ВЫСТРЕЛ
В магазине оставался последний патрон, последняя надежда на жизнь. Но даже при их наличии сил выследить новую дичь уже не хватит. Мороз крепчал, начало смеркаться, если олень в ближайшее время не придёт подкрепиться молодыми побегами ивняка, ночь ему не пережить.
Наконец со стороны деревьев, растущих рядом со звериной тропой, он услышал лёгкий треск. Онемевшими пальцами Владимир поднял карабин и навёл на заранее намеченную берёзу.
Далеко по лесу разнёсся одинокий выстрел.
Когда человек подошёл, олень был ещё жив. От усталости мужчина просто рухнул в сугроб рядом. Их взгляды встретились. Глаза зверя уже начала затягивать пелена вечного покоя, но немой укор и вопрос "За что?", прожигал ещё не успевшее замёрзнуть сердце человека, в глазах которого была и просьба прощения и сострадание, и какая-то виноватость, именно виноватость убийцы.
Издав последний вздох, олень судорожно вздрогнул. Лес осиротел без одного из своих обитателей. Напрасно весной олениха будет призывно трубить своему другу, никто не придёт на зов. А человек, подкрепившись ещё тёплым свежим мясом, благополучно переночевал и с утра двинулся в обратный путь. За плечами висел полный мяса рюкзак.
Уже начало смеркаться когда он вошёл в пустую квартиру. Его никто не встречал. Его приходу никто не радовался. Одиночество - единственное, что у него никто не мог отнять. Одиночество - это то, что его давно уже не тяготило, это то, что стало большей частью его жизни.
Он сидел за столом в полумраке комнаты и думал о не рождённых оленятах, о напрасном ожидании оленихи, вспоминал последний вздох лесного зверя. И вновь, и вновь в его голове возникал вопрос: "Почему этот выстрел стал удачным? Для него удачным."
В магазине оставался последний патрон, последняя надежда на жизнь. Но даже при их наличии сил выследить новую дичь уже не хватит. Мороз крепчал, начало смеркаться, если олень в ближайшее время не придёт подкрепиться молодыми побегами ивняка, ночь ему не пережить.
Наконец со стороны деревьев, растущих рядом со звериной тропой, он услышал лёгкий треск. Онемевшими пальцами Владимир поднял карабин и навёл на заранее намеченную берёзу.
Далеко по лесу разнёсся одинокий выстрел.
Когда человек подошёл, олень был ещё жив. От усталости мужчина просто рухнул в сугроб рядом. Их взгляды встретились. Глаза зверя уже начала затягивать пелена вечного покоя, но немой укор и вопрос "За что?", прожигал ещё не успевшее замёрзнуть сердце человека, в глазах которого была и просьба прощения и сострадание, и какая-то виноватость, именно виноватость убийцы.
Издав последний вздох, олень судорожно вздрогнул. Лес осиротел без одного из своих обитателей. Напрасно весной олениха будет призывно трубить своему другу, никто не придёт на зов. А человек, подкрепившись ещё тёплым свежим мясом, благополучно переночевал и с утра двинулся в обратный путь. За плечами висел полный мяса рюкзак.
Уже начало смеркаться когда он вошёл в пустую квартиру. Его никто не встречал. Его приходу никто не радовался. Одиночество - единственное, что у него никто не мог отнять. Одиночество - это то, что его давно уже не тяготило, это то, что стало большей частью его жизни.
Он сидел за столом в полумраке комнаты и думал о не рождённых оленятах, о напрасном ожидании оленихи, вспоминал последний вздох лесного зверя. И вновь, и вновь в его голове возникал вопрос: "Почему этот выстрел стал удачным? Для него удачным."