Дело о взятке

[Скрыть] Регистрационный номер 0269641 выдан для произведения:
            Рябинкину в семь утра позвонили по сотовому. В половине восьмого к нему на квартиру явился невысокий человек кавказской внешности. Плешивый. Длинный нос с горбинкой. Пушкин в свое время пошутил. Если на таком носу неприятель, то можно еще отобедать, а потом идти в бой. Возраст приличный, одет солидно. Говорит медленно и с акцентом. Ефим пригласил его в спальню, которая служила ему также залом для приема гостей.
-Можна пасматрэт ваш лицензий?
            Ни один из его посетителей так не начинал разговора: акцент – и документ ему вынь да положь, да делать нечего. Выбирать клиентов не приходилось. Откопал среди своих бумаг лицензию детектива и протянул ее гостю. Тот долго изучал. «Надпись на печати читает»,- подумал Ефим. А скорее всего, он вообще по-русски читал с грехом пополам.
-Дэло дэликатный. Вдвойнэ платить. 
И это притом, что Рябинкин еще недопетрил, в чем оно заключается, не назвал стоимости своих услуг. 
-Вы сначала раскройте суть - о цене потом поговорим.
            Гость уселся в кресло, заскрипевшее под ним.
-Взятычника надо щучить.
Прищучить взяточника. Ладно, прищучим.
-Кто он?
            Илью Владимирыча знали все. Долгожитель при власти, хотя должность серенькая. Клялся горячо любить свою Родину. Родины не стало. А Илья Владимирыч остался. Как без него обойтись? Оброс связями, как ивовая ветка корнями. Знал восточные языки. Помог распространить в мире не только АКМ, но и детишек легендарной тридцатьчетверки. 
-Чем он вам не угодил?
-Взятычник. Одна страна продал, другая продаст.
            «А вам-то какое дело?»- хотел было спросить Ефим, да вовремя сдержался. Еще спугнешь клиента, а с ним и заработок. Может, советник какого-нибудь кавказского президента. Хотят спихнуть Илью Владимирыча, на его место своего человечка выдвинуть. 
-Вам нужны доказательства?
-Да.
-Вы согласны сразу же выплатить мне безвозвратный аванс, половину моего гонорара?
            Гость расстегнул молнию кошелька, лежавшего у него на коленях. Получив деньги, Рябинкин оформил договор, чтоб клиент не отвертелся от выплаты второй части не очень-то весомой получки.
            Проводив посетителя с южным акцентом, сыщик залез в Интернет. Арабский мир воевал сам с собой. Детишки тридцатьчетверок кое-где храбро сражались со своими сверстницами со всего мира. Илья Владимирыч по-прежнему  на коне. Каждый его шаг расписан во всемирной паутине поминутно. Вот он дает свой прогноз развития революции в африканской стране. Вот комментирует ситуацию в странах Ближнего Востока. Вскрывает подоплеку их нестабильности и внутренних неурядиц. Особо останавливается на регионе, подплывшем от крови гражданской войны. В каждом его слове боль и тревога, сочувствие и озабоченность. В домашней жизни Илья Владимирыч скромен, неприметен и тих. Внуки и внучки уже выучились все и при должностях. Дочери помогают отцу.
            В квартире Ильи Владимирыча музей подарков. Он никогда не был ни первым, ни вторым, ни даже третьим лицом, но Илью Владимирыча хорошо знали в арабском мире, и многие первые лица считали долгом нанести ему визит, расписаться в книге почетных гостей и попутно презентовать какую-либо редкую вещицу. По субботам музей открыт для посетителей. Любой желающий может взглянуть, сколько диковинок накопил за свою долгую жизнь именитый хозяин квартиры. Была как раз суббота. Рябинкин не стал тянуть волынку, позвонил по указанному телефону. Ему ответил женский голос. Он спросил у женщины:
-Скажите, пожалуйста, можно сегодня посетить ваш музей?
Ему ответили утвердительно.
-Что для этого нужно?
-Посещение бесплатное. Снимите ксерокопию паспорта и приходите. Она остается у нас. Таков порядок. Если вы пожелаете оказать музею благотворительную помощь, у нас есть для этой цели специальный ящик.
            Сыщику ничего не оставалось делать, как только поблагодарить и собираться. На всякий случай, у него было заготовлено несколько ксерокопий паспорта, захватил с собой одну из них. Что касается благотворительности, то он уже привык к тому, что клянчат на каждом углу и придется отстегнуть немного от  скромного аванса. Иначе неловко как-то может получиться. Все осмотрел, во все сунул свой нос – и до свидания.
            Ехать пришлось только на метро, поэтому добрался по указанному адресу в считанные минуты. Еще раз звякнул по сотовому, чтоб открыли вход в подъезд. Дочь Ильи Владимирыча показалась ему почти старушкой. Короткие седые волосы. Длинная юбка. Плоские тапочки. Бледное, как будто припухшее лицо. Она занималась музеем уже три года после выхода на пенсию. Знала о домашних реликвиях все. Нацепила на маленький нос очки и внимательно посмотрела ксерокопию паспорта, сверив ее с подлинником.
-Вы не обижайтесь, таковы условия посещения. Ведь это домашний музей, и мы должны соблюдать меры предосторожности.
            Сыщик заметил под потолком зрачок видеонаблюдения. Потолок на удивление высокий, раньше он подобных не встречал. Название музея носила одна только комнатка, долговязая и сплошь заставленная разными вещами. Все четыре стены заняты шкафами. Каждый закрыт герметически, потрогать что-то, подержать в руках невозможно. «Аквариумы,- подумал Ефим.- Самые настоящие аквариумы».
-Здесь, в основном, подарки постсоветского времени. Почти к каждому есть дарственная, составленная дарителем с указанием его титула. Но один сохранился с давних пор.
            Пожилая женщина подвела гостя к журнальному столику старинной работы. На нем под стеклом лежала раскрытая книга в коричневой обложке. На титульном листе название: «Иосиф Виссарионович Сталин. Краткая биография». Дарственная надпись красными чернилами: «Товарищу Илье, верному однопартийцу. И. Сталин». Подпись была хорошо знакома Рябинкину со времени учебы в институте. И он понял, что увидит здесь только все подлинное, все настоящее.
-Разрешите что-нибудь сфотографировать?- вежливо спросил детектив.
-Конечно. Здесь все фотографируют, и мы с папой постарались, чтоб освещение было соответствующим. 
-А как вы, если не секрет, покрываете расходы на такие мощные лампы?
Хозяйка смутилась на мгновение.
-Благотворительность помогает сводить концы с концами. У нас бывают богатые иностранцы.
            Фотографии Ильи Владимирыча, в основном, цветные; на них он не один, а либо с послом, либо с главой МИДа, либо на фоне мечети в Арабских Эмиратах.
-Вот, посмотрите,- произнесла негромко женщина,- раннее издание Корана на арабском языке. Его подарил президент Египта Анвар Садат в свою бытность в Москве.
            Массивная книга лежала в герметично закрытом шкафу. Несмотря на свою древность, сохранилась она хорошо, да оно и понятно: не мог же президент подарить какую-нибудь растрепу. Сыщик настроил мобильник и запечатлел Коран. Фотография получилась, что надо. Дарственной к этому подарку не было, наверное, тогда по-иному относились к собственности и сдавали все в спецхран, а там уже специалисты разбирались. Редкий здесь экспонат из прошлой эпохи. Такой вполне могли забраковать в спецхране идеологи.
«Нет, чурка тот не советник президента,- размышлял Ефим.- Даже в наших карликовых республиках предпочитают назначать советниками людей, хорошо знающих русский язык. А этот говорит на уровне залетного турка».
-Перед вами – самый настоящий раритет, золотая статуэтка поздней римской эпохи,- пояснила женщина. Рябинкин подивился ее равнодушию. Статуэтка представляла собой двух совокупляющихся мужчин – изврат, погубивший империю.
-Этот экспонат появился здесь благодаря тогдашнему президенту Ингушетии Руслану Аушеву. Он сам, правда, не приехал, но передал отцу через своего представителя, поэтому тоже дарственной нет.
            Таким же светом, наверное, золото ослепляло и мастера, столь реалистически отлившего голые тела. Сыщик сфотографировал римских гомиков и пошел дальше следом за хозяйкой. «Нет, чурка тот вовсе не советник президента,- вновь подумал Ефим.- Так кто же он в самом деле?».
            Певуче дал знать о себе мобильник, и женщина несколько минут разговаривала. Произнесла она примерно те же слова, что и ему, Рябинкину, когда тот позвонил в музей. Тон был ровный, как шоссе. Привычный к субботним заботам.
У ранней картины Пабло Пикассо «Обнаженная» дарственная имелась - с подписью, печатью.
-Картину подарил отцу сын бывшего президента Ливии Муаммара Каддафи,- рассказывала хозяйка.-  Сам он не любил творчество художника, но относился с уважением к его почитателям. Об этом на арабском языке сказано в дарственной.
Она подвела его к многотомной книге царей – «Шах-наме». Это было роскошное современное издание на арабском, снабженное пространными комментариями. Может быть, книга царей и не появилась в музее, если б не имя дарителя, покойного ныне президента Ирака.
Рядом находилась совсем неприметная вещица – мобильный телефон устаревшей по нынешним временам формы. Он был похож на трубку: не зря первое время их так и называли «трубками». Этот аппарат эксклюзивный, корпус у него выполнен из золота высшей пробы, кнопки украшены настоящими бриллиантами. 
-Работает?
-Конечно. Но мы перед тем, как поместить его в шкаф, вынули аккумулятор.
            «Нет-нет, он никак не может быть советником президента!»- решительно сказал себе Рябинкин.
Женщина терпеливо рассказывала ему про айфон, ноутбук и планшет, подаренные Илье Владимирычу широко известными людьми. Потом перешла к раритетному изданию древнеперсидской миниатюры - в этот миг раздался звонок. Пришел новый посетитель, вернее, их было двое: смуглый парень и девушка.
            Рябинкин поспешил поблагодарить самыми искренними словами хозяйку и проститься, радуясь в душе, что избежал благотворительности. Иностранцам такой музей может понравиться намного больше, чем ему. 
            Дома еще раз просмотрел свои снимки и опять погрузился в Интернет. Удалось отыскать приблизительную стоимость почти каждой вещи, увиденной в музее. Самым дорогим экспонатом оказались римские гомики. А они-то и не имели дарственной. Раннее издание Корана тоже стоило немалых денег. Хранилась же книга в частном музее без какого-либо документа.
            Он встретился с клиентом и доложил о выполнении со своей стороны договора. Через блютуз  скинул в его мобильник фотографии римской статуи и Корана. К каждому снимку имелась подробная запись, объясняющая появление экспоната в музее, хотя никаких фактических оснований для этого появления не было. Подарки не подтверждены. Совокупная стоимость их представляла собой сумму, которую не заработать сыщику, даже если он проживет сто лет.
            Невысокий плешивый человечек передал детективу вторую половину гонорара и поблагодарил, приложив два пальца к виску:
-Спассыбо, камандир!
            Спустя совсем немного времени Рябинкин звякнул в отдел, где все еще работал его приятель.
-Привет. Мне кажется, криминал решил взять домашний музей на Вернадском.
-Там сигнализация и круглосуточное наблюдение.
-Мало ли что. Ты все-таки дай знать, куда следует.
-Есть, товарищ сыщик! Сделаю.
Дмитрий ГАВРИЛЕНКО