Мизерикордия Детективный рассказ

Мизерикордия   Детективный рассказ
Реальная история из жизни провинциального городка
Не хочу показаться вам банальным, дорогие моему сердцу читатели, но дело этой юмористической истории происходило – именно так:
В начале седьмого утра на пульте дежурного по городку, что привольно раскинулся на берегу Волги, сбегая к берегам кучей нелепых домишек, бань, садов и огородов – раздался телефонный звонок…
Доблестные опера местечкового района – Петруха и Костян, в этот исторический момент тупо пялились в переносной телевизор в своём родимом закутке, пытаясь осоловевшими глазами разглядеть очередную хрень, что нынче показывают с утра пораньше по нашему ящику…
Прихлёбывая со смаком из полулитровых кружек ужасающее пойло с громким международным  кофейным  названием, что у всех на слуху, а на деле, обыкновенным цикорием, чуть ли не из родимых одуванчиков, которым их потчевала местная блатная фирмочка, ноги которой вырастали из областной администрации…
До конца ночного дежурства оставалось чуток более часа, и опера были мысленно уже дома, блаженно сопящими в собственных кроватях, а не на продавленных диванчиках родимого отделения, которые помнили времена Волжской республики, припадочных большевиков, репрессированных немцев Поволжья, и даже: народное восстание Емельки Пугача…
 Короче – расслабились.   Именно в этот момент, дежурный, и заорал дурным пропитым голосом:
- Опера, на выезд!  Труп на Заречной!
                                                 ***        
   Стёпа Кошарин, бригадир слесарей местного химкомбината, в это ноябрьское утро вышел из дому пораньше.  Договорился вчера с ребятами перетереть бригадные дела, перед началом работы.  Перепрыгивая через канаву к шоссе  в подмёрзшей грязище заметил валявшегося человека…
  Пригляделся… Мишка Смирнов из его бригады. Только у него на весь комбинат была эта затасканная, в масляных пятнах, когда – то белая, брезентуха на овчинной подкладке, фасонные хромовые сапожки, яркий малиновый шарф, и верх понтов: шапка – финка с кожаным козырьком.
- Вот Козёл! На что он нажрался и когда!??  До получки то, целая неделя! – подумал Степан.
 Спустившись в канаву, он дёрнул Мишку за рукав куртки.  Тело оторвалось от земли, но так и осталось скрюченным. Почуяв недоброе, Стёпа просунул руку под куртку Мишани, и рука вляпалась в вязкую влажность.  Выдернув руку, он увидел, что вся ладонь и пальцы вымазаны кровью.  С перепугу, Стёпа собрался было сдёрнуть, от греха подальше, но переборол собственный страх и снова склонился над бездыханным телом. Боязливо оттянув шарф, набухший кровью, и на сине – белой шее, где проходит сонная артерия, увидел крохотную ранку, из которой вытекло и загустело на холоде несколько капель сукровицы…
- Никчемный был человечишка, этот Мишка! Пьянь, рвань и голыдьба безлошадная! Ни жены, ни детей. Вот и закончил жизнь в канаве! – подумалось Степану.
Он вылез из злополучной канавы, сгорбился, и поплёлся к автобусной остановке, где стояла телефонная будка.  Придётся звонить в ментовку, без вариантов, как ни крути.  Шёл седьмой час неуютного  ноябрьского утра, больше похожего на февральский  тёмный и промозглый  вечер…
                                                     ***
Оперативная группа приехала через сорок минут и начала осмотр места происшествия.  Над трупом склонился судебно – медицинский эксперт – Семёныч. Старший опер Петруха, ползал по канаве, отыскивая возможные улики и следы преступления. Костян потребовал срочно вызвать кинолога с собакой. Был у него откровенный «Взик» на почве собаководства…  Петя злорадно хмыкнул, и ткнул его в тёмную полосу на траве, из которой явственно следовало, что здесь что – то протащили.
- Зенки свои разуй, салага! Бурьян и засохшая трава - покрыты инеем, а здесь видна тёмная полоса. Похоже, что тащили нашего « жмурика» через пустырь.
Петруха имел полное право на подобный менторский тон со своим молодым коллегой. Он был старше Костяна на цельных шестнадцать  лет, и прекрасно помнил начало своей боевой биографии при развале Совка.  Когда  царили законы откровенной показухи, палочек и галочек для отчётности.  Да и сейчас, эта порочная система,  далеко от того времени не ушла…   Пётр был настоящий профессионал своего дела, но именно поэтому, и имея вздорный характер правдолюбца, был откровенно нелюбим начальством и звёзд с неба не хватал…
Костян же, пару лет назад, закончил: юридический институт, в армии не служил, был прекрасно образован, начитан, но до сих пор не расставался с юношескими иллюзиями…
Они прекрасно дополняли друг – друга!  Великолепный тандем настоящих сыщиков.  Профессиональная зрелость и юношеский боевой задор!
Именно о них, можно было сказать словами Гёте: « Суха теория без практики мой друг, но древо жизни – вечно зеленеет!»
                                                     ***
  Приехал проводник с собакой, но толку с этого не вышло – ни хрена! Кинолог подошёл к операм и развёл руками.  Сзади приплёлся  Акбарс, великолепная немецкая овчарка. Сейчас он шёл низко опустив голову и поджав хвост…
- Весь пустырь овцами затоптали и Акбарс дальше не пошёл. По юности был у него конфликт с овцами, задавил ягнёнка, и его здорового отлупили за это! До сих пор помнит, и ни черта тут не поделаешь! След брать боится! – заявил проводник собаки.
Костян подозвал Петра и сказал:
- Погляди! Одна единственная крохотная ранка, и нет человека! В длину пять миллиметров, а в ширину – четыре.  Если бы это ранение было нанесено рыцарю на ристалище в позапрошлом веке, я бы точно сказал, что это удар – «Мизерикордии», или по японски: «Ёрои Доси», кинжала  милосердия, которым добивали раненных рыцарей.  Таково моё мнение.
Костян не упускал при случае блеснуть своей начитанностью и подколоть своего старшего партнёра. В отделении его прозвали: Умник, но чаще добавляли – Хренов!
- Хватит пургу гонять! – зашипел Петруха!
- Какая Кордия, какая к ядрёной фене – Дося!??  Удар нанесён самой обыкновенной стамеской, или заточкой! Этот парень долго полз и умер от потери крови! Вот и весь сказ, умник! Детали узнаем после вскрытия.
                                                     ***
Пошёл десятый час утра, когда машина с экспертом и «жмуриком»  уехала. На небе распогодилось и опера попёрлись в посёлок искать свидетелей. Буквально, пару лет назад, посёлок вошёл в черту города, но как был деревней, так и остался…
Постучали в первый же дом на окраине. Дверь открыла сердитая молодая женщина, злобно сверкая карими глазами…
- Что сердитая такая, хозяйка? – игриво спросил Костян.
- Да перепугалась ночью с детьми и никак не успокоюсь! Пьяный мужик в дом ломился, чуть дверь не сорвал! Не за себя испугалась, за детишек! Трое их у меня, а мужик мой в командировке. Окошко нам с рамой пытался выдрать, поганец!  Страху натерпелись, не приведи Господи!
Опера прошли на деревенскую кухню и внимательно осмотрелись…
Возле печки стояло ведро с мелко наколотыми щепками для растопки, а на них были рассыпаны изломанные спички, больше половины коробки.
- Сколько лет вашей детворе? – спросил Петруха, внимательно рассматривая изломанные спички.
- Васятке двенадцатый пошёл, Светочке – десять, а Катюше - семь намедни исполнилось – настороженно произнесла хозяйка.
 - Ладно, не будем вас больше беспокоить – сказал Петруха и пошёл к дверям.  
Другие жители посёлка ничего интересного рассказать не смогли, и опера поехали на автобусе в отделение.
                                                         ***
Пётр молчал всю дорогу и был явно задумчив, а Костян притих глядя на своего старшего товарища. Приехав, они направились прямиком к эксперту.
Семёныч встретил оперов в дверях кабинета и сразу огорошил:
- Лоханулись вы – ребятишки, как с кинжалом, так и с отвёрткой! Взгляните, что я извлёк из раны нашего доходяги.
На бумаге лежал маленький кусок металла с ровными непотускневшими боковыми срезами, похожий на шуруп, только без резьбы.
- Рана неглубокая, полагаю огнестрельная, а этот металл послужил пулей. Но интересно другое: Канал раны идёт сверху вниз и чуток левее.   Уверяю, что стреляли в него сверху.
- Сверху, с крыши что ли? – удивился Костян.
-  Тут уж, вам разбираться господа криминалисты!
- Я не могу даже вам сказать, из какого оружия был сделан выстрел. Первый случай в моей обширной многолетней практике! Думайте сами ребятки!
Озадаченные опера вывалились из дверей медэксперта и направились в свой закуток. Через десять минут вскочили в патрульную машину и понеслись в сторону посёлка…
                                                       ***
Открыла хозяйка, побледнела и отшатнулась. Петруха быстро зашёл на кухню и облегчённо вздохнул. Взял горсть обломанных спичек и протянул Костяну.
- Гляди, спички не горели, а все без головок! Почему, как думаешь?
Васятка спрятался за печку, и смотрел на Петра, глазами испуганного, затравленного волчонка тихонько завывая…
- Господи! Знала я, что добром -  это не кончится! – истошно выкрикнула хозяйка.  - Пьяница чёртов!
- Рвался он к нам ночью, то в дверь, то в окно! Детишки испугались, плакали, кричали! Так, кто нас услышит?  Васятка убежал на кухню, потом слышу, там грохнуло что – то, я сразу и не сообразила, подумала, что пьяный разбил окно. Выскочила, вижу, Васенька мой стоит на подоконнике, форточка открыта, и в руке у него самопал ещё дымится.   Говорит мне: «Не бойся мамочка! Я его попугал, он и убежал!»  Глянула в окно, а пьяницы нет, ушёл!
- Ну, и где твой самопал?  Где поджига боец?  Тебе говорю  – мягко спросил у пацана Петруха.
- В сарае за стрехой – промычал пацан, размазывая слёзы по щекам.
- А ты – молодец! Настоящий мужик!  За свою семью постоял! – воскликнул Костян!
- Батя может тобой смело гордится! – добавил Петруха и пошёл к дверям.
Выйдя на улицу, они закурили. В доме слышался женский вой и в него вплелись плачущие детские  голоса…
- Пальнул пацан сверху из окошка, пьяный ушёл, потом упал и долго полз через пустырь к автобусной остановке… - задумчиво произнёс Пётр.
- Чего делать будем? Кого тут сажать? – спросил Костян.
- Эх, ты – Мизерикордия! – покачал головой старший опер.
- Ханыгу этого, нам не вернуть, а всю семью засудят – запросто!
- Придётся несчастный случай оформлять. Типа: Шёл пьяный мужик, свалился в канаву, а там давно валялось сломанное велосипедное колесо. Вот, на спицу, он по дури, и напоролся своей шеей! Не повезло бедолаге!
- А что Семёныч скажет? Чего в медзаключении напишет? Уж, его то – не надуришь!  – заволновался Костян.
- Не ссы Лигуня, придёт барЖа и всех – погрузим!  Семёныч – наш человек, правильный! Мне не откажет! Кстати, премию нам обещали к Новому Году, вот коньячеллой и проставимся. Ты – согласен, напарник?
- Замётано, партнёр! – радостно воскликнул Костян.
Опера не спеша направились к патрульной машине, а в доме затихал детский плач…  С неба падали красивые крупные снежинки и волшебными узорами покрывали всё вокруг, а  на душе у ребят было легко и радостно. Скоро будет -  Новый Год!
                                   Декабрь 2015 года
 
 

© Copyright: Игорь Трохин, 2015

Регистрационный номер №0321871

от 18 декабря 2015

[Скрыть] Регистрационный номер 0321871 выдан для произведения:
Мизерикордия   Детективный рассказ
Реальная история из жизни провинциального городка
Не хочу показаться вам банальным, дорогие моему сердцу читатели, но дело этой юмористической истории происходило – именно так:
В начале седьмого утра на пульте дежурного по городку, что привольно раскинулся на берегу Волги, сбегая к берегам кучей нелепых домишек, бань, садов и огородов – раздался телефонный звонок…
Доблестные опера местечкового района – Петруха и Костян, в этот исторический момент тупо пялились в переносной телевизор в своём родимом закутке, пытаясь осоловевшими глазами разглядеть очередную хрень, что нынче показывают с утра пораньше по нашему ящику…
Прихлёбывая со смаком из полулитровых кружек ужасающее пойло с громким международным  кофейным  названием, что у всех на слуху, а на деле, обыкновенным цикорием, чуть ли не из родимых одуванчиков, которым их потчевала местная блатная фирмочка, ноги которой вырастали из областной администрации…
До конца ночного дежурства оставалось чуток более часа, и опера были мысленно уже дома, блаженно сопящими в собственных кроватях, а не на продавленных диванчиках родимого отделения, которые помнили времена Волжской республики, припадочных большевиков, репрессированных немцев Поволжья, и даже: народное восстание Емельки Пугача…
 Короче – расслабились.   Именно в этот момент, дежурный, и заорал дурным пропитым голосом:
- Опера, на выезд!  Труп на Заречной!
                                                 ***        
   Стёпа Кошарин, бригадир слесарей местного химкомбината, в это ноябрьское утро вышел из дому пораньше.  Договорился вчера с ребятами перетереть бригадные дела, перед началом работы.  Перепрыгивая через канаву к шоссе  в подмёрзшей грязище заметил валявшегося человека…
  Пригляделся… Мишка Смирнов из его бригады. Только у него на весь комбинат была эта затасканная, в масляных пятнах, когда – то белая, брезентуха на овчинной подкладке, фасонные хромовые сапожки, яркий малиновый шарф, и верх понтов: шапка – финка с кожаным козырьком.
- Вот Козёл! На что он нажрался и когда!??  До получки то, целая неделя! – подумал Степан.
 Спустившись в канаву, он дёрнул Мишку за рукав куртки.  Тело оторвалось от земли, но так и осталось скрюченным. Почуяв недоброе, Стёпа просунул руку под куртку Мишани, и рука вляпалась в вязкую влажность.  Выдернув руку, он увидел, что вся ладонь и пальцы вымазаны кровью.  С перепугу, Стёпа собрался было сдёрнуть, от греха подальше, но переборол собственный страх и снова склонился над бездыханным телом. Боязливо оттянув шарф, набухший кровью, и на сине – белой шее, где проходит сонная артерия, увидел крохотную ранку, из которой вытекло и загустело на холоде несколько капель сукровицы…
- Никчемный был человечишка, этот Мишка! Пьянь, рвань и голыдьба безлошадная! Ни жены, ни детей. Вот и закончил жизнь в канаве! – подумалось Степану.
Он вылез из злополучной канавы, сгорбился, и поплёлся к автобусной остановке, где стояла телефонная будка.  Придётся звонить в ментовку, без вариантов, как ни крути.  Шёл седьмой час неуютного  ноябрьского утра, больше похожего на февральский  тёмный и промозглый  вечер…
                                                     ***
Оперативная группа приехала через сорок минут и начала осмотр места происшествия.  Над трупом склонился судебно – медицинский эксперт – Семёныч. Старший опер Петруха, ползал по канаве, отыскивая возможные улики и следы преступления. Костян потребовал срочно вызвать кинолога с собакой. Был у него откровенный «Взик» на почве собаководства…  Петя злорадно хмыкнул, и ткнул его в тёмную полосу на траве, из которой явственно следовало, что здесь что – то протащили.
- Зенки свои разуй, салага! Бурьян и засохшая трава - покрыты инеем, а здесь видна тёмная полоса. Похоже, что тащили нашего « жмурика» через пустырь.
Петруха имел полное право на подобный менторский тон со своим молодым коллегой. Он был старше Костяна на цельных шестнадцать  лет, и прекрасно помнил начало своей боевой биографии при развале Совка.  Когда  царили законы откровенной показухи, палочек и галочек для отчётности.  Да и сейчас, эта порочная система,  далеко от того времени не ушла…   Пётр был настоящий профессионал своего дела, но именно поэтому, и имея вздорный характер правдолюбца, был откровенно нелюбим начальством и звёзд с неба не хватал…
Костян же, пару лет назад, закончил: юридический институт, в армии не служил, был прекрасно образован, начитан, но до сих пор не расставался с юношескими иллюзиями…
Они прекрасно дополняли друг – друга!  Великолепный тандем настоящих сыщиков.  Профессиональная зрелость и юношеский боевой задор!
Именно о них, можно было сказать словами Гёте: « Суха теория без практики мой друг, но древо жизни – вечно зеленеет!»
                                                     ***
  Приехал проводник с собакой, но толку с этого не вышло – ни хрена! Кинолог подошёл к операм и развёл руками.  Сзади приплёлся  Акбарс, великолепная немецкая овчарка. Сейчас он шёл низко опустив голову и поджав хвост…
- Весь пустырь овцами затоптали и Акбарс дальше не пошёл. По юности был у него конфликт с овцами, задавил ягнёнка, и его здорового отлупили за это! До сих пор помнит, и ни черта тут не поделаешь! След брать боится! – заявил проводник собаки.
Костян подозвал Петра и сказал:
- Погляди! Одна единственная крохотная ранка, и нет человека! В длину пять миллиметров, а в ширину – четыре.  Если бы это ранение было нанесено рыцарю на ристалище в позапрошлом веке, я бы точно сказал, что это удар – «Мизерикордии», или по японски: «Ёрои Доси», кинжала  милосердия, которым добивали раненных рыцарей.  Таково моё мнение.
Костян не упускал при случае блеснуть своей начитанностью и подколоть своего старшего партнёра. В отделении его прозвали: Умник, но чаще добавляли – Хренов!
- Хватит пургу гонять! – зашипел Петруха!
- Какая Кордия, какая к ядрёной фене – Дося!??  Удар нанесён самой обыкновенной стамеской, или заточкой! Этот парень долго полз и умер от потери крови! Вот и весь сказ, умник! Детали узнаем после вскрытия.
                                                     ***
Пошёл десятый час утра, когда машина с экспертом и «жмуриком»  уехала. На небе распогодилось и опера попёрлись в посёлок искать свидетелей. Буквально, пару лет назад, посёлок вошёл в черту города, но как был деревней, так и остался…
Постучали в первый же дом на окраине. Дверь открыла сердитая молодая женщина, злобно сверкая карими глазами…
- Что сердитая такая, хозяйка? – игриво спросил Костян.
- Да перепугалась ночью с детьми и никак не успокоюсь! Пьяный мужик в дом ломился, чуть дверь не сорвал! Не за себя испугалась, за детишек! Трое их у меня, а мужик мой в командировке. Окошко нам с рамой пытался выдрать, поганец!  Страху натерпелись, не приведи Господи!
Опера прошли на деревенскую кухню и внимательно осмотрелись…
Возле печки стояло ведро с мелко наколотыми щепками для растопки, а на них были рассыпаны изломанные спички, больше половины коробки.
- Сколько лет вашей детворе? – спросил Петруха, внимательно рассматривая изломанные спички.
- Васятке двенадцатый пошёл, Светочке – десять, а Катюше - семь намедни исполнилось – настороженно произнесла хозяйка.
 - Ладно, не будем вас больше беспокоить – сказал Петруха и пошёл к дверям.  
Другие жители посёлка ничего интересного рассказать не смогли, и опера поехали на автобусе в отделение.
                                                         ***
Пётр молчал всю дорогу и был явно задумчив, а Костян притих глядя на своего старшего товарища. Приехав, они направились прямиком к эксперту.
Семёныч встретил оперов в дверях кабинета и сразу огорошил:
- Лоханулись вы – ребятишки, как с кинжалом, так и с отвёрткой! Взгляните, что я извлёк из раны нашего доходяги.
На бумаге лежал маленький кусок металла с ровными непотускневшими боковыми срезами, похожий на шуруп, только без резьбы.
- Рана неглубокая, полагаю огнестрельная, а этот металл послужил пулей. Но интересно другое: Канал раны идёт сверху вниз и чуток левее.   Уверяю, что стреляли в него сверху.
- Сверху, с крыши что ли? – удивился Костян.
-  Тут уж, вам разбираться господа криминалисты!
- Я не могу даже вам сказать, из какого оружия был сделан выстрел. Первый случай в моей обширной многолетней практике! Думайте сами ребятки!
Озадаченные опера вывалились из дверей медэксперта и направились в свой закуток. Через десять минут вскочили в патрульную машину и понеслись в сторону посёлка…
                                                       ***
Открыла хозяйка, побледнела и отшатнулась. Петруха быстро зашёл на кухню и облегчённо вздохнул. Взял горсть обломанных спичек и протянул Костяну.
- Гляди, спички не горели, а все без головок! Почему, как думаешь?
Васятка спрятался за печку, и смотрел на Петра, глазами испуганного, затравленного волчонка тихонько завывая…
- Господи! Знала я, что добром -  это не кончится! – истошно выкрикнула хозяйка.  - Пьяница чёртов!
- Рвался он к нам ночью, то в дверь, то в окно! Детишки испугались, плакали, кричали! Так, кто нас услышит?  Васятка убежал на кухню, потом слышу, там грохнуло что – то, я сразу и не сообразила, подумала, что пьяный разбил окно. Выскочила, вижу, Васенька мой стоит на подоконнике, форточка открыта, и в руке у него самопал ещё дымится.   Говорит мне: «Не бойся мамочка! Я его попугал, он и убежал!»  Глянула в окно, а пьяницы нет, ушёл!
- Ну, и где твой самопал?  Где поджига боец?  Тебе говорю  – мягко спросил у пацана Петруха.
- В сарае за стрехой – промычал пацан, размазывая слёзы по щекам.
- А ты – молодец! Настоящий мужик!  За свою семью постоял! – воскликнул Костян!
- Батя может тобой смело гордится! – добавил Петруха и пошёл к дверям.
Выйдя на улицу, они закурили. В доме слышался женский вой и в него вплелись плачущие детские  голоса…
- Пальнул пацан сверху из окошка, пьяный ушёл, потом упал и долго полз через пустырь к автобусной остановке… - задумчиво произнёс Пётр.
- Чего делать будем? Кого тут сажать? – спросил Костян.
- Эх, ты – Мизерикордия! – покачал головой старший опер.
- Ханыгу этого, нам не вернуть, а всю семью засудят – запросто!
- Придётся несчастный случай оформлять. Типа: Шёл пьяный мужик, свалился в канаву, а там давно валялось сломанное велосипедное колесо. Вот, на спицу, он по дури, и напоролся своей шеей! Не повезло бедолаге!
- А что Семёныч скажет? Чего в медзаключении напишет? Уж, его то – не надуришь!  – заволновался Костян.
- Не ссы Лигуня, придёт барЖа и всех – погрузим!  Семёныч – наш человек, правильный! Мне не откажет! Кстати, премию нам обещали к Новому Году, вот коньячеллой и проставимся. Ты – согласен, напарник?
- Замётано, партнёр! – радостно воскликнул Костян.
Опера не спеша направились к патрульной машине, а в доме затихал детский плач…  С неба падали красивые крупные снежинки и волшебными узорами покрывали всё вокруг, а  на душе у ребят было легко и радостно. Скоро будет -  Новый Год!
                                   Декабрь 2015 года
 
 

 

Лучше, и не вспоминать! Филосовский детектив

Истребитель Военная проза Рассказ