мишени.
   Вскоре выяснилось, что самым метким стрелком из этой троицы, была Настя. За ней шла Татьяна. Фёдор же, несмотря на все усилия, постоянно мазал.
   - Ничего не понимаю... - огорчённо сказал он. - Прицел у меня что ли сбился?
   - Поменьше медовухи пей, - рассмеялась Настя.
   В конце игры девушка получила плюшевого мишку. Тане тоже дали какого-то зверька, похожего сразу и на медведя и на волка и на корову - неудачный продукт одной из швейных фабрик третьего мира. Фёдор же, получил лишь леденец на палочке, который тут же и сгрыз от досады.
   - О-о-о, кого я вижу! - радостно закричал Кошкин, раскрыл объятия и бросился на одного из проходивших парней. - Стас! Перепейчик!
   - Фёдор! Рад тебя видеть. Ты что, выпил? Меня учил, а сам!
   - Да я жертва обстоятельств. Клянусь, не по своей воле...
   - Ты с Настей... - печально заметил он.
   - Здравствуй Стас, - протянула ему руку девушка.
   Перепейчик вежливо и аккуратно пожал её руку.
   - А это что за девушка, - улыбнулся он Тане.
   - Это Татьяна, - представил её Кошкин, - моя сестра.
   Таня подошла поближе.
   - Что значит сестра? Откуда? У тебя же, вроде бы, нет сестёр. Двоюродная, троюродная?
   - Родная.
   - Ты чего, Кошкин, медовухи перепил?
   - Откуда знаешь, что медовухи...
   - А что, угадал? Её здесь всем предлагают юмористы местные. Только меня этим не проведёшь, я эту шутку знаю. Так что за сестра?
   - Я потом тебе всё расскажу, - прекратил его расспросы Фёдор, замечая, как Таня в смущении опускает глаза. - у меня к тебе деловое предложение - пойдём в «Стенка на стенку» играть, а потом в «Взятие снежного города».
   - Ты совсем офонарел! Я в такие игры не играю. Мне ещё жизнь и здоровье дороги.
   - Чего бояться-то? Всё вполне безопасно.
   - Так же безопасно, как бой на ринге с профессионалом-тяжеловесом, - вроде и рефери есть и милиция и доктора, а он из тебя такую отбивную сделает... Что ж, зато в пределах правил... Ему ещё и аплодировать будут, когда тебя с ринга вынесут... Нет уж, от таких забав, где тебя бьют, да ещё в «пределах правил», ты меня уволь.
   - Ну, как хочешь. А тогда...
   Фёдор взял друга за руку и отвёл подальше от девушек.
   - Слушай... Я тут подъистощился малость. Милиция, понимаешь, оштрафовала за борьбу с медведем...
   - Что?! Ты чего, Кошкин? Что с тобой сегодня? С какого дуба ты рухнул? С каким медведем?!
   - Да было дело... Короче, дай мне взаймы.
   - Сколько?
   - Чем больше, тем лучше. Клянусь, завтра всё отдам.
   - «Не клянись вовсе», - напомнил Перепейчик Христову заповедь.
   - Ну, обещаю.
   - Другое дело. Для друга ничего не жалко.
   И Стас протянул Кошкину крупную ассигнацию. Потом передумал и дал несколько более мелких.
   - Спасибо, брат, выручил. Ты настоящий друг. А то не могу же я на деньги девушек жировать. Ты-то, кстати, один здесь?
   - Ну, есть компания. Несколько ребят, несколько девчонок, но я себе подругу пока так и не нашёл. Всё не могу отойти от «жирной свиньи».
   - Да брось ты! Смотри, сколько красавиц вокруг.
   - Познакомь с сестрой...
   - И не надейся, - резко оборвав его, нахмурился Фёдор.
   - Ты чего? - не понял Стас. - Ты чего, ревнуешь что ли? Кого, сестру?!
   Кошкин опустил голову и промолчал.
   - Ладно, Фёдор, успокойся, пойду я пожалуй лучше к своим.
   - Да, кстати, Стас...
   - Что?
   - Прости меня. Сегодня же «Прощённое воскресение»...
   - Бог простит, и меня тоже.
   Стас ушёл.
   Фёдор, довольный, что разжился деньгами, вернулся к девушкам.
   - Ну, а теперь, что у нас по плану?
   - Катание на карусели? - ответила Настя.
   - А что ещё по расписанию?
   Таня достала программу праздника.
   - Сейчас - «Стенка на стенку» на Москве-реке, а потом, - «Взятие снежного города», - сообщила она.
   - Тогда, - ликующе заявил Фёдор, - милые дамы, я вас должен на какое-то время оставить для участия в молодецких забавах.
   - Неймётся? - строго посмотрела на него Настя. - купца Калашникова что ли обчитался?
   - И его читал, и «Сибирского цирюльника» смотрел.
   - Помнишь, чем для Кирибеевича всё это закончилось? - нравоучительно сказала девушка. - Да и для Калашникова последствия были не очень хорошими. Смотри, а то завалишься: «словно сосенка во сыром бору»...
   - Так Кирибеевич-то насилие над его женой совершить пытался, причём на глазах у всех, да и без головного убора её оставил, что считалось по тем временам великим позором. Вот и поплатился за своё злодейство. Такого не прощают...
   - Молодец, - укоризненно сказала Настя, - многому научился. А Иван Грозный тоже нехорошо, мягко говоря, поступил - купец в честном бою выиграл, и то, что Кирибеевич погиб, вины его в этом нет.
   - Как нет? Он же нарушил все правила! - удивился Фёдор такому незнанию Насти. - Бить-то разрешалось только в грудь, куда и ударил, собственно, Кирибеевич, а Калашников ему в висок саданул, то есть, фактически, совершил преднамеренное убийство. Да ещё кого! Человека из личной гвардии царя - опричника! Это всё равно, что сейчас такое сделать с каким-нибудь чином из СГБ.
   - Да уж, - кивнула Настя, - не знала. Век живи, век учись.
   - Да и бои эти проводились традиционно на льду, и цель была - сбить соперника с ног на скользкой поверхности. Кто-то из историков полагает, что именно поэтому русские выиграли ледовое побоище. Привычно на льду было биться...
   - Но, всё же, нередко для простого люда эти увлечения - «Стенка на стенку», а, так же, вторая разновидность бойни - «Сцепка», заканчивались весьма печально.
   - Конечно, - кивнул Фёдор, - по пьяной лавочке и не такого натворишь. Но сейчас времена другие, и никто никого не покалечит.
   - Ладно, смотри сам, устало махнула рукой Настя. - А мы с Таней на карусели пойдём да в балаган заглянем, а, может быть, и в кафе посидим.
   - Только не теряйтесь, будьте на связи, - попросил их Фёдор, вспоминая, как на 997-летие Москвы он отстал от своих и заблудился в многочисленной толпе снующих туда-сюда по Манежной площади людей. Он на секунду отвлёкся поприветствовать знакомых, а когда повернулся назад, его друзей на месте уже не было. Кошкин искал их повсюду, но как назло народ всё прибывал и отыскать горстку людей в этом людском наводнении было невозможно. И надо же, как назло, в этот день Фёдор забыл свой мобильник дома... Позвонить с чужого? Но он не смог вспомнить ни одного номера... Ему стало так грустно, так одиноко, хотя вокруг было множество народу, что праздник уже не приносил ему никакой радости. Ах, если бы он был с девушкой... Хотя бы увидеть в толпе какую-нибудь знакомую... А познакомиться здесь же, он тогда сильно стеснялся... Фёдор смотрел на пары, прохаживающиеся под ручку, и завидовал им. Как ему хотелось погулять в этот день с какой-нибудь красоткой! Посмотреть вместе с ней прекрасное представление, устроенное по случаю праздника. Держать её руку в своей руке...  Но у него тогда не было подруги... Одиночество... Как оно страшно, когда ты один среди тысяч людей... Когда множество девушек проходят мимо тебя, но среди них нет той единственной, которая назвала бы тебя своим...
   Он не поехал на Воробьёвы горы смотреть грандиозное лазерное шоу. Он предпочёл отправиться домой, где провёл время у телевизора, наблюдая за чемпионатом «Формулы-1».
   Вот и теперь, он попросил таких дорогих ему девушек не исчезать в этой огромной толпе, быть на связи, чтобы не повторилась та печальная история, произошедшая пару лет назад.

   - Вот, возьмите, чтобы вам веселее было проводить время, - сказал Кошкин и дал девушкам пятисотрублёвую купюру.
   - Откуда это? - удивилась Настя.
   - У Перепейчика одолжил.
   - Зачем? У нас есть...
   - Ну что, я не джентльмен что ли? - возмутился Фёдор. - Не могу за дамами поухаживать?
   - Хорошо. Только долго не задерживайся и береги себя, - сказала Настя каким-то родным, материнским тоном.
   Девушки пошли дальше по дороге, а Кошкин отправился в сторону Москвы-реки, охваченный страстным желанием поучаствовать в этом ледовом побоище.
   Там уже было несколько желающих. Подбирали пары по возрасту и комплекции, как и полагалось по старинному обычаю. Всем раздали особые боевые перчатки, чем-то похожие на строительные рукавицы, но гораздо плотнее.
   Вначале должны были биться стенка на стенку, и лишь после этого шла «сцепка».
   Ведущий уже объявлял правила, следуя старой традиции:
   - Лежачего не бить. Не драться до увечья. Мазку не бить.
   - Чего? - не поняли бойцы.
   - Да чего там, - махнул рукой ведущий, - скажу на современный лад. Ниже пояса не бить. Драться до первой крови, вот что значит «мазку не бить». Если кто упал, сразу отходите от него, не затопчите. В голову бить запрещено - бить можно только спереди и только в корпус. Всё поняли?
   - Так, поняли, - загудела толпа.
   - А, вообще, - сказал ведущий, - не дай вам Бог, чтобы у кого-то травма или тем более увечье случилось - уголовная статья! Это шоу. Всего лишь шоу! Ваша задача ткнуть противника чтобы он поскользнулся на голом льду и упал. Да и не вздумайте бить сильно!
   Все поняли?
   - Поняли.
   Фёдор уже рвался в бой. Он почти не слышал то, что говорил новоиспечённый рефери. Тот, кто бился насмерть в Колизее, смеялся над всеми этими правилами.
   - Даёшь боя! - кричали вокруг бойцы-удальцы. 
   - Наконец, подали условный знак, и участники побоища, стоя друг напротив друга, начали осыпать соперников массой ударов. Фёдор легко сбил на лёд своего противника - тщедушного парня, типичного ботаника, который, вероятно, за счёт участия в столь жёстком мужском занятии, хотел что-то доказать не то себе, не то своим родным и друзьям, а, может быть, своей девушке.
   После «Стенка на стенку», в которой вчистую победила команда Фёдора, началась «Сцепка». Под звуки баяна, транслирующиеся из будки, противники вновь устремились друг на друга. Сшибёшь одного соперника, бежишь к другому, но по двое на одного нападать не разрешалось.
   Фёдор, отчаянно косивший противников, узнаваемых по цвету нарукавной повязки, тумаками, то в грудь, то в живот, неожиданно получил увесистый удар в лицо и упал на лёд, хватаясь за разбитый нос. Ему сразу же вспомнился момент из фильма «Сибирский цирюльник», где изображалась Масленица невесть какого года. В момент любимого народного развлечения - «Стенка на стенку» гармонист не удержавшись полез в драку, и после того, как получил удар и вылетел из толпы лицом в снег, меж ним и товарищем, тоже гармонистом, происходит диалог:  «-Хорошо?», «-Хорошо!», «-Ну и хорошо...»
   Вот теперь так же хорошо было Фёдору. Он получил, чего хотел - азарт боя и боевые раны, так ценимые героями!
   А баталия продолжилась с новой силой. Несмотря на все предупреждения об ответственности и присутствии во множестве нарядов милиции, дерущиеся не всегда соблюдали правила честного боя, то ли в пылу задора, то ли оттого, что некоторые были «под градусами». Рубка шла вовсю и кто-то постоянно падал на лёд с разбитым носом или губой. Да, не меняется русский человек с годами, и наши забавы, останутся такими же, как и у наших далёких предков на все века существования народа русского, разве что злобы поубавится да смертельных случаев не будет.
   Наконец, противник дрогнул и армия, в которую входил Фёдор, преследовала его до другого берега, порой наперекор всяким правилам, награждая убегающих увесистыми пинками. Но Кошкин в это время лежал на льду, пытаясь остановить прикладыванием снега текущую из носа кровь.
   После этого началась забава «Взятие снежного города», которую так прекрасно запечатлел на своём полотне Василий Суриков.
   Разделились на две команды - нападающие и защищающиеся. Фёдор решил быть в стане нападающих, - всё равно крепость рано или поздно падёт, так зачем же быть с заранее известными побеждёнными?
   И штурм закипел вовсю.
   На высокие стены, порой снежные, порой ледяные, залезть было не так-то просто. Одежда, как и полагается во время проведения кулачного боя, сильно пострадала, и мороз уже начал проникать сквозь многочисленные разрывы. Но Фёдор не чувствовал холода, он отчаянно взбирался вверх по стенам, получал снежком в лицо, из глаз сыпались искры, он падал вниз, но вновь вставал и бежал в атаку.
   Ему вторично разбили нос, рассекли щёку и губу острой ледышкой, кем-то брошенной вместо снежка вопреки всем правилам, и почти полностью разорвали кафтан, который Кошкину было очень жаль, но хорошо хоть что это был всего лишь маскарадный костюм, а не та куртка в которой он пришёл.
   Но вот, наконец, после многих усилий атакующих, крепость пала. Особой заслуги Фёдора в этом не было - прорыв случился на противоположном фланге, после чего нападающие всей гурьбой устремились в крепость и, забросав снежками и ледышками её защитников, спустили с высокого шеста флаг, что по условиям игры означало полную капитуляцию обороняющихся.
   После этого, как и полагается во время массового братания, с традиционными для этого дня просьбами: «Простите меня», и ответами: «Бог простит и нас тоже», были подняты многочисленные стаканами, у кого с квасом, у кого с медовухой, а у кого с кое-чем и покрепче.
   И вот, наконец, все побежали к полынье и начали по очереди прыгать в ледяную воду. Фёдор скинул с себя лохмотья и, ощутив обжигающий холод ледяной воды, сразу же вылез на лёд, где его уже растирали махровым полотенцем, давали горячий чай и тёплую одежду, которую, правда, после переодевания в свою на выходе из парка, нужно было вернуть. Все участники баталий помимо медицинской помощи, получили памятные вымпелы и ещё кое какие безделушки, похожие не то на медали, не то на значки, которыми Фёдор, тем не менее, очень гордился.

   Смеркалось.
   Фёдор нашёл Настю и Таню в кафе, недалеко от балагана с Петрушкой.
   - Ну-ка, иди сюда герой! - всплеснула руками Настя. - Опять доигрался, - начала она его внимательно рассматривать, словно доктор. - Нос разбили, губу, на щеке шрам... А глаз! Ты видел свой глаз?!
   Фёдор инстинктивно схватился за место предполагаемой раны, ощупывая надувшийся синяк.
   - Не заметил в пылу борьбы-то.
   - Не заметил! Знаешь какой теперь фингал будет!
   Таня достала зеркальце.
   - На, полюбуйся на себя... Ну вот, что за глупость - голову подставлять?.. Правильно Настя говорит, - все вы мужики одинаковы.
   - Женщинам этого не понять. Я же не удивляюсь, когда вы занимаетесь чисто девичьими утехами или видами спорта, так не мешайте нам быть мужчинами...
   Алкоголь давно выветрился из его сознания и он ощущал чёткость и ясность ума.
   - Когда через костёр-то прыгать будем?
   - Через какой костёр? - не поняла Настя.
   - Ну, должны же быть прыжки через костёр.
   - Это же на Ивана Купалу, 7-го Июля, через костры прыгают, грамотей.
   - А-а-а, - разочаровано протянул Фёдор, - вот оно что...
   - Но пойдём, - продолжала девушка, - сейчас чучело жечь будут.
   - Какое чучело? - не понял Кошкин.
   - Как какое? Соломенное. Его одевали то в женскую одежду, то в мужскую, в зависимости от культуры и века в который отмечали праздник. Сожжение чучела символизирует уход зимы и приход весны, круговорот в природе, и зиму просят вернуться в будущем году, а пепел чучела развеивают над полями, чтобы урожай, значит, был хорошим. Некоторые, правда, думают, что Масленица - это снегурочка.
   - Всё-то ты у меня знаешь, - восхитился Кошкин своей возлюбленной.
   - Ага, приходится, - просто ответила девушка. - Вон, смотри, огненные колёса от телеги с горок пускают... Символ солнца. А дети на свистульках с изображением птиц играют - весну кличут.
   - Везде язычество сплошное! - возмущённо сказал Фёдор. - Не меняется русский народ...
   - Нет, - успокоила его девушка, - меняется. Никто уже не предаёт этому действу сакрального значения.  Все понимают, что это всего лишь традиция, и воспринимают его как красивый русский обряд, без всякого мистического подтекста.
   С гор летели огненные колёса. В вечерней полутьме они создавали какой-то феерический сюжет. А вдалеке, около реки, жгли соломенное чучело.
                                    
                                        Прощай масленица!

   Прощай, честная Масляна!
   Коль быть живым, увидимся,
   Хоть год прождёшь,
   Да ведать - знать,
   Что Масляна придёт опять
                      
                                                  А.Н. Островский «Снегурочка»


                                                     *                    *                    *

   Настя улетала через два дня. Фёдор провожал её в аэропорту. Родители Насти отошли в сторону чтобы не мешать их прощанию.
   - Дорогая, - обнял Фёдор девушку, глядя в её широко открытые тёмно-синие глаза, - помни, что я люблю тебя и всегда буду любить. И если что-то случится - только позови, обещаю, что буду рядом с тобой где бы ты ни находилась.
   Настя приложила свою ладошку к губам Фёдора.
   - Тише, Федя, не надо обещаний. Мне достаточно того, что ты любишь меня, а всё остальное для меня не важно. Я тоже люблю тебя... Сильно-сильно!
   - Настя, - сказал со слезами Фёдор, - когда же мы увидимся снова?
   - Может быть, скоро, а, может быть, через много лет, - загадочно ответила девушка. - Всё во власти Божией.
   - Но мы встретимся с тобой?! - настаивал юноша.
   - Я очень надеюсь, что да... Всё в руках провидения.
   - Прошу тебя, не забывай Россию.
   - А разве её можно забыть, Фёдор? Забыть то, что дорого... Забыть родных, друзей, Бога, Родину... Тебя... Разве можно это забыть? Это навсегда будет в моём сердце, так же, как и в твоём.
   - Я люблю тебя, Настя! - крикнул ей вдогонку Кошкин, когда девушка уже шла вдоль коридора к стойке регистрации.
   Она обернулась.
   - И я люблю тебя, Фёдор!
   Настя помахала ему на прощание рукой, послала воздушный поцелуй, и пошла дальше по коридору.

   Кошкин стоял и смотрел на взлетающий самолёт, уносивший его любимую туда, где не будет его, и где им будет так сложно снова найти друг друга.
   «С любимыми не расставайтесь», пришла ему на память строчка из стиха Александра Кочеткова* (*Александр Кочетков, «Баллада о прокуренном вагоне»).
   Фёдор плакал и не стыдился своих слёз. Как много ему было открыто за эти дни! Любовь к Творцу, к Родине, к друзьям, к родным, к своей единственной... Как это важно в нашей жизни, и как мало люди всё это ценят...
   Пусть будет слава единому живому Богу - вечному подателю Любви, который и Сам есть Истинная, Совершенная Любовь!

                                                    Аминь.
   
                                                             Дописано 3:00 (Ночь) 04.02.2012 г. - 05.02.2012 г.