Любви неясные мотивы. ч.2

[Скрыть] Регистрационный номер 0348762 выдан для произведения:  

Он помнил детские годы свои в деревне у бабушки и постоянные провокации со стороны местных мальчишек разных возрастов, которым всегда было скучно, и либо они лазали по чужим огородам, не столько воруя, сколько топча урожай, либо самозабвенно дрались. В данном случае второй вариант был вернее всего. 

 

- Разве это имеет значение? – негромко ответил Ян. – Что я ни скажу, вас не устроит.   

            И… битва началась…

Никогда еще он так не дрался! Все, что мог, выложил за один раз. Покрутиться пришлось изрядно. Толком не разобравшись, охочие почесать кулаки прибывали и все оказывались против него. В какой-то момент он понял, что драчуны могут запомнить его в лицо и тогда задача, как детектива, сильно осложнится, поэтому повернулся и бросился прочь, в темноту улицы, с которой только что свернул. Два парня кинулись, было, следом, но внезапно передумали и вернулись к побитым товарищам, неуютно разлегшимся по лужам.

 

Как только погоня вернулась назад, он тут же уселся на первую же, почти сухую скамейку, облокотился на забор и притих. Собака во дворе тявкнула, почуяв незнакомца, но его тихое поведение одобрила и замолчала.

Ян просидел не меньше часа. Потом подумал, насколько хватит его терпения, учитывая желания молодых людей веселиться до утра, поэтому встал, вывернул наизнанку свою ветровку, достал из кармана платочек защитного цвета, свернул его и повязал на лоб, а затем, слегка сгорбившись и опустив голову, не торопясь побрел к увеселительному заведению.

 

Кое-где маячили одинокие парочки, сборищ хулиганствующих элементов больше не наблюдалось.

Из распахнутых дверей доносилась громкая музыка и веселящаяся молодежь с дикими вскриками выплескивала свою энергию. Ян вошел в зал и окинул взглядом разношерстную толпу.

 

- Я тебя знаю? – к нему подошел побитый Витек. – Смотрю, вроде, рожа знакомая, а никак не припомню.

- Как-то пути наши пересеклись, - басом проговорил Ян для солидности. – Вспомнишь, подходи снова.

- Подойду, - с сомнением проговорил Витек. – Тут сегодня с одним подрался. Так, вроде, ты… вроде, не ты… Но тот был совсем другой!

 

- Ясный перец, что другой! - пробасил Ян и похлопал забияку по плечу. Тот с сомнением во взгляде отошел и, стоя у барной стойки, поглядывал изредка на, вроде, знакомого, а, вроде, незнакомого парня в зеленой пятнистой одежде и бандане, и морщил лоб. Похоже, в этом процессе присутствовали все его извилины, если таковые имелись, но потом к нему подошла его компания и он отвлекся на них.

 

Яну отвернулся и внезапно увидел Таню. Она, слегка пошатываясь, шла рядом с рослым молодым мужчиной и тот по-хозяйски обнимал ее за талию. Они прошли к стойке, выпили и отправились на улицу. Детектив решил тоже освежиться. На крыльце кто-то то ли разбил, то ли выкрутил лампочку и парочки, никого не стесняясь, обнимались в темноте. Тани с кавалером на нем не было. Он сошел вниз и, свернув влево, вдруг увидел обнимающуюся пару, в которой узнал тех, кого искал. Остановился, сделал вид, что ждет даму своего сердца, и притих, но его не заметили.

 

Они целовались, и рука молодого мужчины пустилась в путешествие по спине девушки, спускаясь вниз, пока не остановилась на аппетитной попке.

Ян подумал, что дальнейшее его не должно интересовать, и только собрался уйти, как услышал интересные для себя слова:

- Ты помогла мне, спасибо, но этого недостаточно! Витек со своей шайкой грозятся убить, если остальную половину не принесу.

- Но у меня ничего больше нет! Я и так тебе три раза деньги приносила.

 

- А украшения? Вы не бедные. Что-то да есть!

- У нас их украли. Не пойму, как так получилось…

- Разыгрываешь? Не знаешь, как отказать?! Я тебе надоел?

- Нет, нет… Я люблю тебя! Прости, прости! Обещаю что-нибудь придумать! У отца попрошу и он, думаю, не откажет.

- Время поджимает, сама понимаешь… Глупость, конечно, но… Витек намекнул… нет, я не могу… это… сказать…

 

 

- Говори же! Если есть… какой-то выход…

            - Он… сама понимаешь… ты ему нравишься, и он не против простить мне долг, если встретишься с ним наедине…

            - Он такой противный! О чем с ним говорить?

            - С ним… не нужно говорить… Он хочет, чтобы поцеловала его и попросила за меня.

           

- Он приставать начнет. Знаю. Липнет, как репей, при встрече!

            - Ничего страшного. Потерпишь… Когда обнимаю и… целую тебя, ты же не против! Закроешь глаза и будешь думать обо мне.

            - Но это не одно и тоже! Он противен мне!

            - Значит, не любишь меня! Прощай навеки! Завтра уже меня не будет в живых!

           

Он так стремительно бросился прочь, что сшиб Яна с ног.

            - Постой! – вскрикнула она и зашлась слезами горя, но он убегал, будто ничего не слышал.

            На ходу меняя свой облик - в черной ветровке проще слиться с ночной тьмой, детектив бросился следом. Не хотелось бы ему узнать утром, что некий гражданин умер в расцвете сил, а он, слыша почти предсмертные слова, не вмешался в нужный момент.

 

Как ни странно, но скрывшись из вида, молодой мужчина перешел на шаг и даже стал посвистывать. Не доверяя собственной интуиции, «кто знает, как ведут себя у черты жизни и смерти», Ян спешил за ним. Не удивился, когда свернули на знакомую улицу, с которой он начинал свое наблюдение за детьми клиента; остался спокоен при переходе на другую сторону, но, когда свернул к особняку, прошел к черному входу и дверь приветливо распахнулась перед поздним визитером, был поражен до глубины души, но потом вспомнил о молоденькой прислуге. «Неужели?!»

 

Детектив не знал, с какой целью тот пожаловал так поздно, «а вдруг это – воровство или еще что похуже», и пошел тем же путем. За предшествующие несколько дней он хорошо изучил расположение комнат и теперь, войдя в коридор, стал прислушиваться к шорохам и скрипам ночи.

 

Легкий шепот коснулся его ушей и повел за собой. Потом все стихло. Он остановился. Шелест листьев драцены, стоящий на повороте лестницы у второго этажа, легкий шлепок ладони о перила, узкий лучик настольной лампы прорвался в коридор и тихонько скрипнула дверь.

 

Комнат на этаже было несколько. Куда зашел молодой мужчина, кто его встретил, он не знал. Наверху проживала и прислуга, и хозяйка. Дети предпочли комнаты внизу, чтобы было удобнее бегать на свидания в любой момент, не спрашивая разрешения - он был на сто процентов в этом уверен. Детектив понимал стремление жестко контролируемых детей к самостоятельности.

 

Его мать и желала бы выпроводить сына на свидание, но материальное положение не позволяло ему обзаводиться семьей. Он очень надеялся когда-нибудь жить, как все, не только работой. Зеленые глаза с укоризной и надеждой посмотрели на него из тайников его памяти, и он обреченно вздохнул. «Зачем она так со мной?»

 

Ничто не нарушало тишины спящего дома. Он постоял, послушал. Не уловив ни единого звука, внутренне напрягся и решил непременно найти исчезнувшего «гостя».

 

Ходить бесшумно он умел, когда обстоятельства того требовали, но зацепиться оказалось не за что – хорошо подогнанные двери второго этажа удерживали все звуки внутри. Замочные скважины были черны, как сама ночь, «а вот с этой, вроде, что-то не так».

 

Он наклонился и заглянул внутрь. Зеленый свет маленького ночника концентрировался на кровати. Остальное пространство утопало в темноте. Две фигуры, страстно переплетенные в объятии, вышли из нее и шагнули к кровати.

 

- Иди ко мне, драгоценная моя девочка, и не волнуйся. Никто нас не застукает, - шептал высокий мужчина и прижимал к себе обнаженное тело. Худенькая женщина запрокинула шею, слегка повернула голову, и Ян поразился: клиент обзаводился ветвистыми рогами. Он-то уверил себя, что визитер пожаловал к молоденькой служанке, «ну, не лишать же себя жизни в чужом доме», а тут такое откровение и, судя по приему, это был не первый раз.

 

- Люби меня, - выдохнула она и шелест сбрасываемых на пол одежд заставил Яна отвернуться, но уйти он не мог. После горячих поцелуев и безудержного секса изголодавшиеся в разлуке любовники затеют благодарный разговор. Он был в этом уверен, поэтому ждал.  

 

На сладострастные вскрики и жалобы кровати стоически стиснул зубы и попытался отрешиться от происходящего в комнате. Будь он простым обывателем, а не детективом, возможно, посчитал постыдным подглядывать и подслушивать за увлекшейся парочкой, но его дело требовало присутствия везде.

 

«Но какой, однако, пройдоха! Охмурил дочь до такой степени, что она снесла ему немалые деньги! Спит с ее матерью, скорее, тоже за что-то. Не даром же! Зачем ему увядающий плод, если есть на все согласный, весь в соку?!» - недоумевал Ян.

 

Кровать стала успокаиваться и удовлетворенные вскрики завершили процесс. Шумное дыхание стихло и хрипловатый голос спросил:

- Ты скучал по мне?

Ян с трудом узнал голос хозяйки этого дома.

- Конечно, птичка моя, – проворковал с нежностью любовник. – Ты привезла мне бутылочку элитного виски? Помнишь, обещала?

 

- Конечно привезла! И в этот раз хочу подарить тебе перстень. Хорошенький такой, с завитушками и вензелем, как раз под твое имя, а, чтобы не скучал в мое отсутствие, оставлю немного денег и сможешь приехать ко мне в столицу. В селе доходы невелики, а я сэкономила на хозяйстве и у мужа взяла. Отказа не приму!

- Нет, что ты, не нужно! Ты обижаешь меня! Я не альфонс!

- Но я настаиваю. Муж еще заработает. Он такой занятой!

 

- Балуешь меня, ласточка! Иди сюда, прелесть моя…

- Есть за что, неутомимый мой! Поцелуй меня. Еще…

Возня на кровати возобновилась. Решив, что невозможно просидеть под дверью всю ночь, когда и так все ясно, Ян тихонько удалился в свою комнату, но потом передумал и вернулся в клуб.

 

«Государственный деятель, отец семейства, которое он любил, а как же иначе, не мог придать огласке утерю не только денег и ценностей из своего сейфа, но и нескольких важных документов, поэтому нанял детектива, но в этом деле, как банально, замешаны члены его семьи: жена, дочь и, возможно, сын, а, может, еще кто. Чего только не бывает в жизни!» - размышлял он, наблюдая за танцующим народом.

 

Витек кружил вокруг него, но подходить, то ли не решился, то ли считал ненужным для себя, – видимо не вспомнил, откуда его знает, но лиловый синяк под глазом уже проступил и портил его и так несимпатичную физиономию.