Лада сидела в купе, поставив локоть на столик, а подбородок примостив на ладонь. Так было удобно смотреть на пролетающие мимо пейзажи. Надо сказать, вид местности, вплотную примыкающей к железной дороге, глаз не радовал. Покосившиеся дома, покосившиеся заборы, покосившиеся деревья… И все это даже не серого, а какого-то буро-ржавого цвета. Ей даже представилось, что в домах живут такие же ржавые скособоченные люди. Живут… И чем, интересно, они живут? Ни о каком огороде на этой утрясенной грохочущими поездами почве речь не шла. Что может здесь вырасти? Среди пыли и пропитанных ядовитым креазотом шпал? Но, тем не менее, сколько не ехали они на восток, через каждые десять километров, а то и чаще, мелькали хуторки и деревеньки. И почти в каждом дворе жигулюшечка, или москвичонок, а где и приличная волжанка, показатели какого-никакого дохода их хозяев.
А о каких доходах могла идти речь, на переломе, от агонии смерти одной страны, до рождения в страшных муках другой? Нет, где-то высоко, в поднебесье, те, кто рвал куски от наследия трудов нескольких поколений советских людей, конечно доход имели, и космический. Но даже цифры, из которых складывались состояния, сравнимые с бюджетами отдельных республик, в голове у простого народа не помещались. Поэтому о них люди и не задумывались, гордясь небольшими, но своими кровными копейками и рублишками.
Мать Ладыпосле гибели мужа быстренько промотала все его накопленное, отобрала у дочери то, что она с папиных подарков откладывала на учебу, а когда и эти крохи закончились, стала присматриваться к ней не как к ребенку, а как к товару, который можно выгодно спихнуть. И когда на горизонте замаячил слащавый с виду, респектабельный по тем временам Зимин, она долго не раздумывала. Быстро перетерла с ним по цене, расписав дочь, как сокровище, получить которое практически задаром, ему должно было видеться невероятной удачей. Петюня даже на ухаживания времени тратить не стал, посадил пассию в подержанный фольксваген, и отвез к знакомой в ЗАГС. Иметь знакомых во всех сферах деятельности считалось важным преимуществом еще с совка. Это позже все «блатные», до конца распродав то, на чем наживались последние годы, из бездонных «закромов родины», стали просто обеспеченными людьми, а не расхитителями госсобственности. И выделять их из толпы стало не владение дефицитом, который хлынул на прилавки рекой, а наличие денег. Многие, кстати, лишившись кормушки, сразу стали не нужны «блатным», и сгинули в пучине смутных времен.
Зимин остался на плаву, деньги имел, имел и знакомых. Расписали их быстро, без необходимых по закону трех месяцев ожидания. Тогда еще не было у «молодых» шикарного особняка в престижном частном секторе, но четырехкомнатная бывшая коммуналка в собственности Петюни числилась. Соседи по дому позже шептались, что бывшие жильцы этой квартиры как-то уж слишком быстро исчезли. На Зимина и его молодую жену поглядывали неприязненно. Потом соседи начали обсуждать Ладкины плохо замазанные ссадины на лице, вроде бы проявляли и сочувствие, но позже сами куда-то пропали, жильцы начали меняться с невероятной скоростью, когда не успеваешь не то что познакомиться, а и запомнить в лицо, и кто из какой квартиры.
Когда Петюня приобрел дом с участком и кленовой аллеей, традиционно «переселив» хозяина в вечность, жизнь девушки стала совсем невыносимой. Муж начал открыто гулять, приводя женщин прямо в супружескую спальню. Лада уже потеряла одного ребенка. Когда выяснилось, что будет девочка, Зимин рассвирепел, и избил жену до полусмерти. Врачи женщину спасли, а плод – нет. И после больницы Ладу поселили в маленькую комнатку под лестницей. Иногда, при хорошем настроении, Петр вызывал жену «на утехи». Она забеременела повторно, на этот раз Костиком. Некоторое время, пока носила, ей создали более менее человеческие условия существования. А после рождения сына, Петюня совсем потерял к супруге интерес. Только периодически брал ее на игру, «на всякий случай», чтоб не оставаться должным при проигрыше…
Вот такие грустные воспоминания навеяли ей заоконные пейзажи. Но все равно, смотреть на природу было интересней, чем на скучного Краснова. Который вот уже два часа, практически не двигаясь, читал напротив книгу. Со спутницей он почти не разговаривал, был мрачен, при заселении в купе сразу вытащил пистолет и спрятал под подушку. Ладу это слегка покоробило. Зачем он тащит ее с собой в неизвестность? Ничего не сказал, не объяснил. Втравит в какую-нибудь историю. Еще когда был жив папа, они с Игорем все время что-то мутили, проворачивали какие-то дела. Но не бандитские, это она знала точно, папа всегда был с ней откровенен. С кем уж они что не поделили, ведает только Игорь, поскольку жив остался. Но пропал сразу. И странно, как слышала Лада от сверстников, после убийства главы семьи обычно приходили уголовники, говорили, что, типа, он был им должен, и все имущество теперь их, а не этой самой семьи. После похорон мать запила, понося мужа за его смерть, в ожидании таких вот гостей. Но шло время, никто не приходил, и тогда она успокоилась, взявшись за траты всерьез. Так и потратила все, включая собственную дочь.
Лада вздохнула неслышно, боясь отвлечь сосредоточенного Игоря. А ведь еще утром…
Утром Жанна и Игорь, в присутствии манерного стилиста, придирчиво ее осмотрели. При этом обсуждая что-то вполголоса. Жаннетта обошла девушку кругом, покопалась в волосах, переглянулась с Игорем, и велела постричь ее как можно короче. Что немедленно и исполнил манерный. С волосами Ладка рассталась без переживаний. После принуждения ее мужем перекраситься сначала в брюнетку, а потом в блондинку, она уже просто плюнула на свои прически. Придирчивый Зимин и на блондинке не остановился. Так она опять превратилась в черноволосую, с зудящей от химии кожей головы.
И вот в итоге теперь совсем стала похожа на мальчишку. Это удовлетворило Жанну, она накинула на хрупкие девичьи плечи солдатскую камуфлированную куртку. Чтобы скрыть грудь, взяла тесный лифчик, а куртку, наоборот, на размер больше. Оглядела внимательно. Ладка сделала глупое выражение лица, поняв, что от нее требуется. Все прыснули. Ни дать ни взять – молоденький новобранец в мешковатой форме. Вполне подходящий образ. Для правдивости Игорь достал свою старую полевую сержантскую форму. Получились два бойца, едущие в часть. Или, наоборот, на побывку в отпуск.
Под такой «легендой» и влезли в поезд до Владивостока. Покупка целого купе обычными солдатиками выглядела бы странно, поэтому Игорь оставшиеся билеты предъявлять не стал, и попросил проводницу никого к ним не подсаживать, мол, должны еще заселиться их однополчане, о чем написали в письме, но на каком пункте, не уточнили. Невыспавшаяся тетка в железнодорожной форме поворчала недовольно, но недолго, пара крупных купюр удовлетворила ее денежные потребности на этот рейс, чтобы наличие пустых мест не зудело у нее непременным желанием их продать. Наказав солдатикам не буянить, проводница к вечеру заперлась в своем купе. Так и ехали спутники под стук колес, напившись чаю, и скучая.
-У тебя опять… - не глядя на Ладу, произнес Игорь.
-Что опять? – не поняла она неожиданного заявления.
-Ну… Это… Как дома. Молоко.
Лада посмотрела на свою майку, тоже армейскую. На груди расползались два жирных пятна.
-Я к ним прикоснуться даже не могу. - поежилась она.
Игорь заглянул ей через плечо. Дотронулся аккуратно пальцами.
-Да уж, перестаралась Жене. А говорила, что сгорит молоко сразу.
-Не сгорело. - вздохнула Лада грустно.
-Сейчас мы исправим все.
-Что, будешь трогать? – неуверенно возмутилась девушка. – Мучить начнешь, как твоя… - она осеклась.
-У нас есть выбор?
Краснов сел на полку, усадив Ладу перед собой и медленно начал оглаживать ее окаменелости ладонями. Девушка от боли закусила губу. Но стакан из-под чая держала крепко, собирая белые капли.
-Больно! - зашипела она.
-Терпи, иначе заболеешь. - заверил ее Краснов.
-Игорь, хватит!
-Тихо.
Вот так, через боль, стоны, ругань, и продолжался весь процесс. Уже стемнело, когда, наконец, все закончилось. Лада, вся в холодном поту, без сил откинулась головой на плечо напарника. Он тщательно вытирал руки полотенцем, думая, идти ли ему мыть руки. Но оставлять девушку одну не хотелось.
-Будто кросс пробежала, - процедила она сквозь зубы.
-Не то слово... - улыбнулся Игорь и аккуратно укрыл ее своим бушлатом. - Ложись, отдыхай.
-Ммм, не охота, - потянулась Лада.
-Тогда сядь на свое место, а то у меня уже эмоции не те просыпаются.
-Везет тебе.
-Чего везучего, не к тебе же лезть!
-А почему бы и нет? - вдруг спросила девушка, ошарашив его вопросом. - Краснов, я тебе не монашествующая инокиня, и мне тоже хотя бы изредка хочется внимания мужчин.
-Не соблазняй меня, крох...
-А просто погладить?
-Ладаааа... – простонал Игорь. – я даже не представляю, как с тобой это делать. Ведь я знал тебя еще…
-Игорь, просто приласкай... – перебив, попросила она.
Краснов вздохнул и посадил девушку себе на колени.
-Глупенькая маленькая девочка.
Руки его неуверенно заскользили по телу девушки. Она прижалась к нему спиной, закрыв глаза. Пальцы ее потянули вниз застежку молнии на армейских брюках. И в этот момент в дверь постучали. Ладка пулей перескочила на свою полку, отчаянно краснея. Со вздохом облегчения Игорь отсел к стенке. Дверь резко отъехала в сторону. В купе наполовину вошла проводница с мятым лицом.
Краснов сидел за столиком, держа в руках раскрытую книгу, правда, кверху ногами. Девушка, нахохлившись, изображала застигнутого старшиной бойца в неопрятном виде, старательно застегивающего верхний крючок на вороте. Но железнодорожница смотрела не на пассажиров. Она тяжелым взглядом уставилась вниз, на пол.
-Вам что-то нужно, уважаемая? - спросил Краснов, нарушая затянувшуюся паузу.
-Чай будете? – прокашлявшись, спросила женщина. – Может, чего покрепче?
-Нет, - брякнула Лада. И демонстративно вжикнула зиппером брюк. - Сегодня мы уже ничего не будем. Спасибо.
-Ну как знаете... – проводница хмыкнула, удаляясь.
-Чего это с ней? - пожала плечами Лада.
В этот момент Игорь поднял с пола стакан в подстаканнике, весь в густых белесых молочных потеках. Лада стала совсем пунцовой, а он заржал громко.
-Ты представляешь, что она подумала... Два полуголых воина с расстегнутыми штанами, и емкость с мутной белой жидкостью..
-Да уж, авторитет армии заметно вырос… - захихикала и она. А после, отсмеявшись, выжидающе посмотрела на него. Продолжим?
-Ну и ладно. – поспешно проговорил Игорь, - поздно уже, пора в туалет, и на боковую.
Девушка вздохнула, и полезла наверх. Оттуда можно лежа смотреть в окно, устроившись щекой на подушке.
-Спать, так спать.
Ночное путешествие в купе все-таки имеет свою особую прелесть. Вагон качает, колеса шумят с нарастающим темпом, потом стук удаляется. Мелькают проносящиеся светом фонари и тени деревьев. По помещению гуляет прохладный ветерок. Идиллия, можно сказать. Под такие успокаивающие мысли очень хорошо засыпается…
…Если только к вам в купе не пытается проникнуть незваный гость, с не самыми благими намерениями.
Краснов, успевший провалиться в глубокую фазу сна, храпел нещадно. Разбудить его сейчас можно было только пушечным выстрелом. А вот Лада... Она очнулась от дремы за несколько мгновений до щелчка дверного фиксатора. Сначала образовалась узкая вертикальная щель. Между полок через щель упала полоска тусклого света от коридорных ночников. Потом дверь бесшумно отъехала в сторону, и в проем протиснулась темная фигура, заполнив своими габаритами весь проход. Вторженец горой навис над спящим Игорем. И оказался спиной к Ладе, свернувшейся комочком на противоположной верхней полке. Поэтому гость ее не заметил. А зря... Она тенью соскользнула прямо на плечи незнакомцу, одновременно ногой задвигая дверь. Ее острые ногти с силой вонзились в лицо мужчине, раздирая кожу. Агрессор громко вскрикнул, непонятно отчего больше, от боли, или от неожиданности.
От шума возни Краснов очнулся. Даже спросонья он соображал быстро. Увидев над собой огромный качающийся и хрюкающий силуэт, он, не задумываясь, ударил кулаком в темный сгусток головы. Мужик отлетел назад, громко врубившись спиной в переборку между купе. В свете уличного огня сверкнуло лезвие ножа, падающего на пол. Игорь вскочил, занося руку для добивания. Но громила не делал попыток встать. Только под ним что-то едва шевелилось, со сдавленным писком. Вспомнив про Ладу, Игорь сперва посмотрел наверх, на полке ее не обнаружил, затем, сообразив, где ее искать, с трудом откинул здоровяка в сторону. Под ним действительно оказалась помятая, но весьма решительная спутница.
-Обалдел? - вспылила она вполголоса, поднимаясь. – Чуть меня не зашиб!
-Тихо! - пригрозил Краснов. Руки Игоря ловко вязали узлы на запястьях громилы, из его же поясного ремня.. – Еще нам скандала не хватало.
-Кто это? - настороженно ткнула пальцем в неизвестного девушка.
-А я знаю? Зашел книгу у меня попросить почитать… Короче, валить нам с этого поезда надо.
-А как же Владивосток, твои дела?
-Другими путями доберемся… Эх, так ехали хорошо…
Они тихонько вышли в коридор, пряча под бушлатами вещмешки. Затворили свою дверь, и Краснов, подмигнув спутнице, закрыл замок специальным ключом, заблаговременно позаимствованным в соседнем вагоне. Пусть теперь думают, что это они заперлись, и спят. Но скрытности не получилось. Из проводницкой высунулась взлохмаченная женская голова.
-Вы чего шумите? Весь вагон разбудили!
Молодые люди недоуменно оглядели сонный пустой коридор. Наверное, проводница под «всем вагоном» подразумевала себя любимую.
-Мать, я это, контуженный.. – Краснов задергал бровью и щекой. – Иногда кошмары снятся, с кровати падаю. Я больше не буду. Станция скоро?
-Скоро. Расписание вон на стене, сам посмотри… десантник. - Проворчала она. – Только там стоянка минута, я открывать не буду, не надейтесь! И не галдите, мне вставать скоро.
Голова втянулась обратно в служебное купе, и тут же продолжила прерванный сон.
-Вот и чудненько… - Игорь потянул девушку в противоположный тамбур. – Нам и не надо, и спокойной ночи.
Поезд, действительно, притормозил у одинокого полустанка на несколько мгновений, но их хватило, чтобы и открыть тем же ключом дверь на улицу, и с неполоманными ногами спуститься из вагона на платформу. Им повезло, никто из пассажиров не вышел покурить, или в туалет, чтобы стать свидетелем их побега из поезда. Состав гуднул коротко, лязгнули сцепки, и их ночной бессознательный визитер поехал в запертом купе на экскурсию к восходу солнца.
Станция светила единственным фонарем, который тоскливо поскрипывал на промозглом предзимнем ветру. Игорь нервно мерил шагами перрон, Лада с ногами забралась на скамейку, кутаясь в бушлат. Полустанок был настолько незначителен, что на нем не было не то что билетных касс, но и даже захудалого зала ожидания, в котором можно было бы укрыться. Лавочка не обеспечивала должного комфорта. Хотя, девушке, всю свою жизнь испытывающей лишения, не часто доводилось вкусить прелестей этого самого комфорта. Так что особых неудобств она не ощутила. К тому же от ветра ее закрывал огромный железный щит с нарисованными предостережениями опасности хождения по путям, мороза особого не намечалось, а адреналин ночного приключения горячил кровь. Ей даже задремать удалось, почти целиком спрятавшись под складками армейского ватника.
Игорь же, наоборот, не мог успокоиться. Визитер определенно был их противником, подосланным каким-нибудь его, Краснова, конкурентом. Но вот какую он преследовал цель? Неужели придавить их по-тихому, оставив в купе два бездыханных тела? А может это Зимин? Хотя нет, о планах Краснова Петюня знать не мог. Значит тот, кто был в курсе поездки. Но кто?
Игорь сел рядом со спутницей, рукой прижав ее к себе. Вот ведь молодец девка, не растерялась, напрыгнула на явно превосходящего ее во всем противника. Не завизжала, не вжалась в угол испуганно. Вся в отца… Вспомнив почившего друга, Игорь загрустил. И потихоньку скользнул в дрему.
Надрывно гудящая колесными парами электричка подкатила к платформе. Токоприемники сыпали искрами, звенели натянутые как струны рельсы, вызывая зубную боль, скрежетали тормозные буксы. Краснов встрепенулся. Практически не открывая глаз, он с трудом оторвался от лавочки, сгреб Ладку в охапку, и понес к разверзшейся с громким шипением двери. Когда они вошли, створки хищно клацнули, закрываясь, и откусили кусок ночи, сделав заплеванный тамбур еще мрачнее.
-Мог бы для начала и разбудить! – буркнула девушка, когда Игорь сгрузил ее на деревянное полированное сиденье, внутри выстуженного вагона.
-А я типа не будил, - ухмыльнулся мужчина, - да ты хрючила, как хомяк во время спячки…
-Потому что устала.
-Согласен, ночка бурная… Ничего в поезде не забыла? – запоздало спохватился он.
-Ничего такого, о чем можно было бы пожалеть. А вот ты свой пистолет не взял впопыхах. Держи.
-Вот идиот! – Он хлопнул себя по лбу, пряча ствол за пояс. – Молодец ты, умница просто! И вот еще что… Спасибо, что спасла мне жизнь, но пожалуйста, впредь кричи. У него тесак был с собой, порезал бы тебя в шесть секунд…
-Я не могла закричать, - призналась девушка, - у меня от страха голос отнялся.
-Ты самая безбашенная из всех моих знакомых женщин.
-Надеюсь, это комплимент?
-Это констатация факта.
-Грубиян. Я могу сон досмотреть?
-Я ж говорю, хомячок. Спи, я на часах постою.
Лада опять забралась на лавку, поджав ноги, прислонилась к его мощному торсу, и засопела. Выглядела она в этот момент настолько беззащитно и трогательно, что у Игоря перехватило горло от нахлынувшей нежности. Он вдруг почувствовал ответственность за ее жизнь, и понял, что отныне постарается не оставлять ее одну.
Помочь сайту
Поздравления
