ПРЕДАТЕЛЬ

Лев Голубев-Качура автор таких произведений, как: историческое фэнтези «Фантастические приключения ИНКОВ в космосе», фэнтези «Инспектор I.J.I.», «ИНОПЛАНЕТЯНЕ»,  триллера «Я найду твоего убийцу», сборника рассказов для детей и юношества «Ведьма из Никополя», остросюжетных романов «За что, Господи?», «Любовь и страсть», и многих других.
        От автора         
Читатель может спросить меня — к какому жанру относится это  произведение? Боевик это, или всё же детектив?  Отвечу прямо, без ложной скромности — это, одновременно, и боевик и детектив!  
В нашем современном обществе, когда на каждом шагу  происходят разные, не очень-то понятные события: политические, экономические, военные и другие, люди только растерянно разводят руками и, всё более удивляясь, спрашивают: «Да что же происходит с нами, с нашей жизнью? Что происходит вокруг нас?»    
 
                                                     ПРЕДАТЕЛЬ
Человек тем и отличается от других животных, что он способен предавать себе подобных.   Предатели есть везде и всегда - в любом государстве, при любом политическом строе, и даже в самом лучшем, по устройству, обществе.                  
                                                                             (Автор)

                                Глава первая

Усталость всё больше и больше одолевала Женю. Пот покрывший лицо, медленными струйками стекал к подбородку, а оттуда уже капал на рубашку.  Мошки, залезая в глаза, слепили, а пёстрые мухи со слепнями так и старались впиться в голые участки тела. Приходилось, расходуя и так малый запас сил, отгонять их руками, или хлопать по присосавшимся кровососам ладонью.
А лес всё не заканчивался, и не было ему ни конца, ни края. Небольшие поляны чередовались со стоящими свечками соснами и елями. Иногда на пути встречались заросли уже созревшей ежевики, и он, на ходу срывая одну-две ягоды, совал их в рот. Очень хотелось пить. Но ягоды не утоляли жажду, а наоборот увеличивали её.
Отстегнув от пояса почти пустую фляжку Женя поболтал её — воды осталось на два-три глотка, и он решил потерпеть, хотя жажда и давала о себе знать всё сильнее и сильнее. Но он не знал сколько ещё придётся идти до конечного пункта — домика лесника, километр, два, а возможно и все десять, и поэтому берёг остатки влаги.
По всему было видно — он заблудился, и не просто заблудился, а заблудился окончательно и бесповоротно. Где-то я ошибся в направлении, появилась в голове давно тревожившая его мысль, хотя местные старожилы вроде бы подробно объяснили, как пройти к хозяйству лесника. Но, объясняя, при этом странно переглядывались, а он не мог понять почему.
А один, щуплый по виду, но жилистый дедок, заговорщицки подмигивая слезящимся от старости глазом, даже прошептал ему в ухо: «Уж ты сынок будь с ним поосторожнее, мало ли что...».
Что означало его предупреждение об осторожности Женя мог только догадываться, но не более того. Да какой я ему сынок, подумал он тогда возмущённо, расслышав шёпот! У меня уже седой волос на голове появился. Правда, я его, как только обнаружил, сразу выдернул.
Солнце уже почти склонилось к горизонту, и он понял, теперь уж точно, в быстро наступающих сумерках он не сможет найти дорогу. Надо было подумать о ночлеге.
В лесу, по рассказам жителей,  можно смело ночевать не боясь нападения волков, а уж тем более медведя. Давно уж они исчезли: то ли покинули лес из-за отсутствия мелких животных, то ли из-за проходившей рядом железной дороги.
Поэтому-то он,  расположившись под раскидистой елью, подложил рюкзак под голову и лёг прямо на покрывавший землю толстый слой хвои. Она, издавая лёгкий запах прели и дневного тепла, чуть пружиня под ним, ласково приняла его уставшее до бесконечности тело.
С наслаждением вытянувшись во весь рост, Женя расслабился. Но тело, все его мышцы,  продолжали «гудеть» от усталости дневного перехода. Даа, подумал он с горечью, давно ты, Васильев. живёшь в городе, отвык ты от пеших прогулок. И... то ли от усталости, то ли от отсутствия мыслей о работе, он как-то незаметно задремал.
Проснулся Женя неожиданно. Тело продолжало просить отдыха, но его мозг уже приступил к работе. Что могло разбудить его, задал он себе вопрос? Прислушавшись к окружавшей  его тишине, он не услышал даже маломальского шороха.
Затем, Женя осторожно поводил глазами по сторонам — нет, вокруг тоже ничего опасного! Странно! Но ведь что-то заставило  меня проснуться, подумал он? Значит, пока моё тело расслабленно отдыхало, мозг продолжал работать? Значит мозг, частично отключившись от дневных забот, где-то глубоко внутри, в подсознании что-ли, продолжал бодрствовать?
Приподнявшись на локте, Женя настороженно вгляделся в окружавший его лес. Он, темнея пятнами под полной, ярко светившей луной, сонно дремал. И только вдалеке, чуть пробиваясь между  стволами сосен и елей, слабо мерцал одинокий огонёк.
Светлячок, решил Женя, и хотел уж продолжить свой сон, но какая-то назойливая мысль всё не давала этого сделать. Он вновь всмотрелся в темноту. Слабый огонёк, не убавляя и не увеличивая своей яркости, ровно светился между деревьев.
Даа, опять подумал он, если бы это был светлячок, то он бы перемещался, а этот... всё на одном месте... Наверное это гнилушка, наконец-то решил Женя, и вновь примостился на природное ложе.
Но сон не приходил. Тревожные мысли почему-то одолевали его: а если это не светлячок и не гнилушка? Тогда что? Избушка лесника? И я до неё совсем немного не дошёл? Может быть..., может быть... Ну ладно, утро вечера мудренее, Завтра..., то есть уже сегодня, всё разъяснится, а сейчас спать, приказал он себе, и закрыл глаза.
На удивление сон моментально захватил его в свои объятия, и Женя крепко, ни разу не проснувшись, проспал до самого утра.
Как только меж крон деревьев забрезжил рассвет Женя уже был на ногах, и быстро шагал в сторону увиденного ночью огонька. Какая-то неосознанная тревога, и в то же время любопытство одолевали его.  

 *     *     *  
Местность плавно, почти незаметно для глаз, заставляла его подниматься всё выше и выше. И вот он оказался на вершине пологого холма, а впереди... Он даже не ожидал, что в этом хвойном лесу может расположиться такое сумрачное и сырое место.
Впереди, метрах в тридцати, в тени деревьев, расположилась поляна с быстро текущим, заросшим кустами чёрной смородины и малины, звонко журчащим ручьём. Берега его, казалось, были защищены от возможности добраться до него, настолько густо заросли они ягодником, и просто колючим кустарником в перемешку с крапивой. Он, ягодник, кустарник и крапива, словно бастион, или крепость, защищал ручей от солнечных лучей и посторонних взглядов.
А на другом его берегу расположилась деревянная изба с водяным колесом. Всё это чудо рук человеческих было настолько старым и дряхлым, что даже поросло мхом.
С первого взгляда было ясно — изба и колесо были построены очень и очень давно, скорее всего во времена «царя гороха»: колесо не вращалось — то ли дряхлость не позволяла, то ли водяной затвор не пропускал воду.
Почти к самым дверям избы из леса подходила одноколейная лесная дорога. Она вся заросла травой и была почти незаметна для глаза. Женя догадался о её существовании только по чуть заметным проплешинам от следов колёс.
Вся поляна, вместе с ручьём, избой и дорогой была подёрнута лёгким туманом. Прохладный воздух слегка отдавал смешанным запахом малины и смородины. Но это Женя почувствовал  уже позже, когда, приложив немало сил, продрался сквозь кустарник и сумел утолить жажду.
Вволю напившись из ручья и сполоснув лицо, он поглядел по сторонам, подыскивая удобное место для переправы. Ручей, хотя и не очень широкий, всего около каких-то пяти метров, но глубокий, был достаточной преградой для него. Переправы не было, и ему пришлось снять с себя одежду.
Оставшись в одних плавках он принялся преодолевать водную преграду. В начале переправы вода показалась ему не очень холодной, но уже на другом берегу он «клацал зубами» от холода.
Быстро одевшись, Женя направился к избе. Чем ближе он подходил, тем больше убеждался — в избе никто не живёт — она необитаема. Это его сильно огорчило, он же надеялся спросить у живущих в нём, как дойти до домика лесника, и далеко ли до него.
Всё-таки он вначале постучал в дверь один раз, затем второй и третий = никто не отозвался на его стук. Да, действительно, в избе никого нет. Он пуст, и не зря же выглядит таким заброшенным, окончательно решил он.
Медленно потянув дверь на себя, открыл её, и сразу же из дома напахнуло застоявшимся, но не спёртым воздухом нежилого помещения. Женя окинул взглядом внутренность - да, это была мельница: жернова, лоток, система механизмов — всё было на месте, хоть сейчас засыпай зерно и подставляй мешок для муки.
Окончательно убедившись, что внутри ни одной живой души, он направился к выходу, но не успев сделать и пару шагов, остановился.
За дверью его уши уловили звук приближающегося автомобиля. Что это автомобиль, он определил по шуму издаваемому им.
Такой шум могла издавать только медленно двигавшаяся машина - уж ему ли, городскому жителю, не отличить звук выхлопов двигателя от других звуков,
Что его остановило Женя не знал, но он, не сделав последних нескольких шагов до двери, остановился, и замер прислушиваясь.
Автомобиль, по звуку работающего двигателя, был легковым, скорее всего джип, к тому же иностранец, решил он. У наших джипов, типа «Уазик» или «Нива» звук работы мотора, да и выхлопа тоже, более громкие. Наши автомобили более шумные.
Вскоре автомобиль подъехал. Клацнули, открывшись, дверки, и на поляне заговорили.
Женя расслышал несколько голосов — трое, или четверо. Только вот, сколько он не напрягал слух, он не смог разобрать ни слова — их речь, слова, были для него какой-то абракадаброй. Ни на один знакомый ему, по речи и слуху, иностранный язык, их разговор не был похож!
Как говорится «От греха подальше», и он, стараясь не производить шума, практически на цыпочках, направился в самый тёмный угол избы, и, словно мышка, притих. И вовремя!
Дверь без скрипа (и почему я раньше не обратил на это внимания, подумал он) открылась, и кто-то вошёл в помещение.
Из тёмного угла, где спрятался Женя, хорошо было видно, как человек в одежде охотника, переступил порог, быстро окинув взглядом внутренность избы, и вероятно убедившись что в ней никого нет, что-то сказал своим товарищам.  
Затем он прошёл к стене, за которой находилось водяное колесо, и потянул какой-то рычаг. Через мгновение послышалось журчание воды и вал колеса начал медленно проворачиваться.
А затем, неожиданно для тайного наблюдателя, часть расположенной напротив стены ушла в сторону, и открыла освещённый искусственным светом проход.
«Охотник» опять передвинул рычаг, и журчание воды прекратилось, а вал колеса перестал вращаться. «Охотник» вновь что-то сказал, и зашагал в сторону прохода.
Спутники «охотника», продолжая разговор, вошли в избу, и последовали за своим товарищем. Вскоре они куда-то исчезли.
Здесь что-то не так, решил Женя, надо посмотреть, но позже, когда охотники уедут.
Осторожно, боясь произвести хоть какой-то шум, крадучись, Женя направился к дверям и, продолжая прислушиваться, выглянул наружу.
Возле двери, почти вплотную к ней, стоял джип чёрного цвета. За рулём, и возле джипа никого не было, и Женя, всё также крадучись, вначале медленно, а затем из всех сил припустил в сторону ближайших кустов.
Только когда спрятался, только тогда он позволил себе вздохнуть полной грудью и чуть расслабиться. Кажется меня никто не заметил, решил он, и ещё раз глубоко вдохнул и выдохнул воздух.
Конечно, «ждать и догонять» - это очень тяжело, но он всё же решил дождаться выхода этих людей, и самому посмотреть что же там внутри они скрывают - не зря же они приехали? А скрывать, по всему видно, им есть что, решил он.
И Женя дождался.
Через полчаса они появились. Всё так же первым, как и вошёл, появился в дверях мельницы тот, который открывал стену, а за ним вышли остальные. Но они вышли не с пустыми руками — каждый нёс по кофру, и как видно не пустому.  
Видно было, как от тяжести груза они чуть изогнувшись в пояснице, с трудом удерживают поклажу.
Первый, поставив кофр на землю, вытащил из кармана брелок и нажал на него — дверка багажника джипа поднялась.
Уложив кофры в машину, они разместились в ней.
Хлопнули дверки, и незнакомцы укатили.
Женя вновь остался один.
Выбравшись из своего укрытия, невольный свидетель происходящего, прислушиваясь к посторонним звукам, и настороженно посматривая по сторонам, направился к старой мельнице.
Вокруг застыла первозданная, ничем и никем не нарушаемая тишина. Лишь однажды одинокий, суматошный стрёкот сороки нарушил её.
Открыв дверь (она, действительно, даже не скрипнула) Женя заглянул внутрь избы — всё было так, словно до него здесь никого не было. Даже стена стояла на месте.
Пройдя к стене, он поискал рычаг, а найдя, осторожно потянул на себя — опять зажурчала вода, и вал начал проворачиваться. За спиной опять зашуршало, и стена отошла в сторону.
Открылся вход в подземелье. И что интересно — сразу же засветились, цепочкой расположенные вдоль боковой стены, электрические лампочки.
При их ярком свете Женя увидел ведущие вниз десяток ступенек и достаточно большую комнату. В ней, вдоль стен были расположены   какие-то механизмы, а в середине стоял стол.
Осторожно ставя ногу на очередную ступеньку, он спустился в подвальную комнату, и стал рассматривать её оборудование.
Для него не было великой загадкой его назначение — это было новенькое оборудование для изготовления фальшивых денег.
И ещё он нашёл за закрытой небольшой дверью кладовку, а в ней запас бумаги и красок. В общем, он нежданно-негаданно обнаружил небольшой цех по изготовлению фальшивых денег.
Хотя, почему нежданно-негаданно? Он ведь его искал согласно своему заданию!

                                                   Глава вторая
Отдел, в котором работает Женя, организовали совсем недавно. Каких-нибудь полгода назад его и в помине не было. Был отдел по борьбе с экономическими преступлениями, то есть ОБЭП.
Его сотрудники боролись с коррупцией, изготовлением фальшивых денег, и другими экономическими преступлениями среди населения городов и весей нашего государства. И, благодаря упорному труду работников ОБЭПа, эта проблема пошла на убыль.
Но неожиданно возникла другая, и по-моему, более серьёзная. Вроде бы все каналы поступления фальшивок перекрыты, а они, фальшивки, вновь стали появляться регулярно, и в огромных количествах, во всех сферах человеческой деятельности.
И только благодаря аналитикам наконец-то сумели распознать «Откуда растут ноги». Бумага, на которой печатались банкноты, да и сама технология их изготовления, очень отличались от нашей, Земной. И они доказали - это экономическая диверсия, и не какого-нибудь отдельного государства на Земле, а диверсия инопланетная!
Да, всё оказалось бы достаточно простым делом, потому что аналитики смогли определить кто является изготовителем фальшивых денег, но, в то же время, и достаточно сложным. А когда разобрались «что, и к чему», руководство схватилось за голову -  диверсия была направлена на дестабилизацию нашей экономики и её развалу.
Работники ОБЭПа не могли найти место изготовления, и поймать людей занимающихся фальшивками. У обеповцев не хватало опыта такой работы, а всех переучивать... Да к тому же у них своих дел хватало. А тут новая проблема...
Поэтому, в срочном порядке, был создан подотдел, названый УБЭВИ - Управление по борьбе с экономическим вмешательством инопланетян. который был бы в состоянии раскрывать такие преступления.  Он состоял пока только из трёх человек, и руководить им назначили опытного обэповца, подполковника полиции, Андрея Васильевича Губарева.
В Главном Управлении работники неоднозначно приняли образование такого управления. Некоторые, иронически покачивая головой, говорили: «Некуда деньги девать, вот и придумали как новых чиновников на наш бюджет посадить».
Женю Васильева  во вновь организованную структуру Управления переманил он же, подполковник Губарев. Женя тогда работал в убойном отделе старшим оперативником, и с большой неохотой согласился на перемену места службы. Но Андрей Васильевич сумел доказать полезность и перспективы вновь организованного подотдела.
Вот поэтому-то Женя и оказался в лесу с легендой, что он вроде бы приехал к здешнему леснику послушать его рассказы. Мол, о его рассказах слухи далеко разнеслись, и Женя, корреспондент одного из областных журналов, разыскивает его, чтобы послушать и познакомиться. А возможно и выдать «на гора»  статью о нём, знаменитом леснике-сказочнике.
Возможно так оно и случилось бы, если бы Женя не заблудился как последний недотёпа.
Но всё, что происходит с нами в жизни, происходит по воле Всевышнего, и не нам сетовать на это.
Если бы не этот «счастливый» случай, то есть, если бы Женя не заблудился, то возможно долго бы ещё Управление искало место тайного цеха, хотя и догадывалось о приблизительном районе  его расположения.
Догадки — это одно, а вот полной уверенности не было  Нужно было искать — искать осторожно, не привлекая внимания, чтобы сразу не спугнуть инопланетных фальшивомонетчиков.

*     *     *
Окончательно убедившись, что именно здесь изготавливаются фальшивки, Женя набрал номер телефона своего начальника, но  ответил не Губарев, а автомат, сообщив, что телефон вне зоны действия, или выключен.
Чертыхнувшись на несвоевременную потерю связи, Женя, при помощи всё того же рычага, закрыл вход в «цех» и, закинув рюкзак за спину, зашагал по лесной дороге вслед за джипом. Но мысль, что он что-то не доделал до конца, сверлила, не давая покоя его голове.
Женя даже остановился, и даже оглянулся..., и, словно обухом по голове — он же не уничтожил подпольный цех! И сразу же новая мысль — а надо ли его уничтожать? Не оставить ли всё как есть в качестве приманки? Дилемма...
Так и не решив — уничтожить, или не уничтожить цех, он медленно, в раздумье, зашагал по лесной дороге, уводящей его всё дальше и дальше от цеха.
После всех мыслей «за, и против»  он всё-таки решил, как только сможет связаться со своим начальником, спросить совета.
Успокоенный принятым решением, Женя уже более  уверенно зашагал дальше. К тому же он был убеждён, дорога по которой джип уехал, обязательно приведёт его к какому-нибудь населённому пункту.
Через каждые километр или два он, пытаясь  дозвониться, набирал номер телефона своего шефа, и наконец-то трубка ответила голосом  начальника.
Поздоровавшись, Женя кратко доложил об успехе своих поисков, конечно не напрямую, а иносказательно.
За находку подпольного цеха, Губарев,  тоже кратко (мог бы и более обширно, немного обиделся Женя), поблагодарил своего подчинённого, сказав только «спасибо».
Затем, приказал срочно добраться до ближайшей, в этом районе, железнодорожной станции. Вы, капитан, должны там  встретить Катю, то есть, поправил он себя — старшего лейтенанта, Екатерину Андреевну Гросс. Она, добавил он, привезёт инструкцию, как действовать дальше, и ещё..., возникла небольшая пауза в его приказе — работать будете вдвоём.
Последние слова подполковника Женю очень обрадовали. Он давно «неровно дышал» при встречах с коллегой. Она ему очень нравилась: жгучая брюнетка, с миндалевидными, цвета зелёного ореха глазами, припухлыми губами и тонким, с небольшой горбинкой носом, она была похожа на грузинку, и очень красивая.
Настоящая принцесса Нефертити, мысленно говорил он себе!
 Как-то, в детстве,  он с родителями ехал куда-то в поезде, и на одной из станций к ним в купе подсела девушка, грузинка, очень похожая на Катю.
Весь путь, пока она не сошла на какой-то станции, Женя не мог оторвать от неё глаз — он с первого взгляда влюбился в неё, и в его сердце навсегда отложился её образ.
От детского впечатления о девичьей красоте и сложилось у него желание встретить её, или похожую на неё. И он, наверное, всю жизнь искал бы такую же девушку из поезда. И наконец встретил её.
Когда Катя, Екатерина Андреевна, появлялась в коридорах управления, все, кто встречался ей на пути или шёл навстречу, не могли не обернуться и не посмотреть ей вслед.
 Женя даже думал, нет, знал - он в неё влюблён окончательно и бесповоротно.
Догадывалась ли она о его чувстве он не знал, но она, при их встречах, лишь мило улыбалась, и всё.
Пришла она к ним из аналитического отдела Главка. Именно она сумела найти связь между появлявшимися, словно ниоткуда, деньгами и инопланетным следом. И именно её к ним направили, как лучшего специалиста в этом деле.
Но Женя догадывался, что без его шефа здесь не обошлось. Не так просто было выпросить в их отдел такого специалиста как она.
Его начальник, Губарев, умел быть, когда это требовалось для выполнения работы, достаточно красноречивым и настойчивым. Да и у руководства Главного Управления он был на хорошем счету.
Правда, Женя, услышав её имя и отчество во время первого знакомства, решил, что она дочь Губарева. Но оказалось — нет. Просто это было простое совпадение.
Вот таким образом УБЭВИ пополнился ещё одним работником - их стало трое: подполковник Губарев, аналитик -  старший лейтенант Гросс Екатерина и он, старший опер по особо важным делам, капитан, Васильев Женя.  

*     *     *  
Катя приехала не на поезде, а на своей машине на следующий день. Женя называл её «мазду» кузнечиком, за ярко-зелёный цвет.
Войдя к нему в номер и сказав: «Здравия желаю товарищ капитан», она открыла свой кейс и достав ноутбук, добавила: «Я готова к работе».
Катя, здравствуй, в ответ произнёс Женя. Ты бы отдохнула с дороги. Да, кстати, я ещё не обедал тебя дожидаясь. Составишь компанию?
С удовольствием, господин капитан, услышал он в ответ, У меня с утра во рту маковой росинки не было. Голодна очень.
Тогда пойдём, сказал он, и взяв её за руку направился к двери.
Капитан, подождите, я ноутбук заберу.
И она, оставив его у двери, вернулась к столу, закрыла ноутбук и положила его в кейс, а кейс взяла с собой.
 -     Вот, теперь можем идти, - произнесла она, и взяла его под руку.
Так они, словно кавалер с барышней, и появились в гостиничном ресторане.
 За разговором о делах, к тому же он рассказал ей о последних событиях вчерашнего дня, они спокойно пообедали.
О приказе подполковника в отношении его, Катя ничего не сказала, лишь произнесла: «О наших последующих действиях поговорим в спокойной обстановке, у тебя в номере».
Ну, в номере, так в номере, - согласился Женя, и не стал больше  настаивать.
Через час, или чуть больше они были у него, и продолжили прерванный обедом разговор:
Катя, вы с шефом нашли джип, номер которого я передал?
Да. Машина принадлежит местному владельцу супермаркета.
А что он сказал по поводу подпольного цеха?
Хорошо, что ты оставил его целым и невредимым. Он сказал, что договорится с «топтунами». Они последят за его окружением, и если кто-нибудь появится на горизонте, сразу же сообщат.
Что ж, заманчиво поймать изготовителей..., заманчиво, - в раздумье произнёс Женя. - А вот по поводу машины..., придётся наведаться к хозяину прямо сейчас, - сказав это, он поднялся.
Да, думаю это лучше сделать немедленно, - согласилась Катя, и тоже встала.
Супермаркет располагался почти в центре городка, на главной улице. Рядом с ним высилось четырёхэтажное, отделанное современными материалами, здание местного банка, у входа которого стоял охранник в униформе.
Остановив машину на площадке у супермаркета, Катя, удивлённо покачав головой, с иронией произнесла:       
По-моему, очень даже неплохо устроился владелец магазина — неподалёку  Райисполком, банк. А посмотри-ка направо. Видишь, здание полиции рядом. Все тебе удобства под боком — и защитят, и деньги сохранят. Удобное место выбрал торгаш, Молодец!
   -  Что это ты о нём так неуважительно? - повернулся Женя к напарнице.
Почему это не уважительно? Очень даже ува-жи-тель-но, по слогам произнесла Катя с какой-то скрытой насмешкой.
 И прихватив из машины кейс, быстро пошла к входу в супермаркет.
Удивлённо посмотрев девушке вслед, и покачав неопределённо головой, Женя, чтобы не отстать, ускоренным шагом принялся догонять её.
  Порасспросив пару работников, они нашли кабинет «Хозяина», и постучав в дверь, вошли.  
  Увидав убранство кабинета, Женя только мысленно ахнул: богатство отделки и мебели, его, прямо скажем, поразило. И он сказал себе - шикарный кабинет!  Прямо пещера Алладина из восточной сказки. А уж если по-нашему, то лавка антикварных вещей. Наверное «хозяин» из бывших недоразвитых уголовников.
Вальяжно расположившись в мягком кресле, сидел, или правильнее сказать, полулежал «Сам». Он не встал при  появлении гостей, а лишь грубо спросил: «Вы кто?», и уставился на девушку, глаза его при этом подёрнулись масляной плёнкой.
Капитан Васильев, представился Женя, и показал удостоверение. А это старший лейтенант Гросс, показал он головой на Катю, и продолжил:
 -  Здравствуйте. Мы можем вам задать несколько вопросов?  
   -     Чем обязан? - словно не расслышав слова, и даже не пригласив  сесть, спросил хозяин. - По поводу налогов обратитесь к моему бухгалтеру.
     -      Мы бы хотели поговорить с вами о машине. Это номер вашей машины? - спросила Катя, и показала записанный на бумаге номер.
  Хозяин «Супермаркета» чуть приподнялся в своём кресле, и внимательно присмотрелся к поданной ему бумаге.
Да, это номер моей машины, и что?
В его словах прозвучали и ответ и вопрос. Произнеся их, он вновь уселся в кресло. Вся его поза, выражение лица и тон, каким он произносил слова, говорили — вы мне надоели, пошли бы вы...
-     Вы не могли бы пояснить, где ваша машина находилась между десятью утра и... двенадцатью..., вчера? - это уже спросил Женя.
-  Могу. Она находилась, и находится на станции техобслуживания, - с сарказмом произнёс владелец джипа.
Вы уверены в этом? - вновь начала задавать вопросы Катя.
Ещё бы.
И вы на ней не выезжали?
А вы смогли бы без двигателя ездить на машине?
Откровенная насмешка почувствовалась в ответе владельца супермаркета и разыскиваемой машины.
Женя и Катя переглянулись, а затем уже Женя поинтересовался: «А мы можем посмотреть вашу машину?
Да, пожалуйста. Сколько угодно.
     И владелец джипа, нажав кнопку селектора, пригласил какого-то Сидорчука зайти в кабинет.
В открывшуюся дверь заглянул «амбал»: чисто выбритая голова и серый костюм на нём так и говорили о преуспевающем менеджере по торговле унитазами.
Слава, расскажи господам, как проехать к станции техобслуживания. И добавил, уже нам: «Господа, вы можете поговорить в приёмной».
Вот невоспитанный нахал, подумал Женя, и решительно покинул кабинет.
Слава достаточно подробно объяснил им, как найти СТО, и вежливо проводил до выхода.
Не нравится мне всё это, - пробормотал Женя, открывая дверцу «мазды», ох не нравится.
Не нравится, - поддержала капитана Катя. Приедем на место, разберёмся.
«СТО» находилась на выезде из райцентра, и они бы сами легко нашли её, даже  не ориентируясь в городе.  
На их счастье, а может быть несчастье, машина находилась здесь, и, действительно, без двигателя.
Расспросив хозяина ремонтного заведения они убедились в правоте ранее сказанного — машина уже неделю стоит на ремонте.
Пока Женя дотошно уточнял «где, что и когда», Катя осмотрела машину.
Так, «не солоно хлебавши» они и покинули ремонтный комплекс.  
Значит мы ищем не в том месте, и не в том направлении,  резюмировала результат их поиска Катя.
Ты права,  согласился капитан,  надо будет подумать. А сейчас..., посетим-ка мы местную полицию. Авось что-нибудь узнаем.

*     *     *
На вопрос: «Могу ли я увидеть начальника убойного отдела?», дежурный лейтенант вначале окинул Женю и Катю оценивающим взглядом, затем, задал дежурный же вопрос: «По какому вопросу? Ваши документы!»
Ознакомившись с удостоверениями (Жене показалось, что дежурный очень уж медленно читает Катино удостоверение, и слишком часто сверяет её лицо с фотографией), наконец-то вернул их, и лаконично сказал: «Второй этаж. Направо по коридору. Третья дверь.»  
Постучавшись, вошли: Женя впереди, Катя за ним
За столом, читая какой-то документ, сидел, сухощавый, похожий на обгоревшую головешку, майор. Приспущенный галстук, расстёгнутый ворот рубашки и расслабленная поза — всё говорило о том, что он не ожидал прихода посторонних людей.
Оторвавшись от чтения, он поднял вопрошающе-строгий взгляд на вошедших. А через мгновение взгляд его изменился — он стал радостным и тёплым. Глаза окружила сетка мелких, смешливых морщинок, и, он, быстро выбравшись из-за стола, уже протягивал руку для приветствия.
Привет, дружище! Рад тебя видеть в своих пенатах! Такой человек, и без бутылки?! - встретил их гортанный, с небольшим акцентом. голос.
Женя с этим майором как-то встречался на одном деле, связанном с угоном и убийством.  
 -    А это что за красавица с тобой? Обязательно представь меня ей! Слышишь? Обязательно! - продолжил майор.
Почему это без бутылки, вот она, - подал Женя «коньяк» майору. Банкуй! - А это, он показал головой на напарницу - старший лейтенант, Гросс Екатерина Андреевна. Прошу любить и жаловать.
И любить будем, и жаловать будем! - продолжая радостно улыбаться, сказал майор. - У нас, кавказского народа, уважение и любовь к женщине — первое дело, а уж про красавиц и говорить нечего...
Он бы ещё долго , глядя на Катю, заливался соловьём, если бы Женя не прервал его:
Автандил, между прочим, мы пришли к тебе по делу...
Цэ, цэ, цэ. Слушай, Женя-джан, какое может быть дело в присутствии такой девушки, а?
И всё-же...
Всё, я умолкаю, - сложив руки на груди словно для молитвы, произнёс майор. - Говори своё дело, пожалуйста.
    И он, притворно-тяжело вздохнув, произнёс.
Ох уж эти дела..., дела... Ну никак без дела нельзя, а? В кои-то веки заглянул к другу и сразу про дела заговорил. Нехорошо Женя-джан.
Он произносил слова, словно случайно поглядывал на Катю, и одновременно что-то искал в сейфе.
Достав из недр железного ящика два стакана, алюминиевую кружку и не початую плитку шоколада, майор вновь сел за стол и приказал:
Женя-джан, друг сердечный, наливай!
После тртьего «захода» Женя изложил суть  проблемы:
Понимаешь, Автандил, помоги найти джип «Чирокки» чёрного цвета. Может в вашем районе есть такой?
Помогу, Женя, если скажешь номер...
Катя назвала номер машины.
Майор поднял трубку телефона местной связи и попросил кого-то:
Коля, друг, посмотри у себя, есть в нашем районе такая машина?
И он, с  уточнениями, описал разыскиваемый гостями джип.
Что ты говоришь, Коля? Три таких! А с нашим номером один... У кого? У хозяина «Супермаркета?»
Коля, ты адреса хозяев скинь мне, - после просьбы Жени попросил он. И добавил: «Спасибо, должен буду».
Спасибо Автандил за помощь, но нам пора, - поднимаясь из-за стола поблагодарил Женя.
Что, уже уходите? И девушку забираешь? Ай-я-яй, а ещё другом называешься. Шучу-шучу. Заходите, когда будете ещё в наших краях. Рад буду - он поднялся из кресла, и проводил их до выхода.
Когда Катя отошла чуть подальше от кабинета, он, подмигнув  Жене, произнёс:
Хороша... Прямо конфетка. Везёт тебе капитан..., ох, везёт, не то что нам сирым да убогим, - и он почему-то вздохнул.
Автандил, не прибедняйся. У тебя жена такая красавица.  
Ага, - согласился он. - Но, понимаешь, Женя-джан, красивых женщин никогда много не бывает.
На этой ноте - о женщинах, они расстались.
На крыльце здания полиции его ожидала Катя.
Хороший у вас товарищ, капитан, н настоящий друг, - сказала она, и направилась к машине.
Даа..., хороший..., - согласился Женя с ней, и повторил, - хороший.

     *     *     *
Сидя в машине Женя почему-то подумал о странном теперешнем  времени и званиях-названиях. Раньше, до перестроечного периода, он служил в милиции, и были они друг для друга товарищами, а сейчас? Сейчас они все — господа!
Но ведь слово «господин» означает превосходство над другим человеком. Например: по отношению к Кате (он - капитан, а она — старший лейтенант) я господин, а она... Тогда кто она для меня?  Значит, она должна ко мне обращаться с приставкой «господин», а я к ней «госпожа»? Но не может меньший по чину и званию ко мне, быть для меня господином. Я для неё господин!
Или возьмём другой пример. Рядовой полицейский, по отношению к цивильному человеку, почему-то господин, даже, если этот человек занимает высокую должность. И этот человек, при обращении к самому нижнему полицейскому чину, а то и вовсе к рядовому, должен обращаться — господин полицейский.
А вдруг этот цивильный начальник не посмотрит, что это полицейский и должен величать его не иначе как «господин», и скажет: «Ах, ты, шантрапа беспартошная, да я тебя...!». Нет, не может он так сказать, потому что силовые структуры прикрыли себя Законом.
Этот полицейский, даже не чин, а мелкая блоха, сразу накатает жалобу - напишет, что его оскорбили при выполнении служебного задания. Вот и конец этому гражданскому начальнику -  засудят за оскорбление!
В то же время полицейский может называть тебя как ему вздумается, потому что он представитель Власти и Закона!
Непонятка какая-то. То-ли все господа, то-ли все — не пойми что!
Раньше все были товарищами. Товарищ — это значит равный тебе! А если добавить звание или должность, то будет ясно — этот человек, этот «товарищ» обладает какой-то властью, но всё равно он товарищ, а не господин над тобой!
Ну, а если все будут господами, как тогда быть? Кто будет выполнять «Чёрную работу»? Ведь господин - есть господин, он не может марать свои белые рученьки...
Вероятно поэтому, с молчаливого согласия всего общества, и принято опускать в обращении слово «господин». Все стали друг для друга просто — капитан, майор, профессор, или в армии — солдат, рядовой.
Не будешь же ты, войдя в магазин, говорить продавщице — госпожа продавщица, взвесьте мне килограмм картошки. Или, например: офицер в армии, обращаясь к простому солдату, говорить «Господин солдат» или «Господин рядовой».
Парадокс, да и только!
Неет, надо ввести в обращение людей что-нибудь нейтральное... типа «Чел», то есть, «человек».
Стоп! Стоп! Это что же получается, почесал Женя затылок, мы должны вернуться в начало прошлого века, когда господин обращался к дворнику или официанту со словами - «Эй, человек!». Нууу, делаа.
Значит, мой начальник для меня «Господин», а я для него Чел». Я для Кати «господин», а она для меня «Чел».
Придя к такому несуразному выводу, Женя непроизвольно расхохотался.
Нет уж, лучше обращения «товарищ» вряд ли найдёшь, решил он. И вообще, обращение «товарищ» несёт в себе более дружественные, более душевные отношения между людьми, чем обращение -  «господин».  
На этой ноте его экскурс в «господ» и «товарищей» закончился сам собой.

*     *     *
В молчании проехали несколько кварталов, а когда машина вырвалась из города на простор, Катя прибавила «газу». «Мазда» помчалась со скоростью ста километров в час.
До Ивантеевки, где числился очередной джип-чирокки, было около тридцати километров, что для современного автомобиля было почти ничего, если ехать по асфальтированной трассе.
Вскоре они подъехали к дверям заведения с надписью - «КАФЕ-МОРОЖЕНОЕ», а пониже, более мелкими буквами кто-то приписал - «пиво-водка» .
Пропустив  девушку вперёд, Женя, поддерживая её за локоть, вошёл в помещение, и сразу же был оглушён раздававшейся с небольшой эстрады, музыкой. Она заполняла весь небольшой зал. Но играл не оркестр, а играл музыкальный комбайн.
И под эту «душераздирающую музыку» за двумя столами гуляла компания парней и молодых девиц. Они уже были достаточно пьяны, чтобы адекватно воспринимать окружающую обстановку. Поэтому он совершенно не удивился, когда один из парней встав из-за стола, покачиваясь, направился в их сторону.
Женя понял — он выполняет чей-то приказ.
Он и Катя зашли в кафе чтобы расспросить, как найти нужного человека, но получилось то, что получилось:
Подойдя к вошедшим, подвыпивший парень грубо схватил Катю за талию, и с трудом, заплетающимся языком, говоря: «Пардон, мадам, Игорь просит вас к нашему столу», потащил её к сидящим.
Всё произошло так быстро, что Женя даже не успел удивиться, или вмешаться. .
Катя молниеносно нанесла удар коленом в пах парню, и он, переломившись пополам и прикрыв своё «хозяйство» обеими руками, опрокинулся на пол.
Галдёж за столом мгновенно затих, и пьяная компания удивлённо, и несколько растерянно уставилась на валявшегося на полу своего товарища. И в наступившей паузе капитан  расслышал, как кто-то пьяно спросил: «Это чего такое? Это как?»
Эти слова, наверное, послужили призывом для остальной компании. И они, опрокидывая стулья и столы, надвинулись на  Катю с Женей стеной.
Чтобы как-то избежать драки, Женя вытащил удостоверение из кармана, и раскрыв, сказал: «Мы полиция! Прошу успокоиться!», а Катя, повернувшись к бармену, попросила: «Вызови полицию».
Но компанию разгулявшихся парней уже никакие просьбы не могли остановить — пришлось уворачиваться, изворачиваться, защищаться, и тоже бить.
Вскоре послышались звуки полицейской сирены, и к кафе подкатила полицейская машина. Вошли трое сотрудников ППС. И  сразу же прозвучало: «Прекратить! Что здесь происходит?»
Предъявив служебное удостоверение, Женя попытался сказать, что эти парни первыми напали на них, и им, со старшим лейтенантом, пришлось защищаться.
Хороша защита, сказал молоденький полицейский, тот, который вошёл в зал последним. Он показал на троих, лежавших на полу и болезненно стонавших парней. И повторил: «Хороша защита».
А, по-видимому старший наряда, в звании старшины, добавил: «Ничего, в участке разберёмся!», и приказал им следовать за собой.
Но позвольте, возмутился Женя, они же первыми напали на нас, их тоже берите!
Разберёмся, повторил «старший» равнодушно, и направился к двери.
Пришлось проследовать за ППСовцами и сесть в служебный УАЗик с синей полосой по борту и надписью — ПОЛИЦИЯ, в курятник.
Катя, когда они уже ехали в местное отделение, полушёпотом произнесла: «Ничего себе поинтересовались адресом у местных жителей».
Их с «комфортом» доставили по назначению. Женя попытался ещё раз вразумить местных полицейских, но дежурный лейтенант лишь сказал: «Приедет начальник, он разберётся, а пока прошу пройти за мной».
Лейтенант, мы имеем право на один телефонный звонок, - попытался Женя вразумить молодого офицера.
Иметь, то имеете, но не можете.
Почему? - спросила Катя, удивлённо вскинув брови.
Потому что связи нет, - спокойно ответил лейтенант.
Ааа, как же..., со своими...? - спросила она.
Девушка, со своими мы по рации связываемся, - пояснил дежурный.
Так, когда будет связь? - спросил  Женя.
Когда будет, тогда и будет, - грубо ответил лейтенант, - не задерживайте меня, входите.
И задержанные оказались за железной решёткой с одним топчаном на двоих.
И ещё Женя понял — сидеть им долго, во всяком случае до утра следующего дня.
Когда щёлкнул за спинами запор, он услышал: «Других хором у нас нет. Устраивайтесь»
Как ты понял, капитан, что нас не скоро выпустят, - спросила у него Катя?
Да очень просто. Случайно услышал разговор дежурного с доставившими нас ПеПеэСовцами. И ещё я услышал, что начальник отделения в гостях у Исмаилова, ну, того, к которому мы приехали по поводу джипа.
    Вот так-то старший лейтенант, добавил Женя для полной ясности положения.
   -   Даа, не думала, не гадала я, что когда-нибудь окажусь в КПЗ, - и девушка окинула взглядом помещение.
-    Ты не переживай, - решил Женя подбодрить её, - говорят же «От тюрьмы и от сумы не зарекайся».
Так-то оно так..., только вот неприятно без вины быть виноватой.
Лейтенант, ты вот лучше скажи, где ты так ловко научилась драться? - и Женя сымитировал приёмы бокса.
Папа научил.
Он у тебя что, преподаёт дзюдо и джиу-джитсу?
Нет. Я когда ещё маленькой девочкой была, он говорил: «Запомни дочка эти несколько приёмов, пригодятся в жизни». И вот, видишь, пригодились. Ну, и в Университете кое чему научили меня.
Это хорошо, что ты умеешь защищаться, - похвалил Женя девушку: - Жизнь непредсказуема — нужно быть готовым ко всему, особенно в наше время — время жестокое и непредсказуемое. - Да, лейтенант...
Старший лейтенант, - поправила капитана девушка.
Катя, всё хочу у тебя спросить, ты, случайно, не дочь нашего подполковника, допустим приёмная?
Нет. Просто папа и Андрей Васильевич давно знакомы. И папа уговорил его взять меня к себе. Собственно..., я попросила папу, а уж он Губарева.
А кто твой отец, старший лейтенант? Уж не генерал-ли из министерства?
Нет, мой папа, и моя мама геологи. Я не в них пошла, не по родительским стопам. Они всю нашу страну объездили, исходили, излазили, не то что я. Папа и мама даже на Тибете были... Слышал о Священной горе Кайлас?
Нет, не слышал. А где это?
Так я же говорю, на Тибете. Папа даже попытался стихотворение про их поход написать... Хочешь прочту?
А ты помнишь?
Конечно. Правда стихотворение не совсем грамотное, но мне нравится.
Прочти. Как-то надо же ночь скоротать... Шучу-шучу, я очень хочу, чтобы ты прочитала стихотворение.
Тогда слушай, сам напросился. А называется оно «Восхождение на Священный Кайлас». Готов?
Да.
Катя, Екатерина Андреевна, сослуживец и его радость, и его любимая девушка, хотя она и не знает об этом, начала читать отцово стихотворение.

Тибет, Тибет - центр мироздания Земного.
Твоя гора, с вершиною Кайлас,
Святой всегда была - паломничества центр,
И центр людского поклонения.

Я паломником мечтал быть, или пилигримом,
И взойти на вершину Кайласа хоть раз,
И сподобился я в свои зрелые годы
Попасть туда, куда мечтал я с детства попасть.

Тибет, Тибет - седая древность Мира,
В твоих заснеженных чертогах оказался я.
Вечности коснулся я душой и телом, Попал туда,
Где живут Боги, и ощутил покоя радость я.

Я паломником, опираясь на посох дорожный,
К вершине Кайласа с великим трудом поднимался.
Тропой очищенья от грехов поднимался с трудом,
И уставал, и отдыхал, и снам предавался.

Чем выше поднимался, тем легче мне становилось,
Словно от грехов освобождалась душа у меня,
Но до вершины я так и не дошёл, не добрался -
Наверное святости  было мало совсем у меня.

Но на Кайласе, у двух озёр, всё же побывал  я:
У двух озёр со светлой и тёмной побывал я водой.
Всегда смелым и крепким был я, поверьте,
Я хотел коснуться их прохладных вод рукой,

Но тут испугался чего-то, и… не посмел.
Я увидел, как водная гладь рябью покрылась
И задышала она, завздыхала тяжко она,
И стала в них словно живою вода.

Эти озёра, словно глаза голубые,
В бесконечность космоса смотрят всегда,
Словно ждут они весточки, или что-то другое,
И не замерзают они никогда-никогда!

Тибет, Тибет - рассадник ВЕРЫ,
Приют монахов, и ищущих очищения от грехов,
Здесь каждый человек познать святость может,
Жизнь вечную, и божественную  Любовь.

Здесь всюду ВЕЧНОСТЬ: в скалах, в снеге, в ветре;
В холодных водах озёр забвенья и любви;
Здесь я впервые в жизни ВЕЧНОСТИ коснулся,
И понял смысл БОЖЕСТВЕННОЙ  ЛЮБВИ.

Закончив читать, Катя несколько раз перевела дыхание. Затем,  посмотрела ему в глаза, и, с тревогой и явно читаемом волнении на лице, спросила:
Ну, как, понравилось тебе стихотворение?
И опять же, столько в её глазах, позе (она даже как-то потянулась к нему), было желания услышать его ответ, что он хотя и плохо разбирался в поэзии, всё же сказал:
Знаешь, неплохо. Даже очень неплохое стихотворение. Мне понравилось.
Она как-то облегчённо вздохнула, и , приняв несколько отстранённое выражение лица, сказала: «Вот такое стихотворение написал мой папа».
Признаюсь, я тоже как-то хотела начать писать, но у меня всё никак не получалось. Пришлось забыть об этом.

*     *     *
Утром, около девяти, нас повели к начальству. Провожавший нас, всё тот же, дежуривший ночью лейтенант, подавая наши удостоверения своему непосредственному начальнику, сказал: «Неплохо выполненные фальшивки».
Разберёмся, ответил начальник, и суровым взглядом опытного полицейского волка,  поочерёдно окинул Женю и Катю.
Женя быстро расшифровал его взгляд: по-видимому он надеялся, что после его взгляда мы затрепещем  из уважения к нему, или страха, и тут же, не сходя с места, упадём на колени и попросим пощады. А расшифровав — улыбнулся.
Так и не дождавшись признания в «тяжких и не очень» грехах, офицер ещё раз оглядел стоящих перед ним мужчину и девушку, а затем приказал лейтенанту: «Ты можешь идти, я сам разберусь!»
Когда офицер вышел, он, ни к кому конкретно не обращаясь, спросил: «Жалобы есть?»
Ответила Катя:
Что вы, какие могут быть жалобы...
И с лёгким оттенком иронии продолжила:
...Ваши сотрудники поступили очень «правильно», отпустив пьяных зачинщиков драки..., по Закону. А нас, несмотря на предъявленные удостоверения, задержав.
Разберёмся, - опять сказал местный начальник в чине майора.
Разбирайтесь.
Вы не учите меня, девушка, что мне делать, и как работать.
По-видимому от слов «девушка» и «как работать» Катя «закусила удила», потому что её лицо заполыхало огнём негодования, и она резко сказала:
Господин майор, я вам не просто девушка, а старший лейтенант полиции. И если я говорю, что ваших сотрудников надо научить работать, то так оно и есть!
Начальник отделения, удивлённо вскинув брови, посмотрел на пылавшую гневом девушку, затем, уже несколько мягче сказал:
Не забывайтесь, старший лейтенант! Я всё-таки званием буду повыше вас, и возрастом постарше. И повторил - не забывайтесь. Я же сказал — разберусь со своими работниками. И если они сделали что-то не так, накажу.  
Искоса взглянув на Катю, Женя понял, она еле сдержалась чтобы не выложить всё о вчерашнем поступке и поведении подчинённых ему сотрудников, но всё-таки сдержалась.
А он, сам участник вчерашних событий, негодуя вместе с ней, всё-таки, не произнеся ни слова, мысленно похвалил её за сдержанность. А ещё он подумал, был бы её отец генералом в полиции или в армии, она бы могла ещё отделаться замечанием или выговором, а так...
Говорят же,  не лей воду против ветра — сам намочишься! О времена! О нравы! - неожиданно вспомнил он слова одного из героев классической литературы.
Майор, по очереди, взял принесённые дежурным удостоверения, внимательно прочитал, и сверив фотографии, также по очереди вернул законным владельцам.  
Зачем прибыли к нам, капитан?
Разыскиваем машину, господин майор, джип-чирокки, и, кажется, знаем за кем она числится. Это...
Майор, внимательно слушая Женю, неожиданно подсказал — за Исмаиловым.
Да. Мы вчера зашли в кафе, чтобы узнать адрес этого Исмаилова, но ваши сотрудники задержали нас, как главных зачинщиков драки.
Я же пообещал — со своими сотрудниками разберусь, виновных накажу. Дальше.
Всё. Нам нужен адрес Исмаилова и... наша машина. Она, по-моему, осталась у кафе.
Нет, машина уже здесь, во дворе. Можете забрать её. Мой сотрудник, вы его помните, дежуривший ночью лейтенант, покажет дорогу. На этом всё. Вы свободны.
На этом инцидент с посещением местного кафе почти благополучно для нас завершился, и мы покинули кабинет начальника сельского отделения полиции.

*     *     *  
Как только они выехали со двора, Женя спросил у сопровождающего их лейтенанта:
Ответьте всё-таки, лейтенант, только честно, почему нас задержали вчера, а пьяную компанию не тронули?
Честно?
Я же попросил — честно.
Дежурный наряд, поняв с кем вы дерётесь, решил избавить вас от ещё большей неприятности...
Как это — от «ещё большей неприятности», - полюбопытствовала Катя, и даже голову повернула в сторону сидевшего на заднем сидении, лейтенанта.
Катя, не отвлекайся, - попросил Женя, - смотри за дорогой, ты же за рулём.  
...Дело в том, продолжил лейтенант, что в кафе находился Игорь со своими дружками, а это очень опасная компания, и они...
Подожди, подожди, - удивлённо пожав плечами, прервал лейтенанта Женя, - раз они так опасны для общества, так почему вы их не посадите?
Не так всё просто, не так всё просто. Вы знаете, кто его отец?
Причём здесь отец? - всё-таки опять спросила Катя. - Раз вся эта шушера представляет угрозу для общества..., надо отправить её в края «не столь отдалённые».
Отправить? Как бы не так! - покачал головой  лейтенант. Кстати, вы знаете к кому мы едем?
Катя промолчала, а Женя всё-таки, любопытства ради, спросил:
И к кому мы едем?
Да к его отцу.
Его отец Исмаилов? - удивилась Катя. Тот самый..., который... хозяин джипа?
Вот именно, тот самый! - подтвердил лейтенант. Тот самый: владелец кафе, магазина, кирпичного и перерабатывающего заводов. Тот самый, с кем первым здоровается. подавая руку, мэр района, и тот самый, в гостях у которого вчера был наш майор.
Даа, делаа, вздохнула Катя.
А Женя продолжил за неё: «Вот повезло, так повезло. Трудная будет у нас, старший лейтенант, встреча».

*     *     *
Ехать было недалеко, и вскоре они оказались у ворот "хозяина» села. Их, вероятно. ожидали, потому что, не успели они покинуть машину, как калитка в высоком бетонном заборе, гостеприимно приглашая войти, открылась.
Охранник повёл прибывших по выложенной плиткой, окаймлённой с обеих сторон зелёным газоном дорожке, к двухэтажному дому.
«Хозяин», Жене почему-то пришли на ум слова из поэмы В, Маяковского, и он дополнил применительно к данной ситуации: заводов, газет, пароходов. Правда, пароходами здесь и не пахло, зато... всё остальное было.
Так вот, группу прибывших встретил «сам хозяин», как сказал о нём лейтенант.
Капитан присмотрелся к нему. Нет, ни на одного из посетителей подпольного цеха он не был похож. Но, как говаривал его начальник   в сходной ситуации -  посмотрим, поговорим, понюхаем.
И они начали говорить, смотреть в четыре глаза, и даже... принюхиваться.
Но нет — обыкновенный богатей, не очень умный, но и не дурак, зато хитрый и, кажется, мстительный.
Женя бы не удивился, если бы ему сказали, что сынок его — точная копия папаши, да к тому же ещё и трус.
Вчера, в кафе, во время потасовки он это понял: парень так и не оторвал свой зад от кресла, сидел за столом, не выпустив бокала из рук, и только наблюдал.
Короче, настоящий любитель жар загребать чужими руками. Может правду говорят  о таких — яблочко далеко от яблони не падает.
...На ваш вопрос о машине отвечу так: и немного подумав, Исмаилов-старший произнёс: «Кажется..., «чирокки»... у меня есть». Он повернулся к стоявшему у двери охраннику: «Чирокки, да?».
И когда получил подтверждающий кивок своим словам, продолжил: «Я только вчера вернулся из области — решал кое-какие неотложные дела...
Кто-нибудь может это подтвердить , - голосом, не терпящим возражения, спросила у него Катя.
Он удивлённо посмотрел на неё, а у Жени спросил:
Почему эта женщина говорит без разрешения мужчины? Кто ей разрешил?
Ну, всё, решил Женя, сейчас «начнётся», но ошибся: Катя лишь гневно сверкнула глазами в ответ на замечание «хозяина».  
Пришлось Жене постараться быстро замять готовый вот-вот разразиться скандал.
Поэтому он миролюбиво сказал:
Она не просто женщина, она сотрудник полиции, и мой помощник - старший лейтенант, Екатерина Андреевна Гросс...
Неужели, когда мы вошли, я не представил её, с тревогой подумал капитан. Хотя..., мы всюду вместе, мог и забыть.
...и продолжил, вы ответьте, пожалуйста, на её вопрос. Мне тоже интересно, кто-нибудь может подтвердить, что вы действительно были в области.
И, если да, тогда назовите имена, адреса, с кем встречались, где? И когда? Нам, понимаете, нужна ясность.  
Я, что, должен каждый свой шаг запоминать! - повысил голос Исмаилов. - Я, что, не имею права на личную жизнь?
Имеете, - согласился  с ним Женя, но... всё же...
В это время зазумерил и запикал сотовый телефон в кармане Жени.
Простите, сказал Женя, и попросил Катю продолжить разговор, а сам вышел в другую комнату.
Охранник, не сдвинувшись с места, лишь проводил его взглядом.
Звонил начальник, подполковник Губарев - он  интересовался  проведённой работой, и её результатом.
Женя доложил об их с Катей «успехах», и в конце своего доклада вынужден был согласиться с выводом шефа — да, пока никакого результата, ноо... И как-бы обнадёживая начальника, ну и себя конечно, протянул: у нас ещё остался третий владелец джипа. Может там что-нибудь найдём?
Ищите-ищите, более сурово, чем Женя ожидал, произнёс Губарев,  и отключил телефон.
Женя умолчал об инциденте в кафе и задержании их с Катей местной полицией. Он решил рассказать об этом при личной встрече, а не сейчас, подумав при этом, что их задержание не может повлиять на результат командировки.
Вернувшись к Кате и Исмаилову он догадался по её расстроенному виду: старший лейтенант ничего нового не узнала, кроме того, что джип принадлежит «Хозяину», то есть Исмаилову.
Продолжать вести игру в «Вопрос-ответ» не имело смысла. Женя понял — Исмаилов никакого отношения к фальшивомонетчикам не имеет, и уж тем более, он не инопланетянин. Он наш, Земной — не очень порядочный человек!
Даа, опять прокол, вздохнул Женя, опять. Где же скрываются наши враги? Как нам с Катей разыскать их? Задача!
Попрощавшись, они, в сопровождении того же охраника, покинули особняк местного нувориша.

*     *     *
Дорога всё дальше и дальше уводила их от районного центра. По сторонам раскинулись поля и перелески. Кое-где встречались одинокие - два-три дома и хозяйственная постройка, фермы.
Однажды проскочили по небольшому бетонному мосту через неширокую речушку. Что удивительно, в ней двое мальчишек пытались ловить на удочки рыбу!
Катя даже машину приостановила, чтобы убедиться, что это не мираж, и не сон. А когда немного отъехали, она произнесла: «Вот даже не думала, не гадала, что в наших речках что-то ещё может водиться».
На её вопрос-утверждение что  мог ответить Женя. Ни-че-го не мог он ответить!
Действительно, пестицидами и разными там «прикормками» люди губили, и продолжают губить природу. И слава богу, что хоть деревья как-то могут ещё расти. Наверное они, как и люди, сумели приспособиться к современной жизни, с грустью подумал он.   
Уже тогда, в свои зрелые годы, смотря на погибающую вокруг него природу, он часто задавал себе вопрос: «Почему люди так бестолково, по-волчьи к ней относятся? Она нас кормит, одевает. Она даёт нам кров и пищу, а мы всеми доступными и недоступными средствами и способами пытаемся её уничтожить, извести на нет! Почему?
Нет-нет, запротестовало что-то в мозгу, даже волки не уничтожают до конца животных. Они уходят в другие места, дав животному миру восстановиться. А  люди - нет! Они, пока всё вокруг не погибнет до конца, будут высасывать и высасывать кровь из окружающего их пространства. И зная это, всё равно будут продолжать губить всё вокруг себя.
Людей называют Homo sapiens наверное в насмешку. Никакие они не Homo, и тем более не Sapiens — они враги всего окружающего, враги живого и не живого, враги Земли!
И, думаю, она, Земля, когда-нибудь отомстит за своё унижение, за издевательства над ней! Отомстит жестоко!
Отомстит, потому что люди сами толкают её на это.
Сколько же можно терпеть издевательства над собой, говорит и спрашивает она?!
Человек разумный... — чёрта лысого!  
Женя, будучи студентом, несколько лет, пока не охладел к нему,  вёл дневник. И уже в те годы он, как сейчас помнит,  в нём писал:
«Мы настолько загадили Землю, что только полное выселение нас на другие планеты  сможет не только предотвратить полную гибель человечества, но и существование в космическом пространстве Земли, как таковой!».
А ещё помнит, думая о будущем он писал:
«Если рассматривать окружающую нас среду (природу) в глобально-космическом масштабе, то она  живёт по своим, только ей присущим законам.
Изменить их человек не может, какие бы усилия и технологии не применял для этого. Он может только уничтожить её!»
Такие мысли уже в те годы, когда Женя ещё надеялся, что можно что-то исправить, посещали его, и не один раз.
                                                                          
*     *     *
Наконец-то они добрались до последнего, известного им адреса.
Капитан здорово проголодался, и решил, что и Катя тоже, хотя молчит, терпит. Молодец лейтенант — так держать, мысленно подбодрил он девушку! Надеюсь, подумал он, здесь нас покормят..., хотя... А вдруг это те кого мы ищем, да ещё и вооружены? Их трое, а нас... Тогда..., дай бог ноги унести, будет совсем не до еды.
При подъезде к нужному адресу они  увидели достаточно обширный хутор. Он состоял из пяти-шести домов, коровника, овчарни, и пастбища в несколько гектаров, огороженного слегами. На нём паслось десятка три коров и несколько телят.
Богатый хутор, прошептала Катя. По-видимому рачительный хозяин им управляет.
Сколько Женя ни шарил глазами по сторонам разыскивая джип, его не было видно. Неужели нам дали неверный адрес, забеспокоился он? Столько проехали, и всё впустую? Обидно!
А Катя уже подъезжала к крыльцу одного из домов.
Ради любопытства Женя у неё спросил: «Почему к этому?»
А какая разница к какому, пожав плечами ответила она. Мы же не знаем в каком из них располагается владелец всего этого добра.
И то верно, подумал капитан, и вылез из машины.
За стеклом одного из окон мелькнуло лицо женщины,  а через некоторое время в дверях появилась и она сама.
Красивая, решил Женя, и молодая! Интересно, дочь это хозяина, или жена? А может это просто работница, а хозяин живёт в другом доме?  И словно сглазил - она встретила их вопросом:
Вы к кому? Если к  Виктору Ивановичу, то они живут вот в том доме, - и показала рукой на последний дом в ряду.
Спасибо! - ответил Женя. - Мы, действительно, к нему. Вы не подскажете, он дома?
Наверно нет, раз «моего» нет. Он, с моим мужем, уехал на пасеку.
А не подскажете, далеко до неё, - тоже задала вопрос Катя. Мы сможем туда проехать?
Молодая женщина с сомнением оглядела Женю и его напарницу. Затем, словно что-то прикидывая в уме, машину Кати, и, отрицательно покачав головой, лаконично произнесла:
На вашей машине нет.
Как же нам быть? - словно разговаривая сам с собой, пробормотал Женя.
По-видимому женщина, или поняла в каком положении оказались приезжие, или расслышала его бормотание, но, как только он умолк, сразу же предложила:
А вы заходите к нам, отдохнёте. Я вас чаем напою, и пирожками угощу. И, улыбнувшись, добавила: я как чувствовала, что у нас гости будут.  Да и кошка гостей намывала. Заходите, заходите, не стесняйтесь, - и приглашающе повела рукой.
    На такое радушное приглашение разве могли они отказать хозяйке дома? Он не мог, да и не очень-то хотел, а его напарница, насколько он понял, тоже. И они вошли.
Дом встретил их прохладой и запахом свежих пирожков.
От голода, а, возможно, и от запаха пирожков, у Жени набежал полный рот слюны, и он непроизвольно сглотнул.
Хозяйка радушно пригласила его и Катю к столу, и приговаривая: «Угощайтесь, пожалуйста. Я много их напекла», поставила перед ними полную тарелку с пирожками.
Приехавшие, как говорится, голодны были как волки. Уж во всяком случае Женя. А когда он увидел, с каким аппетитом расправляется с очередным пирожком Катя, понял — он не одинок.
Он бы может и больше съел, но постеснялся, и поэтому, съев пару штук, поблагодарил молодую женщину.
Его напарница, по-видимому поняв его, тоже поблагодарила хозяйку, сказав:
Давно не ела таких вкусных. Замечательные у вас пирожки, и словно намекая, облизала губы.
Хозяйка..., ох ,уж эти женщины, по-видимому поняв намёк, или догадавшись, что мы не против ещё поесть её стряпню, сказала: «Я вам на дорогу ещё дам».
Попивая чай с вареньем, они вели непринуждённый разговор вроде бы ни о чём. Но Катя, вот молодчина, нет-нет да задавала вопросы на интересующую их тему.
Так, за разговором, они просидели часа два.
Вскоре в сенях послышались шаги, и в комнату вошёл молодой человек.
Взглянув на него, капитан чуть не крикнул: «Так это вы?» И мгновенно понял — он ошибся! Этот мужчина, действительно, был очень похож на одного из тех, троих. Только..., только это был совсем другой человек. Как говорят — он, да не он.
Такой же светловолосый, с тонкими чертами лица, но вот глаза... У того человека в глазах было какое-то равнодушие, и они были словно стеклянные, холодно-режущие. А у этого..., они излучали тепло. А когда он посмотрел на жену, их окружили морщинки, и в них проглянула ласка.
Да такой человек по природе своей не может быть инопланетянином, решил капитан.

*     *     *
Поблагодарив за гостеприимство и возможность отдохнуть после дороги, они попрощались с приветливой женщиной и её мужем.
А она, как радушная хозяйка, проводила Женю и Катю до самой машины, и стояла до тех пор, пока они не отъехали от дома.
Первый же вопрос, который задала мне Катя, был:
Капитан, что случилось? Уж не влюбились ли вы в молодую хозяйку?
Нет. Не говори ерунды, - ответил Женя, но порадовался  вопросу напарницы -  глазастая.
Вот бы она задала этот вопрос из ревности, размечтался Женя.
Тогда в чём дело, капитан?
Ты видела её мужа?
Конечно. Брутальный мужчина.
Так вот, этот «брутальный мужчина», - съязвил Женя, - очень похож на одного из встреченных мной на старой мельнице.
Да вы что?! - удивлённо воскликнула она, и даже остановила машину.
Вот тебе и «да вы что?»
Значит, возвращаемся?
Нет... Я не уверен.... Понимаешь, не может у инопланетного жителя быть Земной женщины, тем более жены.
Много вы, мужчины, понимаете в нас, женщинах...
Капитану на мгновение показалось, что девушка обиделась на его слова.
Но Женя, действительно, так думал, хотя..., в одном из фантастических рассказов он читал, что они, инопланетяне, могут принимать разные обличья.
Неужели мы встретились с одним их них? Не знаю, не знаю...,  и Женя, сомневаясь, покачал головой.
Так и не решив, что же им делать, Женя, колеблясь, всё же сказал: «Давай сначала поговорим с здешним хозяином, а потом решим, как нам поступить».
Хорошо, согласилась с его доводом Катя, но нотка сомнения всё же прозвучала в её голосе.
Затем, повернув голову в его сторону, она, (он не ожидал такого вопроса), почему-то спросила:
Капитан, вы, когда разговаривали с шефом, не спросили у него о «наружке» на старой мельнице?  От них нет сведений?
Спросил. Вокруг неё тишина. Никакого движения. Топтуны, сказал шеф, почти довольны: отдыхают, словно на курорте, только говорят — скучновато.
Ха-ха, тоже мне... курорт, - чуть насмешливо произнесла Катя. - Курорт — это, когда море, пальмы, горячий песок и солнце над головой.
Ну, не скажи. По мне, так лучше прохладного дня не может быть, - возразил Женя, - дышится легко и пот ручьями не бежит...
Это вы, капитан, про свой недавний поход в лес что-ли  вспомнили? Так вы же говорили, что вас разная мелкая живность заела.
Да, о лесе. Мошкара..., слепни... Куда от них денешься, но всё равно в лесу благодать, не то что в городе.
Нуу, вам виднее. Вы всего несколько дней, как из него вышли.
И, включив передачу, нажала на педаль. Послушная машина, плавно двинулась по дороге.
Через несколько минут они подъехали к указанному дому.

*     *     *
Даа, разве подумаешь, что в этом доме живёт один из богатейших людей района, произнесла Екатерина. Капитан, вы только посмотрите на этот одноэтажный домик... Разве в таких богатенькие живут?
Неплохой, - резюмировал Женя, - видишь, даже веранда имеется. А что одноэтажный, так в нём, вероятнее всего, живёт семья «раз, два, и обчёлся»
А что вам шеф сказал? Ему же обзорную справку, надеюсь, подали?
Полагаю, да. Он только предупредил, что владелец из бывших работников районного масштаба. И что он имеет животноводческую ферму.
    У него что-то похожее на совхоз в миниатюре. Вообще, это человек ещё советской закалки. У него работники получают не проценты от дохода, а зарплату.
Даже пожилые женщины, из-за невозможности заниматься тяжёлым физическим трудом, в конечном счёте, работают: кто ухаживает за детьми рабочих, кто шьёт рабочую одежду.
Короче, все заняты каким-нибудь полезным друг для друга трудом. А он только руководит всеми работами словно председатель советского колхоза, или как директор совхоза.
Любопытно..., любопытно... Иии..., знаете, капитан, в наше время очень оригинально.
Катя как-то задумчиво, с какой-то неуверенностью в голосе поинтересовалась, - и что, им, то есть, я хотела сказать ему, местные власти позволили так вести хозяйство?
Наверное. Он же никому не мешает, во властные структуры не лезет... Чего местной власти его бояться.
Вот если бы он попытался выставить свою кандидатуру в какие-нибудь депутаты... Ооо, тогда, я думаю, против него поднялся бы большой гам, и быстро указали бы ему  место.
А так... Да выращивай ты своих коровок, да  под ногами не путайся. У него коллектив-то с десяток человек.
Ну, и чего мы к нему приехали? - пожала плечами Катя. - Из него инопланетянин, как... Хотя да, в нашем прокапиталистическом обществе он действительно инопланетянин.
Дошло до тебя, лейтенант?
Дошло, дошло. Ладно, пойдёмте разговаривать.
Но они не успели дойти до входной двери. Она с шумом распахнулась, и на пороге появился сам хозяин фермы.
Я его узнал по описанию.
Даже не закрыв за собой дверь, он начал, аозмущаясь и брызгая слюной, говорить, вернее, почти кричать:
Опять пришли за деньгами! Да сколько же можно из меня кровь пить! Я вам что, дойная корова? Я, между прочим, исправно налоги плачу! Что вам-то надо?
Я и филантроп, я и меценат, я и на благотворительные цели деньги выделяю! Господи, да когда же вы перестанете меня повсюду вылавливать? Даже дома покоя от вас нет!...
Катя, слушая его горестный «плач Ярославны» прошептала: «Во довели мужика местные-то власти. Поневоле посочувствуешь. Богатые-то, оказывается, тоже плачут, как думаете, господин капитан?»
-      Я жду, когда он закончит причитать. Время-то идёт.
Владелец фермы, наверное, ещё долго бы возмущался, если бы Катя не прервала его словами:
А мы к вам, гражданин, не за деньгами. Мы к вам совсем по другому вопросу. Мы полиция.
Услышав  слова старшего лейтенанта, он сразу замолчал, будто споткнулся. И,  выпучив глаза, как-то неуверенно спросил:
Полиция? Какая полиция? Вы не ошиблись?
Нет, мы не ошиблись. Мы, действительно, к вам, - сказала Катя, и показав удостоверение, досказала: «Я, старший лейтенант Гросс Екатерина Андреевна. А это, она повернула голову в мою сторону, мой начальник.
Женя тоже предъявил своё служебное удостоверение, и назвал свою должность, имя и фамилию.
Фермер пристально оглядел нарушителей его покоя, затем, перевёл взгляд на предъявленные удостоверения и лишь поняв кто перед ним (Женя почему-то так подумал), пригласил полицейских в дом.
Женя доверил вести разговор Кате, а сам пристроился на диване, и стал наблюдать за реакцией фермера на задаваемые вопросы, и его ответы.
Насколько он понял, «председатель» совершенно успокоился, когда узнал, что посетителям, хотя они и из полиции, его деньги не нужны. Его недоверчивость ушла, и он охотно вёл полусветский разговор.
Кстати, тональность разговора задала Катя, и капитан даже мысленно похвалил её: в непринуждённой беседе легче поймать на  лжи. Так поступают опытные сыщики, направляя разговор и вставляя, ненароком, в беседу наводящие вопросы.
Интересно, где моя напарница успела набраться опыта ведения тайного допроса, подумал Женя, и решил: надо будет как-нибудь спросить её об этом.
А пока она вела свою линию в разговоре, он слушал, ловил оттенки в ответах, и наблюдал.
В процессе разговора, точнее, из вопросов и ответов, Женя понял: да, у него есть джип-чирокки: он нужен ему для ведения хозяйства. Что он также на нём отвозит детишек своих работников в школу и привозит обратно. Часто водит машину его помощник...
 (Это тот, в доме которого нас угощали пирожками, так капитан понял по описанию молодого мужчины).
И конечно же, его слова, что три дня назад он посылал своего помощника в райцентр за краской, насторожили Женю, тем более что тот ездил один, и немного задержался.
А когда владелец автомобиля сказал, что на его вопрос о задержке, парень ответил,  что заезжал на станцию техобслуживания провести мелкий ремонт машине, капитан понял -  этого парня надо проверять и проверять. Не случайно же его, Женю, насторожил внешний вид мужа той женщины.
А чтобы убедиться, что этот молодой человек тот, которого  они ищут, надо срочно звонить шефу и просить помощи в виде людей для наружного наблюдения. Только шеф сможет решить такой вопрос через Главк, они с Катей нет.
При таком распределении обязанностей это поможет нам с Катей заняться основным делом — поиском связи инопланетян с местными помощниками.. Ведь не могут же они заниматься своими делами без связей и помощи..., решил Женя.
 Под конец разговора Катя объяснила причину их приезда к нему тем, что они ищут угнанную машину по заявлению одного из владельцев. Узнав, что у него появилась машина такой марки, они и приехали к нему.
«Председатель», естественно, посочувствовал им. Он даже предъявил техпаспорт на джип, где была указана трёхлетняя дата приобретения.
Удобно расположившись на переднем сидении «мазды», и иногда слегка подрёмывая, Женя, пока они возвращались в гостиницу., рассуждал и строил планы.
Катя вела машину не произнося ни слова. Женя понимал, вернее, он думал что понимает — она старается не отвлекать  его посторонними разговорами пока он мысленно подводит итоги поездки.
Вообще-то определённый успех у нас есть: мы всё же, кажется, обнаружили одного из людей, приезжавших на старую мельницу. Инопланетянин он или нет, мы постараемся разобраться. Для этого я и хочу попросить прислать «наружку» - последят, зафиксируют все его передвижения - поездки и встречи, а там... дело техники. Лиха беда начало, как говорится, а уж конец...

                                                        Глава третья

Капитан настолько погрузился в свои мысли, что не заметил как  девушка остановила машину. И только когда чей-то
голос грубо предложил предъявить документы, он вернулся, как говорится, к действительности.
Катя в это время спрашивала у стоявшего возле водительской двери полицейского:
А в чём дело? Я что-то нарушила? Так трасса пуста, и тем более, я не нарушала скоростной режим...
Девушка, - повторил полицейский, - предъявите документы немедленно!
Оценив, насколько мог, ситуацию, Женя тихо спросил у Кати: «Проблемы? Тебе помочь?» Нет, справлюсь сама, ответила она.
 Получив отказ на своё предложение о помощи, он окинул взглядом сложившуюся обстановку: пустынное место, лишь изредка проезжающие мимо машины, стоявшая несколько в стороне машина ГИБДД, и почти перед капотом «мазды» второй полицейский офицер с автоматом наизготовку.
Что они делают здесь, на почти пустой трассе, и вдали от населённого пункта, мелькнула у него мысль? Почему они не останавливают другие машины, а остановили именно нас?
А полицейский, разговаривающий с Катей, просмотрел поданные ею документы и, положив в карман, приказал: «Выйдите из машины и откройте багажник!»  
Но зачем, спросила она? Вы что-то ищете?
Ваше дело открыть багажник по требованию полицейского, резко приказал он. А второй в это время навёл ствол автомата на сидящую за рулём девушку.
Женя опять спросил у Кати: «Тебе помочь?», но она отрицательно покачала головой.
Через зеркало заднего вида он увидел, как, собравшейся открыть багажник Кате, полицейский заломил руки назад. И он даже, кажется, услышал щелчок защёлкнувшихся у неё на руках наручников.
Женя быстро открыл дверку и покинул машину. Доставая удостоверение он собрался сказать, что они такие же работники полиции, и находятся на задании, но не успел и слова произнести.
Второй полицейский, тот, что стоял перед машиной, навёл автомат на него, и приказал: «Не двигаться! Шевельнёшься — получишь пулю в лоб!»
Под угрозой автомата, что Женя мог сделать? Ничего! Даже достать пистолет из кобуры не мог! Пришлось подчиниться.
А тот, всё так же держа Женю на прицеле, подошёл, и потянулся за пистолетом...
Действия Жени дальше нельзя назвать логическими и подчинённым какому-то здравому смцыслу - сработал инстинкт.
Схватившись одной рукой за ствол автомата, он быстро отвёл его от своей груди, а второй рукой ударил полицейского ребром ладони по шее. И тот мгновенно упал!
Но в пылу собственной борьбы, капитан не заметил, как первый полицейский, тот что пленил Катю, в три шага преодолел разделявшее их расстояние, и ударом приклада по спине, заставил  его вначале стать на колени, а затем...
Сознание капитана померкло.
Пришёл он в себя по-видимому благодаря стараниям Кати: голова его покоилась на её коленях, а её рука прижимала к его затылку влажную, прохладную тряпку.
Поведя глазами вокруг, в полумраке помещения он различил, что кроме них с лейтенантом, находятся ещё две, прижавшиеся друг к другу, девушки.
Расположенные в дальнем углу помещения, их силуэты представляли картину одного известного художника, правда он забыл его фамилию - «Страх».
Он довольно давно видел её в Санкт-Петербурге на «блошином» рынке. Почему-то она запомнилась ему на всю жизнь, а вот фамилия автора нет.
Обе девущки с  нескрываемым любопытством наблюдали за ними. В их взглядах читалось не только любопытство, но и сострадание, и бессилие как-то помочь.
Сквозь узкие щели в стенах, похожего на сарай помещения, пробивались узкие лучики света, и в них, словно кораблики в бездонном космосе, плавали пылинки.
С помощью Кати Женя смог сесть, и, используя стену в качестве опоры,  подняться на ноги. Но голова закружилась, и он вновь вынужден был примоститься на пол рядом с лейтенантом.
Посиди немного, пока не перестанет кружиться голова, посоветовала она.
Что ж, совет был как нельзя своевременным. Голова, действительно, перестала кружиться, и он спросил у девушек:
Девчата, вы как сюда попали? Как вас зовут, и, вообще, где мы находимся?
После небольшой паузы одна из них ответила:
Я Настя, а она Люда. Мы приехали в торговый центр, чтобы кое-что  купить. Ну, купили..., и уже шли к машине... А дальше я ничего не помню.
А я помню, - сказала вторая девушка, - как из-за какой-то припаркованной машины вышел парень и чем-то брызнул нам в лицо, а дальше..., простите, я тоже ничего не помню. Пришла я в себя уже здесь, в сарае.
И что этот парень сказал, когда вы пришли в себя?
Он сказал, чтобы мы ничего не боялись..., что всё будет тип-топ.
Он так и сказал «тип-топ»?
Да.
Понятно, что ничего не понятно, - прошептал Женя.
Но он уже догадался, как поступят с девушками дальше.
Затем он подумал о них с Катей.
Нас-то зачем притащили в этот сарай? И вообще, зачем остановили на трассе?
И не получив ответа у самого себя, спросил у Кати:  
-     Катя, как думаешь, зачем нас остановили, да ещё и заперли здесь?
  Словно прикидывая варианты возможных причин, она, немного помолчав, медленно произнесла:
Думаю, чтобы отобрать у меня машину и продать.
Значит мы попали в руки автоугонщиков... А мы-то им зачем? Могли бы просто оставить на дороге.
Ну-да, чтобы мы сразу заявили об угоне?
Ндаа, пожалуй, ты права...
И вдруг вспомнив про удостоверение и пистолет, Женя захлопал по карманам и месту, где у него была кобура — ни пистолета, ни кобуры, ни удостоверения.
Всё забрали подлецы, и с досады ругнулся - сволочи!
Как это я так опростоволосился? Ну, старший лейтенант понятно...,   она молодая, у неё опыта маловато... А я-то, старый, опытный опер! Не идиот ли?
Насчёт «старого» - это я конечно загнул немного, а вот по поводу «опытный», это да, тут я дал промашку. Хотя, почему промашку? Нас же задержали полицейские, ГИБДДешники! С их стороны ничто не указывало на подставу...
Нет, ну надо же... Даа, за потерю оружия и удостоверения по головке не погладят конечно... О-хо-хо, жизнь наша полицейская, Надо придумывать, как выкручиваться. А раз ты, Васильев, более опытный, тебе и карты в руки.
И он начал придумывать способ: во-первых, как сбежать; во-вторых, как вернуть документы и оружие; и в третьих, заодно с первым и вторым, девчонок спасти, и самим не попасться. Потому что, судя по характеру нападения, угонщики церемониться с нами не будут: или здесь, прямо в сарае пристрелят, или в ближний лесок уведут.

*     *     *
Их было трое: двое сидели за столом и разговаривали — их разговор больше походил на жаркий спор, чем на обыденный разговор,
А третий, сидя на старом, продавленном диване, дремал. Или делал вид, что дремлет.
Спор касался запертых в сарае трёх девушек и мужчины.
Один из спорщиков — молодой парень, лет двадцати-двадцати пяти, одетый в джинсы и клетчатую ковбойскую рубашку, держал на половину опорожненный стакан с водкой,  и запальчиво говорил:
Вот скажи мне, зачем мы приволокли этого мусора с девкой сюда? От них один геморрой будет.
А я тебе отвечу...
Второй, в форме полицейского ГИБДД, налил себе в стакан водку, и продолжил с пьяной бравадой:
...мы сделали, как приказал старшой, он показал вилкой, с подцепленным на ней огурцом, на дремлющего партнёра. Чего тебе-то переживать - деньгу получим, и... «гуляй. Вася»!
Дальшее, пусть голова болит у него, и он опять ткнул вилкой в сторону  мужчины на диване.
Опорожнив стакан, он «крякнул», и пробормотав «хорошо пошла», продолжил:
...Машину заимели? Заимели! Волынами обзавелись? Обзавелись! Да ещё и клёвые ксивы добыли. Чем тебе не фарт?
Клетчатый тоже плеснул в стакан ещё водки, выпил, сморщил лицо, словно выпил не водку, а чистый уксус, и зажевал салом с кусочком хлеба. Он собрался что-то ответить, но нечаянно взглянув в сторону дивана, так и замер с открытым ртом: на них, с совершенно не сонными глазами, смотрел старшой. И взгляд этот ничего хорошего не сулил.
Хватит базлать!- резко оборвал их «разговор» старшой. - Лучше сходите и посмотрите, как там заложники!
Парень, дожёвывая сало, быстро встал со стула, и сказав: «Я щас», метнулся к двери, но его остановил голос старшого:
Придурок, воды и хлеба захвати!
Ага, я щас.
И схватив со стола половину батона хлеба и початую пластиковую бутылку с водой, выскочил из комнаты.
Оставшись с «ГИБДДешником» наедине, старшой, как-бы размышляя, произнёс: «Заложники..., ксивы..., волыны... — это хорошо. Но вот избавиться от «мусора» будет сложнее».
А чего сложного, - ответил сидевший за столом, - переправим на Кавказ, и продадим на кирпичный завод какому-нибудь абреку. Оттуда он уж никогда не сбежит, а деньгу, какую-никакую, мы на нём заработаем.
Согласен с тобой, корефан. Мыслишь верно.
Старшой подошёл к посудному шкафу, взял чистый стакан, и подойдя к столу, приказал: «Плесни!».
Закусив продолжил:
Костян, позвони перекупщику, пора от девок избавляться. Не век же их держать у себя.
Уже позвонил. Завтра, с утра, подъедут ребята... И со вздохом продолжил: «Даа, хороши цыпочки, даже жалко продавать», и плотоядно почмокал губами.
Эй, эй! Ишь, раскатал губы, - улыбнувшись, словно тот его рассмешил, сказал старшой. - Обойдёшься. Товар нельзя портить.
Да знаю я, не первый год замужем.
Старшой подошёл к Костяну, и положив ему руку на плечо, спросил:
А, как молодой?
С чего это ты им заинтересовался? - поднял взгляд на шефа Костян.
И, продолжая завороженно смотреть на «старшого», словно решая, говорить или нет, раздумчиво продолжил:
...Да... он... вроде бы ничего..., и равнодушно пожал плечами. Обыкновенный. Ты лучше скажи, с Егорычем договорился?
Договорился, Часика через два-три заберут машину. Так что не парься.
Не парься, не парься, - пробурчал Костян. Слишком уж цвет приметный.
Я же сказал — не парься. Всё будет о,кей....
И вдруг удивлённо прислушался.
Костян, ты ничего не слышишь?
Вроде бы мотор машины заработал, - тоже напряг слух Костян.
Так вроде бы ты говорил, что парни приедут за машиной часа через два? Не могли же они так, не сказав ни слова, не поздоровавшись, забрать машину... Не по-пацански это.
    -    Я тоже так думаю. Пойдём посмотрим, - с явной тревожной ноткой в голосе, проговорил старшой, и быстрым шагом вышел из комнаты.
Во дворе стояла лишь полицейская машина, а дверь сарая была распахнута настежь.
«До чего же бестолковый этот парень» проворчал старшой, и подойдя к двери, заглянул в сарай.
В сумеречном свете он не увидел заложников, лишь его молодой подельник, связанный по рукам и ногам, лежал словно кукла, в углу. Рот его был заткнут тряпкой.
Даже не пытаясь освободить парня от верёвки, старшой, круто развернувшись, кинулся во двор, к полицейской машине. Он бежал и кричал:
Костян, заложники сбежали! Они забрали свою машину! Быстро в погоню! Догнать! Немедленно догнать, иначе нам кирдык!
Быстро сев в полицейскую машину и включив сирену, два  матёрых похитителя и продавца девушек в половое рабство, бросились в погоню.

*     *     *
Придуманный капитаном способ побега из лап преступников не отличался оригинальностью. Всё зависело от самих похитителей — придут за пленниками несколько человек, или один. С одним человеком он сам справится, а вот с несколькими... - проблематично.
Рассчитывать на помощь девушек-заложниц он не мог. Вернее мог, но не был уверен, что они сразу же не испугаются, и не забьются ещё дальше в угол от страха.
Катя конечно ему поможет, не может не помочь, но справиться вдвоём с несколькими, на всё готовыми мужиками...
Хорошо бы пришёл один, Всё-таки это повысило бы их шанс выбраться на свободу.
Разработав примерный план действий, он посвятил в него девушек.
Катя сразу сказала: «Будем надеяться на лучшее. Но, в любом случае, независимо от исхода, я «за».
Девушки же долго молчали. Из их угла доносился лишь шёпот.
Наконец, одна из них, кажется Люда, капитан не сразу вспомнил её имя, сказала: «Надо попробовать, Настя тоже так думает. Говорите, что надо делать. Мы поможем».
Слушая её, капитан подумал, уж не журналистка ли она? Слишком её речь похожа на газетные фразы.
А когда она замолчала, сказал: «Девушки, выбирайтесь из своего угла к нам поближе, будем выбираться».
Как же выбираться, спросила Настя? В её вопросе капитан расслышал нотку неуверенности.
Пришлось ей, и остальным девушкам, выложить свой план. Собственно, он и хотел это сделать, но Настя своим вопросом опередила его.
Рассказав о своей задумке, капитан переместился ближе к двери. Девушки покинули свой угол, и  подошли к нему и Кате.
Готовы? - спросил он.
Да, - ответили девушки.
Теперь надо стучать в дверь, сказал он, и поднял кулак для удара, но тут же опустил.
Со стороны дома послышался скрип открывающейся двери, и в щель капитан увидел молодого парня. Тот в руках держал половину буханки хлеба и неполную бутылку с водой.
Посмотрев на небо, и на стоящие во дворе машины, он медленно, вразвалку, направился к сараю...
Капитан повернул голову к девушкам, и, требуя тишины, прижал палец к губам,  
Лязгнул запор..., дверь отворилась..., и в сарай вошёл ничего не подозревающий похититель...
Всё произошло так, как и рассчитывал капитан: ударом ладони по шее он свалил парня на землю, а шёпотом приказал:
Девчонки, дайте приготовленные верёвки и какую-нибудь тряпку!
А где верёвки?
Вы же сами их за дверью положили.
Ааа, - это сказала Люда. Я от страха забыла куда её положила.
Пока Люда и Настя, помогая друг другу, завязывали узлы на руках и ногах парня, Катя оторвала у себя кусок платья, и заткнула лежавшему без сознания парню, рот.
Капитан, выглянул во двор — пусто! Убедившись, что ничто, и никто не препятствует их побегу, он, ещё раз прошептав: «Тихо!», выскользнул во двор.
Девушки, словно цыплята за курицей, пригнувшись, последовали за ним.
Он намеревался, покинув сарай, тихо выбраться со двора, и убежать как можно дальше от дома. Дальнейших действий он не планировал, так как не знал где они находятся. Он рассчитывал, что очутившись в относительной свободе, он сумеет сориентироваться на месте.
Но выполнению его плана помешала Катя. Как только они оказались во дворе, она бросилась к своей машине.
Катя! Назад! - прошипел Женя.
У меня запасные ключи под сидением, - прошептала она, и открыла дверку.
Пошарив, нашла ключи и села за руль.
Садитесь! Чего рты разинули, - приказала она, и повернула ключ в замке.
 В ту же секунду мотор тихо заработал.
Женя понял — промедление смерти подобно! И подтолкнув девушек к машине, кинулся вслед за ними.
Всё произошло так быстро, что никто из них не успел даже осознать происходящее.
А через пару минут машина, управляемая старшим лейтенантом, неслась по трассе. Неслась, стараясь увезти беглецов подальше от такого близкого плена и рабства.

*     *     *  
Катя гнала машину в сторону ближайшего населённого пункта. И так получилось, что она непроизвольно направила машину к полицейскому отделению, где работал Автандил.
Женя это понял сразу, но как связаться с товарищем? У него ни удостоверения, ни оружия, даже сотового телефона нет. Он застонал от бессилия что-либо изменить.
В его голове вертелась одна мысль, где бы достать телефон? И она, эта мысль, всё-таки вырвалась наружу, он прошептал: «Эх, хорошо бы позвонить в участок Автандилу, он бы помог».
Катя, или расслышала его шёпот, или сама подумала об этом, но она сказала:
Капитан, возле дверки, пониже, у вашей правой ноги, в обшивке есть потайной кармашек, поищите его.
Зачем?
В нём спрятан телефон, так, на всякий случай.
Сейчас.
Женя повёл рукой вдоль обшивки салона, и нащупал тайник. Достав телефон, он набрал номер майора, и вовремя! Сзади, преследуя их, завывая сиреной, показался автомобиль ГИБДД с бандитами.
Катя! Добавь скорости! Сзади погоня! - чуть не закричал Женя: - нас догоняют!
Вижу, - ответила она, и вдавила педаль газа до пола.
Машина понеслась быстрее ветра, но и бандиты не отставали.
На одной из извилин трассы Катя чуть не опрокинула их, но каким-то чудом сумела справиться с управлением, и «мазда» помчалась дальше!
Девушки на заднем сидении завизжали от страха, но капитан не успел им даже слова сказать чтобы успокоить - ответил Автандил.
Кто звонит? Почему не знаю? - услышал Женя удивлённый голос майора.
Это я, майор! - стараясь сдержать радость, что Автандил так быстро нашёлся, закричал Женя. Выручай! За нами погоня...
Женя-джан, это ты, что-ли? - спросила трубка голосом Автандила.
Я конечно! Объяснять некогда! Дорогой, выручай! За нами гонятся бандиты на ГИБДДешной машине.
Так это ты звонишь, Женя-джан?
Я! Я! Господи, болтун чёртов! Соображай быстрее, как нас выручить!
Вы в какую сторону едете?
К тебе, к тебе, чёрт тебя побери!
Так вы ко мне едете?
Да! Да! - заорал Женя.
Понял. Всё сделаю для тебя и Кати. Всё, я побежал. Не беспокойся.
Фуу! Женя выдохнул воздух из груди. Наконец-то.
Теперь, лейтенант, - обратился он к девушке, - постарайся не подпустить ублюдков близко. Жми, родная, жми!
Главное, чтобы майор успел своё дело сделать, прошептал Женя, и ещё раз вздохнул.

*     *     *
Через несколько минут их машина влетела на территорию посёлка.
Трасса была пуста!
Капитан огорчённо вздохнул — Автандил не успел выставить кордон.
А машина с бандитами была совсем близко!
Не убежать! - решил Женя, надо останавливаться и как-то отбиваться. Может майор не так уж и далеко? Главное, продержаться до его прибытия! Можно спрятаться за машиной Кати..., авось повезёт. Вообще-то жаль умирать в моём возрасте. Мне ещё Кате надо признаться в любви...
В зеркало заднего вида он увидел, как позади их машины на дорогу вылетел служебный УАЗ, и перегородив шоссе, застыл на месте. Из кабины выскочили трое полицейских, и направив оружие навстречу мчавшейся на них полицейской машине, приготовились к стрельбе.
Тормози! - закричал он Кате.
Но она, вероятно увидав то же что и он, уже останавливала машину.
Гнавшаяся за ними бело-синяя машина, чтобы не удариться об УАЗик, резко вильнула в сторону и опрокинулась.
Перевернувшись несколько раз, и почти поравнявшись с перегородившим трассу полицейским автомобилем, она, словно умирая, в последний раз взвыла сиреной и затихла. Так и продолжая лежать на боку, она доползла до полицейских и остановилась.
Трое сотрудников полиции осторожно приблизились к опрокинувшемуся автомобилю...
Из него вначале показалась голова одного из угонщиков, а затем и грудь . Он, подняв руки, прохрипел: «Сдаюсь, сдаюсь, не стреляйте».
Лицо его было перекошено, одновременно, лютой злобой и страхом.
Подбежавший в этот момент Женя, увидел того самого человека, которого он «вырубил» перед пленением на пустынной трассе. Сейчас этот человек больше походил не на того «храброго» бандита с автоматом в руках, а на лошадь, у которой болят зубы.
Следом за ним показался второй угонщик — и его Женя узнал: это был тот, кто надел наручники на Катю, и ударом автоматного приклада по спине заставил его опуститься на колени.
А среди полицейских он узнал Автандила. Майор уже обернулся к нему, и спрашивал:
Как ты? А старший лейтенант..., Катя, где?
Но старший лейтенант уже успела подойти к ним, и сама ответила:
Товарищ майор, спасибо за помощь! Если бы не вы, нам пришлось бы совсем туго, но, знаете, мы бы справились.
Нет, вы только посмотрите, какой храбрый цыплёнок, - с улыбкой произнёс майор. - Одним «Спасибо», друзья,  не отделаетесь. Придётся согласиться на моё предложение.
Это какое же?
Вы, и Женя-джан, приглашены вечером в кафе.
С удовольствием, господин майор, - тоже улыбнувшись, ответила Катя.
 
                                                 Глава четвёртая

...Нам здорово повезло, товарищ капитан, что сумели вернуть оружие и удостоверения, продолжила Катя начатый разговор.
Вы правы, старший лейтенант, - тихим голосом произнёс Женя. И, думая о своём, повторил: «Вы правы».
Катя, не поняв состояния товарища, удивлённо пожала плечами, а потом всё же спросила:
Вас что-то тревожит, капитан?
Женя взглянул на помощницу, немного подумал, говорить ей или не говорить, и приглашающе показал на стул у стола.
Когда она, подперев кулачками подбородок, села, и вопрошающе посмотрела на него, он заговорил:
Понимаешь, Катя, меня беспокоит мысль о том парне..., ну..., муже женщины, что угощала нас пирожками... Я всё-таки думаю, что это он..., один из тех..., на мельнице...
Я поняла о ком вы говорите, - ответила Катя. Но ведь вы же сомневались тогда.
Я и сейчас сомневаюсь. Но мне не даёт покоя мысль, почему сразу, как только мы покинули дом фермера, нас остановили на трассе?
Может это просто случайность? - подняла девушка глаза на своего начальника...
Возникла небольшая пауза в их разговоре.
Прервала её Катя.  Она, словно размышляя, заговорила:
-    Они же «угонщики» и похитители... И могли выйти на «охоту» в любое время. Да и вообще... Нет, капитан, это просто совпадение.
Так-то оно, так... Но почему именно нас остановили, а не другую машину? Их много проезжало до нашего появления, много. Не мог же их привлечь цвет твоей машины.
Он даже сделал ударение на слове «нас», чтобы заострить на нём внимание.
Случайность, - повторила она.
Случайность..., раздумчиво произнёс он. И спросил у себя: «Может Катя права, и этот случай на дороге... действительно случайность?»
Женя почти готов был признать  правоту старшего лейтенанта, но какой-то червячок сомнения продолжал шевелиться в мозгу., он не давал покоя, мешал расслабиться.
Скорее бы поступили сведения от наружного наблюдения за мельницей, подумал он, и, нервничая от невозможности сразу получить ответ, зашагал по гостиничному номеру.
Женя, остановись. От твоей «шагистики» мало пользы, - произнесла Катя. Давай ещё раз проанализируем произошедшие события..., вместе.
Хорошо, давай.
Женя, взяв второй стул, сел напротив девушки, и загляделся на неё. Какая же ты умница, девочка, подумал он, и... красивая...
Он бы ещё долго смотрел на её милое лицо и мечтал, но его прервал голос Кати:
Капитан, я вот о чём подумала... Если вы уверенны, что нападение на нас не случайность, и напавшие на нас как-то связаны с мужем той женщины, то...
Да, так я и подумал, прервал он Катю — нужно ещё раз допросить наших угонщиков.
Но ведь их отправили в область, - возразила она.
Позвоню Губареву, и попрошу помочь!
Вам же придётся ехать туда, - засомневалась Катя, - или их возвращать...
Нет, я сам поеду в область. А ты, Катя, будешь ждать вестей от наблюдателей. Если я не успею вернуться до получения известий, то ты сама прими решение. Только позвони мне. Договорились?  
Обязательно позвоню. Ну, ладно, я пойду к себе. Не буду вам мешать, отдыхайте. Разрешите идти, капитан?
Подожди Катя. Я сейчас свяжусь с Губаревым - попрошу разрешения на поездку в область.
Набрав номер шефа, Женя прижал трубку к уху, а когда услышал его голос, рассказал о своём решении.
Губарев одобрил. Но когда  капитан попросил помочь  встретиться с заключёнными, замолчал. Капитан понял, начальник прикидывает варианты ответов от вышестоящего начальства. Наконец он сказал: «Поезжай в город. Я к твоему прибытию постараюсь договориться, Дерзай».
Женя обернулся к молчаливо стоящей, и наблюдавшей за ним  девушке. Он понял: она, по выражению его лица, пытается уловить смысл ответа.
Когда разговор с подполковником закончился, он, пряча телефон в карман, сказал: «Катя, всё хорошо. Завтра утром я еду в область, а ты действуй как мы договорились».
Слушаюсь товарищ капитан, ответила она, и вышла из номера.
Пока грациозная фигурка девушки не скрылась за дверью, Женя провожал её взглядом.

*     *     *
По прибытии в областной центр, капитан, никуда не заходя,  прямо с автовокзала направился к начальнику тюрьмы.
Он торопился. Он надеялся быстро встретиться с нужными ему заключёнными, допросить, и сразу же, не позднее завтрашнего дня, вернуться к Кате.
Но был неприятно удивлён словами полковника: «Оба заключённых ночью сбежали. В эту же ночь исчезли и два охранника
Прокуратура ведёт расследование. На всех дорогах, в аэропорту, и на автовокзале работают наряды. Транспортная полиция тоже извещена, Короче, вся область перекрыта»
Женя именно такого разворота событий и боялся. Он предчувствовал что-ли, или какое-то другое чувство беспокоило его, поэтому он и хотел побыстрее встретиться с Костяном и его «Старшим», но всё-таки опоздал.
Полковник, моя помощь нужна? - Чтобы не обидеть, вежливо спросил он.
Нет, нет, голубчик. Вы уж занимайтесь своими делами, а мы уж как-нибудь тут сами. К тому ж, через часик местная войсковая часть выдвинется..., да и кинологи... Так что... занимайтесь. капитан, своими делами.
Женя понял — своими словами начальник тюрьмы хочет сказать:  «Шёл бы ты куда подальше, чужак!» И ещё он понял, что, действительно, при таком количестве людей он может быть только сторонним наблюдателем.
Тогда, где же моё место, задумался он?
Быстро прикинув схему событий, и куда могут направиться беглецы, решил — они, если предчувствие не обманывает меня, будут пробиваться в сторону фермы. К той ферме, где директором «инопланетянин», как охарактеризовала его Катя. Значит, моё место там!
И он скорым шагом направился обратно, на автостанцию.
Ему повезло — буквально через полчаса отправлялся автобус в нужную для него сторону.

*     *     *
К начальнику «Убойного» на сей раз его пропустили беспрепятственно,
Со словами: «Автандил, выручай!» он открыл дверь кабинета, но увидев за столом постороннего офицера, резко остановился.
А где майор? - спросил он.
У начальника отделения, - получил он лаконичный ответ.
Я подожду?
Да, пожалуйста. Присаживайтесь.
Ждать пришлось недолго. Минут через десять-пятнадцать вернулся Автандил, и, со словами: «Женя-джан, ты чего пришёл? А почему без Кати?» - раскрыл объятия.
Я пойду, сказал сидевший за его столом офицер, займусь вчерашним делом.
Женя проводил его удивлённым взглядом...
Это мой заместитель, последовало краткое объяснение, Но ты, капитан, не проведать же меня пришёл, так, да? Тебе опять что-то надо? Говори, не стесняйся. Старый Автандил всегда готов помочь другу.
Ты прав, ответил Женя, мне нужна твоя помощь, и рассказал о возникшей ситуации. Да и Катя там одна, постарался он ещё больше заинтересовать майора.
«Ай-я-яй» укоризненно покачал майор головой, и с упрёком произнёс: «Разве можно такую красивую девушку одну на задание посылать. Нехорошо, Женя, нехорошо».
Ты подожди меня, я пойду к начальнику, доложусь, и мы сразу поедем выручать твоего старшего лейтенанта.

*     *     *
Нашли они Катю созвонившись по «сотовому». Оставив УАЗик на дороге, за лесополосой, подадьше от жилых построек, Автандил и Женя направились к ней,
Она, вместе с двумя работниками наружного наблюдения, расположилась в небольшой рощице, и оттуда наблюдала за фермой.
Есть движение? - поинтересовался Женя.
-    Здравия желаю, товарищ майор, - прежде чем ответить на вопрос, поздоровалась она с Автандилом: - Какой счастливый случай привёл вас к нам?
-    А вот этот, - показал он пальцем на капитана, - но я и без него рад видеть вас.
Спасибо, товарищ майор. Вы меня смутили.
Её щёки покрылись лёгким румянцем.
Вам идёт смущение, - польстил ей Автандил, - но вы не ответили на вопрос своего непосредственного начальника.
Простите, товарищ майор.
Катя повернулась к Жене, и стала рассказывать, что они увидели за прошедшие половину суток. В заключение она сказала: «Не могу понять..., хотя и в прошлый наш приезд сюда обратила внимание на отсутствие людей. Ферма есть, коровы пасутся, а людей нет. У них, что, всё производство автоматизировано?»
А может они попрятались, пока посторонние на ферме? - спросил майор.
Не могут же они сутками сидеть по домам, - с сомнением произнесла Катя.
 И взяв бинокль у одного из «топтунов» навела его на  обезлюдевшую ферму.
Просидев в засаде около двух часов Женя не выдержал:
Пойду посмотрю, что там и как. Не нравится мне это безлюдье. А вы, в случае чего, прикройте меня.
Мне тоже эта тишина вокруг не внушает доверия, - согласился с ним Автандил, - только будь осторожен.
Выйдя из лесочка, капитан прогулочным шагом направился к ближайшему дому.
Ни-ко-го! Вокруг всё та же тишина, и никакого движения.
А куда же подевалась женщина с пирожками, спросил у окружающей пустоты Женя? Почему она не выглянет в окно, не выйдет на крыльцо? Посторонний же человек на территории!
Но никто ему не ответил, и ни один человек не вышел на крыльцо.
Тихо вокруг: над головой полуденное солнце; всё также пасутся коровы за оградой, но даже ни одного любопытствующего лица не мелькнуло в каком-нибудь окне.
Странное безлюдье, и странная, настораживающая тишина, подумал капитан, и удвоил внимание.
Первый же дом в который вошёл Женя, был не заперт, словно живущие в нём вышли на минутку во двор. Заглянув во все комнаты, и сказав несколько раз «Ау, есть кто дома?», он удивлённо задумался — что могло заставить хозяев покинуть его?
Не найдя ответа, он, уже не скрываясь, направился к следующему.
Обойдя всю ферму, и не обнаружив ни одной живой души, он приглашающе махнул рукой оставшимся в лесочке.
Собрались в доме «приветливой женщины», и первый вопрос который он задал, был обращён к «наружникам» - как могло случиться, что все жители фермы исчезли, а они этого не видели?
Майор из «наружки» , непроизвольно зевнув, ответил:
Мы прибыли вчера, поздно вечером, спали по очереди, и никакого движения не заметили. Всё осталось, как было при нашем появлении. Не думаешь-ли ты, капитан, что мы проспали?
Нет, не думаю. Но, чёрт меня забери, куда же они все подевались?
Ответил за всех Автандил: «Давайте сейчас не будем выяснять — кто виноват, и куда подевались люди? Давайте подождём. Кто-то же должен появиться — или здешние рабочие, или беглецы, или ещё кто. Согласны?».
А почему вы решили что беглецы придут именно сюда? - спросил майор-наружник у Жени.
Думаю, потому что, они имеют связь с этой фермой. И ещё думаю, именно поэтому нас так быстро перехватили на трассе.
Резонно, резонно...
Да, я вот что хочу предложить..., - Женя поочерёдно посмотрел на обоих майоров:
...Так как среди нас присутствует начальник районного убойного отдела, предлагаю - доверить ему руководить операцией по поимке сбежавших преступников.
Автандил сначала отрицательно покачал головой, а затем сказал:
Не согласен. Вы, капитан, с самого начала лучше нас владеете информацией, и это ваша операция. Также, она вами  разработана.
Поэтому, продолжайте руководить, а мы с майором, он посмотрел на «наружника», будем в вашем распоряжении.
Затем, выдержав небольшую паузу, продолжил: ...так будет лучше для дела.
Ну, что же, согласился Женя, тогда, вот что я предлагаю: и он поделился с офицерами своим планом.
Хороший план, - Автандил одобрительно кивнул головой. Майор, он посмотрел на «наружника», вы согласны с планом капитана?
Вполне приемлемый план. Так мы с напарником идём в дом директора?
Да. По плану капитана так.
Когда все заняли свои места, Женя спросил у Автандила:
Не боишься потерять авторитет?
Нет. У меня не тот возраст чтобы беспокоиться о нём, Женя. Да и для дела это будет более правильным, - он посмотрел на Катю, - как вы считаете, старший лейтенант, прав я?
Правы, господин майор.
Вот видишь капитан — устами младенца глаголет истина, - и майор шутливо подмигнул Кате.
Ну, какой я вам младенец, - насупилась девушка, - я вполне взрослый человек.
Взрослый, взрослый, - хохотнул майор, и вновь обратился к Жене, - да, ты уверен, капитан, что они придут сюда? Ты твёрдо уверен?
Женя пристально посмотрел на майора, затем перевёл взгляд на Катю, и с уверенностью в голосе, произнёс: «Я хочу думать, что я хорош в своём деле, майор. Ноо..., все ошибаются..., все, и я от этого тоже не застрахован».  
Осторожно, из-за края занавески, он выглянул в окно, и убедившись что перед домом никого нет, продолжил: «Надеюсь, мой расчёт согласуется с анализом их поступков... Я уверен, они придут именно сюда».

*     *     *
Беглецы, еле различимыми тенями, настороженно оглядываясь по сторонам, пробирались по улицам ночного города. Прижимаясь к зданиям, прячась за деревьями, они всё дальше и дальше уходили от здания тюрьмы.
Несмотря на поднятую тревогу и завывающую сирену, лишь в нескольких домах осветились окна. Остальные жители продолжали спать, или же не посчитали нужным просыпаться, думая, что это очередные учения.
Поэтому, беглецы, след в след, словно волчья стая, почти беспрепятственно продвигались вперёд.
Не один раз фортуна, изменчивая богиня, подводила их:
Покидая очередной двор, они почти лицом к лицу сошлись с парным патрулём. Но предупреждённые опытным вором и бандитом, Костяном, вовремя успели затаиться на лестнице в подвал.
И всё же один из патрульных, молоденький солдат-первогодок, услышав какой-то посторонний шум, остановился прислушиваясь.
-      Ты чего, - удивлённо поинтересовался напарник?
Мне послышались какие-то звуки, - показал он на вход в подвал.
Тебе показалось. Может это коты?
Может и коты, но давай всё-же проверим, - и, направив автомат на подвал, двинулся в сторону лестницы.
Спустившись на несколько ступенек, он вдруг «Ойкнул» и затих.
Напарник, следуя за ним, не поняв что произошло, вдруг испугавшись, остановился, и обеспокоенно спросил: «Игорь, что там?»
Не услышав ответа, он медленно двинулся дальше. Но не успел он спуститься на несколько ступеней, как перед глазами мелькнуло лезвие ножа, и он, не успев даже крикнуть, замертво повалился на тело Игоря.
Путь свободен, тихо произнёс Старшой, вытирая нож об лежавшего солдата. Давай, пацаны, пошли дальше.
И волки двинулись дальше.
Город был наводнён патрулями: на улицах, кварталах и в скверах — всюду стояли патрули и спецмашины. Вырваться из города было практически невозможно, но тюремные охранники, освободившие Костяна и Старшого, хорошо знали город, и тщательно изучили пути отхода.
Пробираясь подвалами и чердаками, пережидая в укромных уголках прохода вооружённых патрулей, они всё ближе и ближе подбирались к окраине города.  
Безмолвными тенями скользили они, и ничто не могло их остановить. Лишь однажды Костян прошипел: «Чёрт, ногу кажется подвернул. Подождите».  
Беглецы остановились чтобы посмотреть рану и посовещаться. Один из охранников, прощупав ногу, сказал: «Ничего страшного. Я ему помогу», и, достав из нагрудного кармана шприц, сделал укол в ногу.
Теперь можешь идти, паря, сказал он, и отбросил пустой шприц в сторону.
Костян попробовал встать, и не почувствовав боли в ноге, произнёс: «Всё в порядке, пацаны. Пошли».
Группа всё так же, друг за другом, двинулась дальше, и вскоре она вышла к предварительно намеченной цели.

*     *     *
Спрятавшись среди остатков какого-то промышленного здания, они присели отдохнуть и, прислушиваясь к ночи, шёпотом заговорили:
Я дальше не могу идти. Надо добыть какой-нибудь транспорт, - заявил Костян.
Думаю он прав, - поддержал Старшой, - пёхом далеко мы не уйдём, нужна машина.
Охранники сидели чуть в стороне, и, казалось, думали о чём-то своём.
А Костян продолжал:
Мы вышли из кольца вертухаев, теперь проще будет убраться подальше...
Один из охранников «прошипел»:
Заткни хавало, баклан, гопник недоделанный!
Даа, как ты...! - полез в пузырь Костян. Ты, гнида, петух ряженый, ещё у мамки сиську сосал, а я уже отдыхал в ВТК! Да я тебя...
Охранник пристально посмотрел на разбушевавшегося угонщика, подошёл, и ни слова не сказав, врезал кулаком по оскаленному злобой рту.
Костян, сплёвывая кровь, сразу замолчал, но возмущённо засопел. По всему было видно — он затаил обиду.
Старшой, чтобы утихомирить подельника, миролюбиво похлопав его по плечу, сказал:
Успокойся, мы все знаем, что ты правильный «блатной», но сейчас не время спорить. У них, он кивнул головой на охранников, есть свой план. Ты не встревай.
Я чо? - всё ещё кипя, произнёс баклан, - я чо, не имею права на мнение?
Имеешь. Но пока помолчи.
Пока они говорили между собой, второй охранник поднялся, и со словами «Я сейчас», скрылся среди развалин.
Костян и Старшой только рты разинули от удивления: не может нормальный человек стать таким незаметным мгновенно, но что произошло, то произошло — охранник словно испарился.
Через час к развалинам подкатила машина скорой помощи, и в открытом боковом окне спрятавшиеся уголовники увидели ушедшего охранника. Он, приглашающе махнув рукой, приказал:
Давайте, быстро!
И трое оставшихся среди развалин, не раздумывая, и не споря, бросились к машине.
Взревел мотор, и машина скорой помощи, завывая сиреной и распугивая предрассветную тишину, помчалась из города.

*     *     *  
Костян лежал на носилках, изображая больного. Старшой, в белом халате и марлевой повязке на лице, сидел рядом с ним и держал колбу с какой-то жидкостью. Оба охранника — один за рулём, а второй, изображая врача, с какими-то бумагами в руках, сидел рядом.
Старшой, когда они выскочили за город, открыв разделяющее кабину автомобиля от салона окошко,  возмущённо произнёс:
Сирена обязательна чо-ли? Она половину города разбудила своим воем!
Охранник, изображавший врача, спокойно произнёс:
Если ехать без сирены, нас первый же полицейский может остановить, а с сиреной не каждый рискнёт.
Но проехав около пяти километров по трассе, они всё-таки были задержаны на блокпосту.
Старшой, через лобовое стекло, увидел перед машиной двоих полицейских и  троих солдат с прапорщиком во главе.
Полицейский, в звании лейтенанта, и один из солдат, направились к остановленной скорой помощи...
Сирена продолжала душераздирающе завывать!  
Приподнявшийся с носилок Костян, бледнея лицом, со страхом прошептал:
Всё, старшой, приехали! Не надо было «скорой» пользоваться! Лучше было бы джип угнать, и на нём прорываться!
Заткнись козлина, а то я тебя сам заткну! - ощерился Старшой, - лежи тихо! Парни знают, что делают!
Старшой и Костян услышали, как полицейский спросил у «водителя»:
Куда торопимся?
На его вопрос, перегнувшись через капот двигателя, ответил «врач»:
Торопимся в аэропорт. Нас ожидает самолёт. У нас тяжёлый больной. Ему срочно нужна операция в военном госпитале, а вы нас задерживаете, офицер...
Лейтенант попытался заглянуть в салон через боковое стекло, но тщетно. Тогда он обошёл машину и открыл заднюю дверь...
Костян, прикрытый простынёй, лежал не шевелясь, и только изредка издавал болезненный стон.
Старшой продолжал держать в руках склянку с тёмной жидкостью, от которой под простынь шла резиновая трубка...
«Врач» угрожающе произнёс:
Господин полицейский, если Вы ещё хоть на минуту задержите нас, то я не ручаюсь за жизнь больного. Вы ответите за совершённое Вами беззаконие!
И лейтенант сдался. Он нехотя, с явно выраженным сомнением в голосе, произнёс: «Можете следовать дальше», и отошёл от машины.
Скорая помощь, продолжая завывать сиреной, помчалась по трассе, увозя беглецов из «кольца» полицейских и солдат.
Костян, согнув ноги в коленях словно он собрался медитировать, сел на носилках:
Я здорово труханул, братки! Доведись мне ещё разок попасть в такой переплёт, я могу и не выдержать.
Да заткнёшься ты в конце-концов! - заорал на него Старшой, - вот балабол!
Заткнулся, заткнулся, - проворчал Костян, и вновь улёгшись на носилках, мечтательно произнёс: «Всю жизнь бы так — лежать, да полёживать, и мама не горюй».
Отлежишься на том свете, - сплюнул Старшой.
Да ладно тебе каркать, - проворчал Костян, и закрыв глаза притворился спящим.
Ну всё, кажется вырвались, прошептал Старшой, и спросил у «врача»:
Куда поедем - на ферму, или сразу на пасеку7
На ферму, надо забрать нашего коллегу.
А как быть с его женой? - Старшой плотоядно облизнул губы.
Не твоя забота, - грубо оборвал его «врач».
Не моя, так не моя. А жаль.
Беспрепятственно проехали километров двадцать. Костян спал, а Старшой, положив склянку с водой рядом с ним, смотрел вперёд.
Возможно, в спокойной обстановке и доехали бы до фермы — всего-то оставалось километров пятнадцать, но неожиданно впереди, из кустов вышли пятеро солдат во главе с офицером. По-видимому это был дальний пост.
Сукиии! Ты посмотри куда сволочи забрались, закричал «врач», и по уголовному, грубо, выругался!
От его выкрика проснулся Костян, и спросонья, ошалело хлопая глазами, спросил: «Пацаны, что случилось-то?», и схватился за автомат.
Впереди патруль, злобно ответил Старшой. Надо прорываться! Приём с «больным» здесь не прокатит, и тоже передёрнул затвор автомата.
Водитель и врач, достав пистолеты, приготовились к вооружённому столкновению.
Солдаты, увидев несущуюся на них «Скорую помощь», направили автоматы на неё.
Офицер, подняв руку, крикнул: «Стоять!»
Водитель, поняв жест офицера, сквозь зубы прошипел: «Да пошёл ты!», и сильнее надавил на педаль газа.
Машина, словно вырвавшаяся из клетки волчица, даже не думая останавливаться, продолжала нестись на солдат.
Офицер, не успев увернуться, мгновенно был сбит машиной, и замертво упал.
Солдаты, направив оружие на мчащуюся машину, начали стрелять — автоматы в их руках выплюнули очереди свинцовых пуль, но ни одна не попала в угонщиков!
Встречный автоматно-пистолетным огонь заставил их залечь на обочине.
Машина, не уменьшая скорости, промчалась мимо поста.
Один солдат был тяжело ранен.
Ну, вот и всё, пряча пистолет, произнёс «врач». А водитель, как-то уж очень спокойно, добавил — всего делов-то.
В словах врача и водителя Старшой уловил полное равнодушие к прерванной жизни офицера и раненому солдату, и содрогнулся от страха, теперь уже за свою жизнь.
У него даже промелькнула мысль: не дай бог стать у них на пути - они не люди, они звери, беспощадные, совершенно бездушные звери.
Вскоре показалась окраина фермы.
Водитель снизил скорость, и машина подкатила к одному из домов.
Врач попросил проехать чуть дальше, почти до середины фермы, и там остановиться.
Позади, метрах в двадцати, остался дом помощника директора.
Приехавших бандитов никто не встретил. Улица перед домами оставалась пустой.
Полное безлюдие и тишина встретили беглецов.
Странно, - произнёс врач, - куда все подевались?
И настороженно стал оглядываться по сторонам.
Да ничего странного, - не согласился с ним водитель, - обеденное время, вот все...
Ты думаешь? - не дал ему договорить врач. Но почему никто даже не выглянет в окно? Неужели машина скорой помощи для них заурядное явление? Что, на этой ферме часто болеют?
Я сюда несколько раз приезжал, - попытался вставить и своё слово Костян, - так меня встречала такая же тишина и безлюдье. Красота. Ни шума тебе заводского, ни потока машин. Настоящий Рай земной.
И выразив таким образом своё мнение, о здешней жизни, он, повесив автомат на  плечо, направился к дому помощника директора.

*     *     *
Услышав шум подъехавшей машины, капитан, в щель между занавесками, осторожно выглянул в окно.
Из подъехавшей машины «Скорая помощь» вышли люди в белых халатах.
У водителя и врача он заметил в руках по пистолету, а двое других были вооружены автоматами.
Этих двоих Женя сразу узнал — угонщики.
Приготовиться! - прошептал он, - они прибыли, и вооружены автоматами.
Дай-ка я тоже посмотрю, - в свою очередь прошептал Автандил, и тоже выглянул на улицу.
Серьёзные ребята, прошептал он, и направился к двери.
Действуем, как договорились, - приказал Женя, и расположился с другой стороны от входа. - А ты, Катя, наблюдай в окно за ними.
Понял, - ответил майор направляя автомат на дверь, а девушка подошла к окну.
Женя приложил палец к губам, требуя соблюдать тишину в доме.
В этот момент в дверь требовательно постучали, а затем она отворилась.
На пороге  появился один из «угонщиков», тот, кто скрутил Катю, а потом прикладом автомата ударил Женю по спине.
Женя мгновенно прижал ствол пистолета к виску вошедшего, и тихо произнёс:
Не двигаться! Одно движение, и я размозжу тебе череп! Вздумаешь издать хотя бы звук...
Майор снял с плеча бандита автомат и передал его Кате.
...Входи, всё ещё держа ствол пистолета у виска ошарашенного неожиданным появлением людей, Костяна, прошептал Женя.
Костян, на половине шага неожиданно крутнулся на месте, и выпадая из двери на улицу, закричал: «Засада! Мусора!»  
Женя нажал на курок.
Грохнул выстрел, и Костян, распластавшись у входа в дом, навсегда замолчал.
От машины застрочил автомат, и раздались одиночные пистолетные выстрелы: беглецы открыли беспорядочный огонь по укрывшимся в доме.
Женя, не успев укрыться за дверью, первым был ранен. Он это почувствовал, когда что-то обожгло ему плечо, и боль, с одновременной слабостью, мгновенно подступила к телу.
Укрывшись от встречного огня беглецов, он, преодолев боль, предупреждающе воскликнул:
Не высовывайтесь. Берегите патроны.
Катя, не поняв, что капитан ранен, пригнувшись, подошла к нему.
Что с тобой?
А увидев окровавленный рукав рубашки, и капавшую на пол кровь, обеспокоенно спросила:
Ты ранен? Давай перевяжу!
Нечем, - ответил он.
Девушка повела глазами по комнате, и, по-видимому, найдя подходящий материал, произнесла: «Я сейчас».
Отбросив в сторону подушки и одеяло со стоящей в углу кровати, она оторвала полосу ткани от простыни, и, вернувшись к Жене, перевязала руку.
Женя, пока девушка, стоя на коленях, перевязывала его, неотрывно наблюдал то за её действиями, то за ней самой. Он увидел, каким бледным стало её лицо, когда она поняла что он ранен. Увидел и сострадание в её глазах, и желание забрать его боль себе.
Он понял: для Кати он не просто начальник, не просто старший по званию, он для неё...
Дальше он запретил себе думать о ней, нужно было разобраться в сложившейся ситуации, поэтому он спросил у майора:
Автандил, как там наши... «топтуны»?
Не беспокойся Женя, они перестреливаются с белохалатником и водителем. Знаешь, генацвале, они похожи на былинных героев, честное слово.
Произнеся панегирик «топтунам», он осклабился в улыбке:
Ооо, водитель упал раненым или убитым. Остался врач и тот, который Старшой. Он засел за машиной и оттуда стреляет.
Майор, оставь мне Старшого. Он мой! -.попросил капитан. У меня с ним свои счёты.
Как скажешь, капитан.
Майор прицелился, и выстрелил во врача. Врач, сражённый пулей Автандила, упал возле машины, и пару раз дёрнувшись, распластался на землез и затих .
Остался один Старшой. Он, прикрываясь «Скорой помощью», отползал всё дальше и дальше от места схватки, и изредка стрелял.
Топтуны перевели весь огонь на него, но Автандил крикнул:
Майор, отставить! Капитан попросил предоставить заключительный аккорд ему!
По-видимому майор передал слова начальника убойного отдела своему напарнику, и они одновременно прекратили стрелять.
Женя крикнул в открытую, изрешечённую пулями дверь:
Старшой, что ты ёрзаешь по земле, как змея уползающая от огня! Кончай бузить! Или ты хочешь, чтобы я пристрелил тебя, как Костяна? Ты один в живых остался! Обещаю  -  мы стрелять не будем!
Подождав некоторое время, он хотел ещё крикнуть: «Бросай волыну!», но увидев поднимающегося Старшого, передумал.
Продолжая держать на прицеле угонщика, капитан дождался, когда тот отбросит пистолет в сторону.
Я сдаюсь. Не стреляйте! - сказал Старшой, и поднял руки.
Женя, пряча оружие в кобуру, подошёл к нему, и морщась от боли в раненой руке, приказал:
-    Руки за спину!
На руках Старшого защёлкнулись стальные наручники.
Ну, вот и всё, сказал капитан подошедшим. Спасибо Вам за помощь, товарищи, и поочерёдно пожал им руки.
Почему он назвал их «товарищами»? Да потому что, господа никогда не помогают людям низшего сословия! Только товарищи, не жалея своих сил и жизней, выручат тебя в беде!
Покончив с «беглецами», полицейские, оставив Катю дожидаться оперативную группу из района, направились к машинам.
Не успели они отойти от места боя и десятка метров, как из-за поворота показался автобус, и остановился почти напротив. Открылась передняя дверь, и перед взорами полицейских, появилась женщина.
Одетая в дорожную одежду, с хозяйственной сумкой в руках, ступила на землю хозяйка только что покинутого дома.
Женя удивлённо, как говорится, захлопал глазами, и смог только произнести:
Вы откуда?
Яаа? - спросила женщина. - Я из Райцентра..., за сахаром ездила,
А узнав Женю, спросила:
А вас-то... каким ветром опять к нам занесло? Может пирожки мои понравились, и улыбка осветила её лицо.
Увидев стоящую почти у самого дома «Скорую помощь», и лежащих рядом с ней людей, негромко вскрикнула.
Затем спросила у капитана: «Боже мой, что здесь происходит?».
Женя, сказав: «Я вам всё объясню», попросил остальных ехать, а Автандилу, отведя в сторону, сказал: «Увози с собой Старшого, но пока никуда не отправляй. Я хочу с ним «побеседовать». Лады?
-     Ты как добираться будешь?
Не беспокойся, с Катей приеду.
Добро, - ответил майор, и подтолкнув Старшого в спину, направился к своей машине.
Хозяйка дома, с испугом поглядывая на трупы, и стараясь обойти подальше, направилась к себе.
Женя, шёл за ней, неся сумку с сахаром.
Катя, увидев хозяйку дома и идущего рядом с ней капитана, удивлённо заморгала глазами. И у неё непроизвольно вырвалось: «А это ещё, что за явление Христа народу? Вы почему здесь?»
Женщина, не поняв восклицания девушки, остановилась, затем посмотрела на неё, а узнав, спросила:
Вы, что, забыли меня?
Затем, всё более удивляясь, заговорила:
-     Вы же, вот, с этим молодым человеком недавно были у меня. Я ещё вас пирожками угощала. Вы, что, правда не помните?
Простите моё удивление, - ответила Катя, - я не забыла вас. Просто удивилась — никого нет, а вы здесь.
Теперь удивилась женщина, и даже приоткрыла рот, вероятно чтобы что-то сказать. Но так ничего и не сказав, направилась к своему дому.
Женя и Катя последовали за ней.
Увидев царящий в доме беспорядок, она приложила ладонь к щеке, и, качая головой, произнесла:
Кошмар. Настоящее Мамаево побоище. Это кто же умудрился так набезобразничать?
Мы.
Вы? Зачем?
Вы присядьте, - попросила Катя женщину. Я вам сейчас всё объясню: Понимаете, мы приехали сюда, чтобы встретить кое-кого. Поискали людей, а на ферме никого нет...
И Катя рассказала, что здесь произошло в её отсутствие. А затем, вот умница, опять подумал Женя, догадалась спросить женщину, как её звать.
Валентина Сергеевна, назвала она себя, и сокрушённо покачала головой.
Так вы, правда, не знаете где все?
Не знаем, - уверила её Катя. Мы хотели у вас спросить. Может вы хотя бы догадываетесь, куда они ушли..., или уехали?
Не знаю и ничего не понимаю, - ответила она.
Женщина обвела взглядом комнату, и опять покачав головой, произнесла: «Я же только вчера обедешным автобусом уехала, а тут такие дела...»  
Слушая разговор женщин, капитан всё никак не мог решиться попросить Валентину Сергеевну пойти с ним, и посмотреть на убитых.
Ему это было необходимо «До зарезу». Он надеялся, что она кого-нибудь узнает, или вспомнит, и что-нибудь о них раскажет.
Когда, по мнению Жени, большинство вопросов между женщинами было исчерпано, он вежливо, и достаточно мягко предложил ей пройти с ним и посмотреть на убитых.
Может вы знаете кого-нибудь из них, или видели когда-нибудь, закончил он свою просьбу?
Я боюсь покойников, ответила она.
Но Катя, желая придать ей уверенности в себе, пообещала быть рядом. И, поддерживая её под локоть, и говоря: «Вам нечего бояться, я с вами. К тому же это очень нужно для дела.
Понимаете, нам нужна ваша помощь, очень нужна», вывела её во двор.
Валентина Сергеевна несколько раз подходила то к одному трупу, то к другому, и наконец ответила:
Вот этот человек, - она показала на «врача», - был у нас несколько раз.
Зачем он приходил? - сразу спросил Женя.
Не знаю. Он разговаривал с мужем.
Вы слышали о чём они говорили?
Нет. Они выходили во двор покурить.
Больше никого не узнаёте?- это уже спросила Катя.
Нет.
Подумайте. Может вспомните.
Я, что, слепая? Сказала ведь — больше никого не видела, и не знаю.
Женя понял, Валентина Сергеевна говорит правду — она, действительно, больше никого не видела и не знает. И пытаться выудить у неё то, чего не было, пустая трата времени и сил.
Разговаривать было не о чём, и их «беседа» как-то сама-собой заглохла.
Выручил их приезд оперативной группы.
Рассказав оперативникам, что здесь произошло, капитан подошёл к Кате:  
Как ты?
Нормально, - ответила она, и направилась к машине.
Возьми меня с собой, - попросил он.
Садись. Кстати, тебе надо в поликлинику... обработать рану, и... ты такой бледный... Женя. Что с тобой? Тебе плохо?  
Она подхватила капитана под руку, довела до машины, и помогая устроиться, волнуясь, произнесла:
Дорогой, ты потерпи, я сейчас.
И быстро сев за руль, включила зажигание.

                                                     Глава пятая

Допрос Старшого ничего существенного к тому, что знал капитан, и знали в УБЭВИ не прибавил.   
Угонщик продолжал твердить, что совершенно незнаком с жителями фермы, и заехали они в этот район случайно.
Да, был угон машины и похищение людей, прошу прощения гражданин начальник, но они же не знали кто в ней едет. И это было один-единственный раз: кушать-то хочется, гражданин начальник, с ухмылкой признался он.
Капитана не очень-то интересовал угон машины и похищение людей, он знал, этим вопросом займутся другие компетентные органы. Ему нужна была связь Старшого и Костяна с жителями другой, или других планет.
Но чего-то полезного узнать так и не смог: Старшой умело уходил от ответов на задаваемые вопросы.
Побившись с ним пару часов, капитан понял — подозреваемый очень боится признаться в своих связях с инопланетянами. У него такой страх перед ними, что он готов признаться во всём, вплоть до похищения людей и убийства, только не в связях с ними.
А может он сам... житель другой планеты, подумал капитан? Но поняв абсурдность такого предположения, тут же отбросил эту мысль.
Чем же они тебя так запугали Старшой, под конец допроса спросил капитан? Неужели ты их больше боишься, чем пожизненного срока или смерти?
Начальник, я никого и ничего не боюсь. Но о чём вы говорите, я, как не пытаюсь, понять не могу. И, я устал. Больше с вами я базарить не буду. Вызывайте конвой.
Когда подозреваемого увели, Женя, оставшись один, задумался. Если Старшой не «раскололся» сейчас, то понадобится много времени, чтобы добиться от него правды.
А времени-то у меня, практически, нет, вынужден был он признаться самому себе. Другие структуры жаждут поговорить  с задержанным.
Надо доложить Губареву, и признать  своё бессилие перед «угонщиком». Может начальник что-нибудь подскажет, у него больше опыта в проведении следствия. Я же, по сути, только оперативник, а не следак.
Подполковник быстро откликнулся на звонок, словно держал телефон в руках и ждал, когда он позвонит.
Выслушав доклад и Женино затруднение с расследованием, он чуть ли не минуту молчал.
В трубке капитан слышал, как шеф перелистывает какие-то бумаги, затем шорох затих, и он спросил:
А сам-то ты, капитан, что думаешь делать?
Я, Андрей Васильевич, думаю надо встретиться с женщиной, которая на ферме, и узнать, как проехать на пасеку. Она, я имею в виду пасеку, в последнее время что-то меня очень заинтересовала.
Хотя женщина говорит, что туда трудно проехать, но пешком-то ведь можно пройти. Не могли же два десятка человек бесследно исчезнуть с фермы. Здесь какая-то загадка кроется. Надо бы её разгадать. Да и муж у неё какой-то подозрительный.
Вот видишь, капитан, ты сам ответил — что тебе делать. Подключай старшего лейтенанта, и действуй, действуй! Время поджимает, понимаешь-ли. Да и Руководство Главка требует ускорить это дело.
Понял, господин подполковник. Разрешите выполнять?
Давай, капитан, давай, шевелись.

*     *     *
Капитан нашёл Катю в вестибюле гостиницы. Она разговаривала с каким-то субъектом пожилого возраста.
Он присмотрелся к мужчине - интересный старикан, подумал капитан, и постарался угадать его возраст и профессию. Скорее всего местный учитель, решил он.
Что могло привлечь старшего лейтенанта к нему, задался он вопросом? Какой может быть интерес у молодой, достаточно привлекательной девушки, к этому..., к этому...
Он постарался подыскать слово которое обозначило бы внешний вид старика, а найдя, чуть не расхохотался. Сморчок! Ну конечно же, сморчок!
Так и не убрав улыбки с лица, он и прошёл мимо них.
А Катя, он заметил это, вероятно не поняв его игривой мимики, почему-то насупилась, и уже не с таким интересом  продолжила разговор с дедом.
Капитан уже успел переодеться и приготовить принадлежности для бритья, но задумался: какая-то нелепая ошибка судьбы, честное слово, пробормотал он, и посмотрел на себя в зеркало. И продолжая рассматривать своё отражение, произнёс: «Ну почему я не герой как в каком-нибудь вестерне? Она бы сразу полюбила меня...»  
Его размышления прервал громкий стук в дверь. Войдите, сказал он, решив, что это горничная пришла произвести уборку, но в номер вошла Катя, и сразу задала вопрос:
-     А, что это вы, капитан, так ехидно улыбались, увидев меня с дедушкой?
В её голосе явно сквозило любопытство с примесью иронии.
-     Яаа, улыбался? Что вы, старший лейтенант? Да быть такого не может, - пряча улыбку ответил Женя, - Я шёл себе и шёл... Я даже не видел вас.
Ах ты врунишка!
Катя подошла и легонько стукнула кулачком по груди улыбавшегося капитана.
-     Я же видела как ты улыбался, капитан. Давай сознавайся, да побыстрее!
Ладно, ладно, признаюсь,
Женя взял её кулачок в руки и прижал к губам.
Отпусти, - прошептала Катя. - Не делай больше так.
И выдернув руку, отвернувшись пошла к окну.
Женя остался стоять на прежнем месте. Он лишь прошептал:
Прости.
Катя, всё так же стоя у окна и глядя на улицу, тихим голосом поинтересовалась:
Так по поводу чего вы изволили улыбаться, капитан?
По поводу чего? - немного смутившись, переспросил Женя.
Да, я хотела бы знать!
Он почувствовал — Катя на него не сердится. А спрашивает она, потому что в ней, как и в любой другой женщине, всегда присутствует доля любопытства. Она хочет знать, не над ней ли смеются?
Поняв это, Женя, «надев на лицо» маску серьёзности, ответил:
Увидев вас вдвоём, я попытался вспомнить: на кого похож твой собеседник, а вспомнив, представил...
Ну и кого же ты представил? - повернулась девушка к капитану.
Понимаешь, он такой маленький..., и высохший весь, как...
Гриб-сморчок, - не дала ему закончить говорить Катя, и улыбка осветила её лицо.
Да, именно такой образ возник в моей голове, и я...
Прощаю вас, капитан, - произнесла девушка.
Женя, не поняв за что его прощают, лишь пожал плечами и ничего не ответил.
А Катя, вновь повернувшись к окну, с любопытством стала что-то высматривать на улице, и одновременно  рассказывать, о чём вела беседу со старичком.  
Она сказала, что он сам подошёл к ней и предложил купить у него мёду. А ещё он сказал, что у него в лесу есть своя пасека, правда небольшая.  
Она сразу хотела отказаться, но дедок оказался ещё тем краснобаем, и ей стало интересно его послушать. Затем, неожиданно, она вспомнила о разговоре с ним, Женей, о пропавших людях и пасеке...
Ты, что, отпустила его? -  с неудовольствием спросил Женя. Ты хоть расспросила его о фермерской пасеке?
Нуу...
Вот и нуу..., дурёха! - о такой простой вещи, как...
Капитан, сообразив, что сейчас, в запале, ляпнет что-нибудь ненужное, оскорбительное, и девушка может серьёзно на него обидеться, замолчал.
Я подумала о том, что вы, капитан, захотите с ним побеседовать, и пригласила к нам...
И девушка, словно не услышав в его словах резких ноток, продолжила:
...он ждёт за дверью.
Женя облегчённо, словно избавился от тяжкого груза, вздохнул, а затем, уже более мягко приказал:
Так зови его! Чего человека за дверью держать.
Катя, подойдя к двери, распахнула её, и сказала, по-видимому стоящему в коридоре человеку:
Заходите дедушка.

*     *     *
Машина, переваливаясь с боку на бок и чиркая днищем по грунту, когда сползала в колею, медленно продвигалась по лесной дороге.
Колея, разбитая джипами и грузовыми машинами, не подходила для Катиной «мазды», и девушка, когда машина в очередной раз садилась на «брюхо», нервничая и злясь то-ли на себя, то-ли на дорогу, раздражённо говорила пассажирам: «Да подтолкните вы её хоть немного! Не видите что-ли, не едет она дальше!»  
Женя понимал почему нервничает Катя, поэтому, не реагируя на её раздражение, звал за собой Тимофеича, сидевшего на заднем сидении, и вылезал из машины. Затем, они вдвоём,  поднатужась, пытались помочь машине.
Освободившись от двух пассажиров, «мазда» чуть приподнималась над очередным бугром, и совместными усилиями мотора и людей выползала из колеи.
Пассажиры возвращались в салон, и машина, подвывая двигателем, вновь устремлялась на преодоление очередного препятствия.
По напряжённым мышцам и поту, покрывавшему Катино лицо, видно было. что она устала, и к тому же с трудом сдерживается от желания перестать мучить машину.
Редкий владелец автомобиля, приобретённого на свои кровные, честно заработанные деньги, не пожалел бы машину в таких условиях. Он, владелец, с течением времени словно бы срастается с ней душой, и она для него становится как бы членом семьи. А раз она член семьи, то её надо и беречь, и жалеть, и холить. Она для него — живое существо! А раз живое существо, то и относится он к ней, машине, как к живому существу.
Изредка поглядывая на девушку, Женя понимал: то же чувство, то есть чувство родственности вероятно испытывает и Катя. Она, когда машине приходилось совсем туго, подбадривала её, и морально поддерживала.
Катя, напрягая свои мышцы до предела, словно помогала ей. Она даже иногда шептала: «Ну, родненькая, ты уж постарайся, ещё немного поднапрягись! Потом будет полегче».
И машина, словно она и правда понимала свою хозяйку, натужно ревя мотором выкарабкивалась из промоины,  или преодолевала затяжной подъём.
Осилив очередное препятствие мотор машины начинал издавать более веселые звуки. А вместе с ним и Катя, облегчённо вздохнув и вытерев пот с лица, немного расслаблялась.
Но это продолжалось недолго. Приближались очередная колея или промоина, очередной подъём, и всё начиналось сначала.  
Капитан и Тимофеич, таким именем назвался дедок при знакомстве,  могли помочь девушке лишь тогда, когда машина застревала в очередной колее или промоине. Поэтому разговора не получалось: только Женя собирался о чём-то спросить, как приходилось вновь покидать машину и толкать её.
Но всё же капитану однажды удалось спросить, почему это пасеки расположены на таком большом расстоянии друг от друга? Не лучше ли поставить их поближе, мало ли какая помощь может понадобиться. Всё же лес кругом и ни одной живой души рядом?
Тимофеич удивлённо посмотрел на капитана, а потом, пожевав губами, сказал: «Ты, мил человек, пойми, ежлив пасеки будут рядом, то на всех пчёлок цветков не хватит. Они же будут голодать, и их придётся подкармливать сахарным сиропом. А что за мёд из него? Ни запаху, ни пользы от такого мёду человеку, да и пчёлкам вред один».
Вы правы Тимофеич, я как-то не подумал об этом, согласился Женя.
И опять машина застряла, завалившись почти на бок. И опять потребовалось помогать ей.
Михалыч, упираясь плечом в багажник не сдержавшись чертыхнулся: «Треклятая машина, ечмить твою двадцать! Я, пёхом, давно уже был бы на пасеке! А тут толкай её заразу! Не машина, а недоразумение какое-то!»
Ничего, Михалыч, вытирая пот с лица, пробормотал Женя, вы же говорите, что недалеко осталось до вашего дома.
Этто точно — недалече. Ещё с версту будет, ежлив по тропке. Затем, отдышавшись, сказал: «Вы, мил человеки, ежжайте, а я уж напрямки. И машине вашей так полегше будет, и я вас дома встрену хлебом, солью, да чаем с медком.
Женя переглянулся с Катей — она стояла рядом с  машиной, и с жалостью посматривала то на пасечника, то на свою машину.
Услышав слова старика, она, соглашаясь со словами уставшего, в конец измотанного деда, сказала: «Конечно, дедушка. Только... вот... вы же устали. А тут ещё, вы говорите, с километр идти...»
«Ничего внучка. Без машины я быстро доберусь. А усталость...? Это ничего, пройдёт. Не смотри на мои года, девушка - я ещё о-го-го какой крепкий».
И он, закинув вещмешок на плечо, по чуть заметной, ему одному, наверное, известной тропинке, зашагал в глубину леса.
Провожая удаляющуюся фигуру пасечника взглядом, Катя прошептала: «Вымотался дед, хоть и хорохорится. Наверное, действительно, так лучше будет».

*     *     *
Как бы это не показалось странным, но машина более уверенно и легко стала преодолевать дорогу, с удивлением подумал капитан. Пасечник, хотя и небольшого росточка и сухой как полусгоревшая головёшка, но, оказывается, тоже имеет определённый вес.
Ну надо же, улыбнулся он. Надо спросить у Кати, почувствовала она, и вообще..., что думает она по этому поводу, Но не успел...
Неожиданно лобовое стекло покрылось сетью трещин, и в нём, почти на уровне его плеча, появилась небольшая дырочка, а затем он услышал выстрел.
Наверное сработал инстинкт, или сказался опыт боевых действий в Афганистане и Чечне, и он, не раздумывая, приказал Кате:
Гони!
Моя машина... - пролепетала она.
Какая к чёрту машина! - заорал он. Жить хочешь?
Даа...
Тогда гони!
Катя надавила на педаль газа, и её «мазда», словно почувствовав опасность для себя и сидящих в ней пассажиров, рванула вперёд.
Кое-где скрежеща днищем по грунту, проваливаясь в колеи и выбираясь из них, стуча амортизаторами и ревя мотором, машина мчалась, увозя пассажиров от неожиданно появившейся откуда-то смерти.
Сквозь рёв мотора капитан расслышал ещё один выстрел, затем второй, и через мгновение по машине застучали пули автоматной очереди.
Катя, пригнувшись, и судорожно сжимая руль руками, почти не видя дороги, вела машину.
Им здорово везло, или они ещё не исчерпали свой лимит жизни, но в этом беге от смерти они не налетели на деревья, не перевернулись.
Когда выстрелы остались далеко позади, капитан услышал как Катя, тяжело вздохнув, перевела дух и прошептала: «Кажется оторвались капитан».
Тогда он, беспокоясь о девушке, спросил: «Ты как — жива? Не ранена?»
Жива, ответила она, и ещё раз вздохнула.
Ты не расслабляйся, ты гони. Мы не знаем сколько их. Так что — гони.
Я гоню, огрызнулась она. Затем, более спокойным голосом сказала - их двое.
Откуда знаешь, спросил Женя, и удивлённо посмотрел на девушку.
Нечаянно увидела в зеркало заднего вида, когда машина накренилась, ответила она, продолжая давить на акселератор.
Поднявшись на очередной взгорбок и спустившись в ложбину, они стали недосягаемы для неизвестных стрелков и их оружия.
Катя остановила машину - посмотрю, что с моей красавицей.
Обойдя вокруг, она, прижав ладони к щекам, совсем по бабьи простонала: «Божже ж ты мой! Да она вся побитая, и дырки от пуль почти по всему кузову!»
Ой-йо-ёй, продолжая убиваться от горя, стонала она. Это ж в какую копеечку обойдётся её ремонт... Боже мой. И на кой чёрт я согласилась на эту поездку., сквозь текущие по щекам слёзы, возмущённо произнесла она.
Это всё ты, капитан! У него, видите ли, нет машины! А я, что, извозчик, или такси какое-нибудь, набросилась она на Женю, и застучала кулачками по его груди!   
Жене было жаль девушку, но что он мог поделать. Он же не знал, что их поездка на пасеку так обернётся. Не знал, и предвидеть не мог.
Прижав девушку к груди, он стал успокаивать её, говоря при этом: «Катенька, милая моя, любимая, не терзайся ты так. Я оплачу весь ремонт. А хочешь, я куплю тебе новую машину, такую же...»
Услышав слова «милая моя, любимая» девушка насторожилась, и оттолкнув капитана, пытливо заглянула в глаза, словно хотела в них прочесть ответ — правду ли он говорит?
А Женя, увидев реакцию девушки, взял её за руку.
...Ты разве не видишь, я же люблю тебя..., давно. Люблю с первой встречи с тоб..
Катя, не дав ему договорить, резко произнесла: «Капитан, вы в своём уме? Прекратите!»  
Женя, прерванный Катей на полуслове, замолчал, а затем, продолжая держать её за руку, прошептал: «Если тебе неприятны мои слова... Но я всё же хочу сказать, что ты мне очень дорога, и... я не хотел бы с тобой ссориться...
Но Катя опять прервала его: «Женя, нам надо ехать. А ссориться я тоже не хочу».
Поняв, что он не вовремя завёл разговор о своих чувствах, капитан с неохотой отпустил руку. Затем, продолжая смотреть на девушку, со вздохом, огорчённо произнёс: «Ты права, надо ехать». И больше не произнеся ни слова, не обернувшись, пошёл к машине.

*     *     *
Встреченные Тимофеичем, всё-таки раньше их прибывшим на пасеку, они прошли в небольшую комнату. По всей видимости она использовалась как кухня, потому что в ней стояла русская плита, небольшой кухонный стол, а на стене, над столом, были закреплены пару полок с нехитрой утварью.
Напротив входной двери располагалась ещё одна дверь - наверное в спальную комнату, решил капитан.
Радушный хозяин пригласил их к столу, на котором уже стояли: тарелка с мёдом, двухлитровая банка с медовухой, и лежала половина буханки белого хлеба.
Но Катя, сказав: «Мы торопимся дедушка», отказалась. А капитан дополнил её отказ - попросив лишь воды напиться.  
Вот те раз, обиделся пасечник, я же к вам, как говорится, со всей душой, от чистого сердца, а вы отказываетесь разделить трапезу со стариком.
Да и куда вы на ночь-то глядя? Переночуете, отдохнёте, а поутру уж и пойдёте по своим делам. Неровён час, по ночному-то времени и заблукать можно, уговаривал их пасечник.
Капитан, словно советуясь, вопросительно посмотрел на Катю: «Что скажешь?»
-    Ну, что ж, наверное вы правы, дедушка, - сказала она. - А где у вас можно руки помыть?
Дык, во дворе. На столбике рукомойник привешен, и вода в ём уже налита, - показал дед на окно, за которым виден был столб с висящим на нём старым рукомойником.
И засуетился: «Я щас, дочка, и полотенец тебе вынесу, и мыло магазинное дам».
Когда старик ушёл, Катя, посмотрела на капитана, и с волнением в голосе, спросила:
Капитан, кто же нас обстрелял? Как они смогли узнать, когда мы выедем? И... откуда узнали, что мы поедем искать людей?
Ты же никому, кроме шефа, не говорил об этом, а пасечнику мы не сказали «Кто мы, и зачем хотим попасть на пасеку», так ведь?»
А ещё, мне кажется загадочным поведение самого Тимофеича: неужели он не увидел, что машину обстреляли? А если увидел, почему промолчал?
Ты права, лейтенант, я тоже теряюсь в догадках. Но мы разгадаем эту шараду, - пообещал капитан, и, замолчав, вышел во двор.  
Через некоторое время, почти вслед за ними, из дома, держа в руках чистое полотенце и брусок зозяйственного мыла, вышел пасечник.
Приведя себя в порядок, и не проронив больше ни слова, опять вошли в дом.
  Как только гости разместились за столом, пасечник, сказав: «Я сейчас», вышел.
Вернулся он буквально через пару минут, неся пыхавший паром чайник и корзинку с зеленью. Поставив на стол, достал с полки алюминиевые кружки, и сказав: «Угощайтесь», разлил по кружкам медовуху.
Катя, впервые в жизни попробовавшая медового напитка, быстро захмелела, и её потянуло в сон,
Тимофеич, увидав в каком состоянии находится гостья, пару раз покхекав в кулак, с хитрецой в голосе произнёс: «Вишь ты, как барышню дорога-то ухайдакала. Надоть ей отдохнуть малость».
Затем, опорожнив кружку и закусив, предложил Кате: «Вы бы, барышня, прошли в другую горницу, тама я постелю чистую застелил. Вы бы отдохнули малость».  
Катя осоловело заморгала, а потом, вероятно поняв смысл сказанного, засопротивлялась: «Дедушка, я не устала. Только у меня почему-то глаза сами закрываются».
Вот я и говорю, да и твой парень поддержит меня — надоть тебе малость отдохнуть. Так ты не стесняйся, иди приляг маненько. А мы ещё посидим малость, да погутарим.
Катя, с трудом приподняв отяжелевшие веки, посмотрела на Женю, потом на Тимофеича, и согласно кивнув головой, прошептала: «Пожалуй вы правы. Что-то я устала сегодня... сильно».
Пытаясь встать из-за стола, она вдруг покачнулась, и села обратно.
Странно, меня ноги совсем не держат, удивлённо прошептала она, и вновь предприняла героическую попытку подняться и последовать совету пасечника. Но табурет, словно он был намагничен, вновь заставил её сесть.
Катя, ни к кому конкретно не обращаясь, удивлённо спросила: «Я что, такая пьяная?»
Женя поспешно вышел из-за стола, и приобняв девушку за талию, сказал:
Катя, я помогу тебе. Обопрись о мою руку.
Спасибо, капитан, за предложение, но я сама смогу дойти до постели.
Опираясь на край стола, она медленно поднялась, и слегка покачиваясь, словно моряк на проваливающейся  из-под ног палубе, направилась в другую комнату.
Тимофеич, наблюдая за Катей, произнёс: «Хороша девка, но строптивая. Ты поосторожней с ней, капитан, как бы она из-за своего гонору не упорхнула от тебя». И повторил: «Смотри капитан, не упусти жарптицу-то!»
С чего вы взяли, что я к ней неравнодушен? Просто она мой товарищ, возразил Женя, и нахмурился.
Ну-да, ну-да, усмехнулся Тимофеич, и лицо его покрылось сетью весёлых морщинок. То-то я гляжу ты совсем к ней равнодушный.
Я вот что скажу тебе, молодой человек: дорога любви для человека одна. А вот пройдёшь ты по ней, или собьёшся, зависит токмо от тебя. Так ты, паря, ищи правильную дорогу. А найдя её, постарайся не сбиться.
Я не собьюсь, выслушав пасечника, ответил Женя. Не собьюсь, повторил он твёрдо.
...Ну, да ладно, тебе видней, продолжил старик, давай ещё с устатку по-маненьку хряпнем, и на боковую. Ты располагайся на лавке, я тебе там кожушок положил, а я на печи лягу — старые кости тепла требуют,  
Так она ж холодная, удивился решению деда капитан.
Ну и что? Там тожеть тулупчик лежит, и широко там, просторно...
Хитрит старый чёрт, решил Женя, но спорить не стал — хозяин барин.
И когда он всё успел? Неужели мы так долго добирались до его пасеки? Хотя..., эти лесные дороги иногда вокруг да около петляют, так что и не поймёшь, сколько проехал, задумался Женя.
...А Тимофеич, налив по половине кружки медовухи, продолжал: «Ты вот скажи, мил человек, пошто вы с девушкой в такую глыбь забрались? Неужто на пасеке захотели побывать да медку свежего попробовать?..
Капитан насторожился — с какой стати пасечник такой вопрос задал? Смотри-ка ты, всё шуточками-прибауточками сыплет, а сам...
Но надо было что-то ответить, и он, допив медовуху, серьёзно сказал:
Понимаешь, Тимофеич, у нас с Катей задание от редакции: разузнать, как ваш хозяин фермы смог так хорошо дело поставить — долгов перед налоговой не имеет, работникам платит своевременно, да и вообще, кажется все его уважают...
Пасечник, выслушав ответ, вдруг спросил:
А почему девушка кличет тебя «капитан»? Вы что, полицейские?
Женя, не ожидая такого вопроса, смутился. Но надо было как-то выкручиваться — о том что они с Катей полицейские деду не обязательно было знать. И Женя, чтобы как-то выиграть время и придумать ответ, сказал:
Хороша бражка у тебя, Тимофеич, прямо божественный напиток! Плесни-ка ещё грамульку.
Польщённый пасечник налил «божественного напитка» в кружки, и сказав «Чтобы вся жизнь такой же сладкой была», выпил.
Женя постарался не отстать от радушного хозяина: и пока опорожнял кружку и закусывал хлебом с мёдом, он приготовил ответ.
Я недавно демобилизовался из армии в звании капитана. Вот она и называет меня так, иногда, когда очень рассердится.
Ааа, тогда понятно, - пробормотал уже порядочно захмелевший Тимофеич. Ну-к, что ж, быват.
Наверное на большее сил у него не хватило, потому что он, встав из-за стола, сразу полез на печь. Но у него не получилось — подъём на печь для него оказался непреодолимым препятствием, и Жене пришлось помочь деду.  
Вскоре со стороны печи раздался богатырский храп.
Ничего себе, услышав дедовы «рулады», восхитился Женя! Во даёт дед - в таком тщедушном теле, и такая мощь! Богатырь! Настоящий Еруслан Лазаревич!
Продолжая сидеть за столом, он стал размышлять о сегодняшнем нападении на них: кто мог их обстрелять? Зачем? И ведь именно его с Катей они ждали на просеке, а не кого-нибудь другого, именно их... Машина у Кати приметная, её цвет ни с каким другим не перепутаешь...
Но как они узнали о времени выезда и куда поедем? Кто им рассказал? Или они каким-то образом сумели подслушать их разговор? Тогда... где, и... когда? Неужели в гостинице?
Так и не сумев ответить ни на один вопрос, он попытался лечь на презентованную ему дедом лавку. Узковато, пробормотал он, и подсунув под голову тулупчик, закрыл глаза.
Хотя и было жестковато, и не очень-то привычно, но он всё-таки быстро уснул.
Сколько времени Женя проспал ответить он не мог — разбудило его стариковское негромкое покашливание.
В комнате было светло, и солнечный луч назойливо слепил ему глаза. Прикрывшись от него рукой, он протяжно зевнул, а затем спросил:
Тимофеич, который час?
Да уж восемь почитай будет. Ох, и спать ты горазд парень.
А что, Катя уже проснулась?
Не только проснулась. Она возле своей машины. Ждём только тебя — завтракать пора.
Я сейчас, дедушка. Я мигом.
Женя быстро поднялся и побежал к умывальнику, но место было занято — плескаясь водой, умывалась Катя.
Залюбовавшись девушкой, он размечтался об ответной любви к нему, и даже представил, какая из них получится замечательная пара.
Он так забылся в своих мечтаниях, что не заметил, как Катя, почувствовав его присутствие, перестала умываться, и наблюдает за ним.  
Капитан, что ты застыл соляным столбом? Или привиделось что?
Очнулся Женя от грёз при звуке голоса девушки. В нём явно чувствовалась ирония.
Посмотрев на Катю, на её слегка порозовевшее от умывания лицо, он задохнулся от желания схватить её в объятия и целовать, целовать...
По-видимому она прочла в его устремлённых на неё глазах, или почувствовала в неуловимом движении души, его стремление к ней, и, испугавшись, замолчала.
А он, неожиданно смутившись, пробормотал:
Ничего я не увидел. Тебе показалось. Я просто ждал, когда ты закончишь умываться.
Так я давно закончила, а ты всё стоишь и стоишь, - тоже слегка смутившись, произнесла девушка. - Тебе полотенце оставить? - спросила она, и накинула его на умывальник. - А может тебе помочь умыться? - съехидничала она.
Капитан, пытаясь хоть как-то разрядить вдруг возникшее между ними напряжение, немного грубовато сказал:
Не маленький, сам, без твоей помощи могу умыться.
Хм, конечно, - фыркнула она, - я и не собиралась.
Что не собиралась Катя сделать для него, она так и не сказала. Она, лишь искоса взглянув на капитана, прошла мимо, да так близко, что ему пришлось отступить в сторону.

*     *     *
Колея всё дальше уводила полицейских от домика Тимофеича. Искать ориентиры в лесу не было необходимости — пасечник, объясняя дорогу, сказал, что они не заблудятся, даже если очень захотят. Дорога приведёт их прямо на главную пасеку.
И поэтому они шли спокойно, не очень напрягаясь, и не тратя силы на поиски отметок, срубленных веток и затёсов на стволах деревьев.
Часа через полтора в просвет между деревьями показались какие-то строения.
Вот видите, товарищ старший лейтенант, ещё немного усилия и мы будем на месте, - перешагивая с одной стороны колеи на другую, сказал капитан. Вам помочь, мадам?
И Женя подал руку девушке.
Нет спасибо. Только я не уверена, что мы благополучно достигнем цели, - ответила Катя, сделав вид, что не видит протянутой руки.
Это почему же? - словно удивляясь словам девушки, игриво протянул он.
А вы, капитан, взгляните на небо.
Женя остановился, и шутливо приложив ладонь ко лбу, посмотрел вверх.
Небо потемнело. По нему быстро неслись тучи, и словно подгоняемые нетерпеливым пастухом овцы, они собирались в одно большое стадо. А вскоре над головами путников прогремел гром.
Ничего страшного, подумаешь — тучи затянули небо! Дождь пойдёт не скоро, мы с тобой, Катя, доберёмся до пасеки раньше.
И он, на ходу подбирая рифму к когда-то услышанным, а возможно и прочитанным словам, начал декламировать:
       Тучки небесные, вечные странники,
     Словно голуби по небу плывут.  
          Белые, серые, иногда совсем чёрные,
   В даль голубую за мечтою зовут...
Закончить ему не удалось — на лицо упали первые капли дождя, и зачастили, зачастили...
Прячься, Катя! - закричал он, и схватив за руку, потащил девушку под ближайшее дерево.
А дождь всё набирал и набирал силу, переходя в летнюю грозу. Небо  покрыли всполохи молний, и загремел орудийными выстрелами гром.
Стоя под деревом, Катя со страхом, и в то же время с восторгом, любовалась грозой. И непроизвольно, в силу своей женской природы, ища зашиты,  всё теснее прижималась к Жене.
А он, замерев и почти не дыша, держал девушку в объятиях, вдыхал её запах, и наслаждался...  
Сверкнула молния, раскатисто, с треском, громыхнул гром, и вдруг что-то обожгло ему щеку.
Непроизвольно приложив ладонь к месту ожога, он почувствовал липкую влагу. Странно, подумал он, дождь не может быть таким...
И уже доставая пистолет и падая, он повалил Катю на мокрую землю.
Ты что, - забарахталась она под ним, - совсем одурел от грозы? Сейчас же отпусти меня! - её возмущению не было предела. Придурок!
Но капитан продолжал молчаливо прижимать её к земле, закрывая своим телом.
И тут, сквозь громыхание и шум раскачивающихся от ветра деревьев, она услышала выстрел, и пуля, содрав кору с дерева, улетела. На смену ей прилетела другая, но эта вонзилась в ствол немного выше её головы...
Кое-как вывернувшись из-под капитана, Катя подобрала уроненный им пистолет, и водя взглядом по сторонам, попыталась определить откуда по ним стреляют.
Сквозь пелену дождя, метрах в пятидесяти она увидела прятавшегося за деревом человека, и почти не целясь нажала на курок.
Оттуда послышался стон, и мгновенно в ответ прозвучал очередной выстрел.
Катя в университете считалась отличным стрелком. Она могла при стрельбе по мишеням набрать 90-95 очков, что считалось отличным результатом. И сейчас, чтобы спасти свою жизнь и жизнь, она в душе надеялась, что её сослуживец жив. доказать это на практике.
И она, целясь лишь на звук очередного выстрела, нажала несколько раз подряд на курок.
Из гущи леса в ответ — ни звука!
Выждав некоторое время, Катя выглянула из-за дерева. По ней никто не стрелял, лишь дождь продолжал шуметь среди листвы, да изредка погромыхивал гром.
Окончательно убедившись, что ей уже не грозит опасность, она наклонилась над капитаном. Он был жив, но пока находился в бессознательном состоянии.
Женечка, чуть не закричала она от радости, ты живой! Дорогой, не умирай, я же люблю тебя! Очнись, не оставляй меня одну!
И продолжая ладошкой вытирать кровь с его лица, зашептала: «Женечка, родной мой, милый, я согласна стать твоей женой, только не умирай!»
А он, словно послушавшись её зова, чуть приоткрыл затуманенные болью глаза, и прошептал: «Это ты, Катя?»
Я, дорогой!Это я, и ты живой! Слава богу, ты живой! - зачастила она, и столько радости и счастья было в её голосе, что услышав, любой бы поверил.
Но глаза раненого опять закрылись — он в очередной раз  провалился в беспамятство.
Поняв, что у Жени тяжёлая контузия, и ему нужна помощь, Катя оглянулась вокруг.
Кроме них двоих, леса и неба над головой, которое продолжало плакать мелкими слезами, и где-то вдали, всё глуше и глуше гремевшего грома, никого не было.
Стрелки, один из которых вероятно был ранен, покинули место столкновения.
Никто не мог помочь Кате. Она сидела под деревом, на сырой земле, и держала в объятиях раненого капитана. Слёзы, смешиваясь с дождём, текли по её щекам, капали на лицо капитана.
Смотря затуманенными от слёз глазами на любимого, такого сейчас слабого и беспомощного, она шептала: «Ты защитил меня. Ты закрыл меня от пуль своим телом. Я тебе обязана своей жизнью. Но если бы ты не смог этого сделать, я всё равно бы любила тебя, потому что я только тебя и люблю».
Наконец горестные мысли покинули её, и она задумалась о своём положении: оставаться на прежнем месте не имело смысла. Необходимо было как-то добраться до пасеки и доставить туда раненого— там люди, там могут оказать помощь. Но у неё не хватит сил, чтобы тащить Женю... Что же делать?
Её мысли прервал раненый. Опустив взгляд, она увидела — он смотрит на неё, и пытается её что-то сказать. Нагнувшись почти к самому его лицу, она расслышала его шёпот:
Катя, помоги мне подняться...
 Что-ты, что-ты, - испуганно ответила она, - тебе нельзя подниматься...
Наверное нельзя, - согласился Женя, - но нужно. Помоги мне.
Она знала его характер — если он что-то задумал, то не отступится. И Катя, встав на колени, попыталась помочь раненому вначале сесть, а затем, приложив все свои силы, помогла ему встать на ноги.
Уперевшись спиной об ствол дерева, Женя, стоя на дрожащих от слабости  ногах, и сжав обеими руками голову, застонал от боли.
Женечка, зашептала девушка, может ещё посидишь немного, подождёшь, пока не пройдёт слабость? Ты же ранен, ты контужен. Ну куда ты... такой?
Старший лейтенант, голос раненого построжел, отставить причитать, лучше помогите мне!
И Катя, подчинившись приказу старшего по званию, подставила ему плечо. А он, оперевшись на плечо хрупкой девушки, неуверенно сделав шаг, чуть отдышался, и опять сделал шаг...
Так они, оскользаясь на мокрой земле, иногда падая и вновь поднимаясь, продолжали идти.
А дождь всё моросил: мелкий, словно пропущенный сквозь сито, дождь.
Вскоре, идущие почти в обнимку Катя и Женя, промокли насквозь. Их одежда покрылась грязью, и они стали похожи на огородные пугала. Если бы кто-нибудь встретился сейчас им на пути, бежал бы от страха без оглядки.
Катя, совершенно выбившись из сил, тяжело дыша, взмолилась: «Женя, я больше не могу, давай немного посидим», и не договорив, села на край колеи прямо в грязь.
Женя, почти падая, плюхнулся рядом.
Они сидели рядом, прижавшись друг к другу, и мелкий противный дождик поливал их, но они не замечали его. Они настолько обессилели, что разверзнись у них под ногами земля, они не пошевелили бы пальцем чтобы спастись.
Катя, немного отдохнув и отдышавшись, опираясь на плечо капитана, медленно поднялась. Затем, приложив усилие, помогла Жене подняться.
И опять два уставших, промокших до нитки, грязных человека, зашагали по лесной дороге.
Со стороны их можно было бы принять за крепко выпившую пару — так они качались, падали и вновь с трудом поднимались.
У Кати, от усталости и полуобморочного состояния, не осталось в голове ни одной мысли. Она, словно робот-автомат переставляла ноги, поддерживала Женю, помогала ему подняться когда он падал.
Она только видела затуманенным взором, что постройки приближаются, но близко они или далеко, не могла уразуметь.
Пришла она в себя от прозвучавшего в пространстве вопроса «Вы кто?» Но и услышав его, она не сразу поняла кто его задал, и зачем.  
Сначала она решила, что это спросил Женя, и удивлённо посмотрела на него. Но его рядом не было — сквозь пелену усталости она рассмотрела какую-то тёмную, шевелящуюся массу. Из этой массы до её сознания пробился очередной вопрос: «Вы кто будете? Откуда вы?»
Но ответить она не смогла — от всеобщей усталости и полной потери сил у неё закружилась голова, и она, теряя сознание, провалилась в небытиё.

*     *     *
Очнулась Катя от, потревожившего её сознание, звука. Насколько она могла понять, это разговаривали люди. Она уловила смысл их разговора: женский голос у кого-то спрашивал: «Ну что, доктор, скоро она придёт в себя?», а мужской отвечал: «У неё полный упадок сил и нервное истощение, но через день-два она восстановится.
Надо три раза в день давать ей чай с мёдом, пыльцу и прополис».
Другой мужской голос спросил: «А с её спутником что? Мы можем ему чем-то помочь?»
На что ему ответил доктор:
Катя узнала его голос по первому ответу.
...Я, конечно, не специалист по «головам», но, думаю, у него тяжёлая контузия от закрытой черепно-мозговой травмы.
Вы обратили внимание — у него частые приступы тошноты и головокружения. Ему нужен специалист. Мой же диагноз приблизителен.
Спасибо доктор,  поблагодарил мужчина, и, по-видимому, попросил женщину, чей голос слышала Катя, присмотреть за пострадавшими.
На что она, произнеся: «Бедные. Сколько им пришлось пережить пока добрались до нас», пообещала присмотреть за пострадавшими.
Это были последние, услышанные Катей слова, она погрузилась в исцеляющий сон.
Сколько времени она проспала, Катя не знала, но первое, что увидела открыв глаза, был сидящий подле неё капитан. Он смотрел на неё, и взгляд его был таким..., таким... любящим.
Увидев этот взгляд, Катя почему-то испугалась. И не успев осознать свою реакцию на его взгляд, насмешливо спросила:
Что это вы, капитан, смотрите на меня, словно баран на новые ворота?
От её насмешки капитан вдруг покраснел, затем смутился, и начал неумело оправдываться.
Яаа? На новые ворота? Я просто ждал, когда вы проснётесь, лейтенант, чтобы поблагодарить за оказанную мне помощь...
Сейчас вы скажете, - прервала его словоизлияние Катя, - что, если бы не я, то вам трудно бы пришлось..., и вы погибли бы.
Да перестань ты меня перебивать! - повысил голос Женя. Я, действительно, хотел тебя поблагодарить, и сказать, что подам рапорт шефу, чтобы тебя поощрили.
Его голос был по казённому сух и лаконичен.
Капитан поднялся, и, произнеся «выздоравливайте, старший лейтенант», вышел из комнаты.
Катя поняла - своими насмешливыми словами она очень обидела Женю. И эту обиду ей, ой как трудно будет преодолеть — мужчины долго не забывают женские насмешки, особенно над собой.
Но я же не хотела его обидеть, думала она, и горько вздохнула. Я просто испугалась, что он поймёт по моим глазам, что я тоже люблю его, а сейчас, когда мы на задании, это будет мешать нам... Господи, ну почему я такая дура?
У женщин слёзы быстро приходят — то же случилось и с Катей.
Слёзы горечи и обиды на себя, на свой несносный характер, закапали из глаз. И она, уткнувшись лицом в подушку, тихо зарыдала.

*     *     *
Капитан, покинув любимую, но незаслуженно обидевшую его девушку, направился на поиски хозяина пасеки, Виктора Ивановича.
Кто их приютил и оказал первую помощь, он сразу понял. Узнал он и хозяина пасеки - им оказался владелец джипа «Чирокки» и, одновременно, владелец фермы, то есть, и того и другого, и даже третьего.
Проведав Катю, он увидал, она находится в руках сердобольной женщины. А, если судить по её язвительному разговору с ним, то почти пришла в обычное своё состояние.
Поэтому, больше не беспокоясь о ней, капитан продолжил поиски хозяина.
Его он увидел в окружении пяти-шести работников. Жестикулируя, словно итальянцы, они что-то доказывали друг другу.
Подойдя ближе, он понял о чём идёт такой темпераментный разговор - оказывается, причиной были они с Катей.
Один из работников, возмущённо говорил:
...не могли они просто так оказаться на пасеке. Я их раньше видел на нашей ферме. Вспомните хозяин — они приезжали на зелёной иномарке. Они..., или налоговики, или из финполиции. Гнать их надо поганой метлой отсюда, вы только скажите хозяин, мы их..!
Другой, тоже не уступая по темпераменту предыдущему оратору, говорил:
Куда ты собрался их гнать? Не видишь что-ли, они раненные, и обессиленные, и машины нет у них. Надо разобраться, как попали сюда, и почему они в таком состоянии?  Правильно я говорю хозяин?
Виктор Иванович, вступил в разговор Женя, позвольте я сам объясню вашим работникам кто мы, и как сюда попали.
Разговор сразу утих, и на лицах людей, в устремлённых на капитана глазах, появились любопытство и желание узнать некую тайну.
Любая тайна обладает магическим действием: она возбуждает и будоражит ум человека; она разжигает в нём неимоверное любопытство. Ему хочется хоть немного прикоснуться к неведомой доселе тайне, чтобы потом, в разговоре с другими людьми, с придыханием и закатив глаза под лоб, таинственным шёпотом поведать о ней, даже если она выеденного яйца не стоит.
Человек, хотя бы слегка прикоснувшись к некой тайне, чувствует себя причастным к ней, и неимоверно гордиться собой.
Примерно так же выглядела работники фермы, когда капитан, сказал, что сам расскажет о себе и его спутнице.
Он понимал, что правду сказать не может. О том, что он и Катя работники полиции знал только директор, но он обещал сохранить тайну, и сейчас находился в затруднительном положении.
Между прочим, директор знал только то, что раньше, при первой встрече,  ему рассказали капитан и его помощница.
Их же появление здесь, он решил объяснить ещё проще, но не выходя за рамки легенды.
Поэтому, и обводя взглядом внимательно слушавших его людей, сказал, что, разыскивая угнанную машину, они заблудились.  А так как им «шепнули», что есть отдалённая пасека, и что  здесь могут её прятать угонщики, они с напарницей попробовали добраться сюда.
Но их машина не смогла преодолеть столь сложную дорогу, поэтому они, оставив её у Тимофеича, пешком направились сюда. А вот дальше им не повезло — начался дождь, он поскользнулся перешагивая колею, и ударился головой об камень.
Нуу, тогда понятно, произнёс один из слушателей. А женщина, что должна была ухаживать за Катей, с возмущением набросилась на предположившего, что они из полиции: «Вечно ты, Степан, людей взбаламутишь! Лучше бы ты так же хорошо работал, как языком молотишь!»
На этом выяснение — «кто они и откуда» завершилось и люди разошлись по своим делам.
Капитан облегчённо вздохнул — слава богу, выкрутился. Но оставался главный вопрос — все ли люди присутствуют на пасеке. На этот вопрос мог ответить только владелец.
Но он, как только работники стали расходиться, тоже отправился по каким-то своим делам, и капитан потерял его из виду.
Поэтому, хоть обида на Катю всё ещё была сильна, он всё же решил её навестить.
Обходя то-ли землянку, то-ли омшаник, он совершенно не разбирался в этих строениях, ему встретился тот работник, что чуть ранее требовал выгнать их с пасеки.
Непроизвольно поморщившись, он хотел молча пройти мимо, но неожиданно остановился: ему в голову пришла мысль, а почему бы не поинтересоваться у рабочего, все ли здесь находятся.
Поэтому он, придержав его за рукав, спросил:
А, скажите мне, пожалуйста, неужели сюда приехали все работники? Мы с помощницей заезжали к вам на ферму, так там никого не оказалось.
Как же ваши коровки с телятами, да и собственные дома? Там же осталось ваше добро, нажитое тяжким трудом.
Нее, там есть сторож, да и помощник хозяина там остался.
Да что вы говорите? - и капитан изумлённо задрал брови, - мы и стучали, и сигналили, и даже несколько раз громко позвали...  
Он ещё хотел сказать, что и стреляли там, и убивали, но вовремя осёкся — ни к чему рабочему об этом знать. Придёт время и всё, что произошло на ферме за время их отсутствия, станет известно.
Вот алкаш чёртов, всё-таки не сдержал слово! - возмущению рабочего не было предела. А клялся и божился, что больше ни-ни! Спал паразит где-нибудь в укромном углу, поэтому и не слышал как вы приехали.
А вы хозяину сказали об этом? - обеспокоенно поинтересовался он, - надо бы. Он должен знать.
Нет. Когда бы я успел? Вы же знаете, я только оклемался, а моя помощница до сих пор в постели.
Не врёте?
Не понял..? - пожал плечами капитан, - зачем нам это надо? Ваше хозяйство, а не наше.   
И капитан, нечаянно узнав, что на ферме должны были остаться ещё два человека — сторож и помощник директора, сказал «Ну я пошёл», быстро направился в избу к Кате. Ему было о чём  с ней потолковать, а заодно и «прикинуть» дальнейшие действия.
Оказывается, были там люди, были, широко шагая, взволнованно рассуждал Женя. И, главное, был тот молодой человек, похожий на инопланетянина... Так где же он прятался? Почему не вышел на выстрелы?
Любой человек, увидав смертельную заварушку, обязательно полюбопытствовал бы, может и не сразу, но по окончанию стрельбы обязательно.
Значит, он или законченный трус, или...
Конечно его на ферме не было, подвёл итог своим рассуждениям капитан. Он куда-то уезжал! Но вот куда? Надо срочно возвращаться в райцентр и начинать расследование...
Стоп! А как же Катя? Она ещё очень слаба, ей надо хотя бы пару дней отдохнуть, набраться сил. Мало ли что в дороге может случится..., а вдруг опять обстреляют? По-видимому нами занялись всерьёз... Бедная девочка...

*     *     *
На следующий день, после полудня, они всё же отправились в обратный путь. Катя, хотя и была ещё слаба, но настояла на возвращении, да и оказия подвернулась — грузовик увозил бидоны с свежесобранным молодым мёдом.
Капитан для вида посопротивлялся Катиному решению, но в душе был рад. Ничего, убеждал он себя, она девочка сильная духом, выдержит, а там и силы восстановятся.
Ехать на грузовой машине по лесной дороге, это не пешком идти, да ещё в дождь. Поэтому, или капитану так показалось, или это на самом деле было так, но пять километров отделяющих главную пасеку от её «филиала» оказались очень короткими. Два-три поворота, с небольшими прямыми участками, и вот она - пасека Тимофеича!  
А возможно капитану хотелось ехать долго-долго, и чтобы рядом можно было чувствовать Катино тёплое плечо?
Когда машина остановилась он с неохотой открыл дверцу, и с грустью произнёс: «Кажется приехали».
Водитель посигналил, и на крыльце появился пасечник.
Пока капитан помогал девушке спуститься на землю, Тимофеич уже подошёл к ним.
Первое, что бросилось в глаза Жене — перевязанная рука пасечника на поддерживающей повязке.
Он настолько был удивлён, что даже слегка замешкался с приветствием, а Катя, слегка побледнев, прямо таки уставилась на неё.
Старик, не поняв их реакцию, но увидав устремлённый на забинтованную руку взгляд  девушки, небрежно произнёс: «Ерунда. Мелочь. Поранился в сарае об гвоздь. Всё-таки старость сказывается».
Слишком много слов для такого заурядного случая, подумал капитан. А чтобы проверить, как восприняла слова пасечника девушка, искоса взглянул на неё.
Увидев её бледность, и поняв какие чувства сейчас одолевают её, он решил сгладить возникшую неловкость встречи.
Поэтому, протягивая руку для приветствия, он с улыбкой произнёс:
Рад встрече.
И шутливо добавил:
Вот видите, не прошло и года, а мы уже снова у вас. Примете гостей? Не выгоните?
Что вы, мы завсегда рады гостям и хорошим вестям, - скаламбурил пасечник, - и приглашающе поведя здоровой рукой, досказал: проходите в дом, отдохните, а я вас угощу «Чем бог послал».
Спасибо дедушка, - не сумев скрыть язвительность в голосе, произнесла Катя.
Тимофеич удивлённо посмотрел на неё. А ещё через мгновение на лице его появилось выражение «как у незаслуженно обиженного ребёнка».  
Капитану даже стало жалко старика, поэтому он, продолжая улыбаться, взял Тимофеича под руку и направился  к дому.
Старик оттаял, и вновь приветливая, какая-то домашняя  улыбка озарила его лицо.
Не может человек с таким лицом и чистыми, детскими глазами, иметь гнилое нутро, решил капитан, и продолжая поддерживать его под руку, помог преодолеть те несколько ступенек, что вели в дом.
Катя, продолжая хмуриться, молчаливо последовала за ними.
В доме было, как и прежде, на своих местах: также аккуратно всё расставлено, и конечно же, чистенько.
Войдя в дом, Женя, словно это надо было сделать срочно,  отпустив локоть Тимофеича, произнёс: «Я сейчас. Я быстро», направился обратно во двор.  Другого времени и способа проверить слова пасечника он не смог придумать.
Пригнувшись, чтобы стать менее заметным, он прошмыгнул под окнами дома в сторону сарая.
Осторожно приоткрыв дверь, вошёл, и быстро, опытным взглядом, окинул внутренность — сарай, как сарай. В нём, как и у всех рачительных хозяев, хранилось множество списанных из употребления вещей, но они капитана не интересовали. Он решил удостовериться в правдивости слов пасечника -  мог ли он так сильно поранить руку, да ещё гвоздём?
Конечно он верил старику, но явное сомнение Кати заставило его пойти на этот, не очень-то этичный поступок.
И вот, он здесь.
Его действия, на юридическом языке, считались незаконными, но чего не сделаешь ради любимой девушки. И, если честно, у него в душе тоже шевелился малюсенький червячок сомнения: разве возможно нанести такую большую рану, не царапину, а настоящую рану, гвоздём?
Это ж надо так напороться на него, чтобы не поцарапаться, а именно пораниться?
И он более тщательно начал поиски гвоздя с остатками на нём, если повезёт, засохшей крови.
Но его поиски прервал неожиданно прозвучавший голос пасечника:
Женя, ты чего здесь забыл?
Капитан замер. Надо было срочно что-то придумывать, как-то объяснять своё нахождение в сарае и он брякнул:
Вы видели нашу машину? Обратили внимание на отверстия в ней?
Видел. И что?
Вот я и искал чем их заделать.
Хм, нашёл где искать. Вы же городские, и машина у вас городская... Её, однако, на станции технического обслуживания ремонтировать надоть.
Пасечник замолк, но по нему видно было, что он ещё о чём-то хочет спросить, но никак не решится что-ли. Наконец он произнёс «Кхм», и спросил:
Послушай, парень, я..., когда от вас ушёл, ну там, на дороге..., так там на ей дырок не было. Откуда они взялись-то? В вас стреляли что-ли? А почему мне не сказали когда приехали?
Женя, посмотрев на пасечника, пожал плечами:
Даа, как-то вроде ни к чему было.
А сам подумал — кажется пронесло! Интересно, поверил мне старик, или нет? Мне кажется я не очень-то хорошо врал.
Тимофеич насмешливо улыбнулся, и произнеся «Ну-к поищи всё жа», вышел.
Капитан, проводив взглядом старика, облегчённо вздохнул, и сказав: «Фуу, пронесло кажется», для достоверности сделав вид, что продолжает поиск, немного задержался.
Вновь, более внимательно осмотрел внутренность сарая, даже кое-что передвинул с места на место — ничего, обо что можно поранится, он не обнаружил.
И, раздумчиво покачав головой, вернулся в избу.
Встречен он был откровенно насмешливыми словами Тимофеича: «Зря ты, Женя, искал гвоздь. Я его сразу выдернул».
«Угу» - только и произнёс капитан, а Катя, переводя взгляд с одного на другого, удивлённо спросила: «Вы это о чём?»
Но ей никто не ответил.
Чёрт, а дед оказался умнее и хитрее, чем я мог предположить, подумал капитан, и, повернувшись к девушке, спросил:
Ты. Как? Сможешь вести машину? Если нет, то давай я сяду за руль.
Я смогу. А что, прямо сейчас ехать?
В разговор вмешался пасечник:
Как же без чая? Я быстренько его спроворю: у меня и вода уже готова, и плита раззожена... Куды ж вы без чаёв-то.
     Катя, по-видимому догадавшись, что между Тимофеичем и капитаном что-то произошло, и это что-то неприятное, стала отказываться.
    Тимофеич тоже не стал очень уж настаивать, и они с капитаном, попрощавщись, уехали.
   Уже отъехав на приличное расстояние, Катя, чтобы прервать затянувшееся молчание, спросила:
     -    Капитан, что произошло между дедом и тобой? Почему вы так холодно расстались?
     -    Он меня застукал в сарае.
     -    И чего ты там потерял? - недоумевая, поинтересовалась Катя.
Чего, чего. Я искал гвоздь которым он поранил руку.
Нашёл?
Нет там никакого гвоздя, и не было! Врёт он всё.
Значит..., у него рана от пули?
Возможно. Но как докажешь.
Проблема..., - протянула Катя,
      Они некоторое время ехали молча. Затем, девушка вновь спросила:
    -   Почему я, аналитик, мотаюсь с тобой, капитан, как простой опер? У меня же не та специализация. Я должна анализировать, подыскивать приемлемые варианты для выполнения той или иной задачи. Почему я здесь, может скажешь?
    Женя на мгновение задумался. Он раньше не задавал себе такого вопроса. Ему нравилась Катя, ему нравилось её присутствие рядом с собой, и он считал, что сама судьба подарила ему такое счастье.
Но ответил он совсем иначе:
Потому, лейтенант, что любой аналитик, не в обиду тебе будет сказано, не побывавший в «поле», не сможет правильно истолковывать и связывать события. Он не сможет органически вписать другие структуры и подразделения в план, не зная порядка и смысла их действий.
Во как! Я, что, по-твоему, не знаю, как работают оперативники?
Знаешь. Сейчас знаешь, - ответил капитан.
И вновь разговор прервался. Катя продолжая управлять машиной, аккуратно объезжала колдобины и рытвины, старалась, чтобы машина не сползла в глубокую колею, и молчала...  
                                                            Глава шестая
Женя, переодевшись в спортивное трико, не разобрав постели, валялся поверх гостиничного покрывала и размышлял. А подумать было о чём: во-первых, он остался один — Катю шеф зачем-то вызвал в Управление.
Во-вторых, у него никак не получалось связать последние события с «инопланетянами» и их пособниками. Те несколько случаев, произошедших с ним и Катей, никак нельзя было объединить, или связать одной цепочкой.
Получалось, что он напрасно потратил время на их поиски, а значит... - значит он плохой оперативник, и грош ему цена в базарный день.
Ничего подобного, возмутился он собственному уничижению! Я хороший, опытный оперативник, и мы с Катей многого добились. Она повезла наш совместный отчёт, и проанализировав его в тиши кабинета, ещё до чего-нибудь додумается. Да и подполковник ознакомившись с ним, какую-нибудь умную мысль подкинет...
Нёт-нет, не так уж и плохо в «танковых войсках»! Мы ещё посмотрим кто кого... Вот Катя вернётся...
Он бы ещё до чего-нибудь додумался, но его мысли прервал громкий стук в дверь.
С неудовольствием прошептав: «Кого это ещё чёрт принёс?», Женя поднялся с постели, и немного поправив её, произнёс: «Войдите».
Дверь широко распахнулась, и в номер, раскрыв объятия, в одной руке держа бутылку коньяка, а в другой букет цветов, вошёл Автандил.
Здравствуй друг, здравствуй Женя-джан, здравствуй краса..., и замолк. Обведя номер взглядом, он растерянно спросил:
Женя, а где моя красавица Катя?
Ну, во-первых, здравствуй, - поздоровался капитан. А во-вторых: почему ты решил, что она должна быть в моём номере?
Ну, как же. Вы же всегда вместе, вот я и решил...
На этот раз неправильно ты решил Автандил, - слегка насмешливо поправил майора Евгений. - Она уже почти неделю находится в столице. Её вызвал шеф для какого-то дела.
Вай-вай-вай! Как же это я так опростоволосился? - Я, начальник убойного отдела, гроза всех бандитов в районе, и ещё на километр дальше...
Договорить ему не удалось, его прервал голос Кати:
Не переживайте майор, я могу вам чем-то помочь?
Она стояла в проёме открытой двери, и улыбка порхала на её милом личике.
Катяяя...?! - одновременно воскликнули мужчины.
У Жени глаза засветились лаской и любовью, а Автандил, быстро повернувшись к ней, преклонил колено и произнёс по-грузински, высокопарно: «Моя королева, вели меня казнить или миловать, но не откажите мне в одном поцелуе в щёчку. Надеюсь ваш начальник не убьёт меня за это!»
Встаньте, любезный кавалер, весело произнесла девушка, и подставила розовую щеку для поцелуя.
Затем, обратившись к Жене, официально-казённым голосом произнесла:
Товарищ капитан, разрешите доложить: старший лейтенант Гросс Екатерина Андреевна прибыла для дальнейшего прохождения службы!
Ему так хотелось обнять её, поцеловать, сказать, что от счастья душа его наполнилась теплом, а сердце заныло сладостной болью, но ничего этого не сказал. Он довольно сухо произнёс:
Проходите, лейтенант, присаживайтесь. О поездке отчитаетесь позже. Видите, у нас гость.
Спасибо, капитан! - ответила она, и взяв цветы у Автандила, поискала глазами какую-нибудь посудину для них.  
Как галантный кавалер, майор быстро подставил ей стул, и с широчайшей улыбкой на лице, сказал:
Моя королева, не обращайте внимание на этого «сухого» человека, лучше послушайте истинного мужчину, грузина по национальности...
Что же хочет сказать настоящий мужчина, грузин по национальности, - посмеиваясь спросила девушка.
Продолжая игру, Автандил взял Катю за руку и сказал:
Красавица, выпей с нами вина, откушай нашей пищи, не дай умереть двум мужчинам от любви.
Ха-ха-ха, рассмеялась Катя, ну и юморист вы майор. Никогда мне так легко и весело не было. Спасибо за шутку, только... мне...
Слушая Автандила, его грузинский говор, она вдруг вспомнила отца: он тоже, встречая её, раскрывал объятия, сыпал разными шутками-прибаутками когда она приходила с работы или посещала его после командировок.
И она, вдруг погрустнев, произнесла: «Ах, если бы и в жизни всё было так же весело и легко», и она заплакала.
И словно тучка набежавшая на солнце притушила свет дневной, так и в номере вдруг стало пасмурно.  
Катя, что случилось? - всполошились оба мужчины, и начали утешать девушку, а Женя встревоженно спросил: «Тебя кто-то обидел?»
Нет-нет, произнесла она вытирая слёзы, умер единственный человек, который искренне любил меня...
И кто это, спросил Женя, поглаживая склонённую головку девушки?
Мой отец, грустно произнесла она. Вы уж извините меня, за испорченное настроение, Я не знаю почему так получилось, но что-то заставило вспомнить о нём.
Ничего, бывает, произнёс майор. Все когда-то умирают — и нас ждёт та же участь. Что ж, не выпили за радостную встречу, так выпьем же за упокой души хорошего человека.
 Катя, крепись, тебе ещё жить и жить. Мы твои друзья, я во всяком случае, скажи что надо сделать чтобы из твоих прекрасных глаз ушла грусть?
Спасибо ребята, ответила девушка! Я благодарна вам за сочувствие. Простите, повторила она, я постараюсь быть сильной и не плакать.
Женя приобнял девушку, а она, склонившись к его плечу, вздохнула, и тихонько прошептала: «Хорошо, когда рядом есть настоящие друзья», и ещё пару раз вздохнув, вытерла набежавшие слёзы. Простите, что я испортила вам встречу.

*     *     *
...Подполковник согласился с твоим предложением капитан, докладывала результат поездки Катя. Он будет ждать от тебя условного звонка.
Да, кстати, жаль что моя машина в ремонте, а то бы я, по доброте душевной конечно, она слегка улыбнулась, доставила бы тебя до места.
Спасибо, поблагодарил Женя, но мне лучше туда добраться одному. А машина твоя, Катя, давно готова, и выглядит как новенькая, словно только что с заводского конвейера.
Правда? - обрадовалась она, и поцеловала Женю в щеку. Представляешь, я без неё как-то неуверенно себя чувствую. Привыкла я к ней, понимаешь?
А может всё-таки тебя хоть немного подвезти, вновь предложила она?
Нет-нет, я как-нибудь сам, опять отказался Женя, но в душе был рад заботе девушки о нём. Немного поразмышляв, он спросил: «Что ещё сказал шеф?»
Он сказал..., я запомнила его слова почти дословно: «Я надеюсь, что Васильев прав, и мы по его вине не упустим фальшивомонетчиков».
И Катя, беспокоясь за любимого, немного неуверенно спросила:
-     А ты уверен что они придут?
-     Конечно придут,
Ответ капитана, как всегда, был лаконичен и твёрд. Она даже испугалась немного — ей показалось, что слишком уж уверен он был в своих расчётах. Не ошибается ли он? Господи, хоть бы произошло всё так как он рассчитал, попросила Катя у Всевышнего.
Капитан, словно почувствовав в её словах нотку неуверенности, взял её за руку, и заглядывая в глаза, каким-то душевным, размягчённым голосом сказал: «Выбрось сомнение из головы — они придут. Те ли придут, или другие, но обязательно придут, я нутром это чувствую. Так что, не беспокойся за меня, всё будет тип-топ.
Хорошо бы, вздохнула Катя. Докладывать дальше?
Да, ответил Женя. Затем, привлекая её к себе, посадил на колени.
А она, счастливая от ласки, словно кошечка прижалась к нему, и приблизив головку к самому уху, прошептала:
Я так соскучилась по тебе.
Я тоже считал дни до твоего приезда, и боялся, что Губарев оставит тебя в Управлении.
Правда? - прошептала она.
Правда, моя девочка.
Знаешь, Женя, я самая счастливая на земле...  
И вдруг каким=то испуганным голосом спросила:  
А твоя поездка не очень опасная?
Глупенькая, я только погляжу, что они делают... Нуу..., немного займусь фотографией..., и всё.
Катя, словно освободившись от тяжёлого груза, вздохнула. Затем произнесла: «Но я всё равно буду беспокоиться».

*     *     *
Около пяти утра из дверей гостиницы вышел человек. На нём был плащ с капюшоном, а в руках он держал небольшую плетённую корзинку. Он быстрым шагом пересёк площадь перед гостиницей в направлении окраины райцентра.
Любой человек, увидевший этого раннего пешехода, решил бы, а возможно и сказал: «Какой заядлый грибник!»
Через некоторое время из той же гостиницы, и той же двери, вышел второй любитель ранних прогулок, но на нём вместо плаща ловко сидел спортивный костюм, а за спиной, выделяясь небольшим бугром, висел рюкзак. Он направился в том же направлении что и любитель грибов.
Вскоре оба, один за другим, углубившись в лесную чащу, скрылись из виду стороннего наблюдателя, если бы такой был.
Разница в этих пешеходах — грибнике и спортсмене, была не только в их экипировке, но и в поведении: первый шёл не оглядываясь, а второй, крадучись. По его поведению сразу можно было понять - он следит за любителем грибов.  

 *     *     *
Жене пришлось повторить ранее проделанный путь до старой мельницы. Правда, на этот раз он не плутал по лесу, и вышел он не к ручью, а к лесной дороге, то есть, туда, куда и стремился.
Спрятавшись в кустах, метрах в пятидесяти от  мельницы, он поискал взглядом сидевших в засаде «топтунов», но их в условленном месте не было.
Тогда он, ступая на носки, стараясь не создавать лишнего шума, обошёл мельницу вокруг, но нужных ему людей так и не обнаружил.
Чертыхнувшись, он помянул «добрым и ласковым словом» бездельников, устроивших себе из службы «курорт,» и позвонил по «сотовому» Губареву.  
Когда в трубке он услышал недовольный голос подполковника: «Чего тебе, Васильев?», ои   шёпотом спросил:
Господин подполковник, вы зачем так рано убрали наблюдателей?
Как убрали? Я не отдавал такого приказа — они должны быть там!
Нет их, я везде искал.
Ничего не понимаю, - в голосе шефа капитан почувствовал недовольство. - Не отключайся, я сейчас выясню.
Минуты через две подполковник сказал: «Наружку никто не убирал. Осмотрись, и осторожно поищи. Они должны быть там».
Хорошо, Андрей Васильевич, ответил Женя, и, отключив телефон, принялся искать «так надёжно спрятавшихся», сотрудников.
Он ещё раз, но теперь уже более тщательно, и на более обширной территории обыскал местность — наблюдателей, ни живых, ни мёртвых он не обнаружил.
Куда же они запропастились, недовольно проворчал он?  И спрятавшись в самой гуще кустарника, решил понаблюдать за дорогой и избой.
 Прошёл почти час, но никакое движение, и никакой шум не потревожили тишину.
И Женя, продолжая соблюдать осторожность, крадучись направился к мельнице.
Тишина продолжала царить вокруг.
Он осторожно потянул на себя дверь, она, как и в прошлый раз, совершенно без скрипа отворилась — его встретил мрак и тишина!
Выдержав паузу, он вошёл внутрь — всё было, как и прежде, на своих местах, словно с того времени, когда он был здесь, никто не посещал мельницу.
Продолжая внимательно оглядываться вокруг и прислушиваться, он нажал на рычаг, и потайная стена ушла в сторону.   
Войдя во вторую комнату первое, что он увидел, были лежащие на полу, и связанные тела двух людей.
Проверив у них пульс, он понял — они живы, но без сознания, и жестоко избиты.  
После процедуры по «восстановлению жизнедеятельности организма» и введения «Энергетика», сначала один, а затем и другой, приоткрыли глаза и зашевелились.  
Капитан, наклонившись почти к самому лицу одного из них, спросил:
Вы слышите меня! Можете рассказать, что здесь произошло?
Слышу, - медленно выговаривая слова, прошептал раненный.
Расскажите, что здесь произошло, - повторил свой вопрос капитан, продолжая перерезать верёвки.  
Раненый, зашевелил разбитыми, с запёкшейся  в уголках рта кровью, губами.
Женя прислушался к прерывистому шёпоту страдальца. Кое-что он не расслышал, а кое-что не понял: наружник говорил о каком-то получеловеке, полу...
Вдруг у обоих раненых глаза начали словно вылезать из орбит — так они расширились. Капитан увидел в них неописуемый ужас!
Не поняв, что могло их так испугать, он поднял голову и оглянулся, но увидеть ничего не успел — резкая, всепоглощающая боль пронзила голову. Она за долю мгновения расколола её на мелкие кусочки. Теряя сознание, он ещё успел подумать — отчего это? И провалился в чёрную бездну.

*     *     *
Сознание постепенно возвращалось к Жене, и память тоже: вначале она возвращалась небольшими отрывками, а затем потекла рекой, заполняя его мозг.
Он вспомнил как пришёл на старую мельницу в поисках... На чьи поиски он пришёл память так и не дала ответа.
Но теперь, находясь в сознании, он попытался рассмотреть место, где находится, и не увидел — его окружала сплошная темнота...
 Я что, потерял зрение? - ужаснулся он, как же я выберусь отсюда...? А мысль уже подкинула ему другой вопрос — откуда «отсюда»?
Ответ вертелся где-то рядом, но почему-то был недоступен его сознанию.
Женя напряг мозг, чтобы вспомнить, почему он оказался здесь, и почему он ничего не видит. От умственного напряжения у него даже заболела голова.
Чтобы не потерять сознание от боли, он немного ослабил напряжение поиска. Боль в голове  поутихла.
Тогда он, несколько раз открыв и закрыв глаза, попытался убрать темноту из глаз, и вдруг...
Мне наверно померещилось, решил он — к нему приближался узкий луч света. Ма-ма! - чуть не закричал он, и попытался отодвинуться от этого луча, но кто-то голосом Кати произнёс: «Не пугайся, это я».
Ка-тя? - прошептал он. Это ты?
Я конечно, и вслед за лучом из темноты возникла фигурка девушки.
Наверное я брежу, прошептал он, но в ответ услышал: «Ты не бредишь, капитан, это, действительно, я». И луч фонарика переместился на лицо еоворившей.
Женя, облегчённо вздохнув, подумал: «Господи, как хорошо-то, что Катя здесь, и хорошо что это не бред воспалённого мозга.
А подумав так, он сказал: «Катя, помоги мне подняться, у меня руки и ноги совсем занемели: не слушаются они меня.
Сейчас дорогой, вот только перережу верёвки. И достав откуда-то небольшой перочинный ножик, принялась за дело. Здорово тебя спеленали, прошептала она, перерезая одну петлю за другой.
Когда путы были перерезаны, она, подставив Жене плечо, повела его наружу.
Когда они оказались снаружи, под ярко светящей луной, память полностью вернулась к нему. Он вспомнил - зачем он здесь и о двух раненых «наружниках» вспомнил. А вспомнив, забеспокоился  о них.
Катя, нужно вернуться назад.
Зачем? Мы только что вышли оттуда.
Там люди, понимаешь? Их надо спасти! - повысил он голос.
И развернувшись, направился обратно.
То, что они увидели при свете фонарика, потрясло их: в дальнем углу помещения, прислонённые к стене, сидели два человека. Их позы, выражение глаз, и искажённые от Вселенского ужаса лица, были страшны.  
Катя, произнеся «Боже мой!», чтобы не закричать, зажала рот ладонями.
Даже Женя, привыкший к ужасам войны, побелел, и с трудом преодолев себя, приблизился к ним.
А вдруг они живы? - шёпотом произнесла девушка. Надо проверить.
Но Женя, только взглянув на сидящих у стены, сразу понял — они мертвы, и давно.
Пойдём отсюда, сказал он, и схватив Катю за руку, повлёк наружу, подальше от  картины ужаса и смерти.
Вновь оказавшись под звёздным небом, освещённые яркой луной, они одновременно вздохнули. Катя всё ещё бледная от пережитого волнения и страха, медленно произнесла: «Кто их так напугал?»
 Затем, заглядывая Жене в глаза, схватила его за отвороты плаща и неистово затрясла: «Кто это сделал? Кто? Почему ты валялся на полу связанным? Отвечай!»
Он понял — у Кати истерика, и её надо как-то успокоить.
Обхватив девушку руками, он прижал её к себе и зашептал: «Успокойся, любимая. Всё позади. Я тоже, как видишь, в порядке. Пожалуйста, будь умницей, ты же взрослая девочка, и характер у тебя сильный, успокойся».
Постепенно, то ли от слов Жени, то ли сама она пересилила себя, но она перестала трястись, и притихла.
Поняв, что у девушки немного прошла истерика, и она поймёт его слова, сказал: «Катя, нам нужно, как можно скорее, покинуть это место. И-и.., я должен доложить о произошедшем Губареву».
Но ведь мы свидетели, и здесь погибли наши товарищи, засопротивлялась девушка. Мы должны дождаться оперативную группу и скорую помощь.  
Должны бы, если бы у нас не было другой задачи, попытался объяснить Женя. О нас не должны знать. Поэтому, мы должны побыстрее уйти отсюда, чтобы нас не увидели — мы с тобой здесь инкогнито. Поняла?
Даа.
Но нотка сомнения всё-же прозвучала в её «Даа».
Тогда пошли отсюда, и побыстрее, и взяв её за руку Женя повлёк её подальше от места смерти и ужаса.
Когда они отошли от мельницы на достаточно большое расстояние, он, покачивая неопределённо головой, словно продолжая невысказанную мысль, произнёс: «Хотя, я так ничего и  не понял в произошедшем».
А ещё через некоторое время, он, вдруг остановился, и пытаясь заглянуть девушке в глаза, с беспокойством в голосе спросил: «Ты-то как оказалась здесь?»
Очень просто, ответила она. ты сам мне как-то рассказал о своих приключениях в лесу. Вот я и последовала, тайно, за тобой. Но вскоре заблудилась, и долго искала дорогу... Как видишь, ничего забавного в моём поступке нет.
Женя, внимательно выслушав рассказ девушки, схватил её в охапку, и целуя, сказал: «Если бы не ты, не твоё сумасбродство..., то я не знаю..., сумел бы я выкрутиться в этот раз. Наверное я бы погиб, как те..., двое».
Не погиб бы, отвечая поцелуем на поцелуй, сказала Катя. Моя любовь уберегла бы тебя,  

*     *     *
Вечером того же дня капитан,  разговаривая с начальником управления, узнал странную новость: прибывшая по его вызову на старую мельницу оперативная группа ничего там не нашла.
Не было там ни трупов полицейских, и никакой аппаратуры там тоже не было — пусто, добавил шеф.
Они также доложили, что там даже намёка нет на «ЧТО-ТО»: тонкий слой пыли, пустая изба и никаких следов. И, представляешь, там вообще никакая не мельница, а просто деревяная изба.
Единственным доказательством, и то косвенным, являются твои фотографические снимки с сотового телефона, присланные в управление накануне.
Поэтому, «на верху», капитан представил, как говоря «на верху» подполковник ткнул пальцем вверх, решили: считать твоё задание не выполненным, и отозвать тебя и Катю в Управление для получения нового задания.  
Но как же, Женя даже повысил голос, найденные нами подозрительные люди, моё ранение, и вообще..., события последних дней?
А никак, ответил подполковник. Прибудете в Управление, вот и будем решать — продолжать поиски или нет.
После разговора с начальником, капитан долго не мог успокоиться — почти месяц работы будет потерян, ворчал он. Ведь они с Катей так близко подобрались..., так близко.
Нет, так не должно быть, стукнув по столу кулаком, твёрдо произнёс он. И повторил:»Не должно!» Надо продолжать поиск! Я докажу им, что нас нельзя снимать с этого направления.


                                                   Глава седьмая

                                                                            Lupus pilum mutat, non mentem.   (Лат.)
                                                                            Волк меняет шкуру, а не натуру.

...Всё! Я же сказал — всё! Капитан, даже не уговаривай меня! Затем, пытаясь не замечать резких слов своего подчинённого, подполковник продолжил: Я, конечно, за продолжение расследования, но выше неба прыгнуть не могу, понимаешь?   
Единственное, и то на свой страх и риск, я могу предоставить тебе отпуск..., допустим..., на месяц, по состоянию здоровья. А уж как ты его будешь использовать, это твоё дело. Об этом я знать не хочу.
В отпуск...? Меня...? - возмущению капитана не было предела. Что я буду делать в отпуске? - продолжил он. Я же сдохну без работы!
Я разве сказал, что ты будешь бездельничать, тоже чуть повысил голос подполковник.
А затем, почти шёпотом проговорил: «Ты будешь продолжать выполнять своё задание».   
Но..., как же я..., без поддержки? - Женя продолжал стоять на своём. И, как я, без старшего лейтенанта?
Я тебе что, дойная корова, не выдержав, резко ответил подполковник. Скажи спасибо, что я тебе предоставил отпуск, хотя и без содержания. Документы уже готовы, так что... отдыхай.
Но ты, капитан, всё же информируй меня о своих делах, понизив голос, приказал Губарев. Считай, что ты продолжаешь официальное расследование.
Но я же в отпуске, товарищ подполковник, усмехнулся Женя, отвечая на приказ своего начальника.
Васильев, не притворяйся, ты же всё понял.
Понял, понял, Андрей Васильевич. Разрешите отбыть на лечение?
Ты сначала заявление напиши. Я подпишу с сегодняшнего дня. Договорились?
Ступай Женя, но не забудь, я жду ежедневного доклада.
Слушаюсь господин подполковник, ответил Женя, и развернувшись, согласно уставу «Кругом»,  покинул кабинет.
От Губарева он направился на поиски Кати. Её он нашёл в столовой — она обедала. Сев напротив, он рассказал ей содержание своего разговора с подполковником, и вздохнув, добавил: «Не смог я уговорить Губарева. чтобы он тебя тоже отправил со мной. Так что, завтра я уеду»
Слёзы начали скапливаться в уголках глаз Кати, но она, незаметно вытерев их, прошептала: «После работы приходи ко мне, я буду ждать. Поговорим».
Хорошо, ответил он, и направился в отдел кадров.

*     *     *
По приезде в Райцентр Женя первым делом навестил Автандила. А когда майор узнал, что он ещё не устроился в гостинице, сразу предложил остановиться у него. Но ты шибко-то не раскатывай губы, смеясь охдадил он Женю, ты будешь жить не у меня. а на даче.
Да я даже не мечтал о такой возможности, обрадовался Женя — полная свобода — когда хочу ухожу, когда хочу прихожу...
Эй-эй! Узнаю, что баб принимаешь, сразу выгоню, предупредил его Автандил. Я не посмотрю, что ты мой друг, понял?
Да понял я, понял, хлопнул по плечу друга Женя. У меня же есть...
У тебя есть Катя, хочешь ты сказать.
Ну-да.
Хорошая девушка, сказал майор. Эх, если бы я не был женат..., мечтательно произнёс он, я бы обязательно отбил её у тебя.
Так я тебе и позволил, с усмешкой сказал Женя, беря из рук майора ключ от дачи.
Жене повезло — сам собой решился вопрос о крыше над головой.
Автандил отвёз его на новое место жительства, и сказав: «Живи», укатил к себе в отделение.
Остаток дня Женя посвятил физическому, но не умственному отдыху. Лёжа на узкой кровати, он составлял план своих дальнейших действий, на первом месте которого было посещение старой мельницы.
У него никак не укладывалось в голове, что она пуста, и её давно никто не посещал. А как же я? - задавался он вопросом. Я же два раза там был, и видел трупы, и видел оборудование...
Наконец, меня там оглушили, и Катя спасла меня... Не понимаю. Не могло же всё это присниться мне... Да и Катя свидетель. Она что, тоже находилась в состоянии галлюцинации?
Завтра, прямо с утра отправлюсь туда, решил он, и, отвернувшись к стене, попытался уснуть.
Но сон не приходил. В его мозгу возникали какие-то странные образы — полулюди, полуволки. Их ещё называют... Женя долго не мог вспомнить их название, а вспомнив, почти вслух произнёс — оборотни!
Но ведь о них никто ему ничего не рассказывал. Правда..., тут он вспомнил странное предупреждение одного из местных стариков о леснике. Да-ну, чушь! - сказал он себе, и неожиданно провалился в сон.

       *     *     *
Утреннее солнце застало его на пути к мельнице. Дорога уже была ему знакома, тем более, что шёл он не напрямик через лес, а по слегка видимой колее лесной дороги, той, по которой он однажды уже возвращался от мельницы сам, а второй раз с Катей.
Если бы сейчас рядом с ним находился Губарев, то он строгим голосом спросил бы: «По какой причине вы, капитан, пошли пешком, а не взяли машину напрокат? На ней вы бы добрались быстрее».
Женя даже улыбнулся, представив подполковника рядом: его строгое лицо, и тон, каким он всегда с ним разговаривает.
А я бы ответил, продолжая шагать в сторону мельницы, и приглядываясь, не появились ли какие-нибудь новые следы на дороге. Я бы ему ответил: «Машину за километр слышно, да и новые, если они появились, следы не обнаружишь, а так..., потихоньку, полегоньку...
На мельнице всё выглядело так, как описала оперативная группа — никаких следов аппаратуры для печатания фальшивых денег, лишь застарелая пыль покрывала пол в доме. Да и дом-то совершенно не походил на прежнюю мельницу — это был обыкновенный пятистенный дом. И в нём даже намёка на подвал не было.
Куда же всё подевалось, почесал затылок Женя? Никаких следов. Но ведь были же жернова и печатные станки, бумага, и остатки краски... Странно... Я же всё это видел...
Затем, Женя, приглядываясь, а иногда даже залезая в гущу кустов, вновь обследовал прилегающую территорию — ничего! Никаких следов присутствия человека!
Присев отдохнуть на ступеньках крыльца, он рассеянным  взглядом оглядел территорию.  И случайно, а может это было тайное предчувствие, посмотрел на ближние деревья — их стволы и листья были слегка опалены.
Быстро поднявшись, словно его неожиданно ошпарили кипятком, Женя подошёл к одному из деревьев, окружавших поляну — на коре был виден след ожога, словно по нему прошлись паяльной лампой!
Осмотрев остальные деревья перед домом, и переднюю его  стену, он обнаружил те же следы ожогов на деревьях, но стена дома не была опалена — это был совершенно другой дом, а не та старая мельница.
Вот как они забрали оборудование и трупы людей! Вот почему никто, в том числе и я вначале, не обнаружил следов присутствия посторонних Вот почему...!
Женя взволнованно заходил взад и вперёд по поляне, и вдруг, шёпотом сказав «Стоп!», резко остановился.
Приглядевшись внимательнее к почве под ногами он увидел — она тоже слегка опалена, а трава, к тому же, примята, словно она была придавлена, или что-то громоздкое и тяжёлое стояло на ней.  
Чёрт! Чёрт! - ругнулся он, и повторил: «Чёрт! Идиот!» Ну почему я раньше не заметил таких явных следов? Почему?
Вновь устроившись на крыльце, он решил проанализировать события прошедшего месяца, именно то время и события, что произошли с ним и Катей.
Ему вспомнилась череда как-бы случайных событий произошедших с ними: заложники, угон машины, пасечник Тимофеич, нападение на «топтунов» и на него, и многое-многое другое, что тогда казалось им незначительным, но всё же странным.
Сейчас, вспоминая и анализируя эти события, он пришёл к выводу — все они не случайны! Они цепочка закономерностей, вытекающих одна из другой.
Его и Катю сознательно направляли и ставили в такое положение, когда они должны были действовать и поступать так, как им предопределено было другими людьми, а возможно и другим разумом...
Значит, моя задача - вырваться из под этой, чуждой мне опеки, твёрдо произнёс он!  И я это, кровь из носу, сделаю!
Сфотографировав опалённые деревья и землю на поляне, и произнеся: «Здесь мне больше нечего делать», он направился в обратный путь.

*     *     *
Почти в темноте он появился на даче. Вставив ключ в замок, Женя попытался открыть его, но ключ не проворачивался! Нечаянно надавив на дверь, он насторожился — дверь была не заперта, и легко приоткрылась!
Достав пистолет, Женя медленно, ступая на «носки», и пытаясь производить как можно меньше шума, распахнул дверь и шагнул в комнату...
На диване сидел какой-то человек, в темноте его было плохо видно.
Женя, наведя пистолет на сгусток тени, приказал: «Не шевелиться! Буду стрелять!»
В ответ раздался тихий смешок, затем голос произнёс: «Чего шумишь, генацвале? Разве так приветствуют друга?
Женя, не выпуская пистолета, свободной рукой дотянулся до выключателя - в свете люстры он увидел на диване, улыбающегося во весь рот, хозяина дачи.
Ты что здесь делаешь? Спросил Женя. Я же тебя, придурок, мог убить, - сказал Женя, пряча пистолет в кобуру.
Не отвечая на упрёк, Автандил произнёс:
Тоже мне, убийца. Ты лучше скажи, где ты так долго гуляешь?
Да так, прошёлся немного по свежему воздуху.
Женя решил не говорить Автандилу о своём посещении старой мельницы. Почему он воздержался? Просто подсознательно что-то ему сказало — не говори!
Значит, аппетит нагулял?
Да я бы сейчас пару тарелок борща оприходовал и котлеткой закусил, - сознался Женя глотая слюну.
Прекрасно! Тогда пойдём ко мне. Тамара приказала без тебя, Женя-джан, чтобы я даже не вздумал домой возвращаться. Понимаешь?
Ноо...
Никаких «Но» я не принимаю и не признаю. Ты что, хочешь чтобы я у подъезда своего дома ночевал как бомж?  
Ноо...
Всё дорогой, отговорки не принимаются. Пошли.
И подталкивая Женю в спину, майор вывел его на улицу.

*     *     *
У дверей квартиры, где проживала семья майора их встретила Тамара. В квартире вкусно пахло стряпнёй. Мило улыбаясь, она пригласила мужчин к столу.
Проходите, пожалуйста, вежливо говорила она. Выпейте по бокалу кахетинского, пока я подаю хинкали и чахохбили.
Женя-джан, ты давно не был у нас. Ты забыл своих лучших и верных друзей, да?
Что вы, - смущаясь, словно первоклассник перед строгой учительницей, ответил Женя, - просто я был в отъезде, вот и не мог проведать вас.
Жена Автандила ему очень нравилась: во-первых — она была образована и красива; во-вторых, воспитанная в старых грузинских традициях, она была к тому же мила и уважительно относилась и к старшим по возрасту, и к мужчинам.
Единственный обычай, который позволялось не соблюдать в семье Автандила — это присутствие женщины за столом, и её участие в общем разговоре.
После ужина друзья, усевшись на диване и попивая кахетинское, повели беседу — так заведено у всех народов, а семья Автандила не исключение.
Почему-то разговор непроизвольно коснулся повадок волков и оборотней, или вервольфов, как их назвала Тамара.
Женя в процессе разговора вспомнил: кажется жена майора готовила по этой теме реферат для какого-то журнала. А сейчас она говорила:
...волк может менять шерсть, а вот свою волчью натуру нет. То же происходит и с некоторыми людьми: человек волчьей породы может измениться внешне, но вот внутренне... Он остаётся прежним, сохраняя свои инстинкты и повадки. Он настоящий разбойник.
Такой человек ничего не боится, живёт одним днём. Он, по жизни, преступник, и с этой дороги вряд-ли свернёт.
Это, что? Украл — выпил — в тюрьму? - спросил Женя.
Нет, такой человек далёк от воровской романтики. Он это делает потому, что его не устраивает жизнь простого обывателя. Ему надо всё, и сразу. Другой жизни он не признаёт, и... не признает.
Человека определяют дела, а они у оборотня чёрные.
Ну, а вдруг... у того же оборотня, к примеру, появится светлая мысль и чистое намерение, - опять спросил Женя.
Мысль и намерение — это ничто, - твёрдо произнесла Тамара.
Человек — это его поступки!
Какую бы шкуру не надел на себя человек, его будут судить только по поступкам.
В комнате воцарилась продолжительная пауза. Женя, пригубив из бокала, задумался. Он почему-то вспомнил мельницу в лесу и опалённую поляну с примятой травой, и задумался:
Похоже всё то, что я обнаружил, на действия оборотней? И сам же ответил, мысленно конечно — нет не похоже! Совершенно не похоже!
Там определённо просматривается суперсовременная технология. А кто ещё смог бы оставить такой след на поляне и деревьях?
Конечно же такой след мог оставить только космический челнок. А это значит, то оборудование что я увидел... принадлежит им? И они же его забрали, чтобы не было доказательств их присутствия. Так что-ли?
-    Эй, Женя, ты что, уснул? - вплёлся в его мысли голос Автандила.
Что?
Женя вздрогнул — так неожиданно для него были прерваны мысли.
Да, как-то неудобно получилось, подумал он, и после небольшой паузы ответил:
Извините, я кажется задумался... Да и вкусный ужин с вином, наверное, подействовал... Вы уж извините меня, пойду я к себе... Что-то меня разморило.  
 Вижу. Ну, давай я тебя немного провожу. Видок у тебя и правда, не ахти какой, - согласился Автандил.
Тамара, вы уж простите, что я так невежливо покидаю вас. Надеюсь, что простите, - произнёс Женя.
И, сопровождаемый майором, он покинул гостеприимную хозяйку

                                                     Глава восьмая

Женя шёл в пункт проката автомобилей, чтобы оформить заказ. Правда, Автандил предлагал ему пользоваться его машиной, и сколько угодно долго. Главным его доводом было: у него есть служебная машина, а его собственная просто стоит в гараже, ржавеет.
Женя отказался. Он не стал объяснять причину своего отказа, надеясь, что друг поймёт.
Проходя мимо районной администрации, Женя увидел человека о чём-то беседующего с помощником мэра. И этот человек определённо ему кого-то напоминал. Он даже приостановился, чтобы более тщательно рассмотреть его.
Помощник мэра был знаком Жене — их познакомил сам мэр, когда помощник вошёл в кабинет с какими-то бумагами.
А вот второй, который так заинтересовал сейчас Женю, напомнил ему поездку на ферму, где его и Катю угощала пирожками...
Как же звать ту женщину, попытался вспомнить он? Кажется... Валентина Сергеевна. Да, точно,  Валентина Сергеевна, а это её муж.
Интересно..., интересно..., они, что, знакомы? Помощник мэра и простой работник с фермы? Хотя нет, он не просто работник — он заместитель, и водитель одновременно... Но всё равно, что он здесь делает? И откуда у него столь высокопоставленные знакомые? Надо проследить, и узнать, что он здесь делает, и куда пойдёт.
И Женя, вместо пункта проката, прошёл немного вперёд и сел на лавочку у подъезда одного из домов.
Водя рассеянным взглядом по сторонам, словно местный житель присевший отдохнуть, он ненароком нет-нет да посматривал в сторону беседующих.
Наконец они, пожав друг другу руки, распрощались, и муж Валентины Сергеевны торопливо зашагал в сторону рынка.
Теперь Женя хорошо рассмотрел его: да, это был он, тот самый человек с мельницы! Инопланетянин!
О помощнике мэра, что он связан с фальшивомонетчиками,  Женя знал. Он и Катя его давно выследили, но только сегодня он узнал, что он ещё и связан с заместителем фермера из глубинки.
Продолжая следовать за ним, он увидел, как тот подошёл к водителю грузовой машины, и о чём-то долго с ним беседовал. Знакомый персонаж, прошептал Женя, увидев лицо водителя, очень даже знакомый.
Интересно, этот «инопланетянин» всех найденных нами ранее фигурантов посетит? Он кто? Он главный среди них, или связник? Нет, главным он не может быть, скорее всего связник.
Не будет глава шайки расхаживать по райцентру, и с каждым членом шайки за ручку здороваться, не тот уровень. Да и конспирацию соблюдать надо. Нет-нет, он связник, это точно, решил Женя.
Но вот  случай мне помог или фортуна, не знаю? Но что мне сегодня подфартило, это точно. В принципе, почти всю шайку-лейку мы выследили, осталось дело за главарём.
Не долго вам, ублюдки, на свободе гулять, не долго, пообещал Женя, продолжая следить за этой парочкой.
Да, надо срочно сообщить подполковнику, чтобы походатайствовал о группе спецназа и паре-тройке наблюдателей с прослушивающей аппаратурой. Приближается заключительная фаза, и помощники мне ой, как нужны, потому как, один я не справлюсь. Эх, хорошо бы он догадался прислать Катю, я уже по ней скучаю.
Поздно вечером Женя связался с подполковником Губаревым, и попросил у него группу спецназа и наружных наблюдателей.
Управишься, капитан, за трое суток? - как-бы между прочим поинтересовался подполковник.
Услышав в ответ «Так точно!», он продолжил: «Наружники» завтра, к обеду, будут у тебя, ну, а спецназ..., я договорюсь на послезавтра, раньше не получится.
Да, имей в виду, они приедут под видом артистов, возвращающихся из турне, и остановятся неподалёку от райцентра.
Свяжешься с майором, командиром группы, и согласуешь с ним ваши действия.  
И ещё, сам не геройствуй, доверься им, у них больше опыта в таких делах. Понял?
Слушаюсь! - ответил Женя. Спасибо, что доверили такое серьёзное дело.
Ну-ну. Дерзайте капитан. Только не подведите меня, напутствовал его подполковник, и отключил телефон.


       *     *     *
На следующий день, ближе к концу рабочего дня, Женя решил «забежать» к Автандилу, и попросить у него пару человек в помощь. Уже поднимавшегося по ступенькам в отделение полиции, его остановил настойчивый звонок «сотового»: звонил старший из «наружников», давно ему знакомый майор.
Женя, - торопливо говорил он, - мне надо срочно с тобой встретиться! Что-то затевается. Я жду!
А по телефону нельзя сказать?
Лучше приезжай.
Сейчас буду. Ты где стоишь?
Возле кафе «Радуга».
И Женя, не поднявшись на последнюю ступеньку крыльца, вернулся к только-что оставленной машине.
Машина наблюдения, действительно, стояла напротив кафе.
Что случилось Гена? - закрывая за собой дверь микроавтобуса, встревоженно спросил Женя, и подал руку для приветствия.
Второй наблюдатель, держа в руках тарелку антены прослушки, лишь кивнул.
Послушай, - сказал майор, - и щёлкнул тумблером.
В салоне моментально возник голос говорившего:
...командир, нам надо встретиться. Лучше в конце рабочего дня — я к тому времени освобожусь. Затем, голос замолчал, по-видимому слушая ответ. В конце паузы, он сказал: «Хорошо. В половине седьмого я буду у супермаркета».
Дальше слушать было нечего — пошли посторонние шорохи.
Кто это разговаривал? - быстро спросил Женя.
«Инопланетянин», - ответил майор. Он в это кафе пришёл, скорее всего, пообедать. Мы его с утра водим. Кстати, сходи, купи нам пожрать что-нибудь: с утра не емши.
Ага, щас. Чтобы ненароком попасться ему на глаза, да? Нет уж, сами сходите.
Злыдень ты, капитан. Хочешь чтобы мы от голода опухли?
Не опухнете, вон какие справные... То же мне... шутники, - засмеялся Женя, Да, ребята, этого хмыря ни на минуту,  даже на секунду не теряйте из виду. Он должен нас привести к «главному». Если потеряете — нам головы поотрывают!
Знаем, не первый год замужем, - хитро улыбнулся майор. Будь «спок», не подведём.
Ладно, вечером встретимся, - сказал Женя, и прощально взмахнув рукой, покинул наблюдателей.
Вновь вернувшись в отделение, он постучал в кабинет начальника «Убойного отдела».
-    Какие людии..., - вместо приветствия сказал Автандил, и пожал протянутую руку. - С чем пожаловали, господин капитан.
-    Да... вот..., хотел у тебя попросить пару человек, - усаживаясь на стул, ответил Женя: - Зашиваюсь!
Прости, друже, рад бы помочь, - широко развёл руки Автандил, - но не могу.
Что так?
У нас «усиление».
По поводу?
Да понимаешь, сбежал один зэк из местной тюрьмы, вот и ищем.
Понимаю..., понимаю... Ну, на нет, как говорится, и суда нет. Тогда побегу я, - и пожав руку другу, покинул кабинет.
Уже закрывая дверь, услышал:
Освободишься, так вечерком забегай к нам — прикончим недопитую бутылочку кахетинского.

*     *     *
В 17-00 Женя уже находился в микроавтобусе вместе с находящимися там «слухачами». Они вели неторопливый разговор, поочерёдно посматривая в щель между штор. Инопланетянина всё не было.
Ровно в половине шестого наблюдатель, расположившийся под видом покупателя в супермаркете, «маякнул» - вижу «инопланетянина».
Стоя чуть в стороне входа в магазин, «инопланетянин» курил сигарету. Вскоре подкатил джип чёрного цвета. Передняя дверка открылась, и в проёме Женя увидел...
Не может быть, чуть не закричал он. Это какая-то ошибка! Это простое совпадение!
Но, хорошо знакомый ему человек уже покинул машину и подошёл к инопланетянину. В салоне автобуса загремел голос приехавшего...
Да убавьте вы громкость, зашипел Женя! Вы, что, хотите чтобы нас половина райцентра услышала?
Сейчас, ответил помощник майора, и что-то покрутил — звук наполовину потерял свою громкость.
А приехавший на встречу с инопланетянином, приказным тоном говорил: «Машина готова? Завтра, в двенадцать ноль-ноль, чтобы всё было вывезено. Новое место подыскали?
Да, ответил инопланетянин: в деревне, неподалёку, купил домик. Стоит на отшибе. Очень удобное место.
Хорошо. Связь остаётся прежней — через тебя. Обо мне никто не должен не только знать, но и догадываться. Кстати, вы следите за капитаном?
Да.
Прекрасно. Продолжайте следить.
Почему вы, командир, оставили его, там, на мельнице, живым, поинтересовался инопланетянин?
Не твоё дело, грубо оборвал его приехавший на встречу. Чтобы завтра печатные станки были вывезены, и в течении двух дней, начали работать! Мы не должны нарушать график! Понятно?
Да, командир, всё будет о,кей!
Закончив разговор, приехавший сел в машину, и она, негромко «зафырчав», скрылась за углом.
Женя сидел не шевелясь, оглушённый увиденным и услышанным, и словно загипнотизированный, остановившимся взглядом смотрел в одну точку.
В голове был полный сумбур: мысли одна за другой проносились в голове, и никак не хотели остановиться, или хотя бы выстроиться в один ряд. Женя был в шоке, он был раздавлен свалившимся на него в одночасье «Знанием».
Капитан, сквозь гул в голове и хаос мыслей, услышал как кто-то заботливо спросил: «Капитан, что с вами?»
Женя поднял непонимающий взгляд на сидящего в соседнем кресле человека.
Наконец сознание его прояснилось, и он смог ответить: «Всё хорошо, майор. Не беспокойтесь обо мне. Продолжайте следить»,
И больше не сказав ни слова, не попрощавшись, покинул машину.
Задвигая дверь он услышал, как наблюдатель спросил у майора: «Что это с ним? У него такой вид, словно он увидел чёрт знает что». Не знаю, ответил майор, сам удивлён не меньше тебя.

*     *     *
Следующий день принёс капитану сплошные заботы: во-первых, нужно было предупредить командира спецназа о начале операции, и распределить бойцов по точкам; во-вторых, спрятать несколько человек в соседних дачных домиках, чтобы не упустить машину с оборудованием, и много ещё чего. Он управился лишь к одиннадцати часам.
Усталость одолевала его, но оставалось главное дело: то, ради которого он почти два месяца работал не покладая рук -  поимка руководителя и его шайки.
Он боролся против инопланетного вмешательства в жизнь русских людей!
Плохо-ли, или хорошо они (россияне) живут, это их внутреннее дело. Никто не имеет права указывать, как жить! Они сами разберутся!
Вскоре начали поступать сведения о задержании членов банды и аресте их связного. Приближалось время вступить в борьбу капитану.
Сопровождаемый двумя бойцами спецназа, капитан открыл дверь знакомого кабинета. майор, как всегда, уткнувшись в документы, не поднимая головы, строго спросил:
Почему вошли без разрешения?
Женя, набрав в грудь воздуха, сказал:
Автандил, ты задержан за вредительство моей стране, вот Постановление прокурора об аресте.
Женя-джан, ну и шуточки у тебя. Если бы я тебя не знал, поверил бы.
Я не шучу, Автандил, ты арестован. Сдай оружие!
Майор, продолжая улыбаться, поднялся. Взглянув на друга и стоящих у себя по бокам спецназовцев, он вдруг понял — Женя не шутит.
Взгляд его вдруг стал холодным и колючим. Лицо и тело начали изменяться...
Перед Женей стоял уже не человек, а что-то, до того омерзительное, что капитан, в ужасе от вида этого зверя, непроизвольно попятился.
Это уже был не Автандил, а какое-то чудовище, и капитан, чуть-ли не теряя сознание, нажал на курок.
В кабинете прогремели, один за другим, несколько выстрелов. Женя давил на курок и стрелял, стрелял по нему, пока в обойме не закончились патроны!
И когда в кабинете воцарилась тишина, он с горечью прошептал: «Этого урода, настоящую тварь, любила прекрасная женщина. Неужели она не знала?»
А я? Он же был моим другом столько лет...
Находивщиеся в кабинете спецназовцы, придя в себя после ужаса, уставились на капитана — его голова была словно посыпана мукой, он стал совершенно седым.  

                                                                                                         Ноябрь 2018 года

© Copyright: Лев Голубев, 2018

Регистрационный номер №0435237

от 25 декабря 2018

[Скрыть] Регистрационный номер 0435237 выдан для произведения: Лев Голубев-Качура автор таких произведений, как: историческое фэнтези «Фантастические приключения ИНКОВ в космосе», фэнтези «Инспектор I.J.I.», «ИНОПЛАНЕТЯНЕ»,  триллера «Я найду твоего убийцу», сборника рассказов для детей и юношества «Ведьма из Никополя», остросюжетных романов «За что, Господи?», «Любовь и страсть», и многих других.
        От автора         
Читатель может спросить меня — к какому жанру относится это  произведение? Боевик это, или всё же детектив?  Отвечу прямо, без ложной скромности — это, одновременно, и боевик и детектив!  
В нашем современном обществе, когда на каждом шагу  происходят разные, не очень-то понятные события: политические, экономические, военные и другие, люди только растерянно разводят руками и, всё более удивляясь, спрашивают: «Да что же происходит с нами, с нашей жизнью? Что происходит вокруг нас?»    
 
                                                     ПРЕДАТЕЛЬ
Человек тем и отличается от других животных, что он способен предавать себе подобных.   Предатели есть везде и всегда - в любом государстве, при любом политическом строе, и даже в самом лучшем, по устройству, обществе.                  
                                                                             (Автор)

                                Глава первая

Усталость всё больше и больше одолевала Женю. Пот покрывший лицо, медленными струйками стекал к подбородку, а оттуда уже капал на рубашку.  Мошки, залезая в глаза, слепили, а пёстрые мухи со слепнями так и старались впиться в голые участки тела. Приходилось, расходуя и так малый запас сил, отгонять их руками, или хлопать по присосавшимся кровососам ладонью.
А лес всё не заканчивался, и не было ему ни конца, ни края. Небольшие поляны чередовались со стоящими свечками соснами и елями. Иногда на пути встречались заросли уже созревшей ежевики, и он, на ходу срывая одну-две ягоды, совал их в рот. Очень хотелось пить. Но ягоды не утоляли жажду, а наоборот увеличивали её.
Отстегнув от пояса почти пустую фляжку Женя поболтал её — воды осталось на два-три глотка, и он решил потерпеть, хотя жажда и давала о себе знать всё сильнее и сильнее. Но он не знал сколько ещё придётся идти до конечного пункта — домика лесника, километр, два, а возможно и все десять, и поэтому берёг остатки влаги.
По всему было видно — он заблудился, и не просто заблудился, а заблудился окончательно и бесповоротно. Где-то я ошибся в направлении, появилась в голове давно тревожившая его мысль, хотя местные старожилы вроде бы подробно объяснили, как пройти к хозяйству лесника. Но, объясняя, при этом странно переглядывались, а он не мог понять почему.
А один, щуплый по виду, но жилистый дедок, заговорщицки подмигивая слезящимся от старости глазом, даже прошептал ему в ухо: «Уж ты сынок будь с ним поосторожнее, мало ли что...».
Что означало его предупреждение об осторожности Женя мог только догадываться, но не более того. Да какой я ему сынок, подумал он тогда возмущённо, расслышав шёпот! У меня уже седой волос на голове появился. Правда, я его, как только обнаружил, сразу выдернул.
Солнце уже почти склонилось к горизонту, и он понял, теперь уж точно, в быстро наступающих сумерках он не сможет найти дорогу. Надо было подумать о ночлеге.
В лесу, по рассказам жителей,  можно смело ночевать не боясь нападения волков, а уж тем более медведя. Давно уж они исчезли: то ли покинули лес из-за отсутствия мелких животных, то ли из-за проходившей рядом железной дороги.
Поэтому-то он,  расположившись под раскидистой елью, подложил рюкзак под голову и лёг прямо на покрывавший землю толстый слой хвои. Она, издавая лёгкий запах прели и дневного тепла, чуть пружиня под ним, ласково приняла его уставшее до бесконечности тело.
С наслаждением вытянувшись во весь рост, Женя расслабился. Но тело, все его мышцы,  продолжали «гудеть» от усталости дневного перехода. Даа, подумал он с горечью, давно ты, Васильев. живёшь в городе, отвык ты от пеших прогулок. И... то ли от усталости, то ли от отсутствия мыслей о работе, он как-то незаметно задремал.
Проснулся Женя неожиданно. Тело продолжало просить отдыха, но его мозг уже приступил к работе. Что могло разбудить его, задал он себе вопрос? Прислушавшись к окружавшей  его тишине, он не услышал даже маломальского шороха.
Затем, Женя осторожно поводил глазами по сторонам — нет, вокруг тоже ничего опасного! Странно! Но ведь что-то заставило  меня проснуться, подумал он? Значит, пока моё тело расслабленно отдыхало, мозг продолжал работать? Значит мозг, частично отключившись от дневных забот, где-то глубоко внутри, в подсознании что-ли, продолжал бодрствовать?
Приподнявшись на локте, Женя настороженно вгляделся в окружавший его лес. Он, темнея пятнами под полной, ярко светившей луной, сонно дремал. И только вдалеке, чуть пробиваясь между  стволами сосен и елей, слабо мерцал одинокий огонёк.
Светлячок, решил Женя, и хотел уж продолжить свой сон, но какая-то назойливая мысль всё не давала этого сделать. Он вновь всмотрелся в темноту. Слабый огонёк, не убавляя и не увеличивая своей яркости, ровно светился между деревьев.
Даа, опять подумал он, если бы это был светлячок, то он бы перемещался, а этот... всё на одном месте... Наверное это гнилушка, наконец-то решил Женя, и вновь примостился на природное ложе.
Но сон не приходил. Тревожные мысли почему-то одолевали его: а если это не светлячок и не гнилушка? Тогда что? Избушка лесника? И я до неё совсем немного не дошёл? Может быть..., может быть... Ну ладно, утро вечера мудренее, Завтра..., то есть уже сегодня, всё разъяснится, а сейчас спать, приказал он себе, и закрыл глаза.
На удивление сон моментально захватил его в свои объятия, и Женя крепко, ни разу не проснувшись, проспал до самого утра.
Как только меж крон деревьев забрезжил рассвет Женя уже был на ногах, и быстро шагал в сторону увиденного ночью огонька. Какая-то неосознанная тревога, и в то же время любопытство одолевали его.  

 *     *     *  
Местность плавно, почти незаметно для глаз, заставляла его подниматься всё выше и выше. И вот он оказался на вершине пологого холма, а впереди... Он даже не ожидал, что в этом хвойном лесу может расположиться такое сумрачное и сырое место.
Впереди, метрах в тридцати, в тени деревьев, расположилась поляна с быстро текущим, заросшим кустами чёрной смородины и малины, звонко журчащим ручьём. Берега его, казалось, были защищены от возможности добраться до него, настолько густо заросли они ягодником, и просто колючим кустарником в перемешку с крапивой. Он, ягодник, кустарник и крапива, словно бастион, или крепость, защищал ручей от солнечных лучей и посторонних взглядов.
А на другом его берегу расположилась деревянная изба с водяным колесом. Всё это чудо рук человеческих было настолько старым и дряхлым, что даже поросло мхом.
С первого взгляда было ясно — изба и колесо были построены очень и очень давно, скорее всего во времена «царя гороха»: колесо не вращалось — то ли дряхлость не позволяла, то ли водяной затвор не пропускал воду.
Почти к самым дверям избы из леса подходила одноколейная лесная дорога. Она вся заросла травой и была почти незаметна для глаза. Женя догадался о её существовании только по чуть заметным проплешинам от следов колёс.
Вся поляна, вместе с ручьём, избой и дорогой была подёрнута лёгким туманом. Прохладный воздух слегка отдавал смешанным запахом малины и смородины. Но это Женя почувствовал  уже позже, когда, приложив немало сил, продрался сквозь кустарник и сумел утолить жажду.
Вволю напившись из ручья и сполоснув лицо, он поглядел по сторонам, подыскивая удобное место для переправы. Ручей, хотя и не очень широкий, всего около каких-то пяти метров, но глубокий, был достаточной преградой для него. Переправы не было, и ему пришлось снять с себя одежду.
Оставшись в одних плавках он принялся преодолевать водную преграду. В начале переправы вода показалась ему не очень холодной, но уже на другом берегу он «клацал зубами» от холода.
Быстро одевшись, Женя направился к избе. Чем ближе он подходил, тем больше убеждался — в избе никто не живёт — она необитаема. Это его сильно огорчило, он же надеялся спросить у живущих в нём, как дойти до домика лесника, и далеко ли до него.
Всё-таки он вначале постучал в дверь один раз, затем второй и третий = никто не отозвался на его стук. Да, действительно, в избе никого нет. Он пуст, и не зря же выглядит таким заброшенным, окончательно решил он.
Медленно потянув дверь на себя, открыл её, и сразу же из дома напахнуло застоявшимся, но не спёртым воздухом нежилого помещения. Женя окинул взглядом внутренность - да, это была мельница: жернова, лоток, система механизмов — всё было на месте, хоть сейчас засыпай зерно и подставляй мешок для муки.
Окончательно убедившись, что внутри ни одной живой души, он направился к выходу, но не успев сделать и пару шагов, остановился.
За дверью его уши уловили звук приближающегося автомобиля. Что это автомобиль, он определил по шуму издаваемому им.
Такой шум могла издавать только медленно двигавшаяся машина - уж ему ли, городскому жителю, не отличить звук выхлопов двигателя от других звуков,
Что его остановило Женя не знал, но он, не сделав последних нескольких шагов до двери, остановился, и замер прислушиваясь.
Автомобиль, по звуку работающего двигателя, был легковым, скорее всего джип, к тому же иностранец, решил он. У наших джипов, типа «Уазик» или «Нива» звук работы мотора, да и выхлопа тоже, более громкие. Наши автомобили более шумные.
Вскоре автомобиль подъехал. Клацнули, открывшись, дверки, и на поляне заговорили.
Женя расслышал несколько голосов — трое, или четверо. Только вот, сколько он не напрягал слух, он не смог разобрать ни слова — их речь, слова, были для него какой-то абракадаброй. Ни на один знакомый ему, по речи и слуху, иностранный язык, их разговор не был похож!
Как говорится «От греха подальше», и он, стараясь не производить шума, практически на цыпочках, направился в самый тёмный угол избы, и, словно мышка, притих. И вовремя!
Дверь без скрипа (и почему я раньше не обратил на это внимания, подумал он) открылась, и кто-то вошёл в помещение.
Из тёмного угла, где спрятался Женя, хорошо было видно, как человек в одежде охотника, переступил порог, быстро окинув взглядом внутренность избы, и вероятно убедившись что в ней никого нет, что-то сказал своим товарищам.  
Затем он прошёл к стене, за которой находилось водяное колесо, и потянул какой-то рычаг. Через мгновение послышалось журчание воды и вал колеса начал медленно проворачиваться.
А затем, неожиданно для тайного наблюдателя, часть расположенной напротив стены ушла в сторону, и открыла освещённый искусственным светом проход.
«Охотник» опять передвинул рычаг, и журчание воды прекратилось, а вал колеса перестал вращаться. «Охотник» вновь что-то сказал, и зашагал в сторону прохода.
Спутники «охотника», продолжая разговор, вошли в избу, и последовали за своим товарищем. Вскоре они куда-то исчезли.
Здесь что-то не так, решил Женя, надо посмотреть, но позже, когда охотники уедут.
Осторожно, боясь произвести хоть какой-то шум, крадучись, Женя направился к дверям и, продолжая прислушиваться, выглянул наружу.
Возле двери, почти вплотную к ней, стоял джип чёрного цвета. За рулём, и возле джипа никого не было, и Женя, всё также крадучись, вначале медленно, а затем из всех сил припустил в сторону ближайших кустов.
Только когда спрятался, только тогда он позволил себе вздохнуть полной грудью и чуть расслабиться. Кажется меня никто не заметил, решил он, и ещё раз глубоко вдохнул и выдохнул воздух.
Конечно, «ждать и догонять» - это очень тяжело, но он всё же решил дождаться выхода этих людей, и самому посмотреть что же там внутри они скрывают - не зря же они приехали? А скрывать, по всему видно, им есть что, решил он.
И Женя дождался.
Через полчаса они появились. Всё так же первым, как и вошёл, появился в дверях мельницы тот, который открывал стену, а за ним вышли остальные. Но они вышли не с пустыми руками — каждый нёс по кофру, и как видно не пустому.  
Видно было, как от тяжести груза они чуть изогнувшись в пояснице, с трудом удерживают поклажу.
Первый, поставив кофр на землю, вытащил из кармана брелок и нажал на него — дверка багажника джипа поднялась.
Уложив кофры в машину, они разместились в ней.
Хлопнули дверки, и незнакомцы укатили.
Женя вновь остался один.
Выбравшись из своего укрытия, невольный свидетель происходящего, прислушиваясь к посторонним звукам, и настороженно посматривая по сторонам, направился к старой мельнице.
Вокруг застыла первозданная, ничем и никем не нарушаемая тишина. Лишь однажды одинокий, суматошный стрёкот сороки нарушил её.
Открыв дверь (она, действительно, даже не скрипнула) Женя заглянул внутрь избы — всё было так, словно до него здесь никого не было. Даже стена стояла на месте.
Пройдя к стене, он поискал рычаг, а найдя, осторожно потянул на себя — опять зажурчала вода, и вал начал проворачиваться. За спиной опять зашуршало, и стена отошла в сторону.
Открылся вход в подземелье. И что интересно — сразу же засветились, цепочкой расположенные вдоль боковой стены, электрические лампочки.
При их ярком свете Женя увидел ведущие вниз десяток ступенек и достаточно большую комнату. В ней, вдоль стен были расположены   какие-то механизмы, а в середине стоял стол.
Осторожно ставя ногу на очередную ступеньку, он спустился в подвальную комнату, и стал рассматривать её оборудование.
Для него не было великой загадкой его назначение — это было новенькое оборудование для изготовления фальшивых денег.
И ещё он нашёл за закрытой небольшой дверью кладовку, а в ней запас бумаги и красок. В общем, он нежданно-негаданно обнаружил небольшой цех по изготовлению фальшивых денег.
Хотя, почему нежданно-негаданно? Он ведь его искал согласно своему заданию!

                                                   Глава вторая
Отдел, в котором работает Женя, организовали совсем недавно. Каких-нибудь полгода назад его и в помине не было. Был отдел по борьбе с экономическими преступлениями, то есть ОБЭП.
Его сотрудники боролись с коррупцией, изготовлением фальшивых денег, и другими экономическими преступлениями среди населения городов и весей нашего государства. И, благодаря упорному труду работников ОБЭПа, эта проблема пошла на убыль.
Но неожиданно возникла другая, и по-моему, более серьёзная. Вроде бы все каналы поступления фальшивок перекрыты, а они, фальшивки, вновь стали появляться регулярно, и в огромных количествах, во всех сферах человеческой деятельности.
И только благодаря аналитикам наконец-то сумели распознать «Откуда растут ноги». Бумага, на которой печатались банкноты, да и сама технология их изготовления, очень отличались от нашей, Земной. И они доказали - это экономическая диверсия, и не какого-нибудь отдельного государства на Земле, а диверсия инопланетная!
Да, всё оказалось бы достаточно простым делом, потому что аналитики смогли определить кто является изготовителем фальшивых денег, но, в то же время, и достаточно сложным. А когда разобрались «что, и к чему», руководство схватилось за голову -  диверсия была направлена на дестабилизацию нашей экономики и её развалу.
Работники ОБЭПа не могли найти место изготовления, и поймать людей занимающихся фальшивками. У обеповцев не хватало опыта такой работы, а всех переучивать... Да к тому же у них своих дел хватало. А тут новая проблема...
Поэтому, в срочном порядке, был создан подотдел, названый УБЭВИ - Управление по борьбе с экономическим вмешательством инопланетян. который был бы в состоянии раскрывать такие преступления.  Он состоял пока только из трёх человек, и руководить им назначили опытного обэповца, подполковника полиции, Андрея Васильевича Губарева.
В Главном Управлении работники неоднозначно приняли образование такого управления. Некоторые, иронически покачивая головой, говорили: «Некуда деньги девать, вот и придумали как новых чиновников на наш бюджет посадить».
Женю Васильева  во вновь организованную структуру Управления переманил он же, подполковник Губарев. Женя тогда работал в убойном отделе старшим оперативником, и с большой неохотой согласился на перемену места службы. Но Андрей Васильевич сумел доказать полезность и перспективы вновь организованного подотдела.
Вот поэтому-то Женя и оказался в лесу с легендой, что он вроде бы приехал к здешнему леснику послушать его рассказы. Мол, о его рассказах слухи далеко разнеслись, и Женя, корреспондент одного из областных журналов, разыскивает его, чтобы послушать и познакомиться. А возможно и выдать «на гора»  статью о нём, знаменитом леснике-сказочнике.
Возможно так оно и случилось бы, если бы Женя не заблудился как последний недотёпа.
Но всё, что происходит с нами в жизни, происходит по воле Всевышнего, и не нам сетовать на это.
Если бы не этот «счастливый» случай, то есть, если бы Женя не заблудился, то возможно долго бы ещё Управление искало место тайного цеха, хотя и догадывалось о приблизительном районе  его расположения.
Догадки — это одно, а вот полной уверенности не было  Нужно было искать — искать осторожно, не привлекая внимания, чтобы сразу не спугнуть инопланетных фальшивомонетчиков.

*     *     *
Окончательно убедившись, что именно здесь изготавливаются фальшивки, Женя набрал номер телефона своего начальника, но  ответил не Губарев, а автомат, сообщив, что телефон вне зоны действия, или выключен.
Чертыхнувшись на несвоевременную потерю связи, Женя, при помощи всё того же рычага, закрыл вход в «цех» и, закинув рюкзак за спину, зашагал по лесной дороге вслед за джипом. Но мысль, что он что-то не доделал до конца, сверлила, не давая покоя его голове.
Женя даже остановился, и даже оглянулся..., и, словно обухом по голове — он же не уничтожил подпольный цех! И сразу же новая мысль — а надо ли его уничтожать? Не оставить ли всё как есть в качестве приманки? Дилемма...
Так и не решив — уничтожить, или не уничтожить цех, он медленно, в раздумье, зашагал по лесной дороге, уводящей его всё дальше и дальше от цеха.
После всех мыслей «за, и против»  он всё-таки решил, как только сможет связаться со своим начальником, спросить совета.
Успокоенный принятым решением, Женя уже более  уверенно зашагал дальше. К тому же он был убеждён, дорога по которой джип уехал, обязательно приведёт его к какому-нибудь населённому пункту.
Через каждые километр или два он, пытаясь  дозвониться, набирал номер телефона своего шефа, и наконец-то трубка ответила голосом  начальника.
Поздоровавшись, Женя кратко доложил об успехе своих поисков, конечно не напрямую, а иносказательно.
За находку подпольного цеха, Губарев,  тоже кратко (мог бы и более обширно, немного обиделся Женя), поблагодарил своего подчинённого, сказав только «спасибо».
Затем, приказал срочно добраться до ближайшей, в этом районе, железнодорожной станции. Вы, капитан, должны там  встретить Катю, то есть, поправил он себя — старшего лейтенанта, Екатерину Андреевну Гросс. Она, добавил он, привезёт инструкцию, как действовать дальше, и ещё..., возникла небольшая пауза в его приказе — работать будете вдвоём.
Последние слова подполковника Женю очень обрадовали. Он давно «неровно дышал» при встречах с коллегой. Она ему очень нравилась: жгучая брюнетка, с миндалевидными, цвета зелёного ореха глазами, припухлыми губами и тонким, с небольшой горбинкой носом, она была похожа на грузинку, и очень красивая.
Настоящая принцесса Нефертити, мысленно говорил он себе!
 Как-то, в детстве,  он с родителями ехал куда-то в поезде, и на одной из станций к ним в купе подсела девушка, грузинка, очень похожая на Катю.
Весь путь, пока она не сошла на какой-то станции, Женя не мог оторвать от неё глаз — он с первого взгляда влюбился в неё, и в его сердце навсегда отложился её образ.
От детского впечатления о девичьей красоте и сложилось у него желание встретить её, или похожую на неё. И он, наверное, всю жизнь искал бы такую же девушку из поезда. И наконец встретил её.
Когда Катя, Екатерина Андреевна, появлялась в коридорах управления, все, кто встречался ей на пути или шёл навстречу, не могли не обернуться и не посмотреть ей вслед.
 Женя даже думал, нет, знал - он в неё влюблён окончательно и бесповоротно.
Догадывалась ли она о его чувстве он не знал, но она, при их встречах, лишь мило улыбалась, и всё.
Пришла она к ним из аналитического отдела Главка. Именно она сумела найти связь между появлявшимися, словно ниоткуда, деньгами и инопланетным следом. И именно её к ним направили, как лучшего специалиста в этом деле.
Но Женя догадывался, что без его шефа здесь не обошлось. Не так просто было выпросить в их отдел такого специалиста как она.
Его начальник, Губарев, умел быть, когда это требовалось для выполнения работы, достаточно красноречивым и настойчивым. Да и у руководства Главного Управления он был на хорошем счету.
Правда, Женя, услышав её имя и отчество во время первого знакомства, решил, что она дочь Губарева. Но оказалось — нет. Просто это было простое совпадение.
Вот таким образом УБЭВИ пополнился ещё одним работником - их стало трое: подполковник Губарев, аналитик -  старший лейтенант Гросс Екатерина и он, старший опер по особо важным делам, капитан, Васильев Женя.  

*     *     *  
Катя приехала не на поезде, а на своей машине на следующий день. Женя называл её «мазду» кузнечиком, за ярко-зелёный цвет.
Войдя к нему в номер и сказав: «Здравия желаю товарищ капитан», она открыла свой кейс и достав ноутбук, добавила: «Я готова к работе».
Катя, здравствуй, в ответ произнёс Женя. Ты бы отдохнула с дороги. Да, кстати, я ещё не обедал тебя дожидаясь. Составишь компанию?
С удовольствием, господин капитан, услышал он в ответ, У меня с утра во рту маковой росинки не было. Голодна очень.
Тогда пойдём, сказал он, и взяв её за руку направился к двери.
Капитан, подождите, я ноутбук заберу.
И она, оставив его у двери, вернулась к столу, закрыла ноутбук и положила его в кейс, а кейс взяла с собой.
 -     Вот, теперь можем идти, - произнесла она, и взяла его под руку.
Так они, словно кавалер с барышней, и появились в гостиничном ресторане.
 За разговором о делах, к тому же он рассказал ей о последних событиях вчерашнего дня, они спокойно пообедали.
О приказе подполковника в отношении его, Катя ничего не сказала, лишь произнесла: «О наших последующих действиях поговорим в спокойной обстановке, у тебя в номере».
Ну, в номере, так в номере, - согласился Женя, и не стал больше  настаивать.
Через час, или чуть больше они были у него, и продолжили прерванный обедом разговор:
Катя, вы с шефом нашли джип, номер которого я передал?
Да. Машина принадлежит местному владельцу супермаркета.
А что он сказал по поводу подпольного цеха?
Хорошо, что ты оставил его целым и невредимым. Он сказал, что договорится с «топтунами». Они последят за его окружением, и если кто-нибудь появится на горизонте, сразу же сообщат.
Что ж, заманчиво поймать изготовителей..., заманчиво, - в раздумье произнёс Женя. - А вот по поводу машины..., придётся наведаться к хозяину прямо сейчас, - сказав это, он поднялся.
Да, думаю это лучше сделать немедленно, - согласилась Катя, и тоже встала.
Супермаркет располагался почти в центре городка, на главной улице. Рядом с ним высилось четырёхэтажное, отделанное современными материалами, здание местного банка, у входа которого стоял охранник в униформе.
Остановив машину на площадке у супермаркета, Катя, удивлённо покачав головой, с иронией произнесла:       
По-моему, очень даже неплохо устроился владелец магазина — неподалёку  Райисполком, банк. А посмотри-ка направо. Видишь, здание полиции рядом. Все тебе удобства под боком — и защитят, и деньги сохранят. Удобное место выбрал торгаш, Молодец!
   -  Что это ты о нём так неуважительно? - повернулся Женя к напарнице.
Почему это не уважительно? Очень даже ува-жи-тель-но, по слогам произнесла Катя с какой-то скрытой насмешкой.
 И прихватив из машины кейс, быстро пошла к входу в супермаркет.
Удивлённо посмотрев девушке вслед, и покачав неопределённо головой, Женя, чтобы не отстать, ускоренным шагом принялся догонять её.
  Порасспросив пару работников, они нашли кабинет «Хозяина», и постучав в дверь, вошли.  
  Увидав убранство кабинета, Женя только мысленно ахнул: богатство отделки и мебели, его, прямо скажем, поразило. И он сказал себе - шикарный кабинет!  Прямо пещера Алладина из восточной сказки. А уж если по-нашему, то лавка антикварных вещей. Наверное «хозяин» из бывших недоразвитых уголовников.
Вальяжно расположившись в мягком кресле, сидел, или правильнее сказать, полулежал «Сам». Он не встал при  появлении гостей, а лишь грубо спросил: «Вы кто?», и уставился на девушку, глаза его при этом подёрнулись масляной плёнкой.
Капитан Васильев, представился Женя, и показал удостоверение. А это старший лейтенант Гросс, показал он головой на Катю, и продолжил:
 -  Здравствуйте. Мы можем вам задать несколько вопросов?  
   -     Чем обязан? - словно не расслышав слова, и даже не пригласив  сесть, спросил хозяин. - По поводу налогов обратитесь к моему бухгалтеру.
     -      Мы бы хотели поговорить с вами о машине. Это номер вашей машины? - спросила Катя, и показала записанный на бумаге номер.
  Хозяин «Супермаркета» чуть приподнялся в своём кресле, и внимательно присмотрелся к поданной ему бумаге.
Да, это номер моей машины, и что?
В его словах прозвучали и ответ и вопрос. Произнеся их, он вновь уселся в кресло. Вся его поза, выражение лица и тон, каким он произносил слова, говорили — вы мне надоели, пошли бы вы...
-     Вы не могли бы пояснить, где ваша машина находилась между десятью утра и... двенадцатью..., вчера? - это уже спросил Женя.
-  Могу. Она находилась, и находится на станции техобслуживания, - с сарказмом произнёс владелец джипа.
Вы уверены в этом? - вновь начала задавать вопросы Катя.
Ещё бы.
И вы на ней не выезжали?
А вы смогли бы без двигателя ездить на машине?
Откровенная насмешка почувствовалась в ответе владельца супермаркета и разыскиваемой машины.
Женя и Катя переглянулись, а затем уже Женя поинтересовался: «А мы можем посмотреть вашу машину?
Да, пожалуйста. Сколько угодно.
     И владелец джипа, нажав кнопку селектора, пригласил какого-то Сидорчука зайти в кабинет.
В открывшуюся дверь заглянул «амбал»: чисто выбритая голова и серый костюм на нём так и говорили о преуспевающем менеджере по торговле унитазами.
Слава, расскажи господам, как проехать к станции техобслуживания. И добавил, уже нам: «Господа, вы можете поговорить в приёмной».
Вот невоспитанный нахал, подумал Женя, и решительно покинул кабинет.
Слава достаточно подробно объяснил им, как найти СТО, и вежливо проводил до выхода.
Не нравится мне всё это, - пробормотал Женя, открывая дверцу «мазды», ох не нравится.
Не нравится, - поддержала капитана Катя. Приедем на место, разберёмся.
«СТО» находилась на выезде из райцентра, и они бы сами легко нашли её, даже  не ориентируясь в городе.  
На их счастье, а может быть несчастье, машина находилась здесь, и, действительно, без двигателя.
Расспросив хозяина ремонтного заведения они убедились в правоте ранее сказанного — машина уже неделю стоит на ремонте.
Пока Женя дотошно уточнял «где, что и когда», Катя осмотрела машину.
Так, «не солоно хлебавши» они и покинули ремонтный комплекс.  
Значит мы ищем не в том месте, и не в том направлении,  резюмировала результат их поиска Катя.
Ты права,  согласился капитан,  надо будет подумать. А сейчас..., посетим-ка мы местную полицию. Авось что-нибудь узнаем.

*     *     *
На вопрос: «Могу ли я увидеть начальника убойного отдела?», дежурный лейтенант вначале окинул Женю и Катю оценивающим взглядом, затем, задал дежурный же вопрос: «По какому вопросу? Ваши документы!»
Ознакомившись с удостоверениями (Жене показалось, что дежурный очень уж медленно читает Катино удостоверение, и слишком часто сверяет её лицо с фотографией), наконец-то вернул их, и лаконично сказал: «Второй этаж. Направо по коридору. Третья дверь.»  
Постучавшись, вошли: Женя впереди, Катя за ним
За столом, читая какой-то документ, сидел, сухощавый, похожий на обгоревшую головешку, майор. Приспущенный галстук, расстёгнутый ворот рубашки и расслабленная поза — всё говорило о том, что он не ожидал прихода посторонних людей.
Оторвавшись от чтения, он поднял вопрошающе-строгий взгляд на вошедших. А через мгновение взгляд его изменился — он стал радостным и тёплым. Глаза окружила сетка мелких, смешливых морщинок, и, он, быстро выбравшись из-за стола, уже протягивал руку для приветствия.
Привет, дружище! Рад тебя видеть в своих пенатах! Такой человек, и без бутылки?! - встретил их гортанный, с небольшим акцентом. голос.
Женя с этим майором как-то встречался на одном деле, связанном с угоном и убийством.  
 -    А это что за красавица с тобой? Обязательно представь меня ей! Слышишь? Обязательно! - продолжил майор.
Почему это без бутылки, вот она, - подал Женя «коньяк» майору. Банкуй! - А это, он показал головой на напарницу - старший лейтенант, Гросс Екатерина Андреевна. Прошу любить и жаловать.
И любить будем, и жаловать будем! - продолжая радостно улыбаться, сказал майор. - У нас, кавказского народа, уважение и любовь к женщине — первое дело, а уж про красавиц и говорить нечего...
Он бы ещё долго , глядя на Катю, заливался соловьём, если бы Женя не прервал его:
Автандил, между прочим, мы пришли к тебе по делу...
Цэ, цэ, цэ. Слушай, Женя-джан, какое может быть дело в присутствии такой девушки, а?
И всё-же...
Всё, я умолкаю, - сложив руки на груди словно для молитвы, произнёс майор. - Говори своё дело, пожалуйста.
    И он, притворно-тяжело вздохнув, произнёс.
Ох уж эти дела..., дела... Ну никак без дела нельзя, а? В кои-то веки заглянул к другу и сразу про дела заговорил. Нехорошо Женя-джан.
Он произносил слова, словно случайно поглядывал на Катю, и одновременно что-то искал в сейфе.
Достав из недр железного ящика два стакана, алюминиевую кружку и не початую плитку шоколада, майор вновь сел за стол и приказал:
Женя-джан, друг сердечный, наливай!
После тртьего «захода» Женя изложил суть  проблемы:
Понимаешь, Автандил, помоги найти джип «Чирокки» чёрного цвета. Может в вашем районе есть такой?
Помогу, Женя, если скажешь номер...
Катя назвала номер машины.
Майор поднял трубку телефона местной связи и попросил кого-то:
Коля, друг, посмотри у себя, есть в нашем районе такая машина?
И он, с  уточнениями, описал разыскиваемый гостями джип.
Что ты говоришь, Коля? Три таких! А с нашим номером один... У кого? У хозяина «Супермаркета?»
Коля, ты адреса хозяев скинь мне, - после просьбы Жени попросил он. И добавил: «Спасибо, должен буду».
Спасибо Автандил за помощь, но нам пора, - поднимаясь из-за стола поблагодарил Женя.
Что, уже уходите? И девушку забираешь? Ай-я-яй, а ещё другом называешься. Шучу-шучу. Заходите, когда будете ещё в наших краях. Рад буду - он поднялся из кресла, и проводил их до выхода.
Когда Катя отошла чуть подальше от кабинета, он, подмигнув  Жене, произнёс:
Хороша... Прямо конфетка. Везёт тебе капитан..., ох, везёт, не то что нам сирым да убогим, - и он почему-то вздохнул.
Автандил, не прибедняйся. У тебя жена такая красавица.  
Ага, - согласился он. - Но, понимаешь, Женя-джан, красивых женщин никогда много не бывает.
На этой ноте - о женщинах, они расстались.
На крыльце здания полиции его ожидала Катя.
Хороший у вас товарищ, капитан, н настоящий друг, - сказала она, и направилась к машине.
Даа..., хороший..., - согласился Женя с ней, и повторил, - хороший.

     *     *     *
Сидя в машине Женя почему-то подумал о странном теперешнем  времени и званиях-названиях. Раньше, до перестроечного периода, он служил в милиции, и были они друг для друга товарищами, а сейчас? Сейчас они все — господа!
Но ведь слово «господин» означает превосходство над другим человеком. Например: по отношению к Кате (он - капитан, а она — старший лейтенант) я господин, а она... Тогда кто она для меня?  Значит, она должна ко мне обращаться с приставкой «господин», а я к ней «госпожа»? Но не может меньший по чину и званию ко мне, быть для меня господином. Я для неё господин!
Или возьмём другой пример. Рядовой полицейский, по отношению к цивильному человеку, почему-то господин, даже, если этот человек занимает высокую должность. И этот человек, при обращении к самому нижнему полицейскому чину, а то и вовсе к рядовому, должен обращаться — господин полицейский.
А вдруг этот цивильный начальник не посмотрит, что это полицейский и должен величать его не иначе как «господин», и скажет: «Ах, ты, шантрапа беспартошная, да я тебя...!». Нет, не может он так сказать, потому что силовые структуры прикрыли себя Законом.
Этот полицейский, даже не чин, а мелкая блоха, сразу накатает жалобу - напишет, что его оскорбили при выполнении служебного задания. Вот и конец этому гражданскому начальнику -  засудят за оскорбление!
В то же время полицейский может называть тебя как ему вздумается, потому что он представитель Власти и Закона!
Непонятка какая-то. То-ли все господа, то-ли все — не пойми что!
Раньше все были товарищами. Товарищ — это значит равный тебе! А если добавить звание или должность, то будет ясно — этот человек, этот «товарищ» обладает какой-то властью, но всё равно он товарищ, а не господин над тобой!
Ну, а если все будут господами, как тогда быть? Кто будет выполнять «Чёрную работу»? Ведь господин - есть господин, он не может марать свои белые рученьки...
Вероятно поэтому, с молчаливого согласия всего общества, и принято опускать в обращении слово «господин». Все стали друг для друга просто — капитан, майор, профессор, или в армии — солдат, рядовой.
Не будешь же ты, войдя в магазин, говорить продавщице — госпожа продавщица, взвесьте мне килограмм картошки. Или, например: офицер в армии, обращаясь к простому солдату, говорить «Господин солдат» или «Господин рядовой».
Парадокс, да и только!
Неет, надо ввести в обращение людей что-нибудь нейтральное... типа «Чел», то есть, «человек».
Стоп! Стоп! Это что же получается, почесал Женя затылок, мы должны вернуться в начало прошлого века, когда господин обращался к дворнику или официанту со словами - «Эй, человек!». Нууу, делаа.
Значит, мой начальник для меня «Господин», а я для него Чел». Я для Кати «господин», а она для меня «Чел».
Придя к такому несуразному выводу, Женя непроизвольно расхохотался.
Нет уж, лучше обращения «товарищ» вряд ли найдёшь, решил он. И вообще, обращение «товарищ» несёт в себе более дружественные, более душевные отношения между людьми, чем обращение -  «господин».  
На этой ноте его экскурс в «господ» и «товарищей» закончился сам собой.

*     *     *
В молчании проехали несколько кварталов, а когда машина вырвалась из города на простор, Катя прибавила «газу». «Мазда» помчалась со скоростью ста километров в час.
До Ивантеевки, где числился очередной джип-чирокки, было около тридцати километров, что для современного автомобиля было почти ничего, если ехать по асфальтированной трассе.
Вскоре они подъехали к дверям заведения с надписью - «КАФЕ-МОРОЖЕНОЕ», а пониже, более мелкими буквами кто-то приписал - «пиво-водка» .
Пропустив  девушку вперёд, Женя, поддерживая её за локоть, вошёл в помещение, и сразу же был оглушён раздававшейся с небольшой эстрады, музыкой. Она заполняла весь небольшой зал. Но играл не оркестр, а играл музыкальный комбайн.
И под эту «душераздирающую музыку» за двумя столами гуляла компания парней и молодых девиц. Они уже были достаточно пьяны, чтобы адекватно воспринимать окружающую обстановку. Поэтому он совершенно не удивился, когда один из парней встав из-за стола, покачиваясь, направился в их сторону.
Женя понял — он выполняет чей-то приказ.
Он и Катя зашли в кафе чтобы расспросить, как найти нужного человека, но получилось то, что получилось:
Подойдя к вошедшим, подвыпивший парень грубо схватил Катю за талию, и с трудом, заплетающимся языком, говоря: «Пардон, мадам, Игорь просит вас к нашему столу», потащил её к сидящим.
Всё произошло так быстро, что Женя даже не успел удивиться, или вмешаться. .
Катя молниеносно нанесла удар коленом в пах парню, и он, переломившись пополам и прикрыв своё «хозяйство» обеими руками, опрокинулся на пол.
Галдёж за столом мгновенно затих, и пьяная компания удивлённо, и несколько растерянно уставилась на валявшегося на полу своего товарища. И в наступившей паузе капитан  расслышал, как кто-то пьяно спросил: «Это чего такое? Это как?»
Эти слова, наверное, послужили призывом для остальной компании. И они, опрокидывая стулья и столы, надвинулись на  Катю с Женей стеной.
Чтобы как-то избежать драки, Женя вытащил удостоверение из кармана, и раскрыв, сказал: «Мы полиция! Прошу успокоиться!», а Катя, повернувшись к бармену, попросила: «Вызови полицию».
Но компанию разгулявшихся парней уже никакие просьбы не могли остановить — пришлось уворачиваться, изворачиваться, защищаться, и тоже бить.
Вскоре послышались звуки полицейской сирены, и к кафе подкатила полицейская машина. Вошли трое сотрудников ППС. И  сразу же прозвучало: «Прекратить! Что здесь происходит?»
Предъявив служебное удостоверение, Женя попытался сказать, что эти парни первыми напали на них, и им, со старшим лейтенантом, пришлось защищаться.
Хороша защита, сказал молоденький полицейский, тот, который вошёл в зал последним. Он показал на троих, лежавших на полу и болезненно стонавших парней. И повторил: «Хороша защита».
А, по-видимому старший наряда, в звании старшины, добавил: «Ничего, в участке разберёмся!», и приказал им следовать за собой.
Но позвольте, возмутился Женя, они же первыми напали на нас, их тоже берите!
Разберёмся, повторил «старший» равнодушно, и направился к двери.
Пришлось проследовать за ППСовцами и сесть в служебный УАЗик с синей полосой по борту и надписью — ПОЛИЦИЯ, в курятник.
Катя, когда они уже ехали в местное отделение, полушёпотом произнесла: «Ничего себе поинтересовались адресом у местных жителей».
Их с «комфортом» доставили по назначению. Женя попытался ещё раз вразумить местных полицейских, но дежурный лейтенант лишь сказал: «Приедет начальник, он разберётся, а пока прошу пройти за мной».
Лейтенант, мы имеем право на один телефонный звонок, - попытался Женя вразумить молодого офицера.
Иметь, то имеете, но не можете.
Почему? - спросила Катя, удивлённо вскинув брови.
Потому что связи нет, - спокойно ответил лейтенант.
Ааа, как же..., со своими...? - спросила она.
Девушка, со своими мы по рации связываемся, - пояснил дежурный.
Так, когда будет связь? - спросил  Женя.
Когда будет, тогда и будет, - грубо ответил лейтенант, - не задерживайте меня, входите.
И задержанные оказались за железной решёткой с одним топчаном на двоих.
И ещё Женя понял — сидеть им долго, во всяком случае до утра следующего дня.
Когда щёлкнул за спинами запор, он услышал: «Других хором у нас нет. Устраивайтесь»
Как ты понял, капитан, что нас не скоро выпустят, - спросила у него Катя?
Да очень просто. Случайно услышал разговор дежурного с доставившими нас ПеПеэСовцами. И ещё я услышал, что начальник отделения в гостях у Исмаилова, ну, того, к которому мы приехали по поводу джипа.
    Вот так-то старший лейтенант, добавил Женя для полной ясности положения.
   -   Даа, не думала, не гадала я, что когда-нибудь окажусь в КПЗ, - и девушка окинула взглядом помещение.
-    Ты не переживай, - решил Женя подбодрить её, - говорят же «От тюрьмы и от сумы не зарекайся».
Так-то оно так..., только вот неприятно без вины быть виноватой.
Лейтенант, ты вот лучше скажи, где ты так ловко научилась драться? - и Женя сымитировал приёмы бокса.
Папа научил.
Он у тебя что, преподаёт дзюдо и джиу-джитсу?
Нет. Я когда ещё маленькой девочкой была, он говорил: «Запомни дочка эти несколько приёмов, пригодятся в жизни». И вот, видишь, пригодились. Ну, и в Университете кое чему научили меня.
Это хорошо, что ты умеешь защищаться, - похвалил Женя девушку: - Жизнь непредсказуема — нужно быть готовым ко всему, особенно в наше время — время жестокое и непредсказуемое. - Да, лейтенант...
Старший лейтенант, - поправила капитана девушка.
Катя, всё хочу у тебя спросить, ты, случайно, не дочь нашего подполковника, допустим приёмная?
Нет. Просто папа и Андрей Васильевич давно знакомы. И папа уговорил его взять меня к себе. Собственно..., я попросила папу, а уж он Губарева.
А кто твой отец, старший лейтенант? Уж не генерал-ли из министерства?
Нет, мой папа, и моя мама геологи. Я не в них пошла, не по родительским стопам. Они всю нашу страну объездили, исходили, излазили, не то что я. Папа и мама даже на Тибете были... Слышал о Священной горе Кайлас?
Нет, не слышал. А где это?
Так я же говорю, на Тибете. Папа даже попытался стихотворение про их поход написать... Хочешь прочту?
А ты помнишь?
Конечно. Правда стихотворение не совсем грамотное, но мне нравится.
Прочти. Как-то надо же ночь скоротать... Шучу-шучу, я очень хочу, чтобы ты прочитала стихотворение.
Тогда слушай, сам напросился. А называется оно «Восхождение на Священный Кайлас». Готов?
Да.
Катя, Екатерина Андреевна, сослуживец и его радость, и его любимая девушка, хотя она и не знает об этом, начала читать отцово стихотворение.

Тибет, Тибет - центр мироздания Земного.
Твоя гора, с вершиною Кайлас,
Святой всегда была - паломничества центр,
И центр людского поклонения.

Я паломником мечтал быть, или пилигримом,
И взойти на вершину Кайласа хоть раз,
И сподобился я в свои зрелые годы
Попасть туда, куда мечтал я с детства попасть.

Тибет, Тибет - седая древность Мира,
В твоих заснеженных чертогах оказался я.
Вечности коснулся я душой и телом, Попал туда,
Где живут Боги, и ощутил покоя радость я.

Я паломником, опираясь на посох дорожный,
К вершине Кайласа с великим трудом поднимался.
Тропой очищенья от грехов поднимался с трудом,
И уставал, и отдыхал, и снам предавался.

Чем выше поднимался, тем легче мне становилось,
Словно от грехов освобождалась душа у меня,
Но до вершины я так и не дошёл, не добрался -
Наверное святости  было мало совсем у меня.

Но на Кайласе, у двух озёр, всё же побывал  я:
У двух озёр со светлой и тёмной побывал я водой.
Всегда смелым и крепким был я, поверьте,
Я хотел коснуться их прохладных вод рукой,

Но тут испугался чего-то, и… не посмел.
Я увидел, как водная гладь рябью покрылась
И задышала она, завздыхала тяжко она,
И стала в них словно живою вода.

Эти озёра, словно глаза голубые,
В бесконечность космоса смотрят всегда,
Словно ждут они весточки, или что-то другое,
И не замерзают они никогда-никогда!

Тибет, Тибет - рассадник ВЕРЫ,
Приют монахов, и ищущих очищения от грехов,
Здесь каждый человек познать святость может,
Жизнь вечную, и божественную  Любовь.

Здесь всюду ВЕЧНОСТЬ: в скалах, в снеге, в ветре;
В холодных водах озёр забвенья и любви;
Здесь я впервые в жизни ВЕЧНОСТИ коснулся,
И понял смысл БОЖЕСТВЕННОЙ  ЛЮБВИ.

Закончив читать, Катя несколько раз перевела дыхание. Затем,  посмотрела ему в глаза, и, с тревогой и явно читаемом волнении на лице, спросила:
Ну, как, понравилось тебе стихотворение?
И опять же, столько в её глазах, позе (она даже как-то потянулась к нему), было желания услышать его ответ, что он хотя и плохо разбирался в поэзии, всё же сказал:
Знаешь, неплохо. Даже очень неплохое стихотворение. Мне понравилось.
Она как-то облегчённо вздохнула, и , приняв несколько отстранённое выражение лица, сказала: «Вот такое стихотворение написал мой папа».
Признаюсь, я тоже как-то хотела начать писать, но у меня всё никак не получалось. Пришлось забыть об этом.

*     *     *
Утром, около девяти, нас повели к начальству. Провожавший нас, всё тот же, дежуривший ночью лейтенант, подавая наши удостоверения своему непосредственному начальнику, сказал: «Неплохо выполненные фальшивки».
Разберёмся, ответил начальник, и суровым взглядом опытного полицейского волка,  поочерёдно окинул Женю и Катю.
Женя быстро расшифровал его взгляд: по-видимому он надеялся, что после его взгляда мы затрепещем  из уважения к нему, или страха, и тут же, не сходя с места, упадём на колени и попросим пощады. А расшифровав — улыбнулся.
Так и не дождавшись признания в «тяжких и не очень» грехах, офицер ещё раз оглядел стоящих перед ним мужчину и девушку, а затем приказал лейтенанту: «Ты можешь идти, я сам разберусь!»
Когда офицер вышел, он, ни к кому конкретно не обращаясь, спросил: «Жалобы есть?»
Ответила Катя:
Что вы, какие могут быть жалобы...
И с лёгким оттенком иронии продолжила:
...Ваши сотрудники поступили очень «правильно», отпустив пьяных зачинщиков драки..., по Закону. А нас, несмотря на предъявленные удостоверения, задержав.
Разберёмся, - опять сказал местный начальник в чине майора.
Разбирайтесь.
Вы не учите меня, девушка, что мне делать, и как работать.
По-видимому от слов «девушка» и «как работать» Катя «закусила удила», потому что её лицо заполыхало огнём негодования, и она резко сказала:
Господин майор, я вам не просто девушка, а старший лейтенант полиции. И если я говорю, что ваших сотрудников надо научить работать, то так оно и есть!
Начальник отделения, удивлённо вскинув брови, посмотрел на пылавшую гневом девушку, затем, уже несколько мягче сказал:
Не забывайтесь, старший лейтенант! Я всё-таки званием буду повыше вас, и возрастом постарше. И повторил - не забывайтесь. Я же сказал — разберусь со своими работниками. И если они сделали что-то не так, накажу.  
Искоса взглянув на Катю, Женя понял, она еле сдержалась чтобы не выложить всё о вчерашнем поступке и поведении подчинённых ему сотрудников, но всё-таки сдержалась.
А он, сам участник вчерашних событий, негодуя вместе с ней, всё-таки, не произнеся ни слова, мысленно похвалил её за сдержанность. А ещё он подумал, был бы её отец генералом в полиции или в армии, она бы могла ещё отделаться замечанием или выговором, а так...
Говорят же,  не лей воду против ветра — сам намочишься! О времена! О нравы! - неожиданно вспомнил он слова одного из героев классической литературы.
Майор, по очереди, взял принесённые дежурным удостоверения, внимательно прочитал, и сверив фотографии, также по очереди вернул законным владельцам.  
Зачем прибыли к нам, капитан?
Разыскиваем машину, господин майор, джип-чирокки, и, кажется, знаем за кем она числится. Это...
Майор, внимательно слушая Женю, неожиданно подсказал — за Исмаиловым.
Да. Мы вчера зашли в кафе, чтобы узнать адрес этого Исмаилова, но ваши сотрудники задержали нас, как главных зачинщиков драки.
Я же пообещал — со своими сотрудниками разберусь, виновных накажу. Дальше.
Всё. Нам нужен адрес Исмаилова и... наша машина. Она, по-моему, осталась у кафе.
Нет, машина уже здесь, во дворе. Можете забрать её. Мой сотрудник, вы его помните, дежуривший ночью лейтенант, покажет дорогу. На этом всё. Вы свободны.
На этом инцидент с посещением местного кафе почти благополучно для нас завершился, и мы покинули кабинет начальника сельского отделения полиции.

*     *     *  
Как только они выехали со двора, Женя спросил у сопровождающего их лейтенанта:
Ответьте всё-таки, лейтенант, только честно, почему нас задержали вчера, а пьяную компанию не тронули?
Честно?
Я же попросил — честно.
Дежурный наряд, поняв с кем вы дерётесь, решил избавить вас от ещё большей неприятности...
Как это — от «ещё большей неприятности», - полюбопытствовала Катя, и даже голову повернула в сторону сидевшего на заднем сидении, лейтенанта.
Катя, не отвлекайся, - попросил Женя, - смотри за дорогой, ты же за рулём.  
...Дело в том, продолжил лейтенант, что в кафе находился Игорь со своими дружками, а это очень опасная компания, и они...
Подожди, подожди, - удивлённо пожав плечами, прервал лейтенанта Женя, - раз они так опасны для общества, так почему вы их не посадите?
Не так всё просто, не так всё просто. Вы знаете, кто его отец?
Причём здесь отец? - всё-таки опять спросила Катя. - Раз вся эта шушера представляет угрозу для общества..., надо отправить её в края «не столь отдалённые».
Отправить? Как бы не так! - покачал головой  лейтенант. Кстати, вы знаете к кому мы едем?
Катя промолчала, а Женя всё-таки, любопытства ради, спросил:
И к кому мы едем?
Да к его отцу.
Его отец Исмаилов? - удивилась Катя. Тот самый..., который... хозяин джипа?
Вот именно, тот самый! - подтвердил лейтенант. Тот самый: владелец кафе, магазина, кирпичного и перерабатывающего заводов. Тот самый, с кем первым здоровается. подавая руку, мэр района, и тот самый, в гостях у которого вчера был наш майор.
Даа, делаа, вздохнула Катя.
А Женя продолжил за неё: «Вот повезло, так повезло. Трудная будет у нас, старший лейтенант, встреча».

*     *     *
Ехать было недалеко, и вскоре они оказались у ворот "хозяина» села. Их, вероятно. ожидали, потому что, не успели они покинуть машину, как калитка в высоком бетонном заборе, гостеприимно приглашая войти, открылась.
Охранник повёл прибывших по выложенной плиткой, окаймлённой с обеих сторон зелёным газоном дорожке, к двухэтажному дому.
«Хозяин», Жене почему-то пришли на ум слова из поэмы В, Маяковского, и он дополнил применительно к данной ситуации: заводов, газет, пароходов. Правда, пароходами здесь и не пахло, зато... всё остальное было.
Так вот, группу прибывших встретил «сам хозяин», как сказал о нём лейтенант.
Капитан присмотрелся к нему. Нет, ни на одного из посетителей подпольного цеха он не был похож. Но, как говаривал его начальник   в сходной ситуации -  посмотрим, поговорим, понюхаем.
И они начали говорить, смотреть в четыре глаза, и даже... принюхиваться.
Но нет — обыкновенный богатей, не очень умный, но и не дурак, зато хитрый и, кажется, мстительный.
Женя бы не удивился, если бы ему сказали, что сынок его — точная копия папаши, да к тому же ещё и трус.
Вчера, в кафе, во время потасовки он это понял: парень так и не оторвал свой зад от кресла, сидел за столом, не выпустив бокала из рук, и только наблюдал.
Короче, настоящий любитель жар загребать чужими руками. Может правду говорят  о таких — яблочко далеко от яблони не падает.
...На ваш вопрос о машине отвечу так: и немного подумав, Исмаилов-старший произнёс: «Кажется..., «чирокки»... у меня есть». Он повернулся к стоявшему у двери охраннику: «Чирокки, да?».
И когда получил подтверждающий кивок своим словам, продолжил: «Я только вчера вернулся из области — решал кое-какие неотложные дела...
Кто-нибудь может это подтвердить , - голосом, не терпящим возражения, спросила у него Катя.
Он удивлённо посмотрел на неё, а у Жени спросил:
Почему эта женщина говорит без разрешения мужчины? Кто ей разрешил?
Ну, всё, решил Женя, сейчас «начнётся», но ошибся: Катя лишь гневно сверкнула глазами в ответ на замечание «хозяина».  
Пришлось Жене постараться быстро замять готовый вот-вот разразиться скандал.
Поэтому он миролюбиво сказал:
Она не просто женщина, она сотрудник полиции, и мой помощник - старший лейтенант, Екатерина Андреевна Гросс...
Неужели, когда мы вошли, я не представил её, с тревогой подумал капитан. Хотя..., мы всюду вместе, мог и забыть.
...и продолжил, вы ответьте, пожалуйста, на её вопрос. Мне тоже интересно, кто-нибудь может подтвердить, что вы действительно были в области.
И, если да, тогда назовите имена, адреса, с кем встречались, где? И когда? Нам, понимаете, нужна ясность.  
Я, что, должен каждый свой шаг запоминать! - повысил голос Исмаилов. - Я, что, не имею права на личную жизнь?
Имеете, - согласился  с ним Женя, но... всё же...
В это время зазумерил и запикал сотовый телефон в кармане Жени.
Простите, сказал Женя, и попросил Катю продолжить разговор, а сам вышел в другую комнату.
Охранник, не сдвинувшись с места, лишь проводил его взглядом.
Звонил начальник, подполковник Губарев - он  интересовался  проведённой работой, и её результатом.
Женя доложил об их с Катей «успехах», и в конце своего доклада вынужден был согласиться с выводом шефа — да, пока никакого результата, ноо... И как-бы обнадёживая начальника, ну и себя конечно, протянул: у нас ещё остался третий владелец джипа. Может там что-нибудь найдём?
Ищите-ищите, более сурово, чем Женя ожидал, произнёс Губарев,  и отключил телефон.
Женя умолчал об инциденте в кафе и задержании их с Катей местной полицией. Он решил рассказать об этом при личной встрече, а не сейчас, подумав при этом, что их задержание не может повлиять на результат командировки.
Вернувшись к Кате и Исмаилову он догадался по её расстроенному виду: старший лейтенант ничего нового не узнала, кроме того, что джип принадлежит «Хозяину», то есть Исмаилову.
Продолжать вести игру в «Вопрос-ответ» не имело смысла. Женя понял — Исмаилов никакого отношения к фальшивомонетчикам не имеет, и уж тем более, он не инопланетянин. Он наш, Земной — не очень порядочный человек!
Даа, опять прокол, вздохнул Женя, опять. Где же скрываются наши враги? Как нам с Катей разыскать их? Задача!
Попрощавшись, они, в сопровождении того же охраника, покинули особняк местного нувориша.

*     *     *
Дорога всё дальше и дальше уводила их от районного центра. По сторонам раскинулись поля и перелески. Кое-где встречались одинокие - два-три дома и хозяйственная постройка, фермы.
Однажды проскочили по небольшому бетонному мосту через неширокую речушку. Что удивительно, в ней двое мальчишек пытались ловить на удочки рыбу!
Катя даже машину приостановила, чтобы убедиться, что это не мираж, и не сон. А когда немного отъехали, она произнесла: «Вот даже не думала, не гадала, что в наших речках что-то ещё может водиться».
На её вопрос-утверждение что  мог ответить Женя. Ни-че-го не мог он ответить!
Действительно, пестицидами и разными там «прикормками» люди губили, и продолжают губить природу. И слава богу, что хоть деревья как-то могут ещё расти. Наверное они, как и люди, сумели приспособиться к современной жизни, с грустью подумал он.   
Уже тогда, в свои зрелые годы, смотря на погибающую вокруг него природу, он часто задавал себе вопрос: «Почему люди так бестолково, по-волчьи к ней относятся? Она нас кормит, одевает. Она даёт нам кров и пищу, а мы всеми доступными и недоступными средствами и способами пытаемся её уничтожить, извести на нет! Почему?
Нет-нет, запротестовало что-то в мозгу, даже волки не уничтожают до конца животных. Они уходят в другие места, дав животному миру восстановиться. А  люди - нет! Они, пока всё вокруг не погибнет до конца, будут высасывать и высасывать кровь из окружающего их пространства. И зная это, всё равно будут продолжать губить всё вокруг себя.
Людей называют Homo sapiens наверное в насмешку. Никакие они не Homo, и тем более не Sapiens — они враги всего окружающего, враги живого и не живого, враги Земли!
И, думаю, она, Земля, когда-нибудь отомстит за своё унижение, за издевательства над ней! Отомстит жестоко!
Отомстит, потому что люди сами толкают её на это.
Сколько же можно терпеть издевательства над собой, говорит и спрашивает она?!
Человек разумный... — чёрта лысого!  
Женя, будучи студентом, несколько лет, пока не охладел к нему,  вёл дневник. И уже в те годы он, как сейчас помнит,  в нём писал:
«Мы настолько загадили Землю, что только полное выселение нас на другие планеты  сможет не только предотвратить полную гибель человечества, но и существование в космическом пространстве Земли, как таковой!».
А ещё помнит, думая о будущем он писал:
«Если рассматривать окружающую нас среду (природу) в глобально-космическом масштабе, то она  живёт по своим, только ей присущим законам.
Изменить их человек не может, какие бы усилия и технологии не применял для этого. Он может только уничтожить её!»
Такие мысли уже в те годы, когда Женя ещё надеялся, что можно что-то исправить, посещали его, и не один раз.
                                                                          
*     *     *
Наконец-то они добрались до последнего, известного им адреса.
Капитан здорово проголодался, и решил, что и Катя тоже, хотя молчит, терпит. Молодец лейтенант — так держать, мысленно подбодрил он девушку! Надеюсь, подумал он, здесь нас покормят..., хотя... А вдруг это те кого мы ищем, да ещё и вооружены? Их трое, а нас... Тогда..., дай бог ноги унести, будет совсем не до еды.
При подъезде к нужному адресу они  увидели достаточно обширный хутор. Он состоял из пяти-шести домов, коровника, овчарни, и пастбища в несколько гектаров, огороженного слегами. На нём паслось десятка три коров и несколько телят.
Богатый хутор, прошептала Катя. По-видимому рачительный хозяин им управляет.
Сколько Женя ни шарил глазами по сторонам разыскивая джип, его не было видно. Неужели нам дали неверный адрес, забеспокоился он? Столько проехали, и всё впустую? Обидно!
А Катя уже подъезжала к крыльцу одного из домов.
Ради любопытства Женя у неё спросил: «Почему к этому?»
А какая разница к какому, пожав плечами ответила она. Мы же не знаем в каком из них располагается владелец всего этого добра.
И то верно, подумал капитан, и вылез из машины.
За стеклом одного из окон мелькнуло лицо женщины,  а через некоторое время в дверях появилась и она сама.
Красивая, решил Женя, и молодая! Интересно, дочь это хозяина, или жена? А может это просто работница, а хозяин живёт в другом доме?  И словно сглазил - она встретила их вопросом:
Вы к кому? Если к  Виктору Ивановичу, то они живут вот в том доме, - и показала рукой на последний дом в ряду.
Спасибо! - ответил Женя. - Мы, действительно, к нему. Вы не подскажете, он дома?
Наверно нет, раз «моего» нет. Он, с моим мужем, уехал на пасеку.
А не подскажете, далеко до неё, - тоже задала вопрос Катя. Мы сможем туда проехать?
Молодая женщина с сомнением оглядела Женю и его напарницу. Затем, словно что-то прикидывая в уме, машину Кати, и, отрицательно покачав головой, лаконично произнесла:
На вашей машине нет.
Как же нам быть? - словно разговаривая сам с собой, пробормотал Женя.
По-видимому женщина, или поняла в каком положении оказались приезжие, или расслышала его бормотание, но, как только он умолк, сразу же предложила:
А вы заходите к нам, отдохнёте. Я вас чаем напою, и пирожками угощу. И, улыбнувшись, добавила: я как чувствовала, что у нас гости будут.  Да и кошка гостей намывала. Заходите, заходите, не стесняйтесь, - и приглашающе повела рукой.
    На такое радушное приглашение разве могли они отказать хозяйке дома? Он не мог, да и не очень-то хотел, а его напарница, насколько он понял, тоже. И они вошли.
Дом встретил их прохладой и запахом свежих пирожков.
От голода, а, возможно, и от запаха пирожков, у Жени набежал полный рот слюны, и он непроизвольно сглотнул.
Хозяйка радушно пригласила его и Катю к столу, и приговаривая: «Угощайтесь, пожалуйста. Я много их напекла», поставила перед ними полную тарелку с пирожками.
Приехавшие, как говорится, голодны были как волки. Уж во всяком случае Женя. А когда он увидел, с каким аппетитом расправляется с очередным пирожком Катя, понял — он не одинок.
Он бы может и больше съел, но постеснялся, и поэтому, съев пару штук, поблагодарил молодую женщину.
Его напарница, по-видимому поняв его, тоже поблагодарила хозяйку, сказав:
Давно не ела таких вкусных. Замечательные у вас пирожки, и словно намекая, облизала губы.
Хозяйка..., ох ,уж эти женщины, по-видимому поняв намёк, или догадавшись, что мы не против ещё поесть её стряпню, сказала: «Я вам на дорогу ещё дам».
Попивая чай с вареньем, они вели непринуждённый разговор вроде бы ни о чём. Но Катя, вот молодчина, нет-нет да задавала вопросы на интересующую их тему.
Так, за разговором, они просидели часа два.
Вскоре в сенях послышались шаги, и в комнату вошёл молодой человек.
Взглянув на него, капитан чуть не крикнул: «Так это вы?» И мгновенно понял — он ошибся! Этот мужчина, действительно, был очень похож на одного из тех, троих. Только..., только это был совсем другой человек. Как говорят — он, да не он.
Такой же светловолосый, с тонкими чертами лица, но вот глаза... У того человека в глазах было какое-то равнодушие, и они были словно стеклянные, холодно-режущие. А у этого..., они излучали тепло. А когда он посмотрел на жену, их окружили морщинки, и в них проглянула ласка.
Да такой человек по природе своей не может быть инопланетянином, решил капитан.

*     *     *
Поблагодарив за гостеприимство и возможность отдохнуть после дороги, они попрощались с приветливой женщиной и её мужем.
А она, как радушная хозяйка, проводила Женю и Катю до самой машины, и стояла до тех пор, пока они не отъехали от дома.
Первый же вопрос, который задала мне Катя, был:
Капитан, что случилось? Уж не влюбились ли вы в молодую хозяйку?
Нет. Не говори ерунды, - ответил Женя, но порадовался  вопросу напарницы -  глазастая.
Вот бы она задала этот вопрос из ревности, размечтался Женя.
Тогда в чём дело, капитан?
Ты видела её мужа?
Конечно. Брутальный мужчина.
Так вот, этот «брутальный мужчина», - съязвил Женя, - очень похож на одного из встреченных мной на старой мельнице.
Да вы что?! - удивлённо воскликнула она, и даже остановила машину.
Вот тебе и «да вы что?»
Значит, возвращаемся?
Нет... Я не уверен.... Понимаешь, не может у инопланетного жителя быть Земной женщины, тем более жены.
Много вы, мужчины, понимаете в нас, женщинах...
Капитану на мгновение показалось, что девушка обиделась на его слова.
Но Женя, действительно, так думал, хотя..., в одном из фантастических рассказов он читал, что они, инопланетяне, могут принимать разные обличья.
Неужели мы встретились с одним их них? Не знаю, не знаю...,  и Женя, сомневаясь, покачал головой.
Так и не решив, что же им делать, Женя, колеблясь, всё же сказал: «Давай сначала поговорим с здешним хозяином, а потом решим, как нам поступить».
Хорошо, согласилась с его доводом Катя, но нотка сомнения всё же прозвучала в её голосе.
Затем, повернув голову в его сторону, она, (он не ожидал такого вопроса), почему-то спросила:
Капитан, вы, когда разговаривали с шефом, не спросили у него о «наружке» на старой мельнице?  От них нет сведений?
Спросил. Вокруг неё тишина. Никакого движения. Топтуны, сказал шеф, почти довольны: отдыхают, словно на курорте, только говорят — скучновато.
Ха-ха, тоже мне... курорт, - чуть насмешливо произнесла Катя. - Курорт — это, когда море, пальмы, горячий песок и солнце над головой.
Ну, не скажи. По мне, так лучше прохладного дня не может быть, - возразил Женя, - дышится легко и пот ручьями не бежит...
Это вы, капитан, про свой недавний поход в лес что-ли  вспомнили? Так вы же говорили, что вас разная мелкая живность заела.
Да, о лесе. Мошкара..., слепни... Куда от них денешься, но всё равно в лесу благодать, не то что в городе.
Нуу, вам виднее. Вы всего несколько дней, как из него вышли.
И, включив передачу, нажала на педаль. Послушная машина, плавно двинулась по дороге.
Через несколько минут они подъехали к указанному дому.

*     *     *
Даа, разве подумаешь, что в этом доме живёт один из богатейших людей района, произнесла Екатерина. Капитан, вы только посмотрите на этот одноэтажный домик... Разве в таких богатенькие живут?
Неплохой, - резюмировал Женя, - видишь, даже веранда имеется. А что одноэтажный, так в нём, вероятнее всего, живёт семья «раз, два, и обчёлся»
А что вам шеф сказал? Ему же обзорную справку, надеюсь, подали?
Полагаю, да. Он только предупредил, что владелец из бывших работников районного масштаба. И что он имеет животноводческую ферму.
    У него что-то похожее на совхоз в миниатюре. Вообще, это человек ещё советской закалки. У него работники получают не проценты от дохода, а зарплату.
Даже пожилые женщины, из-за невозможности заниматься тяжёлым физическим трудом, в конечном счёте, работают: кто ухаживает за детьми рабочих, кто шьёт рабочую одежду.
Короче, все заняты каким-нибудь полезным друг для друга трудом. А он только руководит всеми работами словно председатель советского колхоза, или как директор совхоза.
Любопытно..., любопытно... Иии..., знаете, капитан, в наше время очень оригинально.
Катя как-то задумчиво, с какой-то неуверенностью в голосе поинтересовалась, - и что, им, то есть, я хотела сказать ему, местные власти позволили так вести хозяйство?
Наверное. Он же никому не мешает, во властные структуры не лезет... Чего местной власти его бояться.
Вот если бы он попытался выставить свою кандидатуру в какие-нибудь депутаты... Ооо, тогда, я думаю, против него поднялся бы большой гам, и быстро указали бы ему  место.
А так... Да выращивай ты своих коровок, да  под ногами не путайся. У него коллектив-то с десяток человек.
Ну, и чего мы к нему приехали? - пожала плечами Катя. - Из него инопланетянин, как... Хотя да, в нашем прокапиталистическом обществе он действительно инопланетянин.
Дошло до тебя, лейтенант?
Дошло, дошло. Ладно, пойдёмте разговаривать.
Но они не успели дойти до входной двери. Она с шумом распахнулась, и на пороге появился сам хозяин фермы.
Я его узнал по описанию.
Даже не закрыв за собой дверь, он начал, аозмущаясь и брызгая слюной, говорить, вернее, почти кричать:
Опять пришли за деньгами! Да сколько же можно из меня кровь пить! Я вам что, дойная корова? Я, между прочим, исправно налоги плачу! Что вам-то надо?
Я и филантроп, я и меценат, я и на благотворительные цели деньги выделяю! Господи, да когда же вы перестанете меня повсюду вылавливать? Даже дома покоя от вас нет!...
Катя, слушая его горестный «плач Ярославны» прошептала: «Во довели мужика местные-то власти. Поневоле посочувствуешь. Богатые-то, оказывается, тоже плачут, как думаете, господин капитан?»
-      Я жду, когда он закончит причитать. Время-то идёт.
Владелец фермы, наверное, ещё долго бы возмущался, если бы Катя не прервала его словами:
А мы к вам, гражданин, не за деньгами. Мы к вам совсем по другому вопросу. Мы полиция.
Услышав  слова старшего лейтенанта, он сразу замолчал, будто споткнулся. И,  выпучив глаза, как-то неуверенно спросил:
Полиция? Какая полиция? Вы не ошиблись?
Нет, мы не ошиблись. Мы, действительно, к вам, - сказала Катя, и показав удостоверение, досказала: «Я, старший лейтенант Гросс Екатерина Андреевна. А это, она повернула голову в мою сторону, мой начальник.
Женя тоже предъявил своё служебное удостоверение, и назвал свою должность, имя и фамилию.
Фермер пристально оглядел нарушителей его покоя, затем, перевёл взгляд на предъявленные удостоверения и лишь поняв кто перед ним (Женя почему-то так подумал), пригласил полицейских в дом.
Женя доверил вести разговор Кате, а сам пристроился на диване, и стал наблюдать за реакцией фермера на задаваемые вопросы, и его ответы.
Насколько он понял, «председатель» совершенно успокоился, когда узнал, что посетителям, хотя они и из полиции, его деньги не нужны. Его недоверчивость ушла, и он охотно вёл полусветский разговор.
Кстати, тональность разговора задала Катя, и капитан даже мысленно похвалил её: в непринуждённой беседе легче поймать на  лжи. Так поступают опытные сыщики, направляя разговор и вставляя, ненароком, в беседу наводящие вопросы.
Интересно, где моя напарница успела набраться опыта ведения тайного допроса, подумал Женя, и решил: надо будет как-нибудь спросить её об этом.
А пока она вела свою линию в разговоре, он слушал, ловил оттенки в ответах, и наблюдал.
В процессе разговора, точнее, из вопросов и ответов, Женя понял: да, у него есть джип-чирокки: он нужен ему для ведения хозяйства. Что он также на нём отвозит детишек своих работников в школу и привозит обратно. Часто водит машину его помощник...
 (Это тот, в доме которого нас угощали пирожками, так капитан понял по описанию молодого мужчины).
И конечно же, его слова, что три дня назад он посылал своего помощника в райцентр за краской, насторожили Женю, тем более что тот ездил один, и немного задержался.
А когда владелец автомобиля сказал, что на его вопрос о задержке, парень ответил,  что заезжал на станцию техобслуживания провести мелкий ремонт машине, капитан понял -  этого парня надо проверять и проверять. Не случайно же его, Женю, насторожил внешний вид мужа той женщины.
А чтобы убедиться, что этот молодой человек тот, которого  они ищут, надо срочно звонить шефу и просить помощи в виде людей для наружного наблюдения. Только шеф сможет решить такой вопрос через Главк, они с Катей нет.
При таком распределении обязанностей это поможет нам с Катей заняться основным делом — поиском связи инопланетян с местными помощниками.. Ведь не могут же они заниматься своими делами без связей и помощи..., решил Женя.
 Под конец разговора Катя объяснила причину их приезда к нему тем, что они ищут угнанную машину по заявлению одного из владельцев. Узнав, что у него появилась машина такой марки, они и приехали к нему.
«Председатель», естественно, посочувствовал им. Он даже предъявил техпаспорт на джип, где была указана трёхлетняя дата приобретения.
Удобно расположившись на переднем сидении «мазды», и иногда слегка подрёмывая, Женя, пока они возвращались в гостиницу., рассуждал и строил планы.
Катя вела машину не произнося ни слова. Женя понимал, вернее, он думал что понимает — она старается не отвлекать  его посторонними разговорами пока он мысленно подводит итоги поездки.
Вообще-то определённый успех у нас есть: мы всё же, кажется, обнаружили одного из людей, приезжавших на старую мельницу. Инопланетянин он или нет, мы постараемся разобраться. Для этого я и хочу попросить прислать «наружку» - последят, зафиксируют все его передвижения - поездки и встречи, а там... дело техники. Лиха беда начало, как говорится, а уж конец...

                                                        Глава третья

Капитан настолько погрузился в свои мысли, что не заметил как  девушка остановила машину. И только когда чей-то
голос грубо предложил предъявить документы, он вернулся, как говорится, к действительности.
Катя в это время спрашивала у стоявшего возле водительской двери полицейского:
А в чём дело? Я что-то нарушила? Так трасса пуста, и тем более, я не нарушала скоростной режим...
Девушка, - повторил полицейский, - предъявите документы немедленно!
Оценив, насколько мог, ситуацию, Женя тихо спросил у Кати: «Проблемы? Тебе помочь?» Нет, справлюсь сама, ответила она.
 Получив отказ на своё предложение о помощи, он окинул взглядом сложившуюся обстановку: пустынное место, лишь изредка проезжающие мимо машины, стоявшая несколько в стороне машина ГИБДД, и почти перед капотом «мазды» второй полицейский офицер с автоматом наизготовку.
Что они делают здесь, на почти пустой трассе, и вдали от населённого пункта, мелькнула у него мысль? Почему они не останавливают другие машины, а остановили именно нас?
А полицейский, разговаривающий с Катей, просмотрел поданные ею документы и, положив в карман, приказал: «Выйдите из машины и откройте багажник!»  
Но зачем, спросила она? Вы что-то ищете?
Ваше дело открыть багажник по требованию полицейского, резко приказал он. А второй в это время навёл ствол автомата на сидящую за рулём девушку.
Женя опять спросил у Кати: «Тебе помочь?», но она отрицательно покачала головой.
Через зеркало заднего вида он увидел, как, собравшейся открыть багажник Кате, полицейский заломил руки назад. И он даже, кажется, услышал щелчок защёлкнувшихся у неё на руках наручников.
Женя быстро открыл дверку и покинул машину. Доставая удостоверение он собрался сказать, что они такие же работники полиции, и находятся на задании, но не успел и слова произнести.
Второй полицейский, тот, что стоял перед машиной, навёл автомат на него, и приказал: «Не двигаться! Шевельнёшься — получишь пулю в лоб!»
Под угрозой автомата, что Женя мог сделать? Ничего! Даже достать пистолет из кобуры не мог! Пришлось подчиниться.
А тот, всё так же держа Женю на прицеле, подошёл, и потянулся за пистолетом...
Действия Жени дальше нельзя назвать логическими и подчинённым какому-то здравому смцыслу - сработал инстинкт.
Схватившись одной рукой за ствол автомата, он быстро отвёл его от своей груди, а второй рукой ударил полицейского ребром ладони по шее. И тот мгновенно упал!
Но в пылу собственной борьбы, капитан не заметил, как первый полицейский, тот что пленил Катю, в три шага преодолел разделявшее их расстояние, и ударом приклада по спине, заставил  его вначале стать на колени, а затем...
Сознание капитана померкло.
Пришёл он в себя по-видимому благодаря стараниям Кати: голова его покоилась на её коленях, а её рука прижимала к его затылку влажную, прохладную тряпку.
Поведя глазами вокруг, в полумраке помещения он различил, что кроме них с лейтенантом, находятся ещё две, прижавшиеся друг к другу, девушки.
Расположенные в дальнем углу помещения, их силуэты представляли картину одного известного художника, правда он забыл его фамилию - «Страх».
Он довольно давно видел её в Санкт-Петербурге на «блошином» рынке. Почему-то она запомнилась ему на всю жизнь, а вот фамилия автора нет.
Обе девущки с  нескрываемым любопытством наблюдали за ними. В их взглядах читалось не только любопытство, но и сострадание, и бессилие как-то помочь.
Сквозь узкие щели в стенах, похожего на сарай помещения, пробивались узкие лучики света, и в них, словно кораблики в бездонном космосе, плавали пылинки.
С помощью Кати Женя смог сесть, и, используя стену в качестве опоры,  подняться на ноги. Но голова закружилась, и он вновь вынужден был примоститься на пол рядом с лейтенантом.
Посиди немного, пока не перестанет кружиться голова, посоветовала она.
Что ж, совет был как нельзя своевременным. Голова, действительно, перестала кружиться, и он спросил у девушек:
Девчата, вы как сюда попали? Как вас зовут, и, вообще, где мы находимся?
После небольшой паузы одна из них ответила:
Я Настя, а она Люда. Мы приехали в торговый центр, чтобы кое-что  купить. Ну, купили..., и уже шли к машине... А дальше я ничего не помню.
А я помню, - сказала вторая девушка, - как из-за какой-то припаркованной машины вышел парень и чем-то брызнул нам в лицо, а дальше..., простите, я тоже ничего не помню. Пришла я в себя уже здесь, в сарае.
И что этот парень сказал, когда вы пришли в себя?
Он сказал, чтобы мы ничего не боялись..., что всё будет тип-топ.
Он так и сказал «тип-топ»?
Да.
Понятно, что ничего не понятно, - прошептал Женя.
Но он уже догадался, как поступят с девушками дальше.
Затем он подумал о них с Катей.
Нас-то зачем притащили в этот сарай? И вообще, зачем остановили на трассе?
И не получив ответа у самого себя, спросил у Кати:  
-     Катя, как думаешь, зачем нас остановили, да ещё и заперли здесь?
  Словно прикидывая варианты возможных причин, она, немного помолчав, медленно произнесла:
Думаю, чтобы отобрать у меня машину и продать.
Значит мы попали в руки автоугонщиков... А мы-то им зачем? Могли бы просто оставить на дороге.
Ну-да, чтобы мы сразу заявили об угоне?
Ндаа, пожалуй, ты права...
И вдруг вспомнив про удостоверение и пистолет, Женя захлопал по карманам и месту, где у него была кобура — ни пистолета, ни кобуры, ни удостоверения.
Всё забрали подлецы, и с досады ругнулся - сволочи!
Как это я так опростоволосился? Ну, старший лейтенант понятно...,   она молодая, у неё опыта маловато... А я-то, старый, опытный опер! Не идиот ли?
Насчёт «старого» - это я конечно загнул немного, а вот по поводу «опытный», это да, тут я дал промашку. Хотя, почему промашку? Нас же задержали полицейские, ГИБДДешники! С их стороны ничто не указывало на подставу...
Нет, ну надо же... Даа, за потерю оружия и удостоверения по головке не погладят конечно... О-хо-хо, жизнь наша полицейская, Надо придумывать, как выкручиваться. А раз ты, Васильев, более опытный, тебе и карты в руки.
И он начал придумывать способ: во-первых, как сбежать; во-вторых, как вернуть документы и оружие; и в третьих, заодно с первым и вторым, девчонок спасти, и самим не попасться. Потому что, судя по характеру нападения, угонщики церемониться с нами не будут: или здесь, прямо в сарае пристрелят, или в ближний лесок уведут.

*     *     *
Их было трое: двое сидели за столом и разговаривали — их разговор больше походил на жаркий спор, чем на обыденный разговор,
А третий, сидя на старом, продавленном диване, дремал. Или делал вид, что дремлет.
Спор касался запертых в сарае трёх девушек и мужчины.
Один из спорщиков — молодой парень, лет двадцати-двадцати пяти, одетый в джинсы и клетчатую ковбойскую рубашку, держал на половину опорожненный стакан с водкой,  и запальчиво говорил:
Вот скажи мне, зачем мы приволокли этого мусора с девкой сюда? От них один геморрой будет.
А я тебе отвечу...
Второй, в форме полицейского ГИБДД, налил себе в стакан водку, и продолжил с пьяной бравадой:
...мы сделали, как приказал старшой, он показал вилкой, с подцепленным на ней огурцом, на дремлющего партнёра. Чего тебе-то переживать - деньгу получим, и... «гуляй. Вася»!
Дальшее, пусть голова болит у него, и он опять ткнул вилкой в сторону  мужчины на диване.
Опорожнив стакан, он «крякнул», и пробормотав «хорошо пошла», продолжил:
...Машину заимели? Заимели! Волынами обзавелись? Обзавелись! Да ещё и клёвые ксивы добыли. Чем тебе не фарт?
Клетчатый тоже плеснул в стакан ещё водки, выпил, сморщил лицо, словно выпил не водку, а чистый уксус, и зажевал салом с кусочком хлеба. Он собрался что-то ответить, но нечаянно взглянув в сторону дивана, так и замер с открытым ртом: на них, с совершенно не сонными глазами, смотрел старшой. И взгляд этот ничего хорошего не сулил.
Хватит базлать!- резко оборвал их «разговор» старшой. - Лучше сходите и посмотрите, как там заложники!
Парень, дожёвывая сало, быстро встал со стула, и сказав: «Я щас», метнулся к двери, но его остановил голос старшого:
Придурок, воды и хлеба захвати!
Ага, я щас.
И схватив со стола половину батона хлеба и початую пластиковую бутылку с водой, выскочил из комнаты.
Оставшись с «ГИБДДешником» наедине, старшой, как-бы размышляя, произнёс: «Заложники..., ксивы..., волыны... — это хорошо. Но вот избавиться от «мусора» будет сложнее».
А чего сложного, - ответил сидевший за столом, - переправим на Кавказ, и продадим на кирпичный завод какому-нибудь абреку. Оттуда он уж никогда не сбежит, а деньгу, какую-никакую, мы на нём заработаем.
Согласен с тобой, корефан. Мыслишь верно.
Старшой подошёл к посудному шкафу, взял чистый стакан, и подойдя к столу, приказал: «Плесни!».
Закусив продолжил:
Костян, позвони перекупщику, пора от девок избавляться. Не век же их держать у себя.
Уже позвонил. Завтра, с утра, подъедут ребята... И со вздохом продолжил: «Даа, хороши цыпочки, даже жалко продавать», и плотоядно почмокал губами.
Эй, эй! Ишь, раскатал губы, - улыбнувшись, словно тот его рассмешил, сказал старшой. - Обойдёшься. Товар нельзя портить.
Да знаю я, не первый год замужем.
Старшой подошёл к Костяну, и положив ему руку на плечо, спросил:
А, как молодой?
С чего это ты им заинтересовался? - поднял взгляд на шефа Костян.
И, продолжая завороженно смотреть на «старшого», словно решая, говорить или нет, раздумчиво продолжил:
...Да... он... вроде бы ничего..., и равнодушно пожал плечами. Обыкновенный. Ты лучше скажи, с Егорычем договорился?
Договорился, Часика через два-три заберут машину. Так что не парься.
Не парься, не парься, - пробурчал Костян. Слишком уж цвет приметный.
Я же сказал — не парься. Всё будет о,кей....
И вдруг удивлённо прислушался.
Костян, ты ничего не слышишь?
Вроде бы мотор машины заработал, - тоже напряг слух Костян.
Так вроде бы ты говорил, что парни приедут за машиной часа через два? Не могли же они так, не сказав ни слова, не поздоровавшись, забрать машину... Не по-пацански это.
    -    Я тоже так думаю. Пойдём посмотрим, - с явной тревожной ноткой в голосе, проговорил старшой, и быстрым шагом вышел из комнаты.
Во дворе стояла лишь полицейская машина, а дверь сарая была распахнута настежь.
«До чего же бестолковый этот парень» проворчал старшой, и подойдя к двери, заглянул в сарай.
В сумеречном свете он не увидел заложников, лишь его молодой подельник, связанный по рукам и ногам, лежал словно кукла, в углу. Рот его был заткнут тряпкой.
Даже не пытаясь освободить парня от верёвки, старшой, круто развернувшись, кинулся во двор, к полицейской машине. Он бежал и кричал:
Костян, заложники сбежали! Они забрали свою машину! Быстро в погоню! Догнать! Немедленно догнать, иначе нам кирдык!
Быстро сев в полицейскую машину и включив сирену, два  матёрых похитителя и продавца девушек в половое рабство, бросились в погоню.

*     *     *
Придуманный капитаном способ побега из лап преступников не отличался оригинальностью. Всё зависело от самих похитителей — придут за пленниками несколько человек, или один. С одним человеком он сам справится, а вот с несколькими... - проблематично.
Рассчитывать на помощь девушек-заложниц он не мог. Вернее мог, но не был уверен, что они сразу же не испугаются, и не забьются ещё дальше в угол от страха.
Катя конечно ему поможет, не может не помочь, но справиться вдвоём с несколькими, на всё готовыми мужиками...
Хорошо бы пришёл один, Всё-таки это повысило бы их шанс выбраться на свободу.
Разработав примерный план действий, он посвятил в него девушек.
Катя сразу сказала: «Будем надеяться на лучшее. Но, в любом случае, независимо от исхода, я «за».
Девушки же долго молчали. Из их угла доносился лишь шёпот.
Наконец, одна из них, кажется Люда, капитан не сразу вспомнил её имя, сказала: «Надо попробовать, Настя тоже так думает. Говорите, что надо делать. Мы поможем».
Слушая её, капитан подумал, уж не журналистка ли она? Слишком её речь похожа на газетные фразы.
А когда она замолчала, сказал: «Девушки, выбирайтесь из своего угла к нам поближе, будем выбираться».
Как же выбираться, спросила Настя? В её вопросе капитан расслышал нотку неуверенности.
Пришлось ей, и остальным девушкам, выложить свой план. Собственно, он и хотел это сделать, но Настя своим вопросом опередила его.
Рассказав о своей задумке, капитан переместился ближе к двери. Девушки покинули свой угол, и  подошли к нему и Кате.
Готовы? - спросил он.
Да, - ответили девушки.
Теперь надо стучать в дверь, сказал он, и поднял кулак для удара, но тут же опустил.
Со стороны дома послышался скрип открывающейся двери, и в щель капитан увидел молодого парня. Тот в руках держал половину буханки хлеба и неполную бутылку с водой.
Посмотрев на небо, и на стоящие во дворе машины, он медленно, вразвалку, направился к сараю...
Капитан повернул голову к девушкам, и, требуя тишины, прижал палец к губам,  
Лязгнул запор..., дверь отворилась..., и в сарай вошёл ничего не подозревающий похититель...
Всё произошло так, как и рассчитывал капитан: ударом ладони по шее он свалил парня на землю, а шёпотом приказал:
Девчонки, дайте приготовленные верёвки и какую-нибудь тряпку!
А где верёвки?
Вы же сами их за дверью положили.
Ааа, - это сказала Люда. Я от страха забыла куда её положила.
Пока Люда и Настя, помогая друг другу, завязывали узлы на руках и ногах парня, Катя оторвала у себя кусок платья, и заткнула лежавшему без сознания парню, рот.
Капитан, выглянул во двор — пусто! Убедившись, что ничто, и никто не препятствует их побегу, он, ещё раз прошептав: «Тихо!», выскользнул во двор.
Девушки, словно цыплята за курицей, пригнувшись, последовали за ним.
Он намеревался, покинув сарай, тихо выбраться со двора, и убежать как можно дальше от дома. Дальнейших действий он не планировал, так как не знал где они находятся. Он рассчитывал, что очутившись в относительной свободе, он сумеет сориентироваться на месте.
Но выполнению его плана помешала Катя. Как только они оказались во дворе, она бросилась к своей машине.
Катя! Назад! - прошипел Женя.
У меня запасные ключи под сидением, - прошептала она, и открыла дверку.
Пошарив, нашла ключи и села за руль.
Садитесь! Чего рты разинули, - приказала она, и повернула ключ в замке.
 В ту же секунду мотор тихо заработал.
Женя понял — промедление смерти подобно! И подтолкнув девушек к машине, кинулся вслед за ними.
Всё произошло так быстро, что никто из них не успел даже осознать происходящее.
А через пару минут машина, управляемая старшим лейтенантом, неслась по трассе. Неслась, стараясь увезти беглецов подальше от такого близкого плена и рабства.

*     *     *  
Катя гнала машину в сторону ближайшего населённого пункта. И так получилось, что она непроизвольно направила машину к полицейскому отделению, где работал Автандил.
Женя это понял сразу, но как связаться с товарищем? У него ни удостоверения, ни оружия, даже сотового телефона нет. Он застонал от бессилия что-либо изменить.
В его голове вертелась одна мысль, где бы достать телефон? И она, эта мысль, всё-таки вырвалась наружу, он прошептал: «Эх, хорошо бы позвонить в участок Автандилу, он бы помог».
Катя, или расслышала его шёпот, или сама подумала об этом, но она сказала:
Капитан, возле дверки, пониже, у вашей правой ноги, в обшивке есть потайной кармашек, поищите его.
Зачем?
В нём спрятан телефон, так, на всякий случай.
Сейчас.
Женя повёл рукой вдоль обшивки салона, и нащупал тайник. Достав телефон, он набрал номер майора, и вовремя! Сзади, преследуя их, завывая сиреной, показался автомобиль ГИБДД с бандитами.
Катя! Добавь скорости! Сзади погоня! - чуть не закричал Женя: - нас догоняют!
Вижу, - ответила она, и вдавила педаль газа до пола.
Машина понеслась быстрее ветра, но и бандиты не отставали.
На одной из извилин трассы Катя чуть не опрокинула их, но каким-то чудом сумела справиться с управлением, и «мазда» помчалась дальше!
Девушки на заднем сидении завизжали от страха, но капитан не успел им даже слова сказать чтобы успокоить - ответил Автандил.
Кто звонит? Почему не знаю? - услышал Женя удивлённый голос майора.
Это я, майор! - стараясь сдержать радость, что Автандил так быстро нашёлся, закричал Женя. Выручай! За нами погоня...
Женя-джан, это ты, что-ли? - спросила трубка голосом Автандила.
Я конечно! Объяснять некогда! Дорогой, выручай! За нами гонятся бандиты на ГИБДДешной машине.
Так это ты звонишь, Женя-джан?
Я! Я! Господи, болтун чёртов! Соображай быстрее, как нас выручить!
Вы в какую сторону едете?
К тебе, к тебе, чёрт тебя побери!
Так вы ко мне едете?
Да! Да! - заорал Женя.
Понял. Всё сделаю для тебя и Кати. Всё, я побежал. Не беспокойся.
Фуу! Женя выдохнул воздух из груди. Наконец-то.
Теперь, лейтенант, - обратился он к девушке, - постарайся не подпустить ублюдков близко. Жми, родная, жми!
Главное, чтобы майор успел своё дело сделать, прошептал Женя, и ещё раз вздохнул.

*     *     *
Через несколько минут их машина влетела на территорию посёлка.
Трасса была пуста!
Капитан огорчённо вздохнул — Автандил не успел выставить кордон.
А машина с бандитами была совсем близко!
Не убежать! - решил Женя, надо останавливаться и как-то отбиваться. Может майор не так уж и далеко? Главное, продержаться до его прибытия! Можно спрятаться за машиной Кати..., авось повезёт. Вообще-то жаль умирать в моём возрасте. Мне ещё Кате надо признаться в любви...
В зеркало заднего вида он увидел, как позади их машины на дорогу вылетел служебный УАЗ, и перегородив шоссе, застыл на месте. Из кабины выскочили трое полицейских, и направив оружие навстречу мчавшейся на них полицейской машине, приготовились к стрельбе.
Тормози! - закричал он Кате.
Но она, вероятно увидав то же что и он, уже останавливала машину.
Гнавшаяся за ними бело-синяя машина, чтобы не удариться об УАЗик, резко вильнула в сторону и опрокинулась.
Перевернувшись несколько раз, и почти поравнявшись с перегородившим трассу полицейским автомобилем, она, словно умирая, в последний раз взвыла сиреной и затихла. Так и продолжая лежать на боку, она доползла до полицейских и остановилась.
Трое сотрудников полиции осторожно приблизились к опрокинувшемуся автомобилю...
Из него вначале показалась голова одного из угонщиков, а затем и грудь . Он, подняв руки, прохрипел: «Сдаюсь, сдаюсь, не стреляйте».
Лицо его было перекошено, одновременно, лютой злобой и страхом.
Подбежавший в этот момент Женя, увидел того самого человека, которого он «вырубил» перед пленением на пустынной трассе. Сейчас этот человек больше походил не на того «храброго» бандита с автоматом в руках, а на лошадь, у которой болят зубы.
Следом за ним показался второй угонщик — и его Женя узнал: это был тот, кто надел наручники на Катю, и ударом автоматного приклада по спине заставил его опуститься на колени.
А среди полицейских он узнал Автандила. Майор уже обернулся к нему, и спрашивал:
Как ты? А старший лейтенант..., Катя, где?
Но старший лейтенант уже успела подойти к ним, и сама ответила:
Товарищ майор, спасибо за помощь! Если бы не вы, нам пришлось бы совсем туго, но, знаете, мы бы справились.
Нет, вы только посмотрите, какой храбрый цыплёнок, - с улыбкой произнёс майор. - Одним «Спасибо», друзья,  не отделаетесь. Придётся согласиться на моё предложение.
Это какое же?
Вы, и Женя-джан, приглашены вечером в кафе.
С удовольствием, господин майор, - тоже улыбнувшись, ответила Катя.
 
                                                 Глава четвёртая

...Нам здорово повезло, товарищ капитан, что сумели вернуть оружие и удостоверения, продолжила Катя начатый разговор.
Вы правы, старший лейтенант, - тихим голосом произнёс Женя. И, думая о своём, повторил: «Вы правы».
Катя, не поняв состояния товарища, удивлённо пожала плечами, а потом всё же спросила:
Вас что-то тревожит, капитан?
Женя взглянул на помощницу, немного подумал, говорить ей или не говорить, и приглашающе показал на стул у стола.
Когда она, подперев кулачками подбородок, села, и вопрошающе посмотрела на него, он заговорил:
Понимаешь, Катя, меня беспокоит мысль о том парне..., ну..., муже женщины, что угощала нас пирожками... Я всё-таки думаю, что это он..., один из тех..., на мельнице...
Я поняла о ком вы говорите, - ответила Катя. Но ведь вы же сомневались тогда.
Я и сейчас сомневаюсь. Но мне не даёт покоя мысль, почему сразу, как только мы покинули дом фермера, нас остановили на трассе?
Может это просто случайность? - подняла девушка глаза на своего начальника...
Возникла небольшая пауза в их разговоре.
Прервала её Катя.  Она, словно размышляя, заговорила:
-    Они же «угонщики» и похитители... И могли выйти на «охоту» в любое время. Да и вообще... Нет, капитан, это просто совпадение.
Так-то оно, так... Но почему именно нас остановили, а не другую машину? Их много проезжало до нашего появления, много. Не мог же их привлечь цвет твоей машины.
Он даже сделал ударение на слове «нас», чтобы заострить на нём внимание.
Случайность, - повторила она.
Случайность..., раздумчиво произнёс он. И спросил у себя: «Может Катя права, и этот случай на дороге... действительно случайность?»
Женя почти готов был признать  правоту старшего лейтенанта, но какой-то червячок сомнения продолжал шевелиться в мозгу., он не давал покоя, мешал расслабиться.
Скорее бы поступили сведения от наружного наблюдения за мельницей, подумал он, и, нервничая от невозможности сразу получить ответ, зашагал по гостиничному номеру.
Женя, остановись. От твоей «шагистики» мало пользы, - произнесла Катя. Давай ещё раз проанализируем произошедшие события..., вместе.
Хорошо, давай.
Женя, взяв второй стул, сел напротив девушки, и загляделся на неё. Какая же ты умница, девочка, подумал он, и... красивая...
Он бы ещё долго смотрел на её милое лицо и мечтал, но его прервал голос Кати:
Капитан, я вот о чём подумала... Если вы уверенны, что нападение на нас не случайность, и напавшие на нас как-то связаны с мужем той женщины, то...
Да, так я и подумал, прервал он Катю — нужно ещё раз допросить наших угонщиков.
Но ведь их отправили в область, - возразила она.
Позвоню Губареву, и попрошу помочь!
Вам же придётся ехать туда, - засомневалась Катя, - или их возвращать...
Нет, я сам поеду в область. А ты, Катя, будешь ждать вестей от наблюдателей. Если я не успею вернуться до получения известий, то ты сама прими решение. Только позвони мне. Договорились?  
Обязательно позвоню. Ну, ладно, я пойду к себе. Не буду вам мешать, отдыхайте. Разрешите идти, капитан?
Подожди Катя. Я сейчас свяжусь с Губаревым - попрошу разрешения на поездку в область.
Набрав номер шефа, Женя прижал трубку к уху, а когда услышал его голос, рассказал о своём решении.
Губарев одобрил. Но когда  капитан попросил помочь  встретиться с заключёнными, замолчал. Капитан понял, начальник прикидывает варианты ответов от вышестоящего начальства. Наконец он сказал: «Поезжай в город. Я к твоему прибытию постараюсь договориться, Дерзай».
Женя обернулся к молчаливо стоящей, и наблюдавшей за ним  девушке. Он понял: она, по выражению его лица, пытается уловить смысл ответа.
Когда разговор с подполковником закончился, он, пряча телефон в карман, сказал: «Катя, всё хорошо. Завтра утром я еду в область, а ты действуй как мы договорились».
Слушаюсь товарищ капитан, ответила она, и вышла из номера.
Пока грациозная фигурка девушки не скрылась за дверью, Женя провожал её взглядом.

*     *     *
По прибытии в областной центр, капитан, никуда не заходя,  прямо с автовокзала направился к начальнику тюрьмы.
Он торопился. Он надеялся быстро встретиться с нужными ему заключёнными, допросить, и сразу же, не позднее завтрашнего дня, вернуться к Кате.
Но был неприятно удивлён словами полковника: «Оба заключённых ночью сбежали. В эту же ночь исчезли и два охранника
Прокуратура ведёт расследование. На всех дорогах, в аэропорту, и на автовокзале работают наряды. Транспортная полиция тоже извещена, Короче, вся область перекрыта»
Женя именно такого разворота событий и боялся. Он предчувствовал что-ли, или какое-то другое чувство беспокоило его, поэтому он и хотел побыстрее встретиться с Костяном и его «Старшим», но всё-таки опоздал.
Полковник, моя помощь нужна? - Чтобы не обидеть, вежливо спросил он.
Нет, нет, голубчик. Вы уж занимайтесь своими делами, а мы уж как-нибудь тут сами. К тому ж, через часик местная войсковая часть выдвинется..., да и кинологи... Так что... занимайтесь. капитан, своими делами.
Женя понял — своими словами начальник тюрьмы хочет сказать:  «Шёл бы ты куда подальше, чужак!» И ещё он понял, что, действительно, при таком количестве людей он может быть только сторонним наблюдателем.
Тогда, где же моё место, задумался он?
Быстро прикинув схему событий, и куда могут направиться беглецы, решил — они, если предчувствие не обманывает меня, будут пробиваться в сторону фермы. К той ферме, где директором «инопланетянин», как охарактеризовала его Катя. Значит, моё место там!
И он скорым шагом направился обратно, на автостанцию.
Ему повезло — буквально через полчаса отправлялся автобус в нужную для него сторону.

*     *     *
К начальнику «Убойного» на сей раз его пропустили беспрепятственно,
Со словами: «Автандил, выручай!» он открыл дверь кабинета, но увидев за столом постороннего офицера, резко остановился.
А где майор? - спросил он.
У начальника отделения, - получил он лаконичный ответ.
Я подожду?
Да, пожалуйста. Присаживайтесь.
Ждать пришлось недолго. Минут через десять-пятнадцать вернулся Автандил, и, со словами: «Женя-джан, ты чего пришёл? А почему без Кати?» - раскрыл объятия.
Я пойду, сказал сидевший за его столом офицер, займусь вчерашним делом.
Женя проводил его удивлённым взглядом...
Это мой заместитель, последовало краткое объяснение, Но ты, капитан, не проведать же меня пришёл, так, да? Тебе опять что-то надо? Говори, не стесняйся. Старый Автандил всегда готов помочь другу.
Ты прав, ответил Женя, мне нужна твоя помощь, и рассказал о возникшей ситуации. Да и Катя там одна, постарался он ещё больше заинтересовать майора.
«Ай-я-яй» укоризненно покачал майор головой, и с упрёком произнёс: «Разве можно такую красивую девушку одну на задание посылать. Нехорошо, Женя, нехорошо».
Ты подожди меня, я пойду к начальнику, доложусь, и мы сразу поедем выручать твоего старшего лейтенанта.

*     *     *
Нашли они Катю созвонившись по «сотовому». Оставив УАЗик на дороге, за лесополосой, подадьше от жилых построек, Автандил и Женя направились к ней,
Она, вместе с двумя работниками наружного наблюдения, расположилась в небольшой рощице, и оттуда наблюдала за фермой.
Есть движение? - поинтересовался Женя.
-    Здравия желаю, товарищ майор, - прежде чем ответить на вопрос, поздоровалась она с Автандилом: - Какой счастливый случай привёл вас к нам?
-    А вот этот, - показал он пальцем на капитана, - но я и без него рад видеть вас.
Спасибо, товарищ майор. Вы меня смутили.
Её щёки покрылись лёгким румянцем.
Вам идёт смущение, - польстил ей Автандил, - но вы не ответили на вопрос своего непосредственного начальника.
Простите, товарищ майор.
Катя повернулась к Жене, и стала рассказывать, что они увидели за прошедшие половину суток. В заключение она сказала: «Не могу понять..., хотя и в прошлый наш приезд сюда обратила внимание на отсутствие людей. Ферма есть, коровы пасутся, а людей нет. У них, что, всё производство автоматизировано?»
А может они попрятались, пока посторонние на ферме? - спросил майор.
Не могут же они сутками сидеть по домам, - с сомнением произнесла Катя.
 И взяв бинокль у одного из «топтунов» навела его на  обезлюдевшую ферму.
Просидев в засаде около двух часов Женя не выдержал:
Пойду посмотрю, что там и как. Не нравится мне это безлюдье. А вы, в случае чего, прикройте меня.
Мне тоже эта тишина вокруг не внушает доверия, - согласился с ним Автандил, - только будь осторожен.
Выйдя из лесочка, капитан прогулочным шагом направился к ближайшему дому.
Ни-ко-го! Вокруг всё та же тишина, и никакого движения.
А куда же подевалась женщина с пирожками, спросил у окружающей пустоты Женя? Почему она не выглянет в окно, не выйдет на крыльцо? Посторонний же человек на территории!
Но никто ему не ответил, и ни один человек не вышел на крыльцо.
Тихо вокруг: над головой полуденное солнце; всё также пасутся коровы за оградой, но даже ни одного любопытствующего лица не мелькнуло в каком-нибудь окне.
Странное безлюдье, и странная, настораживающая тишина, подумал капитан, и удвоил внимание.
Первый же дом в который вошёл Женя, был не заперт, словно живущие в нём вышли на минутку во двор. Заглянув во все комнаты, и сказав несколько раз «Ау, есть кто дома?», он удивлённо задумался — что могло заставить хозяев покинуть его?
Не найдя ответа, он, уже не скрываясь, направился к следующему.
Обойдя всю ферму, и не обнаружив ни одной живой души, он приглашающе махнул рукой оставшимся в лесочке.
Собрались в доме «приветливой женщины», и первый вопрос который он задал, был обращён к «наружникам» - как могло случиться, что все жители фермы исчезли, а они этого не видели?
Майор из «наружки» , непроизвольно зевнув, ответил:
Мы прибыли вчера, поздно вечером, спали по очереди, и никакого движения не заметили. Всё осталось, как было при нашем появлении. Не думаешь-ли ты, капитан, что мы проспали?
Нет, не думаю. Но, чёрт меня забери, куда же они все подевались?
Ответил за всех Автандил: «Давайте сейчас не будем выяснять — кто виноват, и куда подевались люди? Давайте подождём. Кто-то же должен появиться — или здешние рабочие, или беглецы, или ещё кто. Согласны?».
А почему вы решили что беглецы придут именно сюда? - спросил майор-наружник у Жени.
Думаю, потому что, они имеют связь с этой фермой. И ещё думаю, именно поэтому нас так быстро перехватили на трассе.
Резонно, резонно...
Да, я вот что хочу предложить..., - Женя поочерёдно посмотрел на обоих майоров:
...Так как среди нас присутствует начальник районного убойного отдела, предлагаю - доверить ему руководить операцией по поимке сбежавших преступников.
Автандил сначала отрицательно покачал головой, а затем сказал:
Не согласен. Вы, капитан, с самого начала лучше нас владеете информацией, и это ваша операция. Также, она вами  разработана.
Поэтому, продолжайте руководить, а мы с майором, он посмотрел на «наружника», будем в вашем распоряжении.
Затем, выдержав небольшую паузу, продолжил: ...так будет лучше для дела.
Ну, что же, согласился Женя, тогда, вот что я предлагаю: и он поделился с офицерами своим планом.
Хороший план, - Автандил одобрительно кивнул головой. Майор, он посмотрел на «наружника», вы согласны с планом капитана?
Вполне приемлемый план. Так мы с напарником идём в дом директора?
Да. По плану капитана так.
Когда все заняли свои места, Женя спросил у Автандила:
Не боишься потерять авторитет?
Нет. У меня не тот возраст чтобы беспокоиться о нём, Женя. Да и для дела это будет более правильным, - он посмотрел на Катю, - как вы считаете, старший лейтенант, прав я?
Правы, господин майор.
Вот видишь капитан — устами младенца глаголет истина, - и майор шутливо подмигнул Кате.
Ну, какой я вам младенец, - насупилась девушка, - я вполне взрослый человек.
Взрослый, взрослый, - хохотнул майор, и вновь обратился к Жене, - да, ты уверен, капитан, что они придут сюда? Ты твёрдо уверен?
Женя пристально посмотрел на майора, затем перевёл взгляд на Катю, и с уверенностью в голосе, произнёс: «Я хочу думать, что я хорош в своём деле, майор. Ноо..., все ошибаются..., все, и я от этого тоже не застрахован».  
Осторожно, из-за края занавески, он выглянул в окно, и убедившись что перед домом никого нет, продолжил: «Надеюсь, мой расчёт согласуется с анализом их поступков... Я уверен, они придут именно сюда».

*     *     *
Беглецы, еле различимыми тенями, настороженно оглядываясь по сторонам, пробирались по улицам ночного города. Прижимаясь к зданиям, прячась за деревьями, они всё дальше и дальше уходили от здания тюрьмы.
Несмотря на поднятую тревогу и завывающую сирену, лишь в нескольких домах осветились окна. Остальные жители продолжали спать, или же не посчитали нужным просыпаться, думая, что это очередные учения.
Поэтому, беглецы, след в след, словно волчья стая, почти беспрепятственно продвигались вперёд.
Не один раз фортуна, изменчивая богиня, подводила их:
Покидая очередной двор, они почти лицом к лицу сошлись с парным патрулём. Но предупреждённые опытным вором и бандитом, Костяном, вовремя успели затаиться на лестнице в подвал.
И всё же один из патрульных, молоденький солдат-первогодок, услышав какой-то посторонний шум, остановился прислушиваясь.
-      Ты чего, - удивлённо поинтересовался напарник?
Мне послышались какие-то звуки, - показал он на вход в подвал.
Тебе показалось. Может это коты?
Может и коты, но давай всё-же проверим, - и, направив автомат на подвал, двинулся в сторону лестницы.
Спустившись на несколько ступенек, он вдруг «Ойкнул» и затих.
Напарник, следуя за ним, не поняв что произошло, вдруг испугавшись, остановился, и обеспокоенно спросил: «Игорь, что там?»
Не услышав ответа, он медленно двинулся дальше. Но не успел он спуститься на несколько ступеней, как перед глазами мелькнуло лезвие ножа, и он, не успев даже крикнуть, замертво повалился на тело Игоря.
Путь свободен, тихо произнёс Старшой, вытирая нож об лежавшего солдата. Давай, пацаны, пошли дальше.
И волки двинулись дальше.
Город был наводнён патрулями: на улицах, кварталах и в скверах — всюду стояли патрули и спецмашины. Вырваться из города было практически невозможно, но тюремные охранники, освободившие Костяна и Старшого, хорошо знали город, и тщательно изучили пути отхода.
Пробираясь подвалами и чердаками, пережидая в укромных уголках прохода вооружённых патрулей, они всё ближе и ближе подбирались к окраине города.  
Безмолвными тенями скользили они, и ничто не могло их остановить. Лишь однажды Костян прошипел: «Чёрт, ногу кажется подвернул. Подождите».  
Беглецы остановились чтобы посмотреть рану и посовещаться. Один из охранников, прощупав ногу, сказал: «Ничего страшного. Я ему помогу», и, достав из нагрудного кармана шприц, сделал укол в ногу.
Теперь можешь идти, паря, сказал он, и отбросил пустой шприц в сторону.
Костян попробовал встать, и не почувствовав боли в ноге, произнёс: «Всё в порядке, пацаны. Пошли».
Группа всё так же, друг за другом, двинулась дальше, и вскоре она вышла к предварительно намеченной цели.

*     *     *
Спрятавшись среди остатков какого-то промышленного здания, они присели отдохнуть и, прислушиваясь к ночи, шёпотом заговорили:
Я дальше не могу идти. Надо добыть какой-нибудь транспорт, - заявил Костян.
Думаю он прав, - поддержал Старшой, - пёхом далеко мы не уйдём, нужна машина.
Охранники сидели чуть в стороне, и, казалось, думали о чём-то своём.
А Костян продолжал:
Мы вышли из кольца вертухаев, теперь проще будет убраться подальше...
Один из охранников «прошипел»:
Заткни хавало, баклан, гопник недоделанный!
Даа, как ты...! - полез в пузырь Костян. Ты, гнида, петух ряженый, ещё у мамки сиську сосал, а я уже отдыхал в ВТК! Да я тебя...
Охранник пристально посмотрел на разбушевавшегося угонщика, подошёл, и ни слова не сказав, врезал кулаком по оскаленному злобой рту.
Костян, сплёвывая кровь, сразу замолчал, но возмущённо засопел. По всему было видно — он затаил обиду.
Старшой, чтобы утихомирить подельника, миролюбиво похлопав его по плечу, сказал:
Успокойся, мы все знаем, что ты правильный «блатной», но сейчас не время спорить. У них, он кивнул головой на охранников, есть свой план. Ты не встревай.
Я чо? - всё ещё кипя, произнёс баклан, - я чо, не имею права на мнение?
Имеешь. Но пока помолчи.
Пока они говорили между собой, второй охранник поднялся, и со словами «Я сейчас», скрылся среди развалин.
Костян и Старшой только рты разинули от удивления: не может нормальный человек стать таким незаметным мгновенно, но что произошло, то произошло — охранник словно испарился.
Через час к развалинам подкатила машина скорой помощи, и в открытом боковом окне спрятавшиеся уголовники увидели ушедшего охранника. Он, приглашающе махнув рукой, приказал:
Давайте, быстро!
И трое оставшихся среди развалин, не раздумывая, и не споря, бросились к машине.
Взревел мотор, и машина скорой помощи, завывая сиреной и распугивая предрассветную тишину, помчалась из города.

*     *     *  
Костян лежал на носилках, изображая больного. Старшой, в белом халате и марлевой повязке на лице, сидел рядом с ним и держал колбу с какой-то жидкостью. Оба охранника — один за рулём, а второй, изображая врача, с какими-то бумагами в руках, сидел рядом.
Старшой, когда они выскочили за город, открыв разделяющее кабину автомобиля от салона окошко,  возмущённо произнёс:
Сирена обязательна чо-ли? Она половину города разбудила своим воем!
Охранник, изображавший врача, спокойно произнёс:
Если ехать без сирены, нас первый же полицейский может остановить, а с сиреной не каждый рискнёт.
Но проехав около пяти километров по трассе, они всё-таки были задержаны на блокпосту.
Старшой, через лобовое стекло, увидел перед машиной двоих полицейских и  троих солдат с прапорщиком во главе.
Полицейский, в звании лейтенанта, и один из солдат, направились к остановленной скорой помощи...
Сирена продолжала душераздирающе завывать!  
Приподнявшийся с носилок Костян, бледнея лицом, со страхом прошептал:
Всё, старшой, приехали! Не надо было «скорой» пользоваться! Лучше было бы джип угнать, и на нём прорываться!
Заткнись козлина, а то я тебя сам заткну! - ощерился Старшой, - лежи тихо! Парни знают, что делают!
Старшой и Костян услышали, как полицейский спросил у «водителя»:
Куда торопимся?
На его вопрос, перегнувшись через капот двигателя, ответил «врач»:
Торопимся в аэропорт. Нас ожидает самолёт. У нас тяжёлый больной. Ему срочно нужна операция в военном госпитале, а вы нас задерживаете, офицер...
Лейтенант попытался заглянуть в салон через боковое стекло, но тщетно. Тогда он обошёл машину и открыл заднюю дверь...
Костян, прикрытый простынёй, лежал не шевелясь, и только изредка издавал болезненный стон.
Старшой продолжал держать в руках склянку с тёмной жидкостью, от которой под простынь шла резиновая трубка...
«Врач» угрожающе произнёс:
Господин полицейский, если Вы ещё хоть на минуту задержите нас, то я не ручаюсь за жизнь больного. Вы ответите за совершённое Вами беззаконие!
И лейтенант сдался. Он нехотя, с явно выраженным сомнением в голосе, произнёс: «Можете следовать дальше», и отошёл от машины.
Скорая помощь, продолжая завывать сиреной, помчалась по трассе, увозя беглецов из «кольца» полицейских и солдат.
Костян, согнув ноги в коленях словно он собрался медитировать, сел на носилках:
Я здорово труханул, братки! Доведись мне ещё разок попасть в такой переплёт, я могу и не выдержать.
Да заткнёшься ты в конце-концов! - заорал на него Старшой, - вот балабол!
Заткнулся, заткнулся, - проворчал Костян, и вновь улёгшись на носилках, мечтательно произнёс: «Всю жизнь бы так — лежать, да полёживать, и мама не горюй».
Отлежишься на том свете, - сплюнул Старшой.
Да ладно тебе каркать, - проворчал Костян, и закрыв глаза притворился спящим.
Ну всё, кажется вырвались, прошептал Старшой, и спросил у «врача»:
Куда поедем - на ферму, или сразу на пасеку7
На ферму, надо забрать нашего коллегу.
А как быть с его женой? - Старшой плотоядно облизнул губы.
Не твоя забота, - грубо оборвал его «врач».
Не моя, так не моя. А жаль.
Беспрепятственно проехали километров двадцать. Костян спал, а Старшой, положив склянку с водой рядом с ним, смотрел вперёд.
Возможно, в спокойной обстановке и доехали бы до фермы — всего-то оставалось километров пятнадцать, но неожиданно впереди, из кустов вышли пятеро солдат во главе с офицером. По-видимому это был дальний пост.
Сукиии! Ты посмотри куда сволочи забрались, закричал «врач», и по уголовному, грубо, выругался!
От его выкрика проснулся Костян, и спросонья, ошалело хлопая глазами, спросил: «Пацаны, что случилось-то?», и схватился за автомат.
Впереди патруль, злобно ответил Старшой. Надо прорываться! Приём с «больным» здесь не прокатит, и тоже передёрнул затвор автомата.
Водитель и врач, достав пистолеты, приготовились к вооружённому столкновению.
Солдаты, увидев несущуюся на них «Скорую помощь», направили автоматы на неё.
Офицер, подняв руку, крикнул: «Стоять!»
Водитель, поняв жест офицера, сквозь зубы прошипел: «Да пошёл ты!», и сильнее надавил на педаль газа.
Машина, словно вырвавшаяся из клетки волчица, даже не думая останавливаться, продолжала нестись на солдат.
Офицер, не успев увернуться, мгновенно был сбит машиной, и замертво упал.
Солдаты, направив оружие на мчащуюся машину, начали стрелять — автоматы в их руках выплюнули очереди свинцовых пуль, но ни одна не попала в угонщиков!
Встречный автоматно-пистолетным огонь заставил их залечь на обочине.
Машина, не уменьшая скорости, промчалась мимо поста.
Один солдат был тяжело ранен.
Ну, вот и всё, пряча пистолет, произнёс «врач». А водитель, как-то уж очень спокойно, добавил — всего делов-то.
В словах врача и водителя Старшой уловил полное равнодушие к прерванной жизни офицера и раненому солдату, и содрогнулся от страха, теперь уже за свою жизнь.
У него даже промелькнула мысль: не дай бог стать у них на пути - они не люди, они звери, беспощадные, совершенно бездушные звери.
Вскоре показалась окраина фермы.
Водитель снизил скорость, и машина подкатила к одному из домов.
Врач попросил проехать чуть дальше, почти до середины фермы, и там остановиться.
Позади, метрах в двадцати, остался дом помощника директора.
Приехавших бандитов никто не встретил. Улица перед домами оставалась пустой.
Полное безлюдие и тишина встретили беглецов.
Странно, - произнёс врач, - куда все подевались?
И настороженно стал оглядываться по сторонам.
Да ничего странного, - не согласился с ним водитель, - обеденное время, вот все...
Ты думаешь? - не дал ему договорить врач. Но почему никто даже не выглянет в окно? Неужели машина скорой помощи для них заурядное явление? Что, на этой ферме часто болеют?
Я сюда несколько раз приезжал, - попытался вставить и своё слово Костян, - так меня встречала такая же тишина и безлюдье. Красота. Ни шума тебе заводского, ни потока машин. Настоящий Рай земной.
И выразив таким образом своё мнение, о здешней жизни, он, повесив автомат на  плечо, направился к дому помощника директора.

*     *     *
Услышав шум подъехавшей машины, капитан, в щель между занавесками, осторожно выглянул в окно.
Из подъехавшей машины «Скорая помощь» вышли люди в белых халатах.
У водителя и врача он заметил в руках по пистолету, а двое других были вооружены автоматами.
Этих двоих Женя сразу узнал — угонщики.
Приготовиться! - прошептал он, - они прибыли, и вооружены автоматами.
Дай-ка я тоже посмотрю, - в свою очередь прошептал Автандил, и тоже выглянул на улицу.
Серьёзные ребята, прошептал он, и направился к двери.
Действуем, как договорились, - приказал Женя, и расположился с другой стороны от входа. - А ты, Катя, наблюдай в окно за ними.
Понял, - ответил майор направляя автомат на дверь, а девушка подошла к окну.
Женя приложил палец к губам, требуя соблюдать тишину в доме.
В этот момент в дверь требовательно постучали, а затем она отворилась.
На пороге  появился один из «угонщиков», тот, кто скрутил Катю, а потом прикладом автомата ударил Женю по спине.
Женя мгновенно прижал ствол пистолета к виску вошедшего, и тихо произнёс:
Не двигаться! Одно движение, и я размозжу тебе череп! Вздумаешь издать хотя бы звук...
Майор снял с плеча бандита автомат и передал его Кате.
...Входи, всё ещё держа ствол пистолета у виска ошарашенного неожиданным появлением людей, Костяна, прошептал Женя.
Костян, на половине шага неожиданно крутнулся на месте, и выпадая из двери на улицу, закричал: «Засада! Мусора!»  
Женя нажал на курок.
Грохнул выстрел, и Костян, распластавшись у входа в дом, навсегда замолчал.
От машины застрочил автомат, и раздались одиночные пистолетные выстрелы: беглецы открыли беспорядочный огонь по укрывшимся в доме.
Женя, не успев укрыться за дверью, первым был ранен. Он это почувствовал, когда что-то обожгло ему плечо, и боль, с одновременной слабостью, мгновенно подступила к телу.
Укрывшись от встречного огня беглецов, он, преодолев боль, предупреждающе воскликнул:
Не высовывайтесь. Берегите патроны.
Катя, не поняв, что капитан ранен, пригнувшись, подошла к нему.
Что с тобой?
А увидев окровавленный рукав рубашки, и капавшую на пол кровь, обеспокоенно спросила:
Ты ранен? Давай перевяжу!
Нечем, - ответил он.
Девушка повела глазами по комнате, и, по-видимому, найдя подходящий материал, произнесла: «Я сейчас».
Отбросив в сторону подушки и одеяло со стоящей в углу кровати, она оторвала полосу ткани от простыни, и, вернувшись к Жене, перевязала руку.
Женя, пока девушка, стоя на коленях, перевязывала его, неотрывно наблюдал то за её действиями, то за ней самой. Он увидел, каким бледным стало её лицо, когда она поняла что он ранен. Увидел и сострадание в её глазах, и желание забрать его боль себе.
Он понял: для Кати он не просто начальник, не просто старший по званию, он для неё...
Дальше он запретил себе думать о ней, нужно было разобраться в сложившейся ситуации, поэтому он спросил у майора:
Автандил, как там наши... «топтуны»?
Не беспокойся Женя, они перестреливаются с белохалатником и водителем. Знаешь, генацвале, они похожи на былинных героев, честное слово.
Произнеся панегирик «топтунам», он осклабился в улыбке:
Ооо, водитель упал раненым или убитым. Остался врач и тот, который Старшой. Он засел за машиной и оттуда стреляет.
Майор, оставь мне Старшого. Он мой! -.попросил капитан. У меня с ним свои счёты.
Как скажешь, капитан.
Майор прицелился, и выстрелил во врача. Врач, сражённый пулей Автандила, упал возле машины, и пару раз дёрнувшись, распластался на землез и затих .
Остался один Старшой. Он, прикрываясь «Скорой помощью», отползал всё дальше и дальше от места схватки, и изредка стрелял.
Топтуны перевели весь огонь на него, но Автандил крикнул:
Майор, отставить! Капитан попросил предоставить заключительный аккорд ему!
По-видимому майор передал слова начальника убойного отдела своему напарнику, и они одновременно прекратили стрелять.
Женя крикнул в открытую, изрешечённую пулями дверь:
Старшой, что ты ёрзаешь по земле, как змея уползающая от огня! Кончай бузить! Или ты хочешь, чтобы я пристрелил тебя, как Костяна? Ты один в живых остался! Обещаю  -  мы стрелять не будем!
Подождав некоторое время, он хотел ещё крикнуть: «Бросай волыну!», но увидев поднимающегося Старшого, передумал.
Продолжая держать на прицеле угонщика, капитан дождался, когда тот отбросит пистолет в сторону.
Я сдаюсь. Не стреляйте! - сказал Старшой, и поднял руки.
Женя, пряча оружие в кобуру, подошёл к нему, и морщась от боли в раненой руке, приказал:
-    Руки за спину!
На руках Старшого защёлкнулись стальные наручники.
Ну, вот и всё, сказал капитан подошедшим. Спасибо Вам за помощь, товарищи, и поочерёдно пожал им руки.
Почему он назвал их «товарищами»? Да потому что, господа никогда не помогают людям низшего сословия! Только товарищи, не жалея своих сил и жизней, выручат тебя в беде!
Покончив с «беглецами», полицейские, оставив Катю дожидаться оперативную группу из района, направились к машинам.
Не успели они отойти от места боя и десятка метров, как из-за поворота показался автобус, и остановился почти напротив. Открылась передняя дверь, и перед взорами полицейских, появилась женщина.
Одетая в дорожную одежду, с хозяйственной сумкой в руках, ступила на землю хозяйка только что покинутого дома.
Женя удивлённо, как говорится, захлопал глазами, и смог только произнести:
Вы откуда?
Яаа? - спросила женщина. - Я из Райцентра..., за сахаром ездила,
А узнав Женю, спросила:
А вас-то... каким ветром опять к нам занесло? Может пирожки мои понравились, и улыбка осветила её лицо.
Увидев стоящую почти у самого дома «Скорую помощь», и лежащих рядом с ней людей, негромко вскрикнула.
Затем спросила у капитана: «Боже мой, что здесь происходит?».
Женя, сказав: «Я вам всё объясню», попросил остальных ехать, а Автандилу, отведя в сторону, сказал: «Увози с собой Старшого, но пока никуда не отправляй. Я хочу с ним «побеседовать». Лады?
-     Ты как добираться будешь?
Не беспокойся, с Катей приеду.
Добро, - ответил майор, и подтолкнув Старшого в спину, направился к своей машине.
Хозяйка дома, с испугом поглядывая на трупы, и стараясь обойти подальше, направилась к себе.
Женя, шёл за ней, неся сумку с сахаром.
Катя, увидев хозяйку дома и идущего рядом с ней капитана, удивлённо заморгала глазами. И у неё непроизвольно вырвалось: «А это ещё, что за явление Христа народу? Вы почему здесь?»
Женщина, не поняв восклицания девушки, остановилась, затем посмотрела на неё, а узнав, спросила:
Вы, что, забыли меня?
Затем, всё более удивляясь, заговорила:
-     Вы же, вот, с этим молодым человеком недавно были у меня. Я ещё вас пирожками угощала. Вы, что, правда не помните?
Простите моё удивление, - ответила Катя, - я не забыла вас. Просто удивилась — никого нет, а вы здесь.
Теперь удивилась женщина, и даже приоткрыла рот, вероятно чтобы что-то сказать. Но так ничего и не сказав, направилась к своему дому.
Женя и Катя последовали за ней.
Увидев царящий в доме беспорядок, она приложила ладонь к щеке, и, качая головой, произнесла:
Кошмар. Настоящее Мамаево побоище. Это кто же умудрился так набезобразничать?
Мы.
Вы? Зачем?
Вы присядьте, - попросила Катя женщину. Я вам сейчас всё объясню: Понимаете, мы приехали сюда, чтобы встретить кое-кого. Поискали людей, а на ферме никого нет...
И Катя рассказала, что здесь произошло в её отсутствие. А затем, вот умница, опять подумал Женя, догадалась спросить женщину, как её звать.
Валентина Сергеевна, назвала она себя, и сокрушённо покачала головой.
Так вы, правда, не знаете где все?
Не знаем, - уверила её Катя. Мы хотели у вас спросить. Может вы хотя бы догадываетесь, куда они ушли..., или уехали?
Не знаю и ничего не понимаю, - ответила она.
Женщина обвела взглядом комнату, и опять покачав головой, произнесла: «Я же только вчера обедешным автобусом уехала, а тут такие дела...»  
Слушая разговор женщин, капитан всё никак не мог решиться попросить Валентину Сергеевну пойти с ним, и посмотреть на убитых.
Ему это было необходимо «До зарезу». Он надеялся, что она кого-нибудь узнает, или вспомнит, и что-нибудь о них раскажет.
Когда, по мнению Жени, большинство вопросов между женщинами было исчерпано, он вежливо, и достаточно мягко предложил ей пройти с ним и посмотреть на убитых.
Может вы знаете кого-нибудь из них, или видели когда-нибудь, закончил он свою просьбу?
Я боюсь покойников, ответила она.
Но Катя, желая придать ей уверенности в себе, пообещала быть рядом. И, поддерживая её под локоть, и говоря: «Вам нечего бояться, я с вами. К тому же это очень нужно для дела.
Понимаете, нам нужна ваша помощь, очень нужна», вывела её во двор.
Валентина Сергеевна несколько раз подходила то к одному трупу, то к другому, и наконец ответила:
Вот этот человек, - она показала на «врача», - был у нас несколько раз.
Зачем он приходил? - сразу спросил Женя.
Не знаю. Он разговаривал с мужем.
Вы слышали о чём они говорили?
Нет. Они выходили во двор покурить.
Больше никого не узнаёте?- это уже спросила Катя.
Нет.
Подумайте. Может вспомните.
Я, что, слепая? Сказала ведь — больше никого не видела, и не знаю.
Женя понял, Валентина Сергеевна говорит правду — она, действительно, больше никого не видела и не знает. И пытаться выудить у неё то, чего не было, пустая трата времени и сил.
Разговаривать было не о чём, и их «беседа» как-то сама-собой заглохла.
Выручил их приезд оперативной группы.
Рассказав оперативникам, что здесь произошло, капитан подошёл к Кате:  
Как ты?
Нормально, - ответила она, и направилась к машине.
Возьми меня с собой, - попросил он.
Садись. Кстати, тебе надо в поликлинику... обработать рану, и... ты такой бледный... Женя. Что с тобой? Тебе плохо?  
Она подхватила капитана под руку, довела до машины, и помогая устроиться, волнуясь, произнесла:
Дорогой, ты потерпи, я сейчас.
И быстро сев за руль, включила зажигание.

                                                     Глава пятая

Допрос Старшого ничего существенного к тому, что знал капитан, и знали в УБЭВИ не прибавил.   
Угонщик продолжал твердить, что совершенно незнаком с жителями фермы, и заехали они в этот район случайно.
Да, был угон машины и похищение людей, прошу прощения гражданин начальник, но они же не знали кто в ней едет. И это было один-единственный раз: кушать-то хочется, гражданин начальник, с ухмылкой признался он.
Капитана не очень-то интересовал угон машины и похищение людей, он знал, этим вопросом займутся другие компетентные органы. Ему нужна была связь Старшого и Костяна с жителями другой, или других планет.
Но чего-то полезного узнать так и не смог: Старшой умело уходил от ответов на задаваемые вопросы.
Побившись с ним пару часов, капитан понял — подозреваемый очень боится признаться в своих связях с инопланетянами. У него такой страх перед ними, что он готов признаться во всём, вплоть до похищения людей и убийства, только не в связях с ними.
А может он сам... житель другой планеты, подумал капитан? Но поняв абсурдность такого предположения, тут же отбросил эту мысль.
Чем же они тебя так запугали Старшой, под конец допроса спросил капитан? Неужели ты их больше боишься, чем пожизненного срока или смерти?
Начальник, я никого и ничего не боюсь. Но о чём вы говорите, я, как не пытаюсь, понять не могу. И, я устал. Больше с вами я базарить не буду. Вызывайте конвой.
Когда подозреваемого увели, Женя, оставшись один, задумался. Если Старшой не «раскололся» сейчас, то понадобится много времени, чтобы добиться от него правды.
А времени-то у меня, практически, нет, вынужден был он признаться самому себе. Другие структуры жаждут поговорить  с задержанным.
Надо доложить Губареву, и признать  своё бессилие перед «угонщиком». Может начальник что-нибудь подскажет, у него больше опыта в проведении следствия. Я же, по сути, только оперативник, а не следак.
Подполковник быстро откликнулся на звонок, словно держал телефон в руках и ждал, когда он позвонит.
Выслушав доклад и Женино затруднение с расследованием, он чуть ли не минуту молчал.
В трубке капитан слышал, как шеф перелистывает какие-то бумаги, затем шорох затих, и он спросил:
А сам-то ты, капитан, что думаешь делать?
Я, Андрей Васильевич, думаю надо встретиться с женщиной, которая на ферме, и узнать, как проехать на пасеку. Она, я имею в виду пасеку, в последнее время что-то меня очень заинтересовала.
Хотя женщина говорит, что туда трудно проехать, но пешком-то ведь можно пройти. Не могли же два десятка человек бесследно исчезнуть с фермы. Здесь какая-то загадка кроется. Надо бы её разгадать. Да и муж у неё какой-то подозрительный.
Вот видишь, капитан, ты сам ответил — что тебе делать. Подключай старшего лейтенанта, и действуй, действуй! Время поджимает, понимаешь-ли. Да и Руководство Главка требует ускорить это дело.
Понял, господин подполковник. Разрешите выполнять?
Давай, капитан, давай, шевелись.

*     *     *
Капитан нашёл Катю в вестибюле гостиницы. Она разговаривала с каким-то субъектом пожилого возраста.
Он присмотрелся к мужчине - интересный старикан, подумал капитан, и постарался угадать его возраст и профессию. Скорее всего местный учитель, решил он.
Что могло привлечь старшего лейтенанта к нему, задался он вопросом? Какой может быть интерес у молодой, достаточно привлекательной девушки, к этому..., к этому...
Он постарался подыскать слово которое обозначило бы внешний вид старика, а найдя, чуть не расхохотался. Сморчок! Ну конечно же, сморчок!
Так и не убрав улыбки с лица, он и прошёл мимо них.
А Катя, он заметил это, вероятно не поняв его игривой мимики, почему-то насупилась, и уже не с таким интересом  продолжила разговор с дедом.
Капитан уже успел переодеться и приготовить принадлежности для бритья, но задумался: какая-то нелепая ошибка судьбы, честное слово, пробормотал он, и посмотрел на себя в зеркало. И продолжая рассматривать своё отражение, произнёс: «Ну почему я не герой как в каком-нибудь вестерне? Она бы сразу полюбила меня...»  
Его размышления прервал громкий стук в дверь. Войдите, сказал он, решив, что это горничная пришла произвести уборку, но в номер вошла Катя, и сразу задала вопрос:
-     А, что это вы, капитан, так ехидно улыбались, увидев меня с дедушкой?
В её голосе явно сквозило любопытство с примесью иронии.
-     Яаа, улыбался? Что вы, старший лейтенант? Да быть такого не может, - пряча улыбку ответил Женя, - Я шёл себе и шёл... Я даже не видел вас.
Ах ты врунишка!
Катя подошла и легонько стукнула кулачком по груди улыбавшегося капитана.
-     Я же видела как ты улыбался, капитан. Давай сознавайся, да побыстрее!
Ладно, ладно, признаюсь,
Женя взял её кулачок в руки и прижал к губам.
Отпусти, - прошептала Катя. - Не делай больше так.
И выдернув руку, отвернувшись пошла к окну.
Женя остался стоять на прежнем месте. Он лишь прошептал:
Прости.
Катя, всё так же стоя у окна и глядя на улицу, тихим голосом поинтересовалась:
Так по поводу чего вы изволили улыбаться, капитан?
По поводу чего? - немного смутившись, переспросил Женя.
Да, я хотела бы знать!
Он почувствовал — Катя на него не сердится. А спрашивает она, потому что в ней, как и в любой другой женщине, всегда присутствует доля любопытства. Она хочет знать, не над ней ли смеются?
Поняв это, Женя, «надев на лицо» маску серьёзности, ответил:
Увидев вас вдвоём, я попытался вспомнить: на кого похож твой собеседник, а вспомнив, представил...
Ну и кого же ты представил? - повернулась девушка к капитану.
Понимаешь, он такой маленький..., и высохший весь, как...
Гриб-сморчок, - не дала ему закончить говорить Катя, и улыбка осветила её лицо.
Да, именно такой образ возник в моей голове, и я...
Прощаю вас, капитан, - произнесла девушка.
Женя, не поняв за что его прощают, лишь пожал плечами и ничего не ответил.
А Катя, вновь повернувшись к окну, с любопытством стала что-то высматривать на улице, и одновременно  рассказывать, о чём вела беседу со старичком.  
Она сказала, что он сам подошёл к ней и предложил купить у него мёду. А ещё он сказал, что у него в лесу есть своя пасека, правда небольшая.  
Она сразу хотела отказаться, но дедок оказался ещё тем краснобаем, и ей стало интересно его послушать. Затем, неожиданно, она вспомнила о разговоре с ним, Женей, о пропавших людях и пасеке...
Ты, что, отпустила его? -  с неудовольствием спросил Женя. Ты хоть расспросила его о фермерской пасеке?
Нуу...
Вот и нуу..., дурёха! - о такой простой вещи, как...
Капитан, сообразив, что сейчас, в запале, ляпнет что-нибудь ненужное, оскорбительное, и девушка может серьёзно на него обидеться, замолчал.
Я подумала о том, что вы, капитан, захотите с ним побеседовать, и пригласила к нам...
И девушка, словно не услышав в его словах резких ноток, продолжила:
...он ждёт за дверью.
Женя облегчённо, словно избавился от тяжкого груза, вздохнул, а затем, уже более мягко приказал:
Так зови его! Чего человека за дверью держать.
Катя, подойдя к двери, распахнула её, и сказала, по-видимому стоящему в коридоре человеку:
Заходите дедушка.

*     *     *
Машина, переваливаясь с боку на бок и чиркая днищем по грунту, когда сползала в колею, медленно продвигалась по лесной дороге.
Колея, разбитая джипами и грузовыми машинами, не подходила для Катиной «мазды», и девушка, когда машина в очередной раз садилась на «брюхо», нервничая и злясь то-ли на себя, то-ли на дорогу, раздражённо говорила пассажирам: «Да подтолкните вы её хоть немного! Не видите что-ли, не едет она дальше!»  
Женя понимал почему нервничает Катя, поэтому, не реагируя на её раздражение, звал за собой Тимофеича, сидевшего на заднем сидении, и вылезал из машины. Затем, они вдвоём,  поднатужась, пытались помочь машине.
Освободившись от двух пассажиров, «мазда» чуть приподнималась над очередным бугром, и совместными усилиями мотора и людей выползала из колеи.
Пассажиры возвращались в салон, и машина, подвывая двигателем, вновь устремлялась на преодоление очередного препятствия.
По напряжённым мышцам и поту, покрывавшему Катино лицо, видно было. что она устала, и к тому же с трудом сдерживается от желания перестать мучить машину.
Редкий владелец автомобиля, приобретённого на свои кровные, честно заработанные деньги, не пожалел бы машину в таких условиях. Он, владелец, с течением времени словно бы срастается с ней душой, и она для него становится как бы членом семьи. А раз она член семьи, то её надо и беречь, и жалеть, и холить. Она для него — живое существо! А раз живое существо, то и относится он к ней, машине, как к живому существу.
Изредка поглядывая на девушку, Женя понимал: то же чувство, то есть чувство родственности вероятно испытывает и Катя. Она, когда машине приходилось совсем туго, подбадривала её, и морально поддерживала.
Катя, напрягая свои мышцы до предела, словно помогала ей. Она даже иногда шептала: «Ну, родненькая, ты уж постарайся, ещё немного поднапрягись! Потом будет полегче».
И машина, словно она и правда понимала свою хозяйку, натужно ревя мотором выкарабкивалась из промоины,  или преодолевала затяжной подъём.
Осилив очередное препятствие мотор машины начинал издавать более веселые звуки. А вместе с ним и Катя, облегчённо вздохнув и вытерев пот с лица, немного расслаблялась.
Но это продолжалось недолго. Приближались очередная колея или промоина, очередной подъём, и всё начиналось сначала.  
Капитан и Тимофеич, таким именем назвался дедок при знакомстве,  могли помочь девушке лишь тогда, когда машина застревала в очередной колее или промоине. Поэтому разговора не получалось: только Женя собирался о чём-то спросить, как приходилось вновь покидать машину и толкать её.
Но всё же капитану однажды удалось спросить, почему это пасеки расположены на таком большом расстоянии друг от друга? Не лучше ли поставить их поближе, мало ли какая помощь может понадобиться. Всё же лес кругом и ни одной живой души рядом?
Тимофеич удивлённо посмотрел на капитана, а потом, пожевав губами, сказал: «Ты, мил человек, пойми, ежлив пасеки будут рядом, то на всех пчёлок цветков не хватит. Они же будут голодать, и их придётся подкармливать сахарным сиропом. А что за мёд из него? Ни запаху, ни пользы от такого мёду человеку, да и пчёлкам вред один».
Вы правы Тимофеич, я как-то не подумал об этом, согласился Женя.
И опять машина застряла, завалившись почти на бок. И опять потребовалось помогать ей.
Михалыч, упираясь плечом в багажник не сдержавшись чертыхнулся: «Треклятая машина, ечмить твою двадцать! Я, пёхом, давно уже был бы на пасеке! А тут толкай её заразу! Не машина, а недоразумение какое-то!»
Ничего, Михалыч, вытирая пот с лица, пробормотал Женя, вы же говорите, что недалеко осталось до вашего дома.
Этто точно — недалече. Ещё с версту будет, ежлив по тропке. Затем, отдышавшись, сказал: «Вы, мил человеки, ежжайте, а я уж напрямки. И машине вашей так полегше будет, и я вас дома встрену хлебом, солью, да чаем с медком.
Женя переглянулся с Катей — она стояла рядом с  машиной, и с жалостью посматривала то на пасечника, то на свою машину.
Услышав слова старика, она, соглашаясь со словами уставшего, в конец измотанного деда, сказала: «Конечно, дедушка. Только... вот... вы же устали. А тут ещё, вы говорите, с километр идти...»
«Ничего внучка. Без машины я быстро доберусь. А усталость...? Это ничего, пройдёт. Не смотри на мои года, девушка - я ещё о-го-го какой крепкий».
И он, закинув вещмешок на плечо, по чуть заметной, ему одному, наверное, известной тропинке, зашагал в глубину леса.
Провожая удаляющуюся фигуру пасечника взглядом, Катя прошептала: «Вымотался дед, хоть и хорохорится. Наверное, действительно, так лучше будет».

*     *     *
Как бы это не показалось странным, но машина более уверенно и легко стала преодолевать дорогу, с удивлением подумал капитан. Пасечник, хотя и небольшого росточка и сухой как полусгоревшая головёшка, но, оказывается, тоже имеет определённый вес.
Ну надо же, улыбнулся он. Надо спросить у Кати, почувствовала она, и вообще..., что думает она по этому поводу, Но не успел...
Неожиданно лобовое стекло покрылось сетью трещин, и в нём, почти на уровне его плеча, появилась небольшая дырочка, а затем он услышал выстрел.
Наверное сработал инстинкт, или сказался опыт боевых действий в Афганистане и Чечне, и он, не раздумывая, приказал Кате:
Гони!
Моя машина... - пролепетала она.
Какая к чёрту машина! - заорал он. Жить хочешь?
Даа...
Тогда гони!
Катя надавила на педаль газа, и её «мазда», словно почувствовав опасность для себя и сидящих в ней пассажиров, рванула вперёд.
Кое-где скрежеща днищем по грунту, проваливаясь в колеи и выбираясь из них, стуча амортизаторами и ревя мотором, машина мчалась, увозя пассажиров от неожиданно появившейся откуда-то смерти.
Сквозь рёв мотора капитан расслышал ещё один выстрел, затем второй, и через мгновение по машине застучали пули автоматной очереди.
Катя, пригнувшись, и судорожно сжимая руль руками, почти не видя дороги, вела машину.
Им здорово везло, или они ещё не исчерпали свой лимит жизни, но в этом беге от смерти они не налетели на деревья, не перевернулись.
Когда выстрелы остались далеко позади, капитан услышал как Катя, тяжело вздохнув, перевела дух и прошептала: «Кажется оторвались капитан».
Тогда он, беспокоясь о девушке, спросил: «Ты как — жива? Не ранена?»
Жива, ответила она, и ещё раз вздохнула.
Ты не расслабляйся, ты гони. Мы не знаем сколько их. Так что — гони.
Я гоню, огрызнулась она. Затем, более спокойным голосом сказала - их двое.
Откуда знаешь, спросил Женя, и удивлённо посмотрел на девушку.
Нечаянно увидела в зеркало заднего вида, когда машина накренилась, ответила она, продолжая давить на акселератор.
Поднявшись на очередной взгорбок и спустившись в ложбину, они стали недосягаемы для неизвестных стрелков и их оружия.
Катя остановила машину - посмотрю, что с моей красавицей.
Обойдя вокруг, она, прижав ладони к щекам, совсем по бабьи простонала: «Божже ж ты мой! Да она вся побитая, и дырки от пуль почти по всему кузову!»
Ой-йо-ёй, продолжая убиваться от горя, стонала она. Это ж в какую копеечку обойдётся её ремонт... Боже мой. И на кой чёрт я согласилась на эту поездку., сквозь текущие по щекам слёзы, возмущённо произнесла она.
Это всё ты, капитан! У него, видите ли, нет машины! А я, что, извозчик, или такси какое-нибудь, набросилась она на Женю, и застучала кулачками по его груди!   
Жене было жаль девушку, но что он мог поделать. Он же не знал, что их поездка на пасеку так обернётся. Не знал, и предвидеть не мог.
Прижав девушку к груди, он стал успокаивать её, говоря при этом: «Катенька, милая моя, любимая, не терзайся ты так. Я оплачу весь ремонт. А хочешь, я куплю тебе новую машину, такую же...»
Услышав слова «милая моя, любимая» девушка насторожилась, и оттолкнув капитана, пытливо заглянула в глаза, словно хотела в них прочесть ответ — правду ли он говорит?
А Женя, увидев реакцию девушки, взял её за руку.
...Ты разве не видишь, я же люблю тебя..., давно. Люблю с первой встречи с тоб..
Катя, не дав ему договорить, резко произнесла: «Капитан, вы в своём уме? Прекратите!»  
Женя, прерванный Катей на полуслове, замолчал, а затем, продолжая держать её за руку, прошептал: «Если тебе неприятны мои слова... Но я всё же хочу сказать, что ты мне очень дорога, и... я не хотел бы с тобой ссориться...
Но Катя опять прервала его: «Женя, нам надо ехать. А ссориться я тоже не хочу».
Поняв, что он не вовремя завёл разговор о своих чувствах, капитан с неохотой отпустил руку. Затем, продолжая смотреть на девушку, со вздохом, огорчённо произнёс: «Ты права, надо ехать». И больше не произнеся ни слова, не обернувшись, пошёл к машине.

*     *     *
Встреченные Тимофеичем, всё-таки раньше их прибывшим на пасеку, они прошли в небольшую комнату. По всей видимости она использовалась как кухня, потому что в ней стояла русская плита, небольшой кухонный стол, а на стене, над столом, были закреплены пару полок с нехитрой утварью.
Напротив входной двери располагалась ещё одна дверь - наверное в спальную комнату, решил капитан.
Радушный хозяин пригласил их к столу, на котором уже стояли: тарелка с мёдом, двухлитровая банка с медовухой, и лежала половина буханки белого хлеба.
Но Катя, сказав: «Мы торопимся дедушка», отказалась. А капитан дополнил её отказ - попросив лишь воды напиться.  
Вот те раз, обиделся пасечник, я же к вам, как говорится, со всей душой, от чистого сердца, а вы отказываетесь разделить трапезу со стариком.
Да и куда вы на ночь-то глядя? Переночуете, отдохнёте, а поутру уж и пойдёте по своим делам. Неровён час, по ночному-то времени и заблукать можно, уговаривал их пасечник.
Капитан, словно советуясь, вопросительно посмотрел на Катю: «Что скажешь?»
-    Ну, что ж, наверное вы правы, дедушка, - сказала она. - А где у вас можно руки помыть?
Дык, во дворе. На столбике рукомойник привешен, и вода в ём уже налита, - показал дед на окно, за которым виден был столб с висящим на нём старым рукомойником.
И засуетился: «Я щас, дочка, и полотенец тебе вынесу, и мыло магазинное дам».
Когда старик ушёл, Катя, посмотрела на капитана, и с волнением в голосе, спросила:
Капитан, кто же нас обстрелял? Как они смогли узнать, когда мы выедем? И... откуда узнали, что мы поедем искать людей?
Ты же никому, кроме шефа, не говорил об этом, а пасечнику мы не сказали «Кто мы, и зачем хотим попасть на пасеку», так ведь?»
А ещё, мне кажется загадочным поведение самого Тимофеича: неужели он не увидел, что машину обстреляли? А если увидел, почему промолчал?
Ты права, лейтенант, я тоже теряюсь в догадках. Но мы разгадаем эту шараду, - пообещал капитан, и, замолчав, вышел во двор.  
Через некоторое время, почти вслед за ними, из дома, держа в руках чистое полотенце и брусок зозяйственного мыла, вышел пасечник.
Приведя себя в порядок, и не проронив больше ни слова, опять вошли в дом.
  Как только гости разместились за столом, пасечник, сказав: «Я сейчас», вышел.
Вернулся он буквально через пару минут, неся пыхавший паром чайник и корзинку с зеленью. Поставив на стол, достал с полки алюминиевые кружки, и сказав: «Угощайтесь», разлил по кружкам медовуху.
Катя, впервые в жизни попробовавшая медового напитка, быстро захмелела, и её потянуло в сон,
Тимофеич, увидав в каком состоянии находится гостья, пару раз покхекав в кулак, с хитрецой в голосе произнёс: «Вишь ты, как барышню дорога-то ухайдакала. Надоть ей отдохнуть малость».
Затем, опорожнив кружку и закусив, предложил Кате: «Вы бы, барышня, прошли в другую горницу, тама я постелю чистую застелил. Вы бы отдохнули малость».  
Катя осоловело заморгала, а потом, вероятно поняв смысл сказанного, засопротивлялась: «Дедушка, я не устала. Только у меня почему-то глаза сами закрываются».
Вот я и говорю, да и твой парень поддержит меня — надоть тебе малость отдохнуть. Так ты не стесняйся, иди приляг маненько. А мы ещё посидим малость, да погутарим.
Катя, с трудом приподняв отяжелевшие веки, посмотрела на Женю, потом на Тимофеича, и согласно кивнув головой, прошептала: «Пожалуй вы правы. Что-то я устала сегодня... сильно».
Пытаясь встать из-за стола, она вдруг покачнулась, и села обратно.
Странно, меня ноги совсем не держат, удивлённо прошептала она, и вновь предприняла героическую попытку подняться и последовать совету пасечника. Но табурет, словно он был намагничен, вновь заставил её сесть.
Катя, ни к кому конкретно не обращаясь, удивлённо спросила: «Я что, такая пьяная?»
Женя поспешно вышел из-за стола, и приобняв девушку за талию, сказал:
Катя, я помогу тебе. Обопрись о мою руку.
Спасибо, капитан, за предложение, но я сама смогу дойти до постели.
Опираясь на край стола, она медленно поднялась, и слегка покачиваясь, словно моряк на проваливающейся  из-под ног палубе, направилась в другую комнату.
Тимофеич, наблюдая за Катей, произнёс: «Хороша девка, но строптивая. Ты поосторожней с ней, капитан, как бы она из-за своего гонору не упорхнула от тебя». И повторил: «Смотри капитан, не упусти жарптицу-то!»
С чего вы взяли, что я к ней неравнодушен? Просто она мой товарищ, возразил Женя, и нахмурился.
Ну-да, ну-да, усмехнулся Тимофеич, и лицо его покрылось сетью весёлых морщинок. То-то я гляжу ты совсем к ней равнодушный.
Я вот что скажу тебе, молодой человек: дорога любви для человека одна. А вот пройдёшь ты по ней, или собьёшся, зависит токмо от тебя. Так ты, паря, ищи правильную дорогу. А найдя её, постарайся не сбиться.
Я не собьюсь, выслушав пасечника, ответил Женя. Не собьюсь, повторил он твёрдо.
...Ну, да ладно, тебе видней, продолжил старик, давай ещё с устатку по-маненьку хряпнем, и на боковую. Ты располагайся на лавке, я тебе там кожушок положил, а я на печи лягу — старые кости тепла требуют,  
Так она ж холодная, удивился решению деда капитан.
Ну и что? Там тожеть тулупчик лежит, и широко там, просторно...
Хитрит старый чёрт, решил Женя, но спорить не стал — хозяин барин.
И когда он всё успел? Неужели мы так долго добирались до его пасеки? Хотя..., эти лесные дороги иногда вокруг да около петляют, так что и не поймёшь, сколько проехал, задумался Женя.
...А Тимофеич, налив по половине кружки медовухи, продолжал: «Ты вот скажи, мил человек, пошто вы с девушкой в такую глыбь забрались? Неужто на пасеке захотели побывать да медку свежего попробовать?..
Капитан насторожился — с какой стати пасечник такой вопрос задал? Смотри-ка ты, всё шуточками-прибауточками сыплет, а сам...
Но надо было что-то ответить, и он, допив медовуху, серьёзно сказал:
Понимаешь, Тимофеич, у нас с Катей задание от редакции: разузнать, как ваш хозяин фермы смог так хорошо дело поставить — долгов перед налоговой не имеет, работникам платит своевременно, да и вообще, кажется все его уважают...
Пасечник, выслушав ответ, вдруг спросил:
А почему девушка кличет тебя «капитан»? Вы что, полицейские?
Женя, не ожидая такого вопроса, смутился. Но надо было как-то выкручиваться — о том что они с Катей полицейские деду не обязательно было знать. И Женя, чтобы как-то выиграть время и придумать ответ, сказал:
Хороша бражка у тебя, Тимофеич, прямо божественный напиток! Плесни-ка ещё грамульку.
Польщённый пасечник налил «божественного напитка» в кружки, и сказав «Чтобы вся жизнь такой же сладкой была», выпил.
Женя постарался не отстать от радушного хозяина: и пока опорожнял кружку и закусывал хлебом с мёдом, он приготовил ответ.
Я недавно демобилизовался из армии в звании капитана. Вот она и называет меня так, иногда, когда очень рассердится.
Ааа, тогда понятно, - пробормотал уже порядочно захмелевший Тимофеич. Ну-к, что ж, быват.
Наверное на большее сил у него не хватило, потому что он, встав из-за стола, сразу полез на печь. Но у него не получилось — подъём на печь для него оказался непреодолимым препятствием, и Жене пришлось помочь деду.  
Вскоре со стороны печи раздался богатырский храп.
Ничего себе, услышав дедовы «рулады», восхитился Женя! Во даёт дед - в таком тщедушном теле, и такая мощь! Богатырь! Настоящий Еруслан Лазаревич!
Продолжая сидеть за столом, он стал размышлять о сегодняшнем нападении на них: кто мог их обстрелять? Зачем? И ведь именно его с Катей они ждали на просеке, а не кого-нибудь другого, именно их... Машина у Кати приметная, её цвет ни с каким другим не перепутаешь...
Но как они узнали о времени выезда и куда поедем? Кто им рассказал? Или они каким-то образом сумели подслушать их разговор? Тогда... где, и... когда? Неужели в гостинице?
Так и не сумев ответить ни на один вопрос, он попытался лечь на презентованную ему дедом лавку. Узковато, пробормотал он, и подсунув под голову тулупчик, закрыл глаза.
Хотя и было жестковато, и не очень-то привычно, но он всё-таки быстро уснул.
Сколько времени Женя проспал ответить он не мог — разбудило его стариковское негромкое покашливание.
В комнате было светло, и солнечный луч назойливо слепил ему глаза. Прикрывшись от него рукой, он протяжно зевнул, а затем спросил:
Тимофеич, который час?
Да уж восемь почитай будет. Ох, и спать ты горазд парень.
А что, Катя уже проснулась?
Не только проснулась. Она возле своей машины. Ждём только тебя — завтракать пора.
Я сейчас, дедушка. Я мигом.
Женя быстро поднялся и побежал к умывальнику, но место было занято — плескаясь водой, умывалась Катя.
Залюбовавшись девушкой, он размечтался об ответной любви к нему, и даже представил, какая из них получится замечательная пара.
Он так забылся в своих мечтаниях, что не заметил, как Катя, почувствовав его присутствие, перестала умываться, и наблюдает за ним.  
Капитан, что ты застыл соляным столбом? Или привиделось что?
Очнулся Женя от грёз при звуке голоса девушки. В нём явно чувствовалась ирония.
Посмотрев на Катю, на её слегка порозовевшее от умывания лицо, он задохнулся от желания схватить её в объятия и целовать, целовать...
По-видимому она прочла в его устремлённых на неё глазах, или почувствовала в неуловимом движении души, его стремление к ней, и, испугавшись, замолчала.
А он, неожиданно смутившись, пробормотал:
Ничего я не увидел. Тебе показалось. Я просто ждал, когда ты закончишь умываться.
Так я давно закончила, а ты всё стоишь и стоишь, - тоже слегка смутившись, произнесла девушка. - Тебе полотенце оставить? - спросила она, и накинула его на умывальник. - А может тебе помочь умыться? - съехидничала она.
Капитан, пытаясь хоть как-то разрядить вдруг возникшее между ними напряжение, немного грубовато сказал:
Не маленький, сам, без твоей помощи могу умыться.
Хм, конечно, - фыркнула она, - я и не собиралась.
Что не собиралась Катя сделать для него, она так и не сказала. Она, лишь искоса взглянув на капитана, прошла мимо, да так близко, что ему пришлось отступить в сторону.

*     *     *
Колея всё дальше уводила полицейских от домика Тимофеича. Искать ориентиры в лесу не было необходимости — пасечник, объясняя дорогу, сказал, что они не заблудятся, даже если очень захотят. Дорога приведёт их прямо на главную пасеку.
И поэтому они шли спокойно, не очень напрягаясь, и не тратя силы на поиски отметок, срубленных веток и затёсов на стволах деревьев.
Часа через полтора в просвет между деревьями показались какие-то строения.
Вот видите, товарищ старший лейтенант, ещё немного усилия и мы будем на месте, - перешагивая с одной стороны колеи на другую, сказал капитан. Вам помочь, мадам?
И Женя подал руку девушке.
Нет спасибо. Только я не уверена, что мы благополучно достигнем цели, - ответила Катя, сделав вид, что не видит протянутой руки.
Это почему же? - словно удивляясь словам девушки, игриво протянул он.
А вы, капитан, взгляните на небо.
Женя остановился, и шутливо приложив ладонь ко лбу, посмотрел вверх.
Небо потемнело. По нему быстро неслись тучи, и словно подгоняемые нетерпеливым пастухом овцы, они собирались в одно большое стадо. А вскоре над головами путников прогремел гром.
Ничего страшного, подумаешь — тучи затянули небо! Дождь пойдёт не скоро, мы с тобой, Катя, доберёмся до пасеки раньше.
И он, на ходу подбирая рифму к когда-то услышанным, а возможно и прочитанным словам, начал декламировать:
       Тучки небесные, вечные странники,
     Словно голуби по небу плывут.  
          Белые, серые, иногда совсем чёрные,
   В даль голубую за мечтою зовут...
Закончить ему не удалось — на лицо упали первые капли дождя, и зачастили, зачастили...
Прячься, Катя! - закричал он, и схватив за руку, потащил девушку под ближайшее дерево.
А дождь всё набирал и набирал силу, переходя в летнюю грозу. Небо  покрыли всполохи молний, и загремел орудийными выстрелами гром.
Стоя под деревом, Катя со страхом, и в то же время с восторгом, любовалась грозой. И непроизвольно, в силу своей женской природы, ища зашиты,  всё теснее прижималась к Жене.
А он, замерев и почти не дыша, держал девушку в объятиях, вдыхал её запах, и наслаждался...  
Сверкнула молния, раскатисто, с треском, громыхнул гром, и вдруг что-то обожгло ему щеку.
Непроизвольно приложив ладонь к месту ожога, он почувствовал липкую влагу. Странно, подумал он, дождь не может быть таким...
И уже доставая пистолет и падая, он повалил Катю на мокрую землю.
Ты что, - забарахталась она под ним, - совсем одурел от грозы? Сейчас же отпусти меня! - её возмущению не было предела. Придурок!
Но капитан продолжал молчаливо прижимать её к земле, закрывая своим телом.
И тут, сквозь громыхание и шум раскачивающихся от ветра деревьев, она услышала выстрел, и пуля, содрав кору с дерева, улетела. На смену ей прилетела другая, но эта вонзилась в ствол немного выше её головы...
Кое-как вывернувшись из-под капитана, Катя подобрала уроненный им пистолет, и водя взглядом по сторонам, попыталась определить откуда по ним стреляют.
Сквозь пелену дождя, метрах в пятидесяти она увидела прятавшегося за деревом человека, и почти не целясь нажала на курок.
Оттуда послышался стон, и мгновенно в ответ прозвучал очередной выстрел.
Катя в университете считалась отличным стрелком. Она могла при стрельбе по мишеням набрать 90-95 очков, что считалось отличным результатом. И сейчас, чтобы спасти свою жизнь и жизнь, она в душе надеялась, что её сослуживец жив. доказать это на практике.
И она, целясь лишь на звук очередного выстрела, нажала несколько раз подряд на курок.
Из гущи леса в ответ — ни звука!
Выждав некоторое время, Катя выглянула из-за дерева. По ней никто не стрелял, лишь дождь продолжал шуметь среди листвы, да изредка погромыхивал гром.
Окончательно убедившись, что ей уже не грозит опасность, она наклонилась над капитаном. Он был жив, но пока находился в бессознательном состоянии.
Женечка, чуть не закричала она от радости, ты живой! Дорогой, не умирай, я же люблю тебя! Очнись, не оставляй меня одну!
И продолжая ладошкой вытирать кровь с его лица, зашептала: «Женечка, родной мой, милый, я согласна стать твоей женой, только не умирай!»
А он, словно послушавшись её зова, чуть приоткрыл затуманенные болью глаза, и прошептал: «Это ты, Катя?»
Я, дорогой!Это я, и ты живой! Слава богу, ты живой! - зачастила она, и столько радости и счастья было в её голосе, что услышав, любой бы поверил.
Но глаза раненого опять закрылись — он в очередной раз  провалился в беспамятство.
Поняв, что у Жени тяжёлая контузия, и ему нужна помощь, Катя оглянулась вокруг.
Кроме них двоих, леса и неба над головой, которое продолжало плакать мелкими слезами, и где-то вдали, всё глуше и глуше гремевшего грома, никого не было.
Стрелки, один из которых вероятно был ранен, покинули место столкновения.
Никто не мог помочь Кате. Она сидела под деревом, на сырой земле, и держала в объятиях раненого капитана. Слёзы, смешиваясь с дождём, текли по её щекам, капали на лицо капитана.
Смотря затуманенными от слёз глазами на любимого, такого сейчас слабого и беспомощного, она шептала: «Ты защитил меня. Ты закрыл меня от пуль своим телом. Я тебе обязана своей жизнью. Но если бы ты не смог этого сделать, я всё равно бы любила тебя, потому что я только тебя и люблю».
Наконец горестные мысли покинули её, и она задумалась о своём положении: оставаться на прежнем месте не имело смысла. Необходимо было как-то добраться до пасеки и доставить туда раненого— там люди, там могут оказать помощь. Но у неё не хватит сил, чтобы тащить Женю... Что же делать?
Её мысли прервал раненый. Опустив взгляд, она увидела — он смотрит на неё, и пытается её что-то сказать. Нагнувшись почти к самому его лицу, она расслышала его шёпот:
Катя, помоги мне подняться...
 Что-ты, что-ты, - испуганно ответила она, - тебе нельзя подниматься...
Наверное нельзя, - согласился Женя, - но нужно. Помоги мне.
Она знала его характер — если он что-то задумал, то не отступится. И Катя, встав на колени, попыталась помочь раненому вначале сесть, а затем, приложив все свои силы, помогла ему встать на ноги.
Уперевшись спиной об ствол дерева, Женя, стоя на дрожащих от слабости  ногах, и сжав обеими руками голову, застонал от боли.
Женечка, зашептала девушка, может ещё посидишь немного, подождёшь, пока не пройдёт слабость? Ты же ранен, ты контужен. Ну куда ты... такой?
Старший лейтенант, голос раненого построжел, отставить причитать, лучше помогите мне!
И Катя, подчинившись приказу старшего по званию, подставила ему плечо. А он, оперевшись на плечо хрупкой девушки, неуверенно сделав шаг, чуть отдышался, и опять сделал шаг...
Так они, оскользаясь на мокрой земле, иногда падая и вновь поднимаясь, продолжали идти.
А дождь всё моросил: мелкий, словно пропущенный сквозь сито, дождь.
Вскоре, идущие почти в обнимку Катя и Женя, промокли насквозь. Их одежда покрылась грязью, и они стали похожи на огородные пугала. Если бы кто-нибудь встретился сейчас им на пути, бежал бы от страха без оглядки.
Катя, совершенно выбившись из сил, тяжело дыша, взмолилась: «Женя, я больше не могу, давай немного посидим», и не договорив, села на край колеи прямо в грязь.
Женя, почти падая, плюхнулся рядом.
Они сидели рядом, прижавшись друг к другу, и мелкий противный дождик поливал их, но они не замечали его. Они настолько обессилели, что разверзнись у них под ногами земля, они не пошевелили бы пальцем чтобы спастись.
Катя, немного отдохнув и отдышавшись, опираясь на плечо капитана, медленно поднялась. Затем, приложив усилие, помогла Жене подняться.
И опять два уставших, промокших до нитки, грязных человека, зашагали по лесной дороге.
Со стороны их можно было бы принять за крепко выпившую пару — так они качались, падали и вновь с трудом поднимались.
У Кати, от усталости и полуобморочного состояния, не осталось в голове ни одной мысли. Она, словно робот-автомат переставляла ноги, поддерживала Женю, помогала ему подняться когда он падал.
Она только видела затуманенным взором, что постройки приближаются, но близко они или далеко, не могла уразуметь.
Пришла она в себя от прозвучавшего в пространстве вопроса «Вы кто?» Но и услышав его, она не сразу поняла кто его задал, и зачем.  
Сначала она решила, что это спросил Женя, и удивлённо посмотрела на него. Но его рядом не было — сквозь пелену усталости она рассмотрела какую-то тёмную, шевелящуюся массу. Из этой массы до её сознания пробился очередной вопрос: «Вы кто будете? Откуда вы?»
Но ответить она не смогла — от всеобщей усталости и полной потери сил у неё закружилась голова, и она, теряя сознание, провалилась в небытиё.

*     *     *
Очнулась Катя от, потревожившего её сознание, звука. Насколько она могла понять, это разговаривали люди. Она уловила смысл их разговора: женский голос у кого-то спрашивал: «Ну что, доктор, скоро она придёт в себя?», а мужской отвечал: «У неё полный упадок сил и нервное истощение, но через день-два она восстановится.
Надо три раза в день давать ей чай с мёдом, пыльцу и прополис».
Другой мужской голос спросил: «А с её спутником что? Мы можем ему чем-то помочь?»
На что ему ответил доктор:
Катя узнала его голос по первому ответу.
...Я, конечно, не специалист по «головам», но, думаю, у него тяжёлая контузия от закрытой черепно-мозговой травмы.
Вы обратили внимание — у него частые приступы тошноты и головокружения. Ему нужен специалист. Мой же диагноз приблизителен.
Спасибо доктор,  поблагодарил мужчина, и, по-видимому, попросил женщину, чей голос слышала Катя, присмотреть за пострадавшими.
На что она, произнеся: «Бедные. Сколько им пришлось пережить пока добрались до нас», пообещала присмотреть за пострадавшими.
Это были последние, услышанные Катей слова, она погрузилась в исцеляющий сон.
Сколько времени она проспала, Катя не знала, но первое, что увидела открыв глаза, был сидящий подле неё капитан. Он смотрел на неё, и взгляд его был таким..., таким... любящим.
Увидев этот взгляд, Катя почему-то испугалась. И не успев осознать свою реакцию на его взгляд, насмешливо спросила:
Что это вы, капитан, смотрите на меня, словно баран на новые ворота?
От её насмешки капитан вдруг покраснел, затем смутился, и начал неумело оправдываться.
Яаа? На новые ворота? Я просто ждал, когда вы проснётесь, лейтенант, чтобы поблагодарить за оказанную мне помощь...
Сейчас вы скажете, - прервала его словоизлияние Катя, - что, если бы не я, то вам трудно бы пришлось..., и вы погибли бы.
Да перестань ты меня перебивать! - повысил голос Женя. Я, действительно, хотел тебя поблагодарить, и сказать, что подам рапорт шефу, чтобы тебя поощрили.
Его голос был по казённому сух и лаконичен.
Капитан поднялся, и, произнеся «выздоравливайте, старший лейтенант», вышел из комнаты.
Катя поняла - своими насмешливыми словами она очень обидела Женю. И эту обиду ей, ой как трудно будет преодолеть — мужчины долго не забывают женские насмешки, особенно над собой.
Но я же не хотела его обидеть, думала она, и горько вздохнула. Я просто испугалась, что он поймёт по моим глазам, что я тоже люблю его, а сейчас, когда мы на задании, это будет мешать нам... Господи, ну почему я такая дура?
У женщин слёзы быстро приходят — то же случилось и с Катей.
Слёзы горечи и обиды на себя, на свой несносный характер, закапали из глаз. И она, уткнувшись лицом в подушку, тихо зарыдала.

*     *     *
Капитан, покинув любимую, но незаслуженно обидевшую его девушку, направился на поиски хозяина пасеки, Виктора Ивановича.
Кто их приютил и оказал первую помощь, он сразу понял. Узнал он и хозяина пасеки - им оказался владелец джипа «Чирокки» и, одновременно, владелец фермы, то есть, и того и другого, и даже третьего.
Проведав Катю, он увидал, она находится в руках сердобольной женщины. А, если судить по её язвительному разговору с ним, то почти пришла в обычное своё состояние.
Поэтому, больше не беспокоясь о ней, капитан продолжил поиски хозяина.
Его он увидел в окружении пяти-шести работников. Жестикулируя, словно итальянцы, они что-то доказывали друг другу.
Подойдя ближе, он понял о чём идёт такой темпераментный разговор - оказывается, причиной были они с Катей.
Один из работников, возмущённо говорил:
...не могли они просто так оказаться на пасеке. Я их раньше видел на нашей ферме. Вспомните хозяин — они приезжали на зелёной иномарке. Они..., или налоговики, или из финполиции. Гнать их надо поганой метлой отсюда, вы только скажите хозяин, мы их..!
Другой, тоже не уступая по темпераменту предыдущему оратору, говорил:
Куда ты собрался их гнать? Не видишь что-ли, они раненные, и обессиленные, и машины нет у них. Надо разобраться, как попали сюда, и почему они в таком состоянии?  Правильно я говорю хозяин?
Виктор Иванович, вступил в разговор Женя, позвольте я сам объясню вашим работникам кто мы, и как сюда попали.
Разговор сразу утих, и на лицах людей, в устремлённых на капитана глазах, появились любопытство и желание узнать некую тайну.
Любая тайна обладает магическим действием: она возбуждает и будоражит ум человека; она разжигает в нём неимоверное любопытство. Ему хочется хоть немного прикоснуться к неведомой доселе тайне, чтобы потом, в разговоре с другими людьми, с придыханием и закатив глаза под лоб, таинственным шёпотом поведать о ней, даже если она выеденного яйца не стоит.
Человек, хотя бы слегка прикоснувшись к некой тайне, чувствует себя причастным к ней, и неимоверно гордиться собой.
Примерно так же выглядела работники фермы, когда капитан, сказал, что сам расскажет о себе и его спутнице.
Он понимал, что правду сказать не может. О том, что он и Катя работники полиции знал только директор, но он обещал сохранить тайну, и сейчас находился в затруднительном положении.
Между прочим, директор знал только то, что раньше, при первой встрече,  ему рассказали капитан и его помощница.
Их же появление здесь, он решил объяснить ещё проще, но не выходя за рамки легенды.
Поэтому, и обводя взглядом внимательно слушавших его людей, сказал, что, разыскивая угнанную машину, они заблудились.  А так как им «шепнули», что есть отдалённая пасека, и что  здесь могут её прятать угонщики, они с напарницей попробовали добраться сюда.
Но их машина не смогла преодолеть столь сложную дорогу, поэтому они, оставив её у Тимофеича, пешком направились сюда. А вот дальше им не повезло — начался дождь, он поскользнулся перешагивая колею, и ударился головой об камень.
Нуу, тогда понятно, произнёс один из слушателей. А женщина, что должна была ухаживать за Катей, с возмущением набросилась на предположившего, что они из полиции: «Вечно ты, Степан, людей взбаламутишь! Лучше бы ты так же хорошо работал, как языком молотишь!»
На этом выяснение — «кто они и откуда» завершилось и люди разошлись по своим делам.
Капитан облегчённо вздохнул — слава богу, выкрутился. Но оставался главный вопрос — все ли люди присутствуют на пасеке. На этот вопрос мог ответить только владелец.
Но он, как только работники стали расходиться, тоже отправился по каким-то своим делам, и капитан потерял его из виду.
Поэтому, хоть обида на Катю всё ещё была сильна, он всё же решил её навестить.
Обходя то-ли землянку, то-ли омшаник, он совершенно не разбирался в этих строениях, ему встретился тот работник, что чуть ранее требовал выгнать их с пасеки.
Непроизвольно поморщившись, он хотел молча пройти мимо, но неожиданно остановился: ему в голову пришла мысль, а почему бы не поинтересоваться у рабочего, все ли здесь находятся.
Поэтому он, придержав его за рукав, спросил:
А, скажите мне, пожалуйста, неужели сюда приехали все работники? Мы с помощницей заезжали к вам на ферму, так там никого не оказалось.
Как же ваши коровки с телятами, да и собственные дома? Там же осталось ваше добро, нажитое тяжким трудом.
Нее, там есть сторож, да и помощник хозяина там остался.
Да что вы говорите? - и капитан изумлённо задрал брови, - мы и стучали, и сигналили, и даже несколько раз громко позвали...  
Он ещё хотел сказать, что и стреляли там, и убивали, но вовремя осёкся — ни к чему рабочему об этом знать. Придёт время и всё, что произошло на ферме за время их отсутствия, станет известно.
Вот алкаш чёртов, всё-таки не сдержал слово! - возмущению рабочего не было предела. А клялся и божился, что больше ни-ни! Спал паразит где-нибудь в укромном углу, поэтому и не слышал как вы приехали.
А вы хозяину сказали об этом? - обеспокоенно поинтересовался он, - надо бы. Он должен знать.
Нет. Когда бы я успел? Вы же знаете, я только оклемался, а моя помощница до сих пор в постели.
Не врёте?
Не понял..? - пожал плечами капитан, - зачем нам это надо? Ваше хозяйство, а не наше.   
И капитан, нечаянно узнав, что на ферме должны были остаться ещё два человека — сторож и помощник директора, сказал «Ну я пошёл», быстро направился в избу к Кате. Ему было о чём  с ней потолковать, а заодно и «прикинуть» дальнейшие действия.
Оказывается, были там люди, были, широко шагая, взволнованно рассуждал Женя. И, главное, был тот молодой человек, похожий на инопланетянина... Так где же он прятался? Почему не вышел на выстрелы?
Любой человек, увидав смертельную заварушку, обязательно полюбопытствовал бы, может и не сразу, но по окончанию стрельбы обязательно.
Значит, он или законченный трус, или...
Конечно его на ферме не было, подвёл итог своим рассуждениям капитан. Он куда-то уезжал! Но вот куда? Надо срочно возвращаться в райцентр и начинать расследование...
Стоп! А как же Катя? Она ещё очень слаба, ей надо хотя бы пару дней отдохнуть, набраться сил. Мало ли что в дороге может случится..., а вдруг опять обстреляют? По-видимому нами занялись всерьёз... Бедная девочка...

*     *     *
На следующий день, после полудня, они всё же отправились в обратный путь. Катя, хотя и была ещё слаба, но настояла на возвращении, да и оказия подвернулась — грузовик увозил бидоны с свежесобранным молодым мёдом.
Капитан для вида посопротивлялся Катиному решению, но в душе был рад. Ничего, убеждал он себя, она девочка сильная духом, выдержит, а там и силы восстановятся.
Ехать на грузовой машине по лесной дороге, это не пешком идти, да ещё в дождь. Поэтому, или капитану так показалось, или это на самом деле было так, но пять километров отделяющих главную пасеку от её «филиала» оказались очень короткими. Два-три поворота, с небольшими прямыми участками, и вот она - пасека Тимофеича!  
А возможно капитану хотелось ехать долго-долго, и чтобы рядом можно было чувствовать Катино тёплое плечо?
Когда машина остановилась он с неохотой открыл дверцу, и с грустью произнёс: «Кажется приехали».
Водитель посигналил, и на крыльце появился пасечник.
Пока капитан помогал девушке спуститься на землю, Тимофеич уже подошёл к ним.
Первое, что бросилось в глаза Жене — перевязанная рука пасечника на поддерживающей повязке.
Он настолько был удивлён, что даже слегка замешкался с приветствием, а Катя, слегка побледнев, прямо таки уставилась на неё.
Старик, не поняв их реакцию, но увидав устремлённый на забинтованную руку взгляд  девушки, небрежно произнёс: «Ерунда. Мелочь. Поранился в сарае об гвоздь. Всё-таки старость сказывается».
Слишком много слов для такого заурядного случая, подумал капитан. А чтобы проверить, как восприняла слова пасечника девушка, искоса взглянул на неё.
Увидев её бледность, и поняв какие чувства сейчас одолевают её, он решил сгладить возникшую неловкость встречи.
Поэтому, протягивая руку для приветствия, он с улыбкой произнёс:
Рад встрече.
И шутливо добавил:
Вот видите, не прошло и года, а мы уже снова у вас. Примете гостей? Не выгоните?
Что вы, мы завсегда рады гостям и хорошим вестям, - скаламбурил пасечник, - и приглашающе поведя здоровой рукой, досказал: проходите в дом, отдохните, а я вас угощу «Чем бог послал».
Спасибо дедушка, - не сумев скрыть язвительность в голосе, произнесла Катя.
Тимофеич удивлённо посмотрел на неё. А ещё через мгновение на лице его появилось выражение «как у незаслуженно обиженного ребёнка».  
Капитану даже стало жалко старика, поэтому он, продолжая улыбаться, взял Тимофеича под руку и направился  к дому.
Старик оттаял, и вновь приветливая, какая-то домашняя  улыбка озарила его лицо.
Не может человек с таким лицом и чистыми, детскими глазами, иметь гнилое нутро, решил капитан, и продолжая поддерживать его под руку, помог преодолеть те несколько ступенек, что вели в дом.
Катя, продолжая хмуриться, молчаливо последовала за ними.
В доме было, как и прежде, на своих местах: также аккуратно всё расставлено, и конечно же, чистенько.
Войдя в дом, Женя, словно это надо было сделать срочно,  отпустив локоть Тимофеича, произнёс: «Я сейчас. Я быстро», направился обратно во двор.  Другого времени и способа проверить слова пасечника он не смог придумать.
Пригнувшись, чтобы стать менее заметным, он прошмыгнул под окнами дома в сторону сарая.
Осторожно приоткрыв дверь, вошёл, и быстро, опытным взглядом, окинул внутренность — сарай, как сарай. В нём, как и у всех рачительных хозяев, хранилось множество списанных из употребления вещей, но они капитана не интересовали. Он решил удостовериться в правдивости слов пасечника -  мог ли он так сильно поранить руку, да ещё гвоздём?
Конечно он верил старику, но явное сомнение Кати заставило его пойти на этот, не очень-то этичный поступок.
И вот, он здесь.
Его действия, на юридическом языке, считались незаконными, но чего не сделаешь ради любимой девушки. И, если честно, у него в душе тоже шевелился малюсенький червячок сомнения: разве возможно нанести такую большую рану, не царапину, а настоящую рану, гвоздём?
Это ж надо так напороться на него, чтобы не поцарапаться, а именно пораниться?
И он более тщательно начал поиски гвоздя с остатками на нём, если повезёт, засохшей крови.
Но его поиски прервал неожиданно прозвучавший голос пасечника:
Женя, ты чего здесь забыл?
Капитан замер. Надо было срочно что-то придумывать, как-то объяснять своё нахождение в сарае и он брякнул:
Вы видели нашу машину? Обратили внимание на отверстия в ней?
Видел. И что?
Вот я и искал чем их заделать.
Хм, нашёл где искать. Вы же городские, и машина у вас городская... Её, однако, на станции технического обслуживания ремонтировать надоть.
Пасечник замолк, но по нему видно было, что он ещё о чём-то хочет спросить, но никак не решится что-ли. Наконец он произнёс «Кхм», и спросил:
Послушай, парень, я..., когда от вас ушёл, ну там, на дороге..., так там на ей дырок не было. Откуда они взялись-то? В вас стреляли что-ли? А почему мне не сказали когда приехали?
Женя, посмотрев на пасечника, пожал плечами:
Даа, как-то вроде ни к чему было.
А сам подумал — кажется пронесло! Интересно, поверил мне старик, или нет? Мне кажется я не очень-то хорошо врал.
Тимофеич насмешливо улыбнулся, и произнеся «Ну-к поищи всё жа», вышел.
Капитан, проводив взглядом старика, облегчённо вздохнул, и сказав: «Фуу, пронесло кажется», для достоверности сделав вид, что продолжает поиск, немного задержался.
Вновь, более внимательно осмотрел внутренность сарая, даже кое-что передвинул с места на место — ничего, обо что можно поранится, он не обнаружил.
И, раздумчиво покачав головой, вернулся в избу.
Встречен он был откровенно насмешливыми словами Тимофеича: «Зря ты, Женя, искал гвоздь. Я его сразу выдернул».
«Угу» - только и произнёс капитан, а Катя, переводя взгляд с одного на другого, удивлённо спросила: «Вы это о чём?»
Но ей никто не ответил.
Чёрт, а дед оказался умнее и хитрее, чем я мог предположить, подумал капитан, и, повернувшись к девушке, спросил:
Ты. Как? Сможешь вести машину? Если нет, то давай я сяду за руль.
Я смогу. А что, прямо сейчас ехать?
В разговор вмешался пасечник:
Как же без чая? Я быстренько его спроворю: у меня и вода уже готова, и плита раззожена... Куды ж вы без чаёв-то.
     Катя, по-видимому догадавшись, что между Тимофеичем и капитаном что-то произошло, и это что-то неприятное, стала отказываться.
    Тимофеич тоже не стал очень уж настаивать, и они с капитаном, попрощавщись, уехали.
   Уже отъехав на приличное расстояние, Катя, чтобы прервать затянувшееся молчание, спросила:
     -    Капитан, что произошло между дедом и тобой? Почему вы так холодно расстались?
     -    Он меня застукал в сарае.
     -    И чего ты там потерял? - недоумевая, поинтересовалась Катя.
Чего, чего. Я искал гвоздь которым он поранил руку.
Нашёл?
Нет там никакого гвоздя, и не было! Врёт он всё.
Значит..., у него рана от пули?
Возможно. Но как докажешь.
Проблема..., - протянула Катя,
      Они некоторое время ехали молча. Затем, девушка вновь спросила:
    -   Почему я, аналитик, мотаюсь с тобой, капитан, как простой опер? У меня же не та специализация. Я должна анализировать, подыскивать приемлемые варианты для выполнения той или иной задачи. Почему я здесь, может скажешь?
    Женя на мгновение задумался. Он раньше не задавал себе такого вопроса. Ему нравилась Катя, ему нравилось её присутствие рядом с собой, и он считал, что сама судьба подарила ему такое счастье.
Но ответил он совсем иначе:
Потому, лейтенант, что любой аналитик, не в обиду тебе будет сказано, не побывавший в «поле», не сможет правильно истолковывать и связывать события. Он не сможет органически вписать другие структуры и подразделения в план, не зная порядка и смысла их действий.
Во как! Я, что, по-твоему, не знаю, как работают оперативники?
Знаешь. Сейчас знаешь, - ответил капитан.
И вновь разговор прервался. Катя продолжая управлять машиной, аккуратно объезжала колдобины и рытвины, старалась, чтобы машина не сползла в глубокую колею, и молчала...  
                                                            Глава шестая
Женя, переодевшись в спортивное трико, не разобрав постели, валялся поверх гостиничного покрывала и размышлял. А подумать было о чём: во-первых, он остался один — Катю шеф зачем-то вызвал в Управление.
Во-вторых, у него никак не получалось связать последние события с «инопланетянами» и их пособниками. Те несколько случаев, произошедших с ним и Катей, никак нельзя было объединить, или связать одной цепочкой.
Получалось, что он напрасно потратил время на их поиски, а значит... - значит он плохой оперативник, и грош ему цена в базарный день.
Ничего подобного, возмутился он собственному уничижению! Я хороший, опытный оперативник, и мы с Катей многого добились. Она повезла наш совместный отчёт, и проанализировав его в тиши кабинета, ещё до чего-нибудь додумается. Да и подполковник ознакомившись с ним, какую-нибудь умную мысль подкинет...
Нёт-нет, не так уж и плохо в «танковых войсках»! Мы ещё посмотрим кто кого... Вот Катя вернётся...
Он бы ещё до чего-нибудь додумался, но его мысли прервал громкий стук в дверь.
С неудовольствием прошептав: «Кого это ещё чёрт принёс?», Женя поднялся с постели, и немного поправив её, произнёс: «Войдите».
Дверь широко распахнулась, и в номер, раскрыв объятия, в одной руке держа бутылку коньяка, а в другой букет цветов, вошёл Автандил.
Здравствуй друг, здравствуй Женя-джан, здравствуй краса..., и замолк. Обведя номер взглядом, он растерянно спросил:
Женя, а где моя красавица Катя?
Ну, во-первых, здравствуй, - поздоровался капитан. А во-вторых: почему ты решил, что она должна быть в моём номере?
Ну, как же. Вы же всегда вместе, вот я и решил...
На этот раз неправильно ты решил Автандил, - слегка насмешливо поправил майора Евгений. - Она уже почти неделю находится в столице. Её вызвал шеф для какого-то дела.
Вай-вай-вай! Как же это я так опростоволосился? - Я, начальник убойного отдела, гроза всех бандитов в районе, и ещё на километр дальше...
Договорить ему не удалось, его прервал голос Кати:
Не переживайте майор, я могу вам чем-то помочь?
Она стояла в проёме открытой двери, и улыбка порхала на её милом личике.
Катяяя...?! - одновременно воскликнули мужчины.
У Жени глаза засветились лаской и любовью, а Автандил, быстро повернувшись к ней, преклонил колено и произнёс по-грузински, высокопарно: «Моя королева, вели меня казнить или миловать, но не откажите мне в одном поцелуе в щёчку. Надеюсь ваш начальник не убьёт меня за это!»
Встаньте, любезный кавалер, весело произнесла девушка, и подставила розовую щеку для поцелуя.
Затем, обратившись к Жене, официально-казённым голосом произнесла:
Товарищ капитан, разрешите доложить: старший лейтенант Гросс Екатерина Андреевна прибыла для дальнейшего прохождения службы!
Ему так хотелось обнять её, поцеловать, сказать, что от счастья душа его наполнилась теплом, а сердце заныло сладостной болью, но ничего этого не сказал. Он довольно сухо произнёс:
Проходите, лейтенант, присаживайтесь. О поездке отчитаетесь позже. Видите, у нас гость.
Спасибо, капитан! - ответила она, и взяв цветы у Автандила, поискала глазами какую-нибудь посудину для них.  
Как галантный кавалер, майор быстро подставил ей стул, и с широчайшей улыбкой на лице, сказал:
Моя королева, не обращайте внимание на этого «сухого» человека, лучше послушайте истинного мужчину, грузина по национальности...
Что же хочет сказать настоящий мужчина, грузин по национальности, - посмеиваясь спросила девушка.
Продолжая игру, Автандил взял Катю за руку и сказал:
Красавица, выпей с нами вина, откушай нашей пищи, не дай умереть двум мужчинам от любви.
Ха-ха-ха, рассмеялась Катя, ну и юморист вы майор. Никогда мне так легко и весело не было. Спасибо за шутку, только... мне...
Слушая Автандила, его грузинский говор, она вдруг вспомнила отца: он тоже, встречая её, раскрывал объятия, сыпал разными шутками-прибаутками когда она приходила с работы или посещала его после командировок.
И она, вдруг погрустнев, произнесла: «Ах, если бы и в жизни всё было так же весело и легко», и она заплакала.
И словно тучка набежавшая на солнце притушила свет дневной, так и в номере вдруг стало пасмурно.  
Катя, что случилось? - всполошились оба мужчины, и начали утешать девушку, а Женя встревоженно спросил: «Тебя кто-то обидел?»
Нет-нет, произнесла она вытирая слёзы, умер единственный человек, который искренне любил меня...
И кто это, спросил Женя, поглаживая склонённую головку девушки?
Мой отец, грустно произнесла она. Вы уж извините меня, за испорченное настроение, Я не знаю почему так получилось, но что-то заставило вспомнить о нём.
Ничего, бывает, произнёс майор. Все когда-то умирают — и нас ждёт та же участь. Что ж, не выпили за радостную встречу, так выпьем же за упокой души хорошего человека.
 Катя, крепись, тебе ещё жить и жить. Мы твои друзья, я во всяком случае, скажи что надо сделать чтобы из твоих прекрасных глаз ушла грусть?
Спасибо ребята, ответила девушка! Я благодарна вам за сочувствие. Простите, повторила она, я постараюсь быть сильной и не плакать.
Женя приобнял девушку, а она, склонившись к его плечу, вздохнула, и тихонько прошептала: «Хорошо, когда рядом есть настоящие друзья», и ещё пару раз вздохнув, вытерла набежавшие слёзы. Простите, что я испортила вам встречу.

*     *     *
...Подполковник согласился с твоим предложением капитан, докладывала результат поездки Катя. Он будет ждать от тебя условного звонка.
Да, кстати, жаль что моя машина в ремонте, а то бы я, по доброте душевной конечно, она слегка улыбнулась, доставила бы тебя до места.
Спасибо, поблагодарил Женя, но мне лучше туда добраться одному. А машина твоя, Катя, давно готова, и выглядит как новенькая, словно только что с заводского конвейера.
Правда? - обрадовалась она, и поцеловала Женю в щеку. Представляешь, я без неё как-то неуверенно себя чувствую. Привыкла я к ней, понимаешь?
А может всё-таки тебя хоть немного подвезти, вновь предложила она?
Нет-нет, я как-нибудь сам, опять отказался Женя, но в душе был рад заботе девушки о нём. Немного поразмышляв, он спросил: «Что ещё сказал шеф?»
Он сказал..., я запомнила его слова почти дословно: «Я надеюсь, что Васильев прав, и мы по его вине не упустим фальшивомонетчиков».
И Катя, беспокоясь за любимого, немного неуверенно спросила:
-     А ты уверен что они придут?
-     Конечно придут,
Ответ капитана, как всегда, был лаконичен и твёрд. Она даже испугалась немного — ей показалось, что слишком уж уверен он был в своих расчётах. Не ошибается ли он? Господи, хоть бы произошло всё так как он рассчитал, попросила Катя у Всевышнего.
Капитан, словно почувствовав в её словах нотку неуверенности, взял её за руку, и заглядывая в глаза, каким-то душевным, размягчённым голосом сказал: «Выбрось сомнение из головы — они придут. Те ли придут, или другие, но обязательно придут, я нутром это чувствую. Так что, не беспокойся за меня, всё будет тип-топ.
Хорошо бы, вздохнула Катя. Докладывать дальше?
Да, ответил Женя. Затем, привлекая её к себе, посадил на колени.
А она, счастливая от ласки, словно кошечка прижалась к нему, и приблизив головку к самому уху, прошептала:
Я так соскучилась по тебе.
Я тоже считал дни до твоего приезда, и боялся, что Губарев оставит тебя в Управлении.
Правда? - прошептала она.
Правда, моя девочка.
Знаешь, Женя, я самая счастливая на земле...  
И вдруг каким=то испуганным голосом спросила:  
А твоя поездка не очень опасная?
Глупенькая, я только погляжу, что они делают... Нуу..., немного займусь фотографией..., и всё.
Катя, словно освободившись от тяжёлого груза, вздохнула. Затем произнесла: «Но я всё равно буду беспокоиться».

*     *     *
Около пяти утра из дверей гостиницы вышел человек. На нём был плащ с капюшоном, а в руках он держал небольшую плетённую корзинку. Он быстрым шагом пересёк площадь перед гостиницей в направлении окраины райцентра.
Любой человек, увидевший этого раннего пешехода, решил бы, а возможно и сказал: «Какой заядлый грибник!»
Через некоторое время из той же гостиницы, и той же двери, вышел второй любитель ранних прогулок, но на нём вместо плаща ловко сидел спортивный костюм, а за спиной, выделяясь небольшим бугром, висел рюкзак. Он направился в том же направлении что и любитель грибов.
Вскоре оба, один за другим, углубившись в лесную чащу, скрылись из виду стороннего наблюдателя, если бы такой был.
Разница в этих пешеходах — грибнике и спортсмене, была не только в их экипировке, но и в поведении: первый шёл не оглядываясь, а второй, крадучись. По его поведению сразу можно было понять - он следит за любителем грибов.  

 *     *     *
Жене пришлось повторить ранее проделанный путь до старой мельницы. Правда, на этот раз он не плутал по лесу, и вышел он не к ручью, а к лесной дороге, то есть, туда, куда и стремился.
Спрятавшись в кустах, метрах в пятидесяти от  мельницы, он поискал взглядом сидевших в засаде «топтунов», но их в условленном месте не было.
Тогда он, ступая на носки, стараясь не создавать лишнего шума, обошёл мельницу вокруг, но нужных ему людей так и не обнаружил.
Чертыхнувшись, он помянул «добрым и ласковым словом» бездельников, устроивших себе из службы «курорт,» и позвонил по «сотовому» Губареву.  
Когда в трубке он услышал недовольный голос подполковника: «Чего тебе, Васильев?», ои   шёпотом спросил:
Господин подполковник, вы зачем так рано убрали наблюдателей?
Как убрали? Я не отдавал такого приказа — они должны быть там!
Нет их, я везде искал.
Ничего не понимаю, - в голосе шефа капитан почувствовал недовольство. - Не отключайся, я сейчас выясню.
Минуты через две подполковник сказал: «Наружку никто не убирал. Осмотрись, и осторожно поищи. Они должны быть там».
Хорошо, Андрей Васильевич, ответил Женя, и, отключив телефон, принялся искать «так надёжно спрятавшихся», сотрудников.
Он ещё раз, но теперь уже более тщательно, и на более обширной территории обыскал местность — наблюдателей, ни живых, ни мёртвых он не обнаружил.
Куда же они запропастились, недовольно проворчал он?  И спрятавшись в самой гуще кустарника, решил понаблюдать за дорогой и избой.
 Прошёл почти час, но никакое движение, и никакой шум не потревожили тишину.
И Женя, продолжая соблюдать осторожность, крадучись направился к мельнице.
Тишина продолжала царить вокруг.
Он осторожно потянул на себя дверь, она, как и в прошлый раз, совершенно без скрипа отворилась — его встретил мрак и тишина!
Выдержав паузу, он вошёл внутрь — всё было, как и прежде, на своих местах, словно с того времени, когда он был здесь, никто не посещал мельницу.
Продолжая внимательно оглядываться вокруг и прислушиваться, он нажал на рычаг, и потайная стена ушла в сторону.   
Войдя во вторую комнату первое, что он увидел, были лежащие на полу, и связанные тела двух людей.
Проверив у них пульс, он понял — они живы, но без сознания, и жестоко избиты.  
После процедуры по «восстановлению жизнедеятельности организма» и введения «Энергетика», сначала один, а затем и другой, приоткрыли глаза и зашевелились.  
Капитан, наклонившись почти к самому лицу одного из них, спросил:
Вы слышите меня! Можете рассказать, что здесь произошло?
Слышу, - медленно выговаривая слова, прошептал раненный.
Расскажите, что здесь произошло, - повторил свой вопрос капитан, продолжая перерезать верёвки.  
Раненый, зашевелил разбитыми, с запёкшейся  в уголках рта кровью, губами.
Женя прислушался к прерывистому шёпоту страдальца. Кое-что он не расслышал, а кое-что не понял: наружник говорил о каком-то получеловеке, полу...
Вдруг у обоих раненых глаза начали словно вылезать из орбит — так они расширились. Капитан увидел в них неописуемый ужас!
Не поняв, что могло их так испугать, он поднял голову и оглянулся, но увидеть ничего не успел — резкая, всепоглощающая боль пронзила голову. Она за долю мгновения расколола её на мелкие кусочки. Теряя сознание, он ещё успел подумать — отчего это? И провалился в чёрную бездну.

*     *     *
Сознание постепенно возвращалось к Жене, и память тоже: вначале она возвращалась небольшими отрывками, а затем потекла рекой, заполняя его мозг.
Он вспомнил как пришёл на старую мельницу в поисках... На чьи поиски он пришёл память так и не дала ответа.
Но теперь, находясь в сознании, он попытался рассмотреть место, где находится, и не увидел — его окружала сплошная темнота...
 Я что, потерял зрение? - ужаснулся он, как же я выберусь отсюда...? А мысль уже подкинула ему другой вопрос — откуда «отсюда»?
Ответ вертелся где-то рядом, но почему-то был недоступен его сознанию.
Женя напряг мозг, чтобы вспомнить, почему он оказался здесь, и почему он ничего не видит. От умственного напряжения у него даже заболела голова.
Чтобы не потерять сознание от боли, он немного ослабил напряжение поиска. Боль в голове  поутихла.
Тогда он, несколько раз открыв и закрыв глаза, попытался убрать темноту из глаз, и вдруг...
Мне наверно померещилось, решил он — к нему приближался узкий луч света. Ма-ма! - чуть не закричал он, и попытался отодвинуться от этого луча, но кто-то голосом Кати произнёс: «Не пугайся, это я».
Ка-тя? - прошептал он. Это ты?
Я конечно, и вслед за лучом из темноты возникла фигурка девушки.
Наверное я брежу, прошептал он, но в ответ услышал: «Ты не бредишь, капитан, это, действительно, я». И луч фонарика переместился на лицо еоворившей.
Женя, облегчённо вздохнув, подумал: «Господи, как хорошо-то, что Катя здесь, и хорошо что это не бред воспалённого мозга.
А подумав так, он сказал: «Катя, помоги мне подняться, у меня руки и ноги совсем занемели: не слушаются они меня.
Сейчас дорогой, вот только перережу верёвки. И достав откуда-то небольшой перочинный ножик, принялась за дело. Здорово тебя спеленали, прошептала она, перерезая одну петлю за другой.
Когда путы были перерезаны, она, подставив Жене плечо, повела его наружу.
Когда они оказались снаружи, под ярко светящей луной, память полностью вернулась к нему. Он вспомнил - зачем он здесь и о двух раненых «наружниках» вспомнил. А вспомнив, забеспокоился  о них.
Катя, нужно вернуться назад.
Зачем? Мы только что вышли оттуда.
Там люди, понимаешь? Их надо спасти! - повысил он голос.
И развернувшись, направился обратно.
То, что они увидели при свете фонарика, потрясло их: в дальнем углу помещения, прислонённые к стене, сидели два человека. Их позы, выражение глаз, и искажённые от Вселенского ужаса лица, были страшны.  
Катя, произнеся «Боже мой!», чтобы не закричать, зажала рот ладонями.
Даже Женя, привыкший к ужасам войны, побелел, и с трудом преодолев себя, приблизился к ним.
А вдруг они живы? - шёпотом произнесла девушка. Надо проверить.
Но Женя, только взглянув на сидящих у стены, сразу понял — они мертвы, и давно.
Пойдём отсюда, сказал он, и схватив Катю за руку, повлёк наружу, подальше от  картины ужаса и смерти.
Вновь оказавшись под звёздным небом, освещённые яркой луной, они одновременно вздохнули. Катя всё ещё бледная от пережитого волнения и страха, медленно произнесла: «Кто их так напугал?»
 Затем, заглядывая Жене в глаза, схватила его за отвороты плаща и неистово затрясла: «Кто это сделал? Кто? Почему ты валялся на полу связанным? Отвечай!»
Он понял — у Кати истерика, и её надо как-то успокоить.
Обхватив девушку руками, он прижал её к себе и зашептал: «Успокойся, любимая. Всё позади. Я тоже, как видишь, в порядке. Пожалуйста, будь умницей, ты же взрослая девочка, и характер у тебя сильный, успокойся».
Постепенно, то ли от слов Жени, то ли сама она пересилила себя, но она перестала трястись, и притихла.
Поняв, что у девушки немного прошла истерика, и она поймёт его слова, сказал: «Катя, нам нужно, как можно скорее, покинуть это место. И-и.., я должен доложить о произошедшем Губареву».
Но ведь мы свидетели, и здесь погибли наши товарищи, засопротивлялась девушка. Мы должны дождаться оперативную группу и скорую помощь.  
Должны бы, если бы у нас не было другой задачи, попытался объяснить Женя. О нас не должны знать. Поэтому, мы должны побыстрее уйти отсюда, чтобы нас не увидели — мы с тобой здесь инкогнито. Поняла?
Даа.
Но нотка сомнения всё-же прозвучала в её «Даа».
Тогда пошли отсюда, и побыстрее, и взяв её за руку Женя повлёк её подальше от места смерти и ужаса.
Когда они отошли от мельницы на достаточно большое расстояние, он, покачивая неопределённо головой, словно продолжая невысказанную мысль, произнёс: «Хотя, я так ничего и  не понял в произошедшем».
А ещё через некоторое время, он, вдруг остановился, и пытаясь заглянуть девушке в глаза, с беспокойством в голосе спросил: «Ты-то как оказалась здесь?»
Очень просто, ответила она. ты сам мне как-то рассказал о своих приключениях в лесу. Вот я и последовала, тайно, за тобой. Но вскоре заблудилась, и долго искала дорогу... Как видишь, ничего забавного в моём поступке нет.
Женя, внимательно выслушав рассказ девушки, схватил её в охапку, и целуя, сказал: «Если бы не ты, не твоё сумасбродство..., то я не знаю..., сумел бы я выкрутиться в этот раз. Наверное я бы погиб, как те..., двое».
Не погиб бы, отвечая поцелуем на поцелуй, сказала Катя. Моя любовь уберегла бы тебя,  

*     *     *
Вечером того же дня капитан,  разговаривая с начальником управления, узнал странную новость: прибывшая по его вызову на старую мельницу оперативная группа ничего там не нашла.
Не было там ни трупов полицейских, и никакой аппаратуры там тоже не было — пусто, добавил шеф.
Они также доложили, что там даже намёка нет на «ЧТО-ТО»: тонкий слой пыли, пустая изба и никаких следов. И, представляешь, там вообще никакая не мельница, а просто деревяная изба.
Единственным доказательством, и то косвенным, являются твои фотографические снимки с сотового телефона, присланные в управление накануне.
Поэтому, «на верху», капитан представил, как говоря «на верху» подполковник ткнул пальцем вверх, решили: считать твоё задание не выполненным, и отозвать тебя и Катю в Управление для получения нового задания.  
Но как же, Женя даже повысил голос, найденные нами подозрительные люди, моё ранение, и вообще..., события последних дней?
А никак, ответил подполковник. Прибудете в Управление, вот и будем решать — продолжать поиски или нет.
После разговора с начальником, капитан долго не мог успокоиться — почти месяц работы будет потерян, ворчал он. Ведь они с Катей так близко подобрались..., так близко.
Нет, так не должно быть, стукнув по столу кулаком, твёрдо произнёс он. И повторил:»Не должно!» Надо продолжать поиск! Я докажу им, что нас нельзя снимать с этого направления.


                                                   Глава седьмая

                                                                            Lupus pilum mutat, non mentem.   (Лат.)
                                                                            Волк меняет шкуру, а не натуру.

...Всё! Я же сказал — всё! Капитан, даже не уговаривай меня! Затем, пытаясь не замечать резких слов своего подчинённого, подполковник продолжил: Я, конечно, за продолжение расследования, но выше неба прыгнуть не могу, понимаешь?   
Единственное, и то на свой страх и риск, я могу предоставить тебе отпуск..., допустим..., на месяц, по состоянию здоровья. А уж как ты его будешь использовать, это твоё дело. Об этом я знать не хочу.
В отпуск...? Меня...? - возмущению капитана не было предела. Что я буду делать в отпуске? - продолжил он. Я же сдохну без работы!
Я разве сказал, что ты будешь бездельничать, тоже чуть повысил голос подполковник.
А затем, почти шёпотом проговорил: «Ты будешь продолжать выполнять своё задание».   
Но..., как же я..., без поддержки? - Женя продолжал стоять на своём. И, как я, без старшего лейтенанта?
Я тебе что, дойная корова, не выдержав, резко ответил подполковник. Скажи спасибо, что я тебе предоставил отпуск, хотя и без содержания. Документы уже готовы, так что... отдыхай.
Но ты, капитан, всё же информируй меня о своих делах, понизив голос, приказал Губарев. Считай, что ты продолжаешь официальное расследование.
Но я же в отпуске, товарищ подполковник, усмехнулся Женя, отвечая на приказ своего начальника.
Васильев, не притворяйся, ты же всё понял.
Понял, понял, Андрей Васильевич. Разрешите отбыть на лечение?
Ты сначала заявление напиши. Я подпишу с сегодняшнего дня. Договорились?
Ступай Женя, но не забудь, я жду ежедневного доклада.
Слушаюсь господин подполковник, ответил Женя, и развернувшись, согласно уставу «Кругом»,  покинул кабинет.
От Губарева он направился на поиски Кати. Её он нашёл в столовой — она обедала. Сев напротив, он рассказал ей содержание своего разговора с подполковником, и вздохнув, добавил: «Не смог я уговорить Губарева. чтобы он тебя тоже отправил со мной. Так что, завтра я уеду»
Слёзы начали скапливаться в уголках глаз Кати, но она, незаметно вытерев их, прошептала: «После работы приходи ко мне, я буду ждать. Поговорим».
Хорошо, ответил он, и направился в отдел кадров.

*     *     *
По приезде в Райцентр Женя первым делом навестил Автандила. А когда майор узнал, что он ещё не устроился в гостинице, сразу предложил остановиться у него. Но ты шибко-то не раскатывай губы, смеясь охдадил он Женю, ты будешь жить не у меня. а на даче.
Да я даже не мечтал о такой возможности, обрадовался Женя — полная свобода — когда хочу ухожу, когда хочу прихожу...
Эй-эй! Узнаю, что баб принимаешь, сразу выгоню, предупредил его Автандил. Я не посмотрю, что ты мой друг, понял?
Да понял я, понял, хлопнул по плечу друга Женя. У меня же есть...
У тебя есть Катя, хочешь ты сказать.
Ну-да.
Хорошая девушка, сказал майор. Эх, если бы я не был женат..., мечтательно произнёс он, я бы обязательно отбил её у тебя.
Так я тебе и позволил, с усмешкой сказал Женя, беря из рук майора ключ от дачи.
Жене повезло — сам собой решился вопрос о крыше над головой.
Автандил отвёз его на новое место жительства, и сказав: «Живи», укатил к себе в отделение.
Остаток дня Женя посвятил физическому, но не умственному отдыху. Лёжа на узкой кровати, он составлял план своих дальнейших действий, на первом месте которого было посещение старой мельницы.
У него никак не укладывалось в голове, что она пуста, и её давно никто не посещал. А как же я? - задавался он вопросом. Я же два раза там был, и видел трупы, и видел оборудование...
Наконец, меня там оглушили, и Катя спасла меня... Не понимаю. Не могло же всё это присниться мне... Да и Катя свидетель. Она что, тоже находилась в состоянии галлюцинации?
Завтра, прямо с утра отправлюсь туда, решил он, и, отвернувшись к стене, попытался уснуть.
Но сон не приходил. В его мозгу возникали какие-то странные образы — полулюди, полуволки. Их ещё называют... Женя долго не мог вспомнить их название, а вспомнив, почти вслух произнёс — оборотни!
Но ведь о них никто ему ничего не рассказывал. Правда..., тут он вспомнил странное предупреждение одного из местных стариков о леснике. Да-ну, чушь! - сказал он себе, и неожиданно провалился в сон.

       *     *     *
Утреннее солнце застало его на пути к мельнице. Дорога уже была ему знакома, тем более, что шёл он не напрямик через лес, а по слегка видимой колее лесной дороги, той, по которой он однажды уже возвращался от мельницы сам, а второй раз с Катей.
Если бы сейчас рядом с ним находился Губарев, то он строгим голосом спросил бы: «По какой причине вы, капитан, пошли пешком, а не взяли машину напрокат? На ней вы бы добрались быстрее».
Женя даже улыбнулся, представив подполковника рядом: его строгое лицо, и тон, каким он всегда с ним разговаривает.
А я бы ответил, продолжая шагать в сторону мельницы, и приглядываясь, не появились ли какие-нибудь новые следы на дороге. Я бы ему ответил: «Машину за километр слышно, да и новые, если они появились, следы не обнаружишь, а так..., потихоньку, полегоньку...
На мельнице всё выглядело так, как описала оперативная группа — никаких следов аппаратуры для печатания фальшивых денег, лишь застарелая пыль покрывала пол в доме. Да и дом-то совершенно не походил на прежнюю мельницу — это был обыкновенный пятистенный дом. И в нём даже намёка на подвал не было.
Куда же всё подевалось, почесал затылок Женя? Никаких следов. Но ведь были же жернова и печатные станки, бумага, и остатки краски... Странно... Я же всё это видел...
Затем, Женя, приглядываясь, а иногда даже залезая в гущу кустов, вновь обследовал прилегающую территорию — ничего! Никаких следов присутствия человека!
Присев отдохнуть на ступеньках крыльца, он рассеянным  взглядом оглядел территорию.  И случайно, а может это было тайное предчувствие, посмотрел на ближние деревья — их стволы и листья были слегка опалены.
Быстро поднявшись, словно его неожиданно ошпарили кипятком, Женя подошёл к одному из деревьев, окружавших поляну — на коре был виден след ожога, словно по нему прошлись паяльной лампой!
Осмотрев остальные деревья перед домом, и переднюю его  стену, он обнаружил те же следы ожогов на деревьях, но стена дома не была опалена — это был совершенно другой дом, а не та старая мельница.
Вот как они забрали оборудование и трупы людей! Вот почему никто, в том числе и я вначале, не обнаружил следов присутствия посторонних Вот почему...!
Женя взволнованно заходил взад и вперёд по поляне, и вдруг, шёпотом сказав «Стоп!», резко остановился.
Приглядевшись внимательнее к почве под ногами он увидел — она тоже слегка опалена, а трава, к тому же, примята, словно она была придавлена, или что-то громоздкое и тяжёлое стояло на ней.  
Чёрт! Чёрт! - ругнулся он, и повторил: «Чёрт! Идиот!» Ну почему я раньше не заметил таких явных следов? Почему?
Вновь устроившись на крыльце, он решил проанализировать события прошедшего месяца, именно то время и события, что произошли с ним и Катей.
Ему вспомнилась череда как-бы случайных событий произошедших с ними: заложники, угон машины, пасечник Тимофеич, нападение на «топтунов» и на него, и многое-многое другое, что тогда казалось им незначительным, но всё же странным.
Сейчас, вспоминая и анализируя эти события, он пришёл к выводу — все они не случайны! Они цепочка закономерностей, вытекающих одна из другой.
Его и Катю сознательно направляли и ставили в такое положение, когда они должны были действовать и поступать так, как им предопределено было другими людьми, а возможно и другим разумом...
Значит, моя задача - вырваться из под этой, чуждой мне опеки, твёрдо произнёс он!  И я это, кровь из носу, сделаю!
Сфотографировав опалённые деревья и землю на поляне, и произнеся: «Здесь мне больше нечего делать», он направился в обратный путь.

*     *     *
Почти в темноте он появился на даче. Вставив ключ в замок, Женя попытался открыть его, но ключ не проворачивался! Нечаянно надавив на дверь, он насторожился — дверь была не заперта, и легко приоткрылась!
Достав пистолет, Женя медленно, ступая на «носки», и пытаясь производить как можно меньше шума, распахнул дверь и шагнул в комнату...
На диване сидел какой-то человек, в темноте его было плохо видно.
Женя, наведя пистолет на сгусток тени, приказал: «Не шевелиться! Буду стрелять!»
В ответ раздался тихий смешок, затем голос произнёс: «Чего шумишь, генацвале? Разве так приветствуют друга?
Женя, не выпуская пистолета, свободной рукой дотянулся до выключателя - в свете люстры он увидел на диване, улыбающегося во весь рот, хозяина дачи.
Ты что здесь делаешь? Спросил Женя. Я же тебя, придурок, мог убить, - сказал Женя, пряча пистолет в кобуру.
Не отвечая на упрёк, Автандил произнёс:
Тоже мне, убийца. Ты лучше скажи, где ты так долго гуляешь?
Да так, прошёлся немного по свежему воздуху.
Женя решил не говорить Автандилу о своём посещении старой мельницы. Почему он воздержался? Просто подсознательно что-то ему сказало — не говори!
Значит, аппетит нагулял?
Да я бы сейчас пару тарелок борща оприходовал и котлеткой закусил, - сознался Женя глотая слюну.
Прекрасно! Тогда пойдём ко мне. Тамара приказала без тебя, Женя-джан, чтобы я даже не вздумал домой возвращаться. Понимаешь?
Ноо...
Никаких «Но» я не принимаю и не признаю. Ты что, хочешь чтобы я у подъезда своего дома ночевал как бомж?  
Ноо...
Всё дорогой, отговорки не принимаются. Пошли.
И подталкивая Женю в спину, майор вывел его на улицу.

*     *     *
У дверей квартиры, где проживала семья майора их встретила Тамара. В квартире вкусно пахло стряпнёй. Мило улыбаясь, она пригласила мужчин к столу.
Проходите, пожалуйста, вежливо говорила она. Выпейте по бокалу кахетинского, пока я подаю хинкали и чахохбили.
Женя-джан, ты давно не был у нас. Ты забыл своих лучших и верных друзей, да?
Что вы, - смущаясь, словно первоклассник перед строгой учительницей, ответил Женя, - просто я был в отъезде, вот и не мог проведать вас.
Жена Автандила ему очень нравилась: во-первых — она была образована и красива; во-вторых, воспитанная в старых грузинских традициях, она была к тому же мила и уважительно относилась и к старшим по возрасту, и к мужчинам.
Единственный обычай, который позволялось не соблюдать в семье Автандила — это присутствие женщины за столом, и её участие в общем разговоре.
После ужина друзья, усевшись на диване и попивая кахетинское, повели беседу — так заведено у всех народов, а семья Автандила не исключение.
Почему-то разговор непроизвольно коснулся повадок волков и оборотней, или вервольфов, как их назвала Тамара.
Женя в процессе разговора вспомнил: кажется жена майора готовила по этой теме реферат для какого-то журнала. А сейчас она говорила:
...волк может менять шерсть, а вот свою волчью натуру нет. То же происходит и с некоторыми людьми: человек волчьей породы может измениться внешне, но вот внутренне... Он остаётся прежним, сохраняя свои инстинкты и повадки. Он настоящий разбойник.
Такой человек ничего не боится, живёт одним днём. Он, по жизни, преступник, и с этой дороги вряд-ли свернёт.
Это, что? Украл — выпил — в тюрьму? - спросил Женя.
Нет, такой человек далёк от воровской романтики. Он это делает потому, что его не устраивает жизнь простого обывателя. Ему надо всё, и сразу. Другой жизни он не признаёт, и... не признает.
Человека определяют дела, а они у оборотня чёрные.
Ну, а вдруг... у того же оборотня, к примеру, появится светлая мысль и чистое намерение, - опять спросил Женя.
Мысль и намерение — это ничто, - твёрдо произнесла Тамара.
Человек — это его поступки!
Какую бы шкуру не надел на себя человек, его будут судить только по поступкам.
В комнате воцарилась продолжительная пауза. Женя, пригубив из бокала, задумался. Он почему-то вспомнил мельницу в лесу и опалённую поляну с примятой травой, и задумался:
Похоже всё то, что я обнаружил, на действия оборотней? И сам же ответил, мысленно конечно — нет не похоже! Совершенно не похоже!
Там определённо просматривается суперсовременная технология. А кто ещё смог бы оставить такой след на поляне и деревьях?
Конечно же такой след мог оставить только космический челнок. А это значит, то оборудование что я увидел... принадлежит им? И они же его забрали, чтобы не было доказательств их присутствия. Так что-ли?
-    Эй, Женя, ты что, уснул? - вплёлся в его мысли голос Автандила.
Что?
Женя вздрогнул — так неожиданно для него были прерваны мысли.
Да, как-то неудобно получилось, подумал он, и после небольшой паузы ответил:
Извините, я кажется задумался... Да и вкусный ужин с вином, наверное, подействовал... Вы уж извините меня, пойду я к себе... Что-то меня разморило.  
 Вижу. Ну, давай я тебя немного провожу. Видок у тебя и правда, не ахти какой, - согласился Автандил.
Тамара, вы уж простите, что я так невежливо покидаю вас. Надеюсь, что простите, - произнёс Женя.
И, сопровождаемый майором, он покинул гостеприимную хозяйку

                                                     Глава восьмая

Женя шёл в пункт проката автомобилей, чтобы оформить заказ. Правда, Автандил предлагал ему пользоваться его машиной, и сколько угодно долго. Главным его доводом было: у него есть служебная машина, а его собственная просто стоит в гараже, ржавеет.
Женя отказался. Он не стал объяснять причину своего отказа, надеясь, что друг поймёт.
Проходя мимо районной администрации, Женя увидел человека о чём-то беседующего с помощником мэра. И этот человек определённо ему кого-то напоминал. Он даже приостановился, чтобы более тщательно рассмотреть его.
Помощник мэра был знаком Жене — их познакомил сам мэр, когда помощник вошёл в кабинет с какими-то бумагами.
А вот второй, который так заинтересовал сейчас Женю, напомнил ему поездку на ферму, где его и Катю угощала пирожками...
Как же звать ту женщину, попытался вспомнить он? Кажется... Валентина Сергеевна. Да, точно,  Валентина Сергеевна, а это её муж.
Интересно..., интересно..., они, что, знакомы? Помощник мэра и простой работник с фермы? Хотя нет, он не просто работник — он заместитель, и водитель одновременно... Но всё равно, что он здесь делает? И откуда у него столь высокопоставленные знакомые? Надо проследить, и узнать, что он здесь делает, и куда пойдёт.
И Женя, вместо пункта проката, прошёл немного вперёд и сел на лавочку у подъезда одного из домов.
Водя рассеянным взглядом по сторонам, словно местный житель присевший отдохнуть, он ненароком нет-нет да посматривал в сторону беседующих.
Наконец они, пожав друг другу руки, распрощались, и муж Валентины Сергеевны торопливо зашагал в сторону рынка.
Теперь Женя хорошо рассмотрел его: да, это был он, тот самый человек с мельницы! Инопланетянин!
О помощнике мэра, что он связан с фальшивомонетчиками,  Женя знал. Он и Катя его давно выследили, но только сегодня он узнал, что он ещё и связан с заместителем фермера из глубинки.
Продолжая следовать за ним, он увидел, как тот подошёл к водителю грузовой машины, и о чём-то долго с ним беседовал. Знакомый персонаж, прошептал Женя, увидев лицо водителя, очень даже знакомый.
Интересно, этот «инопланетянин» всех найденных нами ранее фигурантов посетит? Он кто? Он главный среди них, или связник? Нет, главным он не может быть, скорее всего связник.
Не будет глава шайки расхаживать по райцентру, и с каждым членом шайки за ручку здороваться, не тот уровень. Да и конспирацию соблюдать надо. Нет-нет, он связник, это точно, решил Женя.
Но вот  случай мне помог или фортуна, не знаю? Но что мне сегодня подфартило, это точно. В принципе, почти всю шайку-лейку мы выследили, осталось дело за главарём.
Не долго вам, ублюдки, на свободе гулять, не долго, пообещал Женя, продолжая следить за этой парочкой.
Да, надо срочно сообщить подполковнику, чтобы походатайствовал о группе спецназа и паре-тройке наблюдателей с прослушивающей аппаратурой. Приближается заключительная фаза, и помощники мне ой, как нужны, потому как, один я не справлюсь. Эх, хорошо бы он догадался прислать Катю, я уже по ней скучаю.
Поздно вечером Женя связался с подполковником Губаревым, и попросил у него группу спецназа и наружных наблюдателей.
Управишься, капитан, за трое суток? - как-бы между прочим поинтересовался подполковник.
Услышав в ответ «Так точно!», он продолжил: «Наружники» завтра, к обеду, будут у тебя, ну, а спецназ..., я договорюсь на послезавтра, раньше не получится.
Да, имей в виду, они приедут под видом артистов, возвращающихся из турне, и остановятся неподалёку от райцентра.
Свяжешься с майором, командиром группы, и согласуешь с ним ваши действия.  
И ещё, сам не геройствуй, доверься им, у них больше опыта в таких делах. Понял?
Слушаюсь! - ответил Женя. Спасибо, что доверили такое серьёзное дело.
Ну-ну. Дерзайте капитан. Только не подведите меня, напутствовал его подполковник, и отключил телефон.


       *     *     *
На следующий день, ближе к концу рабочего дня, Женя решил «забежать» к Автандилу, и попросить у него пару человек в помощь. Уже поднимавшегося по ступенькам в отделение полиции, его остановил настойчивый звонок «сотового»: звонил старший из «наружников», давно ему знакомый майор.
Женя, - торопливо говорил он, - мне надо срочно с тобой встретиться! Что-то затевается. Я жду!
А по телефону нельзя сказать?
Лучше приезжай.
Сейчас буду. Ты где стоишь?
Возле кафе «Радуга».
И Женя, не поднявшись на последнюю ступеньку крыльца, вернулся к только-что оставленной машине.
Машина наблюдения, действительно, стояла напротив кафе.
Что случилось Гена? - закрывая за собой дверь микроавтобуса, встревоженно спросил Женя, и подал руку для приветствия.
Второй наблюдатель, держа в руках тарелку антены прослушки, лишь кивнул.
Послушай, - сказал майор, - и щёлкнул тумблером.
В салоне моментально возник голос говорившего:
...командир, нам надо встретиться. Лучше в конце рабочего дня — я к тому времени освобожусь. Затем, голос замолчал, по-видимому слушая ответ. В конце паузы, он сказал: «Хорошо. В половине седьмого я буду у супермаркета».
Дальше слушать было нечего — пошли посторонние шорохи.
Кто это разговаривал? - быстро спросил Женя.
«Инопланетянин», - ответил майор. Он в это кафе пришёл, скорее всего, пообедать. Мы его с утра водим. Кстати, сходи, купи нам пожрать что-нибудь: с утра не емши.
Ага, щас. Чтобы ненароком попасться ему на глаза, да? Нет уж, сами сходите.
Злыдень ты, капитан. Хочешь чтобы мы от голода опухли?
Не опухнете, вон какие справные... То же мне... шутники, - засмеялся Женя, Да, ребята, этого хмыря ни на минуту,  даже на секунду не теряйте из виду. Он должен нас привести к «главному». Если потеряете — нам головы поотрывают!
Знаем, не первый год замужем, - хитро улыбнулся майор. Будь «спок», не подведём.
Ладно, вечером встретимся, - сказал Женя, и прощально взмахнув рукой, покинул наблюдателей.
Вновь вернувшись в отделение, он постучал в кабинет начальника «Убойного отдела».
-    Какие людии..., - вместо приветствия сказал Автандил, и пожал протянутую руку. - С чем пожаловали, господин капитан.
-    Да... вот..., хотел у тебя попросить пару человек, - усаживаясь на стул, ответил Женя: - Зашиваюсь!
Прости, друже, рад бы помочь, - широко развёл руки Автандил, - но не могу.
Что так?
У нас «усиление».
По поводу?
Да понимаешь, сбежал один зэк из местной тюрьмы, вот и ищем.
Понимаю..., понимаю... Ну, на нет, как говорится, и суда нет. Тогда побегу я, - и пожав руку другу, покинул кабинет.
Уже закрывая дверь, услышал:
Освободишься, так вечерком забегай к нам — прикончим недопитую бутылочку кахетинского.

*     *     *
В 17-00 Женя уже находился в микроавтобусе вместе с находящимися там «слухачами». Они вели неторопливый разговор, поочерёдно посматривая в щель между штор. Инопланетянина всё не было.
Ровно в половине шестого наблюдатель, расположившийся под видом покупателя в супермаркете, «маякнул» - вижу «инопланетянина».
Стоя чуть в стороне входа в магазин, «инопланетянин» курил сигарету. Вскоре подкатил джип чёрного цвета. Передняя дверка открылась, и в проёме Женя увидел...
Не может быть, чуть не закричал он. Это какая-то ошибка! Это простое совпадение!
Но, хорошо знакомый ему человек уже покинул машину и подошёл к инопланетянину. В салоне автобуса загремел голос приехавшего...
Да убавьте вы громкость, зашипел Женя! Вы, что, хотите чтобы нас половина райцентра услышала?
Сейчас, ответил помощник майора, и что-то покрутил — звук наполовину потерял свою громкость.
А приехавший на встречу с инопланетянином, приказным тоном говорил: «Машина готова? Завтра, в двенадцать ноль-ноль, чтобы всё было вывезено. Новое место подыскали?
Да, ответил инопланетянин: в деревне, неподалёку, купил домик. Стоит на отшибе. Очень удобное место.
Хорошо. Связь остаётся прежней — через тебя. Обо мне никто не должен не только знать, но и догадываться. Кстати, вы следите за капитаном?
Да.
Прекрасно. Продолжайте следить.
Почему вы, командир, оставили его, там, на мельнице, живым, поинтересовался инопланетянин?
Не твоё дело, грубо оборвал его приехавший на встречу. Чтобы завтра печатные станки были вывезены, и в течении двух дней, начали работать! Мы не должны нарушать график! Понятно?
Да, командир, всё будет о,кей!
Закончив разговор, приехавший сел в машину, и она, негромко «зафырчав», скрылась за углом.
Женя сидел не шевелясь, оглушённый увиденным и услышанным, и словно загипнотизированный, остановившимся взглядом смотрел в одну точку.
В голове был полный сумбур: мысли одна за другой проносились в голове, и никак не хотели остановиться, или хотя бы выстроиться в один ряд. Женя был в шоке, он был раздавлен свалившимся на него в одночасье «Знанием».
Капитан, сквозь гул в голове и хаос мыслей, услышал как кто-то заботливо спросил: «Капитан, что с вами?»
Женя поднял непонимающий взгляд на сидящего в соседнем кресле человека.
Наконец сознание его прояснилось, и он смог ответить: «Всё хорошо, майор. Не беспокойтесь обо мне. Продолжайте следить»,
И больше не сказав ни слова, не попрощавшись, покинул машину.
Задвигая дверь он услышал, как наблюдатель спросил у майора: «Что это с ним? У него такой вид, словно он увидел чёрт знает что». Не знаю, ответил майор, сам удивлён не меньше тебя.

*     *     *
Следующий день принёс капитану сплошные заботы: во-первых, нужно было предупредить командира спецназа о начале операции, и распределить бойцов по точкам; во-вторых, спрятать несколько человек в соседних дачных домиках, чтобы не упустить машину с оборудованием, и много ещё чего. Он управился лишь к одиннадцати часам.
Усталость одолевала его, но оставалось главное дело: то, ради которого он почти два месяца работал не покладая рук -  поимка руководителя и его шайки.
Он боролся против инопланетного вмешательства в жизнь русских людей!
Плохо-ли, или хорошо они (россияне) живут, это их внутреннее дело. Никто не имеет права указывать, как жить! Они сами разберутся!
Вскоре начали поступать сведения о задержании членов банды и аресте их связного. Приближалось время вступить в борьбу капитану.
Сопровождаемый двумя бойцами спецназа, капитан открыл дверь знакомого кабинета. майор, как всегда, уткнувшись в документы, не поднимая головы, строго спросил:
Почему вошли без разрешения?
Женя, набрав в грудь воздуха, сказал:
Автандил, ты задержан за вредительство моей стране, вот Постановление прокурора об аресте.
Женя-джан, ну и шуточки у тебя. Если бы я тебя не знал, поверил бы.
Я не шучу, Автандил, ты арестован. Сдай оружие!
Майор, продолжая улыбаться, поднялся. Взглянув на друга и стоящих у себя по бокам спецназовцев, он вдруг понял — Женя не шутит.
Взгляд его вдруг стал холодным и колючим. Лицо и тело начали изменяться...
Перед Женей стоял уже не человек, а что-то, до того омерзительное, что капитан, в ужасе от вида этого зверя, непроизвольно попятился.
Это уже был не Автандил, а какое-то чудовище, и капитан, чуть-ли не теряя сознание, нажал на курок.
В кабинете прогремели, один за другим, несколько выстрелов. Женя давил на курок и стрелял, стрелял по нему, пока в обойме не закончились патроны!
И когда в кабинете воцарилась тишина, он с горечью прошептал: «Этого урода, настоящую тварь, любила прекрасная женщина. Неужели она не знала?»
А я? Он же был моим другом столько лет...
Находивщиеся в кабинете спецназовцы, придя в себя после ужаса, уставились на капитана — его голова была словно посыпана мукой, он стал совершенно седым.  

                                                                                                         Ноябрь 2018 года

 

ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ОТДЕЛ ч.1

РАЗЛУКА