ПЛЯСКИ ДЕМОНОВ

 

 

ПЛЯСКИ ДЕМОНОВ

 

 

ГЛАВА 1

 

 

         Неважно, что происходит, главное, чтобы это приносило счастье!

 

         Дом как дом: просторная кухня, гостиная с камином, две уютные спальни на втором этаже. Перестроенная спасательная станция на берегу холодного моря. Летом на Балтике хорошо, а вот поздней осенью и зимой, когда ветры и штормы начинают с ведьмами и другой нечистью заводить свои бесконечные игры - тогда не очень. Особенно грустно, когда ветер рвет горизонты и с ними электрические провода. Хотя запаса мощности, скрытого в аккумуляторных батареях на пару часов хватает. Но, как правило, аварийная бригада прибывает через неделю, это когда они поторопятся... Поэтому надо идти в отдельно стоящий сарай и заводить отечественный дизелёк.

 

Полярники и бывшие военные, служившие на крайнем севере, меня поймут. Ежесекундный, нудный стук двигателя-дятла, от которого нигде не укрыться, от которого просто нет спасения. К нему просто следует привыкнуть, так же, как и к запаху солярки... Но если с запахом можно смириться, то издаваемый дизелем звук, я его называю смехом дятла, долгое время не дает возможности расслабиться. Первые двое, трое суток, психика разболтана донельзя, а её носитель находиться на грани помешательства.

 

         Но лучше пусть воняет и стучит, чем замолкнет. Вот тогда всему полный и окончательный звездец. Отопление, подогрев воды, все коммуникации, включая и систему электрической охраны, все накрывается большой крышкой медного таза... Захочешь потанцевать или потаращиться в телевизор, вилку со штекером  в нужное место всунешь - не работает. Свеча горит на столе и на подоконнике, а все остальное не фунциклирует. Вот такие неприятные события наступают.

 

         Апатия… Отсутствие желания поднимать тяжести и грести на байдарках и… Да элементарно, достать из рюкзака денег пачку и пересчитать их ненаглядныххх… наххх… нуххх… Я предпочитаю многоточие, вместо чёткой и определённой точки, перекрывающей дорогу обратно. Три обычные распластанные на бумаге точки оставляют надежду –  на интригу и неожиданные повороты сюжета.

 

Вроде бы, всё работает как часы и даже адскую машину с солярой, давно не заводил, ан, нет…  Всё не так.

 

         Ребята! Тяжелое состояние. Отсутствие настроения. С чего бы это?

 

Может водки-самоделки выпить, да хрустко прикусить её солёным рыжиком в сметане? Рыбки, только-только выловленной, большими увесистыми ломтями зажарить на пахучем подсолнечном маслице, а? Как тебе?

 

Нет?

 

Зря.

 

А, что случилось? С души от всего воротит? Только в стену смотреть и думать о приближающейся смерти?  Да, ребятки, это уже «клиника», связанная с отсутствием женской ласки и с присутствием суицидальных настроений…

 

         Завел движок… Пытаюсь под звук натужно работающего дизеля разобраться во всем этом. Сейчас середина ноября, погода? С ней все в порядке. Моя любимая погода. Что-то со мной твориться непонятное.

 

         За окном дождь. На море, буквально у самых дверей дома, стихия беснуется и бушует. Еще один накат волн и, кажется, что домишко смоет в воду, вместе с дизельной установкой и всеми моральными обязательствами, что накопил в течение всей бездарно прожитой жизни. Эх-ма…

 

Не знаю, окажись я в Болдино, может быть при свечах и лучине, смог бы запятнать себя литературным трудом, замутить, выдать на гора «дубль два Болдинской осени»? Но, нет. С души воротит, всё плохо. Сижу рядом с бушующим морем, тоскую по-черному и даже зарядку с обтиранием не делаю. Или делаю? Или «обтирание» написал неправильно?

 

Фиксирую движения в сторону абсолюта… Для чего? Чтобы по вешкам памяти найти дорогу обратно.

 

         …С этого момента, предварительно закрыв под замок верёвки и огнестрельное оружие (ключ выбросил в море) моё здоровьё было сильно подорвано и потрёпано традиционным  славянской тоски, хандры и скуки.

 

* * *

 

         Есть такие люди, чтобы не путаться в понятиях - назовём их парнями, которые к себе что-нибудь притягивают. Например: ложки, вилки, лопаты и другой сельскохозяйственный инвентарь. Обвешаются сверху донизу  металлоломом, радуются и кричат во все горло “Даешь, хеви металл!”. Нет - ты даёшь! Отвечают им во «Вторчермете»…

 

         Скажем, другие, такие как Чайковский и Моцарт, эти притягивают к себе звуки. Притянут. Выстроят, в только им ведомой последовательности. Люди слушают,  плачут или смеются, в зависимости от состояния психики. И все так ладно и складно, что мамочки мои, так хорошо.

 

         Если, к примеру, вспомнить Леонардо или Дали, эти до сих пор притягивают к своим творениям глаза других. Они дружили с цветом, палитрой (прошу не путать с пол литрой - пишется иначе) могли видимые фантазии представить другим так, что дух захватывает. И стоишь рядом с картинкой, и отойти не можешь, такое благолепие на лице и фиалки в нетрезвой душе расцветают... Вытрешь слёзы, да и пойдешь, куда шел, оставаясь ленивым и нелюбопытным невеждой.

 

         Ставя себе в один ряд с этими людьми, вижу, что пока не тяну. Ни с музыкой, не с живописью не дотягиваю, да что говорить, простые железки на груди не держаться. Впрочем, я в других моментах непревзойденный чемпион, т.к. надо не надо, притягиваю к себе разные забавные происшествия и анекдотические веселые случаи. Притягиваю и притягиваю - делов-то куча, но совершенно не понятно почему, именно сам и являюсь непосредственным участником всех этих событий. В них большой сермяжной правды нет, зато навалом беды, перестрелок и других несчастий со сломанными ребрами, выбитыми зубами и горящими скирдами сена.

 

         А еще, прости господи, я, как какая-нибудь Спиноза, люблю думать. Представьте, залезет эдакая подлость в башку, и нечем ее оттуда не вытащишь, не приманишь, чтобы сразу удавить, сничтожить. Оно  и понятно, Спиноза - она есть Спиноза. Пока удалишь, измаешься, последние силы отдашь.

 

         А доложу я вам, ясноглазые господа, следующий интим. Особенно хорошо думать, надев халат и развалясь на диване, с черешневым чубуком в зубах. Такое я видел на старорежимных картинках русских художников-передвижников. Эти ребята сумели, поднатужившись придвинуть вековую мечту загадочной русской души, лежать целыми днями и ни черта не делать. Главное чтобы кормили, одевали и к празднику справляли модную обновку - сапоги со скрыпом.

 

         И вот сегодня, в канун  своего дня рождения, я уже и забыл какого по счету, все  с большой скоростью проносясь мимо вешек славного жизненного пути, приятно осознавать и думать, что здоров  и непоколебим, как приснопамятный “Бронетемкин Поносец”. Список не полный? Каюсь и дополняю. Сына родил лично. Дом построил. С посаженным деревом незадача, зато засадил крышу озимой коноплей, жду результата. Что ещё, железки в виде пуль тело притягивает, и шутейные неприятности на буйную головушку сыплются и прут по-прежнему сплошным потоком.

 

 

ГЛАВА 2

Федя Войтылов

 

         После очередной ударной подтасовки, когда штакетиной или дрыном, серьёзно дали в область уха вроде бы ничего особенного и не произошло. Кого в этой жизни по пьяному делу не били. Однако на этот раз всё оказалось гораздо забавнее, чем было всегда… Сами по судите, начались чудеса и мистика.

 

Способность предвидеть будущее, он открыл в себе внезапно. Открыл и открыл, мало ли бывает чудес на свете. Махнул рукой и перевернулся на другой бок... Списал всё это на действие перегрузок связанной с бытом коммунальной квартиры

 

         Временные рамки - ну, полторы, две недели... Три месяца, похоже, что это был его предел. Впрочем, можно подождать, чем черт не шутит, может и дальше сможет закинуть свой взор.

 

         Недавно спас одного мужика с уголовным прошлым, зато сейчас из администрации. Тот случайно мимо проходил, а он с бухты-барахты, с крепчайшего бодуна, возьми и сообщи ему (за шкалик на поправку организма) что такого-то числа не следует садиться в служебный скотовоз… Иначе будет дым, искры и куски человечины в разные стороны. Сам того не осознавая, еще добавил, что через несколько дней хорошо бы, нарушить расписание выхода из подъезда, т.к. с чердака соседнего дома в чиновничью грудь прилетит увесистая неприятность.

 

Когда все подтвердилось, слуга народа обрадовался, что остался жив и вместе с прорицателем рванул в загранпоездку, его назначил личным секретарем с неограниченными полномочиями.

 

         Это приятное событие из жизни Феди Войтылова, а неприятное это то, что он слышит запах смерти. Говорить об этом неприятно, а носом вдыхать и заявлять еще хуже.

 

         Видит ли он доброе, или только злое и беспощадное? Неизвестно. Судя по внешнему виду, наблюдает только разнузданную дрянь, густо замешанную на крови. Перестал баловаться горькой, с лица спал, осунулся, стал нервничать по пустякам и волновать внешним видом окружающих.

 

         Федя, обдумывая свое житье бытье, задумчиво смотрел на лежащий у него под ногами ковер... Из состояния послеобеденной эйфории его вывели буквы, которые стали причудливо проступать на ворсистой ковровой поверхности... Попытался от видений руками отмахиваться, глаза гардиной протирать, не помогало. Взгляд все время возвращался к тексту.

 

         Буквы были причудливые, но читать их было можно. Конечно, если бы только знать, как, он бы обязательно прочитал. 

 

         Ничего не поняв, что это, и к какому месту его пятидесятилетней жизни написанное следует пристроить. Он не долго находился в растерянности.

 

         Не отводя глаз от написанного, наугад протянул руку к журнальному столику, взял ручку и прямо на программе телевидения набросал то, что видел перед собой... Когда переписывал, казалось,  его рукой водит некая, неподвластная ему сила... Писал быстро и почему-то справа налево...

        

         После того как записал все до последнего штриха, без сучка и чего то там ещё, давно стоящие без дела и видно без механизма, ценные своей старостью напольные часы пробили шесть раз и умолкли.

 

         При первом же ударе часов, испуганный Федя поднял глаза, пытаясь на циферблате отыскать разгадку своего видения. Не нашел.

 

         Когда же он опустил глаза вниз, пытаясь отыскать в загадочном тексте что-то новое, он попросту исчез. Сколько не вглядывался, как не напрягал глаза, видел только рисунок, серп и молот в руках очередного вождя... Возможно, кто-то через него передавал нижеследующие поздравления, нижеследующим товарищам?

 

         Федин благодетель, крутил и так и сяк. Пентаграмма, бессмыслица и чертовщина. Но помня, как Федя-блаженный спроста спас его драгоценную жизнь, переслал текст своим друганам. Те перегнали  институту восточных языков, оттуда обрадовали сообщением, что это древний текст, следующего содержания… Что-то уж больно мудреное… Смысл сводился к простому утверждению, что в скорости, очередной носитель звания «Великий Алаюрда» покинет сей бренный мир, но перед тем, как гикнется, должен будет назвать своего приемника на этой бренной земле.

 

         Бунтующий темперамент поднимал снизу отстой, застой и запой. Именно эта, поднятая субстанция в виде злой мочи, ударяла в мозг и заливала последние искорки здравого смысла. В сухом остатке выделялись: налитые кровью бычьи глаза; слюнявая визгливая брань и отвратительные радужные круги из глаз… Всё это указывало на то, что вскоре драке быть.

 

         После этого, спокойные, сытые и радостные дни Фединой жизни были сочтены и выражались всего лишь двузначным числом... Его любимой цифрой 21 или по картёжному - очко...

 

ГЛАВА 3

Поиски Алаюрды

 

         Бандит, стреляя над головами молящейся и находящейся в нирване братии, одиночными и очень боевыми выстрелами, кричал неприятным голосом: «Кому этот оранжевый дохляк передал свою силу? Кому он последнему смотрел в глаза?». Кричал он на русском языке, пытаясь в стране оранжевых монахов, получить ответ или хотя бы тычок в сторону того, кто его интересовал.

 

         Не дождавшись ответа, бандюган вставил новую обойму, слишком лениво перезарядил оружие и приставив ствол к голове застрелил монаха, который сидел ближе всего к умирающему старику. Что он хотел этим показать, было не ясно. Покойник, видно из-за плохого монастырского питания и разряженного горного воздуха большого пятна крови после себя не оставил. Стоявшие поодаль подручные убийцы под руки схватили троих молящихся и потащили в подвал этого же храмового комплексом Лумбини (с санскрита переводится, как «любимый»).

 

         Мучили, пытали монахов. Не помогло им знание всяких штучек наблюдаемых в гонконговских боевиках, оказывается, фильмы не имеют никакой реальной связи с обычной жизнью. Но боль монахи переносили стоически, тем более монастырь был настоящий буддийский, а не выстовочно-туристический Шаолинь в горах Сун. Один, правда не выдержал и выругался по-украински, но на это никто не обратил внимание. Они там все на одно лицо, все оранжевые.

 

         Смысл нападения на святыню состоял в завладении магической силой «алаюрды». Оказывается, по старинной легенде, носитель этой неведомой цивилизованному миру силы, перед смертью может передать ее тому, кого выберет в свои преемники, вселенских соборов или синклитов для этого не собирают. Каких-то определенных критериев, как таковых не существовало, решение принимал только тот, кто ею обладал. Говорят, если достойного ученика-приемника из оранжевого братства не находилось, сила переходила тому, кому перед смертью «Великий Алаюрда» посмотрит в глаза. Особенность этого действия состояла в добровольности всего этого действия. А может и врут?

 

         Из современной  истории известно, что за этой силой охотились гитлеровские горные егеря, эмблемой которых стало изображение цветка Эдельвейс, растущего исключительно высоко в горах. Как известно «бесноватый Адольф» был падок до всяческих мистических штучек. Но, так как его посланники действовали прямолинейно, при помощи силы и быстро умертвили того, кто якобы был носителем «алаюрды», сколько в глаза не вглядывались, ни чего похожего на чудеса не получалось увидеть. Был нарушен главный принцип - добровольности и осмысленности выбора.

 

         Откуда стало известно об этом? За стенами закрытого, т.с. режимного учреждения происходили разные чудеса. То безнадежно больного ребенка вылечат, то зачумленная группа умирающих граждан выходила из стен монастыря совершенно здоровыми. Скот лечили от сибирской язвы. Много чего другого. Тот же дождь, или наоборот солнце призывали для нужд сельского хозяйства. В монастырских записях имеются разные сведения. Раньше думали религиозный дурман и реакционные идеи, несущие закабаление трудящихся масс, ан нет. Сравнили с другими источниками - совпадает. В башке почесали... После в нетрезвом виде поковырялись в носу, почесали растительность на теле… Решили много не болтать и все же признать имеющийся дурман и опиум - совпадением.

 

         Возникал вопрос, с чего бы это? Откуда идет поток неизведанного. Ведь до создания того же пенициллина, впереди были еще тысячи лет. Многие пытались вникнуть в суть проблемы. Сдавали экзамены, ходили по битому стеклу, жгли огнем выступающие вперед части, поступали послушниками, становились монахами. Делились впечатлениями с мирянами, те полученные сведения несли дальше. Так, постепенно, со временем и стала вырисовываться картина.

 

         Есть неясная сила, есть ее носитель, дальше все непонятно. Какие механизмы действия? Что работает в виде биохимических реакций? Какие рецепторы на фоне высшей нервной деятельности раздражаются и активизируют распоясавшиеся силы больного организма? Почему дождь, откуда землетрясение, которое поглощает захватнические орды и не трогает смиренных мирнопашущих землепашцев?

 

         Объяснений всему этому не было. Медицина с химией еще не доросли до этих высот. Конечно, если бы дело происходило в «просвещенной Европе», во времена царствования католической инквизиции, всю эту музыку признали бы ересями, а ее носителей попросту сожгли на костре, а пепел развеяли с крепостной стены и дело с концом. Но до просвещенного мира было далеко... Азия-с… Горы-с... Оттого и дошло учение о силе «алаюрды» до нашего времени. Что и говорить, повезло.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 1

 

         Его звали Дельта-Л (полное греческое имя было Дельта-Ламбда (Δελτα Λαμβδα - ΔΛ) и он его не любил) зато охотно отзывался и на другие имена, подходил на «эй, ты», на «слышь, кучерявый» и даже на свист.

 

         А любил все то, что любят простые люди: оладьи, теплые носки, Битлов и сигареты с пивом. Ему нравилось жить среди людей.

 

         Многие клевали на его богемный образ жизни. Тем более, что он умел приваживать и отводить беду, красиво думать о детях, рисовать вкусные сосиски и у него была большая собака - плоская, как бабушкина лапша и умная, как полночная луна.

 

         Ему нравилось быть всем и жить во всем. Тем более - он доподлинно знал, что на сером холсте жизни люди могут быть и краской, и мольбертом, и кистью, и законченным пейзажем.

 

ГЛАВА 4

Арлен

 

         Странная штука память. Она все время заставляет нас оборачиваться назад, туда, где мы видим своих дорогих и любимых, слышим их голоса, видим самые счастливые улыбки. Оглядываясь, мы вспоминаем тепло родных ладоней и сладкую нежность губ. Высший разум наградил нас преимуществом перед другими живыми существами, мы можем общаться с прошлым, чтобы не наделать глупостей в будущем.

 

         Можно ли отталкиваясь в своем сознании от созерцания себя давнишнего, избежать неприятных ошибок в настоящем и будущем? Наверное, можно. У всех это получается по-разному, получается не всегда правильно и не всегда верно. Но если у одного из десяти получиться, уже неплохо.

 

         Мы все очень разные и наше отличие друг от друга, дает нам возможность выделяться и самоопределяться той системой отличий друг от друга, которая, в результате индивидуальных особенностей не дает нам слипнуться в однородный ком.

 

         Виктор Франкенштейн создал чудовище. «Демон» Мэри Шелли «сожрал» Франкенштейна. Переосмысленная в терминах христианской этики, эта пара иллюстрирует безуспешность попыток человека взять на себя функции Бога — или невозможность познания Бога с помощью разума. Это хуже чем доктор Джекилл и мистер Хайд, там доктор перестал контролировать процесс своего превращения в Хайда, что и привело его к отчаянию и гибели. Не обстоятельства и научный поиск руководят действиями и поступками людей, тщеславие насаживает их на вилы, подставленные собственной рукой.

 

* * *

 

О начале дня, распугав отечественных петухов, гусей и уток, своим хриплым какуреканьем, стуком и смехом возвестил кречет-кочет. Находясь среди курей он ежедневно боролся за свою неповторимую индивидуальность, от того и кукарекал первым, и крыльями хлопал неимоверно, и всё для того, чтобы отстоять своё первенство… Кудахтал, сипел, трясся, однако смог возвестить миру о своём раннем пробуждении... Получилось невразумительно и очень сбивчиво. Мир на эти звуки, ни как не отреагировал. После этого птица хлопнула крыльями, зевнула, постучала на всякий случай по дереву и пошла, досматривать эротические фантазии «Кочет в курятнике. Патогенная зона.». А мы ему вслед только и скажем, что тебе, бестолковый птиц, только бы прокукарекать, да по дереву постучать, а дальше хоть и трава не расти, хоть и не рассветай - вовсе.

 

         Высший Разум Системы - Арлен проснулся. Глянул вниз. Ни черта не видно... Развел облака, присмотрелся...  Вроде жизнь налаживалась. Ну, что ж, будем творить историю, которая обратит внимание на многих никчемных и не заслуживающих внимания людей.

 

         С чего начнем? С принятия во внутрь энергии.

 

         Перекусил, что там было в запасах. Прополоскал рот и приступил к своим обязанностям.

 

         С докладом явился помощник - Жиноскул.

 

         Арлен вскользь поинтересовался планами на сегодняшний день, будут ли шутки, розыгрыши, товарищеские пародии? Помощник ничего ответить не смог, лишь горестно и безнадежно махнул рукой.

 

         Причина поведения Жиноскула была известна Высшему разуму. Он знал, что тот вчера вечером посещал Олимп, причина посещения была уважительная. Селена должна была обручиться с Зевсом. Он же и выставил угощение, говоря современным языком - накрыл поляну.

 

         По этому поводу собралась теплая мужская компания, т.с. устроили мальчишник. Было весело. Вчерашнее веселье ярко проявлялось в дрожании пальцев, дурноте, общей слабости и повышенной потливости подчиненного...

 

         В компании с Бахусом, Гермесом, Силеном (Панам) они славно выкушали перебродившего нектара, а присутствующие сатиры и нимфы все подливали и подливали, с танцами, песнями и незапланированными внебрачными связями... Было очень хорошо. А как гласит вселенская мудрость: чем лучше вечером - тем хуже утром.

 

         А еще боги? Как только не стыдно. Воспользовались молодостью и неопытностью приглашенного, которого, как последнего, вислоухого сатира напоили в драбадан, в полное дерьмо и хлам...  Парнишка хоть и служит у Высшего разума, а своего не имеет. Ему, как бы в насмешку подносили и подносили чаши и ковши, а он раздухарился, разухабился и под крики «пей до дна, пей доооо дна, пейдоднаааа…» опрокидывал и опрокидывал в себя налитое угощение, а в таких условиях понятно, не до закуски... Сегодня, помошничек, что вполне естественно, был неспособен советовать советы и рекомендовать рекомендации...

 

         Высший разум на то и считается высшим, что может войти в болезненное положение и отнестись с сочувствием к ошибкам молодости. Прогул не ставил и за появление на рабочем месте в нетрезвом состоянии не увольнял. (На самом деле, данное утверждение является юридической шуткой автора, пытающегося показать... Скажем, больше, выпятить свою довольно среднюю образованность. Для не понявших тонкого юмора и хитрой связки слов, поясняю, что на то время, законодательства о труде еще не существовало.)

 

         Однако хоть и руки ходят ходуном, и от тремора в голове полный сумбур, а работа по обустройству земной, еще не остывшей от магмы тверди, останавливаться не должна.

 

         - Так, сегодня мы будем обустраивать это пространство в подобие райских кущей, - сдвинув брови и изобразив строгость, Арлен начал излагать простые и берущие за душу слова.

 

         - Слушаюсь, ваше сссокородие! - Горько вздыхает Жиноскул и пытается не заметно выплюнуть комок вязкой слюны, превратившийся в пресную глину.

 

         - Ты отдельно записывай, чего на земле не должно быть.

 

         - Так точно, пффууу... - духота, жара, живительного кислорода и водицы с пузырьками, ему болезному явно не хватает.

 

         - Не должно быть, войн, болезней, других рукотворных несчастий...

 

         - Записал... - и тяжелый выдох с неприятным запахом.

 

         - Дальше пиши... Исключить для разумных существ... Каких? Ты сам определишься - такие качества, как предательства, ложь, подлость и т. д. - он задумался и неуверенно сказал. - Я сам пока не знаю, но уверен список будет пухнуть и пополняться.

 

         - Записал... Можно идти отдыхать? - И еще более тяжёлый вдох.

 

         - Дальше пиши... - Арлен поднял глаза вверх. - Все что придумают, пусть будет только на их благо. Никакого оружия! - он со значением поднял палец. - Никаких обоюдных гадостей... Богу богово, людям людское...

 

         - Записал... - Оттер со лба испарину и без интересу уставился в чёрное небо.

 

         - Так, а сейчас в другом месте запиши, что должно быть, - он оживленно начал потирать крыльями. - Добро, любовь, счастье... Чистая вода, моющие средства, много пищи, солнца и взаимного уважения...

 

         - Записал... Можно сходить помыться и оправиться?

 

         - Давай, дадим им легкие болезни, допустим, чтобы у них волосы на голове болели, пусть развлекаются, лечат...

 

         - Может лучше зубы, их будет меньше... - с тоской глядя на чёрную зыбь, сипит Жиноскул. - Да и быстрее перегорит, вырвал и с концами…

 

         - Что ты! Ни в коем случае...

 

         - Договорились… Да, и пусть все, а не кто-то один, смогут исцелять себя и других от напастей и хворей...

 

         - Записал... - Его уже штормило по настоящему.

 

         - Все тщательно скомпонуй и отправляй в Отдел по реализации задуманного... - Записал? Можешь идти отдыхать.

 

         Помощник с облегчением вздохнул. Повеяло перегаром, настоянном на чистом эфире и гнилой рыбе. Когда он уже взялся за ручку двери, чтобы выйти вон, его вновь остановил нетерпеливый голос.

 

         - Совсем забыл, - Арлен виновато сдвинул брови. - Пометь где-нибудь следующее, чтобы держать человеческое стадо в рамках добра и сопротивления злу, наделить их всех особым учением и верой в какую-нибудь идею, придумать им простые - это чтоб запомнили быстрее, правила или заповеди - пусть соблюдают... Самое главное, - он на мгновение задумался и, оживившись, продолжил. - Чтобы из-за споров по поводу применения этих самых заповедей они не перебили друг друга... Раз уж они все одинаковы и будут похожи... О, придумать одинаковое учение для всех и назвать его...

 

         Взгляд Арлена заскользил по черному небу и наткнулся на что-то кустисто-ветвистое, напоминающее и рога, и гениталии одновременно, увиденное натолкнуло его на мысль.

 

         - Ну, допустим, «рогалией»... Впрочем, - он с любопытством посмотрел на высунувшего от старания кончик языка и покрытого испариной Жиноскула. - Нет, это вычеркни - тяжело для выговаривания. Тогда для благозвучия «религией»... Детали додумай сам...

 

         Так закончился один из рабочих дней Высшего разума, его славного помощника и наместника на Земле.

 

                                                        * * *

 

         Куда Жиноскул отнес написанное? Как он скомпоновал надиктованное Высшим разумом, было не ясно.

 

         Но запись в древней монастырской книге «Гимны венцу Солнца» дошла до наших дней именно в таком виде.

 

         Монастырь Девятнадцати таблиц, из века в век бережно сохранял древние тексты, по преданию надиктованные во втором веке до н.э. одному из посвящённых в тайны Системы, тому, кого называли «Великий Алаюрда».

 

                                                        * * *

 

         Когда земное пространство было более-менее обустроено, разглажено и температуры раскаленной поверхности приведена в норму... Остались только незначительные детали, например - где расположить гору, где залить, замусолить реку или куда пришпандорить руки для «homo sapiens». Арлен решил не утруждать себе подобной мелочевкой и удалился к другим проблемам мироздания: штопать черные дыры, создавать новые вселенные, запускать-забрасывать астероиды да мало ли дел... А Земля? Ее родимую, в качестве пробного эксперимента, было решено оставить в том состоянии, в котором ее покидал Высший разум.

 

         Пройдет время, посмотрим, что получиться? Будет ли из этого толк? Главное - для чего и кому? Вопросы оставались, а куда от них спрячешься? Созидание, как-никак…

 

         Времени Арленом выделялось немного... С появлением чего-то мыслящего и думающего, пару-тройку тысячелетий можно будет и понаблюдать... Понятно, что немного... Практически мгновение... Но, пожалуй, будет с них... Если то, что получиться, начнет безобразничать, разные там Содомы да Гоморры разводить, пьянствовать да драться, тогда пожечь все, к такой-то божьей матери небесным огнем, чтобы их зараза на другие формы жизни не распространялась и дело с концом...

 

         А если все будет в порядке и в соревновании с другими «sapiens» будет явный прогресс, то, их родимых - в пример другим ставить, да на Доску межгалактического  почета вешать, плюс ко всему на разных сипмозиумах-семинарах, хвалить и перенимать передовой опыт... Для созидателей, даже если в их поступках и проявится разочарование, которое их не прикончит, недовольство собой сделает из них действительно крупных личностей. Чем меньше будет призрачных иллюзий, тем с большей серьёзностью homo sapiens будут относится к своим действиям.

 

                                                        * * *

 

         Жиноскул остался на хозяйстве с неопределенно широкими полномочиями. В качестве поощрения и, для создания душевной компании, ему в помощники и деловые партнеры были приданы боги с Олимпа, и так, мелочёвка: другие языческие божки, тотемы и духи... Посадили они сады, виноградники да хмель. Поставили винокурни да возвели бродильни и стали жить по-божески... Иногда отвлекались на пустяки, обезьяну там придумать, чтобы подтвердить будущую теорию Дарвина, или молнию электричеством зарядить, да для острастки в горушку ею стрельнуть, а так все больше к своему тянуло: виноделию и процессам спиртового брожения.

 

         В очередное прибытие Арлена на Землю, посмотрел он глубокомысленно на  деяние оставленных на земле умельцев и удивился. За сады и диковинных зверушек на планерке, конечно, вынес благодарность, а за отсутствие разумных существ, отругал и, в экстренном порядке приказал по подобию богов-олимпийцев создать их, назвать людьми и… Дальше - по ранее утвержденному плану...

 

         Что наворотила эта компания, с какой стороны они приделали многим людям руки, ноги и другие конечности, любопытные могут проверить, хотя бы на своих близких... Любой зять или невестка, а то и соседка по дворовой площадке, без зазрения совести могут закинуть вопросец - про свекровь, зятя, да Марьванну… Вопрошавший  доподлинно узнает, с самыми неприятными подробностями анатомии, всю подноготную объекта исследований, а главное, что курит, проститутка и мужиков к себе толпами водит.

 

         В следующее прибытие Арлен понял, что чрезмерное увлечение Жиноскула виноградарством и виноделием не оставляют ему возможности для дальнейшего благоустройства выделенных площадей. Поэтому своей властью отстранил наместника от дел, а на его место поставил вполне земные существа, преимуществом которых была физическая конечность пребывания на земле и от того постоянная ротация и смена руководящего звена.

 

         Чтобы избежать неизбежных злоупотреблений и таких пороков, как кумовство, землячество и блатной протекционизм, силой подобной Жиноскулу, уже никто не наделялся. Так по мелочам, но также хватало. Для людской памяти Арлен надиктовал текст бесхвостым. Люди записали его своими знаками. Текст от непосвященных, чтобы супостаты не испортили или не пожгли в татаро-монгольских загулах, записали на пергаменте, папирусе и металлических скрижалях… Спрятали всё это хозяйство в районе Кумрана. Рядом с этим местом, чтобы неразумные вандалы зря не безобразничали и там попусту не болтались, разлили Мертвое море и насыпали пустыню…

 

* * *

 

         Жиноскул в компании с Бахусом и сатирами развлекался на отведенных ему территориях как мог. Временем не ограничены, контроля никакого, рамки пребывания на земле дают надежду на вечные удовольствия и кайф без последствий для организма.

 

         Если во что-то основательно поверить - цель достигается быстрее. Искренность в отношении к делу, как правило, трансформируется в любовь к достигнутой цели деятельности. Этим постулатом и руководствовался Жиноскул. И уж любовался и любил временно достигнутые цели, очень сердечно, хотя ему больше нравился сам процесс.

 

         Разно-всяко безобразничали. Материки разводили, вулканами дымили, землю трясли, а то и огнем с неба искрили... Поискрят, поискрят, пожгут все живое, превратят в пустыню и довольны, а чтобы скрыть свои проказы, ледовой шапкой накроют, снегом присыплют и следа не остается от их деятельности… Вот же… Гады!

 

         Так бы они и дальше продолжали развлекаться, но пожаловал Арлен с инспекцией... Здорово, говорит, ребята, всех вас в дышло… То да сё… Давайте, подначальные, показывайте что наделали, натворили… Представьте сей момент отчет по затратам, согласно утвержденной схеме…

 

         Забегали, засуетились. Тысячелетьями ни черта не делали и вдруг, давай отчёт. Те, кто умел это делать, все сгинули, канули, исчезли. Чего их было сохранять, так, пустое бесполезное место, которое образованностью хвастается и её же выпячивает. А сейчас хватились, где-то должны были быть. Начали искать и ничего стоящего не смогли предложить друг другу в своих бюрократических «слушали - постановили». Вот мумия лежит, бывший полный писец при фараоне, когда-то он мог это всё на папирусе внятно излагать. Так иссох весь. Пытались оживлять. Не получилось.

 

А сейчас - в какое место, каким богам вставлять пистон, чтобы вложения и затраты совпадали с фактическими расходами. Речку ледниковым периодом прокопали, горы вулканической активностью воздвигли, отсюда и приписки, т.к. внесли силы природы в рукотворную божественную деятельность. Обман, господа и дурилово.

 

Арлен глядя на эту бестолковую суету хмуриться, брови сдвигает и пальцами делает загадочные движения. Непонятное пугает, заставляет тужиться, и как результат, вместо умного лица получается только багровые полосы и неприятный запах.

 

 

ГЛАВА 5

ГУСАРОВ

 

Большая всеобъемлющая культура и нечеловеческая от искренности гражданственность???

 

Спасибо - не обладаю. Хотя мысль для будущих философских размышлизмов  интересная.

 

Оказалось, что притягивание вместо магнита к себе разных глупостей в виде пальбы в потолок и стряхивания на посторонних перхоти, приносит еще и разные приятные моменты. Ну, сами посудите… Вернее под песни и заунывные стенания и приёмника постарайтесь проследить за моей мыслью… Так. Минуточку. Где она? Только же стояла рядом. Ах, вот. Короче говоря.

 

         Сижу в своей светёлке… Угощаюсь настойкой на домашней очищенной самогонке с прополисом, мятой и, вот здесь внимание – травкой зубровкой. Всё это, щедрой рукой засыпано и затолкано в серьёзные, двадцатилитровые бутли небольшого объёма. В разных  ёмкостях разное наполнение. Сегодня для меня, будущего конституционного либерала  пришло понимание времени и места именно этого изнеженного продукта в моем органоне.

 

         Образованная публика, хотелось бы её такой себе представлять, читая эти строки, может оттопырить нежную, нижнюю губу и произнести: фи, это пошло, самогонка должно быть воняет сивухой, а он это пьет. Должно быть, повествователь происходит из простаков и университетского образования не имеет.

 

         Сразу соглашаюсь с последним утверждением, чего нет, того нет. Но если вы, судари мои мелкотравчатые, не будете меня перебивать? Нет. Спасибо. Я под раздающийся только для вас детский смех, открою секрет – мне его поведал, мой собутыльник и хороший приятель, Саня Павлёнок - крупный спец по этим вопросам и по совместительству механик в заготконторе по сбору макулатуры с винных бутылок.

 

         Главное, говорит он, обращаясь ко мне и плавно перемешивая брагу, это когда продукт начал поступать из змеевика. Здесь, брат, знай себе поворачивайся и… не будь жмотом. Первые граммов двести, триста ВЫТЕКШЕГО, выплесни на сорняки. Так как именно с перваком, выходит вся сивушная дрянь, наделённая спиритусом (spiritus) сиречь душой, которая, как любимая тёща, пытается отвратить нас от этой вкусняшки. Он произносил это каждый раз, при производстве огненной жидкости, после чего первую дозу, рекомендуемую на выплеск, зажмурившись от удовольствия, крякнув, выливал в себя. Сорнякам опять повезло, - каждый раз балагурил я, призывая его к общему веселью, однако сообщник глаз не открывал и с кайфа на пустопорожнюю болтовню не отвлекался.

 

         После того, как в емкость накапало, не ленись. Собери хорошую жменю березовых или липовых углей и проведи, как говорят химики-алкоголики процесс адсорбции, выведения разной гадости из продукта. Потерпи месяц, другой и получится продукт который не стыдно подать и к столу сборной страны по домино или преферансу.

 

* * *

 

Под такие красивые слова и приятные речевые обороты, как бы между делом, аккуратно отбил пару кусков сочной свинины… Посолил, поперчил и в сторонку. Взбил пару яиц… Мясные ломти обвалял, нет, не в сухарях, это банально… Обвалял эти лапти в перемолотых орехах… Опять глоток нектара… Для сцепки мяса с ореховой мукой крупного помола, опустил их во взбитую яичную пену… Чуть подержал… И плюхнул на жарко разогретую сковороду, в растительное масло на два пальца толщиной…

 

От внезапно появившегося аромата долбанувшего в нос, кратковременно потерял сознание… Через секунду пришёл в себе… Аромат еще божественнее… Опять в дырочку запустил пару глотков… И… Не поверите… При помощи длиной шумовки перевернул свинину на другой бок… Еще глоток… Поперхнулся слюной, еле откашлялся… А как только откашлялся, пришло время снимать пищу богов с огня… Снял, и не надо тебе ни гимнов, ни стихов, ни славословий … Основательный глоток… Вовнутрь прошел без последствий возвращения назад. После началось степенное и неторопливое поедание друзей наших меньших. Еще глоток… А закуска такая, что заставляет и трезветь и пьянеть одновременно… Особенно хороша ореховая коричневая корочка… Да, что я несу… Какая корочка без сочнейшего, нежного мяса… Только не надо торопиться - успокаиваю я себя. Свесив с облака ноги и вслушиваясь в божественную музыку неторопливо льющуюся с небес - поедаю горячее и пахучее. Ребята подверженные греху чревоугодия, меня поймут… Очень вкусно.

 

         Под все это свалившееся и тщательно спланированное счастье, опростал граммов семьсот нектарного созвездия, громогласно провозглашая тосты и здравицы за развитие свиноводства в стране не победившего социализма и своё здоровье…

 

Ковыряясь заскорузлым пальцем в зубах, ни, боже ты мой - отрыжки и в помине не было, нетвердой походкой скульптора-абстракциониста, построившего сооружение внутри себя, отправился в опочивальню.

 

Перед наступлением послеобеденной комы, чтобы скоротать время, сыграл с собой по памяти в морской бой. Была надежда, в горизонтальном положении успокоить мерцающее сознанье и в сладком сне, окончательно усмирить гордыню и плоть. Нетвёрдой рукой взбил подушки, и когда бросил одну из них к изголовью полатей, раздался неприятный звук… Я еще обрадовался, подумалось, что организм через выходное отверстие отсалютовал мне за устроенный ему праздник… Ан, нет. Качнуло всю постройку так, что казалось стекла, усеют все жизненное  пространство. Однако они из-за их пуленепробиваемых свойств устояли… Делать нечего, заставил себя прислушаться, щёлкать тумблером в мозгу и включать анализатор явлений.

 

Точно. Это был банальный взрыв… Захотелось тягучей  слюной плюнуть ртом на звук… и на точность… От себя добавить, это тебе ответ за срыв славного отдыха. При помощи опробованного приёма - вилкой в задницу, организм заставил меня надеть фуфайку и отправиться к месту предполагаемого взрыва. Полюбопытствовать, не покорёжило ли мою дизельную…

 

Нет... Все в порядке. Да, мне было обидно и совестно, за то, что судьбина, так ловко обманула меня при помощи звука, как обычного физического явления. Сломала график отдыха и заставила в холодную, туманную, а главное дождливую погоду выходить из  хорошо протопленного дома в эту сырость и простуду

 

* * *

 

         Продрав глаза и постаравшись как можно шире открыть их, к моему нетрезвому удивлению, к берегу прибило раздолбанную лодку, типа быстроходный катер. В ней много дыма, на треноге установлен пулемётик крупного калибра, и человеческий труп… Удивило то, что до того как стать трупом, этот матрос шаланды, как -то уж лениво отстреливался. Значит, его накрыли внезапно. Ну, да ладно, эти умозаключения не для моего послеобеденного ленивого ума.

 

         Вроде кушал с удовольствием, а тут такой десерт… Даже поморщился, мол, мне такое без надобности… Сами ешьте…

 

Однако забрался, как Петр Алексеевич в холодные балтийские воды и «окно в Европу не рубил», а просто начал доставать бренное тело представившегося… Умаялся, измазался в чужой кровищи, но вынес его не берег.

 

Еще больше удивился, когда начал досконально осматривать полученный презент Балтийского моря. К тушке ещё теплого покойника, простыми милицейскими наручниками был пристёгнут портфельчик… Очень знакомой конфигурации… В такой кожгалантерее обычно возят особо секретную дипломатическую почту и перемещают ценности…

 

То ли холодная вода, то ли ветер, швыряющий мне в лице крупные капли дождя, а может и все вместе, подействовали на меня отрезвляюще? Не знаю. Впрочем, исходя из прошлого опыты подрывной работы, как бы не было противно взять себя в руки, а пришлось.

 

Присмотрелся к браслетику, нет только цепка соединяла его с рукой. Ничего сверхнормативного у клиента похоронной команды не было… Не поленился, оттащил остывающий труп подальше на берег, проявил уважение к развороченному взрывом телу…

 

         Что-то изнутри мне шептало, ну, не ленись, пошуруй еще внутри на предмет поиска более серьёзных ценностей. Опять залез в воду. Прошерстил содержимое и точно. Два пакета с белым порошком. Что еще, ящик оружия: гранаты РГД-5, три автомата Калашникова, патроны, упаковки пластида, взрыватели и три тэтэшки, т.н. стволы  киллеров… С таким багажом, только по воде и добираться к конечной точке. В случае если ментура или другая спецуха прихватит, была возможность всё вывалить за борт. Организатор акции всё правильно рассчитал, кроме внезапного нападения, когда груз интересовал оппонентов в меньшей степени.

 

Прямым зигзагом, под тяжестью ящика увязая по щиколотку в песке сбегал (!!!), переоделся в сухое. Оружие и порошок (оказавшийся в последствии героином) забрал из чисто хозяйского интереса. Пусть лежит себе рядом с хатой, глядишь и пригодится в личной или общественной жизни.

 

Без былого веселья, с невысказанной в пространство тоской, посмотрел на игриво выстроившиеся бутли с настойками. С тайными желаниями, а иначе ни как,  поступил жёстко и наотмашь ударил себя по рукам, чтобы не тянулись куда не следует… Взял ножовку, понюхал стакан, тяжело вздохнул и тем же зигзагом, побежал пилить браслет. Руку, почти живую и тёплую, после вкусной еды пилить не хотелось…

 

Сделав дело, начал гулять смело…

 

* * *

 

Долго цокал языком, принюхивался, прислушивался к содержимому портфеля. Килограммов, так четырнадцать будет, это брутто, а нетто – вопрос? Как купец к понравившемуся товару присматривался, приценивался. Под разными углами и ракурсами исследовал его царапины и потертости. В своё время, когда гасил очередную накрывшую меня адреналиновую волну, сам занимался перевозкой и доставкой таких изделий для разнообразных малознакомых структур и граждан. Да и оплата была достойная, можно было сыграть в курьера.

 

После детального осмотра и исследования, вывод был однозначным. Портфель был с весёлой, остроумной хитринкой, которая заключалась в небольшом, как правило, килограммовом заряде пластида.

 

Друзья! Ваше возмущение мне понятно, и меня мама с детства, солдатским ремнем, не боясь в этом воспитательном моменте переборщить и нарушить заветы Макаренко и Сухомлинского, приучала не брать чужого. Но, то ли выпивка, то ли холод и азарт, однако опять на свою голову вступил в гов..., пардон, в неприятности.

 

Очень волнуясь и потому неимоверно потея, обычным консервным ножом, боясь нарушить внутренности и обеспокоить своим присутствием детонатор, вскрыл боковину…

 

ФФФФФФФУУУУУУ… пронесло… Нет, вы не поняли… Это меня от страху - пронесло… И тем не менее, взрыва не последовало… Видно дуракам и пьяным везёт… К какой группе следовало отнести меня, решать вам. Осмелев, достал из раскуроченного ридикюля килограммов двенадцать денег с американским стодолларовым знаком… Какое интересное, неожиданное и главное многообещающее начало. Так, так. А что еще грядущие открытия нам готовят? Хотелось бы достать шифротаблицы к секретным ячейкам швейцарских банков. Если и суждено будет умереть оттого, что влез в чужие разборки, хотелось бы это сделать, прижимая к впалой груди именно их. Покопался ещё глубже и выудил интересные электронные приспособления, т.н. носители информации флешки (карты памяти) и одну бумажную папку, наверное, с такими же, но только бумажными документами.

 

* * *

 

Что с пьяного взять? Выжил, не взорвался, вот ему и счастье. Танцев по поводу снятия финансового скальпа не танцевал. Ведически-магических костров и жертвоприношений по примеру индийских брахманов не совершал.

 

А что же ты делал, сиротка, спросите вы? Отвечаю не таясь.

 

Скрепя гулко бьющееся сердце, пришлось взять на себя обязанности Харона… Загрузил курьера-перевозчика в лодчонку, приладил к выпотрошенному портфелю приспособление в виде РГД-5 (в количестве 2-х штук) кое-что из своего колдовского снаряжения припрятанного на чёрный день приладил. К почти полной воды пострадавшей лодке, в качестве буксира присовокупил свою плоскодонку. Взъярив двигатель и закрепив его «в строго по центру» положении отправил все это хозяйство в последний путь по бурным волнам Стикса…

 

Сходил за сигаретами, закурил. Три штуки испортил, но дождался. Сперва звук двигателя исчез вдали, но я не уходил. Через полчаса рвануло… Так и хочется поэтически рубануть с плеча «… и небо озарилось сполохами огня». Это меня, недоумка, на лирику потянула от свалившихся, вернее выплывших из моря дурных денег…

 

Больше ничего неординарного к берегу не прибило. Ждать было нечего. Сладко потянувшись, принятие решения, что делать дальше отложил на «утро вечера мудренее». Поёживаясь, побрел в свои апартаменты. И спалось, доложу я вам благодарные читатели, очень даже сладко и со сновидениями, в которых, загребая горячий песок, я брёл между пальмы с орехами на верху, а теплое солнце и белый песок были дополнением к моей прогулке.

 

* * *

 

Из прочитанных на утро бумажек получалось, что деньжищи - большие тыщи, это часть взятки ребятам из минюста и администрации самодержца, за проталкивание на должность… Размыто… В …ской области… Размыто.

 

В итоге вчерашнего ужина с необычным десертом, оставался простой и незатейливый вопрос. Стояли ли на портфеле радиомаяки (а они монтируются обязательно). И когда представители господ … размыто… явятся ко мне с целью убийства и пыток, как к последнему мудаку, посмевшему заглянуть за кулисы власти демократической Родины.

 

* * *

 

Размыто всё… И не просто размыто, а напрочь вымарано моими алчными слезами счастья, возникшими от ощущения дурной наживы… Получается не зря лазил в холодную воду, тратил мыло чтобы замыть кровавые следы и граблями разравнивал узкую полоску прибрежного пляжа с явно выраженными следами пребывания на нём неопознанных приплывших объектов.

 

Буря! Скоро грянет буря?

 

 

ГЛАВА 6

Борзой. Стёпа Ладунок.

 

          Узнав еще в ПТУ, что русские цари любили в поисках правды и истины, сами пытать своих оппонентов, Борзов Сергей Михайлович, больше известный в политических, уголовных и милицейских кругах (что в принципе одно и то же) под кликухой – Борзой или Борзый, решил от самодержцев не отставать. Он еще с армии пристрастился к тому, чтобы доставлять людям боль и страдания. Тогда, да и сейчас, это называется довольно странным именем «неуставные взаимоотношения и превышение служебных полномочий» тем не менее, садист из Борзого получился на славу - патологический и неуемный. Для особо почётных и уважаемых гостей у него всегда наготове были припасены паяльник и утюг. Для посетителей попроще, имелись бейсбольные биты и обрезки арматуры. Отсебятины в этом деле не было. Борзой с неослабевающим  интересом смотрел телевизионные сериалы про бессребреников бандитов и именно оттуда перенимал все приёмы и киношные выдумки, так необходимые в деле повышения профессионального мастерства.

 

         «Раз Петр Великий, тот, который топором прорубил окно в Европу, сам мог пытать стрельцов и тем же топором, рубил им головы, то уж мне-то кто запретить может?» - любил повторять он вспоминая уроки истории, к ужасу своих приближенных, приступая к очередным розыскным мероприятиям в окружении созданного им товарищества на доверии. Во время проведения поисково-разведочных работ глубокого бурения, Борзов исходил из принципа, что лучше завалить двух, трех, да, хоть десять невиновных, чем пропустить одного виновного, т.е. завербованного ментами, конторой (ФСБ) или конкурентами.

 

         Члены ОПГ Борзого, являясь активными участника и пассивными зрителями творящегося беспредела внутри преступного сообщества, давно могли разбежаться в разные стороны, но страх и круговая, что не маловажно, кровавая порука накрепко, как моллюсков к днищу корабля, прикрепили их к «дружному» коллективу единомышленников.

 

                                                        * * *

 

         На этот раз, подозрение в измене легло на лучшего друга Борзова Степу-Ладунка. Именно со Степкой, выросшим вместе с ним в одном дворе, но так и не сумевшим преодолеть барьер восьми классов, они и создали банду.

 

         Учиться не хотелось. Работать долбильщиком на механоремонтном заводе или автомойщиком на заправке - сопротивлялся весь организм. Получалось, что полученные петэушные знания  и применить было негде. Наступал момент неуверенности в завтрашнем дне и отсутствия мелочи на сигареты и пиво, а это чревато социальными потрясениями слоёв населения - определённых одним, конкретно взятым двором. За кордон рвануть, так там также, бесплатно вкусно кормить и красиво одевать никто просто так не хотел. Требовалось много и тяжело работать. Ответ - да пошли вы вместе с вашей работой в толстый зад.

 

И какой вывод? А вывод напрашивался сам собой единственный и правильный - в банду. Как говориться бандиты живут хорошо… Первую часть этого утверждения все заинтересованные лица легко заучили наизусть. Только со второй возникала проблема для запоминания. В целом же вся тяжеловесная конструкция имела следующий вид: «Бандиты живут хорошо, но не долго!».

 

Банда. Свои законы. Убийства с целью наживы. Сращивание с правоохранительными органами. Жизнь наполнена событиями, не так чтобы созидательными, но интересными и захватывающими.

 

* * *

 

         Вина Степки заключалось в том, что он, якобы был очень недоволен тем местом (даже не вторым) которое занимал в строгой иерархии группы, а самое главное - переданные на покупку чиновников полтора миллиона долларов, вместе с курьером племянником Борзуна, бесследно исчезли. Кто-то об этом знал досконально, вопрос кто? В пропавшем портфеле, кроме всего прочего, были бумажки и электронные накопители информации, которые очень чётко указывали чиновникам на неуместность торга при покупке их услуг, т.к. объём негативной информации на двоих из них, был достаточно впечатляющий. Информация касалась не только их махинаций с государственной собственностью, но и совсем гадких моментов служения народу, таких как - измена Родине и её дешёвая продажа иноземцам. Но это к слову. Сейчас не об этом.

 

         Под выпивку с молодухами в бане и хорошую дозу кокаина, Степка, размазывая слезы, кричал, размахивая полотенцем, аки хоругвием, что жизнь говно и все вокруг тоже говно… Из обрывков сбивчивых выкриков, для подмывающихся подруг и товарищей по ремеслу, вырисовывалось веселая картинка… Главным лейтмотивом брутального полотна  было то, что его очень сильно не устраивает  положение, которое ему отвел Борзой в созданной иерархии человеческих ценностей. Любой на его месте, сначала бы постарался справиться с запором, да, да, даже и в рукопашной схватке, а не лезть в раздел уже давно поделенного, но Ладунок пошел вразрез здравому смыслу.

 

         Вполне естественно то, что Степка, еще даже не успел закусить очередного стопаря хрустящим малосолом с мослом, как Борзому рассказали не жалея черной краски о внутренних страданиях его дружка закадычного. Этого было достаточно, чтобы за ним было установлено круглосуточное наблюдение. Для внутренней контрразведки, для её нужд, на разные электронные фенечки, и специалистов, умеющих с ними обращаться, денег не жалели.

 

         Выяснилось, что по крайней мере к конкурентам из других обществ с ограниченной ответственностью, проще, в другие банды, он не обращался… Хоть и малообразован был Степан, а гляди ж ты, сразу вышел на группу убийц, скромно называющих себя «профсоюзом киллеров». Он бедолага забыл о том, что у Борзого была с ними договоренность. «Джентльменское соглашение» заключалось в следующем: если профсоюз получал заказ на убийство Борзого, они ему об этом незамедлительно сообщают, он платит двойную сумму от ставки заказчика и «профсоюзники» выводят его на предполагаемого клиента. В связи с тем, что заказы самого Борзуна, выполнялись регулярно и со щедрой оплатой, профсоюзные деятели, плюнув на профессиональную этику, с неохотой, но все-таки пошли на эту сделку, уж больно клиент был ценный.

 

         Ему сообщили… Вычислить, кто бы это мог быть, не составило большого труда, так как ко времени описываемых событий, из недовольных им в живых пока оставался только Стёпушка.

 

         Разговор по душам состоялся в загородной доме Борзуна, непосредственно в бане. Горячий пар помогал развязывать языки, а наличие воды упрощало многие процессы, так как там и следы можно было замыть, и для дальнейшего захоронения было проще расчленять тела.

 

* * *

 

         Степа ехал грустный, но возможность выпить и потрахаться с телками примеряло его с необходимостью видеть, всем недовольную борзовскую рожу… Слушать слова и песни этого урода, в которых - он умный, а все остальные включая Степана, прах и пыль на дороге, которой касались его ноги.

 

         После парилки, ныряния в пахучие минеральные воды бассейна и обжимания проституток, состоялся разговор, примерно следующего содержания.

 

         - Чего, Стёпушка, грустный такой, нос ниже х… повесил? - Борзой участливо, с нежностью смотрел на него. - Или с бля…ми не получилось?

 

         Степан горестно махнул рукой, он давно приметил за собой не известное ранее, отсутствие интереса и вялость во взаимоотношениях с честными давалками…

 

         - Пар, хорош?

 

         - Славный парок.

 

         - Один ты у меня остался настоящий кореш... - он поковырял ногтем выключатель и с какой-то несказанной нежностью добавил. -  Пошли, братан, выпьем что ли... Скоро другие телки подкатят, глядишь и подберём для тебя, что-нибудь стоящее…

 

         - Пошли... - неосторожно согласился тот, обильно унаваживая ноздри третьей дорожкой белой пудры.

 

         Выпили… Молча закусили… Еще выпили. После этого, слегка захмелев, Борзого прорвало:

 

         - Что ж ты, сука, - он начал накаляться какой-то дикой, страшной яростью. - Меня, своего единственного и старого друга заказал?

 

         - Ты, чё, Сергунок, - Степка выглядел растерянным и скорчил рожу, казалось, он вот-вот заплачет. - Ты, чё, брат, да я за ради тебя… Ты, чё, мы же с тобой, считай из одной песочницы ели… Ты, вообще куда? Меня?

 

         Борзой его и не слышал. Багровый от ярости с судорогами на лице, он, брызгая в лиц слюной, бушевал, как дизель в Заполярье. Его душила ярость и чем, черт не шутит - злость.

 

         - Мало тебе, бабла, баб, наркоты хоть полностью ею засыпься… Положения при мне… Хочешь на мое место, сморчок, сесть, власти захотелось?

 

         Разговор длился недолго. Борзой сатанея всё больше и больше не мог усидеть на одном месте, подскочил и ударом кулака по степкиному затылку, вырубил его. Пока тот был без сознания, подручные садиста прикрутили тело к скамейке, после чего ведром холодной воды привели в чувство.

 

* * *

 

         Достаточно куртуазно Борзов пригласил Ладунка на танец. Сабель не было… Пришлось довольствоваться суковатой палкой вырезанной из ствола можжевельника -  для себя, а вызванных помощников вооружил обычными черенками от лопаты. Включили Хачатуряна… И началось.

 

Когда «Танец с саблями» финальным аккордом дал понять о своём окончании, затерли кровь со стен, пола-потолка. Тряпками сикось-накось перевязали наиболее глубокие раны, и пошли дальше изливать борзовскую злобу на Степана.

 

         Как-то уж совсем дико раздувая ноздри и постоянно взбадривая себе дикими криками, Борзой обухом топора перебил кости ног и стал краем узкого напильника отрезать пальцы на руках...

 

От такой дикой боли сознаешься в чем угодно, и Степа сознался в том, о чем у него спрашивали. Борзову больше ничего и не надо было. Однако, задав несколько ничего не значащих наводящих вопросов, он с удивлением услыхал упоминание о незнакомом ему Алавердяне. Именно он, интересовался маршрутом курьера, и, именно Алавердян оплатил рыдающему Степашке полученные сведения о деятельности Борзого. При чем объём переданных сведений касался не только легального бизнеса (в этом была разгадка того, почему в последнее время всё заключенные сделки не имели логического завершения) но и скрытой части айсберга, т.е. его криминальной, главной составляющей.

 

         Враг повержен, можно пить шампанское, пришло время христианских поступков. Но мы не в кино, милосердные жесты и прощение предавшего тебя друга, сценарием не предусмотрены. Смерть должна носить не только физиологический характер, но и нести в себе воспитательный заряд, чтобы другим даже думать о подобном было страшно.

 

         Борзун сам, никому не доверив это приятное для него дело, сам перевязал у Степана раны… Кое-как, наложив резиновые жгуты, смог остановить кровотечение. Степа, воя от боли, затих и даже поблагодарил его за это, но видно, поторопился… Заточенным металлическим вертелом, Борзун сам, опять же, не доверяя никому, последние штрихи процесса экзекуции, насквозь проколол печень и почки другу детства.

 

Он оставил его, корчащегося от боли, подыхать в подполе бани. Кстати,  именно будущий покойник, научил его этому жуткому приему воздействия на строптивых, еще в те времена, когда сам, по доброй воле, напросился перейти из роли «идеолога» банды в «мясники», после этого именно он и стал штатным палачом при Борзуне.

 

Всё описанное, не напоминает ли тебе добрый читатель, словесные иллюстрации к Дантову «Аду»?

 

 

ГЛАВА 7

ГУСАРОВ

 

         Всхрапнув как лошадь и помотав из стороны в сторону головой,  заранее сказал себе - хватит. После присовокупил - доколе? Всё. Баста. Никаких боевиков, всех этих погонь перестрелок, лежаний в засадах и уходов от погонь. Окстись, плюнь, перекрестись на конец… Найди кусок пляжа и на гальке (с маленькой буквы) согревай простреленный и контуженный организм. Дотянись. Огорчи родное государство получением, как можно более долгое время вполне заслуженного пенсиона, тем более, что и срок и выслугу – восстановили всё. Нечем было заняться, так я себя развлекал сутяжничеством и бюрократическими игрищами. Прошло. Проскочило.

 

         - Старик, - это я так к себе, уважительно обратился. - Пришло время основательно отдохнуть, отвлечься и успокоиться от суеты. Плюнь на комфорт получения извне эндорфина, этого гормона счастья для идиотов... Раскрути извилинами и пошукай радости в других местах... Радуйся от анекдотов рассказанных по седьмому разу... Сходи на прием к психиатру, после улыбайся оттого, что частично здоров... Да просто простирни мешок накопленных носков, всё смена занятий.

 

         Не берет. Не увлекает. Давай ещё раз.

 

- Хватит, в любой, самой простой ситуации создавать себе и другим перестрелки и взрывы... Нет в них счастье... - я продолжал себя уговаривать, попутно собирая и распихивая вещи, так как наступил занятный момент ускоренной эвакуации с места жительства… Ведь есть, и я это хорошо помню, красавица женщина, живущая у моей мама, и дочка при ней имеется… Сынок опять же подрос - сто девяносто пять его рост и 46 размер обувки…О дорогих мне людях было написано в сказке о семи лицах «Алмазная цепь». Понятно, что страшно их подводить своим появлением, но пора остепениться…

 

Поминутно выхватывая свое отражение в зеркале, шугаясь по дому в поисках нужного железа, пришло давно ожидаемое озарение и понимание – братья, я жертва созданных мной самим стереотипов. Пора тебе, большой мальчик, начинать беспощадную борьбу со своим темпераментом и подниматься ввысь над уровнем выдуманных условностей. Впрочем, рано я полез в собственную психологию.

 

Мои антенны расположенные в районе копчика, явно указывали на то, что с минуты на минуту следовало ждать гостей… Утонула моя плоскодонка во время взрыва или нет, я не знал. А если она плавает рядом с радиомаяком, притороченном к плавсредству? По зарегистрированному на моё имя плавсредству хорошо распознавался и район моего пребывания, и точный адрес. Именно поэтому в стиле старого маразматика я не пытался лихорадочно набивать патронами обоймы и принимать «последний и решительный бой», а тикать собирался, надолго и прятаться глубоко, продолжая себя уговаривать последними словами, пытаясь подойти к себе с другой стороны.

 

- Пойми же ты! В традициях многих твоих знакомых, только о мертвых говорят хорошо, побудь тем, о ком говорят ещё и плохо, - затаскивая разные безделушки (например дизельную установку, окна, двери, постельное бельё, соль, сахар – боже, сколько барахла накопилось за несколько месяцев) в потайной бункер, от здорового я переходил к самому больному. - Соединись с любящей тебя, крученного перца, женщиной… Закрутись в водовороте страстей и сексуально-половых излишеств… Познай радость или мерзость однополой любви, смени наконец пол… и линолеум…

 

Так разошелся, что еле вспомнил, что с последними пожеланиями у меня достаточно серьёзные проблемы… Врать не буду - глазами я могу многое, вплоть до изнасилования в извращенной форме, а вот когда дело доходит до конкретных событий… Когда, в ухо мне томно мычит приятный и конкретный женский голос: «скорее, скотина, возьми же меня, я вся горю»… Вот тут-то и приходится прятаться там, откуда я сейчас в спешке пытаюсь удрать. Всё проклятый героин, с его разрушающим воздействием на организм. Об этом я рассказывал в забавном водевильчике «Пилигрим».

 

Для того чтобы чуток подправить прыть и направление мужской силы, тебе следует лечиться, - безапелляционно заявило что-то из нутрии. - Дуй в Азию, там разные шарлатаны с помощью крови кобры и укусов скорпионов в причинные места - просто творят чудеса …

 

         Прея от прений, решил разом с ними покончить. Направил ход мыслей в нужное русло: «вылечишься сам – создашь условия для счастья других».

 

* * *

 

         Вспомнил, почему воняет серой. Эти страстные мотивы мне стал насвистывать сидящий во мне мужчина с моноклем и в поношенном фраке... Да, просто, нервы совсем истрепались. До комичного доходит, у рядом проезжающей машины колесо лопнет, раздаётся звук похожий на взрыв... Все... Я уже на земле и готов отстреливаться от превосходящих сил врага, свернутой в трубку газетой. Люди охают. Прохожие через меня переступают. Некоторые, глядя на распластанного мужика, называют психом,  сочувствуют. Или того хуже - сижу дома, хлебаю мамин наваристый борщ, за окном сучка безродная зальется девичьим, стыдливым лаем, а у меня - слезы текут от умиления, а то сердечный приступ от внезапно охватившего страха. А всё оттого, что пожил с удовольствием и на распашку. Теперь… Получи, дорогой товарищ, расчёт по высшему гамбургскому счёту

 

         Приходиться ломать ситуацию через колено, деньги для этого появились. Есть, что пить и чем закусывать, тем более - паспорт в порядке. Прекрасный паспорт на мою фамилию (и еще два - на чужую)... Спрашивается, чего не жить? Чего загонять себя в депрессуху и портить тоской и унынием алкоголь, которому должно приносить радость? Мысли - соплёй повисли?

 

         Осмотрелся по сторонам. Так, кое-что прибрал в заминированный бункер, что-то, как дизельный движок, законсервировал и туда же. Яму песком присыпал, для скорейшего отыскания в дальнейшем, поставил сигнальные вешки.

 

Отошел в сторону, оценивающим взглядом окинул дело своих рук. Удовлетворенно хмыкнул. Бывшая спасательная станция, выкупленная мной вместе с добрым гектаром родной земли, стала смотреться еще хуже, чем была до проведенных реставрационных работ… Хотел поджечь дизельную, чтобы меньше здесь тоскующих пингвинов болталось, а потом плюнул. Мне же, если «рамсы» правильно и на этот раз сойдутся, потом её и отстраивать.

 

Вещмешок в багажник. Лайнер-трыхтарожец, пламенный привет от машиностроения Украины, негостеприимно принял меня в своё нутро, с неохотой завёлся и в путь. Добрался в Пулково, а там уже всё расписано. Игра я убегаю, ты догоняешь, вступила в первую стадию.

 

         Сел в ераплан и махнул в... Тибет его знает куда?

 

* * *

 

         Вот так я оказался над огромными просторами России в летящем самолете. Направляюсь в пугающую страну работорговли, умной электроники и причудливого уважения к старине.

 

В Японию я лечу, в нее родимую. Глядишь - и вылечусь от мужеской немощи. А после процедур японо-тайского массажа, чем черт не шутит, может случиться оказия, и в индивидуальном порядке придется поквитаться за поражение при Мукдене и позор Порт-Артура (бездарно проигранную Курапаткиным А.Н. военную компанию 1904-1905гг.) Впрочем, возможно, по поводу работорговли несколько и перегнул палку. Однако меня можно понять, всё это прёт от перехлеста эмоций и богатого внутреннего воображения.

 

         Чтобы в дороге было не скучно, в полет я взял упаковку пива, грелку самолично выгнанного и очищенного самогона и другие бутерброды... Оказалось, погорячился - в том отсеке, где я, вытянув ноги, почти улегся на линии горизонта, даже икру давали, не говоря о всяких коньяках-висках - подобных налитому напитку в согревающей мою душу грелку.

 

         Не выходя из токийского аэропорта, купил билет до Осаки, больно мне хотелось поглазеть на буддийскую святыню - синтоистские святилище Сумиеситайся и монастырь Ситеннодзи. Просто охота… Без всяких объяснений… Ведь бывает такое, потянет в сторону и ничего с собой поделать не можешь. А что? А то - если у барина в мошне шуршат купюры, барину, чтобы его не загрызла грусть тоска угодно чудить?  К сожалению, только дензнаки в мошне и шуршат.

 

         Само собой разумеется, туда тоже не полетел. Путал следы, продолжал играть в шпиона... И доигрался. Накаркал...

 

Сам на себя навел беду. Поэтому, не выходя из аэропорта, под другой фамилией, опять полетел в другую сторону...

 

* * *

 

         Дело чисто житейское. Зашел в обычный токийский туалет в аэропорту. А там, мне как человеку неместному всё в диковинку. Зеркала чистые и не запотевают, в отличие от наших дерьмом на дверях кабинок ничего не написано и из унитазов пахнет фиалками родного края, хоть ты с колен не вставай, так хорошо…

 

К моему глубокому сожалению, кроме фиалок, там какой-то здоровенный хам, видать из местных, так мне казалось по первоначалу, ткнул у кабинки мне в шею и на  чистом отечественном языке рявкнул мне в ухо:

 

- Пшёл вон, падла узкоглазая... Прости господи, нигде от них покоя нет, просто заполонили все, как саранча. - Дальше густым поносом нецензурные однокоренные словечки.

 

         Поначалу, высказыванию про узкоглазых заставило меня удивиться - это в Японии-то...

 

         Присмотрелся повнимательнее, да, нет - не местный... Свой оказался хам, отечественный... Мы с этим фулем, еще в самолете во время полета над заснеженными просторами родины схлестнулись. Он уже там, пытался наподдать мне ногой под задницу...

 

         А дело вот в чем. Мы оба, оказались любителями пива, с почти одинаковым запасом, захваченным в полет. Поэтому пшикали шипящими банки, почти параллельным курсом. Судя по его спившейся роже - одногодки, отсюда и схожесть в работе мочеиспускательной системе... Только я все время оказывался пошустрее, и пока он грузно поднимался со своего кресла за малой, но очень важной нуждой, я вскакивал, добегал первым, и журчал в раковины с удовольствием, а он бушевал за дверью.

 

Пока этот мордоворот стучал и матерился, сопровождающие его нукеры, успокаивали хозяина бубня, чтобы он вел себя потише, а то их всех высадят... Умные ребята, ничего не скажешь. Ага... Высадят... Это на высоте десяти тысяч метров. Стюардессы ему объясняли, - товарищ Жлоб, на борту нашего комфортабельного лайнера имеются и другие туалеты, но он ничего не хотел слушать. Я, - говорит пыхтя и икая, - депутат Борзов, кандидат в губернаторы …ской области и всех вас здесь… и хвост, и в гриву вместе с вашим самолётом и экипажем впридачу.

 

         Двери туалета, он, в конце концов, сломал, только меня там не было, а была глухая бабка-немка. Ох, она с испугу и орала, ох и визгу было...

 

         А он, бессовестный, расстегнул и достал из брюк, толстенный...

 

         Все как увидели, прямо ахнули от возмущения...

 

         Достал...

 

         Нет, не член... Для нормального человека еще хуже... Достал огромный кошелек и стал прямо в полете рассчитываться с авиаперевозчиком за нанесенный ущерб... Насорил деньгами и плюхнулся в свое кресло. Когда начал открывать очередную пивную банку, постарался, как можно больше пивного пшика с брызгами направить в мою сторону. Специально… Обидно просто слов нет, обрызгать, унизить  и растоптать моё человеческое достоинство. Впрочем, следует отдать должное пивному снайперу, все брызги, под новый всплеск визга, достались глухой даме из побеждённой Германии.

 

         Я, как законопослушный пассажир, держался изо всех сил... Амбал уснул, и я уснул, так закончился полет... Согласно мудрости японского сэнсея и его же идеологическим наставлениям, если ты смог не поддаться первому движению души и смог избежать схватки... Ты уже одержал победу над своими страстями и бушующими чувствами...

 

         Все закончилось хорошо... И вот на тебе, вновь увиделись на земле самурайской, только он специально бьется, и дразниться узкоглазым... А у нас кто на верху? Кто сегодняшние сливки общества, элита - мать-ё? Правильно - вчерашние гопники или вертухаи в погонах.

 

         Пришлось, не выдавая своей национальной принадлежности, на языке глухонемых,  призывать хулигана к ответу. Я был вынужден осадить его, показом сломанного в локте запястья, как бы намекая этим, что являюсь носителем серьёзных сакральных знаний.

 

         Он неправильно понял этот международный знак, оттого зверски рассвирепел. Смерил меня, новоиспеченного японца испепеляющим взглядом и своей лапищей - как даст мне в табло... Почувствовал себя, скотина,  настоящим воином-интернационалистом...

 

         У меня после получения увесистого удара по лицу, искры из глаз, слезы из носа, обида и другие светлячки из других мест. Ласточкой долетел к писсуарам, приземлился удачно башкой в один из них. Гад, стоит надо мной и ржет... Кому-то пальцем на меня показывает и штанишки свои, залоснившиеся в области ширинки расстегивает...  

 

Лежу у писсуара, скучаю… Но как настоящий гражданин своей страны помню, что согласно правам, предоставленным мне Конституцией любимой Родины, имею законное право не только избирать представителей власти, но, когда припрёт, и сам могу быть избран депутатом и слугой народа!

 

         Само собой, когда внутри организма гудеть престало… Гордость за конституционные нормы перестала тревожить гражданскую совесть, а заливистые гудки паровозов постепенно стихли… Наступил момент закипания мочи... Тем более, что этот гад уже достал своё мизерное хозяйство и пытался выдавить остатки пива мне на голову. Через секунду, бурлящая жидкость в голове перехлестнула линию дозволенного, плюс мальчики кровавые в глазах, обиженные на унижающую национальное сознание сдачу с Порт-Артура...

 

         Кряхтя и стеная, поднялся… Увидел, что у этого плохого человека руки заняты массажем простаты… Воспользовался заминкой, и с молодецкого разворота, в височную область возвратил ему удар... «Якогири» называется такое действие, а наносится сдвоенным замком сцепленных рук... Пока этот кабан заваливался на кабинки, успел ему еще и ногой в челюсть дослать привет из освобожденной Кореи. Там что-то звонко хрустнуло...

 

         Не успел я амбала уложить на унитаз, как из-за туалетной двери кто-то спросил: «Все в порядке, шеф?» Пришлось в ответ хрипнуть, что-то типа «иди на х.., не мешай гадить».

 

         Как я и предполагал, ответ был понят правильно. Видно их руководство, с ними иначе и не разговаривало, то есть дворня была приучена к правильному пониманию устной речи... Шаги удалились.

 

         Вслед удаляющимся шагам, тоскливым журавлиным клином потянулся и я.

 

         Краем глаза поинтересовался, что твориться за пределами нужника?

 

         Ничего там не творилось. Сразу за дверями, подперев мощными плечами блестящие стены, со скучающими рожами стояло трое братьев-славян.

 

         Ребятишки терпеливо ждали, когда их шеф покакает.

 

         Как ни в чем не бывало, прямо у них на глазах, стал в очередь на вылет в Осаку и даже зашел в зону отправления.

 

         Славяне меня, своими заплывшими, мускулистыми глазами, конечно - срисовали.

 

         Поэтому я не стал продолжать играть в разведчика, ради выполнения задания Отчизны - явно идущего на смерть.

 

         Когда «бодигарды» вслед за очередным пытливым следопытом с шумом и гиканьем сгрудились в туалете (предполагаю, начали оказывать своему бугру первую помощь, ну там, водичкой брызгать и отмывать его от крови и собственного дерьма). Я перестроился на марше и скоренько перешел в другой зал, вывернул курточку, одел шапочку и, купив другой билет, пристроился в хвост новой очереди. Когда уже был в новой зоне отлета, увидел решительную беготню по залу аэровокзала, увиденных мною ребят. Судя по их лицам, они очень хотели срочно убить-зарезать того, кто так умело отделал их пахана...

 

         Ищите, робяты, глядишь и обрящете...

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 2

 

         Он любил дождь и запах бензина.

 

         Распад, агрессия и вновь правдивая тишина непонятной кривизны света вращающейся по своей орбите. Такое, ни на что кроме грусти, дождя и новогодних снежинок навести не может... А он задумывался. Его постоянно мучил вопрос: для чего люди играют в «морской бой»?

 

         Дельта-Л представлял себе шум бушующего океана, надевал резиновые перчатки, чистил раковину, ванну, унитаз и начинал новую жизнь, с чистого листа на котором проступали буквы:

 

 

Чёрная копоть, зловонный дым.

Дервиш хохочет, морщины скаля.

Если Христос, так прикинься своим,

Всё добротой на пути тараня.

 

Форма оплаты любая? Плати!

Вместо Шекспира – ковыряйся в гнили.

И не пытайся весь мир спасти,

Дети уже море слёз пролили.

 

Мысли искрят – видно быть беде.

Мусульманин целует взасос иудея.

Жизнь обалдела, вернувшись к тебе.

Любовь - всегда глупа, как идея.

 

 

 

ГЛАВА 8

Гусаров

 

         Летит металлическая птица, разрезает могучим плечом воздушную гладь... А я внутри угрелся. Сижу тихо - не балую, матерных частушек не пою, хотя очень хочется...

 

         Принесли чуть выпивки, тарарахнул... Пальцы тут же перестали прыгать после незапланированной, противоречащей дипломатическому протоколу встречи в туалетных верхах. Ободренный улыбкой миндалевидной красавицы в обтягивающей униформе стюардессы, ответил своей гримасой и еще добавил из предусмотрительно захваченной из багажа грелки.

 

         Красота. И ничего, что пойло отдает резиной и жженной пробкой, главное внутреннее спокойствие и результат... Глянул в иллюминатор, мама дорогая, оказывается, мы летим вверх ногами. Необычное ощущение, облака с землей неизвестно где, а склоны и вершины гор на уровне самолёта.

 

         Еще глоток... Ага - можно без рогатины сходить на медведя... Потом глоточек... Му-у-у...  Ну, воздушные пираты, проклятые террористы... Ик... Нападайте на мирный лайнер. Ужо я, вам... ик... спуску-то не дам...

 

         Под мерное гудение насекомых, или нет... работающих двигателей, славно предаваться объятиям Морфея... Иногда, правда, вскакиваю... Спросонья, таращу глаза на темный салон и томных  стюардесс и вновь начинаю дремать, в сладости предвкушения встречи со своей давней мечтой - Тибетом... Осаку поменял на Тибет, пошел на размен, как во время ферзевого гамбита, пытаясь получить преимущество, только перед кем? А, ладно, все это не важно, главное грелка под рукой...

 

         Прикладываюсь к горловине резинового изделия и радуюсь, как она гостеприимно распахивает свои ласковые томные объятия. Обжигающая жидкость, по-свойски пластами укладывается внутри, заодно укладывая и меня. В конце концов, резиновое изделие, в качестве священного амулета, я вешаю на шею. С чем и оста... Хоро... хро... ё-мое...

 

* * *

 

         Приземлились. Общими усилиями экипажа растолкали мое нежное тельце. Объяснили где я. Успокоили тем, что трап к выходу подогнали, прыгать на бетонку не следует, можно спокойно десантироваться. В этом и есть главное преимущество грелки, тебе говорят... по-японски или как-нибудь еще… А ты, как баран томно обозреваешь окружающее пространство и все понимаешь...

 

         Вышел на волю... Глубоко вдохнул воздуха, прислушался... Не тошнит? Нет. Значит дома. Потянулся. Взлохматил шевелюру, где какая была. Начал читать заграничную вывеску... Долго фокусировал взгляд… Прочитал  После при помощи мозга переводил прочитанное. Перевод заставило чесать затылок.

 

         Здрасте-пжалуста. Приехали... Тибет оказался Непалом... С ея, столицей? Так написано - странно... Ну... ду... - Катманду...

 

         Ни хрена себе, куда меня замело... Вот что значит, на высоте свыше десяти тысяч метров прикладываться к ложному источнику знаний и хлебать из него, себя не жалея. Книги в полете надо читать, книги…

 

         Ну, что ж, Катманду, так Катманду... Поглядим на чужую манд…(тянет к рифмам, хоть ты тресни).

 

         Что там у нас в обозримом пространстве?

 

         Горы такие же.

 

         Джолмал… Джумалуг… Короче, Эвереста с моей точки не видать. Знакомые и образованные альпинисты, во время войсковой горной подготовке говорили мне, что коли ты, захочешь, эту горушку увидеть, так тебе придется пёхом переть с рюкзачком до горы Кала Патар, это, как не крути высота 5550 метров с отсутствием нормального кислорода. И вот только оттуда, из стратосферы, открывается вид на самую высокую точку планеты Земля. Так, что ещё.

 

         Облака на месте?

 

         А где ж им быть-то.

 

         Работорговли?

 

         Вроде нет.

 

         Бояться внезапной продажи в рабство, какой-нибудь «катмандусе»... ща, посмотрим? Так, а теперь посмотрим здесь за цветным прилавком. Ясно. Вроде, причин нет...

 

         Ехай в гостиницу. Любуйся местной достопримечательностью, тараканами с ладонь шириной, ими же, в случае чего, можно и перекусить. А на жаре мутит... Еще недавно, пролетая... Где ж я летел? Но снег точно видел... А здесь жарко...

 

                                                        * * *

 

         Безобразно медленно тянется таможенный контроль.

 

         Ребятишки в форме, суетятся под ногами, душу из меня вынимают... Самый высокий из них (росточком мне подмышку) его для солидности позвали, что-то спрашивает, болбочет...

 

         А я, помятую о том, что у русских собственная гордость, обстоятельно так и достойно, отвечаю и по-украински, и по-русски, и даже по-английски... Ноль... Не берет местную немчуру моя филология.

 

         Надоело им смотреть, как я, вместо словаря-разговорника, все время к грелке прикладываюсь... Стали руками на меня махать, в свистки свистеть и показывать на висящий портрет с мужиком похожим на швейцара у гостиницы, такой же гордый и неприветливый...  Пока я не перекрестился, и освященной небесами огненной водой из грелки вокруг себя не побрызгал, не отставали, все в портрет тыкали...

 

         В результате, примерно через час обоюдополезного общения, прогнали они меня и даже багаж выдали, правда, изрядно изуродованный и перекопанный. Грелку только, суки, забрали, лишили семейной реликвии. Оказывается, у них на все резиновые изделия, имеются свои таможенные заморочки... Видно поэтому и рождаемость такая высокая у несмышлёнышей. Жрать нечего, население нищает, а рождаемость увеличивается - очередной непонятный европейцу азиатский парадокс.

 

         При помощи четырёх офицеров, меня под белы руки загрузили в такси, и я убыл в неизвестном для себя направлении. После разобрался, они меня в гостиницу на постой определили. Пугало меня нетрезвого только одно, если эти таможенные богатыри, по моему примеру приложатся к грелке и...

 

         Что «и»?

 

         Здесь я терялся в догадках. Но то, что этих бравых парней с засученными рукавами стошнит  от растворенной в самогоне резины, в этом сомнений не было. Как пить дать, могли обвинить в покушении на правительственных чиновников и подготовке государственного переворота... Да, ладно, черт с ними... Там если что и осталось, так на пару глотков, но это если моим горлом мерить… Хот и неубедительно, но как мог, успокоил себя.

 

                                                        * * *

 

         Добрался до гостиницы, хорошо. По дороге спел песню про «Подмосковные вечера», потом про «Мороз», много было песен разных и хороших… Репертуарная политика солиста, с головой выдавала в нем матерого русофила и патриота… Встречные рикши, услыхав бандитский посвист и разудалую русскую песню, шарахались в стороны и переворачивали люльки с пассажирами.  Ощущение было такое, что как будто их кто-то стегал кнутом. И почему кто-то не любит русских туристов? Очень даже неправильное утверждение насаждаемое русофобами.

 

Прибыв по месту залегания в нору, попытался внизу, в баре купить за рубли бутылку местной отравы «local alcohol», но финт не удался. Пришлось без сожаления, отдавать фунты... За наши рубли и не дали! Понятно-с... Азия-с...

 

         Номер мне попался уютный, но без излишеств и на самом краю города. Крысиная нора - так без преувеличений можно было назвать всю эту роскошную, гостиничную песню. Специально для русскоговорящих туристов, там даже было «карта гостя» на арабском языке. Для жителя среднерусской полосы, не избалованного разными хилтонами, ды мариоттами, вполне нормальный сервис. Грелку, тока, суки... Ну, да я об этом вроде уже говорил...

 

         Бросил на лежанку свою, видавшую виды скатку, она же портфель и скатерть самобранка, сам рядом пристроился. Не спиться... Грелки на таможне лишился, а без источника тепла, какой сон, одна морока, а не сон. Попытался хлебнуть их мутной, рисовой бурды, только изжога усилилась…

 

         Ворочался, ворочался... Смена часовых поясов, здоровый сон в воздухе... Все это сказывается. Плюнул тягучей слюной, смачно рыгнул резиной и пошел болтаться по местным окраинам.

 

         Пристроившимся за мной местным то ли шпикам, то ли шпане, пришлось на пальцах объяснять, что я не сексотуристо, денег для их грабежа и разбоя - нет, драгоценностей и звенящих монист для обмена, тоже голяк... В конце концов, пусть они не злят иноземца и оставят его в покое. Для верности показал кулак... Все сразу стало понятно. Поулыбались и разошлись.

 

         На улице ночь. Роскошных красных фонарей не видать. Грязные, вонючие улицы. Окраина, одним словом. Резким порывом ветра, меня потянуло назад в нумера. Резко похолодало. Твердой походкой отправился восвояси. Нет нормального продукта, придётся унаваживать организм, местной дрянью. Такой вот получился крендель, перед засыпанием на чужбине.

 

ГЛАВА 9

БОРЗОВ и ФЕДЯ

 

         Бросив Степу-Ладунка умирать на куче угля в подсобке сауны, этой же ночью была убита и вся его семья - двое сыновей и жена. Убивали без пыток, просто изнасиловали детей на глазах у матери. Сняли это все на плёнку для дальнейшего тиражирования и распространения в США, Великобритании и других арабских странах. И только потом, когда увидели, что съёмка прошла нормально, перерезали всем горло. Когда резали, Борзой даже отвернулся, всё-таки дети были его крестниками, он, как блестящий и единственный друг Ладунка (Стёпка этим фактом очень гордился) был их крестным отцом. Надевал на них крестики и марихуану при этом не курил, просто курил сигару и от отвращения морщился и плевался. После акта мести и устрашения других, вернувшись домой ещё раз с умилением просмотрел эту запись. Там он был действительно хорош, страха в глазах не было, весь в белом, веселился искренне, со злобой в глазах и любовью к пересказыванию своих зверств.

 

         Борзой посчитал, что не разумно оставлять в живых будущих юных мстителей и организующую и направляющую руку мести - их мать. Тем более он даже гордился своим гуманным шагом, так как отец семейства и кормилиц сгинул, а пенсия по случаю без вести пропавшего человека, для того чтобы на нее могли нормально существовать три человека, до безобразия ничтожна. Он избавил их от юдоли, церковной паперти плача и несчастий, связанных с безденежьем. Тем более, зная, где Степашка держит заначки и хранит сбережения, тысяч триста американских денег выгребли, однако помеченных для подкупа чиновников купюр, тех, что были отправлены морем с племянником среди них не оказалось. Главарь банды даже подумал, может зря, пытал и мучил дружка закадычного, может, надо было просто грохнуть его и дело с концом? Хотя нет, воспитательный процесс, острастка для других… как не крути - предал Стёпка, не удержался.

 

* * *

 

         С самого утра, выспавшись и плотно позавтракав Борзой, по заведенной традиции поехал в церковь покаяться, поторговаться с всевышним по поводу дел праведных и дальнейшего повышения своего благосостояния.

 

         Послушал звон колоколов, обстучал лбом и поклонами все углы и иконы, выдал батюшке десять тысяч долларов, за отпущение грехов, получил его, и отправился решать повседневные текущие проблемы и задачи...

 

         После выхода из храма, начался долгожданный для большого количества нищих, стоящих в несколько рядов у церковной ограды, момент раздачи милостыни...

 

         Деньги, полученные от продажи наркотиков, проституции и других не пыльных забав, щедро раздавались направо и налево... Из тех же средств, изливались потоки весомых пожертвований и на благотворительность и на ту же церковь... Как известно со времен римского императора Веспасиана - деньги не пахнут. Нищие принимали подаяние с благодарностью и особо не принюхивались. Купюры в  барской руке были достаточно крупного номинала, поэтому, пахнут они или не пахнут человеческой кровью, было не важно

 

         Один из оборванцев, известный всей округе - Федя-блаженный или Федя-пророк, выделялся среди остального болезного люда, своей колоритной внешностью: под два метра ростом, всколоченной бородой и шальными, хитрыми глазами. Когда ему положили в ковшеобразную ладонь двадцать долларов он, не глядя на них, как подкошенный рухнул на колени и скороговоркой забормотал что-то о надвигающейся беде, о том, что только он может отвести ее в сторону и спасти раба божия Сергия от несчастий...

 

         В конце его достаточно громких причитаний, перешедших в тяжёлый рэп, можно было уловить музыкальные нотки Марша дроздовцев, более известного, как песня дальневосточных партизан «По долинам и по взгорьям» или «Комсомольская прощальная». Из рэповых частушек-нескладушек, проявлялись федины требования забрать его с собой, обеспечить жильем, трехразовым суточным принятием алкоголя, едой и не мучить работой. Чтобы его просьба не повисла в воздухе, Федя из своих необъятных карманов достал пакет, при разворачивании оказавшийся диплом и показал его меценату Борзову...

 

* * *

 

         Борзой с интересом остановился у такого странного нищего со средним специальным образованием, в дипломе он был записан столяром-краснодеревщиком пятого разряда...

 

         Бандюган-убивец, до краёв заполненный строгими ликами святых, напоённый гласом архангелов и пеньем небесного хора, поднял глаза на золотой купол храма, с досадой вспомнил вчерашний день и четыре загубленные души, три из которых были безвинные... Итог этой бухгалтерии... Ну, там, дебет-кредет, по поводу спасения души и отсутствием желания гореть в гиене огненной, был явно не в его пользу...

 

         Борзой прикрикнул на быков телохранителей, отгонявших мужика. Подумал, хоть этим поступком заглажу плёвую вину, плёвенькую… А ещё… Так ведь… Забор надо подправить… Ага, оградки у многочисленной братвы на кладбище соорудить. Травки новой засадить, газоны покосить… Мало ли дел? Вон, те же окна и двери рассохлись, скрипят и не закрываются, а этот косматый малец, как не крути столяр. Да и, он внимательно к нему присмотрелся, здоровый черт, можно вместо лошади в плуг запрягать или просто так на плечах ездить...

 

         - Пьешь, поди? - Строго спросил у него Борзов.

 

         - Пью, ваше благородие, - гаркнул Федя, вытягиваясь во весь свой исполинский рост.

 

         - Сильно? - подозрительно глядя на него и уже жалея о своих первых движениях души, забеспокоился Борзун...

 

         - Когда делать нечего, когда руки без толку болтаются взад вперед, тогда запойно, неделями, - честно признался Федя и добавил виновато потупясь. - Все с себя спускаю... Все... Подчистую... После, вот, у храма приходиться грехи отмаливать и ждать, чего люди добрые подадут. Вот, как ты мне сегодня. Сказывают, в моём организме происходит алкогольная недостаточность. Вот через неё, болезнь мою запущенную и неизлечимую, приходится «мерзавчиком» баловаться… э-э-э-э… Лечиться, то есть. Спасибо тебе, добрая душа, за то, что спас ты меня от лютой смерти…

 

         После последних слов он как-то уж совсем по-собачьи, преданно посмотрел на Борзова... Тому такая неподдельная, искренняя преданность понравилась, он, убрав из голоса жесткие нотки, сказал растрогавшись:

 

         - Ладно, давай, сивый мерин, лезь к охране, - и сурово сдвинув брови, на всякий случай добавил. - Только смотри мне, чтобы без баловства и запизд.., закидонов.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 3

 

         Темп замедляется. Это хтой-то у нас стучал… серпом по молоту… и наоборот?

 

Окружение требует дешевого общения, выпивания водки и буйного развлечения на сегодняшний вечер. Аморальный образ жизни взнуздал сознание. Пьяные мужики лежали вповалку вместе с землёй.

 

Желающих возлюбить власть, как себя самого, становится с каждым днём всё больше. Победители - «черные» персоны начинают плотно закручивать вентиль и всё увереннее рулить жизнью безмозглых.

 

Переходим к «Разному»… Пора вызывать санитаров.

 

         Ему надоело критиковать собственную самокритику. До появления собеседников,  пришлось устанавливать дверь, и не просто дверь, а черную дверь с красными наличниками и колонами.

 

         Все было просто. Если существует человек, как мера всех вещей… Если существует мир - этот набор необязательных предметов, значит, рядом с ним должна быть дверь, чтобы ее открывать. Дверные петли можно и не смазывать, пусть скрипят, тогда ощущения будут полностью соответствовать жизненной правде. Единственное, что обязательно  необходимо сделать - это установить на дверь броню, украсить коваными решётками и расположить по периметру камеры слежения и спаренные пулемёты. Всё для блага народа и во имя его процветания!

 

         Добро пожаловать в приёмный пункт проката несбывшихся желаний и неосуществившихся надежд.

 

ГЛАВА 10

Борзой

 

         До покраски заборов и возведения оградок на могилах братвы, дело так и не дошло. У Феди открылись, вернее сказать подтвердились другие совершенно удивительные способности.

 

         Оказалось, что этот не по годам развитый юноша, около пятидесяти лет, мог предсказывать разные гадости: покушения, подкопы, минирования и разные другие глупости. Бывалоча, как затоскует душа-то, поднесут ему пару стаканов угощения (позже он сам узнал, где хранится лакомое и болезное, и ему было позволено пользоваться водочным довольствием самому) его-то, и пробивало на чудеса... Свят-свят-свят…

 

         С похмелюги, болезный Хведька, успешно разрушал планы покушений супостатов на Борзого. Чего не делал, так это только людям не мог вредить, выдавать тех, кто якобы замысливал дурное против бандитов.

 

         Во время первого покушений на его драгоценную жизнь, Сергей Борисович Борзов от страха просто обделался. Собственным дерьмом, очень заметно измазал все вокруг. А не надо было требовать в лимузине белый, кожаный салон. Свидетели произошедшего говорят, что воняло страшно, но главное не запах, главное, что жив остался. Федя тогда еще долго щеголял в саморучно отстиранных от дерьма хозяйских штанцах и кашемировом пальтеце.

 

         После этого доверие к Феде было безграничным.

 

         Когда же Федя, по своей манере, завывая дурным голосом, остановил машину, готовую по хозяйственным нуждам въехать на территорию временно занятую врагом, т.е. на сотки поместья Борзова… Фургон быстро откатили под забор соседа, упрямо отказывающегося продать участок… И… Через несколько минут, он рванула мелкими частями в тротиловом эквиваленте… В результате чего в соседних домах посыпались пуленепробиваемые стекла, а уведенные в сторону трое бандитов остались живы. Сейчас,  Федюшу стали уважать и рядовые члены содружества.

 

* * *

 

         Когда люди Борзого стали искать Федю, чтобы разузнать, почему его не было рядом с умирающим Алаюрдой, их поиски не увенчались успехом. Пропал, как сквозь землю провалился.

 

- Дело с этими божествами темное, до конца науке не понятное, хорошо еще, что порчу на меня самого не навели, - думал Борзун, поглаживая сломанную челюсть и пытаясь хоть этим себя успокоить. - Да, нам, истинным христианам, людям в охотку посещающим православные храмы и истинно верующим, в дебрях чуждых религий делать нечего.

 

         Как не жаль было терять Федю, как не тяжело оставаться без ясновидящего пророка, а пришлось. Свернули люди Борзова свое хозяйство и в спешке отправились в родные места продолжать нести людям зло и несчастья.

 

* * *

 

         А дело было проще простого. Когда Федю вывели из серебристого авиалайнера и  привезли в монастырь, для поиска объекта под кодовым названием «Ёптыль-алаюрдык» он первое что приметил, это огромное количество нищих, юродивых и просто попрошаек. Что-то внутри у него дрогнуло, повеяло теплом, вспомнился родной дом в деревне под Птурском, маманя с крынкой парного молока... Можно дальше не говорить, понятно, что он забыл и про задание, и про строгий приказ охранять помирающего оранжевого дедушку.

 

         Федя забыл обо всем... Под каким-то сомнабулическим наваждением расстегнул молнию, расшнуровался. Скинув дорогие одежды, производства фабрики «Коминтерн» он в своем живописном одеянье: синяя майка, черные трусы и новые красные кеды - стал в ряд нищих...

 

         Вы удивитесь, но в эту лопатообразную ладонь «диковинной замарашки» может из-за роста, а может из-за мощного голоса, рекой потекли подаяния, а чья-то добрая душа положила и коробок с терьяком (опиум-сырец). По примеру товарищей по профессии, зажевал Федюня черного раствора из ёмкости, и так ему хорошо стало, что пошел он спать, а когда проснулся, была ночь, и он понял, что забыли его, как ненужную вещь… Просто бросили, потеряли в далекой стране. Не долго он горевал и лил слезы по поводу случившегося.

 

Прошло несколько дней, и уже без колоритной фигуры в оранжевом одеянии невозможно было представить предмонастырский пейзаж.

 

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 4

 

         Смотрим на то, что находиться за дверью. Смотрим издали и зримо представляем себе события, волнующие нас. Всё потому, что закон один для всех – кто устанавливает дверь, тот и решает, что за ней будет.

 

         Там вдали все пространство занято варварами и непобедимыми вампирами. Они не гибнут под лучами яркого солнца, носят распятие и  любят чеснок.

 

         Со временем выяснилось, что абсолютное большинство людей, слишком легкомысленны, чтобы любить безалкогольное пиво – врага некрасивых женщин  и общение с резиновой феминой или мужчиной в виде горбатого фаллоса.

 

         Красивые берега, красивой реки ретушируют острые линии, сглаживая их и делая более обтекаемыми. Солдатам при форсировании водной преграды и броска на оборонительные рубежи противника, будет легче ее преодолевать - думалось ему под монотонный стрёкот насекомых.

 

 

 

ГЛАВА 11

Гусаров. Средство от импотенции.

 

         Для определённой группы моих товарищей по половозрастным категориям, возможно - импотент, это горько и обидно. А гиперсексуал - это гордо!? Так вот могу возразить, и на их вялое и бесполезное - смотри, как стоит, имеется моё гордое и самоутверждающее - ерунда, ты сюда посмотри, как красиво висит… Нет, нет, глазки свои блудливые не отводи. Присмотрись, как твердо и элегантно свисает. Не просто указывает на полшестого, а с огромной уверенность в том, что завтрашний день будет лучше, удачливее и главное счастливее, чем сегодняшний…

 

         Дальше, больше. Качающаяся на ветру занавеска, темные портьеры, посторонний посетитель алькова. Потаённые желания привели меня в достаточно неожиданное место - солдатский сортир. Долго же я буду вспоминать это место скорби и несчастья: холод, грязь, а тут ещё и запоры от тушёнки. К чему эти видения?

 

         После этого, от раздающегося изнутри стука я проснулся. Непонятный звук получался оттого, что мои зубы, азбукой Морзе, от холода выстукивали сигнал SOS.

 

Стряхнул с себя мокриц, смахнул с простыни тараканов, уютно устроившись в тепле моего лежбища. Разобрался, что хочется пить и почистить зубы… Еда? Нет, не хочется. Гостиница под звук воды и моё кряхтение над умывальной раковиной, наполнялась шумом и женскими криками.

 

* * *

 

         Первоначальное желание метнуться в двухнедельный пеший поход для того, чтобы из базового лагеря вершины Кала Патара с высоты пяти с половиной тысяч метров, задрав голову, пару минут потаращиться на Эверест и Лцхозе, поначалу меня увлекло. Мне хотелось в суровых горных буднях, с ночевками в промерзших палатках, с едой из пакетов, с обморожениями и поражениями в правах, в общении на пальцах и жестикуляциях с шерпом носильщиком - проверить себя на мужественность и выносливость. С высокой температурой, расстройством желудка от перепадов высот, крупозным воспалением лёгких и постоянной нехваткой в них кислорода, мечтал пройти по пути народного героя Непала сэра Эдмунда Хиллари и носильщика Норгея Тенцинга. Однако в карте гостя, было белым по чёрному написано - сезон восхождений на Эверест в Гималаях длится с марта по май. Сейчас ноябрь. Ударил кулаком по ладони: «Эх, жаль не удалось. Не судьба. Придётся ждать до марта». А сам,  выходя в гостиничный коридора подумал: опять судьба сберегла меня для больших дел и великих свершений.

 

* * *

 

         Украинская группа «альпинистов-спелеологов», занимала почти весь этаж вонючей гостиницы. О том, что эти горластые, перевязанные поперек живота тетки проснулись, я узнал очень быстро. Тонкие стенки отеля возводились с учетом малокровного и низкорослого местного населения, на славянский напор и «доброе» слово они рассчитаны не были. Поэтому пришлось болтаться по этажу вместе с пахучими запахами разогретых южных тел и шумными криками.

 

         - Ой, какой здоровенный мусчина, - проворковал мне в спину чей-то томный грудной голос. - Галя, посотрите на их... Мычцы, кахие храсивые, как у маво  Миколы… пирид свабдяй...

 

         - Видно… Здоровый бугай, - оценивающе ответила Галя, дородная тетка с тройным подбородком нежнейшего сала. - То-то, ты - ужака, всю ночь крутилась, вертелась... Заснуть не могла... Мужика почуяла... Прямо, я удивляюсь на тебя. Вот товар он мог бы нам помочь поднести... А может он жулик, штаны на нем какие-то потертые?

 

         - Бросьте, Галя, свои глупые глупости глупить, - ответила ей товарка. - Ну откуда у жулика, могут быть такие громадные деньжищи на такую дорогую гостиницу? Прямо смешно... А вот насчет штанов..?

 

         Не давая дородным девчатам, дальше развернуть свою мысль вширь и от обсуждения моих мычц перейти к горячей дискуссии по поводу моих мужских достоинств, находящихся в брюках, я разоружился перед ними, и с криком: «Здорово землячки! А скуль вы, такие гарные, сами будете?» - показал, что мусчина к контакту готов. Раз с покорением Эвереста вышла небольшая проблема, следовало развлечь себя чем-то иным.

 

         Поговорили. Оказалось малоросски, с просторов то ли херсонщины, то ли хер... Нет, не помню... Хотя на всякий случай спросил, знают ли они моего дружка закадычного и собутыльника верного - Юрку Бездольного и жену его Татьяну? Выяснилось - не знают. А зря, мировые ребята.

 

Судя по всему там, на ридной стороне их ждали и мужья и дети, поэтому рассказывать биографию - с перечислением деталей, первому встречному в подозрительных оттопыренных на коленях штанах, тем более с которым возможна мощная, всепоглощающая и настоящая любовь, резонов не было.

 

         - Что ж вы сюда припёр… пардон, приехали? - галантно начал я разговор на близкую им тему. - Турция же рядом... Или «не нужен нам берег турецкий, чужая земля не нужна», так что ли?

 

         - А чем вы, Леша, сегодня в день занимаетесь? - полностью удовлетворяя моё любопытство, ответили мне вопросом на вопрос. Спросила меня Оксана (это та - которая не спала, почуяв за стеной мужика).

 

         Рассказывать о своем горе, о полученной в токийском аэропорту оплеухе, о конфискованной таможенниками грелке и о не сбывшихся желаниях забраться на гору я не стал и разные глупости про музеи не выдумывал. Поэтому честно признался, что ни чем не занимаюсь, зато очень рад встрече с земляками...

 

          - Ой, так пойдемте же, ведь с нами, - покраснев и начав теребить край кофточки, проворковала горячая Оксана. - У нас и гид свой есть, и заниматься много чем сегодня предстоит... Будет весело.

 

         И без паузы продолжила: “А вы сами-то, в каком номере с женой живете?”.

 

         Исполнив, согласно заветам старика Станиславского затяжную паузу, тем самым, усиливая интерес к своей персоне, потупясь и повздыхав, я поддался легкому (как тогда казалось) флирту и признался, что живу скучно, живу один  в двадцать пятом номере... Да и не живу вовсе, а просто прозябаю - лишенный женского тепла и ея же ласки, т.к. одинок, позабыт, позаброшен… Дальше, в связи с тем, что был не жравши, прижав руки к груди  говорил долго, красочно и убедительно.

 

         Тётки, судя по их восклицаниям и слезливым междометиям, готовы были прямо в коридоре разрыдаться на моей груди и тут же усыновить меня… Но, наблюдая за тем, как они между собой переглядываются и вздыхают, ни одному моему слову не поверили… Вот такие они, девушки с херсонки.

 

* * *

 

         Организаторы тура, досконально изучив особенности «славянских альпинистов» прямо с утра повезли их и меня, добровольно примкнувшего к группе, не на покорение горных вершин и изучение пещер со сталактитами, а в огромный магазин без крыши, оказавшийся оптовым рынком.

 

         Добравшись до заветных «соток» тетки стали скупать на корню немыслимое количество барахла, после чего повезли его на товарную станцию для загрузки в контейнеры.

 

         Меня, ушлые торговки, использовали, как мальчика-рикшу и китайского кули в одном лице. Контейнеры были уже заполнены на одну треть, а тут еще подвезли... На глаз, прикинув вместимость металлических ящиков, понял, что, как минимум недельку им еще придется посещать это место.

 

         В конце концов, уверовав, что я полностью покорен безразмерной красотой луноподобной и солнцеликой Оксанки, немыслимыми размерами ее натуральной груди, девчата даже стали весело покрикивать на меня и обидно понукать. Но если взялся за грудь, э-э... то есть - за гуж, не говори, что не дюж... Грузи. Перемещай. Запаковывай. А если, что не нравиться, ползи в свою нору и оттуда наблюдай за настоящей, полноценной жизнью.

 

         По той скорости, с какой местный гид-переводчик испуганно бросился вон из гостиницы, я понял, вернее что-то ниже уровня пояса верности мне подсказало. Вечером начнется самое интересное. Остаётся вопрос? А для самого интересного импотенты на вечер с салом сгодятся или как?

        

* * *

 

         Много раз мне рассказывали, как наши закаленные в социалистическом раю командировочные, научились в условиях чуждого капиталистического окружения и экономии валюты, жить и работать, но воочию видеть такое чудо не приходилось.

 

         При ближайшем ознакомлении выяснилось, что при помощи обычного кипятильника можно и украинские пампушки готовить на растительном масле и варить в раковине борщ. При этом, на чем свет стоит, крыть окружающую действительность за отсутствие нормального буряка и настоящей цибульки. И поделом…

 

         Разогретые разговорами и проклятиями в адрес Зинки из соседнего номера: «Сама ще, проститутка, говорила, что денег у нее вже нет, а видела, скока она кримпленов набрала? Что б ей повылазило все!». Мы втроем уселись за празднично украшенный стол. Если бы были рюмки, конечно, мы бы пили из них, но все проходило в походном ритме «встал-вынес», поэтому пришлось пить из нормальных пластиковых стаканов, под вечный женский припев «тольки, Лёшичка, мне чуть-чуть, я-та вооще ни пью».

 

         После хмельного застолья, веселье продолжилось на полную катушку. Начались игры, головоломки, шарады. Бутылочку, такую «неслабую четверть» крутили для поцелуев. Закончилось броском жребия, кому из этих плотных, пахучих теток, опробовать на крепость мою мужскую силу. Вот тут я дрогнул и дрогнул так, что…

 

* * *

 

         К своему стыду, подробностей, кто первый начал заниматься высасыванием из меня всех жизненных соков и сил, я уже и не помню... Лишь утром, когда телесная оболочка отказалась повиноваться приказам мозга, стало ясно - каждая из близняшек (прекрасные незнакомки оказались двоюродными сестрами) в полной мере отыгрались на мне за период своего вынужденного (?) сексуального воздержания.

 

         Склонившись над унитазом, упершись левой рукой в стенку, а дрожащей правой мучительно нашаривая отросток, необходимый для мочеиспускания (где-то он ещё вчера, еще вечером был, я точно это помню) мстительно подумал, что ни черта у плечистых гражданок с мусчиной не вышло… (А, вот и он… На месте… Фу-у... Я нервно оттер пот со лба…)  Не оправдал товарищ доверия, зря потратили молодухи вкинутые в него калории… Однако, когда, минут через пять увидел довольные, похотливые и… Я даже боюсь сказать, счастливые лица, рука потянулась к мошонке… О ужас, она была распухшей до безобразия, до размеров вороньего гнезда… Сперматогенез пёр семимильными шагами, даже перед самим собой не ловко. Кого я дурил столько лет? Оказывается, если импотент попадет в умелые руки, то и проблема по боку. Как говорил выдающийся мыслитель современности, для краткости назовём его вымышленными инициалами МЖ: «Чтобы ты не делал, на какие ухищрения не шёл, но пока женщину не заменишь, ничего тебе в решении проблемы импотенции не поможет».

 

         Меня одели, в моё же ношеное, полустаканом подлечили, вторым полустаканом ввели в легкое состояние пофигизма и опять, в качестве грузчика, и сопровождальщика, повезли на оптовый рынок за товарами.

 

         Пришлось отрабатывать все прелести веселой жизни в бабском, полностью бермудском треугольнике. Сейчас я конечно, понимаю... Там бы я и сгинул пропавшим кораблем, погиб в пучине с чудищами заморскими, если бы не отпросился у «бабиньона» посетить некий буддийский храм. Зазывный плакат об экскурсии висел в вестибюле.

 

         По поводу неработающего рынка, причин я не знал, но все «альпинисты-спелеологи» отправились вместе со мной. Какое-никакое, а развлечение.

 

ГЛАВА 12

Гусаров

 

         Походил вместе со стадом, потоптал священную для местного населения землю. Послушал, как мои спутницы на своем распевном языке общаются с нищими, те им отвечали на том же языке, посчитал это галлюцинациями бессонной жизни и слишком плотного сексуального графика боевых, круглосуточных дежурств...

 

         Узнав от вечно испуганного гида, что на экскурсию отводиться еще, по меньшей мере, часа три, я быстренько потерял из виду своих подружек и стал самостоятельно болтаться по территории храма, пытаясь, хоть как-то прийти в себя и в чертоге сакральных святынь найти успокоение измученному телу. (Эко завернул-то.)

 

         Усталость от большого объема впечатлений, выпитая вчера вечером теплая местная водка на тараканах с привезенным национальным продуктом (сальце с чесночком и укропчиком) все это вызывало жуткую испарины и общую потливость, которая, в свою очередь не давала разогнаться  мысли и впитать впечатления от увиденного...

 

         Присев на деревянную скамью, я промокнул снятой рубахой пот, огляделся и попытался отдышаться. Чуть поодаль от меня, сидящего в темноте, одиноко молился монах. Он наклонялся, раскачивался, что-то невнятно бормотал себе под нос. Наблюдать за ним было забавно, я уже совсем было собрался уйти, чтобы своим присутствием не мешать отправлять религиозный культ, как монах стал заваливаться на бок и очень неестественно укладываться на каменные плиты...

 

         На первый взгляд могло показаться, что упавший монах исполняет один из религиозных ритуалов, но уж больно странно лежало тело. В ратных походах, где мне не единожды приходилось бывать, видя такие позы, как правило, зычно кликали санитаров с последующей транспортировкой тела в санчасть.

 

         Я еще засомневался, подходить, не подходить к нему, но бывшее членство в ОСВОДе и пионерской организации, научившие помощи попавшим в беду, взяло верх над нетрезвой мыслью. Быстро подошел, взял монаха (оказавшегося глубоким стариком) за запястье и нащупал тонкую нить ускользающего пульса. Ни хрена себе, дедок-то, должно быть помирает...

 

         Пришлось подхватывать старика на руки и по какой-то, раньше невидимой, запрятанной в стене лестнице, тащить это почти невесомое тело на крышу. Там, на свежем воздухе, мне было некогда любоваться окружающими горами и великолепным пейзажем...

 

         Глаза у старика были закрыты, а тело начинало деревенеть. Пришлось срочно вспоминать курс оказания первой помощи и проводить активные мероприятия по оживлению... Искусственное дыхание чередовалось с массажем сердца и так по переменно... При этом помогал себе волшебными словами: «Давай старик, открывай глаза, не умирай, давай старикан...». Складывалось впечатление, что он мог понять меня, но главное было то, что он должен был слышать человеческий голос, а не трубы встречающих его архангелов, или кто там есть в их религии...

 

         Замаялся сам и его заездил, но грудину не сломал и славненько. Через некоторое время опять взял старика за запястье и почувствовал, что ровнее и отчетливее пульсирует кровь по жилам...

 

         Когда уставший и довольный от того, что совершил, поднялся с колен и начал глазами искать рубашку-апаш, она же носовой платок, увидел вокруг себе большое количество, молча стоящих оранжевых людей. Как мог, улыбнулся и развел руками, мол, давай, робяты, сейчас ваша очередь, а я сделал все что мог.

 

         Лежащий старик, открыл глаза и что-то пролепетал. Окружающие монахи, дружно закивали головами, указывая глазами на меня. Мол, точно, точно - вот этот вот... Он все и сделал. Кивали доброжелательно, то есть бить по-шаолиньски не будут, ну и на том спасибо.

 

         Старик не без помощи окружающих поднялся на ноги и жестом попросил меня нагнуться, росточка он был примерно мне до груди. Я нагнулся, он, взяв мою голову в руки и не отводя своих пронзительных голубых глаз от моих, довольно больно сжал ее в области висков, перевел руки к шее, потом к сердцу, ниже, еще куда-то... После опять, еще сильнее сжал виски...

 

         Вообще я человек терпеливый, могу много выпить и плотно закусить, но от старческих ручонок, подаривших мне боль, поневоле охнул, из глаз по той же неволе, брызнули слезы...

 

         Когда вытер глаза и с облегчением вздохнул, увидел лишь спину удалявшегося монаха. Осмотрелся. Вокруг никого. Голова побаливала, но пришлось отнести это насчет вчерашнего водочного излишка, после чего меня передернуло, гадость какая, эта мерзкая местная дрянь, еще эти ненасытные бабы...

 

         Это ж надо, - тоскливо думалось мне больной головой, без надежды в глазах. - Забраться за тысячи километров, чтобы совершенно безвозмездно, тупо и безмозгло напиться всякой дряни, а потом совершить поступок, который и благородным-то можно назвать с большой натяжкой... Пионер хренов...

 

         Полный тоскливых мыслей, разболтанной походкой матроса торгового флота, поплелся к выходу.

 

         Когда выходил, стоящие монахи стали низко кланяться и что-то мне в спину бормотать. Что я мог в ответ сказать?

 

         - Да ладно, пацаны, - я и вправду был смущен таким вниманием, поэтому и ляпнул из своего далёкого прошлого. - На моем месте, так поступил бы каждый... И не к месту добавил: «Друзья сознаются в беде»

 

         Гид-переводчик, наблюдавший эту сцену со стороны, был крайне удивлен тому, что происходило у него на глазах.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 5

 

         Вульгарный «с петухами и курами» пиджак, снятый с манекена, напоминает цветные витражи Шагала за дверью общей хижины. В этом истрёпанном ветрами и непогодой помещении, он обслуживал ночное дремлющее сознание своих неофитов.

 

         Выйдя за дверь,  прислушался, остановился. После перешел к цветущей клумбе и уже там, над ней, плакал навзрыд от проникающей радости осязания цветов, как над могилой лучшего друга. Форма лишённая человеческого содержания начинала работать со знаком минус - это взбадривало и настраивало на минорные оттенки.

 

         После плача он понял, чтобы в середину туловища пришло нечто новое - исподволь возникло желание здорово напиться. Если очищаться - то уж в полной мере. В пьяном виде он поменял чисто конкретный дым Отечества на призрачный фимиам свободы. Вкушать который начал беспорядочно, запивая, чем придётся. Вот так и проявлялась старческая вздорность и неразборчивость в выборе очистительных процедур.

 

ГЛАВА 13

Смерть губернатора

 

         Губернатора Птурской области Петуха Петра Петровича, грохнули прямо у подъезда.  Застрелили спокойно, не торопясь и по деловому. За что, кто, кому выгодно – с этим разбираются следователи. Задержали троих доходяг и они, после ласковых уговоров в отделениях «стражей порядка конституционного строя» уже начали давать правдивые показания, полностью изобличающие их вину. Одного задержанного, правда на третий день нашли в канализационном коллекторе с многочисленными гематомами на лице, внутренними переломами травмами не совместимыми с жизнью.

 

* * *

 

         Пётр Петрович, разомлевший и весьма довольный всем случившимся полчаса назад, потеряв бдительность и осторожность, выходил от своего партийного товарища по «Единой неделими» (коли кликать по фене, то от барухи) местного «переходящего вымпела» по имени Жанка-буфетчица.

 

Ранее Жаннетт, не за страх, а за совесть (ну, и за те недоеденные мелочи, остающиеся на господском столе) в одиночку (подсобную челядь не считаем) работала в спецбуфете областной администрации... Знаете, такое небольшое помещеньице на задворках власти, куда допускались только особо приближенные и то, с разрешения губернского головы. Многие из них после доброй рюмки коньяка выходили оттуда с расстегнутыми ширинками, красными лицами и блестящими глазами. Не подумайте только, что это коньяк так действовал... Нет, так действовали умелые руки буфетчицы Жанны, простой номенклатурной безотказной бабы. Все прелести коммунистического рая для избранных, возвращались на свои места, туда, откуда их, еще совсем недавно выкинули борцы с привилегиями - озверевшие от вседозволенности демократы. Правда, когда их назначали на «кормление» по волостям, да по губерниям, все привилегии аккуратно возрастали на порядок. И в самом деле, когда ещё удастся порулить такими махинами. Назначат из первопрестольной честные выборы, заменят очередного председателя Центризбиркома и тю-тю… Петр Петрович был известный демократ, соратник первого президента, он даже запасной бронежилет за ним носил, вот, как ему доверяли. Поэтому когда встал вопрос, КОГО кинуть на тучные Птурские нивы, леса и перелески, про промышленность я и не говорю, двух мнений не было. Кинем, подкинем Петьку, пусть забавляется.

 

* * *

 

         С давних времен, Петя Петух всем имеющимся проституткам... Оп-па... Прошу прощения у названных, но не поименованных! Не проституткам, а товарищам по областному партийно-комсомольскому активу... Так вот... Всем имеющимся в наличие доступным кадрам, «Пухлый Пух» - так с любовью называли его товарищи по комячейке, предпочитал доступную и не корчащую из себя  Жанну д’Арк - Жанку-буфетчицу...

 

         С ней всегда было хорошо, а в том, как она умело управлялась с разными мужскими безделушками, видно и заключался секрет её многолетней популярности, как среди местных товарищей-господ, так и среди частенько заглядывающих столичных штучек. Петю не смущало, что в этой очереди к сорокасемилетней молодухе, он был по счету: Так... ???... Щас…  …надцатый, что-ли? Погоди, посчитаю… В последний раз она отчитывалась… Были банкиры из Монголии… Сорок девять... Ещё… Друг-охотовед с Чукотки… Потом, биробиджанский симфонический оркестр…   Шестьдесят седмь? Это официально. Или, даже больше? Впрочем, это неважно.

 

         Так в чем было её генеральное преимущество перед всеми другими гражданками и попутчицами по партийному строительству вертикали власти? А?

 

Всё было просто и без затей. Она с ним о разных проблемах  не рассуждала, себе ничего не выпрашивала и его мужское достоинство, показом мизинца под нос - не унижала. Тем более, что Петина жена все время болела разными болезнями, и к выполнению супружеского долга, допускала его - мужчину с должностью и нерастраченными силами, только с гримасой боли и отвращения.  А это в свою очередь вызывало у истинного бойца партии и преданного «единонеделимца» не мощное семяизвержение, а стойкое ощущение выполнения отвратительной  и грязной работы, граничащей с некрофилией. В последнее время даже бутылки коньяка было недостаточно, чтобы испытать сексуальное влечение и заставить себя заползти к благоверной на палати. Того и гляди, в скором времени придется полными пригоршнями заталкивать в себя разные возбуждающие препараты, т.с. подстёгивать фармакологией своё либидо, пестовать половое влечение даже не к жене, а к молодым и опытным Жанкам и их преемницам. Видно, старик Фрейд в гробу переворачивается, глядя на  потуги боевого Петуха сохранить своё мужское естество.

 

         А у ласковой Жанки, все радости жизни не оценивались, а гениально создавались. Недостатки превращались в самые выдающиеся достоинства. Мужественный, выступающий вперед живот – говорил о серьёзности. Отвисшие, как у бульдога щеки, указывали на доброту и преданность, а сизый, баклажановый нос, воспринимался не иначе чем греческий профиль, напоминающий Юлия Цезаря (хотя тот, вроде был из главарём Римской империи).

 

Всё у Жанны было прекрасно. Дурацкие капризы отсутствовали. У неё всегда было время выслушать и утешить, а если возникала необходимость то и поплакать, и поругать вышестоящих мерзавцев начальников. Всё воспринималось с большой благодарностью, да под разлюли-люли малиновую рюмочку с настоечкой и номенклатурной закусью. Правда, чтобы уж совсем было не в падлу (любимое слово опять случайно сорвалось) т.е. чтобы как-то отблагодарить во всех отношениях приятную даму, еще в давние времена в местном универмаге, специально была выделена секция по продаже люстр, лампочек, бигудей и другого белья, где она и числилась заведующей...

 

         Сегодня в её служебном помещении кроме коньячка-балычка присутствовала и специально приготовленная пицца с разными из моря выловленными диковинными наполнителями. Этот здоровенный блин, засыпанный растаявшим сыром, вкуса был необыкновенного. Потому-то после профессиональных рук, затем плотских радостей, весь блин под блеющую современную музыку был с большим аппетитом съеден. После еды на прощание поцелуй в губы и в знак благодарности, накладная на получение для реализации новой партии конфискованного, а по правде сказать, нигде не учтённого  товара.

 

         Водитель-телохранитель Герасим Крысюк, которому Петух по телефону прокукарекал (извините, не удержался от каламбурчика) о том, что он сейчас выходит (пора было ехать проводить семинар, посвященный нравственной чистоте наших улиц и борьбе с проституцией) начал прогревать двигатель, отвлекся... Тем более,  где-то вдалеке, промышленный дятел в очередной раз завел свою песню, сопровождающуюся смехом, стуком и скороговоркой. Короче говоря, в нарушение инструкции Крысюк не встречал своего начальника прямо у двери. Вальяжно развалясь на водительском месте он ждал в машине, разглядывая проходящих мимо прохожих. Оттого, как видно, болезный и жив остался...

 

         Разомлевший и довольный жизнью, утвердившись в мысли, что он ещё мужчина хоть куда, Петух выпорхнул на лестничную клетку, остановился и заслушался песней дятла. Хорошо-то как стучит, по нашему, по промышленному… Не торопясь, спустился к выходу... Жаль, до конца эту  симфонию мегаполиса ему не дал дослушать  поджидающий убийца...

 

         Один выстрел (и два контрольных в голову) оборвали жизнь пламенного борца за дело народа, избранного народом, не щадящего сил во имя народа, и... Что-то там еще было, сейчас уже и не упомнишь...

 

                                                        * * *

 

         Заказное убийство всегда характеризуется тем, что рядом с трупом или неподалеку от него лежит орудие преступления...

 

         На этот раз, вместе с трупом и оружием, свернувшись в клубок, лежал и исполнитель. Работяга-киллер в потёртой болоньевой спецовке со стареньким дореволюционным наганом образца 1895 года. С ним рассчитались сполна, а он, наверное, ждал серьёзных  обещанных денег за выполненную работу.

 

Присмотрелись. Взяли оружие в руки. Барабан из семи патронов насчитывал четыре патрона с осечкой, т. е. удар бойка по капсюлю был, а выстрела не последовало. Одна пуля застряла в голове у Петуха. Другая рикошетом от головы ушла в сторону. Была пуля в тазобедренном суставе и еще одна засела в сердце исполнителя. Н-да, что-то с количеством выстрелов и тупых патронов не совпадало...

 

         Киллер, судя по всему, был матерым специалистом своего дела. Никто из соседей-свидетелей, выстрелов и следов борьбы не слышал. Песню дятла - да. Его назойливый стук и задорный смех - да... А выстрелов - нет... Как-то и пуль должно было быть больше и показаний гуще… Правда потом выяснили, что тело окоченело примерно за пятнадцать, семнадцать часов до убийства упитанного Петуха. Но «стражи порядка конституционного строя» не стали дурить головы ни себе, ни другим и закрыли дело. Так и записали, а прокурор утвердил: «…Гражданин Друнецкий Семён Владимирович, пенсионер, 1943 года рождения, после того, как подлым образом застрелил беззащитного губернатора, покончил жизнь самоубийством. Заключение судмедэкспертизы - прилагается».

 

         Конечно, совершенно иначе народ начал отвечать на поставленный ему вопрос о поведении Жанки. Не видел ли чего подозрительного или, прости господи, неадекватного? С этого момента, можно было начинать писать тома показаний. Были бы охотники записывать... Народ буквально по минутам фиксировал через окна, замочные скважины и отверстия дымоходов ее разнузданную жизнь и развратное поведение. «Да, - вспомнил один начитанный пенсионер из горкома. - Проверьте, также вероятность её участия в убийстве дружественного нам сегодня, товарища - Джона Ф. Кеннеди. От этих распущенных, с позволения сказать, особ женского пола можно ждать чего угодно, поэтому тщательнее подходите к отработке всех версий».

 

         Следователи не осмелились ослушаться гласа народа и в отработке основных версий совершения преступления, пошли по пути, подсказанному показаниями людей. Основная версия заключалась в том, что завистник и тайный вздыхатель Жанки отомстил своему сопернику. Как писали газеты и говорили в телевизоре, повторилась история восьмидесятилетней давности, известной под именем «Убийство Кирова Николаевым». Правда, потом его подправили и направили нужное политическое русло. И началось... Кстати, наше вегетарианское время закончилось, наворотили, будь здоров. Пора, чисто конкретно, переходить к решению поставленной задачи - укрепления мощи страны и борьбы с инакомыслием.

 

ГЛАВА 14

БОРЗОВ

 

         Борзой, не глядя на некрасивое падение Доу-Джонса, именины Ларисы Кубельман и остальные заморочки связанные с вечной жизнью, а также разными другими хлопотами - зваться батькой и благодетелем. Наплевав на все эти мелочи, рвался на родину.

 

         Как только челюсть, сломанная каким-то козлом, чуть-чуть срослась, он уже был у себя в родных пенатах. Так как наступало время, когда всё доброе ложится, а всё недоброе встаёт… Мир множился невосполнимыми потерями, пора было в этом поучавствовать.

 

         Предстояли серьезные бои местного значения уже не за ларечные сотки и не за финансовый копеечный урожай, все было гораздо серьезнее. «Совершенно внезапно» освободилось кресло губернатора Птурской области. Можно было рискнуть. Тем более, что «друзья» по ремеслу обещали поддержку, согласование с Кремлем его кандидатуры и даже фотку в обнимку, с лидером правящей «Единой Неделими»... Чем чёрт не шутит, можно замахнуться и на звание «Ясное солнышко нации»…

 

На птурских землях создавалась революционная ситуация. Для этого там были все предпосылки: недовольство масс; воровство и кумовство административных холуёв; полный застой в экономике; «правоохранители» хуже любых бандитов; разрыв между пьющими коньяки да виски с теми кто хлебал политуру, вообще достиг астрономических расстояний… Было всё, кроме вождя – радетеля и защитника интересов народа. Следовало засучить рукава, напрячься  и постараться заполнить эту нишу в беспощадной борьбе с врагами трудового народа.

 

         Выписали в Птурск красавицу балерину из северной столицы. Ей было поручено во время предвыборной компании исполнить роль верной подруги и настоящего товарища, своей внешностью оттеняющей грубоватые, но зато такие наши, манеры «человека из народа».

 

         Местечко было очень заманчивое. Область дотационная. Деньги текли беспрерывным бюджетным потоком. Осталось еще парочка-другая нераспроданных заводов, землица плевая, но в заповедной зоне, ручьи, озера и охотничьи угодья... Вполне приличные деньги можно было срубить... Да, и строительство, замена дорог, возведение свиноферм - только успевай поворачиваться. Это тебе не игры в рэкетира, здесь ставки посерьёзнее.

 

Борзой видел, как, если не сами жлобы-губернаторы, так их дети и родственники, вполне официально жиреют на поднадзорных тучных финансовых нивах. Счет шёл уже не на миллионы, на миллиарды - и это в заграничных деньгах, которые тут же переводились подальше от родных берёзок и необъятных просторов великой Руси. При чем, все стоны «продажной» демократической прессы о том, что не успел очередной слуга народа, занять свой пост, как тут же его родня захватывала банки, газовое и нефтяное хозяйство и другую булку с маслом - открыто и нагло игнорировались. От всего этого захватчики, читай, победители русского народа, отмахивались как от назойливой мухи и внимания ни на местах, ни в столице не обращали.

 

Правда если их закрывали и принудительно содержали на государственных низкокалорийных харчах, да за железными ворота и на окнах были ажурные, но очень кованные решётки, те же скудно оплаченные клакеры начинали компании под шумные крики: «Невиновных олигархов на волю». И поделом, воровать воруй, но за флажки бегать никто разрешения не давал. Богу богово, кесарю, соответственно кесарево. А он посчитал себя выше «царя» и полез в политику, Там-то ему хвост и прищемили, напомнив правила игры и воровства.

 

* * *

 

         Какие ещё планы «партии в очко» должны были стать планами народа? Ментов поганых, сразу в шею, эти не только наглеют и постоянно повышаю свои расценки, но и бизнес перебивают. Торговлю наркотой в школах, ПТУ и на дискотеках, начинают под себя подминать, лишают, живоглоты, стабильного дохода. С ними самым решительным образом... Вместе с их раскормленным и разжиревшим генералом...

 

         Да мало ли дел? Став губернатором, можно такими делами ворочать, что “синим сявкам” и не снилось... Да и воров под ноготь всех, а то достали они со своими законами... Сами званиями «вора в законе» на право и налево торгуют, а потом еще надуваются «мы для братвы, общак держим... общак это святое...». Общак, если получиться, а получится обязательно - прибрать под себя...

 

         Не подавиться бы... Он сам себя осадил... Оглянулся, хотя в кабинете никого не было, не слишком ли на большой амплитуде замахнулся на предстоящий делёж пирога.  Но перспективы выглядели очень заманчиво... А еще власть. Еще недавно в совхозе, заносил коровам хвосты, корм свиньям кидал, себя не жалея, а здесь открываются такие заманчивые перспективы и радужные горизонты... Просто голова кругом идет.

 

         От всех этих мыслей у него даже сломанная и криво сросшаяся челюсть перестала болеть. И так в животе хорошо сделалось, словно выпил и съел чего вкусного...

 

         Н-да... А тут мужская красота подпорчена... Придется старые фотки брать для плакатов...

 

ГЛАВА 15

ГУСАРОВ

 

         Еще одна-две такие бурные ночи и я не то, что ноги не поволоку, я просто погибну смерть храбрых на сексуальном поле боя.

 

         Ребята, поверьте мне, того что называется любовью или чем-то другим, ни у Гали ко мне, ни у Оксаны - не было. Как не было и с моей стороны к ним. Пока горел свет, молодухи испытывали ко мне материнский инстинкт, даже грудью кормили… Но, как только нетерпеливая женская рука отклячала электричество, все материнские инстинкты меняли свое значение на разнузданное кровосмесительство... Начиналось то, что в популярном издании «СПИД и полтора раза» называлось сексом, а дальше большими буквами предостерегали тех, кто к этому сексу имел влечение и болезненную страсть.

 

         От секса ничего хорошего получиться не может. В начале славных дел, я еще испытывал, что-то связанное с оргазмом, но когда молодцу для поддержки боевого взвода подносили булькающий стакан с чем-то хрюкающим внутри, и я это послушно выпивал… О-о-о-о… Назовите ваш пароль… Судя по утреннему состоянию, после глотка этого раствора, секс заканчивался и начиналась форменное безобразие - сексуальная пытка непокорного туземца, взятого в плен беспощадными и мужененавистными амазонками. Тот, кто затачивал карандаши, поймет намек на то, что из моего возрождённого из пепла Феникса, к исходу третьих суток получился бесформенный, плохо отточенный огрызок. Кожа на бывшем красавце была сточена до волдырей, до крови. Вернулось то, что я считал не воздержанием, а импотенцией.  Безразличие к душистым, мягким и ласковым бабам, заточило меня в свои беспомощные, вялые объятья. Ни в зад, ни в перед… Полет окончен. Грелку забрали. В очередной раз жизнь закончилась.

 

* * *

 

         Через три ночи, когда даже выпитое «лекарство» не могло привести меня в заинтересованное состояние и правовую норму, мне было позволено переползти в свой номер, где я не смотря на ночной холод, я смог в дневное время отоспаться.

 

         Услыхав вечером крикливые голоса своих мамок, соскучившихся по моему обществу и вспомнив их душные груди под которыми я чуть было не погиб от удушья. Пришлось скоренько запахнуть радостные объятия, зашнуровать искренние чувства и, сверкая немытыми пятками, беременным тараканом позорно бежать по пожарной лестнице...

 

         Не знаю как, но ноги притаранили мой организм к монастырю. И там, на ступенях религиозного здания, убаюканный не нашим религиозным опиумом я улегся спать вместе с уставшими паломниками и разбойного вида бесшабашными нищими.

 

         Хорошо мне было, умащиваться на камнях под чистым небом, усыпанным мошкарой звезд. Наверное, засыпая, я улыбался от смешной и потому глупой для здоровья мысли, вернуться обратно в номер.

 

         Ночью, часа в три, похолодало неимоверно, да и подошло время сбросить накопившееся в пузыре… Это при том, что приснилось какая-то гадость. То ли блохи от друзей по ночлегу, то ли просто следовало перевернуться. Состояние больно знакомое. Как не хотелось, а пришлось заставить себе проснуться. Вспомнил умирающего старика, подумал еще тогда, что правильно я все-таки оказал ему необходимую помощь... Конечно - бестолково, конечно - неумело, но как умел...

 

         Прислушался. Хрип, стоны, чьи-то причитания... Все это понятно. Но ведь, что-то заставило меня проснуться?

 

         Пришлось подниматься и идти смотреть на это что-то, а заодно опорожнить кишечник и пузырь...

 

* * *

 

         Ей-богу, когда трое сгрудились над одним, а нижний, неестественно хрипит и отчаянно брыкается новыми, красными кедами, интересоваться, что здесь происходит, нет никакого желания. Впечатление было такое, как будто фанаты ЦСКА отловили болельщика «Спартака» и мутузят его по полной программе.

 

         Три раза пришлось всю эту троицу бить по затылку и растаскивать, как поленицу дров в стороны.

 

         Внизу лежал монах не монах? Мужичек, больше похожий на побирушку, типичный представитель данного воинства, стреляющий мелочь у старушек при церквях на шкалик хлебного вина.

 

         Вид у него, как и у всех мертвяков был жутковатый... Разбитое, посиневшее лицо, исцарапанная в кровоподтеках грудь и руки, кровоточащие голые колени... Вытаращенные, покрасневшие белки глаз... Высунутый наружу посиневший язык... Очень отталкивающее зрелище.

 

         Кому-то на пути ромашки с гладиолусами, а мне или трупы, или альпинистка-Галя с её сестрой-сироткой Оксаной... От одних воспоминаний о девушках-переростках меня тряхнула, как от тока.

 

         Тут же опять тряхнуло, только гораздо острее и серьезнее. Кто-то за спиной заохал, заскулил жалостно... Звезды вокруг, состояние мистическое, жутковатое... И в этот самый момент, мертвяк с вытаращенными глазами, вдруг глаза закрыл, после опять открыл, громко пернул, небрежно утерся рукавом, опёршись на руку приподнялся и сел.

 

         - Это ты, святой человек, спас меня? - спросил он, указуя грязным перстом в область мошонки. - От охальников и насильников, гадкого человека Борзого?

 

         Не зная, кто такой Борзой, я тем не менее согласился. А охальники стали приходить в себя.

 

         Мне сначала показалось, а сейчас я был уверен. У каждого из них в штанах запряталась не только свистюлька для сброса мочи, но имелся и ливальверт. Подходил момент, когда проблемы с болящей головы при помощи оружия перекладываются на другие части тел. Убивать их в чужом государстве совсем не входило в мои планы. Тем более, так великолепно начиналась пятая ночь пребывания на этой земле.

 

* * *

 

         Подхватив полузадушенного под мышки, я волоком потащил его прочь.

 

         Вскоре, снизу, он твердо заявил, что уже сам может идти.

 

         Поправив сползшие кеды, наша живописная парочка отправилась в гостиницу.

 

         Он молчал. А я давал ему возможность придти в себя и разной ерундой не тревожил.

 

         - Только очень тихо, - предупредил я его, когда мы стояли под черной лестницей, и, для пущей важности добавил. - Враги кругом затаились...

 

         - Святой человек, а может не надо туда идти, с опаской поинтересовался мой спутник.

 

         - Так, ты почему меня все время  называешь святым?

 

         - Монахи сказывали и тебя показывали...

 

         - Ты в школе учился?

 

         - Знамо дело... - подумал и добавил. - На краснодеревщика выучился... Даже в газовом техникуме удалось посещать уроки...

 

         - Так если ты такой образованный, - мой голос звучал жестко. - Больше не называй меня святым... Право же, не ловко.

 

         - Хорошо, святой человек, - понял он меня по-своему.

 

         Я плюнул от досады, после чего мы по знакомой пожарной лестнице поползли в мою светёлку.

 

ГЛАВА 16

Гусаров. Федя.

 

В комнате меня ждал сюрприз в виде двух безутешных и заплаканных девчат.

 

         Как культурный человек, сделав своему незнакомцу знак не шуметь. Постояли под окном, вслушиваясь в горестные всхлипы и причитания молодок.

 

         Услыхав обрывки «плача Ярославны» вздохнул спокойно, как камень с души упал. Одна другой вспоминала о детках оставленных на родной стороне, о мужьях, - и, ни чего что пьют, и к мужскому ночному делу не пригодны, зато остались воспоминания и общими усилиями нажитое хузяйство... Все на мази, а то я, как честный человек после этих спермовыжимальных процедур подумывал уже о неизбежной женитьбе на обеих.

 

         Пришлось в двух словах объяснять раненному, чтобы он не брыкался, взваливать его себе на плечи и через окно, в прямом смысле вваливаться в комнату.

 

* * *

 

         Картинно все получилось, по-киношному...

 

         Да, что говорить. Эффектно я упал на слабые девичьи руки, с телом соотечественника, чуть не погибшего от беспощадных, бандитских действий.

 

         Выпроводив их, распираемых от любопытства за дверь... Пришло время расспросить хозяина новых кедов, впрочем, воняющих гораздо шибче  старых, о его житье-бытье. Поинтересовался по поводу насекомых на его не лишенном растительности теле, сексуальных привязанностей и т. д.

 

         Он не успел мне ответить пришли две модели, ей богу, за пять минут плачущие  жутковатые персонажи Босха превратились в кустодиевских красавиц. Судя по их решительным лицам, они пришли разделить тяготы и лишения героя (моих - хотелось бы думать) вместе с ним. Выпроводил их восвояси, так как начинался рассказ здоровяка-буддиста, позволявшего убить себя, но не отвечать гадам - ответным насилием.

 

         Федя, вкратце рассказал мне, кто он и что привело его в эту странную страну и святое место.

                                  

* * *

 

         С утра ко мне раздался осторожный стук...

 

         - То я, - страстным голубиным воркованием, голосом Оксаны или Гали шершануло из-за двери. - Одчини, что-то сказать треба, важное...

 

         Испуганная Оксана рассказала, что когда они с сестрой выходили в очередной дозор, т.е. рейд по базару, их остановили «москальской породы хлопци» и показав фотографию спросили не знает ли она этого парня, беглого бандита? Она, как честная дивчина, сказала, что не знает, а сама испугалась и дрожит еще до сих пор. Сейчас они ходют по комнатах и спрашивают у постояльцев про всякое такое... И, что Галя ушла раньше ее, и что она побегить предупредить ее держать зубы на замке или рот кирпичем...

 

         - Молодец, я знал, что только на тебя, моя самая любимая и дорогая, я могу положиться, - искренне и витиевато рассыпался в благодарностях.

 

         - Ну, так до вечера? - с надеждой спросила она и покраснев добавила. - Тем более, что и для Гальки появился мусчина?

 

         - Само собой, - легко пошел я на встречу женским капризам. - Тем более, что и да...

 

         Она, счастливая и радостная побежала. Я попытался растолкать храпящего, как конь в брачный период Федю. И попытался спрятать его под  топчан, однако ноги вместе с руками предательски оттуда торчали.

 

         Вскоре в дверь настойчиво постучали. Я поступил просто, не просыпающегося и спящего товарища по комнате повернул на живот и стал глубокомысленно молчать, вроде никого в комнате и нет.

 

         Поворачивая Федю на живот, я не учел, что это разным немцам да полякам, в таком положении храпеть невозможно, ё-мое... Нашим ребятам совершенно все равно как лежать, положение тела совершенно не влияет на богатырский выдох и не менее мощный вдох.

 

         После раздавшегося стука, Федюнька так храпанул, что задребезжали раскрытые настежь окна, а я от неожиданности, чуть не сварганил лужу под ногами.

 

         За дверью заржали... «Ну и кондиционеры у них, слышь, Нужда, как скрипят? - чуть позже, когда дверь и на повторный стук не отворилась, другой противный голос, должно быть принадлежавший Нужде, добавил. - Ладно, нет там никого. Придется переться в эту дыру вечером, когда все эти насекомые соберутся... Ну и вонь... Пошли отсюда».

 

* * *

 

         Хочешь испытать судьбу, посещай ипподром или казино... Но, одев свинцовые трусы, не пытайся усидеть на ядрёном реакторе, это не испытание, это просто большая глупость, напрямую связанная с преждевременной смертью.

 

         Исходя из этих размышлений, помогая себе руками и холодной водой, дождался федюнькиного пробуждения. Помня вчерашний рассказ о его разных видениях, поинтересовался прогнозом погоды на сегодняшний день и предсказанием событий на Нью-Йорской бирже, уж больно меня волнует этот мерзавец - индекс Доу-Джонса...

 

         Федя услыхав вопрос, поспешно головой не крутил… Не открывая глаз, мысленно шуганув собравшихся у умывальника тараканов, уставился в потолок, после, тем же макаром исследовал пол... Все говорило о том, что обстановка благоприятствует выдаче на-гора весомой дозы информаций.

 

         Неимоверным усилием воли он продрал глаза, нащупав ими заветный ларец в углу пятизвёздного номера, к которому и отправился. Открыл допотопный морозильный ящик, в котором толерантное местное население хранят продукты. Осмотрев пустоту, для верности даже ковырнув иней на стенках, с огорчением присвистнул и выдал бесспорный предварительный  прогноз: «А жрать-то нет ничего... На пустой желудок видений нету-ти. Чтобы оглядывать естество мира, организм должен иметь внутри большую и  разнообразную калорию… да, калорию...» После таких, в целом правильных слов, он уставился на меня.

 

         Я удовлетворился этими словами и мы, соблюдая не нами написанные правила пребывания разведки в тылу врага, пошли на поиски съестного... Нашли вкусное и дешевое. Прекрасная китайская кухня, но, что ели, чтобы не метнуть харч обратно в миски - я предусмотрительно у приветливых поваров не спрашивал. После приема пищи требовалось срочно найти херсонских, «бездольных» сироток (привет друзьям Бездольным с херсонщины).

 

         На товарной станции нашли Оксану. Она согласилась, чтобы мы посторожили ее контейнер, заполненный на четыре пятых своего объема... После её появления, вопросы  дальнейшего заполнения этого металлического дома приостановились… Под свое честное слово предложил ей и сестре много заграничных денег, только чтобы в контейнере Федюнька пересек границу и попал в небо. Паспорта у него естественно не было, документы остались у некоего Борзова. Поэтому, чтобы покинуть гостеприимное Катманду оставался один путь - в небо... или море.

 

         Оксана сперва отказалась, но после долгой, крикливой торговли, когда уже без честного слова я согласился оплатить её расходы, потери и даже доставку (вот такой я благородный и щедрый) она согласилась. Но, как уж повелось у любящих украинских женщин, деньги вперед, и не гривны, чтоб им сказыться, а настоящие доллары.

 

         Я согласился. Пять или шесть тысяч неполученного дохода, буквально через три часа, были в зубах принесены Оксанке и главной ее компаньенше Гале. Пришлось в условиях высокогорья, побегать по имеющимся банкам, покрутиться со своей кредиткой, но деньги нашлись.

 

         Что ж я так суетился, что ж бегал из-за бомжатки? Все потому, что уж больно жалко мне стало этого паренька, о сорока семи годочках. Деньги прах, а душу христианскую, исходя из установок моей духовной матушки Татьяны (Медникова Татьяна Георгиевна) удастся спасти. По крайней мере очень хотелось так думать.

 

         Как девчатам было не жалко отправлять «практически» пустой контейнер в путь на родину, однако, увидев тугой «долларовый кирпич» слепленный из разных бумажек, пришлось пойти на уступки «гарному» хлопцю. И за это вам, «бескорыстные» мои ласточки, большое спасибо.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 6

 

         Дельта-Л слушал музыку. Качая головой он с грустью думал о том, что пришло время отказаться от мягких игрушек и переходить к более травмоопасным.

 

         За дверью было темно и дымно. Блистающие блики не давали сосредоточиться на истреблении в себе огнедышащих драконов.

 

         В результате всего происходящего, он потерял шляпу, и всё сразу стало кривым и бессмысленным... «Нельзя бояться ошибиться, страшнее настаивать на ошибке» - убеждал он себя в бесплодных поисках головного убора.

 

         Пришлось слушать музыку еще раз, т. к. он ничего не понял. Музыка ускользала и не давала охватить себя. От этого, вопрос «куда разгружать щебёнку и камни?» оставался ещё долго не разрешённым.

 

ГЛАВА 17

Гусаров. Казахстан.

 

         После определенных сварочно-сборных манипуляций с контейнером и взятки в несколько сотенных бумажках с портретом Франклина. Загруженный, некондиционер-контейнер был отправлен на складской терминал местного аэропорта. Через два дня, после всех процедур, этот домик с барахлом внутри, попал на таможенный терминал. Еще через три дня, его под моим пристальным присмотром и под мою ответственность, как сопровождающего груз поместили на воздушное судно.

 

         За всем этим я внимательно наблюдал, чтобы не упустить «момент Гудини», это когда в закрытом и опломбированном металлическом ящике, оказывается живой человек,  который в нужный момент, под аплодисменты изумленной публики, выскакивает оттуда, как черт из табакерки.

 

         Контролировал личным присутствием и процесс отлета, а что? Загонят домик с человечком внутри на другой борт и через месяц, где-нибудь под Веллингтоном или Пулково - получитя мумифицированный труп и изъеденную трупным ядом партию мануфактуры...

 

         Очень не люблю болтанку, меня на море мутит, даже ради того же сохранения славянской души я не громоздился на теплоход и не плыл таким способом к родным берегам. Да, по воздуху дороже, однако под допотопный шум винтокрылой птицы летел к родным берегам.

 

         Добрались до Алма-Аты. Борт, на котором мы с контейнером летели, загрузился новой партией альпинистов и отправился обратно на очередные покорения восьмитысячников.

 

         Пока я проходил таможенную очистку, за стеклом со стороны суверенного Казахстана появился переминающийся с ноги на ногу мятый Федя. Для меня было загадкой, как этот последователь фокусников и гипнотизеров выбрался из ящика, но, судя по всему, ему хотелось выпить, поесть и оправиться. Поэтому и пришлось изворачиваться и проскальзывать сквозь замочную скважину навесного замка... Все три желания пассажира контейнера полностью совпадали с моими.

 

* * *

 

         Местное время пятнадцать часов, температура около сорока градусов в тени. Не просто жарко, а с непривычки шкуру хочется с себя содрать. Да, это вам не в столице мирового буддизма, там ущелье с приятным ободряющим и даже прохладным воздухом. Здесь гораздо тяжелее.

 

         Дождался он меня. Мы под подозрительными взглядами местных ментов обнялись, расцеловались, словно близкие родственники. От радости встречи со «святым человеком» Федя даже прослезился...

 

         - Куда тебя доставить? - спросил я у него.

 

         Мой вопрос вызвал не то, что непонимание или обиду, простое человеческое  недоумение, было выведено на его вытянутом лице.

 

         Да, нет... - хитро ответил он и подмигнул. - Ужо я при тебе побуду, рубашки если надо доносить или доесть что придется после тебя. Вот я и пригожусь-то, вовремя, кажись...

 

         Мне не пришлось долго. размышлять

 

         - Коли так, тогда назначаю тебя, приблуду и сиротку, «сыном полка» и вечным дежурным при мне... (А что? Он сам, первый, называл меня святым человеком, вот у меня и начался приступ мании величия, пока, правда, в легкой форме.) Письменный перечень твоих обязанностей будет вывешен на стене казармы, рядом со знаменем части. Вопросы есть?

 

         - Как скажешь, святой человек, так и будет, - смиренно загундосил сиротка-Федюнька. - Пожрать бы перед началом несения службы, а? Можно и без знамени, и без знамения...

 

         - Ладно, - легко поддался я уговорам. - Пошли, опробуем их пиво и диетические бутерброды с кониной.

 

* * *

 

         Оказывается, что даже на территории хорошо охраняемого здания аэропорта я, в соответствии со своими устремлениями и поисками приключений на свою ж... жизнь и то притягиваю неприятности и опасности.

 

         Пока я кодовал, да колдовал у банкомата, вокруг пару раз прошелся подозрительным, кривоногим шагом некий типчик. Что, тем не менее, не помешало мне снять малёк денег для дальнейшего разгула и пьянства в условиях жары и суши.

 

         После пива, и ещё пива, и потом еще по маленькой, стоило ещё раз опробовать, как в аэропортовском подземелье льется вода из прохладного бочка унитаза. Как функционирует непосредственно канализация с кабинками, бесплатно ли можно справлять малую и большую человеческую нужду?

 

С такими пытливыми, чуть сонными лицами, я и верный Федюнька спустились к чуду цивилизации для отправления естественных надобностей. Однако рано мы расстегивали ширинки, мяли газетные листы и светлели лицами в предвкушении счастливых мгновений. У умывальников стояло человека три-четыре или даже пять, кто их там, казахских гопников на штуки считал?

 

Судя по их лицам и настороженным позам, функции у них были поделены. Один, - видать за выпивку и закуску, высматривал клиентов банкомата. Он же, паскуда, указывал на жертву, т.е. наводчик. А остальные при помощи физической силы и гадких повадок, бьют субъекта по голове до потери сознания и изымают денежные средства, полученные доверчивыми авиапассажирами.

 

         Само собой разумеется, если бы они вежливо попросили, я бы и сам дал, долларов пять на всех. Вежливому, опрятно одетому интеллигенту каждый подаст, он хоть и в шляпе, и при галстуке, а тоже человек, как ты и я... Однако пацаны хотели всё, включая и элементы моего гардероба (Федюнькина униформа бомжа-пенсионера, зависти или желания позаимствовать ношенное, у нападавших не вызывало.)

 

         Повторяю, как видно эти ребята посчитали, что со мной можно без добра и ласки, а просто применив грубую силу изъять денежные единицы вместе с кошельком-лопатником. А тут еще, как назло, мой мальчуган, отрок Федя, имея крупный запас дерьма в организме, задержался в своей кабинке, кряхтя и разнося несусветную вонь. Поэтому пришлось начинать отдуваться одному.

 

         Разных там подходов подмосковной шпаны, типа: «Слышь, дядя, дай закурить» - не было. Сразу махнули некрасивым металлическим прутом по лицу и дело с концом. Блокировать удар руками, было нежелательно, уж, больно толстый был обрезок арматуры, да и рук было жалко. Так как, в таких случаях наступает перелом, гангрена и отрыжка. Пришлось отклоняться, изгибаться переводить удар в другие плоскости… Судя по тому, как у меня за спиной обрушился «умывальников начальник, всех мочалок командир» - попадание пришлось точно по фаянсовой поверхности.

 

         На звук никто из администрации аэропорта внимания не обратил... Не выбежал… В свисток не дунул… Тем лучше...

 

         Пока я дискотечным вьюном на белом кафеле, крутился, прыгал и развлекал распоясавшуюся молодежь... Со спущенными штанами, аки тать, появился всколоченный от негодования Федя. В пятерне у него был элегантно зажат изрядный листик использованного пипифакса. Судя по  болтающемуся  в разные стороны челну-члену, он не только оправлял естественные надобности, но и тайно занимался рукоблудием. Из-за того, что его, пустяшно, отвлекли от любимого занятия, вид у него был страшен…

 

         Молодежь, видя невесть откуда появившееся чудо с огромным восставшим колом между ног, и всколоченными затуманенными глазами помыслила, что по-добру, по-здорову, пора сваливать... Не ровен час, этот типус перейдёт к гомосексуальному насилию. Выпускать их резонов не было.

 

         Пока ребятишки, дрожа от страха, своими щелочками таращились на голубоглазое восьмое чудо света и отвисшее девятое, я воспользовался замешательством противника, быстренько обездвижил их одного за другим. А самого вредного, того который срисовал меня у банкомата, их наводчика, пытавшегося громко орать на незнакомом мне языке, забыв о непротивлении злу,  наподдал Федор. Просто врезал пятерней по лбу и вся недолга. Узкоглазик, свернулся в воздухе комочком, да и закатился под унитаз, где минутой ранее, с одной из рук, наслаждался Федя.

 

* * *

 

         Что за незадача, хоть ты откажись от отправления естественных надобностей. В Токио пьяный земляк напал, здесь налетели. Так что, в этой серии жизни уже и в туалет не ходи... Или фантазия автора не может подняться  выше нужника? Непонятно...

 

         От горьких дум меня отвлек сап Феди. Живую, но очень раненную силу противника он... Ужас… Кошмар… поснимав с них штанишки... Неужели наступила фаза активной педерастии? Кроме эстрады, балета и другого искусства, здесь и сейчас безоглядно, настигнет нас это? А-а-а? Что? Не-е-е-е-т. Фу ты, ну ты, пакость какая - показалось. Он, забрав джинсики, посносил тела в одну кабинку. Чтобы ребятки там отдохнули спокойно, перегнулся через боковую стенку и закрыл уголовный элемент изнутри. Штанцы сунул в пакет и забросил на трубу... После этого, с чувством выполненного долга, уже оделся сам

 

         - Тикать надо, хватятся своих, шум будет, а нам по такой жаре в их кутузке сидеть совсем не климатит...

 

         - Погоди тикать, надо с твоим домом и средством передвижения что-то придумать. Сам понимаешь, коль я обещал нашим красавицам, что доставлю их барахло в лучшем виде, придется корячиться...

 

         - Я и говорю - святой человек, - подвел черту под моими усилиями Федя.

 

         Хлопотали по поводу контейнера мы уже в другом здании, поэтому часов через восемь, раздав, как положено взятки и благодарности, поздно ночью мы выбрались из негостеприимного аэропорта и отправились прочь.

 

                                                        * * *

 

         Через четыре дня, уже без особых приключений мы прибыли в гостеприимный Краснодарский край, с точным попаданием в гостиницу «Колдыри» и остановкой там же.

 

         Пляжи платные, сервис в отличие от непальского без буддийской изюминки, зато понятно, о чем у тебя за спиной толкуют люди, перетирая понятия и свое житье-бытье...

 

         Поздней осенью там хорошо, особой жары нет, а если и дождя нет, то спать на улице вполне возможно. Это просто констатация, имея немеряно деньжищ, на улице спать просто несерьезно...

 

ГЛАВА 18

Гусаров. Сочи.

 

         В Питере морозы, а в Сочи метеорологическая аномалия. Температура хорошо за тридцать, жара. От этого хочется крыть матом власть и выпивать расслабляющего мозг пивного раствора. Аборигены с армянским акцентом рассказали, что в прошлом году в это время, все пальмы и магнолии были засыпаны по макушку снегом. Врут, наверное? Но думать об этом, от всепроникающей, одуряющей жары совсем нет сил.

 

Федя? А что Федя, нацепил на нос темные очки с диоптриями и сидит, не вылезая в море, отдыхает, топя своим животом, трепещущие от его приближения контрольные буйки.

 

         Дело к вечеру, пляж хоть и платный и все на нем есть, только продавцы-коробейники уже умотали, а пить от этого хочется не меньше, чем когда они с утра  орали над ухом: «Пиво... Хачапури... Сашлык, свежий сашлык... Эй, ты, гой-перекатный, покупай, отдаю себе в убыток...».

 

         Пришлось гукать-аукать в набежавшую волну Федю и выползать с пляжа в поисках прохладного, освежающего источника...

 

         По дороге, слушая гомон поредевшего людского моря, пытался отвлечься, но тут сын полка вступил со своим извечным «хочу пить, хочу пить». Мальчонку понять можно, он нахлебался морского рассола и теперь требует пресной водой для разбавления бассейна в собственном желудке...

 

         Одеты мы в шорты. Майки на тело одевать - даже подумать об этом страшно. Платановая аллея принарядилась. В поисках доступных блондинок, на охоту вышли горбоносые красавцы-самцы с задымленными от бурлящих гормонов глазами,  переполненных желанием одолеть свою робость и... «Эй, дэвушка, слышь, красавица, тэбэ говорю... Пойдем со мной... Будет очэнь харашо... Что? Ай, ай… Сколько, сколько, ты сказала? Иды от сюдава, такая рассякая, совсем об любви не хочат думать, только об деньгах»,

 

         - Может, потерпим? - с сомнением спрашиваю у знаменосца с мокрым полотенцем на плечах. – Давай, уже недолго осталось, а в номере холодненькое пиво, мороженная водяра... Потерпим? А?

 

         В ответ на это, как будто он меня и не слышит, опять «хочу пить, хочу пить»...

 

         Выматерив себя за эгоизм и не желание прислушиваться к голосу народа, обозвал себя «законченным мерзавцем» и сделал привал у ресторана «Закидоны рыбака»...

 

         Там привязалась беременная цыганка в золотых перстнях: «Слушай, молодой, красивый, дай сто долларов».

 

         - Зачем тебе столько, - удивился я. - У меня свой, внештатный гадатель, даже погоду предсказывает...

 

         - Я такой ерундой не занимаюсь, - гордо вскинула голову черноголовая. - Мне в бумажку, надо ребенку булочку завернуть...

 

         Отдал ей свое пляжное полотенце, она швырнула мне его под ноги и добавив что-то ругательное, с высоко поднятой головой пошла дальше. Федя поднял банную принадлежность и растерянно остановился перед входом.

 

         Так как Федя свои шорты соорудил из сатиновых семейных трусов типа «Верность» после короткого инструктажа, пришлось оставить его у входа, а самому вкрадчивым шагом приблизиться к ленивому швейцару и начинать переговоры...

 

         - В таком виде не положено... - узнав от меня тему беседы, ответил этот неприступный дядька, хотя бороды у него  не было, но потертый мундир без золота и нашитых позументов заставлял тянуться перед ним ввысь... - Идите, господа, оденьтесь, как положено и милости просим... Тем более шта, у нас пока телевидение снимають, как начальство кушають и выпивають... Оденьтесь и приходите, местов у нас завсегда есть... - толково разъяснял он мне бестолковому и непонятливому посетителю без галстука.

 

         - Отец, ведь я не для себя - и ткнув пальцем в сторону заробевшего Федьки, вкрадчиво заныл. - Ребенок хочет пить... Ну, давай я вместо тебя постою, а ты пока сходишь в буфет... А? - Давно мой голосок не переходил с мужественного прокуренного баритона на сладкоголосый  елейный тенорок-с...

 

         Какой я тебе отец, - он смутился. - Я ведь подполковник в отставке. Если бы не эта нищенская пенсия, разе-ж ты б меня здесь видел... Я бы сейчас служил матросом спасателем на пляже, а не здесь торчал... Давай так, - он кивнул себе за спину. - Там у меня на вешалке белый халат есть и брюки, одевай и дуй до буфета…

 

         Облачившись в предложенный маскарадный костюм и узнав, где буфет, я как можно незаметнее, по стеночке, почти ползком протиснулся в зал заведения.

 

ГЛАВА 19

Гусаров. Ресторан. Алавердян

 

         Зал ресторана был залит искусственным светом софитов, стрёкотом кинокамер и невнятным журналистским бормотанием… Жара от них только усиливалась. Кондиционеры хоть и гудели, как трактора во время уборочной, но облегчения не приносили.

 

         За богато уставленным столом сидел тучный господин в дорогой пиджачной паре от «Креатини» и с видом защитника конституции и священных рубежей необъятной Отчизны, остервенело, без произнесения тостов выпивал и закусывал.

 

         Краем уха я услыхал, как нарядная девчушка восторженно бубнила в микрофон, что съемочная группа, совершая рейд по городским точкам питания, совершенно случайно заглянув в ресторан «Закидоны рыбака» была приятно удивленна. Оказывается, в ресторане кушает лидер российской промышленно-нефтянной группы «Зусик» господин Алавердян. Который, как говорится, в гуще народа... Презрев все привилегии... Демократично…

 

         Дальше я не слушал. Да и смотреть на истекающего салом, толстого борова со вкусом поглощающего природные богатства России, желания не было. Ну его, пусть жрёт, а у меня ребенок не поен, бьет на улице копытом, того т гляди сорвётся с привязи.

 

         Обойдя человек семь охраны, скрытой за видимостью камер, стараясь не привлекать к себе внимание, я проскользнул в буфет. Буфетчица что-то лениво пережёвывая, скучала за стенами своего бастиона и развлекала себя тем, что смотрела телевизор. В прямом эфире местного телевидения, показывали тот самый зал и того самого толстого господина, переходящего к горячим закускам и обещающего в случае избрания его губернатором навести в родимой стороне порядок.

 

         Я своим легким покашливанием дал понять мордатой тётке, что в помещение нас уже двое...

 

         На плотном лице буфетчицы, на все мои вежливые подходы к ней никакой реакции, вообще ничего не отразилось: ноль внимания - фунт презрения. Делать  нечего, я перевел свой взгляд в сторону телевизора. Посетитель ресторана, держа в жирных руках некую бумаженцию, с нескрываемой брезгливостью вещал с экрана:

 

         - Вот, пожалуйста, что пишет в своей листовке претендент на  мое место, подонок и мерзавец кандидат в губернаторы Птурской области, - он перевернул лист и с удивлением произнес. - Какая-то... Долбоё… Б... Л... Ну, да - Господин, Борзов Сергей Михайлович... Вот что он здесь пишет: «Обещаю! Я положу конец - бандитизму, коррупции, воровству...» - Дальше можно не читать, - оратор вытер жирные руки смятой листовкой своего соперника  и с отвращением бросил ее в пепельницу. - Как можно прокомментировать такие слова, да очень просто: не обольщайтесь, в этой части обещаний, правдивыми являются только первые три-четыре слова...

 

         Я поднапрягся, вспомнил эти первые слова и от души расхохотался. Мужик в униформе богатея, видно услышал мой рогот, так как ответил мне через эфирное пространство:

 

         - Раздавшийся хохот подтверждает правильное понимание нашим народом цены подобных слов, - он ободряюще посмотрел в сторону, наверное, туда, где я безуспешно пытался привлечь к себе внимание неприступной буфетчицы.

 

         Она лениво отвела глаза от экрана и под острые запахи нечистот, идущие со стороны кухни, посмотрела в мою сторону. Удивленная левая бровь чуть приподнялась и спросила у меня, мол, чего тебе, поскребыш? Мне пришлось резко прекратить веселье и из отчаянного балагура-хохотуна превратиться в скромного просителя.

 

         - Продайте, пожалуйста, минералки, - поперхнувшись от смущения, как-то уж совсем испуганно и заискивающе попросил я и для убедительности добавил. - Для ребенка, знаете ли. Весь день, несмышлёныш, провел на пляже...

 

         Я еще хотел добавить, что пляж платный, что цены там заоблачные, про сиротство голозадое вспомнить - но не успел.

 

         В буфет ворвался шкафоподобный верзила и с криком: «Где врач? Человеку плохо...» Схватил меня поперек туловища и, не давая сказать мне о том, что я кухонный рабочий и пришел забрать пивную тару, легко  потащил в зал, к столу со жратвой…

 

         В зале все было по-прежнему. Горели, потрескивая софиты и судя по горящим красным огонькам, работали камеры.

 

         Сидящий за столом господин, уже там не сидел... Он лежал внизу, с кровавой пеной на губах и очень нехорошо, дробно сучил ногами, обутыми в башмаки фабрики «имени Вдовы Клико» и хрипел посиневшим от удушья лицом.

 

         Повеселевшие телевизионщики, хоть и прекратили прямую трансляцию, но продолжали снимать с большим воодушевлением.

 

         Лежащий под столом тучный господин, не смотря на все свои громадные нефтяные деньги, умирал самым вульгарным образом. Казалось, нет никакой силы, способной остановить процесс приближения его к берегу Стикса. Рядом стоящий охранник находился в глубокой прострации, глядя в сторону и вверх, заполошливо бубнил себе под нос: «Он начал есть рыбу, наверное, костью подавился. Рыбу он ел... Я ничего не мог поделать... А что я мог? Он рыбу только накчал…»

 

         Слова о том, что я не врач, а самый обычный посетитель уже из горла не рвались. Я в каком-то нервном ступоре смотрел на лежащего... Сперва у него перестали дергаться ноги, после перестала пузыриться кровавая пена. Наверное он еще был в сознание, на мгновение открыл туманные глаза и посмотрел на меня стоящего над ним . Время пребывания его на это земле, уже отсчитывалось не минутами - секундами... Охрана отодвинула бестолково суетящихся телевизионщиков и в образовавшемся круге я начал «священнодействовать».

 

         Не знаю, что меня подтолкнуло к нему... Вот, ты… Да, нет... Ты, вот в крапинку, специально спроси - я не отвечу. Чего отвечать, если я таких слов не знаю... Мне вдруг почудились глаза старого монаха, с которым довелось свидеться в Непале в подобной ситуации. Они выжидательно смотрели на меня  откуда-то со стороны...

 

         Крикнув чтобы не мешали, я склонился над умирающим и под крик телевизионщиков: «Сымай, сымай... Дай крупно... Теперь его глаза... Хорошо. Теперь руки молодец, теперь общий план...» начал создавать нечто совсем непонятное и для меня невообразимое. Схватив со стола бутылку коньяка, я стал, явно сойдя с ума, не пить из горла, а мыть им руки…

 

          - Охрана, помоги разжать его рот, - гаркнул я тому здоровяку, который притащил меня сюда. - Доставай ствол, вытащи обойму...

 

         - А? Что..? - плохо соображая, склонился он над своим начальником.

 

         Пришлось самому выдергивать из его наплечной кобуры оружие, выщелкивать обойму и стволом разжимать рот. После этого, как в дешевой украинской порнографии, засунул два пальца правой руки в горло и попытался нащупать кость. Чтобы затихающий господин не откусил мне пальцы, пришлось подстраховаться рукояткой пистолета, вставив ее между зубами.

 

         Нащупав осклизлую кость, рывком выдернул ее наружу. Грузный господин облегченно вздохнул, после этого меня обдало пахучими рвотными массами...

 

         Однако, к своему удивлению, это было еще только началом открытий. Левая рука, которой я придерживал голову кандидата в губернаторы, оказалась в чем-то липком и красном. Очень мне это не понравилось.

 

         Поддерживая голову, кое-как я смог заглянуть, что там так неудержимо сочиться. Оказалось, что из небольшой сквозной дырочки на шее медленно и лениво вытекает кровь... Насколько я помнил, такие дырки  получаются когда в тело попадает пуля.

 

         Видно, когда господин приступил к рыбному деликатесу, острая кижучёвая кость в момент попадания пули в шею, поперечно скокнула в горло. Да! Видно, киллер, дернул рукой, чуть изменилась траектория, пуля не пробила голову, а мудрено пронзила шею. Был ли задет шейный отдел позвоночника, было не ясно... Пуля прошла по касательной, нанесла разрушения и ушла в неизвестность.

 

         Вместе с тем, сюрпризы продолжались. Раненный пулей и костью, опять стал выкидывать фортеля. Судя по всему, у него остановилось дыхание... Болевой шок блокировал работу сердца. Опять, вслух удивляясь своим фокусам, я совершенно бессознательно начал проводить непонятные манипуляции с телом.  Одной рукой где-то надавливал, второй успевал поворачивать, что-то при этом пришептывал и присвистывал, как будто свистом подзывал его душу, уговаривая не оставлять тело. Делал массирующие движения, стучал в область сердца, пытаясь восстановить ритм.

 

         Через какое-то время, из горла лежащего опять рванула рвота, а из раны потекла кровь.  Окинув взглядом, что господин хороший изрыгнул из себя, удивился – он практически глотал вкуснятину, не пережёвывая её. Лежащий на боку пациент закашлялся. Открыв глаза, он прохрипел: «Кто ты..?» И снова потерял сознание.

 

         Мне казалось, все это продолжалось бесконечно долго, было ощущение, что время спрессовалось в длительный и бесконечный миг... Но после, просмотрев несколько раз телевизионную запись, убедился, всё это длилось не более двух минут, в течение которых я лихо отплясывал свой жизнеутверждающий танец.

 

         Ну, и причем здесь глаза непальского монах?

 

         Думаю, именно его взгляд подтолкнул меня к жертве попадания кости в горло.

 

Собственноручно завязав себе глаза, мы можем прийти к любому необходимому результату, т.к. самообман это непременный атрибут человеческого существования.

 

ГЛАВА 20

Гусаров. Первая помощь.

 

         Я поднялся. Глянул на себя, боже, кто это? Липкий, с ног до головы обвешан остатками плохо прожеванной пищи, воняю… Противно, хотя, с другой стороны, пытался человека спасти…

 

Через зал уже бежали настоящие врачи, в настоящих белых халатах и с носилками. Они оттеснили меня, и я поплелся к выходу. Постояв в стороне, только и смог сказать: «Посмотрите, сзади на шее, похоже на огнестрельное ранение». После этих слов еще громче завыла, забегала по залу охрана, каждый из них уже выдернул свой ствол и готов был открыть пальбу в любого присутствующего.

 

         - Эй, парень, - окликнула меня буфетчица, - На, вот тряпку оботрись и держи свою минералку...

 

         На мое усталое движения достать деньги, она отмахнулась: «Бери даром, за счет буржуя которого ты спас, -  и, посмотрев более внимательно спросила. - В случае чего, если тебе захотят сказать спасибо. Где тебя искать?».

 

         Я отрицательно мотнул головой. Не нужна мне никакая благодарность. Монах из прошлой жизни глазами наказал делать добро, я и делал. Какая благодарность? Юмор один, а не оказание помощи...

 

         На ходу вытирая руки я снял испачканный халат и передавая его швейцару извиняясь произнес:

 

         - Спасибо за помощь. Возвращаю маскхалат. Извините, что измазал...  Там, подполковник, вашему гостю плохо стало, пришлось вмешаться... Приняли меня по ошибке за врача, вот и суетился вместо него. На что бывший воин, брезгливо принюхиваясь, просипел.

 

         - Ты уж, мил человек, и брюки скидавай, а то мне не в чем будет домой идти...

 

                                                        * * *

 

         Истомившийся Федя заснул на ступеньках. Когда я растолкал его он, долго хлопал глазами, кряхтел и чесался, но увидев бутылку, жадно начал пить... После сказал потянувшись: «Должно заснул... А сон про тебя святой человек... Будто ты, спасаешь раненого, а он тебя всяко-разно благодарит, но ты говоришь, что и так все в порядке.. И показываешь на меня, со словами, вон ему моему сыну все отдайте, и я с мешком денег, счастливый донельзя хожу за тобой...».

 

         - Сон в руку, - подозревая, что он был в зале, буркнул я. - Пошли в гостиницу, поесть еще надо, а пока, слушай коротко сюда...

 

         Чувствовал у себя на затылке чей-то пристальный и оттого неприятный взгляд, напоминающий назойливое рассматривание цели через визир оптического прицела, пришлось раствориться в людском море Платановой аллеи.

 

* * *

 

Федя вернулся, примерно через час, нагруженный едой и охлаждённым питьем... Помолясь на работающий  телевизор, приступили к поеданию принесённого, в предвкушении чего-то необычного. И точно…

 

         Намазавшись сметаной и удобно устроившись за столом заваленным едой я с удовольствием, под довольное кряхтение своего напарника, смотрел свои подвиги, смонтированные телевизионными виртуозами в предвыборный ролик с ярким лейтмотивом «Спасение любимого кандидата, восторженными избирателями!».

 

         Федя, глядя на мои чудачества, из которых кровь, блевотина и грязь были аккуратно вырезаны, смотрел как подтверждение своего сна и судя по его вскрикам: «Ни хрена себе... Ну, ты, святой человек, даешь... Ни хрена себе...» был очень доволен увиденным.

 

         - Классное кино, жаль только, что нам с тобой не придется смотреть его дальше... - вдруг грустно сообщил он.

 

         Меня такие откровения не очень обрадовали, но хмель от вина и сытости не дали услышать тревогу в его голосе

 

         - Ты чего нос повесил, ясновидящий, - попытался хохмить я, но сказал это больше для формы, уж больно было хорошо и лениво... Похлопав его по плечу, приободрил - Все будет в порядке... Давай, иди спать...

 

         - Вот ты смеешься, надо мной, ясновидящим называешь, а ведь я, даже сны перестал видеть, - совсем грустно спросил он. - Можно я на твоей койке, здесь у тебя посплю... Может, что и увижу...

 

         - Да спи... Сколько угодно, а я пойду, пройдусь. Настроение уж больно хорошее... Погода, опять же, шепчет слова любви…

 

         Выключив свет, пошел болтаться по ночным улицам, глазея на прехорошеньких, загорелых и счастливых девушек и женщин.

 

         Вернувшись к себе в номер, по храпу Феди сориентироваться в обстановке и завалился спать на его палати.

 

ГЛАВА 21

Гусаров. Подрыв.

 

         Выспаться не удалось. Ночь оказалось менее удачной, по сравнению с прошедшим днем...

 

         Часа в три-четыре, когда самый сладкий сон охватывает организм, где-то рядом рвануло так, что казалось, Сочи, за свои грехи, веселый нрав и потакания беспорядочным половым связям проваливается в тартарары... А сверху, вот-вот геенна огненная обрушится и пожрет огнем его бесшабашных обитателей. Содом и Гоморра получатся, а не Сочи.

 

         Я уже было собрался сигануть в окно, но, вспомнив о шестом этаже, отказался от своего намерения. Выскочив в коридор, в кромешной тьме и простыне, пришлось вернуться обратно...

 

         Когда заработали фонарики спасателей и за дверью кроме женского виза и мужественного, встревоженного мужского рева можно было расслышать слова, я услышал, что эпицентр взрыва расположен...

 

         Плохо слышно…

 

         ...Именно в том номере и под той койкой, где должен был спать я.

 

         Теперь мне стал понятен мистический смысл отсутствия у Феди снов и других видений. Просто будущего у него не было, оттого и смотреть было нечего...

 

         Выть от горя сил не было... Не до сантиментов... Чтобы ожидание выстрела в затылок или взрыва уже в мою сторону не материализовались, отбросив сантименты, пришлось подниматься с постели и нервной походкой очередного испуганного жильца, уходить из гостиницы. Много смертей было в моей жизни, но конкретно из-за меня, убивали редко. Сам, да, но чтобы из-за меня...

 

         Так что, на ночную прогулку я выходил уже не в шортах было объяснимо моим образом жизни. Пиджачок был решительно наброшен на плечи, а в нем по старой привычке ждать все время беды и несчастий, были сложены все ключи к счастью - деньги, кредитки и документы.

 

         Шел  и пытался проанализировать произошедшее свой гудящей контуженой головой. Это что, месть за мои прошлые дела или за дневное счастливое спасение человека, по правде сказать, я даже фамилию его не запомнил... Пока шел, меня не покидало чувство, что кто-то меня ведет, со стороны наблюдая и оценивая. Постарался отмахнуться от наваждения, списав это на тяготы и лишения сегодняшнего дня.

 

         Ладно, уроды, считайте, что вы меня разнесли на атомы и микрочастицы, порубали на мелкие куски мяса. Уничтожили Леху Гусара, едри вас за щеку. 

 

         Пижамы в виде трусов, майки и зубной щетки было жалко... И так жалко стало (это пытаюсь отвлечься от утраты Феди), что я с лица осунулся... Брел наугад, да и сел на скамью, под грустным платаном...

 

         Осталось решить, куда теперь?

 

                                                        * * *

 

         С такой перекошенной несчастьями рожей нельзя безнаказанно ходить по улицам курортного города. Это не просто голое утверждение, это констатация. Я опять начал притягивать несчастия...

 

         - О, смотри, Вартан, его баба бросила, так он сам, как баба в вывернутых штанах по городу бродит и наших женщин пугает... - Именно с этих слов, какие-то неприятные типы начали приставать ко мне. Судя по тому, что их было больше, а одного бить всегда лучше кодлой, это были явно малообразованные дети гор.

 

         - Ладно, Лошак, оставь его в покое… Хотя, подожди, подожди… Пусть он нам что-нибудь споёт или станцует - согласно закивал нетрезвой головой тип по имени Вартан. И уже ко мне: «Давай, дрочила, показывай танец».

 

         Южные ночи, это, то еще великолепие тьмы. Хорошо, что хоть тускло мерцали  уличные фонари, иначе я бы их вообще не заметил.

 

         - Шли бы вы, ребята, в жопу или на х... по вашему выбору, - я миролюбиво попытался уклониться от пьяной ссоры и указать направление движения. - Видите плохо мне... Не выспался... Да и вам лишние неприятности ни к чему? Попасть в больницу гораздо проще, чем на ипподром, тем более с вашими носами… - Дав слабину и бесхарактерность, я пытался быть убедительным.

 

         - Он еще ругается, нехороший человек. – Это кривоногое, гортанное племя двинулось в мою сторону с явно недружелюбными намерениями. Молодёжь была счастлива, повстречав чудака, которого можно было отмутузить за неуважение к ним.

 

         Опять драка, крики, оскорбления... Не стал я ждать, когда они достанут стволы и пиковины. Дал одному и второму в рыло, судя по хрусту, дело не обошлось без переломов. Ребятишки подрубленной лозой рухнули на дорожку, аккуратно ногами затолкал их под лавочку с кипарисом. Тихие такие ребятки, когда лежат, зажмурив глаза, и не скажешь, что хулиганьё…  Присмотрелся впотьмах, не-а, не скажешь.

 

Было с ними еще двое, молчаливых и дымящих сигаретами… Так эти скромняги догадались, что лучше показать результаты в беге и трусости, чем ходить со сломанными носами. Дернули на пяту так синхронно, будто растворились в воздухе, словно их и не было.

 

Постоял, подумал. Ощущение, что кто-то за мной наблюдает, по-прежнему не покидало, а только усилилось.

 

         В результате, когда я двинулся в сторону Адлера, метров через пятьдесят пыхтя и задыхаясь, ко мне подошел мужик с портфелем. Был он росточка невысокого, полный, жутко потеющий и оттого скверно пахнущий. Землистый цвет лица указывал на имеющуюся язву и несварение желудка…

 

         Приподнял шляпу, представился послом по особым поручениям - Пердоватором Серафимом Ивановичем. Затем, вместо покойного Феди рассказал прогноз погоды с дождём и порывистым ветром, а также сообщил, что меня ждут, а он меня сопроводит...

 

         - Кто ждет? Такие, как вон те лежащие - небрежно кивнул головой в сторону лавочки. (Оказалось, что мне не чуждо кокетливое позерство).

 

         - В принципе вы правы, после того как вы его сегодня, он посмотрел на часы. - Уже вчера спасли, он покамест, также лежит... Специалисты, которые смотрели запись, утверждают, что вы буквально вытащили его с того света... Кстати, огнестрельное ранение шеи и проколотое костью горло, практически зажили...

 

         До меня с трудом дошло, что  речь идет о случайном посетителе ресторана, которому за день до этих событий я оказал первую помощь

 

         - Так это была все-таки пулевая рана? - пришлось уже мне невнятно удивляться.

 

         - Пойдемте, нас ждет машина... – не отвечая на вопрос, он настойчиво пытался затащить меня в чрево автомобиля.

 

         Никуда я не хотел ехать, мне даже двигаться не хотелось. Единственное и возможно последнее желание было, чтобы меня оставили в покое. И вообще, я так устал, что у меня даже сил не осталось послать их всех подальше вместе с их предложениями.

 

         Не успел я закончить обдумывание этой горькой, но невысказанной драматической мысли, и хотел было уже озвучить её настойчивому гражданину, как сзади послышался дробный топот ног и утробный рокот машинных двигателей. Я оглянулся и с первого раза догадался, что это молчаливые друганы Вартана с Лошаком, собрав бравое землячество - сабель сорок, пытались строго спросить у меня, для чего я так крепко расколошматил рожи их землякам...

 

         - Вон он... И еще какой-то козел... - заскулили от счастья дуэтом до этого молчаливые аскеры.  Говнистые, как и вся их шобла, гибонообразные, волосатые торговцы сочинского рынка, даже приостановились, оттягивая миг пароксизма жгучей страсти, предвкушая по-гоголевски, страшную месть. – Стой, гад! Мы, щас, тибя убивать будем.

 

         Метров двадцать отделяло нас от юных мстителей. Сомневаться в чистоте их помыслов не было абсолютно никаких оснований.  Если бы они не неслись посреди шоссе и дали простора для движения автотранспорта, достигнуть объект мести было бы гораздо проще. Но ребята горели ненавистью и желанием отомстить, поэтому рвались вперед, ничего не слыша и не видя.

 

         - Быстрее решайте, - услышал я дрожащий скул Пердоватора. - Остается мало времени.

 

         - Нет, мил человек, времени у нас вообще не осталось... - зычно закричал я.

 

         Играть героя в данных обстоятельствах было совсем не с руки, схватив за рукав тучного Пердоватора, я бегом бросился к спасительно распахнутым дверцам автомобиля. Однако, вырвав руку из моего ослабевшего захвата, меня опередил посол. Оказалось, что он не «посол», а побежал гораздо быстрее меня... Я ввалился вслед за ним и мы рванули с места... Пару кирпичей все-таки попали  по корпусу железного коня, но водитель оказался ассом и не обратил внимания на такие мелочи.

 

         Доехали быстро и от погони ушли легко, хотя озверевшие армяне, как мне показалось, особо и не торопились догонять. Наверное, их смутил ствол «калаша» легкомысленно  выглядывающий из-за приспущенного тонированного стекла? (Вроде было темно, но ствол выделялся очень колоритно.) Не знаю. Правда и оставаться выяснять, желания не было.

 

                                                        * * *

 

         Пока мы ехали, «посол» вкратце объяснил мне причину моей срочной доставки прибытия туда.

 

         Забрались куда-то в горы. Повернули за Мацестой, выехали на неприметный раскатанный большак и через несколько закрытых шлагбаумов оказались в заповедной зоне. Это и была конечная цель ночного десантирования в райское, но не забытое людьми место.

 

         Ранее избушка на куриных ножках, сложенная из брёвнышек крымской сосны и сибирского кедра, принадлежала санаторию ЦК КПСС, там от трудов праведных поправляли подорванное партийной работой, изможденные от голода и усталости партаппаратчики. Последние десять-двенадцать лет всем этим хозяйством владели сибирские золотопромышленники и другие простые работяги-миллионеры, осваивающие природные богатства Сибири и Дальнего Востока.

 

         На самом деле, предгорья, вершины, много чего другого, включая реликтовые леса, охотничьи угодья и редкие минеральные источники, принадлежало раненному в шею и поцарапанному в горло г-ну Алавердяну. (Оказывается, что, даже обладание такими природными сокровищами не спасает от пули-дуры.)

 

         Гераклит ошибся – я не то чтобы дважды, а уже 55-ый раз вхожу в одну и ту же реку, а помыться так и не успеваю!

 

         Утро, с ярким декабрьским солнцем добралось и к заповедным местам.

 

                                                        * * *

 

         Как только мы приехали, Пердоватор с видимым облегчением передал меня, другим людям молодым, миловидным и с приятным запахом... Женский персонал, облаченный в достаточно фривольные, прозрачные белые халаты повел меня к хозяину. Пока они сопровождали меня по лестницам я вволю налюбовался их упругими задницами, стройными ножками и ладносбитыми фигурами… Однако – не грело. Нервы стали ни куда не годны, а с ними и всё остальное.

 

         Судя по землистой бледности и другим неприятным желтым разводам на утратившим былую яркость, обвисшем лице, дядьке было скверно.

 

         - Какого цвета сегодня была моча и чем мы сегодня какали, - с видом знатока поинтересовался я прежде чем приступить к более детальному осмотру.

 

         - Не валяйте дурака, профессор, - просипел он. - Скажите сразу - жить буду?

 

         Мне осталось только пожать плечами, приподнять пламенеющие глаза и кивнуть в сторону высших сил.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 7

 

         Под солнцем все исчезло и через двенадцать часов оно оказалось над ним. Поиск гармонии в мире хаоса и бессмысленности, создавал абстракцию, которую следовало перенести на полотно. Внутренний мир художника ликовал не долго. Солнце жарит, творить зло, нет сил.

 

         Талант, как и бездарность заразительны - это притягивает, особенно когда воодушевление является в кедах. Появляется ни с чем не сравнимый запах, который заполняет пространство ещё до появления носков и портянок.

 

         Он попробовал лимон, тот оказался слишком горьким и кислым. Горьким для чая, зато для кактусового самогона - лакомства экстремалов, в самый раз. Цель истинного поэта, носителя абстрактных истин - это выразить свое мироощущение посредством языка. Лимон в этом случае является необходимым элементом поиска выразительных средств.

 

         Гравийная дорога вела и вела в пустоту. Пыль, запустение и отсутствие залитого катка создавали неприятное чувство. Тройной тулуп на асфальте исполнялся плохо, в нём было жарко… Простите, Христа ради! Тема до конца не разработана - автор запил.

 

         Дельта-Л по-прежнему звал санитаров. Ему необходимы были собеседники, а не стигматы и кровоточащие раны мучеников и подвижников. Их не было. Пришлось, есть лимон - это уравновешивало и примеряло. (С последним утверждением автор не согласен, поэтому, думать вам, как с этим поступать.)

 

ГЛАВА 22

Олимп. Проводы Жиноскула.

 

         После инспекционной поездки Арлена, Жиноскул выглядел  очень расстроенным, и, совсем спал с лица, узнав о том, что его, как не оправдавшего доверия перебрасывают на низовку... Он сидел в центре стола и нагружался перебродившими нектарами.

 

         - Раз я не оправдал доверия, я оставлю им - Чингисхана и Берия, - мстительно говорил он в рифму, не совсем понимая смысл своих угроз. Собутыльники, неохотно кивали головами, а он продолжал, насупившись и сжав лобик в гармошку. - Вот тогда оставшиеся на моём месте попляшут джигу им. Святого Витта. (Откуда только такие слова выискал.)

 

         Слушатели, не понимая предмета разговора, старались не перебивать и плотно закусывать.

 

         Высший разум на сборы и передачу текущих дел дал своему наместнику неделю срока.

 

         Неделя быстро пролетает. Все честь по чести, в этот же день, Жиноскул организовал отходную и на склоне Олимпа накрыл богатый стол. Собрались верные соратники и свидетели трудовых свершений.

 

         Зевс со своими зевсятами появился. Расфуфыренные представители венериного рода-племени. Бахус, вакханки – его спутницы, сатиры, белокурые нимфы, много собралось божественного и приближенного к ним.

 

         - Вот скажи, громовержец, за что он меня так, - приставал нанектариный Жиноскул к главному олимпийцу. - Значит, таскать дерьмо и другие удобрения, садить сады и виноградники - это Жиноскул, а жить в созданном райском саду - это обезьяны бесхвостые?  (Происходить от обезьяны, это было признано позже, очень даже выгодно! Оказывается, ты совершенно не виноват, когда тебе хочется выпить водки, играть в казино, воровать и драться напропалую.)

 

         И не дожидаясь ответа, переходил к другому собеседнику. При этом икал, спускал газы, тыкал чумазым пальцем собеседнику в грудь, неприятно обдавая его прокисшим запахом ацетона.

 

         С Нептуном разговаривал на другие темы и все пытался дыхнуть ему табачищем в нос. Тот пытался уворачиваться: хмурил брови, трубил в сантехнические раковины, трезубцем тряс, но впечатления грозной силы, владыка морской стихии, как не  старался, а достигнуть не смог, на воздухе у него это плохо получалось. Поэтому, когда гадкий хозяин застолья опять начал скулить о злой доле, Нептун достаточно туманно, но твёрдо заявил:

 

         - Не играй мне мандолину, - он обернулся, чтобы насладиться эффектом от сказанного, но Жиноскула уже рядом не было

 

         Обнявшись с плохо соображающим Бахусом, где он, Жиноскул опять в противной манере заныл воспоминания, это ж сколько он претерпел, сколько вынес от Высшего разума.

 

         - Ты понимаешь, Антро… Афра… Афродита,  - говорил он, уставившись на испитое лицо собутыльника, - мне плохо..,  причём.., ик.., что характерно, сам же  видит, что я страдаю, а работой неволит… последние соки выжимает... А ещё, но это между нами… От женского жопа… Нет? Да! От женского пола меня отвадил… На статуях, там да, там я - эдакий половой гигант, с ярко выраженными придатками… А в жизни? Нетути там ничего, сопли одни жидкие, подогретые на Везувии

 

         Обратив  внимание, что собеседник после его откровений уснул, долго непонимающе смотрел по сторонам и неожиданно, в первую очередь для себя, исполнил в свою честь гимн. После, упав на грудь сатира, возопил, аки погибающий от жажды в пустыне: «За что, мне такая несправедливость?» - и заснул с неприятным выражением на лице и распахнутой до шеи туникой.

 

* * *

 

         Спал то он не долго. После пробуждения злой и еще более неприятно пахнущий... Лихорадочно стал копаться в своих записях.

 

         - Он требовал... Чтобы все было с добром и счастьем... От же ж, сволочь... А сам, что вытворяет? Тогда ладно... Ладно... Значит, оставить всем счастье? Оставим... Всем радости? Хорошо... Накормим

 

         Он говорил, бубнил себе под нос...

 

         - Демократии захотели? Будет вам демократия, слезами умоетесь, приведя к власти очередного упыря...

 

         Он черкал, менял местами, опять черкал, рвал написанное, бросал себе под ноги. После лихорадочно начинал складывать обрывки и, читая составленную мозаику-пазл, начинал горько хохотать и радостно плакать.

 

         - Мечтали одну регалию? То есть, как он тогда сказал - религию... Планировали для всех одну хохму иметь и молиться одному Арлену, ему, в ножки его разумные кланяться… Ага, щас. Будет вам не одна, будет вам множество химер, ради споров из-за их применения, на земле будет рождаться не истина, а горы трупов. Ужо, ты мне получишь!

 

         Он опять начинал яростно черкать, вздыбливая витки папирусов и разрывая полотна пергамента, при этом ругался плохими словами и пальцами делал неприличные фигуры-скульптуры.

 

         - И пусть, и правильно… Чтобы путь к разуму был не простым, украсим дорогу из горя и трупов… Подпустим  еще и других страхов. – Брызгая слюной, он наливался агрессией.

 

         - Сатир, вина и нектара.

 

         - Слушаюсь, вашбродь...

 

         Почему такой слабый? - кривился Жиноскул, выкушав литровую рюмку. - Где мощность напитка? Где оборотная сторона энтой медали?

 

         - Не могу знать, вашбродь...

 

         - Оставь, ты это чинопочитание, - махал рукой Жиноскул. - Садись лучше, вислоухий, выпьем за мелиорацию Сахары, за осушение этих лесов и болот...

 

         Они выпивали, после чего Жиноскул опять начинал грустить во все горло.

 

         - Такое место - созда-а-а-а-л, - затягивал он свое, бесконечное. - Сахарой назва-а-а-а-л... Виноградников и садов насади-и-и-и-л... А меня, вместо благодарности и денежной премии, по заднице мешалко-о-о-о-й?

 

         Подошедший нетвердой походкой Апполон, постоял рядом, послушал плач Жиноскула и, захлопав глазами и также разрыдался. Почувствовав божественную поддержку, Жиноскул опять зачал причитать и в голос хмуриться, ударяя себе при этом, по толстым щекам и ляжкам. Чтобы обеспечить доступ воздуха и простор движениям, он сбросил тогу и оставшись в одной тунике, продолжал рвать слушателям нервы, обнажая свою целлюлитно-импотентскую сущность.

 

         - А мне, вместо грандиозного спасиба-а-а-а... – выпивая очередную чашу, разорялся он. – Бессрачная карна… кома… кармандировка… Забросы за пределы воздушного пространства-а-а-а... Туда, где нет кислорода, где скушна-а-а-а, где душна-а-а-а... На кого я вас сирот, здеся оставлю-лю-плю-ю... Ай-лю-ли-лю...

 

         - Да, не было справедливости и не будет...  - снимая повязку с глаз и примериваясь кому бы запулить весами, глубокомысленно заявила драчливая Фемида - вторая жена Зевса.

 

После очередного поиска истины, в просторечии обычной вульгарной драки на общей кухне, под обоими фемидиными глазами было по фингалу, поэтому повязку-компресс ей повесили сразу на оба глаза. В таком виде, она и дошла до нас... А что весы в руке? Так проверяли ее рефлексы и двигательную активность, вы же не спрашиваете, почему в другой - рог изобилия. Правильно, сосуд полон вина. А потому! Перед тем как объявлять волю Зевса, она всегда добрым глотком смачивала горло.

 

         Бахус, достав зубочистку из щеристого рта, проверил на ней наличие вынутого куска. Потер его в пальцах, понюхал, почувствовал  знакомый запах гниения, приободрился. Обращаясь к Жиноскулу, обрадовано сообщил:

 

         - Да, не расстраивайся ты так, - он подхватил амфору с финикийским вином, больше расплескав по столу, чем плеснул в чаши, предложил тост. - Давай выпьем за погибель наших врагов.

 

         Хоть все и привыкли к выходкам вечно пьяного Бахуса, но за столом стало тихо.

 

         - За что выпьем? Сам-то понял, что сказал? Что он сказал... - на перебой загомонила многоуважаемая публика. - Поясни, что ты имел в виду, что б тебе, гнилыми помидорами всю жизнь закусывать.

 

         - Что на душе наболело, то и сказал, - хрипло просипел Бахус и опростал персональный, ведерный рог.

 

         - А что, - встрепенулся Жиноскул. - Про врагов мне понравилось, а коль скоро их под рукой нет, значит, самое время создать.

 

         И опять начал лихорадочно черкать и исправлять заветы Высшего разума Арлена.

 

* * *

 

         Наступила ночь. Смолистые бревна в огромных кострах-жаровнях, дарили богам и присутствующим, свое тепло и уют.

 

         С наступлением вечера, праздник «выпить на дармовщинку» не прекращался. Зазвенели лиры, забухали барабаны, запели сирены и праотцы битлов...

 

         Терпсихора решила тряхнуть стариной и показать новый танец «Спор циника с  агностиком». Публике танец понравился. Хотя танцовщице можно было и не кривляться, удовольствием было - просто смотреть на нее...

 

         Споры, веселье, смех - все это наводило еще большую тоску и уныние на Жиноскула. Как известно, такое состояние духа рождает злобу и агрессию, которая от алкоголя только усиливается...

 

         - Свидимся ли еще когда, други мои славные? - кривился он лицом, незаметно смахивая скупую слезу раскаяния.

 

         - Ешь, пей, гуляй кареглазые, - накачавшись нектаром, стал размахивать дротиком Марс. - А то, давай бороться со мной... Есть рисковые робяты? Тогда выходи в центр, будем совместно тратить силы и терять божественное здоровье...

 

         С этими богами войны, с их воинственными заявлениями всегда столько хлопот... Чтобы одной было меньше - пришлось связать распоясавшегося нарушителя общественного порядка. И поделом, нечего тут... Собрались отдохнуть, расслабиться, а не драться и палкой перед носом махать.

 

         Сполохи костра высвечивали из тьмы разгоряченные лица. Подошло время нимф и других представительниц божественного рода-племени. Поводили невесты хороводы, спели пару популярных песен, застолье нестройно поддержало, но голоса срывались, слушать такие сладкоголосые песни было тяжело, сразу клонило в сон. Чтобы не заснуть и не пропустить сопутствующую веселью драку, нимф прогнали.

 

         Очередным праздничным номером были устные рассказы. Позвали ликтора с весталками. Красивые девчата в белых туниках с длинными косами, стройными ногами и выступающими набухшими сосками, среди пьяных богов и их челяди смотрелись очень эффектно. Приглашенные рассказали о своем обете целомудрии, о том, как строго они его блюдут, чем очень разгорячили мужскую часть собравшихся, уж больно детально были изложены подробности этих процедур. (Об амазонках речи не велось, слишком они агрессивны, им бы только мужика драть и последние силы из него выжимать.) У многих возникло сожаление, что так поспешно прогнали нимф.

 

         Все текло размеренно и более-менее в рамках приличия. Хотя сказать «бог им судья» было бы глупо, они сами ими были, а судья Арлен,  как и всякое начальство был далеко и до каждой мелочи, у него естественно руки не доходили.

 

         Короче говоря, когда наступил момент окончательного прощания с полюбившейся Землей, провожать Жиноскула единороги с сатирами вынесли только на все готового Бахуса. Он собрался отправиться вместе с другом, но Жиноскул побоялся прогневить Высший разум и отправился на освоение планет созвездия Кабыздох один. О чем в последствии, очень жалел. Мог же откосить, сославшись на плоскостопия, как рук, так и ног, а также на врождённый педикулёз - ан нет. Даже пробудившаяся от вина совесть и та не смогла его остановить.

 

ГЛАВА 23

Гусаров. Лечение.

 

         Скрестив на груди руки и приняв обличье Дориана Грея в его финальной стадии, мне пришлось сумрачно смотреть на раненного русского патриота и грустно отвечать на его вопрос по поводу будет ли он жить...

 

         - Все возможно, - вздохнул и напрягся. - Все возможно. Придется посмотреть вас... Э-э… Уважаемый, Ашот Аракелович...

 

         Говорил я в шутку и также шутейно, стало быть, надувался в медицинское светило. Но стоило мне глянуть на это тучное посеревшее тело, как опять внутри что-то щелкнуло. Тумблер переключил режимы и начался, в первую очередь для меня, парад чудес.

 

         Щерясь, как вурдалак, я приблизился к нему, как бы нацеливаясь на дряблую аорту, но... кровь для анализа высасывать, не стал. Вместо этого будто взбесившаяся мельница, стал перед носом и повязками его тугими, руками махать и остервенело развязывать, вернее срывать шейные бинты.

 

         Когда гора бинтов оказалась у меня под ногами, Алавердян прямо порозовел от счастья. Сип его хриплый ушел безвозвратно. Полуобморочное состояние и синюшный цвет лица стали приобретать живые краски и привычные мордатые очертания.

 

Глянув на смертельное ранение, убедился, что рана оказалась пустяковой. Если не считать слегка потревоженных шейных позвонков, то можно было и внимания не обращать, а пришлось. Было очень интересно, кто ему накладывал на шею повязку, так как, если бы меня не привезли, у болящего  оставалось немного  времени до полной и окончательной победы механической асфиксии над телом.

 

         Не поленился, заглянул в горло. Так… Еще шире… Поцокал языком, мол, н-да, не всё так безнадёжно… Что-то глубокомысленно и свыражением тарабанил на латыни (о том, что это была латынь, мне никто не говорил, но, услыхав от самого себя слово “consensus” - сам догадался, явно стихи Вергилия) я ему так и перевел: «Скоро, всё придет в норму. Следует только потерпеть. Consensus?»

 

         - После вашего прикосновения, мне, профессор, прямо дышать стало легче... Удушье закончилось... И круги перед глазами перестали прыгать.

 

         Хотел я ему открыто сообщить, что если бы еще часик-второй эта тугая повязка повисела на его шее, то все, капец... Пришлось бы, спасая его жизнь, ампутировать голову. Хотел, но не сказал, постеснялся выпячивать свою грамотность и глубокий  профессионализм.

 

         Также возникло непреодолимое желание в затейливом кураже, на алавердянскую рану перцовый пластырь приклеить. Но в последний момент показалось, что это может быть воспринято не как милый розыгрыш, а как издевательство над раненным... Короче, не стал. Да и не было перцового-то в том бардачке, где находились лекарства. Обычного, бактерицидного, в газетный лист, наклеил и все... Получилось красиво и без затей.

         Только созданная рукотворная красота всё равно не давала ему возможности двигать ногами, с ними была полная засада. В туалет на унитаз не десантируешься, приходилось при помощи уток и суден справлять потребности, а гордости  российского бизнеса это было чуждо…

 

         Опять жизнь, глаза монаха в оранжевом жилете дорожного работника, стремление к хорошему результату, заставила помахать руками и пошептать на ухо. Кроме всего прочего, в сумке врача вредителя, мной были обнаружены тонкие иглы, явно для иглоукалывания… Так я, штук пятьдесят в Алавердяна воткнул, ненарадовался.

 

Когда я иглы с задумчивым видом выкрутил, к моему удивлению, ноги стали слушаться хозяина. Первым делом он с моей помощью отправился туда, о чем говорили выше.  Как и положено, отдал фаянсовой прохладе всё что накопил, порадовал челядь и меня убойной вонью. Отлежал он ноги, а здесь я с чужими иглами подоспел. Похоже, что раненый уже перестал удивляться разным чудачествам с моей стороны, как будто, так и должно было быть.

 

         Разобравшись с биологическими потребностями, Алавердян зычно гаркнул своего посла по особым поручениям. И начались, отнюдь не детские развлечения, впрочем взрослыми их называть также язык не поворачивается.

 

* * *

 

         Как только появился Пердоватор, сразу раздался крик:

 

         - Кто в меня стрелял? - он покрутил глазами. - Дайте мне клизму, если ты мне сейчас не ответишь на этот простой вопрос, она по-азиатски будет торчать в тебе и приносить невыносимые страдания...

 

         - Мои люди все выяснили, хотя это и стоило больших денег, но ответ есть, ответ тебе понравиться, - плотоядно глядя на клизму, как бы предвкушая пытку, затараторил Пердоватор. - Стреляли люди Борзова... Это все Борзой. Он скотина, беспредельщик заказал тебя...

 

А мне, как будто кто-то на ухо нашептывал: Пердоватор умышленно сталкивает лбами Алавердяна и Борзово. Умышленно? Сам мечтает занять место Алавердяна? При любом раскладе, он в выигрыше. В другое ухо, уже другой голос, уверенно подтверждал – Борзой организовал. Имя это для меня на слуху – покойный Федюшка, частенько упоминал о нём, как о редком гаде.

 

         - Я слышал, он себе из Питера балерину выписал, записал уже в свою партию? - опять начал наливаться синюшным цветом Алавердян.

 

         - Да, - как-то тускло подтвердил его слова Пердоватор и облизал губы. - Красавица! Из первых будет...

 

         - Мамой клянусь, - совсем не к месту, вдруг поклялся Алавердян, подбивая под спину подушки. - Она не должна добраться до этого упыря... Она не должна работать на его имидж... После трагедии случившейся со мной, каждый должен понять, что работать... Да, что работать? Находиться рядом с этим уродом, любому самому распрекрасному и красивому существу опасно для жизни...

 

         - Так, что шеф? - забегали глаза у Пердоватора, промокая градом текущий пот, он понизил голос до шепота, и совершенно не обращая внимания на меня переспросил. - Ликвидация?

 

         Они рождали козни, а у меня роились мысли - ну, нехорошие господа, это уже ни в какие ворота не лезет, совсем вы обалдели со своими политическими играми... Типа, лови морячок зубами блесну, авось и вынесен в нужное место и в нужное время.

 

ГЛАВА 24

Борзой и его команда.

 

         Штаб гениальных мыслителей и мощных лбов, э-э... умов, собрался в день поминовения Фомы Похабника, в новом кафе «Вайт транкс». Заграничное  название не скрывало родной сущности. Здесь были: дядя Паша - известный наставник Борзого в бытность его рекетиром-вышибалой; Валерик Курчевей - его правая рука и просто фактор устрашения; юрист Генаша Шумперт - роскошный красавец, с ослепительной улыбкой и бонвиван; Саня Алексейчик, упорно отрицавший свою связь с Крестами, где он, по семейной традиции служил «попкорём», т. е. надзирателем; еще злая тетка - Зоя Полька, бывшая, но, до сих пор верная подруга Борзова... И... Много еще достойных и уважаемых людей. Девок приглашать не решились, уж больно серьезный был повод для разговора. А вот стол накрыли по всем правилам. Маленькие бутерброды, для Генаши и Зойки, а здоровые ломти с колбасой и сыром для Валерика, Сани и другой братвы.

 

         Основная тема толковища: предстоящие выборы и высочайшее согласование на должность губернатора, а также снижение сборов с поднадзорных точек (время было такое, хорошо, что хоть что-то удавалось выдавить).  Оба разговора - два тонких маломощных ручейка, пытались соединить в мощный поток умных мыслей, не получалось. И только после того, когда Борзой понял, что без спиртного заряда ничего умного в поисках истины найти не удастся. Кликнули разносчика снарядов. Разлили. Выпили. Обождали, покамест дойдет до нужных точек души… Торкнуло, можно продолжать дебатить дебаты.

 

         После началось толковище с наморщенными лбами и злыми матерными словами.

 

         Собравшиеся цицероны и златоусты, в очередной раз, стараясь доказать психически неуравновешенному Борзову свою преданность, наперебой доказывали то, что им, каждому по отдельности, втолковывал сам Борзой. Много говорилось о том, что пора прибирать власть к рукам, неровен час, Москва спохватится и назначит на кормление своих, неизвестных местной публике креатур. Область будет развиваться, значит и денег из бюджета можно будет привлечь предостаточно... Расширяются горизонты взаимовыгодного сотрудничества с братскими африканскими странами, под кредиты Евросоюза или, на худой конец МВФ, мост им там построить, или фабрику для обогащения плутония и урана... Опять же за счет дешевизны рабочей силы, можно было правильно все поделить, что в Африку (которую можно было с успехом заменить на восстановление порушенного наводнением Красноярского края или Чечни), а что сюда, в родные, но очень  личные закрома Родины...

 

         Слов было сказано много и по делу. Когда все выдохлись, а пустые бутылки заменили полными, Борзой перестал рисовать чертиков и сам взял слово.

 

         - Программа самая необычная, та, которая может привлечь на мою сторону тех, кто кладёт на стол президенту бумажку с известным вам именем, то есть - моим, - после этих слов Борзов строго посмотрел на членов своего избирательного штаба. - Кто, что может предложить? Прошу высказываться. Особо хочу послушать по поводу пропавших денег и племянника.

 

         - Так, это, - один из ораторов, названный Саней Алексейчиком (мордастый парень о пятидесяти трёх годках) поскреб под носом. - Давайте взорвем, козла Алавердяна и дело с концом. Пусть сука ответит, куда денег столько умыкнул… Это… Мы их здесь не из воздуха клепаем… Тяжёлым трудом… Пока все точки обойдешь, умаешься… Это… Чисто конкретно…

 

         - Тише, дурак! - без злобы осадил своего советника Борзой. - Беды не накликай, а то и так, после неудачной пальбы по черножопому патриоту, все шишки на нас посыпались. Того и гляди, гости с ответным визитом с минуты на минуту могут пожаловать.

 

         После сказанного он лениво посмотрел на часы, и зло усмехнувшись, проронил сквозь зубы: «Кажется, они к нам уже выехали...»

 

         Похоже, что на последние слова, никто не обратил внимания, но, судя по тому, как собравшиеся переглянулись, сообщение было воспринято правильно.

 

         - Ну, тогда я и не знаю, что тебе, типа, нужно... - подвел черту Алексейчик.

 

         - Значит так... - Борзун задумался. - Надо будет использовать на полную катушку эту стерлядь балетную...

 

         - О, это роскошная шмара, со своим шмаровозом, - ковыряясь в зубах, процедил Алексейчик, - в балете их ещё называют импресарио или антрепренёр…

 

         - Как это, - почти хором спросили собравшиеся, особо не вслушиваясь в рассуждения бывшего попки. (Зачем Борзый держал его при себе было не понятно, но авторитетом он не пользовался вообще, ни каким.)

 

         - Значит так, - начал Борзун. - Стерлядушка появляется у нас... Когда же она появляется? - он посмотрел в свои записи... - Ну да, в один день вместе с посланцами Алавердяна... В этот же день, ее выступление во Дворце спорта. Так, на следующий день... С хором ветеранов бывших заключенных, она станцует и красиво споет «Мурку», а потом, - он хохотнул. - Потом балет, водка и шашлыки... С танцами-обжиманцами... Кстати... Сколько мы ей платим за красоту и умение  крутить динамо машину?

 

         - Одиннадцать тысяч в день... - брызнув слюной, с непонятной злостью бросила Зойка и добавила для непонятливых. - Баксов... одиннадцать тысяч баксов.

 

         - Деньги хорошие. За такие деньги можно не только балет с Кармен-сюитами отплясывать, но и оказать братве уважение... – лениво процедил Генаша Шумперт, наливая фужер водки, - допустим, показать, а, и, чем чёрт не шутит, полную версию «Анны Карениной», как вам это?

 

         Собравшиеся относили себя больше к среднему классу, поэтому образованностью не выделялись, а в основном гордились дремучим невежеством, поэтому Шумперту никто по поводу полной версии не ответил.

 

         - Да, худая она больно... У меня свояк, когда сидел в Урюпинском централе, смотрел по телевизору балет, говорит, лядащие они все... одно расстройство, а не бабы.

 

         - Ты, Валерик, при женщинах особо не выражайся, - погрозил ему пальцем Борзой и с уважением посмотрел на Зойку. - А мы её, твоему свояку и не предлагаем, раз он такой капризный...

 

         - А еще свояк говорит, что там, среди балетных мужиков, одна пидорасня собралась...  Насмотрятся на этих плоскодонок... Натягаются их на репетициях, да спектаклях. Заимеют стойкое отвращение к женскому полу и ну, давай, друг дружку чехвостить в оба отверстия... Все же спидоносцы... А потом, еще...

 

         - Так, стоп! Мы сейчас договоримся. Давай так, - Борзой начал раздражаться, что ничего хорошего не сулило. - Выступаем по делу и всяких глупостей не трогаем... Категорически...

 

         - Надо решить кого из партийных активистов «Единой неделими» приглашать на концерт. Если этих халявщиков не позвать, то можем лишиться их поддержки.

 

         А как с ней общаться? Какие такие фортеля с умными словами ей говорить? - с сомнением поинтересовался дядя Паша, известный в прошлом цеховик и барыга, заметный тем, что после его особо гадких похождений, вредные конкуренты отрубили ему толчковую ногу. Он рассматривал большой плакат с изображением балерины. - Столичная, образованная девка. С ними только намучаемся. Слышь, Борзой, может ну ее, эту красулю... Сам посуди, богиня, и мы - со свиным рылом...

 

         - Если ее, вместо посудомоечной машины, хотя бы недельку использовать, это когда все время раком, - опять раздался злой Зойкин голос. - Да поставить на драгу, там, где золотишко намывается, да мужские бушлаты от грязи и вшей почистить... Сам увидишь, и свинские рыла пойдут за милую душу и отличить их от этой красавицей, будет совсем непросто.

 

         - Нельзя, - примирительно сказал Борзун. - Она одна соберет больше голосов, чем все мы вместе взятые. Президенты ей цветы дарят, братва брильянтами заваливает. Нет, без нее - никак... А если что не так...

 

         Договорить ему не дал бывший наставник, потянувшись к пузатой бутылке он набуровил пол стакан горькой и глядя на свет сквозь стекло произнес:

 

         - Смотри, ты человек умный... Будем надеяться, что твои понты, нам всем поперек горла не встанут.

 

         После, как бы давая понять, что совещание будущей администрации области закончилось, опрокинул содержимое себе в глотку. Остальные последовали его примеру.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 8

 

         Держать равновесие на земле, без подготовки космонавта тяжело. Следовало остановиться, сделать передышку и выйти за дверь. Появилась необходимость узнать, что нового у безумного мира? Где в нем его место? На дизеле?

 

         Пространство заполняется извращенным чувством социальной справедливости - лучше сжечь дом соседа, чем самому построить такой же, богатый и красивый, тем более, всем известно, что сосед вор и выжига, кулак-кровопийца и взяточник. «Пусть я удавлюсь, но он сгорит».

 

         Когда через двенадцать часов мир перевернётся, получит ли он медаль «За отвагу», тем более,  многие знали, что больше всего он боится гадюк, стрелков-купидонов из вневедомственной охраны и растолстеть.

 

         Последнее усилие - при помощи звуковых, неорганизованных диссонансов одушевить двигатель внутреннего сгорания. Вспотел, измаялся - не работает. Таких специалистов можно узнавать по их поступкам и застывшему выражению на лице - живые люди им неинтересны. Они вооружены удручающей убогостью мышления.

 

ГЛАВА 25

ЖОРЖЕР - явление

 

         За что я люблю русский язык? 

 

За знакомые буквы? Не-а.

 

За понятный язык военных, раздающийся из осклизлого окопа? Не-а. 

 

За ласковость звучания при ремонте самосвала, при минус сорока? Не-а.

 

За многообразие форм и смысловые нагрузки навсегда полюбил я русский язык.

Например, возьмем, биёмать, ко вниманию такую эмблему и радостный факт, как классический вариант слова из трёх букв, грамматически означающий твердое «нет»…

 

 А сейчас сигнал к удивлению!!!

 

В русском языке «нет»! - произносится и пишется совершенно по-другому, хотя количество букв совпадает. Поэтому когда командование, обычно их ещё называют «люди в штатском», предложило всех участников финальной стадии операции привести к общему знаменателю и результат разделить на ноль… Пришлось сказать «нет» в широком смысле этого слова из трёх букв, т.с. «Положить «нет» на руководство и его указивки».

 

* * *

 

Сейчас живу на лодке. Лодкой, баркасом, посудиной называю небольшую яхту, конфискованную у бывшего  расхитителя общенародной собственности, да и позабытой у причала.

 

Всю жизнь тошнит не просто от болтанки, от одного вида воды и моря в частности. Со службы, якобы, турнули, так для внедрения в чужую среду и легализации в ней удобнее. Сейчас борясь с фобиями и «морской болезнью» пытаюсь с ребятами ставить в условиях Дальневосточного региона ловушки на осьминогов. Ловцы и заказчики деликатеса сразу предупредили, что раз мы есть браконьеры, то надо опасаться смертельно опасного игольчатого синего осьминога, который специально залазит в ловушку для поражения живой силы врага, т.е. нас. Да и в холодных водах они редко водятся, им при таких температурах не в кайф размножаться.

 

Вначале, когда ты торжественно вносишь своё тело на палубу баркаса, это никого не настораживает. Посудина стоит у причала, лениво покачиваясь и не обращая на тебя никакого внимания. Коли ты культурный поц, можешь вежливо поздоровкаться, сделать приветливый жест рукой… У тебя, мариман, есть еще пять минут, четыре, три, после отплытия, чтобы быть как все. Потом, пятая минута плавания истекает, на подгибающихся ногах ты подходишь к месту хранения средства против качки – антикачкан называется, делаешь глоток… И… Эффект не заставляет долго ждать и ударяет грязью в лицо. После чего, цепляясь за все выступающие части дредноута, подползаю к мокрому борту, где долго и задумчиво рассматриваю забортную воду, сопровождая процесс рассматривания тягучей, как коровья лепёшка рвотой. Отражение, сверкая веселыми искорками жирного пота, исходящими от моего лица, заставляет увидеть весьма отрицательные последствия следующего или очередного выхода в море.

 

Гадко, даже не то, что море является питомником, в котором его обитателей кормят, такими как я. Нет. Мерзко и глупо выгляжу в предполагаемых обстоятельства потому, что чайки считают меня блевательницей и гадят поганым помётом точно в середину моей редкокустарниковой  шевелюры. Кроме этого, когда рвотными массами засоряю акваторию порта, эти мерзкие птицы, подлетая с противными криками,  пытаются сбросить меня, как ненужный баласт за борт.

 

Пена бурунов от винта, моя пижама, в качестве трофея – снятая с сомалийского пирата, даже простая морская еда в виде её натурального трёхмерного изображения, всё это заставляет опасно перегибаться через борт и горловым воем отпугивать акул (хотелось бы думать, что таковые в этой луже имеются).

 

В очередной раз, промокнув зеленые сопли, понимаю, что-то здесь не так. Рыба плещется, место прикормленное, химических комбинатов с их сбросами в ближайшей округе нет, но кроме двух покрышек, старого башмака и больной, раздутой, страшно воняющей собаки  в невод не попало ничего путного…

 

«Еще раз закинул старик невод в море…» - так, пока «Ай, да – Пушкина, ай, да – сукин сын» отдохнет, тянем вторые сети, старый ящик… Пустой? Нет, что-то  внутри перекатывается. Ага. Вытянули южную кунью акулу, а может и барракуду, хрен их разберёт, качка же… Она – дрянь, после появления в людском обществе, от радости стала скакать по палубе, как дурная. Дали по голове багром – успокоили. Если бы в тот момент у меня был баян, обязательно дал бы  аккомпанемент этому событию. Или, как говорят политкорректные наркологи: «Дайте в руки мне «баян», растопчу его к х…м». Но об этом позже, сейчас главный ответ на второстепенный вопрос: что надо есть в таких диктуемых качкой условиях? Ответ напрашивается сам собой -  непритязательное и самое дешёвое.

 

Отрезали у выловленной рыбины голову и хвост, вырезали плавники это – для ухи. Достали хребет и для навара в ту же кастрюлю. Больше костей у вкусняшки нет.

 

Где, что, а на море, при наличии такого крейсера (метров 10-12 длиной) удается почистить картошечки, порубить её удобной соломкой, пару морковок, две луковицы, соль, перец, лаврушка. Шумовкой снял пену.

 

Выглянул на палубу. Цунами и девятибалльного шторма не предвидится. На раскаленную сковороду масла растительного вылил решительно, для вкуса хотел чуть машинного добавить, но убоялся побоев, т.к. экспериментаторскими и творческими способностями в стиле Венечки Ерофеева, вечная ему память – не обладаю. С двух сторон в качающейся посудине обжарил двадцать минут назад выловленную рыбешку. Основательно отвлёкся от тошноты и рвоты. Выложил в ёмкость с высокими бортами, посолил поперчил, чуть сбрызнул лимоном и позволил создать себе шедевр.

 

Перед тем, как переходить к поеданию жарёхи, открыл ведерную ёмкость с ухой и… не бросайте только в меня свои тухлые яйца… влил туда для усиления аромата, сто грамм спиртового напитка.

 

Съел я с ребятками той рыбки, вволю запили её большим количеством ухи, она вошла в дырку килограммовыми бивнями в виде присадки и химического реагента… И в этом месте начинается смешная часть водевиля-фарса. Можете смело поинтересоваться у меня, а каковы, подполковник, ваши дальнейшие творческие планы, с учётом того, что вокруг загаженное нефтепродуктами море, а до британского монаршего двора, с его этикетами и правилами не так-то просто добраться?

 

После всего съеденного без труда добрался до гальюна. Там, к удивлению своего умиротворенного разума, сбросил только накопленное прямой кишкой.

 

- А как же порыгать? – интересуется душа. – Не хочешь, перегнувшись через борт, давай в дырку, вслед за дерьмом. Очень удобно…

 

Извините, однако, семьсот пятьдесят граммулечек, кристально чистого ржаного напитка, разбавленного забортной водой, сделали своё доброе дело, сдержали…

 

Впрочем, как говорил мне знакомый патологоанатом «зря он поторопился, считать себя живее всех живых». Это вам не по телевизору кушать печёные бананы с холодцом. Здесь всё смешнее и надёжнее.

 

Бесперспективный  праздник закончился минут через сорок.

 

Опять на радость обитателей загаженной лужи, в виде местного залива, доказывая теорию круговорота еды в природе, метнул харч с протяжным пароходным гудком в набежавшую волну. Пару десятков чаек, спикировавших на бесплатное угощение, отведав человечьей, недопереваренной еды, с воды больше не поднялись и сами стали чьим-то деликатесом. Будем считать это обрядовым песнопениями и танцами в честь не до конца сформированного юнги.

 

* * *

 

         И вот так, один-два раза в течение суток, на протяжении пяти дней, очень хорошо зеленым лицом встраиваюсь в окружающий маринистский пейзаж. Постоянно встрясывая, таким образом организм, мелким бычком отсекаю то, что называется излишним, калорийным питанием. Получил прекрасные, где-то даже загадочные впалые глаза и большие спасательные круги под ними же. Худоба выгодно выделяет меня среди других матросов, т.к. бушлат 48 размера очень хорошо лег на мои плечи, где и контрастирует с моим бывшим 56.

 

         После эдаких экзерсисов, а проще – мерзких стрессов, когда твоя нога ступает на осклизлый берег, немым укором возникает вопрос, на какую скользкую дорожку в дальнейшем, она тебя, мудака, приведет?

 

         Продолжим упражнения в метании блевотины на дальность и на меткость? Много возникает вопросов по поводу исполнения вышеназванных функций.

 

Так, а что у нас записано не сегодняшний день в книге судеб – книге ссудного дня? Ничего. Значит, ссуды не будет. Придётся пить за свои.

 

         Портовый кабачок – вот же он, гостеприимно распахнул свои двери. Поддержим состояние стойкой изжоги? Welcome! Добро пожаловать! Кого могут остановить запредельные цены на выпивку, если «моряк вразвалочку сошел на берег, как будто он открыл пятьсот Америк». Тем более, когда в ходе браконьерской путины, пиранья тебе в член, закончился запас спиртного. Средство от обледенения гидроакустики, любимую гидрашку, следует получать на берегу, а бумажки для этого умею оформлять лишь я один. Да и ёмкость для этого также есть только у меня.

 

         До этого, с проклятиями (якобы - якорь мне в задницу) и пожеланиями долгих лет жизни, спиртяжечка сливалась в одну, только мне известную крейсерскую ёмкость (я еще умел правильно прятать). Глупо, но должен сознаться, что эти знания пригодились.

 

         Глядя на запись, снятую в баре на чью-то камеру, видя, как из пятилитровика, экономные коллеги моего департамента выпивают гидрашечки, а потом метко блюют в мини юбки портовых «товарищей по несчастью» (их я тоже угощал) убедился, насколько неповторим танец тантрического погружения в микрокосмос во время осмысленного времяпрепровождения. Именно в такие незабываемые моменты понимаешь, что IQ у присутствующих товарищей поднимается до 40 единиц, при чем во всём организме, а не только в голове.

 

* * *

 

Закаленные в морских бурях мариманы, очень огорчились, когда узнали, про «finite la commedia». С кислыми лицами получили расчёт, и даже выпить за свой счёт у них желание напрочь отсутствовало. После пришло понимание того, что чаянья и ожидания судовых матросов  натолкнулись на суровую действительность.

 

Объяснил младшим братьям по разуму. Всё, что было необходимо науке, мы выловили.

 

Они долго удивлялись, с какой тщательностью на берегу я исследовал внутренности выловленного зелённого ящика, особое внимание, уделяя именно надписям на нём и упаковочному полиэтилену находящемуся внутри. Ничего там интересного не было, однако в рапорте придется детально отразить и этот факт. Разбросали военное имущество по всем морям и океанам, создали фронт работ на многие десятилетия.

 

ГЛАВА 26

ГУСАРОВ

Объяснение адреналинщика

 

         Человек хоть раз, испытавший адреналиновый взрыв, также как и алкоголик  или прости господи, наркоман страдает от одной общей беды - все мы ищем именно то удовольствие, которое удалось однажды испытать. После двух, трех раз наступает интересный период называемый зависимостью. Поиск очередной дозы «украшения жизни» не останавливает даже страх смерти.

 

         Сами посудите, те же «крокодильщики» или иначе дезоморфинщики, прекрасно знакомы со статистикой: с момента первого укола до смерти максимальный отрезок времени на этом свете - шесть месяцев. «Героин для бедных» собирает богатый урожай смертей,  увеличивая количество мертвецов ищущих кайф. Крокодильщиками их называют, по той причине, что дезоморфин - дрянь инъекционная (варят на кухнях из йода и кодеиносодержащих препаратов, вонь йода пропитывает всё) и в местах уколов на второй, третий раз кожа грубеет, покрывается чешуйками, которые имеют грязно-зелёный цвет. Но не будем копаться в социальных причинах этой беды, когда от окружающей жизни и при непосредственной помощи государства, ребятишки пытаются занавеской из дурмана зашториться и уйти в другую реальность, где мозги отшибаются и бороться за светлое завтра, желания нет никакого.

 

         У меня другая беда. Когда соскочил с иглы, организм заменил кайф от героина, удовольствиями от эндорфинов (нейропептиды, обладающие морфиноподобным (опиатным) действием, образуются главным образом в головном мозге) т.е. того самого адреналинового впрыска во внутренние системы сгорания. Но, сразу оговорюсь! Получать удовольствие от постоянной опасности, от преодоления рубежей между жизнью и смертью, как правило, своей, не имея за плечами госпожи Фортуны, ревниво и с любовью направляющей твои действия - это верх легкомыслия. Хорошо помню из 80-х и 90-х годов двадцатого века ребят прошедших со мной Афганистан, африканские и арабские заварушки, которые чуть расслаблялись и, где-нибудь в Волгограде или Гродно, получали в кабаке по голове стулом или на голову опускали бетонную урну - смерть наступала практически мгновенно. Глупо, бездарно, бессмысленно.

 

Именно наличие незаметного, внутреннего страховочного троса создают возможность и рыбку съесть, и на стул сесть, только на чужих поминках. А главное условие игры, верное определение приоритетов: либо впрыск гормонов, либо деньги. Два этих элемента сочетаются скверно.

 

Для меня в этой жизни весьма показательной является история одного замызганного и чумазого мужичонки из далёкого зарубежного далека.

 

Так себе мужичок-с-ноготок, плюнешь  и не поймешь, попал или нет. Скупал у населения хлопок, делал бизнес, пытался даже фабрикантом заделаться. Рисковал, старался, многое делал, чтобы только увеличить количество баблоса - долларов ненавистных. В итоге всех потуг – разорился.

 

Дальше больше: выпивка, цигарэта  в зубах, плюс ко всему пристрастился к адреналиновой зависимости. Сел играть в покер.  От избыточного давления в черепной коробке, ходил красный, с вытаращенными глазами и уже готовился к самоличному смертоубийству.

 

Фортуна повернулась к нему лицом, как бы банально это не звучало, хотя какие баналы? В одной из партий, сидящий напротив него игрок оказался настоящим, безбашенным  «сухим алкоголиком», как сказали бы сейчас «игроманом» - чудак спустил с себя всё. В конце концов, расплатился с объектом нашего исследования нефтяной скважиной. После этого счастье поперло так, что не мне косноязычному и малообразованному представителю спецслужб с контузиями и преодоленной героиновой зависимостью тебе рассказывать.

 

А дело происходит во времена америкосовской депрессии 20-30-х годов. Всё продаётся за бесценок, нашему парню по-прежнему везет за карточным столом. Чтобы деньги не пропивать и не проигрывать дальше - с выигрышей он накупил подобных нефтяных вышек сотни.

 

В 1930 году Фортуна опять взлохматила изрядно потрёпанную шевелюру 41-летнего адреналинщика. В Техасе (мне говорили, что это, где-то в США – в своё время, нас готовили проводить там разящие диверсии) этот парнишка, сам не зная, зачем приобрел самое богатое нефтяное месторождение Америки – всего-то 70 километров в длину и 15 в ширину.

 

В 1933 году президентом стал Ф.Д. Рузвельт. Рассвет промышленности, Объявление «Нового курса», реформы. Денежные потоки, можно было сравнить с Ниагарским водопадом. Окружавшие на тот момент нашего мужичонку люди говорили, что «деньжищи – большие тыщи» он зарабатывал, сам не зная для чего? Плыло, пёрло, утрамбовывалось - ну и пусть плывет, накапливается.

 

Питался гамбургерами и жаренной картошкой в самых захудалых закусочных, они были дешевы, отсюда и их выбор. Одевался в немыслимые обноски, ездил на таком раздолбанном драбчаке, что его служащим было стыдно говорить, где они работают.

 

Прожил достаточно долго и благополучно помер на 86 году жизни, с улыбкой счастья, т.к. каждый день его пропитанной адреналином жизни имел под собой огромный риск всё потерять и остаться только с потрепанной колодой карт  и одной пулей в кольте.

 

Звали чудака Харольдсон Лафайет Хант.

 

От всего свалившегося счастья, как он подсчитал перед смертью, нажил он 10 детей – 5-ть от жены и 5-ть от секретарши.

 

Ребятишки после смерти отца – рекордсмена-производителя устроили вселенскую свару, подслушивание телефонных разговоров, наём штатных убийц мафии для родственников, нескончаемые суды. Все это детишкам кроме неврозов, язвы желудка  и нервной экземы – ничего не дало, денег они не получили.

 

Хотя сыновья и пытались пойти по стопам оборванца-папаши, но, как-то коряво у них это выходило.

 

Старший отпрыск – Нельсон Банкер, что-то не поделил с тогдашним президентом Кеннеди. Джон Фицджералд, как сын известного контрабандиста, сколотившего своё состояние во время «сухого закона», скажем мягко: до тошноты, до рвоты ненавидел техасских нефтяных магнатов. Однако в ходе предвыборных обещаний, наговорил этих обещаний вагон и маленькую тележку. Само собой разумеется, или лучше сказать, как водится - после избрания обо всём забыл: и кто деньги давал, и кто листовки печатал, и кто с профсоюзами договаривался et cetera…

 

И надо же было такому случиться, именно Нельсон Банкер 22 ноября 1963 года опубликовал в известном далласском таблоиде (Даллас морнинг ньюс) статью, не оставляющую камня на камне от проводимой политики Кеннеди. В этот же день, там же в Далласе, Джон Фицджеральд Кеннеди был застрелен. Ни у кого язык не повернётся обвинить семейку Хантов в убийстве 35-ого президента США. В основном кивают на Линдона Джонсона, на тот момент вице-президента. Вроде как Кеннеди, узнал о его финансовых махинациях и крепко гневался. Хотя, как сегодня говорят злые языки, весь вопрос упирался в сущую ерунду, всего лишь в контроль над всеми финансами США. Но это так, недомолвки и отсутствие в руках автора подтверждающих документов. (Данная ремарка, чтобы отвести подозрение от ЦРУ и правящей элиты, была сделана специально, т.к. еще 44 организации причислялись к убийству, потрясшему весь демократический мир. Как бы вы не старались, правды, всё равно никто не скажет.) Однако, вернёмся к семейке Хантов.

 

         Средний сынок Ламар Хант, также вписал своё имя на скрижали  семьи миллиардера. Самый обычный член местной мафии, Джек Руби, перед тем как идти убивать Ли Харви Освальда (предполагаемого убийцу президента Кеннеди) заглянул к нему (к Ламару Ханту) в гости, где и состоялась обстоятельная, четырехчасовая беседа, с раздачей подарков и обещаниями больших денег и покровительства. Разумеется, когда от лица истинных американских патриотов, в упор, в правительственном здании, Руби застрелил Освальда, его  тут же самого кокнули. Убивали «рубщика хвостов» федеральные агенты, у которых, что вполне естественно, на звук выстрелов и вид оружия у себя под носом, сработал профессиональный навык профессиональных убийц, и какой с них спрос? Правильно. Никакого.

 

         Когда демократическая пресса Далласа, а потом и США, стала прибивать семью Ханта вместе с ним к кресту и сжигать на виртуальных кострах… Одно было для меня не ясно: получил ли 74-летний патриарх свою долю кайфа от всей этой кутерьмы? Ни я, ни остальная публика, этого так и не узнала.

 

Х.-Л. Хант скрылся из Далласа после недвусмысленных намёков полиции, что его, с дорогой душою, не сегодня, так завтра застрелят или переедут грузовиком, посчитав главным гадом, организовавшим и профинансировавшим это скверное мероприятие. Говорят, «мафиозные торпеды» с ног сбились, разыскивая его по всему свету. Даже обнюхивали его следы на Земле Франца-Иосифа.

 

На тот момент, завалить старика было выгодно и мафии, и любимым детям, рожденным во грехе, а главное журналистам, алчущим Пулитцеровских премий. Кстати, именно детки: сыновья - Нельсон Банкер и У.Херберт, скарифанились, и, чтобы овладеть тайной завещания старика, установили за ним тотальную слежку и прослушку телефонов. Однако текста завещания, как и местонахождения тот момент завалить старика было выгодно и мафии, и любимым детям, рожденн заветной кощеевой иглы - ребятки не узнали.

 

Старик понимал, и от этого ловил свою долю кайфа, что узнай детки, куда и кому пойдут миллиарды - ровно через пять минут после этого, любящие ребятишки его живьём съедят вместе с заношенными до дыр джинсами.

 

К чему эти пространные бездуховные рассуждения о чуждом для нас (духовных и чистых помыслами) мире наживы и капитала? А чтобы быть понятым там, в верхах умственной деятельности. Главное - если тебя прёт от чувства опасности, если заползающий в штанишки страх и усилия по его преодолению ты, бродяга, смог заставить поработать на конечный результат, это и есть то, к чему ты стремился. Однако повторюсь. Вычленяй для себя главное звено: либо безотчётная тяга к совершению подвигов, как подтверждение собственной самодостаточности и полет по небу вместо облаков, либо рубка «финансовой капусты» на тучных капиталистических нивах техасщины, ньюйркщины и необъятной московии

 

Впрочем, вариантов подпрыгивания и получения удовольствий, вокруг до чёртовой матери… Хочешь, стишок про солнышко сочиняй, хочешь, в длину прыгай, а то, уж, если совсем невмоготу, научись вырезать гланды и взрывать горную породу. Надо только постараться и приложить усилия в поисках своего единственного пути к кайфу.

 

Всё это излагалось  с одной ясной целью, объяснить многоуважаемой публике определённую мотивацию моих бескорыстных поступков и методы достижения благой цели.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 9

 

         В замызганных блокнотах судьбы было записано, что он родился не тем, кем должен был родиться. Это разбило его сердце...

 

         Когда через двенадцать часов, мир вновь приобрел привычное для него свойство, а дверь стала закрываться со скрипом, он увидел, что в тени кованых решеток отсутствует прискорбие, страсть и следование указующему персту судьбы.

 

         Получалось, что он готов выползти из кучи мусора, в которой оказался основным элементом.

 

         А все потому, что:

Порядок – начало всему и конец пути,

Поверь в себя, повернись к нему задом.

Эта поза проста, ты это учти –

Эксперимент, чтобы не стать ползучим гадом.

 

Вытри сопли! У всех финал один.

Горы и реки, нагроможденья в ХАОСЕ.

Ты, только пыль, а не господин,

Спроси об этом у монаха в Лаосе.

 

Чёткость и стройность обмана – верни!

Где много фальши, там легче спиться.

Хаос – это космос. Осознай и замри.

Тебе очертание суммы приснится.

 

Идеи дальнего прицела, предполагают конкретные цели. Коли так, то шире ноги, то есть, братья –  шире шаг. («Шире шаг» - это изумительное по глупости общепринятое  высказывание». Евангелическая община св. Морфина.)

 

ГЛАВА 27

ГУСАРОВ

Возвращение в Питер

 

Вот я и дома. Вернулся в свои роскошные апартаменты родного Питера. Со вздохом сожаления втянул ноздрями воздух, наполненный запустением и холостяцким бытом - мочой воняет страшно. Понаехали, тут, понимаешь… Зато любоваться янул ноздрями воздухразрухой в занимаемой помещении, было очень даже приятно. Все-таки своё, купленное за зруху в занимаемой мноонаехалосерьёзные деньги.

 

Главная загадка этого города, он удивительным образом влияет на тебя, заставляет быть подтянутым и культурным, формирует душу и мироощущения - к чему бы это я? Наверное, следует стремиться к этому самому, без напоминаний об ароматах парадного и обвалившейся лепнины.

 

         В почтовом ящике, кроме огромного количества рекламных буклетов «Голосуйте за нашего самого честного кандидата» имелась неприметная записка без обратного адреса: «Братан биригись чехи на тибя очинь злыи гаварят что посли Буданова и Климентьева (с витизя) ты следущи». На обратной стороне писанины располагалась реклама средства от простатита и импотенции.

 

         Знакомый почерк. Значит, оклемался Рысак Миколка, выжил, бродяга.

 

         Такие записки спроста не пишут. Или розыгрыш? Нет. Рука и безграмотность - это от Коли.

 

         Пару слов о Рысаке. Уркаган, в момент знакомства в камере крытки, спасённый мной от изнасилования в «пресс-хате». Потом прибился ко мне в момент скитаний на военной дороге. Отслужили. Повоевали. Слышал, что его готовят на роль «авторитета». В момент назначения в каком-то загородном кабаке, застрелили. Однако живучим оказался крестник, выжил. Чему я весьма рад.

 

Вернёмся к полученной записке. В переводе итераные аппартаменты. данный текст означал то, что какие-то чеченцы разозлились на меня. После убитого экс-полковника и экс-командира танкового полка Юрия Буданова, отсидевшего за убийство чеченской девушки и тяжело раненного моего воспитанника капитана спецназа Алексея Клементьева, отряд «Витязь» (пять пуль, бл…и в него выпустили) мне также следует опасаться за свою жизнь. В принципе основания есть - в командировках на Кавказ числился заместителем командира группы спецназа ГРУ, а там, к примеру, прихватив что-то в камуфляже во время установки растяжек или закладки фугаса, приходилось разговаривать с этим «что-то» без дипломатических этикетов, экивоков и прочих финтифлюшек. На конкретные вопросы были полные слез и раскаяния ответы, поэтому  обижаться на меня представителям «обиженных» было предостаточно.

 

Видно, за дешёвую бутылку горькой какая-то военкоматовская, штабная сволочь сдала меня с потрохами. Еще подумал… И вспомнил, что когда был юным минерологом (это  не венеролог, это другое) и собирал коллекцию никчемных минералов из разных стекляшек, ко мне, совершенно случайно попала, ничего себе так, коллекция природных аллотропных углеродов, по прихоти судьбы именуемых бриллиантами. Вся эта песня, в тех деньгах стоила… Дай бог память… Ну, что ты будешь делать? А. Ну-да…  Около двадцати миллионов долларов. В связи с тем, что на камни была нанесена микрогравировка  и на каждом имелась радиоактивная «черная» метка, т.н. паспорт. Сбыть их официальным барыгам за полную стоимость, вряд ли удалось бы. Да, вроде и не было необходимости. Это моя страховка от разных глупых поступков моих бывших начальников.

 

Так вот, когда криворотые и кривоногие, пытались те стекляшки у меня силой забрать,  я их тогда прямо в этом доме густо нашинковал… Несколько труповозок тогда работали без продыху, без отдыха. Что и говорить старался не за страх, а за совесть.

 

Именно исходя из всего вышеперечисленного, давно не регистрируюсь в социальных сетях и на сайте одноклассников в интернете свои фотографии не оставляю, так спокойнее, и в парадное заходить и в булочную за сигаретами метнуться.

 

Исполнял, вроде, как присягу, проявлял, т.с. верность воинскому долгу… Как итог - Родина в очередной раз - пропоносила и бросила…

 

Вот и возникает вопрос, где дорогие защитники конституции прикажете пересидеть лихое время. Любая встречная старушка с веслом или девушка с банкой повидла, может оказаться матерым, но переодетым Исой, Ахмедом, или, не дай бог, Махмудом. Дернула кольца на сосках, повернула цицки по часовой стрелке и вместе с неверным отправилась мелкими  кусками бороздить космическое пространство.

 

Поэтому, уверяю всех густо собравшихся на звуки баяна в ожидании богатой выпивки и обильной закуски на моих поминках. Пацаны и девчата, мне это без интересу! Погодите, придёт время, помянем раба божьего - Артёма, Кирилла, Алексея и др. Так сказать, после погребальных мероприятий, порвём два баяна, барабан и фуфайку. А главное, трое суток, не вставая из-за поминального стола под песни, пляски и анекдоты, до которых покойник был большой охотник, сварганим поминальную тризну. Пока ещё рано.

 

* * *

 

Еще уважаемые друзья, спешу сообщить следующее открытие, случившееся сегодня утром. Только я осмыслил мысль, что, иногда и мужчины умеют очень сексуально кушать банан, только размеренно выбросил шкурку и отправился по месту утренних посещений. Опять незадача. Другая мысль замусолилась на горизонте, не давая сосредоточиться на утренних процедурах.

 

Мне очень не нравиться, когда в меня пуляют из гранатомёта. Ну, допустим, такой анекдотический случай из жизни посетителя собственного туалета. Посудите сами - сижу в ванной комнате, пытаюсь усиленно выполнять рекомендации уролога, изложенные на обороте записки Рысака, т.е. через задний проход, специальным приспособлением активно массирую увеличенную простату. Стараюсь не за страх, а за совесть. Потный весь… Кряхчу и пускаю пузыри… Изменённый угол зрения дал уникальную боковую подсветку одушествлённого предмета – смотри и радуйся.

 

Только начал получать удовольствие садиста-гестаповца от процесса, то есть наблюдать себя со стороны без штанов в одноразовой потертой майке и с торчащей из задницы рукояткой… Без приглашения в окно санузла залетает ракета и, если бы вместо приклеенной газеты на противоположной стороне была кирпичная стена, а не другое окно… Осколками меня бы там и накрыло.

 

Опять случайность… Коммулятивный заряд, прошил квартирку наскрозь, как бык кошку, и рванул уже на улице. Я же, задумчиво валялся на дне ванной, размышляя о том, что вместо массажных мероприятий следовало просто побриться… Причём, если бы хотел усилить остроту впечатлений от бритья – пошкрябать бритвой в разных местах. Но чтобы из гранатомёта? Нет. Мне это не понравилось.

 

         После того как поднялся, отряхнулся, вымыл, что там измазал испуганным дерьмом, могу поделиться впечатлениями.

 

Когда в тебя пуляют из винтаря с навинченной оптикой - это мерзко, но уж если долбанули из крупного калибра, это, товарищи, совсем другое вздутие атмосферы. Начинаешь понимать окружающих и ценить радости такой короткой жизни, а главное - сам меняться. Отвисший зад и помятая испуганная морда - уже не так расстраивают. Ненависть к идеологическим противникам, не разделяющим твоё мнение, после контузии исчезает навсегда, а нечаянная радость от прощания с родным домом, зашкаливает за все пределы человеческого счастья.

 

Мой инстинкт самосохранения, это я так свой страх называю, работает помимо меня. Как гласит закон самурая: «Победи страх и ты победишь себя». Приходится стараться. От того, что конец света для меня каждый раз переносится, с каждым его окончательным приближением, в момент загорания зеленного цвета на светофоре жизни, жить хочется все острее… Вот и выкручиваюсь.

 

* * *

 

         Квартирка моя расположена недалеко от Гороховой, 64, т.е. того места где жил, столовался и безобразничал старец-растрига Гришка Распутин… Возможно добрый ангел, в противовес противному и злому, спас меня, от смерти создав странное и мистическое обстоятельство… 

 

Дело вот в чём, в питерских квартирах, видно еще со времён царизма, остался этот странный и удивительный гражданско-правовой обычай - в местах общего пользования (ванная, туалет) не отгораживаться от внешнего мира занавесками или картонками наклеенными на окна туалетных комнат. Моя же врожденная скромность центральной полосы России заставила меня заклеить газетами туалетное окошко, выходящее во двор-колодец.

 

Враг, выпуская заряд в моё окно, видел, как загорелся свет, а куда бабахнуть - не сориентировался. Это меня и спасло.

 

Очень огорчило другое. Чтобы затаиться на позиции напротив моего нужника, этим сволочам, гранатометчикам пришлось перерезать горло, двоим старикам, мужу и жене. Они прошли страшную блокаду, похоронили всю родню на Пискаревском кладбище, сами чудом смогли выжить и такой нелепый конец жизни…

 

Мне осталось в очередной раз поцокать языком, сожалея о том, что близко находящихся ко мне людей, даже совершенно не знакомых, как в этом случае, ждут такие страшные неприятности.

 

Скатку на плечи, трехдневный сухой паёк, в виде брикета денежных купюр в карманы и в путь дорогу.

 

Это больше напоминало паническое бегство, чем обычную, ускоренную  эвакуацию. Правда, врагам в квартире  оставил несколько растяжек с разнообразными газовыми баллонами, не только для уничтожения живой силы противника, но и с эффектом консервации трупов. А то сдохнуть они сдохнут, а тухнуть будут не так активно, как хотелось бы матери-природе. Поэтому, поможем ей снизить активность в этом процессе.

 

Этап Ивана-Царевича закончился и начался длительный этап Иванушки-Дурачка.

 

ГЛАВА 28

Свердловск. Антракс.

 

         Старший смены лаборатории Андрей Маликов снял загрязнённый фильтр, предотвращавший выброс спор в окружающее пространство и временно приостановил  производство специзделия. Написал записку о снятии фильтра, положил рядом. Надо бы сделать еще запись в журнале регистрации, подумалось ему. Однако внимание отвлек плакат с призывом крепить единство партии и народа, он ухмыльнулся, оказывается партия и народ у нас это два социальных подвида, которые, судя по скрытому смыслу этого призыва, являются антагонистами. Автоматически достал из кармана сигареты. Пачка была пуста.

 

- Придётся открывать уже третью, много курю, - последнюю фразу он произнёс вслух.

 

- Впрочем, до окончания смены осталось два часа, сигарет должно хватить и на оставшуюся часть дня. Последний рабочий день марта. Два выходных впереди. Надо будет со Светкой съездить в лес, покататься на лыжах. Скоро снега уйдут, и наступит долгожданная весна… Хорошо-то как, опять же к концу следующей недели должны выдать зарплату. Денег до выплаты осталось, он пересчитал - сорок два рубля. Квартплату оплатил, картошки с морковкой купил, ливерной колбасы, как было не трудно, но также по знакомству достал. Спирт в лаборатории имеется всегда. Светка должна будет встретить после работы, сразу прошвырнёмся по магазинам, винца взять пару бутылочек всё-таки у нее день рождения в воскресенье. Пердоваторы, чтоб им пусто было, опять припрутся, можно было и не приглашать, но, как без них, Серафим, как ни крути а его и сменщик, и номинальный начальник.

 

Он пошел к своему шкафчику, достал сигареты, распечатал и ушел в курилку.

 

* * *

 

         Пердоватор Серафим Иванович плотный, если не сказать толстый мужчина, невысокого роста с пятнами соли на пиджаке от постоянного потения и ослепительной лысиной, надел химзащиту и заступил на смену без шуток. Да и какие шутки, изжога замучила, застарелый гастрит, полученный еще в студенческие годы, измочалил нервы окончательно.

 

         Открыл журнал записей сдачи-приёма смен, прочитал, никаких нештатных пометок в него внесено не было. Подойдя к установке, включил её.

 

         - Ну, давай милая, начиная ковать биологический щит отчизны, нашей дорогой. - После этого пошёл готовиться к отчётно-выборному партсобранию, все же секретарь парторганизации, поэтому должен соответствовать тем более, будут представители Чкаловского райкома.

 

* * *

 

         Маликов задержался на работе. Уточнял с гостями время начала воскресного праздника. Высокий, худой, с подростковыми прыщами на лице, однако в своей дубленки, полученной по талону не без помощи Пердоватора и румынских ботинках на меху, выглядел весьма импозантно.

 

         Жена, его Светка, кутаясь в воротник, уже замёрзла. дожидаясь выхода благоверного. Со стороны лаборатории дул пронизывающий ветер.

 

         Через полчаса выскочил, такой красивый и ею, искренне любимый Андрюшенька. Взявшись за руки, они побежали к остановке, где на усиливающемся ветру простояли ещё минут двадцать.

 

* * *

 

         Утро в воскресенье, хоть и было достаточно тёмным и неприветливым, но обещало, весьма интересное продолжение дня. С чувством, с толком, с расстановкой делая длительные паузы, брачующиеся поиграли в сексуальные игры. Однако, к окончанию плотских утех и игрищ, Светлана казалась какой-то безучастной. Чего он только не делал, чтобы её расшевелить, куда только не целовал - всё было бестолку.

 

         В очередной раз пытаясь страстно поцеловать её в шейку, он обратил внимание на  несколько пятнышек красновато-синего цвета и диаметром 1—3 мм, имеющее сходство со следом от укуса насекомого.

 

- Что это, неверная жена, - начал балагурить он. - Кто у тебя был, когда я выносил мусор.

 

Она устала отмахнулась и попросила принести градусник.

 

Измерили у молодой и красивой Светланы температуру. Пока мерили, она перестала быть и молодой, и красивой. Начался непонятно откуда взявшиймся жуткий озноб, её по-настоящему трясло.  Градусник показал повышение температуры - 38,6 °C. Началась одышка, появились боли в груди и кашель с выделением пенистой кровянистой мокроты. Через несколько часов пятнышки на шее приобрели вид сыпи медно-красного цвета. Светлана начала их расчёсывать, при этом говоря, что эти расчесывания приносят ощущения жжения.

 

* * *

 

         Врачи скорой помощи, прибывшие через три часа после вызова, диагностировали пневмонию и увезли именинницу в больницу. К их приезду одышка начала превращаться в удушье.

 

         Маликов перезвонил всем приглашённым и рассказал о произошедшем. Но, если желание выпить и закусить лакомством в виде салата оливье осталось, то милости прошу. Светка еще с вечера составляющие ингредиенты  нарезала, осталось заправить майонезом, в магазинах его не было с 1961 года, поэтому  сделали сами.

 

         Однако люди всё попались интеллигентные. Нет, нет - говорили они, когда выпишут тогда и соберемся. Даже самый большой любитель поесть, с арифметическим учётом подаренного, э, увеличивая нагрузку в два раза по стоимости - Пердоватор, и тот отказался. А салат если не доешь, приноси на работу - добавляли сочувственно они. Ну, что ж - культура и образование в очередной раз имели под собой далеко идущие последствия. Друзья и коллеги, семейства Маликовых, не явившись 31 марта 1979 года на 25-летие к Светлане, спасли себе жизни.

 

* * *

 

Светлана Маликова умерла 4 апреля 1979 года. Диагноз, который ей поставили врачи, был прежний - пневмония.

 

Андрей Маликов пережил супругу на два дня. После его кончины и было впервые произнесено страшное слово - антракс, что означает углевик. Его тело, голова, руки,  особенно слизистая рта, были изъязвлены  карбункулами. Внешне струп напоминал уголёк в пламени, что и послужило поводом для названия этой болезни, антраксом, или иначе сибирской язвой

 

В то время в Свердловске от этого заболевания погибло по официальным данным 64 человека по подсчётам неофициальных исследователей и независимых журналистов свыше 400 человек. Последняя официально зарегистрированная смерть случилась 12 июня 1979 года.

 

Чтобы снизить накал страстей в городской прессе были опубликованы рекомендации жителям остерегаться заражения сибирской язвой от мяса больных животных. В газете «Уральский рабочий» было опубликовано следующее: «В Свердловске и области участились случаи заболевания скота. В колхоз был завезён низкокачественный корм для коров. Администрация города убедительно просит всех свердловчан воздержаться от приобретения мяса «в случайных местах» — в том числе на рынках». Это же сообщение каждые два часа транслировали по телевидению. На стенах домов появились плакаты с изображением коровы и надписью «сибирская язва».

 

По результатам официального расследования, в режиме строжайшей секретности  были сделаны выводы.  Эпидемия была вызвана случайным выбросом в атмосферу облака спор сибирской язвы из военно-биологической лаборатории военного городка № 19, расположенного в Чкаловском районе города. Хотя в ещё более секретном подотчёте говорилось, что велика вероятность того, что эпидемия явилась следствием диверсионно-террористического акта со стороны иностранных государств, с целью провокации против указанной лаборатории и проверки эффективности отечественных средств защиты от иностранного бактериологического оружия. КГБ сразу отмел эту версию как не обоснованную: «У нас и мышь не проскочит, не то что террорист-диверсант с отравой. Пусть эти шарлатаны учёные не дурят людям головы» - говорилось их начальством на самом высоком уровне.

 

Более конкретно, в выводах комиссии, опубликованных в настоящее время, указывалось на следующее:

 

1. В последнюю пятницу, а именно 29 марта 1979, когда производство спор сибирской язвы было временно приостановлено, один из работников лаборатории снял загрязнённый фильтр, предотвращавший выброс спор в окружающее пространство. Он оставил об этом записку, однако не сделал полагающейся записи в журнале.

 

2. Начальник следующей смены включил оборудование, и только через несколько часов было обнаружено, что фильтр не установлен. Канатжан Алибеков (одна из ключевых фигур в советском проекте по созданию биологического оружия) даже называет имя виновника — Николай Чернышев, который будучи старшим смены не проконтролировал действия Маликова.. Чернышев не понес никакого наказания за смерть десятков невинных людей и впоследствии работал на секретном заводе в Степногорске.

 

3. Облако выброса ветром было разнесено на юг и юго-восток от места выброса, оно частично прошло над территорией расположенного рядом военного городка № 32, прошло через район «Вторчермет» и посёлок керамического завода. Сам 19-й городок под облако выброса не попал.

 

4. Днем 2 апреля офицеры городка N 32 переведены на казарменное положение. 3 или 4 апреля в Свердловск прибыл начальник 15-го главного управления Генерального штаба ВС СССР генерал-полковник Е. И. Смирнов.

 

         5. 3-4 апреля все работники военного городка N 19 прошли поголовную диспансеризацию и вакцинацию.

 

6. Днем и вечером 4 апреля 1979 г. появились первые больные и умершие гражданские лица, прежде всего среди рабочих керамического завода. Они закончили свою жизнь в 20-й больнице с диагнозом «пневмония».

 

В октябрьском номере журнала «Родина» за 1989 год, затем в августе-ноябре 1990 г. в советской печати появились первые предположения, что источником эпидемии мог стать выброс спор из лаборатории в военном городке Свердловск-19. Этой версии придерживаются журналисты ряда независимых изданий. Б. Н. Ельцин (в 1979 г. — первый секретарь Свердловского обкома партии) в своих мемуарах вскользь упоминает вспышку сибирской язвы, объясняя ее «утечкой с секретного военного завода». Интересно, что и в 1990-е гг. высокопоставленные военные медики активно отстаивали версию «зараженного мяса», в то время как Президент России уже признал факт утечки.

 

ГЛАВА 29

КОММУНА. Остров Голомятный.

 

         В известной народно-освободительной газете «Песни радикала» (давно хотел уточнить у главного редактора, песни – ради чего?) появилась интересная статья «Хорош, пацан, ломаться» о созданной коммуне на острове Голомятном.

 

         После прочтения любопытной статьи об успехах коммунаров в борьбе с вредными страстями человечества, приходит понимание, что это не коммуна никакая, а что-то сродни лагерю особого режима для излечения и избавления от наркотической тяги, алкогольной зависимости и изгнания бесов марксистско-ленинской идеологии.

 

         Условия для всего вышеперечисленного созданы просто роскошные, да, посудите сами: среднегодовая температура – минус пять градусов (минус пятьдесят семь – не редкость); питание низкокалорийное и очень дозированное; вокруг прекрасное и очень холодное море; белые медведи – вечно голодные шаманы арктических широт; величавое безмолвие и кладбище, на котором хоронят по акту, зато под песни звезды российского шансона - Анки Терпилы.

 

         То есть, такая, знаете ли, жизнеутверждающая эпохалка, снабженная рядом прекрасно выполненных фотографий, которые из-за качества газетной бумаги, смотрелись чуть размыто. Зато, те неуспокоенные юноши и девушки, кто не поленился полюбопытствовать по поводу сурового северного житья-бытья и забрался в интернет, там картинки открывались во всей красе миллионов пикселей.

 

         Что-то в этих фотках привлекло не только юношей и девушек, но, также их родителей. Старшее поколение также посмотрели с трёх- четырёхкратным увеличением для более полного проникновения в предполагаемые обстоятельства.

 

* * *

 

На центральном групповом снимке на половину полосы, можно было с умилением насладиться просмотром счастливых лиц тех романтиков, которые, кроме пересиливания наркотических ломок и временного избавления от зависимостей, по ходу дела осваивали и ревущие северные широты. Счастливчики были сняты на фоне шутливого лозунга-призыва «Не вылечишься – вынесут» российского гордо реющего триколора и каких-то зелённых ящиков.

 

Интерес к статье и фотографиям подогревался тем, что в начале, в вводной части, маленькими буквами было отмечено, что «мы ведём наш репортаж из помещений бывшей военной части, где располагалась радиолокационная станция П-14… до ближайшего острова Средне-безымянного 10 км пути по морю… В условиях вечной мерзлоты были вырыты не только ходы сообщения между долговременными оборонительными точками, но и двадцатиметровые шахты для хранения тушенки (??? – удивление автора)».

 

Людей разыскивающих всевозможные артефакты советской военной эпохи, больше всего заинтересовали не счастливые лица коммунаров, смонтированные в жарких редакционных кабинетах, а именно ящики цвета хаки-хохмы. Бывшие и нынешние военные люди, особенно те из них, кто был защитником Отечества, помнят, что в таких ящиках хранились снаряды и другое имущество. На одном из средств пакетирования и хранения четко виднелась надпись «Свердловск – 19» потом фотографом были засняты чьи-то беспечно свисающие ноги, и, чуть увеличив снимок, читалось последнее слово «… и микробиологии».

 

         Ради, какого-такого интереса пытливый ум полез в «поисковые системы» даже сегодня не ясно. Но то, что он там прочитал, его  сперва несколько удивило, потом серьёзно поразило, и только в конце концов окончательно уложило на матрасы непонимания происходящего.

 

         Позвонили в редакцию, за плёвые деньги узнали пароли и явки для разговоров. Связались с коммунарами по рации. Очень осторожно попросили старосту выяснить, что в тех ящиках лежит. Им ответили. Попросили, ближайшим бортом с аэродрома Средне-безымянного острова выслать образцы. Староста, не будь дураком (а вдруг?) в свою очередь для паритетных начал, попросил вначале прислать то да сё, включая сорок семь наименований товаров народного потребления, много средства против обледенения, нет - мыла не надо, а главное выслать много, без счёта  никотино-содержащих палочек без фильтра.

 

* * *

 

         К обоюдному удовольствию, бартерная операция прошла удачно – четырнадцать тюков и контейнеров обменяли на пять коробочек похожих на спичечные коробки.

 

         Негоцианты-коробейники после этого приостановили взаимопроникновение в интересы друг друга. Однако длилось это не долго.

 

         Заинтересованность во взаимовыгодном сотрудничестве, после прочтения букв на  полученных образцах начала расти в геометрической прогрессии.

 

         После того, как буквы прочитали еще раз и смысл прочитанного наконец-то дошел до туповатых читателей, представители «торгового рода-племени» согласились при оказии, забрать все 78 имеющихся в наличии ящиков.

 

         - Только ничего не трогайте ломами и не вскрывайте паяльной лампой. – Восторженно кричали с Большой земли, - Будете круглый год мандарины с бананами из Сингапура кушать… «Вдову Клико» «Домом Периньоном» большими глотками запивать… Так-то вот! Мы не шутим. Когда высылать вертолёты?

 

* * *

 

Узнав такие вкусные вкусности и получив, после открытия навигации по Енисею, весомый довесок в виде совершенно безвозмездной помощи – «Много премного –печенья, несметное количество – варенья, цистерну – сладкой сгущенки…» А еще залили по горловину всё емкости топочным мазутом, бензином и отдельно арктическим дизтопливом…

 

Старосте коммуны, бывшему старшему прапорщику служившему на этом острове еще при «других Советах - сэсэсэровских» Егору Моисеевичу Кронштейну, от всего происходящего пахло фиалками и любимой женой, служившей надзирателем в остроге на Диксоне. После фиалок, начинало казаться, что шибко ударяет в ноздри запах свежепролитой крови 

 

- Да, - думал Кронштейн, - это тебе не ящик тушенки спереть и в Вильнюс родному папаше отволочь… Как бы, эти гады, не обдурили, благодетели сраные! Раньше тюка ветоши, со склада «секэнд Хонды» не выпросишь, не допросишься, а сейчас готовы даже льды арктические растопить, и всё, по заветам любимой партии, засадить кукурузой. Что-то здесь не то, не срастается, типа, перелом в порванном месте.

 

         Зато, расположенные на этом же острове, рядышком, полярники, от своей жлобской зависти чуть не лопнули. В бессильной ярости и злобе, они грызли лед и с обидой говорили друг другу в эфирное пространство:

 

         - Это, с какого перепугу… это ж… ну… вооще – растеряно говорил один полярник другому в микрофон. – Этим голодранцам всё, а нам, гордости рассейской  арктической науки, шиш!

 

         После, до конца не выплакавшись в эфире, бежали бескорыстно делиться спиртом со старостой Кронштейном, пытаясь выведать у захмелевшего воротилы арктического мира, большую коммунарскую правду.

 

         - Хрен вам всем, а не информацию, - упрямился закалённый в алкогольных боях прапорщик, - Отвяжитесь идолы, нехрещенныя. - После чего, с кривозажатой в потной ладони фигой падал со стула. Стоящие под дверями коммунары, привыкшие к таким падениям в условиях строжайшего запрета на спиртное, скоренько грузили  благодетеля в кроватку,  допивали оставшийся спирт, а шпионов прогоняли прочь.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 10

 

         Если некто, перед самым твоим носом перешел дорогу, ведя на поводке пьяного гуся, это следует воспринимать, как неизбежное направление к крупному пари или как очередной эпизод спасения Рима?

 

         Содержание и наполнение вешалки угнетало неимоверно – на ней висело всё, что угодно – кроме людей, не сумевших перешагнуть современную драму бытия.

 

         Как только за дверью случиться партия в покер, там обязательно будет выигрышное пари. Делать нечего. Окружил себя стеной непонимания. Перезарядил ауру – кармой. Попытался найти самый короткий путь к счастью.

 

         Коноплеводы и маковеды, приступили к сбору рекордного урожая сельскохозяйственных культур. Закрома Родины сладко стонут от предвкушения окончания битвы за урожай. Даёшь Отчизне, новые успехи в покорении рекордов передовиков сел и аулов.

 

         Представление публике часов, с имеющимся запасом замеров времени заканчивается. Остальное наступит позже, когда высохнет белье и закончиться ураган. Аминь.

 

ГЛАВА 30

Гусаров. Алавердян. Балерина.

 

         Ночью, ворочаясь с боку на бок, приходят мысли, сумбурные, непонятные после которых ответов нет, только еще больше вопросов. Ночью, я глубоко переживаю за судьбу Родины, демократии и народа, а если проснуться не успею, то переживаю ещё больше!

 

         Процесс реформирования мыслей и формирование новых идей – это достаточно сложный вопрос. Все было очень и очень серьёзно, хотя, не заботясь о последствиях деятельность вносила элемент комфорта, причём, со мной или без меня это уже было не важно, главное, я пытался избежать взрыва, способного ввергнуть меня в пучину слабоумия либо просто уложить навсегда с инфарктом – что нормально или инсультом, а вот это уже полная дрянь, исходя из последующей инвалидности и, только потом – смерти. Как не выдать распирающие тебя в разные стороны эмоции?

 

         Зачем я связался с этим делом? Только для того, чтобы приостановить свои успехи в саморазрушении. Одно исключает другое.

 

         Выявление шаблонов и закономерностей. Когда пытаешься играть роль «агента на задании – лучшего друга прокаженных» как провинциальный купчишка-актёришко, вживаешься в неё. Потом вживаешься ещё серьёзней: что-то внутри приоткрывается, удивительным образом обостряются все чувства, дикие инстинкты выступают вперёд. Начинаешь слышать запахи волнения, ощущать, как собственные чувства других, чужие раздражение, страх, фальшь, ложь, несварение желудка. Слышишь, что человек думает о тебе, что и кого он готов заказать сидя в ресторане. Особенно, хорош или плох, сказанный тебе в спину комплимент: «Смотри, какой еб…тый мужик пошёл». Поэтому, не глядя в зубы даренному коню, давишься – а пьёшь. Это не слезы, не отчаяние и не проявление радости – это акварельные краски украшающие быт внедрённого по собственной инициативе агента.

 

* * *

 

         Алавердян опять, как преступник, обвиненный в государственной измене, тряс щеками и колыхал от негодования животом:

 

         - Эта сука, прикормленная Борзым не должна добраться до него, ей нельзя приезжать к нему.

 

         Он ещё долго бушевал, стоя на краю пропасти собственного безумия, пока по знакомым всем признакам у него не начался регулярный в таких случаях эпилептический припадок. Привычные верёвки, смирительные рубашки, уколы – всё это расслабило гладкую мускулатуру и заставило его уснуть.

 

         Пока пеленали этого борова, мне подумалось, а ведь этот психопат точно угрохает первую красавицу России. Вот так, запросто. Выдаст какому-нибудь уроду пару долларовых  брикетов, обрисует с пеной у рта, вытаращенными из орбит глазами цель  и всё: «Гражданская панихида и траурный митинг, по народной артистке России, приме-балерине Кировского театра, Глафире Торчковой, прошу считать открытым».

 

         Я знаю этот материал изнутри, поэтому мне легче говорить и рассуждать о нём, плетясь в хвосте каравана или сидя на полудохлом верблюде. Именно в таких условиях, имея за плечами буйнопомешанного, приходится прислуживать собственным идеалам.

 

* * *

 

         Глафира Торчкова, звезда с юных лет. В известной степи развращенна и испорчена успехом и поклонением тысяч поклонников. Что и говорить, та ещё штучка. Обычного приёма – маузером по затылку, для её убеждения в неправоте собственных поступков будет мало. Изящная и талантливая женщина просто обязана сама сделать выбор. Мне придётся только подсказать правильное, на мой взгляд, направление

 

         Делать нечего, отследили посадку Торчковой в СВ, кстати, другим транспортом она и  не ездила. Не доезжая до Бологого, без скрипов вскрыли её купе и, стараясь особо не испугать, пинцетом открыли глаза.

 

         Дождался пока она, смешно вытаращив глаза от испуга, откричит, отвозмущается после достал кляп и вежливо постарался объяснить красавице Глафире, какой она, дуррррра-балетная, подвергла опасности свою прекрасную жизнь, приняв предложение г. Борзова (г. – читать, как гниды) принять участие в его творческом, отчетном мероприятии.

 

         Девушка-прима оказалась не только красавицей, но и что меня сбило с ног – умницей. Дрожа всем худеньким тельцем, икая от холода и страха, схватывала всё на лету. Многолетнее, культивируемое кокетство – исчезло. Признаки звездности, вообще не просматривалась. Даже было как-то жалко (прим. автора – а сейчас, долгожданная, развязная шутка связанная с наличие полураздетой красотки) отпускать её, не использовав тренированное синюшное тело по назначению (прим. автора – жаль, что ты, читатель не заржал и задорно не рассмеялся, но я хоть попытался тебя рассмешить испугом и ужасом молодой и красивой женщины).

 

         Сопровождение, выделенное Борзовым, в виде четырёх штук мордатых и пахнущих дешёвым одеколоном субъектов, в качестве охраны, моими усилиями щедро угостили клофелином. Чуток отклофелинили, а они и отключились. Сразу после паровозного гудка и отправления из Питера, им в купе (справа и слева от купе Глафиры) передали по очень красивой бутылке коньяка, с заграничными буквами, то там, то сям, в беспорядке разбросанными на этикетке и словами «Cognac» по середине.

 

         Впрочем, по поводу моего восхищения умом красавицы, возможно, я поторопился. Хотя, нет. Звезда балета попросту не проснулась нормально, т.к. с бухты-барахты начала интересоваться обещанными ей крупными деньгами.

 

         Пришлось удовлетворять женское любопытство, загадочно улыбаться, и, напустив мистического тумана сообщать ей, что-то вроде: «Главное – это человеческая жизнь в отдельно взятой судьбе конкретного субъекта балетного дела… А деньги заработать талантливому, а главное красивому человеку завсегда можно, для этого нужно просто сегодня остаться живой».

 

         Даже при тусклом свете ночника было видно, как бедняжка побледнела и у неё задрожали руки.

 

         - Да, да конечно, - лихорадочно швыряя вещи в сумку заторопилась она.

 

         - Я могу надеяться на ваше благоразумие, - поинтересовался я, протягивая ей календарик с её изображением. – Автограф прошу для живущих потомков

 

         Она непонимающе посмотрела на меня. Пришлось ей, до смерти напуганной помогать выносить вещи и чуть ли не силой одевать верхнюю одежду. Она так торопилась расстаться со своими поклонниками, что готова была, чуть ли не голой выбегать на перрон Бологого.

 

         В итоге бессонной ночи, в сухом остатке имел спасённую православную душу. Зло надсмехаясь на собой, был горд тем, что не поломал гастрольный график «Киров балета Мариинского театра». Ещё - принципиально растоптал мелкобуржуазные планы подстраивающегося под идеалы «Единой неделими» злодея Борзого. Шиш ему, а не увеличение надоев за счёт использования главной красоты России.

 

         Что ещё? За людей, потратившихся на театральный билет, можно было оставаться спокойным, они не остановятся на полпути и смогут за потраченные деньги, полностью получить потрясающее удовольствие от посещения спектаклей с участием лучшей балерины мира. Наслаждение передовыми идеями социалистического реализма оставим тем, кто следует ленинским идеям отражения существующей действительности в преломлении сквозь искусство (или вопреки ему).

 

ГЛАВА 31

 Коммуна. Тайный вздыхатель. Собрание.

 

Провисая над пропастью бытия, понимаю, что персонаж, от лица которого ведётся в этой и нескольких других главах повествование, всего лишь досадная ошибка выстраивания нашего сценария. Так называемый «герой» вкрадчиво вполз в ряды романтиков и идеалистов по недосмотру автора. (Прим. автора)

 

Главное развлечение которое предоставляет жизнь на Голомятном – это, безусловно, похороны. Условия суровые, ширнуться нечем, выпить, с ног собьёшься в поисках и всё равно, хрен тебе в бумажке, а не добрая стопка водки. От такой тягостной и унылой жизни один, два человека в месяц, как бунтари и социалисты в ссылках Туруханского края, с жизнью всё таки прощались. Кому-то невмоготу отсутствие материнской ласки, отсюда и суицидальные наклонности с их скорой реализацией (старых в коммуне не было, они не доживали до момента своего направления в этот санаторий), а кому-то развлечение и радость от присутствия на дороге, ведущей в последний путь.

 

         Приходится закладывать шурфы и тротилом взрывать мёрзлую породу, после края пантеона не подравнивали. Потом закапывали покойника так, чтобы медведи это лакомство не откопали. Затем траурный митинг, и после него главное событие – поминки. Фуа-гра из сухопродуктов, брагулька, а то и «тройняшки» удастся его родного и забытого одеколону хлебнуть познать, вспомнить предназначение истертого слова – счастье. А уж если кто из административной головки или из актива коммуны ляснется, тогда и гидрашки перепадёт. Слушай сюда, зальёшь её брагулькой, и поиски кайфа можно отложить на долгое время, торкнет серьёзно и держит пару дней капитально.

 

В случае сбоя организма, это если повезёт, иногда счастливцев даже рвёт на вечную мерзлоту. Красота, да и только. Чётко, ярко, выпукло, динамично.  И глядя с вершины могильного холмика на копошащихся внизу людишек, не скучно смотреть на них и вспоминать спаривающихся кроликов. Будем печень беречь. До свиданья! До новых встреч.

 

* * *

 

         Когда температуры за бортом скокнут градусов за сорок и плевок замерзает не долетев до земли, подступает момент еще одного развлечения. Выйдешь из домика-цубика (ЦУБиК - цельные металлические блоки (дома)   приспособлены для жизни людей на крайнем Севере) глянешь окрест себя, очень уж интересная атмосфера окружает. Тихо, морозно, позитивные эмоции от предвкушения предстоящего согревающего тепла. Не ленись, вслушайся в эту, казалось бы, мертвую тишину, и вот когда начинаешь улавливать дробный «стук дятла» издаваемого генератором дизельком - вообще красота. Стучит - значит,  люди здесь есть, ведь кто-то должен стукача смазывать, проводить технический осмотр и заливать в горловину топливо в его прожорливое чрево.

 

         После этого быстренько побежишь до ветру, сделаешь там все оздоровительные процедуры, исполнишь физиологический долг перед организмом - и опять праздник. Как после этого не обеспокоиться за сердце нашего организма и не забежать в дизельную. Там, в душном, даже жарком помещении, под оглушительный стук установки, закурить что-нибудь позабористей, перемешать кости и  «забить козла». Потом хлебнуть обжигающего чайку и, если не твоя смена дежурства, в полном согласии с собой прикорнуть в уголке, отогреться и только после этого, вернуться назад в цубик.

 

         А еще, побегав короткими перебежками между натянутых веревок, вернувшись к родимой койке под сигаретный дымок и тягостный, надсадный кашель, пофантазировать о том, что хорошо бы в этих условиях завалиться в анабиоз. Зажмуриться покрасившее, попросить оставшихся ребятишек, чтобы еще и косметику коё-какую навели и лет 100-150 проваляться во сне, выспаться окончательно. После выскочить в окружающее пространство с криком «А вот и я, что бл…ди не ждали?» и радостно при это расхохотаться.

 

         Впрочем, нет… После эффектного появления среди приятно удивлённой публики, придётся руки на себя наложить. Ни одного знакомого лица. Враги - все без моей помощи отошли в мир иной. Выпить за погибель гадов - не с кем. С Кирюхой Новиковым или, как там его - Алексеем Гусаровым, поквитаться не успею, его кости к тому времени уже сгниют… Цель в жизни, растоптана, а припасённые боеприпасы заржавели… Да и родственники, потомки будут дуться, меня ж кормить-поить, переучивать  надо, да и с жилплощадью непонятки, дележка не предусмотрена.

 

         - Порассуждал?

 

         - Да!

 

         - Хочешь в анабиоз, подарить себе вечность?

 

         - Нет.

 

         - Твердое и решительное? Без пафоса и истерик?

 

         - Да.

 

         - Молодец! Приступаем к водным процедурам.

 

         И до сих пор, не смотря на хронические болезни, руками, которые все ещё меня слушаются, промокнул глаза влажной тряпкой.

 

* * *

 

         У Егора Моисеевича Кронштейна - самопровозглашённого руководителя коммуны, не характер - кремень, под стать ему и наглядная агитация была на высоте. На высоте идеологического шатра, мы ежедневно наблюдали, полуоторванные портреты членов Политбюро, большой с несколькими дырами кумачовый плакат «Решения ХХVI съезда КПСС - выполним». Но главная гордость Кронштейна это весёленькие, в розочках и завитушках плакатики о вреде курения, алкоголя, СПИДа и туберкулёза. Особенно своим видом притягивали глаз плакаты, показывающие продольные разрезы препарированного мужского тела с чёткими пояснительными надписями, выпукло демонстрирующими все перечисленные негативные причины, приведшие к смерти любителя запрещенных удовольствий и аморального образа жизни. Внимательно вглядываясь в развороченные внутренние органы покойников, все указывало на то, что основная беда подстерегает слабых духом, именно от употребления её проклятой, водки мерзкой.

 

         Большая бутылка 40º-градусной продукции Спиртпрома не давала зрителям двух мнений - именно она, дрянь такая, выписала многим коммунарам путёвку в это благодатное место. Однако, плакат был как-то уж сильно заляпан и замызган. Интересующимся гражданам России Кронштейн популярно объяснял обслюнявленное  свойство наглядной агитации - люди хотя бы и на бумаге, пытаются облобызать предмет своей страсти. Во-как! Видать не зря, они сегодня здесь, до кучи собрались.

 

         Абсолютно сухой закон - это закономерность островного бытия. Но, как и в каждом правиле были большие фигурные скобки и исключения. Спирт или средство от обледенения, а также вкусный и такой душистый одеколон, конечно же, только в гигиенических целях и не как не иначе, руководитель коммуны раздавал в качестве поощрения особо отличившимся (после этого прятали вилки, которые потом так и не находили) либо палачам перед экзекуцией.

 

Пару раз и мне удалось участвовать в раздаче и получении дачных участков на Луне. Однако помня, главный армейский принцип о том, что болтаться на глазах начальства - себе дороже, оно тебе работу и так найдёт, старался держаться от него, как можно дальше и незаметнее. Хотя когда дело доходило до экзекуции и телесных наказаний, за чужими спинами не прятался и в качестве добровольца всегда делал первым шаг вперёд.

 

* * *

 

         Среди направленного на Голомятный контингента имеется и не большое количество «не до конца демобилизованных бойцов» носителей так называемого военного сознания. Часть этой группы участвовала и в военных действиях. Все они попробовали жить на гражданке на полную катушку, как они говорили «и за себя и за того парня не вернувшегося  с войны». Но не срослось, не получилось. Таких с грузом посттравматическим синдрома, с ночными кошмарами, видениями и неустойчивой психикой сдавали в коммуну, как правило жёны. Как им было уйти со службы, как сломать привычные стереотипы. Когда они были молоды и доступны посторонним мыслям, они размеренным укладом армейской жизни были на долгие месяцы и годы запрограммированы на выполнение чужих команд и исполнение ружейно-прикладных приёмов. Тем более им была знакома ситуация законного и санкционированного  убийства и это главный закон войны: если не убьёшь ты, значит убьют тебя. На материке с таким багажом знаний жить было тяжело, это не США, где на оказание всесторонней помощи участникам вьетнамской войны, только в восьмидесятые годы было выделено четыре миллиарда долларов.

 

         Нетрадиционный подход в работе с контингентом, брошенным на выживание в одиночку (хотя бы, чтобы они себе лбы о стены не поразносили) требовал напомнить о том, что они умеют переносить тяготы и лишения и способны преодолевать любые трудности и возникшие препятствия. Хотя остальному спецконтингенту этого и не требовалось, но рискнуть можно было. Поэтому:

 

         - Сейчас главная задача стоит не в оказании помощи матерям-одиночкам на материковой части Родины необъятной, а главное переоснастить имеющееся вещевое и военное довольствие на радиоэлектронную разведку, прослушивание эфира, управление и связь северного пространства Отечества, - выкрикивал Кронштейн. - Наиболее отличившимся в деле сдерживания потенциальной агрессии со стороны блока НАТО, будут выданы саперные лопатки и дополнительные ломы, благо, на складе их имеется в достатке…

 

         Старший прапорщик Кронштейн, алкоголик и сирота, как и положено отставнику, китель с себя не снимал, форменные брюки - гладил. Требовал, строго сдвинув брови, чтобы контингент называл его полковником: «А чё ты, вошь, залупаешься, три звезды видишь, значит - полковник, смирно мне здесь стоять и есть меня глазами, плесень…». По всем внешним признакам, строгий полковник был изгнан из СА на вольные хлеба за синьку. Судя по лопнувшим сосудикам и багрово-синюшному цвету на щеках, синячить он не прекращал и после отчисления из родного, такого в доску своего ПВО. Военруком в школу ходить, дурных нет, а здесь сплошная дисциплина, штрафбат и питание с разными деликатесами.

 

* * *

 

         Шло очередное политзанятие, в роли агитатора, пропагандиста и комиссара выступал кто? Правильно, сам товарищ полковник.

 

         - Для развития и укрепления базовых начал нашей независимости от ядерных держав, - кричал по бумажке, с импровизированной трибуны матерый человечище, - нам кроме дробовиков и ракетниц, нужны боеприпасы к ним. Еще мы требуем у администрации нашей области, по примеру соседей полярников, обеспечить достойных коммунаров личным оружием, заменив саперные лопатки,  автоматами Калашникова… и пистолетами... А также ввести в повседневный обиход переносные зенитно-ракетные комплексы… Хотя я считаю, что было бы неправильно оставлять без внимания развитие сил противовоздушной обороны суверенитета нашего острова и коммуны при нем…

 

         Публика, как всегда, не произнося не единого слова, внимательно слушала, т.е. спала. Время темное, полярная ночь, а в помещении тепло и разносятся такие знакомые с детства слова про то, что мы, до конца будем бороться за мир, и в результате камня на камне от него не оставим, но победим.

 

         Егор Моисеевич картавя, брызгая слюной и отчаянно жестикулируя, продолжал призывать к сплочению:

 

         - После сплошной оружезации и оборонодержания, когда мы подновим в полтора, - Он задумался, что-то отчаянно высчитывая в уме, после выкрикнул, ударив кулаком по трибуне. …Нет, в два человеческих роста все ходы сообщения. Вот тогда, товарищи, мы в который раз сможем с трибуны враждебной нашему строю ООН, говорить о нашем суверенитете и во всеуслышание объявить о независимости. После чего силами, выросшими в нашем коллективе приступать к сочинению гимна, раскраске герба и флага нашей родины, острова Голомятного.

 

         - А деньги, где взять деньги на покупку акварельных красок, не говоря уже про покупку китайских калашей и макарычей? - Раздался неуверенный голос из тусклых, задних рядов.

 

После этого вопроса стало понятно, что внутренняя оппозиция подняла свою змеиную голову, и будет делать все от неё зависящее, чтобы сорвать планы по скорейшему обретению суверенитета и независимости. Конечно, уж кому-кому, а Егору Моисеевичу известному специалисту по срыванию масок с оскаленных морд мирового империализма и его прислужника мирового сионизма, не впервой было отбивать идеологические атаки на основы. Он был готов к ударам в спину добрых начинаний, но всё равно поморщился:

 

- Отвечаю на прямой вопрос еще более прямым хуком, э-э-э, т.е. ответом, - Грозно закричал он, напугав разбуженные первые ряда. - Ни твоего собачьего ума дело, срань вонючая, это во-первых, а во-вторых, имеются кое-какие наработки…

 

Со стороны приятно было наблюдать за филигранной, ювелирной работой настоящего идеолога, по овладеванию умами народных масс, смело смотрящего всему залу в глаза. Впрочем, смелость взгляда основывалась и на том, что его милая женушка, «попка» из ИВС передала своему благоверному неучтенную после изъятия игрушку. Сейчас этот пистолет Макарова гордо висел у него на поясе, к сожалению своими размерами несколько умоляя мужское достоинство… Ну, да, ладно, не будем обращать внимания на эти мелочи… Хотя… Или… Нет, не будем…

 

- Так их, троцкистов проклятых, - Прочитал по бумажке поднявшийся со второго ряда пацан-синюган, и под ласковым, ободряющим взглядом Моисеича, с ненавистью взглянув ему в глаза, шепеляво просипел. - Да здлавствует, дологой товались Сталин!

 

- Вот так мы им, по-рабочему ответим, - в духе общих собраний тридцать седьмого года улыбаясь, добавил Кронштейн. - Гарантирую, как всенародно избранный, как гарант будущей конституции (когда её купим, она будет храниться у меня в сейфе) что вы синяки и сявки голодными не останетесь…

 

После этих, берущих за душу слов, Кронштейн отложил бумажки и с серьёзным, задумчивым видом начал рассуждать о невозможности и безусловном вреде хорошей усвояемости продуктов брожения и перегонки. После чего легко перескочил на националистические лозунги и вместо знакомого с детства каждому жителю необъятной страны «бей жидов - спасай Россию» закричал, далёко выбрасывая сухенький кулачок: «стреляй в Кавказ, убивающий  и насилующий наших детей». Закончил политзанятия мудрёными словами, которые достал из нагрудного кармана форменной рубашки: «Ксенофобия и ультранационализм для России - единственный выход в сегодняшних условиях!».

 

Собравшаяся публика стала испуганно просыпаться и, поняв, что учебные бомбометания силами коммунаров сегодня проводиться не будут, облегченно вздыхала.

 

Вождь, начавшееся покашливания, расчесывание под мышками и громкое зевание воспринял как ропот негодования, инспирированный той же оппозицией, поэтому, добавив металла в голос, грозно произнес:

 

- … И главное, ради чего я вас здесь собирал. Если еще раз узнаю, что кто-то из вас сахар с повидлом переводит на изготовление браги, тот будет строго наказан…

 

Народ проснулся окончательно, но по-прежнему безмолвствовал.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  №11

 

         Ветер, проходя через легкие, пробивал на разрыв, воздвигнутые никотиновые заторы.

 

         Ветер. Дорога. Пыль на старых башмаках. С возрастом он становился всё более сентиментальным.

 

         Морщины на шее, руки под головой и вновь музыка из приемника, и сладкий завораживающий дым из него же... Он с детства, которого и не помнил, доставал всех. Поэтому, чтобы доставать людей законно, пытался стать акушером. Жаль, не получилось.

 

         Он стал смотреть на лампу над головой, в который уже раз она перегорает и наступает тьма. В прошлом все было иначе - тьма была ярче, мрак светлее, от него исходил запах земляники. Мир был моложе.

 

         Почему он так устал?

 

ГЛАВА 32

Борзов. Перестрелка на дороге.

 

         Не зря Борзой скалился, делал пальцами неприличные жесты, а голосом произносил матерные слова. Знал он, паскуда, ведал, когда, на каком транспорте и в каком количестве прибудет на его земли привет от Алавердяна. Он даже знал цель прибытия - придать его лютой смерти и предсмертным мучениям. Понятно и без подсказок, армянин посчитал себя безвинно продырявленным и захотел поквитаться. Ну, что ж - Welcome to the Hotel California, впрочем, до отеля они вряд ли доедут.

 

         Подготовка к радушному приёму, хлебосолью и салюту в честь прибывающих было отработано ещё во времена первой криминальной 1990-1993 г.г. войны.

 

* * *

 

         На трассе, ведущей к Птурску, не доезжая до развилки, с поворотом на Старые Кобели, как и много лет назад появился весёленький и разукрашенный детскими санками и ромашками пост ГАИ-ГИБДД.

 

         Именно на этом посту были остановлены две чёрные пречерные машины, в каждой, если не считать водителей, находилось по четыре чёрных пречёрных «быков-бандитов».

 

         Ряженные гаёвые закричали, засуетились. Давай, шумят на ездунов, повертай взад на штрафную стоянку, мать-перемать и всю родню в душу-передушу - машины числятся в угоне.

 

         У водителя первой машины, нервы оказались покрепче, а интуиция более размашистая (захочешь жить и не то еще будет). Второй водила уже даже поворотник включил. А у первого сомнения с каждой секундой всё крепли, а взгляд становился всё острее. Парнишке очень не понравилась развязная манера стража дорог цедить слова сквозь зубы, наличие голдовых цепей на шее и навороченных гаек на пальцах, чисто конкретно - наподобие братвы, сидящей у него в машине. Кроме цепурок, на нём завис слишком новенький автомат, в дополнение к несуразной шутовской форме.

 

         О том, что это вражеская засада, наблюдательный водитель первой машины, подал тревожный сигнал всем остальным. Сделал он это достаточно своеобразным способом. Выхватив из под руля волыну, через закрытое окно он бабахнул склонившемуся лже-полицаю с большой дороги, точно в лобешник.

 

         Для всех остальных сидящих в машинах, падение переодевашки послужило сигналом к тому, чтобы они не семечки лузгали, а начали доставать стволы и расчехлять дремлющие чувства опасности и самосохранения.

 

* * *

 

Когда из придорожных кустов стали расстреливать первую машину, «посланники ада» или алавердянские бандюки из второй тут же влупили из своих помповиков в ответ, да, и тэтэшкам отлежаться в заплечных кобурах не удалось, им также хватило работы. Началась потеха с двух рук.

 

Нападавшие бандиты не ожидали такой прыти от убиваемых коллег. Да, что ж мы, не понимаем - совсем у них сдали нервы, когда оставшиеся в живых хлопцы, разгоряченные кровью погибших друзей и горячкой боя, ни с того ни с сего, как представители незабываемого племени штрафников - бросились на них в рукопашную атаку.

 

Борзовские брателы на деле оказались жидкого замеса. Широкий волчий оскал был набит гнилыми зубами. Увидев бегущих в их сторону вооруженных пацанов, которые еще успевали, и стрелять с двух рук, несколько из них, по-собачьи поджав хвосты, дернули на пяту в лесосеку. Двое были затейливо застрелены из их же оружия, а одного, с отдышкой и обмороком, как истинные гуманисты, убивать не стали - захватили в плен.

 

После нервно закурили. Подсчитали потери и созвонились с Алавердяном. Тот только крякнул, узнав, что из восьми бойцов, не считая водителей, трое убиты наповал, один тяжело ранен, а у остальных были лёгкие ранения. Дал команду операцию сворачивать трупы загрузить в багажник и возвращаться по месту жительства и прописки. А с пленного бандита, пылинки сдувать, холить, лелеять, чтобы ни вирус, ни бацилла по дороге его не настигли -  а то и словом перекинуться о грехах наших тяжких, будет не с кем.

 

* * *

 

Этого пленного индейца даже бить не надо было. После двух увесистых оплеух его двадцать минут приводили в чувство, отливали водой, пытаясь вывести из состояния глубокого обморока. После чего, он сразу выложил всё. Оказался настоящим подарком судьбы, как источник достоверной, а главное полной информации.

 

Когда же, устав слушать и записывать густой словесный понос сведений, поинтересовались у пролежавшего почти 10 часов в багажнике борзовского подручного:

 

- Мил, человек, а звать, величать тебя как?

 

Тот стушевался, покрылся испариной и попросил косяку пыхнуть, видно, для храбрости. Косячок ему забили, зашнуровали по всем правилам, не забыли и про «пятку». Марыха была высшего сорта, дальневосточная. От неё создавалось эдакое кустисто-ветвистое состояние в душе. Однако, захваченный в плен взял паузу, мусолил из одного угла рта в другой этот окурок… И пока он пытался выиграть время, допросчики опять продолжили курочить его светлое, но пока не названное имя.

 

- Судя по росписям, ты у нас чалился за взятие мохнатого сейфа? - Обидно ржали они, напомнив былинному герою блатного эпоса не самую достойную страницу его  героической биографии. - Может бабку свою ссильничал, а она от внучка залетела, а, блатной?

 

* * *

 

«Пленный румын» оказался известным местечковым уголовником. Наставник и правая рука Борзого - в узких кругах отзывавшийся на уважительное имя - дядя Паша. Именно он руководил первой бригадой рэкетиров, бомбящей ушастых фраеров, кооперативщиков и попсовиков-ларёчников.

 

От повествований дяди Паши, тягучих, как былины и правдивых, как батальные картины Верещагина, ниточка Ариадны потянулась к незабвенному образу врага-предателя затаившегося в их рядах. К жаждущему власти, а с ней и денег – пока ещё не вычисленному Пердоватору. 

 

Дядя Паша гикнулся, скончался после прослушивания и просмотра видика, где с учетом требований соцреализма с безжалостной прямотой на видеозаписке была изображена его большая и искренняя любовь к захватившим его в плен. Но, главное, как понимают любители нового реалистического кино, воспетого Франсуа Трюффо, Жан-Люк Годаром и Андреем Тарковским - очень уж его угнетала мысль о пытках, которым он будет подвергнут, после просмотра копии этого занимательного фильма его учеником и по совместительству патологическим маньяком Борзым… Сердце не выдержало образного разгула фантазий и ассоциативных восприятий фантомов прошлого.

 

* * *

 

         Если в босоногом пионерском детстве у всех детей главным героем для подражания был если и не Павлик Морозов, то, как минимум Мальчиш-Кибальчиш, произведенный на свет дедом известного младореформатора Егора Гайдара, Аркадием Голиковым из созданного им советского конструктора «Сотвори себе кумира». А вот у Пердоватора любимым героем был Мальчиш-Плохиш, который большую большевистскую тайну выдал  за тонну печенья и бочку варенья. Отсюда и дальнейшая модель  всего последующего поведения: пионер, комсомолец, коммунист, стукач и подручный бандита.

 

ГЛАВА 33

ГУСАРОВ. Рэкетиры.

        

         С этой наглой рэкетирской сволочью, бритой под батон, впервые столкнулся году в 1970-м или 1971-м. Впрочем, нет, дело было в конце 1989 года. После полного исполнения интернационального долга в  Афганистане, мы с дружком Серегой, не заезжая до дому, до хаты, поехали навестить нашего боевого товарища, проживающего после ранения с родителями в городе Махновске. Прямо на вокзале настроение было поднято прочтением одного объявления: «Внимание! Для съёмок фильма «Красота Апполона» - требуются добровольцы с дебильной внешностью и нетрадиционной сексуальной ориентацией. Кастинг 27-ого, с 12 до 13».

 

         Пока в своей выгоревшей форме без знаков различия, зато с улыбками на лице, мы шли от вокзала к дому приятеля, нас дважды останавливали бритые парни, в спортивных костюмах и лаковых туфлях. В Махновске, как потом объяснил Андрюха, был праздник города.

 

         На третий раз (ох, уж, этот третий раз) пятеро аборигенов остановили серьёзно. Бычьё требовало снять заграничные часы и не мешать им поковыряться в наших заплечных сумках, грубо говоря – разбой на большой дороге. Потолкались с молодежью без понятий - уронили киоск, раззадорили и их и себя.

 

Андрюха уже стоял у ворот родового гнезда с голубыми наличниками на окнах и искусно выполненными резными воротами и очень удивлялся шуму, который мы создали своим появлением. Еще в Герате, он считал, что офицеры спецназа ГРУ должны всю жизнь ходить, как можно тише и, как можно меньше привлекая к себе внимание окружающих, т.е. вести себя, как на территории временно занятой врагом (Афганский синдром?).

 

         Пока преодолевали последние метров сто дистанции, за спиной шустрые пацаны с побитыми мордами, не понятно зачем, перегородили дорогу цепями. Не успели с приятелем обменяться приветствиями, не успели пшикнуть купленным чешским пивом, как прилетел их бугор-бригадир Кузьма Кузема, а за воротами толкались еще человек пятнадцать.

 

         Потолковали на повышенных тонах. Андрюха, как сам-то из местных, пытался уладить добром, но в диалоге не срослись падежи и числительные. Бригадир оказался братом начальника местной милиции, поэтому вопрос ставил жестко: если завтра, т.е. через сутки, бабло, что-то около 10 тысяч долларов, не принесёте, сожгу, говорит дом до пятого колена (???) и хозяйственные постройки, а всех остальных поубиваю. Вот так, и не как не иначе.

 

         - А что ж так дорого? - интересуюсь у бригадира-махновца.

 

         - Полтора косаря за киоск и девять, типа, за моральный ущерб.

 

         - И сколько всего? - поинтересовался улыбающийся Андрюха.

 

         Тот скривился, - Ты, что в школе не учился, сказано русским языком - всего двенадцать штук.

        

         Я хотел возразить, но смеющийся друг, только махнул рукой, - Ясно, - говорит, - Тогда, как обычно, часов в 10 утром, в овраге за заводом?

 

         Кузёма кивнул животом и вышел весь из светёлки.

 

* * *

 

         Мы не стали дожидаться милостей от природы и посвятили оставшуюся часть дня подготовке к встрече в низах.

 

         Взяли на троих по сумке, типа «мечта оккупанта». Быстренько сгоняли в магазин колониальных товаров, собрали с полок товары бытовой химии и кое-какие другие необходимые мелочи. Сели в сараюшке, взяли огурцов оставшегося пива, самогона, хлеба, соли, трёхлитровую банку домашней тушенки. Разлили - выпили - закусили… Разлили - выпили - закусили… И в паузах выполнения программы по уничтожению трезвости в стране, из принесённых сумок всё достали - аккуратно разложили. После начали пересыпать, отмерять, дозировать, а кое-что, даже поварили на плитке. Во время проведения подготовительных работ, не взорвали район и на том спасибо, зато взрывчатки намешали очень даже серьёзное количество. Под домашнее угощение, как-то сам собой родился рекламный слоган: «Гексаген - лучшее средство от рэкетира».

 

         В контексте предстоящей встречи, встрепенулся Серега. Хорошо бы, говорит, взять завтра с собой такие специальные приспособления, которые, при умелом обращении могут изрыгать из себя пули.  На мой взгляд витиевато, главное, Андрюха понял, что речь идет об огнестрельном оружии.

 

         После пива и материнского самогона с духмяной тушёнкой, взгляд у Андрюхи стал добрее, головная боль вызванная тяжелой контузией, ушла. Да, забыл сказать, что дело происходит в российском районе, где во время войны состоялась Курская битва.

 

         Полез Андрюха под стреху и достал два «Шмайсера», ведро патронов к ним и штук десять магазинов. Тщательно смазали машинки. Патроны на выстрел решили не проверять, т.к. из проверенных изделий  потом в сторону врага не бабахнешь.

 

         Пожелали друг другу спокойной ночи, да там же на сене и завалились спать, во, нервы были.

 

* * *

 

         С утречка, только пропели первые петухи, сбегали на место встречи (заброшенный торфобрикетный завод, бывшее градообразующее предприятие) прикопали кое-что, присыпали… Было желание, вернувшись на сеновал, однако из-за нестандартных действий противника, пришлось включать внутренние резервы и напрягаться… Стали ждать.

 

         К назначенному времени появились «братишки». Бычьё наглое, раскормленное, от безнаказанности самоуверенное и красномордое с набитыми пудовыми кулаками. Даже плёвенькой дедовской берданки с собой не прихватили, так, обрезки арматуры, ножи, кастеты… Они приехали учить, а не учиться.

 

         Прибыло ровно двенадцать человек  на трёх «девятках».

 

Мы решили не ждать первой звезды, чай, не рождество… Как только машины врага остановились и оттуда лениво вылезли боевики, мы с Серегой сперва пулями пульнули у них над головами, потратили плохих патронов (все время приходилось передергивать рамку затвора), а потом уже умелец Андрюха рванул наши самоделки. Они были без серьёзных оболочек и поражающего эффекта, поэтому только грохот, а шума и песка было более чем предостаточно.

 

Враг был сбит с толку и оглушён. От всего шутейного действия они ударили в грязь лицом, и только один остался сухим и не очень вонючим (что характерно, это был не их главарь).

 

- А кто из них самый вредный, а Андрюха?

 

Он насчитал среди дюжины лежащих семерых, включая и Кузёму. Серега стащил их в одно место и положил рядом. Стыдно вспоминать. Вместо того, чтобы их оглушенных и обескураженных, после пришедших в себя, матерящихся и угрожающих жизни и имуществу нашего Андрюхи, пожурить, по-отечески, взлохматить ежик и отпустить, случилось невообразимое.

 

Без суда и следствия, как какой-то, герой Украины Степан Бандера - Серега их семерых  расстрелял... Тишина повисла жуткая. Мы с Андрюхой также не дети, участвовали не в одной акции зачистки кишлаков и аулов, но и нас покоробило… Там, как не крути были чужие, а здесь, вроде… свои… Хотя…

 

* * *

 

         Прошло больше двадцати лет, но до сих пор в Махновске и близлежащих районах и поселениях в отношении люмпена к пролетариату и передовому крестьянству всё было спокойно. Разбойному элементу, который пытался заняться там бандитским промыслом, ушлые тетки с местного базара, толково, а главное доходчиво объясняли, что если они не прекратят быковать и безобразничать, по их души примчится дикий взвод быстрого эстрадного реагирования и постреляет их в щепки. «Патронов они не жалеют» - добавляют они уже от себя.

 

         Сомневающимся организовывали ознакомительные экскурсии на Аллею павших героев.  Там у семи, заросших травой гранитных холмиков, дата смерти была записана общим на всех днём.

 

Вот такой получился «День святого Валентина» только не в условиях дикого Чикаго времён сухого закона, а вполне цивилизованно, в рамках принятия конкретных решений по борьбе и искоренению преступности. Обошлись без постановлений, резолюций и отчетов о ходе выполнения поставленных задач.

 

* * *

 

         А Андрюха?

 

         Да, что с ним станется? Когда его пытались привлечь к уголовной ответственности за геноцид и этнические чистки бритоголовой сволочи, он послал всех подальше. Не был, не знаю, не участвовал. Инвалид II второй группы. Герой Советского Союза. Начальник местной милиции перед нашим отъездом был предупреждён мною, чтобы брата сотоварищи захоронил и сам подумал, что его будет ждать если начнёт дёргаться. Напугал серьёзно. От греха подальше, все-таки трое детей, старуха мать и еще много другой разнокалиберной родни, майор подал в отставку. В официальных бумагах трупы были списано на входящие тогда в моду криминальные разборки.

 

От чести принимать рэкетирскую дань, Андрюха отказался сразу.  Благородные ларёчники и базарные торгаши, увидев его тщедушную 120-килограммовую фигуру, сразу начинали душить его в своих объятиях. Чуть не угрохали одного из 12 772 Героев Советского Союза пьянством и алкоголизмом. Однако, что значит закалка спецназовца. За свой ум он взялся сам, отказался от высокой чести быть хроническим алкоголиком. В результате ровной дорожки и твердых моральных принципов был выдвинут и впоследствии избран мэром Махновска. Повезло махновчанам, не каждый город удостаивается такой чести.

 

         Ах, да! В момент избирательной компании в его адрес не было сказано ни одного плохого слова. Выборы были чистой, безальтернативной формальностью, так как у бравого капитана, гордо взирающего с предвыборного плаката, конкурентов быть не могло. Административно-хозяйственная деятельность и частые выезды в Италию на Средиземное море (там наших инвалидов лечили из жалости, понимая, что здесь они никому не нужны) благотворно повлияла на его голову, от болей он избавился полностью. Жена, три сына и любимица всех - дочурка Алёнка. Кстати, всех сыновей он назвал моими бывшими и нынешним именами: Артём, Кирилл и Алексей.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

                                                            Эпизод  № 12

 

         «Если ты стал плохим официантом или удачливым гомосексуалистом, самое время стать привлекательнее - пойти служить в налоговую инспекцию и отыграться  на плохих и заносчивых клиентах». - Эту запись, будущим исследователям беспечной жизни, можно будет прочитать на загадочных металлических пластинах, прибитых к двери в наставление ничего не понимающим потомкам.

 

         Звуки бас-гитары, перекрывали радость от поедания солёных огурцов.

 

         Музыка несёт в своей основе радость. Главное в ней, эмоциональная составляющая. Сфера удовольствия и чувственного наслаждения жизни. Дай ритм 150 ударов в минуту. Отложи огурец. Усиль децибелы. Они уже твои. Думать им незачем. Их всё устраивает. Ломая стереотипы, простеньким приёмом, захватил умы и души большинства.

 

         Он помнил, что на Голгофе основная масса зрителей кричала: «Распни его!». Это и есть понятие «большинства», с которым они получили и «демократию» т.е. власть толпы. В честь этого открытия, издали зазвучала не музыка, но какие-то странные слова, ни к чему не зовущие, ни к чему не призывающие:

 

Разъедини беспорядок

Вычлени зерно и нить  ощущений.

Очисти серое от среднего.

Полюби постоянство

За гордость творений.

 

Избавься от гордыни

И не себя, а воду,

Признай стихией избавляющей от трения.

Не ищи метафор.

Откажись от этого стихотворения…

 

         Тихим голосом истопника-проповедника, Дельта-Л смиренно заявил о своём несогласии с выведенными строками. Лицом об жизнь, как харей об забор под «Рондо а ля Турка» В.А. Моцарта.

 

ГЛАВА 34

Воскрешение Феди

 

         В полутемном кафе, известном среди местного населения под названием «Скупка краденного» по старому «забегаловке-пивнушке» есть возможность под старой линялой пальмой, воткнутой в пивную бочку, не только опрокинуть в себя 150 граммов «огненной воды» но и закусить удивительным плавленым сырком «Дружба» нарезанным тонкими лепестками, салатом из капустки и налепленными здесь же пельмешками. После удивительной закуски наступает момент общения с рабочим классом стоящим вокруг меня в затейливых позах. Во время общения, хлопая друг друга по плечам можно выудить серьёзную информацию.

 

         В свое время, подрабатывая на ниве технического шпионажа один мой коллега, именно в такой неформальной обстановке спёр секрет производства дизельного двигателя Ярославского моторного завода. Когда попытался продать его ребятам из «Мерседеса» они долго читали, смотрели фотки и еще дольше хохотали. Выяснилось, что это их двигатель, украденный лет тридцать назад. Приятель смеялся вместе с ними, правда, сквозь слезы, так как пока пытался продать подороже родину и досконально всё узнать по предмету торга, серьёзно подсадил печень.

 

         Впрочем, в пивнушку я заявился, не для кражи давно украденных промышленных секретов. Это изысканное мероприятие было мной приурочено в честь счастливого воскрешения крестника Феди Войтылова.

 

         Зашел на сороковой день в храм отстоять службу, помянуть раба божьего Федора, а он стоит в рядах побирушек и грозным голосом вещает о неотступной каре небесной для всех вероотступников и грешников-рукоблудов…

 

         Моя сентиментальная слезливость, как правило, круто замешана на потребляемом алкоголе. Дня три-четыре погуливаню и, ну, давай в голос рыдать, рассказывая окружающим о своей сломанной жизни. Сейчас увидев Федюньку, в носу защипало, как после недельного угощения… Просто спасу нет, пришлось отвернуться и утереть полой куртки, гремучую мужскую зме.., нет слезу.

 

         Вывел меня из радостной меланхолии хлопок Федькиной лапой по загривку.

 

         Обнялись, расцеловались. Наступило время вновь нюхать порох и пересчитывать полученные раны.

 

         Пошли в ближайшую точку частного общепита, вспрыснуть под пальмой его воскрешение. И только после этого в баню. Коллекция прав человека стремительно пополнялась неожиданными экземплярами.

 

* * *

 

         - Как ты выжил, как смог  спастись? – Рвался с поводка я. Неожиданная встреча от радости мешала по достоинству оценить происходящее и создавала почву для риторических вопросов.

 

         Федя обиженно хлопал глазами, считая себе виновным во взрыве:

 

         - Эх-х-хе-хе… Грехи мои тяжкие! - как-то слишком театрально начал он повествование, не забывая забрасывать в рот большие куски отварной мочалистой говядины и заедая их варёными яйцами с майонезом. - Говорю, господь наказал меня грешника за грехи-то…

 

         - Ну, ну, подробности давай, детали, - подталкивал я его, пытаясь хоть на минуту приостановить забрасывание разнообразной еды в его камнедробильную машину. - На, вот выпей, может слова легче будут выходить изнутри.

 

         - Ты, понимаешь, святой человек, - выпив стакан горькой, он придвинул порцию дымящихся пельменей к себе и элегантно высморкался в салфетку. - Только я в туалет зашел, чтобы досмотреть сон с красавицами… Только-то труселя до полу приспустил, сам на унитазе примостился… Только начал своего красавца укачивать, раздувать меняя руки… Сон-то интересный хотелось досмотреть, что там дальше было…  И когда уже вот, вот из ствола должно было брызнуть, меня и шарахнуло дверью-то…

 

         - Да, грешник, ты Федя, а за это надо отвечать, - пытаясь не расплакаться, уже от хохота поддержал его  правдивые слова.

 

         - Всё потому, святой человек, что моё умственной развитие отстаёт от физического, - он был явно голоден и его тянуло на самокритику. – Всё очень просто – ем я много и, как правило, головой, а в момент поглощения вкусного и полезного она именно этим и занята, оттого время на подумать вообще не остаётся. Именно поэтому...

 

         - Дальше, что было? – Перебил я его на самом пике размышлений.

 

         - Дверь оторвалась и прибила меня накрепко, - как-то уж совсем с трещиной в голосе говорил он, пытаясь пододвинуть к себе и другие тарелки с едой, это получалось плохо, т.к. я вцепился в них намертво, тогда он закончил грустный рассказ на неприятной для меня ноте. - Я очнулся, темно, никого нет, воняет пожаром… Я понял, святой человек, что ты меня бросил… Эх-х-хе-хе…

 

         У меня опять защипало в носу… Чтобы найденыш не увидел у святого человека обычных людских слабостей пришлось бежать в туалет. Там я чуть дольше задержался, а когда вернулся, на моём месте стоял незнакомый мужик и деловито тыкал яйцами и пальцами в соль, выпивая смачными глотками пива. Федя, размахивая руками, что-то горячо ему втолковывал…

* * *

 

         Подошедший мужичина имел весьма колоритную внешность: росточку выше ста девяноста сантиметров, гордый, статный, с многочисленными рельефными подбородками. Ккроме всего прочего на небритом лице имелась печать алкогольного порока, набрякшие мешки под глазами подтверждали догадки, склонен к излишествам - это то, что относилось к физиономии. Но кроме лица, следовало бросить пытливы взгляд на его внешний вид. Одет он был также весьма специфически. Розовая женская  кофта грязно-серого цвета, застиранное галифе, перешитое из чьих-то джинсов, калоши на портянке. А вот глаза, я удивился глазам -  умные, оценивающие, пытливые, естественно с гебистским хитрым прищуром… Как-то неестественно он прикидывался пьяным…Э, браток, так ты у нас комедиант и тебя от нашей сладкой парочки что-то нужно.

 

         - Федя, ты зачем это вот так? - ласково поинтересовался я, тыкая пальцем в стоящего на моём месте мужика. - Это, что, твой приятель с паперти?

 

         Его ответ заставил меня опять усомниться в том, что я нормальный и вокруг меня также нормальные люди.

 

         - Так, этот благородный идальго, - рисуясь, он старался быть убедительным. - Как раз с тех мест, святой человек, куда мы должны будем с тобой и с ним вскорости отправиться.

 

         Куда отправиться? Кто сказал? За каким таким погремушками и бубенцами? Это, что последствия последней контузии? К Федьке опять вернулся дар пророчества?

 

         - Кто ты человече? - я решил зря не расходовать и особо не напрягать федины возможности, а напрямую обратился к обладателю умных глаз. - Что тебе надо от моего друга.

 

         Он ждал моего вопроса, более того, был к нему готов. Поднявшись, щелкнул калошами и горделиво тряхнув косматой головой, представился:

 

         - Муранов Георгий Георгиевич. Штабс-капитан в отставке, военный пенсионер и любитель поэзии Сафо. - Он горделиво отбросил голову назад и веско добавил. - Пью и ем за свои, а ваш друг сам пригласил меня к столику…

 

         Росточку наш новый знакомый, как я уже говорил был выше метра девяносто, но от громадного Федора его отличала горделивая, как у лошади Анны Карениной «Фру-Фру» посадка головы, черные с заметной проседью густые волосы, внимательные цыганские глаза, из свисающих подбородков, всегда по вкусу можно было выбрать один. Когда отклонял голову назад, т.н. «горделивая посадка» казалось, что многоярусный подбородок пропадает и плоскость лица совпадает с плоскостью живота - очень красиво.

 

ГЛАВА 35

Арлен

        

         Да, не оправдал Жиноскул доверия - думалось Арлену, - проявил леность, глупость, склонность к пьянству и бабам, хотя последнее возможно и перебор с их временным отсутствием на  планете, как таковых…  Ну, да всё равно, скверно. Надо признаться честно, что-то у Разума не срослось с самим собой, а может изжога замучила, но зол он был безмерно…Сами посудите…

 

В последний раз, придурок, поздвигал земные оси и полюса. На месте моря создал черти-что, набухал туда соленой гадости. Где только смог достать, хотя снабженцы от его имени божились, что наряд-заказ на эту дрянь, к ним не поступал. Вот так, за здорово живёшь, взял и огромное количество чистейшей воды превратил в соляной раствор…

 

Не оправдал, помощничек доверия... А кого ставить на должность, как бороться с кадровым дефицитом, когда вокруг одни лысые да рыжие, т.е. натуральное, прости господи, жульё. (Сам к себе начал обращаться, грустно подумал Высший разум, совсем скверно.)

 

Опять же, вспомнился ему не очень достойный пример из жизни ХХ-ХХI века, связанного с кадровыми назначениями. Был такой анекдотический случай – выборы и принятие на должность генеральным секретарём ООН некоего простого парня с незапоминающейся внешностью и бородой - Кофи Аннан. Прямо надо сказать кадровики оказались ленивыми до безобразия, поленились даже полистать личное дело: папа, мама, родная пальма, характеристики с последнего места работы, то да сё… Им понимаешь ли ты, хватило того, что исходя из принципа политкорректности, он черный. Из-за этого назначения и выборов произошел форменный конфуз. Ушлые и  вредные журналисты раскопали не красящий секретаря-начальника факт биографии. Будучи руководителем миротворческой миссии в Руанде, по причине личной трусости, боязни принятия решений и непрофессионализма, в конфликте двух племен – тутси и хуту было убито около миллиона африканцев. В связи с дороговизной патронов убивали примитивно, но надежно – родня рубила друг друга мачетами. Всё это происходило на глазах до зубов вооруженных миротворцев – «голубых касок». Под попевки взятые из докладов Аннана, умники из Совбеза решили не вмешиваться, мол, само утрясётся (как беременная пэтэушница – пускай оно в животике побудет, глядишь, потом рассосется). Однако не учли местных обычаев, африканского колорита и радости от разрубания тесаком подкинутого в воздух младенца. С другой стороны, если ставилась цель уменьшить давление на почву в этом месте, то она была достигнута, выполнена и перевыполнена.

 

Однако Аннан отметился еще и тем, что предложил легализовать наркотики! Это предложил не пацан-коробейник, торгующий травой и коксом вразнос, а человек, который два срока руководил Организацией объединённых наций - с 1997 по 2006 годы, и за этот позорный период ООН продемонстрировала свою максимальную импотенцию: сперва случились НАТОвские бомбардировки Сербии, а затем - американское вторжение в Ирак. В обоих случаях на мнение Аннана и на всю его пизд…братию, виноват, «организацию», которой, между прочим, всевозможные правительства платят бабки, Штаты смачно наплевали. Хотя вероятно, что этого негра, учившегося в США, американцы специально протащили на пост генерального секретаря, чтобы он не допускал вставления палок в колеса проводимой аннексии и захвата еще не оккупированного ими мира.

 

         Задумался Арлен. Реминисценции неблагодарной памяти, напомнили ему и Батыя, и Пол Пота, и Сталина, а также для более насыщенной цветовой гаммы - разных других упырей и людоедов. Конечно, большая власть даёт большие возможности для злоупотреблений. Контроля не хватает… А если болтаться по вселенной, то там, то сям организуя и создавая то холод с жарой, то светила яркие, то кометы шутейно запуская, а то и проковырять дыру черную куда весь космический мусор и отрицательные заряды засасывается безвозвратно. Это что? Вот именно, дел много и на всех времени не хватает. А на Земле, для отдыха от трудов праведных и благолепия, создается прекрасный уголок жизни. И кто-то должен будет там разруливать возникающие мелкие страстишки и споры?

 

         Однако придумал. Не зря же Высший разум, т.е. выше уже, вроде, как и нет никого. Пусть это будет представитель, тех существ, которые должны заселить эту землю. Допустим одни, это те, кто двигает сознание и разум, другие, кто отслеживает заполняемость планеты, живыми существами… Кто-то из них создаёт и строит, кто-то для равновесия - разрушает и уничтожает. Одних возносят до небес, других проклинают во всех поколениях.

 

Мысль интересна тем, что было бы любопытно временно передать часть божественных функций самим существам, продумать вопрос окончания полномочий, либо передачу по цепи от одного к другому, из поколения к поколению…

 

Кто-то должен быть наделён хоть каким-то провидением, под высшим руководством. Назвать эту вакханалию демократией и пусть рубятся мачетами для избрания единственно правильного, благородного и всенародно избранного главаря и защитника собственных завоеваний.

 

Пусть развлекаются и под развлечения эволюционируют. Поэзия, музыка, живопись – это будет облагораживать, развивать и возносить дух в эмпиреи. Кому не хватит места в эмпиреях, тому религию. Главное придумать «незыблемые» догмы, убедить верующих в добровольности принятия веры, а для сомневающихся, «огонь и меч» (он сделал пометку: проверить в Х веке при крещении Киевской Руси). Еще пометка: широкие, а главное бесплатные услуги и работы инквизиции. Направить эту форму общественного сознания в умы и сердца людей, предоставить право через догматизм и начётничество овладеть миром. Самая подозрительная религия, это религия без бога, он сделал пометку: «к этому вопросу вернуться дополнительно».

 

Другие особи развлечения пусть заменят поиском недолгих удовольствий: наркотики, цигарэты с табачными изысками, алкоголь с его воздействиями на слабых индивидов (трансформатор идей, пока перечислял беды человечества - чуть слюной не подавился, поэтому накатил рюмаху и дважды бегал курить). Однако, подверженных этой беде – держать в строгой изоляции, из рук не кормить, зрительный контакт не устанавливать, дабы дрянь и скверна не передавалась остальным бесхвостым пацанам и девчонкам.

 

Чтобы живущие в конце концов окончательно не поубивали один одного – дать им где-нибудь в середине девятнадцатого века, ближе к двадцатому – футбол и другие подвижные игры. Умалишенных (типа переписчика этих строк) тех, которые вопят и рыдают, глядя на состязания – назвать болельщиками, особенно не преследовать и считать тихо помешанными идиотами.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 13

 

         Люди - существа вольные и свободолюбивые. Поэтому - «контроль с палкой» должен усиливаться. Не помогает? Тогда кнутом. Меньше пряников - больше пользы! В случае чего, тем же пряником врезать так, чтобы и через десятки поколений икалось, и от испуга рождались манкурты и не помнящие родства.

 

         Внешние проявления дурного характера - это наше «унутреннее» дело. И не надо автоматически карабкаться вверх. Не стоит и отключать половые придатки в  стремлении полного охвата бытия. Сам потом не разберешься - это наказание или благо. Хотя, на вершине точка обзора шикарная.

 

         Любая скандальная информация и гневное упоминание - это специально придуманная радость. Любая –  кроме  некролога.

 

ГЛАВА 36

ФЕДЯ и Борзой

 

         И всё бы ничего, но Федя наш неугомонный, кроме того, что постоянно оказывался не в то время и не в том месте, он ещё умудрялся слышать то, что для его ушей не полагалось вовсе. Он зачем-то услышал разговор незнакомого ему человека с Борзым.

 

         По живописному описанию это был высокий мужчина с опущенными плечами, длинные волнистые волосы украшали его голову, кроме всего прочего постоянно дымит сигаретами, практически прикуривая одну от другой.

 

         Заказ Борзого для этого курильщика был странный - метнуться на Голомятный остров, именно в ту его часть, где базировалась радиолокационная станция слежения за вероятным противником, супостатом проклятым. И привезти оттуда… Дальше он не запомнил.

 

         Федя, кроме названия острова из разговора двух умных людей еще запомнил, что остров имеет происхождение вулканическое, оттого структура камня мягкая, податливая.

 

* * *

 

На Голомятном острове, в специальных выдолбленных на серьёзную глубину шахтах, вместо антенн, в середине 90-х прошлого столетия были заложены разные психотропные и нейротропные биологические вещества, предназначенные для спецопераций, проще говоря - для ведения биологической войны.

 

         Особо, чтобы не пугать и так напуганную публику, этот вопрос широкой огласке и массовому обсуждению не предавался. Сообщил о таком гадком факте бывшей советской истории, удравший во время колбасной эмиграции дядька-микробиолог Кен Алибек, очередной коренной славянин с незатейливым русским именем Канатжан Алибеков. Этот же истинный русак Канатжан, пояснил, что, будучи заместителем директора программы биооружия  в СССР, операцию, чисто из человеколюбия и миролюбия, курировал КГБ СССР и будто-то бы была она сверхзасекречена и носила кодовое наименование «Флейта».

 

         Вредить человечеству, безумные дяди и тёти с большими погонами членов КПСС и «конторы», пытались под извечную попевку о том, что «СССР - оплот мира, а КПСС его передовой отряд» и «у советских собственная гордость и на всех мы смотрим свысока». Местечко подобрали ничего себе удобное, собрались в секретной лаборатории и назвали его «Свердловск - 19».

 

         До сих пор были непонятны причины вспышки такой страшной болезни, как сибирская язва в той же Свердловской области в апреле 1979 года. Вероятный звездно-полосатый противник и по совместительству враг, на страницах своего подрывного журнала «Foreign Policy» уверенно и громогласно на весь мир заявил, что у советских произошла очередная утечка ядовитых гадостей из спецлаборатории. Зато наши ребята, из тех, кто не робкого десятка, достойно отпарировали - это без сомнения террористическая акция и диверсия против страны, которая за «миру-мир», совершённая недружескими нам сионистами из спецслужб США, т.с. - очередные отравленные ножи в спину революции.

 

         Вот и сегодня, всё прогрессивное человечество, нет, нет, да и задаст мучающий его вопрос, а что стало с теми наработками и готовыми материалами после распада страны советов и ея руководящего и миролюбивого звена геронтологической КПСС?

 

         Ответ для мирового сообщества и подслушал Федя.

 

         Оказывается гуманисты биологи, запрятали ящики с колбами туда, где сейчас кроме белых медведей и полярных песцов никто не живёт. Полярники не в счёт, это дикие люди, современной наукой до конца не изученные.

 

         Расчёт строился на том, что на острове Голомятном или льдами запаяет все достижения по выращиванию биоспор, вызывающих мор, голод и пир во время чумы, либо, в связи с высокой вулканической активностью, зальёт  всё к чертям собачьим высокотемпературной вулканической лавой… А может просто забудут. Ну, посудите сами, кому сегодня в век мобильных телефонов и привезенного из-за бугра автохлама, такая аккуратно запаянная в ампулах и упакованных в разную упаковку дрянь, может понадобиться? Правильно! Никому.

 

* * *

 

         Помню только начало истории.

 

         Свердловск. Конец 1979 года. Звонок в дверь.

 

         - Петров здесь живет?

 

         - Да!

 

         Открываю дверь. Стоят трое (опять это магическое число) в огнеупорных костюмах химзащиты с горящими огнеметами в руках.

 

         - Вы вчера анализы в районной поликлинике сдавали?

 

         - Да.

 

         - Тогда, мы к вам…

 

ГЛАВА 37

Борзой. Заражение Алавердяна сибирской язвой.

 

После перестрелки, гибели алавердяновских лазутчиков и бесследного исчезновения дяди Паши. После пропажи в пути балерины. Гневался и бушевал Борзой очень долго. Лупил в мускулистые заплывшие жиром лица тех пацаньчиков, которые её не досмотрели. Но делать нечего. Столько всего произошло, пора было определяться с виновными лицами.

 

Позвали хиромантов, астрологов и носителя вселенского зла, черного магистра Зою Польку с её знаниями «теории точечного наведения беды и порчи», а также на практике опробованных ею темных приёмов  вуду. С таким багажом знаний, она не могла остаться в стороне.

 

Смотрели в телескоп на звезды, раскладывали карты, метали на бубен куриные кости – итогом и результатом всех этих правильных действий был белый, толстый человек в штатском, без депутатского значка, с идеей фикс –  сделать всем Борзым и примкнувшим к нему, очень плохо, обязательно с лишением сознания и жизни. Фамилию, долго шевеля толстыми обрюзгшими губами и тряся бусами, назвала Зойка – Алавердян. Пердоватор вздохнул спокойно, так как, этот гад, гадящий в его огород, очень точно подходил под все эти характеристики.

 

* * *

 

Передали ампулу непонятного вещества Пердоватору. Что тот с ней сделал, было не ясно. Но источник сообщил, что Bacillus anthracis атаковал рыхлое тело Алавердяна. Всё было хорошо, но что означают эти непонятные буквы, может понос, а может, что и пожиже. Информацию ребята вырыли из известной независимой газеты «Голос радикала».

 

Показали специалисту. Тот покрутил удивленно головой, пару раз произнес загадочное слово – антракс. Судя по тому, как он тряс головой, там была проблема, от которой он пытался избавиться энергичными встряхиваниями головного мозга. Не удалось, фантом отказался покидать удобное место. 

 

Тогда специалист откашлялся и произнес запоминающуюся речь о том, что антракс это общепринятое на сегодняшний день наименование сибирской язвы, что в переводе с греческого означает «углевик»: такое название было дано по характерному угольно-чёрному цвету сибиреязвенного струпа при кожной форме болезни.

 

Так что это медицинско-бытовой расизм? (Коль получил тридцать долларов за консультацию, говори всю правду.) Нет, товарищи бандиты и примкнувшие к вам господа депутаты – это болезнь, причём болезнь страшная – если её не лечить –  дней пять в мучениях проведёшь, а после – смерть. А если соприкасался с больным, то и ты заразился, и если не дегенератор, и не лечишься, тогда и тебе копец

 

Очень обрадовался Борзой услышанному. Получается, что отомстил по полной программе – заразил еврея Алавердяна нехорошим семенем, каюк ему теперь - нехрищенному. Идет интеллигенция – салют ей.

 

* * *

 

         Алавердян, узнав о том, что стрелять по нему не прекратят – и  это факт, пошел на грубую подтасовку жизненных реалий. Страдая от навалившегося на него фурункулёза, вызванного постоянными смены климата и переездами. От постоянных болей во всём теле, к нему пришла на первый взгляд нелепая мысль.  Он решил имитировать свою смерть.

 

         Да, да – не инициировать, а именно имитировать, причем сделать это силами своего коллектива без помощи извне. Правда, как человек верующий, часто посещающий резиденцию верховного патриарха-католикоса всех армян в Эчмиадзине, подумав и тщательно взвесив эту идею, сказал слово из трех букв - твёрдое нет. Персональное, нет, он дополнил еще некоторыми словами, которые в присутствии католикоса старался не произносить.

 

         К этой идеи подключили мозги аналитика господина Г., тот оказался малым не промах и всё очень даже элегантно организовал.

 

         Глядя на страдающего, покрытого фурункулами (в просторечии чирьями) Ашота Аракеловича, аналитик Г. – не известно, по какому такому праздничному поводу, вспомнил, что язвы могут быть не только следствием ветрянки, стоматита и неправильного питания, но и сибирско-скотского происхождения. Там – карбункулы, здесь – фурункулы. Всего несколько букв несхожи меж собой (обращать наэто внимание не стоит, т.к. мы не на слёте юных филологов) а в остальном всё тоже – болит, спать не даёт и гноя полведра.

 

         По старым калькам работы спецслужб советских времён, был сделан вброс информации в воскресном выпуске газеты «Голос радикала» о болезни Алавердяна заразившегося сибирской язвой.

 

         КГБ СССР в своё время публиковал в зарубежных газетах «Morning star», «L’Humanite», «Daily World» и другой коммунистической заразе статьи о, допустим, цереушных лабораториях в Колумбии или Израиле, где разрабатывались и производились штаммы возбудителя сибирской язвой VNTR4 и VNTR6, вызвавшие заболевание в Свердловске в 1979 году и лихорадку Денге при «террористическом акте» США на Кубе в 1981 году. После этого все советские газеты перепечатывали это с пометкой «по материалам западной прессы».

 

         Мерзавец Борзов, эту информацию получил, сказал себе «вот это - цимес» и посчитал, что дело сделано.

 

         У Алавердяна появилась возможность чуть передохнуть и избавиться от привязавшейся к нему заразы.

 

* * *

 

         Самое удивительное заключалось в том, что перекупленный и запуганный Пердоватор, в кувшинчик из которого Алавердян пил водицу горных источников все-таки содержимое ампулы «a/d Bacillus anthracis» вылил. Поэтому возможно Ашот Аракелович рано возрадовался отбитой атаке скрытого в его рядах лютого ворога. Какой сюрприз принесет ему наступающий день и посещение доктора вирусолога, до расшифровки анализов и кардиограмм. было неясно.

 

         И в заключение этой главы, в связи со всем вышеизложенным, хочется вспомнить старинную русскую пословицу: «Если дерьмо прилипло к подошве капитана, нельзя утверждать, что и оно управляет кораблём».

 

         Ну? И почему это мы ни как не ригируим? Встревоженная тишина в очередной раз режет ухо.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 14

 

         Работа проецируется на жизнь, внося в нее элемент монотонности и предсказуемости... А если при этом еще и относиться к себе слишком серьезно, то очень быстро наступают качественные перемены. После метаний и огромного желания избавиться от рутины, в определенный момент, наступающий неожиданно, в твое тело вселяется нечто новое, назови это душой. После чего не мучайте себя такой ерундой, как желание обрести покой  и консервативные черты.

 

         Не следует препятствовать рождению фикции, с ней следует научиться жить и ориентироваться. Мысль заменяется вытянутым иероглифом, из-за этого гамма проступающих потусторонних красок тушит мажор возмущения и непонимания.

 

         При прохождении множества стадий отношений: ненависти, любопытства, уважения, доброты, любви и т.д. Вполне естественным путем, через тык, Дельта-Л выбирает - активное безразличие. Это освобождает от химер, отвлекает и развлекает...

 

         Во всем этом нагромождении смыслов, он умело прятал свою безответственность, рождённую безразличием. Его страсти, как воронка, затягивала пределы и рубежи надежд, мечтаний и веры.

 

ГЛАВА 41

Борзой и МУРАНОВ

 

         Борзой не любил менять места встреч. Поэтому все опять собрались у него в загородном особняке.

 

         Вопрос касался того, что эмиры «чехов» заинтересовались ампулами найденными на острове Голомятном. Они расспросили сведущих людей, связались с Канатжаном Алибековым на тот момент одним из ключевых специалистов в советском проекте по созданию биологического оружия, сейчас находящимся в эмигрантском далёком далеке. Разузнав подробности, главари бандитов очень обрадовались. И землю в Лондоне и эмиратах целовали, и в круг становились, чтобы станцевать грозный боевой танец, и даже всуе упоминали имена своих кровников, а это все русские.

 

Обрадовались они тому, что оружие возмездия было практически готово, и сделали его сами неверные. Не воспользоваться таким подарком судьбы было просто преступно и недальновидно. Работа военно-биологического центра МО (Свердловск-19) Екатеринбурга, террористами была оценена по достоинству.

 

Эмиры бросили клич по сбору денег на продолжение священной войны. Разузнав кое-какие подробности об ампулах, деньги из ближневосточного региона полились серьезными потоками. Ведь использовать эти маленькие стеклянные игрушки можно было по всему миру, и сделать это практически одновременно. Уже даже кодовое имя акции беспощадного возмездия было придумано «Кровь за кровь – смерть за смерть» вот такой неожиданный боевой клич и рекламный слоган.

 

Дело за малым, испытать на ком-нибудь и доставить стекляшки на большую землю. Испытали на Алавердяне, все газеты об этом взахлёб писали и публиковали жуткие картинки, переснятые методом сканирования из «Вестника дерматолога и венеролога» а доставить? С доставкой, в напряженный пик безработицы и неуверенности в завтрашнем дне, проблем также не будет.

 

Приоткроем завесу таинственности, дальнейшего повествования. За доставку взялся некто Муранов, бывший капитан Советской армии, у которого кроме законного места в общаге, имеется жена хоровой аккомпаниатор, две дочки виолончелистки и хлеба из-за этого купить не за что. А почему именно на него легла эта почётная, и чего уже скрывать, денежная миссия – служил он в тех местах и знает этот островок как свои пять пальцев. А вышли на него не случайно - он был рекомендован московским завхозом «Всемирного исламского центра». В этом Центре он подрабатывал дворником.

 

Борзой, через свои наркотраффиковые каналы предложил воинственным мусульманам свои услуги. Его предложение было принято со свойственной на востоке сдержанностью. Скакали от радости и счастья уже в отсутствии неверных.

 

* * *

 

         По принятому «Кодексу чести гусляра-затейника», дабы не растрачивать силы на пустяки, с окружающей челядью не рекомендуется вступать в диалоги и пустопорожние беседы, силы следует беречь для большого и чистого искусства

 

         Сегодня до искусства было как до Луны, а зелёный баблос настроенным на него обонянием, вполне ощущался.

 

         Один только Генаша Шумперт горячился и брызгал от негодования слюной:

 

         - А кто  платит, за эти подозрительные ампулы?

 

         На такие вопросы у Борзого был один исчерпывающий ответ:

 

         - А тебя еб.., колышет?

 

         - Да, колышет… И ещё как колышет, с большим и выразительным акцентом. - Геннадий Владимирович, будучи юристом по призванию, выражался без мата, но достаточно витиевато. - Как-то жутко становится… У меня все таки двое детей в Израиле в армии служат, а вдруг там какая-нибудь зараза?

 

         - Платят, точно не бородачи Фиделя, - обдумывая, что-то свое ответил Борзой, - хотя говорили с акцентом, и по пятнам от сбритых бород было видно, что оскопились недавно… Тень загара и раздражение на коже их выдали.

 

         - Получается, прибывшая братва, это выходцы из гористой местности Кавказа, а там убийцы, террористы… Все террористические организации в своей деятельности финансируются за счёт наркотиков… Какой ужас.

 

         - И что?

 

         - Значит деньги которые мы от них получим, будут деньгами наркомафии. – Казалось, Шумперт лопнет от возмущения.

 

         Ответом ему был дружный, удалой хохот.

 

         Борзой обвёл рукой окружающее их пространство, включая богато накрытый стол и даже табуретки под задницами членов преступного сообщества:

 

         - Это также приобретено за те самые деньги, от которых ты пытаешься откреститься. – Он достал белоснежный платок, внимательно его осмотрел и вновь положил во внешний карман пиджака. – Кстати, Геннадий Владимирович, гонорары по пятьдесят, семьдесят тысяч долларов, на которые ты содержишь три семьи и успеваешь еще пользоваться услугами молоденьких девочек – оттуда же.

 

         Генаша, как яркий представитель человеческого разума, покорно махнул рукой. Мол, прости, пахан, сморозил глупость.

 

         В душе он беспорядочно повторял совсем иное, услышанное в одной дешёвенькой заграничной пьеске: «Стрёмно это всё, и видно, что очень опасно и тревожно. Недаром честь, достоинство и совесть, несколько дней бесполезным маятником болтались между ногами. Маятник был занят поиском сногсшибательной темы, которую придется трансформировать в гениальное произведение, для человечества и его потомков. Умоетесь еще мерзавцы, слезами умиления и очищающей крови… от радости».

 

         Спираль абсурда раскручивала гадливое удовольствие в сочетании с жертвенным мазохизмом.

 

* * *

 

         Долго ли, коротко ли – получили в большом московском доме на Лубянке красиво написанную цидулку. Так, мол, и так. Пишет тебе, господин большой начальник - дурак Емеля. (Что интересно – Емеля не только подписался полным именем, но и оставил все контактные телефоны и домашний адрес). Однако, так мол и так, - пишет он дальше красивым почерком, - в нашем демократическо-монархическом царстве-государстве творятся безобразия… И дальше: кто, где, с кем и за сколько. Назван остров и загадочные ампулы производные ВПК СССР и изготовленные в военно-биологической лаборатории военного городка № 19, расположенного в Чкаловском районе города Свердловска. У бандитов-исламистов имеется большая заинтересованность в приобретении продукции такого рода, а для какой цели, это уж вам решать, т.к. вас много и поэтому вы умнее. И подпись «Тадик Говнышко». (По вине главного редактора проекта, произошла ошибка. Вместо «Тадик Говнышко» следует читать «Стасик Солнышко». Приносим свои извинения.)

 

         Делать нечего, большое начальство отложило бутерброды, кроссворды и согнало с колен молодуху в погонах – отослало её молоденькую оперативницу писать отчет о хозяйственно-бытовых затратах оперчасти при командировках за священные рубежи. Собрали совещание, все забегали, засуетились. И пошла, писать губерния, хоть мелко, зато разборчиво с подробностями и картинками.

 

         Вот так, один необдуманный шаг Борзого в прошлом, привёл его к целой серии неверно принятых решений в будущем. Всё потому, что если не будет строгих правил игры, плохих или хороших - это дискуссионный вопрос не сегодняшнего дня,  мир прекратит своё существование и погрузится в большой вселенский хаос. С уничтожением государства, как любил мечтать старик Бакунин, отомрет и само человечество. Прямоходящие просто сожрут друг друга, но это припев уже совсем из другой песни.

 

         Вывод: сэкономив на юристе – разоришься на передачах и установках надгробий.

 

ГЛАВА 39

Муранов. Отправка и действия на Голомятном.

 

         Человеку для совершения поступка не так много и надо. Вот и я себе постоянно говорю. Тому, второму, агрессивно сидящему внутри, чуть ниже первого меня. Приведи голову в порядок, после вымойся, пырсни под мышки чего-нибудь не очень пахучего. Ах, да, для души позабыл – для души подойдет прослушивание под сигареточку и сотку горячительного, друга всех бывших и нынешних мафиози – Фрэнка Синатры.

 

         - Послушал?

 

         - Да!

 

         - Не устал? Трубить горнистам сбор?

 

         - В путь-то, в путь. А как же любовная линия повествования?

 

         - Название романа читал?

 

         - Да.

 

         - Вот именно поэтому любовная линия, так и останется всего лишь линией на бумаге.

 

         - Так что же делать с главным героем?

 

         - Ничего с ним делать не надо. Совершенно картонный персонаж, который оскоплен, выхолощен и в угоду критикам из спецслужб не оправляется, а если и оправляется, то не стряхивает, а если и стряхивает, то на стены… и из принципа в унитаз – не  рыгает.

 

         Ударили по рукам, и пошли дальше подпускать турусы, надувать щеки и в очередной раз спасать человечество.

 

* * *

 

         Для того чтобы стать гением, мало им родиться. И что уж совсем очевидное и невероятное – на эту мысль меня навёл цвет уксуса. Один привокзальный вьюноша Фёдор Войтылов с горящими трубами, показал бутылку темного стекла. Меня это потрясло. Ведь там мог быть и другой цвет и другой напиток… Вот оно, как вынырнуло на поверхность совершенно понятное и без нужного расположения звёзд…

 

         Братья и сестры! Сам недавно понял, поэтому доношу своё понимание с озарением и вам - гения определяет среда, в которой он вращается. Внезапно возникшее озарение хочется закончить набившими оскомину словами выпивающего человека: «На моей памяти было много гениального народа, который так и не смог реализовать свои возможности из-за отсутствия её родимой, питательной среды».

 

         Со средой, похоже, порешали, переходить к другим дням недели поостережёмся, т.к. моя среда – это окружение не гения, а простого человека с людьми и обстоятельствами.

 

         Отсутствие очередного выброса накопленного адреналина в атмосферу, распирает меня изнутри наподобие критической массы – накопление которой грозит взрывом и серьёзными разрушениями. Хорошо рядом и Ф. Войтылов, и лохматая приблуда, он же вроде, как руководитель нашего культпохода за адреналиновым лакомством – Алексей Гусаров. Меня, как видно для благозвучия он называет именем Жоржер и юмора ради добавляет - будущий вредитель и поэт с гениталиями.

 

         Садимся в машину. Приезжаем в аэропорт. Закрытая зона – владения частные, принадлежащие конторе. Большое количество поклажи. Всё уже приготовлено. Термобельё спирт, спички, сухпай. Этим не ограничились. Много ещё другой разной ерунды, с учетом места пребывания. Тем более, только мне известны все закавыки конечного места пребывания.

 

         Долетели до чего-то холодного, морозного и неприятного. Называлось это Диксоном. Перегрузились в вертолёт. Полетели. Трясёт неимоверно, такое ощущение, что позвоночник высыплется в термобельё. Как было не тяжело, но выход нашёлся. Распаковали одну из трёх канистр спирта. Хлебнули. Полет пошёл в штатном режиме. Тряска прекратилась.

 

         Долетели до торосов, странных домиков полусферической формы, чего-то ранее бетонного, уже и позабыл, что там было.

 

         Встречают люди в военной форме без знаков различия.

 

         Пурга, буря мглою небо кроет, кроют её и три голоса, прилетевшие с большой земли.

 

         Задача была поставлена предельно простая. Борзой её поставил чётко, сказал, прилетели, отдали деньги, загрузили контейнеры и назад. Кроме всего прочего всех свидетелей уничтожить или взорвать склад горюче-смазочного  наполнения, либо воспользоваться ампулами – плеснуть им в еду или питьё. При автоклавировании споры сибирской язвы при температуре 110 °C гибнут лишь через 40 мин. Сухой жар при температуре 140 °C убивает их через 2,5—3 ч. Прямые солнечные лучи споры сибирской язвы выдерживают в течение 10—15 суток.

 

         Моё прямое начальство задачу ставило скромнее. Изъять ящики. Проследить куда будут направлены заменённые объекты, узнать адреса и явки бандподполья, но, в итоге всех находящихся на острове также постараться уничтожить в связи с тем, что велика вероятность их инфицирования нехорошими болезнями, несущими мирным городам и селам страны необъятной, неминуемую смерть. (То есть, и меня заодно, т.к. я входил  с ними в контакт).

 

         Морозить, взрывать и травить людей, которых собрал свихнувший Кронштейн (его еще в те времена, когда я здесь служил - комиссовали под чистую) мне было не с руки. Не отмолишься потом и воском сотен свечей свои грехи на зальёшь. Когда собираешься перешагнуть рубеж пятидесяти лет пора и о душе подумать.

 

* * *

 

         Генерал предупреждал:

 

         - Смотри, подполковник, слишком ты заигрался в гуманизм. Мы не можем рисковать такими серьёзными вещами, как эпидемии и пандемии среди наших граждан. Неизвестно какой идиот или поддонок, приказал всё это спрятать практически в чистом поле. Как содержимое ампул поведёт себя в условиях длительного хранения. Предупреждаю, кроме тебя на острове будут и другие наши люди.

 

         Напуганный разговорами о пандемиях, пришлось, кроме того, что заниматься выявлением агентуры и срывом использования «объектов» по назначению ещё и имитировать вливание содержимого ампул в котловое довольствие личного состава выздоровленцев и администрации лагеря-коммуны.

 

         Вынужден покаяться. После того, как узнал, где в ампулах сладкое, а где острое – вливал их содержимое в водный источник из растопленного льда, без всякой имитации и конферанса с переодеванием. Совершал эти поступки, особенно не таясь, говоря окружающим соглядатаям, что я тем самым обеззараживаю воду.

 

         А себе говорил, сквозь внутренний лай сидящего во мне антипода:

 

         - Ты – жалок, гнусен и безобразен. А если бы там (ох, уж эти сослагательные наклонения) и в самом деле была отрава?

 

         Но мне было, что ему ответить, в качестве полного отпущения всех грехов.

 

         После того, как меня обстреляли и я чудом остался жив - успел прыгнуть в воду, а стрелок видно подумал, что смертельно попал в тело. После этого последний раз «провел» аэрацию воды тремя усиленными дозами.

 

         Загрузили главный ящик в вертушку и улетели от греха подальше. Мохнатя рожа со свиным рылом и запахом серы из неё, была весьма довольна всем происходящим.

 

         Отдали «чехам» за большие миллионы оставшиеся ампулы они были весьма довольны и отправились творить зло.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 15

 

         Трагическое поколение. Состояние временного дискомфорта в виде разных пятилеток и войн, с разнузданной коллективизацией и гулаговской индустриализацией воспринимается, как постоянное преодоление трудностей и высшее благо. Кто-то потирает руки.

 

         Нельзя позволять ситуации овладевать собой, желательно менять вектор притязаний. Дельта-Л знает и любит представителей человеческих особей, которым, чтобы судьба не дала, какой бы не предоставила шанс, им все одно плохо... Нытики, без обобщений и прикрас, это они гробят вокруг себя все живое, оставляя мертвящий фон и выжженное поле.

 

         Если каждый свой шаг принимать, как поражение - это катастрофа. А если лишь, как следующий шаг к достижению очередной цели, то позитивный настрой и розы без шипов вытянут на любые вершины.

 

         Товарищ! Для включения компенсаторских механизмов пройди технику безопасности.

 

ГЛАВА 40

Гусаров. Прибытие на Голомятный. Встреча с медведем.

 

         Выгрузились из вертушки. Десантировались на льдину. Собрал волю в кулак, а лицо в капюшон и начал вспоминать недавние переживания, обиды и проблемы из-за которых готов был сгрызть себе ногти вместе с пальцами. Прибыв сюда, на край преисподней, от всех обид ничего кроме иронии не осталось. Спросите про ощущения? Отвечу не таясь - это примерно то же самое, что тебя сунули в домну с чугуном, только с обратным знаком.

 

         Сейчас все проблемы сводились к простой и незамысловатой модели поведения: следует двигаться в сторону базы, постараться в момент привалов не замёрзнуть и заставить себя выкарабкаться из сугроба, если туда засосёт. Также необходимо смотреть под ноги и постараться не провалиться в полынью или трещину. Купание при минус сорока, особям людского рода - противопоказано.

 

* * *

 

         - Чё-то мне, биёмать, горло запершило… Полоскать надо. - Это были первые мурановские слова, которые я от него услышал, после того, как пузатая винтокрылая птица, беременная огромным количеством разнообразных грузов, разрешилась от бремени и мы благополучно ступили обеими ногами на твёрдую землю.

 

         - Горло, говорю, болит, - с нажимом произнес Жорик, намекая на отсутствие торжественной встречи и радостных мероприятий с хлебом и солью по случаю его прибытия на остров.

 

         Пока он, постоянно затягиваясь сигареткой, говорил, ветерок усилился. До будки цубика, где располагались гостеприимные административные службы острова, по прямой,  было метров сто пятьдесят -  двести.

 

         После страдалец взял командование на себя сообщив, что прослужил здесь три года, познал многое и вообще за время службы, на материке ему засчитали год за три, как за участие в боевых действиях и поэтому на пенсию он в двадцать девять лет не пошел, а продолжал служить, т.к. в армии хорошо, там кормят по норме.

 

         Растолкали с двух сторон спящего стоя Федю и демократично проголосовали: идти ли в сторону, заблудиться, замерзнуть и не выпить спирта, который мы тащили через всю страну или прямиком в коммуну, сдать им на постой Жорку, чтобы не дурил ни себе, ни людям головы.

 

         Два к одному, квалифицированным большинством голосов, реальность и прагматизм торжествовали. Повели Жорика в коммуну под гордо замерзшим и разлохматившимся знаменем. Мулька - так на оперативном языке называют легендированное внедрение агента без прикрытия в разные группы, заключалась в том, что мы привезли пациента для разоблачения его антиалкогольной сущности лечения от никотиновой и наркотической зависимости.

 

* * *

 

Пока дошли до точки, держась за всюду растянутые веревки, дважды останавливались  и делали привал. Силы постоянно были на исходе, ноги отказывались слушать команды мозга, а спина не хотела тащить такой нужный и полезный людям груз. Поэтому эти четыреста окружных метров, преодолевали на пределе человеческих возможностей.

 

Как сейчас помню, бывало, остановимся в пути, спиной прислонимся к сугробу, дернем по «пластмассовому микрику» спирта  и дальше, сквозь философские условности человеческого бытия, частокол стереотипов, мороз и непогоду.

 

Зрительный контакт в пути устанавливался всё хуже. Ко всему прочему, Жорик, как местный абориген и знаток загадок севера, напуганный собственным цыганским голосом без сопровождения баяна, зато с вороватыми ухмылками объяснил нам, что оправляться в пути нельзя, головой в сугроб прыгать нельзя, желтый снег есть также нельзя, это вам не Москва.

 

Белый медведь запахи чует почти за тридцать километров, а воображение у него вообще безграничное и от этого не у него, а у нас может возникать сердцебиение, гипертония и другие человеческие слабости. Разыграются у мишутки его фантазии, и подумается ему, что запах человеческих выделений это протухший тюлень, и все, не отобьёшься от назойливых приставаний и предложений побыть полдником.

 

Федюнька - святая простота, после таких речей поёжился  и с испугом ухватил меня за руку. Мне оставалось только фальшиво и наигранно расхохотаться. После неудавшегося веселья, просить Жорку, как будущего золотушного и неудачно обрезанного иудея, вести нас к теплу и свету, без вырывания по примеру легендарного Данко из своей груди сердца и без страшилок.

 

- Если Федя, как впечатлительный малый, потеряет сознание, а ему после контузии  это раз плюнуть, - я вопросительно посмотрел на Федора, - Так?

 

- Так. - Подтвердил осипший Федин голос.

 

- В случае наступления таких неприятностей, придется тебе майор, - я предостерегающе поднял вверх руку с импровизированным факелом, - тащить все сто двадцать кило на себе.

 

* * *

 

         Подошло время ощущения очередной усталости и второго по счёту привала. Время в пути шло к семнадцатой минуте.

 

         После привала и дегустации очередной порции спирта, смелости прибавилось, луковица которую забыли спрятать, при первоначальном ея закусывании казалась куском странно пахнущей сосульки. Мы с Жориком, отказались от её поедания, а вот наш третий друг, сгрыз и не крякнул. С учетом сообщения вертолетчика, при приземлении, за бортом ощущалось минус тридцать восемь градусов.

 

         После кулинарного излишества Федю повело куда-то не туда. Мужик начал серьёзно чудить. Ногами вперёд, он увалился вперед в сугроб и начал укладываться спать. Перед этим ухитрился отстегнуть задок комбинезона, отодрать наконечник-гульфик и разукрасить вокруг себя весь снег в жёлтый цвет.

 

         Пока мы сориентировались по поводу пропажи, пока лазили по сугробам в поисках его схрона-берлоги, где он, самым естественным образом пытался выспаться. Пьяный дурак - на таком морозе, это ж верная смерть… Мы сами потеряли сознание, но не на долго… Истошные вопли, слезливые причитания и народные плачи, которые хорошо слышны миру мёртвых, быстро привели нас в чувство.

 

* * *

 

Протерли глаза, сбили с ресниц сосульки. Увиденная картина нас испугала и позабавила одновременно.

 

Над Федей стоял белый  медведь, на котором был одет ошейник с передатчиком, а лапой он катал беднягу по заснеженной тропинке. Казалось, что мишка улыбается с удовольствием вслушиваясь в издаваемые вопли вонючего лакомства.

 

Нет на свете лучше птицы, чем свиная колбаса - я не мог понять, откуда взялись эти берущие за душу простые слова, наверное, от выпитого спирта. После этого выхватил, дедовскую трофейную зажигалку и начал крутить колёсико. На морозе огонь не схватился, зато бензиновый запах успешно распознавался - запах нечистой силы идущий из преисподней. Пришлось на ходу срывать колёсико и брызгать бензином на шкуру не убитого мной медведю. Басом больше чтобы отогнать собственный страх я что есть мочи закричал: «Изыди, сатана!».

 

Медведь вздрогнул, с шумом втянул ноздрями в себя бензиновый воздух, покрутил лапой у виска и пропал, просто растворился  в надвигающейся вьюге.

 

- Федя! Чего лежишь? - Нервно поинтересовался я у новоиспеченного корма-натуралиста. - Вставай, беги за ним.

 

- Зачем это...? - стуча зубами и заикаясь, попытался сострить он. - К чему..?

 

- Спасибо надо сказать водоплавающему теплокровному за то, что нам троим жизнь спас. - Моё негодование его тупостью не знало границ, да я сам уже готов был бежать за ним. - Дурья твоя башка… Мы запросто могли здесь замёрзнуть.

 

- Как это?

 

- Во сне дорогуша, во сне - вмешался в разговор, чуть ошалевший от всего происходящего Муранов.

 

* * *

 

Пришлось проявить твёрдость и принципиальность. Отменить все намеченные привалы и собрав последние силы в один кулак, броском преодолеть оставшиеся восемьдесят метров пути. Последние шаги мы совершали как римские легионеры, триумфаторы и победители галльских племён - под гром салютов, аплодисментов и крики «бис-браво».

 

         Все 80 метров пути, Федя с удивлением ощупывал свои одежды и бормотал  себе под нос примерно следующий текст:

 

         - Ты, смотри, не порвал, кажись комбез… - Он ухватывал себя за отстёгнутый зад и еще больше удивлялся. - Кости кажись, целы… Ну и время. Посередь дороги хватают, по  ей же - катают…  И вонь из пасти говном. Спасибо святому человеку, опять меня спас. Если бы не ты, всё, кранты…

 

* * *

 

На следующий день видел я это воняющее бензином медвежье  чудо на помойке коммуны. Застолбил «водоплавающий беляк» ничего себе, хлебное местечко, сытное.

 

Как я потом узнал, ошейник с радиомаяком ему пришпандорили полярники. Повесили и рады. Сейчас есть чем отчитаться  о титанической работе по вопросам исследования жизни белых медведей и  сохранения их популяции в условиях надвигающейся глобализации и цивилизации. Под эти экологические частушки и припевки, можно еще колотнуть пару двойку грантов и безбедно перекантоваться на острове, под хорошую оплату, северные надбавки и создание уверенности в завтрашнем дне.

 

Жулики! Одно слово - проходимцы.

 

ГЛАВА 41

Север. Коммуна. ПРИБЫТИЕ

 

         Гоминиды - семейство отряда приматов; включает в себя, как ископаемого человека (питекантроп, синантроп, неандерталец), так и современных людей.  Да и чёрт с ними, с гавнидами твоими, главное это, то, что дальше ждёт суровых покорителей арктических широт. Будут ли у них незапланированные ночевки в иглу, смогут ли  преодолеть сюрпризы и соблазны погоды?

 

Следует сказать главную правду, которая тревожит и волнует, и держит за горло большой мохнатой лапой, и ко всему прочему большого оптимизма и душевного подъёма не обещает. Все эти слова относятся непосредственно к встрече с большим и белым медведем. Встреча, ладно, помахал ручкой с борта вертолёта и лети дальше, а проживание бок о бок? То-то же. Вот в чём закавыка.

 

         Божьи твари, белые медведи питаются в основном тюленями-нерпами. Это противостояние «едок – корм» длится не один десяток тысяч лет. За один присест избалованный гурман мишка может слопать до 20 килограммов тюленьего корма. Пожрёт и уляжется рядом, охранять, спать и переваривать.

 

         Сами нерпы стать звеном в пищевой цепочке не стремятся. Очень сильно противятся желанию быть чьей-то пищей, и для достижения желанной цели плавать и размножаться, строят разные хитроумные планы и изворачиваются неимоверно.

 

         Медведи этот крупный тюлений планктон добывают терпением, выдержкой и самодисциплиной. Бывало притаится у полыньи (а мы из своего убежища наблюдаем), как только тушка жертвы появиться из воды, а то и высунется по пояс, мишутка хрясь лапой по ейной роже, глушит или ударом сразу ломает позвонки, после чего выбрасывает на лёд. Всё. Кушать подано прошу членов семьи присоединяться к трапезе. Лапы можно не мыть, так вкуснее.

 

         Обычные, но, очень полярные исследователи таких ударов (это я на Муранова знатока полярных и среднеазиатских пустынь, намекаю) пояснили мне неразумному и не понимающему настоящего вкуса к жизни, следующий фокус. Если бы таким затейливым ударом попали по твоей голове, к которой приделана  морда лица, то она летела бы далеко, с удивлением вращая глазами и издавая непечатные, печальные крики. Проще говоря, произошел бы отрыв приспособления, которым я ем и пью от основного туловища с горькими последствиями.

 

         Много повидавшие полярные старожилы, зная мой строптивый горячий норов, особенно по вопросу пожрать-выпить особо предупредили меня. Пока косматый беляк не насытиться, не стоит пытаться без огнестрельного оружия, забирать у него добычу, с криком подстреленной чайки: «У нас закуска скончилась».

 

Голос инструктора звучал убедительным и убаюкивающим сигналом ко сну, особенно мне понравилась заключительная фраза: «Если, конечно тебе не хочется, чтобы твоей головой,  медвежата играли в водное поло и футбол?»

 

- Ладно, понял, - с некоторой долей сомнения, по поводу того, в те ли сани я влез, успокаивал  их. - Не буду, обещаю.

 

* * *

 

         Когда мы выбрались из вертолета и добрались до гостеприимной избушки, нас самолично встретил староста коммуны Егор Моисеевич Кронштейн. Увидев Жорку Муранова, вытянулся по стойке смирно и гаркнул приветствие «здражелтовкомдир» с попеременным прикладыванием рук к голове одетой в роскошный малахай.

 

         - Только не говори, что я хорошо выгляжу, - растягивая фальшивую улыбку, простуженным сапом начал кокетничать Кронштейн.

 

         - Я постараюсь, - потупя глаза и стараясь не заржать, обнадежил его прибывший сослуживец. - Хотя хочется так, что скулы сводит, значит, придётся себе рот зашить.

 

         В момент приветствия и прохождения гарцующим шагом вдоль строя почетного караула с тем, кому отдавали честь, стали происходить странные вещи. Жоржер приосанился, приобрел еще один подбородок, стал шире в плечах, походка стала чеканной и  упругой. Со стороны казалось, что с него, как с высокогорного яка, стала облазить шерсть, в которую он был укутан, и на смену ей стали появляться элементы общевойсковой, а потом и парадной формы офицера. Заблестели награды. Большая маршальская звезда майора-ракетчика засияла на его эполетах.

 

         Через несколько минут парадная форма перестала притягивать взгляды. Мы с Федей отодвинулись на пару шагов, чтобы удобнее было наблюдать за двумя смешными, хлюпающими носами мужичками. Однако и я, и Федор вели себя достойно, их слезливую лирику не комментировали и пальцем в их сторону, типа, гы-гы-гу, не тыкали.

 

         Теплота встречи объяснялась тем, что эти ребята в одно и тоже время, скованные присягой позабытой Родине, служили здесь военными. Правда, в начале 90-х Муранов, отправился дослуживать в Среднюю Азию, говорит, шутник, там дурь была круче и торкала, часа на четыре, в полную кашу, но мы-то знаем, что он там крепил ядерный щит со стороны исламистов из НАТО, а Кронштейн остался на северной надбавке, т.к. привык.

 

Именно Егор Моисеевич Кронштейн, будучи старшим прапорщиком войсковой части, занимался консервацией станции, увязкой и утруской оставленного военного имущества, вывозить которое на материк, было себе дороже. Да и кому на материке нужно это старое заржавевшее и заплесневевшее барахло.

 

Что касается вверенных военных ценностей - то наиболее ценную часть Егор  сложил в шахты, мелом, что необходимо пометил. Самое ценное для ведения домашнего хозяйства сложил в вещмешок, а остальное в морской контейнер и отправил до хаты на материк под присмотр строгой жёнушки. Остальной неликвид отдал полярникам расположенным поблизости, т.е. постоял короткое время на раздаче вещевого довольствия и побывал в роли верховного благодетеля, который и постарался обеспечить страждущих всем необходимым. Христос накормил пять тысяч человек пятью ячменными хлебами и двумя рыбами. Кронштейн постарался от него не отставать - хотя народу было намного меньше, да и с хлебом затык.

 

* * *

 

         После вздохов, охов и ахов, наступило ожидаемое время неформального общения. Следовало основательно перекусить. Общими усилиями развязали федюнькин сервисный сидор из которого достали  ёмкость со спиртом и лопнувшую монолитную бутылку водки. Угощение для женщин поставили в котелок для оттаивания. Оттуда же выгребли банки с насмерть замерзшими витаминами в виде консервированных персиков и абрикосов. Женщины, если здесь и были, то только во времена службы Муранова, это его жена Маришка, как верная подруга сосланного декабриста попёрлась за ним прихватив с собой еще и маленькую дочку Катюшку. Но водку они не пили. Котелок отодвинули в сторону, авось сподобится, какая заглянуть в портяночно-тушеночное военное царство.

 

         Со стороны Кронштейна было выставлено также привычное для здешних мест угощение - ящик говяжьей тушенки 1963 года выпуска и что-то мучное приготовленное здесь же, на дизельном топливе и  местной закваске.

 

         Взглядом полководца перед генеральным сражением Кронштейн обвел соколиным взором колченогий стол. Что-то его не устроило в линии построения. Достал он бутылку одеколона «Сирень», от которого мы отказались, и канистру местной «брагульки», почему-то именно так назывался сваренный духмяный самогон из забродившего яблочного повидла. Только потом до меня дошло, что это лакомство в арктических условиях было лучше и вкуснее любого коллекционного коньяка на материке. Выпьем товарищи! За Родину - нашу заботливую мать!

 

* * *

 

         Спирт штука коварная. Тот, кто им не угощался, и из любительской лиги в профессиональную не перешел, с непривычки так описывает свои ощущения: «Слепил из своего дерьма коника и катаюсь на нём, а после джигитовки, лежу обоссаный на полу и пуще прежнего гажу под себя».

 

         Адьюнкт Федя, любящий и знающий толк в чревоугодии, но не знающий меры в еде и питье, чтобы потом не безобразничал, был переведен на смягчённый вариант спиртового довольствия — 30% спирта в кружке разбавляется 70% воды, пьётся не более 100 граммов за один заход.

 

         При  помощи огромного усилия силы воли, передовая пятилитровик спиртяшки на стол, голосом пламенного чешского героя Юлиуса Фучика пришлось предостеречь собравшихся: «Люди, я любил вас! Будьте бдительны!». Увидев, что никто ни ухом, ни рылом, не проявил интерес к предупреждению и по-прежнему продолжают таращиться на загадочную емкость с наглухо задраенным Джином, пришлось сурово процитировать классика Сергея Д. «Чем бы не закусывал, блевать все равно будешь винегретом». Всё это для собравшейся братии звучало, как если бы я начал голодному объяснять с медицинской точки зрения вопросы о вкусной, но безобразно вредной пище: копчёной колбасе, сливочном масле и хрустящем, недавно испечённом каравае…

 

         И на этот раз, только за счёт нанесения сокрушительного вреда здоровью, радикально всем коллективом улучшали собственное настроение и самочувствие. Ты хочешь узнать, где находится ад - найди место, где отсутствует любовь и на столе не стоит графин спирта - он там. В настоящий момент, не глядя на то, что из под двери задувал ветерок и беседа пока не склеивалась, райские кущи все более настойчиво обволакивали нас.

 

Я и не обратил внимания, как выпили по третьей, и перешли к выкуриванию табакосодержащих бумажных палочек. Что под спирт также было не разумно. Дальше всё пошло, по накатанной колее. Под разговоры, тушенку и тонкие блины (!!!) вместо хлеба, приступили к главному лакомству вечера, это задушевная беседа в прокуренном, проспиртованном помещении. Говорили в основном Жоржер и Егор. Я помалкивал, впитывал информацию, а Федя, раз не дают нормально выпить, был занят поеданием говяжьего лакомства из промасленных и покрытых солидолом банок.

 

* * *

 

         Из токования двух поседевших тетеревов я понял следующее, а потом дорисовал остальной ход событий.

 

         После консервации станции РЛС П-14 (для меня эта аббревиатура ничего не объясняла и не говорила) оставшееся имущество стали нагло растаскивать дикие полярники, белые медведи и песцы, эти доедали все, что оставалось после больших особей. Якобы перед вылетом на Большую землю, а ждал он его у полярников, еще раз наведался на место родной части. Увидел надвигающуюся разруху, увернулся от голодных медведей… Потом махнул рукой, плюнул, мол всё равно не моё и улетел.  Но, не пробыв в родной деревне на Вологодчине и двух месяцев, вернулся назад. Пенсии хватало, она исправно со всеми надбавками капала на банковский счёт, жена поддержала, правда осталась ближе к цивилизации на Диксоне.

 

В администрации Диксона предложили заняться организацией исправительно-трудовой коммуны, куда люди будут собираться без принуждения, а токмо по своей воле. Он с радостью согласился, так как здесь же все свое, тем более заработок предложили хороший. Выдали рацию, бочку солярки и ракетницу. Наказали полярникам из-за будущего спецконтингента без оружия по острову не ходить. Но основное было в том, что разрешили вскрыть продуктовые склады и питаться оттуда. На складе продуктов было лет на триста-четыреста вперед. В условиях вечной мерзлоты, особо волноваться по поводу сальмонеллеза не стоило, это тебе не шаурма из человечинки, купленная на площади у трёх вокзалов.

 

         Жорка интересовался закрытой шахтой, где стояли зеленые ящики, но Егор очень ловко выворачивался и ничего об этом не говорил.

 

* * *

 

         В конце застолья, когда слово мама выговаривали с трёх попыток, а все имеющиеся глаза в организме были залиты до основания, началось самое интересное. В городских условиях это интересное носит название банальная драка, а здесь все тоньше и деликатнее: воспоминания и рассказы о старых мелких и больших обидах.

 

         Егор, краснея от натуги и человеческой искренности, прямо задал вопрос, или укорил бывшего сослуживца одной, на первый взгляд ничего не значащей и только им обоим понятной фразой:

 

         - Вот ответь мне подонок… - он даже не попытался подняться с табуретки, но говорил сквозь дым, чадя и потрескивая цигаркой. - Почему ты так плохо (он сказал слово, рифмующееся со словами взятыми «из штата Айова») относишься ко всему что тебя окружает?

 

         Георгий делал вид, что спит и даже похрапывал. Казалось, Егор на это не обращал никакого внимания и продолжал в той же тональности:

 

         - Зря ты меня, Жорка, в третий и последний раз, закрыл на лютом морозе в нашем сральнике.

 

         Я понял, что речь (в третий уже раз в этом повествовании - прим. автора) зашла опять о туалете.

 

         Тот к кому обращались, ни чуть не стушевался, прекратил храпеть и ковыряясь вилкой в зубах, ушел, как говориться в полный отказ:

 

         Это не я, - пропихивая вилку в следующую расщелину, в охотку втянулся в разговор он, - хотя и очень сожалею, что ты отморозил главное мужское достоинство и богатство - свои небритые «богатырские» яйца.

 

         Если бы этот хохмач, после этого не стал смешки строить, разговор, как это бывает у нормальных пьяных мужиков, плавно перешел бы на женщин, с разными хвастливыми воспоминаньями. Но Жорка, еще пуще завёлся и зашелся в истерическом хохоте переходящим в конское ржанье, чем и усугубил свое положение, получив табуретом по голове.

 

         Ну, так и что же? Глядя на глубоко загорюнившегося Жорика, ничего кроме «Милые бранятся, только тешатся» - в голову не шло. Егор, увидев кровь на чужой голове и её отпечаток на своём табурете, рухнул рядом.

 

         Аптечку я нашёл быстро. Обработал рану перекисью водорода, прижег по краям йодом, перебинтовал. Хотел этому придурку, своему товарищу в хождениях по мукам, наложить тугую повязку на шею, потом плюнул и не стал. Егору нашатырь нюхать также не дал, неча баловать.

 

* * *

        

         Спирт ребятки, чем хорош, своей предсказуемой сущностью и полным выжиганием мозга. Если в процессе сна ты не обмочился и мокрость в штанах отсутствует, ты и не вспомнишь о том, что вчера были какие-то инциденты.

 

         Утром ударник (тот, который ударял табуретом) непонимающе крутя головой, тревожно пил воду. Его зубы громко стучали о металлический край кружки, азбукой Морзе выстукивая мучительный вопрос, а не случилось ли чего скверного  в этой жизни, пока меня в ней не было.

 

         Контуженный в средней степени Георгий, которого после застолья усилиями Феди, удалось волоком перекантовать на топчан, хоть и не надул тепленького в арктическое термобельё, но оттого, что спал одетым, с красивой белой повязкой на голове, еле добежал до туалета и вообще выглядел погано… Если у тебя есть цель - постарайся достичь её, - как любил говорить знакомый киллер. Будем надеяться, что Жорик в очерченную окружностью цель попал точно.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 16

 

         Дельта-Л попал под подозрение. Он сам дал этому повод. Его стали подозревать в ложной скромности.

 

         «Хорошо, - вспыхнув, ответил он клеветникам. - Но учтите, неуважаемые господа, отчитываться и оправдываться перед вами - я не собираюсь». Такой принципиальный, что спасу нет. Ещё чуть-чуть… Еще легкое движение коленом в пах… И он сам, без учёта богатого ассортимента «Булочной» начнет выпекать хлеб.

 

         Что неподвластно инвентаризации, то не покажут в женской консультации…

 

         - В мире, где тебе постоянно пытаются что-то втюхать, жить скверно. Необходимость пытаются заменить навязываемыми и культивируемыми желаниями потреблять…  Исходя из условий бескрайнего потребления всего, русаки-славяне становятся нацией лжецов, курят в постели, стоят под стрелой и говорят ровно столько «правды», сколько ты желаешь услышать.

 

         - Зачем ты мне это говоришь?

 

         - Возбуждаю интерес к себе… Глядишь, неровен час, надо будет в бане спину потереть, так я тебя попрошу… А тебе будет с интересом и за честь, а?

 

         - Зря ты так резко. Изображение - вот главный и самый мощный способ коммуникаций… А ты - спинку потереть. Право, не ловко.

 

         - Да, спинку… Тебе, как обычному маринованному перчику из жестяной банки, это должно быть лучше всех известно.

 

 

ГЛАВА 42

СЕВЕР. Гусаров. Коммуна.

 

         Посидели, фальшиво повздыхали, пресно поговорили. Показали друг другу умение быть безразличными ко всему. Выпили безвкусной талой воды.

 

         Кронштейн всем видом показывал, что пора и честь знать. Дел под кадык, а тут вы… Поэтому… Давай, робяты, уебыв… Уматывайте. И на лице, знаете ли, такое отталкивающее безразличие и признаки алкогольного отравления.

 

         - За чем пожаловали, туристы-онанисты-эктремалисты? – первым не выдержал затянувшейся паузы хитрый прапор и выбросил камень из-за пазухи. Причем прапорщик на самом деле смотрелся очень эффектно. Три звезды на своих белогвардейско-разрисованных погонах он расположил правильно, зато звезды были такого размера, что сразу превратили его в генерал-полковника.

 

* * *

 

         Divide et impera (лат.) – «разделяй и властвуй». Это было нормальное понимание проводимой егоркиной политики.

 

         Своими независимыми лицами, да, что уж там, прогрессивными взглядами, наше появление в расположении коммуны, нарушало шаткое равновесие между небом и преступным промыслом.

 

         Увидели мы много того, что ни в коем случае видеть не должны были: антисанитарию – но сейчас не об этом, врача с медсестрой в хирургическом облачении; бледных молодых женщин с отрешенными от всего глазами, смотрящими вглубь себя. Такие глаза бывают у людей либо под крутым кайфом, либо испытывающих сильнейшую, ежесекундную физическую боль. Там же в гостевых цубиках, встретили пару «чехов» (на самом деле, после пересчёта, он был в единственном лице) с их невысоким росточком, гортанными выкриками и закумариными мозгами.

 

         Всего этого, нам видеть не полагалось. Впрочем, вопрос старосты коммуны «генерал-полковника» Кронштейна прозвучал конкретный: «Что у вас туристы в рюкзаках? Чьи вы хлопцы будете?»

 

Хочешь, не хочешь, пришло понимание того, что пора давать исчерпывающий, чёткий ответ. Тем более что ознакомительную экскурсию на местное кладбище под удалые песни «Колымских ложкарей», с тремя выдолбленными при помощи тола безымянными могилами – нам не поленились, организовали.

 

         Наверняка не стоило Жоржеру с большим количеством спирта внутри, головой говорить Егорке об отмороженной мошонке, при этом делать разные движения пальцами, глумливо смеяться и намекать прозрачными словами о том, что это он, двадцать четыре года назад, просто шутки ради, подпер поленом дверь сортира.

 

         Сейчас у Жорки, голова обвязана, кровь на рукаве, след кровавый стелиться на заплёванном ковре. Вечер весёлых вопросов и находчивых ответов закончился, подошло время быть убитыми, готовыми на все наркошами, после чего, неаккуратно и без отпевания уложенными в вечную мерзлоту.

 

         Реакция Жоржера оказалось гораздо круче и быстрее моей. Своим вечно простуженным сладеньким тенорком, он затянул длинную песню казахского акына (это о том, что вижу - о том и пою) про то, как ему молодому, богатому и успешному захотелось «под бубенцы и разбойничий посвист лихого кучера» побывать на месте боевой юности. Пощекотать нервы жуткими воспоминаньями. Главное, показать своим друзьям, - здесь у него получился широкий жест в нашу, т.е. меня и кучера, напуганную и неопохмелившуюся сторону, - всё то суровое великолепие северного сияния, где ему пришлось преодолевать тяготы воинской службы.

 

         Мне было просто хреново от выпитого вчера, кучер Федя, тот просто стоял покачиваясь и сглатывая слюну – верный признак рвоты. Драться сил не было. Но хуже всего было Жорке. От его ораторского мастерства зависели жизни безмятежных христианских душ. Жорка был еще больше неопохмеленный, так как после нашего ухода в нирвану, он пришедший в себя после табуретной анестизии, продолжал под ванильные сушки и спирт трындеть с Егором.

 

         - А вот после северов, мы с друзьями метнёмся в город Мары, бывший полюс жары в Туркмении...  - У него открылось третье ораторское дыханье,  и отливать пули получалось очень качественно, хотя время от времени и покачивало, но как настоящий художник абстракционист в состоянии похмелья, он держался твердо. – Деньги для такой поездки у нас, того… этого… имеются...

 

         Вид, хлопающего себя по карманом бывшего сослуживца, успокоил Кронштейна и он дал отмашку своим головорезам, к отбою воздушной тревоги. Расслабились и мы с Федей.

 

         Ребята, честное слово, я видел, что дальше он хотел сказать Егору, что-нибудь ласковое и фамильярдное, типа: «Гандон ты штопано-скрюченный! За что, сука, огрел меня тамбуром по макушке? Мало я тебя драл по службе и без неё?»  Но я ошибся. Муранов оказался мудрее и умнее.

 

         - Моё любопытство и интерес моих друзей удовлетворено. – Он опять сделал широкий взмах, в нашу сторону. - Первым же бортом улетаем отсюда на материк… Прошу, радируй нашу готовность к отлёту.

 

         После этих простых, берущих за душу слов, мы попытались гон элементарного похмелья превратить в безобразный запой. Погода была нелетная, от того с поставленной задачей коллектив единомышленников справился с честью.

 

* * *

 

Но пьёшь, не пьёшь, а до ветру лебединым шагом сходить надо. Хотя, оно конечно можно дуть и не вставая, но чувство дискомфорта от запаха мочевины раздражают не только ленивого, но и собутыльников, которые могут тельце выкатить в предбанник, а это отмороженные яйца и полный пиелонефрит с осложнениями.

 

При выходе удивляешься всюду натянутым веревкам, это чтобы не выйти на полдник к белым ведмедям.

 

         Пока ходили, обозревать дырку в нужнике, заодно и срисовали окружающую действительность. В абрис попали цубики и медсанчасть, где по образному выражению в говно пьяного Егорки, «чехами» и братвой в белых халатах, творились безобразия и черти с чем распутства.

 

         Делать нечего, пришлось доставать белый порошок, припрятанный в мешке у запасливого Феди.

 

Егор сбрыкнулся с копыт, контроль ослаб, позвали главного медбратэлу с кровавыми руками и гугнивого, но гордого горца Хасана Шакировича Гараева.

 

Хасан спирта не пил, религия не позволяет, выпил в достатке чаю. После специальной, только для него приготовленной хлебосольной заварки он шибко загорюнился, взгляд затуманился и пропал. Чтобы привести человека в чувство, отнесли его в другую светёлку и сделали внутривенную примочку с героином, пришлось колоть под язык, так как других нормальных вен у непьющего не было. Потом туда же кольнули психотропа, называемого «сывороткой правды» мог сын гор загнуться, да и хрен с ним. Париж стоил мессы.

 

После всех этих манипуляций узнали много интересного по поводу нахождения солнцелюбивых граждан, женщин и хирургов в этих местах.

 

Доктор, хлебнув неразведённой гидрашки, также рассказал много интересного по поводу хирургического вмешательства в человеческое тело…

 

- Современные импланты груди, - говорит, враз заплетающимся языком доктор Жибуль, - имеют оболочку из силиконового эластомера - самого инертного по отношению к организму материала.

 

И обращаясь к Феде, вымазывающему пальцем содержимое консервной банке, сказал:

 

- Сыми, сынок, майку, покажу, как и где надрез делать, что доставать, как увеличивать полезное пространство для имплантат увеличивающих грудь.

 

Федя погрозил ему пальцем, и сильнее сжав финку,цем открыл еще одну банку.

 

Доктор по-прежнему проявлял личную нескромность и выпячивал образованность. Он даже показал всем присутствующим один такой имплант в виде ампулы с прозрачной маслянистой жидкостью внутри.

 

- А, и что там, - Разглядывая на просвет содержимое, равнодушно поинтересовался я. – Может это давно разыскиваемая моча Тамерлана или гнойные выделения Сталина?

 

- Может и отрава… – Согласился доктор Жибуль, в пятый раз, пытаясь подцепить кусок говядины на импровизированную вилку, сделанную из крышки консервной банки. Подцепив, хряснул ещё полстакана спиртяги, торопливо зажевал и перед тем, как уйти от нас в нездоровый сон, облегчённо сказал:

 

- Про Марс, братья, я могу точно сказать – там жизни нет. А что в ампулах – он развел руки и щеки в стороны, - это науке неизвестно, названия вам необразованным, ничего не скажут, я их смыл.

 

Сказал и красиво рухнул на сложенные крест на крест руки и тут же, как полиэтиленовый лист, поднырнул в более удобную горизонтальную позицию под столом.

 

Ну, что ж, мы продолжаем поиск рифмы к слову «звезда»... Утро вечера мудренее… Баю-баю-баю-бай, «налитые» спиртягой глазки - закрывай!

 

ГЛАВА 43

Борзой. Философемы. ДЕДЫ.

 

         Борзой узнав, как вождь и учитель дядя Паша, бесславно закончил свой путь -  затосковал, загорюнился. Иэх-ма, а перекинуться под папироску словом не с кем… А ведь он был ему и музой и наставником, в непростом деле отъёма денежных средств у поначалу строптивых кооперативщиков… Пить в одиночку это еще хуже чем пить с прислугой, той хоть и в рыло можно врезать, а душевно покалякать с кем?

 

Опять в его избушке-развалюшке, опять без девок, но со всеми теми же лицами, они сели помянуть раба божьего Павла… Под разноцветные крепкие напитки и богатую закуску, все слушали шального Борзова, а он пил, закусывал огурцом, заедал черным хлебом и не переставая говорил. Остальные ели куропаток, окорока, рыбу, стол ломился, а прислуга - две достаточно пожилые тетки, совершенно бессистемно, все подносили и подносили новые блюда.

 

         - У нас – славян, такое отношение к жизни, - задумчиво выковыривая из носа накопившееся, запинаясь, рассуждал побагровевший от выпитого Борзой, - называется по разному: кому-то нравится называть – ротожопием, а кому-то – жопоротием. Тем не менее, каждый подразумевает под этим практически, как кандидаты в президенты, одно и то же, т.е. всё заходящее в голову, не задерживается в организме, а благополучно (хотя и не всегда) покидает его через задницу. Да, это касается не только еды или питья, это относится ко всему, что попадает в голову, включая и огромную массу информации.

 

         Он оглядел мутным взглядом, подобострастные лица и рожи… Ну, и рожи… Ладно, пусть сидят, главное то, что слушают.

 

         - Эстетизм, его содержание и форма, огромному количеству обладателей жопоротия, вредны и чужды, - оратор икнул и выпил. – Они тяготятся такими понятиями как такт, вкус, манеры и воспитание. Крикливые бабы из ларьков, бараков и базарных рядов, перешли в калашный ряд, захватили ведущие позиции и диктуют нам всем манеры и образцы поведения…

 

         Генаша Шумперт воспользовался паузой осмысления сказанному и положил себе на тарелку большой кусок кабаньей вырезки и густо намазал его с одной стороны горчицей, а с другой хреном. Налил коньяку, опрокинул в рот, хрустнул корнишоном и приступил к поеданию мясного. Он на каждый заключительный аккорд речи шефа, красиво кивал своей буйной, лысой шевелюрой… Соглашался со всем сказанным, хотя в душе довольно глумливо подхихикивал над Борзым, в припеве его веселья звучали берущие за душу строки: «Уж, чья бы корова мычала, быдло, недо...банное».

 

         - Подтверждаю, - вмешался в беседу еще один умный, Валерик Курчевей. – Помянем нашего друга дядю Пашу, вечная память и земля ему пухом.

 

         Борзой подозрительно покосился на Валерика, часом, не издевается ли? Да, вроде нет. А Валерик, ободрённый тем, что его не перебивают и рот не затыкают, продолжил витийствовать:

 

         - Культурные  и интеллигентные люди, типа нашего безвременно усопшего друга, почему-то больших денег не имеют и не могут позволить себе, - он сделал широкий жест в сторону внесенной ягнятины, - посетить пир во время чумы…

 

         Зоя Полька и другие, согласно закивали головами, мол, точно, правильно сказал - не могут. Конечно, все собравшиеся были хорошо осведомлены, что покойный ханку не жрал, а все деньги переводил в фонд поддержки наркоторговли, т.к. был активным любителем героиновых рек в кокаиновых берегах, или проще кокаиновых дорожек.

 

         Инициативы в перетягивании дискуссионного одеяла вновь перехватил Борзой.

 

         - Ленин правильно говорил: «Интеллигенция – это говно!» - проявляя свое согласие и политическую грамотность, он ударил кулаком по столу и закричал, как распоясавшийся футбольный фанат. – Подтверждаю! Не могут, видишь ли ты,  чистоплюи сраные, ради бабла незабвенного или власти желанной, туманящей мозг и раскрепощающей члены, пойти на подлог, преступление или хапок, мы его назвали красиво – рейдерство. А? Каково? Им, понимаете ли, жить сытно, разгульно, без нравственных тормозов – в это время неловко.

 

         Борзой давно так долго и на взгляд собравшихся, складно и умно не говорил, а тут общее горе не только сплотило и заставило собраться поесть и выпить, но еще и открыло новые горизонты таланта претора-трибуна.

 

         Принесли холодную водку в хрустальном запотевшем со слезой графине. Разлили. Опять вспомнили про то, что следует перед выпивкой произнести магические слова про вечную память и пуховую землю. Выпили. Борзой, вроде нашел в мозгу интересную мысль:

 

         - …Добрался к вершине власти – и всё. Сам можешь задницу не рвать. А под известные всем кладбищенские попевки про расцвет и процветание России, будь любезен деток, родственников, свояков и своячениц, пристрой по полной программе или что бы глаза у тебя бесстыжего лопнули. – Он осоловело, уставился в жарко горящий камин. – Заводик, там какой-никакой сраный, банчишко облезлый, дубраву с озером. Хорошо помогают беспроцентные кредиты лет на сорок… Конечно всё это не относится к проблемам квантовой физики, но уж больно далека она от народа, а нам сейчас, чтобы с голоду не помереть, о живых надо думать.

 

         Борзой даже зажмурился от тех радужных перспектив, которое нарисовало его злое, уголовное воображение. Перечисление же должностей, имущества, денег тех родственников, которые сейчас находились у кормила власти, заставляло люто их ненавидеть и завидовать им же. Правда, даже это не помешало ему выпить.

 

После выпитого хозяин поминок, рухнул в кресло и уснул. Зойка Полька скомандовала отнести его в спальню, там раздела и сама примостилась.

 

* * *

 

         А вы, милостивы судари мои интересуетесь, спрашиваете срывая голос, мол, какая такая «у слуг народа» мотивация, карабкаться по трупам, предавать и продавать, чтобы дорваться, хотя бы к средним вершинам власти?

 

         Совесть, стыд, порядочность - калённым железом выжигается из окружающего пространства, как вселенское зло. Эти химеры не только могут по миру с сумой пустить, но и элементарно оставить голодным, это не говоря уже о власти.

 

         Поэтому. Прочь сомненья. Победа должна быть одержана любой ценой… Подчеркиваю - любой. И… Это… Как в какой-то басне лиса говорила: «мы за ценой не постоим!»

 

         Зоя Полька попыталась охладить пыл проснувшегося агитатора и пропагандиста, пытаясь намеком дать понять, что один звонок и проституток самых лучших будет предложено несколько дюжин, успевай выбирай, да поворачивайся… Но Борзой только головой отрицательно мотал и хрустел огурцами и невесть откуда взявшейся клюквой. А она не унималась.

 

         - Предвыборная борьба вступила в нехорошую стадию - говорила и рукой гладила его жирную плешь в обрамлении жиденьких, седых волос. - Трупов уже много, вон дядю Пашу, ёб…ого онаниста и то достали, как бы и тебя того… Этого…

 

         - Не боись. Мы с тобой и не через такое проходили. Е…ть ту Люсю об гумно! Вспомни.

 

         - Захват и передел колхозного рынка? Не такое и большое событие. - Она упрямо тряхнула головой, так что слетел парик. - Даже те жмурики, которых ты пожёг на мусоропереработке, это мелочи по сравнению с тем, что нас ожидает сейчас. Давай уедем. Капусты нарубили - не меряно. Чего тебе еще надо?

 

         - Для того, чтобы ты меня правильно поняла, я хочу рассказать тебе как умирали мои деды.

 

         Он тяжело поднялся с кровати, подошел к столику, налил стакан воды. Подумал. Выплеснул её в кадку с апельсиновым деревом. Налил полный стакан водки, половину выпил. Оттер тыльной стороной ладони губы.

 

* * *

 

         Он стоял задумавшись… Из оцепенения его вывела Зойка.

 

- Ну, давай, рассказывай.

 

- Я хочу рассказать тебе, как умер мой дед по линии матери. - После этих слов он побледнел, руки начали нервно подрагивать:

 

«В своё время, в начале 20-х годов прошлого века мои прадеды воспользовались заварухой и чтобы не сдохнуть от голода, сохранить жизнь себе и семерым детям, бежали из большевистского рая. Нашли прибежище у добрых людей в Западной Белоруссии, под Гродно, на хуторе Сикорица. Обосновались там основательно и на века, так им, по крайней мере казалось. Находясь на задворках советской империи, считали, что краснопузое быдло не дотянется к ним, а это дарило надежду и придавало уверенность в том, что результатами труда они смогут воспользоваться сами без продразверстки и продналога.

 

В 1939 году, после аннексии Советами западных областей (Сталин с Гитлером успешно поделили Польшу) волна быдлятских порядков вот-вот должна была докатиться до Сикорицы, но тут началась вторая мировая война. Комиссары в пыльных шлемах с развёрнутой агитацией на пулеметных тачанках, до них не добрались, хотя соседние хутора все поголовно были выселены.

 

Во время войны помогали и «русским» партизанам, и литовским «зелёным братьям», но в основном отрядам Армии Краёвой. С немцами, кроме обмена самогона на мыло, нитки, керосин - ни в какие контакты не входили.

 

Прадед в начале 30-х выделил деду кусок земли. Так как Кондрат был самый младший, ему достался песок да глина, то, что называют - неудобицей. Представь себе, как надо было на этой земле пахать в прямом, а не в переносном смысле, чтобы землица могла кормить семью, на тот момент из десяти человек, включая родившуюся на тот момент и мою мать.

 

Дед Кондрат работал по 16-18 часов в сутки, мать рассказывала, он до такой степени уставал, что не мог дойти до дома и спал прямо в поле в соломе или в телеге… Убирал камни, таскал чернозем, закапывал навоз, пахал, перепахивал, после  в ручную серпами убирали урожай, молотили, складывали на просушку, но это только рожь, а ведь были еще и овощи, и фрукты, да все что мы едим сейчас, это все из земли или при помощи земли выращено. Короче грыз работу по-чёрному. Сорвал себе в организме все, что только мог. По ночам он не мог от боли уснуть, болело всё тело.

 

Через двенадцать лет, начало подступать более-менее сытое существование  и нормальная жизнь. Однако, после войны, году в 1949, пришла эта краснопузая сволочь и забрала всё подчистую, включая семена, отложенные для посева и даже детские вещи. А деда с семьёй должны были сослать в Казахстан. Тогда это делалось очень просто и без затей, выбрасывали в голую степь, и, выживай, если сможешь. Подготавливали покорение комсомольцами Целины.

 

В этот же день он лёг на кровать, отвернулся к стене, пролежал так семь дней, а на восьмой умер, так не разу с кровати и не встав…»

 

Он устало махнул рукой и допил остатки водки.

 

Зойка слушая его захлюпала носом и казалось не замечает катящихся слёз, Борзой не замечал взволнованного состояния подруги

 

- А сейчас скажи, - он не смотрел на подругу, - за что мне любить эту сволочь - детей и внуков тех, кто мучил, пытал, расстреливал и насиловал каждую минуту эту страну и её жителей? Поэтому власть нужна, чтобы и отыграться, это, во-первых, а во-вторых, хотя бы на пару поколений вперед, обеспечить родных людей, да тебя хотя бы с моими детьми, коли не врешь.

 

Он подошел к столику и налил себе еще один стакан водяры. Заплетающимся языком, не глядя на собеседницу, сказал:

 

- Это был рассказ об отце моей матери, а сейчас послушай историю про деда моего отца: 

 

«Мой прадед - один из тех, кого называли гордостью и надеждой Российской империи, входил в плеяду тех, кого называли «блестящими морскими офицерами». Когда быдло, возглавляемое и направляемое Израилем Гельфандом да Лейбой Бронштейном в результате государственного переворота захватило власть, его должны были убить одним из первых. В принципе и убивали.

 

На требование прокакоиненной матросни покинуть капитанский мостик, сдать оружие, спустить флаг и идти к немцам в плен, он ответил отказом, они достали оружие. Тогда прадед подкрепил свой отказ тем, что достал револьвер и в упор застрелил трёх из четверых членов революционного совета крейсера. Револьвер из-за того, что им долго не пользовались, дал осечку, поэтому, четвертого, который стал стрелять в него, он заколол ударом бутафорского кортика, точно в горло - в яремную впадину.

 

Он остался на капитанском мостике и продолжал командовать кораблём.

 

Большевики оправились, нюхнули еще кокаина, навалились всей кодлой и застрелили его прямо на капитанском мостике. Потом ещё долго кололи штыками. Этого им показалось мало, и они пожарными топорами разрубили труп и изуродованные части выбросили за борт.

 

Уж как прабабка узнала о смерти мужа, я не знаю. Однако, трое дочерей оставшихся у баронессы на руках, заставляли принимать неординарные решения. Ради спасения жизни детей, ей пришлось пожертвовать старшей дочерью, моей двоюродной бабкой Ольгой, или, как её всю жизнь называли Ольгой-Великомученицей.

 

Во время очередного обыска у них в квартире и ареста баронессы, молодой чекист, из бывших уголовников, урод - метр с кепкой, как сейчас сказали бы, вошел в половую связь с Ольгой, т.е. со своим классовым врагом. Ольга, помня об арестованной матери и молоденьких сестрах, постаралась, чтобы внебрачная связь обмылку с гнилыми зубами понравилось. Ему понравилось очень. Он стал являться почти каждый вечер с ночевкой.

 

Ольга смогла убедить чекиста совершить определённые действия, результатом которых, было то, что в логове антихриста и патологического маньяка Моисе́я Соломо́новича Ури́цкого, кое-какие расстрельные документы были утеряны и в списки контрреволюционеров внесены серьёзные изменения. Семью оставили в покое. После этого чекист Манкевич в 1919 году стал официально мужем моей двоюродной бабки Ольги. Хорошо, что у них детей не было… Вот такая жизнь у родни со стороны моего бравого истерика папаши…».

 

Последние слова пьяненький Борзой говорил еле слышно. Сказал и тут же уснул, уже до утра.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 17

 

         Если к матери тебя не посылают, а в башке засела мысль, что ты можешь оказывать влияние на весь мир и управлять человеческими страстями - сходи до ветру и проветрись, после холодными руками посчитай свой IQ (ай кью). Если проскочит за двести единиц - всё управление миром в твоих руках. Ты способен не только влиять, но и вливать, плевать, стонать и даже сдавать анализы. Расстояние от «сейчас» до «к светлому будущему» - на протяжении многих веков, величина постоянная.

 

         Вся эта маскировка (Limitless - Область тьмы?) навеяна пролистыванием научной фантастики, там, где очередной неуч или, что гораздо хуже - несостоявшийся гений, совершает какую-нибудь дурь несусветную, и называет эту вялотекущую шизофрению, отношением индивидуума к окружающему его веку и обществу.

 

         Для себя Дельта-Л твёрдо решил, не надо искать истину в помоях. Даже если она там и отыщется, вони будет на весь белый свет, тем более, что даже если она там и была, то давно растворилась в нечистотах.

 

         А сейчас, для тех кто не жалеет, что в человека превратился из обезьяны, исполняется этот тост: «Жизнь такая короткая, надо успеть быть  в ней добрым и научиться прощать. Молодых годов вам для здоровья и уверенного либидо для полного счастья!»

 

ГЛАВА 44

Гусаров. Север. Доктор Жибуль

 

         Доктор Жибуль после наших посиделок, вроде, как очухался. Правда пить дальше отказался наотрез, говорит это вредно. Ага, а мы, вроде как пьём исключительно исходя из улучшения здоровья. Кроме того, что сэкономил алкогольный паёк, он ещё оказался не только биологом, но и умницей.

 

         Пытаясь не очень сильно Жибуля расстраивать, говорю: «Ты, сперва, забей, а когда головой перестанешь трястись, внимательно послушай».

 

После вступления коротенько рассказал ему  о «планах сатаны». Где главным звеном была не оплата доктору гонорара за его умение увеличивать грудь, а физическое уничтожение всех находящихся на острове, в первую очередь его, как главного созерцателя и участника происходящих событий. Потом к списку подключаются все коммунары. Далее обязательно полярники со своей станцией (если дотянуться). Даже белых медведей, как стопроцентных свидетелей готовящихся «акций возмездия» и тех придётся порешить к чертям собачьим.

 

Проще говоря, чтоб за каждым с огнемётом и ливольвертом не бегать, не зря завезли такое количество солярки, арктического топлива, да бензина. Обложить всё гранипором (промышленное взрывчатое вещество, предназначенное для ведения взрывных работ на открытых горных разработках - прим. автора) и всех вместе, с «пастухами» и администрацией отправить вверх.

 

Бледнел Жибуль породистым еврейским лицом, а те авансовые деньги, которые ему заплатили, порядка трёхсот тысяч долларов показались пустяком за свою молодую и такую красивую жизнь.

 

Конечно, рассказывая ему обо всех ужасах (исключительно, пользы дела, для) которые хитростью и коварством выведал у Хасана, я покривил душой. В списке готовящихся к ликвидации лиц напротив его персоны был пробел или знак вопроса.

 

Лично доктора в ближайшее время, никто к ликвидации не готовил, не упаковывал. Слишком классным специалистом он был для чехов, не зря его отправляли в Англию, для обучения последним достижениям косметологии. Зато для всех остальных путь вверх (или порционное питание для выживших белых медведей) и разговор о ближайших планах на будущее будет до неприличия короткий, т.е. смерть была предрешена. Оставалась одна закавыка - вывоз и транспортировка зеленных ящиков с пометкой «Свердловск - 19».

 

Про наличие отравы, хранящейся в зеленых ящиках, доктор, с его слов ничего не знал, однако, держа в руках ампулы, еще вчера стал догадываться о том, что участвует в чем-то скверном.

 

Отдал я ему, сразу ставшему серьезным, свою роскошную теплую куртку, уж больно сильно после моих проникновенных кладбищенских слов его начало трясти и знобить. Показал направление, хлопнул под зад, мол, давай медицина, думай. И отправил его к цубику, с привезёнными дамами.

 

* * *

 

Всеми разговорами и наблюдениями поделился в своем кругу. Удивил Федя. Отложив ложку, отставив в сторону банку с тушенкой и почёсывая мошонку с животом, состроил умную физиономию.

 

- Террористам, этим религиозным зелёным драконам - мир не нужен… Да, не нужен вовсе… - Он задумался, после сурово сдвину брови продолжал. - Не нужен им мир! А пива у нас нету? После тушеночки, пива хорошо бы выпить…  К примеру, наступает мир - так это им кровопийцам придется завтра кетменём землю долбать, а за время священных исламских войн землица-то слежалась… Камень, а не земля… А не хочешь землицу ковырять иди навоз за скотом убирай… А это для гордых горцев тяжело… Больших денег не приносит… Ки-кцы-ккцут… Что меж зубьев застряло, должно быть хрящик…

 

- Федя, не делай в компоте пены, не впадай в панику, - лениво и беспохмельно встрял в разговор Муранов. - Сделай прививки, сдай флюрограф, прими, наконец, лекарство для импотенции, которое поможет и от онанизма… После всего этого, пройди, как заслуженный имбецил республики, программу для повышения уровня слабоумия и, бинго, попадание в десятку, можешь проповеди читать и бороться с исламским фундаментализмом…

 

Сам, удивляясь сказанному, Жорка закрутил головой, после достал из кармана использованную спичку и, отдавая её просителю, ковырявшемуся в зубах пальцем, добавил:

 

- На-ка, болезный, сковырни из расщелины, что ты там загнал … - Хлебнул водицы и подвел итог своего выступления. - Из тебя такой же теоретик исламизма, как и из верблюжьей задницы свирель…

 

После этих слов, Федя разулыбался во весь свой шикарный, не знавший зубной щетки рот и очень довольный, как бы взбивая перед сном подушку, констатировал:

 

- Это ты моему гладкому слову позавидовал, потому и ругаешься имбецилом… Это, как в том случае, когда мужик прятал заначку, нашел старую, ну и на радостях пропил обе…

 

А мне под эту голубиную глубину подумалось, что в фанатизме и так нет ничего хорошего, а если он еще и ожесточается, привнося элемент религиозности, тогда и появляются шахиды-смертники…

 

Сладость мудрых речей только тогда и возникает, когда организм изнутри отшлифован разнообразными благородными напитками. Нет зазубрин, нет заусениц. При выходе на волю, словам не за что цепляться, они и ложатся в ложе дискуссии легко, свободно, прочно и основательно.

* * *

 

         Разогрели пару банок тушенки, вспенили, взболтали из яичного порошка омлет. Поели. Надо себя развлечь чем-нибудь до отлёта. Принесли из бывшей ленинской комнаты кумачовый альбом части. Всё честь по чести: знамя части, фотография ленинской комнаты в момент проведения политзанятий, перечень «Ими гордится коллектив», панорамная вертолётная съёмка расположения части, т.е. идеальное пособие для шпиона и диверсанта, для полного комплекта не было только адресов и явок военнослужащих.

 

         Пролистывая альбом, наткнулся на семь фотографий отличника боевой и политической подготовке, лейтенанта-комсомольца Муранова Георгия Георгиевича. Полюбовался молодым, статным и пронырливым офицером, сравнил с нынешним Жоркой… Да, все задатки, на то, чтобы сами по себе выросли три подбородка на грязной шее были. Глянул ниже - ноги были готовы вместо биатлона стать ногами, приспособленными для педалей грузовика.

 

         - А где Жорка? -  как бы очнулся я.

 

         - Рыбу пошёл ловить, - сквозь сытый сон бурчит Федька

 

         - Острить острицами пытаешься? Какая здесь рыба?

 

         - Он говорит, что здесь ловил.

 

         Поговорили, вспомнив прилетевшего с нами скрытного офицера. Да и уснули на подушке злоупотреблений. И было нам обоим хорошо.

 

* * *

 

         Досмотреть эротические федькины фантазии нам не удалось. В цубик ввалился мокрый, как цуцик, с сосульками в волосах плохо заморжеваный  Жорик и сразу с  порога заныл своим противным голосом.

 

         - Всё, Лёха, Федя! Уёбы…ем отсюда… Мужики, шутки в сторону, валим быстрее… Меня только что, обстреляли.

 

         Наступила тишина, хотя Федя по инерции продолжал жевать что-то недожёваное во сне …

 

         - Ты, ёбамама, издали не начинай, не дизелем торгуешь на московской трассе, - Федя перестал жёвать и переместил руки с мошонки на грудь, тем самым отвлекся от созерцания большого пальца сквозь порванный носок. После с удивлением посмотрел на скалывающего с себя ледяной панцирь замерзшей одежды Жорика.

 

         - Давай конкретно и без лирики. - Он опять занялся созерцанием большого пальца, одновременно указательным пальцем правой руки выкатывая грязь между пальцами. - Попали, в какое место?

 

         - Да я успел сигануть в промоину меж льдинами. - пытаясь энергичными движениями согреться заикаясь просипел Жорик, - А иначе, трындец.

 

         Конечно, вместо «трындец», он  произнес другое слово и добавил к нему ещё много других однокоренных слов, но в описании армейских будней только таким образом можно понять, что конкретно случилось. Мы - поняли всё очень чётко. Повторять всего сказанного не рискну, иначе, сами понимаете, заметут за неуважение и святотатство… Да, и ещё, привлекут к административной ответственности за лингвистическое хулиганство. Хотя, по правде сказать, рука противиться насилию над изложением речи первоисточника, но мозг, будь он неладен, установил внутреннюю цензуру и, цепным псом контролирует процесс.

 

         Растёрли Жорку спиртом, укутали в старую ветошь, нашли солдатские одеяла, не доеденные молью (она даже на севере не давала спокойно стоять на защите священных рубежей). Поместили в горизонтальное положение. Налили полстакана спиртуоза в отверстие в голове, хотя Федя был категорически против. Говорит, коль скоро рыбы не принес, чего зря спирт тратить.

 

         Захрапел Муранов, и мы пристроились рядом, дожидаться прибытия винтокрылой птицы.

 

ГЛАВА 45

Гусаров. Допрос Муранова.

 

 

Жорка взялся готовить обед (который с не меньшим успехом можно было назвать и ужином) это было то еще зрелище.

 

Я наблюдал за его действиями с плохо скрываемым чувством зависти и восторга. Большой художник, сибарит и кулинарный эстет раскрывал передо мной свои изысканные тайны.

 

Он открыл, вернее сказать, развернул банку тушёнки, как ковер Шираза, при дворе багдадского халифа, воспетом еще Саади и Хафизом. Щедрой рукой наложил, отмерил каждому эти нежнейшие, розовые  кусочки мяса, богато сдобренные горошинами черного перца и украшенные причудливым гербарием лаврушки.

 

После раздела банки, в бело-голубом бельевом тазу, развел небольшим количеством кипятка сухой гомогенизированный картофель и, не обращая внимания на то, что полученный раствор больше напоминает обойный клей, чем картофельное пюре, заправил всё это пластинами говяжьего тушеночного жира и…

 

Да, подожди ты… Не перебивай… Страницу не перелистывай… Дай высказаться, а то захлебнусь собственной слюной.

 

Сейчас, после степенного возвратно-поступательного  перемешивания, можно не торопясь, пригласить сомелье и, в качестве апперетива, разлить гидрашку, с учётом индивидуальных особенностей собутыльников, исходя из самочувствия  и времени суток, ё-ё-мать…

 

Также, не торопясь с обязательной долей торжественности сходить за водой и…

 

В этот момент, когда движения расслабленны и неторопливы, ребятки, следует обратить внимание на лица сидящих записных выпивох и пьяниц. Благоговение, восторг,  нежность и прощение всех тех, кто тебе должен, написано на этих святых лицах…

 

Главное - это правильное начало, первый полустакан…  Дальше уже всё идет как по маслу… И свет тусклее, и лица тупее и голоса громче… Райские кущи, ей-богу.

 

Но, братья, таинство и подготовка принятия первого жидкого небожителя в своё нутро - это фимиам и восторженная похвала создателю за то, что он даровал нам ощутить это счастье.

 

Унылое, обшарпанное убранство цубика и завывание метели за его стенами превращается в божественные звуки эоловой арфы, а убранство и невесть откуда появившаяся роскошь, переносят нас в чертоги китайского богдыхана.

 

Именно из таких ощущений происходит желание вновь обращенных неофитов, возвращаться с определённой периодичностью ко всему вкусно-вредному, приятно-похмельному и аморально-расслабляющему.

 

Собравшиеся сизоносые гурманы, считают трапезу в таких условиях моветоном (фр. mauvais ton) поскольку внешние ароматы и запахи переходят во внутренние  и перебивают нежнейшие ароматы высокой кухни… Однако, это совсем не мешает попробовать еще полустакан.., после добавить.., и ещё… В конце концов освободить сомелье от его не основных обязанностей… Спи спокойно, дорогой товарищ!!! Мы тебя никогда не забудем, по крайней мере до утра.

 

Оставшиеся участники слёта передовиков, брошенные на волю волн бурного житейского моря позволяют старшему гурману-холостяку, ходить с козырей.

 

После того, как таз вновь приобрёл лаковые очертания внутренних стенок, даётся отмашка переходить к дижестиву, туманящему взор и освобождающему сознание.

 

В связи с тем, что винтажного «Тэйлорса» 1972 года выпуска, под рукой не оказалось, а коньяшка «Louis XIII jeroboum» кроме запаха вкусной экзотики не дает дуба, в качестве дижестива, под рукоплескания и крики: «Браво!»; «Молодец!»; «Правильным путем идёте, товарищи!» опять в посудины расфасовался гидролизный спирт, полученный из натуральных и отборных летучих фракций каменного угля. Со стороны приятно было наблюдать за тем, что наш человек, в каком бы он состоянии не был, лишнего в рот не возьмет, всё лишнее он попросту сблюёт и аккуратно после этого рукавом или полой рубахи вытрет испачканное лицо.

 

* * *

 

Состояние непонятно откуда взявшейся тревоги, я списал на перебор с дижестивом. Было безотчетное чувство того, что какой-то гад готовится стукнуть меня поленом по башке, а то и вовсе подвергнуть смертоубийству.

 

Я оглядывался… Прищуривал вопросительно глаза…Собирал рот в кулак, а лоб в гармошку… И всё равно - абрис не вырисовывался, тушь рисунка была смазана, очертания размыты. Только после очередной случайности, глазки у меня открылись, я вновь стал зрячим.

 

Федя Войтылов, сын прапорщика и бухгалтера (прапорщиком была его маманя, это несущественная деталь, ни коим образом не должна повлиять на дальнейший ход повествования) где-то раздобыл «зелёно-ящичных» дровишек раскочегарил буржуйку и начал жалиться по поводу документов украденных у него Борзым. Жалился от всей души, но банку с тушенкой из рук не выпускал, и все время зачёрпывал оттуда деликатес алюминиевой ложкой.

 

При упоминании современным Алешей Карамазовым имени Борзова, боковым зрением увидел, как неожиданно дернулись руки, и нервенно захлопотало лицо Муранова.

 

В этой точке повествования пасьянс «Паук» сошелся в марьяж с «Косынкой», все элементы срослись в единое целое через пуповину.

 

Как было не противно, но пришлось напрягать память, затуманенную гидрашкой и вспоминать, что где-то описание жоркиной внешности уже слышал.

 

Федька, собака чабанская, подсказал…

 

Он рассказывал о мерзком типе по имени Борзой, безошибочно обращаясь к Жорику, как к человеку, который знает не только предмет разговора, но и действующих лица и исполнителей. Тот, к кому обращался оратор, ей-богу дурья башка с аспидными намерениями, был зело пьян, и вопросов, типа: а это кто такой.., а этот почему.., а зачем он сделал то и не сделал это? - не задавал.

 

         Когда Жорка вышел до ветру сбросить напряг с пузыря, я к Федьке, давай такой, сякой, рассказывая, где и при каких обстоятельствах ты с ним познакомился?

 

         Не переставая черпать и жевать, тот поднял глаза долу, что-то на почерневшем потолке высмотрел, потом элегантно высморкался, пошевелил толстыми губами и молвит:

 

         - Так я ж тебе, святой человек, говорил. - Он облизнул ложку и с нежностью понюхал содержимое банки. - У Борзого я его видел… Там и познакомились…

 

          В этот момент ввалился Жорка с расстегнутыми штанами, полярник, твою…  мать…

 

         Я предостерегающе поднял руку.

 

         - Потом доскажешь…

 

         Жорик обвел мутным взглядом тусклое помещение.

 

         - В этом цубике мы с Маринкой и маленькой Катей жили…

 

         Кто это такие, я догадывался. Видно Маринка это прирученная им собачка породы терьер, а маленькая Катя - её дочка. Но разговор не о зоофилии… Сам он был очень хорош. Живот элегантно выпирает вперёд и явно указывает на то, что не хлебом единым жив человек, а вот лицо…

 

         На лице вошедшего кроме признаков алкогольного опьянения, щедрыми мазками было написано: «Я - счастливый человек! Мне - хорошо! Всем кто не согласен - рекомендую сходить в жопу…».

 

         Жорик нетвердой поступью подошёл к топчану, на второй ярус лезть не рискнул и рухнул на клеенку с такой же, как текст улыбкой.

 

         Спать я ему, мерзавцу, не дал. Растолкал кабана собачьего  с криками и вопросами:

 

         - Кто ты такой есть? Молчать, фашист, предатель… - Фантазий и разговорных слов, которые можно написать на бумажке, в условиях крайнего севера катастрофически не хватало, впрочем, трошки отыскалось. - Говори правду… Х-х-х-х-х-х… А то хуже будет, скотина.

 

Он открыл затуманенные спиртягой глаза. Со второй попытки  разлепил губы и просвистел, прошептал… Как не вслушивался, ни чего не понял.

 

- Что ты там бормочешь? Ничего не слышно, давай, подонок, разоружайся… - Встряхнул его за живот и ущипнул за щеку.

 

Чудак пришел в себя и осмысленно прошептал:

 

- Помо… Умоля… Помогомоми мне…

 

- Чем?

 

Он протянул мне свою заскорузлую ладонь и осмысленно произнес:

 

- У меня сил нету вооще, поэтому… - он был независимо печален, но не пытаясь сфокусировать глаза в одну точку сухо произнёс -   сложи сам себе кукиш, и сунь его себе под нос.

 

Сначала я зло откинул руку, но потом поднял глаза к образам Эль Греко (репродукции из Огонька) и до меня дошёл смысл этой известной шутки патриотов (беда - как долго) и я расхохотался. Смех вперемешку с пьяным храпом - удивительное сочетание добра и света. Аллилуйя, друзья, аллилуйя!

 

Опрос подозреваемого пришлось отложить на время возвращения его из нирваны. Стоял над ним поникшим фикусом и под одобрительные взгляды Феди, только руками разводил, не зная, что делать. В результате чего, ещё раз могу заверить примкнувших к моим рассуждениям граждан - лучше иметь плохих друзей, чем хороших врагов.

 

* * *

 

         Возник лютый конфликт интересов с самим собой, стоящим над жоркиной тушкой: - Дать ему в бубен спящему или дождаться пробуждения и, только потом, вынести ему передние резцы.

 

         Хотя, посмотрел повнимательнее - ну, здоровый же бугай и морда… Такая противная морда… Еще и небритая, как у ризеншнауцера… Загривок, гад, нарастил - не обхватишь, не обовьёшь, чтобы придушить…

 

         А если он мне в честном бою накостыляет? А? Вот вопрос, а ответ где? Нетути его.

 

Подошел к тусклому зеркалу с бахромистой амальгамой… То что увидел больше огорчило, чем обрадовало, хотя на этот раз даже в профиль не становился, огорчался так. Да, уж! Пора тебе парень, принимать поливитамины и вернуться к утренней гимнастике и по примеру любимой тещи тягаться по утрам ко двору, чтобы вылить на себя два ведра воды. Б-р-р-р-р-р-ы…

 

* * *

 

Утром у всех троих, по заведенной туристами полярниками традиции, наступил этап промывки и тушения (причем - одновременного) внутренних канализационных труб - они сохли соломою на ветру и горели неимоверно. При горении трёх комплектов старых труб, за пределы организма выделялся ядовитый дым и мерзкий ацетоново-чесночный запах перегара.

 

В эти сложные утренние часы наступившего дня, что уж меня окончательно выбило из колеи, это то, что глаза монаха в оранжевом, с мудрым прищуром и тихим смирением мне не явились. Мне надо было хоть как то срочно их увидеть, т.к. вопросы кое какие накопились.

 

Для воссоздания светлого образа, чего я только не делал: и стихи читал и псалмы пел (хотелось бы думать, что этот вой - лишь псалмами зовётся) и даже уединившись в промёрзшем туалете, пытаясь достать шланжик, чтобы пожурчать сквозь него, пританцовывал под бессмертный комсомольско-тантрический гимн «Харе Кришна! Харе! Харе!».

 

Как не бился ничего, не добился. Пороть меня, православного, было некому, вот я и заголялся. Все потуги - побоку. Ни черта не помогло.

 

Через двадцать два часа вылет на Диксон, а хлопцы не поены, разрушительно-подрывная работа не окончена… И вообще - гори оно всё гаром…

 

Как не тужился, как не пытался вспомнить о чем, а главное с кем - у меня должен был состояться серьёзный разговор, так и не вспомнил. Это и есть главный признак хронического алкоголизма. Ни хрена себе - вывод…

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 18

 

         Только что-то начинает налаживаться в жизни, аромат чётче, взгляд - рентгеном, казалось бы, протяни руку и достигнешь вершины, но как только начинаешь целеустремлённо двумя руками тянуться к цели, к твоему горлу прикасается холодное остро заточенное лезвие. Дилемма  - то ли по-баскетбольному, касанием достичь вершины, то ли спасать жизнь.

 

И к чему это утверждение - информирован, значит спасён?

 

         Совершенно случайно, опытным эмпирическим  путем осознал, что случайное семяизвержение, в фазе полной луны и активной утренней подготовке к мочеиспусканию дополнительного опыта и очередных знаний не даёт. Поэтому встряхнись, стряхнись, подтянись и пиз…уй доедать овсянку.

 

ГЛАВА 46

Гусаров. Серега Сальник.

 

         Занять себя в условиях начавшейся метели было совершенно нечем. До выпивки с едой еще несколько часов. Спать не возможно - организм не накопил такого большого количества подкожного жира. Надо придумать себе интересное захватывающее занятие.

 

         Посмотрел на фальшиво стонущего из под наваленных на него матрасов, Жоржика. Он показывал оцарапанный о край льдины палец и вообще от него резко пахло спиртом, которым растирал его Федя.

 

         Вот и дело подвернулось. Это отталкиваясь от могучего Жоркиного живота выстроился ассоциативный ряд.

 

         Засучив рукава и сделав зверские лица, типа, ни шагу назад - за нами гламурно-клубная Москва, мы с помощником следователя Ф. Войтыловым пошли скрести по сусекам и другим помещениям, задавая один простой вопрос: «Кто стрелял в нашего товарища Жорку Муранова?».

 

         Шум, гам, громкий топот ног, вопросительный знак во всё ебл…, пардон, табло и паралич воли собеседников - единственный ответ который мы получили от опрашиваемых граждан.

 

         Хасан кричит не я, и рвет на себе почти новую рубаху.

 

         Прапорщик Кронштейн, тот усмехается и крутит испачканным в повидле и дрожжах пальцем у виска:

 

         - Вы, что ебан…сь на морозе? Мозжечок с гипаталамусом повредили? - Грозно смотрит, с пронзительным укором. - За отмороженные яйца, мне вполне хватило стрельнуть в него из табуретки.

 

         «Нет невиновных, есть плохо допрошенные» - как любил повторять пламенный сын польского народа, патриот-большевик Дзержинский.

 

         Мы уперлись в полосатый шлагбаум. Вопрос со стрелком не решен. Также не разрешимой загадкой остается вопрос, что такое счастье? Федя попытался на него ответить, не мне судить, хорош ответ или нет, поэтому, пацаны, давайте решайте сами: «Счастье - это не тогда когда тебя понимают и приносят в постель завтрак, счастье это когда вечером тебя понимают, наливают, поят-кормят, а утром в постель подают не мочу любимой женщины, а охлажденное пиво, пить которое желательно сраками, неправильно переписал - пить которое желательно с раками». Самоирония – это признак умного человека.

 

* * *

 

         До счастья еще полтора часа. У Федя глаза замаслились, он начинает стелить скатерти и плакатов, производить какие-то манипуляции. Чтобы слюной не захлебнуться, пришлось полистать личные дела коммунаров. Ну и рожи. Хотя зоркий сокол Федя, выудил правильную папку. Мне пришлось достаточно театрально всплеснуть руками и в стиле героев бессмертного Софокла - афинского драматург и трагика воскликнуть: «Ба! Знакомые всё лица!»

 

         Серёга Сальник. Жив, бродяга. А какого числа последний раз его видел? Не помню. А когда? Да, это было в тот день, когда он в Махновске, на стрелке с бандитами, расстрелял семерых рэкетиров.

 

         Помню, в Афгане он стрелком был отменным, а в родном поселке  - алкоголиком запойным. Повод выпить был, каждый день, при чем не какой-нибудь день стоматоглога-гинеколога, нет, Серега, как истинный солдат афганской войны, отмечал её прошедшие события.

        

         Крепко он достал алкогольными выходками, мамашу свою родную. То окапываться начинает в курятнике, яйца передавит, несушек напугает, то салют  в день взятия дворца Амина двадцать седьмого декабря тысяча девятьсот семьдесят девятого года устроит (спецоперация под кодовым названием «Шторм-333», предшествующая вводу советских войск и началу Афганской войны). Салют салютом, а две скирды сена и сарая с погребом, как не бывало.

 

         Уж как маманя его не уговаривала, не буянить, остепениться, внуками её одарить, ни в какую. Тогда заботы о сыне-герое, пришлось брать на себя участковому. Это была его идея лечиться  и кодироваться. Итог был умопомрачительный, закачаешься какой итог - каждое кодирование, а позднее выход из ЛТП - Серега отмечал месячным запоем.

 

         Короче говоря… Господи, о чём это я… Вот ведь память паршивая… С гидрашкой, судя по всему, придется заканчивать. Э… А! Ну, да!

 

         В конце концов, маманя, чтобы Серега не бегал за ней с топором, не срамил на всю деревню, все-таки прогнала Серегу со двора.

 

         Прогнала, но не до конца. Родная же ж, биёмать, все же ж кровиночка. Передала непутёвого сыночка в руки племянника живущего в городе Норильске со слёзной просьбой, что-нибудь сделать.

 

         Племяш, а для Андрюхи двоюродный брат Гошка, начальник ЖКХ горно-металлургического комбината им. Страдивари, долго не цацкался, луч ненависти в светлом царстве в свой в коллектив (как в тайне и надеялась маманька) устраивал с большим сомнением, своих таких «аршином общим не измерить».

 

         Взял он буйного брательника истопником в котельную,  где много беды сделать нельзя, хотя если постараться, то очень, даже легко.

 

         К удивлению брата-начальника Серега пить перестал. Причина простая и не одна. Не было денег. На улице у магазина стоять выпрашивать холодно. На работе тепло, только кайфа нет.

 

         Из-за отсутствия  материального обеспечения, на второй день пребывания в суровом Норильске, Серега перешёл на потребление популярного в среде токсикоманов клея БФ-2. Он оказался дорогим удовольствием, да и засыхал быстро. После перешел на вдыхание ацетона и эфира. Судя по всему в погоне за кайфом, дело подходило к   уколу в вену чего-нибудь бодрящего, но очень одноразового.

 

         Чтобы не краснеть перед тёткой и избежать расходов на похороны, Гошка, еще недавно босоногий пацан в цыпках и коросте, выкрутил фортель и сбагрил брательника от греха и смерти подальше, в коммуну. Как он объяснял родной тетке: «Алкоголь питался его мозгом и перестал. Там свежий воздух, сельмагов вокруг нет. А кто есть? А есть вокруг одни непьющие белые медведи. Тетя…».

 

* * *

 

         Люди исламских террористов, под видом изредка заезжающих в коммуну для покупки рабочей силы купцов-вербовщиков, быстро нашли с Сальником общий язык. При чем, по его словам выходило, что танцевать на барабане они его не просили. Отсюда я сделал вывод, что навел их на меня никто иной, как Алавердяша, гнусная морда.

 

         За семь месяцев проведённых в крокодилярии, в условиях полярной ночи и низкокалорийного питания, тремор-трясун исчез, глазомер с фокусировкой зрения, хоть и не совсем, но восстановился. Правда, тяга ко вкусному и манящему осталась. И такая дьявольская, прости господи, тяга, что прямо бери объект с истонченными стенками совести и лепи из него любую конфигурацию - хочешь коников, как из.., забыл из чего обычно коников лепят, а хочешь, лепи то, чего не хватает хорошим танцорам.

 

         Передали Сережке ненадёжную пукалку, сделанную китайцами под АКМ-47, горсточку патронов местный Гаврош поднёс и указали цели. Целями или объектами стрельбы были уже ранее упоминавшиеся субъекты: ваш покорный слуга, с гордостью носящий имя Гусаров; правая рука - Федор Войтылов; левая, не менее приятная рука - Жорж Муранов.

 

ГЛАВА 47

Алавердян. Самоубийство Пердоватора.

 

         Пердоватору пришлось самолично удавиться на резинке от собственных трусов. Конечно, конечно – если бы она в талии не лопнула, у него бы и в мыслях ничего подобного не возникло. А так, стоит потный со спущенными трусами, держит её в руках, небритый живот вывалился вперед и вниз висит не эстетично - просто до неприличия и главное – виновато хлопает белёсыми ресницами.

 

         Правда, резинка порвалась не от того, что это была кара небесная. Со свистом пстрикнула она потому, что в момент высочайшей аудиенции, именно в тот момент, когда происходил укол в лохматую ягодицу (Пердоватор с обожанием и благоговением смотрел в задницу своего начальника), Алавердян скривился и этим самым неприятным лицом задумчиво произнес:

 

         -  …Щас кому-то прилетит пиз…лина. Я всё знаю.

 

         Пердоватор оторвал взгляд от обожаемой задницы шефа, поднял глаза вверх и задумался. Пересчитывая колосья на всесоюзном гербе, он, сукин кот, попытался проникнуть в смысл сказанного. Долго не отводил глаз от искусной лепнины на потолке в виде рабочих и колхозниц, изображенных амурами и херувимами.

 

         Медсестричка Нона, в мини халатике, что-то у него спрашивала, тот, уйдя в глубокий астрал не отвечал. Алавердян натянув на продырявленный филей пижаму, поминутно охая и стеная, с удивлением наблюдал за клиническим проявлением факторов  «юного предателя»:

         - усиленное потоотделение (как говорят в народе – пот лил ручьём);

         - прерывистое дыхание и неконтролируемые движения конечностями;

         - громкое урчание в животе;

         - резкая и отрывистая икота;

         - переливы и быстрая смена пятен на лице от белых до бордовых.

         И как венец всего этого – грубый и громкий понос в положении стоя себе под ноги.

 

         Бог иуду метит только для него предназначенными знаками. Трусы, что вполне понятно, не выдержали такого напряжения – резинка возьми и лопни. Вонь и гадость от носителя портфеля первого приближенного стали стремительно распространяться по помещению. Кроме этого можно было услыхать, шлепки при ходьбе и увидеть яркие следы трупного яда на ступенях лестницы успеха, при движении по ним сомнамбулического существа..

 

* * *

 

         Помощник удавился в незакрытом сортире на этом же этаже. Алавердян, стоя над трупом с посиневшим, вывалившемся языком про «подмосковные вечера» не насвистывал, во-первых – не было настроения, а во-вторых – он внутри себя отмечал проницательность и лихость, с какой удалось вычислить предателя.

 

         Однако, в поисках истины и падчерицы её правды, следует отдать должное  тому, что говоря «я всё знаю», болезненный Алавердян имел ввиду разгадывание сканворда в журнале «Юный натурал-натуралист»… А тут совершенно неожиданно такая забавна оказия приключилась.

 

         На самом деле, резинка пердоваторскую тушу, привязанную к батарее не выдержала и благополучно лопнула. Шум, гам, звуки льющейся воды – всё это привлекло внимание охраны и, как результат хозяина избушки. Когда Алавердян закричал на него полузадушенного: «Ты зачем это? Вот так-то вот?». Тот и выложил всю правду, с массой подробностей его предательства, не забыв упомянуть и краткую биографию Мальчиша-Плохиша.

 

         - Фашист и пидараст, вот ты кто такой одновременно – опять, но уже гневно и с болью, закричал Алавердян, после чего выдал рекомендации почерпнутые из пособия по изготовлению гербариев. – Повесьте его туда, где он висел. Вместо осины, пусть украсит собой канализационную трубу. Падла.

 

* * *

 

         Горько!

 

         Горько, товарищи, сознавать всё это.

 

         Оно и понятно. Ступеньки от дерьма отмыли. Освежителем воздуха окружающую атмосферу проозонировали. Тело иуды, завёрнутое в клеёнку отдали прокурорским. Все вроде сделали правильно. Да вот только осадок неприятный остался. Хочется рыгать в ведро от таких событий, так как весь этот продажный мир сидит в заднице у негра, а там темно и неприятно воняет предательством.

 

         Получается, что никому нельзя верить. Пердоватор был из самой доверенной, первой когорты наиболее приближённых лиц. Алавердян с удивлением, сделал для себя  открытие, получается, что этот малый служил ему за деньги, а не за идею. Получается, что Борзой дал больше, он и сломался, предал, ссучился – говоря на понятном читателю языке. Ну, что же? Что должно висеть - те не утонет… И даже не застрелиться!

 

         В итоге, прошу прощения у дам, что, всё вышеперечисленное  означает?

 

         Получается, по всей жизни, даже если платить больше, всегда имеется вероятность того, что может найтись тот, кто заплатит ещё больше, и прощай преданность, дружба, равенство и братство? Следовательно, он сделал для себя в памяти зарубку, в дальнейшем придётся находиться нужные сочетания в связке «идея-деньги». При коммунистах была такая связка. Была. Он точно это помнил. Ну, не за повышенный же паёк кричали «За Родину!», вставали из окопов  и шли в полный рост на пулемёты. Ну, не за пыжиковую шапку или, прости господи, ложку икры – ложились грудью на амбразуру.

 

         Он подумал, что следует перечитать классиков «марксизьмы-ленинизьмы» они ведь смогли подыскать нужные слова и надавить ими на классовое чутье народонаселения, превратив его, одновременно и в жертву, и в подельника чудовищных преступлений.

 

         И ведь, что странно, дремлющий в кресле у окна его спальни, профессор, дока по части психологии и аналитики г-н Г. – как бы соглашаясь с мыслями «Нью-Сократа» согласно кивал головой.

 

         После таких размышлений, Алавердян с удовольствием потянулся до хруста в костях, во всех суставах, причем, фурункулы не отозвались болью, и, махнув на все события рукой, крикнул прислуге накрывать на стол. Сам, без посторонней помощи оделся в торжественное. Глянул на себя в зеркало. Зеркало, чтобы на него не было кому пенять, изобразило толстого борова в манишке, фраке и трусах – а, плевать, главное, что ему понравилось.

 

         Вот и пришло долгожданное время обеда.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 19

 

         Дельфийский оракул сообщил - государственная система сверху донизу пронизана коррупцией. О этого сообщения тряхнуло, как обухом по коленной чашечке. Быть не может!

 

         Информация продаётся, нужная информация - предлагается, был бы покупатель. Тяжелее с аналитикой и перевариванием полученных знаний. Спрашиваю себя о достигнутой критической массе ядра. Выясняю, что из-за дремучего невежества, рано выпячивать образованность. Для анализа нужны хотя бы обычные знания.

 

         Коли, так уж странно легла карта и в руки дикаря попала скрипка Анто́нио Страдива́ри, он привязывает её к палке и начинает приспособлением бить комаров на стенках или глушить кур. Иногда промахивается и лупит, уже тебя по лбу. Не дай его невежеству угрохать тебя. Именно таким образом исчезла Атлантида, после того, как уборщица слишком активно вытерла пыль с компьютера древности.

 

ГЛАВА 48

Гусаров. Захват Сальника.

 

         Узнали где сейчас Сальник. Подкрались с Федей незаметно. Я то помню его чудеса в рукопашном бою, поэтому чтобы не рисковать вставными зубами, Федя сразу оглушил его лежащего на двухъярусной кровати. Спеленали его и на саночках отвезли в наш цубик. Там прикрутили к стулу. Пока проводили манипуляции с  телом, он пришел в себя. Угрожал. Шипел по-змеиному.

 

         Пришлось его резко успокоить. Федя налил полстакана спирта, дал ему понюхать и сам выпил. Пленный как почувствовал ёмкость, где плескалось, как услышал запах любимого лакомства, как увидел, как ходит кадык на Фединой шеи во время глотания - так сник и успокоился.

 

* * *

 

         - Сергей! Если я тебя развяжу, ты брыкаться не будешь? - Мне хотелось как-то облегчить участь своего боевого товарища. - Тот хмуро молчал. Пришлось пойти на хитрость, ослабить верёвки и налить ему стакан спиртяги. - На как вот, выпей, понимаю как тебе тяжело, быть пленным. Облегчи душу…

 

         Он тяжело задышал и смотрел на меня по-прежнему с ужасом.

 

         - Ты, Патрон, и на войне всегда выкручивался… (Патрон - это был мой позывной в эфире.) И сейчас вывернулся, обдурил меня… - Он бросил голову вниз. - Ведь я тебя час назад убил… Убил выстрелом в голову… От неё ничего не осталось…

 

         - Вот как, - наступила пора уже крепко удивляться мне. - И где я сейчас лежу?

 

         - За тропинкой у медсанчасти…

 

         - Федя, - попросил я своего приятеля, - Сходи, поинтересуйся, все ли там правильно, а главное я ли это?

 

* * *

 

         Очень кого-то обеспокоила появившаяся в условиях вечной мерзлоты славная троица, может, завидовали большому количеству спирта, а может здесь попахивает большой политикой.

 

         Когда спиртяга развела внутренности и достигла остатков Сережкиного мозга, снося по пути все заградительные барьеры, беседа опять наладилась.

 

         Нас троих он хотел расстрелять в цубике, однако все оказии не было. Тем более он хорошо помнил, что я с любовью относился к огнестрельному оружию и ствол у меня был всегда на теле.

 

         Однако во вчера полученной записке говорилось, что наступило время нашего отъезда и ему пора ускориться и за много-премного спирта пора отстрелять нас по одиночке. Валить нас следовало, чтобы мы не болтали на большой земле то, что здесь увидели, и не расстраивал грандиозных планов: Господства мирового ислама - это во-первых; и захвата власти в Птурске - это во-вторых… И ещё…

 

         Но тут вернулся Федя и подтвердил, что точно, лежу я в застывшей луже крови, и лица на мне нет, т.к. стреляли разрывной пулей.

 

         - А как ты Федя тогда узнал меня, если на мне лица нет.

 

         - А на тебе одета такая же куртка, которая есть только у нас троих…

 

         - Федя, я же её отдал доктору Жибулю.

 

         После этого я встрепенулся. Меня заинтересовал момент, который как-то в суете был упущен из внимания.

 

         - Сергей, что-то мне не вериться, что ты из-за спирта готов был меня замочить?

 

         - Да, из-за спирта, - Фальцетом с вызовом закричал он, потом тряхнул головой, как бы пытаясь что-то важное вспомнить. - Нет, не только. Это из-за тебя, когда мы славно оторвались, в Махновске, семерых «духов» там оставили, меня долго держали в психушке… Я должен был отомстить за те семь лет что провел в психушке, где меня кололи всякой дрянью… Ты… Ты еще… Мы же с тобой одногодки… Тебе все - служебный рост, награды командования и государственный…

 

         Тут до меня дошло. Сергушок, оказался сильно завидущим типом. Получается у меня награды с торчащим шприцем героина, а у него злоба, ненависть и зависть. Судя по всему патологическое желание убивать, также осталось при нем.

 

         Позвали мы Егора Кронштейна с Хасаном.

 

         - Вот этот вот, гад грохнул Жибуля.

 

         Забрали они его с собой. Финал должен был быть, сказать не хорошим, это почти ничего не сказать. Трагичным для Сальника.

 

* * *

 

         Будучи уже в Норильске, узнали, что Сальник выскользнул из плена Голомятного. Обрезком трубы забил насмерть Хасана и Егора. Свалил трупы в бочки, облил бензином и сжег.

 

         После этого совершил побег, захватив вертолёт. На Большой земле нашли только вертолёт с летчиком, у которого профессионально было перерезано горло.

 

         Значит, где-то мы с ним должны будем ещё пересечься.

 

ГЛАВА 49

Север. Отлет. Бегство Муранова.

 

         Пацаны! Утверждать то, что я крутой полярник это погрешить против здравого смысла. Но для будущих сошедших с ума и решившихся без нужды прогуляться по тем местам, хочу поделиться ощущениями, которые подстерегают, нас, арктических волков на каждом полярном шагу.

 

         Берем, как самый показательный пример песню «О тяжелой мужской доле». В этой песни, на протяжение восьмидесяти семи куплетов, поётся о том, как в условиях дикого севера парням захотелось исполнить физиологические потребности. Что и как надо сделать, чтобы пописать или, что совсем уж выходит за рамки нормального разума - покакать.

 

         Представить себе это тяжело. За рёбрами жёсткости термобелья - минус сорок. Жители Якутска, услыхав такую цифирь, могут лишь злорадно рассмеяться, тоже мне, фраера нашлись на нашу голову, это и не мороз, так похолодание. Однако нам приходиться выкручиваться и изворачиваться, прятаться за торосами.  Если бы не построенная ледяная избушка, всё, пришлось бы дуть в штаны, проклиная физиологию европейца-славянина. Наверное, поэтому женщин вообще не берут в полярники, но сейчас песня не о них.

 

         У меня все получилось без обморожений  и переохлаждений, чего не скажешь о Муранове.

 

         Крики, проклятия, шум борьбы.

 

         - Марина! - орал в горячечном бреду он. - Где мои трусы..? Где мои носки с кальсонами.

 

         Гнетущая тишина была ответом на эти всхлипы. Все эти вопли не могли не огорчать настоящих полярников.

 

         Струя, исходя густым паром, замерзает, не успев коснуться снега. Задница, отмерзает ещё до момента снятия предпоследнего слоя арктического белья. Но раз об этом пишу-переписываю, значит, тема идёт в охотку и ни яйца, ни жопу, я себе не отморозил.

 

* * *

 

         По чьей наводке мы действовали, не знаю, но только один армейский ящик, изнутри обитый жестью и выстланный внутри толстым слоем рассыпавшегося от мороза поролоном, мы втроём допёрли к вертолёту. Килограммов триста вся эта музыка весила.

 

         Упарились, а летчик-вертолётчик, весёлый такой малый, поинтересовался, давно ли мы сошли с ума  и зачем нам вывозить разную рухлядь, лучше бы дерево использовали при растопке буржуек.

 

         Мы втроём замахали руками, аки пропеллерами, закричали, зашумели типа: «Акстись, Акстинья!».

 

         Тем не менее, где угрозами, где денежными посулами, а где и тихим жоркиным голосом,  с показом каких-то краснокожих удостоверений, уломали авиацию загрузить наше барахло.

 

* * *

 

         Прилетели на Диксон. Втянули ноздрями воздух цивилизации… Оказалось рано, распускать ноздри. Пока ещё - не оно.

 

         Порадовались преждевременной ошибке. Отметили прозрение, уж извините, как положено.

 

         Через пару часов бесед в табачном дыму, Жорку уложили спать с пола на топчан и удивились. Оказывается, когда в нормальном бараке отдыхаешь - не так и холодно. Оказывается, тепло может поступать не только от «спи рта» т.е. когда рот спит,  но и когда просто нет пронизывающего ветра.

 

Под мерное гудение прибывающих бортов и удары дизельной установки, с удовольствием заснули и сами.

 

* * *

 

Через пол суток нас разбудили и винтокрылая птица новейшей конструкции (1965 года выпуска) АН-24, с образцами грунта, так мы записали свой ящик, взмыла в небо в сторону Норильска. Я правда пытался скандалить, давай, говорю, главного специалиста по арктическому небу - Владимира Освальда - с ним полечу. Мне порекомендовали заткнуться, пояснив, что он давно не у дел… Типа, жри скотина, что дают.

 

Заткнулся. И ж(с)рал  что дают…

 

* * *

 

Прилетев в райское место со странным названием Норильск, наша дружба с Жоркой закончилась неприятным инцидентом. Груз он оформил на себя, поэтому по прибытии побежал оформлять бумаги «сдал-принял» и переоформление на другой рейс.

 

Пока он утруждал себя дружбой с канцелярщиной, мы с Федей штурмом захватили ресторан и уселись за столик. Чтобы как то израсходовать накопившиеся запасы слюны пришлось взяться за решение проблемы основательно. Заказ включал в себя: три мясных солянки, три шницеля «Штирлиц», салаты со свёклой «Гамлет», селедочку, вымоченную в молоке и выложенную кольцами лука, горячий разварной картофель, много хлеба черного «Бородинского» с хрустящей корочкой, поднос масла сливочного и небольшой полуторалитровый графинчик тёплой, я подчеркиваю, именно тёплой водки. Такое вот интермеццо с лебедями.

 

Принесли водку, салаты, масло, хлеб, солянку - а Муранов не появлялся. Я сразу к диспетчеру, так, мол, и так, водка принесена, закуски на месте, а человек пропал. Девушка в летной форме сообщила по громкой связи «Товарищ Муранов - вам немедленно надлежит явиться в ресторан за пятый столик». Люди слушали, улыбались.

 

После сообщения прошло много времени, он не появился. Ровно через триста секунд после вышедшего в эфир сообщения я загрусти. До меня начал доходить смысл красного цвета, в который были окрашены мурановские «корки».

 

Уверенно сообщаю - Жорик сбежал. Сделал это не по своей воле. Ну, посудите сами: мясная солянка, шницель «Штирлиц», салат со свёклой, сыром Пармезан, сбрызнутый чесночным оливковым масло, селедочка, украшенная кольцами лука, горячий разварной картофель, без счёта хлеба черного «Бородинского» с хрустящей корочкой, граммов 500 масла сливочного, тёплая водка. Какой человек в здравом уме и трезвом рассудке может от всего этого отказаться? Нет таких людей.

 

Когда солянка сборная мясная была во второй раз принесена после разогрева в микроволновке, а  Георгий так и не прибыл к месту построения и выравнивания гастрономических пристрастий, я серьёзно взгрустнул. Тяжела доля служивого люда, горестно думалось мне, и под эти размышлизмы, хошь не хошь, а опрокинул пару стопарей без закуски. Зато Федя ликовал совершенно искренне - по его расчётам получалось, что заказанная на троих прорва еды, очень даже мило и удобно делится на двоих.

 

Покушали основательно. В роскошном зале ожидания сумели выспаться, даже вытянув тело в горизонтальную позицию.

 

После здорового сна, с опухшими лицами и коробкой конфет, выяснили у красивой девушки-диспетчера Марьяны Лопниглазовой, что наш бывший приятель вылетел со своим багажом в сторону Москву больше суток назад. Мало того, за ту же коробку конфет я получил и дополнительную информацию. Борт, на котором Жорка покинул гостеприимную, полную редкоземельными металлами, норильскую землю был чартерным рейсом.

 

Получался следующий акварельный набросок: конторские ребята ждали ящик отравы с Мурановым во главе, но не нас. А как же мы? В унтах, шапках малахаях, все такие продрогшие, холодные и голодные.

 

Федя, после того, как я на него сурово и вопросительно посмотрел, повалился в ноги  и рубанул с плеча:

 

- Прости, святой человек, забыл тебе сказать, уж больно горяча и вкусна была солянка, что всё это было написано на лице этого плохого человека, который еще и два литра нашего экологически чистого спирта выдул.

 

Я с сожалением покачал головой.

 

Из-за нелётной погоды, еще двое суток пришлось харчиться в их ресторане,  пользоваться услугами санузла с горячей водой, и по добру и по здорову, как и положено двум истинным интеллигентным людям, развивать природные качества: ум и фантазию.

 

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 20

 

         Глупо болтаться по свету и жить пассивно-активной жизнью, если заранее знаешь, что ждёт тебя в финале. «Есть многое на свете, друг Горацио,  что и не снилось нашим мудрецам» - как любил говаривать персонаж «Потрясающего копьём» (Shake Speare). 

 

         Имея такое большое количество бесполезных, занафталиненных знакомых переполненных мелкими, злобными страстями следуй совету Платона - расширяй рамки своего мира, чтобы мелочное, корыстное, гадкое и вонючее, не так сильно ощущалось рядом, как в маленьком привокзальном туалете Варшавского вокзала.

 

         Впрочем, если выпить утром, часов в 11-12 какого-нибудь достойного дерьмеца и после приёма не пытаться казаться самому себе умным - пацан, быть тебе собеседником этого самого Платона. Если песня хороша, её обязательно подхватят и тяга к элитному общению будет удовлетворена. И да откроются вам врата рая.

 

ГЛАВА 50

Аль-Каида. Семинар

 

         По радиоточке и, конечно во всемирных сетях не умолкал последний музыкальный хит любимца российских женщин - Зенона Былины. «Ах, зачем ты меня полюбила, ярко выраженного дебила!» - эти строки припева, десятки раз повторяемые в музыкальном произведении брали за сердце и долго не отпускали. В пятый раз прослушивая «попсуху-хитуху», готовился к походу в гости и на рыбалку – поэтому было необходимо приготовить оригинальный подарок. От редко посещавших мою голову мыслей уже вспух. В поисках информации забрался в Интернет, искал что-нибудь необычное, касаемое активности опарышей, вопросов их размножения, питательной среды… Однако наткнулся на юмористический текст, формирующий образ маргинала-этноса следующего содержания:

 

         «…Мы заявляем о верховенстве своего положения среди вас - псы неверные. И вы, клянусь волей Аллаха, будете жить по законам шариата…». Дальше бандит обещает расправиться со всеми жителями села (что за деревня или аул - непонятно) кто не признаёт его власти. Мамой клянется, что не пожалеет никого  «будь вы моей сестрой или еёным неродившим ребёнком» всех, типа, предаст лютой смерти, зато молодёжи даётся шанс с уверенностью смотреть в завтрашний день «братэлы, оставьте своих жен и детей, бросьте теплые дома и хозяйство, выходите на джихад и будет вам счастье и райские кущи».

 

         После автор текста в простой незатейливой манере просит дать много денег, а лучше все, что отложены на похороны, так как, последнее утверждение не заставит себе долго ждать. А если денег добровольно не получит, то полыхнет ёпсель-мопсель, как, на зависть всем остальным бандюганам и насильникам.

 

* * *

 

         Человек для бандитов, отчего-то называемых более благородно - боевиками, такой же товар, как носки, пачка сигарет или баян дури. Поэтому отношения упрощаются до известной формулы карлы марлы «товар - деньги - товар». Иногда обходятся и без промежуточного звена, денег.

 

         В середине февраля 2012 в руки специалистов антитеррористического комитета попал архив убитого в ходе облавы, главаря бандитов Самума, на чьей совести сотни безвинно убиенных граждан из числа военнослужащих, сотрудников власти и спецслужб.

 

         Что удивляет при прочтении этого архива, так это большое количество грамматических  и стилистических ошибок. За главаря становится стыдно, правда его смерть все списывает, включая и ошибки. Что ещё удивило? То, что жизнь на алтарь победы, посвященная борьбе с Россией и её сателлитами, была положена не только своя, но и троих сыновей, а также и жены. Причем жена, для того, чтобы соединиться с двумя погибшими сыновьями сама вызвалась стать смертницей и взорвать себя в Москве на Красной площади, в момент встречи Нового года. С терактом ничего не получилось - тетка, подорвалась в Кузьминках на собственной бомбе, где готовилась к мероприятию. Её подельницу, из толпы вынюхали собачки, натасканные на запах взрывчатки. Задержали бедолагу. Последний сын был убит (когда прикрывал отступления и попытку скрыться от спецназа тяжелораненого отца) уже после подрыва мамы на бомбе, кстати, именно он - привез её в Москву, помог с размещением и созданием бомбового устройства…

 

* * *

 

         Из всего произошедшего террорюги сделали выводы. Впредь, чтобы дамы бездарно не подрывались на кустарно созданных взрывных устройствах, а федеральные собачки своими носами больше не срывали задуманные операции, поступать кардинально по иному.

 

         Сели в кружок, вкатили друг дружке по укольчику, пустили папироску по кругу и придумали. Накрыть Москву сейсмовзрывом, а Питер угрохать беспощадной балтийской волной и утопить, как завещал им на четверть австрияк, на четверть немец, на четверть еврей и параноик Гитлер.

 

         Когда кайф прошел, а кумар рассеялся, террорюги почитали протокол производственного совещания и сказали, не глядя друг другу в глаза: тупари мы и безмозглые идиоты. Полистали священную книгу, но и там подсказок не было. - А если уже по два шприца дури и, да чего уж там, дело то святое - по две папироски забить в каналы? - Спросили они просветлённо, открыто и радостно уже глядя друг другу в глаза. Вмазали,  и поперла мысль, правда писать протокол, дурных не было, красиво думать всё любят.

 

         В соответствии с принципами демократического централизма, обратились в вышестоящую партийную организацию «Аль-Каиды». Там конечно сперва удивились, а потом обрадовались, почесали насекомых в бороде, и сообщили один одному: оказывается жизнь в низовых звеньях крепко бьет разводным ключом.  Зам. зав. орготдела Аль-Херам, потер руки, составил отчёт о дополнительном финансировании его родственников и переправил их запрос в йеменскую партийную группировку. В Йемене вошли в положение дружеских организаций Закавказья и… собрав немерянно американского баблоса - провели показательный теоретический семинар. На трехдневных занятиях было детально обдумано решение хирургической имплантации взрывных устройств. Назвали это красиво «хирургический терроризм».

 

         Цель состояла в том, чтобы под кожу смертникам (чтобы не было дискриминации по половому признаку - под кожу лицам обоего пола) имплантировать, а проще говоря - закатать в грудь и ягодицы, самое мощное (не ядерное) взрывчатое вещество - пентаэритриттетранитрат.

 

         Для чего это делалось? Вот тут-то и кроется хитрая восточная закавыка с секретом. Поясняю - по самой прозаической причине. Террорюги-смертники со скрытой внутри тела бомбой теперь смогут творить зло в любых мыслимых и немыслимых условиях, сперва, устраивать взрывы-авиакатастрофы, а после и, чем черт не шутит, и в самом сердце их главного врага - в Пентагоне и Белом доме. На сегодняшний день обычные сканеры установленные в публичных местах скопления народонаселения не способны распознать спрятанные таким подлым способом взрывные устройства, этим обязательно следовало воспользоваться…

 

         Докладчику, люди одетые в бурнусы и платочки на голове аплодировали стоя. Некоторые даже сняли для этого темные очки и вытирали слёзы умиления от преподнесённого им такого занимательного факта. Т.е. все было воспринято на самом высшем уровне, а именно в Шарм-эш-Шейхе, городе-курорте в Египте на побережье Красного моря.

 

         Высшим уровнем, томно обмахивающимся от несносной жары, было предложено доработать проект под кодовым названием «Pretty Woman» и как можно быстрее внедрять в повседневную жизнь. Как говорилось в введении к программе коммунистической партии Советского Союза (КПСС), принятой XXII съездом КПСС в 1961 г. (СССР - в лице своего боевого авангарда компартии, в те приснопамятные времена дружил со всеми террористическими и людоедскими режимами мира, в печати их называли «прогрессивными») «всё во имя человека, всё для блага человека».

 

         Контртеррористы с Интерполом собрались до кучи и, просматривая через два часа запись совета террористических директоров, во многих персонах участвующих в собрании узнавали арабских миллиардеров, голосующих за смерть, хаос и ловлю рыбки в мутной воде своими тугими кошельками. И какого ражна им всем было надо - нести в массы смерть и увечья?

 

* * *

 

         Большим планам - большое будущее, а большому кораблю, бороздящему воздушное пространство - большое плавание.

 

         Над Атлантикой, на высоте 10 000 метров, «Боинг-747» компании American Airlines без всяких видимых причин, кашлянул, клюнул носом и развалился на большие и малые фрагменты. Перед его вылетом был звонок о заложенной на его борту бомбе. Как в таких случаях бывает служба безопасности аэропорта им. Кеннеди, подключила все возможные и невозможные служба, включая нью-йоркскую полицию, отделение ФБР и ЦРУ. Проверили все, что только можно, рыли землю носом, как и положено, по многочисленным инструкциям - но ничего не нашли. Посчитали хулиганством и с задержкой на 7 часов отправили воздушный лайнер в дорогу. А с ним и 237 человек на борту.

 

         Сколько потом не пытались понять причину взрыва, сколько раз не прослушивали запись поднятого со дна черного ящика, понимание природы катастрофы, так и не смогло посетить умные американские головы.

 

ГЛАВА 51

Жоржер.  Кулинария.

        

         «Дорогу осилит идущий – сейчас мне пора определиться в какую сторону двигаться, а может махнуть на всё рукой: ордена медали заработаны, пенсионный возраст достигнут, чего тебе служивый ещё надобно?  Постой на месте, так гораздо спокойнее, а то неизвестно куда эта мутная волна вынесет, к каким Авгиевым конюшням приведёт нить Ариадны?» - рассуждал я затягиваясь табачным дымком, внутри пространства маленькой кухни над событиями суточной давности. Впрочем, думать об этом совсем не хотелось. Хотелось, выспаться, отдохнуть подлечить организм. Казалось, что в правом боку бомба замедленного действия. Сказывалось смена семи часовых поясов, огромное количество выпитого спирта, а с ним и нервное истощение… Чертовски устал, надо бы в храм сходить, отмолить грехи раба божьего – Георгия.

 

         Все мы находимся на обочине желудочно-кишечного тракта – для меня это максима. Отсюда и вполне конкретные рекомендации. Лечить хандру и печаль следует длительным приготовлением чего-нибудь вкусного. И время идёт и мыслям отдых и простор. Как потопаешь – так и полопаешь, по-моему, так говорится в народе.

 

         Всё эти чудеса актуальной молекулярной кухни оставим зажравшимся забугорным и совковым буржуям.

 

         Малосъедобные прихоти-мутанты с негодованием сдвигаю в сторону.

 

         Не понял, кто-то хочет попробовать? Пожалуйста. Выбирайте. Пюре из сырных личинок с отбивной из медуз… Сок выжатый из мучных червей и калифорнийских пескарей… Прости господи, мороженое из горчицы и свёклы… И всё это покрыть лепестками и розочками из сухих речных водорослей и натуральных собственных соплей подогретых организмом… Забыли про десерт? Здесь он - кекс с навозными мухами и тараканами. А декор? Он прежний – ожерелье из муравьиных яиц, живых опарышей и чуть разогретых фекалий дикого кабана. Главное во всей этой мерзости - не отделять мух от котлет.

 

         Что, уже тошнит?

 

         Зря! Зато без консервантов и химических красителей.

        

         Всё равно не убеждает? Правильно. Этих зарубежных любителей блом-марже, консоме - а ля тужур и другой гадости, также все это не греет, поэтому и порции у них с мизинец, чтобы после еды не рвало на родину, а с перепугу и не поносило.

 

         Поэтому для меня, как и для большинства вменяемых соотечественников – только борщ. Наш воспетый в виршах, непревзойденный и великолепный борщ.

 

         Как полководец перед битвой окинул поле будущего ристалища влажным взглядом и умилился увиденному. Все ингредиенты, включая мощную сахарную косточку с добрым куском мяса на ней, лежали наготове и только ждали прикосновения руки мастера.

 

         Ну, что ж, Паганини финальных аккордов, вперед. Начинаем упражнение: стрельба на поражение по живым мишеням.

 

* * *

 

         Руки заняты, голова работает над кулинарией, а не над тем, как провести вербовку, подрыв железной дороги или произвести закладку тайника, чёрт бы их всех побрал.

 

         Если что-то готовить, то «что-то» и получится. Если хочешь, чтобы из этого получилось «что-то» хорошее и стоящее, то и усилия следует прикладывать гораздо более серьёзные. Поэтому, если борщ готовить менее четырех часов, то это и не борщ вовсе, а резиновые калоши на красной подкладке.

 

         Преодолеваю самим же возведённый порог дозволенного. Не ленюсь. Наливаю чистейшей воды в кастрюльку, туда промытую косточку с мяском и на огонь. Раздобыл у добрых людей на рынке темно-бордовую аккуратненькую свёклушечку, морковочку ровненькую, лучок гладенький, спелых помидорок, красный и желтый перчик, сухой боровичок, пару зубочков чесночка  – всё это нашинковал, порезал и в известной последовательности начинаю тушить в глубокой сковороде до состояния пюреобразной размягчённой массы. Не забываю шумовкой снимать пену с поверхности мясного бульона. Почистил штук пять картофелин-фрейлин, вилок капустки. Ночью, когда приехал, не поленился замочить стакан белой отборной фасольки… И все это томится на маленьком огне, и нежно перемешивается и небольшими порциями добавляется в бульон.

 

         А главное, в момент шипяще-шкворчащего священнодействия, напоённый и насквозь пропахший ароматами лета, солнца и счастья, ни в коем случае не употребляй слова типа: честные выборы; слуги народа - единогласно избранные депутаты; влияние гламура на здоровье; фамилии выстроившихся у кормила власти, другую лабуду… Потому что стоит тебе отвлечься и все насмарку. Детям такое варево, созданное под гнусные словеса лучше и вовсе не давать. Ну, уж если сподобишься, угостишь отроков и отроковиц – не обижайся на судьбу. Рядом с тобой вырастет злобный мутант с космическим гламуром в заднице, поедающий нашу плодородную землю в прямом смысле или выражаясь на французском «шу ше ра».

 

* * *

 

         Завершающий аккорд – знаменующий собой процесс сжатия времени и пространства.

 

         Боже, где взять силы, чтобы удержать эти фонтаны слюна, беспрерывно сочащейся из отверстия в голове.

 

         Срочно следует чем-то отвлечь голову.

 

         Теорий не нажил, не придумал, поэтому говорю только об ощущениях.

 

         Достал свеженькой зеленушки, куда входят укроп, петрушка, еще три или четыре травки, перебрал, промыл, на полотенце просушил и мелко нарубил с добрую жменю. Остальное, чтобы организм зря не простаивал, а выделяемый желудочный сок не растворил его до костей, начал жевать, аки конь в стойле.

 

         Когда до готовности борща осталось минут тридцать, прочел вслух «Отче наш» и вспомнил заповедь про чревоугодие. Однако же, не поленился, достал глубокую утятницу, туда влил припасенный литр растительного масла. Пока оно накалялось, быстренько на кефире замесил тесто, как на блины и начал готовить пампушки. Гора росла, и… Каюсь, православные, спаси и помилуй, штук пять, давясь и обжигаясь в отверстие закинул, просто не смог обуздать мятежную плоть.

 

         Достал из варева кость. Обжигая руки, срезал тонкими ломтиками дымящейся говядинки. Кость долой, а мяско в кастрюлю, вслед за ним мелко нарубленный чеснок и половинку стручка жгучего перчика. Ложка в кастрюле проворачивается с трудом, это моя любимая консистенция. Из холодильника не забыл достать баночку густой домашней сметанки. Оттуда же покрытый инеем графинчик очищенной на березовых углях водки.

 

         Расстелил скатерку с павлинами. На неё пампушки… Графинчик… В полуторалитровую обливную миску налил дымящегося борща, добавил сметаны, сыпанул добрую горсть зеленухи и, не читая молитвы, истину говорю, исключительно во здравие, приготовился влить в себя сто граммов холодного алкоголя…

 

         В этот самый момент, раздался самый противный и ненавидимый мной звук – звонок в дверь. В стоящий на кухне видеомонитор глянул и чуть не рухнул в обморок. За дверью стоял офицер по особым поручениям нашей конторы… Пришла беда - отворяй ворота. Пришлось открывать…

 

* * *

 

         - Подполковник Муранов?

 

         - Да.

 

         - Предъявите, подтверждающие документы.

 

         Хотел ему показать все свое разочарование его приходом, да снять трусы, да помахать у него перед лицом. Однако он старше меня по званию и по должности, да и с трусами незадача… Пришлось доставать удостоверение и зло совать ему в лицо, он успел чуть отклониться, поэтому нос я ему не разбил.

 

         - Полковник, мы с вами неоднократно встречались, зачем эти формальности, - срываясь на нервный хрип, начал возмущаться я, однако закончить он мне не дал, мужик оказался крепкий, его из-за погон и занимаемой должности видно и прислали ко мне.

 

         - Подполковник Муранов, - сухо ответил он, - на аэродроме вас ждёт спецборт, все подробности узнаете в воздухе. Вылет через час, на сборы три минуты, нам еще туда надо добраться.

 

         Я, разве что не плакал. Слезы, горючие, мужские слезы туманили мозг и создавали условия для смертоубийства. Он делал вид, что запахов в этом мире вообще не существует. Однако, смягчив и обуздав казенщину лица, учуяв ароматы кулинарного искусства, подобрев сказал:

 

         - Хорошо, на сборы семь минут. С сиренами должны будем успеть.

 

         Как говорила одна глупая, огламуренная девочка, чьим главным преимуществом был возраст - не более сорока двух годков: быстро кончать преимущество и достоинство оратора, а не мужчины… Исходя из этого мудрого совета, кончаю быстро и с удовольствием.

 

         То, как я хлебал своё варево, давясь, кусая язык и щеки, захлёбываясь и разбрызгивая вокруг себя красные пятна моей невыплаканной от горя души, не суждено никому понять, не родился еще такой художник способный изобразить эти страдания... Как сами понимаете, от водки пришлось отказаться. В момент поглощения всей философии моего горестного существования (глупая выспренность стиля диктуется особыми обстоятельствами)  я, чтобы не терять времени, с успехом одевался в штатское, так как в момент приготовления борща был одет в голое.

 

         Чему нас хорошо обучили и приспособили - это ходить строем, отбивать идеологические атаки, пресекать такие же диверсии и производить хорошее впечатление на начальство.

 

         Через пять минут, я был готов к выполнению задания командования.

 

         Весь в цветных, жирных проплешинах от борща, через семь минут пьяный от сытости, в разных носках и кедах, с полной авоськой хрустящих, тающих во рту пампушек я садился в машину, которая завывая сиренами и разбрызгивая все лужи, рванула с места, увозя меня в неизвестность.

 

         Будьте вы все, вместе со мной и моей службой прокляты до третьего колена.    

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 21

 

         Фашисты с блокнотом, фотоаппаратом и диктофоном, именуемые иногда журналистами, в тяжёлые времена под музыку финансовых воротил, создают определённые настроения в обществе - именуемые выжженными свалками.

 

         Молодой, дурной, переполненный тестостероном, готов ко всему, что и приносит удовольствия, кроме одного - работать мозгом.

 

         Прозреют слепые, заговорят и услышат глухонемые, а мы из племени алкоголиков, займём созерцательную позицию и со стороны, потягивая хлебное вино,  будем наблюдать это вырождение инвалидов.

 

         Заранее, чтобы не быть застигнутым врасплох, работал над некрологом Харона, тайно в душе надеясь, что он покончит с собой и своим самоубийством облегчит миру мирное существование планеты Земля в пределах всех колец МКАДа.

 

ГЛАВА 52

Жоржер. Возвращение на Голомятный.

 

         Подогнали машину, чуть ли не под работающие винты готового к взлету Ан-12, а мне было известно, что для прицельного бомбометания и сброса десантируемых грузов в кабине штурмана этого монстра, установлен прицел НКПБ-7. Мне не понравились мои лирические воспоминания о тактико-технических характеристиках военно-транспортной авиации Родины. Получается, что меня могут прицельно метнуть. И метнуть с большой высоты, и попасть мною в цель…

 

         Когда я попросил у полковника подогнать для полёта Ан-124 «Руслан», имеющий  две палубы, где гораздо удобнее располагаться, он только хмыкнул, похлопал на прощанье по плечу и буркнул: «Давай, служивый, сполняй функцию. Кхе-кхе, юморист-говнист». Пришлось подчиняться.

 

         Перед посадкой он же выдал мне конвертик с пятью сургучными печатями. Скучный такой пакет под сургучом. Так и хотелось спросить, а почему, собственно говоря я, потрудитесь объяснить. Однако, подумал, загорюнился и грубо сказал себе, пошли они все в жопу.

 

         После набора высоты в транспортнике, забитым кроме меня и другим барахлом, стало холодно. Пришлось прибегать к помощи выданного мне тюка изношенной ветоши. Снимать кеды, обляпанные борщецом брючата и куртку в дюралевом помещеньице тот еще кайф. Однако хочешь не хочешь, а давай стриптизер, разоблачайся. Подобрал себе достойный фасончик, натянул унты, термобельё, штанишки на вате, и после вскрыл конверт…

 

         Мог бы сейчас сказать, что лучше бы и не вскрывать. Однако прости меня, достойного сына, мама дорогая, жена на конспиративной квартире и дети, распиханные по детским домам? Хотя, вроде с последним утверждением вышел перебор. Взрослые они у меня. Замужние девчата. Ладно, к детям, будем живы, вернёмся позже.

 

         Текст послания подписанный вторым лицом конторы, с грифом «Перед прочтением сжечь» удовлетворения мятежной буре, т.е. мне - не принес… Как будто в буре есть покой? Пришлось вернуться к авоське с вкусными пампушками. Изглодал десятка полтора, отнес водителям воздушного лайнера. Сам улегся на какие-то мешки, ноги согревались собачьими унтами и под звук хохота военных пилотов и мерное гудение двигателей, трошки прикимарил. И уже там, во сне я и водки выпил и с толком и расстановкой закусил всё это своим любимым наваристым борщом.

 

* * *

 

         Когда, часа через два раскрыл ясны очи, долго вспоминал, куда это меня черти лохматые занесли? Вспомнил. Плюнул от досада на обшивку. Еще раз перечитал вскрытую бумагу. Хотел поджечь, да не стал.

 

         Из любопытства покопался в тюке с сэконд хэндом  (second hand), его мне прицепили в довесок к конверту. Мать честная, песня моя не спетая - так это же все то барахло, которое я сдавал вместе с ящиком. Мы с ребятами уперли его из под носа вражеской резидентуры. От удовольствия и понимания, что жизнь удалась, не поверите, даже заржал не доеным жеребцом.

 

         Посильнее ткнул ноженькой одетой в унты и возрадовался, точно, все на месте - непочатая канистра спирта, о пяти литрах, стоит родимая меня дожидается. Эх, жисть, прощай воспоминания о борще, простите меня пампушата, опять в образе тролля придётся бросаться в пучину неразумного. Ну, здравствуй тушенка из говядины и омлет из яичного порошка с сухарями.

 

         Сходил к простым парням в лётчицком обмундировании, поинтересовался всего то тремя вопросами: где можно отлить; сколько до места моего десантирования с помощью прицела НКПБ-7 и есть ли у них вода? Получил исчерпывающие ответы и пол литра воды в пластиковой бутылке. Видя моё неуверенное лицо, ребята меня обнадёжили, сообщив, что назад без меня не улетят.

 

         Эх, жисть! Вскрыл десантным ножом продовольственное довольствие, обрадовался розовому мясу, вспомнил, как Гусаров восторгался моим умением разворачивать банку. Развел спиртяги, хряпнул, закусил. Оставшиеся до дозаправки в Норильска шесть часов проспал словно младенец в колыбели, разве, что палец не сосал.

 

* * *

 

         Я, хоть и спецборт, но ноги размять в Норильске вышел. Мать честная, хорошо то как. Ни тебе начальства, ни тебе жены, с её набившим оскомину ответом «в пи…де»,  на мой законный вопрос: «Мои носки и трусы, где?» Полярная ночь. Всполохи на небе Северного сияния, хотя нет, это гудел как улей, украденный у народа родной Норильский комбинат. И если бы не удары сотен молотов, и не скрип железных ковшей из под земли, по полной мере черпающих из недр Родины, редкоземельные металлы. Мог. Ей-богу, мог бы сказать - тихо-то как,  господи. Тихо…

 

         Зажмурил глаза от всего этого счастья, морозного воздуха и ощущения полной жизни. Но безмятежное существование закончилось как-то уж совсем быстро и неожиданно.

 

         Только отошел к сугробу, только расстегнул ширинку, чтобы хоть как-то отметить своё существование на этой грешной и прекрасной земле, как меня сзади обхватили и обмотали чьи-то руки. Обдало тысячами алкогольно-никотиновых перегаров и знакомый демонический голос, явно принадлежащий Гусарову восторженно завопил: «Держи его Федюня, счас этот предатель и фашист получит таких знатных пиз…лей, что и псам-рыцарям не снилось».

 

         «Гусаров со своим ассистентом, пьяные в дугу и..., судя по обхвату, получалось, собираются меня бить» - совершенно неожиданная разгадка этих объятий посетила мой утративший чувство опасности мозг.

 

         Пришлось мне, академику по вскрытию банок, подполковнику из чеки сперва вставать в боевую позу, а потом упрашивать двух пьяных уродов не прибегать к насилию. Ибо великий писатель человечества, гуманист и человеколюб - эл эн Толстый, будучи сторонником и яростным апологетом непротивления злу насилием, призывал всех избегать решения конфликтов при помощи побивания камнями несогласных.

 

         Говорил я долго, прикладывал руки к груди, указывал ими же на небо, читал на распев, любимые молитвы Ивана Калиты и монахов Донского монастыря (когда меня туда внедряли послушником, кое-что пришлось подучить, хотя до сих пор ни бельмеса не понимаю). В финале своего горячечного плача-выступления, сообщил этим раскачивающимся из стороны в стороны алкашам, что лечу назад на Голомятный, для подготовки и дальнейшей передачи дел и «куклы-пустышки»… Закончить мысль мне не дал пьяный Леха. Расставив пошире ноги и приготовившись к насилию надо мной он противным голосом начал допрос бывшего коммуниста.

 

         - А где? Где ты был, мерзкопакостный человек? В это же время, не снимая с предохранителя взведённой ноги, Гусаров старался наподдать мне пендаля.

 

         - Как это, где? - Пытаясь увернуться от его ноги, пришло время искренне удивляться мне. - Грузы оформлял, а вы, сукины дети, где были, я обыскался вас, думал, что бросили меня и улетели.

 

         Ну не буду же я им рассказывать про борщ и пампушки, и про то, что я успел побывать в стольном граде и переночевать на конспиративной квартире.

 

         Мертвая хватка с удивлением для неё ослабла.                                       

 

         - Предлагаю, парни и вам, вместе со мной вернуться на Голомятный и… - Гусаров во второй раз  не дал мне окончить очередную красивую байку.

 

         С криком всех трёхсот спартанцев, как при битве за Фермопилы, он завопил: «Мы должны этому ублюдку хоть что-то, от имени патриотов России привезти», - и они начали громко обсуждать дальнейшие планы, выставления нашего заслона террористам.

 

* * *

 

         Эти ребята оказались умнее меня. А ведь про Борзого-то я и позабыл. Как рассказал источник в его окружении, он уже и оплату за ампулы получил. Надо будет ему прихватить чего-нибудь из тех ящиков, которые стояли в штольне у Егора. Если Борзой ничего им не передаст, бандиты, имея неплохую идею, будут искать её решение в другом, более доступном месте.

 

         Как не хотелось, однако пришлось вместе с близнецами идти в ресторан. Что удивляло, так это то, что обслуга знала их уже даже по именам. А уж когда началась гусаровская вакханалия по поводу заказа: «Эльза, лапушка, давай быстренько, нас самолёт дожидается». Я окончательно утвердился в мысли, что ребята, время проведенной в норильских степях и солончаках потратили недаром.

 

        

 

         Покушали, что там Эльза Рабле принесла, выпили тёплой водки, Гусаров этим фактом особенно гордился, помянули Егора Кронштейна, для меня новость о его героической смерти оказалась неожиданной, ну, и побрели по взлётно-посадочному первопутку в сторону стоящей самолетной тушки.

 

         Я на свои выпитые в самолёте витамины, Лёха с Федей на прошлые, как они говорили, с обеда замешенные дрожжи, приняли всего-то по 350 граммчиков настойки «Проблеск сознания», однако торкнуло нас прилично и уверенно. Бодрячком, с неведома, откуда появившимся блеском и азартом в глазах, постоянно срыгивая остатки салата «Цветы Заполярья» в  состоянии близком к  «в полное говно» наша троица смотрелась очень колоритно.

 

         Хоть и спецборт, т.с. литер, а под свою нетрезвую ответственность, находясь между двух братьев близнецов, загружали пьяный груз в трехзвенном варианте во чрево самолета с шутками прибаутками и другими песнями. Пришлось летунам, чтобы сильно не удивлялись и не болтали лишнего спиртяжки-то отлить. Нате, пейте, не жалко.

 

ГЛАВА 53

Работа на Голомятном.

 

         Приземлившись в нашей гавани, удивились тому, что вертолет уже был готов к принятию трио ложкарей-балалаечников для дальнейшего перелёта на Голомятный. Однако, холодно. Пришлось факт убытия на обитаемый остров отметить традиционным способом.

 

         Прибыли и туда.

 

         Вдумчивые вы мои! Что удивило. Безмерно обрадовал факт выхода к самолету не голомятных коммунаров, их-то  как раз и не было видно, а вот выход белого медведя, старого знакомого с ошейником-радиомаяком - это порадовало.

 

         Гусаров, обращаясь к пытающемуся спрятаться Феде говорит, иди мол, поздоровкайся да поручкайся со спасителе нашим. Тот отказался.

 

         Отыскали в цубике приёмов и диспетчеров, пьяного до бессознания человечка. Испытанным способом привели в чувство - налили ему спирта, он выпил и от удовольствия и кашля чуть от радости богу душу навсегда не отдал. Когда нечленораздельное мычание переросло в очертания узнаваемых слов, выяснили события последних трёх суток после нашего отлета.

 

         Сходили к скорбному месту, туда, где в двух бочках были останки двух сожженных. Подивились тому, что никто этих ребят оттуда даже не потрудился выковорить, говорят, что ждали следователей с Диксона и вдову Кронштейна. Нам тоже было не досуг, пусть дожидаются прокурорских.

 

         В медсанчасти, приспособленной для проведения операций и восстановительной терапии обнаружили семь теней. Дочери гор и высокогорий выглядели очень скверно.

 

         Всю жизнь хотел быть доктором и лечащим врачом, однако страсть к наживе и жажда получения больших звезд на погоны завела меня в другую сторону, получалось, что завела она меня к смертницам-шахидкам.

 

         Быстренько надев белый халат, вкатил им побелевшим от боли, по обезболивающему на основе героина уколу, осмотрел. Оказывается, у всех семерых были трансплантированы, вмонтированы под кожу устройства.

 

         Покормили этих несчастных. Напоили горячим чаем. После героина, взгляд так и не разморозился. Пришлось самим одевать их в тёплое и под конвоем Феди отправлять на посадку.

 

         Быстренько с Гусаровым метнулись к кронштейновскому складу, набрали несколько мешков ампул с просроченной аскорбиновой кислотой, в просторечии витамин С или аскорбинка. Мешки закинули за спину и на взлёт.

 

         Не задерживаясь, переправили всех к вертолету и на Диксон.

 

         Вертолетчики, когда мы загружались поинтересовались будем ли мы ждать своих коллег, так как в сторону острова направляется три вертушки спецназа со следователями, прокурорами, представителями ФСБ и большого количества офицеров войск противохимической обороны.

 

         Зачем они нам. Суеты много, а лишних вопросов ещё больше. Дал команду на взлет.

 

         Когда взлетали, опять начал читать полюбившиеся молитвы. Читал истово, бил поклоны и всуе поминал господа. Ни Гусарову, ни Войтылову о том, что мы транзитом вывозим, решил ничего не говорить. Так спокойнее. Если бы они знали, какой опасности  подвергаются жизни стольких людей, прибили бы меня точно.

 

* * *

 

         После приземления к своему сожалению вывели только пятерых шахидок. Две скончались. Возможно, с героином я несколько переборщил. Не выдержали дозы. Зато перед смертью ничего не болело, не разламывалось. Предупредил местных ребятишек в форме, чтобы к ним никто не прикасался.

 

         Оставили трупы на Диксоне сами в самолет. Одели женщин в костюмы применяемые минерами при разминировании особо опасных грузов, разделили по секторам. Каждой свое особое место. И самолет взял курс на большую землю. Мои лихие действия попутчики ни как не комментировали, раз делает – значит так надо.

 

         С дозаправкой справились.

 

         Прилетев на Кавказ, куда именно сказать не могу, сдали местным специалистам из конторы свой груз.

 

         Оттерли со лба пот. Продышались. Прокурились. Сняли оставшимся спиртовым запасом стресс.

 

         Уже без особых почестей отправились в Москву. Оттуда к Борзому трио массовиков  затейников добирались без особой помпы. Зато не пили, было чем заняться по прибытии. Сутки драили ампулы и ставили на них клейма, которые Борзов видел на той, которую передал Пердоватору.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 22

 

         Представляй. Мерзкое существо - жёнушка твоего лучшего друга, свалила к месту прописки. За окном мокрый в жёлтых и оранжевых колдовских промоинах осенний город-призрак, известный с раннего детства. Ты после обеда весёлый заводной, хорошо взъерошенный алкоголем, шлёпаешь босыми ножками в биологически правильно выбранном направлении… Пузырь - пузырится и давит не бёдра своей прямолинейной переполненностью. Прямая кишка готова стать идеально прямой, надо ей только помочь с этим справиться… Изысканная подтянутость и спущенные штаны говорят о многом…

 

         Ты садишься, расслабляешься и, не глядя на извержения организма, вместе с ними тут же подскакиваешь, как ужаленный… Чья-то преступная рука подняла седло и ты голой жопой, плюхнулся на холодное…

 

         Весь в собственных испражнениях, не выбирая выражений, желаешь живущим поколениям: «Выдержки вам, люди доброй воли! Умеренности в еде и питье, а иначе сидеть вам граждане загорюнившись на холодном, в собственной неприятной субстанции и противной вони».

 

ГЛАВА 54

Муранов. Судьба потревоженных.

 

         Прибыли, извлекаемые порномагнатами, более значительны, нежели объединенные доходы всех профессиональных футбольных, бейсбольных и баскетбольных клубов всего мира. Я сдуру и поинтересовался, а куда, собственно говоря вы определите девчат, неужто в порностудии.

 

         Коллега из дружественной кавказской, кстати, очень засекреченной структуры объяснил весь финт с тем живым грузом, который мы ему передали.

 

                - Ну, что ты. Всё гораздо серьёзнее. Мы их, как большие гуманисты развезём по их родным местам, а там уж как судьба улыбнется.

 

         - Так они же во взведённом состоянии, - моему удивлению не было предела.

 

         Коллега только загадочно улыбнулся и к улыбке присовокупил простые слова, идущие от сердца, правда, мне от них как-то стало не по себе.

 

         - Мы знаем и знаем именно благодаря твоей информации и тем фотографиям, который и ты и другие сотрудники прислали в адрес твоей конторы.

 

         Вот те раз. Так я еще и фотограф. Это открытие меня удивило.

 

         - Это ж, каким я местом их фотографировал, - спросил уж, как-то очень простецки.

 

         - Не знаю, но фотки имеются. А уже по ним и по тем бумагам, которые были изъяты у Хасана Гараева, все домашние адреса, откуда прибыли красавицы нам хорошо известны.

 

         Расстались с ним вроде мирно, но у меня остался тяжелый осадок. До меня дошло, что, зная радиочастоты имплантатов при отправке в родные поселения и аулы, по-видимому, при сборе всей родни и тех кто отправлял их на Голомятный, произойдет взрыв. Пять молодых женщин, пять взрывов. Устройства устанавливались с секретом, консультантами выступали специалисты из «Аль-Каиды»  главным составляющим этих машинок, была их неизвлекаемость из тел.

 

         Больше всего меня до сих пор бросает в пот одна мысль, а если бы этих девчат разнесло на молекулы в момент нашего девятнадцати часового перелёта. Взрывчатка была не из детской песочницы откопана, как-никак - самая мощная в мире я уже и название её позабыл в конце что-то с нитратами связано. Да и не в этом дело. Показали мне кадры фронтовой кинохроники, когда рванул дом (не хочется говорить, что была подорвана смертница) той семьи, которая откомандировала на шахидское задание одну из своих невесток, оставшейся вдовой. Очень впечатлило. Если бы такое долбануло в толпе, во время празднования очередного повышения цен или весёлой масленицы посвященной демократическим преобразованиям – полегло бы сотни россиян. А если бы сработало в самолёте? Каюк всем имеющимся надеждам на получение повышенной гебистской пенсии и на то, что на склоне лет буду заниматься внучатами, учить их любви, честности и порядочности.4

 

* * *

 

         О том, почему мои начальники, планируя завершающий этап этой операции, не сообщили закавказским друзьям по оружию о предполагаемой угрозе заражения сибирской язвой целых районов, знать полагается тому, кто об этом, конечно, совершенно случайно забыл. Всякое бывает. Опять же старость. Контузии полученные при первом штурме Грозного… Да мало ли бывает случаев, когда человек, да, даже генерал, представьте себе, случайно упускает из виду некоторые детали, орнаменты и завитушки текущей жизни.

 

         Так ли оно было на самом деле мне неведомо, правда, когда через несколько дней, уже по месту службы сперва вкатили «служебное несоответствие» и только потом объявили благодарность, так и хочется сказать «седой генерал, утирая скупые мужские слёзы…». Нет, слёз не было, а генерал был. Сухо пожал руку, поблагодарил за выполнение задание и, как что-то интимное сексуально шершанул мне в ухо: «Главный, - и он указал на трещину в потолке, - представил тебя к званию «Герой России»

 

         - А как же остальные, - я пытался быть честным, настойчивым и целеустремлённым. – Гусаров и Войтылов, они не жалея себя помогали мне.

 

         Генерал поморщился, словно от зубной боли:

 

         - Гусаров, тот ещё фрукт, и вообще он не из нашего ведомства, он военный. Нам совершенно не следует создавать конкуренцию нашим успехам, нас там, не поймут. – И он опять указал на молярные недоработки своего кабинета и, вздохнув, добавил. – А Войтылов… Так это какой-то беспризорник, без постоянного места жительства, без определённой профессии.

 

         Я ухватился за эту идею и попросил генерала хотя бы организовать для Феди паспорт с регистрацией… Он вопросительно поднял глаза, как бы сигнализируя, где? Допустим в том же Птурске, откуда и был родом. Начальник обещал подумать. Я понял, быть Федору с паспортом. После чего гаркнул: «Служу России! Разрешите идти?».

 

         - Давай, подполковник, старайся, - он оскалился, демонстрируя полное расположение ко мне, - может еще полковником будешь, а сейчас сходи в отпуск.

 

         И когда я уже взялся за ручку двери, в спину услышал достаточно странные слова:

 

         - Пока ты будешь по курортам разъезжать со своей гоп-компанией (достаточно прозрачный намёк на гопников) мы со специалистами ещё и ещё раз посмотрим фильм, который ты передал вместе с рапортом по поводу пропажи денег.  Ты думаешь, мы поверим тебе?

 

         - Не думаю. Это не ваша работа! – Иронии отец-командир, должно быть, не понял, однако, видя моё искреннее желание вернуться и четко без обиняков объясниться, резко добавил:

 

         - Кругом! Из кабинета, шагом марш!

 

* * *

 

         Пришло время подвести итоги всего произошедшего, не в рапорте, а для благодарных потомков:

 

         - нарушили планы лютого ворога по уничтожению мирнопашущих на капиталистической ниве, добропорядочных граждан, как России, так и США;

 

         - одержали, даже и не попытавшись спасти шахидок от смерти, неубедительную победу;

 

         - провели несколько показательных учебно-воспитательных акций, результатом которых было бегство пяти тейпов с насиженных мест. Им популярно объяснили, что означает заражение организма спорами сибирской язвы, которые, якобы были заложены в тела смертниц;

 

         - пока тейпы обустраивались на новом месте, террористическая активность с их стороны была полностью парализована;

 

         - в очередной раз, как в битве против басурманов-крестоносцев, бандитам было ясно сказано: «Кто к нам с антраксом придёт, то от него и погибнет. Точка. Ру.»;

 

         - где-то за столбом меня ждут сто пятьдесят штуковин, перевязанных красной, обязательно красной, привык, знаете ли, ленточкой долларов зловредного США. Гусаров во время раздела трофеев отмёл моё «всем поровну». Ты, говорит и так можешь службы с пенсионом лишиться, оттого-то и получается, что тебе за храбрость и стойкость при выполнении законного отъёма денег (где-то я уже встречался с этими словесами) надлежит ко вручению половина…

 

         Поэтому, подводя под своими рассуждениями жирную финальную черту, беру на себя смелость без излишних церемоний окончательно подытожить: я к бедности привык с самого раннего детства, мне бедность не порок, а мать родная. Поэтому обращаюсь к остальным землякам и родственникам:

 

         Братья и сестры! Верните свою готовность к тому, к чему нас приучила родная коммунистическая партия во время жизни в социалистическом раю. К полной уверенности в том, что завтра лучше не будет, к тому, что пора вернуться к любимому занятию каждого русского человека: запасаться солью, спичками и сухарями. Грядет завтрашний день и, что он принесёт под знаменами победившего демократического чекизма, не ясно – совсем не обязательно, что это будет связано со счастьем и здоровьем каждого из нас.

 

         И, тем не менее, после большой дымящейся ложки дерь.., пардон, пессимизма, хочу официально, как кандидат в «Герои России» заявить – жизнь понятие позитивное и прекрасное, чего и вам желаю.

 

         Потрудитесь дать аплодисменты!

 

ГЛАВА 55

Муранов. Борзой. Обстрел.

 

         Прибыл к Борзову. Тот чуть ли не в ногах валяется и нервно кричит:

 

         - Ты меня без ножа режешь. Ко мне дважды наведывались эмиссары, знаменосцы их центра, не слыхал, «Свободный Кавказ» называется? - как-то его после последних слов не хорошо передёрнуло. - В последний раз предупредили, что им нужны только эти стекляшки, ну, или моя жизнь со всей моей многочисленной родней. Давай же быстрее.

 

         Передал я ему эту сумку, а у самого странная мысль появилась. Этот урод понимает, что могло наступить, если бы там находилась отрава, изготовленная в закрытых лабораториях страны великой, могущество которой основывалось на шантаже подобными «стекляшками» и разными другими прибамбасами.

 

         Ведь почему Гитлер, имея огромное количество отравляющих веществ, так и не применил их во время войны? Ответ прост, этого людоеда предупредили, что если только ты, вшивая шавка, попробуешь даже случайно нажать на пуск, твоим распрекрасным городам с большой концентрацией населения наступит полный трындец. Адекватный ответ будет получен Германией незамедлительно. Того, что случилось в битве при Ипре 22 апреля 1915 года, когда немцы, впервые крупномасштабно применили химическое оружие (хлор), в результате которой в течение нескольких минут погибли около 6 тыс. человек - такого не повториться.

 

         Видя как подпрыгивают испитые щеки Борзого можно было понять, что плевать ему на всех, главное это деньги и чем больше их заплатят, тем на большие подвиги  и мерзости он может пойти.

 

         Сухо распрощался с ним. От выпивки гордо отказался. Правда, не забыл забрать пакет с обещанными тремя сотнями тысяч долларов. В конторе уже несколько раз, при помощи мобильной связи интересовались их судьбой и очень убедительно просили этот пакет не потерять.

 

         Правда наши спецы и аналитики, очень даже успешно просчитав мои действия и отношение к деньгам не учли фактор человеческой жадности и жлобства со стороны плательщика. Из города меня никто с тремя долларовыми брикетами выпускать не собирался.

 

* * *

 

         Выходя за ворота бандитского особняка, я даже ручкой помахал ехидно улыбавшемуся мне вослед Борзову. После чего под визг и завывание сирен скорой помощи был достаточно серьёзно потревожен очередями из автоматического оружия. И если бы не ставшая между мной и стрелявшими с другой стороны улицы машина Скорой помощи, быть мне убитым на месте.

 

         Предварительное обсуждение с Гусаровым по поводу бронежилета, оказалось пустым и беспредметным, т.к. он повоевавший рассказал, что «калаш» с двадцати метров пробивает его насквозь и при таких обстоятельствах восьмикилограммовое чудище является лишь предметом, сковывающим движения и не дающим простора для легкости маневра.

 

          Борзой наблюдающий за моим убийством из окна особняка, наверное, был очень удивлен тем фактом, что пули не дырявили машину насквозь, как бронежилет, а застревали в одном борте. Ну, что же. Остаётся, в спину нам, по его ошибочному  мнению, жестоко обманутым тупорылым лохам пожелать «Gloria victis!» (лат. - Слава побеждённым!).

 

         Когда же стрелки догадались пульнуть по водителю Скорой помощи, только густая дымовая завеса была приветом для необученных снайперов и издевательством со стороны бравой троицы, обведшей вокруг пальца умника Борзого и посрамившей аналитиков родной конторы, посчитавшей, что главная угроза при пропаже денег исходит от меня.

 

         Кстати видеозапись, ведущуюся якобы из дома Борзого, наглядно подтверждала мою честность и желание любой ценной сохранить и пакет, и свою жизнь. Однако жизнь офицера перевесила меркантильные ожидания бухгалтеров из конторы и он, прикрываясь пакетом, как щитом случайно, я подчёркиваю, хотя мне это даётся с трудом - случайно обронил вожделенный источник обогащения на землю, спасая свою жизнь, здоровье и финчасть от незапланированных расходов на похороны героя.

 

* * *

 

         Долго же я сопротивлялся. Ходил, курил обе сигареты и всё в глубокую затяжку. Внимательно и туманно вглядывался вдаль. Призывал свою совесть, чёрт его знает к каким нравственным знаменателям, тем более что в числителе у меня был триста штук гринов. Я вспоминал и о большой заслуженной мною пенсии, и о прекрасной выслуге лет. Чего я только не перепробовал, не перебрал, но, ни один мой довод не мог устоять перед прагматизмом простого стрелка радиста, подполковника (его звание и принадлежность к структурам армейских спецподразделений, как раз перед планированием операции выяснил) Гусарова. Змей-искуситель, плотно, до обморока обмотав меня своими липкими, как изолента аргументами всё время нашёптывал: ну давай, давай, давай - ё-ё-ё-ё-ё-ё… И по матери меня запускал, и по отцовской линии не щадил.

 

         Слаб человек. Тем более Гусаров надавил на самое больное. Мы, говорит, с Федям, корячились, жизнь свою единственную под угрозу ставили, кровь мешками проливали, давай делись успехом.

 

         Я естественно картинно, всплёскивал руками, удивлялся: «Что-то я не припомню, когда это вы ставили свою жизнь под угрозу? Наговариваешь ты больше…».

 

         Гусаров же, находчивая скотина, тупо таращился на меня, тряс как больной эпилепсией головой и возмущенно кричал: «А когда спирт твой поганый пили, мы что нектар с цветков опыляли? Имей же совесть, а ведь она у тебя, когда то была! Ну, давай, Жорик, создадим условия для незаконного обогащения офицеров и командиров спецслужб. А то вот накось, водки выкушай, сучий ты потрох. Но только без обиды».

 

         Я же, как баран у новых ворот, выпил предложенные полстакана подакцизного продукта и голос мой хоть и дрожал от нахлынувших воспоминаний о первой присяге сэсэсэру и дальнейшем прохождении службы, но дрожал он как-то уж больно не убедительно. Металла у отказника в голосе не было, вот что я тебе скажу дорогой читатель. А Змей все продолжал увещевать и накручивать и накалять и безумствовать. Не поверите, в позу бойца стал, собираясь меня в очередной раз бить в область живота, говорил. Вкрадчиво и по-дружески объяснял, что бить будет больно, но аккуратно, чтобы перед принятием правильного решения синяков не оставлять. Так и говорил, изобью тебя безмозглая скотина, как сидорова козла, ты только не обижайся. А зачем мне обижаться, когда деньги будут в кармане.

 

         Короче говоря, дал я слабину. Согласился, подставить свою башку под снайперов и автоматчиков, а заодно разыграть небольшой спектакль. Вот так как-то… Родная контора, прикрытие и физическое подавление стрелков не обеспечила, а долларовые купюры просто так требовала сдать. Делать нечего, пришлось заниматься самодеятельностью.

 

ГЛАВА 56

Гусаров. Расставание.

 

         Ознакомился с последними тезисами Жорки. Понял, что контузии могут быть разные и от взрыва, и от наркоты, и от гидрашки. Смеяться не позволяет гонор, но так как он говорит, поверьте, это достаточно смелое заявление, про ожидаемые разнообразные блага и излишества. Говорит, с гидрашки перейду на вискарь и коньяшные изделия.

 

         Хорошо, что хоть хлопец оказался вменяемым, мог слушать аргументы, а там, где слезами, где угрозами, но заставил этого олуха и Ирода в одном лице, будущего «Героя России» пойти на поступок и бандитские деньжата прибрать к ручонкам шаловливым. Будет ему на старости лет ответ за какие шишы зубы стертые от овсянки вставить и дорогущие лекарства прикупить…

 

         Короче говоря, как то уж совсем незаметно втиснулся он третьим в нашу тёплую компанию. Подозревать что это у него очередное задание по внедрению, как-то мозг в эту сторону не поворачивался. Он рисковал больше нашего. Совершил служебное преступление, как говориться: замылил деньжищи, большие тыщи. С подполковника, какой спрос, он же, как дитя неразумное. Думал обмишурить меня. Нет, брат, шалишь… С молоком матери впитанную мудрость держу постоянно в голове. Сотрудники чеки просто так из конторы не  уходят, и даже если выберется на пенсию, обычным пенсионером с удочками или лопатой на грядке им не быть. Под ружье вскакивают по первому же свистку. Короче говоря, передал ему свои знания и нравственные установки воздушно-матерным путём.

 

* * *

 

         Смылись из первопрестольной аккуратно. Пущенных по команде жоркиных начальников филеров, потеряли еще в метро. Правда, мы туда и не заходили, а они зашли. В час пик это всегда весело. А попёрлись туда, чтобы этого пацана зелёного прикрыть своими чистосердечными показаниями.

 

         Делу время, а с потехой гулеванить час и не один.

 

         Сорить деньгами не сорили, но отметили раздел полученных трофеев удачно. Душевно отметили, никого при этом не отметелив, и, что уж меня совсем удивило, так это то, что и на меня никто не бросался, ни с ножом, ни с вилкой... Да и откуда злодеям с таким вооружениям взяться. Тихо там было, не подвал, но и не гостиница. Дача принадлежащая Жоркиной родне.

 

         После банкета без труда вспомнил следующий адрес, куда мы должны были отправиться. Солнце припекает всё сильнее, скоро весна, а там глядишь и лето. Комары, слепни, оводы, а если повезёт и гнус расплодиться, то-то птицам наступит пищевое раздолье. Тепло, даже жарко, майка с трусами постоянно от пота мокрые, ниже всё преет и раздражается неимоверно. А мы с ребятами не подготовлены к переходу на летнюю форму одежды.  По этому поводу два выхода: либо ехать по месту жительства, повидаться с мамой и сыном и одеться в заранее припасённое гражданское обмундирование или совсем другой, связанный с неимоверными затратами - покупать носильные вещи в магазинах сэкенд хэнда. Вот такая неразрешимая дилемма.

 

* * *

 

         Желание от всего ловить кайф - это Медуза Горгона, ей ни в коем случае нельзя смотреть в глаза, только на отражение. Поэтому, таскаю с собой зеркало и что-то для подсветки объекта наслаждений. Глянул на объект - противно. Пьяный ещё со вчерашнего, без грима, с расстегнутой ширинкой – объект исследования, вызывает жалкие ассоциации. Зато наличие заграничных деньжат, измеряемых семизначной цифрой, очень даже быстро примерило меня, как главного критика другого «я» со всеми вышеперечисленными недостатками и изъянами. При чём, в момент раздвоения, возражать начинает самая вредная и противная часть моего сознания. Мои «первое и второе «я» испуганно затыкаются и с опаской, из укрытия посматривают за этим троглодитом, выползающим с дубиной из самых тёмных, потаённых закоулков моей души. Если к этому негодяю и поддонку присмотреться повнимательнее, сразу становиться понятно, что верхнюю одежду он шьёт из человеческой кожи. «Нам» очень надоел его бандитско-гнусный беспредел, но сколько раз мы не пытались прижать его к канатам, в конце концов прикончить навсегда, не получалось. Наоборот, он гад, безжалостно бил и мордовал нас.

 

         Цель не меняется, я должен услышать голос своего героя, которого я сейчас играю. Таинство экзорцизма. Дьявол посмеялся надо мной. Процедура изгнания чертей и других гадких существ, из меня,  одержимого бесами началась с утренних обрядовых действий. Так, где здесь туалет? Пока был в поиске, прислушивался к себе в надежде на диалог - не получилось. Понял - с утра время исключительно монологов. Делать нечего пора вставать. Время идёт, а враг всё ещё не дремлет и не побеждён.

 

         Свесил ноги с кровати, сходил, в который уже раз за свою долгую жизнь, отлил накопленное за ночь, плюс тяжёленькое опустил на прохладную фаянсовую поверхность. Аккуратно всё за собой смыл. Принял душ. Сегодня решил обойтись без пробежки, аэробные дела оставим на потом, так как организм серьёзно устал от получаемых извне алкогольных влияний. Вместо активных гантелей пошел бродить по дому.

 

         Полюбовался спящим футуристом Федей, ему был выдан спальный мешок. По пояс голый раскинулся на полу и спит. Вот у кого нервная система крепче крепкого, от храпа занавески на окнах качаются и только зов плоти, приподнимая сантиметров на двадцать полог мешка, говорит о том что нервы взбудоражены. Разбудить его может не ласковый девичий голосок, а только сигнал к построению на завтрак.

 

         Услыхал посторонние звуки. На кухне уже шумят, и оттуда доносится раздражающий ноздри аромат кофе, который я не пью, вредно, знаете ли для сердца. Зашел, хлебнул водицы, поприветствовал Жорку. На мой вопрос есть ли в хозяйстве информационная связь с внешним миром. Он, покраснел, загордился и ответил утвердительно.

 

         По поводу покупки верхней и нижней одежды, за помощью забрался в интернет. Нет там одежды. Порнография есть, а одежды в радиусе ста километров нет. Зато там была интересная информация по поводу того, что на станциях московского метро, в больших количествах обнаружены раздавленные ампулы, которые разбрасывали лица славянской национальности.

 

         Мною это сообщение было воспринято, как пламенный привета от тех, кому Борзой передал полученные от нас стекляшки. Получен. Медицина недоумевала. Зачем давить ампулы с просроченной аскорбинкой. Еще прошерстил информационное поле. Никаких эпидемий, коллективных помешательств (до следующих парламентских выборов, еще ой, как далеко) зафиксировано не было.

 

* * *

 

         Пришло время принятия еды. Приняли. Оделись и отправились в Птурск, получать Федин паспорт. Как-никак родные для него места.

 

         Жорик ехать с нами отказался, говорит, я здесь побуду. Хочу остаться наедине с деньгами, таких крупных сумм никогда не доводилось иметь, постараюсь в одиночестве привыкнуть к богатству.

 

         Назвал его графом МК, попросил не мстить барону Данглару и, поблагодарив за гостеприимство, выпустив закрылки и включив форсаж, ушел с закадычным Федей на посадку в электричку.

 

ГЛАВА 57

Гусаров. Птурск.

 

         Прибыли в Птурск без приключений. Город завешан плакатами кандидата в губернаторы или как их назвал злой на язык Федя - губертерминаторами. А тут мы, в рубашках, плащах, гладковыбритые.

 

         Заглянули в паспортный стол. Получили Федину краснокожую паспортину. Тот её рассматривал с интересом, особенно порадовался фотке. Говорит как в прошлом паспорте, изображение один в один. И тут его  уже нельзя было остановить. Густым потоком пошли воспоминания, где он кушал, как купался с пацанами в босоногом детсве, где проходил азы обучения, где постигал первый, самый противный глоток портвейна. Я за информационной бурей не поспевал. Попросил говорить его помедленнее, на что он отрапортовал: «Чем медленнее я говорю, тем больше я пьян». Дал команду не расслабляться, а купить газету его родного города. Мы на них будем сидеть и раскладывать пирожки с ливером и повидлом.

 

         Пока ходили фотографироваться к местной достопримечательности - дубу. Аборигены, выпивающие плодово-ягодное пойло на лавочке у того дерева, уверяли меня, что именно с него Александр Сергеевич П. снял цепь, после чего появились незабвенные строки гения «Златая цепь на дубе, том первый».

 

         После фотосъёмки, как и должно было случится на родине героя, один из выпивающих признал Федьку, как старого приятеля и призвал его разделить скудную винную трапезу с ним и его товарищами. Для этого попросил денег на две литровые мензурки. Являясь невольным свидетелем встречи бывших гепетушников, меня больше всего умилило отсутствие в их разговоре воспоминаний и наводящих вопросов, как то: «Ну, где ты? Как там наши? Кого ты встречаешь? Женат ли? Как дети? А Вальку-плиточницу помнишь?» ну и так далее. Чувствовалась суровая поступь прагматиков нынешней жизни, лирики ноль - сразу к делу, дай денег.

 

         Ну, какие у Феди деньги. Дал я спивавшемуся русскому народу, даже не на два, на три флакона. Хотел было уйти добровольно, а ноги с того места, куда для пития и веселья с минуты на минуту принесут винцо, настоянное на остатках кожзаменителя и продуктов сгоревшей птицефабрики, так вот ноги отказывались повиноваться приказам мозга. Жди, говорят, принесут пойло, выпьем, и иди на все четыре стороны.

 

         Осудил себя за возникшую слабость, обругал. За волосья, и другие выступающие части тела, как последнюю стерву, фальшиво разыгрывая взволнованность за Федора, силой увел обоих от дуба. Тем более, что с него, с дуба, уже и без нас, давно спёрли златую цепь.

 

         На случай экстренного побега, держи наготове в кармане запасной вертолёт или, на крайний случай, хоть лыжи с санками.

 

         Средств передвижения под руками не было пришлось совершать побег пёхом.

 

* * *

 

         Федя наотрез отказался посетить родимый кров, где папка, мамка и многочисленная родня в основном развлекали себя мордобоем, пьянством и воровством. Папаша - заслуженный осеменитель России, любил пословицу: «Сколько волка не корми, сколько слона не корми, а у меня х.. все равно толще». Вот этой самой «машинкой» он продолжал в свои семьдесят четыре года строгать детишек и все его четыре жены (одна законная - мать Федьки, а остальные случайно  прибились к семейному очагу, им жить негде) в окружении семнадцати детей, большая половина из них имбецилы и идиоты, за пособие на детей инвалидов и жили.  Да ну их.

 

         - Кроме того, что они будут просить денег на похмелку, так еще, святой человек, и твои украдут, - он замотал косматой головой. - Нет, лучше как обычно, когда убегал из дому перекантоваться на вокзале, там будет поспокойнее.

 

         Паспорт у него был. Мой также был найден в его же вещмешке. Заселились в гостиницу. Переночевали в сухомятку. Скучно переночевали, но, хотя купюры прожигали карман от нетерпения быть потраченными на алкогольные радости, но испугало меня то, что случилось у дуба. Поэтому ко сну отходили скучно, обиженно и под слабенький чаёк. На сон грядущий развлекали себя просмотром идеологически выверенных телепрограмм местного телевидения.

 

         Глаза монаха в оранжевой накидке давно меня не посещали. Однако ночью, когда  внезапно прекратился храп Феди из соседнего номера, два глаза смотрели на меня с ласковым прищуром, что-то на своем говорили и я всё понимал. Фантастика или бред, вызванный чрезмерным употреблением спиртного? В принципе - это одно и тоже.

 

         Пока я таращился на стенку, под дверью кто-то начал мяукать и скрестись, ясно Федя рвётся рассказать очередной сон, а может к нему окончательно вернулся его феномен медиума-ясновидящего.

 

         - Чего тебе, поскрёбыш? - неохотно сбрасывая тёплое одеяло, пошлёпал босыми ногами к двери и, распахнув её впустил чуть не плачущего посетителя. - Что у тебя произошло, с кем из высших сил ты сегодня общался?

 

         - Ой, святой человек, показали мне картинки, кто не знаю, - он был встревожен и напуган, - что сижу я в большом кресле, сам-то у халстуке такой красивый, стриженный и хорошо от меня пахнет… И люди все идут и идут, а я все бумаги  подписываю и подписываю… Что делать-то? Спроста такое не привидится.

 

         - Это хорошо, - обнадежил я его не очень уверенным голосом. - Быть тебе большим начальником.

 

         После этих слов Федюнька, сперва, замахал руками, однако после того, как устал махать, задумался.

 

         - Слышь, святой человек. Это ж как здорово… Быть начальником... Машина под задницей, все тебя любят. Молодые красивые на приём набиваются, сами приходят в таких коротких юпачках, - он расплылся простой славянской улыбкой. - Это ж и в жменю долбить не надо будет… Женюсь, святой человек, честное благотворительное слово - женюсь.

 

         Это сладкое слово - ХАЛЯВА, туманящая мозги и перекрывающая суровые будни в поисках куска хлеба. Наше любимое - ни черта не делать, вкусно питаться и чтобы тебя все окружающие любили.

 

         - Ты, Федя погоди, мечтать. Еще не позавтракали, а ты уже так далеко заглядываешь. Ночь еще не окончилась. Сходи, досмотри, что там дальше будет. - Выпроводил я его.

 

         Спать не хотелось. Так и ворочался с боку на бок до утра. В очередной раз, задавая себе вопрос, что день грядущий нам готовит? Юмористически всё закончилось, бодрящее организм и туманящее мозг действие алкоголя закончилось, а трезвость не наступила.

 

* * *

 

         Утром местное телевидение сообщило, что вчера вечером кандидат на пост губернатора Борзов Сергей Михайлович, был убит у своего загородного дома. Машину кандидата взорвали. Взрывное устройство, эквивалентное пятидесяти килограммам тротила было заложено в  канализационный люк, над которым остановилась его бронированная  машина.

 

         Дальше пошли кадры с места событий. Огромная воронка. Какие то железки даже при показе крупным планом, не могли напомнить машину. Выбитые, искорёженные ворота особняка где обстреляли Жорку и откуда нам удалось вынуть децл денег. Кроме машины Борзого было раскурочено две машины сопровождения, его охрана и сидящие в них лица из ближайшего окружения. Они направлялись в Птурск для ведения агитации и пропаганды. Дальше шло перечисления лиц входящих в предвыборный штаб кандидата.

 

         Когда я со свойственной мне манерой, смотрел этот репортаж, очень волновался за судьбу безвинно убиенных людей из окружения местечкового бандита. Отволновавшись, отплакавшись подумал, а смотрит ли эту передачу в славном городе Лондоне, умчавшаяся туда «чёрным лебедем» прима-балерина Глафира Торчкова? Хотя, вряд ли. От центра цивилизации Лондон далеко, вряд ли волнующие местные новости транзитом поступают к ним. Очень я в тот момент гордился тем, что смог ласково и нежно отговорить красу-девицу от участия в безумной затее помогать своим именем этому мерзавцу, войти во власть.

 

         Дальше телевизор рассказал мне о том, что пока ответственность за теракт никто на себя не взял, но имеются подозреваемые - участники предвыборной гонки. Центральная избирательная комиссия, по согласованию с президентом, отменила выборы и назначила их на новый срок, с новой регистрацией кандидатов и тщательной их проверкой на причастность к этому убийству. В этот момент пошли кадры бывших претендентов, среди которых я увидел и расплывшееся от жира лицо Алавердяна.

 

* * *

 

         Так. Анализируем и делаем выводы. Со слов убитого Сальником Хасана Гараева вырисовывалась следующая комбинация:

 

         Чехи готовили очередную акцию возмездия. Собирали по деревням и весям зеркальных вдов убитых боевиков. Вывозили за тридевять земель. Обучали хирургов. Проводили операции. Готовили конспиративные схроны. Закупили большое количество ампул с якобы, спорами сибирской язвы. Нашли московских алкоголиков, заплатили им за пронос и раздавливание бесполезных стекляшек в метро. Конечно же, часть денег на победное окончание войны против неверных была получена от арабов из далёкого зарубежного далека, а там хоть и не мерянные нефтедоллары, но, тем не менее, уж отчет будь любезен представь по полной форме. Им такие же ампулы были переданы для борьбы с главным врагом - США. Все они ждали выразительных результатов в виде эпидемии и массового мора среди москвичей и питерцев. Ничего этого не произошло. Во всех неудачах явно видна и прослеживается мохнатая, загребущая лапа Борзого. Наказание - смерть. Ребята не собирали жюри присяжных заседателей. Просто разделив взрывом, машину и его пассажиров на атомы отправили их к Исе, так у них звучит имя Иисуса, сына божьего.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 23

 

         Для задушевной беседы подошел именно этот собеседник.

 

         - Попробуй сходить против установленных общих правил. Заверни туда, где образы, резонансы, стиль, энергия - важнее, чем твоё стремление к достижению сверхадреналина.

 

         - Пробовал. Метался и туда, и сюда… Ничего хорошего. Всюду уголовные статьи выставили свои рогатины и только ждут, когда я напорюсь на них.

 

         - Тогда создай неординарное, возглавь серость, вовлеки массы в понятный им примитивизм и публика рванёт в чуть приоткрытую тобой дверь, так, что снесёт всё, включая здание где эта дверь имеется. Протест и бунт предложи людям, главное излагать проще.

 

         - Нам протесты не нужны. Нам необходимы буколические пейзажи с семейными пикниками на них, где вся надежда на детей.

 

         - Это хорошо, что ты вспомнил про детей. Именно они идут поперёк воли родителей. Мы им тогда в школы сыпанём наркоты в виде порошка и таблеток, а если не поможет, тогда уткнём носом в компьютер.

 

         - Зачем?

 

         - А для привыкания… Чтобы они без этого обходиться не могли. Когда особь лишаешь лакомства или того от чего зависима… Очень помогает им манипулировать… «Лакомством» можно приманивать и влиять на сознание.

 

         - Пример?

 

         - Легко! В стране победившей фашизм, ценой огромных жертв, лишений, человеческих жизней начали, пока неформально, но с помпой отмечать день рождения бесноватого фюрера. Как это стало возможным? Да очень просто. За несколько десятков лет изменили генокод сознания, просто убрали из сотен тысяч, пару звеньев хромосом памяти и души. И всё… Хайль Гитлер, товарищи коммунисты!

 

         - Откуда ты это взял? Это гениальная чушь, предвидение или голый результат, т.с. окончание логической цепи?

 

         - Просто соединил разорванную во многих местах цепь, проанализировал и вместо нудных сентенций и нанизывания логических звеньев, выдал тебе конечный результат. Тем более в твоей воле не принимать эти умопостроения.

 

ГЛАВА 58

Птурск. Выборы губернатора.

 

         Все хорошо. Однако Федор ходит шальной, ссыт мимо унитаза, постоянно улыбается и на глазах худеет. Приснившиеся фантомы его нахождения в роли начальника растревожили слабенькую душу новоявленного местечкового мечтателя. А тут и сообщение, которым я его потряс - выборы губернатора.

 

         Пришлось охватившую его дрожь вводить в спокойное русло.

 

         - Давай святой человек, ну, давай же, ты ведь можешь, ну.., ну, это - давай, вот ведь какой. - Федя ходил за мной по пятам и ныл на  одной, но достаточно противной ноте. - Сделай, устрой меня начальником… И такие в мини юпачках пусть за мной поухаживают, поприбирают.

 

         - Чего конкретно ты хочешь? - отмахивался я от него. - Не зуди. Придумай, а потом начинай ныть. Определись в своих желаниях.

 

         - Борзов соскочил. Осталась шелупонь, однако, разная мелкокалиберная. Хочу быть губернатором.

 

         - Ты, паренёк, белены объелся, я даже подозреваю, что ты её водкой запивал. Тебя, что, обуяла старческая гордыня? Каким еще губернатором? - Меня данная ситуация попервоначалу его нытья раздражала, а потом, постепенно начала развлекать. – Давай, включай ограничитель кругозора. Покажи мне хотя бы диплом МФТИ, хотя бы купленный в переходе метро на Радиальную. Ну, чё скуксился? Давай, кажи народу свой просвёщенный лик.

 

         - Поесть я не против. - Он пытался показать смущении, начиная обкусывать ногти. - Белену не ел. Так и диплом, какой был, в конторе Проматомремонт позабыл…

 

         И тут он расцвёл широченной улыбкой простого русского мужика, из тех, кто в мае 1945 году на ступеньках рейхстага танцевал «Барыню», а до этого раскулачивал деревню и потом ссылал в казахские степи своих соседей и родственников.

 

         - Не-а, ты меня святой человек сципиально подначиваешь и шутки надо мною, коренным жителем Птурска - строишь. - Он основательно уселся на стул, как бы показывая мне, кто в этом городе хозяин. - А ведь я не хуже плохого бандита Борзого, который и меня, и тебя, и даже подполковника Муранова хотел смертоубийствовать. И совсем не хуже коренного русского человека Алавердяна Ашота Аракеловича, который ни то, что нормально разговаривать с моими земляками не может, он даже… Он даже…

 

         - Говори, говори, убеждай меня, что я не в аптечном бреду, переигравший в доктора, и мне это не снится.

 

         Федя обиженно засопел и начал ковырять ногтем обшивку фанерного стула.

 

         Пока я пытался ещё найти слова нежные, принежные, ласковые приласковые. Торкнуло изнутри так, что у меня искры из глаз и накоротке помутнение роговицы и изменение сознания. Опять монах в оранжевом с лицом, обрамленным как хала, лидера оранжевой революции, только в прыщах и оспинах. Он сурово сдвинул брови и ласково, как майский лай погрозил мне пальцем из-за плетня с глечиками.

 

         Ничего себе заявки на обладание меня! Я стою перед вечностью, словно голенький, а на меня, как на какого-то Герасима после утопления Муму - пальцем. Нехорошо это, не по оранжевому. Ладно. Внесём в хрестоматийное утверждение «народ имеет того, кто его имеет» серьёзные коррективы и изменения.

 

         Впрочем, чего это я так резко раздухарился. Палец, как палец. Да и прав Федор, чем какого-то иноверца, который и молиться-то по-нашему не умеет и вообще полная, потеющая мерзость с отрицательным резусом и хватательным рефлексом, так уж лучше наш. Он хоть и малообразованный, зато свой. А этот густо кудрявый подмышками и на спине, пусть едет в Турцию и там отстаивает правильность утверждения о геноциде армян организованный и осуществлённый в 1915 году. (По мнению некоторых источников, резня, на территориях, контролируемых властями Османской империи, продлилась до 1923 года. Геноцид осуществлялся с применением физического уничтожения и депортации, включая перемещение гражданского населения в условиях, приводящих к неминуемой смерти. Сам термин «геноцид» в своё время был предложен для обозначения массового уничтожения армян в Османской империи и евреев на территориях, оккупированных нацистской Германией).

 

         - Федор, - строго посмотрел я на него, - ты меня убедил. Включаемся в гонку быть тебе губернатором с юпачками  и разными другими прибамбасами. Для кого-то лучшая карьера - из деревни в педерасты, а для Феди - из маргиналов в губернаторы, там таких и без него навалом. Одним больше, одним меньше… Тем более, чего волноваться, когда гарантом безупречной жизни страны и политической системы государства рабочих и крестьян, выступает водка.

 

         Чем бы дитятя о пятидесяти годочках не тешилось, лишь бы не пахло.

 

* * *

 

         Организовали сбор подписей. Под телесуфлер «наш кандидат» гладко выступал в телевизоре. Добавили еще денег, купили листовок, отдали их людям. Митинг сбацали с песнями и танцами. Любо дорого. Вместо удравшего в Польшу к ляхам, шамана Джипершовского, сам выступил в телевизоре, как командир предвыборного штаба. Зомбировал публику так, что - мама не горюй. Лозунги, призывы, растяжки около проходных и пивных, демонстрации в поддержку нашего кандидата. Пару пикетов у здания администрации, лейтмотивом которых был лозунг «Проворовавшиеся - вон из нашего дома!».

 

         Из оставшихся преступных денег с расстрелянного катера, закупили плановый двухнедельный выпуск продукции местного винзавода, выпускающий отравляющие вещества. Подходи выпей сейчас, а после нашей победы в воскресенье, приходи в понедельник и приводи дружков, то-то  начнется веселье. Особо хочется отметить, что закупленная отрава, разошлась в три дня. Пьяными были все, включая кошек, голубей и фонарные столбы.

 

         Беспощадные соперники применили против нас черные пиартехнологии. Всячески обзывали. Клеймили позором. Обвиняли в спаивании населения. Когда люмпен узнавал, что где-то  происходит его спаивание, он ещё теснее сплачивал ряды и нетвердой походкой ходил кричать речёвки и лозунги «Проворовавшиеся - вон из нашего дома!».

 

         Много чего было. Допустим, после моих сеансов массового оздоровления населения, оно (население) через средства массовой информации узнавало, что до тридцати прозекторских швов, не считая другой мелочёвки, как бы сами собой рассасывались и исчезали. Люди, после оздоровления, живые и здоровые выходили на светлую дорогу жизни, веря в счастье завтрашнего дня, хороший аппетит и возвращение расхватанного родней имущества. Семнадцать парализованных, увидев в предвыборной программе телевидения лицо кандидата Войтылова, сами без посторонней помощи поднялись из инвалидных колясок, и вышли из помещения. Тридцать шесть наркоманов по той же причине отказались от пагубной страсти, и пошли работать санитарами в городские морги.

 

         Письма благодарности шли сплошным потоком. Телевидение не успевало эти мешки показывать в своих новостях. И если раньше в 250-миллионом концлагере, главный тост был за грузина Джугашвили (конечно, были выродки его пропускавшие) то сейчас, здравицы перед поздравлением именинников и брачующихся произносили в честь нашего дорогого и любимого, батьки народов и лучшего друга шахтеров, безработных и физкультурников -  господина-товарища Войтылова.

 

         Внутренне содрогаясь и ужасаясь тому, что на голубом глазу совести щас выдам и повторю: «Чем грубее ложь, тем больше к кандидату доверия». Это утверждение очень помогло в момент разработки и проведения в жизнь решений предвыборного штаба кандидата от беспартийных и их попутчиков. После нас этот приём, не одного зацикленного на себе кандидата вывел в большие люди.

 

         Пока суетились, готовились к торжественной присяге на верность птурчанам и птурчанкам, утверждали и согласовывали меню банкета. Как говорил Жорик: «Ни грамма в рот, ни сантиметра в зад». Все радости, привносящие извне психологическую устойчивость и состояние буйного похмелья, были отодвинуты в сторону и дожидались дня триумфа и безоговорочной победы, уж, извините -  «a la guerre comme a la guerre». Единственное на что хватало совести и внутреннего огня, это после выпивания компота, торжественно и хмуро, без сопровождения баяна и сквозь зубы, затянуть песню «Про заводскую проходную, что в люди вывела меня». Отвергнутый соблазн, явился настоящей проверкой характера.

 

* * *

 

         Ожидаемая беда пришла именно с той стороны, откуда её постоянно ждали.

 

         - Что-то святой человек сон мне плохой приснился, - в очередной раз порадовал меня своими откровениями будущий начальник. - Будто видел я Сальника без сала, и он целился тебе прямо в грудь… Вот с этой крыши большим бронебойным патроном прямо в твою святую поступь.

 

         - Когда, во сколько.

 

         - Завтра когда мы с тобой пойдем на телевидение ругать консерваторов и коммунистов и объяснять людям, что демократия это не власть народа, а власть демократов.

 

         - Через газеты и телевизор, таки, выследил, гадюка?

 

         - Точно.

 

         - Таки, где говоришь, будет сидеть эта жаба и ждать меня с тобой?

 

         - Не, меня он ждать не хочет, - Федя погрозил вымытым пальцем в мою сторону, - он тебя будет дожидаться. Полезли на крышу, покажу.

 

         Залезли. Точно одеяльце лежит свернутое в скатку. Бутылка воды, чтобы пить и пустая, чтобы сливать выпитое, нас дожидаясь. Винтаря рядом не было.

 

         - Точно в нас стрельнёт? - я деланно засомневался, толкая ясновидящего на детальные подробности. - Федя, вопрос уж больно серьёзный. Вместо ужина придется принимать охранные меры…

 

         - Точно.

 

         - Значит нам с тобой, вернее мне придется готовить комитет по его торжественной встрече, - подумал и добавил в сомненьях и раздумьях, - и проводам. Сам посуди, человек психически не здоров. От санитаров бегает. С Голомятного сбежал. Летчику глотку перерезал, а у того дети. Придётся, жалея будущих отцов и детей, выступить в роли Тургенева (ему, кстати издатель Катков платил в два раза больше чем Ф.М. Достоевском, что Фёдора Михайловича серьёзно оскорбляло) и окончить этот роман не смертью Базарова, после чего на его могилу часто приходят дряхлые старички и горько плачут и молятся за упокой души безвременно усопшего сына, а хэппи эндом., что в принципе также не исключает безвременную кончину второстепенного персонажа нашего повествования. Возражения есть. Нет. Голосовали - единогласно.

 

         Кризисные ситуации заставляют организм мобилизоваться полностью, включать все внутренние резервы. В результате чего и выясняется - кто цель, а кто стрелок. Глаза монаха не привиделись, следовательно, малозначительная функция передана Фёдору.

 

ГЛАВА 59

Высший разум - Арлен. Инспекция.

 

         Дела зовут. Планета заселённая разумными существами ждёт. Давно там не был. Арлен долго крепился, но, в конце концов заглянул на Землю. По Млечному пути вырулил как раз к ней, не промахнулся.

 

         Посмотрел. Всё оставалось по-прежнему, как и докладывал ему посетивший в тридцатых годах двадцатого столетья, некий субъект, назовем его вымышленным инициалом В. Люди все те же, по воде аки посуху не ходят, хлещут спиртное и всё тот же квартирный вопрос тревожит их, заставляя резать родню, отказываться от сладкого и волноваться сверх меры.

 

         Попробовал на вкус воду, землю, воздух. Как не крути, получается «три з»: засрано, загажено, замарано.

 

         Он посмотрел, пообщался с населением, пару раз, уворачиваясь от железа на орбите, облетел вокруг Земли и, так и не понял. Жечь их огнём, как было с Содомом и Гоморрой в прошлый раз, или потопить, как Атлантиду, по примеру позапрошлого посещения. О ней с его подачи, для острастки будущих прямоходящих, упоминал Платон в двух знаменитых сочинениях - «Тимея» и «Крития».

 

         После махнул рукой-разумом: да пошли они всё в безвоздушное пространство. Можно не беспокоиться. Если бесхвостые, но разумные (???) сами за голову не возьмутся, они себя и так уничтожат. Ему пришлось напрячься и вспомнить, как пришлось в своё время провести прополку и регулирование поголовья мамонтов, а до этого динозавров. Пульнули астероидом и решили проблему уменьшения нагрузки на землю.  Заложили им тогда будущие запасы нефти, угля, разной другой ерунды.

 

         Хотя, ему стало стыдно, всё-таки надо быть честным хотя бы перед самим собой, что-то тогда в таектории не правильно рассчитали и грохнули почти всё живое, что двигалось и летало с противным звуком. Может из-за звука и подняли миллионы тонн пыли в воздух, лишив живущих солнца и реакции фотосинтеза?  Да! Было, прошло.

 

         Он хоть и высший разум, а просчитать до конца из-за текучки и большого наплыва вопросов все правильно не мог.

 

         Или, все же, перенаправить метеоритные потоки, да, и начать всё заново? А через 50-60 миллионов лет, в очередном добытом куске угля, удивлённые потомки будут находить то гвоздь, то цепочку, а то и змеевик к самогонному аппарату? Потом опять возвращать безобразника, охальника и пьяницу Жиноскула. Пусть в разгульной жизни с обитателями Олимпа зарождает основы дружбы и братства будущих поколений. А заодно и перескажет клинические последствия импотенции и педикулёза.

 

         Нет. Только не Жиноскул. Может подобрать кого-то из жителей Земли, наделить полным мандатом доверия и пусть разруливает. Не поленился, подсчитал у людей соотношение веса тела к весу мозга, всего-то 50 раз. Так, у коровы – в 1000 раз, у собаки - в 500 раз, у шимпанзе -120 раз. А у тех, кто сегодня самый большой из живущих, у китов да кашалотов, полная разруха получается, вес их тела  превышает вес мозга, хихикать не надо, следует всё оценить, так, здесь, аж в 3000 раз! Единственные и ближайшие «по активному» разуму родственники – это дельфины, в среднем вес мозга которых достигает 1700 гр., при весе тела около 135 кг.

 

         Дельфинам что-ли поручить. Нет. Глупость полная. Людей создавали по образу и подобию богов-олимпийцев. Придется оставить всё как есть?

 

         Арлен задумался и обложившись книгами и иллюстрациями попытался поразмышлять о делах наших скорбных:

 

         «Простому, даже наделённому исключительными способностями человеку отдать решение проблем Земли, так с таким разумом, он, что вполне понятно, наворотит столько беды, что не разбёрешься, не расхлебаешься. Открыл он исторические анекдоты, посмотрел, чем жили земляне последние пять тысяч лет (миг для вечности). Не мог отплеваться от омерзения и гнусности их поступков. Особенно его возмутило то, что как только какой-нибудь конюх, дояр или постельничий клоп из спецслужб добирался к власти, тут-то и начиналась полная вакханалия и чертовщина. Вроде был нормальный человек, а захватив очередной трон или циновку, всё зависело от предлагаемых обстоятельств, сразу становился исчадием греха, распущенности и антисанитарии. СПИДа и бубонной чума им мало? Так они ещё и радиацией выморили себе подобных.

 

         Кто нуждается в роскоши? Ты - нет. Он - нет. Древние греки и те - нет. Оттого и развитие и философская мысль и поэзия с театром, строения разные,  и всяческие другие упражнения развивающие мозг.

 

         Так кто же нуждается. Римляне - дети гордой Римской республики, их больше всего влекло к излишествам. От того их варвары и сожрали, не поперхнувшись. Лёгким движением мизинца сковырнули, казалось бы, навсегда утвердившуюся в своём величии твердь.

 

         Варварским племенам вестготов, гуннов, вандалов, остготов, да и несть им числа, было совершенно безразличны и римские термы, и Римское право, и стяжательство со скотоложством, т.е. все то что приносило удовольствие и оберегало пользование и владение роскошью. Апулей со своим «Золотым ослом» прекрасно расписал для его понимание все то, что, в конце концов привело к падению и распаду огромной империи. Этим мало, так они себя ракетами да заразами гробят…».

 

         Подозвал к себе одного из кандидатов в верховные вершители судеб Земли, поговорил с ним, стоя на берегу моря. После разговора понял. Не потянет человек весь тот ворох возникших в последнее время проблем.

 

         Вернул себе прежнее обличье и, так и не приняв решение, отправился к месту дальнейшего несения службы по адресу: Вселенная, Высшему разуму.

 

 

ГЛАВА 60

Гусаров. Сальник.

 

         Мириться лучше со знакомым злом, чем бегством к незнакомому стремиться! К чему бы эти гамлетовские слова из его известной частушки? Тем более, когда идёшь, загребая ногами горячий песок, попивая минеральную водичку и близоруко щурясь на плакаты со здоровыми, загорелыми молодыми людьми - хочешь, не хочешь, а отдаёшь себе отчёт, как  здорово наслаждаться пороком безделья и пассивного созерцания.

 

         А то ещё, забраться на пальму, собрать мешок бананов и, не слезая с верхушки, перекуси чем бог послал. Впрочем, сколько с раскладушки не осматривал окружающие меня окрестности, пальм не наблюдалось. Да и откуда им взяться на Балтике. Мелкий нежный песок есть, море в наличии… Янтарь имеется, конечно, не в промышленных масштабах, но морем к моим ногам иногда шлифованные кругляши выносит. Я их начал коллекционировать. Красота. Нет. Мне здесь пальмы ни к чему.

 

         Сейчас я занимаюсь восстановлением дома и откапыванием бункера, в который перед тем как драпал, сложил необходимые вещички, включая любимый список каждого россиянина: кастрюли, сковородки, баллоны с пропаном, спички, соль, сахар и другие колониальные товары, включая бусы и зеркальца для натурального обмена с туземцами.

 

         В Питер не поехал, там сквозняки и другие неприятности. В условиях Северной Пальмиры в меня, то с гранатомета пальнут, то почтовый ящик заминируют. «Чехи» всё никак не могут успокоиться, и только тем и живут, чтобы со мной поквитаться. «И мальчики кровавые в глазах» видите ли, у них спать спокойно не дают. А я себя плохо представляю в роли восьмилетнего царевича Димитрия. Пусть лучше эта история закончится мягким щелчком, а не мощным залпом. Бесполезная суета, не стоит потраченных на неё калорий.

 

         Зато восстановлением порушенного жилища занимаюсь с большим удовольствием. Дизелёк завел, подвез пару цистерн с соляркой. Выкладывать свои палаты красным кирпичом, украшать богатыми панно и  орнаментами, не стал. Кто его знает, как через неделю судьба распорядиться моей жизнью. Окна заузил, решётки откопал, установил. Ранее вырытый сорокаметровый запасной выход, на случай скрытного бегства обновил и укрепил.  Здесь бы и жить вместе с матушкой, да единокровным сыном, однако пока поостерегусь. Беспокойный характер, наличие большого количества «друзей» с автоматами и нагайками, создает для проживающих рядом со мной, состояние постоянной опасности.

 

* * *

 

         Решение отправиться сюда, занять круговую оборону и залечь поглубже в песках для обороны, было принято после окончания компании по выборам господина Войтылова губернатором. Выбрали Федьку начальником.

 

         Первые выборы после длительного насаждения послушных режиму временщиков, прошли успешно. Представители «Единой неделими» привыкли, понимаешь ты, когда их под увесистую задницу усаживали на кормление в вотчинах и уездах. Ребята не сориентировались с изменением направления вихревых политических потоков. Представитель их партии занял предпоследнее место, последнее ухватил «либеральный радикал». И поделом - винцом не угощали, с населением не братались, в грудь себя с криком «я же свой, местный» не били. Чего хотели? Результат закономерен. И только партия проктологов, ударяла в набатный колокол и выла дурными голосами, нас возьмите, мы тоже всё будем делать через жопу, только сделаем это профессионально. Анекдот, который вызывает смех, но не веселит.

 

         Тёмный тоннель пройден без потерь в живой силе и технике. Капризы ностальгии по всеобщим равным и демократическим выборам - удовлетворены. Невежество возведено в ранг абсолютной истины, политической и человеческой добродетели. Психоэмоциональный «комплекс спасителя Отечества» еще больше укреплен и углублен. Чувство собственной ущербности и иррациональная вера в превосходстве окружающих над собой - преодолено. В одевании противогаза на время, нам по-прежнему, равных нет.

 

         Чем хочется подвести черту? Жирным и выразительным: - глобальные перемены произошли без видимых изменений, а написанные и исполненные слова для других, оказались гораздо хуже тех, которые мы писали для себя.

 

         Отгуляли на именинах сердца. Принародно отслужили молебен. Окропились святой водой и перешли к банкету. Там пришлось улыбаться и тянущиеся к очередной рюмке грабки Феди, твердо и настойчиво от объекта страсти убирать. Всюду фотографы мелькают, запечатлевают мгновения истории, делают свое подлое папарационное дело. И так, столько за это время про Федю нового узнал, что голова кругом. Оказалось, что мерзавец из последних. В пятницу перед днём тишины (суббота, когда агитация запрещена) на телевидении под лукавым взглядом оранжевого монаха последнее из себя выдавил, но и воду с кремами людям зарядил энергией космоса и в прямом эфире операцию без наркоза провел по удалению мозолей у машиниста железнодорожного транспорта Альфреда Кингсайдова.

 

* * *

 

         До всех этих событий возникшую проблему с Серегой Сальником, решали всем колхозом, т.е. я и Федя. Подключать правоохранителей решительно отказались. Все эти СОБРы и ОМОНы люди подневольные, в момент предвыборных баталий, могли получить приказ, выставить заслоны с охраной стрелка, а в нужный момент и патроны подать, и протереть оптический прицел. Нет, решили в соответствии с «идеями чучхе» опереться на собственные силы и с их помощью разрулить возникшую ситуацию.

 

         В плен Серегу решил не брать. Ну его, корми, развлекай, выставляй охрану, выноси ведро с его оправлениями. Лишнее это, да и дел под кадык, не успеваю поворачиваться. Про то, что делают с такими уродами, как Сережка, мне лично, в период моего взросления, еще не видевшему разные ужасы войны, дополнительно рассказал Георгий Фролович Медников, муж моей тетки и командир 600-той партизанской бригады во время Великой Отечественной войны. Начинал войну в Брестском укрепрайоне, коренной тамбовский житель, но был призван в армию и начало войны застал в Белоруссии

 

         Война обостряет всё чувства, рассказывал Георгий Фролович, поэтому предателей и диверсантов, засланных немцами в отряд, вычислял на раз. Так из Могилёва в отряд явился полковник медицинской службы Лев Борисович Кнур. Хочу, говорит, служить и оказывать вооруженное сопротивление немецко-фашистским захватчиком. Не пожалею, говорит, здоровья и готов мириться с тяготами партизанской службы. Дайте мне ружьё, пойду на железную дорогу, пущу под откос вражеский эшелон и подстрелю паровоз. Фролович с ним поговорил и через десять минут задушевной беседы, под травяной чаёк и убаюкивающий шум сосен, со стопроцентной уверенностью вычислил, что человек явился с ампулами сильнодействующего яда. Цель его прибытия была уничтожение комсостава бригады. В заложниках у немцев остались его жена и трое детей. Диверсант неудачник, сам побежал, достал из тайника глубоко запрятанные ампулы с цианидом и отдал командиру.

 

         У меня, воспитанному на гуманистических примерах, почерпнутых из книг и советских фильмах о войне, сразу возник вопрос: «Конечно, вся бригада, горя ненавистью к коварному врагу поднялась, вскочила на коней и рванулась в Могилев отбивать полковничьих родственников?». Нет, сказал Фролыч (у немцев он был известен как командир лесных бандитов - Жорка) и дальше сообщил то, что меня потрясло до глубины души: «Я его вывел из землянки и расстрелял!». Я тогда был в смятении. Но почему, дядя Жора? - вопрошал я, - зачем? На что, мой ставший ещё более родным дядька ответил: «Предавший раз, не задумываясь, предаст и во второй. Это война».

 

         Поэтому, основываясь на собственном военном опыте и на опыте прошлых поколений, решил действовать без излишней экзальтации и театральной буффонады. Поставил на месте залегания снайпера сигнальное устройство, реагирующее на движение крупного объекта. При помощи взрывчатых веществ начинил место залегания зверя пластидом из расчёта на одного человека (взрывчатый материалы я снял с расстрелянного катера, как знал, что пригодится). И стал дожидаться видеосигнала на свой телефон.

 

           Точно, на завтра, в момент нашего прохождения через центр города, телефон звякнул. Я глянул, и, неприятно об этом говорить, увидел как Сергушок, прилаживает глаз к оптическому прицелу. Не отрываясь от экрана, показал фигу в его прицел и нажал кнопочку на другом телефоне. Боялся, что заграничная техника может подвести. Нет. Легкий взрыв, разворотивший грудь стрелка, снял проблему.

 

         Через пять минут, когда дым рассеялся, увидел на экране лежащее тело, бывшее когда-то моим боевым товарищем. Судя по нечёткому изображению и размытым следам, перед выходом на смертоубийство Серёжка в туалет не ходил. Ну, что ж. Вольному воля, а врагу хоть и мгновенная, но лютая смерть. Просмотрев потом запись происходящего с Сергунькой, явно было видно, как он отпрянул от винтаря, должно быть в тот момент, когда увидел мой незатейливый кукиш.

 

         И этот факт, разными набежавшими следователями, был достаточно точно зафиксирован и сыграл свою весьма серьёзную роль в выборах простого русского губернатора. «Олигархический капитализм пытался загубить народного кандидата» - под такими аршинными заголовками на завтра вышли и местные, и центральные газеты. Народ ахнул. Его аханье было подкреплено видеорядом снятым установленным устройством. И опять организовали массовую демонстрации, заснятую купленными оптом телевизионщиками и сочувствующими им кинодокументалистами. Человек семьдесят прошло перед камерами (цифры всегда враждебны образованному человеку). Пришлось методом наложения и повторения с разных ракурсов съёмки, увеличивать количественный состав демонстрации протеста и всенародного негодования до пятнадцати тысяч оголённых сабель. Возникшую народную ненависть распределили на всех участников и навалились на оппонентов скопом, что в итоге принесло потрясающие результаты.

 

         Кому подрыв на собственной бомбе, а кому мать родная. И это совсем не повод для оплакивания неудачника киллера, тем более, что и брови у него не росли, и ресницы выпали.

 

* * *

 

         Это всё дела давно минувших дней, преданья старины глубокой. Сейчас приходилось окапываться, обустраиваться и не забывать о том, что я устал, притомился и мне совсем не хочется скакать впереди на лихом коне, во главе крупного отряда конницы. Тем более меня все время предупреждают, что скоро конец света, они там опять пересчитывают и опять предупреждают, поэтому, надо как следует подготовиться и переждать в отстроенной свётелке.

 

         Сейчас наступает пора испытаний, предусмотренного техническими условиями пребывания членов экипажа из одного человека работоспособности так называемого унитаза исполняющего и роль писсуара. Если бы была вода, то данный этап пребывания на труднодоступной орбите мог закончиться успешно. С водой затык. Побежал с проклятьями заводить дизельную установку и протрахавшись с ним пару часов, измазавшись до уровня жука-навозника, с чувством глубокого удовлетворения констатировал - движок хоть и не завёлся, зато стал гораздо чище. Вышел перекурил. Проанализировал свои действия и понял в чём фишка. Обозвал себя, полным придурком. И ведь точно, после самоистязания и оскорбления, залив пару вёдер солярки, изнасилованный мной двигатель чихнул, благодарно выругался и начал весёлым дятлом выстукивать песню свободы, мечты о лете и отрешения от внешнего мира. В моей битве с дизелем победа опять досталась старику Дарвину.

 

         Опять разлегся на раскладушке, подставляя синюшное тельце щадящим лучам балтийского солнца и дуновению лёгкого бриза. Пью минералку. А ты прохвост, вижу по глазам, хочешь спросить, что, на пиво денег уже не осталось, все прогулял, профукал, пустил по ветру? Тогда я красиво отвечаю подошедшему гражданину, соткавшемуся из табачного облачка, выпускаемого из курительной трубки и слежавшейся солёной морской пены:

 

         - Имеется, ещё как имеется. И на пиво, и на «Махито» - будь оно не ладно, и для вискарика припасено достаточно. Вот только доктор, змей очкастый, сообщил, что если ты, парень, будешь по-прежнему дуть горькую и портить табачные палочки до состояния пепла, тебе уже никогда не любить в прямом и твёрдом состоянии этого слова - любимых женщин. И только пошлые пословицы, типа «Не всё то п…да, что воняет селёдкой» будут морочить тебе голову и портить настроение, как и проигрыши наших футболистов. Поэтому только минералка.

 

         Беспокойный гражданин средних лет в цветастых шортах и полинявшей майке, с удивлением покрутил головой, потом долго всматривался в меня. Пытаясь, как бы проникнуть в центр вселенной. Сказал пару ласковых, но непонятных слов, достаточно фамильярно похлопал меня по плечу и опять исчез в набегающей волне.

 

         В чем прелесть галлюцинаций и возникающих фантомов? От жары и перегрева организма, даже не удивляешься их приходу. После окончания видений и миражей, наступает освежающий сон, после необыкновенный прилив сил и ты вновь готов к великим свершениям. (Отсутствие газет, как неизбежное зло и недостаток объективной информации порождает у меня щенячий восторг и восторженный  оптимизм.)

 

         Попивая мелкими глотками водичку без газа, могу в заключение сказать: «Утроим усилия, чтобы подняться с колен и вернуть утраченное чувство любви, не глядя на посетителей, выходящих из облака, загадочную улыбку черепахи и оранжевого монаха».

 

         И добавить главное. Жизнь удивительна, а жить - прекрасно.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 24 (CODA)

 

         Хорошо, хорошо! Интересный, а главное прямой вопрос на злобу дня. Смог бы я победить в честной схватке с силами добра? Конечно же, да! У добра все честно и благородно, у меня приёмы достижения цели разительно от него отличаются. Только остаётся один и главный вопрос?

 

- Победа будет конечной?

 

- Да!

 

- За ней наступит следующий день, ведь солнце не погаснет. Значит - утру быть!

 

- Да!

 

- И что в итоге?

 

С кем вести сражение, в честь чего биться за эти бестолковые и погрязшие в грехе души, если на земле ничего не осталось, одна пыль, вытекающая из всех щелей магма и очередное уничтожение генетики, микробиологии и другого мракобесия?

 

Нет, уж, увольте!

 

         Хаос создавать в противовес порядку, организованности и, не перед ужином будет помянута, демократии (по выражению толстого бритта: демократия - это господство серости) - это, пожалуйста.

 

         Перетягивать на свою сторону сомневающихся придурков со свастикой, звездой или масонским знаком - с огромным удовольствием. Но при достижении видимой точки опустошения и не возврата к нормальному бытию останавливаюсь. Ампулы давлю… Термоядерный синтез, направляю в другое русло… Иммунную систему обеспечиваю укреплением. Да и ларьки по приёму стеклотары откры… А, нет, это не отсюда.

 

С чем и остаюсь,

   вечно Ваш Д-л!

 

         P.S. Все изумительно с оценкой «отлично и выше». Жизнь прекрасна своей предсказуемостью, временной краткостью и верой в то, что добро победит зло.

 

Не боясь повторяться, утверждаю и настаиваю: ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА!

 

 

 

 

 

 

 

© Copyright: Виктор Сафронов, 2013

Регистрационный номер №0145502

от 5 июля 2013

[Скрыть] Регистрационный номер 0145502 выдан для произведения:

 

 

ПЛЯСКИ ДЕМОНОВ

 

 

ГЛАВА 1

 

 

         Неважно, что происходит, главное, чтобы это приносило счастье!

 

         Дом как дом: просторная кухня, гостиная с камином, две уютные спальни на втором этаже. Перестроенная спасательная станция на берегу холодного моря. Летом на Балтике хорошо, а вот поздней осенью и зимой, когда ветры и штормы начинают с ведьмами и другой нечистью заводить свои бесконечные игры - тогда не очень. Особенно грустно, когда ветер рвет горизонты и с ними электрические провода. Хотя запаса мощности, скрытого в аккумуляторных батареях на пару часов хватает. Но, как правило, аварийная бригада прибывает через неделю, это когда они поторопятся... Поэтому надо идти в отдельно стоящий сарай и заводить отечественный дизелёк.

 

Полярники и бывшие военные, служившие на крайнем севере, меня поймут. Ежесекундный, нудный стук двигателя-дятла, от которого нигде не укрыться, от которого просто нет спасения. К нему просто следует привыкнуть, так же, как и к запаху солярки... Но если с запахом можно смириться, то издаваемый дизелем звук, я его называю смехом дятла, долгое время не дает возможности расслабиться. Первые двое, трое суток, психика разболтана донельзя, а её носитель находиться на грани помешательства.

 

         Но лучше пусть воняет и стучит, чем замолкнет. Вот тогда всему полный и окончательный звездец. Отопление, подогрев воды, все коммуникации, включая и систему электрической охраны, все накрывается большой крышкой медного таза... Захочешь потанцевать или потаращиться в телевизор, вилку со штекером  в нужное место всунешь - не работает. Свеча горит на столе и на подоконнике, а все остальное не фунциклирует. Вот такие неприятные события наступают.

 

         Апатия… Отсутствие желания поднимать тяжести и грести на байдарках и… Да элементарно, достать из рюкзака денег пачку и пересчитать их ненаглядныххх… наххх… нуххх… Я предпочитаю многоточие, вместо чёткой и определённой точки, перекрывающей дорогу обратно. Три обычные распластанные на бумаге точки оставляют надежду –  на интригу и неожиданные повороты сюжета.

 

Вроде бы, всё работает как часы и даже адскую машину с солярой, давно не заводил, ан, нет…  Всё не так.

 

         Ребята! Тяжелое состояние. Отсутствие настроения. С чего бы это?

 

Может водки-самоделки выпить, да хрустко прикусить её солёным рыжиком в сметане? Рыбки, только-только выловленной, большими увесистыми ломтями зажарить на пахучем подсолнечном маслице, а? Как тебе?

 

Нет?

 

Зря.

 

А, что случилось? С души от всего воротит? Только в стену смотреть и думать о приближающейся смерти?  Да, ребятки, это уже «клиника», связанная с отсутствием женской ласки и с присутствием суицидальных настроений…

 

         Завел движок… Пытаюсь под звук натужно работающего дизеля разобраться во всем этом. Сейчас середина ноября, погода? С ней все в порядке. Моя любимая погода. Что-то со мной твориться непонятное.

 

         За окном дождь. На море, буквально у самых дверей дома, стихия беснуется и бушует. Еще один накат волн и, кажется, что домишко смоет в воду, вместе с дизельной установкой и всеми моральными обязательствами, что накопил в течение всей бездарно прожитой жизни. Эх-ма…

 

Не знаю, окажись я в Болдино, может быть при свечах и лучине, смог бы запятнать себя литературным трудом, замутить, выдать на гора «дубль два Болдинской осени»? Но, нет. С души воротит, всё плохо. Сижу рядом с бушующим морем, тоскую по-черному и даже зарядку с обтиранием не делаю. Или делаю? Или «обтирание» написал неправильно?

 

Фиксирую движения в сторону абсолюта… Для чего? Чтобы по вешкам памяти найти дорогу обратно.

 

         …С этого момента, предварительно закрыв под замок верёвки и огнестрельное оружие (ключ выбросил в море) моё здоровьё было сильно подорвано и потрёпано традиционным  славянской тоски, хандры и скуки.

 

* * *

 

         Есть такие люди, чтобы не путаться в понятиях - назовём их парнями, которые к себе что-нибудь притягивают. Например: ложки, вилки, лопаты и другой сельскохозяйственный инвентарь. Обвешаются сверху донизу  металлоломом, радуются и кричат во все горло “Даешь, хеви металл!”. Нет - ты даёшь! Отвечают им во «Вторчермете»…

 

         Скажем, другие, такие как Чайковский и Моцарт, эти притягивают к себе звуки. Притянут. Выстроят, в только им ведомой последовательности. Люди слушают,  плачут или смеются, в зависимости от состояния психики. И все так ладно и складно, что мамочки мои, так хорошо.

 

         Если, к примеру, вспомнить Леонардо или Дали, эти до сих пор притягивают к своим творениям глаза других. Они дружили с цветом, палитрой (прошу не путать с пол литрой - пишется иначе) могли видимые фантазии представить другим так, что дух захватывает. И стоишь рядом с картинкой, и отойти не можешь, такое благолепие на лице и фиалки в нетрезвой душе расцветают... Вытрешь слёзы, да и пойдешь, куда шел, оставаясь ленивым и нелюбопытным невеждой.

 

         Ставя себе в один ряд с этими людьми, вижу, что пока не тяну. Ни с музыкой, не с живописью не дотягиваю, да что говорить, простые железки на груди не держаться. Впрочем, я в других моментах непревзойденный чемпион, т.к. надо не надо, притягиваю к себе разные забавные происшествия и анекдотические веселые случаи. Притягиваю и притягиваю - делов-то куча, но совершенно не понятно почему, именно сам и являюсь непосредственным участником всех этих событий. В них большой сермяжной правды нет, зато навалом беды, перестрелок и других несчастий со сломанными ребрами, выбитыми зубами и горящими скирдами сена.

 

         А еще, прости господи, я, как какая-нибудь Спиноза, люблю думать. Представьте, залезет эдакая подлость в башку, и нечем ее оттуда не вытащишь, не приманишь, чтобы сразу удавить, сничтожить. Оно  и понятно, Спиноза - она есть Спиноза. Пока удалишь, измаешься, последние силы отдашь.

 

         А доложу я вам, ясноглазые господа, следующий интим. Особенно хорошо думать, надев халат и развалясь на диване, с черешневым чубуком в зубах. Такое я видел на старорежимных картинках русских художников-передвижников. Эти ребята сумели, поднатужившись придвинуть вековую мечту загадочной русской души, лежать целыми днями и ни черта не делать. Главное чтобы кормили, одевали и к празднику справляли модную обновку - сапоги со скрыпом.

 

         И вот сегодня, в канун  своего дня рождения, я уже и забыл какого по счету, все  с большой скоростью проносясь мимо вешек славного жизненного пути, приятно осознавать и думать, что здоров  и непоколебим, как приснопамятный “Бронетемкин Поносец”. Список не полный? Каюсь и дополняю. Сына родил лично. Дом построил. С посаженным деревом незадача, зато засадил крышу озимой коноплей, жду результата. Что ещё, железки в виде пуль тело притягивает, и шутейные неприятности на буйную головушку сыплются и прут по-прежнему сплошным потоком.

 

 

ГЛАВА 2

Федя Войтылов

 

         После очередной ударной подтасовки, когда штакетиной или дрыном, серьёзно дали в область уха вроде бы ничего особенного и не произошло. Кого в этой жизни по пьяному делу не били. Однако на этот раз всё оказалось гораздо забавнее, чем было всегда… Сами по судите, начались чудеса и мистика.

 

Способность предвидеть будущее, он открыл в себе внезапно. Открыл и открыл, мало ли бывает чудес на свете. Махнул рукой и перевернулся на другой бок... Списал всё это на действие перегрузок связанной с бытом коммунальной квартиры

 

         Временные рамки - ну, полторы, две недели... Три месяца, похоже, что это был его предел. Впрочем, можно подождать, чем черт не шутит, может и дальше сможет закинуть свой взор.

 

         Недавно спас одного мужика с уголовным прошлым, зато сейчас из администрации. Тот случайно мимо проходил, а он с бухты-барахты, с крепчайшего бодуна, возьми и сообщи ему (за шкалик на поправку организма) что такого-то числа не следует садиться в служебный скотовоз… Иначе будет дым, искры и куски человечины в разные стороны. Сам того не осознавая, еще добавил, что через несколько дней хорошо бы, нарушить расписание выхода из подъезда, т.к. с чердака соседнего дома в чиновничью грудь прилетит увесистая неприятность.

 

Когда все подтвердилось, слуга народа обрадовался, что остался жив и вместе с прорицателем рванул в загранпоездку, его назначил личным секретарем с неограниченными полномочиями.

 

         Это приятное событие из жизни Феди Войтылова, а неприятное это то, что он слышит запах смерти. Говорить об этом неприятно, а носом вдыхать и заявлять еще хуже.

 

         Видит ли он доброе, или только злое и беспощадное? Неизвестно. Судя по внешнему виду, наблюдает только разнузданную дрянь, густо замешанную на крови. Перестал баловаться горькой, с лица спал, осунулся, стал нервничать по пустякам и волновать внешним видом окружающих.

 

         Федя, обдумывая свое житье бытье, задумчиво смотрел на лежащий у него под ногами ковер... Из состояния послеобеденной эйфории его вывели буквы, которые стали причудливо проступать на ворсистой ковровой поверхности... Попытался от видений руками отмахиваться, глаза гардиной протирать, не помогало. Взгляд все время возвращался к тексту.

 

         Буквы были причудливые, но читать их было можно. Конечно, если бы только знать, как, он бы обязательно прочитал. 

 

         Ничего не поняв, что это, и к какому месту его пятидесятилетней жизни написанное следует пристроить. Он не долго находился в растерянности.

 

         Не отводя глаз от написанного, наугад протянул руку к журнальному столику, взял ручку и прямо на программе телевидения набросал то, что видел перед собой... Когда переписывал, казалось,  его рукой водит некая, неподвластная ему сила... Писал быстро и почему-то справа налево...

        

         После того как записал все до последнего штриха, без сучка и чего то там ещё, давно стоящие без дела и видно без механизма, ценные своей старостью напольные часы пробили шесть раз и умолкли.

 

         При первом же ударе часов, испуганный Федя поднял глаза, пытаясь на циферблате отыскать разгадку своего видения. Не нашел.

 

         Когда же он опустил глаза вниз, пытаясь отыскать в загадочном тексте что-то новое, он попросту исчез. Сколько не вглядывался, как не напрягал глаза, видел только рисунок, серп и молот в руках очередного вождя... Возможно, кто-то через него передавал нижеследующие поздравления, нижеследующим товарищам?

 

         Федин благодетель, крутил и так и сяк. Пентаграмма, бессмыслица и чертовщина. Но помня, как Федя-блаженный спроста спас его драгоценную жизнь, переслал текст своим друганам. Те перегнали  институту восточных языков, оттуда обрадовали сообщением, что это древний текст, следующего содержания… Что-то уж больно мудреное… Смысл сводился к простому утверждению, что в скорости, очередной носитель звания «Великий Алаюрда» покинет сей бренный мир, но перед тем, как гикнется, должен будет назвать своего приемника на этой бренной земле.

 

         Бунтующий темперамент поднимал снизу отстой, застой и запой. Именно эта, поднятая субстанция в виде злой мочи, ударяла в мозг и заливала последние искорки здравого смысла. В сухом остатке выделялись: налитые кровью бычьи глаза; слюнявая визгливая брань и отвратительные радужные круги из глаз… Всё это указывало на то, что вскоре драке быть.

 

         После этого, спокойные, сытые и радостные дни Фединой жизни были сочтены и выражались всего лишь двузначным числом... Его любимой цифрой 21 или по картёжному - очко...

 

ГЛАВА 3

Поиски Алаюрды

 

         Бандит, стреляя над головами молящейся и находящейся в нирване братии, одиночными и очень боевыми выстрелами, кричал неприятным голосом: «Кому этот оранжевый дохляк передал свою силу? Кому он последнему смотрел в глаза?». Кричал он на русском языке, пытаясь в стране оранжевых монахов, получить ответ или хотя бы тычок в сторону того, кто его интересовал.

 

         Не дождавшись ответа, бандюган вставил новую обойму, слишком лениво перезарядил оружие и приставив ствол к голове застрелил монаха, который сидел ближе всего к умирающему старику. Что он хотел этим показать, было не ясно. Покойник, видно из-за плохого монастырского питания и разряженного горного воздуха большого пятна крови после себя не оставил. Стоявшие поодаль подручные убийцы под руки схватили троих молящихся и потащили в подвал этого же храмового комплексом Лумбини (с санскрита переводится, как «любимый»).

 

         Мучили, пытали монахов. Не помогло им знание всяких штучек наблюдаемых в гонконговских боевиках, оказывается, фильмы не имеют никакой реальной связи с обычной жизнью. Но боль монахи переносили стоически, тем более монастырь был настоящий буддийский, а не выстовочно-туристический Шаолинь в горах Сун. Один, правда не выдержал и выругался по-украински, но на это никто не обратил внимание. Они там все на одно лицо, все оранжевые.

 

         Смысл нападения на святыню состоял в завладении магической силой «алаюрды». Оказывается, по старинной легенде, носитель этой неведомой цивилизованному миру силы, перед смертью может передать ее тому, кого выберет в свои преемники, вселенских соборов или синклитов для этого не собирают. Каких-то определенных критериев, как таковых не существовало, решение принимал только тот, кто ею обладал. Говорят, если достойного ученика-приемника из оранжевого братства не находилось, сила переходила тому, кому перед смертью «Великий Алаюрда» посмотрит в глаза. Особенность этого действия состояла в добровольности всего этого действия. А может и врут?

 

         Из современной  истории известно, что за этой силой охотились гитлеровские горные егеря, эмблемой которых стало изображение цветка Эдельвейс, растущего исключительно высоко в горах. Как известно «бесноватый Адольф» был падок до всяческих мистических штучек. Но, так как его посланники действовали прямолинейно, при помощи силы и быстро умертвили того, кто якобы был носителем «алаюрды», сколько в глаза не вглядывались, ни чего похожего на чудеса не получалось увидеть. Был нарушен главный принцип - добровольности и осмысленности выбора.

 

         Откуда стало известно об этом? За стенами закрытого, т.с. режимного учреждения происходили разные чудеса. То безнадежно больного ребенка вылечат, то зачумленная группа умирающих граждан выходила из стен монастыря совершенно здоровыми. Скот лечили от сибирской язвы. Много чего другого. Тот же дождь, или наоборот солнце призывали для нужд сельского хозяйства. В монастырских записях имеются разные сведения. Раньше думали религиозный дурман и реакционные идеи, несущие закабаление трудящихся масс, ан нет. Сравнили с другими источниками - совпадает. В башке почесали... После в нетрезвом виде поковырялись в носу, почесали растительность на теле… Решили много не болтать и все же признать имеющийся дурман и опиум - совпадением.

 

         Возникал вопрос, с чего бы это? Откуда идет поток неизведанного. Ведь до создания того же пенициллина, впереди были еще тысячи лет. Многие пытались вникнуть в суть проблемы. Сдавали экзамены, ходили по битому стеклу, жгли огнем выступающие вперед части, поступали послушниками, становились монахами. Делились впечатлениями с мирянами, те полученные сведения несли дальше. Так, постепенно, со временем и стала вырисовываться картина.

 

         Есть неясная сила, есть ее носитель, дальше все непонятно. Какие механизмы действия? Что работает в виде биохимических реакций? Какие рецепторы на фоне высшей нервной деятельности раздражаются и активизируют распоясавшиеся силы больного организма? Почему дождь, откуда землетрясение, которое поглощает захватнические орды и не трогает смиренных мирнопашущих землепашцев?

 

         Объяснений всему этому не было. Медицина с химией еще не доросли до этих высот. Конечно, если бы дело происходило в «просвещенной Европе», во времена царствования католической инквизиции, всю эту музыку признали бы ересями, а ее носителей попросту сожгли на костре, а пепел развеяли с крепостной стены и дело с концом. Но до просвещенного мира было далеко... Азия-с… Горы-с... Оттого и дошло учение о силе «алаюрды» до нашего времени. Что и говорить, повезло.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 1

 

         Его звали Дельта-Л (полное греческое имя было Дельта-Ламбда (Δελτα Λαμβδα - ΔΛ) и он его не любил) зато охотно отзывался и на другие имена, подходил на «эй, ты», на «слышь, кучерявый» и даже на свист.

 

         А любил все то, что любят простые люди: оладьи, теплые носки, Битлов и сигареты с пивом. Ему нравилось жить среди людей.

 

         Многие клевали на его богемный образ жизни. Тем более, что он умел приваживать и отводить беду, красиво думать о детях, рисовать вкусные сосиски и у него была большая собака - плоская, как бабушкина лапша и умная, как полночная луна.

 

         Ему нравилось быть всем и жить во всем. Тем более - он доподлинно знал, что на сером холсте жизни люди могут быть и краской, и мольбертом, и кистью, и законченным пейзажем.

 

ГЛАВА 4

Арлен

 

         Странная штука память. Она все время заставляет нас оборачиваться назад, туда, где мы видим своих дорогих и любимых, слышим их голоса, видим самые счастливые улыбки. Оглядываясь, мы вспоминаем тепло родных ладоней и сладкую нежность губ. Высший разум наградил нас преимуществом перед другими живыми существами, мы можем общаться с прошлым, чтобы не наделать глупостей в будущем.

 

         Можно ли отталкиваясь в своем сознании от созерцания себя давнишнего, избежать неприятных ошибок в настоящем и будущем? Наверное, можно. У всех это получается по-разному, получается не всегда правильно и не всегда верно. Но если у одного из десяти получиться, уже неплохо.

 

         Мы все очень разные и наше отличие друг от друга, дает нам возможность выделяться и самоопределяться той системой отличий друг от друга, которая, в результате индивидуальных особенностей не дает нам слипнуться в однородный ком.

 

         Виктор Франкенштейн создал чудовище. «Демон» Мэри Шелли «сожрал» Франкенштейна. Переосмысленная в терминах христианской этики, эта пара иллюстрирует безуспешность попыток человека взять на себя функции Бога — или невозможность познания Бога с помощью разума. Это хуже чем доктор Джекилл и мистер Хайд, там доктор перестал контролировать процесс своего превращения в Хайда, что и привело его к отчаянию и гибели. Не обстоятельства и научный поиск руководят действиями и поступками людей, тщеславие насаживает их на вилы, подставленные собственной рукой.

 

* * *

 

О начале дня, распугав отечественных петухов, гусей и уток, своим хриплым какуреканьем, стуком и смехом возвестил кречет-кочет. Находясь среди курей он ежедневно боролся за свою неповторимую индивидуальность, от того и кукарекал первым, и крыльями хлопал неимоверно, и всё для того, чтобы отстоять своё первенство… Кудахтал, сипел, трясся, однако смог возвестить миру о своём раннем пробуждении... Получилось невразумительно и очень сбивчиво. Мир на эти звуки, ни как не отреагировал. После этого птица хлопнула крыльями, зевнула, постучала на всякий случай по дереву и пошла, досматривать эротические фантазии «Кочет в курятнике. Патогенная зона.». А мы ему вслед только и скажем, что тебе, бестолковый птиц, только бы прокукарекать, да по дереву постучать, а дальше хоть и трава не расти, хоть и не рассветай - вовсе.

 

         Высший Разум Системы - Арлен проснулся. Глянул вниз. Ни черта не видно... Развел облака, присмотрелся...  Вроде жизнь налаживалась. Ну, что ж, будем творить историю, которая обратит внимание на многих никчемных и не заслуживающих внимания людей.

 

         С чего начнем? С принятия во внутрь энергии.

 

         Перекусил, что там было в запасах. Прополоскал рот и приступил к своим обязанностям.

 

         С докладом явился помощник - Жиноскул.

 

         Арлен вскользь поинтересовался планами на сегодняшний день, будут ли шутки, розыгрыши, товарищеские пародии? Помощник ничего ответить не смог, лишь горестно и безнадежно махнул рукой.

 

         Причина поведения Жиноскула была известна Высшему разуму. Он знал, что тот вчера вечером посещал Олимп, причина посещения была уважительная. Селена должна была обручиться с Зевсом. Он же и выставил угощение, говоря современным языком - накрыл поляну.

 

         По этому поводу собралась теплая мужская компания, т.с. устроили мальчишник. Было весело. Вчерашнее веселье ярко проявлялось в дрожании пальцев, дурноте, общей слабости и повышенной потливости подчиненного...

 

         В компании с Бахусом, Гермесом, Силеном (Панам) они славно выкушали перебродившего нектара, а присутствующие сатиры и нимфы все подливали и подливали, с танцами, песнями и незапланированными внебрачными связями... Было очень хорошо. А как гласит вселенская мудрость: чем лучше вечером - тем хуже утром.

 

         А еще боги? Как только не стыдно. Воспользовались молодостью и неопытностью приглашенного, которого, как последнего, вислоухого сатира напоили в драбадан, в полное дерьмо и хлам...  Парнишка хоть и служит у Высшего разума, а своего не имеет. Ему, как бы в насмешку подносили и подносили чаши и ковши, а он раздухарился, разухабился и под крики «пей до дна, пей доооо дна, пейдоднаааа…» опрокидывал и опрокидывал в себя налитое угощение, а в таких условиях понятно, не до закуски... Сегодня, помошничек, что вполне естественно, был неспособен советовать советы и рекомендовать рекомендации...

 

         Высший разум на то и считается высшим, что может войти в болезненное положение и отнестись с сочувствием к ошибкам молодости. Прогул не ставил и за появление на рабочем месте в нетрезвом состоянии не увольнял. (На самом деле, данное утверждение является юридической шуткой автора, пытающегося показать... Скажем, больше, выпятить свою довольно среднюю образованность. Для не понявших тонкого юмора и хитрой связки слов, поясняю, что на то время, законодательства о труде еще не существовало.)

 

         Однако хоть и руки ходят ходуном, и от тремора в голове полный сумбур, а работа по обустройству земной, еще не остывшей от магмы тверди, останавливаться не должна.

 

         - Так, сегодня мы будем обустраивать это пространство в подобие райских кущей, - сдвинув брови и изобразив строгость, Арлен начал излагать простые и берущие за душу слова.

 

         - Слушаюсь, ваше сссокородие! - Горько вздыхает Жиноскул и пытается не заметно выплюнуть комок вязкой слюны, превратившийся в пресную глину.

 

         - Ты отдельно записывай, чего на земле не должно быть.

 

         - Так точно, пффууу... - духота, жара, живительного кислорода и водицы с пузырьками, ему болезному явно не хватает.

 

         - Не должно быть, войн, болезней, других рукотворных несчастий...

 

         - Записал... - и тяжелый выдох с неприятным запахом.

 

         - Дальше пиши... Исключить для разумных существ... Каких? Ты сам определишься - такие качества, как предательства, ложь, подлость и т. д. - он задумался и неуверенно сказал. - Я сам пока не знаю, но уверен список будет пухнуть и пополняться.

 

         - Записал... Можно идти отдыхать? - И еще более тяжёлый вдох.

 

         - Дальше пиши... - Арлен поднял глаза вверх. - Все что придумают, пусть будет только на их благо. Никакого оружия! - он со значением поднял палец. - Никаких обоюдных гадостей... Богу богово, людям людское...

 

         - Записал... - Оттер со лба испарину и без интересу уставился в чёрное небо.

 

         - Так, а сейчас в другом месте запиши, что должно быть, - он оживленно начал потирать крыльями. - Добро, любовь, счастье... Чистая вода, моющие средства, много пищи, солнца и взаимного уважения...

 

         - Записал... Можно сходить помыться и оправиться?

 

         - Давай, дадим им легкие болезни, допустим, чтобы у них волосы на голове болели, пусть развлекаются, лечат...

 

         - Может лучше зубы, их будет меньше... - с тоской глядя на чёрную зыбь, сипит Жиноскул. - Да и быстрее перегорит, вырвал и с концами…

 

         - Что ты! Ни в коем случае...

 

         - Договорились… Да, и пусть все, а не кто-то один, смогут исцелять себя и других от напастей и хворей...

 

         - Записал... - Его уже штормило по настоящему.

 

         - Все тщательно скомпонуй и отправляй в Отдел по реализации задуманного... - Записал? Можешь идти отдыхать.

 

         Помощник с облегчением вздохнул. Повеяло перегаром, настоянном на чистом эфире и гнилой рыбе. Когда он уже взялся за ручку двери, чтобы выйти вон, его вновь остановил нетерпеливый голос.

 

         - Совсем забыл, - Арлен виновато сдвинул брови. - Пометь где-нибудь следующее, чтобы держать человеческое стадо в рамках добра и сопротивления злу, наделить их всех особым учением и верой в какую-нибудь идею, придумать им простые - это чтоб запомнили быстрее, правила или заповеди - пусть соблюдают... Самое главное, - он на мгновение задумался и, оживившись, продолжил. - Чтобы из-за споров по поводу применения этих самых заповедей они не перебили друг друга... Раз уж они все одинаковы и будут похожи... О, придумать одинаковое учение для всех и назвать его...

 

         Взгляд Арлена заскользил по черному небу и наткнулся на что-то кустисто-ветвистое, напоминающее и рога, и гениталии одновременно, увиденное натолкнуло его на мысль.

 

         - Ну, допустим, «рогалией»... Впрочем, - он с любопытством посмотрел на высунувшего от старания кончик языка и покрытого испариной Жиноскула. - Нет, это вычеркни - тяжело для выговаривания. Тогда для благозвучия «религией»... Детали додумай сам...

 

         Так закончился один из рабочих дней Высшего разума, его славного помощника и наместника на Земле.

 

                                                        * * *

 

         Куда Жиноскул отнес написанное? Как он скомпоновал надиктованное Высшим разумом, было не ясно.

 

         Но запись в древней монастырской книге «Гимны венцу Солнца» дошла до наших дней именно в таком виде.

 

         Монастырь Девятнадцати таблиц, из века в век бережно сохранял древние тексты, по преданию надиктованные во втором веке до н.э. одному из посвящённых в тайны Системы, тому, кого называли «Великий Алаюрда».

 

                                                        * * *

 

         Когда земное пространство было более-менее обустроено, разглажено и температуры раскаленной поверхности приведена в норму... Остались только незначительные детали, например - где расположить гору, где залить, замусолить реку или куда пришпандорить руки для «homo sapiens». Арлен решил не утруждать себе подобной мелочевкой и удалился к другим проблемам мироздания: штопать черные дыры, создавать новые вселенные, запускать-забрасывать астероиды да мало ли дел... А Земля? Ее родимую, в качестве пробного эксперимента, было решено оставить в том состоянии, в котором ее покидал Высший разум.

 

         Пройдет время, посмотрим, что получиться? Будет ли из этого толк? Главное - для чего и кому? Вопросы оставались, а куда от них спрячешься? Созидание, как-никак…

 

         Времени Арленом выделялось немного... С появлением чего-то мыслящего и думающего, пару-тройку тысячелетий можно будет и понаблюдать... Понятно, что немного... Практически мгновение... Но, пожалуй, будет с них... Если то, что получиться, начнет безобразничать, разные там Содомы да Гоморры разводить, пьянствовать да драться, тогда пожечь все, к такой-то божьей матери небесным огнем, чтобы их зараза на другие формы жизни не распространялась и дело с концом...

 

         А если все будет в порядке и в соревновании с другими «sapiens» будет явный прогресс, то, их родимых - в пример другим ставить, да на Доску межгалактического  почета вешать, плюс ко всему на разных сипмозиумах-семинарах, хвалить и перенимать передовой опыт... Для созидателей, даже если в их поступках и проявится разочарование, которое их не прикончит, недовольство собой сделает из них действительно крупных личностей. Чем меньше будет призрачных иллюзий, тем с большей серьёзностью homo sapiens будут относится к своим действиям.

 

                                                        * * *

 

         Жиноскул остался на хозяйстве с неопределенно широкими полномочиями. В качестве поощрения и, для создания душевной компании, ему в помощники и деловые партнеры были приданы боги с Олимпа, и так, мелочёвка: другие языческие божки, тотемы и духи... Посадили они сады, виноградники да хмель. Поставили винокурни да возвели бродильни и стали жить по-божески... Иногда отвлекались на пустяки, обезьяну там придумать, чтобы подтвердить будущую теорию Дарвина, или молнию электричеством зарядить, да для острастки в горушку ею стрельнуть, а так все больше к своему тянуло: виноделию и процессам спиртового брожения.

 

         В очередное прибытие Арлена на Землю, посмотрел он глубокомысленно на  деяние оставленных на земле умельцев и удивился. За сады и диковинных зверушек на планерке, конечно, вынес благодарность, а за отсутствие разумных существ, отругал и, в экстренном порядке приказал по подобию богов-олимпийцев создать их, назвать людьми и… Дальше - по ранее утвержденному плану...

 

         Что наворотила эта компания, с какой стороны они приделали многим людям руки, ноги и другие конечности, любопытные могут проверить, хотя бы на своих близких... Любой зять или невестка, а то и соседка по дворовой площадке, без зазрения совести могут закинуть вопросец - про свекровь, зятя, да Марьванну… Вопрошавший  доподлинно узнает, с самыми неприятными подробностями анатомии, всю подноготную объекта исследований, а главное, что курит, проститутка и мужиков к себе толпами водит.

 

         В следующее прибытие Арлен понял, что чрезмерное увлечение Жиноскула виноградарством и виноделием не оставляют ему возможности для дальнейшего благоустройства выделенных площадей. Поэтому своей властью отстранил наместника от дел, а на его место поставил вполне земные существа, преимуществом которых была физическая конечность пребывания на земле и от того постоянная ротация и смена руководящего звена.

 

         Чтобы избежать неизбежных злоупотреблений и таких пороков, как кумовство, землячество и блатной протекционизм, силой подобной Жиноскулу, уже никто не наделялся. Так по мелочам, но также хватало. Для людской памяти Арлен надиктовал текст бесхвостым. Люди записали его своими знаками. Текст от непосвященных, чтобы супостаты не испортили или не пожгли в татаро-монгольских загулах, записали на пергаменте, папирусе и металлических скрижалях… Спрятали всё это хозяйство в районе Кумрана. Рядом с этим местом, чтобы неразумные вандалы зря не безобразничали и там попусту не болтались, разлили Мертвое море и насыпали пустыню…

 

* * *

 

         Жиноскул в компании с Бахусом и сатирами развлекался на отведенных ему территориях как мог. Временем не ограничены, контроля никакого, рамки пребывания на земле дают надежду на вечные удовольствия и кайф без последствий для организма.

 

         Если во что-то основательно поверить - цель достигается быстрее. Искренность в отношении к делу, как правило, трансформируется в любовь к достигнутой цели деятельности. Этим постулатом и руководствовался Жиноскул. И уж любовался и любил временно достигнутые цели, очень сердечно, хотя ему больше нравился сам процесс.

 

         Разно-всяко безобразничали. Материки разводили, вулканами дымили, землю трясли, а то и огнем с неба искрили... Поискрят, поискрят, пожгут все живое, превратят в пустыню и довольны, а чтобы скрыть свои проказы, ледовой шапкой накроют, снегом присыплют и следа не остается от их деятельности… Вот же… Гады!

 

         Так бы они и дальше продолжали развлекаться, но пожаловал Арлен с инспекцией... Здорово, говорит, ребята, всех вас в дышло… То да сё… Давайте, подначальные, показывайте что наделали, натворили… Представьте сей момент отчет по затратам, согласно утвержденной схеме…

 

         Забегали, засуетились. Тысячелетьями ни черта не делали и вдруг, давай отчёт. Те, кто умел это делать, все сгинули, канули, исчезли. Чего их было сохранять, так, пустое бесполезное место, которое образованностью хвастается и её же выпячивает. А сейчас хватились, где-то должны были быть. Начали искать и ничего стоящего не смогли предложить друг другу в своих бюрократических «слушали - постановили». Вот мумия лежит, бывший полный писец при фараоне, когда-то он мог это всё на папирусе внятно излагать. Так иссох весь. Пытались оживлять. Не получилось.

 

А сейчас - в какое место, каким богам вставлять пистон, чтобы вложения и затраты совпадали с фактическими расходами. Речку ледниковым периодом прокопали, горы вулканической активностью воздвигли, отсюда и приписки, т.к. внесли силы природы в рукотворную божественную деятельность. Обман, господа и дурилово.

 

Арлен глядя на эту бестолковую суету хмуриться, брови сдвигает и пальцами делает загадочные движения. Непонятное пугает, заставляет тужиться, и как результат, вместо умного лица получается только багровые полосы и неприятный запах.

 

 

ГЛАВА 5

ГУСАРОВ

 

Большая всеобъемлющая культура и нечеловеческая от искренности гражданственность???

 

Спасибо - не обладаю. Хотя мысль для будущих философских размышлизмов  интересная.

 

Оказалось, что притягивание вместо магнита к себе разных глупостей в виде пальбы в потолок и стряхивания на посторонних перхоти, приносит еще и разные приятные моменты. Ну, сами посудите… Вернее под песни и заунывные стенания и приёмника постарайтесь проследить за моей мыслью… Так. Минуточку. Где она? Только же стояла рядом. Ах, вот. Короче говоря.

 

         Сижу в своей светёлке… Угощаюсь настойкой на домашней очищенной самогонке с прополисом, мятой и, вот здесь внимание – травкой зубровкой. Всё это, щедрой рукой засыпано и затолкано в серьёзные, двадцатилитровые бутли небольшого объёма. В разных  ёмкостях разное наполнение. Сегодня для меня, будущего конституционного либерала  пришло понимание времени и места именно этого изнеженного продукта в моем органоне.

 

         Образованная публика, хотелось бы её такой себе представлять, читая эти строки, может оттопырить нежную, нижнюю губу и произнести: фи, это пошло, самогонка должно быть воняет сивухой, а он это пьет. Должно быть, повествователь происходит из простаков и университетского образования не имеет.

 

         Сразу соглашаюсь с последним утверждением, чего нет, того нет. Но если вы, судари мои мелкотравчатые, не будете меня перебивать? Нет. Спасибо. Я под раздающийся только для вас детский смех, открою секрет – мне его поведал, мой собутыльник и хороший приятель, Саня Павлёнок - крупный спец по этим вопросам и по совместительству механик в заготконторе по сбору макулатуры с винных бутылок.

 

         Главное, говорит он, обращаясь ко мне и плавно перемешивая брагу, это когда продукт начал поступать из змеевика. Здесь, брат, знай себе поворачивайся и… не будь жмотом. Первые граммов двести, триста ВЫТЕКШЕГО, выплесни на сорняки. Так как именно с перваком, выходит вся сивушная дрянь, наделённая спиритусом (spiritus) сиречь душой, которая, как любимая тёща, пытается отвратить нас от этой вкусняшки. Он произносил это каждый раз, при производстве огненной жидкости, после чего первую дозу, рекомендуемую на выплеск, зажмурившись от удовольствия, крякнув, выливал в себя. Сорнякам опять повезло, - каждый раз балагурил я, призывая его к общему веселью, однако сообщник глаз не открывал и с кайфа на пустопорожнюю болтовню не отвлекался.

 

         После того, как в емкость накапало, не ленись. Собери хорошую жменю березовых или липовых углей и проведи, как говорят химики-алкоголики процесс адсорбции, выведения разной гадости из продукта. Потерпи месяц, другой и получится продукт который не стыдно подать и к столу сборной страны по домино или преферансу.

 

* * *

 

Под такие красивые слова и приятные речевые обороты, как бы между делом, аккуратно отбил пару кусков сочной свинины… Посолил, поперчил и в сторонку. Взбил пару яиц… Мясные ломти обвалял, нет, не в сухарях, это банально… Обвалял эти лапти в перемолотых орехах… Опять глоток нектара… Для сцепки мяса с ореховой мукой крупного помола, опустил их во взбитую яичную пену… Чуть подержал… И плюхнул на жарко разогретую сковороду, в растительное масло на два пальца толщиной…

 

От внезапно появившегося аромата долбанувшего в нос, кратковременно потерял сознание… Через секунду пришёл в себе… Аромат еще божественнее… Опять в дырочку запустил пару глотков… И… Не поверите… При помощи длиной шумовки перевернул свинину на другой бок… Еще глоток… Поперхнулся слюной, еле откашлялся… А как только откашлялся, пришло время снимать пищу богов с огня… Снял, и не надо тебе ни гимнов, ни стихов, ни славословий … Основательный глоток… Вовнутрь прошел без последствий возвращения назад. После началось степенное и неторопливое поедание друзей наших меньших. Еще глоток… А закуска такая, что заставляет и трезветь и пьянеть одновременно… Особенно хороша ореховая коричневая корочка… Да, что я несу… Какая корочка без сочнейшего, нежного мяса… Только не надо торопиться - успокаиваю я себя. Свесив с облака ноги и вслушиваясь в божественную музыку неторопливо льющуюся с небес - поедаю горячее и пахучее. Ребята подверженные греху чревоугодия, меня поймут… Очень вкусно.

 

         Под все это свалившееся и тщательно спланированное счастье, опростал граммов семьсот нектарного созвездия, громогласно провозглашая тосты и здравицы за развитие свиноводства в стране не победившего социализма и своё здоровье…

 

Ковыряясь заскорузлым пальцем в зубах, ни, боже ты мой - отрыжки и в помине не было, нетвердой походкой скульптора-абстракциониста, построившего сооружение внутри себя, отправился в опочивальню.

 

Перед наступлением послеобеденной комы, чтобы скоротать время, сыграл с собой по памяти в морской бой. Была надежда, в горизонтальном положении успокоить мерцающее сознанье и в сладком сне, окончательно усмирить гордыню и плоть. Нетвёрдой рукой взбил подушки, и когда бросил одну из них к изголовью полатей, раздался неприятный звук… Я еще обрадовался, подумалось, что организм через выходное отверстие отсалютовал мне за устроенный ему праздник… Ан, нет. Качнуло всю постройку так, что казалось стекла, усеют все жизненное  пространство. Однако они из-за их пуленепробиваемых свойств устояли… Делать нечего, заставил себя прислушаться, щёлкать тумблером в мозгу и включать анализатор явлений.

 

Точно. Это был банальный взрыв… Захотелось тягучей  слюной плюнуть ртом на звук… и на точность… От себя добавить, это тебе ответ за срыв славного отдыха. При помощи опробованного приёма - вилкой в задницу, организм заставил меня надеть фуфайку и отправиться к месту предполагаемого взрыва. Полюбопытствовать, не покорёжило ли мою дизельную…

 

Нет... Все в порядке. Да, мне было обидно и совестно, за то, что судьбина, так ловко обманула меня при помощи звука, как обычного физического явления. Сломала график отдыха и заставила в холодную, туманную, а главное дождливую погоду выходить из  хорошо протопленного дома в эту сырость и простуду

 

* * *

 

         Продрав глаза и постаравшись как можно шире открыть их, к моему нетрезвому удивлению, к берегу прибило раздолбанную лодку, типа быстроходный катер. В ней много дыма, на треноге установлен пулемётик крупного калибра, и человеческий труп… Удивило то, что до того как стать трупом, этот матрос шаланды, как -то уж лениво отстреливался. Значит, его накрыли внезапно. Ну, да ладно, эти умозаключения не для моего послеобеденного ленивого ума.

 

         Вроде кушал с удовольствием, а тут такой десерт… Даже поморщился, мол, мне такое без надобности… Сами ешьте…

 

Однако забрался, как Петр Алексеевич в холодные балтийские воды и «окно в Европу не рубил», а просто начал доставать бренное тело представившегося… Умаялся, измазался в чужой кровищи, но вынес его не берег.

 

Еще больше удивился, когда начал досконально осматривать полученный презент Балтийского моря. К тушке ещё теплого покойника, простыми милицейскими наручниками был пристёгнут портфельчик… Очень знакомой конфигурации… В такой кожгалантерее обычно возят особо секретную дипломатическую почту и перемещают ценности…

 

То ли холодная вода, то ли ветер, швыряющий мне в лице крупные капли дождя, а может и все вместе, подействовали на меня отрезвляюще? Не знаю. Впрочем, исходя из прошлого опыты подрывной работы, как бы не было противно взять себя в руки, а пришлось.

 

Присмотрелся к браслетику, нет только цепка соединяла его с рукой. Ничего сверхнормативного у клиента похоронной команды не было… Не поленился, оттащил остывающий труп подальше на берег, проявил уважение к развороченному взрывом телу…

 

         Что-то изнутри мне шептало, ну, не ленись, пошуруй еще внутри на предмет поиска более серьёзных ценностей. Опять залез в воду. Прошерстил содержимое и точно. Два пакета с белым порошком. Что еще, ящик оружия: гранаты РГД-5, три автомата Калашникова, патроны, упаковки пластида, взрыватели и три тэтэшки, т.н. стволы  киллеров… С таким багажом, только по воде и добираться к конечной точке. В случае если ментура или другая спецуха прихватит, была возможность всё вывалить за борт. Организатор акции всё правильно рассчитал, кроме внезапного нападения, когда груз интересовал оппонентов в меньшей степени.

 

Прямым зигзагом, под тяжестью ящика увязая по щиколотку в песке сбегал (!!!), переоделся в сухое. Оружие и порошок (оказавшийся в последствии героином) забрал из чисто хозяйского интереса. Пусть лежит себе рядом с хатой, глядишь и пригодится в личной или общественной жизни.

 

Без былого веселья, с невысказанной в пространство тоской, посмотрел на игриво выстроившиеся бутли с настойками. С тайными желаниями, а иначе ни как,  поступил жёстко и наотмашь ударил себя по рукам, чтобы не тянулись куда не следует… Взял ножовку, понюхал стакан, тяжело вздохнул и тем же зигзагом, побежал пилить браслет. Руку, почти живую и тёплую, после вкусной еды пилить не хотелось…

 

Сделав дело, начал гулять смело…

 

* * *

 

Долго цокал языком, принюхивался, прислушивался к содержимому портфеля. Килограммов, так четырнадцать будет, это брутто, а нетто – вопрос? Как купец к понравившемуся товару присматривался, приценивался. Под разными углами и ракурсами исследовал его царапины и потертости. В своё время, когда гасил очередную накрывшую меня адреналиновую волну, сам занимался перевозкой и доставкой таких изделий для разнообразных малознакомых структур и граждан. Да и оплата была достойная, можно было сыграть в курьера.

 

После детального осмотра и исследования, вывод был однозначным. Портфель был с весёлой, остроумной хитринкой, которая заключалась в небольшом, как правило, килограммовом заряде пластида.

 

Друзья! Ваше возмущение мне понятно, и меня мама с детства, солдатским ремнем, не боясь в этом воспитательном моменте переборщить и нарушить заветы Макаренко и Сухомлинского, приучала не брать чужого. Но, то ли выпивка, то ли холод и азарт, однако опять на свою голову вступил в гов..., пардон, в неприятности.

 

Очень волнуясь и потому неимоверно потея, обычным консервным ножом, боясь нарушить внутренности и обеспокоить своим присутствием детонатор, вскрыл боковину…

 

ФФФФФФФУУУУУУ… пронесло… Нет, вы не поняли… Это меня от страху - пронесло… И тем не менее, взрыва не последовало… Видно дуракам и пьяным везёт… К какой группе следовало отнести меня, решать вам. Осмелев, достал из раскуроченного ридикюля килограммов двенадцать денег с американским стодолларовым знаком… Какое интересное, неожиданное и главное многообещающее начало. Так, так. А что еще грядущие открытия нам готовят? Хотелось бы достать шифротаблицы к секретным ячейкам швейцарских банков. Если и суждено будет умереть оттого, что влез в чужие разборки, хотелось бы это сделать, прижимая к впалой груди именно их. Покопался ещё глубже и выудил интересные электронные приспособления, т.н. носители информации флешки (карты памяти) и одну бумажную папку, наверное, с такими же, но только бумажными документами.

 

* * *

 

Что с пьяного взять? Выжил, не взорвался, вот ему и счастье. Танцев по поводу снятия финансового скальпа не танцевал. Ведически-магических костров и жертвоприношений по примеру индийских брахманов не совершал.

 

А что же ты делал, сиротка, спросите вы? Отвечаю не таясь.

 

Скрепя гулко бьющееся сердце, пришлось взять на себя обязанности Харона… Загрузил курьера-перевозчика в лодчонку, приладил к выпотрошенному портфелю приспособление в виде РГД-5 (в количестве 2-х штук) кое-что из своего колдовского снаряжения припрятанного на чёрный день приладил. К почти полной воды пострадавшей лодке, в качестве буксира присовокупил свою плоскодонку. Взъярив двигатель и закрепив его «в строго по центру» положении отправил все это хозяйство в последний путь по бурным волнам Стикса…

 

Сходил за сигаретами, закурил. Три штуки испортил, но дождался. Сперва звук двигателя исчез вдали, но я не уходил. Через полчаса рвануло… Так и хочется поэтически рубануть с плеча «… и небо озарилось сполохами огня». Это меня, недоумка, на лирику потянула от свалившихся, вернее выплывших из моря дурных денег…

 

Больше ничего неординарного к берегу не прибило. Ждать было нечего. Сладко потянувшись, принятие решения, что делать дальше отложил на «утро вечера мудренее». Поёживаясь, побрел в свои апартаменты. И спалось, доложу я вам благодарные читатели, очень даже сладко и со сновидениями, в которых, загребая горячий песок, я брёл между пальмы с орехами на верху, а теплое солнце и белый песок были дополнением к моей прогулке.

 

* * *

 

Из прочитанных на утро бумажек получалось, что деньжищи - большие тыщи, это часть взятки ребятам из минюста и администрации самодержца, за проталкивание на должность… Размыто… В …ской области… Размыто.

 

В итоге вчерашнего ужина с необычным десертом, оставался простой и незатейливый вопрос. Стояли ли на портфеле радиомаяки (а они монтируются обязательно). И когда представители господ … размыто… явятся ко мне с целью убийства и пыток, как к последнему мудаку, посмевшему заглянуть за кулисы власти демократической Родины.

 

* * *

 

Размыто всё… И не просто размыто, а напрочь вымарано моими алчными слезами счастья, возникшими от ощущения дурной наживы… Получается не зря лазил в холодную воду, тратил мыло чтобы замыть кровавые следы и граблями разравнивал узкую полоску прибрежного пляжа с явно выраженными следами пребывания на нём неопознанных приплывших объектов.

 

Буря! Скоро грянет буря?

 

 

ГЛАВА 6

Борзой. Стёпа Ладунок.

 

          Узнав еще в ПТУ, что русские цари любили в поисках правды и истины, сами пытать своих оппонентов, Борзов Сергей Михайлович, больше известный в политических, уголовных и милицейских кругах (что в принципе одно и то же) под кликухой – Борзой или Борзый, решил от самодержцев не отставать. Он еще с армии пристрастился к тому, чтобы доставлять людям боль и страдания. Тогда, да и сейчас, это называется довольно странным именем «неуставные взаимоотношения и превышение служебных полномочий» тем не менее, садист из Борзого получился на славу - патологический и неуемный. Для особо почётных и уважаемых гостей у него всегда наготове были припасены паяльник и утюг. Для посетителей попроще, имелись бейсбольные биты и обрезки арматуры. Отсебятины в этом деле не было. Борзой с неослабевающим  интересом смотрел телевизионные сериалы про бессребреников бандитов и именно оттуда перенимал все приёмы и киношные выдумки, так необходимые в деле повышения профессионального мастерства.

 

         «Раз Петр Великий, тот, который топором прорубил окно в Европу, сам мог пытать стрельцов и тем же топором, рубил им головы, то уж мне-то кто запретить может?» - любил повторять он вспоминая уроки истории, к ужасу своих приближенных, приступая к очередным розыскным мероприятиям в окружении созданного им товарищества на доверии. Во время проведения поисково-разведочных работ глубокого бурения, Борзов исходил из принципа, что лучше завалить двух, трех, да, хоть десять невиновных, чем пропустить одного виновного, т.е. завербованного ментами, конторой (ФСБ) или конкурентами.

 

         Члены ОПГ Борзого, являясь активными участника и пассивными зрителями творящегося беспредела внутри преступного сообщества, давно могли разбежаться в разные стороны, но страх и круговая, что не маловажно, кровавая порука накрепко, как моллюсков к днищу корабля, прикрепили их к «дружному» коллективу единомышленников.

 

                                                        * * *

 

         На этот раз, подозрение в измене легло на лучшего друга Борзова Степу-Ладунка. Именно со Степкой, выросшим вместе с ним в одном дворе, но так и не сумевшим преодолеть барьер восьми классов, они и создали банду.

 

         Учиться не хотелось. Работать долбильщиком на механоремонтном заводе или автомойщиком на заправке - сопротивлялся весь организм. Получалось, что полученные петэушные знания  и применить было негде. Наступал момент неуверенности в завтрашнем дне и отсутствия мелочи на сигареты и пиво, а это чревато социальными потрясениями слоёв населения - определённых одним, конкретно взятым двором. За кордон рвануть, так там также, бесплатно вкусно кормить и красиво одевать никто просто так не хотел. Требовалось много и тяжело работать. Ответ - да пошли вы вместе с вашей работой в толстый зад.

 

И какой вывод? А вывод напрашивался сам собой единственный и правильный - в банду. Как говориться бандиты живут хорошо… Первую часть этого утверждения все заинтересованные лица легко заучили наизусть. Только со второй возникала проблема для запоминания. В целом же вся тяжеловесная конструкция имела следующий вид: «Бандиты живут хорошо, но не долго!».

 

Банда. Свои законы. Убийства с целью наживы. Сращивание с правоохранительными органами. Жизнь наполнена событиями, не так чтобы созидательными, но интересными и захватывающими.

 

* * *

 

         Вина Степки заключалось в том, что он, якобы был очень недоволен тем местом (даже не вторым) которое занимал в строгой иерархии группы, а самое главное - переданные на покупку чиновников полтора миллиона долларов, вместе с курьером племянником Борзуна, бесследно исчезли. Кто-то об этом знал досконально, вопрос кто? В пропавшем портфеле, кроме всего прочего, были бумажки и электронные накопители информации, которые очень чётко указывали чиновникам на неуместность торга при покупке их услуг, т.к. объём негативной информации на двоих из них, был достаточно впечатляющий. Информация касалась не только их махинаций с государственной собственностью, но и совсем гадких моментов служения народу, таких как - измена Родине и её дешёвая продажа иноземцам. Но это к слову. Сейчас не об этом.

 

         Под выпивку с молодухами в бане и хорошую дозу кокаина, Степка, размазывая слезы, кричал, размахивая полотенцем, аки хоругвием, что жизнь говно и все вокруг тоже говно… Из обрывков сбивчивых выкриков, для подмывающихся подруг и товарищей по ремеслу, вырисовывалось веселая картинка… Главным лейтмотивом брутального полотна  было то, что его очень сильно не устраивает  положение, которое ему отвел Борзой в созданной иерархии человеческих ценностей. Любой на его месте, сначала бы постарался справиться с запором, да, да, даже и в рукопашной схватке, а не лезть в раздел уже давно поделенного, но Ладунок пошел вразрез здравому смыслу.

 

         Вполне естественно то, что Степка, еще даже не успел закусить очередного стопаря хрустящим малосолом с мослом, как Борзому рассказали не жалея черной краски о внутренних страданиях его дружка закадычного. Этого было достаточно, чтобы за ним было установлено круглосуточное наблюдение. Для внутренней контрразведки, для её нужд, на разные электронные фенечки, и специалистов, умеющих с ними обращаться, денег не жалели.

 

         Выяснилось, что по крайней мере к конкурентам из других обществ с ограниченной ответственностью, проще, в другие банды, он не обращался… Хоть и малообразован был Степан, а гляди ж ты, сразу вышел на группу убийц, скромно называющих себя «профсоюзом киллеров». Он бедолага забыл о том, что у Борзого была с ними договоренность. «Джентльменское соглашение» заключалось в следующем: если профсоюз получал заказ на убийство Борзого, они ему об этом незамедлительно сообщают, он платит двойную сумму от ставки заказчика и «профсоюзники» выводят его на предполагаемого клиента. В связи с тем, что заказы самого Борзуна, выполнялись регулярно и со щедрой оплатой, профсоюзные деятели, плюнув на профессиональную этику, с неохотой, но все-таки пошли на эту сделку, уж больно клиент был ценный.

 

         Ему сообщили… Вычислить, кто бы это мог быть, не составило большого труда, так как ко времени описываемых событий, из недовольных им в живых пока оставался только Стёпушка.

 

         Разговор по душам состоялся в загородной доме Борзуна, непосредственно в бане. Горячий пар помогал развязывать языки, а наличие воды упрощало многие процессы, так как там и следы можно было замыть, и для дальнейшего захоронения было проще расчленять тела.

 

* * *

 

         Степа ехал грустный, но возможность выпить и потрахаться с телками примеряло его с необходимостью видеть, всем недовольную борзовскую рожу… Слушать слова и песни этого урода, в которых - он умный, а все остальные включая Степана, прах и пыль на дороге, которой касались его ноги.

 

         После парилки, ныряния в пахучие минеральные воды бассейна и обжимания проституток, состоялся разговор, примерно следующего содержания.

 

         - Чего, Стёпушка, грустный такой, нос ниже х… повесил? - Борзой участливо, с нежностью смотрел на него. - Или с бля…ми не получилось?

 

         Степан горестно махнул рукой, он давно приметил за собой не известное ранее, отсутствие интереса и вялость во взаимоотношениях с честными давалками…

 

         - Пар, хорош?

 

         - Славный парок.

 

         - Один ты у меня остался настоящий кореш... - он поковырял ногтем выключатель и с какой-то несказанной нежностью добавил. -  Пошли, братан, выпьем что ли... Скоро другие телки подкатят, глядишь и подберём для тебя, что-нибудь стоящее…

 

         - Пошли... - неосторожно согласился тот, обильно унаваживая ноздри третьей дорожкой белой пудры.

 

         Выпили… Молча закусили… Еще выпили. После этого, слегка захмелев, Борзого прорвало:

 

         - Что ж ты, сука, - он начал накаляться какой-то дикой, страшной яростью. - Меня, своего единственного и старого друга заказал?

 

         - Ты, чё, Сергунок, - Степка выглядел растерянным и скорчил рожу, казалось, он вот-вот заплачет. - Ты, чё, брат, да я за ради тебя… Ты, чё, мы же с тобой, считай из одной песочницы ели… Ты, вообще куда? Меня?

 

         Борзой его и не слышал. Багровый от ярости с судорогами на лице, он, брызгая в лиц слюной, бушевал, как дизель в Заполярье. Его душила ярость и чем, черт не шутит - злость.

 

         - Мало тебе, бабла, баб, наркоты хоть полностью ею засыпься… Положения при мне… Хочешь на мое место, сморчок, сесть, власти захотелось?

 

         Разговор длился недолго. Борзой сатанея всё больше и больше не мог усидеть на одном месте, подскочил и ударом кулака по степкиному затылку, вырубил его. Пока тот был без сознания, подручные садиста прикрутили тело к скамейке, после чего ведром холодной воды привели в чувство.

 

* * *

 

         Достаточно куртуазно Борзов пригласил Ладунка на танец. Сабель не было… Пришлось довольствоваться суковатой палкой вырезанной из ствола можжевельника -  для себя, а вызванных помощников вооружил обычными черенками от лопаты. Включили Хачатуряна… И началось.

 

Когда «Танец с саблями» финальным аккордом дал понять о своём окончании, затерли кровь со стен, пола-потолка. Тряпками сикось-накось перевязали наиболее глубокие раны, и пошли дальше изливать борзовскую злобу на Степана.

 

         Как-то уж совсем дико раздувая ноздри и постоянно взбадривая себе дикими криками, Борзой обухом топора перебил кости ног и стал краем узкого напильника отрезать пальцы на руках...

 

От такой дикой боли сознаешься в чем угодно, и Степа сознался в том, о чем у него спрашивали. Борзову больше ничего и не надо было. Однако, задав несколько ничего не значащих наводящих вопросов, он с удивлением услыхал упоминание о незнакомом ему Алавердяне. Именно он, интересовался маршрутом курьера, и, именно Алавердян оплатил рыдающему Степашке полученные сведения о деятельности Борзого. При чем объём переданных сведений касался не только легального бизнеса (в этом была разгадка того, почему в последнее время всё заключенные сделки не имели логического завершения) но и скрытой части айсберга, т.е. его криминальной, главной составляющей.

 

         Враг повержен, можно пить шампанское, пришло время христианских поступков. Но мы не в кино, милосердные жесты и прощение предавшего тебя друга, сценарием не предусмотрены. Смерть должна носить не только физиологический характер, но и нести в себе воспитательный заряд, чтобы другим даже думать о подобном было страшно.

 

         Борзун сам, никому не доверив это приятное для него дело, сам перевязал у Степана раны… Кое-как, наложив резиновые жгуты, смог остановить кровотечение. Степа, воя от боли, затих и даже поблагодарил его за это, но видно, поторопился… Заточенным металлическим вертелом, Борзун сам, опять же, не доверяя никому, последние штрихи процесса экзекуции, насквозь проколол печень и почки другу детства.

 

Он оставил его, корчащегося от боли, подыхать в подполе бани. Кстати,  именно будущий покойник, научил его этому жуткому приему воздействия на строптивых, еще в те времена, когда сам, по доброй воле, напросился перейти из роли «идеолога» банды в «мясники», после этого именно он и стал штатным палачом при Борзуне.

 

Всё описанное, не напоминает ли тебе добрый читатель, словесные иллюстрации к Дантову «Аду»?

 

 

ГЛАВА 7

ГУСАРОВ

 

         Всхрапнув как лошадь и помотав из стороны в сторону головой,  заранее сказал себе - хватит. После присовокупил - доколе? Всё. Баста. Никаких боевиков, всех этих погонь перестрелок, лежаний в засадах и уходов от погонь. Окстись, плюнь, перекрестись на конец… Найди кусок пляжа и на гальке (с маленькой буквы) согревай простреленный и контуженный организм. Дотянись. Огорчи родное государство получением, как можно более долгое время вполне заслуженного пенсиона, тем более, что и срок и выслугу – восстановили всё. Нечем было заняться, так я себя развлекал сутяжничеством и бюрократическими игрищами. Прошло. Проскочило.

 

         - Старик, - это я так к себе, уважительно обратился. - Пришло время основательно отдохнуть, отвлечься и успокоиться от суеты. Плюнь на комфорт получения извне эндорфина, этого гормона счастья для идиотов... Раскрути извилинами и пошукай радости в других местах... Радуйся от анекдотов рассказанных по седьмому разу... Сходи на прием к психиатру, после улыбайся оттого, что частично здоров... Да просто простирни мешок накопленных носков, всё смена занятий.

 

         Не берет. Не увлекает. Давай ещё раз.

 

- Хватит, в любой, самой простой ситуации создавать себе и другим перестрелки и взрывы... Нет в них счастье... - я продолжал себя уговаривать, попутно собирая и распихивая вещи, так как наступил занятный момент ускоренной эвакуации с места жительства… Ведь есть, и я это хорошо помню, красавица женщина, живущая у моей мама, и дочка при ней имеется… Сынок опять же подрос - сто девяносто пять его рост и 46 размер обувки…О дорогих мне людях было написано в сказке о семи лицах «Алмазная цепь». Понятно, что страшно их подводить своим появлением, но пора остепениться…

 

Поминутно выхватывая свое отражение в зеркале, шугаясь по дому в поисках нужного железа, пришло давно ожидаемое озарение и понимание – братья, я жертва созданных мной самим стереотипов. Пора тебе, большой мальчик, начинать беспощадную борьбу со своим темпераментом и подниматься ввысь над уровнем выдуманных условностей. Впрочем, рано я полез в собственную психологию.

 

Мои антенны расположенные в районе копчика, явно указывали на то, что с минуты на минуту следовало ждать гостей… Утонула моя плоскодонка во время взрыва или нет, я не знал. А если она плавает рядом с радиомаяком, притороченном к плавсредству? По зарегистрированному на моё имя плавсредству хорошо распознавался и район моего пребывания, и точный адрес. Именно поэтому в стиле старого маразматика я не пытался лихорадочно набивать патронами обоймы и принимать «последний и решительный бой», а тикать собирался, надолго и прятаться глубоко, продолжая себя уговаривать последними словами, пытаясь подойти к себе с другой стороны.

 

- Пойми же ты! В традициях многих твоих знакомых, только о мертвых говорят хорошо, побудь тем, о ком говорят ещё и плохо, - затаскивая разные безделушки (например дизельную установку, окна, двери, постельное бельё, соль, сахар – боже, сколько барахла накопилось за несколько месяцев) в потайной бункер, от здорового я переходил к самому больному. - Соединись с любящей тебя, крученного перца, женщиной… Закрутись в водовороте страстей и сексуально-половых излишеств… Познай радость или мерзость однополой любви, смени наконец пол… и линолеум…

 

Так разошелся, что еле вспомнил, что с последними пожеланиями у меня достаточно серьёзные проблемы… Врать не буду - глазами я могу многое, вплоть до изнасилования в извращенной форме, а вот когда дело доходит до конкретных событий… Когда, в ухо мне томно мычит приятный и конкретный женский голос: «скорее, скотина, возьми же меня, я вся горю»… Вот тут-то и приходится прятаться там, откуда я сейчас в спешке пытаюсь удрать. Всё проклятый героин, с его разрушающим воздействием на организм. Об этом я рассказывал в забавном водевильчике «Пилигрим».

 

Для того чтобы чуток подправить прыть и направление мужской силы, тебе следует лечиться, - безапелляционно заявило что-то из нутрии. - Дуй в Азию, там разные шарлатаны с помощью крови кобры и укусов скорпионов в причинные места - просто творят чудеса …

 

         Прея от прений, решил разом с ними покончить. Направил ход мыслей в нужное русло: «вылечишься сам – создашь условия для счастья других».

 

* * *

 

         Вспомнил, почему воняет серой. Эти страстные мотивы мне стал насвистывать сидящий во мне мужчина с моноклем и в поношенном фраке... Да, просто, нервы совсем истрепались. До комичного доходит, у рядом проезжающей машины колесо лопнет, раздаётся звук похожий на взрыв... Все... Я уже на земле и готов отстреливаться от превосходящих сил врага, свернутой в трубку газетой. Люди охают. Прохожие через меня переступают. Некоторые, глядя на распластанного мужика, называют психом,  сочувствуют. Или того хуже - сижу дома, хлебаю мамин наваристый борщ, за окном сучка безродная зальется девичьим, стыдливым лаем, а у меня - слезы текут от умиления, а то сердечный приступ от внезапно охватившего страха. А всё оттого, что пожил с удовольствием и на распашку. Теперь… Получи, дорогой товарищ, расчёт по высшему гамбургскому счёту

 

         Приходиться ломать ситуацию через колено, деньги для этого появились. Есть, что пить и чем закусывать, тем более - паспорт в порядке. Прекрасный паспорт на мою фамилию (и еще два - на чужую)... Спрашивается, чего не жить? Чего загонять себя в депрессуху и портить тоской и унынием алкоголь, которому должно приносить радость? Мысли - соплёй повисли?

 

         Осмотрелся по сторонам. Так, кое-что прибрал в заминированный бункер, что-то, как дизельный движок, законсервировал и туда же. Яму песком присыпал, для скорейшего отыскания в дальнейшем, поставил сигнальные вешки.

 

Отошел в сторону, оценивающим взглядом окинул дело своих рук. Удовлетворенно хмыкнул. Бывшая спасательная станция, выкупленная мной вместе с добрым гектаром родной земли, стала смотреться еще хуже, чем была до проведенных реставрационных работ… Хотел поджечь дизельную, чтобы меньше здесь тоскующих пингвинов болталось, а потом плюнул. Мне же, если «рамсы» правильно и на этот раз сойдутся, потом её и отстраивать.

 

Вещмешок в багажник. Лайнер-трыхтарожец, пламенный привет от машиностроения Украины, негостеприимно принял меня в своё нутро, с неохотой завёлся и в путь. Добрался в Пулково, а там уже всё расписано. Игра я убегаю, ты догоняешь, вступила в первую стадию.

 

         Сел в ераплан и махнул в... Тибет его знает куда?

 

* * *

 

         Вот так я оказался над огромными просторами России в летящем самолете. Направляюсь в пугающую страну работорговли, умной электроники и причудливого уважения к старине.

 

В Японию я лечу, в нее родимую. Глядишь - и вылечусь от мужеской немощи. А после процедур японо-тайского массажа, чем черт не шутит, может случиться оказия, и в индивидуальном порядке придется поквитаться за поражение при Мукдене и позор Порт-Артура (бездарно проигранную Курапаткиным А.Н. военную компанию 1904-1905гг.) Впрочем, возможно, по поводу работорговли несколько и перегнул палку. Однако меня можно понять, всё это прёт от перехлеста эмоций и богатого внутреннего воображения.

 

         Чтобы в дороге было не скучно, в полет я взял упаковку пива, грелку самолично выгнанного и очищенного самогона и другие бутерброды... Оказалось, погорячился - в том отсеке, где я, вытянув ноги, почти улегся на линии горизонта, даже икру давали, не говоря о всяких коньяках-висках - подобных налитому напитку в согревающей мою душу грелку.

 

         Не выходя из токийского аэропорта, купил билет до Осаки, больно мне хотелось поглазеть на буддийскую святыню - синтоистские святилище Сумиеситайся и монастырь Ситеннодзи. Просто охота… Без всяких объяснений… Ведь бывает такое, потянет в сторону и ничего с собой поделать не можешь. А что? А то - если у барина в мошне шуршат купюры, барину, чтобы его не загрызла грусть тоска угодно чудить?  К сожалению, только дензнаки в мошне и шуршат.

 

         Само собой разумеется, туда тоже не полетел. Путал следы, продолжал играть в шпиона... И доигрался. Накаркал...

 

Сам на себя навел беду. Поэтому, не выходя из аэропорта, под другой фамилией, опять полетел в другую сторону...

 

* * *

 

         Дело чисто житейское. Зашел в обычный токийский туалет в аэропорту. А там, мне как человеку неместному всё в диковинку. Зеркала чистые и не запотевают, в отличие от наших дерьмом на дверях кабинок ничего не написано и из унитазов пахнет фиалками родного края, хоть ты с колен не вставай, так хорошо…

 

К моему глубокому сожалению, кроме фиалок, там какой-то здоровенный хам, видать из местных, так мне казалось по первоначалу, ткнул у кабинки мне в шею и на  чистом отечественном языке рявкнул мне в ухо:

 

- Пшёл вон, падла узкоглазая... Прости господи, нигде от них покоя нет, просто заполонили все, как саранча. - Дальше густым поносом нецензурные однокоренные словечки.

 

         Поначалу, высказыванию про узкоглазых заставило меня удивиться - это в Японии-то...

 

         Присмотрелся повнимательнее, да, нет - не местный... Свой оказался хам, отечественный... Мы с этим фулем, еще в самолете во время полета над заснеженными просторами родины схлестнулись. Он уже там, пытался наподдать мне ногой под задницу...

 

         А дело вот в чем. Мы оба, оказались любителями пива, с почти одинаковым запасом, захваченным в полет. Поэтому пшикали шипящими банки, почти параллельным курсом. Судя по его спившейся роже - одногодки, отсюда и схожесть в работе мочеиспускательной системе... Только я все время оказывался пошустрее, и пока он грузно поднимался со своего кресла за малой, но очень важной нуждой, я вскакивал, добегал первым, и журчал в раковины с удовольствием, а он бушевал за дверью.

 

Пока этот мордоворот стучал и матерился, сопровождающие его нукеры, успокаивали хозяина бубня, чтобы он вел себя потише, а то их всех высадят... Умные ребята, ничего не скажешь. Ага... Высадят... Это на высоте десяти тысяч метров. Стюардессы ему объясняли, - товарищ Жлоб, на борту нашего комфортабельного лайнера имеются и другие туалеты, но он ничего не хотел слушать. Я, - говорит пыхтя и икая, - депутат Борзов, кандидат в губернаторы …ской области и всех вас здесь… и хвост, и в гриву вместе с вашим самолётом и экипажем впридачу.

 

         Двери туалета, он, в конце концов, сломал, только меня там не было, а была глухая бабка-немка. Ох, она с испугу и орала, ох и визгу было...

 

         А он, бессовестный, расстегнул и достал из брюк, толстенный...

 

         Все как увидели, прямо ахнули от возмущения...

 

         Достал...

 

         Нет, не член... Для нормального человека еще хуже... Достал огромный кошелек и стал прямо в полете рассчитываться с авиаперевозчиком за нанесенный ущерб... Насорил деньгами и плюхнулся в свое кресло. Когда начал открывать очередную пивную банку, постарался, как можно больше пивного пшика с брызгами направить в мою сторону. Специально… Обидно просто слов нет, обрызгать, унизить  и растоптать моё человеческое достоинство. Впрочем, следует отдать должное пивному снайперу, все брызги, под новый всплеск визга, достались глухой даме из побеждённой Германии.

 

         Я, как законопослушный пассажир, держался изо всех сил... Амбал уснул, и я уснул, так закончился полет... Согласно мудрости японского сэнсея и его же идеологическим наставлениям, если ты смог не поддаться первому движению души и смог избежать схватки... Ты уже одержал победу над своими страстями и бушующими чувствами...

 

         Все закончилось хорошо... И вот на тебе, вновь увиделись на земле самурайской, только он специально бьется, и дразниться узкоглазым... А у нас кто на верху? Кто сегодняшние сливки общества, элита - мать-ё? Правильно - вчерашние гопники или вертухаи в погонах.

 

         Пришлось, не выдавая своей национальной принадлежности, на языке глухонемых,  призывать хулигана к ответу. Я был вынужден осадить его, показом сломанного в локте запястья, как бы намекая этим, что являюсь носителем серьёзных сакральных знаний.

 

         Он неправильно понял этот международный знак, оттого зверски рассвирепел. Смерил меня, новоиспеченного японца испепеляющим взглядом и своей лапищей - как даст мне в табло... Почувствовал себя, скотина,  настоящим воином-интернационалистом...

 

         У меня после получения увесистого удара по лицу, искры из глаз, слезы из носа, обида и другие светлячки из других мест. Ласточкой долетел к писсуарам, приземлился удачно башкой в один из них. Гад, стоит надо мной и ржет... Кому-то пальцем на меня показывает и штанишки свои, залоснившиеся в области ширинки расстегивает...  

 

Лежу у писсуара, скучаю… Но как настоящий гражданин своей страны помню, что согласно правам, предоставленным мне Конституцией любимой Родины, имею законное право не только избирать представителей власти, но, когда припрёт, и сам могу быть избран депутатом и слугой народа!

 

         Само собой, когда внутри организма гудеть престало… Гордость за конституционные нормы перестала тревожить гражданскую совесть, а заливистые гудки паровозов постепенно стихли… Наступил момент закипания мочи... Тем более, что этот гад уже достал своё мизерное хозяйство и пытался выдавить остатки пива мне на голову. Через секунду, бурлящая жидкость в голове перехлестнула линию дозволенного, плюс мальчики кровавые в глазах, обиженные на унижающую национальное сознание сдачу с Порт-Артура...

 

         Кряхтя и стеная, поднялся… Увидел, что у этого плохого человека руки заняты массажем простаты… Воспользовался заминкой, и с молодецкого разворота, в височную область возвратил ему удар... «Якогири» называется такое действие, а наносится сдвоенным замком сцепленных рук... Пока этот кабан заваливался на кабинки, успел ему еще и ногой в челюсть дослать привет из освобожденной Кореи. Там что-то звонко хрустнуло...

 

         Не успел я амбала уложить на унитаз, как из-за туалетной двери кто-то спросил: «Все в порядке, шеф?» Пришлось в ответ хрипнуть, что-то типа «иди на х.., не мешай гадить».

 

         Как я и предполагал, ответ был понят правильно. Видно их руководство, с ними иначе и не разговаривало, то есть дворня была приучена к правильному пониманию устной речи... Шаги удалились.

 

         Вслед удаляющимся шагам, тоскливым журавлиным клином потянулся и я.

 

         Краем глаза поинтересовался, что твориться за пределами нужника?

 

         Ничего там не творилось. Сразу за дверями, подперев мощными плечами блестящие стены, со скучающими рожами стояло трое братьев-славян.

 

         Ребятишки терпеливо ждали, когда их шеф покакает.

 

         Как ни в чем не бывало, прямо у них на глазах, стал в очередь на вылет в Осаку и даже зашел в зону отправления.

 

         Славяне меня, своими заплывшими, мускулистыми глазами, конечно - срисовали.

 

         Поэтому я не стал продолжать играть в разведчика, ради выполнения задания Отчизны - явно идущего на смерть.

 

         Когда «бодигарды» вслед за очередным пытливым следопытом с шумом и гиканьем сгрудились в туалете (предполагаю, начали оказывать своему бугру первую помощь, ну там, водичкой брызгать и отмывать его от крови и собственного дерьма). Я перестроился на марше и скоренько перешел в другой зал, вывернул курточку, одел шапочку и, купив другой билет, пристроился в хвост новой очереди. Когда уже был в новой зоне отлета, увидел решительную беготню по залу аэровокзала, увиденных мною ребят. Судя по их лицам, они очень хотели срочно убить-зарезать того, кто так умело отделал их пахана...

 

         Ищите, робяты, глядишь и обрящете...

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 2

 

         Он любил дождь и запах бензина.

 

         Распад, агрессия и вновь правдивая тишина непонятной кривизны света вращающейся по своей орбите. Такое, ни на что кроме грусти, дождя и новогодних снежинок навести не может... А он задумывался. Его постоянно мучил вопрос: для чего люди играют в «морской бой»?

 

         Дельта-Л представлял себе шум бушующего океана, надевал резиновые перчатки, чистил раковину, ванну, унитаз и начинал новую жизнь, с чистого листа на котором проступали буквы:

 

 

Чёрная копоть, зловонный дым.

Дервиш хохочет, морщины скаля.

Если Христос, так прикинься своим,

Всё добротой на пути тараня.

 

Форма оплаты любая? Плати!

Вместо Шекспира – ковыряйся в гнили.

И не пытайся весь мир спасти,

Дети уже море слёз пролили.

 

Мысли искрят – видно быть беде.

Мусульманин целует взасос иудея.

Жизнь обалдела, вернувшись к тебе.

Любовь - всегда глупа, как идея.

 

 

 

ГЛАВА 8

Гусаров

 

         Летит металлическая птица, разрезает могучим плечом воздушную гладь... А я внутри угрелся. Сижу тихо - не балую, матерных частушек не пою, хотя очень хочется...

 

         Принесли чуть выпивки, тарарахнул... Пальцы тут же перестали прыгать после незапланированной, противоречащей дипломатическому протоколу встречи в туалетных верхах. Ободренный улыбкой миндалевидной красавицы в обтягивающей униформе стюардессы, ответил своей гримасой и еще добавил из предусмотрительно захваченной из багажа грелки.

 

         Красота. И ничего, что пойло отдает резиной и жженной пробкой, главное внутреннее спокойствие и результат... Глянул в иллюминатор, мама дорогая, оказывается, мы летим вверх ногами. Необычное ощущение, облака с землей неизвестно где, а склоны и вершины гор на уровне самолёта.

 

         Еще глоток... Ага - можно без рогатины сходить на медведя... Потом глоточек... Му-у-у...  Ну, воздушные пираты, проклятые террористы... Ик... Нападайте на мирный лайнер. Ужо я, вам... ик... спуску-то не дам...

 

         Под мерное гудение насекомых, или нет... работающих двигателей, славно предаваться объятиям Морфея... Иногда, правда, вскакиваю... Спросонья, таращу глаза на темный салон и томных  стюардесс и вновь начинаю дремать, в сладости предвкушения встречи со своей давней мечтой - Тибетом... Осаку поменял на Тибет, пошел на размен, как во время ферзевого гамбита, пытаясь получить преимущество, только перед кем? А, ладно, все это не важно, главное грелка под рукой...

 

         Прикладываюсь к горловине резинового изделия и радуюсь, как она гостеприимно распахивает свои ласковые томные объятия. Обжигающая жидкость, по-свойски пластами укладывается внутри, заодно укладывая и меня. В конце концов, резиновое изделие, в качестве священного амулета, я вешаю на шею. С чем и оста... Хоро... хро... ё-мое...

 

* * *

 

         Приземлились. Общими усилиями экипажа растолкали мое нежное тельце. Объяснили где я. Успокоили тем, что трап к выходу подогнали, прыгать на бетонку не следует, можно спокойно десантироваться. В этом и есть главное преимущество грелки, тебе говорят... по-японски или как-нибудь еще… А ты, как баран томно обозреваешь окружающее пространство и все понимаешь...

 

         Вышел на волю... Глубоко вдохнул воздуха, прислушался... Не тошнит? Нет. Значит дома. Потянулся. Взлохматил шевелюру, где какая была. Начал читать заграничную вывеску... Долго фокусировал взгляд… Прочитал  После при помощи мозга переводил прочитанное. Перевод заставило чесать затылок.

 

         Здрасте-пжалуста. Приехали... Тибет оказался Непалом... С ея, столицей? Так написано - странно... Ну... ду... - Катманду...

 

         Ни хрена себе, куда меня замело... Вот что значит, на высоте свыше десяти тысяч метров прикладываться к ложному источнику знаний и хлебать из него, себя не жалея. Книги в полете надо читать, книги…

 

         Ну, что ж, Катманду, так Катманду... Поглядим на чужую манд…(тянет к рифмам, хоть ты тресни).

 

         Что там у нас в обозримом пространстве?

 

         Горы такие же.

 

         Джолмал… Джумалуг… Короче, Эвереста с моей точки не видать. Знакомые и образованные альпинисты, во время войсковой горной подготовке говорили мне, что коли ты, захочешь, эту горушку увидеть, так тебе придется пёхом переть с рюкзачком до горы Кала Патар, это, как не крути высота 5550 метров с отсутствием нормального кислорода. И вот только оттуда, из стратосферы, открывается вид на самую высокую точку планеты Земля. Так, что ещё.

 

         Облака на месте?

 

         А где ж им быть-то.

 

         Работорговли?

 

         Вроде нет.

 

         Бояться внезапной продажи в рабство, какой-нибудь «катмандусе»... ща, посмотрим? Так, а теперь посмотрим здесь за цветным прилавком. Ясно. Вроде, причин нет...

 

         Ехай в гостиницу. Любуйся местной достопримечательностью, тараканами с ладонь шириной, ими же, в случае чего, можно и перекусить. А на жаре мутит... Еще недавно, пролетая... Где ж я летел? Но снег точно видел... А здесь жарко...

 

                                                        * * *

 

         Безобразно медленно тянется таможенный контроль.

 

         Ребятишки в форме, суетятся под ногами, душу из меня вынимают... Самый высокий из них (росточком мне подмышку) его для солидности позвали, что-то спрашивает, болбочет...

 

         А я, помятую о том, что у русских собственная гордость, обстоятельно так и достойно, отвечаю и по-украински, и по-русски, и даже по-английски... Ноль... Не берет местную немчуру моя филология.

 

         Надоело им смотреть, как я, вместо словаря-разговорника, все время к грелке прикладываюсь... Стали руками на меня махать, в свистки свистеть и показывать на висящий портрет с мужиком похожим на швейцара у гостиницы, такой же гордый и неприветливый...  Пока я не перекрестился, и освященной небесами огненной водой из грелки вокруг себя не побрызгал, не отставали, все в портрет тыкали...

 

         В результате, примерно через час обоюдополезного общения, прогнали они меня и даже багаж выдали, правда, изрядно изуродованный и перекопанный. Грелку только, суки, забрали, лишили семейной реликвии. Оказывается, у них на все резиновые изделия, имеются свои таможенные заморочки... Видно поэтому и рождаемость такая высокая у несмышлёнышей. Жрать нечего, население нищает, а рождаемость увеличивается - очередной непонятный европейцу азиатский парадокс.

 

         При помощи четырёх офицеров, меня под белы руки загрузили в такси, и я убыл в неизвестном для себя направлении. После разобрался, они меня в гостиницу на постой определили. Пугало меня нетрезвого только одно, если эти таможенные богатыри, по моему примеру приложатся к грелке и...

 

         Что «и»?

 

         Здесь я терялся в догадках. Но то, что этих бравых парней с засученными рукавами стошнит  от растворенной в самогоне резины, в этом сомнений не было. Как пить дать, могли обвинить в покушении на правительственных чиновников и подготовке государственного переворота... Да, ладно, черт с ними... Там если что и осталось, так на пару глотков, но это если моим горлом мерить… Хот и неубедительно, но как мог, успокоил себя.

 

                                                        * * *

 

         Добрался до гостиницы, хорошо. По дороге спел песню про «Подмосковные вечера», потом про «Мороз», много было песен разных и хороших… Репертуарная политика солиста, с головой выдавала в нем матерого русофила и патриота… Встречные рикши, услыхав бандитский посвист и разудалую русскую песню, шарахались в стороны и переворачивали люльки с пассажирами.  Ощущение было такое, что как будто их кто-то стегал кнутом. И почему кто-то не любит русских туристов? Очень даже неправильное утверждение насаждаемое русофобами.

 

Прибыв по месту залегания в нору, попытался внизу, в баре купить за рубли бутылку местной отравы «local alcohol», но финт не удался. Пришлось без сожаления, отдавать фунты... За наши рубли и не дали! Понятно-с... Азия-с...

 

         Номер мне попался уютный, но без излишеств и на самом краю города. Крысиная нора - так без преувеличений можно было назвать всю эту роскошную, гостиничную песню. Специально для русскоговорящих туристов, там даже было «карта гостя» на арабском языке. Для жителя среднерусской полосы, не избалованного разными хилтонами, ды мариоттами, вполне нормальный сервис. Грелку, тока, суки... Ну, да я об этом вроде уже говорил...

 

         Бросил на лежанку свою, видавшую виды скатку, она же портфель и скатерть самобранка, сам рядом пристроился. Не спиться... Грелки на таможне лишился, а без источника тепла, какой сон, одна морока, а не сон. Попытался хлебнуть их мутной, рисовой бурды, только изжога усилилась…

 

         Ворочался, ворочался... Смена часовых поясов, здоровый сон в воздухе... Все это сказывается. Плюнул тягучей слюной, смачно рыгнул резиной и пошел болтаться по местным окраинам.

 

         Пристроившимся за мной местным то ли шпикам, то ли шпане, пришлось на пальцах объяснять, что я не сексотуристо, денег для их грабежа и разбоя - нет, драгоценностей и звенящих монист для обмена, тоже голяк... В конце концов, пусть они не злят иноземца и оставят его в покое. Для верности показал кулак... Все сразу стало понятно. Поулыбались и разошлись.

 

         На улице ночь. Роскошных красных фонарей не видать. Грязные, вонючие улицы. Окраина, одним словом. Резким порывом ветра, меня потянуло назад в нумера. Резко похолодало. Твердой походкой отправился восвояси. Нет нормального продукта, придётся унаваживать организм, местной дрянью. Такой вот получился крендель, перед засыпанием на чужбине.

 

ГЛАВА 9

БОРЗОВ и ФЕДЯ

 

         Бросив Степу-Ладунка умирать на куче угля в подсобке сауны, этой же ночью была убита и вся его семья - двое сыновей и жена. Убивали без пыток, просто изнасиловали детей на глазах у матери. Сняли это все на плёнку для дальнейшего тиражирования и распространения в США, Великобритании и других арабских странах. И только потом, когда увидели, что съёмка прошла нормально, перерезали всем горло. Когда резали, Борзой даже отвернулся, всё-таки дети были его крестниками, он, как блестящий и единственный друг Ладунка (Стёпка этим фактом очень гордился) был их крестным отцом. Надевал на них крестики и марихуану при этом не курил, просто курил сигару и от отвращения морщился и плевался. После акта мести и устрашения других, вернувшись домой ещё раз с умилением просмотрел эту запись. Там он был действительно хорош, страха в глазах не было, весь в белом, веселился искренне, со злобой в глазах и любовью к пересказыванию своих зверств.

 

         Борзой посчитал, что не разумно оставлять в живых будущих юных мстителей и организующую и направляющую руку мести - их мать. Тем более он даже гордился своим гуманным шагом, так как отец семейства и кормилиц сгинул, а пенсия по случаю без вести пропавшего человека, для того чтобы на нее могли нормально существовать три человека, до безобразия ничтожна. Он избавил их от юдоли, церковной паперти плача и несчастий, связанных с безденежьем. Тем более, зная, где Степашка держит заначки и хранит сбережения, тысяч триста американских денег выгребли, однако помеченных для подкупа чиновников купюр, тех, что были отправлены морем с племянником среди них не оказалось. Главарь банды даже подумал, может зря, пытал и мучил дружка закадычного, может, надо было просто грохнуть его и дело с концом? Хотя нет, воспитательный процесс, острастка для других… как не крути - предал Стёпка, не удержался.

 

* * *

 

         С самого утра, выспавшись и плотно позавтракав Борзой, по заведенной традиции поехал в церковь покаяться, поторговаться с всевышним по поводу дел праведных и дальнейшего повышения своего благосостояния.

 

         Послушал звон колоколов, обстучал лбом и поклонами все углы и иконы, выдал батюшке десять тысяч долларов, за отпущение грехов, получил его, и отправился решать повседневные текущие проблемы и задачи...

 

         После выхода из храма, начался долгожданный для большого количества нищих, стоящих в несколько рядов у церковной ограды, момент раздачи милостыни...

 

         Деньги, полученные от продажи наркотиков, проституции и других не пыльных забав, щедро раздавались направо и налево... Из тех же средств, изливались потоки весомых пожертвований и на благотворительность и на ту же церковь... Как известно со времен римского императора Веспасиана - деньги не пахнут. Нищие принимали подаяние с благодарностью и особо не принюхивались. Купюры в  барской руке были достаточно крупного номинала, поэтому, пахнут они или не пахнут человеческой кровью, было не важно

 

         Один из оборванцев, известный всей округе - Федя-блаженный или Федя-пророк, выделялся среди остального болезного люда, своей колоритной внешностью: под два метра ростом, всколоченной бородой и шальными, хитрыми глазами. Когда ему положили в ковшеобразную ладонь двадцать долларов он, не глядя на них, как подкошенный рухнул на колени и скороговоркой забормотал что-то о надвигающейся беде, о том, что только он может отвести ее в сторону и спасти раба божия Сергия от несчастий...

 

         В конце его достаточно громких причитаний, перешедших в тяжёлый рэп, можно было уловить музыкальные нотки Марша дроздовцев, более известного, как песня дальневосточных партизан «По долинам и по взгорьям» или «Комсомольская прощальная». Из рэповых частушек-нескладушек, проявлялись федины требования забрать его с собой, обеспечить жильем, трехразовым суточным принятием алкоголя, едой и не мучить работой. Чтобы его просьба не повисла в воздухе, Федя из своих необъятных карманов достал пакет, при разворачивании оказавшийся диплом и показал его меценату Борзову...

 

* * *

 

         Борзой с интересом остановился у такого странного нищего со средним специальным образованием, в дипломе он был записан столяром-краснодеревщиком пятого разряда...

 

         Бандюган-убивец, до краёв заполненный строгими ликами святых, напоённый гласом архангелов и пеньем небесного хора, поднял глаза на золотой купол храма, с досадой вспомнил вчерашний день и четыре загубленные души, три из которых были безвинные... Итог этой бухгалтерии... Ну, там, дебет-кредет, по поводу спасения души и отсутствием желания гореть в гиене огненной, был явно не в его пользу...

 

         Борзой прикрикнул на быков телохранителей, отгонявших мужика. Подумал, хоть этим поступком заглажу плёвую вину, плёвенькую… А ещё… Так ведь… Забор надо подправить… Ага, оградки у многочисленной братвы на кладбище соорудить. Травки новой засадить, газоны покосить… Мало ли дел? Вон, те же окна и двери рассохлись, скрипят и не закрываются, а этот косматый малец, как не крути столяр. Да и, он внимательно к нему присмотрелся, здоровый черт, можно вместо лошади в плуг запрягать или просто так на плечах ездить...

 

         - Пьешь, поди? - Строго спросил у него Борзов.

 

         - Пью, ваше благородие, - гаркнул Федя, вытягиваясь во весь свой исполинский рост.

 

         - Сильно? - подозрительно глядя на него и уже жалея о своих первых движениях души, забеспокоился Борзун...

 

         - Когда делать нечего, когда руки без толку болтаются взад вперед, тогда запойно, неделями, - честно признался Федя и добавил виновато потупясь. - Все с себя спускаю... Все... Подчистую... После, вот, у храма приходиться грехи отмаливать и ждать, чего люди добрые подадут. Вот, как ты мне сегодня. Сказывают, в моём организме происходит алкогольная недостаточность. Вот через неё, болезнь мою запущенную и неизлечимую, приходится «мерзавчиком» баловаться… э-э-э-э… Лечиться, то есть. Спасибо тебе, добрая душа, за то, что спас ты меня от лютой смерти…

 

         После последних слов он как-то уж совсем по-собачьи, преданно посмотрел на Борзова... Тому такая неподдельная, искренняя преданность понравилась, он, убрав из голоса жесткие нотки, сказал растрогавшись:

 

         - Ладно, давай, сивый мерин, лезь к охране, - и сурово сдвинув брови, на всякий случай добавил. - Только смотри мне, чтобы без баловства и запизд.., закидонов.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 3

 

         Темп замедляется. Это хтой-то у нас стучал… серпом по молоту… и наоборот?

 

Окружение требует дешевого общения, выпивания водки и буйного развлечения на сегодняшний вечер. Аморальный образ жизни взнуздал сознание. Пьяные мужики лежали вповалку вместе с землёй.

 

Желающих возлюбить власть, как себя самого, становится с каждым днём всё больше. Победители - «черные» персоны начинают плотно закручивать вентиль и всё увереннее рулить жизнью безмозглых.

 

Переходим к «Разному»… Пора вызывать санитаров.

 

         Ему надоело критиковать собственную самокритику. До появления собеседников,  пришлось устанавливать дверь, и не просто дверь, а черную дверь с красными наличниками и колонами.

 

         Все было просто. Если существует человек, как мера всех вещей… Если существует мир - этот набор необязательных предметов, значит, рядом с ним должна быть дверь, чтобы ее открывать. Дверные петли можно и не смазывать, пусть скрипят, тогда ощущения будут полностью соответствовать жизненной правде. Единственное, что обязательно  необходимо сделать - это установить на дверь броню, украсить коваными решётками и расположить по периметру камеры слежения и спаренные пулемёты. Всё для блага народа и во имя его процветания!

 

         Добро пожаловать в приёмный пункт проката несбывшихся желаний и неосуществившихся надежд.

 

ГЛАВА 10

Борзой

 

         До покраски заборов и возведения оградок на могилах братвы, дело так и не дошло. У Феди открылись, вернее сказать подтвердились другие совершенно удивительные способности.

 

         Оказалось, что этот не по годам развитый юноша, около пятидесяти лет, мог предсказывать разные гадости: покушения, подкопы, минирования и разные другие глупости. Бывалоча, как затоскует душа-то, поднесут ему пару стаканов угощения (позже он сам узнал, где хранится лакомое и болезное, и ему было позволено пользоваться водочным довольствием самому) его-то, и пробивало на чудеса... Свят-свят-свят…

 

         С похмелюги, болезный Хведька, успешно разрушал планы покушений супостатов на Борзого. Чего не делал, так это только людям не мог вредить, выдавать тех, кто якобы замысливал дурное против бандитов.

 

         Во время первого покушений на его драгоценную жизнь, Сергей Борисович Борзов от страха просто обделался. Собственным дерьмом, очень заметно измазал все вокруг. А не надо было требовать в лимузине белый, кожаный салон. Свидетели произошедшего говорят, что воняло страшно, но главное не запах, главное, что жив остался. Федя тогда еще долго щеголял в саморучно отстиранных от дерьма хозяйских штанцах и кашемировом пальтеце.

 

         После этого доверие к Феде было безграничным.

 

         Когда же Федя, по своей манере, завывая дурным голосом, остановил машину, готовую по хозяйственным нуждам въехать на территорию временно занятую врагом, т.е. на сотки поместья Борзова… Фургон быстро откатили под забор соседа, упрямо отказывающегося продать участок… И… Через несколько минут, он рванула мелкими частями в тротиловом эквиваленте… В результате чего в соседних домах посыпались пуленепробиваемые стекла, а уведенные в сторону трое бандитов остались живы. Сейчас,  Федюшу стали уважать и рядовые члены содружества.

 

* * *

 

         Когда люди Борзого стали искать Федю, чтобы разузнать, почему его не было рядом с умирающим Алаюрдой, их поиски не увенчались успехом. Пропал, как сквозь землю провалился.

 

- Дело с этими божествами темное, до конца науке не понятное, хорошо еще, что порчу на меня самого не навели, - думал Борзун, поглаживая сломанную челюсть и пытаясь хоть этим себя успокоить. - Да, нам, истинным христианам, людям в охотку посещающим православные храмы и истинно верующим, в дебрях чуждых религий делать нечего.

 

         Как не жаль было терять Федю, как не тяжело оставаться без ясновидящего пророка, а пришлось. Свернули люди Борзова свое хозяйство и в спешке отправились в родные места продолжать нести людям зло и несчастья.

 

* * *

 

         А дело было проще простого. Когда Федю вывели из серебристого авиалайнера и  привезли в монастырь, для поиска объекта под кодовым названием «Ёптыль-алаюрдык» он первое что приметил, это огромное количество нищих, юродивых и просто попрошаек. Что-то внутри у него дрогнуло, повеяло теплом, вспомнился родной дом в деревне под Птурском, маманя с крынкой парного молока... Можно дальше не говорить, понятно, что он забыл и про задание, и про строгий приказ охранять помирающего оранжевого дедушку.

 

         Федя забыл обо всем... Под каким-то сомнабулическим наваждением расстегнул молнию, расшнуровался. Скинув дорогие одежды, производства фабрики «Коминтерн» он в своем живописном одеянье: синяя майка, черные трусы и новые красные кеды - стал в ряд нищих...

 

         Вы удивитесь, но в эту лопатообразную ладонь «диковинной замарашки» может из-за роста, а может из-за мощного голоса, рекой потекли подаяния, а чья-то добрая душа положила и коробок с терьяком (опиум-сырец). По примеру товарищей по профессии, зажевал Федюня черного раствора из ёмкости, и так ему хорошо стало, что пошел он спать, а когда проснулся, была ночь, и он понял, что забыли его, как ненужную вещь… Просто бросили, потеряли в далекой стране. Не долго он горевал и лил слезы по поводу случившегося.

 

Прошло несколько дней, и уже без колоритной фигуры в оранжевом одеянии невозможно было представить предмонастырский пейзаж.

 

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 4

 

         Смотрим на то, что находиться за дверью. Смотрим издали и зримо представляем себе события, волнующие нас. Всё потому, что закон один для всех – кто устанавливает дверь, тот и решает, что за ней будет.

 

         Там вдали все пространство занято варварами и непобедимыми вампирами. Они не гибнут под лучами яркого солнца, носят распятие и  любят чеснок.

 

         Со временем выяснилось, что абсолютное большинство людей, слишком легкомысленны, чтобы любить безалкогольное пиво – врага некрасивых женщин  и общение с резиновой феминой или мужчиной в виде горбатого фаллоса.

 

         Красивые берега, красивой реки ретушируют острые линии, сглаживая их и делая более обтекаемыми. Солдатам при форсировании водной преграды и броска на оборонительные рубежи противника, будет легче ее преодолевать - думалось ему под монотонный стрёкот насекомых.

 

 

 

ГЛАВА 11

Гусаров. Средство от импотенции.

 

         Для определённой группы моих товарищей по половозрастным категориям, возможно - импотент, это горько и обидно. А гиперсексуал - это гордо!? Так вот могу возразить, и на их вялое и бесполезное - смотри, как стоит, имеется моё гордое и самоутверждающее - ерунда, ты сюда посмотри, как красиво висит… Нет, нет, глазки свои блудливые не отводи. Присмотрись, как твердо и элегантно свисает. Не просто указывает на полшестого, а с огромной уверенность в том, что завтрашний день будет лучше, удачливее и главное счастливее, чем сегодняшний…

 

         Дальше, больше. Качающаяся на ветру занавеска, темные портьеры, посторонний посетитель алькова. Потаённые желания привели меня в достаточно неожиданное место - солдатский сортир. Долго же я буду вспоминать это место скорби и несчастья: холод, грязь, а тут ещё и запоры от тушёнки. К чему эти видения?

 

         После этого, от раздающегося изнутри стука я проснулся. Непонятный звук получался оттого, что мои зубы, азбукой Морзе, от холода выстукивали сигнал SOS.

 

Стряхнул с себя мокриц, смахнул с простыни тараканов, уютно устроившись в тепле моего лежбища. Разобрался, что хочется пить и почистить зубы… Еда? Нет, не хочется. Гостиница под звук воды и моё кряхтение над умывальной раковиной, наполнялась шумом и женскими криками.

 

* * *

 

         Первоначальное желание метнуться в двухнедельный пеший поход для того, чтобы из базового лагеря вершины Кала Патара с высоты пяти с половиной тысяч метров, задрав голову, пару минут потаращиться на Эверест и Лцхозе, поначалу меня увлекло. Мне хотелось в суровых горных буднях, с ночевками в промерзших палатках, с едой из пакетов, с обморожениями и поражениями в правах, в общении на пальцах и жестикуляциях с шерпом носильщиком - проверить себя на мужественность и выносливость. С высокой температурой, расстройством желудка от перепадов высот, крупозным воспалением лёгких и постоянной нехваткой в них кислорода, мечтал пройти по пути народного героя Непала сэра Эдмунда Хиллари и носильщика Норгея Тенцинга. Однако в карте гостя, было белым по чёрному написано - сезон восхождений на Эверест в Гималаях длится с марта по май. Сейчас ноябрь. Ударил кулаком по ладони: «Эх, жаль не удалось. Не судьба. Придётся ждать до марта». А сам,  выходя в гостиничный коридора подумал: опять судьба сберегла меня для больших дел и великих свершений.

 

* * *

 

         Украинская группа «альпинистов-спелеологов», занимала почти весь этаж вонючей гостиницы. О том, что эти горластые, перевязанные поперек живота тетки проснулись, я узнал очень быстро. Тонкие стенки отеля возводились с учетом малокровного и низкорослого местного населения, на славянский напор и «доброе» слово они рассчитаны не были. Поэтому пришлось болтаться по этажу вместе с пахучими запахами разогретых южных тел и шумными криками.

 

         - Ой, какой здоровенный мусчина, - проворковал мне в спину чей-то томный грудной голос. - Галя, посотрите на их... Мычцы, кахие храсивые, как у маво  Миколы… пирид свабдяй...

 

         - Видно… Здоровый бугай, - оценивающе ответила Галя, дородная тетка с тройным подбородком нежнейшего сала. - То-то, ты - ужака, всю ночь крутилась, вертелась... Заснуть не могла... Мужика почуяла... Прямо, я удивляюсь на тебя. Вот товар он мог бы нам помочь поднести... А может он жулик, штаны на нем какие-то потертые?

 

         - Бросьте, Галя, свои глупые глупости глупить, - ответила ей товарка. - Ну откуда у жулика, могут быть такие громадные деньжищи на такую дорогую гостиницу? Прямо смешно... А вот насчет штанов..?

 

         Не давая дородным девчатам, дальше развернуть свою мысль вширь и от обсуждения моих мычц перейти к горячей дискуссии по поводу моих мужских достоинств, находящихся в брюках, я разоружился перед ними, и с криком: «Здорово землячки! А скуль вы, такие гарные, сами будете?» - показал, что мусчина к контакту готов. Раз с покорением Эвереста вышла небольшая проблема, следовало развлечь себя чем-то иным.

 

         Поговорили. Оказалось малоросски, с просторов то ли херсонщины, то ли хер... Нет, не помню... Хотя на всякий случай спросил, знают ли они моего дружка закадычного и собутыльника верного - Юрку Бездольного и жену его Татьяну? Выяснилось - не знают. А зря, мировые ребята.

 

Судя по всему там, на ридной стороне их ждали и мужья и дети, поэтому рассказывать биографию - с перечислением деталей, первому встречному в подозрительных оттопыренных на коленях штанах, тем более с которым возможна мощная, всепоглощающая и настоящая любовь, резонов не было.

 

         - Что ж вы сюда припёр… пардон, приехали? - галантно начал я разговор на близкую им тему. - Турция же рядом... Или «не нужен нам берег турецкий, чужая земля не нужна», так что ли?

 

         - А чем вы, Леша, сегодня в день занимаетесь? - полностью удовлетворяя моё любопытство, ответили мне вопросом на вопрос. Спросила меня Оксана (это та - которая не спала, почуяв за стеной мужика).

 

         Рассказывать о своем горе, о полученной в токийском аэропорту оплеухе, о конфискованной таможенниками грелке и о не сбывшихся желаниях забраться на гору я не стал и разные глупости про музеи не выдумывал. Поэтому честно признался, что ни чем не занимаюсь, зато очень рад встрече с земляками...

 

          - Ой, так пойдемте же, ведь с нами, - покраснев и начав теребить край кофточки, проворковала горячая Оксана. - У нас и гид свой есть, и заниматься много чем сегодня предстоит... Будет весело.

 

         И без паузы продолжила: “А вы сами-то, в каком номере с женой живете?”.

 

         Исполнив, согласно заветам старика Станиславского затяжную паузу, тем самым, усиливая интерес к своей персоне, потупясь и повздыхав, я поддался легкому (как тогда казалось) флирту и признался, что живу скучно, живу один  в двадцать пятом номере... Да и не живу вовсе, а просто прозябаю - лишенный женского тепла и ея же ласки, т.к. одинок, позабыт, позаброшен… Дальше, в связи с тем, что был не жравши, прижав руки к груди  говорил долго, красочно и убедительно.

 

         Тётки, судя по их восклицаниям и слезливым междометиям, готовы были прямо в коридоре разрыдаться на моей груди и тут же усыновить меня… Но, наблюдая за тем, как они между собой переглядываются и вздыхают, ни одному моему слову не поверили… Вот такие они, девушки с херсонки.

 

* * *

 

         Организаторы тура, досконально изучив особенности «славянских альпинистов» прямо с утра повезли их и меня, добровольно примкнувшего к группе, не на покорение горных вершин и изучение пещер со сталактитами, а в огромный магазин без крыши, оказавшийся оптовым рынком.

 

         Добравшись до заветных «соток» тетки стали скупать на корню немыслимое количество барахла, после чего повезли его на товарную станцию для загрузки в контейнеры.

 

         Меня, ушлые торговки, использовали, как мальчика-рикшу и китайского кули в одном лице. Контейнеры были уже заполнены на одну треть, а тут еще подвезли... На глаз, прикинув вместимость металлических ящиков, понял, что, как минимум недельку им еще придется посещать это место.

 

         В конце концов, уверовав, что я полностью покорен безразмерной красотой луноподобной и солнцеликой Оксанки, немыслимыми размерами ее натуральной груди, девчата даже стали весело покрикивать на меня и обидно понукать. Но если взялся за грудь, э-э... то есть - за гуж, не говори, что не дюж... Грузи. Перемещай. Запаковывай. А если, что не нравиться, ползи в свою нору и оттуда наблюдай за настоящей, полноценной жизнью.

 

         По той скорости, с какой местный гид-переводчик испуганно бросился вон из гостиницы, я понял, вернее что-то ниже уровня пояса верности мне подсказало. Вечером начнется самое интересное. Остаётся вопрос? А для самого интересного импотенты на вечер с салом сгодятся или как?

        

* * *

 

         Много раз мне рассказывали, как наши закаленные в социалистическом раю командировочные, научились в условиях чуждого капиталистического окружения и экономии валюты, жить и работать, но воочию видеть такое чудо не приходилось.

 

         При ближайшем ознакомлении выяснилось, что при помощи обычного кипятильника можно и украинские пампушки готовить на растительном масле и варить в раковине борщ. При этом, на чем свет стоит, крыть окружающую действительность за отсутствие нормального буряка и настоящей цибульки. И поделом…

 

         Разогретые разговорами и проклятиями в адрес Зинки из соседнего номера: «Сама ще, проститутка, говорила, что денег у нее вже нет, а видела, скока она кримпленов набрала? Что б ей повылазило все!». Мы втроем уселись за празднично украшенный стол. Если бы были рюмки, конечно, мы бы пили из них, но все проходило в походном ритме «встал-вынес», поэтому пришлось пить из нормальных пластиковых стаканов, под вечный женский припев «тольки, Лёшичка, мне чуть-чуть, я-та вооще ни пью».

 

         После хмельного застолья, веселье продолжилось на полную катушку. Начались игры, головоломки, шарады. Бутылочку, такую «неслабую четверть» крутили для поцелуев. Закончилось броском жребия, кому из этих плотных, пахучих теток, опробовать на крепость мою мужскую силу. Вот тут я дрогнул и дрогнул так, что…

 

* * *

 

         К своему стыду, подробностей, кто первый начал заниматься высасыванием из меня всех жизненных соков и сил, я уже и не помню... Лишь утром, когда телесная оболочка отказалась повиноваться приказам мозга, стало ясно - каждая из близняшек (прекрасные незнакомки оказались двоюродными сестрами) в полной мере отыгрались на мне за период своего вынужденного (?) сексуального воздержания.

 

         Склонившись над унитазом, упершись левой рукой в стенку, а дрожащей правой мучительно нашаривая отросток, необходимый для мочеиспускания (где-то он ещё вчера, еще вечером был, я точно это помню) мстительно подумал, что ни черта у плечистых гражданок с мусчиной не вышло… (А, вот и он… На месте… Фу-у... Я нервно оттер пот со лба…)  Не оправдал товарищ доверия, зря потратили молодухи вкинутые в него калории… Однако, когда, минут через пять увидел довольные, похотливые и… Я даже боюсь сказать, счастливые лица, рука потянулась к мошонке… О ужас, она была распухшей до безобразия, до размеров вороньего гнезда… Сперматогенез пёр семимильными шагами, даже перед самим собой не ловко. Кого я дурил столько лет? Оказывается, если импотент попадет в умелые руки, то и проблема по боку. Как говорил выдающийся мыслитель современности, для краткости назовём его вымышленными инициалами МЖ: «Чтобы ты не делал, на какие ухищрения не шёл, но пока женщину не заменишь, ничего тебе в решении проблемы импотенции не поможет».

 

         Меня одели, в моё же ношеное, полустаканом подлечили, вторым полустаканом ввели в легкое состояние пофигизма и опять, в качестве грузчика, и сопровождальщика, повезли на оптовый рынок за товарами.

 

         Пришлось отрабатывать все прелести веселой жизни в бабском, полностью бермудском треугольнике. Сейчас я конечно, понимаю... Там бы я и сгинул пропавшим кораблем, погиб в пучине с чудищами заморскими, если бы не отпросился у «бабиньона» посетить некий буддийский храм. Зазывный плакат об экскурсии висел в вестибюле.

 

         По поводу неработающего рынка, причин я не знал, но все «альпинисты-спелеологи» отправились вместе со мной. Какое-никакое, а развлечение.

 

ГЛАВА 12

Гусаров

 

         Походил вместе со стадом, потоптал священную для местного населения землю. Послушал, как мои спутницы на своем распевном языке общаются с нищими, те им отвечали на том же языке, посчитал это галлюцинациями бессонной жизни и слишком плотного сексуального графика боевых, круглосуточных дежурств...

 

         Узнав от вечно испуганного гида, что на экскурсию отводиться еще, по меньшей мере, часа три, я быстренько потерял из виду своих подружек и стал самостоятельно болтаться по территории храма, пытаясь, хоть как-то прийти в себя и в чертоге сакральных святынь найти успокоение измученному телу. (Эко завернул-то.)

 

         Усталость от большого объема впечатлений, выпитая вчера вечером теплая местная водка на тараканах с привезенным национальным продуктом (сальце с чесночком и укропчиком) все это вызывало жуткую испарины и общую потливость, которая, в свою очередь не давала разогнаться  мысли и впитать впечатления от увиденного...

 

         Присев на деревянную скамью, я промокнул снятой рубахой пот, огляделся и попытался отдышаться. Чуть поодаль от меня, сидящего в темноте, одиноко молился монах. Он наклонялся, раскачивался, что-то невнятно бормотал себе под нос. Наблюдать за ним было забавно, я уже совсем было собрался уйти, чтобы своим присутствием не мешать отправлять религиозный культ, как монах стал заваливаться на бок и очень неестественно укладываться на каменные плиты...

 

         На первый взгляд могло показаться, что упавший монах исполняет один из религиозных ритуалов, но уж больно странно лежало тело. В ратных походах, где мне не единожды приходилось бывать, видя такие позы, как правило, зычно кликали санитаров с последующей транспортировкой тела в санчасть.

 

         Я еще засомневался, подходить, не подходить к нему, но бывшее членство в ОСВОДе и пионерской организации, научившие помощи попавшим в беду, взяло верх над нетрезвой мыслью. Быстро подошел, взял монаха (оказавшегося глубоким стариком) за запястье и нащупал тонкую нить ускользающего пульса. Ни хрена себе, дедок-то, должно быть помирает...

 

         Пришлось подхватывать старика на руки и по какой-то, раньше невидимой, запрятанной в стене лестнице, тащить это почти невесомое тело на крышу. Там, на свежем воздухе, мне было некогда любоваться окружающими горами и великолепным пейзажем...

 

         Глаза у старика были закрыты, а тело начинало деревенеть. Пришлось срочно вспоминать курс оказания первой помощи и проводить активные мероприятия по оживлению... Искусственное дыхание чередовалось с массажем сердца и так по переменно... При этом помогал себе волшебными словами: «Давай старик, открывай глаза, не умирай, давай старикан...». Складывалось впечатление, что он мог понять меня, но главное было то, что он должен был слышать человеческий голос, а не трубы встречающих его архангелов, или кто там есть в их религии...

 

         Замаялся сам и его заездил, но грудину не сломал и славненько. Через некоторое время опять взял старика за запястье и почувствовал, что ровнее и отчетливее пульсирует кровь по жилам...

 

         Когда уставший и довольный от того, что совершил, поднялся с колен и начал глазами искать рубашку-апаш, она же носовой платок, увидел вокруг себе большое количество, молча стоящих оранжевых людей. Как мог, улыбнулся и развел руками, мол, давай, робяты, сейчас ваша очередь, а я сделал все что мог.

 

         Лежащий старик, открыл глаза и что-то пролепетал. Окружающие монахи, дружно закивали головами, указывая глазами на меня. Мол, точно, точно - вот этот вот... Он все и сделал. Кивали доброжелательно, то есть бить по-шаолиньски не будут, ну и на том спасибо.

 

         Старик не без помощи окружающих поднялся на ноги и жестом попросил меня нагнуться, росточка он был примерно мне до груди. Я нагнулся, он, взяв мою голову в руки и не отводя своих пронзительных голубых глаз от моих, довольно больно сжал ее в области висков, перевел руки к шее, потом к сердцу, ниже, еще куда-то... После опять, еще сильнее сжал виски...

 

         Вообще я человек терпеливый, могу много выпить и плотно закусить, но от старческих ручонок, подаривших мне боль, поневоле охнул, из глаз по той же неволе, брызнули слезы...

 

         Когда вытер глаза и с облегчением вздохнул, увидел лишь спину удалявшегося монаха. Осмотрелся. Вокруг никого. Голова побаливала, но пришлось отнести это насчет вчерашнего водочного излишка, после чего меня передернуло, гадость какая, эта мерзкая местная дрянь, еще эти ненасытные бабы...

 

         Это ж надо, - тоскливо думалось мне больной головой, без надежды в глазах. - Забраться за тысячи километров, чтобы совершенно безвозмездно, тупо и безмозгло напиться всякой дряни, а потом совершить поступок, который и благородным-то можно назвать с большой натяжкой... Пионер хренов...

 

         Полный тоскливых мыслей, разболтанной походкой матроса торгового флота, поплелся к выходу.

 

         Когда выходил, стоящие монахи стали низко кланяться и что-то мне в спину бормотать. Что я мог в ответ сказать?

 

         - Да ладно, пацаны, - я и вправду был смущен таким вниманием, поэтому и ляпнул из своего далёкого прошлого. - На моем месте, так поступил бы каждый... И не к месту добавил: «Друзья сознаются в беде»

 

         Гид-переводчик, наблюдавший эту сцену со стороны, был крайне удивлен тому, что происходило у него на глазах.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 5

 

         Вульгарный «с петухами и курами» пиджак, снятый с манекена, напоминает цветные витражи Шагала за дверью общей хижины. В этом истрёпанном ветрами и непогодой помещении, он обслуживал ночное дремлющее сознание своих неофитов.

 

         Выйдя за дверь,  прислушался, остановился. После перешел к цветущей клумбе и уже там, над ней, плакал навзрыд от проникающей радости осязания цветов, как над могилой лучшего друга. Форма лишённая человеческого содержания начинала работать со знаком минус - это взбадривало и настраивало на минорные оттенки.

 

         После плача он понял, чтобы в середину туловища пришло нечто новое - исподволь возникло желание здорово напиться. Если очищаться - то уж в полной мере. В пьяном виде он поменял чисто конкретный дым Отечества на призрачный фимиам свободы. Вкушать который начал беспорядочно, запивая, чем придётся. Вот так и проявлялась старческая вздорность и неразборчивость в выборе очистительных процедур.

 

ГЛАВА 13

Смерть губернатора

 

         Губернатора Птурской области Петуха Петра Петровича, грохнули прямо у подъезда.  Застрелили спокойно, не торопясь и по деловому. За что, кто, кому выгодно – с этим разбираются следователи. Задержали троих доходяг и они, после ласковых уговоров в отделениях «стражей порядка конституционного строя» уже начали давать правдивые показания, полностью изобличающие их вину. Одного задержанного, правда на третий день нашли в канализационном коллекторе с многочисленными гематомами на лице, внутренними переломами травмами не совместимыми с жизнью.

 

* * *

 

         Пётр Петрович, разомлевший и весьма довольный всем случившимся полчаса назад, потеряв бдительность и осторожность, выходил от своего партийного товарища по «Единой неделими» (коли кликать по фене, то от барухи) местного «переходящего вымпела» по имени Жанка-буфетчица.

 

Ранее Жаннетт, не за страх, а за совесть (ну, и за те недоеденные мелочи, остающиеся на господском столе) в одиночку (подсобную челядь не считаем) работала в спецбуфете областной администрации... Знаете, такое небольшое помещеньице на задворках власти, куда допускались только особо приближенные и то, с разрешения губернского головы. Многие из них после доброй рюмки коньяка выходили оттуда с расстегнутыми ширинками, красными лицами и блестящими глазами. Не подумайте только, что это коньяк так действовал... Нет, так действовали умелые руки буфетчицы Жанны, простой номенклатурной безотказной бабы. Все прелести коммунистического рая для избранных, возвращались на свои места, туда, откуда их, еще совсем недавно выкинули борцы с привилегиями - озверевшие от вседозволенности демократы. Правда, когда их назначали на «кормление» по волостям, да по губерниям, все привилегии аккуратно возрастали на порядок. И в самом деле, когда ещё удастся порулить такими махинами. Назначат из первопрестольной честные выборы, заменят очередного председателя Центризбиркома и тю-тю… Петр Петрович был известный демократ, соратник первого президента, он даже запасной бронежилет за ним носил, вот, как ему доверяли. Поэтому когда встал вопрос, КОГО кинуть на тучные Птурские нивы, леса и перелески, про промышленность я и не говорю, двух мнений не было. Кинем, подкинем Петьку, пусть забавляется.

 

* * *

 

         С давних времен, Петя Петух всем имеющимся проституткам... Оп-па... Прошу прощения у названных, но не поименованных! Не проституткам, а товарищам по областному партийно-комсомольскому активу... Так вот... Всем имеющимся в наличие доступным кадрам, «Пухлый Пух» - так с любовью называли его товарищи по комячейке, предпочитал доступную и не корчащую из себя  Жанну д’Арк - Жанку-буфетчицу...

 

         С ней всегда было хорошо, а в том, как она умело управлялась с разными мужскими безделушками, видно и заключался секрет её многолетней популярности, как среди местных товарищей-господ, так и среди частенько заглядывающих столичных штучек. Петю не смущало, что в этой очереди к сорокасемилетней молодухе, он был по счету: Так... ???... Щас…  …надцатый, что-ли? Погоди, посчитаю… В последний раз она отчитывалась… Были банкиры из Монголии… Сорок девять... Ещё… Друг-охотовед с Чукотки… Потом, биробиджанский симфонический оркестр…   Шестьдесят седмь? Это официально. Или, даже больше? Впрочем, это неважно.

 

         Так в чем было её генеральное преимущество перед всеми другими гражданками и попутчицами по партийному строительству вертикали власти? А?

 

Всё было просто и без затей. Она с ним о разных проблемах  не рассуждала, себе ничего не выпрашивала и его мужское достоинство, показом мизинца под нос - не унижала. Тем более, что Петина жена все время болела разными болезнями, и к выполнению супружеского долга, допускала его - мужчину с должностью и нерастраченными силами, только с гримасой боли и отвращения.  А это в свою очередь вызывало у истинного бойца партии и преданного «единонеделимца» не мощное семяизвержение, а стойкое ощущение выполнения отвратительной  и грязной работы, граничащей с некрофилией. В последнее время даже бутылки коньяка было недостаточно, чтобы испытать сексуальное влечение и заставить себя заползти к благоверной на палати. Того и гляди, в скором времени придется полными пригоршнями заталкивать в себя разные возбуждающие препараты, т.с. подстёгивать фармакологией своё либидо, пестовать половое влечение даже не к жене, а к молодым и опытным Жанкам и их преемницам. Видно, старик Фрейд в гробу переворачивается, глядя на  потуги боевого Петуха сохранить своё мужское естество.

 

         А у ласковой Жанки, все радости жизни не оценивались, а гениально создавались. Недостатки превращались в самые выдающиеся достоинства. Мужественный, выступающий вперед живот – говорил о серьёзности. Отвисшие, как у бульдога щеки, указывали на доброту и преданность, а сизый, баклажановый нос, воспринимался не иначе чем греческий профиль, напоминающий Юлия Цезаря (хотя тот, вроде был из главарём Римской империи).

 

Всё у Жанны было прекрасно. Дурацкие капризы отсутствовали. У неё всегда было время выслушать и утешить, а если возникала необходимость то и поплакать, и поругать вышестоящих мерзавцев начальников. Всё воспринималось с большой благодарностью, да под разлюли-люли малиновую рюмочку с настоечкой и номенклатурной закусью. Правда, чтобы уж совсем было не в падлу (любимое слово опять случайно сорвалось) т.е. чтобы как-то отблагодарить во всех отношениях приятную даму, еще в давние времена в местном универмаге, специально была выделена секция по продаже люстр, лампочек, бигудей и другого белья, где она и числилась заведующей...

 

         Сегодня в её служебном помещении кроме коньячка-балычка присутствовала и специально приготовленная пицца с разными из моря выловленными диковинными наполнителями. Этот здоровенный блин, засыпанный растаявшим сыром, вкуса был необыкновенного. Потому-то после профессиональных рук, затем плотских радостей, весь блин под блеющую современную музыку был с большим аппетитом съеден. После еды на прощание поцелуй в губы и в знак благодарности, накладная на получение для реализации новой партии конфискованного, а по правде сказать, нигде не учтённого  товара.

 

         Водитель-телохранитель Герасим Крысюк, которому Петух по телефону прокукарекал (извините, не удержался от каламбурчика) о том, что он сейчас выходит (пора было ехать проводить семинар, посвященный нравственной чистоте наших улиц и борьбе с проституцией) начал прогревать двигатель, отвлекся... Тем более,  где-то вдалеке, промышленный дятел в очередной раз завел свою песню, сопровождающуюся смехом, стуком и скороговоркой. Короче говоря, в нарушение инструкции Крысюк не встречал своего начальника прямо у двери. Вальяжно развалясь на водительском месте он ждал в машине, разглядывая проходящих мимо прохожих. Оттого, как видно, болезный и жив остался...

 

         Разомлевший и довольный жизнью, утвердившись в мысли, что он ещё мужчина хоть куда, Петух выпорхнул на лестничную клетку, остановился и заслушался песней дятла. Хорошо-то как стучит, по нашему, по промышленному… Не торопясь, спустился к выходу... Жаль, до конца эту  симфонию мегаполиса ему не дал дослушать  поджидающий убийца...

 

         Один выстрел (и два контрольных в голову) оборвали жизнь пламенного борца за дело народа, избранного народом, не щадящего сил во имя народа, и... Что-то там еще было, сейчас уже и не упомнишь...

 

                                                        * * *

 

         Заказное убийство всегда характеризуется тем, что рядом с трупом или неподалеку от него лежит орудие преступления...

 

         На этот раз, вместе с трупом и оружием, свернувшись в клубок, лежал и исполнитель. Работяга-киллер в потёртой болоньевой спецовке со стареньким дореволюционным наганом образца 1895 года. С ним рассчитались сполна, а он, наверное, ждал серьёзных  обещанных денег за выполненную работу.

 

Присмотрелись. Взяли оружие в руки. Барабан из семи патронов насчитывал четыре патрона с осечкой, т. е. удар бойка по капсюлю был, а выстрела не последовало. Одна пуля застряла в голове у Петуха. Другая рикошетом от головы ушла в сторону. Была пуля в тазобедренном суставе и еще одна засела в сердце исполнителя. Н-да, что-то с количеством выстрелов и тупых патронов не совпадало...

 

         Киллер, судя по всему, был матерым специалистом своего дела. Никто из соседей-свидетелей, выстрелов и следов борьбы не слышал. Песню дятла - да. Его назойливый стук и задорный смех - да... А выстрелов - нет... Как-то и пуль должно было быть больше и показаний гуще… Правда потом выяснили, что тело окоченело примерно за пятнадцать, семнадцать часов до убийства упитанного Петуха. Но «стражи порядка конституционного строя» не стали дурить головы ни себе, ни другим и закрыли дело. Так и записали, а прокурор утвердил: «…Гражданин Друнецкий Семён Владимирович, пенсионер, 1943 года рождения, после того, как подлым образом застрелил беззащитного губернатора, покончил жизнь самоубийством. Заключение судмедэкспертизы - прилагается».

 

         Конечно, совершенно иначе народ начал отвечать на поставленный ему вопрос о поведении Жанки. Не видел ли чего подозрительного или, прости господи, неадекватного? С этого момента, можно было начинать писать тома показаний. Были бы охотники записывать... Народ буквально по минутам фиксировал через окна, замочные скважины и отверстия дымоходов ее разнузданную жизнь и развратное поведение. «Да, - вспомнил один начитанный пенсионер из горкома. - Проверьте, также вероятность её участия в убийстве дружественного нам сегодня, товарища - Джона Ф. Кеннеди. От этих распущенных, с позволения сказать, особ женского пола можно ждать чего угодно, поэтому тщательнее подходите к отработке всех версий».

 

         Следователи не осмелились ослушаться гласа народа и в отработке основных версий совершения преступления, пошли по пути, подсказанному показаниями людей. Основная версия заключалась в том, что завистник и тайный вздыхатель Жанки отомстил своему сопернику. Как писали газеты и говорили в телевизоре, повторилась история восьмидесятилетней давности, известной под именем «Убийство Кирова Николаевым». Правда, потом его подправили и направили нужное политическое русло. И началось... Кстати, наше вегетарианское время закончилось, наворотили, будь здоров. Пора, чисто конкретно, переходить к решению поставленной задачи - укрепления мощи страны и борьбы с инакомыслием.

 

ГЛАВА 14

БОРЗОВ

 

         Борзой, не глядя на некрасивое падение Доу-Джонса, именины Ларисы Кубельман и остальные заморочки связанные с вечной жизнью, а также разными другими хлопотами - зваться батькой и благодетелем. Наплевав на все эти мелочи, рвался на родину.

 

         Как только челюсть, сломанная каким-то козлом, чуть-чуть срослась, он уже был у себя в родных пенатах. Так как наступало время, когда всё доброе ложится, а всё недоброе встаёт… Мир множился невосполнимыми потерями, пора было в этом поучавствовать.

 

         Предстояли серьезные бои местного значения уже не за ларечные сотки и не за финансовый копеечный урожай, все было гораздо серьезнее. «Совершенно внезапно» освободилось кресло губернатора Птурской области. Можно было рискнуть. Тем более, что «друзья» по ремеслу обещали поддержку, согласование с Кремлем его кандидатуры и даже фотку в обнимку, с лидером правящей «Единой Неделими»... Чем чёрт не шутит, можно замахнуться и на звание «Ясное солнышко нации»…

 

На птурских землях создавалась революционная ситуация. Для этого там были все предпосылки: недовольство масс; воровство и кумовство административных холуёв; полный застой в экономике; «правоохранители» хуже любых бандитов; разрыв между пьющими коньяки да виски с теми кто хлебал политуру, вообще достиг астрономических расстояний… Было всё, кроме вождя – радетеля и защитника интересов народа. Следовало засучить рукава, напрячься  и постараться заполнить эту нишу в беспощадной борьбе с врагами трудового народа.

 

         Выписали в Птурск красавицу балерину из северной столицы. Ей было поручено во время предвыборной компании исполнить роль верной подруги и настоящего товарища, своей внешностью оттеняющей грубоватые, но зато такие наши, манеры «человека из народа».

 

         Местечко было очень заманчивое. Область дотационная. Деньги текли беспрерывным бюджетным потоком. Осталось еще парочка-другая нераспроданных заводов, землица плевая, но в заповедной зоне, ручьи, озера и охотничьи угодья... Вполне приличные деньги можно было срубить... Да, и строительство, замена дорог, возведение свиноферм - только успевай поворачиваться. Это тебе не игры в рэкетира, здесь ставки посерьёзнее.

 

Борзой видел, как, если не сами жлобы-губернаторы, так их дети и родственники, вполне официально жиреют на поднадзорных тучных финансовых нивах. Счет шёл уже не на миллионы, на миллиарды - и это в заграничных деньгах, которые тут же переводились подальше от родных берёзок и необъятных просторов великой Руси. При чем, все стоны «продажной» демократической прессы о том, что не успел очередной слуга народа, занять свой пост, как тут же его родня захватывала банки, газовое и нефтяное хозяйство и другую булку с маслом - открыто и нагло игнорировались. От всего этого захватчики, читай, победители русского народа, отмахивались как от назойливой мухи и внимания ни на местах, ни в столице не обращали.

 

Правда если их закрывали и принудительно содержали на государственных низкокалорийных харчах, да за железными ворота и на окнах были ажурные, но очень кованные решётки, те же скудно оплаченные клакеры начинали компании под шумные крики: «Невиновных олигархов на волю». И поделом, воровать воруй, но за флажки бегать никто разрешения не давал. Богу богово, кесарю, соответственно кесарево. А он посчитал себя выше «царя» и полез в политику, Там-то ему хвост и прищемили, напомнив правила игры и воровства.

 

* * *

 

         Какие ещё планы «партии в очко» должны были стать планами народа? Ментов поганых, сразу в шею, эти не только наглеют и постоянно повышаю свои расценки, но и бизнес перебивают. Торговлю наркотой в школах, ПТУ и на дискотеках, начинают под себя подминать, лишают, живоглоты, стабильного дохода. С ними самым решительным образом... Вместе с их раскормленным и разжиревшим генералом...

 

         Да мало ли дел? Став губернатором, можно такими делами ворочать, что “синим сявкам” и не снилось... Да и воров под ноготь всех, а то достали они со своими законами... Сами званиями «вора в законе» на право и налево торгуют, а потом еще надуваются «мы для братвы, общак держим... общак это святое...». Общак, если получиться, а получится обязательно - прибрать под себя...

 

         Не подавиться бы... Он сам себя осадил... Оглянулся, хотя в кабинете никого не было, не слишком ли на большой амплитуде замахнулся на предстоящий делёж пирога.  Но перспективы выглядели очень заманчиво... А еще власть. Еще недавно в совхозе, заносил коровам хвосты, корм свиньям кидал, себя не жалея, а здесь открываются такие заманчивые перспективы и радужные горизонты... Просто голова кругом идет.

 

         От всех этих мыслей у него даже сломанная и криво сросшаяся челюсть перестала болеть. И так в животе хорошо сделалось, словно выпил и съел чего вкусного...

 

         Н-да... А тут мужская красота подпорчена... Придется старые фотки брать для плакатов...

 

ГЛАВА 15

ГУСАРОВ

 

         Еще одна-две такие бурные ночи и я не то, что ноги не поволоку, я просто погибну смерть храбрых на сексуальном поле боя.

 

         Ребята, поверьте мне, того что называется любовью или чем-то другим, ни у Гали ко мне, ни у Оксаны - не было. Как не было и с моей стороны к ним. Пока горел свет, молодухи испытывали ко мне материнский инстинкт, даже грудью кормили… Но, как только нетерпеливая женская рука отклячала электричество, все материнские инстинкты меняли свое значение на разнузданное кровосмесительство... Начиналось то, что в популярном издании «СПИД и полтора раза» называлось сексом, а дальше большими буквами предостерегали тех, кто к этому сексу имел влечение и болезненную страсть.

 

         От секса ничего хорошего получиться не может. В начале славных дел, я еще испытывал, что-то связанное с оргазмом, но когда молодцу для поддержки боевого взвода подносили булькающий стакан с чем-то хрюкающим внутри, и я это послушно выпивал… О-о-о-о… Назовите ваш пароль… Судя по утреннему состоянию, после глотка этого раствора, секс заканчивался и начиналась форменное безобразие - сексуальная пытка непокорного туземца, взятого в плен беспощадными и мужененавистными амазонками. Тот, кто затачивал карандаши, поймет намек на то, что из моего возрождённого из пепла Феникса, к исходу третьих суток получился бесформенный, плохо отточенный огрызок. Кожа на бывшем красавце была сточена до волдырей, до крови. Вернулось то, что я считал не воздержанием, а импотенцией.  Безразличие к душистым, мягким и ласковым бабам, заточило меня в свои беспомощные, вялые объятья. Ни в зад, ни в перед… Полет окончен. Грелку забрали. В очередной раз жизнь закончилась.

 

* * *

 

         Через три ночи, когда даже выпитое «лекарство» не могло привести меня в заинтересованное состояние и правовую норму, мне было позволено переползти в свой номер, где я не смотря на ночной холод, я смог в дневное время отоспаться.

 

         Услыхав вечером крикливые голоса своих мамок, соскучившихся по моему обществу и вспомнив их душные груди под которыми я чуть было не погиб от удушья. Пришлось скоренько запахнуть радостные объятия, зашнуровать искренние чувства и, сверкая немытыми пятками, беременным тараканом позорно бежать по пожарной лестнице...

 

         Не знаю как, но ноги притаранили мой организм к монастырю. И там, на ступенях религиозного здания, убаюканный не нашим религиозным опиумом я улегся спать вместе с уставшими паломниками и разбойного вида бесшабашными нищими.

 

         Хорошо мне было, умащиваться на камнях под чистым небом, усыпанным мошкарой звезд. Наверное, засыпая, я улыбался от смешной и потому глупой для здоровья мысли, вернуться обратно в номер.

 

         Ночью, часа в три, похолодало неимоверно, да и подошло время сбросить накопившееся в пузыре… Это при том, что приснилось какая-то гадость. То ли блохи от друзей по ночлегу, то ли просто следовало перевернуться. Состояние больно знакомое. Как не хотелось, а пришлось заставить себе проснуться. Вспомнил умирающего старика, подумал еще тогда, что правильно я все-таки оказал ему необходимую помощь... Конечно - бестолково, конечно - неумело, но как умел...

 

         Прислушался. Хрип, стоны, чьи-то причитания... Все это понятно. Но ведь, что-то заставило меня проснуться?

 

         Пришлось подниматься и идти смотреть на это что-то, а заодно опорожнить кишечник и пузырь...

 

* * *

 

         Ей-богу, когда трое сгрудились над одним, а нижний, неестественно хрипит и отчаянно брыкается новыми, красными кедами, интересоваться, что здесь происходит, нет никакого желания. Впечатление было такое, как будто фанаты ЦСКА отловили болельщика «Спартака» и мутузят его по полной программе.

 

         Три раза пришлось всю эту троицу бить по затылку и растаскивать, как поленицу дров в стороны.

 

         Внизу лежал монах не монах? Мужичек, больше похожий на побирушку, типичный представитель данного воинства, стреляющий мелочь у старушек при церквях на шкалик хлебного вина.

 

         Вид у него, как и у всех мертвяков был жутковатый... Разбитое, посиневшее лицо, исцарапанная в кровоподтеках грудь и руки, кровоточащие голые колени... Вытаращенные, покрасневшие белки глаз... Высунутый наружу посиневший язык... Очень отталкивающее зрелище.

 

         Кому-то на пути ромашки с гладиолусами, а мне или трупы, или альпинистка-Галя с её сестрой-сироткой Оксаной... От одних воспоминаний о девушках-переростках меня тряхнула, как от тока.

 

         Тут же опять тряхнуло, только гораздо острее и серьезнее. Кто-то за спиной заохал, заскулил жалостно... Звезды вокруг, состояние мистическое, жутковатое... И в этот самый момент, мертвяк с вытаращенными глазами, вдруг глаза закрыл, после опять открыл, громко пернул, небрежно утерся рукавом, опёршись на руку приподнялся и сел.

 

         - Это ты, святой человек, спас меня? - спросил он, указуя грязным перстом в область мошонки. - От охальников и насильников, гадкого человека Борзого?

 

         Не зная, кто такой Борзой, я тем не менее согласился. А охальники стали приходить в себя.

 

         Мне сначала показалось, а сейчас я был уверен. У каждого из них в штанах запряталась не только свистюлька для сброса мочи, но имелся и ливальверт. Подходил момент, когда проблемы с болящей головы при помощи оружия перекладываются на другие части тел. Убивать их в чужом государстве совсем не входило в мои планы. Тем более, так великолепно начиналась пятая ночь пребывания на этой земле.

 

* * *

 

         Подхватив полузадушенного под мышки, я волоком потащил его прочь.

 

         Вскоре, снизу, он твердо заявил, что уже сам может идти.

 

         Поправив сползшие кеды, наша живописная парочка отправилась в гостиницу.

 

         Он молчал. А я давал ему возможность придти в себя и разной ерундой не тревожил.

 

         - Только очень тихо, - предупредил я его, когда мы стояли под черной лестницей, и, для пущей важности добавил. - Враги кругом затаились...

 

         - Святой человек, а может не надо туда идти, с опаской поинтересовался мой спутник.

 

         - Так, ты почему меня все время  называешь святым?

 

         - Монахи сказывали и тебя показывали...

 

         - Ты в школе учился?

 

         - Знамо дело... - подумал и добавил. - На краснодеревщика выучился... Даже в газовом техникуме удалось посещать уроки...

 

         - Так если ты такой образованный, - мой голос звучал жестко. - Больше не называй меня святым... Право же, не ловко.

 

         - Хорошо, святой человек, - понял он меня по-своему.

 

         Я плюнул от досады, после чего мы по знакомой пожарной лестнице поползли в мою светёлку.

 

ГЛАВА 16

Гусаров. Федя.

 

В комнате меня ждал сюрприз в виде двух безутешных и заплаканных девчат.

 

         Как культурный человек, сделав своему незнакомцу знак не шуметь. Постояли под окном, вслушиваясь в горестные всхлипы и причитания молодок.

 

         Услыхав обрывки «плача Ярославны» вздохнул спокойно, как камень с души упал. Одна другой вспоминала о детках оставленных на родной стороне, о мужьях, - и, ни чего что пьют, и к мужскому ночному делу не пригодны, зато остались воспоминания и общими усилиями нажитое хузяйство... Все на мази, а то я, как честный человек после этих спермовыжимальных процедур подумывал уже о неизбежной женитьбе на обеих.

 

         Пришлось в двух словах объяснять раненному, чтобы он не брыкался, взваливать его себе на плечи и через окно, в прямом смысле вваливаться в комнату.

 

* * *

 

         Картинно все получилось, по-киношному...

 

         Да, что говорить. Эффектно я упал на слабые девичьи руки, с телом соотечественника, чуть не погибшего от беспощадных, бандитских действий.

 

         Выпроводив их, распираемых от любопытства за дверь... Пришло время расспросить хозяина новых кедов, впрочем, воняющих гораздо шибче  старых, о его житье-бытье. Поинтересовался по поводу насекомых на его не лишенном растительности теле, сексуальных привязанностей и т. д.

 

         Он не успел мне ответить пришли две модели, ей богу, за пять минут плачущие  жутковатые персонажи Босха превратились в кустодиевских красавиц. Судя по их решительным лицам, они пришли разделить тяготы и лишения героя (моих - хотелось бы думать) вместе с ним. Выпроводил их восвояси, так как начинался рассказ здоровяка-буддиста, позволявшего убить себя, но не отвечать гадам - ответным насилием.

 

         Федя, вкратце рассказал мне, кто он и что привело его в эту странную страну и святое место.

                                  

* * *

 

         С утра ко мне раздался осторожный стук...

 

         - То я, - страстным голубиным воркованием, голосом Оксаны или Гали шершануло из-за двери. - Одчини, что-то сказать треба, важное...

 

         Испуганная Оксана рассказала, что когда они с сестрой выходили в очередной дозор, т.е. рейд по базару, их остановили «москальской породы хлопци» и показав фотографию спросили не знает ли она этого парня, беглого бандита? Она, как честная дивчина, сказала, что не знает, а сама испугалась и дрожит еще до сих пор. Сейчас они ходют по комнатах и спрашивают у постояльцев про всякое такое... И, что Галя ушла раньше ее, и что она побегить предупредить ее держать зубы на замке или рот кирпичем...

 

         - Молодец, я знал, что только на тебя, моя самая любимая и дорогая, я могу положиться, - искренне и витиевато рассыпался в благодарностях.

 

         - Ну, так до вечера? - с надеждой спросила она и покраснев добавила. - Тем более, что и для Гальки появился мусчина?

 

         - Само собой, - легко пошел я на встречу женским капризам. - Тем более, что и да...

 

         Она, счастливая и радостная побежала. Я попытался растолкать храпящего, как конь в брачный период Федю. И попытался спрятать его под  топчан, однако ноги вместе с руками предательски оттуда торчали.

 

         Вскоре в дверь настойчиво постучали. Я поступил просто, не просыпающегося и спящего товарища по комнате повернул на живот и стал глубокомысленно молчать, вроде никого в комнате и нет.

 

         Поворачивая Федю на живот, я не учел, что это разным немцам да полякам, в таком положении храпеть невозможно, ё-мое... Нашим ребятам совершенно все равно как лежать, положение тела совершенно не влияет на богатырский выдох и не менее мощный вдох.

 

         После раздавшегося стука, Федюнька так храпанул, что задребезжали раскрытые настежь окна, а я от неожиданности, чуть не сварганил лужу под ногами.

 

         За дверью заржали... «Ну и кондиционеры у них, слышь, Нужда, как скрипят? - чуть позже, когда дверь и на повторный стук не отворилась, другой противный голос, должно быть принадлежавший Нужде, добавил. - Ладно, нет там никого. Придется переться в эту дыру вечером, когда все эти насекомые соберутся... Ну и вонь... Пошли отсюда».

 

* * *

 

         Хочешь испытать судьбу, посещай ипподром или казино... Но, одев свинцовые трусы, не пытайся усидеть на ядрёном реакторе, это не испытание, это просто большая глупость, напрямую связанная с преждевременной смертью.

 

         Исходя из этих размышлений, помогая себе руками и холодной водой, дождался федюнькиного пробуждения. Помня вчерашний рассказ о его разных видениях, поинтересовался прогнозом погоды на сегодняшний день и предсказанием событий на Нью-Йорской бирже, уж больно меня волнует этот мерзавец - индекс Доу-Джонса...

 

         Федя услыхав вопрос, поспешно головой не крутил… Не открывая глаз, мысленно шуганув собравшихся у умывальника тараканов, уставился в потолок, после, тем же макаром исследовал пол... Все говорило о том, что обстановка благоприятствует выдаче на-гора весомой дозы информаций.

 

         Неимоверным усилием воли он продрал глаза, нащупав ими заветный ларец в углу пятизвёздного номера, к которому и отправился. Открыл допотопный морозильный ящик, в котором толерантное местное население хранят продукты. Осмотрев пустоту, для верности даже ковырнув иней на стенках, с огорчением присвистнул и выдал бесспорный предварительный  прогноз: «А жрать-то нет ничего... На пустой желудок видений нету-ти. Чтобы оглядывать естество мира, организм должен иметь внутри большую и  разнообразную калорию… да, калорию...» После таких, в целом правильных слов, он уставился на меня.

 

         Я удовлетворился этими словами и мы, соблюдая не нами написанные правила пребывания разведки в тылу врага, пошли на поиски съестного... Нашли вкусное и дешевое. Прекрасная китайская кухня, но, что ели, чтобы не метнуть харч обратно в миски - я предусмотрительно у приветливых поваров не спрашивал. После приема пищи требовалось срочно найти херсонских, «бездольных» сироток (привет друзьям Бездольным с херсонщины).

 

         На товарной станции нашли Оксану. Она согласилась, чтобы мы посторожили ее контейнер, заполненный на четыре пятых своего объема... После её появления, вопросы  дальнейшего заполнения этого металлического дома приостановились… Под свое честное слово предложил ей и сестре много заграничных денег, только чтобы в контейнере Федюнька пересек границу и попал в небо. Паспорта у него естественно не было, документы остались у некоего Борзова. Поэтому, чтобы покинуть гостеприимное Катманду оставался один путь - в небо... или море.

 

         Оксана сперва отказалась, но после долгой, крикливой торговли, когда уже без честного слова я согласился оплатить её расходы, потери и даже доставку (вот такой я благородный и щедрый) она согласилась. Но, как уж повелось у любящих украинских женщин, деньги вперед, и не гривны, чтоб им сказыться, а настоящие доллары.

 

         Я согласился. Пять или шесть тысяч неполученного дохода, буквально через три часа, были в зубах принесены Оксанке и главной ее компаньенше Гале. Пришлось в условиях высокогорья, побегать по имеющимся банкам, покрутиться со своей кредиткой, но деньги нашлись.

 

         Что ж я так суетился, что ж бегал из-за бомжатки? Все потому, что уж больно жалко мне стало этого паренька, о сорока семи годочках. Деньги прах, а душу христианскую, исходя из установок моей духовной матушки Татьяны (Медникова Татьяна Георгиевна) удастся спасти. По крайней мере очень хотелось так думать.

 

         Как девчатам было не жалко отправлять «практически» пустой контейнер в путь на родину, однако, увидев тугой «долларовый кирпич» слепленный из разных бумажек, пришлось пойти на уступки «гарному» хлопцю. И за это вам, «бескорыстные» мои ласточки, большое спасибо.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 6

 

         Дельта-Л слушал музыку. Качая головой он с грустью думал о том, что пришло время отказаться от мягких игрушек и переходить к более травмоопасным.

 

         За дверью было темно и дымно. Блистающие блики не давали сосредоточиться на истреблении в себе огнедышащих драконов.

 

         В результате всего происходящего, он потерял шляпу, и всё сразу стало кривым и бессмысленным... «Нельзя бояться ошибиться, страшнее настаивать на ошибке» - убеждал он себя в бесплодных поисках головного убора.

 

         Пришлось слушать музыку еще раз, т. к. он ничего не понял. Музыка ускользала и не давала охватить себя. От этого, вопрос «куда разгружать щебёнку и камни?» оставался ещё долго не разрешённым.

 

ГЛАВА 17

Гусаров. Казахстан.

 

         После определенных сварочно-сборных манипуляций с контейнером и взятки в несколько сотенных бумажках с портретом Франклина. Загруженный, некондиционер-контейнер был отправлен на складской терминал местного аэропорта. Через два дня, после всех процедур, этот домик с барахлом внутри, попал на таможенный терминал. Еще через три дня, его под моим пристальным присмотром и под мою ответственность, как сопровождающего груз поместили на воздушное судно.

 

         За всем этим я внимательно наблюдал, чтобы не упустить «момент Гудини», это когда в закрытом и опломбированном металлическом ящике, оказывается живой человек,  который в нужный момент, под аплодисменты изумленной публики, выскакивает оттуда, как черт из табакерки.

 

         Контролировал личным присутствием и процесс отлета, а что? Загонят домик с человечком внутри на другой борт и через месяц, где-нибудь под Веллингтоном или Пулково - получитя мумифицированный труп и изъеденную трупным ядом партию мануфактуры...

 

         Очень не люблю болтанку, меня на море мутит, даже ради того же сохранения славянской души я не громоздился на теплоход и не плыл таким способом к родным берегам. Да, по воздуху дороже, однако под допотопный шум винтокрылой птицы летел к родным берегам.

 

         Добрались до Алма-Аты. Борт, на котором мы с контейнером летели, загрузился новой партией альпинистов и отправился обратно на очередные покорения восьмитысячников.

 

         Пока я проходил таможенную очистку, за стеклом со стороны суверенного Казахстана появился переминающийся с ноги на ногу мятый Федя. Для меня было загадкой, как этот последователь фокусников и гипнотизеров выбрался из ящика, но, судя по всему, ему хотелось выпить, поесть и оправиться. Поэтому и пришлось изворачиваться и проскальзывать сквозь замочную скважину навесного замка... Все три желания пассажира контейнера полностью совпадали с моими.

 

* * *

 

         Местное время пятнадцать часов, температура около сорока градусов в тени. Не просто жарко, а с непривычки шкуру хочется с себя содрать. Да, это вам не в столице мирового буддизма, там ущелье с приятным ободряющим и даже прохладным воздухом. Здесь гораздо тяжелее.

 

         Дождался он меня. Мы под подозрительными взглядами местных ментов обнялись, расцеловались, словно близкие родственники. От радости встречи со «святым человеком» Федя даже прослезился...

 

         - Куда тебя доставить? - спросил я у него.

 

         Мой вопрос вызвал не то, что непонимание или обиду, простое человеческое  недоумение, было выведено на его вытянутом лице.

 

         Да, нет... - хитро ответил он и подмигнул. - Ужо я при тебе побуду, рубашки если надо доносить или доесть что придется после тебя. Вот я и пригожусь-то, вовремя, кажись...

 

         Мне не пришлось долго. размышлять

 

         - Коли так, тогда назначаю тебя, приблуду и сиротку, «сыном полка» и вечным дежурным при мне... (А что? Он сам, первый, называл меня святым человеком, вот у меня и начался приступ мании величия, пока, правда, в легкой форме.) Письменный перечень твоих обязанностей будет вывешен на стене казармы, рядом со знаменем части. Вопросы есть?

 

         - Как скажешь, святой человек, так и будет, - смиренно загундосил сиротка-Федюнька. - Пожрать бы перед началом несения службы, а? Можно и без знамени, и без знамения...

 

         - Ладно, - легко поддался я уговорам. - Пошли, опробуем их пиво и диетические бутерброды с кониной.

 

* * *

 

         Оказывается, что даже на территории хорошо охраняемого здания аэропорта я, в соответствии со своими устремлениями и поисками приключений на свою ж... жизнь и то притягиваю неприятности и опасности.

 

         Пока я кодовал, да колдовал у банкомата, вокруг пару раз прошелся подозрительным, кривоногим шагом некий типчик. Что, тем не менее, не помешало мне снять малёк денег для дальнейшего разгула и пьянства в условиях жары и суши.

 

         После пива, и ещё пива, и потом еще по маленькой, стоило ещё раз опробовать, как в аэропортовском подземелье льется вода из прохладного бочка унитаза. Как функционирует непосредственно канализация с кабинками, бесплатно ли можно справлять малую и большую человеческую нужду?

 

С такими пытливыми, чуть сонными лицами, я и верный Федюнька спустились к чуду цивилизации для отправления естественных надобностей. Однако рано мы расстегивали ширинки, мяли газетные листы и светлели лицами в предвкушении счастливых мгновений. У умывальников стояло человека три-четыре или даже пять, кто их там, казахских гопников на штуки считал?

 

Судя по их лицам и настороженным позам, функции у них были поделены. Один, - видать за выпивку и закуску, высматривал клиентов банкомата. Он же, паскуда, указывал на жертву, т.е. наводчик. А остальные при помощи физической силы и гадких повадок, бьют субъекта по голове до потери сознания и изымают денежные средства, полученные доверчивыми авиапассажирами.

 

         Само собой разумеется, если бы они вежливо попросили, я бы и сам дал, долларов пять на всех. Вежливому, опрятно одетому интеллигенту каждый подаст, он хоть и в шляпе, и при галстуке, а тоже человек, как ты и я... Однако пацаны хотели всё, включая и элементы моего гардероба (Федюнькина униформа бомжа-пенсионера, зависти или желания позаимствовать ношенное, у нападавших не вызывало.)

 

         Повторяю, как видно эти ребята посчитали, что со мной можно без добра и ласки, а просто применив грубую силу изъять денежные единицы вместе с кошельком-лопатником. А тут еще, как назло, мой мальчуган, отрок Федя, имея крупный запас дерьма в организме, задержался в своей кабинке, кряхтя и разнося несусветную вонь. Поэтому пришлось начинать отдуваться одному.

 

         Разных там подходов подмосковной шпаны, типа: «Слышь, дядя, дай закурить» - не было. Сразу махнули некрасивым металлическим прутом по лицу и дело с концом. Блокировать удар руками, было нежелательно, уж, больно толстый был обрезок арматуры, да и рук было жалко. Так как, в таких случаях наступает перелом, гангрена и отрыжка. Пришлось отклоняться, изгибаться переводить удар в другие плоскости… Судя по тому, как у меня за спиной обрушился «умывальников начальник, всех мочалок командир» - попадание пришлось точно по фаянсовой поверхности.

 

         На звук никто из администрации аэропорта внимания не обратил... Не выбежал… В свисток не дунул… Тем лучше...

 

         Пока я дискотечным вьюном на белом кафеле, крутился, прыгал и развлекал распоясавшуюся молодежь... Со спущенными штанами, аки тать, появился всколоченный от негодования Федя. В пятерне у него был элегантно зажат изрядный листик использованного пипифакса. Судя по  болтающемуся  в разные стороны челну-члену, он не только оправлял естественные надобности, но и тайно занимался рукоблудием. Из-за того, что его, пустяшно, отвлекли от любимого занятия, вид у него был страшен…

 

         Молодежь, видя невесть откуда появившееся чудо с огромным восставшим колом между ног, и всколоченными затуманенными глазами помыслила, что по-добру, по-здорову, пора сваливать... Не ровен час, этот типус перейдёт к гомосексуальному насилию. Выпускать их резонов не было.

 

         Пока ребятишки, дрожа от страха, своими щелочками таращились на голубоглазое восьмое чудо света и отвисшее девятое, я воспользовался замешательством противника, быстренько обездвижил их одного за другим. А самого вредного, того который срисовал меня у банкомата, их наводчика, пытавшегося громко орать на незнакомом мне языке, забыв о непротивлении злу,  наподдал Федор. Просто врезал пятерней по лбу и вся недолга. Узкоглазик, свернулся в воздухе комочком, да и закатился под унитаз, где минутой ранее, с одной из рук, наслаждался Федя.

 

* * *

 

         Что за незадача, хоть ты откажись от отправления естественных надобностей. В Токио пьяный земляк напал, здесь налетели. Так что, в этой серии жизни уже и в туалет не ходи... Или фантазия автора не может подняться  выше нужника? Непонятно...

 

         От горьких дум меня отвлек сап Феди. Живую, но очень раненную силу противника он... Ужас… Кошмар… поснимав с них штанишки... Неужели наступила фаза активной педерастии? Кроме эстрады, балета и другого искусства, здесь и сейчас безоглядно, настигнет нас это? А-а-а? Что? Не-е-е-е-т. Фу ты, ну ты, пакость какая - показалось. Он, забрав джинсики, посносил тела в одну кабинку. Чтобы ребятки там отдохнули спокойно, перегнулся через боковую стенку и закрыл уголовный элемент изнутри. Штанцы сунул в пакет и забросил на трубу... После этого, с чувством выполненного долга, уже оделся сам

 

         - Тикать надо, хватятся своих, шум будет, а нам по такой жаре в их кутузке сидеть совсем не климатит...

 

         - Погоди тикать, надо с твоим домом и средством передвижения что-то придумать. Сам понимаешь, коль я обещал нашим красавицам, что доставлю их барахло в лучшем виде, придется корячиться...

 

         - Я и говорю - святой человек, - подвел черту под моими усилиями Федя.

 

         Хлопотали по поводу контейнера мы уже в другом здании, поэтому часов через восемь, раздав, как положено взятки и благодарности, поздно ночью мы выбрались из негостеприимного аэропорта и отправились прочь.

 

                                                        * * *

 

         Через четыре дня, уже без особых приключений мы прибыли в гостеприимный Краснодарский край, с точным попаданием в гостиницу «Колдыри» и остановкой там же.

 

         Пляжи платные, сервис в отличие от непальского без буддийской изюминки, зато понятно, о чем у тебя за спиной толкуют люди, перетирая понятия и свое житье-бытье...

 

         Поздней осенью там хорошо, особой жары нет, а если и дождя нет, то спать на улице вполне возможно. Это просто констатация, имея немеряно деньжищ, на улице спать просто несерьезно...

 

ГЛАВА 18

Гусаров. Сочи.

 

         В Питере морозы, а в Сочи метеорологическая аномалия. Температура хорошо за тридцать, жара. От этого хочется крыть матом власть и выпивать расслабляющего мозг пивного раствора. Аборигены с армянским акцентом рассказали, что в прошлом году в это время, все пальмы и магнолии были засыпаны по макушку снегом. Врут, наверное? Но думать об этом, от всепроникающей, одуряющей жары совсем нет сил.

 

Федя? А что Федя, нацепил на нос темные очки с диоптриями и сидит, не вылезая в море, отдыхает, топя своим животом, трепещущие от его приближения контрольные буйки.

 

         Дело к вечеру, пляж хоть и платный и все на нем есть, только продавцы-коробейники уже умотали, а пить от этого хочется не меньше, чем когда они с утра  орали над ухом: «Пиво... Хачапури... Сашлык, свежий сашлык... Эй, ты, гой-перекатный, покупай, отдаю себе в убыток...».

 

         Пришлось гукать-аукать в набежавшую волну Федю и выползать с пляжа в поисках прохладного, освежающего источника...

 

         По дороге, слушая гомон поредевшего людского моря, пытался отвлечься, но тут сын полка вступил со своим извечным «хочу пить, хочу пить». Мальчонку понять можно, он нахлебался морского рассола и теперь требует пресной водой для разбавления бассейна в собственном желудке...

 

         Одеты мы в шорты. Майки на тело одевать - даже подумать об этом страшно. Платановая аллея принарядилась. В поисках доступных блондинок, на охоту вышли горбоносые красавцы-самцы с задымленными от бурлящих гормонов глазами,  переполненных желанием одолеть свою робость и... «Эй, дэвушка, слышь, красавица, тэбэ говорю... Пойдем со мной... Будет очэнь харашо... Что? Ай, ай… Сколько, сколько, ты сказала? Иды от сюдава, такая рассякая, совсем об любви не хочат думать, только об деньгах»,

 

         - Может, потерпим? - с сомнением спрашиваю у знаменосца с мокрым полотенцем на плечах. – Давай, уже недолго осталось, а в номере холодненькое пиво, мороженная водяра... Потерпим? А?

 

         В ответ на это, как будто он меня и не слышит, опять «хочу пить, хочу пить»...

 

         Выматерив себя за эгоизм и не желание прислушиваться к голосу народа, обозвал себя «законченным мерзавцем» и сделал привал у ресторана «Закидоны рыбака»...

 

         Там привязалась беременная цыганка в золотых перстнях: «Слушай, молодой, красивый, дай сто долларов».

 

         - Зачем тебе столько, - удивился я. - У меня свой, внештатный гадатель, даже погоду предсказывает...

 

         - Я такой ерундой не занимаюсь, - гордо вскинула голову черноголовая. - Мне в бумажку, надо ребенку булочку завернуть...

 

         Отдал ей свое пляжное полотенце, она швырнула мне его под ноги и добавив что-то ругательное, с высоко поднятой головой пошла дальше. Федя поднял банную принадлежность и растерянно остановился перед входом.

 

         Так как Федя свои шорты соорудил из сатиновых семейных трусов типа «Верность» после короткого инструктажа, пришлось оставить его у входа, а самому вкрадчивым шагом приблизиться к ленивому швейцару и начинать переговоры...

 

         - В таком виде не положено... - узнав от меня тему беседы, ответил этот неприступный дядька, хотя бороды у него  не было, но потертый мундир без золота и нашитых позументов заставлял тянуться перед ним ввысь... - Идите, господа, оденьтесь, как положено и милости просим... Тем более шта, у нас пока телевидение снимають, как начальство кушають и выпивають... Оденьтесь и приходите, местов у нас завсегда есть... - толково разъяснял он мне бестолковому и непонятливому посетителю без галстука.

 

         - Отец, ведь я не для себя - и ткнув пальцем в сторону заробевшего Федьки, вкрадчиво заныл. - Ребенок хочет пить... Ну, давай я вместо тебя постою, а ты пока сходишь в буфет... А? - Давно мой голосок не переходил с мужественного прокуренного баритона на сладкоголосый  елейный тенорок-с...

 

         Какой я тебе отец, - он смутился. - Я ведь подполковник в отставке. Если бы не эта нищенская пенсия, разе-ж ты б меня здесь видел... Я бы сейчас служил матросом спасателем на пляже, а не здесь торчал... Давай так, - он кивнул себе за спину. - Там у меня на вешалке белый халат есть и брюки, одевай и дуй до буфета…

 

         Облачившись в предложенный маскарадный костюм и узнав, где буфет, я как можно незаметнее, по стеночке, почти ползком протиснулся в зал заведения.

 

ГЛАВА 19

Гусаров. Ресторан. Алавердян

 

         Зал ресторана был залит искусственным светом софитов, стрёкотом кинокамер и невнятным журналистским бормотанием… Жара от них только усиливалась. Кондиционеры хоть и гудели, как трактора во время уборочной, но облегчения не приносили.

 

         За богато уставленным столом сидел тучный господин в дорогой пиджачной паре от «Креатини» и с видом защитника конституции и священных рубежей необъятной Отчизны, остервенело, без произнесения тостов выпивал и закусывал.

 

         Краем уха я услыхал, как нарядная девчушка восторженно бубнила в микрофон, что съемочная группа, совершая рейд по городским точкам питания, совершенно случайно заглянув в ресторан «Закидоны рыбака» была приятно удивленна. Оказывается, в ресторане кушает лидер российской промышленно-нефтянной группы «Зусик» господин Алавердян. Который, как говорится, в гуще народа... Презрев все привилегии... Демократично…

 

         Дальше я не слушал. Да и смотреть на истекающего салом, толстого борова со вкусом поглощающего природные богатства России, желания не было. Ну его, пусть жрёт, а у меня ребенок не поен, бьет на улице копытом, того т гляди сорвётся с привязи.

 

         Обойдя человек семь охраны, скрытой за видимостью камер, стараясь не привлекать к себе внимание, я проскользнул в буфет. Буфетчица что-то лениво пережёвывая, скучала за стенами своего бастиона и развлекала себя тем, что смотрела телевизор. В прямом эфире местного телевидения, показывали тот самый зал и того самого толстого господина, переходящего к горячим закускам и обещающего в случае избрания его губернатором навести в родимой стороне порядок.

 

         Я своим легким покашливанием дал понять мордатой тётке, что в помещение нас уже двое...

 

         На плотном лице буфетчицы, на все мои вежливые подходы к ней никакой реакции, вообще ничего не отразилось: ноль внимания - фунт презрения. Делать  нечего, я перевел свой взгляд в сторону телевизора. Посетитель ресторана, держа в жирных руках некую бумаженцию, с нескрываемой брезгливостью вещал с экрана:

 

         - Вот, пожалуйста, что пишет в своей листовке претендент на  мое место, подонок и мерзавец кандидат в губернаторы Птурской области, - он перевернул лист и с удивлением произнес. - Какая-то... Долбоё… Б... Л... Ну, да - Господин, Борзов Сергей Михайлович... Вот что он здесь пишет: «Обещаю! Я положу конец - бандитизму, коррупции, воровству...» - Дальше можно не читать, - оратор вытер жирные руки смятой листовкой своего соперника  и с отвращением бросил ее в пепельницу. - Как можно прокомментировать такие слова, да очень просто: не обольщайтесь, в этой части обещаний, правдивыми являются только первые три-четыре слова...

 

         Я поднапрягся, вспомнил эти первые слова и от души расхохотался. Мужик в униформе богатея, видно услышал мой рогот, так как ответил мне через эфирное пространство:

 

         - Раздавшийся хохот подтверждает правильное понимание нашим народом цены подобных слов, - он ободряюще посмотрел в сторону, наверное, туда, где я безуспешно пытался привлечь к себе внимание неприступной буфетчицы.

 

         Она лениво отвела глаза от экрана и под острые запахи нечистот, идущие со стороны кухни, посмотрела в мою сторону. Удивленная левая бровь чуть приподнялась и спросила у меня, мол, чего тебе, поскребыш? Мне пришлось резко прекратить веселье и из отчаянного балагура-хохотуна превратиться в скромного просителя.

 

         - Продайте, пожалуйста, минералки, - поперхнувшись от смущения, как-то уж совсем испуганно и заискивающе попросил я и для убедительности добавил. - Для ребенка, знаете ли. Весь день, несмышлёныш, провел на пляже...

 

         Я еще хотел добавить, что пляж платный, что цены там заоблачные, про сиротство голозадое вспомнить - но не успел.

 

         В буфет ворвался шкафоподобный верзила и с криком: «Где врач? Человеку плохо...» Схватил меня поперек туловища и, не давая сказать мне о том, что я кухонный рабочий и пришел забрать пивную тару, легко  потащил в зал, к столу со жратвой…

 

         В зале все было по-прежнему. Горели, потрескивая софиты и судя по горящим красным огонькам, работали камеры.

 

         Сидящий за столом господин, уже там не сидел... Он лежал внизу, с кровавой пеной на губах и очень нехорошо, дробно сучил ногами, обутыми в башмаки фабрики «имени Вдовы Клико» и хрипел посиневшим от удушья лицом.

 

         Повеселевшие телевизионщики, хоть и прекратили прямую трансляцию, но продолжали снимать с большим воодушевлением.

 

         Лежащий под столом тучный господин, не смотря на все свои громадные нефтяные деньги, умирал самым вульгарным образом. Казалось, нет никакой силы, способной остановить процесс приближения его к берегу Стикса. Рядом стоящий охранник находился в глубокой прострации, глядя в сторону и вверх, заполошливо бубнил себе под нос: «Он начал есть рыбу, наверное, костью подавился. Рыбу он ел... Я ничего не мог поделать... А что я мог? Он рыбу только накчал…»

 

         Слова о том, что я не врач, а самый обычный посетитель уже из горла не рвались. Я в каком-то нервном ступоре смотрел на лежащего... Сперва у него перестали дергаться ноги, после перестала пузыриться кровавая пена. Наверное он еще был в сознание, на мгновение открыл туманные глаза и посмотрел на меня стоящего над ним . Время пребывания его на это земле, уже отсчитывалось не минутами - секундами... Охрана отодвинула бестолково суетящихся телевизионщиков и в образовавшемся круге я начал «священнодействовать».

 

         Не знаю, что меня подтолкнуло к нему... Вот, ты… Да, нет... Ты, вот в крапинку, специально спроси - я не отвечу. Чего отвечать, если я таких слов не знаю... Мне вдруг почудились глаза старого монаха, с которым довелось свидеться в Непале в подобной ситуации. Они выжидательно смотрели на меня  откуда-то со стороны...

 

         Крикнув чтобы не мешали, я склонился над умирающим и под крик телевизионщиков: «Сымай, сымай... Дай крупно... Теперь его глаза... Хорошо. Теперь руки молодец, теперь общий план...» начал создавать нечто совсем непонятное и для меня невообразимое. Схватив со стола бутылку коньяка, я стал, явно сойдя с ума, не пить из горла, а мыть им руки…

 

          - Охрана, помоги разжать его рот, - гаркнул я тому здоровяку, который притащил меня сюда. - Доставай ствол, вытащи обойму...

 

         - А? Что..? - плохо соображая, склонился он над своим начальником.

 

         Пришлось самому выдергивать из его наплечной кобуры оружие, выщелкивать обойму и стволом разжимать рот. После этого, как в дешевой украинской порнографии, засунул два пальца правой руки в горло и попытался нащупать кость. Чтобы затихающий господин не откусил мне пальцы, пришлось подстраховаться рукояткой пистолета, вставив ее между зубами.

 

         Нащупав осклизлую кость, рывком выдернул ее наружу. Грузный господин облегченно вздохнул, после этого меня обдало пахучими рвотными массами...

 

         Однако, к своему удивлению, это было еще только началом открытий. Левая рука, которой я придерживал голову кандидата в губернаторы, оказалась в чем-то липком и красном. Очень мне это не понравилось.

 

         Поддерживая голову, кое-как я смог заглянуть, что там так неудержимо сочиться. Оказалось, что из небольшой сквозной дырочки на шее медленно и лениво вытекает кровь... Насколько я помнил, такие дырки  получаются когда в тело попадает пуля.

 

         Видно, когда господин приступил к рыбному деликатесу, острая кижучёвая кость в момент попадания пули в шею, поперечно скокнула в горло. Да! Видно, киллер, дернул рукой, чуть изменилась траектория, пуля не пробила голову, а мудрено пронзила шею. Был ли задет шейный отдел позвоночника, было не ясно... Пуля прошла по касательной, нанесла разрушения и ушла в неизвестность.

 

         Вместе с тем, сюрпризы продолжались. Раненный пулей и костью, опять стал выкидывать фортеля. Судя по всему, у него остановилось дыхание... Болевой шок блокировал работу сердца. Опять, вслух удивляясь своим фокусам, я совершенно бессознательно начал проводить непонятные манипуляции с телом.  Одной рукой где-то надавливал, второй успевал поворачивать, что-то при этом пришептывал и присвистывал, как будто свистом подзывал его душу, уговаривая не оставлять тело. Делал массирующие движения, стучал в область сердца, пытаясь восстановить ритм.

 

         Через какое-то время, из горла лежащего опять рванула рвота, а из раны потекла кровь.  Окинув взглядом, что господин хороший изрыгнул из себя, удивился – он практически глотал вкуснятину, не пережёвывая её. Лежащий на боку пациент закашлялся. Открыв глаза, он прохрипел: «Кто ты..?» И снова потерял сознание.

 

         Мне казалось, все это продолжалось бесконечно долго, было ощущение, что время спрессовалось в длительный и бесконечный миг... Но после, просмотрев несколько раз телевизионную запись, убедился, всё это длилось не более двух минут, в течение которых я лихо отплясывал свой жизнеутверждающий танец.

 

         Ну, и причем здесь глаза непальского монах?

 

         Думаю, именно его взгляд подтолкнул меня к жертве попадания кости в горло.

 

Собственноручно завязав себе глаза, мы можем прийти к любому необходимому результату, т.к. самообман это непременный атрибут человеческого существования.

 

ГЛАВА 20

Гусаров. Первая помощь.

 

         Я поднялся. Глянул на себя, боже, кто это? Липкий, с ног до головы обвешан остатками плохо прожеванной пищи, воняю… Противно, хотя, с другой стороны, пытался человека спасти…

 

Через зал уже бежали настоящие врачи, в настоящих белых халатах и с носилками. Они оттеснили меня, и я поплелся к выходу. Постояв в стороне, только и смог сказать: «Посмотрите, сзади на шее, похоже на огнестрельное ранение». После этих слов еще громче завыла, забегала по залу охрана, каждый из них уже выдернул свой ствол и готов был открыть пальбу в любого присутствующего.

 

         - Эй, парень, - окликнула меня буфетчица, - На, вот тряпку оботрись и держи свою минералку...

 

         На мое усталое движения достать деньги, она отмахнулась: «Бери даром, за счет буржуя которого ты спас, -  и, посмотрев более внимательно спросила. - В случае чего, если тебе захотят сказать спасибо. Где тебя искать?».

 

         Я отрицательно мотнул головой. Не нужна мне никакая благодарность. Монах из прошлой жизни глазами наказал делать добро, я и делал. Какая благодарность? Юмор один, а не оказание помощи...

 

         На ходу вытирая руки я снял испачканный халат и передавая его швейцару извиняясь произнес:

 

         - Спасибо за помощь. Возвращаю маскхалат. Извините, что измазал...  Там, подполковник, вашему гостю плохо стало, пришлось вмешаться... Приняли меня по ошибке за врача, вот и суетился вместо него. На что бывший воин, брезгливо принюхиваясь, просипел.

 

         - Ты уж, мил человек, и брюки скидавай, а то мне не в чем будет домой идти...

 

                                                        * * *

 

         Истомившийся Федя заснул на ступеньках. Когда я растолкал его он, долго хлопал глазами, кряхтел и чесался, но увидев бутылку, жадно начал пить... После сказал потянувшись: «Должно заснул... А сон про тебя святой человек... Будто ты, спасаешь раненого, а он тебя всяко-разно благодарит, но ты говоришь, что и так все в порядке.. И показываешь на меня, со словами, вон ему моему сыну все отдайте, и я с мешком денег, счастливый донельзя хожу за тобой...».

 

         - Сон в руку, - подозревая, что он был в зале, буркнул я. - Пошли в гостиницу, поесть еще надо, а пока, слушай коротко сюда...

 

         Чувствовал у себя на затылке чей-то пристальный и оттого неприятный взгляд, напоминающий назойливое рассматривание цели через визир оптического прицела, пришлось раствориться в людском море Платановой аллеи.

 

* * *

 

Федя вернулся, примерно через час, нагруженный едой и охлаждённым питьем... Помолясь на работающий  телевизор, приступили к поеданию принесённого, в предвкушении чего-то необычного. И точно…

 

         Намазавшись сметаной и удобно устроившись за столом заваленным едой я с удовольствием, под довольное кряхтение своего напарника, смотрел свои подвиги, смонтированные телевизионными виртуозами в предвыборный ролик с ярким лейтмотивом «Спасение любимого кандидата, восторженными избирателями!».

 

         Федя, глядя на мои чудачества, из которых кровь, блевотина и грязь были аккуратно вырезаны, смотрел как подтверждение своего сна и судя по его вскрикам: «Ни хрена себе... Ну, ты, святой человек, даешь... Ни хрена себе...» был очень доволен увиденным.

 

         - Классное кино, жаль только, что нам с тобой не придется смотреть его дальше... - вдруг грустно сообщил он.

 

         Меня такие откровения не очень обрадовали, но хмель от вина и сытости не дали услышать тревогу в его голосе

 

         - Ты чего нос повесил, ясновидящий, - попытался хохмить я, но сказал это больше для формы, уж больно было хорошо и лениво... Похлопав его по плечу, приободрил - Все будет в порядке... Давай, иди спать...

 

         - Вот ты смеешься, надо мной, ясновидящим называешь, а ведь я, даже сны перестал видеть, - совсем грустно спросил он. - Можно я на твоей койке, здесь у тебя посплю... Может, что и увижу...

 

         - Да спи... Сколько угодно, а я пойду, пройдусь. Настроение уж больно хорошее... Погода, опять же, шепчет слова любви…

 

         Выключив свет, пошел болтаться по ночным улицам, глазея на прехорошеньких, загорелых и счастливых девушек и женщин.

 

         Вернувшись к себе в номер, по храпу Феди сориентироваться в обстановке и завалился спать на его палати.

 

ГЛАВА 21

Гусаров. Подрыв.

 

         Выспаться не удалось. Ночь оказалось менее удачной, по сравнению с прошедшим днем...

 

         Часа в три-четыре, когда самый сладкий сон охватывает организм, где-то рядом рвануло так, что казалось, Сочи, за свои грехи, веселый нрав и потакания беспорядочным половым связям проваливается в тартарары... А сверху, вот-вот геенна огненная обрушится и пожрет огнем его бесшабашных обитателей. Содом и Гоморра получатся, а не Сочи.

 

         Я уже было собрался сигануть в окно, но, вспомнив о шестом этаже, отказался от своего намерения. Выскочив в коридор, в кромешной тьме и простыне, пришлось вернуться обратно...

 

         Когда заработали фонарики спасателей и за дверью кроме женского виза и мужественного, встревоженного мужского рева можно было расслышать слова, я услышал, что эпицентр взрыва расположен...

 

         Плохо слышно…

 

         ...Именно в том номере и под той койкой, где должен был спать я.

 

         Теперь мне стал понятен мистический смысл отсутствия у Феди снов и других видений. Просто будущего у него не было, оттого и смотреть было нечего...

 

         Выть от горя сил не было... Не до сантиментов... Чтобы ожидание выстрела в затылок или взрыва уже в мою сторону не материализовались, отбросив сантименты, пришлось подниматься с постели и нервной походкой очередного испуганного жильца, уходить из гостиницы. Много смертей было в моей жизни, но конкретно из-за меня, убивали редко. Сам, да, но чтобы из-за меня...

 

         Так что, на ночную прогулку я выходил уже не в шортах было объяснимо моим образом жизни. Пиджачок был решительно наброшен на плечи, а в нем по старой привычке ждать все время беды и несчастий, были сложены все ключи к счастью - деньги, кредитки и документы.

 

         Шел  и пытался проанализировать произошедшее свой гудящей контуженой головой. Это что, месть за мои прошлые дела или за дневное счастливое спасение человека, по правде сказать, я даже фамилию его не запомнил... Пока шел, меня не покидало чувство, что кто-то меня ведет, со стороны наблюдая и оценивая. Постарался отмахнуться от наваждения, списав это на тяготы и лишения сегодняшнего дня.

 

         Ладно, уроды, считайте, что вы меня разнесли на атомы и микрочастицы, порубали на мелкие куски мяса. Уничтожили Леху Гусара, едри вас за щеку. 

 

         Пижамы в виде трусов, майки и зубной щетки было жалко... И так жалко стало (это пытаюсь отвлечься от утраты Феди), что я с лица осунулся... Брел наугад, да и сел на скамью, под грустным платаном...

 

         Осталось решить, куда теперь?

 

                                                        * * *

 

         С такой перекошенной несчастьями рожей нельзя безнаказанно ходить по улицам курортного города. Это не просто голое утверждение, это констатация. Я опять начал притягивать несчастия...

 

         - О, смотри, Вартан, его баба бросила, так он сам, как баба в вывернутых штанах по городу бродит и наших женщин пугает... - Именно с этих слов, какие-то неприятные типы начали приставать ко мне. Судя по тому, что их было больше, а одного бить всегда лучше кодлой, это были явно малообразованные дети гор.

 

         - Ладно, Лошак, оставь его в покое… Хотя, подожди, подожди… Пусть он нам что-нибудь споёт или станцует - согласно закивал нетрезвой головой тип по имени Вартан. И уже ко мне: «Давай, дрочила, показывай танец».

 

         Южные ночи, это, то еще великолепие тьмы. Хорошо, что хоть тускло мерцали  уличные фонари, иначе я бы их вообще не заметил.

 

         - Шли бы вы, ребята, в жопу или на х... по вашему выбору, - я миролюбиво попытался уклониться от пьяной ссоры и указать направление движения. - Видите плохо мне... Не выспался... Да и вам лишние неприятности ни к чему? Попасть в больницу гораздо проще, чем на ипподром, тем более с вашими носами… - Дав слабину и бесхарактерность, я пытался быть убедительным.

 

         - Он еще ругается, нехороший человек. – Это кривоногое, гортанное племя двинулось в мою сторону с явно недружелюбными намерениями. Молодёжь была счастлива, повстречав чудака, которого можно было отмутузить за неуважение к ним.

 

         Опять драка, крики, оскорбления... Не стал я ждать, когда они достанут стволы и пиковины. Дал одному и второму в рыло, судя по хрусту, дело не обошлось без переломов. Ребятишки подрубленной лозой рухнули на дорожку, аккуратно ногами затолкал их под лавочку с кипарисом. Тихие такие ребятки, когда лежат, зажмурив глаза, и не скажешь, что хулиганьё…  Присмотрелся впотьмах, не-а, не скажешь.

 

Было с ними еще двое, молчаливых и дымящих сигаретами… Так эти скромняги догадались, что лучше показать результаты в беге и трусости, чем ходить со сломанными носами. Дернули на пяту так синхронно, будто растворились в воздухе, словно их и не было.

 

Постоял, подумал. Ощущение, что кто-то за мной наблюдает, по-прежнему не покидало, а только усилилось.

 

         В результате, когда я двинулся в сторону Адлера, метров через пятьдесят пыхтя и задыхаясь, ко мне подошел мужик с портфелем. Был он росточка невысокого, полный, жутко потеющий и оттого скверно пахнущий. Землистый цвет лица указывал на имеющуюся язву и несварение желудка…

 

         Приподнял шляпу, представился послом по особым поручениям - Пердоватором Серафимом Ивановичем. Затем, вместо покойного Феди рассказал прогноз погоды с дождём и порывистым ветром, а также сообщил, что меня ждут, а он меня сопроводит...

 

         - Кто ждет? Такие, как вон те лежащие - небрежно кивнул головой в сторону лавочки. (Оказалось, что мне не чуждо кокетливое позерство).

 

         - В принципе вы правы, после того как вы его сегодня, он посмотрел на часы. - Уже вчера спасли, он покамест, также лежит... Специалисты, которые смотрели запись, утверждают, что вы буквально вытащили его с того света... Кстати, огнестрельное ранение шеи и проколотое костью горло, практически зажили...

 

         До меня с трудом дошло, что  речь идет о случайном посетителе ресторана, которому за день до этих событий я оказал первую помощь

 

         - Так это была все-таки пулевая рана? - пришлось уже мне невнятно удивляться.

 

         - Пойдемте, нас ждет машина... – не отвечая на вопрос, он настойчиво пытался затащить меня в чрево автомобиля.

 

         Никуда я не хотел ехать, мне даже двигаться не хотелось. Единственное и возможно последнее желание было, чтобы меня оставили в покое. И вообще, я так устал, что у меня даже сил не осталось послать их всех подальше вместе с их предложениями.

 

         Не успел я закончить обдумывание этой горькой, но невысказанной драматической мысли, и хотел было уже озвучить её настойчивому гражданину, как сзади послышался дробный топот ног и утробный рокот машинных двигателей. Я оглянулся и с первого раза догадался, что это молчаливые друганы Вартана с Лошаком, собрав бравое землячество - сабель сорок, пытались строго спросить у меня, для чего я так крепко расколошматил рожи их землякам...

 

         - Вон он... И еще какой-то козел... - заскулили от счастья дуэтом до этого молчаливые аскеры.  Говнистые, как и вся их шобла, гибонообразные, волосатые торговцы сочинского рынка, даже приостановились, оттягивая миг пароксизма жгучей страсти, предвкушая по-гоголевски, страшную месть. – Стой, гад! Мы, щас, тибя убивать будем.

 

         Метров двадцать отделяло нас от юных мстителей. Сомневаться в чистоте их помыслов не было абсолютно никаких оснований.  Если бы они не неслись посреди шоссе и дали простора для движения автотранспорта, достигнуть объект мести было бы гораздо проще. Но ребята горели ненавистью и желанием отомстить, поэтому рвались вперед, ничего не слыша и не видя.

 

         - Быстрее решайте, - услышал я дрожащий скул Пердоватора. - Остается мало времени.

 

         - Нет, мил человек, времени у нас вообще не осталось... - зычно закричал я.

 

         Играть героя в данных обстоятельствах было совсем не с руки, схватив за рукав тучного Пердоватора, я бегом бросился к спасительно распахнутым дверцам автомобиля. Однако, вырвав руку из моего ослабевшего захвата, меня опередил посол. Оказалось, что он не «посол», а побежал гораздо быстрее меня... Я ввалился вслед за ним и мы рванули с места... Пару кирпичей все-таки попали  по корпусу железного коня, но водитель оказался ассом и не обратил внимания на такие мелочи.

 

         Доехали быстро и от погони ушли легко, хотя озверевшие армяне, как мне показалось, особо и не торопились догонять. Наверное, их смутил ствол «калаша» легкомысленно  выглядывающий из-за приспущенного тонированного стекла? (Вроде было темно, но ствол выделялся очень колоритно.) Не знаю. Правда и оставаться выяснять, желания не было.

 

                                                        * * *

 

         Пока мы ехали, «посол» вкратце объяснил мне причину моей срочной доставки прибытия туда.

 

         Забрались куда-то в горы. Повернули за Мацестой, выехали на неприметный раскатанный большак и через несколько закрытых шлагбаумов оказались в заповедной зоне. Это и была конечная цель ночного десантирования в райское, но не забытое людьми место.

 

         Ранее избушка на куриных ножках, сложенная из брёвнышек крымской сосны и сибирского кедра, принадлежала санаторию ЦК КПСС, там от трудов праведных поправляли подорванное партийной работой, изможденные от голода и усталости партаппаратчики. Последние десять-двенадцать лет всем этим хозяйством владели сибирские золотопромышленники и другие простые работяги-миллионеры, осваивающие природные богатства Сибири и Дальнего Востока.

 

         На самом деле, предгорья, вершины, много чего другого, включая реликтовые леса, охотничьи угодья и редкие минеральные источники, принадлежало раненному в шею и поцарапанному в горло г-ну Алавердяну. (Оказывается, что, даже обладание такими природными сокровищами не спасает от пули-дуры.)

 

         Гераклит ошибся – я не то чтобы дважды, а уже 55-ый раз вхожу в одну и ту же реку, а помыться так и не успеваю!

 

         Утро, с ярким декабрьским солнцем добралось и к заповедным местам.

 

                                                        * * *

 

         Как только мы приехали, Пердоватор с видимым облегчением передал меня, другим людям молодым, миловидным и с приятным запахом... Женский персонал, облаченный в достаточно фривольные, прозрачные белые халаты повел меня к хозяину. Пока они сопровождали меня по лестницам я вволю налюбовался их упругими задницами, стройными ножками и ладносбитыми фигурами… Однако – не грело. Нервы стали ни куда не годны, а с ними и всё остальное.

 

         Судя по землистой бледности и другим неприятным желтым разводам на утратившим былую яркость, обвисшем лице, дядьке было скверно.

 

         - Какого цвета сегодня была моча и чем мы сегодня какали, - с видом знатока поинтересовался я прежде чем приступить к более детальному осмотру.

 

         - Не валяйте дурака, профессор, - просипел он. - Скажите сразу - жить буду?

 

         Мне осталось только пожать плечами, приподнять пламенеющие глаза и кивнуть в сторону высших сил.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 7

 

         Под солнцем все исчезло и через двенадцать часов оно оказалось над ним. Поиск гармонии в мире хаоса и бессмысленности, создавал абстракцию, которую следовало перенести на полотно. Внутренний мир художника ликовал не долго. Солнце жарит, творить зло, нет сил.

 

         Талант, как и бездарность заразительны - это притягивает, особенно когда воодушевление является в кедах. Появляется ни с чем не сравнимый запах, который заполняет пространство ещё до появления носков и портянок.

 

         Он попробовал лимон, тот оказался слишком горьким и кислым. Горьким для чая, зато для кактусового самогона - лакомства экстремалов, в самый раз. Цель истинного поэта, носителя абстрактных истин - это выразить свое мироощущение посредством языка. Лимон в этом случае является необходимым элементом поиска выразительных средств.

 

         Гравийная дорога вела и вела в пустоту. Пыль, запустение и отсутствие залитого катка создавали неприятное чувство. Тройной тулуп на асфальте исполнялся плохо, в нём было жарко… Простите, Христа ради! Тема до конца не разработана - автор запил.

 

         Дельта-Л по-прежнему звал санитаров. Ему необходимы были собеседники, а не стигматы и кровоточащие раны мучеников и подвижников. Их не было. Пришлось, есть лимон - это уравновешивало и примеряло. (С последним утверждением автор не согласен, поэтому, думать вам, как с этим поступать.)

 

ГЛАВА 22

Олимп. Проводы Жиноскула.

 

         После инспекционной поездки Арлена, Жиноскул выглядел  очень расстроенным, и, совсем спал с лица, узнав о том, что его, как не оправдавшего доверия перебрасывают на низовку... Он сидел в центре стола и нагружался перебродившими нектарами.

 

         - Раз я не оправдал доверия, я оставлю им - Чингисхана и Берия, - мстительно говорил он в рифму, не совсем понимая смысл своих угроз. Собутыльники, неохотно кивали головами, а он продолжал, насупившись и сжав лобик в гармошку. - Вот тогда оставшиеся на моём месте попляшут джигу им. Святого Витта. (Откуда только такие слова выискал.)

 

         Слушатели, не понимая предмета разговора, старались не перебивать и плотно закусывать.

 

         Высший разум на сборы и передачу текущих дел дал своему наместнику неделю срока.

 

         Неделя быстро пролетает. Все честь по чести, в этот же день, Жиноскул организовал отходную и на склоне Олимпа накрыл богатый стол. Собрались верные соратники и свидетели трудовых свершений.

 

         Зевс со своими зевсятами появился. Расфуфыренные представители венериного рода-племени. Бахус, вакханки – его спутницы, сатиры, белокурые нимфы, много собралось божественного и приближенного к ним.

 

         - Вот скажи, громовержец, за что он меня так, - приставал нанектариный Жиноскул к главному олимпийцу. - Значит, таскать дерьмо и другие удобрения, садить сады и виноградники - это Жиноскул, а жить в созданном райском саду - это обезьяны бесхвостые?  (Происходить от обезьяны, это было признано позже, очень даже выгодно! Оказывается, ты совершенно не виноват, когда тебе хочется выпить водки, играть в казино, воровать и драться напропалую.)

 

         И не дожидаясь ответа, переходил к другому собеседнику. При этом икал, спускал газы, тыкал чумазым пальцем собеседнику в грудь, неприятно обдавая его прокисшим запахом ацетона.

 

         С Нептуном разговаривал на другие темы и все пытался дыхнуть ему табачищем в нос. Тот пытался уворачиваться: хмурил брови, трубил в сантехнические раковины, трезубцем тряс, но впечатления грозной силы, владыка морской стихии, как не  старался, а достигнуть не смог, на воздухе у него это плохо получалось. Поэтому, когда гадкий хозяин застолья опять начал скулить о злой доле, Нептун достаточно туманно, но твёрдо заявил:

 

         - Не играй мне мандолину, - он обернулся, чтобы насладиться эффектом от сказанного, но Жиноскула уже рядом не было

 

         Обнявшись с плохо соображающим Бахусом, где он, Жиноскул опять в противной манере заныл воспоминания, это ж сколько он претерпел, сколько вынес от Высшего разума.

 

         - Ты понимаешь, Антро… Афра… Афродита,  - говорил он, уставившись на испитое лицо собутыльника, - мне плохо..,  причём.., ик.., что характерно, сам же  видит, что я страдаю, а работой неволит… последние соки выжимает... А ещё, но это между нами… От женского жопа… Нет? Да! От женского пола меня отвадил… На статуях, там да, там я - эдакий половой гигант, с ярко выраженными придатками… А в жизни? Нетути там ничего, сопли одни жидкие, подогретые на Везувии

 

         Обратив  внимание, что собеседник после его откровений уснул, долго непонимающе смотрел по сторонам и неожиданно, в первую очередь для себя, исполнил в свою честь гимн. После, упав на грудь сатира, возопил, аки погибающий от жажды в пустыне: «За что, мне такая несправедливость?» - и заснул с неприятным выражением на лице и распахнутой до шеи туникой.

 

* * *

 

         Спал то он не долго. После пробуждения злой и еще более неприятно пахнущий... Лихорадочно стал копаться в своих записях.

 

         - Он требовал... Чтобы все было с добром и счастьем... От же ж, сволочь... А сам, что вытворяет? Тогда ладно... Ладно... Значит, оставить всем счастье? Оставим... Всем радости? Хорошо... Накормим

 

         Он говорил, бубнил себе под нос...

 

         - Демократии захотели? Будет вам демократия, слезами умоетесь, приведя к власти очередного упыря...

 

         Он черкал, менял местами, опять черкал, рвал написанное, бросал себе под ноги. После лихорадочно начинал складывать обрывки и, читая составленную мозаику-пазл, начинал горько хохотать и радостно плакать.

 

         - Мечтали одну регалию? То есть, как он тогда сказал - религию... Планировали для всех одну хохму иметь и молиться одному Арлену, ему, в ножки его разумные кланяться… Ага, щас. Будет вам не одна, будет вам множество химер, ради споров из-за их применения, на земле будет рождаться не истина, а горы трупов. Ужо, ты мне получишь!

 

         Он опять начинал яростно черкать, вздыбливая витки папирусов и разрывая полотна пергамента, при этом ругался плохими словами и пальцами делал неприличные фигуры-скульптуры.

 

         - И пусть, и правильно… Чтобы путь к разуму был не простым, украсим дорогу из горя и трупов… Подпустим  еще и других страхов. – Брызгая слюной, он наливался агрессией.

 

         - Сатир, вина и нектара.

 

         - Слушаюсь, вашбродь...

 

         Почему такой слабый? - кривился Жиноскул, выкушав литровую рюмку. - Где мощность напитка? Где оборотная сторона энтой медали?

 

         - Не могу знать, вашбродь...

 

         - Оставь, ты это чинопочитание, - махал рукой Жиноскул. - Садись лучше, вислоухий, выпьем за мелиорацию Сахары, за осушение этих лесов и болот...

 

         Они выпивали, после чего Жиноскул опять начинал грустить во все горло.

 

         - Такое место - созда-а-а-а-л, - затягивал он свое, бесконечное. - Сахарой назва-а-а-а-л... Виноградников и садов насади-и-и-и-л... А меня, вместо благодарности и денежной премии, по заднице мешалко-о-о-о-й?

 

         Подошедший нетвердой походкой Апполон, постоял рядом, послушал плач Жиноскула и, захлопав глазами и также разрыдался. Почувствовав божественную поддержку, Жиноскул опять зачал причитать и в голос хмуриться, ударяя себе при этом, по толстым щекам и ляжкам. Чтобы обеспечить доступ воздуха и простор движениям, он сбросил тогу и оставшись в одной тунике, продолжал рвать слушателям нервы, обнажая свою целлюлитно-импотентскую сущность.

 

         - А мне, вместо грандиозного спасиба-а-а-а... – выпивая очередную чашу, разорялся он. – Бессрачная карна… кома… кармандировка… Забросы за пределы воздушного пространства-а-а-а... Туда, где нет кислорода, где скушна-а-а-а, где душна-а-а-а... На кого я вас сирот, здеся оставлю-лю-плю-ю... Ай-лю-ли-лю...

 

         - Да, не было справедливости и не будет...  - снимая повязку с глаз и примериваясь кому бы запулить весами, глубокомысленно заявила драчливая Фемида - вторая жена Зевса.

 

После очередного поиска истины, в просторечии обычной вульгарной драки на общей кухне, под обоими фемидиными глазами было по фингалу, поэтому повязку-компресс ей повесили сразу на оба глаза. В таком виде, она и дошла до нас... А что весы в руке? Так проверяли ее рефлексы и двигательную активность, вы же не спрашиваете, почему в другой - рог изобилия. Правильно, сосуд полон вина. А потому! Перед тем как объявлять волю Зевса, она всегда добрым глотком смачивала горло.

 

         Бахус, достав зубочистку из щеристого рта, проверил на ней наличие вынутого куска. Потер его в пальцах, понюхал, почувствовал  знакомый запах гниения, приободрился. Обращаясь к Жиноскулу, обрадовано сообщил:

 

         - Да, не расстраивайся ты так, - он подхватил амфору с финикийским вином, больше расплескав по столу, чем плеснул в чаши, предложил тост. - Давай выпьем за погибель наших врагов.

 

         Хоть все и привыкли к выходкам вечно пьяного Бахуса, но за столом стало тихо.

 

         - За что выпьем? Сам-то понял, что сказал? Что он сказал... - на перебой загомонила многоуважаемая публика. - Поясни, что ты имел в виду, что б тебе, гнилыми помидорами всю жизнь закусывать.

 

         - Что на душе наболело, то и сказал, - хрипло просипел Бахус и опростал персональный, ведерный рог.

 

         - А что, - встрепенулся Жиноскул. - Про врагов мне понравилось, а коль скоро их под рукой нет, значит, самое время создать.

 

         И опять начал лихорадочно черкать и исправлять заветы Высшего разума Арлена.

 

* * *

 

         Наступила ночь. Смолистые бревна в огромных кострах-жаровнях, дарили богам и присутствующим, свое тепло и уют.

 

         С наступлением вечера, праздник «выпить на дармовщинку» не прекращался. Зазвенели лиры, забухали барабаны, запели сирены и праотцы битлов...

 

         Терпсихора решила тряхнуть стариной и показать новый танец «Спор циника с  агностиком». Публике танец понравился. Хотя танцовщице можно было и не кривляться, удовольствием было - просто смотреть на нее...

 

         Споры, веселье, смех - все это наводило еще большую тоску и уныние на Жиноскула. Как известно, такое состояние духа рождает злобу и агрессию, которая от алкоголя только усиливается...

 

         - Свидимся ли еще когда, други мои славные? - кривился он лицом, незаметно смахивая скупую слезу раскаяния.

 

         - Ешь, пей, гуляй кареглазые, - накачавшись нектаром, стал размахивать дротиком Марс. - А то, давай бороться со мной... Есть рисковые робяты? Тогда выходи в центр, будем совместно тратить силы и терять божественное здоровье...

 

         С этими богами войны, с их воинственными заявлениями всегда столько хлопот... Чтобы одной было меньше - пришлось связать распоясавшегося нарушителя общественного порядка. И поделом, нечего тут... Собрались отдохнуть, расслабиться, а не драться и палкой перед носом махать.

 

         Сполохи костра высвечивали из тьмы разгоряченные лица. Подошло время нимф и других представительниц божественного рода-племени. Поводили невесты хороводы, спели пару популярных песен, застолье нестройно поддержало, но голоса срывались, слушать такие сладкоголосые песни было тяжело, сразу клонило в сон. Чтобы не заснуть и не пропустить сопутствующую веселью драку, нимф прогнали.

 

         Очередным праздничным номером были устные рассказы. Позвали ликтора с весталками. Красивые девчата в белых туниках с длинными косами, стройными ногами и выступающими набухшими сосками, среди пьяных богов и их челяди смотрелись очень эффектно. Приглашенные рассказали о своем обете целомудрии, о том, как строго они его блюдут, чем очень разгорячили мужскую часть собравшихся, уж больно детально были изложены подробности этих процедур. (Об амазонках речи не велось, слишком они агрессивны, им бы только мужика драть и последние силы из него выжимать.) У многих возникло сожаление, что так поспешно прогнали нимф.

 

         Все текло размеренно и более-менее в рамках приличия. Хотя сказать «бог им судья» было бы глупо, они сами ими были, а судья Арлен,  как и всякое начальство был далеко и до каждой мелочи, у него естественно руки не доходили.

 

         Короче говоря, когда наступил момент окончательного прощания с полюбившейся Землей, провожать Жиноскула единороги с сатирами вынесли только на все готового Бахуса. Он собрался отправиться вместе с другом, но Жиноскул побоялся прогневить Высший разум и отправился на освоение планет созвездия Кабыздох один. О чем в последствии, очень жалел. Мог же откосить, сославшись на плоскостопия, как рук, так и ног, а также на врождённый педикулёз - ан нет. Даже пробудившаяся от вина совесть и та не смогла его остановить.

 

ГЛАВА 23

Гусаров. Лечение.

 

         Скрестив на груди руки и приняв обличье Дориана Грея в его финальной стадии, мне пришлось сумрачно смотреть на раненного русского патриота и грустно отвечать на его вопрос по поводу будет ли он жить...

 

         - Все возможно, - вздохнул и напрягся. - Все возможно. Придется посмотреть вас... Э-э… Уважаемый, Ашот Аракелович...

 

         Говорил я в шутку и также шутейно, стало быть, надувался в медицинское светило. Но стоило мне глянуть на это тучное посеревшее тело, как опять внутри что-то щелкнуло. Тумблер переключил режимы и начался, в первую очередь для меня, парад чудес.

 

         Щерясь, как вурдалак, я приблизился к нему, как бы нацеливаясь на дряблую аорту, но... кровь для анализа высасывать, не стал. Вместо этого будто взбесившаяся мельница, стал перед носом и повязками его тугими, руками махать и остервенело развязывать, вернее срывать шейные бинты.

 

         Когда гора бинтов оказалась у меня под ногами, Алавердян прямо порозовел от счастья. Сип его хриплый ушел безвозвратно. Полуобморочное состояние и синюшный цвет лица стали приобретать живые краски и привычные мордатые очертания.

 

Глянув на смертельное ранение, убедился, что рана оказалась пустяковой. Если не считать слегка потревоженных шейных позвонков, то можно было и внимания не обращать, а пришлось. Было очень интересно, кто ему накладывал на шею повязку, так как, если бы меня не привезли, у болящего  оставалось немного  времени до полной и окончательной победы механической асфиксии над телом.

 

         Не поленился, заглянул в горло. Так… Еще шире… Поцокал языком, мол, н-да, не всё так безнадёжно… Что-то глубокомысленно и свыражением тарабанил на латыни (о том, что это была латынь, мне никто не говорил, но, услыхав от самого себя слово “consensus” - сам догадался, явно стихи Вергилия) я ему так и перевел: «Скоро, всё придет в норму. Следует только потерпеть. Consensus?»

 

         - После вашего прикосновения, мне, профессор, прямо дышать стало легче... Удушье закончилось... И круги перед глазами перестали прыгать.

 

         Хотел я ему открыто сообщить, что если бы еще часик-второй эта тугая повязка повисела на его шее, то все, капец... Пришлось бы, спасая его жизнь, ампутировать голову. Хотел, но не сказал, постеснялся выпячивать свою грамотность и глубокий  профессионализм.

 

         Также возникло непреодолимое желание в затейливом кураже, на алавердянскую рану перцовый пластырь приклеить. Но в последний момент показалось, что это может быть воспринято не как милый розыгрыш, а как издевательство над раненным... Короче, не стал. Да и не было перцового-то в том бардачке, где находились лекарства. Обычного, бактерицидного, в газетный лист, наклеил и все... Получилось красиво и без затей.

         Только созданная рукотворная красота всё равно не давала ему возможности двигать ногами, с ними была полная засада. В туалет на унитаз не десантируешься, приходилось при помощи уток и суден справлять потребности, а гордости  российского бизнеса это было чуждо…

 

         Опять жизнь, глаза монаха в оранжевом жилете дорожного работника, стремление к хорошему результату, заставила помахать руками и пошептать на ухо. Кроме всего прочего, в сумке врача вредителя, мной были обнаружены тонкие иглы, явно для иглоукалывания… Так я, штук пятьдесят в Алавердяна воткнул, ненарадовался.

 

Когда я иглы с задумчивым видом выкрутил, к моему удивлению, ноги стали слушаться хозяина. Первым делом он с моей помощью отправился туда, о чем говорили выше.  Как и положено, отдал фаянсовой прохладе всё что накопил, порадовал челядь и меня убойной вонью. Отлежал он ноги, а здесь я с чужими иглами подоспел. Похоже, что раненый уже перестал удивляться разным чудачествам с моей стороны, как будто, так и должно было быть.

 

         Разобравшись с биологическими потребностями, Алавердян зычно гаркнул своего посла по особым поручениям. И начались, отнюдь не детские развлечения, впрочем взрослыми их называть также язык не поворачивается.

 

* * *

 

         Как только появился Пердоватор, сразу раздался крик:

 

         - Кто в меня стрелял? - он покрутил глазами. - Дайте мне клизму, если ты мне сейчас не ответишь на этот простой вопрос, она по-азиатски будет торчать в тебе и приносить невыносимые страдания...

 

         - Мои люди все выяснили, хотя это и стоило больших денег, но ответ есть, ответ тебе понравиться, - плотоядно глядя на клизму, как бы предвкушая пытку, затараторил Пердоватор. - Стреляли люди Борзова... Это все Борзой. Он скотина, беспредельщик заказал тебя...

 

А мне, как будто кто-то на ухо нашептывал: Пердоватор умышленно сталкивает лбами Алавердяна и Борзово. Умышленно? Сам мечтает занять место Алавердяна? При любом раскладе, он в выигрыше. В другое ухо, уже другой голос, уверенно подтверждал – Борзой организовал. Имя это для меня на слуху – покойный Федюшка, частенько упоминал о нём, как о редком гаде.

 

         - Я слышал, он себе из Питера балерину выписал, записал уже в свою партию? - опять начал наливаться синюшным цветом Алавердян.

 

         - Да, - как-то тускло подтвердил его слова Пердоватор и облизал губы. - Красавица! Из первых будет...

 

         - Мамой клянусь, - совсем не к месту, вдруг поклялся Алавердян, подбивая под спину подушки. - Она не должна добраться до этого упыря... Она не должна работать на его имидж... После трагедии случившейся со мной, каждый должен понять, что работать... Да, что работать? Находиться рядом с этим уродом, любому самому распрекрасному и красивому существу опасно для жизни...

 

         - Так, что шеф? - забегали глаза у Пердоватора, промокая градом текущий пот, он понизил голос до шепота, и совершенно не обращая внимания на меня переспросил. - Ликвидация?

 

         Они рождали козни, а у меня роились мысли - ну, нехорошие господа, это уже ни в какие ворота не лезет, совсем вы обалдели со своими политическими играми... Типа, лови морячок зубами блесну, авось и вынесен в нужное место и в нужное время.

 

ГЛАВА 24

Борзой и его команда.

 

         Штаб гениальных мыслителей и мощных лбов, э-э... умов, собрался в день поминовения Фомы Похабника, в новом кафе «Вайт транкс». Заграничное  название не скрывало родной сущности. Здесь были: дядя Паша - известный наставник Борзого в бытность его рекетиром-вышибалой; Валерик Курчевей - его правая рука и просто фактор устрашения; юрист Генаша Шумперт - роскошный красавец, с ослепительной улыбкой и бонвиван; Саня Алексейчик, упорно отрицавший свою связь с Крестами, где он, по семейной традиции служил «попкорём», т. е. надзирателем; еще злая тетка - Зоя Полька, бывшая, но, до сих пор верная подруга Борзова... И... Много еще достойных и уважаемых людей. Девок приглашать не решились, уж больно серьезный был повод для разговора. А вот стол накрыли по всем правилам. Маленькие бутерброды, для Генаши и Зойки, а здоровые ломти с колбасой и сыром для Валерика, Сани и другой братвы.

 

         Основная тема толковища: предстоящие выборы и высочайшее согласование на должность губернатора, а также снижение сборов с поднадзорных точек (время было такое, хорошо, что хоть что-то удавалось выдавить).  Оба разговора - два тонких маломощных ручейка, пытались соединить в мощный поток умных мыслей, не получалось. И только после того, когда Борзой понял, что без спиртного заряда ничего умного в поисках истины найти не удастся. Кликнули разносчика снарядов. Разлили. Выпили. Обождали, покамест дойдет до нужных точек души… Торкнуло, можно продолжать дебатить дебаты.

 

         После началось толковище с наморщенными лбами и злыми матерными словами.

 

         Собравшиеся цицероны и златоусты, в очередной раз, стараясь доказать психически неуравновешенному Борзову свою преданность, наперебой доказывали то, что им, каждому по отдельности, втолковывал сам Борзой. Много говорилось о том, что пора прибирать власть к рукам, неровен час, Москва спохватится и назначит на кормление своих, неизвестных местной публике креатур. Область будет развиваться, значит и денег из бюджета можно будет привлечь предостаточно... Расширяются горизонты взаимовыгодного сотрудничества с братскими африканскими странами, под кредиты Евросоюза или, на худой конец МВФ, мост им там построить, или фабрику для обогащения плутония и урана... Опять же за счет дешевизны рабочей силы, можно было правильно все поделить, что в Африку (которую можно было с успехом заменить на восстановление порушенного наводнением Красноярского края или Чечни), а что сюда, в родные, но очень  личные закрома Родины...

 

         Слов было сказано много и по делу. Когда все выдохлись, а пустые бутылки заменили полными, Борзой перестал рисовать чертиков и сам взял слово.

 

         - Программа самая необычная, та, которая может привлечь на мою сторону тех, кто кладёт на стол президенту бумажку с известным вам именем, то есть - моим, - после этих слов Борзов строго посмотрел на членов своего избирательного штаба. - Кто, что может предложить? Прошу высказываться. Особо хочу послушать по поводу пропавших денег и племянника.

 

         - Так, это, - один из ораторов, названный Саней Алексейчиком (мордастый парень о пятидесяти трёх годках) поскреб под носом. - Давайте взорвем, козла Алавердяна и дело с концом. Пусть сука ответит, куда денег столько умыкнул… Это… Мы их здесь не из воздуха клепаем… Тяжёлым трудом… Пока все точки обойдешь, умаешься… Это… Чисто конкретно…

 

         - Тише, дурак! - без злобы осадил своего советника Борзой. - Беды не накликай, а то и так, после неудачной пальбы по черножопому патриоту, все шишки на нас посыпались. Того и гляди, гости с ответным визитом с минуты на минуту могут пожаловать.

 

         После сказанного он лениво посмотрел на часы, и зло усмехнувшись, проронил сквозь зубы: «Кажется, они к нам уже выехали...»

 

         Похоже, что на последние слова, никто не обратил внимания, но, судя по тому, как собравшиеся переглянулись, сообщение было воспринято правильно.

 

         - Ну, тогда я и не знаю, что тебе, типа, нужно... - подвел черту Алексейчик.

 

         - Значит так... - Борзун задумался. - Надо будет использовать на полную катушку эту стерлядь балетную...

 

         - О, это роскошная шмара, со своим шмаровозом, - ковыряясь в зубах, процедил Алексейчик, - в балете их ещё называют импресарио или антрепренёр…

 

         - Как это, - почти хором спросили собравшиеся, особо не вслушиваясь в рассуждения бывшего попки. (Зачем Борзый держал его при себе было не понятно, но авторитетом он не пользовался вообще, ни каким.)

 

         - Значит так, - начал Борзун. - Стерлядушка появляется у нас... Когда же она появляется? - он посмотрел в свои записи... - Ну да, в один день вместе с посланцами Алавердяна... В этот же день, ее выступление во Дворце спорта. Так, на следующий день... С хором ветеранов бывших заключенных, она станцует и красиво споет «Мурку», а потом, - он хохотнул. - Потом балет, водка и шашлыки... С танцами-обжиманцами... Кстати... Сколько мы ей платим за красоту и умение  крутить динамо машину?

 

         - Одиннадцать тысяч в день... - брызнув слюной, с непонятной злостью бросила Зойка и добавила для непонятливых. - Баксов... одиннадцать тысяч баксов.

 

         - Деньги хорошие. За такие деньги можно не только балет с Кармен-сюитами отплясывать, но и оказать братве уважение... – лениво процедил Генаша Шумперт, наливая фужер водки, - допустим, показать, а, и, чем чёрт не шутит, полную версию «Анны Карениной», как вам это?

 

         Собравшиеся относили себя больше к среднему классу, поэтому образованностью не выделялись, а в основном гордились дремучим невежеством, поэтому Шумперту никто по поводу полной версии не ответил.

 

         - Да, худая она больно... У меня свояк, когда сидел в Урюпинском централе, смотрел по телевизору балет, говорит, лядащие они все... одно расстройство, а не бабы.

 

         - Ты, Валерик, при женщинах особо не выражайся, - погрозил ему пальцем Борзой и с уважением посмотрел на Зойку. - А мы её, твоему свояку и не предлагаем, раз он такой капризный...

 

         - А еще свояк говорит, что там, среди балетных мужиков, одна пидорасня собралась...  Насмотрятся на этих плоскодонок... Натягаются их на репетициях, да спектаклях. Заимеют стойкое отвращение к женскому полу и ну, давай, друг дружку чехвостить в оба отверстия... Все же спидоносцы... А потом, еще...

 

         - Так, стоп! Мы сейчас договоримся. Давай так, - Борзой начал раздражаться, что ничего хорошего не сулило. - Выступаем по делу и всяких глупостей не трогаем... Категорически...

 

         - Надо решить кого из партийных активистов «Единой неделими» приглашать на концерт. Если этих халявщиков не позвать, то можем лишиться их поддержки.

 

         А как с ней общаться? Какие такие фортеля с умными словами ей говорить? - с сомнением поинтересовался дядя Паша, известный в прошлом цеховик и барыга, заметный тем, что после его особо гадких похождений, вредные конкуренты отрубили ему толчковую ногу. Он рассматривал большой плакат с изображением балерины. - Столичная, образованная девка. С ними только намучаемся. Слышь, Борзой, может ну ее, эту красулю... Сам посуди, богиня, и мы - со свиным рылом...

 

         - Если ее, вместо посудомоечной машины, хотя бы недельку использовать, это когда все время раком, - опять раздался злой Зойкин голос. - Да поставить на драгу, там, где золотишко намывается, да мужские бушлаты от грязи и вшей почистить... Сам увидишь, и свинские рыла пойдут за милую душу и отличить их от этой красавицей, будет совсем непросто.

 

         - Нельзя, - примирительно сказал Борзун. - Она одна соберет больше голосов, чем все мы вместе взятые. Президенты ей цветы дарят, братва брильянтами заваливает. Нет, без нее - никак... А если что не так...

 

         Договорить ему не дал бывший наставник, потянувшись к пузатой бутылке он набуровил пол стакан горькой и глядя на свет сквозь стекло произнес:

 

         - Смотри, ты человек умный... Будем надеяться, что твои понты, нам всем поперек горла не встанут.

 

         После, как бы давая понять, что совещание будущей администрации области закончилось, опрокинул содержимое себе в глотку. Остальные последовали его примеру.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 8

 

         Держать равновесие на земле, без подготовки космонавта тяжело. Следовало остановиться, сделать передышку и выйти за дверь. Появилась необходимость узнать, что нового у безумного мира? Где в нем его место? На дизеле?

 

         Пространство заполняется извращенным чувством социальной справедливости - лучше сжечь дом соседа, чем самому построить такой же, богатый и красивый, тем более, всем известно, что сосед вор и выжига, кулак-кровопийца и взяточник. «Пусть я удавлюсь, но он сгорит».

 

         Когда через двенадцать часов мир перевернётся, получит ли он медаль «За отвагу», тем более,  многие знали, что больше всего он боится гадюк, стрелков-купидонов из вневедомственной охраны и растолстеть.

 

         Последнее усилие - при помощи звуковых, неорганизованных диссонансов одушевить двигатель внутреннего сгорания. Вспотел, измаялся - не работает. Таких специалистов можно узнавать по их поступкам и застывшему выражению на лице - живые люди им неинтересны. Они вооружены удручающей убогостью мышления.

 

ГЛАВА 25

ЖОРЖЕР - явление

 

         За что я люблю русский язык? 

 

За знакомые буквы? Не-а.

 

За понятный язык военных, раздающийся из осклизлого окопа? Не-а. 

 

За ласковость звучания при ремонте самосвала, при минус сорока? Не-а.

 

За многообразие форм и смысловые нагрузки навсегда полюбил я русский язык.

Например, возьмем, биёмать, ко вниманию такую эмблему и радостный факт, как классический вариант слова из трёх букв, грамматически означающий твердое «нет»…

 

 А сейчас сигнал к удивлению!!!

 

В русском языке «нет»! - произносится и пишется совершенно по-другому, хотя количество букв совпадает. Поэтому когда командование, обычно их ещё называют «люди в штатском», предложило всех участников финальной стадии операции привести к общему знаменателю и результат разделить на ноль… Пришлось сказать «нет» в широком смысле этого слова из трёх букв, т.с. «Положить «нет» на руководство и его указивки».

 

* * *

 

Сейчас живу на лодке. Лодкой, баркасом, посудиной называю небольшую яхту, конфискованную у бывшего  расхитителя общенародной собственности, да и позабытой у причала.

 

Всю жизнь тошнит не просто от болтанки, от одного вида воды и моря в частности. Со службы, якобы, турнули, так для внедрения в чужую среду и легализации в ней удобнее. Сейчас борясь с фобиями и «морской болезнью» пытаюсь с ребятами ставить в условиях Дальневосточного региона ловушки на осьминогов. Ловцы и заказчики деликатеса сразу предупредили, что раз мы есть браконьеры, то надо опасаться смертельно опасного игольчатого синего осьминога, который специально залазит в ловушку для поражения живой силы врага, т.е. нас. Да и в холодных водах они редко водятся, им при таких температурах не в кайф размножаться.

 

Вначале, когда ты торжественно вносишь своё тело на палубу баркаса, это никого не настораживает. Посудина стоит у причала, лениво покачиваясь и не обращая на тебя никакого внимания. Коли ты культурный поц, можешь вежливо поздоровкаться, сделать приветливый жест рукой… У тебя, мариман, есть еще пять минут, четыре, три, после отплытия, чтобы быть как все. Потом, пятая минута плавания истекает, на подгибающихся ногах ты подходишь к месту хранения средства против качки – антикачкан называется, делаешь глоток… И… Эффект не заставляет долго ждать и ударяет грязью в лицо. После чего, цепляясь за все выступающие части дредноута, подползаю к мокрому борту, где долго и задумчиво рассматриваю забортную воду, сопровождая процесс рассматривания тягучей, как коровья лепёшка рвотой. Отражение, сверкая веселыми искорками жирного пота, исходящими от моего лица, заставляет увидеть весьма отрицательные последствия следующего или очередного выхода в море.

 

Гадко, даже не то, что море является питомником, в котором его обитателей кормят, такими как я. Нет. Мерзко и глупо выгляжу в предполагаемых обстоятельства потому, что чайки считают меня блевательницей и гадят поганым помётом точно в середину моей редкокустарниковой  шевелюры. Кроме этого, когда рвотными массами засоряю акваторию порта, эти мерзкие птицы, подлетая с противными криками,  пытаются сбросить меня, как ненужный баласт за борт.

 

Пена бурунов от винта, моя пижама, в качестве трофея – снятая с сомалийского пирата, даже простая морская еда в виде её натурального трёхмерного изображения, всё это заставляет опасно перегибаться через борт и горловым воем отпугивать акул (хотелось бы думать, что таковые в этой луже имеются).

 

В очередной раз, промокнув зеленые сопли, понимаю, что-то здесь не так. Рыба плещется, место прикормленное, химических комбинатов с их сбросами в ближайшей округе нет, но кроме двух покрышек, старого башмака и больной, раздутой, страшно воняющей собаки  в невод не попало ничего путного…

 

«Еще раз закинул старик невод в море…» - так, пока «Ай, да – Пушкина, ай, да – сукин сын» отдохнет, тянем вторые сети, старый ящик… Пустой? Нет, что-то  внутри перекатывается. Ага. Вытянули южную кунью акулу, а может и барракуду, хрен их разберёт, качка же… Она – дрянь, после появления в людском обществе, от радости стала скакать по палубе, как дурная. Дали по голове багром – успокоили. Если бы в тот момент у меня был баян, обязательно дал бы  аккомпанемент этому событию. Или, как говорят политкорректные наркологи: «Дайте в руки мне «баян», растопчу его к х…м». Но об этом позже, сейчас главный ответ на второстепенный вопрос: что надо есть в таких диктуемых качкой условиях? Ответ напрашивается сам собой -  непритязательное и самое дешёвое.

 

Отрезали у выловленной рыбины голову и хвост, вырезали плавники это – для ухи. Достали хребет и для навара в ту же кастрюлю. Больше костей у вкусняшки нет.

 

Где, что, а на море, при наличии такого крейсера (метров 10-12 длиной) удается почистить картошечки, порубить её удобной соломкой, пару морковок, две луковицы, соль, перец, лаврушка. Шумовкой снял пену.

 

Выглянул на палубу. Цунами и девятибалльного шторма не предвидится. На раскаленную сковороду масла растительного вылил решительно, для вкуса хотел чуть машинного добавить, но убоялся побоев, т.к. экспериментаторскими и творческими способностями в стиле Венечки Ерофеева, вечная ему память – не обладаю. С двух сторон в качающейся посудине обжарил двадцать минут назад выловленную рыбешку. Основательно отвлёкся от тошноты и рвоты. Выложил в ёмкость с высокими бортами, посолил поперчил, чуть сбрызнул лимоном и позволил создать себе шедевр.

 

Перед тем, как переходить к поеданию жарёхи, открыл ведерную ёмкость с ухой и… не бросайте только в меня свои тухлые яйца… влил туда для усиления аромата, сто грамм спиртового напитка.

 

Съел я с ребятками той рыбки, вволю запили её большим количеством ухи, она вошла в дырку килограммовыми бивнями в виде присадки и химического реагента… И в этом месте начинается смешная часть водевиля-фарса. Можете смело поинтересоваться у меня, а каковы, подполковник, ваши дальнейшие творческие планы, с учётом того, что вокруг загаженное нефтепродуктами море, а до британского монаршего двора, с его этикетами и правилами не так-то просто добраться?

 

После всего съеденного без труда добрался до гальюна. Там, к удивлению своего умиротворенного разума, сбросил только накопленное прямой кишкой.

 

- А как же порыгать? – интересуется душа. – Не хочешь, перегнувшись через борт, давай в дырку, вслед за дерьмом. Очень удобно…

 

Извините, однако, семьсот пятьдесят граммулечек, кристально чистого ржаного напитка, разбавленного забортной водой, сделали своё доброе дело, сдержали…

 

Впрочем, как говорил мне знакомый патологоанатом «зря он поторопился, считать себя живее всех живых». Это вам не по телевизору кушать печёные бананы с холодцом. Здесь всё смешнее и надёжнее.

 

Бесперспективный  праздник закончился минут через сорок.

 

Опять на радость обитателей загаженной лужи, в виде местного залива, доказывая теорию круговорота еды в природе, метнул харч с протяжным пароходным гудком в набежавшую волну. Пару десятков чаек, спикировавших на бесплатное угощение, отведав человечьей, недопереваренной еды, с воды больше не поднялись и сами стали чьим-то деликатесом. Будем считать это обрядовым песнопениями и танцами в честь не до конца сформированного юнги.

 

* * *

 

         И вот так, один-два раза в течение суток, на протяжении пяти дней, очень хорошо зеленым лицом встраиваюсь в окружающий маринистский пейзаж. Постоянно встрясывая, таким образом организм, мелким бычком отсекаю то, что называется излишним, калорийным питанием. Получил прекрасные, где-то даже загадочные впалые глаза и большие спасательные круги под ними же. Худоба выгодно выделяет меня среди других матросов, т.к. бушлат 48 размера очень хорошо лег на мои плечи, где и контрастирует с моим бывшим 56.

 

         После эдаких экзерсисов, а проще – мерзких стрессов, когда твоя нога ступает на осклизлый берег, немым укором возникает вопрос, на какую скользкую дорожку в дальнейшем, она тебя, мудака, приведет?

 

         Продолжим упражнения в метании блевотины на дальность и на меткость? Много возникает вопросов по поводу исполнения вышеназванных функций.

 

Так, а что у нас записано не сегодняшний день в книге судеб – книге ссудного дня? Ничего. Значит, ссуды не будет. Придётся пить за свои.

 

         Портовый кабачок – вот же он, гостеприимно распахнул свои двери. Поддержим состояние стойкой изжоги? Welcome! Добро пожаловать! Кого могут остановить запредельные цены на выпивку, если «моряк вразвалочку сошел на берег, как будто он открыл пятьсот Америк». Тем более, когда в ходе браконьерской путины, пиранья тебе в член, закончился запас спиртного. Средство от обледенения гидроакустики, любимую гидрашку, следует получать на берегу, а бумажки для этого умею оформлять лишь я один. Да и ёмкость для этого также есть только у меня.

 

         До этого, с проклятиями (якобы - якорь мне в задницу) и пожеланиями долгих лет жизни, спиртяжечка сливалась в одну, только мне известную крейсерскую ёмкость (я еще умел правильно прятать). Глупо, но должен сознаться, что эти знания пригодились.

 

         Глядя на запись, снятую в баре на чью-то камеру, видя, как из пятилитровика, экономные коллеги моего департамента выпивают гидрашечки, а потом метко блюют в мини юбки портовых «товарищей по несчастью» (их я тоже угощал) убедился, насколько неповторим танец тантрического погружения в микрокосмос во время осмысленного времяпрепровождения. Именно в такие незабываемые моменты понимаешь, что IQ у присутствующих товарищей поднимается до 40 единиц, при чем во всём организме, а не только в голове.

 

* * *

 

Закаленные в морских бурях мариманы, очень огорчились, когда узнали, про «finite la commedia». С кислыми лицами получили расчёт, и даже выпить за свой счёт у них желание напрочь отсутствовало. После пришло понимание того, что чаянья и ожидания судовых матросов  натолкнулись на суровую действительность.

 

Объяснил младшим братьям по разуму. Всё, что было необходимо науке, мы выловили.

 

Они долго удивлялись, с какой тщательностью на берегу я исследовал внутренности выловленного зелённого ящика, особое внимание, уделяя именно надписям на нём и упаковочному полиэтилену находящемуся внутри. Ничего там интересного не было, однако в рапорте придется детально отразить и этот факт. Разбросали военное имущество по всем морям и океанам, создали фронт работ на многие десятилетия.

 

ГЛАВА 26

ГУСАРОВ

Объяснение адреналинщика

 

         Человек хоть раз, испытавший адреналиновый взрыв, также как и алкоголик  или прости господи, наркоман страдает от одной общей беды - все мы ищем именно то удовольствие, которое удалось однажды испытать. После двух, трех раз наступает интересный период называемый зависимостью. Поиск очередной дозы «украшения жизни» не останавливает даже страх смерти.

 

         Сами посудите, те же «крокодильщики» или иначе дезоморфинщики, прекрасно знакомы со статистикой: с момента первого укола до смерти максимальный отрезок времени на этом свете - шесть месяцев. «Героин для бедных» собирает богатый урожай смертей,  увеличивая количество мертвецов ищущих кайф. Крокодильщиками их называют, по той причине, что дезоморфин - дрянь инъекционная (варят на кухнях из йода и кодеиносодержащих препаратов, вонь йода пропитывает всё) и в местах уколов на второй, третий раз кожа грубеет, покрывается чешуйками, которые имеют грязно-зелёный цвет. Но не будем копаться в социальных причинах этой беды, когда от окружающей жизни и при непосредственной помощи государства, ребятишки пытаются занавеской из дурмана зашториться и уйти в другую реальность, где мозги отшибаются и бороться за светлое завтра, желания нет никакого.

 

         У меня другая беда. Когда соскочил с иглы, организм заменил кайф от героина, удовольствиями от эндорфинов (нейропептиды, обладающие морфиноподобным (опиатным) действием, образуются главным образом в головном мозге) т.е. того самого адреналинового впрыска во внутренние системы сгорания. Но, сразу оговорюсь! Получать удовольствие от постоянной опасности, от преодоления рубежей между жизнью и смертью, как правило, своей, не имея за плечами госпожи Фортуны, ревниво и с любовью направляющей твои действия - это верх легкомыслия. Хорошо помню из 80-х и 90-х годов двадцатого века ребят прошедших со мной Афганистан, африканские и арабские заварушки, которые чуть расслаблялись и, где-нибудь в Волгограде или Гродно, получали в кабаке по голове стулом или на голову опускали бетонную урну - смерть наступала практически мгновенно. Глупо, бездарно, бессмысленно.

 

Именно наличие незаметного, внутреннего страховочного троса создают возможность и рыбку съесть, и на стул сесть, только на чужих поминках. А главное условие игры, верное определение приоритетов: либо впрыск гормонов, либо деньги. Два этих элемента сочетаются скверно.

 

Для меня в этой жизни весьма показательной является история одного замызганного и чумазого мужичонки из далёкого зарубежного далека.

 

Так себе мужичок-с-ноготок, плюнешь  и не поймешь, попал или нет. Скупал у населения хлопок, делал бизнес, пытался даже фабрикантом заделаться. Рисковал, старался, многое делал, чтобы только увеличить количество баблоса - долларов ненавистных. В итоге всех потуг – разорился.

 

Дальше больше: выпивка, цигарэта  в зубах, плюс ко всему пристрастился к адреналиновой зависимости. Сел играть в покер.  От избыточного давления в черепной коробке, ходил красный, с вытаращенными глазами и уже готовился к самоличному смертоубийству.

 

Фортуна повернулась к нему лицом, как бы банально это не звучало, хотя какие баналы? В одной из партий, сидящий напротив него игрок оказался настоящим, безбашенным  «сухим алкоголиком», как сказали бы сейчас «игроманом» - чудак спустил с себя всё. В конце концов, расплатился с объектом нашего исследования нефтяной скважиной. После этого счастье поперло так, что не мне косноязычному и малообразованному представителю спецслужб с контузиями и преодоленной героиновой зависимостью тебе рассказывать.

 

А дело происходит во времена америкосовской депрессии 20-30-х годов. Всё продаётся за бесценок, нашему парню по-прежнему везет за карточным столом. Чтобы деньги не пропивать и не проигрывать дальше - с выигрышей он накупил подобных нефтяных вышек сотни.

 

В 1930 году Фортуна опять взлохматила изрядно потрёпанную шевелюру 41-летнего адреналинщика. В Техасе (мне говорили, что это, где-то в США – в своё время, нас готовили проводить там разящие диверсии) этот парнишка, сам не зная, зачем приобрел самое богатое нефтяное месторождение Америки – всего-то 70 километров в длину и 15 в ширину.

 

В 1933 году президентом стал Ф.Д. Рузвельт. Рассвет промышленности, Объявление «Нового курса», реформы. Денежные потоки, можно было сравнить с Ниагарским водопадом. Окружавшие на тот момент нашего мужичонку люди говорили, что «деньжищи – большие тыщи» он зарабатывал, сам не зная для чего? Плыло, пёрло, утрамбовывалось - ну и пусть плывет, накапливается.

 

Питался гамбургерами и жаренной картошкой в самых захудалых закусочных, они были дешевы, отсюда и их выбор. Одевался в немыслимые обноски, ездил на таком раздолбанном драбчаке, что его служащим было стыдно говорить, где они работают.

 

Прожил достаточно долго и благополучно помер на 86 году жизни, с улыбкой счастья, т.к. каждый день его пропитанной адреналином жизни имел под собой огромный риск всё потерять и остаться только с потрепанной колодой карт  и одной пулей в кольте.

 

Звали чудака Харольдсон Лафайет Хант.

 

От всего свалившегося счастья, как он подсчитал перед смертью, нажил он 10 детей – 5-ть от жены и 5-ть от секретарши.

 

Ребятишки после смерти отца – рекордсмена-производителя устроили вселенскую свару, подслушивание телефонных разговоров, наём штатных убийц мафии для родственников, нескончаемые суды. Все это детишкам кроме неврозов, язвы желудка  и нервной экземы – ничего не дало, денег они не получили.

 

Хотя сыновья и пытались пойти по стопам оборванца-папаши, но, как-то коряво у них это выходило.

 

Старший отпрыск – Нельсон Банкер, что-то не поделил с тогдашним президентом Кеннеди. Джон Фицджералд, как сын известного контрабандиста, сколотившего своё состояние во время «сухого закона», скажем мягко: до тошноты, до рвоты ненавидел техасских нефтяных магнатов. Однако в ходе предвыборных обещаний, наговорил этих обещаний вагон и маленькую тележку. Само собой разумеется, или лучше сказать, как водится - после избрания обо всём забыл: и кто деньги давал, и кто листовки печатал, и кто с профсоюзами договаривался et cetera…

 

И надо же было такому случиться, именно Нельсон Банкер 22 ноября 1963 года опубликовал в известном далласском таблоиде (Даллас морнинг ньюс) статью, не оставляющую камня на камне от проводимой политики Кеннеди. В этот же день, там же в Далласе, Джон Фицджеральд Кеннеди был застрелен. Ни у кого язык не повернётся обвинить семейку Хантов в убийстве 35-ого президента США. В основном кивают на Линдона Джонсона, на тот момент вице-президента. Вроде как Кеннеди, узнал о его финансовых махинациях и крепко гневался. Хотя, как сегодня говорят злые языки, весь вопрос упирался в сущую ерунду, всего лишь в контроль над всеми финансами США. Но это так, недомолвки и отсутствие в руках автора подтверждающих документов. (Данная ремарка, чтобы отвести подозрение от ЦРУ и правящей элиты, была сделана специально, т.к. еще 44 организации причислялись к убийству, потрясшему весь демократический мир. Как бы вы не старались, правды, всё равно никто не скажет.) Однако, вернёмся к семейке Хантов.

 

         Средний сынок Ламар Хант, также вписал своё имя на скрижали  семьи миллиардера. Самый обычный член местной мафии, Джек Руби, перед тем как идти убивать Ли Харви Освальда (предполагаемого убийцу президента Кеннеди) заглянул к нему (к Ламару Ханту) в гости, где и состоялась обстоятельная, четырехчасовая беседа, с раздачей подарков и обещаниями больших денег и покровительства. Разумеется, когда от лица истинных американских патриотов, в упор, в правительственном здании, Руби застрелил Освальда, его  тут же самого кокнули. Убивали «рубщика хвостов» федеральные агенты, у которых, что вполне естественно, на звук выстрелов и вид оружия у себя под носом, сработал профессиональный навык профессиональных убийц, и какой с них спрос? Правильно. Никакого.

 

         Когда демократическая пресса Далласа, а потом и США, стала прибивать семью Ханта вместе с ним к кресту и сжигать на виртуальных кострах… Одно было для меня не ясно: получил ли 74-летний патриарх свою долю кайфа от всей этой кутерьмы? Ни я, ни остальная публика, этого так и не узнала.

 

Х.-Л. Хант скрылся из Далласа после недвусмысленных намёков полиции, что его, с дорогой душою, не сегодня, так завтра застрелят или переедут грузовиком, посчитав главным гадом, организовавшим и профинансировавшим это скверное мероприятие. Говорят, «мафиозные торпеды» с ног сбились, разыскивая его по всему свету. Даже обнюхивали его следы на Земле Франца-Иосифа.

 

На тот момент, завалить старика было выгодно и мафии, и любимым детям, рожденным во грехе, а главное журналистам, алчущим Пулитцеровских премий. Кстати, именно детки: сыновья - Нельсон Банкер и У.Херберт, скарифанились, и, чтобы овладеть тайной завещания старика, установили за ним тотальную слежку и прослушку телефонов. Однако текста завещания, как и местонахождения тот момент завалить старика было выгодно и мафии, и любимым детям, рожденн заветной кощеевой иглы - ребятки не узнали.

 

Старик понимал, и от этого ловил свою долю кайфа, что узнай детки, куда и кому пойдут миллиарды - ровно через пять минут после этого, любящие ребятишки его живьём съедят вместе с заношенными до дыр джинсами.

 

К чему эти пространные бездуховные рассуждения о чуждом для нас (духовных и чистых помыслами) мире наживы и капитала? А чтобы быть понятым там, в верхах умственной деятельности. Главное - если тебя прёт от чувства опасности, если заползающий в штанишки страх и усилия по его преодолению ты, бродяга, смог заставить поработать на конечный результат, это и есть то, к чему ты стремился. Однако повторюсь. Вычленяй для себя главное звено: либо безотчётная тяга к совершению подвигов, как подтверждение собственной самодостаточности и полет по небу вместо облаков, либо рубка «финансовой капусты» на тучных капиталистических нивах техасщины, ньюйркщины и необъятной московии

 

Впрочем, вариантов подпрыгивания и получения удовольствий, вокруг до чёртовой матери… Хочешь, стишок про солнышко сочиняй, хочешь, в длину прыгай, а то, уж, если совсем невмоготу, научись вырезать гланды и взрывать горную породу. Надо только постараться и приложить усилия в поисках своего единственного пути к кайфу.

 

Всё это излагалось  с одной ясной целью, объяснить многоуважаемой публике определённую мотивацию моих бескорыстных поступков и методы достижения благой цели.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 9

 

         В замызганных блокнотах судьбы было записано, что он родился не тем, кем должен был родиться. Это разбило его сердце...

 

         Когда через двенадцать часов, мир вновь приобрел привычное для него свойство, а дверь стала закрываться со скрипом, он увидел, что в тени кованых решеток отсутствует прискорбие, страсть и следование указующему персту судьбы.

 

         Получалось, что он готов выползти из кучи мусора, в которой оказался основным элементом.

 

         А все потому, что:

Порядок – начало всему и конец пути,

Поверь в себя, повернись к нему задом.

Эта поза проста, ты это учти –

Эксперимент, чтобы не стать ползучим гадом.

 

Вытри сопли! У всех финал один.

Горы и реки, нагроможденья в ХАОСЕ.

Ты, только пыль, а не господин,

Спроси об этом у монаха в Лаосе.

 

Чёткость и стройность обмана – верни!

Где много фальши, там легче спиться.

Хаос – это космос. Осознай и замри.

Тебе очертание суммы приснится.

 

Идеи дальнего прицела, предполагают конкретные цели. Коли так, то шире ноги, то есть, братья –  шире шаг. («Шире шаг» - это изумительное по глупости общепринятое  высказывание». Евангелическая община св. Морфина.)

 

ГЛАВА 27

ГУСАРОВ

Возвращение в Питер

 

Вот я и дома. Вернулся в свои роскошные апартаменты родного Питера. Со вздохом сожаления втянул ноздрями воздух, наполненный запустением и холостяцким бытом - мочой воняет страшно. Понаехали, тут, понимаешь… Зато любоваться янул ноздрями воздухразрухой в занимаемой помещении, было очень даже приятно. Все-таки своё, купленное за зруху в занимаемой мноонаехалосерьёзные деньги.

 

Главная загадка этого города, он удивительным образом влияет на тебя, заставляет быть подтянутым и культурным, формирует душу и мироощущения - к чему бы это я? Наверное, следует стремиться к этому самому, без напоминаний об ароматах парадного и обвалившейся лепнины.

 

         В почтовом ящике, кроме огромного количества рекламных буклетов «Голосуйте за нашего самого честного кандидата» имелась неприметная записка без обратного адреса: «Братан биригись чехи на тибя очинь злыи гаварят что посли Буданова и Климентьева (с витизя) ты следущи». На обратной стороне писанины располагалась реклама средства от простатита и импотенции.

 

         Знакомый почерк. Значит, оклемался Рысак Миколка, выжил, бродяга.

 

         Такие записки спроста не пишут. Или розыгрыш? Нет. Рука и безграмотность - это от Коли.

 

         Пару слов о Рысаке. Уркаган, в момент знакомства в камере крытки, спасённый мной от изнасилования в «пресс-хате». Потом прибился ко мне в момент скитаний на военной дороге. Отслужили. Повоевали. Слышал, что его готовят на роль «авторитета». В момент назначения в каком-то загородном кабаке, застрелили. Однако живучим оказался крестник, выжил. Чему я весьма рад.

 

Вернёмся к полученной записке. В переводе итераные аппартаменты. данный текст означал то, что какие-то чеченцы разозлились на меня. После убитого экс-полковника и экс-командира танкового полка Юрия Буданова, отсидевшего за убийство чеченской девушки и тяжело раненного моего воспитанника капитана спецназа Алексея Клементьева, отряд «Витязь» (пять пуль, бл…и в него выпустили) мне также следует опасаться за свою жизнь. В принципе основания есть - в командировках на Кавказ числился заместителем командира группы спецназа ГРУ, а там, к примеру, прихватив что-то в камуфляже во время установки растяжек или закладки фугаса, приходилось разговаривать с этим «что-то» без дипломатических этикетов, экивоков и прочих финтифлюшек. На конкретные вопросы были полные слез и раскаяния ответы, поэтому  обижаться на меня представителям «обиженных» было предостаточно.

 

Видно, за дешёвую бутылку горькой какая-то военкоматовская, штабная сволочь сдала меня с потрохами. Еще подумал… И вспомнил, что когда был юным минерологом (это  не венеролог, это другое) и собирал коллекцию никчемных минералов из разных стекляшек, ко мне, совершенно случайно попала, ничего себе так, коллекция природных аллотропных углеродов, по прихоти судьбы именуемых бриллиантами. Вся эта песня, в тех деньгах стоила… Дай бог память… Ну, что ты будешь делать? А. Ну-да…  Около двадцати миллионов долларов. В связи с тем, что на камни была нанесена микрогравировка  и на каждом имелась радиоактивная «черная» метка, т.н. паспорт. Сбыть их официальным барыгам за полную стоимость, вряд ли удалось бы. Да, вроде и не было необходимости. Это моя страховка от разных глупых поступков моих бывших начальников.

 

Так вот, когда криворотые и кривоногие, пытались те стекляшки у меня силой забрать,  я их тогда прямо в этом доме густо нашинковал… Несколько труповозок тогда работали без продыху, без отдыха. Что и говорить старался не за страх, а за совесть.

 

Именно исходя из всего вышеперечисленного, давно не регистрируюсь в социальных сетях и на сайте одноклассников в интернете свои фотографии не оставляю, так спокойнее, и в парадное заходить и в булочную за сигаретами метнуться.

 

Исполнял, вроде, как присягу, проявлял, т.с. верность воинскому долгу… Как итог - Родина в очередной раз - пропоносила и бросила…

 

Вот и возникает вопрос, где дорогие защитники конституции прикажете пересидеть лихое время. Любая встречная старушка с веслом или девушка с банкой повидла, может оказаться матерым, но переодетым Исой, Ахмедом, или, не дай бог, Махмудом. Дернула кольца на сосках, повернула цицки по часовой стрелке и вместе с неверным отправилась мелкими  кусками бороздить космическое пространство.

 

Поэтому, уверяю всех густо собравшихся на звуки баяна в ожидании богатой выпивки и обильной закуски на моих поминках. Пацаны и девчата, мне это без интересу! Погодите, придёт время, помянем раба божьего - Артёма, Кирилла, Алексея и др. Так сказать, после погребальных мероприятий, порвём два баяна, барабан и фуфайку. А главное, трое суток, не вставая из-за поминального стола под песни, пляски и анекдоты, до которых покойник был большой охотник, сварганим поминальную тризну. Пока ещё рано.

 

* * *

 

Еще уважаемые друзья, спешу сообщить следующее открытие, случившееся сегодня утром. Только я осмыслил мысль, что, иногда и мужчины умеют очень сексуально кушать банан, только размеренно выбросил шкурку и отправился по месту утренних посещений. Опять незадача. Другая мысль замусолилась на горизонте, не давая сосредоточиться на утренних процедурах.

 

Мне очень не нравиться, когда в меня пуляют из гранатомёта. Ну, допустим, такой анекдотический случай из жизни посетителя собственного туалета. Посудите сами - сижу в ванной комнате, пытаюсь усиленно выполнять рекомендации уролога, изложенные на обороте записки Рысака, т.е. через задний проход, специальным приспособлением активно массирую увеличенную простату. Стараюсь не за страх, а за совесть. Потный весь… Кряхчу и пускаю пузыри… Изменённый угол зрения дал уникальную боковую подсветку одушествлённого предмета – смотри и радуйся.

 

Только начал получать удовольствие садиста-гестаповца от процесса, то есть наблюдать себя со стороны без штанов в одноразовой потертой майке и с торчащей из задницы рукояткой… Без приглашения в окно санузла залетает ракета и, если бы вместо приклеенной газеты на противоположной стороне была кирпичная стена, а не другое окно… Осколками меня бы там и накрыло.

 

Опять случайность… Коммулятивный заряд, прошил квартирку наскрозь, как бык кошку, и рванул уже на улице. Я же, задумчиво валялся на дне ванной, размышляя о том, что вместо массажных мероприятий следовало просто побриться… Причём, если бы хотел усилить остроту впечатлений от бритья – пошкрябать бритвой в разных местах. Но чтобы из гранатомёта? Нет. Мне это не понравилось.

 

         После того как поднялся, отряхнулся, вымыл, что там измазал испуганным дерьмом, могу поделиться впечатлениями.

 

Когда в тебя пуляют из винтаря с навинченной оптикой - это мерзко, но уж если долбанули из крупного калибра, это, товарищи, совсем другое вздутие атмосферы. Начинаешь понимать окружающих и ценить радости такой короткой жизни, а главное - сам меняться. Отвисший зад и помятая испуганная морда - уже не так расстраивают. Ненависть к идеологическим противникам, не разделяющим твоё мнение, после контузии исчезает навсегда, а нечаянная радость от прощания с родным домом, зашкаливает за все пределы человеческого счастья.

 

Мой инстинкт самосохранения, это я так свой страх называю, работает помимо меня. Как гласит закон самурая: «Победи страх и ты победишь себя». Приходится стараться. От того, что конец света для меня каждый раз переносится, с каждым его окончательным приближением, в момент загорания зеленного цвета на светофоре жизни, жить хочется все острее… Вот и выкручиваюсь.

 

* * *

 

         Квартирка моя расположена недалеко от Гороховой, 64, т.е. того места где жил, столовался и безобразничал старец-растрига Гришка Распутин… Возможно добрый ангел, в противовес противному и злому, спас меня, от смерти создав странное и мистическое обстоятельство… 

 

Дело вот в чём, в питерских квартирах, видно еще со времён царизма, остался этот странный и удивительный гражданско-правовой обычай - в местах общего пользования (ванная, туалет) не отгораживаться от внешнего мира занавесками или картонками наклеенными на окна туалетных комнат. Моя же врожденная скромность центральной полосы России заставила меня заклеить газетами туалетное окошко, выходящее во двор-колодец.

 

Враг, выпуская заряд в моё окно, видел, как загорелся свет, а куда бабахнуть - не сориентировался. Это меня и спасло.

 

Очень огорчило другое. Чтобы затаиться на позиции напротив моего нужника, этим сволочам, гранатометчикам пришлось перерезать горло, двоим старикам, мужу и жене. Они прошли страшную блокаду, похоронили всю родню на Пискаревском кладбище, сами чудом смогли выжить и такой нелепый конец жизни…

 

Мне осталось в очередной раз поцокать языком, сожалея о том, что близко находящихся ко мне людей, даже совершенно не знакомых, как в этом случае, ждут такие страшные неприятности.

 

Скатку на плечи, трехдневный сухой паёк, в виде брикета денежных купюр в карманы и в путь дорогу.

 

Это больше напоминало паническое бегство, чем обычную, ускоренную  эвакуацию. Правда, врагам в квартире  оставил несколько растяжек с разнообразными газовыми баллонами, не только для уничтожения живой силы противника, но и с эффектом консервации трупов. А то сдохнуть они сдохнут, а тухнуть будут не так активно, как хотелось бы матери-природе. Поэтому, поможем ей снизить активность в этом процессе.

 

Этап Ивана-Царевича закончился и начался длительный этап Иванушки-Дурачка.

 

ГЛАВА 28

Свердловск. Антракс.

 

         Старший смены лаборатории Андрей Маликов снял загрязнённый фильтр, предотвращавший выброс спор в окружающее пространство и временно приостановил  производство специзделия. Написал записку о снятии фильтра, положил рядом. Надо бы сделать еще запись в журнале регистрации, подумалось ему. Однако внимание отвлек плакат с призывом крепить единство партии и народа, он ухмыльнулся, оказывается партия и народ у нас это два социальных подвида, которые, судя по скрытому смыслу этого призыва, являются антагонистами. Автоматически достал из кармана сигареты. Пачка была пуста.

 

- Придётся открывать уже третью, много курю, - последнюю фразу он произнёс вслух.

 

- Впрочем, до окончания смены осталось два часа, сигарет должно хватить и на оставшуюся часть дня. Последний рабочий день марта. Два выходных впереди. Надо будет со Светкой съездить в лес, покататься на лыжах. Скоро снега уйдут, и наступит долгожданная весна… Хорошо-то как, опять же к концу следующей недели должны выдать зарплату. Денег до выплаты осталось, он пересчитал - сорок два рубля. Квартплату оплатил, картошки с морковкой купил, ливерной колбасы, как было не трудно, но также по знакомству достал. Спирт в лаборатории имеется всегда. Светка должна будет встретить после работы, сразу прошвырнёмся по магазинам, винца взять пару бутылочек всё-таки у нее день рождения в воскресенье. Пердоваторы, чтоб им пусто было, опять припрутся, можно было и не приглашать, но, как без них, Серафим, как ни крути а его и сменщик, и номинальный начальник.

 

Он пошел к своему шкафчику, достал сигареты, распечатал и ушел в курилку.

 

* * *

 

         Пердоватор Серафим Иванович плотный, если не сказать толстый мужчина, невысокого роста с пятнами соли на пиджаке от постоянного потения и ослепительной лысиной, надел химзащиту и заступил на смену без шуток. Да и какие шутки, изжога замучила, застарелый гастрит, полученный еще в студенческие годы, измочалил нервы окончательно.

 

         Открыл журнал записей сдачи-приёма смен, прочитал, никаких нештатных пометок в него внесено не было. Подойдя к установке, включил её.

 

         - Ну, давай милая, начиная ковать биологический щит отчизны, нашей дорогой. - После этого пошёл готовиться к отчётно-выборному партсобранию, все же секретарь парторганизации, поэтому должен соответствовать тем более, будут представители Чкаловского райкома.

 

* * *

 

         Маликов задержался на работе. Уточнял с гостями время начала воскресного праздника. Высокий, худой, с подростковыми прыщами на лице, однако в своей дубленки, полученной по талону не без помощи Пердоватора и румынских ботинках на меху, выглядел весьма импозантно.

 

         Жена, его Светка, кутаясь в воротник, уже замёрзла. дожидаясь выхода благоверного. Со стороны лаборатории дул пронизывающий ветер.

 

         Через полчаса выскочил, такой красивый и ею, искренне любимый Андрюшенька. Взявшись за руки, они побежали к остановке, где на усиливающемся ветру простояли ещё минут двадцать.

 

* * *

 

         Утро в воскресенье, хоть и было достаточно тёмным и неприветливым, но обещало, весьма интересное продолжение дня. С чувством, с толком, с расстановкой делая длительные паузы, брачующиеся поиграли в сексуальные игры. Однако, к окончанию плотских утех и игрищ, Светлана казалась какой-то безучастной. Чего он только не делал, чтобы её расшевелить, куда только не целовал - всё было бестолку.

 

         В очередной раз пытаясь страстно поцеловать её в шейку, он обратил внимание на  несколько пятнышек красновато-синего цвета и диаметром 1—3 мм, имеющее сходство со следом от укуса насекомого.

 

- Что это, неверная жена, - начал балагурить он. - Кто у тебя был, когда я выносил мусор.

 

Она устала отмахнулась и попросила принести градусник.

 

Измерили у молодой и красивой Светланы температуру. Пока мерили, она перестала быть и молодой, и красивой. Начался непонятно откуда взявшиймся жуткий озноб, её по-настоящему трясло.  Градусник показал повышение температуры - 38,6 °C. Началась одышка, появились боли в груди и кашель с выделением пенистой кровянистой мокроты. Через несколько часов пятнышки на шее приобрели вид сыпи медно-красного цвета. Светлана начала их расчёсывать, при этом говоря, что эти расчесывания приносят ощущения жжения.

 

* * *

 

         Врачи скорой помощи, прибывшие через три часа после вызова, диагностировали пневмонию и увезли именинницу в больницу. К их приезду одышка начала превращаться в удушье.

 

         Маликов перезвонил всем приглашённым и рассказал о произошедшем. Но, если желание выпить и закусить лакомством в виде салата оливье осталось, то милости прошу. Светка еще с вечера составляющие ингредиенты  нарезала, осталось заправить майонезом, в магазинах его не было с 1961 года, поэтому  сделали сами.

 

         Однако люди всё попались интеллигентные. Нет, нет - говорили они, когда выпишут тогда и соберемся. Даже самый большой любитель поесть, с арифметическим учётом подаренного, э, увеличивая нагрузку в два раза по стоимости - Пердоватор, и тот отказался. А салат если не доешь, приноси на работу - добавляли сочувственно они. Ну, что ж - культура и образование в очередной раз имели под собой далеко идущие последствия. Друзья и коллеги, семейства Маликовых, не явившись 31 марта 1979 года на 25-летие к Светлане, спасли себе жизни.

 

* * *

 

Светлана Маликова умерла 4 апреля 1979 года. Диагноз, который ей поставили врачи, был прежний - пневмония.

 

Андрей Маликов пережил супругу на два дня. После его кончины и было впервые произнесено страшное слово - антракс, что означает углевик. Его тело, голова, руки,  особенно слизистая рта, были изъязвлены  карбункулами. Внешне струп напоминал уголёк в пламени, что и послужило поводом для названия этой болезни, антраксом, или иначе сибирской язвой

 

В то время в Свердловске от этого заболевания погибло по официальным данным 64 человека по подсчётам неофициальных исследователей и независимых журналистов свыше 400 человек. Последняя официально зарегистрированная смерть случилась 12 июня 1979 года.

 

Чтобы снизить накал страстей в городской прессе были опубликованы рекомендации жителям остерегаться заражения сибирской язвой от мяса больных животных. В газете «Уральский рабочий» было опубликовано следующее: «В Свердловске и области участились случаи заболевания скота. В колхоз был завезён низкокачественный корм для коров. Администрация города убедительно просит всех свердловчан воздержаться от приобретения мяса «в случайных местах» — в том числе на рынках». Это же сообщение каждые два часа транслировали по телевидению. На стенах домов появились плакаты с изображением коровы и надписью «сибирская язва».

 

По результатам официального расследования, в режиме строжайшей секретности  были сделаны выводы.  Эпидемия была вызвана случайным выбросом в атмосферу облака спор сибирской язвы из военно-биологической лаборатории военного городка № 19, расположенного в Чкаловском районе города. Хотя в ещё более секретном подотчёте говорилось, что велика вероятность того, что эпидемия явилась следствием диверсионно-террористического акта со стороны иностранных государств, с целью провокации против указанной лаборатории и проверки эффективности отечественных средств защиты от иностранного бактериологического оружия. КГБ сразу отмел эту версию как не обоснованную: «У нас и мышь не проскочит, не то что террорист-диверсант с отравой. Пусть эти шарлатаны учёные не дурят людям головы» - говорилось их начальством на самом высоком уровне.

 

Более конкретно, в выводах комиссии, опубликованных в настоящее время, указывалось на следующее:

 

1. В последнюю пятницу, а именно 29 марта 1979, когда производство спор сибирской язвы было временно приостановлено, один из работников лаборатории снял загрязнённый фильтр, предотвращавший выброс спор в окружающее пространство. Он оставил об этом записку, однако не сделал полагающейся записи в журнале.

 

2. Начальник следующей смены включил оборудование, и только через несколько часов было обнаружено, что фильтр не установлен. Канатжан Алибеков (одна из ключевых фигур в советском проекте по созданию биологического оружия) даже называет имя виновника — Николай Чернышев, который будучи старшим смены не проконтролировал действия Маликова.. Чернышев не понес никакого наказания за смерть десятков невинных людей и впоследствии работал на секретном заводе в Степногорске.

 

3. Облако выброса ветром было разнесено на юг и юго-восток от места выброса, оно частично прошло над территорией расположенного рядом военного городка № 32, прошло через район «Вторчермет» и посёлок керамического завода. Сам 19-й городок под облако выброса не попал.

 

4. Днем 2 апреля офицеры городка N 32 переведены на казарменное положение. 3 или 4 апреля в Свердловск прибыл начальник 15-го главного управления Генерального штаба ВС СССР генерал-полковник Е. И. Смирнов.

 

         5. 3-4 апреля все работники военного городка N 19 прошли поголовную диспансеризацию и вакцинацию.

 

6. Днем и вечером 4 апреля 1979 г. появились первые больные и умершие гражданские лица, прежде всего среди рабочих керамического завода. Они закончили свою жизнь в 20-й больнице с диагнозом «пневмония».

 

В октябрьском номере журнала «Родина» за 1989 год, затем в августе-ноябре 1990 г. в советской печати появились первые предположения, что источником эпидемии мог стать выброс спор из лаборатории в военном городке Свердловск-19. Этой версии придерживаются журналисты ряда независимых изданий. Б. Н. Ельцин (в 1979 г. — первый секретарь Свердловского обкома партии) в своих мемуарах вскользь упоминает вспышку сибирской язвы, объясняя ее «утечкой с секретного военного завода». Интересно, что и в 1990-е гг. высокопоставленные военные медики активно отстаивали версию «зараженного мяса», в то время как Президент России уже признал факт утечки.

 

ГЛАВА 29

КОММУНА. Остров Голомятный.

 

         В известной народно-освободительной газете «Песни радикала» (давно хотел уточнить у главного редактора, песни – ради чего?) появилась интересная статья «Хорош, пацан, ломаться» о созданной коммуне на острове Голомятном.

 

         После прочтения любопытной статьи об успехах коммунаров в борьбе с вредными страстями человечества, приходит понимание, что это не коммуна никакая, а что-то сродни лагерю особого режима для излечения и избавления от наркотической тяги, алкогольной зависимости и изгнания бесов марксистско-ленинской идеологии.

 

         Условия для всего вышеперечисленного созданы просто роскошные, да, посудите сами: среднегодовая температура – минус пять градусов (минус пятьдесят семь – не редкость); питание низкокалорийное и очень дозированное; вокруг прекрасное и очень холодное море; белые медведи – вечно голодные шаманы арктических широт; величавое безмолвие и кладбище, на котором хоронят по акту, зато под песни звезды российского шансона - Анки Терпилы.

 

         То есть, такая, знаете ли, жизнеутверждающая эпохалка, снабженная рядом прекрасно выполненных фотографий, которые из-за качества газетной бумаги, смотрелись чуть размыто. Зато, те неуспокоенные юноши и девушки, кто не поленился полюбопытствовать по поводу сурового северного житья-бытья и забрался в интернет, там картинки открывались во всей красе миллионов пикселей.

 

         Что-то в этих фотках привлекло не только юношей и девушек, но, также их родителей. Старшее поколение также посмотрели с трёх- четырёхкратным увеличением для более полного проникновения в предполагаемые обстоятельства.

 

* * *

 

На центральном групповом снимке на половину полосы, можно было с умилением насладиться просмотром счастливых лиц тех романтиков, которые, кроме пересиливания наркотических ломок и временного избавления от зависимостей, по ходу дела осваивали и ревущие северные широты. Счастливчики были сняты на фоне шутливого лозунга-призыва «Не вылечишься – вынесут» российского гордо реющего триколора и каких-то зелённых ящиков.

 

Интерес к статье и фотографиям подогревался тем, что в начале, в вводной части, маленькими буквами было отмечено, что «мы ведём наш репортаж из помещений бывшей военной части, где располагалась радиолокационная станция П-14… до ближайшего острова Средне-безымянного 10 км пути по морю… В условиях вечной мерзлоты были вырыты не только ходы сообщения между долговременными оборонительными точками, но и двадцатиметровые шахты для хранения тушенки (??? – удивление автора)».

 

Людей разыскивающих всевозможные артефакты советской военной эпохи, больше всего заинтересовали не счастливые лица коммунаров, смонтированные в жарких редакционных кабинетах, а именно ящики цвета хаки-хохмы. Бывшие и нынешние военные люди, особенно те из них, кто был защитником Отечества, помнят, что в таких ящиках хранились снаряды и другое имущество. На одном из средств пакетирования и хранения четко виднелась надпись «Свердловск – 19» потом фотографом были засняты чьи-то беспечно свисающие ноги, и, чуть увеличив снимок, читалось последнее слово «… и микробиологии».

 

         Ради, какого-такого интереса пытливый ум полез в «поисковые системы» даже сегодня не ясно. Но то, что он там прочитал, его  сперва несколько удивило, потом серьёзно поразило, и только в конце концов окончательно уложило на матрасы непонимания происходящего.

 

         Позвонили в редакцию, за плёвые деньги узнали пароли и явки для разговоров. Связались с коммунарами по рации. Очень осторожно попросили старосту выяснить, что в тех ящиках лежит. Им ответили. Попросили, ближайшим бортом с аэродрома Средне-безымянного острова выслать образцы. Староста, не будь дураком (а вдруг?) в свою очередь для паритетных начал, попросил вначале прислать то да сё, включая сорок семь наименований товаров народного потребления, много средства против обледенения, нет - мыла не надо, а главное выслать много, без счёта  никотино-содержащих палочек без фильтра.

 

* * *

 

         К обоюдному удовольствию, бартерная операция прошла удачно – четырнадцать тюков и контейнеров обменяли на пять коробочек похожих на спичечные коробки.

 

         Негоцианты-коробейники после этого приостановили взаимопроникновение в интересы друг друга. Однако длилось это не долго.

 

         Заинтересованность во взаимовыгодном сотрудничестве, после прочтения букв на  полученных образцах начала расти в геометрической прогрессии.

 

         После того, как буквы прочитали еще раз и смысл прочитанного наконец-то дошел до туповатых читателей, представители «торгового рода-племени» согласились при оказии, забрать все 78 имеющихся в наличии ящиков.

 

         - Только ничего не трогайте ломами и не вскрывайте паяльной лампой. – Восторженно кричали с Большой земли, - Будете круглый год мандарины с бананами из Сингапура кушать… «Вдову Клико» «Домом Периньоном» большими глотками запивать… Так-то вот! Мы не шутим. Когда высылать вертолёты?

 

* * *

 

Узнав такие вкусные вкусности и получив, после открытия навигации по Енисею, весомый довесок в виде совершенно безвозмездной помощи – «Много премного –печенья, несметное количество – варенья, цистерну – сладкой сгущенки…» А еще залили по горловину всё емкости топочным мазутом, бензином и отдельно арктическим дизтопливом…

 

Старосте коммуны, бывшему старшему прапорщику служившему на этом острове еще при «других Советах - сэсэсэровских» Егору Моисеевичу Кронштейну, от всего происходящего пахло фиалками и любимой женой, служившей надзирателем в остроге на Диксоне. После фиалок, начинало казаться, что шибко ударяет в ноздри запах свежепролитой крови 

 

- Да, - думал Кронштейн, - это тебе не ящик тушенки спереть и в Вильнюс родному папаше отволочь… Как бы, эти гады, не обдурили, благодетели сраные! Раньше тюка ветоши, со склада «секэнд Хонды» не выпросишь, не допросишься, а сейчас готовы даже льды арктические растопить, и всё, по заветам любимой партии, засадить кукурузой. Что-то здесь не то, не срастается, типа, перелом в порванном месте.

 

         Зато, расположенные на этом же острове, рядышком, полярники, от своей жлобской зависти чуть не лопнули. В бессильной ярости и злобе, они грызли лед и с обидой говорили друг другу в эфирное пространство:

 

         - Это, с какого перепугу… это ж… ну… вооще – растеряно говорил один полярник другому в микрофон. – Этим голодранцам всё, а нам, гордости рассейской  арктической науки, шиш!

 

         После, до конца не выплакавшись в эфире, бежали бескорыстно делиться спиртом со старостой Кронштейном, пытаясь выведать у захмелевшего воротилы арктического мира, большую коммунарскую правду.

 

         - Хрен вам всем, а не информацию, - упрямился закалённый в алкогольных боях прапорщик, - Отвяжитесь идолы, нехрещенныя. - После чего, с кривозажатой в потной ладони фигой падал со стула. Стоящие под дверями коммунары, привыкшие к таким падениям в условиях строжайшего запрета на спиртное, скоренько грузили  благодетеля в кроватку,  допивали оставшийся спирт, а шпионов прогоняли прочь.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 10

 

         Если некто, перед самым твоим носом перешел дорогу, ведя на поводке пьяного гуся, это следует воспринимать, как неизбежное направление к крупному пари или как очередной эпизод спасения Рима?

 

         Содержание и наполнение вешалки угнетало неимоверно – на ней висело всё, что угодно – кроме людей, не сумевших перешагнуть современную драму бытия.

 

         Как только за дверью случиться партия в покер, там обязательно будет выигрышное пари. Делать нечего. Окружил себя стеной непонимания. Перезарядил ауру – кармой. Попытался найти самый короткий путь к счастью.

 

         Коноплеводы и маковеды, приступили к сбору рекордного урожая сельскохозяйственных культур. Закрома Родины сладко стонут от предвкушения окончания битвы за урожай. Даёшь Отчизне, новые успехи в покорении рекордов передовиков сел и аулов.

 

         Представление публике часов, с имеющимся запасом замеров времени заканчивается. Остальное наступит позже, когда высохнет белье и закончиться ураган. Аминь.

 

ГЛАВА 30

Гусаров. Алавердян. Балерина.

 

         Ночью, ворочаясь с боку на бок, приходят мысли, сумбурные, непонятные после которых ответов нет, только еще больше вопросов. Ночью, я глубоко переживаю за судьбу Родины, демократии и народа, а если проснуться не успею, то переживаю ещё больше!

 

         Процесс реформирования мыслей и формирование новых идей – это достаточно сложный вопрос. Все было очень и очень серьёзно, хотя, не заботясь о последствиях деятельность вносила элемент комфорта, причём, со мной или без меня это уже было не важно, главное, я пытался избежать взрыва, способного ввергнуть меня в пучину слабоумия либо просто уложить навсегда с инфарктом – что нормально или инсультом, а вот это уже полная дрянь, исходя из последующей инвалидности и, только потом – смерти. Как не выдать распирающие тебя в разные стороны эмоции?

 

         Зачем я связался с этим делом? Только для того, чтобы приостановить свои успехи в саморазрушении. Одно исключает другое.

 

         Выявление шаблонов и закономерностей. Когда пытаешься играть роль «агента на задании – лучшего друга прокаженных» как провинциальный купчишка-актёришко, вживаешься в неё. Потом вживаешься ещё серьёзней: что-то внутри приоткрывается, удивительным образом обостряются все чувства, дикие инстинкты выступают вперёд. Начинаешь слышать запахи волнения, ощущать, как собственные чувства других, чужие раздражение, страх, фальшь, ложь, несварение желудка. Слышишь, что человек думает о тебе, что и кого он готов заказать сидя в ресторане. Особенно, хорош или плох, сказанный тебе в спину комплимент: «Смотри, какой еб…тый мужик пошёл». Поэтому, не глядя в зубы даренному коню, давишься – а пьёшь. Это не слезы, не отчаяние и не проявление радости – это акварельные краски украшающие быт внедрённого по собственной инициативе агента.

 

* * *

 

         Алавердян опять, как преступник, обвиненный в государственной измене, тряс щеками и колыхал от негодования животом:

 

         - Эта сука, прикормленная Борзым не должна добраться до него, ей нельзя приезжать к нему.

 

         Он ещё долго бушевал, стоя на краю пропасти собственного безумия, пока по знакомым всем признакам у него не начался регулярный в таких случаях эпилептический припадок. Привычные верёвки, смирительные рубашки, уколы – всё это расслабило гладкую мускулатуру и заставило его уснуть.

 

         Пока пеленали этого борова, мне подумалось, а ведь этот психопат точно угрохает первую красавицу России. Вот так, запросто. Выдаст какому-нибудь уроду пару долларовых  брикетов, обрисует с пеной у рта, вытаращенными из орбит глазами цель  и всё: «Гражданская панихида и траурный митинг, по народной артистке России, приме-балерине Кировского театра, Глафире Торчковой, прошу считать открытым».

 

         Я знаю этот материал изнутри, поэтому мне легче говорить и рассуждать о нём, плетясь в хвосте каравана или сидя на полудохлом верблюде. Именно в таких условиях, имея за плечами буйнопомешанного, приходится прислуживать собственным идеалам.

 

* * *

 

         Глафира Торчкова, звезда с юных лет. В известной степи развращенна и испорчена успехом и поклонением тысяч поклонников. Что и говорить, та ещё штучка. Обычного приёма – маузером по затылку, для её убеждения в неправоте собственных поступков будет мало. Изящная и талантливая женщина просто обязана сама сделать выбор. Мне придётся только подсказать правильное, на мой взгляд, направление

 

         Делать нечего, отследили посадку Торчковой в СВ, кстати, другим транспортом она и  не ездила. Не доезжая до Бологого, без скрипов вскрыли её купе и, стараясь особо не испугать, пинцетом открыли глаза.

 

         Дождался пока она, смешно вытаращив глаза от испуга, откричит, отвозмущается после достал кляп и вежливо постарался объяснить красавице Глафире, какой она, дуррррра-балетная, подвергла опасности свою прекрасную жизнь, приняв предложение г. Борзова (г. – читать, как гниды) принять участие в его творческом, отчетном мероприятии.

 

         Девушка-прима оказалась не только красавицей, но и что меня сбило с ног – умницей. Дрожа всем худеньким тельцем, икая от холода и страха, схватывала всё на лету. Многолетнее, культивируемое кокетство – исчезло. Признаки звездности, вообще не просматривалась. Даже было как-то жалко (прим. автора – а сейчас, долгожданная, развязная шутка связанная с наличие полураздетой красотки) отпускать её, не использовав тренированное синюшное тело по назначению (прим. автора – жаль, что ты, читатель не заржал и задорно не рассмеялся, но я хоть попытался тебя рассмешить испугом и ужасом молодой и красивой женщины).

 

         Сопровождение, выделенное Борзовым, в виде четырёх штук мордатых и пахнущих дешёвым одеколоном субъектов, в качестве охраны, моими усилиями щедро угостили клофелином. Чуток отклофелинили, а они и отключились. Сразу после паровозного гудка и отправления из Питера, им в купе (справа и слева от купе Глафиры) передали по очень красивой бутылке коньяка, с заграничными буквами, то там, то сям, в беспорядке разбросанными на этикетке и словами «Cognac» по середине.

 

         Впрочем, по поводу моего восхищения умом красавицы, возможно, я поторопился. Хотя, нет. Звезда балета попросту не проснулась нормально, т.к. с бухты-барахты начала интересоваться обещанными ей крупными деньгами.

 

         Пришлось удовлетворять женское любопытство, загадочно улыбаться, и, напустив мистического тумана сообщать ей, что-то вроде: «Главное – это человеческая жизнь в отдельно взятой судьбе конкретного субъекта балетного дела… А деньги заработать талантливому, а главное красивому человеку завсегда можно, для этого нужно просто сегодня остаться живой».

 

         Даже при тусклом свете ночника было видно, как бедняжка побледнела и у неё задрожали руки.

 

         - Да, да конечно, - лихорадочно швыряя вещи в сумку заторопилась она.

 

         - Я могу надеяться на ваше благоразумие, - поинтересовался я, протягивая ей календарик с её изображением. – Автограф прошу для живущих потомков

 

         Она непонимающе посмотрела на меня. Пришлось ей, до смерти напуганной помогать выносить вещи и чуть ли не силой одевать верхнюю одежду. Она так торопилась расстаться со своими поклонниками, что готова была, чуть ли не голой выбегать на перрон Бологого.

 

         В итоге бессонной ночи, в сухом остатке имел спасённую православную душу. Зло надсмехаясь на собой, был горд тем, что не поломал гастрольный график «Киров балета Мариинского театра». Ещё - принципиально растоптал мелкобуржуазные планы подстраивающегося под идеалы «Единой неделими» злодея Борзого. Шиш ему, а не увеличение надоев за счёт использования главной красоты России.

 

         Что ещё? За людей, потратившихся на театральный билет, можно было оставаться спокойным, они не остановятся на полпути и смогут за потраченные деньги, полностью получить потрясающее удовольствие от посещения спектаклей с участием лучшей балерины мира. Наслаждение передовыми идеями социалистического реализма оставим тем, кто следует ленинским идеям отражения существующей действительности в преломлении сквозь искусство (или вопреки ему).

 

ГЛАВА 31

 Коммуна. Тайный вздыхатель. Собрание.

 

Провисая над пропастью бытия, понимаю, что персонаж, от лица которого ведётся в этой и нескольких других главах повествование, всего лишь досадная ошибка выстраивания нашего сценария. Так называемый «герой» вкрадчиво вполз в ряды романтиков и идеалистов по недосмотру автора. (Прим. автора)

 

Главное развлечение которое предоставляет жизнь на Голомятном – это, безусловно, похороны. Условия суровые, ширнуться нечем, выпить, с ног собьёшься в поисках и всё равно, хрен тебе в бумажке, а не добрая стопка водки. От такой тягостной и унылой жизни один, два человека в месяц, как бунтари и социалисты в ссылках Туруханского края, с жизнью всё таки прощались. Кому-то невмоготу отсутствие материнской ласки, отсюда и суицидальные наклонности с их скорой реализацией (старых в коммуне не было, они не доживали до момента своего направления в этот санаторий), а кому-то развлечение и радость от присутствия на дороге, ведущей в последний путь.

 

         Приходится закладывать шурфы и тротилом взрывать мёрзлую породу, после края пантеона не подравнивали. Потом закапывали покойника так, чтобы медведи это лакомство не откопали. Затем траурный митинг, и после него главное событие – поминки. Фуа-гра из сухопродуктов, брагулька, а то и «тройняшки» удастся его родного и забытого одеколону хлебнуть познать, вспомнить предназначение истертого слова – счастье. А уж если кто из административной головки или из актива коммуны ляснется, тогда и гидрашки перепадёт. Слушай сюда, зальёшь её брагулькой, и поиски кайфа можно отложить на долгое время, торкнет серьёзно и держит пару дней капитально.

 

В случае сбоя организма, это если повезёт, иногда счастливцев даже рвёт на вечную мерзлоту. Красота, да и только. Чётко, ярко, выпукло, динамично.  И глядя с вершины могильного холмика на копошащихся внизу людишек, не скучно смотреть на них и вспоминать спаривающихся кроликов. Будем печень беречь. До свиданья! До новых встреч.

 

* * *

 

         Когда температуры за бортом скокнут градусов за сорок и плевок замерзает не долетев до земли, подступает момент еще одного развлечения. Выйдешь из домика-цубика (ЦУБиК - цельные металлические блоки (дома)   приспособлены для жизни людей на крайнем Севере) глянешь окрест себя, очень уж интересная атмосфера окружает. Тихо, морозно, позитивные эмоции от предвкушения предстоящего согревающего тепла. Не ленись, вслушайся в эту, казалось бы, мертвую тишину, и вот когда начинаешь улавливать дробный «стук дятла» издаваемого генератором дизельком - вообще красота. Стучит - значит,  люди здесь есть, ведь кто-то должен стукача смазывать, проводить технический осмотр и заливать в горловину топливо в его прожорливое чрево.

 

         После этого быстренько побежишь до ветру, сделаешь там все оздоровительные процедуры, исполнишь физиологический долг перед организмом - и опять праздник. Как после этого не обеспокоиться за сердце нашего организма и не забежать в дизельную. Там, в душном, даже жарком помещении, под оглушительный стук установки, закурить что-нибудь позабористей, перемешать кости и  «забить козла». Потом хлебнуть обжигающего чайку и, если не твоя смена дежурства, в полном согласии с собой прикорнуть в уголке, отогреться и только после этого, вернуться назад в цубик.

 

         А еще, побегав короткими перебежками между натянутых веревок, вернувшись к родимой койке под сигаретный дымок и тягостный, надсадный кашель, пофантазировать о том, что хорошо бы в этих условиях завалиться в анабиоз. Зажмуриться покрасившее, попросить оставшихся ребятишек, чтобы еще и косметику коё-какую навели и лет 100-150 проваляться во сне, выспаться окончательно. После выскочить в окружающее пространство с криком «А вот и я, что бл…ди не ждали?» и радостно при это расхохотаться.

 

         Впрочем, нет… После эффектного появления среди приятно удивлённой публики, придётся руки на себя наложить. Ни одного знакомого лица. Враги - все без моей помощи отошли в мир иной. Выпить за погибель гадов - не с кем. С Кирюхой Новиковым или, как там его - Алексеем Гусаровым, поквитаться не успею, его кости к тому времени уже сгниют… Цель в жизни, растоптана, а припасённые боеприпасы заржавели… Да и родственники, потомки будут дуться, меня ж кормить-поить, переучивать  надо, да и с жилплощадью непонятки, дележка не предусмотрена.

 

         - Порассуждал?

 

         - Да!

 

         - Хочешь в анабиоз, подарить себе вечность?

 

         - Нет.

 

         - Твердое и решительное? Без пафоса и истерик?

 

         - Да.

 

         - Молодец! Приступаем к водным процедурам.

 

         И до сих пор, не смотря на хронические болезни, руками, которые все ещё меня слушаются, промокнул глаза влажной тряпкой.

 

* * *

 

         У Егора Моисеевича Кронштейна - самопровозглашённого руководителя коммуны, не характер - кремень, под стать ему и наглядная агитация была на высоте. На высоте идеологического шатра, мы ежедневно наблюдали, полуоторванные портреты членов Политбюро, большой с несколькими дырами кумачовый плакат «Решения ХХVI съезда КПСС - выполним». Но главная гордость Кронштейна это весёленькие, в розочках и завитушках плакатики о вреде курения, алкоголя, СПИДа и туберкулёза. Особенно своим видом притягивали глаз плакаты, показывающие продольные разрезы препарированного мужского тела с чёткими пояснительными надписями, выпукло демонстрирующими все перечисленные негативные причины, приведшие к смерти любителя запрещенных удовольствий и аморального образа жизни. Внимательно вглядываясь в развороченные внутренние органы покойников, все указывало на то, что основная беда подстерегает слабых духом, именно от употребления её проклятой, водки мерзкой.

 

         Большая бутылка 40º-градусной продукции Спиртпрома не давала зрителям двух мнений - именно она, дрянь такая, выписала многим коммунарам путёвку в это благодатное место. Однако, плакат был как-то уж сильно заляпан и замызган. Интересующимся гражданам России Кронштейн популярно объяснял обслюнявленное  свойство наглядной агитации - люди хотя бы и на бумаге, пытаются облобызать предмет своей страсти. Во-как! Видать не зря, они сегодня здесь, до кучи собрались.

 

         Абсолютно сухой закон - это закономерность островного бытия. Но, как и в каждом правиле были большие фигурные скобки и исключения. Спирт или средство от обледенения, а также вкусный и такой душистый одеколон, конечно же, только в гигиенических целях и не как не иначе, руководитель коммуны раздавал в качестве поощрения особо отличившимся (после этого прятали вилки, которые потом так и не находили) либо палачам перед экзекуцией.

 

Пару раз и мне удалось участвовать в раздаче и получении дачных участков на Луне. Однако помня, главный армейский принцип о том, что болтаться на глазах начальства - себе дороже, оно тебе работу и так найдёт, старался держаться от него, как можно дальше и незаметнее. Хотя когда дело доходило до экзекуции и телесных наказаний, за чужими спинами не прятался и в качестве добровольца всегда делал первым шаг вперёд.

 

* * *

 

         Среди направленного на Голомятный контингента имеется и не большое количество «не до конца демобилизованных бойцов» носителей так называемого военного сознания. Часть этой группы участвовала и в военных действиях. Все они попробовали жить на гражданке на полную катушку, как они говорили «и за себя и за того парня не вернувшегося  с войны». Но не срослось, не получилось. Таких с грузом посттравматическим синдрома, с ночными кошмарами, видениями и неустойчивой психикой сдавали в коммуну, как правило жёны. Как им было уйти со службы, как сломать привычные стереотипы. Когда они были молоды и доступны посторонним мыслям, они размеренным укладом армейской жизни были на долгие месяцы и годы запрограммированы на выполнение чужих команд и исполнение ружейно-прикладных приёмов. Тем более им была знакома ситуация законного и санкционированного  убийства и это главный закон войны: если не убьёшь ты, значит убьют тебя. На материке с таким багажом знаний жить было тяжело, это не США, где на оказание всесторонней помощи участникам вьетнамской войны, только в восьмидесятые годы было выделено четыре миллиарда долларов.

 

         Нетрадиционный подход в работе с контингентом, брошенным на выживание в одиночку (хотя бы, чтобы они себе лбы о стены не поразносили) требовал напомнить о том, что они умеют переносить тяготы и лишения и способны преодолевать любые трудности и возникшие препятствия. Хотя остальному спецконтингенту этого и не требовалось, но рискнуть можно было. Поэтому:

 

         - Сейчас главная задача стоит не в оказании помощи матерям-одиночкам на материковой части Родины необъятной, а главное переоснастить имеющееся вещевое и военное довольствие на радиоэлектронную разведку, прослушивание эфира, управление и связь северного пространства Отечества, - выкрикивал Кронштейн. - Наиболее отличившимся в деле сдерживания потенциальной агрессии со стороны блока НАТО, будут выданы саперные лопатки и дополнительные ломы, благо, на складе их имеется в достатке…

 

         Старший прапорщик Кронштейн, алкоголик и сирота, как и положено отставнику, китель с себя не снимал, форменные брюки - гладил. Требовал, строго сдвинув брови, чтобы контингент называл его полковником: «А чё ты, вошь, залупаешься, три звезды видишь, значит - полковник, смирно мне здесь стоять и есть меня глазами, плесень…». По всем внешним признакам, строгий полковник был изгнан из СА на вольные хлеба за синьку. Судя по лопнувшим сосудикам и багрово-синюшному цвету на щеках, синячить он не прекращал и после отчисления из родного, такого в доску своего ПВО. Военруком в школу ходить, дурных нет, а здесь сплошная дисциплина, штрафбат и питание с разными деликатесами.

 

* * *

 

         Шло очередное политзанятие, в роли агитатора, пропагандиста и комиссара выступал кто? Правильно, сам товарищ полковник.

 

         - Для развития и укрепления базовых начал нашей независимости от ядерных держав, - кричал по бумажке, с импровизированной трибуны матерый человечище, - нам кроме дробовиков и ракетниц, нужны боеприпасы к ним. Еще мы требуем у администрации нашей области, по примеру соседей полярников, обеспечить достойных коммунаров личным оружием, заменив саперные лопатки,  автоматами Калашникова… и пистолетами... А также ввести в повседневный обиход переносные зенитно-ракетные комплексы… Хотя я считаю, что было бы неправильно оставлять без внимания развитие сил противовоздушной обороны суверенитета нашего острова и коммуны при нем…

 

         Публика, как всегда, не произнося не единого слова, внимательно слушала, т.е. спала. Время темное, полярная ночь, а в помещении тепло и разносятся такие знакомые с детства слова про то, что мы, до конца будем бороться за мир, и в результате камня на камне от него не оставим, но победим.

 

         Егор Моисеевич картавя, брызгая слюной и отчаянно жестикулируя, продолжал призывать к сплочению:

 

         - После сплошной оружезации и оборонодержания, когда мы подновим в полтора, - Он задумался, что-то отчаянно высчитывая в уме, после выкрикнул, ударив кулаком по трибуне. …Нет, в два человеческих роста все ходы сообщения. Вот тогда, товарищи, мы в который раз сможем с трибуны враждебной нашему строю ООН, говорить о нашем суверенитете и во всеуслышание объявить о независимости. После чего силами, выросшими в нашем коллективе приступать к сочинению гимна, раскраске герба и флага нашей родины, острова Голомятного.

 

         - А деньги, где взять деньги на покупку акварельных красок, не говоря уже про покупку китайских калашей и макарычей? - Раздался неуверенный голос из тусклых, задних рядов.

 

После этого вопроса стало понятно, что внутренняя оппозиция подняла свою змеиную голову, и будет делать все от неё зависящее, чтобы сорвать планы по скорейшему обретению суверенитета и независимости. Конечно, уж кому-кому, а Егору Моисеевичу известному специалисту по срыванию масок с оскаленных морд мирового империализма и его прислужника мирового сионизма, не впервой было отбивать идеологические атаки на основы. Он был готов к ударам в спину добрых начинаний, но всё равно поморщился:

 

- Отвечаю на прямой вопрос еще более прямым хуком, э-э-э, т.е. ответом, - Грозно закричал он, напугав разбуженные первые ряда. - Ни твоего собачьего ума дело, срань вонючая, это во-первых, а во-вторых, имеются кое-какие наработки…

 

Со стороны приятно было наблюдать за филигранной, ювелирной работой настоящего идеолога, по овладеванию умами народных масс, смело смотрящего всему залу в глаза. Впрочем, смелость взгляда основывалась и на том, что его милая женушка, «попка» из ИВС передала своему благоверному неучтенную после изъятия игрушку. Сейчас этот пистолет Макарова гордо висел у него на поясе, к сожалению своими размерами несколько умоляя мужское достоинство… Ну, да, ладно, не будем обращать внимания на эти мелочи… Хотя… Или… Нет, не будем…

 

- Так их, троцкистов проклятых, - Прочитал по бумажке поднявшийся со второго ряда пацан-синюган, и под ласковым, ободряющим взглядом Моисеича, с ненавистью взглянув ему в глаза, шепеляво просипел. - Да здлавствует, дологой товались Сталин!

 

- Вот так мы им, по-рабочему ответим, - в духе общих собраний тридцать седьмого года улыбаясь, добавил Кронштейн. - Гарантирую, как всенародно избранный, как гарант будущей конституции (когда её купим, она будет храниться у меня в сейфе) что вы синяки и сявки голодными не останетесь…

 

После этих, берущих за душу слов, Кронштейн отложил бумажки и с серьёзным, задумчивым видом начал рассуждать о невозможности и безусловном вреде хорошей усвояемости продуктов брожения и перегонки. После чего легко перескочил на националистические лозунги и вместо знакомого с детства каждому жителю необъятной страны «бей жидов - спасай Россию» закричал, далёко выбрасывая сухенький кулачок: «стреляй в Кавказ, убивающий  и насилующий наших детей». Закончил политзанятия мудрёными словами, которые достал из нагрудного кармана форменной рубашки: «Ксенофобия и ультранационализм для России - единственный выход в сегодняшних условиях!».

 

Собравшаяся публика стала испуганно просыпаться и, поняв, что учебные бомбометания силами коммунаров сегодня проводиться не будут, облегченно вздыхала.

 

Вождь, начавшееся покашливания, расчесывание под мышками и громкое зевание воспринял как ропот негодования, инспирированный той же оппозицией, поэтому, добавив металла в голос, грозно произнес:

 

- … И главное, ради чего я вас здесь собирал. Если еще раз узнаю, что кто-то из вас сахар с повидлом переводит на изготовление браги, тот будет строго наказан…

 

Народ проснулся окончательно, но по-прежнему безмолвствовал.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  №11

 

         Ветер, проходя через легкие, пробивал на разрыв, воздвигнутые никотиновые заторы.

 

         Ветер. Дорога. Пыль на старых башмаках. С возрастом он становился всё более сентиментальным.

 

         Морщины на шее, руки под головой и вновь музыка из приемника, и сладкий завораживающий дым из него же... Он с детства, которого и не помнил, доставал всех. Поэтому, чтобы доставать людей законно, пытался стать акушером. Жаль, не получилось.

 

         Он стал смотреть на лампу над головой, в который уже раз она перегорает и наступает тьма. В прошлом все было иначе - тьма была ярче, мрак светлее, от него исходил запах земляники. Мир был моложе.

 

         Почему он так устал?

 

ГЛАВА 32

Борзов. Перестрелка на дороге.

 

         Не зря Борзой скалился, делал пальцами неприличные жесты, а голосом произносил матерные слова. Знал он, паскуда, ведал, когда, на каком транспорте и в каком количестве прибудет на его земли привет от Алавердяна. Он даже знал цель прибытия - придать его лютой смерти и предсмертным мучениям. Понятно и без подсказок, армянин посчитал себя безвинно продырявленным и захотел поквитаться. Ну, что ж - Welcome to the Hotel California, впрочем, до отеля они вряд ли доедут.

 

         Подготовка к радушному приёму, хлебосолью и салюту в честь прибывающих было отработано ещё во времена первой криминальной 1990-1993 г.г. войны.

 

* * *

 

         На трассе, ведущей к Птурску, не доезжая до развилки, с поворотом на Старые Кобели, как и много лет назад появился весёленький и разукрашенный детскими санками и ромашками пост ГАИ-ГИБДД.

 

         Именно на этом посту были остановлены две чёрные пречерные машины, в каждой, если не считать водителей, находилось по четыре чёрных пречёрных «быков-бандитов».

 

         Ряженные гаёвые закричали, засуетились. Давай, шумят на ездунов, повертай взад на штрафную стоянку, мать-перемать и всю родню в душу-передушу - машины числятся в угоне.

 

         У водителя первой машины, нервы оказались покрепче, а интуиция более размашистая (захочешь жить и не то еще будет). Второй водила уже даже поворотник включил. А у первого сомнения с каждой секундой всё крепли, а взгляд становился всё острее. Парнишке очень не понравилась развязная манера стража дорог цедить слова сквозь зубы, наличие голдовых цепей на шее и навороченных гаек на пальцах, чисто конкретно - наподобие братвы, сидящей у него в машине. Кроме цепурок, на нём завис слишком новенький автомат, в дополнение к несуразной шутовской форме.

 

         О том, что это вражеская засада, наблюдательный водитель первой машины, подал тревожный сигнал всем остальным. Сделал он это достаточно своеобразным способом. Выхватив из под руля волыну, через закрытое окно он бабахнул склонившемуся лже-полицаю с большой дороги, точно в лобешник.

 

         Для всех остальных сидящих в машинах, падение переодевашки послужило сигналом к тому, чтобы они не семечки лузгали, а начали доставать стволы и расчехлять дремлющие чувства опасности и самосохранения.

 

* * *

 

Когда из придорожных кустов стали расстреливать первую машину, «посланники ада» или алавердянские бандюки из второй тут же влупили из своих помповиков в ответ, да, и тэтэшкам отлежаться в заплечных кобурах не удалось, им также хватило работы. Началась потеха с двух рук.

 

Нападавшие бандиты не ожидали такой прыти от убиваемых коллег. Да, что ж мы, не понимаем - совсем у них сдали нервы, когда оставшиеся в живых хлопцы, разгоряченные кровью погибших друзей и горячкой боя, ни с того ни с сего, как представители незабываемого племени штрафников - бросились на них в рукопашную атаку.

 

Борзовские брателы на деле оказались жидкого замеса. Широкий волчий оскал был набит гнилыми зубами. Увидев бегущих в их сторону вооруженных пацанов, которые еще успевали, и стрелять с двух рук, несколько из них, по-собачьи поджав хвосты, дернули на пяту в лесосеку. Двое были затейливо застрелены из их же оружия, а одного, с отдышкой и обмороком, как истинные гуманисты, убивать не стали - захватили в плен.

 

После нервно закурили. Подсчитали потери и созвонились с Алавердяном. Тот только крякнул, узнав, что из восьми бойцов, не считая водителей, трое убиты наповал, один тяжело ранен, а у остальных были лёгкие ранения. Дал команду операцию сворачивать трупы загрузить в багажник и возвращаться по месту жительства и прописки. А с пленного бандита, пылинки сдувать, холить, лелеять, чтобы ни вирус, ни бацилла по дороге его не настигли -  а то и словом перекинуться о грехах наших тяжких, будет не с кем.

 

* * *

 

Этого пленного индейца даже бить не надо было. После двух увесистых оплеух его двадцать минут приводили в чувство, отливали водой, пытаясь вывести из состояния глубокого обморока. После чего, он сразу выложил всё. Оказался настоящим подарком судьбы, как источник достоверной, а главное полной информации.

 

Когда же, устав слушать и записывать густой словесный понос сведений, поинтересовались у пролежавшего почти 10 часов в багажнике борзовского подручного:

 

- Мил, человек, а звать, величать тебя как?

 

Тот стушевался, покрылся испариной и попросил косяку пыхнуть, видно, для храбрости. Косячок ему забили, зашнуровали по всем правилам, не забыли и про «пятку». Марыха была высшего сорта, дальневосточная. От неё создавалось эдакое кустисто-ветвистое состояние в душе. Однако, захваченный в плен взял паузу, мусолил из одного угла рта в другой этот окурок… И пока он пытался выиграть время, допросчики опять продолжили курочить его светлое, но пока не названное имя.

 

- Судя по росписям, ты у нас чалился за взятие мохнатого сейфа? - Обидно ржали они, напомнив былинному герою блатного эпоса не самую достойную страницу его  героической биографии. - Может бабку свою ссильничал, а она от внучка залетела, а, блатной?

 

* * *

 

«Пленный румын» оказался известным местечковым уголовником. Наставник и правая рука Борзого - в узких кругах отзывавшийся на уважительное имя - дядя Паша. Именно он руководил первой бригадой рэкетиров, бомбящей ушастых фраеров, кооперативщиков и попсовиков-ларёчников.

 

От повествований дяди Паши, тягучих, как былины и правдивых, как батальные картины Верещагина, ниточка Ариадны потянулась к незабвенному образу врага-предателя затаившегося в их рядах. К жаждущему власти, а с ней и денег – пока ещё не вычисленному Пердоватору. 

 

Дядя Паша гикнулся, скончался после прослушивания и просмотра видика, где с учетом требований соцреализма с безжалостной прямотой на видеозаписке была изображена его большая и искренняя любовь к захватившим его в плен. Но, главное, как понимают любители нового реалистического кино, воспетого Франсуа Трюффо, Жан-Люк Годаром и Андреем Тарковским - очень уж его угнетала мысль о пытках, которым он будет подвергнут, после просмотра копии этого занимательного фильма его учеником и по совместительству патологическим маньяком Борзым… Сердце не выдержало образного разгула фантазий и ассоциативных восприятий фантомов прошлого.

 

* * *

 

         Если в босоногом пионерском детстве у всех детей главным героем для подражания был если и не Павлик Морозов, то, как минимум Мальчиш-Кибальчиш, произведенный на свет дедом известного младореформатора Егора Гайдара, Аркадием Голиковым из созданного им советского конструктора «Сотвори себе кумира». А вот у Пердоватора любимым героем был Мальчиш-Плохиш, который большую большевистскую тайну выдал  за тонну печенья и бочку варенья. Отсюда и дальнейшая модель  всего последующего поведения: пионер, комсомолец, коммунист, стукач и подручный бандита.

 

ГЛАВА 33

ГУСАРОВ. Рэкетиры.

        

         С этой наглой рэкетирской сволочью, бритой под батон, впервые столкнулся году в 1970-м или 1971-м. Впрочем, нет, дело было в конце 1989 года. После полного исполнения интернационального долга в  Афганистане, мы с дружком Серегой, не заезжая до дому, до хаты, поехали навестить нашего боевого товарища, проживающего после ранения с родителями в городе Махновске. Прямо на вокзале настроение было поднято прочтением одного объявления: «Внимание! Для съёмок фильма «Красота Апполона» - требуются добровольцы с дебильной внешностью и нетрадиционной сексуальной ориентацией. Кастинг 27-ого, с 12 до 13».

 

         Пока в своей выгоревшей форме без знаков различия, зато с улыбками на лице, мы шли от вокзала к дому приятеля, нас дважды останавливали бритые парни, в спортивных костюмах и лаковых туфлях. В Махновске, как потом объяснил Андрюха, был праздник города.

 

         На третий раз (ох, уж, этот третий раз) пятеро аборигенов остановили серьёзно. Бычьё требовало снять заграничные часы и не мешать им поковыряться в наших заплечных сумках, грубо говоря – разбой на большой дороге. Потолкались с молодежью без понятий - уронили киоск, раззадорили и их и себя.

 

Андрюха уже стоял у ворот родового гнезда с голубыми наличниками на окнах и искусно выполненными резными воротами и очень удивлялся шуму, который мы создали своим появлением. Еще в Герате, он считал, что офицеры спецназа ГРУ должны всю жизнь ходить, как можно тише и, как можно меньше привлекая к себе внимание окружающих, т.е. вести себя, как на территории временно занятой врагом (Афганский синдром?).

 

         Пока преодолевали последние метров сто дистанции, за спиной шустрые пацаны с побитыми мордами, не понятно зачем, перегородили дорогу цепями. Не успели с приятелем обменяться приветствиями, не успели пшикнуть купленным чешским пивом, как прилетел их бугор-бригадир Кузьма Кузема, а за воротами толкались еще человек пятнадцать.

 

         Потолковали на повышенных тонах. Андрюха, как сам-то из местных, пытался уладить добром, но в диалоге не срослись падежи и числительные. Бригадир оказался братом начальника местной милиции, поэтому вопрос ставил жестко: если завтра, т.е. через сутки, бабло, что-то около 10 тысяч долларов, не принесёте, сожгу, говорит дом до пятого колена (???) и хозяйственные постройки, а всех остальных поубиваю. Вот так, и не как не иначе.

 

         - А что ж так дорого? - интересуюсь у бригадира-махновца.

 

         - Полтора косаря за киоск и девять, типа, за моральный ущерб.

 

         - И сколько всего? - поинтересовался улыбающийся Андрюха.

 

         Тот скривился, - Ты, что в школе не учился, сказано русским языком - всего двенадцать штук.

        

         Я хотел возразить, но смеющийся друг, только махнул рукой, - Ясно, - говорит, - Тогда, как обычно, часов в 10 утром, в овраге за заводом?

 

         Кузёма кивнул животом и вышел весь из светёлки.

 

* * *

 

         Мы не стали дожидаться милостей от природы и посвятили оставшуюся часть дня подготовке к встрече в низах.

 

         Взяли на троих по сумке, типа «мечта оккупанта». Быстренько сгоняли в магазин колониальных товаров, собрали с полок товары бытовой химии и кое-какие другие необходимые мелочи. Сели в сараюшке, взяли огурцов оставшегося пива, самогона, хлеба, соли, трёхлитровую банку домашней тушенки. Разлили - выпили - закусили… Разлили - выпили - закусили… И в паузах выполнения программы по уничтожению трезвости в стране, из принесённых сумок всё достали - аккуратно разложили. После начали пересыпать, отмерять, дозировать, а кое-что, даже поварили на плитке. Во время проведения подготовительных работ, не взорвали район и на том спасибо, зато взрывчатки намешали очень даже серьёзное количество. Под домашнее угощение, как-то сам собой родился рекламный слоган: «Гексаген - лучшее средство от рэкетира».

 

         В контексте предстоящей встречи, встрепенулся Серега. Хорошо бы, говорит, взять завтра с собой такие специальные приспособления, которые, при умелом обращении могут изрыгать из себя пули.  На мой взгляд витиевато, главное, Андрюха понял, что речь идет об огнестрельном оружии.

 

         После пива и материнского самогона с духмяной тушёнкой, взгляд у Андрюхи стал добрее, головная боль вызванная тяжелой контузией, ушла. Да, забыл сказать, что дело происходит в российском районе, где во время войны состоялась Курская битва.

 

         Полез Андрюха под стреху и достал два «Шмайсера», ведро патронов к ним и штук десять магазинов. Тщательно смазали машинки. Патроны на выстрел решили не проверять, т.к. из проверенных изделий  потом в сторону врага не бабахнешь.

 

         Пожелали друг другу спокойной ночи, да там же на сене и завалились спать, во, нервы были.

 

* * *

 

         С утречка, только пропели первые петухи, сбегали на место встречи (заброшенный торфобрикетный завод, бывшее градообразующее предприятие) прикопали кое-что, присыпали… Было желание, вернувшись на сеновал, однако из-за нестандартных действий противника, пришлось включать внутренние резервы и напрягаться… Стали ждать.

 

         К назначенному времени появились «братишки». Бычьё наглое, раскормленное, от безнаказанности самоуверенное и красномордое с набитыми пудовыми кулаками. Даже плёвенькой дедовской берданки с собой не прихватили, так, обрезки арматуры, ножи, кастеты… Они приехали учить, а не учиться.

 

         Прибыло ровно двенадцать человек  на трёх «девятках».

 

Мы решили не ждать первой звезды, чай, не рождество… Как только машины врага остановились и оттуда лениво вылезли боевики, мы с Серегой сперва пулями пульнули у них над головами, потратили плохих патронов (все время приходилось передергивать рамку затвора), а потом уже умелец Андрюха рванул наши самоделки. Они были без серьёзных оболочек и поражающего эффекта, поэтому только грохот, а шума и песка было более чем предостаточно.

 

Враг был сбит с толку и оглушён. От всего шутейного действия они ударили в грязь лицом, и только один остался сухим и не очень вонючим (что характерно, это был не их главарь).

 

- А кто из них самый вредный, а Андрюха?

 

Он насчитал среди дюжины лежащих семерых, включая и Кузёму. Серега стащил их в одно место и положил рядом. Стыдно вспоминать. Вместо того, чтобы их оглушенных и обескураженных, после пришедших в себя, матерящихся и угрожающих жизни и имуществу нашего Андрюхи, пожурить, по-отечески, взлохматить ежик и отпустить, случилось невообразимое.

 

Без суда и следствия, как какой-то, герой Украины Степан Бандера - Серега их семерых  расстрелял... Тишина повисла жуткая. Мы с Андрюхой также не дети, участвовали не в одной акции зачистки кишлаков и аулов, но и нас покоробило… Там, как не крути были чужие, а здесь, вроде… свои… Хотя…

 

* * *

 

         Прошло больше двадцати лет, но до сих пор в Махновске и близлежащих районах и поселениях в отношении люмпена к пролетариату и передовому крестьянству всё было спокойно. Разбойному элементу, который пытался заняться там бандитским промыслом, ушлые тетки с местного базара, толково, а главное доходчиво объясняли, что если они не прекратят быковать и безобразничать, по их души примчится дикий взвод быстрого эстрадного реагирования и постреляет их в щепки. «Патронов они не жалеют» - добавляют они уже от себя.

 

         Сомневающимся организовывали ознакомительные экскурсии на Аллею павших героев.  Там у семи, заросших травой гранитных холмиков, дата смерти была записана общим на всех днём.

 

Вот такой получился «День святого Валентина» только не в условиях дикого Чикаго времён сухого закона, а вполне цивилизованно, в рамках принятия конкретных решений по борьбе и искоренению преступности. Обошлись без постановлений, резолюций и отчетов о ходе выполнения поставленных задач.

 

* * *

 

         А Андрюха?

 

         Да, что с ним станется? Когда его пытались привлечь к уголовной ответственности за геноцид и этнические чистки бритоголовой сволочи, он послал всех подальше. Не был, не знаю, не участвовал. Инвалид II второй группы. Герой Советского Союза. Начальник местной милиции перед нашим отъездом был предупреждён мною, чтобы брата сотоварищи захоронил и сам подумал, что его будет ждать если начнёт дёргаться. Напугал серьёзно. От греха подальше, все-таки трое детей, старуха мать и еще много другой разнокалиберной родни, майор подал в отставку. В официальных бумагах трупы были списано на входящие тогда в моду криминальные разборки.

 

От чести принимать рэкетирскую дань, Андрюха отказался сразу.  Благородные ларёчники и базарные торгаши, увидев его тщедушную 120-килограммовую фигуру, сразу начинали душить его в своих объятиях. Чуть не угрохали одного из 12 772 Героев Советского Союза пьянством и алкоголизмом. Однако, что значит закалка спецназовца. За свой ум он взялся сам, отказался от высокой чести быть хроническим алкоголиком. В результате ровной дорожки и твердых моральных принципов был выдвинут и впоследствии избран мэром Махновска. Повезло махновчанам, не каждый город удостаивается такой чести.

 

         Ах, да! В момент избирательной компании в его адрес не было сказано ни одного плохого слова. Выборы были чистой, безальтернативной формальностью, так как у бравого капитана, гордо взирающего с предвыборного плаката, конкурентов быть не могло. Административно-хозяйственная деятельность и частые выезды в Италию на Средиземное море (там наших инвалидов лечили из жалости, понимая, что здесь они никому не нужны) благотворно повлияла на его голову, от болей он избавился полностью. Жена, три сына и любимица всех - дочурка Алёнка. Кстати, всех сыновей он назвал моими бывшими и нынешним именами: Артём, Кирилл и Алексей.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

                                                            Эпизод  № 12

 

         «Если ты стал плохим официантом или удачливым гомосексуалистом, самое время стать привлекательнее - пойти служить в налоговую инспекцию и отыграться  на плохих и заносчивых клиентах». - Эту запись, будущим исследователям беспечной жизни, можно будет прочитать на загадочных металлических пластинах, прибитых к двери в наставление ничего не понимающим потомкам.

 

         Звуки бас-гитары, перекрывали радость от поедания солёных огурцов.

 

         Музыка несёт в своей основе радость. Главное в ней, эмоциональная составляющая. Сфера удовольствия и чувственного наслаждения жизни. Дай ритм 150 ударов в минуту. Отложи огурец. Усиль децибелы. Они уже твои. Думать им незачем. Их всё устраивает. Ломая стереотипы, простеньким приёмом, захватил умы и души большинства.

 

         Он помнил, что на Голгофе основная масса зрителей кричала: «Распни его!». Это и есть понятие «большинства», с которым они получили и «демократию» т.е. власть толпы. В честь этого открытия, издали зазвучала не музыка, но какие-то странные слова, ни к чему не зовущие, ни к чему не призывающие:

 

Разъедини беспорядок

Вычлени зерно и нить  ощущений.

Очисти серое от среднего.

Полюби постоянство

За гордость творений.

 

Избавься от гордыни

И не себя, а воду,

Признай стихией избавляющей от трения.

Не ищи метафор.

Откажись от этого стихотворения…

 

         Тихим голосом истопника-проповедника, Дельта-Л смиренно заявил о своём несогласии с выведенными строками. Лицом об жизнь, как харей об забор под «Рондо а ля Турка» В.А. Моцарта.

 

ГЛАВА 34

Воскрешение Феди

 

         В полутемном кафе, известном среди местного населения под названием «Скупка краденного» по старому «забегаловке-пивнушке» есть возможность под старой линялой пальмой, воткнутой в пивную бочку, не только опрокинуть в себя 150 граммов «огненной воды» но и закусить удивительным плавленым сырком «Дружба» нарезанным тонкими лепестками, салатом из капустки и налепленными здесь же пельмешками. После удивительной закуски наступает момент общения с рабочим классом стоящим вокруг меня в затейливых позах. Во время общения, хлопая друг друга по плечам можно выудить серьёзную информацию.

 

         В свое время, подрабатывая на ниве технического шпионажа один мой коллега, именно в такой неформальной обстановке спёр секрет производства дизельного двигателя Ярославского моторного завода. Когда попытался продать его ребятам из «Мерседеса» они долго читали, смотрели фотки и еще дольше хохотали. Выяснилось, что это их двигатель, украденный лет тридцать назад. Приятель смеялся вместе с ними, правда, сквозь слезы, так как пока пытался продать подороже родину и досконально всё узнать по предмету торга, серьёзно подсадил печень.

 

         Впрочем, в пивнушку я заявился, не для кражи давно украденных промышленных секретов. Это изысканное мероприятие было мной приурочено в честь счастливого воскрешения крестника Феди Войтылова.

 

         Зашел на сороковой день в храм отстоять службу, помянуть раба божьего Федора, а он стоит в рядах побирушек и грозным голосом вещает о неотступной каре небесной для всех вероотступников и грешников-рукоблудов…

 

         Моя сентиментальная слезливость, как правило, круто замешана на потребляемом алкоголе. Дня три-четыре погуливаню и, ну, давай в голос рыдать, рассказывая окружающим о своей сломанной жизни. Сейчас увидев Федюньку, в носу защипало, как после недельного угощения… Просто спасу нет, пришлось отвернуться и утереть полой куртки, гремучую мужскую зме.., нет слезу.

 

         Вывел меня из радостной меланхолии хлопок Федькиной лапой по загривку.

 

         Обнялись, расцеловались. Наступило время вновь нюхать порох и пересчитывать полученные раны.

 

         Пошли в ближайшую точку частного общепита, вспрыснуть под пальмой его воскрешение. И только после этого в баню. Коллекция прав человека стремительно пополнялась неожиданными экземплярами.

 

* * *

 

         - Как ты выжил, как смог  спастись? – Рвался с поводка я. Неожиданная встреча от радости мешала по достоинству оценить происходящее и создавала почву для риторических вопросов.

 

         Федя обиженно хлопал глазами, считая себе виновным во взрыве:

 

         - Эх-х-хе-хе… Грехи мои тяжкие! - как-то слишком театрально начал он повествование, не забывая забрасывать в рот большие куски отварной мочалистой говядины и заедая их варёными яйцами с майонезом. - Говорю, господь наказал меня грешника за грехи-то…

 

         - Ну, ну, подробности давай, детали, - подталкивал я его, пытаясь хоть на минуту приостановить забрасывание разнообразной еды в его камнедробильную машину. - На, вот выпей, может слова легче будут выходить изнутри.

 

         - Ты, понимаешь, святой человек, - выпив стакан горькой, он придвинул порцию дымящихся пельменей к себе и элегантно высморкался в салфетку. - Только я в туалет зашел, чтобы досмотреть сон с красавицами… Только-то труселя до полу приспустил, сам на унитазе примостился… Только начал своего красавца укачивать, раздувать меняя руки… Сон-то интересный хотелось досмотреть, что там дальше было…  И когда уже вот, вот из ствола должно было брызнуть, меня и шарахнуло дверью-то…

 

         - Да, грешник, ты Федя, а за это надо отвечать, - пытаясь не расплакаться, уже от хохота поддержал его  правдивые слова.

 

         - Всё потому, святой человек, что моё умственной развитие отстаёт от физического, - он был явно голоден и его тянуло на самокритику. – Всё очень просто – ем я много и, как правило, головой, а в момент поглощения вкусного и полезного она именно этим и занята, оттого время на подумать вообще не остаётся. Именно поэтому...

 

         - Дальше, что было? – Перебил я его на самом пике размышлений.

 

         - Дверь оторвалась и прибила меня накрепко, - как-то уж совсем с трещиной в голосе говорил он, пытаясь пододвинуть к себе и другие тарелки с едой, это получалось плохо, т.к. я вцепился в них намертво, тогда он закончил грустный рассказ на неприятной для меня ноте. - Я очнулся, темно, никого нет, воняет пожаром… Я понял, святой человек, что ты меня бросил… Эх-х-хе-хе…

 

         У меня опять защипало в носу… Чтобы найденыш не увидел у святого человека обычных людских слабостей пришлось бежать в туалет. Там я чуть дольше задержался, а когда вернулся, на моём месте стоял незнакомый мужик и деловито тыкал яйцами и пальцами в соль, выпивая смачными глотками пива. Федя, размахивая руками, что-то горячо ему втолковывал…

* * *

 

         Подошедший мужичина имел весьма колоритную внешность: росточку выше ста девяноста сантиметров, гордый, статный, с многочисленными рельефными подбородками. Ккроме всего прочего на небритом лице имелась печать алкогольного порока, набрякшие мешки под глазами подтверждали догадки, склонен к излишествам - это то, что относилось к физиономии. Но кроме лица, следовало бросить пытливы взгляд на его внешний вид. Одет он был также весьма специфически. Розовая женская  кофта грязно-серого цвета, застиранное галифе, перешитое из чьих-то джинсов, калоши на портянке. А вот глаза, я удивился глазам -  умные, оценивающие, пытливые, естественно с гебистским хитрым прищуром… Как-то неестественно он прикидывался пьяным…Э, браток, так ты у нас комедиант и тебя от нашей сладкой парочки что-то нужно.

 

         - Федя, ты зачем это вот так? - ласково поинтересовался я, тыкая пальцем в стоящего на моём месте мужика. - Это, что, твой приятель с паперти?

 

         Его ответ заставил меня опять усомниться в том, что я нормальный и вокруг меня также нормальные люди.

 

         - Так, этот благородный идальго, - рисуясь, он старался быть убедительным. - Как раз с тех мест, святой человек, куда мы должны будем с тобой и с ним вскорости отправиться.

 

         Куда отправиться? Кто сказал? За каким таким погремушками и бубенцами? Это, что последствия последней контузии? К Федьке опять вернулся дар пророчества?

 

         - Кто ты человече? - я решил зря не расходовать и особо не напрягать федины возможности, а напрямую обратился к обладателю умных глаз. - Что тебе надо от моего друга.

 

         Он ждал моего вопроса, более того, был к нему готов. Поднявшись, щелкнул калошами и горделиво тряхнув косматой головой, представился:

 

         - Муранов Георгий Георгиевич. Штабс-капитан в отставке, военный пенсионер и любитель поэзии Сафо. - Он горделиво отбросил голову назад и веско добавил. - Пью и ем за свои, а ваш друг сам пригласил меня к столику…

 

         Росточку наш новый знакомый, как я уже говорил был выше метра девяносто, но от громадного Федора его отличала горделивая, как у лошади Анны Карениной «Фру-Фру» посадка головы, черные с заметной проседью густые волосы, внимательные цыганские глаза, из свисающих подбородков, всегда по вкусу можно было выбрать один. Когда отклонял голову назад, т.н. «горделивая посадка» казалось, что многоярусный подбородок пропадает и плоскость лица совпадает с плоскостью живота - очень красиво.

 

ГЛАВА 35

Арлен

        

         Да, не оправдал Жиноскул доверия - думалось Арлену, - проявил леность, глупость, склонность к пьянству и бабам, хотя последнее возможно и перебор с их временным отсутствием на  планете, как таковых…  Ну, да всё равно, скверно. Надо признаться честно, что-то у Разума не срослось с самим собой, а может изжога замучила, но зол он был безмерно…Сами посудите…

 

В последний раз, придурок, поздвигал земные оси и полюса. На месте моря создал черти-что, набухал туда соленой гадости. Где только смог достать, хотя снабженцы от его имени божились, что наряд-заказ на эту дрянь, к ним не поступал. Вот так, за здорово живёшь, взял и огромное количество чистейшей воды превратил в соляной раствор…

 

Не оправдал, помощничек доверия... А кого ставить на должность, как бороться с кадровым дефицитом, когда вокруг одни лысые да рыжие, т.е. натуральное, прости господи, жульё. (Сам к себе начал обращаться, грустно подумал Высший разум, совсем скверно.)

 

Опять же, вспомнился ему не очень достойный пример из жизни ХХ-ХХI века, связанного с кадровыми назначениями. Был такой анекдотический случай – выборы и принятие на должность генеральным секретарём ООН некоего простого парня с незапоминающейся внешностью и бородой - Кофи Аннан. Прямо надо сказать кадровики оказались ленивыми до безобразия, поленились даже полистать личное дело: папа, мама, родная пальма, характеристики с последнего места работы, то да сё… Им понимаешь ли ты, хватило того, что исходя из принципа политкорректности, он черный. Из-за этого назначения и выборов произошел форменный конфуз. Ушлые и  вредные журналисты раскопали не красящий секретаря-начальника факт биографии. Будучи руководителем миротворческой миссии в Руанде, по причине личной трусости, боязни принятия решений и непрофессионализма, в конфликте двух племен – тутси и хуту было убито около миллиона африканцев. В связи с дороговизной патронов убивали примитивно, но надежно – родня рубила друг друга мачетами. Всё это происходило на глазах до зубов вооруженных миротворцев – «голубых касок». Под попевки взятые из докладов Аннана, умники из Совбеза решили не вмешиваться, мол, само утрясётся (как беременная пэтэушница – пускай оно в животике побудет, глядишь, потом рассосется). Однако не учли местных обычаев, африканского колорита и радости от разрубания тесаком подкинутого в воздух младенца. С другой стороны, если ставилась цель уменьшить давление на почву в этом месте, то она была достигнута, выполнена и перевыполнена.

 

Однако Аннан отметился еще и тем, что предложил легализовать наркотики! Это предложил не пацан-коробейник, торгующий травой и коксом вразнос, а человек, который два срока руководил Организацией объединённых наций - с 1997 по 2006 годы, и за этот позорный период ООН продемонстрировала свою максимальную импотенцию: сперва случились НАТОвские бомбардировки Сербии, а затем - американское вторжение в Ирак. В обоих случаях на мнение Аннана и на всю его пизд…братию, виноват, «организацию», которой, между прочим, всевозможные правительства платят бабки, Штаты смачно наплевали. Хотя вероятно, что этого негра, учившегося в США, американцы специально протащили на пост генерального секретаря, чтобы он не допускал вставления палок в колеса проводимой аннексии и захвата еще не оккупированного ими мира.

 

         Задумался Арлен. Реминисценции неблагодарной памяти, напомнили ему и Батыя, и Пол Пота, и Сталина, а также для более насыщенной цветовой гаммы - разных других упырей и людоедов. Конечно, большая власть даёт большие возможности для злоупотреблений. Контроля не хватает… А если болтаться по вселенной, то там, то сям организуя и создавая то холод с жарой, то светила яркие, то кометы шутейно запуская, а то и проковырять дыру черную куда весь космический мусор и отрицательные заряды засасывается безвозвратно. Это что? Вот именно, дел много и на всех времени не хватает. А на Земле, для отдыха от трудов праведных и благолепия, создается прекрасный уголок жизни. И кто-то должен будет там разруливать возникающие мелкие страстишки и споры?

 

         Однако придумал. Не зря же Высший разум, т.е. выше уже, вроде, как и нет никого. Пусть это будет представитель, тех существ, которые должны заселить эту землю. Допустим одни, это те, кто двигает сознание и разум, другие, кто отслеживает заполняемость планеты, живыми существами… Кто-то из них создаёт и строит, кто-то для равновесия - разрушает и уничтожает. Одних возносят до небес, других проклинают во всех поколениях.

 

Мысль интересна тем, что было бы любопытно временно передать часть божественных функций самим существам, продумать вопрос окончания полномочий, либо передачу по цепи от одного к другому, из поколения к поколению…

 

Кто-то должен быть наделён хоть каким-то провидением, под высшим руководством. Назвать эту вакханалию демократией и пусть рубятся мачетами для избрания единственно правильного, благородного и всенародно избранного главаря и защитника собственных завоеваний.

 

Пусть развлекаются и под развлечения эволюционируют. Поэзия, музыка, живопись – это будет облагораживать, развивать и возносить дух в эмпиреи. Кому не хватит места в эмпиреях, тому религию. Главное придумать «незыблемые» догмы, убедить верующих в добровольности принятия веры, а для сомневающихся, «огонь и меч» (он сделал пометку: проверить в Х веке при крещении Киевской Руси). Еще пометка: широкие, а главное бесплатные услуги и работы инквизиции. Направить эту форму общественного сознания в умы и сердца людей, предоставить право через догматизм и начётничество овладеть миром. Самая подозрительная религия, это религия без бога, он сделал пометку: «к этому вопросу вернуться дополнительно».

 

Другие особи развлечения пусть заменят поиском недолгих удовольствий: наркотики, цигарэты с табачными изысками, алкоголь с его воздействиями на слабых индивидов (трансформатор идей, пока перечислял беды человечества - чуть слюной не подавился, поэтому накатил рюмаху и дважды бегал курить). Однако, подверженных этой беде – держать в строгой изоляции, из рук не кормить, зрительный контакт не устанавливать, дабы дрянь и скверна не передавалась остальным бесхвостым пацанам и девчонкам.

 

Чтобы живущие в конце концов окончательно не поубивали один одного – дать им где-нибудь в середине девятнадцатого века, ближе к двадцатому – футбол и другие подвижные игры. Умалишенных (типа переписчика этих строк) тех, которые вопят и рыдают, глядя на состязания – назвать болельщиками, особенно не преследовать и считать тихо помешанными идиотами.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 13

 

         Люди - существа вольные и свободолюбивые. Поэтому - «контроль с палкой» должен усиливаться. Не помогает? Тогда кнутом. Меньше пряников - больше пользы! В случае чего, тем же пряником врезать так, чтобы и через десятки поколений икалось, и от испуга рождались манкурты и не помнящие родства.

 

         Внешние проявления дурного характера - это наше «унутреннее» дело. И не надо автоматически карабкаться вверх. Не стоит и отключать половые придатки в  стремлении полного охвата бытия. Сам потом не разберешься - это наказание или благо. Хотя, на вершине точка обзора шикарная.

 

         Любая скандальная информация и гневное упоминание - это специально придуманная радость. Любая –  кроме  некролога.

 

ГЛАВА 36

ФЕДЯ и Борзой

 

         И всё бы ничего, но Федя наш неугомонный, кроме того, что постоянно оказывался не в то время и не в том месте, он ещё умудрялся слышать то, что для его ушей не полагалось вовсе. Он зачем-то услышал разговор незнакомого ему человека с Борзым.

 

         По живописному описанию это был высокий мужчина с опущенными плечами, длинные волнистые волосы украшали его голову, кроме всего прочего постоянно дымит сигаретами, практически прикуривая одну от другой.

 

         Заказ Борзого для этого курильщика был странный - метнуться на Голомятный остров, именно в ту его часть, где базировалась радиолокационная станция слежения за вероятным противником, супостатом проклятым. И привезти оттуда… Дальше он не запомнил.

 

         Федя, кроме названия острова из разговора двух умных людей еще запомнил, что остров имеет происхождение вулканическое, оттого структура камня мягкая, податливая.

 

* * *

 

На Голомятном острове, в специальных выдолбленных на серьёзную глубину шахтах, вместо антенн, в середине 90-х прошлого столетия были заложены разные психотропные и нейротропные биологические вещества, предназначенные для спецопераций, проще говоря - для ведения биологической войны.

 

         Особо, чтобы не пугать и так напуганную публику, этот вопрос широкой огласке и массовому обсуждению не предавался. Сообщил о таком гадком факте бывшей советской истории, удравший во время колбасной эмиграции дядька-микробиолог Кен Алибек, очередной коренной славянин с незатейливым русским именем Канатжан Алибеков. Этот же истинный русак Канатжан, пояснил, что, будучи заместителем директора программы биооружия  в СССР, операцию, чисто из человеколюбия и миролюбия, курировал КГБ СССР и будто-то бы была она сверхзасекречена и носила кодовое наименование «Флейта».

 

         Вредить человечеству, безумные дяди и тёти с большими погонами членов КПСС и «конторы», пытались под извечную попевку о том, что «СССР - оплот мира, а КПСС его передовой отряд» и «у советских собственная гордость и на всех мы смотрим свысока». Местечко подобрали ничего себе удобное, собрались в секретной лаборатории и назвали его «Свердловск - 19».

 

         До сих пор были непонятны причины вспышки такой страшной болезни, как сибирская язва в той же Свердловской области в апреле 1979 года. Вероятный звездно-полосатый противник и по совместительству враг, на страницах своего подрывного журнала «Foreign Policy» уверенно и громогласно на весь мир заявил, что у советских произошла очередная утечка ядовитых гадостей из спецлаборатории. Зато наши ребята, из тех, кто не робкого десятка, достойно отпарировали - это без сомнения террористическая акция и диверсия против страны, которая за «миру-мир», совершённая недружескими нам сионистами из спецслужб США, т.с. - очередные отравленные ножи в спину революции.

 

         Вот и сегодня, всё прогрессивное человечество, нет, нет, да и задаст мучающий его вопрос, а что стало с теми наработками и готовыми материалами после распада страны советов и ея руководящего и миролюбивого звена геронтологической КПСС?

 

         Ответ для мирового сообщества и подслушал Федя.

 

         Оказывается гуманисты биологи, запрятали ящики с колбами туда, где сейчас кроме белых медведей и полярных песцов никто не живёт. Полярники не в счёт, это дикие люди, современной наукой до конца не изученные.

 

         Расчёт строился на том, что на острове Голомятном или льдами запаяет все достижения по выращиванию биоспор, вызывающих мор, голод и пир во время чумы, либо, в связи с высокой вулканической активностью, зальёт  всё к чертям собачьим высокотемпературной вулканической лавой… А может просто забудут. Ну, посудите сами, кому сегодня в век мобильных телефонов и привезенного из-за бугра автохлама, такая аккуратно запаянная в ампулах и упакованных в разную упаковку дрянь, может понадобиться? Правильно! Никому.

 

* * *

 

         Помню только начало истории.

 

         Свердловск. Конец 1979 года. Звонок в дверь.

 

         - Петров здесь живет?

 

         - Да!

 

         Открываю дверь. Стоят трое (опять это магическое число) в огнеупорных костюмах химзащиты с горящими огнеметами в руках.

 

         - Вы вчера анализы в районной поликлинике сдавали?

 

         - Да.

 

         - Тогда, мы к вам…

 

ГЛАВА 37

Борзой. Заражение Алавердяна сибирской язвой.

 

После перестрелки, гибели алавердяновских лазутчиков и бесследного исчезновения дяди Паши. После пропажи в пути балерины. Гневался и бушевал Борзой очень долго. Лупил в мускулистые заплывшие жиром лица тех пацаньчиков, которые её не досмотрели. Но делать нечего. Столько всего произошло, пора было определяться с виновными лицами.

 

Позвали хиромантов, астрологов и носителя вселенского зла, черного магистра Зою Польку с её знаниями «теории точечного наведения беды и порчи», а также на практике опробованных ею темных приёмов  вуду. С таким багажом знаний, она не могла остаться в стороне.

 

Смотрели в телескоп на звезды, раскладывали карты, метали на бубен куриные кости – итогом и результатом всех этих правильных действий был белый, толстый человек в штатском, без депутатского значка, с идеей фикс –  сделать всем Борзым и примкнувшим к нему, очень плохо, обязательно с лишением сознания и жизни. Фамилию, долго шевеля толстыми обрюзгшими губами и тряся бусами, назвала Зойка – Алавердян. Пердоватор вздохнул спокойно, так как, этот гад, гадящий в его огород, очень точно подходил под все эти характеристики.

 

* * *

 

Передали ампулу непонятного вещества Пердоватору. Что тот с ней сделал, было не ясно. Но источник сообщил, что Bacillus anthracis атаковал рыхлое тело Алавердяна. Всё было хорошо, но что означают эти непонятные буквы, может понос, а может, что и пожиже. Информацию ребята вырыли из известной независимой газеты «Голос радикала».

 

Показали специалисту. Тот покрутил удивленно головой, пару раз произнес загадочное слово – антракс. Судя по тому, как он тряс головой, там была проблема, от которой он пытался избавиться энергичными встряхиваниями головного мозга. Не удалось, фантом отказался покидать удобное место. 

 

Тогда специалист откашлялся и произнес запоминающуюся речь о том, что антракс это общепринятое на сегодняшний день наименование сибирской язвы, что в переводе с греческого означает «углевик»: такое название было дано по характерному угольно-чёрному цвету сибиреязвенного струпа при кожной форме болезни.

 

Так что это медицинско-бытовой расизм? (Коль получил тридцать долларов за консультацию, говори всю правду.) Нет, товарищи бандиты и примкнувшие к вам господа депутаты – это болезнь, причём болезнь страшная – если её не лечить –  дней пять в мучениях проведёшь, а после – смерть. А если соприкасался с больным, то и ты заразился, и если не дегенератор, и не лечишься, тогда и тебе копец

 

Очень обрадовался Борзой услышанному. Получается, что отомстил по полной программе – заразил еврея Алавердяна нехорошим семенем, каюк ему теперь - нехрищенному. Идет интеллигенция – салют ей.

 

* * *

 

         Алавердян, узнав о том, что стрелять по нему не прекратят – и  это факт, пошел на грубую подтасовку жизненных реалий. Страдая от навалившегося на него фурункулёза, вызванного постоянными смены климата и переездами. От постоянных болей во всём теле, к нему пришла на первый взгляд нелепая мысль.  Он решил имитировать свою смерть.

 

         Да, да – не инициировать, а именно имитировать, причем сделать это силами своего коллектива без помощи извне. Правда, как человек верующий, часто посещающий резиденцию верховного патриарха-католикоса всех армян в Эчмиадзине, подумав и тщательно взвесив эту идею, сказал слово из трех букв - твёрдое нет. Персональное, нет, он дополнил еще некоторыми словами, которые в присутствии католикоса старался не произносить.

 

         К этой идеи подключили мозги аналитика господина Г., тот оказался малым не промах и всё очень даже элегантно организовал.

 

         Глядя на страдающего, покрытого фурункулами (в просторечии чирьями) Ашота Аракеловича, аналитик Г. – не известно, по какому такому праздничному поводу, вспомнил, что язвы могут быть не только следствием ветрянки, стоматита и неправильного питания, но и сибирско-скотского происхождения. Там – карбункулы, здесь – фурункулы. Всего несколько букв несхожи меж собой (обращать наэто внимание не стоит, т.к. мы не на слёте юных филологов) а в остальном всё тоже – болит, спать не даёт и гноя полведра.

 

         По старым калькам работы спецслужб советских времён, был сделан вброс информации в воскресном выпуске газеты «Голос радикала» о болезни Алавердяна заразившегося сибирской язвой.

 

         КГБ СССР в своё время публиковал в зарубежных газетах «Morning star», «L’Humanite», «Daily World» и другой коммунистической заразе статьи о, допустим, цереушных лабораториях в Колумбии или Израиле, где разрабатывались и производились штаммы возбудителя сибирской язвой VNTR4 и VNTR6, вызвавшие заболевание в Свердловске в 1979 году и лихорадку Денге при «террористическом акте» США на Кубе в 1981 году. После этого все советские газеты перепечатывали это с пометкой «по материалам западной прессы».

 

         Мерзавец Борзов, эту информацию получил, сказал себе «вот это - цимес» и посчитал, что дело сделано.

 

         У Алавердяна появилась возможность чуть передохнуть и избавиться от привязавшейся к нему заразы.

 

* * *

 

         Самое удивительное заключалось в том, что перекупленный и запуганный Пердоватор, в кувшинчик из которого Алавердян пил водицу горных источников все-таки содержимое ампулы «a/d Bacillus anthracis» вылил. Поэтому возможно Ашот Аракелович рано возрадовался отбитой атаке скрытого в его рядах лютого ворога. Какой сюрприз принесет ему наступающий день и посещение доктора вирусолога, до расшифровки анализов и кардиограмм. было неясно.

 

         И в заключение этой главы, в связи со всем вышеизложенным, хочется вспомнить старинную русскую пословицу: «Если дерьмо прилипло к подошве капитана, нельзя утверждать, что и оно управляет кораблём».

 

         Ну? И почему это мы ни как не ригируим? Встревоженная тишина в очередной раз режет ухо.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 14

 

         Работа проецируется на жизнь, внося в нее элемент монотонности и предсказуемости... А если при этом еще и относиться к себе слишком серьезно, то очень быстро наступают качественные перемены. После метаний и огромного желания избавиться от рутины, в определенный момент, наступающий неожиданно, в твое тело вселяется нечто новое, назови это душой. После чего не мучайте себя такой ерундой, как желание обрести покой  и консервативные черты.

 

         Не следует препятствовать рождению фикции, с ней следует научиться жить и ориентироваться. Мысль заменяется вытянутым иероглифом, из-за этого гамма проступающих потусторонних красок тушит мажор возмущения и непонимания.

 

         При прохождении множества стадий отношений: ненависти, любопытства, уважения, доброты, любви и т.д. Вполне естественным путем, через тык, Дельта-Л выбирает - активное безразличие. Это освобождает от химер, отвлекает и развлекает...

 

         Во всем этом нагромождении смыслов, он умело прятал свою безответственность, рождённую безразличием. Его страсти, как воронка, затягивала пределы и рубежи надежд, мечтаний и веры.

 

ГЛАВА 41

Борзой и МУРАНОВ

 

         Борзой не любил менять места встреч. Поэтому все опять собрались у него в загородном особняке.

 

         Вопрос касался того, что эмиры «чехов» заинтересовались ампулами найденными на острове Голомятном. Они расспросили сведущих людей, связались с Канатжаном Алибековым на тот момент одним из ключевых специалистов в советском проекте по созданию биологического оружия, сейчас находящимся в эмигрантском далёком далеке. Разузнав подробности, главари бандитов очень обрадовались. И землю в Лондоне и эмиратах целовали, и в круг становились, чтобы станцевать грозный боевой танец, и даже всуе упоминали имена своих кровников, а это все русские.

 

Обрадовались они тому, что оружие возмездия было практически готово, и сделали его сами неверные. Не воспользоваться таким подарком судьбы было просто преступно и недальновидно. Работа военно-биологического центра МО (Свердловск-19) Екатеринбурга, террористами была оценена по достоинству.

 

Эмиры бросили клич по сбору денег на продолжение священной войны. Разузнав кое-какие подробности об ампулах, деньги из ближневосточного региона полились серьезными потоками. Ведь использовать эти маленькие стеклянные игрушки можно было по всему миру, и сделать это практически одновременно. Уже даже кодовое имя акции беспощадного возмездия было придумано «Кровь за кровь – смерть за смерть» вот такой неожиданный боевой клич и рекламный слоган.

 

Дело за малым, испытать на ком-нибудь и доставить стекляшки на большую землю. Испытали на Алавердяне, все газеты об этом взахлёб писали и публиковали жуткие картинки, переснятые методом сканирования из «Вестника дерматолога и венеролога» а доставить? С доставкой, в напряженный пик безработицы и неуверенности в завтрашнем дне, проблем также не будет.

 

Приоткроем завесу таинственности, дальнейшего повествования. За доставку взялся некто Муранов, бывший капитан Советской армии, у которого кроме законного места в общаге, имеется жена хоровой аккомпаниатор, две дочки виолончелистки и хлеба из-за этого купить не за что. А почему именно на него легла эта почётная, и чего уже скрывать, денежная миссия – служил он в тех местах и знает этот островок как свои пять пальцев. А вышли на него не случайно - он был рекомендован московским завхозом «Всемирного исламского центра». В этом Центре он подрабатывал дворником.

 

Борзой, через свои наркотраффиковые каналы предложил воинственным мусульманам свои услуги. Его предложение было принято со свойственной на востоке сдержанностью. Скакали от радости и счастья уже в отсутствии неверных.

 

* * *

 

         По принятому «Кодексу чести гусляра-затейника», дабы не растрачивать силы на пустяки, с окружающей челядью не рекомендуется вступать в диалоги и пустопорожние беседы, силы следует беречь для большого и чистого искусства

 

         Сегодня до искусства было как до Луны, а зелёный баблос настроенным на него обонянием, вполне ощущался.

 

         Один только Генаша Шумперт горячился и брызгал от негодования слюной:

 

         - А кто  платит, за эти подозрительные ампулы?

 

         На такие вопросы у Борзого был один исчерпывающий ответ:

 

         - А тебя еб.., колышет?

 

         - Да, колышет… И ещё как колышет, с большим и выразительным акцентом. - Геннадий Владимирович, будучи юристом по призванию, выражался без мата, но достаточно витиевато. - Как-то жутко становится… У меня все таки двое детей в Израиле в армии служат, а вдруг там какая-нибудь зараза?

 

         - Платят, точно не бородачи Фиделя, - обдумывая, что-то свое ответил Борзой, - хотя говорили с акцентом, и по пятнам от сбритых бород было видно, что оскопились недавно… Тень загара и раздражение на коже их выдали.

 

         - Получается, прибывшая братва, это выходцы из гористой местности Кавказа, а там убийцы, террористы… Все террористические организации в своей деятельности финансируются за счёт наркотиков… Какой ужас.

 

         - И что?

 

         - Значит деньги которые мы от них получим, будут деньгами наркомафии. – Казалось, Шумперт лопнет от возмущения.

 

         Ответом ему был дружный, удалой хохот.

 

         Борзой обвёл рукой окружающее их пространство, включая богато накрытый стол и даже табуретки под задницами членов преступного сообщества:

 

         - Это также приобретено за те самые деньги, от которых ты пытаешься откреститься. – Он достал белоснежный платок, внимательно его осмотрел и вновь положил во внешний карман пиджака. – Кстати, Геннадий Владимирович, гонорары по пятьдесят, семьдесят тысяч долларов, на которые ты содержишь три семьи и успеваешь еще пользоваться услугами молоденьких девочек – оттуда же.

 

         Генаша, как яркий представитель человеческого разума, покорно махнул рукой. Мол, прости, пахан, сморозил глупость.

 

         В душе он беспорядочно повторял совсем иное, услышанное в одной дешёвенькой заграничной пьеске: «Стрёмно это всё, и видно, что очень опасно и тревожно. Недаром честь, достоинство и совесть, несколько дней бесполезным маятником болтались между ногами. Маятник был занят поиском сногсшибательной темы, которую придется трансформировать в гениальное произведение, для человечества и его потомков. Умоетесь еще мерзавцы, слезами умиления и очищающей крови… от радости».

 

         Спираль абсурда раскручивала гадливое удовольствие в сочетании с жертвенным мазохизмом.

 

* * *

 

         Долго ли, коротко ли – получили в большом московском доме на Лубянке красиво написанную цидулку. Так, мол, и так. Пишет тебе, господин большой начальник - дурак Емеля. (Что интересно – Емеля не только подписался полным именем, но и оставил все контактные телефоны и домашний адрес). Однако, так мол и так, - пишет он дальше красивым почерком, - в нашем демократическо-монархическом царстве-государстве творятся безобразия… И дальше: кто, где, с кем и за сколько. Назван остров и загадочные ампулы производные ВПК СССР и изготовленные в военно-биологической лаборатории военного городка № 19, расположенного в Чкаловском районе города Свердловска. У бандитов-исламистов имеется большая заинтересованность в приобретении продукции такого рода, а для какой цели, это уж вам решать, т.к. вас много и поэтому вы умнее. И подпись «Тадик Говнышко». (По вине главного редактора проекта, произошла ошибка. Вместо «Тадик Говнышко» следует читать «Стасик Солнышко». Приносим свои извинения.)

 

         Делать нечего, большое начальство отложило бутерброды, кроссворды и согнало с колен молодуху в погонах – отослало её молоденькую оперативницу писать отчет о хозяйственно-бытовых затратах оперчасти при командировках за священные рубежи. Собрали совещание, все забегали, засуетились. И пошла, писать губерния, хоть мелко, зато разборчиво с подробностями и картинками.

 

         Вот так, один необдуманный шаг Борзого в прошлом, привёл его к целой серии неверно принятых решений в будущем. Всё потому, что если не будет строгих правил игры, плохих или хороших - это дискуссионный вопрос не сегодняшнего дня,  мир прекратит своё существование и погрузится в большой вселенский хаос. С уничтожением государства, как любил мечтать старик Бакунин, отомрет и само человечество. Прямоходящие просто сожрут друг друга, но это припев уже совсем из другой песни.

 

         Вывод: сэкономив на юристе – разоришься на передачах и установках надгробий.

 

ГЛАВА 39

Муранов. Отправка и действия на Голомятном.

 

         Человеку для совершения поступка не так много и надо. Вот и я себе постоянно говорю. Тому, второму, агрессивно сидящему внутри, чуть ниже первого меня. Приведи голову в порядок, после вымойся, пырсни под мышки чего-нибудь не очень пахучего. Ах, да, для души позабыл – для души подойдет прослушивание под сигареточку и сотку горячительного, друга всех бывших и нынешних мафиози – Фрэнка Синатры.

 

         - Послушал?

 

         - Да!

 

         - Не устал? Трубить горнистам сбор?

 

         - В путь-то, в путь. А как же любовная линия повествования?

 

         - Название романа читал?

 

         - Да.

 

         - Вот именно поэтому любовная линия, так и останется всего лишь линией на бумаге.

 

         - Так что же делать с главным героем?

 

         - Ничего с ним делать не надо. Совершенно картонный персонаж, который оскоплен, выхолощен и в угоду критикам из спецслужб не оправляется, а если и оправляется, то не стряхивает, а если и стряхивает, то на стены… и из принципа в унитаз – не  рыгает.

 

         Ударили по рукам, и пошли дальше подпускать турусы, надувать щеки и в очередной раз спасать человечество.

 

* * *

 

         Для того чтобы стать гением, мало им родиться. И что уж совсем очевидное и невероятное – на эту мысль меня навёл цвет уксуса. Один привокзальный вьюноша Фёдор Войтылов с горящими трубами, показал бутылку темного стекла. Меня это потрясло. Ведь там мог быть и другой цвет и другой напиток… Вот оно, как вынырнуло на поверхность совершенно понятное и без нужного расположения звёзд…

 

         Братья и сестры! Сам недавно понял, поэтому доношу своё понимание с озарением и вам - гения определяет среда, в которой он вращается. Внезапно возникшее озарение хочется закончить набившими оскомину словами выпивающего человека: «На моей памяти было много гениального народа, который так и не смог реализовать свои возможности из-за отсутствия её родимой, питательной среды».

 

         Со средой, похоже, порешали, переходить к другим дням недели поостережёмся, т.к. моя среда – это окружение не гения, а простого человека с людьми и обстоятельствами.

 

         Отсутствие очередного выброса накопленного адреналина в атмосферу, распирает меня изнутри наподобие критической массы – накопление которой грозит взрывом и серьёзными разрушениями. Хорошо рядом и Ф. Войтылов, и лохматая приблуда, он же вроде, как руководитель нашего культпохода за адреналиновым лакомством – Алексей Гусаров. Меня, как видно для благозвучия он называет именем Жоржер и юмора ради добавляет - будущий вредитель и поэт с гениталиями.

 

         Садимся в машину. Приезжаем в аэропорт. Закрытая зона – владения частные, принадлежащие конторе. Большое количество поклажи. Всё уже приготовлено. Термобельё спирт, спички, сухпай. Этим не ограничились. Много ещё другой разной ерунды, с учетом места пребывания. Тем более, только мне известны все закавыки конечного места пребывания.

 

         Долетели до чего-то холодного, морозного и неприятного. Называлось это Диксоном. Перегрузились в вертолёт. Полетели. Трясёт неимоверно, такое ощущение, что позвоночник высыплется в термобельё. Как было не тяжело, но выход нашёлся. Распаковали одну из трёх канистр спирта. Хлебнули. Полет пошёл в штатном режиме. Тряска прекратилась.

 

         Долетели до торосов, странных домиков полусферической формы, чего-то ранее бетонного, уже и позабыл, что там было.

 

         Встречают люди в военной форме без знаков различия.

 

         Пурга, буря мглою небо кроет, кроют её и три голоса, прилетевшие с большой земли.

 

         Задача была поставлена предельно простая. Борзой её поставил чётко, сказал, прилетели, отдали деньги, загрузили контейнеры и назад. Кроме всего прочего всех свидетелей уничтожить или взорвать склад горюче-смазочного  наполнения, либо воспользоваться ампулами – плеснуть им в еду или питьё. При автоклавировании споры сибирской язвы при температуре 110 °C гибнут лишь через 40 мин. Сухой жар при температуре 140 °C убивает их через 2,5—3 ч. Прямые солнечные лучи споры сибирской язвы выдерживают в течение 10—15 суток.

 

         Моё прямое начальство задачу ставило скромнее. Изъять ящики. Проследить куда будут направлены заменённые объекты, узнать адреса и явки бандподполья, но, в итоге всех находящихся на острове также постараться уничтожить в связи с тем, что велика вероятность их инфицирования нехорошими болезнями, несущими мирным городам и селам страны необъятной, неминуемую смерть. (То есть, и меня заодно, т.к. я входил  с ними в контакт).

 

         Морозить, взрывать и травить людей, которых собрал свихнувший Кронштейн (его еще в те времена, когда я здесь служил - комиссовали под чистую) мне было не с руки. Не отмолишься потом и воском сотен свечей свои грехи на зальёшь. Когда собираешься перешагнуть рубеж пятидесяти лет пора и о душе подумать.

 

* * *

 

         Генерал предупреждал:

 

         - Смотри, подполковник, слишком ты заигрался в гуманизм. Мы не можем рисковать такими серьёзными вещами, как эпидемии и пандемии среди наших граждан. Неизвестно какой идиот или поддонок, приказал всё это спрятать практически в чистом поле. Как содержимое ампул поведёт себя в условиях длительного хранения. Предупреждаю, кроме тебя на острове будут и другие наши люди.

 

         Напуганный разговорами о пандемиях, пришлось, кроме того, что заниматься выявлением агентуры и срывом использования «объектов» по назначению ещё и имитировать вливание содержимого ампул в котловое довольствие личного состава выздоровленцев и администрации лагеря-коммуны.

 

         Вынужден покаяться. После того, как узнал, где в ампулах сладкое, а где острое – вливал их содержимое в водный источник из растопленного льда, без всякой имитации и конферанса с переодеванием. Совершал эти поступки, особенно не таясь, говоря окружающим соглядатаям, что я тем самым обеззараживаю воду.

 

         А себе говорил, сквозь внутренний лай сидящего во мне антипода:

 

         - Ты – жалок, гнусен и безобразен. А если бы там (ох, уж эти сослагательные наклонения) и в самом деле была отрава?

 

         Но мне было, что ему ответить, в качестве полного отпущения всех грехов.

 

         После того, как меня обстреляли и я чудом остался жив - успел прыгнуть в воду, а стрелок видно подумал, что смертельно попал в тело. После этого последний раз «провел» аэрацию воды тремя усиленными дозами.

 

         Загрузили главный ящик в вертушку и улетели от греха подальше. Мохнатя рожа со свиным рылом и запахом серы из неё, была весьма довольна всем происходящим.

 

         Отдали «чехам» за большие миллионы оставшиеся ампулы они были весьма довольны и отправились творить зло.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 15

 

         Трагическое поколение. Состояние временного дискомфорта в виде разных пятилеток и войн, с разнузданной коллективизацией и гулаговской индустриализацией воспринимается, как постоянное преодоление трудностей и высшее благо. Кто-то потирает руки.

 

         Нельзя позволять ситуации овладевать собой, желательно менять вектор притязаний. Дельта-Л знает и любит представителей человеческих особей, которым, чтобы судьба не дала, какой бы не предоставила шанс, им все одно плохо... Нытики, без обобщений и прикрас, это они гробят вокруг себя все живое, оставляя мертвящий фон и выжженное поле.

 

         Если каждый свой шаг принимать, как поражение - это катастрофа. А если лишь, как следующий шаг к достижению очередной цели, то позитивный настрой и розы без шипов вытянут на любые вершины.

 

         Товарищ! Для включения компенсаторских механизмов пройди технику безопасности.

 

ГЛАВА 40

Гусаров. Прибытие на Голомятный. Встреча с медведем.

 

         Выгрузились из вертушки. Десантировались на льдину. Собрал волю в кулак, а лицо в капюшон и начал вспоминать недавние переживания, обиды и проблемы из-за которых готов был сгрызть себе ногти вместе с пальцами. Прибыв сюда, на край преисподней, от всех обид ничего кроме иронии не осталось. Спросите про ощущения? Отвечу не таясь - это примерно то же самое, что тебя сунули в домну с чугуном, только с обратным знаком.

 

         Сейчас все проблемы сводились к простой и незамысловатой модели поведения: следует двигаться в сторону базы, постараться в момент привалов не замёрзнуть и заставить себя выкарабкаться из сугроба, если туда засосёт. Также необходимо смотреть под ноги и постараться не провалиться в полынью или трещину. Купание при минус сорока, особям людского рода - противопоказано.

 

* * *

 

         - Чё-то мне, биёмать, горло запершило… Полоскать надо. - Это были первые мурановские слова, которые я от него услышал, после того, как пузатая винтокрылая птица, беременная огромным количеством разнообразных грузов, разрешилась от бремени и мы благополучно ступили обеими ногами на твёрдую землю.

 

         - Горло, говорю, болит, - с нажимом произнес Жорик, намекая на отсутствие торжественной встречи и радостных мероприятий с хлебом и солью по случаю его прибытия на остров.

 

         Пока он, постоянно затягиваясь сигареткой, говорил, ветерок усилился. До будки цубика, где располагались гостеприимные административные службы острова, по прямой,  было метров сто пятьдесят -  двести.

 

         После страдалец взял командование на себя сообщив, что прослужил здесь три года, познал многое и вообще за время службы, на материке ему засчитали год за три, как за участие в боевых действиях и поэтому на пенсию он в двадцать девять лет не пошел, а продолжал служить, т.к. в армии хорошо, там кормят по норме.

 

         Растолкали с двух сторон спящего стоя Федю и демократично проголосовали: идти ли в сторону, заблудиться, замерзнуть и не выпить спирта, который мы тащили через всю страну или прямиком в коммуну, сдать им на постой Жорку, чтобы не дурил ни себе, ни людям головы.

 

         Два к одному, квалифицированным большинством голосов, реальность и прагматизм торжествовали. Повели Жорика в коммуну под гордо замерзшим и разлохматившимся знаменем. Мулька - так на оперативном языке называют легендированное внедрение агента без прикрытия в разные группы, заключалась в том, что мы привезли пациента для разоблачения его антиалкогольной сущности лечения от никотиновой и наркотической зависимости.

 

* * *

 

Пока дошли до точки, держась за всюду растянутые веревки, дважды останавливались  и делали привал. Силы постоянно были на исходе, ноги отказывались слушать команды мозга, а спина не хотела тащить такой нужный и полезный людям груз. Поэтому эти четыреста окружных метров, преодолевали на пределе человеческих возможностей.

 

Как сейчас помню, бывало, остановимся в пути, спиной прислонимся к сугробу, дернем по «пластмассовому микрику» спирта  и дальше, сквозь философские условности человеческого бытия, частокол стереотипов, мороз и непогоду.

 

Зрительный контакт в пути устанавливался всё хуже. Ко всему прочему, Жорик, как местный абориген и знаток загадок севера, напуганный собственным цыганским голосом без сопровождения баяна, зато с вороватыми ухмылками объяснил нам, что оправляться в пути нельзя, головой в сугроб прыгать нельзя, желтый снег есть также нельзя, это вам не Москва.

 

Белый медведь запахи чует почти за тридцать километров, а воображение у него вообще безграничное и от этого не у него, а у нас может возникать сердцебиение, гипертония и другие человеческие слабости. Разыграются у мишутки его фантазии, и подумается ему, что запах человеческих выделений это протухший тюлень, и все, не отобьёшься от назойливых приставаний и предложений побыть полдником.

 

Федюнька - святая простота, после таких речей поёжился  и с испугом ухватил меня за руку. Мне оставалось только фальшиво и наигранно расхохотаться. После неудавшегося веселья, просить Жорку, как будущего золотушного и неудачно обрезанного иудея, вести нас к теплу и свету, без вырывания по примеру легендарного Данко из своей груди сердца и без страшилок.

 

- Если Федя, как впечатлительный малый, потеряет сознание, а ему после контузии  это раз плюнуть, - я вопросительно посмотрел на Федора, - Так?

 

- Так. - Подтвердил осипший Федин голос.

 

- В случае наступления таких неприятностей, придется тебе майор, - я предостерегающе поднял вверх руку с импровизированным факелом, - тащить все сто двадцать кило на себе.

 

* * *

 

         Подошло время ощущения очередной усталости и второго по счёту привала. Время в пути шло к семнадцатой минуте.

 

         После привала и дегустации очередной порции спирта, смелости прибавилось, луковица которую забыли спрятать, при первоначальном ея закусывании казалась куском странно пахнущей сосульки. Мы с Жориком, отказались от её поедания, а вот наш третий друг, сгрыз и не крякнул. С учетом сообщения вертолетчика, при приземлении, за бортом ощущалось минус тридцать восемь градусов.

 

         После кулинарного излишества Федю повело куда-то не туда. Мужик начал серьёзно чудить. Ногами вперёд, он увалился вперед в сугроб и начал укладываться спать. Перед этим ухитрился отстегнуть задок комбинезона, отодрать наконечник-гульфик и разукрасить вокруг себя весь снег в жёлтый цвет.

 

         Пока мы сориентировались по поводу пропажи, пока лазили по сугробам в поисках его схрона-берлоги, где он, самым естественным образом пытался выспаться. Пьяный дурак - на таком морозе, это ж верная смерть… Мы сами потеряли сознание, но не на долго… Истошные вопли, слезливые причитания и народные плачи, которые хорошо слышны миру мёртвых, быстро привели нас в чувство.

 

* * *

 

Протерли глаза, сбили с ресниц сосульки. Увиденная картина нас испугала и позабавила одновременно.

 

Над Федей стоял белый  медведь, на котором был одет ошейник с передатчиком, а лапой он катал беднягу по заснеженной тропинке. Казалось, что мишка улыбается с удовольствием вслушиваясь в издаваемые вопли вонючего лакомства.

 

Нет на свете лучше птицы, чем свиная колбаса - я не мог понять, откуда взялись эти берущие за душу простые слова, наверное, от выпитого спирта. После этого выхватил, дедовскую трофейную зажигалку и начал крутить колёсико. На морозе огонь не схватился, зато бензиновый запах успешно распознавался - запах нечистой силы идущий из преисподней. Пришлось на ходу срывать колёсико и брызгать бензином на шкуру не убитого мной медведю. Басом больше чтобы отогнать собственный страх я что есть мочи закричал: «Изыди, сатана!».

 

Медведь вздрогнул, с шумом втянул ноздрями в себя бензиновый воздух, покрутил лапой у виска и пропал, просто растворился  в надвигающейся вьюге.

 

- Федя! Чего лежишь? - Нервно поинтересовался я у новоиспеченного корма-натуралиста. - Вставай, беги за ним.

 

- Зачем это...? - стуча зубами и заикаясь, попытался сострить он. - К чему..?

 

- Спасибо надо сказать водоплавающему теплокровному за то, что нам троим жизнь спас. - Моё негодование его тупостью не знало границ, да я сам уже готов был бежать за ним. - Дурья твоя башка… Мы запросто могли здесь замёрзнуть.

 

- Как это?

 

- Во сне дорогуша, во сне - вмешался в разговор, чуть ошалевший от всего происходящего Муранов.

 

* * *

 

Пришлось проявить твёрдость и принципиальность. Отменить все намеченные привалы и собрав последние силы в один кулак, броском преодолеть оставшиеся восемьдесят метров пути. Последние шаги мы совершали как римские легионеры, триумфаторы и победители галльских племён - под гром салютов, аплодисментов и крики «бис-браво».

 

         Все 80 метров пути, Федя с удивлением ощупывал свои одежды и бормотал  себе под нос примерно следующий текст:

 

         - Ты, смотри, не порвал, кажись комбез… - Он ухватывал себя за отстёгнутый зад и еще больше удивлялся. - Кости кажись, целы… Ну и время. Посередь дороги хватают, по  ей же - катают…  И вонь из пасти говном. Спасибо святому человеку, опять меня спас. Если бы не ты, всё, кранты…

 

* * *

 

На следующий день видел я это воняющее бензином медвежье  чудо на помойке коммуны. Застолбил «водоплавающий беляк» ничего себе, хлебное местечко, сытное.

 

Как я потом узнал, ошейник с радиомаяком ему пришпандорили полярники. Повесили и рады. Сейчас есть чем отчитаться  о титанической работе по вопросам исследования жизни белых медведей и  сохранения их популяции в условиях надвигающейся глобализации и цивилизации. Под эти экологические частушки и припевки, можно еще колотнуть пару двойку грантов и безбедно перекантоваться на острове, под хорошую оплату, северные надбавки и создание уверенности в завтрашнем дне.

 

Жулики! Одно слово - проходимцы.

 

ГЛАВА 41

Север. Коммуна. ПРИБЫТИЕ

 

         Гоминиды - семейство отряда приматов; включает в себя, как ископаемого человека (питекантроп, синантроп, неандерталец), так и современных людей.  Да и чёрт с ними, с гавнидами твоими, главное это, то, что дальше ждёт суровых покорителей арктических широт. Будут ли у них незапланированные ночевки в иглу, смогут ли  преодолеть сюрпризы и соблазны погоды?

 

Следует сказать главную правду, которая тревожит и волнует, и держит за горло большой мохнатой лапой, и ко всему прочему большого оптимизма и душевного подъёма не обещает. Все эти слова относятся непосредственно к встрече с большим и белым медведем. Встреча, ладно, помахал ручкой с борта вертолёта и лети дальше, а проживание бок о бок? То-то же. Вот в чём закавыка.

 

         Божьи твари, белые медведи питаются в основном тюленями-нерпами. Это противостояние «едок – корм» длится не один десяток тысяч лет. За один присест избалованный гурман мишка может слопать до 20 килограммов тюленьего корма. Пожрёт и уляжется рядом, охранять, спать и переваривать.

 

         Сами нерпы стать звеном в пищевой цепочке не стремятся. Очень сильно противятся желанию быть чьей-то пищей, и для достижения желанной цели плавать и размножаться, строят разные хитроумные планы и изворачиваются неимоверно.

 

         Медведи этот крупный тюлений планктон добывают терпением, выдержкой и самодисциплиной. Бывало притаится у полыньи (а мы из своего убежища наблюдаем), как только тушка жертвы появиться из воды, а то и высунется по пояс, мишутка хрясь лапой по ейной роже, глушит или ударом сразу ломает позвонки, после чего выбрасывает на лёд. Всё. Кушать подано прошу членов семьи присоединяться к трапезе. Лапы можно не мыть, так вкуснее.

 

         Обычные, но, очень полярные исследователи таких ударов (это я на Муранова знатока полярных и среднеазиатских пустынь, намекаю) пояснили мне неразумному и не понимающему настоящего вкуса к жизни, следующий фокус. Если бы таким затейливым ударом попали по твоей голове, к которой приделана  морда лица, то она летела бы далеко, с удивлением вращая глазами и издавая непечатные, печальные крики. Проще говоря, произошел бы отрыв приспособления, которым я ем и пью от основного туловища с горькими последствиями.

 

         Много повидавшие полярные старожилы, зная мой строптивый горячий норов, особенно по вопросу пожрать-выпить особо предупредили меня. Пока косматый беляк не насытиться, не стоит пытаться без огнестрельного оружия, забирать у него добычу, с криком подстреленной чайки: «У нас закуска скончилась».

 

Голос инструктора звучал убедительным и убаюкивающим сигналом ко сну, особенно мне понравилась заключительная фраза: «Если, конечно тебе не хочется, чтобы твоей головой,  медвежата играли в водное поло и футбол?»

 

- Ладно, понял, - с некоторой долей сомнения, по поводу того, в те ли сани я влез, успокаивал  их. - Не буду, обещаю.

 

* * *

 

         Когда мы выбрались из вертолета и добрались до гостеприимной избушки, нас самолично встретил староста коммуны Егор Моисеевич Кронштейн. Увидев Жорку Муранова, вытянулся по стойке смирно и гаркнул приветствие «здражелтовкомдир» с попеременным прикладыванием рук к голове одетой в роскошный малахай.

 

         - Только не говори, что я хорошо выгляжу, - растягивая фальшивую улыбку, простуженным сапом начал кокетничать Кронштейн.

 

         - Я постараюсь, - потупя глаза и стараясь не заржать, обнадежил его прибывший сослуживец. - Хотя хочется так, что скулы сводит, значит, придётся себе рот зашить.

 

         В момент приветствия и прохождения гарцующим шагом вдоль строя почетного караула с тем, кому отдавали честь, стали происходить странные вещи. Жоржер приосанился, приобрел еще один подбородок, стал шире в плечах, походка стала чеканной и  упругой. Со стороны казалось, что с него, как с высокогорного яка, стала облазить шерсть, в которую он был укутан, и на смену ей стали появляться элементы общевойсковой, а потом и парадной формы офицера. Заблестели награды. Большая маршальская звезда майора-ракетчика засияла на его эполетах.

 

         Через несколько минут парадная форма перестала притягивать взгляды. Мы с Федей отодвинулись на пару шагов, чтобы удобнее было наблюдать за двумя смешными, хлюпающими носами мужичками. Однако и я, и Федор вели себя достойно, их слезливую лирику не комментировали и пальцем в их сторону, типа, гы-гы-гу, не тыкали.

 

         Теплота встречи объяснялась тем, что эти ребята в одно и тоже время, скованные присягой позабытой Родине, служили здесь военными. Правда, в начале 90-х Муранов, отправился дослуживать в Среднюю Азию, говорит, шутник, там дурь была круче и торкала, часа на четыре, в полную кашу, но мы-то знаем, что он там крепил ядерный щит со стороны исламистов из НАТО, а Кронштейн остался на северной надбавке, т.к. привык.

 

Именно Егор Моисеевич Кронштейн, будучи старшим прапорщиком войсковой части, занимался консервацией станции, увязкой и утруской оставленного военного имущества, вывозить которое на материк, было себе дороже. Да и кому на материке нужно это старое заржавевшее и заплесневевшее барахло.

 

Что касается вверенных военных ценностей - то наиболее ценную часть Егор  сложил в шахты, мелом, что необходимо пометил. Самое ценное для ведения домашнего хозяйства сложил в вещмешок, а остальное в морской контейнер и отправил до хаты на материк под присмотр строгой жёнушки. Остальной неликвид отдал полярникам расположенным поблизости, т.е. постоял короткое время на раздаче вещевого довольствия и побывал в роли верховного благодетеля, который и постарался обеспечить страждущих всем необходимым. Христос накормил пять тысяч человек пятью ячменными хлебами и двумя рыбами. Кронштейн постарался от него не отставать - хотя народу было намного меньше, да и с хлебом затык.

 

* * *

 

         После вздохов, охов и ахов, наступило ожидаемое время неформального общения. Следовало основательно перекусить. Общими усилиями развязали федюнькин сервисный сидор из которого достали  ёмкость со спиртом и лопнувшую монолитную бутылку водки. Угощение для женщин поставили в котелок для оттаивания. Оттуда же выгребли банки с насмерть замерзшими витаминами в виде консервированных персиков и абрикосов. Женщины, если здесь и были, то только во времена службы Муранова, это его жена Маришка, как верная подруга сосланного декабриста попёрлась за ним прихватив с собой еще и маленькую дочку Катюшку. Но водку они не пили. Котелок отодвинули в сторону, авось сподобится, какая заглянуть в портяночно-тушеночное военное царство.

 

         Со стороны Кронштейна было выставлено также привычное для здешних мест угощение - ящик говяжьей тушенки 1963 года выпуска и что-то мучное приготовленное здесь же, на дизельном топливе и  местной закваске.

 

         Взглядом полководца перед генеральным сражением Кронштейн обвел соколиным взором колченогий стол. Что-то его не устроило в линии построения. Достал он бутылку одеколона «Сирень», от которого мы отказались, и канистру местной «брагульки», почему-то именно так назывался сваренный духмяный самогон из забродившего яблочного повидла. Только потом до меня дошло, что это лакомство в арктических условиях было лучше и вкуснее любого коллекционного коньяка на материке. Выпьем товарищи! За Родину - нашу заботливую мать!

 

* * *

 

         Спирт штука коварная. Тот, кто им не угощался, и из любительской лиги в профессиональную не перешел, с непривычки так описывает свои ощущения: «Слепил из своего дерьма коника и катаюсь на нём, а после джигитовки, лежу обоссаный на полу и пуще прежнего гажу под себя».

 

         Адьюнкт Федя, любящий и знающий толк в чревоугодии, но не знающий меры в еде и питье, чтобы потом не безобразничал, был переведен на смягчённый вариант спиртового довольствия — 30% спирта в кружке разбавляется 70% воды, пьётся не более 100 граммов за один заход.

 

         При  помощи огромного усилия силы воли, передовая пятилитровик спиртяшки на стол, голосом пламенного чешского героя Юлиуса Фучика пришлось предостеречь собравшихся: «Люди, я любил вас! Будьте бдительны!». Увидев, что никто ни ухом, ни рылом, не проявил интерес к предупреждению и по-прежнему продолжают таращиться на загадочную емкость с наглухо задраенным Джином, пришлось сурово процитировать классика Сергея Д. «Чем бы не закусывал, блевать все равно будешь винегретом». Всё это для собравшейся братии звучало, как если бы я начал голодному объяснять с медицинской точки зрения вопросы о вкусной, но безобразно вредной пище: копчёной колбасе, сливочном масле и хрустящем, недавно испечённом каравае…

 

         И на этот раз, только за счёт нанесения сокрушительного вреда здоровью, радикально всем коллективом улучшали собственное настроение и самочувствие. Ты хочешь узнать, где находится ад - найди место, где отсутствует любовь и на столе не стоит графин спирта - он там. В настоящий момент, не глядя на то, что из под двери задувал ветерок и беседа пока не склеивалась, райские кущи все более настойчиво обволакивали нас.

 

Я и не обратил внимания, как выпили по третьей, и перешли к выкуриванию табакосодержащих бумажных палочек. Что под спирт также было не разумно. Дальше всё пошло, по накатанной колее. Под разговоры, тушенку и тонкие блины (!!!) вместо хлеба, приступили к главному лакомству вечера, это задушевная беседа в прокуренном, проспиртованном помещении. Говорили в основном Жоржер и Егор. Я помалкивал, впитывал информацию, а Федя, раз не дают нормально выпить, был занят поеданием говяжьего лакомства из промасленных и покрытых солидолом банок.

 

* * *

 

         Из токования двух поседевших тетеревов я понял следующее, а потом дорисовал остальной ход событий.

 

         После консервации станции РЛС П-14 (для меня эта аббревиатура ничего не объясняла и не говорила) оставшееся имущество стали нагло растаскивать дикие полярники, белые медведи и песцы, эти доедали все, что оставалось после больших особей. Якобы перед вылетом на Большую землю, а ждал он его у полярников, еще раз наведался на место родной части. Увидел надвигающуюся разруху, увернулся от голодных медведей… Потом махнул рукой, плюнул, мол всё равно не моё и улетел.  Но, не пробыв в родной деревне на Вологодчине и двух месяцев, вернулся назад. Пенсии хватало, она исправно со всеми надбавками капала на банковский счёт, жена поддержала, правда осталась ближе к цивилизации на Диксоне.

 

В администрации Диксона предложили заняться организацией исправительно-трудовой коммуны, куда люди будут собираться без принуждения, а токмо по своей воле. Он с радостью согласился, так как здесь же все свое, тем более заработок предложили хороший. Выдали рацию, бочку солярки и ракетницу. Наказали полярникам из-за будущего спецконтингента без оружия по острову не ходить. Но основное было в том, что разрешили вскрыть продуктовые склады и питаться оттуда. На складе продуктов было лет на триста-четыреста вперед. В условиях вечной мерзлоты, особо волноваться по поводу сальмонеллеза не стоило, это тебе не шаурма из человечинки, купленная на площади у трёх вокзалов.

 

         Жорка интересовался закрытой шахтой, где стояли зеленые ящики, но Егор очень ловко выворачивался и ничего об этом не говорил.

 

* * *

 

         В конце застолья, когда слово мама выговаривали с трёх попыток, а все имеющиеся глаза в организме были залиты до основания, началось самое интересное. В городских условиях это интересное носит название банальная драка, а здесь все тоньше и деликатнее: воспоминания и рассказы о старых мелких и больших обидах.

 

         Егор, краснея от натуги и человеческой искренности, прямо задал вопрос, или укорил бывшего сослуживца одной, на первый взгляд ничего не значащей и только им обоим понятной фразой:

 

         - Вот ответь мне подонок… - он даже не попытался подняться с табуретки, но говорил сквозь дым, чадя и потрескивая цигаркой. - Почему ты так плохо (он сказал слово, рифмующееся со словами взятыми «из штата Айова») относишься ко всему что тебя окружает?

 

         Георгий делал вид, что спит и даже похрапывал. Казалось, Егор на это не обращал никакого внимания и продолжал в той же тональности:

 

         - Зря ты меня, Жорка, в третий и последний раз, закрыл на лютом морозе в нашем сральнике.

 

         Я понял, что речь (в третий уже раз в этом повествовании - прим. автора) зашла опять о туалете.

 

         Тот к кому обращались, ни чуть не стушевался, прекратил храпеть и ковыряясь вилкой в зубах, ушел, как говориться в полный отказ:

 

         Это не я, - пропихивая вилку в следующую расщелину, в охотку втянулся в разговор он, - хотя и очень сожалею, что ты отморозил главное мужское достоинство и богатство - свои небритые «богатырские» яйца.

 

         Если бы этот хохмач, после этого не стал смешки строить, разговор, как это бывает у нормальных пьяных мужиков, плавно перешел бы на женщин, с разными хвастливыми воспоминаньями. Но Жорка, еще пуще завёлся и зашелся в истерическом хохоте переходящим в конское ржанье, чем и усугубил свое положение, получив табуретом по голове.

 

         Ну, так и что же? Глядя на глубоко загорюнившегося Жорика, ничего кроме «Милые бранятся, только тешатся» - в голову не шло. Егор, увидев кровь на чужой голове и её отпечаток на своём табурете, рухнул рядом.

 

         Аптечку я нашёл быстро. Обработал рану перекисью водорода, прижег по краям йодом, перебинтовал. Хотел этому придурку, своему товарищу в хождениях по мукам, наложить тугую повязку на шею, потом плюнул и не стал. Егору нашатырь нюхать также не дал, неча баловать.

 

* * *

        

         Спирт ребятки, чем хорош, своей предсказуемой сущностью и полным выжиганием мозга. Если в процессе сна ты не обмочился и мокрость в штанах отсутствует, ты и не вспомнишь о том, что вчера были какие-то инциденты.

 

         Утром ударник (тот, который ударял табуретом) непонимающе крутя головой, тревожно пил воду. Его зубы громко стучали о металлический край кружки, азбукой Морзе выстукивая мучительный вопрос, а не случилось ли чего скверного  в этой жизни, пока меня в ней не было.

 

         Контуженный в средней степени Георгий, которого после застолья усилиями Феди, удалось волоком перекантовать на топчан, хоть и не надул тепленького в арктическое термобельё, но оттого, что спал одетым, с красивой белой повязкой на голове, еле добежал до туалета и вообще выглядел погано… Если у тебя есть цель - постарайся достичь её, - как любил говорить знакомый киллер. Будем надеяться, что Жорик в очерченную окружностью цель попал точно.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 16

 

         Дельта-Л попал под подозрение. Он сам дал этому повод. Его стали подозревать в ложной скромности.

 

         «Хорошо, - вспыхнув, ответил он клеветникам. - Но учтите, неуважаемые господа, отчитываться и оправдываться перед вами - я не собираюсь». Такой принципиальный, что спасу нет. Ещё чуть-чуть… Еще легкое движение коленом в пах… И он сам, без учёта богатого ассортимента «Булочной» начнет выпекать хлеб.

 

         Что неподвластно инвентаризации, то не покажут в женской консультации…

 

         - В мире, где тебе постоянно пытаются что-то втюхать, жить скверно. Необходимость пытаются заменить навязываемыми и культивируемыми желаниями потреблять…  Исходя из условий бескрайнего потребления всего, русаки-славяне становятся нацией лжецов, курят в постели, стоят под стрелой и говорят ровно столько «правды», сколько ты желаешь услышать.

 

         - Зачем ты мне это говоришь?

 

         - Возбуждаю интерес к себе… Глядишь, неровен час, надо будет в бане спину потереть, так я тебя попрошу… А тебе будет с интересом и за честь, а?

 

         - Зря ты так резко. Изображение - вот главный и самый мощный способ коммуникаций… А ты - спинку потереть. Право, не ловко.

 

         - Да, спинку… Тебе, как обычному маринованному перчику из жестяной банки, это должно быть лучше всех известно.

 

 

ГЛАВА 42

СЕВЕР. Гусаров. Коммуна.

 

         Посидели, фальшиво повздыхали, пресно поговорили. Показали друг другу умение быть безразличными ко всему. Выпили безвкусной талой воды.

 

         Кронштейн всем видом показывал, что пора и честь знать. Дел под кадык, а тут вы… Поэтому… Давай, робяты, уебыв… Уматывайте. И на лице, знаете ли, такое отталкивающее безразличие и признаки алкогольного отравления.

 

         - За чем пожаловали, туристы-онанисты-эктремалисты? – первым не выдержал затянувшейся паузы хитрый прапор и выбросил камень из-за пазухи. Причем прапорщик на самом деле смотрелся очень эффектно. Три звезды на своих белогвардейско-разрисованных погонах он расположил правильно, зато звезды были такого размера, что сразу превратили его в генерал-полковника.

 

* * *

 

         Divide et impera (лат.) – «разделяй и властвуй». Это было нормальное понимание проводимой егоркиной политики.

 

         Своими независимыми лицами, да, что уж там, прогрессивными взглядами, наше появление в расположении коммуны, нарушало шаткое равновесие между небом и преступным промыслом.

 

         Увидели мы много того, что ни в коем случае видеть не должны были: антисанитарию – но сейчас не об этом, врача с медсестрой в хирургическом облачении; бледных молодых женщин с отрешенными от всего глазами, смотрящими вглубь себя. Такие глаза бывают у людей либо под крутым кайфом, либо испытывающих сильнейшую, ежесекундную физическую боль. Там же в гостевых цубиках, встретили пару «чехов» (на самом деле, после пересчёта, он был в единственном лице) с их невысоким росточком, гортанными выкриками и закумариными мозгами.

 

         Всего этого, нам видеть не полагалось. Впрочем, вопрос старосты коммуны «генерал-полковника» Кронштейна прозвучал конкретный: «Что у вас туристы в рюкзаках? Чьи вы хлопцы будете?»

 

Хочешь, не хочешь, пришло понимание того, что пора давать исчерпывающий, чёткий ответ. Тем более что ознакомительную экскурсию на местное кладбище под удалые песни «Колымских ложкарей», с тремя выдолбленными при помощи тола безымянными могилами – нам не поленились, организовали.

 

         Наверняка не стоило Жоржеру с большим количеством спирта внутри, головой говорить Егорке об отмороженной мошонке, при этом делать разные движения пальцами, глумливо смеяться и намекать прозрачными словами о том, что это он, двадцать четыре года назад, просто шутки ради, подпер поленом дверь сортира.

 

         Сейчас у Жорки, голова обвязана, кровь на рукаве, след кровавый стелиться на заплёванном ковре. Вечер весёлых вопросов и находчивых ответов закончился, подошло время быть убитыми, готовыми на все наркошами, после чего, неаккуратно и без отпевания уложенными в вечную мерзлоту.

 

         Реакция Жоржера оказалось гораздо круче и быстрее моей. Своим вечно простуженным сладеньким тенорком, он затянул длинную песню казахского акына (это о том, что вижу - о том и пою) про то, как ему молодому, богатому и успешному захотелось «под бубенцы и разбойничий посвист лихого кучера» побывать на месте боевой юности. Пощекотать нервы жуткими воспоминаньями. Главное, показать своим друзьям, - здесь у него получился широкий жест в нашу, т.е. меня и кучера, напуганную и неопохмелившуюся сторону, - всё то суровое великолепие северного сияния, где ему пришлось преодолевать тяготы воинской службы.

 

         Мне было просто хреново от выпитого вчера, кучер Федя, тот просто стоял покачиваясь и сглатывая слюну – верный признак рвоты. Драться сил не было. Но хуже всего было Жорке. От его ораторского мастерства зависели жизни безмятежных христианских душ. Жорка был еще больше неопохмеленный, так как после нашего ухода в нирвану, он пришедший в себя после табуретной анестизии, продолжал под ванильные сушки и спирт трындеть с Егором.

 

         - А вот после северов, мы с друзьями метнёмся в город Мары, бывший полюс жары в Туркмении...  - У него открылось третье ораторское дыханье,  и отливать пули получалось очень качественно, хотя время от времени и покачивало, но как настоящий художник абстракционист в состоянии похмелья, он держался твердо. – Деньги для такой поездки у нас, того… этого… имеются...

 

         Вид, хлопающего себя по карманом бывшего сослуживца, успокоил Кронштейна и он дал отмашку своим головорезам, к отбою воздушной тревоги. Расслабились и мы с Федей.

 

         Ребята, честное слово, я видел, что дальше он хотел сказать Егору, что-нибудь ласковое и фамильярдное, типа: «Гандон ты штопано-скрюченный! За что, сука, огрел меня тамбуром по макушке? Мало я тебя драл по службе и без неё?»  Но я ошибся. Муранов оказался мудрее и умнее.

 

         - Моё любопытство и интерес моих друзей удовлетворено. – Он опять сделал широкий взмах, в нашу сторону. - Первым же бортом улетаем отсюда на материк… Прошу, радируй нашу готовность к отлёту.

 

         После этих простых, берущих за душу слов, мы попытались гон элементарного похмелья превратить в безобразный запой. Погода была нелетная, от того с поставленной задачей коллектив единомышленников справился с честью.

 

* * *

 

Но пьёшь, не пьёшь, а до ветру лебединым шагом сходить надо. Хотя, оно конечно можно дуть и не вставая, но чувство дискомфорта от запаха мочевины раздражают не только ленивого, но и собутыльников, которые могут тельце выкатить в предбанник, а это отмороженные яйца и полный пиелонефрит с осложнениями.

 

При выходе удивляешься всюду натянутым веревкам, это чтобы не выйти на полдник к белым ведмедям.

 

         Пока ходили, обозревать дырку в нужнике, заодно и срисовали окружающую действительность. В абрис попали цубики и медсанчасть, где по образному выражению в говно пьяного Егорки, «чехами» и братвой в белых халатах, творились безобразия и черти с чем распутства.

 

         Делать нечего, пришлось доставать белый порошок, припрятанный в мешке у запасливого Феди.

 

Егор сбрыкнулся с копыт, контроль ослаб, позвали главного медбратэлу с кровавыми руками и гугнивого, но гордого горца Хасана Шакировича Гараева.

 

Хасан спирта не пил, религия не позволяет, выпил в достатке чаю. После специальной, только для него приготовленной хлебосольной заварки он шибко загорюнился, взгляд затуманился и пропал. Чтобы привести человека в чувство, отнесли его в другую светёлку и сделали внутривенную примочку с героином, пришлось колоть под язык, так как других нормальных вен у непьющего не было. Потом туда же кольнули психотропа, называемого «сывороткой правды» мог сын гор загнуться, да и хрен с ним. Париж стоил мессы.

 

После всех этих манипуляций узнали много интересного по поводу нахождения солнцелюбивых граждан, женщин и хирургов в этих местах.

 

Доктор, хлебнув неразведённой гидрашки, также рассказал много интересного по поводу хирургического вмешательства в человеческое тело…

 

- Современные импланты груди, - говорит, враз заплетающимся языком доктор Жибуль, - имеют оболочку из силиконового эластомера - самого инертного по отношению к организму материала.

 

И обращаясь к Феде, вымазывающему пальцем содержимое консервной банке, сказал:

 

- Сыми, сынок, майку, покажу, как и где надрез делать, что доставать, как увеличивать полезное пространство для имплантат увеличивающих грудь.

 

Федя погрозил ему пальцем, и сильнее сжав финку,цем открыл еще одну банку.

 

Доктор по-прежнему проявлял личную нескромность и выпячивал образованность. Он даже показал всем присутствующим один такой имплант в виде ампулы с прозрачной маслянистой жидкостью внутри.

 

- А, и что там, - Разглядывая на просвет содержимое, равнодушно поинтересовался я. – Может это давно разыскиваемая моча Тамерлана или гнойные выделения Сталина?

 

- Может и отрава… – Согласился доктор Жибуль, в пятый раз, пытаясь подцепить кусок говядины на импровизированную вилку, сделанную из крышки консервной банки. Подцепив, хряснул ещё полстакана спиртяги, торопливо зажевал и перед тем, как уйти от нас в нездоровый сон, облегчённо сказал:

 

- Про Марс, братья, я могу точно сказать – там жизни нет. А что в ампулах – он развел руки и щеки в стороны, - это науке неизвестно, названия вам необразованным, ничего не скажут, я их смыл.

 

Сказал и красиво рухнул на сложенные крест на крест руки и тут же, как полиэтиленовый лист, поднырнул в более удобную горизонтальную позицию под столом.

 

Ну, что ж, мы продолжаем поиск рифмы к слову «звезда»... Утро вечера мудренее… Баю-баю-баю-бай, «налитые» спиртягой глазки - закрывай!

 

ГЛАВА 43

Борзой. Философемы. ДЕДЫ.

 

         Борзой узнав, как вождь и учитель дядя Паша, бесславно закончил свой путь -  затосковал, загорюнился. Иэх-ма, а перекинуться под папироску словом не с кем… А ведь он был ему и музой и наставником, в непростом деле отъёма денежных средств у поначалу строптивых кооперативщиков… Пить в одиночку это еще хуже чем пить с прислугой, той хоть и в рыло можно врезать, а душевно покалякать с кем?

 

Опять в его избушке-развалюшке, опять без девок, но со всеми теми же лицами, они сели помянуть раба божьего Павла… Под разноцветные крепкие напитки и богатую закуску, все слушали шального Борзова, а он пил, закусывал огурцом, заедал черным хлебом и не переставая говорил. Остальные ели куропаток, окорока, рыбу, стол ломился, а прислуга - две достаточно пожилые тетки, совершенно бессистемно, все подносили и подносили новые блюда.

 

         - У нас – славян, такое отношение к жизни, - задумчиво выковыривая из носа накопившееся, запинаясь, рассуждал побагровевший от выпитого Борзой, - называется по разному: кому-то нравится называть – ротожопием, а кому-то – жопоротием. Тем не менее, каждый подразумевает под этим практически, как кандидаты в президенты, одно и то же, т.е. всё заходящее в голову, не задерживается в организме, а благополучно (хотя и не всегда) покидает его через задницу. Да, это касается не только еды или питья, это относится ко всему, что попадает в голову, включая и огромную массу информации.

 

         Он оглядел мутным взглядом, подобострастные лица и рожи… Ну, и рожи… Ладно, пусть сидят, главное то, что слушают.

 

         - Эстетизм, его содержание и форма, огромному количеству обладателей жопоротия, вредны и чужды, - оратор икнул и выпил. – Они тяготятся такими понятиями как такт, вкус, манеры и воспитание. Крикливые бабы из ларьков, бараков и базарных рядов, перешли в калашный ряд, захватили ведущие позиции и диктуют нам всем манеры и образцы поведения…

 

         Генаша Шумперт воспользовался паузой осмысления сказанному и положил себе на тарелку большой кусок кабаньей вырезки и густо намазал его с одной стороны горчицей, а с другой хреном. Налил коньяку, опрокинул в рот, хрустнул корнишоном и приступил к поеданию мясного. Он на каждый заключительный аккорд речи шефа, красиво кивал своей буйной, лысой шевелюрой… Соглашался со всем сказанным, хотя в душе довольно глумливо подхихикивал над Борзым, в припеве его веселья звучали берущие за душу строки: «Уж, чья бы корова мычала, быдло, недо...банное».

 

         - Подтверждаю, - вмешался в беседу еще один умный, Валерик Курчевей. – Помянем нашего друга дядю Пашу, вечная память и земля ему пухом.

 

         Борзой подозрительно покосился на Валерика, часом, не издевается ли? Да, вроде нет. А Валерик, ободрённый тем, что его не перебивают и рот не затыкают, продолжил витийствовать:

 

         - Культурные  и интеллигентные люди, типа нашего безвременно усопшего друга, почему-то больших денег не имеют и не могут позволить себе, - он сделал широкий жест в сторону внесенной ягнятины, - посетить пир во время чумы…

 

         Зоя Полька и другие, согласно закивали головами, мол, точно, правильно сказал - не могут. Конечно, все собравшиеся были хорошо осведомлены, что покойный ханку не жрал, а все деньги переводил в фонд поддержки наркоторговли, т.к. был активным любителем героиновых рек в кокаиновых берегах, или проще кокаиновых дорожек.

 

         Инициативы в перетягивании дискуссионного одеяла вновь перехватил Борзой.

 

         - Ленин правильно говорил: «Интеллигенция – это говно!» - проявляя свое согласие и политическую грамотность, он ударил кулаком по столу и закричал, как распоясавшийся футбольный фанат. – Подтверждаю! Не могут, видишь ли ты,  чистоплюи сраные, ради бабла незабвенного или власти желанной, туманящей мозг и раскрепощающей члены, пойти на подлог, преступление или хапок, мы его назвали красиво – рейдерство. А? Каково? Им, понимаете ли, жить сытно, разгульно, без нравственных тормозов – в это время неловко.

 

         Борзой давно так долго и на взгляд собравшихся, складно и умно не говорил, а тут общее горе не только сплотило и заставило собраться поесть и выпить, но еще и открыло новые горизонты таланта претора-трибуна.

 

         Принесли холодную водку в хрустальном запотевшем со слезой графине. Разлили. Опять вспомнили про то, что следует перед выпивкой произнести магические слова про вечную память и пуховую землю. Выпили. Борзой, вроде нашел в мозгу интересную мысль:

 

         - …Добрался к вершине власти – и всё. Сам можешь задницу не рвать. А под известные всем кладбищенские попевки про расцвет и процветание России, будь любезен деток, родственников, свояков и своячениц, пристрой по полной программе или что бы глаза у тебя бесстыжего лопнули. – Он осоловело, уставился в жарко горящий камин. – Заводик, там какой-никакой сраный, банчишко облезлый, дубраву с озером. Хорошо помогают беспроцентные кредиты лет на сорок… Конечно всё это не относится к проблемам квантовой физики, но уж больно далека она от народа, а нам сейчас, чтобы с голоду не помереть, о живых надо думать.

 

         Борзой даже зажмурился от тех радужных перспектив, которое нарисовало его злое, уголовное воображение. Перечисление же должностей, имущества, денег тех родственников, которые сейчас находились у кормила власти, заставляло люто их ненавидеть и завидовать им же. Правда, даже это не помешало ему выпить.

 

После выпитого хозяин поминок, рухнул в кресло и уснул. Зойка Полька скомандовала отнести его в спальню, там раздела и сама примостилась.

 

* * *

 

         А вы, милостивы судари мои интересуетесь, спрашиваете срывая голос, мол, какая такая «у слуг народа» мотивация, карабкаться по трупам, предавать и продавать, чтобы дорваться, хотя бы к средним вершинам власти?

 

         Совесть, стыд, порядочность - калённым железом выжигается из окружающего пространства, как вселенское зло. Эти химеры не только могут по миру с сумой пустить, но и элементарно оставить голодным, это не говоря уже о власти.

 

         Поэтому. Прочь сомненья. Победа должна быть одержана любой ценой… Подчеркиваю - любой. И… Это… Как в какой-то басне лиса говорила: «мы за ценой не постоим!»

 

         Зоя Полька попыталась охладить пыл проснувшегося агитатора и пропагандиста, пытаясь намеком дать понять, что один звонок и проституток самых лучших будет предложено несколько дюжин, успевай выбирай, да поворачивайся… Но Борзой только головой отрицательно мотал и хрустел огурцами и невесть откуда взявшейся клюквой. А она не унималась.

 

         - Предвыборная борьба вступила в нехорошую стадию - говорила и рукой гладила его жирную плешь в обрамлении жиденьких, седых волос. - Трупов уже много, вон дядю Пашу, ёб…ого онаниста и то достали, как бы и тебя того… Этого…

 

         - Не боись. Мы с тобой и не через такое проходили. Е…ть ту Люсю об гумно! Вспомни.

 

         - Захват и передел колхозного рынка? Не такое и большое событие. - Она упрямо тряхнула головой, так что слетел парик. - Даже те жмурики, которых ты пожёг на мусоропереработке, это мелочи по сравнению с тем, что нас ожидает сейчас. Давай уедем. Капусты нарубили - не меряно. Чего тебе еще надо?

 

         - Для того, чтобы ты меня правильно поняла, я хочу рассказать тебе как умирали мои деды.

 

         Он тяжело поднялся с кровати, подошел к столику, налил стакан воды. Подумал. Выплеснул её в кадку с апельсиновым деревом. Налил полный стакан водки, половину выпил. Оттер тыльной стороной ладони губы.

 

* * *

 

         Он стоял задумавшись… Из оцепенения его вывела Зойка.

 

- Ну, давай, рассказывай.

 

- Я хочу рассказать тебе, как умер мой дед по линии матери. - После этих слов он побледнел, руки начали нервно подрагивать:

 

«В своё время, в начале 20-х годов прошлого века мои прадеды воспользовались заварухой и чтобы не сдохнуть от голода, сохранить жизнь себе и семерым детям, бежали из большевистского рая. Нашли прибежище у добрых людей в Западной Белоруссии, под Гродно, на хуторе Сикорица. Обосновались там основательно и на века, так им, по крайней мере казалось. Находясь на задворках советской империи, считали, что краснопузое быдло не дотянется к ним, а это дарило надежду и придавало уверенность в том, что результатами труда они смогут воспользоваться сами без продразверстки и продналога.

 

В 1939 году, после аннексии Советами западных областей (Сталин с Гитлером успешно поделили Польшу) волна быдлятских порядков вот-вот должна была докатиться до Сикорицы, но тут началась вторая мировая война. Комиссары в пыльных шлемах с развёрнутой агитацией на пулеметных тачанках, до них не добрались, хотя соседние хутора все поголовно были выселены.

 

Во время войны помогали и «русским» партизанам, и литовским «зелёным братьям», но в основном отрядам Армии Краёвой. С немцами, кроме обмена самогона на мыло, нитки, керосин - ни в какие контакты не входили.

 

Прадед в начале 30-х выделил деду кусок земли. Так как Кондрат был самый младший, ему достался песок да глина, то, что называют - неудобицей. Представь себе, как надо было на этой земле пахать в прямом, а не в переносном смысле, чтобы землица могла кормить семью, на тот момент из десяти человек, включая родившуюся на тот момент и мою мать.

 

Дед Кондрат работал по 16-18 часов в сутки, мать рассказывала, он до такой степени уставал, что не мог дойти до дома и спал прямо в поле в соломе или в телеге… Убирал камни, таскал чернозем, закапывал навоз, пахал, перепахивал, после  в ручную серпами убирали урожай, молотили, складывали на просушку, но это только рожь, а ведь были еще и овощи, и фрукты, да все что мы едим сейчас, это все из земли или при помощи земли выращено. Короче грыз работу по-чёрному. Сорвал себе в организме все, что только мог. По ночам он не мог от боли уснуть, болело всё тело.

 

Через двенадцать лет, начало подступать более-менее сытое существование  и нормальная жизнь. Однако, после войны, году в 1949, пришла эта краснопузая сволочь и забрала всё подчистую, включая семена, отложенные для посева и даже детские вещи. А деда с семьёй должны были сослать в Казахстан. Тогда это делалось очень просто и без затей, выбрасывали в голую степь, и, выживай, если сможешь. Подготавливали покорение комсомольцами Целины.

 

В этот же день он лёг на кровать, отвернулся к стене, пролежал так семь дней, а на восьмой умер, так не разу с кровати и не встав…»

 

Он устало махнул рукой и допил остатки водки.

 

Зойка слушая его захлюпала носом и казалось не замечает катящихся слёз, Борзой не замечал взволнованного состояния подруги

 

- А сейчас скажи, - он не смотрел на подругу, - за что мне любить эту сволочь - детей и внуков тех, кто мучил, пытал, расстреливал и насиловал каждую минуту эту страну и её жителей? Поэтому власть нужна, чтобы и отыграться, это, во-первых, а во-вторых, хотя бы на пару поколений вперед, обеспечить родных людей, да тебя хотя бы с моими детьми, коли не врешь.

 

Он подошел к столику и налил себе еще один стакан водяры. Заплетающимся языком, не глядя на собеседницу, сказал:

 

- Это был рассказ об отце моей матери, а сейчас послушай историю про деда моего отца: 

 

«Мой прадед - один из тех, кого называли гордостью и надеждой Российской империи, входил в плеяду тех, кого называли «блестящими морскими офицерами». Когда быдло, возглавляемое и направляемое Израилем Гельфандом да Лейбой Бронштейном в результате государственного переворота захватило власть, его должны были убить одним из первых. В принципе и убивали.

 

На требование прокакоиненной матросни покинуть капитанский мостик, сдать оружие, спустить флаг и идти к немцам в плен, он ответил отказом, они достали оружие. Тогда прадед подкрепил свой отказ тем, что достал револьвер и в упор застрелил трёх из четверых членов революционного совета крейсера. Револьвер из-за того, что им долго не пользовались, дал осечку, поэтому, четвертого, который стал стрелять в него, он заколол ударом бутафорского кортика, точно в горло - в яремную впадину.

 

Он остался на капитанском мостике и продолжал командовать кораблём.

 

Большевики оправились, нюхнули еще кокаина, навалились всей кодлой и застрелили его прямо на капитанском мостике. Потом ещё долго кололи штыками. Этого им показалось мало, и они пожарными топорами разрубили труп и изуродованные части выбросили за борт.

 

Уж как прабабка узнала о смерти мужа, я не знаю. Однако, трое дочерей оставшихся у баронессы на руках, заставляли принимать неординарные решения. Ради спасения жизни детей, ей пришлось пожертвовать старшей дочерью, моей двоюродной бабкой Ольгой, или, как её всю жизнь называли Ольгой-Великомученицей.

 

Во время очередного обыска у них в квартире и ареста баронессы, молодой чекист, из бывших уголовников, урод - метр с кепкой, как сейчас сказали бы, вошел в половую связь с Ольгой, т.е. со своим классовым врагом. Ольга, помня об арестованной матери и молоденьких сестрах, постаралась, чтобы внебрачная связь обмылку с гнилыми зубами понравилось. Ему понравилось очень. Он стал являться почти каждый вечер с ночевкой.

 

Ольга смогла убедить чекиста совершить определённые действия, результатом которых, было то, что в логове антихриста и патологического маньяка Моисе́я Соломо́новича Ури́цкого, кое-какие расстрельные документы были утеряны и в списки контрреволюционеров внесены серьёзные изменения. Семью оставили в покое. После этого чекист Манкевич в 1919 году стал официально мужем моей двоюродной бабки Ольги. Хорошо, что у них детей не было… Вот такая жизнь у родни со стороны моего бравого истерика папаши…».

 

Последние слова пьяненький Борзой говорил еле слышно. Сказал и тут же уснул, уже до утра.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 17

 

         Если к матери тебя не посылают, а в башке засела мысль, что ты можешь оказывать влияние на весь мир и управлять человеческими страстями - сходи до ветру и проветрись, после холодными руками посчитай свой IQ (ай кью). Если проскочит за двести единиц - всё управление миром в твоих руках. Ты способен не только влиять, но и вливать, плевать, стонать и даже сдавать анализы. Расстояние от «сейчас» до «к светлому будущему» - на протяжении многих веков, величина постоянная.

 

         Вся эта маскировка (Limitless - Область тьмы?) навеяна пролистыванием научной фантастики, там, где очередной неуч или, что гораздо хуже - несостоявшийся гений, совершает какую-нибудь дурь несусветную, и называет эту вялотекущую шизофрению, отношением индивидуума к окружающему его веку и обществу.

 

         Для себя Дельта-Л твёрдо решил, не надо искать истину в помоях. Даже если она там и отыщется, вони будет на весь белый свет, тем более, что даже если она там и была, то давно растворилась в нечистотах.

 

         А сейчас, для тех кто не жалеет, что в человека превратился из обезьяны, исполняется этот тост: «Жизнь такая короткая, надо успеть быть  в ней добрым и научиться прощать. Молодых годов вам для здоровья и уверенного либидо для полного счастья!»

 

ГЛАВА 44

Гусаров. Север. Доктор Жибуль

 

         Доктор Жибуль после наших посиделок, вроде, как очухался. Правда пить дальше отказался наотрез, говорит это вредно. Ага, а мы, вроде как пьём исключительно исходя из улучшения здоровья. Кроме того, что сэкономил алкогольный паёк, он ещё оказался не только биологом, но и умницей.

 

         Пытаясь не очень сильно Жибуля расстраивать, говорю: «Ты, сперва, забей, а когда головой перестанешь трястись, внимательно послушай».

 

После вступления коротенько рассказал ему  о «планах сатаны». Где главным звеном была не оплата доктору гонорара за его умение увеличивать грудь, а физическое уничтожение всех находящихся на острове, в первую очередь его, как главного созерцателя и участника происходящих событий. Потом к списку подключаются все коммунары. Далее обязательно полярники со своей станцией (если дотянуться). Даже белых медведей, как стопроцентных свидетелей готовящихся «акций возмездия» и тех придётся порешить к чертям собачьим.

 

Проще говоря, чтоб за каждым с огнемётом и ливольвертом не бегать, не зря завезли такое количество солярки, арктического топлива, да бензина. Обложить всё гранипором (промышленное взрывчатое вещество, предназначенное для ведения взрывных работ на открытых горных разработках - прим. автора) и всех вместе, с «пастухами» и администрацией отправить вверх.

 

Бледнел Жибуль породистым еврейским лицом, а те авансовые деньги, которые ему заплатили, порядка трёхсот тысяч долларов показались пустяком за свою молодую и такую красивую жизнь.

 

Конечно, рассказывая ему обо всех ужасах (исключительно, пользы дела, для) которые хитростью и коварством выведал у Хасана, я покривил душой. В списке готовящихся к ликвидации лиц напротив его персоны был пробел или знак вопроса.

 

Лично доктора в ближайшее время, никто к ликвидации не готовил, не упаковывал. Слишком классным специалистом он был для чехов, не зря его отправляли в Англию, для обучения последним достижениям косметологии. Зато для всех остальных путь вверх (или порционное питание для выживших белых медведей) и разговор о ближайших планах на будущее будет до неприличия короткий, т.е. смерть была предрешена. Оставалась одна закавыка - вывоз и транспортировка зеленных ящиков с пометкой «Свердловск - 19».

 

Про наличие отравы, хранящейся в зеленых ящиках, доктор, с его слов ничего не знал, однако, держа в руках ампулы, еще вчера стал догадываться о том, что участвует в чем-то скверном.

 

Отдал я ему, сразу ставшему серьезным, свою роскошную теплую куртку, уж больно сильно после моих проникновенных кладбищенских слов его начало трясти и знобить. Показал направление, хлопнул под зад, мол, давай медицина, думай. И отправил его к цубику, с привезёнными дамами.

 

* * *

 

Всеми разговорами и наблюдениями поделился в своем кругу. Удивил Федя. Отложив ложку, отставив в сторону банку с тушенкой и почёсывая мошонку с животом, состроил умную физиономию.

 

- Террористам, этим религиозным зелёным драконам - мир не нужен… Да, не нужен вовсе… - Он задумался, после сурово сдвину брови продолжал. - Не нужен им мир! А пива у нас нету? После тушеночки, пива хорошо бы выпить…  К примеру, наступает мир - так это им кровопийцам придется завтра кетменём землю долбать, а за время священных исламских войн землица-то слежалась… Камень, а не земля… А не хочешь землицу ковырять иди навоз за скотом убирай… А это для гордых горцев тяжело… Больших денег не приносит… Ки-кцы-ккцут… Что меж зубьев застряло, должно быть хрящик…

 

- Федя, не делай в компоте пены, не впадай в панику, - лениво и беспохмельно встрял в разговор Муранов. - Сделай прививки, сдай флюрограф, прими, наконец, лекарство для импотенции, которое поможет и от онанизма… После всего этого, пройди, как заслуженный имбецил республики, программу для повышения уровня слабоумия и, бинго, попадание в десятку, можешь проповеди читать и бороться с исламским фундаментализмом…

 

Сам, удивляясь сказанному, Жорка закрутил головой, после достал из кармана использованную спичку и, отдавая её просителю, ковырявшемуся в зубах пальцем, добавил:

 

- На-ка, болезный, сковырни из расщелины, что ты там загнал … - Хлебнул водицы и подвел итог своего выступления. - Из тебя такой же теоретик исламизма, как и из верблюжьей задницы свирель…

 

После этих слов, Федя разулыбался во весь свой шикарный, не знавший зубной щетки рот и очень довольный, как бы взбивая перед сном подушку, констатировал:

 

- Это ты моему гладкому слову позавидовал, потому и ругаешься имбецилом… Это, как в том случае, когда мужик прятал заначку, нашел старую, ну и на радостях пропил обе…

 

А мне под эту голубиную глубину подумалось, что в фанатизме и так нет ничего хорошего, а если он еще и ожесточается, привнося элемент религиозности, тогда и появляются шахиды-смертники…

 

Сладость мудрых речей только тогда и возникает, когда организм изнутри отшлифован разнообразными благородными напитками. Нет зазубрин, нет заусениц. При выходе на волю, словам не за что цепляться, они и ложатся в ложе дискуссии легко, свободно, прочно и основательно.

* * *

 

         Разогрели пару банок тушенки, вспенили, взболтали из яичного порошка омлет. Поели. Надо себя развлечь чем-нибудь до отлёта. Принесли из бывшей ленинской комнаты кумачовый альбом части. Всё честь по чести: знамя части, фотография ленинской комнаты в момент проведения политзанятий, перечень «Ими гордится коллектив», панорамная вертолётная съёмка расположения части, т.е. идеальное пособие для шпиона и диверсанта, для полного комплекта не было только адресов и явок военнослужащих.

 

         Пролистывая альбом, наткнулся на семь фотографий отличника боевой и политической подготовке, лейтенанта-комсомольца Муранова Георгия Георгиевича. Полюбовался молодым, статным и пронырливым офицером, сравнил с нынешним Жоркой… Да, все задатки, на то, чтобы сами по себе выросли три подбородка на грязной шее были. Глянул ниже - ноги были готовы вместо биатлона стать ногами, приспособленными для педалей грузовика.

 

         - А где Жорка? -  как бы очнулся я.

 

         - Рыбу пошёл ловить, - сквозь сытый сон бурчит Федька

 

         - Острить острицами пытаешься? Какая здесь рыба?

 

         - Он говорит, что здесь ловил.

 

         Поговорили, вспомнив прилетевшего с нами скрытного офицера. Да и уснули на подушке злоупотреблений. И было нам обоим хорошо.

 

* * *

 

         Досмотреть эротические федькины фантазии нам не удалось. В цубик ввалился мокрый, как цуцик, с сосульками в волосах плохо заморжеваный  Жорик и сразу с  порога заныл своим противным голосом.

 

         - Всё, Лёха, Федя! Уёбы…ем отсюда… Мужики, шутки в сторону, валим быстрее… Меня только что, обстреляли.

 

         Наступила тишина, хотя Федя по инерции продолжал жевать что-то недожёваное во сне …

 

         - Ты, ёбамама, издали не начинай, не дизелем торгуешь на московской трассе, - Федя перестал жёвать и переместил руки с мошонки на грудь, тем самым отвлекся от созерцания большого пальца сквозь порванный носок. После с удивлением посмотрел на скалывающего с себя ледяной панцирь замерзшей одежды Жорика.

 

         - Давай конкретно и без лирики. - Он опять занялся созерцанием большого пальца, одновременно указательным пальцем правой руки выкатывая грязь между пальцами. - Попали, в какое место?

 

         - Да я успел сигануть в промоину меж льдинами. - пытаясь энергичными движениями согреться заикаясь просипел Жорик, - А иначе, трындец.

 

         Конечно, вместо «трындец», он  произнес другое слово и добавил к нему ещё много других однокоренных слов, но в описании армейских будней только таким образом можно понять, что конкретно случилось. Мы - поняли всё очень чётко. Повторять всего сказанного не рискну, иначе, сами понимаете, заметут за неуважение и святотатство… Да, и ещё, привлекут к административной ответственности за лингвистическое хулиганство. Хотя, по правде сказать, рука противиться насилию над изложением речи первоисточника, но мозг, будь он неладен, установил внутреннюю цензуру и, цепным псом контролирует процесс.

 

         Растёрли Жорку спиртом, укутали в старую ветошь, нашли солдатские одеяла, не доеденные молью (она даже на севере не давала спокойно стоять на защите священных рубежей). Поместили в горизонтальное положение. Налили полстакана спиртуоза в отверстие в голове, хотя Федя был категорически против. Говорит, коль скоро рыбы не принес, чего зря спирт тратить.

 

         Захрапел Муранов, и мы пристроились рядом, дожидаться прибытия винтокрылой птицы.

 

ГЛАВА 45

Гусаров. Допрос Муранова.

 

 

Жорка взялся готовить обед (который с не меньшим успехом можно было назвать и ужином) это было то еще зрелище.

 

Я наблюдал за его действиями с плохо скрываемым чувством зависти и восторга. Большой художник, сибарит и кулинарный эстет раскрывал передо мной свои изысканные тайны.

 

Он открыл, вернее сказать, развернул банку тушёнки, как ковер Шираза, при дворе багдадского халифа, воспетом еще Саади и Хафизом. Щедрой рукой наложил, отмерил каждому эти нежнейшие, розовые  кусочки мяса, богато сдобренные горошинами черного перца и украшенные причудливым гербарием лаврушки.

 

После раздела банки, в бело-голубом бельевом тазу, развел небольшим количеством кипятка сухой гомогенизированный картофель и, не обращая внимания на то, что полученный раствор больше напоминает обойный клей, чем картофельное пюре, заправил всё это пластинами говяжьего тушеночного жира и…

 

Да, подожди ты… Не перебивай… Страницу не перелистывай… Дай высказаться, а то захлебнусь собственной слюной.

 

Сейчас, после степенного возвратно-поступательного  перемешивания, можно не торопясь, пригласить сомелье и, в качестве апперетива, разлить гидрашку, с учётом индивидуальных особенностей собутыльников, исходя из самочувствия  и времени суток, ё-ё-мать…

 

Также, не торопясь с обязательной долей торжественности сходить за водой и…

 

В этот момент, когда движения расслабленны и неторопливы, ребятки, следует обратить внимание на лица сидящих записных выпивох и пьяниц. Благоговение, восторг,  нежность и прощение всех тех, кто тебе должен, написано на этих святых лицах…

 

Главное - это правильное начало, первый полустакан…  Дальше уже всё идет как по маслу… И свет тусклее, и лица тупее и голоса громче… Райские кущи, ей-богу.

 

Но, братья, таинство и подготовка принятия первого жидкого небожителя в своё нутро - это фимиам и восторженная похвала создателю за то, что он даровал нам ощутить это счастье.

 

Унылое, обшарпанное убранство цубика и завывание метели за его стенами превращается в божественные звуки эоловой арфы, а убранство и невесть откуда появившаяся роскошь, переносят нас в чертоги китайского богдыхана.

 

Именно из таких ощущений происходит желание вновь обращенных неофитов, возвращаться с определённой периодичностью ко всему вкусно-вредному, приятно-похмельному и аморально-расслабляющему.

 

Собравшиеся сизоносые гурманы, считают трапезу в таких условиях моветоном (фр. mauvais ton) поскольку внешние ароматы и запахи переходят во внутренние  и перебивают нежнейшие ароматы высокой кухни… Однако, это совсем не мешает попробовать еще полустакан.., после добавить.., и ещё… В конце концов освободить сомелье от его не основных обязанностей… Спи спокойно, дорогой товарищ!!! Мы тебя никогда не забудем, по крайней мере до утра.

 

Оставшиеся участники слёта передовиков, брошенные на волю волн бурного житейского моря позволяют старшему гурману-холостяку, ходить с козырей.

 

После того, как таз вновь приобрёл лаковые очертания внутренних стенок, даётся отмашка переходить к дижестиву, туманящему взор и освобождающему сознание.

 

В связи с тем, что винтажного «Тэйлорса» 1972 года выпуска, под рукой не оказалось, а коньяшка «Louis XIII jeroboum» кроме запаха вкусной экзотики не дает дуба, в качестве дижестива, под рукоплескания и крики: «Браво!»; «Молодец!»; «Правильным путем идёте, товарищи!» опять в посудины расфасовался гидролизный спирт, полученный из натуральных и отборных летучих фракций каменного угля. Со стороны приятно было наблюдать за тем, что наш человек, в каком бы он состоянии не был, лишнего в рот не возьмет, всё лишнее он попросту сблюёт и аккуратно после этого рукавом или полой рубахи вытрет испачканное лицо.

 

* * *

 

Состояние непонятно откуда взявшейся тревоги, я списал на перебор с дижестивом. Было безотчетное чувство того, что какой-то гад готовится стукнуть меня поленом по башке, а то и вовсе подвергнуть смертоубийству.

 

Я оглядывался… Прищуривал вопросительно глаза…Собирал рот в кулак, а лоб в гармошку… И всё равно - абрис не вырисовывался, тушь рисунка была смазана, очертания размыты. Только после очередной случайности, глазки у меня открылись, я вновь стал зрячим.

 

Федя Войтылов, сын прапорщика и бухгалтера (прапорщиком была его маманя, это несущественная деталь, ни коим образом не должна повлиять на дальнейший ход повествования) где-то раздобыл «зелёно-ящичных» дровишек раскочегарил буржуйку и начал жалиться по поводу документов украденных у него Борзым. Жалился от всей души, но банку с тушенкой из рук не выпускал, и все время зачёрпывал оттуда деликатес алюминиевой ложкой.

 

При упоминании современным Алешей Карамазовым имени Борзова, боковым зрением увидел, как неожиданно дернулись руки, и нервенно захлопотало лицо Муранова.

 

В этой точке повествования пасьянс «Паук» сошелся в марьяж с «Косынкой», все элементы срослись в единое целое через пуповину.

 

Как было не противно, но пришлось напрягать память, затуманенную гидрашкой и вспоминать, что где-то описание жоркиной внешности уже слышал.

 

Федька, собака чабанская, подсказал…

 

Он рассказывал о мерзком типе по имени Борзой, безошибочно обращаясь к Жорику, как к человеку, который знает не только предмет разговора, но и действующих лица и исполнителей. Тот, к кому обращался оратор, ей-богу дурья башка с аспидными намерениями, был зело пьян, и вопросов, типа: а это кто такой.., а этот почему.., а зачем он сделал то и не сделал это? - не задавал.

 

         Когда Жорка вышел до ветру сбросить напряг с пузыря, я к Федьке, давай такой, сякой, рассказывая, где и при каких обстоятельствах ты с ним познакомился?

 

         Не переставая черпать и жевать, тот поднял глаза долу, что-то на почерневшем потолке высмотрел, потом элегантно высморкался, пошевелил толстыми губами и молвит:

 

         - Так я ж тебе, святой человек, говорил. - Он облизнул ложку и с нежностью понюхал содержимое банки. - У Борзого я его видел… Там и познакомились…

 

          В этот момент ввалился Жорка с расстегнутыми штанами, полярник, твою…  мать…

 

         Я предостерегающе поднял руку.

 

         - Потом доскажешь…

 

         Жорик обвел мутным взглядом тусклое помещение.

 

         - В этом цубике мы с Маринкой и маленькой Катей жили…

 

         Кто это такие, я догадывался. Видно Маринка это прирученная им собачка породы терьер, а маленькая Катя - её дочка. Но разговор не о зоофилии… Сам он был очень хорош. Живот элегантно выпирает вперёд и явно указывает на то, что не хлебом единым жив человек, а вот лицо…

 

         На лице вошедшего кроме признаков алкогольного опьянения, щедрыми мазками было написано: «Я - счастливый человек! Мне - хорошо! Всем кто не согласен - рекомендую сходить в жопу…».

 

         Жорик нетвердой поступью подошёл к топчану, на второй ярус лезть не рискнул и рухнул на клеенку с такой же, как текст улыбкой.

 

         Спать я ему, мерзавцу, не дал. Растолкал кабана собачьего  с криками и вопросами:

 

         - Кто ты такой есть? Молчать, фашист, предатель… - Фантазий и разговорных слов, которые можно написать на бумажке, в условиях крайнего севера катастрофически не хватало, впрочем, трошки отыскалось. - Говори правду… Х-х-х-х-х-х… А то хуже будет, скотина.

 

Он открыл затуманенные спиртягой глаза. Со второй попытки  разлепил губы и просвистел, прошептал… Как не вслушивался, ни чего не понял.

 

- Что ты там бормочешь? Ничего не слышно, давай, подонок, разоружайся… - Встряхнул его за живот и ущипнул за щеку.

 

Чудак пришел в себя и осмысленно прошептал:

 

- Помо… Умоля… Помогомоми мне…

 

- Чем?

 

Он протянул мне свою заскорузлую ладонь и осмысленно произнес:

 

- У меня сил нету вооще, поэтому… - он был независимо печален, но не пытаясь сфокусировать глаза в одну точку сухо произнёс -   сложи сам себе кукиш, и сунь его себе под нос.

 

Сначала я зло откинул руку, но потом поднял глаза к образам Эль Греко (репродукции из Огонька) и до меня дошёл смысл этой известной шутки патриотов (беда - как долго) и я расхохотался. Смех вперемешку с пьяным храпом - удивительное сочетание добра и света. Аллилуйя, друзья, аллилуйя!

 

Опрос подозреваемого пришлось отложить на время возвращения его из нирваны. Стоял над ним поникшим фикусом и под одобрительные взгляды Феди, только руками разводил, не зная, что делать. В результате чего, ещё раз могу заверить примкнувших к моим рассуждениям граждан - лучше иметь плохих друзей, чем хороших врагов.

 

* * *

 

         Возник лютый конфликт интересов с самим собой, стоящим над жоркиной тушкой: - Дать ему в бубен спящему или дождаться пробуждения и, только потом, вынести ему передние резцы.

 

         Хотя, посмотрел повнимательнее - ну, здоровый же бугай и морда… Такая противная морда… Еще и небритая, как у ризеншнауцера… Загривок, гад, нарастил - не обхватишь, не обовьёшь, чтобы придушить…

 

         А если он мне в честном бою накостыляет? А? Вот вопрос, а ответ где? Нетути его.

 

Подошел к тусклому зеркалу с бахромистой амальгамой… То что увидел больше огорчило, чем обрадовало, хотя на этот раз даже в профиль не становился, огорчался так. Да, уж! Пора тебе парень, принимать поливитамины и вернуться к утренней гимнастике и по примеру любимой тещи тягаться по утрам ко двору, чтобы вылить на себя два ведра воды. Б-р-р-р-р-р-ы…

 

* * *

 

Утром у всех троих, по заведенной туристами полярниками традиции, наступил этап промывки и тушения (причем - одновременного) внутренних канализационных труб - они сохли соломою на ветру и горели неимоверно. При горении трёх комплектов старых труб, за пределы организма выделялся ядовитый дым и мерзкий ацетоново-чесночный запах перегара.

 

В эти сложные утренние часы наступившего дня, что уж меня окончательно выбило из колеи, это то, что глаза монаха в оранжевом, с мудрым прищуром и тихим смирением мне не явились. Мне надо было хоть как то срочно их увидеть, т.к. вопросы кое какие накопились.

 

Для воссоздания светлого образа, чего я только не делал: и стихи читал и псалмы пел (хотелось бы думать, что этот вой - лишь псалмами зовётся) и даже уединившись в промёрзшем туалете, пытаясь достать шланжик, чтобы пожурчать сквозь него, пританцовывал под бессмертный комсомольско-тантрический гимн «Харе Кришна! Харе! Харе!».

 

Как не бился ничего, не добился. Пороть меня, православного, было некому, вот я и заголялся. Все потуги - побоку. Ни черта не помогло.

 

Через двадцать два часа вылет на Диксон, а хлопцы не поены, разрушительно-подрывная работа не окончена… И вообще - гори оно всё гаром…

 

Как не тужился, как не пытался вспомнить о чем, а главное с кем - у меня должен был состояться серьёзный разговор, так и не вспомнил. Это и есть главный признак хронического алкоголизма. Ни хрена себе - вывод…

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 18

 

         Только что-то начинает налаживаться в жизни, аромат чётче, взгляд - рентгеном, казалось бы, протяни руку и достигнешь вершины, но как только начинаешь целеустремлённо двумя руками тянуться к цели, к твоему горлу прикасается холодное остро заточенное лезвие. Дилемма  - то ли по-баскетбольному, касанием достичь вершины, то ли спасать жизнь.

 

И к чему это утверждение - информирован, значит спасён?

 

         Совершенно случайно, опытным эмпирическим  путем осознал, что случайное семяизвержение, в фазе полной луны и активной утренней подготовке к мочеиспусканию дополнительного опыта и очередных знаний не даёт. Поэтому встряхнись, стряхнись, подтянись и пиз…уй доедать овсянку.

 

ГЛАВА 46

Гусаров. Серега Сальник.

 

         Занять себя в условиях начавшейся метели было совершенно нечем. До выпивки с едой еще несколько часов. Спать не возможно - организм не накопил такого большого количества подкожного жира. Надо придумать себе интересное захватывающее занятие.

 

         Посмотрел на фальшиво стонущего из под наваленных на него матрасов, Жоржика. Он показывал оцарапанный о край льдины палец и вообще от него резко пахло спиртом, которым растирал его Федя.

 

         Вот и дело подвернулось. Это отталкиваясь от могучего Жоркиного живота выстроился ассоциативный ряд.

 

         Засучив рукава и сделав зверские лица, типа, ни шагу назад - за нами гламурно-клубная Москва, мы с помощником следователя Ф. Войтыловым пошли скрести по сусекам и другим помещениям, задавая один простой вопрос: «Кто стрелял в нашего товарища Жорку Муранова?».

 

         Шум, гам, громкий топот ног, вопросительный знак во всё ебл…, пардон, табло и паралич воли собеседников - единственный ответ который мы получили от опрашиваемых граждан.

 

         Хасан кричит не я, и рвет на себе почти новую рубаху.

 

         Прапорщик Кронштейн, тот усмехается и крутит испачканным в повидле и дрожжах пальцем у виска:

 

         - Вы, что ебан…сь на морозе? Мозжечок с гипаталамусом повредили? - Грозно смотрит, с пронзительным укором. - За отмороженные яйца, мне вполне хватило стрельнуть в него из табуретки.

 

         «Нет невиновных, есть плохо допрошенные» - как любил повторять пламенный сын польского народа, патриот-большевик Дзержинский.

 

         Мы уперлись в полосатый шлагбаум. Вопрос со стрелком не решен. Также не разрешимой загадкой остается вопрос, что такое счастье? Федя попытался на него ответить, не мне судить, хорош ответ или нет, поэтому, пацаны, давайте решайте сами: «Счастье - это не тогда когда тебя понимают и приносят в постель завтрак, счастье это когда вечером тебя понимают, наливают, поят-кормят, а утром в постель подают не мочу любимой женщины, а охлажденное пиво, пить которое желательно сраками, неправильно переписал - пить которое желательно с раками». Самоирония – это признак умного человека.

 

* * *

 

         До счастья еще полтора часа. У Федя глаза замаслились, он начинает стелить скатерти и плакатов, производить какие-то манипуляции. Чтобы слюной не захлебнуться, пришлось полистать личные дела коммунаров. Ну и рожи. Хотя зоркий сокол Федя, выудил правильную папку. Мне пришлось достаточно театрально всплеснуть руками и в стиле героев бессмертного Софокла - афинского драматург и трагика воскликнуть: «Ба! Знакомые всё лица!»

 

         Серёга Сальник. Жив, бродяга. А какого числа последний раз его видел? Не помню. А когда? Да, это было в тот день, когда он в Махновске, на стрелке с бандитами, расстрелял семерых рэкетиров.

 

         Помню, в Афгане он стрелком был отменным, а в родном поселке  - алкоголиком запойным. Повод выпить был, каждый день, при чем не какой-нибудь день стоматоглога-гинеколога, нет, Серега, как истинный солдат афганской войны, отмечал её прошедшие события.

        

         Крепко он достал алкогольными выходками, мамашу свою родную. То окапываться начинает в курятнике, яйца передавит, несушек напугает, то салют  в день взятия дворца Амина двадцать седьмого декабря тысяча девятьсот семьдесят девятого года устроит (спецоперация под кодовым названием «Шторм-333», предшествующая вводу советских войск и началу Афганской войны). Салют салютом, а две скирды сена и сарая с погребом, как не бывало.

 

         Уж как маманя его не уговаривала, не буянить, остепениться, внуками её одарить, ни в какую. Тогда заботы о сыне-герое, пришлось брать на себя участковому. Это была его идея лечиться  и кодироваться. Итог был умопомрачительный, закачаешься какой итог - каждое кодирование, а позднее выход из ЛТП - Серега отмечал месячным запоем.

 

         Короче говоря… Господи, о чём это я… Вот ведь память паршивая… С гидрашкой, судя по всему, придется заканчивать. Э… А! Ну, да!

 

         В конце концов, маманя, чтобы Серега не бегал за ней с топором, не срамил на всю деревню, все-таки прогнала Серегу со двора.

 

         Прогнала, но не до конца. Родная же ж, биёмать, все же ж кровиночка. Передала непутёвого сыночка в руки племянника живущего в городе Норильске со слёзной просьбой, что-нибудь сделать.

 

         Племяш, а для Андрюхи двоюродный брат Гошка, начальник ЖКХ горно-металлургического комбината им. Страдивари, долго не цацкался, луч ненависти в светлом царстве в свой в коллектив (как в тайне и надеялась маманька) устраивал с большим сомнением, своих таких «аршином общим не измерить».

 

         Взял он буйного брательника истопником в котельную,  где много беды сделать нельзя, хотя если постараться, то очень, даже легко.

 

         К удивлению брата-начальника Серега пить перестал. Причина простая и не одна. Не было денег. На улице у магазина стоять выпрашивать холодно. На работе тепло, только кайфа нет.

 

         Из-за отсутствия  материального обеспечения, на второй день пребывания в суровом Норильске, Серега перешёл на потребление популярного в среде токсикоманов клея БФ-2. Он оказался дорогим удовольствием, да и засыхал быстро. После перешел на вдыхание ацетона и эфира. Судя по всему в погоне за кайфом, дело подходило к   уколу в вену чего-нибудь бодрящего, но очень одноразового.

 

         Чтобы не краснеть перед тёткой и избежать расходов на похороны, Гошка, еще недавно босоногий пацан в цыпках и коросте, выкрутил фортель и сбагрил брательника от греха и смерти подальше, в коммуну. Как он объяснял родной тетке: «Алкоголь питался его мозгом и перестал. Там свежий воздух, сельмагов вокруг нет. А кто есть? А есть вокруг одни непьющие белые медведи. Тетя…».

 

* * *

 

         Люди исламских террористов, под видом изредка заезжающих в коммуну для покупки рабочей силы купцов-вербовщиков, быстро нашли с Сальником общий язык. При чем, по его словам выходило, что танцевать на барабане они его не просили. Отсюда я сделал вывод, что навел их на меня никто иной, как Алавердяша, гнусная морда.

 

         За семь месяцев проведённых в крокодилярии, в условиях полярной ночи и низкокалорийного питания, тремор-трясун исчез, глазомер с фокусировкой зрения, хоть и не совсем, но восстановился. Правда, тяга ко вкусному и манящему осталась. И такая дьявольская, прости господи, тяга, что прямо бери объект с истонченными стенками совести и лепи из него любую конфигурацию - хочешь коников, как из.., забыл из чего обычно коников лепят, а хочешь, лепи то, чего не хватает хорошим танцорам.

 

         Передали Сережке ненадёжную пукалку, сделанную китайцами под АКМ-47, горсточку патронов местный Гаврош поднёс и указали цели. Целями или объектами стрельбы были уже ранее упоминавшиеся субъекты: ваш покорный слуга, с гордостью носящий имя Гусаров; правая рука - Федор Войтылов; левая, не менее приятная рука - Жорж Муранов.

 

ГЛАВА 47

Алавердян. Самоубийство Пердоватора.

 

         Пердоватору пришлось самолично удавиться на резинке от собственных трусов. Конечно, конечно – если бы она в талии не лопнула, у него бы и в мыслях ничего подобного не возникло. А так, стоит потный со спущенными трусами, держит её в руках, небритый живот вывалился вперед и вниз висит не эстетично - просто до неприличия и главное – виновато хлопает белёсыми ресницами.

 

         Правда, резинка порвалась не от того, что это была кара небесная. Со свистом пстрикнула она потому, что в момент высочайшей аудиенции, именно в тот момент, когда происходил укол в лохматую ягодицу (Пердоватор с обожанием и благоговением смотрел в задницу своего начальника), Алавердян скривился и этим самым неприятным лицом задумчиво произнес:

 

         -  …Щас кому-то прилетит пиз…лина. Я всё знаю.

 

         Пердоватор оторвал взгляд от обожаемой задницы шефа, поднял глаза вверх и задумался. Пересчитывая колосья на всесоюзном гербе, он, сукин кот, попытался проникнуть в смысл сказанного. Долго не отводил глаз от искусной лепнины на потолке в виде рабочих и колхозниц, изображенных амурами и херувимами.

 

         Медсестричка Нона, в мини халатике, что-то у него спрашивала, тот, уйдя в глубокий астрал не отвечал. Алавердян натянув на продырявленный филей пижаму, поминутно охая и стеная, с удивлением наблюдал за клиническим проявлением факторов  «юного предателя»:

         - усиленное потоотделение (как говорят в народе – пот лил ручьём);

         - прерывистое дыхание и неконтролируемые движения конечностями;

         - громкое урчание в животе;

         - резкая и отрывистая икота;

         - переливы и быстрая смена пятен на лице от белых до бордовых.

         И как венец всего этого – грубый и громкий понос в положении стоя себе под ноги.

 

         Бог иуду метит только для него предназначенными знаками. Трусы, что вполне понятно, не выдержали такого напряжения – резинка возьми и лопни. Вонь и гадость от носителя портфеля первого приближенного стали стремительно распространяться по помещению. Кроме этого можно было услыхать, шлепки при ходьбе и увидеть яркие следы трупного яда на ступенях лестницы успеха, при движении по ним сомнамбулического существа..

 

* * *

 

         Помощник удавился в незакрытом сортире на этом же этаже. Алавердян, стоя над трупом с посиневшим, вывалившемся языком про «подмосковные вечера» не насвистывал, во-первых – не было настроения, а во-вторых – он внутри себя отмечал проницательность и лихость, с какой удалось вычислить предателя.

 

         Однако, в поисках истины и падчерицы её правды, следует отдать должное  тому, что говоря «я всё знаю», болезненный Алавердян имел ввиду разгадывание сканворда в журнале «Юный натурал-натуралист»… А тут совершенно неожиданно такая забавна оказия приключилась.

 

         На самом деле, резинка пердоваторскую тушу, привязанную к батарее не выдержала и благополучно лопнула. Шум, гам, звуки льющейся воды – всё это привлекло внимание охраны и, как результат хозяина избушки. Когда Алавердян закричал на него полузадушенного: «Ты зачем это? Вот так-то вот?». Тот и выложил всю правду, с массой подробностей его предательства, не забыв упомянуть и краткую биографию Мальчиша-Плохиша.

 

         - Фашист и пидараст, вот ты кто такой одновременно – опять, но уже гневно и с болью, закричал Алавердян, после чего выдал рекомендации почерпнутые из пособия по изготовлению гербариев. – Повесьте его туда, где он висел. Вместо осины, пусть украсит собой канализационную трубу. Падла.

 

* * *

 

         Горько!

 

         Горько, товарищи, сознавать всё это.

 

         Оно и понятно. Ступеньки от дерьма отмыли. Освежителем воздуха окружающую атмосферу проозонировали. Тело иуды, завёрнутое в клеёнку отдали прокурорским. Все вроде сделали правильно. Да вот только осадок неприятный остался. Хочется рыгать в ведро от таких событий, так как весь этот продажный мир сидит в заднице у негра, а там темно и неприятно воняет предательством.

 

         Получается, что никому нельзя верить. Пердоватор был из самой доверенной, первой когорты наиболее приближённых лиц. Алавердян с удивлением, сделал для себя  открытие, получается, что этот малый служил ему за деньги, а не за идею. Получается, что Борзой дал больше, он и сломался, предал, ссучился – говоря на понятном читателю языке. Ну, что же? Что должно висеть - те не утонет… И даже не застрелиться!

 

         В итоге, прошу прощения у дам, что, всё вышеперечисленное  означает?

 

         Получается, по всей жизни, даже если платить больше, всегда имеется вероятность того, что может найтись тот, кто заплатит ещё больше, и прощай преданность, дружба, равенство и братство? Следовательно, он сделал для себя в памяти зарубку, в дальнейшем придётся находиться нужные сочетания в связке «идея-деньги». При коммунистах была такая связка. Была. Он точно это помнил. Ну, не за повышенный же паёк кричали «За Родину!», вставали из окопов  и шли в полный рост на пулемёты. Ну, не за пыжиковую шапку или, прости господи, ложку икры – ложились грудью на амбразуру.

 

         Он подумал, что следует перечитать классиков «марксизьмы-ленинизьмы» они ведь смогли подыскать нужные слова и надавить ими на классовое чутье народонаселения, превратив его, одновременно и в жертву, и в подельника чудовищных преступлений.

 

         И ведь, что странно, дремлющий в кресле у окна его спальни, профессор, дока по части психологии и аналитики г-н Г. – как бы соглашаясь с мыслями «Нью-Сократа» согласно кивал головой.

 

         После таких размышлений, Алавердян с удовольствием потянулся до хруста в костях, во всех суставах, причем, фурункулы не отозвались болью, и, махнув на все события рукой, крикнул прислуге накрывать на стол. Сам, без посторонней помощи оделся в торжественное. Глянул на себя в зеркало. Зеркало, чтобы на него не было кому пенять, изобразило толстого борова в манишке, фраке и трусах – а, плевать, главное, что ему понравилось.

 

         Вот и пришло долгожданное время обеда.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 19

 

         Дельфийский оракул сообщил - государственная система сверху донизу пронизана коррупцией. О этого сообщения тряхнуло, как обухом по коленной чашечке. Быть не может!

 

         Информация продаётся, нужная информация - предлагается, был бы покупатель. Тяжелее с аналитикой и перевариванием полученных знаний. Спрашиваю себя о достигнутой критической массе ядра. Выясняю, что из-за дремучего невежества, рано выпячивать образованность. Для анализа нужны хотя бы обычные знания.

 

         Коли, так уж странно легла карта и в руки дикаря попала скрипка Анто́нио Страдива́ри, он привязывает её к палке и начинает приспособлением бить комаров на стенках или глушить кур. Иногда промахивается и лупит, уже тебя по лбу. Не дай его невежеству угрохать тебя. Именно таким образом исчезла Атлантида, после того, как уборщица слишком активно вытерла пыль с компьютера древности.

 

ГЛАВА 48

Гусаров. Захват Сальника.

 

         Узнали где сейчас Сальник. Подкрались с Федей незаметно. Я то помню его чудеса в рукопашном бою, поэтому чтобы не рисковать вставными зубами, Федя сразу оглушил его лежащего на двухъярусной кровати. Спеленали его и на саночках отвезли в наш цубик. Там прикрутили к стулу. Пока проводили манипуляции с  телом, он пришел в себя. Угрожал. Шипел по-змеиному.

 

         Пришлось его резко успокоить. Федя налил полстакана спирта, дал ему понюхать и сам выпил. Пленный как почувствовал ёмкость, где плескалось, как услышал запах любимого лакомства, как увидел, как ходит кадык на Фединой шеи во время глотания - так сник и успокоился.

 

* * *

 

         - Сергей! Если я тебя развяжу, ты брыкаться не будешь? - Мне хотелось как-то облегчить участь своего боевого товарища. - Тот хмуро молчал. Пришлось пойти на хитрость, ослабить верёвки и налить ему стакан спиртяги. - На как вот, выпей, понимаю как тебе тяжело, быть пленным. Облегчи душу…

 

         Он тяжело задышал и смотрел на меня по-прежнему с ужасом.

 

         - Ты, Патрон, и на войне всегда выкручивался… (Патрон - это был мой позывной в эфире.) И сейчас вывернулся, обдурил меня… - Он бросил голову вниз. - Ведь я тебя час назад убил… Убил выстрелом в голову… От неё ничего не осталось…

 

         - Вот как, - наступила пора уже крепко удивляться мне. - И где я сейчас лежу?

 

         - За тропинкой у медсанчасти…

 

         - Федя, - попросил я своего приятеля, - Сходи, поинтересуйся, все ли там правильно, а главное я ли это?

 

* * *

 

         Очень кого-то обеспокоила появившаяся в условиях вечной мерзлоты славная троица, может, завидовали большому количеству спирта, а может здесь попахивает большой политикой.

 

         Когда спиртяга развела внутренности и достигла остатков Сережкиного мозга, снося по пути все заградительные барьеры, беседа опять наладилась.

 

         Нас троих он хотел расстрелять в цубике, однако все оказии не было. Тем более он хорошо помнил, что я с любовью относился к огнестрельному оружию и ствол у меня был всегда на теле.

 

         Однако во вчера полученной записке говорилось, что наступило время нашего отъезда и ему пора ускориться и за много-премного спирта пора отстрелять нас по одиночке. Валить нас следовало, чтобы мы не болтали на большой земле то, что здесь увидели, и не расстраивал грандиозных планов: Господства мирового ислама - это во-первых; и захвата власти в Птурске - это во-вторых… И ещё…

 

         Но тут вернулся Федя и подтвердил, что точно, лежу я в застывшей луже крови, и лица на мне нет, т.к. стреляли разрывной пулей.

 

         - А как ты Федя тогда узнал меня, если на мне лица нет.

 

         - А на тебе одета такая же куртка, которая есть только у нас троих…

 

         - Федя, я же её отдал доктору Жибулю.

 

         После этого я встрепенулся. Меня заинтересовал момент, который как-то в суете был упущен из внимания.

 

         - Сергей, что-то мне не вериться, что ты из-за спирта готов был меня замочить?

 

         - Да, из-за спирта, - Фальцетом с вызовом закричал он, потом тряхнул головой, как бы пытаясь что-то важное вспомнить. - Нет, не только. Это из-за тебя, когда мы славно оторвались, в Махновске, семерых «духов» там оставили, меня долго держали в психушке… Я должен был отомстить за те семь лет что провел в психушке, где меня кололи всякой дрянью… Ты… Ты еще… Мы же с тобой одногодки… Тебе все - служебный рост, награды командования и государственный…

 

         Тут до меня дошло. Сергушок, оказался сильно завидущим типом. Получается у меня награды с торчащим шприцем героина, а у него злоба, ненависть и зависть. Судя по всему патологическое желание убивать, также осталось при нем.

 

         Позвали мы Егора Кронштейна с Хасаном.

 

         - Вот этот вот, гад грохнул Жибуля.

 

         Забрали они его с собой. Финал должен был быть, сказать не хорошим, это почти ничего не сказать. Трагичным для Сальника.

 

* * *

 

         Будучи уже в Норильске, узнали, что Сальник выскользнул из плена Голомятного. Обрезком трубы забил насмерть Хасана и Егора. Свалил трупы в бочки, облил бензином и сжег.

 

         После этого совершил побег, захватив вертолёт. На Большой земле нашли только вертолёт с летчиком, у которого профессионально было перерезано горло.

 

         Значит, где-то мы с ним должны будем ещё пересечься.

 

ГЛАВА 49

Север. Отлет. Бегство Муранова.

 

         Пацаны! Утверждать то, что я крутой полярник это погрешить против здравого смысла. Но для будущих сошедших с ума и решившихся без нужды прогуляться по тем местам, хочу поделиться ощущениями, которые подстерегают, нас, арктических волков на каждом полярном шагу.

 

         Берем, как самый показательный пример песню «О тяжелой мужской доле». В этой песни, на протяжение восьмидесяти семи куплетов, поётся о том, как в условиях дикого севера парням захотелось исполнить физиологические потребности. Что и как надо сделать, чтобы пописать или, что совсем уж выходит за рамки нормального разума - покакать.

 

         Представить себе это тяжело. За рёбрами жёсткости термобелья - минус сорок. Жители Якутска, услыхав такую цифирь, могут лишь злорадно рассмеяться, тоже мне, фраера нашлись на нашу голову, это и не мороз, так похолодание. Однако нам приходиться выкручиваться и изворачиваться, прятаться за торосами.  Если бы не построенная ледяная избушка, всё, пришлось бы дуть в штаны, проклиная физиологию европейца-славянина. Наверное, поэтому женщин вообще не берут в полярники, но сейчас песня не о них.

 

         У меня все получилось без обморожений  и переохлаждений, чего не скажешь о Муранове.

 

         Крики, проклятия, шум борьбы.

 

         - Марина! - орал в горячечном бреду он. - Где мои трусы..? Где мои носки с кальсонами.

 

         Гнетущая тишина была ответом на эти всхлипы. Все эти вопли не могли не огорчать настоящих полярников.

 

         Струя, исходя густым паром, замерзает, не успев коснуться снега. Задница, отмерзает ещё до момента снятия предпоследнего слоя арктического белья. Но раз об этом пишу-переписываю, значит, тема идёт в охотку и ни яйца, ни жопу, я себе не отморозил.

 

* * *

 

         По чьей наводке мы действовали, не знаю, но только один армейский ящик, изнутри обитый жестью и выстланный внутри толстым слоем рассыпавшегося от мороза поролоном, мы втроём допёрли к вертолёту. Килограммов триста вся эта музыка весила.

 

         Упарились, а летчик-вертолётчик, весёлый такой малый, поинтересовался, давно ли мы сошли с ума  и зачем нам вывозить разную рухлядь, лучше бы дерево использовали при растопке буржуек.

 

         Мы втроём замахали руками, аки пропеллерами, закричали, зашумели типа: «Акстись, Акстинья!».

 

         Тем не менее, где угрозами, где денежными посулами, а где и тихим жоркиным голосом,  с показом каких-то краснокожих удостоверений, уломали авиацию загрузить наше барахло.

 

* * *

 

         Прилетели на Диксон. Втянули ноздрями воздух цивилизации… Оказалось рано, распускать ноздри. Пока ещё - не оно.

 

         Порадовались преждевременной ошибке. Отметили прозрение, уж извините, как положено.

 

         Через пару часов бесед в табачном дыму, Жорку уложили спать с пола на топчан и удивились. Оказывается, когда в нормальном бараке отдыхаешь - не так и холодно. Оказывается, тепло может поступать не только от «спи рта» т.е. когда рот спит,  но и когда просто нет пронизывающего ветра.

 

Под мерное гудение прибывающих бортов и удары дизельной установки, с удовольствием заснули и сами.

 

* * *

 

Через пол суток нас разбудили и винтокрылая птица новейшей конструкции (1965 года выпуска) АН-24, с образцами грунта, так мы записали свой ящик, взмыла в небо в сторону Норильска. Я правда пытался скандалить, давай, говорю, главного специалиста по арктическому небу - Владимира Освальда - с ним полечу. Мне порекомендовали заткнуться, пояснив, что он давно не у дел… Типа, жри скотина, что дают.

 

Заткнулся. И ж(с)рал  что дают…

 

* * *

 

Прилетев в райское место со странным названием Норильск, наша дружба с Жоркой закончилась неприятным инцидентом. Груз он оформил на себя, поэтому по прибытии побежал оформлять бумаги «сдал-принял» и переоформление на другой рейс.

 

Пока он утруждал себя дружбой с канцелярщиной, мы с Федей штурмом захватили ресторан и уселись за столик. Чтобы как то израсходовать накопившиеся запасы слюны пришлось взяться за решение проблемы основательно. Заказ включал в себя: три мясных солянки, три шницеля «Штирлиц», салаты со свёклой «Гамлет», селедочку, вымоченную в молоке и выложенную кольцами лука, горячий разварной картофель, много хлеба черного «Бородинского» с хрустящей корочкой, поднос масла сливочного и небольшой полуторалитровый графинчик тёплой, я подчеркиваю, именно тёплой водки. Такое вот интермеццо с лебедями.

 

Принесли водку, салаты, масло, хлеб, солянку - а Муранов не появлялся. Я сразу к диспетчеру, так, мол, и так, водка принесена, закуски на месте, а человек пропал. Девушка в летной форме сообщила по громкой связи «Товарищ Муранов - вам немедленно надлежит явиться в ресторан за пятый столик». Люди слушали, улыбались.

 

После сообщения прошло много времени, он не появился. Ровно через триста секунд после вышедшего в эфир сообщения я загрусти. До меня начал доходить смысл красного цвета, в который были окрашены мурановские «корки».

 

Уверенно сообщаю - Жорик сбежал. Сделал это не по своей воле. Ну, посудите сами: мясная солянка, шницель «Штирлиц», салат со свёклой, сыром Пармезан, сбрызнутый чесночным оливковым масло, селедочка, украшенная кольцами лука, горячий разварной картофель, без счёта хлеба черного «Бородинского» с хрустящей корочкой, граммов 500 масла сливочного, тёплая водка. Какой человек в здравом уме и трезвом рассудке может от всего этого отказаться? Нет таких людей.

 

Когда солянка сборная мясная была во второй раз принесена после разогрева в микроволновке, а  Георгий так и не прибыл к месту построения и выравнивания гастрономических пристрастий, я серьёзно взгрустнул. Тяжела доля служивого люда, горестно думалось мне, и под эти размышлизмы, хошь не хошь, а опрокинул пару стопарей без закуски. Зато Федя ликовал совершенно искренне - по его расчётам получалось, что заказанная на троих прорва еды, очень даже мило и удобно делится на двоих.

 

Покушали основательно. В роскошном зале ожидания сумели выспаться, даже вытянув тело в горизонтальную позицию.

 

После здорового сна, с опухшими лицами и коробкой конфет, выяснили у красивой девушки-диспетчера Марьяны Лопниглазовой, что наш бывший приятель вылетел со своим багажом в сторону Москву больше суток назад. Мало того, за ту же коробку конфет я получил и дополнительную информацию. Борт, на котором Жорка покинул гостеприимную, полную редкоземельными металлами, норильскую землю был чартерным рейсом.

 

Получался следующий акварельный набросок: конторские ребята ждали ящик отравы с Мурановым во главе, но не нас. А как же мы? В унтах, шапках малахаях, все такие продрогшие, холодные и голодные.

 

Федя, после того, как я на него сурово и вопросительно посмотрел, повалился в ноги  и рубанул с плеча:

 

- Прости, святой человек, забыл тебе сказать, уж больно горяча и вкусна была солянка, что всё это было написано на лице этого плохого человека, который еще и два литра нашего экологически чистого спирта выдул.

 

Я с сожалением покачал головой.

 

Из-за нелётной погоды, еще двое суток пришлось харчиться в их ресторане,  пользоваться услугами санузла с горячей водой, и по добру и по здорову, как и положено двум истинным интеллигентным людям, развивать природные качества: ум и фантазию.

 

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 20

 

         Глупо болтаться по свету и жить пассивно-активной жизнью, если заранее знаешь, что ждёт тебя в финале. «Есть многое на свете, друг Горацио,  что и не снилось нашим мудрецам» - как любил говаривать персонаж «Потрясающего копьём» (Shake Speare). 

 

         Имея такое большое количество бесполезных, занафталиненных знакомых переполненных мелкими, злобными страстями следуй совету Платона - расширяй рамки своего мира, чтобы мелочное, корыстное, гадкое и вонючее, не так сильно ощущалось рядом, как в маленьком привокзальном туалете Варшавского вокзала.

 

         Впрочем, если выпить утром, часов в 11-12 какого-нибудь достойного дерьмеца и после приёма не пытаться казаться самому себе умным - пацан, быть тебе собеседником этого самого Платона. Если песня хороша, её обязательно подхватят и тяга к элитному общению будет удовлетворена. И да откроются вам врата рая.

 

ГЛАВА 50

Аль-Каида. Семинар

 

         По радиоточке и, конечно во всемирных сетях не умолкал последний музыкальный хит любимца российских женщин - Зенона Былины. «Ах, зачем ты меня полюбила, ярко выраженного дебила!» - эти строки припева, десятки раз повторяемые в музыкальном произведении брали за сердце и долго не отпускали. В пятый раз прослушивая «попсуху-хитуху», готовился к походу в гости и на рыбалку – поэтому было необходимо приготовить оригинальный подарок. От редко посещавших мою голову мыслей уже вспух. В поисках информации забрался в Интернет, искал что-нибудь необычное, касаемое активности опарышей, вопросов их размножения, питательной среды… Однако наткнулся на юмористический текст, формирующий образ маргинала-этноса следующего содержания:

 

         «…Мы заявляем о верховенстве своего положения среди вас - псы неверные. И вы, клянусь волей Аллаха, будете жить по законам шариата…». Дальше бандит обещает расправиться со всеми жителями села (что за деревня или аул - непонятно) кто не признаёт его власти. Мамой клянется, что не пожалеет никого  «будь вы моей сестрой или еёным неродившим ребёнком» всех, типа, предаст лютой смерти, зато молодёжи даётся шанс с уверенностью смотреть в завтрашний день «братэлы, оставьте своих жен и детей, бросьте теплые дома и хозяйство, выходите на джихад и будет вам счастье и райские кущи».

 

         После автор текста в простой незатейливой манере просит дать много денег, а лучше все, что отложены на похороны, так как, последнее утверждение не заставит себе долго ждать. А если денег добровольно не получит, то полыхнет ёпсель-мопсель, как, на зависть всем остальным бандюганам и насильникам.

 

* * *

 

         Человек для бандитов, отчего-то называемых более благородно - боевиками, такой же товар, как носки, пачка сигарет или баян дури. Поэтому отношения упрощаются до известной формулы карлы марлы «товар - деньги - товар». Иногда обходятся и без промежуточного звена, денег.

 

         В середине февраля 2012 в руки специалистов антитеррористического комитета попал архив убитого в ходе облавы, главаря бандитов Самума, на чьей совести сотни безвинно убиенных граждан из числа военнослужащих, сотрудников власти и спецслужб.

 

         Что удивляет при прочтении этого архива, так это большое количество грамматических  и стилистических ошибок. За главаря становится стыдно, правда его смерть все списывает, включая и ошибки. Что ещё удивило? То, что жизнь на алтарь победы, посвященная борьбе с Россией и её сателлитами, была положена не только своя, но и троих сыновей, а также и жены. Причем жена, для того, чтобы соединиться с двумя погибшими сыновьями сама вызвалась стать смертницей и взорвать себя в Москве на Красной площади, в момент встречи Нового года. С терактом ничего не получилось - тетка, подорвалась в Кузьминках на собственной бомбе, где готовилась к мероприятию. Её подельницу, из толпы вынюхали собачки, натасканные на запах взрывчатки. Задержали бедолагу. Последний сын был убит (когда прикрывал отступления и попытку скрыться от спецназа тяжелораненого отца) уже после подрыва мамы на бомбе, кстати, именно он - привез её в Москву, помог с размещением и созданием бомбового устройства…

 

* * *

 

         Из всего произошедшего террорюги сделали выводы. Впредь, чтобы дамы бездарно не подрывались на кустарно созданных взрывных устройствах, а федеральные собачки своими носами больше не срывали задуманные операции, поступать кардинально по иному.

 

         Сели в кружок, вкатили друг дружке по укольчику, пустили папироску по кругу и придумали. Накрыть Москву сейсмовзрывом, а Питер угрохать беспощадной балтийской волной и утопить, как завещал им на четверть австрияк, на четверть немец, на четверть еврей и параноик Гитлер.

 

         Когда кайф прошел, а кумар рассеялся, террорюги почитали протокол производственного совещания и сказали, не глядя друг другу в глаза: тупари мы и безмозглые идиоты. Полистали священную книгу, но и там подсказок не было. - А если уже по два шприца дури и, да чего уж там, дело то святое - по две папироски забить в каналы? - Спросили они просветлённо, открыто и радостно уже глядя друг другу в глаза. Вмазали,  и поперла мысль, правда писать протокол, дурных не было, красиво думать всё любят.

 

         В соответствии с принципами демократического централизма, обратились в вышестоящую партийную организацию «Аль-Каиды». Там конечно сперва удивились, а потом обрадовались, почесали насекомых в бороде, и сообщили один одному: оказывается жизнь в низовых звеньях крепко бьет разводным ключом.  Зам. зав. орготдела Аль-Херам, потер руки, составил отчёт о дополнительном финансировании его родственников и переправил их запрос в йеменскую партийную группировку. В Йемене вошли в положение дружеских организаций Закавказья и… собрав немерянно американского баблоса - провели показательный теоретический семинар. На трехдневных занятиях было детально обдумано решение хирургической имплантации взрывных устройств. Назвали это красиво «хирургический терроризм».

 

         Цель состояла в том, чтобы под кожу смертникам (чтобы не было дискриминации по половому признаку - под кожу лицам обоего пола) имплантировать, а проще говоря - закатать в грудь и ягодицы, самое мощное (не ядерное) взрывчатое вещество - пентаэритриттетранитрат.

 

         Для чего это делалось? Вот тут-то и кроется хитрая восточная закавыка с секретом. Поясняю - по самой прозаической причине. Террорюги-смертники со скрытой внутри тела бомбой теперь смогут творить зло в любых мыслимых и немыслимых условиях, сперва, устраивать взрывы-авиакатастрофы, а после и, чем черт не шутит, и в самом сердце их главного врага - в Пентагоне и Белом доме. На сегодняшний день обычные сканеры установленные в публичных местах скопления народонаселения не способны распознать спрятанные таким подлым способом взрывные устройства, этим обязательно следовало воспользоваться…

 

         Докладчику, люди одетые в бурнусы и платочки на голове аплодировали стоя. Некоторые даже сняли для этого темные очки и вытирали слёзы умиления от преподнесённого им такого занимательного факта. Т.е. все было воспринято на самом высшем уровне, а именно в Шарм-эш-Шейхе, городе-курорте в Египте на побережье Красного моря.

 

         Высшим уровнем, томно обмахивающимся от несносной жары, было предложено доработать проект под кодовым названием «Pretty Woman» и как можно быстрее внедрять в повседневную жизнь. Как говорилось в введении к программе коммунистической партии Советского Союза (КПСС), принятой XXII съездом КПСС в 1961 г. (СССР - в лице своего боевого авангарда компартии, в те приснопамятные времена дружил со всеми террористическими и людоедскими режимами мира, в печати их называли «прогрессивными») «всё во имя человека, всё для блага человека».

 

         Контртеррористы с Интерполом собрались до кучи и, просматривая через два часа запись совета террористических директоров, во многих персонах участвующих в собрании узнавали арабских миллиардеров, голосующих за смерть, хаос и ловлю рыбки в мутной воде своими тугими кошельками. И какого ражна им всем было надо - нести в массы смерть и увечья?

 

* * *

 

         Большим планам - большое будущее, а большому кораблю, бороздящему воздушное пространство - большое плавание.

 

         Над Атлантикой, на высоте 10 000 метров, «Боинг-747» компании American Airlines без всяких видимых причин, кашлянул, клюнул носом и развалился на большие и малые фрагменты. Перед его вылетом был звонок о заложенной на его борту бомбе. Как в таких случаях бывает служба безопасности аэропорта им. Кеннеди, подключила все возможные и невозможные служба, включая нью-йоркскую полицию, отделение ФБР и ЦРУ. Проверили все, что только можно, рыли землю носом, как и положено, по многочисленным инструкциям - но ничего не нашли. Посчитали хулиганством и с задержкой на 7 часов отправили воздушный лайнер в дорогу. А с ним и 237 человек на борту.

 

         Сколько потом не пытались понять причину взрыва, сколько раз не прослушивали запись поднятого со дна черного ящика, понимание природы катастрофы, так и не смогло посетить умные американские головы.

 

ГЛАВА 51

Жоржер.  Кулинария.

        

         «Дорогу осилит идущий – сейчас мне пора определиться в какую сторону двигаться, а может махнуть на всё рукой: ордена медали заработаны, пенсионный возраст достигнут, чего тебе служивый ещё надобно?  Постой на месте, так гораздо спокойнее, а то неизвестно куда эта мутная волна вынесет, к каким Авгиевым конюшням приведёт нить Ариадны?» - рассуждал я затягиваясь табачным дымком, внутри пространства маленькой кухни над событиями суточной давности. Впрочем, думать об этом совсем не хотелось. Хотелось, выспаться, отдохнуть подлечить организм. Казалось, что в правом боку бомба замедленного действия. Сказывалось смена семи часовых поясов, огромное количество выпитого спирта, а с ним и нервное истощение… Чертовски устал, надо бы в храм сходить, отмолить грехи раба божьего – Георгия.

 

         Все мы находимся на обочине желудочно-кишечного тракта – для меня это максима. Отсюда и вполне конкретные рекомендации. Лечить хандру и печаль следует длительным приготовлением чего-нибудь вкусного. И время идёт и мыслям отдых и простор. Как потопаешь – так и полопаешь, по-моему, так говорится в народе.

 

         Всё эти чудеса актуальной молекулярной кухни оставим зажравшимся забугорным и совковым буржуям.

 

         Малосъедобные прихоти-мутанты с негодованием сдвигаю в сторону.

 

         Не понял, кто-то хочет попробовать? Пожалуйста. Выбирайте. Пюре из сырных личинок с отбивной из медуз… Сок выжатый из мучных червей и калифорнийских пескарей… Прости господи, мороженое из горчицы и свёклы… И всё это покрыть лепестками и розочками из сухих речных водорослей и натуральных собственных соплей подогретых организмом… Забыли про десерт? Здесь он - кекс с навозными мухами и тараканами. А декор? Он прежний – ожерелье из муравьиных яиц, живых опарышей и чуть разогретых фекалий дикого кабана. Главное во всей этой мерзости - не отделять мух от котлет.

 

         Что, уже тошнит?

 

         Зря! Зато без консервантов и химических красителей.

        

         Всё равно не убеждает? Правильно. Этих зарубежных любителей блом-марже, консоме - а ля тужур и другой гадости, также все это не греет, поэтому и порции у них с мизинец, чтобы после еды не рвало на родину, а с перепугу и не поносило.

 

         Поэтому для меня, как и для большинства вменяемых соотечественников – только борщ. Наш воспетый в виршах, непревзойденный и великолепный борщ.

 

         Как полководец перед битвой окинул поле будущего ристалища влажным взглядом и умилился увиденному. Все ингредиенты, включая мощную сахарную косточку с добрым куском мяса на ней, лежали наготове и только ждали прикосновения руки мастера.

 

         Ну, что ж, Паганини финальных аккордов, вперед. Начинаем упражнение: стрельба на поражение по живым мишеням.

 

* * *

 

         Руки заняты, голова работает над кулинарией, а не над тем, как провести вербовку, подрыв железной дороги или произвести закладку тайника, чёрт бы их всех побрал.

 

         Если что-то готовить, то «что-то» и получится. Если хочешь, чтобы из этого получилось «что-то» хорошее и стоящее, то и усилия следует прикладывать гораздо более серьёзные. Поэтому, если борщ готовить менее четырех часов, то это и не борщ вовсе, а резиновые калоши на красной подкладке.

 

         Преодолеваю самим же возведённый порог дозволенного. Не ленюсь. Наливаю чистейшей воды в кастрюльку, туда промытую косточку с мяском и на огонь. Раздобыл у добрых людей на рынке темно-бордовую аккуратненькую свёклушечку, морковочку ровненькую, лучок гладенький, спелых помидорок, красный и желтый перчик, сухой боровичок, пару зубочков чесночка  – всё это нашинковал, порезал и в известной последовательности начинаю тушить в глубокой сковороде до состояния пюреобразной размягчённой массы. Не забываю шумовкой снимать пену с поверхности мясного бульона. Почистил штук пять картофелин-фрейлин, вилок капустки. Ночью, когда приехал, не поленился замочить стакан белой отборной фасольки… И все это томится на маленьком огне, и нежно перемешивается и небольшими порциями добавляется в бульон.

 

         А главное, в момент шипяще-шкворчащего священнодействия, напоённый и насквозь пропахший ароматами лета, солнца и счастья, ни в коем случае не употребляй слова типа: честные выборы; слуги народа - единогласно избранные депутаты; влияние гламура на здоровье; фамилии выстроившихся у кормила власти, другую лабуду… Потому что стоит тебе отвлечься и все насмарку. Детям такое варево, созданное под гнусные словеса лучше и вовсе не давать. Ну, уж если сподобишься, угостишь отроков и отроковиц – не обижайся на судьбу. Рядом с тобой вырастет злобный мутант с космическим гламуром в заднице, поедающий нашу плодородную землю в прямом смысле или выражаясь на французском «шу ше ра».

 

* * *

 

         Завершающий аккорд – знаменующий собой процесс сжатия времени и пространства.

 

         Боже, где взять силы, чтобы удержать эти фонтаны слюна, беспрерывно сочащейся из отверстия в голове.

 

         Срочно следует чем-то отвлечь голову.

 

         Теорий не нажил, не придумал, поэтому говорю только об ощущениях.

 

         Достал свеженькой зеленушки, куда входят укроп, петрушка, еще три или четыре травки, перебрал, промыл, на полотенце просушил и мелко нарубил с добрую жменю. Остальное, чтобы организм зря не простаивал, а выделяемый желудочный сок не растворил его до костей, начал жевать, аки конь в стойле.

 

         Когда до готовности борща осталось минут тридцать, прочел вслух «Отче наш» и вспомнил заповедь про чревоугодие. Однако же, не поленился, достал глубокую утятницу, туда влил припасенный литр растительного масла. Пока оно накалялось, быстренько на кефире замесил тесто, как на блины и начал готовить пампушки. Гора росла, и… Каюсь, православные, спаси и помилуй, штук пять, давясь и обжигаясь в отверстие закинул, просто не смог обуздать мятежную плоть.

 

         Достал из варева кость. Обжигая руки, срезал тонкими ломтиками дымящейся говядинки. Кость долой, а мяско в кастрюлю, вслед за ним мелко нарубленный чеснок и половинку стручка жгучего перчика. Ложка в кастрюле проворачивается с трудом, это моя любимая консистенция. Из холодильника не забыл достать баночку густой домашней сметанки. Оттуда же покрытый инеем графинчик очищенной на березовых углях водки.

 

         Расстелил скатерку с павлинами. На неё пампушки… Графинчик… В полуторалитровую обливную миску налил дымящегося борща, добавил сметаны, сыпанул добрую горсть зеленухи и, не читая молитвы, истину говорю, исключительно во здравие, приготовился влить в себя сто граммов холодного алкоголя…

 

         В этот самый момент, раздался самый противный и ненавидимый мной звук – звонок в дверь. В стоящий на кухне видеомонитор глянул и чуть не рухнул в обморок. За дверью стоял офицер по особым поручениям нашей конторы… Пришла беда - отворяй ворота. Пришлось открывать…

 

* * *

 

         - Подполковник Муранов?

 

         - Да.

 

         - Предъявите, подтверждающие документы.

 

         Хотел ему показать все свое разочарование его приходом, да снять трусы, да помахать у него перед лицом. Однако он старше меня по званию и по должности, да и с трусами незадача… Пришлось доставать удостоверение и зло совать ему в лицо, он успел чуть отклониться, поэтому нос я ему не разбил.

 

         - Полковник, мы с вами неоднократно встречались, зачем эти формальности, - срываясь на нервный хрип, начал возмущаться я, однако закончить он мне не дал, мужик оказался крепкий, его из-за погон и занимаемой должности видно и прислали ко мне.

 

         - Подполковник Муранов, - сухо ответил он, - на аэродроме вас ждёт спецборт, все подробности узнаете в воздухе. Вылет через час, на сборы три минуты, нам еще туда надо добраться.

 

         Я, разве что не плакал. Слезы, горючие, мужские слезы туманили мозг и создавали условия для смертоубийства. Он делал вид, что запахов в этом мире вообще не существует. Однако, смягчив и обуздав казенщину лица, учуяв ароматы кулинарного искусства, подобрев сказал:

 

         - Хорошо, на сборы семь минут. С сиренами должны будем успеть.

 

         Как говорила одна глупая, огламуренная девочка, чьим главным преимуществом был возраст - не более сорока двух годков: быстро кончать преимущество и достоинство оратора, а не мужчины… Исходя из этого мудрого совета, кончаю быстро и с удовольствием.

 

         То, как я хлебал своё варево, давясь, кусая язык и щеки, захлёбываясь и разбрызгивая вокруг себя красные пятна моей невыплаканной от горя души, не суждено никому понять, не родился еще такой художник способный изобразить эти страдания... Как сами понимаете, от водки пришлось отказаться. В момент поглощения всей философии моего горестного существования (глупая выспренность стиля диктуется особыми обстоятельствами)  я, чтобы не терять времени, с успехом одевался в штатское, так как в момент приготовления борща был одет в голое.

 

         Чему нас хорошо обучили и приспособили - это ходить строем, отбивать идеологические атаки, пресекать такие же диверсии и производить хорошее впечатление на начальство.

 

         Через пять минут, я был готов к выполнению задания командования.

 

         Весь в цветных, жирных проплешинах от борща, через семь минут пьяный от сытости, в разных носках и кедах, с полной авоськой хрустящих, тающих во рту пампушек я садился в машину, которая завывая сиренами и разбрызгивая все лужи, рванула с места, увозя меня в неизвестность.

 

         Будьте вы все, вместе со мной и моей службой прокляты до третьего колена.    

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 21

 

         Фашисты с блокнотом, фотоаппаратом и диктофоном, именуемые иногда журналистами, в тяжёлые времена под музыку финансовых воротил, создают определённые настроения в обществе - именуемые выжженными свалками.

 

         Молодой, дурной, переполненный тестостероном, готов ко всему, что и приносит удовольствия, кроме одного - работать мозгом.

 

         Прозреют слепые, заговорят и услышат глухонемые, а мы из племени алкоголиков, займём созерцательную позицию и со стороны, потягивая хлебное вино,  будем наблюдать это вырождение инвалидов.

 

         Заранее, чтобы не быть застигнутым врасплох, работал над некрологом Харона, тайно в душе надеясь, что он покончит с собой и своим самоубийством облегчит миру мирное существование планеты Земля в пределах всех колец МКАДа.

 

ГЛАВА 52

Жоржер. Возвращение на Голомятный.

 

         Подогнали машину, чуть ли не под работающие винты готового к взлету Ан-12, а мне было известно, что для прицельного бомбометания и сброса десантируемых грузов в кабине штурмана этого монстра, установлен прицел НКПБ-7. Мне не понравились мои лирические воспоминания о тактико-технических характеристиках военно-транспортной авиации Родины. Получается, что меня могут прицельно метнуть. И метнуть с большой высоты, и попасть мною в цель…

 

         Когда я попросил у полковника подогнать для полёта Ан-124 «Руслан», имеющий  две палубы, где гораздо удобнее располагаться, он только хмыкнул, похлопал на прощанье по плечу и буркнул: «Давай, служивый, сполняй функцию. Кхе-кхе, юморист-говнист». Пришлось подчиняться.

 

         Перед посадкой он же выдал мне конвертик с пятью сургучными печатями. Скучный такой пакет под сургучом. Так и хотелось спросить, а почему, собственно говоря я, потрудитесь объяснить. Однако, подумал, загорюнился и грубо сказал себе, пошли они все в жопу.

 

         После набора высоты в транспортнике, забитым кроме меня и другим барахлом, стало холодно. Пришлось прибегать к помощи выданного мне тюка изношенной ветоши. Снимать кеды, обляпанные борщецом брючата и куртку в дюралевом помещеньице тот еще кайф. Однако хочешь не хочешь, а давай стриптизер, разоблачайся. Подобрал себе достойный фасончик, натянул унты, термобельё, штанишки на вате, и после вскрыл конверт…

 

         Мог бы сейчас сказать, что лучше бы и не вскрывать. Однако прости меня, достойного сына, мама дорогая, жена на конспиративной квартире и дети, распиханные по детским домам? Хотя, вроде с последним утверждением вышел перебор. Взрослые они у меня. Замужние девчата. Ладно, к детям, будем живы, вернёмся позже.

 

         Текст послания подписанный вторым лицом конторы, с грифом «Перед прочтением сжечь» удовлетворения мятежной буре, т.е. мне - не принес… Как будто в буре есть покой? Пришлось вернуться к авоське с вкусными пампушками. Изглодал десятка полтора, отнес водителям воздушного лайнера. Сам улегся на какие-то мешки, ноги согревались собачьими унтами и под звук хохота военных пилотов и мерное гудение двигателей, трошки прикимарил. И уже там, во сне я и водки выпил и с толком и расстановкой закусил всё это своим любимым наваристым борщом.

 

* * *

 

         Когда, часа через два раскрыл ясны очи, долго вспоминал, куда это меня черти лохматые занесли? Вспомнил. Плюнул от досада на обшивку. Еще раз перечитал вскрытую бумагу. Хотел поджечь, да не стал.

 

         Из любопытства покопался в тюке с сэконд хэндом  (second hand), его мне прицепили в довесок к конверту. Мать честная, песня моя не спетая - так это же все то барахло, которое я сдавал вместе с ящиком. Мы с ребятами уперли его из под носа вражеской резидентуры. От удовольствия и понимания, что жизнь удалась, не поверите, даже заржал не доеным жеребцом.

 

         Посильнее ткнул ноженькой одетой в унты и возрадовался, точно, все на месте - непочатая канистра спирта, о пяти литрах, стоит родимая меня дожидается. Эх, жисть, прощай воспоминания о борще, простите меня пампушата, опять в образе тролля придётся бросаться в пучину неразумного. Ну, здравствуй тушенка из говядины и омлет из яичного порошка с сухарями.

 

         Сходил к простым парням в лётчицком обмундировании, поинтересовался всего то тремя вопросами: где можно отлить; сколько до места моего десантирования с помощью прицела НКПБ-7 и есть ли у них вода? Получил исчерпывающие ответы и пол литра воды в пластиковой бутылке. Видя моё неуверенное лицо, ребята меня обнадёжили, сообщив, что назад без меня не улетят.

 

         Эх, жисть! Вскрыл десантным ножом продовольственное довольствие, обрадовался розовому мясу, вспомнил, как Гусаров восторгался моим умением разворачивать банку. Развел спиртяги, хряпнул, закусил. Оставшиеся до дозаправки в Норильска шесть часов проспал словно младенец в колыбели, разве, что палец не сосал.

 

* * *

 

         Я, хоть и спецборт, но ноги размять в Норильске вышел. Мать честная, хорошо то как. Ни тебе начальства, ни тебе жены, с её набившим оскомину ответом «в пи…де»,  на мой законный вопрос: «Мои носки и трусы, где?» Полярная ночь. Всполохи на небе Северного сияния, хотя нет, это гудел как улей, украденный у народа родной Норильский комбинат. И если бы не удары сотен молотов, и не скрип железных ковшей из под земли, по полной мере черпающих из недр Родины, редкоземельные металлы. Мог. Ей-богу, мог бы сказать - тихо-то как,  господи. Тихо…

 

         Зажмурил глаза от всего этого счастья, морозного воздуха и ощущения полной жизни. Но безмятежное существование закончилось как-то уж совсем быстро и неожиданно.

 

         Только отошел к сугробу, только расстегнул ширинку, чтобы хоть как-то отметить своё существование на этой грешной и прекрасной земле, как меня сзади обхватили и обмотали чьи-то руки. Обдало тысячами алкогольно-никотиновых перегаров и знакомый демонический голос, явно принадлежащий Гусарову восторженно завопил: «Держи его Федюня, счас этот предатель и фашист получит таких знатных пиз…лей, что и псам-рыцарям не снилось».

 

         «Гусаров со своим ассистентом, пьяные в дугу и..., судя по обхвату, получалось, собираются меня бить» - совершенно неожиданная разгадка этих объятий посетила мой утративший чувство опасности мозг.

 

         Пришлось мне, академику по вскрытию банок, подполковнику из чеки сперва вставать в боевую позу, а потом упрашивать двух пьяных уродов не прибегать к насилию. Ибо великий писатель человечества, гуманист и человеколюб - эл эн Толстый, будучи сторонником и яростным апологетом непротивления злу насилием, призывал всех избегать решения конфликтов при помощи побивания камнями несогласных.

 

         Говорил я долго, прикладывал руки к груди, указывал ими же на небо, читал на распев, любимые молитвы Ивана Калиты и монахов Донского монастыря (когда меня туда внедряли послушником, кое-что пришлось подучить, хотя до сих пор ни бельмеса не понимаю). В финале своего горячечного плача-выступления, сообщил этим раскачивающимся из стороны в стороны алкашам, что лечу назад на Голомятный, для подготовки и дальнейшей передачи дел и «куклы-пустышки»… Закончить мысль мне не дал пьяный Леха. Расставив пошире ноги и приготовившись к насилию надо мной он противным голосом начал допрос бывшего коммуниста.

 

         - А где? Где ты был, мерзкопакостный человек? В это же время, не снимая с предохранителя взведённой ноги, Гусаров старался наподдать мне пендаля.

 

         - Как это, где? - Пытаясь увернуться от его ноги, пришло время искренне удивляться мне. - Грузы оформлял, а вы, сукины дети, где были, я обыскался вас, думал, что бросили меня и улетели.

 

         Ну не буду же я им рассказывать про борщ и пампушки, и про то, что я успел побывать в стольном граде и переночевать на конспиративной квартире.

 

         Мертвая хватка с удивлением для неё ослабла.                                       

 

         - Предлагаю, парни и вам, вместе со мной вернуться на Голомятный и… - Гусаров во второй раз  не дал мне окончить очередную красивую байку.

 

         С криком всех трёхсот спартанцев, как при битве за Фермопилы, он завопил: «Мы должны этому ублюдку хоть что-то, от имени патриотов России привезти», - и они начали громко обсуждать дальнейшие планы, выставления нашего заслона террористам.

 

* * *

 

         Эти ребята оказались умнее меня. А ведь про Борзого-то я и позабыл. Как рассказал источник в его окружении, он уже и оплату за ампулы получил. Надо будет ему прихватить чего-нибудь из тех ящиков, которые стояли в штольне у Егора. Если Борзой ничего им не передаст, бандиты, имея неплохую идею, будут искать её решение в другом, более доступном месте.

 

         Как не хотелось, однако пришлось вместе с близнецами идти в ресторан. Что удивляло, так это то, что обслуга знала их уже даже по именам. А уж когда началась гусаровская вакханалия по поводу заказа: «Эльза, лапушка, давай быстренько, нас самолёт дожидается». Я окончательно утвердился в мысли, что ребята, время проведенной в норильских степях и солончаках потратили недаром.

 

        

 

         Покушали, что там Эльза Рабле принесла, выпили тёплой водки, Гусаров этим фактом особенно гордился, помянули Егора Кронштейна, для меня новость о его героической смерти оказалась неожиданной, ну, и побрели по взлётно-посадочному первопутку в сторону стоящей самолетной тушки.

 

         Я на свои выпитые в самолёте витамины, Лёха с Федей на прошлые, как они говорили, с обеда замешенные дрожжи, приняли всего-то по 350 граммчиков настойки «Проблеск сознания», однако торкнуло нас прилично и уверенно. Бодрячком, с неведома, откуда появившимся блеском и азартом в глазах, постоянно срыгивая остатки салата «Цветы Заполярья» в  состоянии близком к  «в полное говно» наша троица смотрелась очень колоритно.

 

         Хоть и спецборт, т.с. литер, а под свою нетрезвую ответственность, находясь между двух братьев близнецов, загружали пьяный груз в трехзвенном варианте во чрево самолета с шутками прибаутками и другими песнями. Пришлось летунам, чтобы сильно не удивлялись и не болтали лишнего спиртяжки-то отлить. Нате, пейте, не жалко.

 

ГЛАВА 53

Работа на Голомятном.

 

         Приземлившись в нашей гавани, удивились тому, что вертолет уже был готов к принятию трио ложкарей-балалаечников для дальнейшего перелёта на Голомятный. Однако, холодно. Пришлось факт убытия на обитаемый остров отметить традиционным способом.

 

         Прибыли и туда.

 

         Вдумчивые вы мои! Что удивило. Безмерно обрадовал факт выхода к самолету не голомятных коммунаров, их-то  как раз и не было видно, а вот выход белого медведя, старого знакомого с ошейником-радиомаяком - это порадовало.

 

         Гусаров, обращаясь к пытающемуся спрятаться Феде говорит, иди мол, поздоровкайся да поручкайся со спасителе нашим. Тот отказался.

 

         Отыскали в цубике приёмов и диспетчеров, пьяного до бессознания человечка. Испытанным способом привели в чувство - налили ему спирта, он выпил и от удовольствия и кашля чуть от радости богу душу навсегда не отдал. Когда нечленораздельное мычание переросло в очертания узнаваемых слов, выяснили события последних трёх суток после нашего отлета.

 

         Сходили к скорбному месту, туда, где в двух бочках были останки двух сожженных. Подивились тому, что никто этих ребят оттуда даже не потрудился выковорить, говорят, что ждали следователей с Диксона и вдову Кронштейна. Нам тоже было не досуг, пусть дожидаются прокурорских.

 

         В медсанчасти, приспособленной для проведения операций и восстановительной терапии обнаружили семь теней. Дочери гор и высокогорий выглядели очень скверно.

 

         Всю жизнь хотел быть доктором и лечащим врачом, однако страсть к наживе и жажда получения больших звезд на погоны завела меня в другую сторону, получалось, что завела она меня к смертницам-шахидкам.

 

         Быстренько надев белый халат, вкатил им побелевшим от боли, по обезболивающему на основе героина уколу, осмотрел. Оказывается, у всех семерых были трансплантированы, вмонтированы под кожу устройства.

 

         Покормили этих несчастных. Напоили горячим чаем. После героина, взгляд так и не разморозился. Пришлось самим одевать их в тёплое и под конвоем Феди отправлять на посадку.

 

         Быстренько с Гусаровым метнулись к кронштейновскому складу, набрали несколько мешков ампул с просроченной аскорбиновой кислотой, в просторечии витамин С или аскорбинка. Мешки закинули за спину и на взлёт.

 

         Не задерживаясь, переправили всех к вертолету и на Диксон.

 

         Вертолетчики, когда мы загружались поинтересовались будем ли мы ждать своих коллег, так как в сторону острова направляется три вертушки спецназа со следователями, прокурорами, представителями ФСБ и большого количества офицеров войск противохимической обороны.

 

         Зачем они нам. Суеты много, а лишних вопросов ещё больше. Дал команду на взлет.

 

         Когда взлетали, опять начал читать полюбившиеся молитвы. Читал истово, бил поклоны и всуе поминал господа. Ни Гусарову, ни Войтылову о том, что мы транзитом вывозим, решил ничего не говорить. Так спокойнее. Если бы они знали, какой опасности  подвергаются жизни стольких людей, прибили бы меня точно.

 

* * *

 

         После приземления к своему сожалению вывели только пятерых шахидок. Две скончались. Возможно, с героином я несколько переборщил. Не выдержали дозы. Зато перед смертью ничего не болело, не разламывалось. Предупредил местных ребятишек в форме, чтобы к ним никто не прикасался.

 

         Оставили трупы на Диксоне сами в самолет. Одели женщин в костюмы применяемые минерами при разминировании особо опасных грузов, разделили по секторам. Каждой свое особое место. И самолет взял курс на большую землю. Мои лихие действия попутчики ни как не комментировали, раз делает – значит так надо.

 

         С дозаправкой справились.

 

         Прилетев на Кавказ, куда именно сказать не могу, сдали местным специалистам из конторы свой груз.

 

         Оттерли со лба пот. Продышались. Прокурились. Сняли оставшимся спиртовым запасом стресс.

 

         Уже без особых почестей отправились в Москву. Оттуда к Борзому трио массовиков  затейников добирались без особой помпы. Зато не пили, было чем заняться по прибытии. Сутки драили ампулы и ставили на них клейма, которые Борзов видел на той, которую передал Пердоватору.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 22

 

         Представляй. Мерзкое существо - жёнушка твоего лучшего друга, свалила к месту прописки. За окном мокрый в жёлтых и оранжевых колдовских промоинах осенний город-призрак, известный с раннего детства. Ты после обеда весёлый заводной, хорошо взъерошенный алкоголем, шлёпаешь босыми ножками в биологически правильно выбранном направлении… Пузырь - пузырится и давит не бёдра своей прямолинейной переполненностью. Прямая кишка готова стать идеально прямой, надо ей только помочь с этим справиться… Изысканная подтянутость и спущенные штаны говорят о многом…

 

         Ты садишься, расслабляешься и, не глядя на извержения организма, вместе с ними тут же подскакиваешь, как ужаленный… Чья-то преступная рука подняла седло и ты голой жопой, плюхнулся на холодное…

 

         Весь в собственных испражнениях, не выбирая выражений, желаешь живущим поколениям: «Выдержки вам, люди доброй воли! Умеренности в еде и питье, а иначе сидеть вам граждане загорюнившись на холодном, в собственной неприятной субстанции и противной вони».

 

ГЛАВА 54

Муранов. Судьба потревоженных.

 

         Прибыли, извлекаемые порномагнатами, более значительны, нежели объединенные доходы всех профессиональных футбольных, бейсбольных и баскетбольных клубов всего мира. Я сдуру и поинтересовался, а куда, собственно говоря вы определите девчат, неужто в порностудии.

 

         Коллега из дружественной кавказской, кстати, очень засекреченной структуры объяснил весь финт с тем живым грузом, который мы ему передали.

 

                - Ну, что ты. Всё гораздо серьёзнее. Мы их, как большие гуманисты развезём по их родным местам, а там уж как судьба улыбнется.

 

         - Так они же во взведённом состоянии, - моему удивлению не было предела.

 

         Коллега только загадочно улыбнулся и к улыбке присовокупил простые слова, идущие от сердца, правда, мне от них как-то стало не по себе.

 

         - Мы знаем и знаем именно благодаря твоей информации и тем фотографиям, который и ты и другие сотрудники прислали в адрес твоей конторы.

 

         Вот те раз. Так я еще и фотограф. Это открытие меня удивило.

 

         - Это ж, каким я местом их фотографировал, - спросил уж, как-то очень простецки.

 

         - Не знаю, но фотки имеются. А уже по ним и по тем бумагам, которые были изъяты у Хасана Гараева, все домашние адреса, откуда прибыли красавицы нам хорошо известны.

 

         Расстались с ним вроде мирно, но у меня остался тяжелый осадок. До меня дошло, что, зная радиочастоты имплантатов при отправке в родные поселения и аулы, по-видимому, при сборе всей родни и тех кто отправлял их на Голомятный, произойдет взрыв. Пять молодых женщин, пять взрывов. Устройства устанавливались с секретом, консультантами выступали специалисты из «Аль-Каиды»  главным составляющим этих машинок, была их неизвлекаемость из тел.

 

         Больше всего меня до сих пор бросает в пот одна мысль, а если бы этих девчат разнесло на молекулы в момент нашего девятнадцати часового перелёта. Взрывчатка была не из детской песочницы откопана, как-никак - самая мощная в мире я уже и название её позабыл в конце что-то с нитратами связано. Да и не в этом дело. Показали мне кадры фронтовой кинохроники, когда рванул дом (не хочется говорить, что была подорвана смертница) той семьи, которая откомандировала на шахидское задание одну из своих невесток, оставшейся вдовой. Очень впечатлило. Если бы такое долбануло в толпе, во время празднования очередного повышения цен или весёлой масленицы посвященной демократическим преобразованиям – полегло бы сотни россиян. А если бы сработало в самолёте? Каюк всем имеющимся надеждам на получение повышенной гебистской пенсии и на то, что на склоне лет буду заниматься внучатами, учить их любви, честности и порядочности.4

 

* * *

 

         О том, почему мои начальники, планируя завершающий этап этой операции, не сообщили закавказским друзьям по оружию о предполагаемой угрозе заражения сибирской язвой целых районов, знать полагается тому, кто об этом, конечно, совершенно случайно забыл. Всякое бывает. Опять же старость. Контузии полученные при первом штурме Грозного… Да мало ли бывает случаев, когда человек, да, даже генерал, представьте себе, случайно упускает из виду некоторые детали, орнаменты и завитушки текущей жизни.

 

         Так ли оно было на самом деле мне неведомо, правда, когда через несколько дней, уже по месту службы сперва вкатили «служебное несоответствие» и только потом объявили благодарность, так и хочется сказать «седой генерал, утирая скупые мужские слёзы…». Нет, слёз не было, а генерал был. Сухо пожал руку, поблагодарил за выполнение задание и, как что-то интимное сексуально шершанул мне в ухо: «Главный, - и он указал на трещину в потолке, - представил тебя к званию «Герой России»

 

         - А как же остальные, - я пытался быть честным, настойчивым и целеустремлённым. – Гусаров и Войтылов, они не жалея себя помогали мне.

 

         Генерал поморщился, словно от зубной боли:

 

         - Гусаров, тот ещё фрукт, и вообще он не из нашего ведомства, он военный. Нам совершенно не следует создавать конкуренцию нашим успехам, нас там, не поймут. – И он опять указал на молярные недоработки своего кабинета и, вздохнув, добавил. – А Войтылов… Так это какой-то беспризорник, без постоянного места жительства, без определённой профессии.

 

         Я ухватился за эту идею и попросил генерала хотя бы организовать для Феди паспорт с регистрацией… Он вопросительно поднял глаза, как бы сигнализируя, где? Допустим в том же Птурске, откуда и был родом. Начальник обещал подумать. Я понял, быть Федору с паспортом. После чего гаркнул: «Служу России! Разрешите идти?».

 

         - Давай, подполковник, старайся, - он оскалился, демонстрируя полное расположение ко мне, - может еще полковником будешь, а сейчас сходи в отпуск.

 

         И когда я уже взялся за ручку двери, в спину услышал достаточно странные слова:

 

         - Пока ты будешь по курортам разъезжать со своей гоп-компанией (достаточно прозрачный намёк на гопников) мы со специалистами ещё и ещё раз посмотрим фильм, который ты передал вместе с рапортом по поводу пропажи денег.  Ты думаешь, мы поверим тебе?

 

         - Не думаю. Это не ваша работа! – Иронии отец-командир, должно быть, не понял, однако, видя моё искреннее желание вернуться и четко без обиняков объясниться, резко добавил:

 

         - Кругом! Из кабинета, шагом марш!

 

* * *

 

         Пришло время подвести итоги всего произошедшего, не в рапорте, а для благодарных потомков:

 

         - нарушили планы лютого ворога по уничтожению мирнопашущих на капиталистической ниве, добропорядочных граждан, как России, так и США;

 

         - одержали, даже и не попытавшись спасти шахидок от смерти, неубедительную победу;

 

         - провели несколько показательных учебно-воспитательных акций, результатом которых было бегство пяти тейпов с насиженных мест. Им популярно объяснили, что означает заражение организма спорами сибирской язвы, которые, якобы были заложены в тела смертниц;

 

         - пока тейпы обустраивались на новом месте, террористическая активность с их стороны была полностью парализована;

 

         - в очередной раз, как в битве против басурманов-крестоносцев, бандитам было ясно сказано: «Кто к нам с антраксом придёт, то от него и погибнет. Точка. Ру.»;

 

         - где-то за столбом меня ждут сто пятьдесят штуковин, перевязанных красной, обязательно красной, привык, знаете ли, ленточкой долларов зловредного США. Гусаров во время раздела трофеев отмёл моё «всем поровну». Ты, говорит и так можешь службы с пенсионом лишиться, оттого-то и получается, что тебе за храбрость и стойкость при выполнении законного отъёма денег (где-то я уже встречался с этими словесами) надлежит ко вручению половина…

 

         Поэтому, подводя под своими рассуждениями жирную финальную черту, беру на себя смелость без излишних церемоний окончательно подытожить: я к бедности привык с самого раннего детства, мне бедность не порок, а мать родная. Поэтому обращаюсь к остальным землякам и родственникам:

 

         Братья и сестры! Верните свою готовность к тому, к чему нас приучила родная коммунистическая партия во время жизни в социалистическом раю. К полной уверенности в том, что завтра лучше не будет, к тому, что пора вернуться к любимому занятию каждого русского человека: запасаться солью, спичками и сухарями. Грядет завтрашний день и, что он принесёт под знаменами победившего демократического чекизма, не ясно – совсем не обязательно, что это будет связано со счастьем и здоровьем каждого из нас.

 

         И, тем не менее, после большой дымящейся ложки дерь.., пардон, пессимизма, хочу официально, как кандидат в «Герои России» заявить – жизнь понятие позитивное и прекрасное, чего и вам желаю.

 

         Потрудитесь дать аплодисменты!

 

ГЛАВА 55

Муранов. Борзой. Обстрел.

 

         Прибыл к Борзову. Тот чуть ли не в ногах валяется и нервно кричит:

 

         - Ты меня без ножа режешь. Ко мне дважды наведывались эмиссары, знаменосцы их центра, не слыхал, «Свободный Кавказ» называется? - как-то его после последних слов не хорошо передёрнуло. - В последний раз предупредили, что им нужны только эти стекляшки, ну, или моя жизнь со всей моей многочисленной родней. Давай же быстрее.

 

         Передал я ему эту сумку, а у самого странная мысль появилась. Этот урод понимает, что могло наступить, если бы там находилась отрава, изготовленная в закрытых лабораториях страны великой, могущество которой основывалось на шантаже подобными «стекляшками» и разными другими прибамбасами.

 

         Ведь почему Гитлер, имея огромное количество отравляющих веществ, так и не применил их во время войны? Ответ прост, этого людоеда предупредили, что если только ты, вшивая шавка, попробуешь даже случайно нажать на пуск, твоим распрекрасным городам с большой концентрацией населения наступит полный трындец. Адекватный ответ будет получен Германией незамедлительно. Того, что случилось в битве при Ипре 22 апреля 1915 года, когда немцы, впервые крупномасштабно применили химическое оружие (хлор), в результате которой в течение нескольких минут погибли около 6 тыс. человек - такого не повториться.

 

         Видя как подпрыгивают испитые щеки Борзого можно было понять, что плевать ему на всех, главное это деньги и чем больше их заплатят, тем на большие подвиги  и мерзости он может пойти.

 

         Сухо распрощался с ним. От выпивки гордо отказался. Правда, не забыл забрать пакет с обещанными тремя сотнями тысяч долларов. В конторе уже несколько раз, при помощи мобильной связи интересовались их судьбой и очень убедительно просили этот пакет не потерять.

 

         Правда наши спецы и аналитики, очень даже успешно просчитав мои действия и отношение к деньгам не учли фактор человеческой жадности и жлобства со стороны плательщика. Из города меня никто с тремя долларовыми брикетами выпускать не собирался.

 

* * *

 

         Выходя за ворота бандитского особняка, я даже ручкой помахал ехидно улыбавшемуся мне вослед Борзову. После чего под визг и завывание сирен скорой помощи был достаточно серьёзно потревожен очередями из автоматического оружия. И если бы не ставшая между мной и стрелявшими с другой стороны улицы машина Скорой помощи, быть мне убитым на месте.

 

         Предварительное обсуждение с Гусаровым по поводу бронежилета, оказалось пустым и беспредметным, т.к. он повоевавший рассказал, что «калаш» с двадцати метров пробивает его насквозь и при таких обстоятельствах восьмикилограммовое чудище является лишь предметом, сковывающим движения и не дающим простора для легкости маневра.

 

          Борзой наблюдающий за моим убийством из окна особняка, наверное, был очень удивлен тем фактом, что пули не дырявили машину насквозь, как бронежилет, а застревали в одном борте. Ну, что же. Остаётся, в спину нам, по его ошибочному  мнению, жестоко обманутым тупорылым лохам пожелать «Gloria victis!» (лат. - Слава побеждённым!).

 

         Когда же стрелки догадались пульнуть по водителю Скорой помощи, только густая дымовая завеса была приветом для необученных снайперов и издевательством со стороны бравой троицы, обведшей вокруг пальца умника Борзого и посрамившей аналитиков родной конторы, посчитавшей, что главная угроза при пропаже денег исходит от меня.

 

         Кстати видеозапись, ведущуюся якобы из дома Борзого, наглядно подтверждала мою честность и желание любой ценной сохранить и пакет, и свою жизнь. Однако жизнь офицера перевесила меркантильные ожидания бухгалтеров из конторы и он, прикрываясь пакетом, как щитом случайно, я подчёркиваю, хотя мне это даётся с трудом - случайно обронил вожделенный источник обогащения на землю, спасая свою жизнь, здоровье и финчасть от незапланированных расходов на похороны героя.

 

* * *

 

         Долго же я сопротивлялся. Ходил, курил обе сигареты и всё в глубокую затяжку. Внимательно и туманно вглядывался вдаль. Призывал свою совесть, чёрт его знает к каким нравственным знаменателям, тем более что в числителе у меня был триста штук гринов. Я вспоминал и о большой заслуженной мною пенсии, и о прекрасной выслуге лет. Чего я только не перепробовал, не перебрал, но, ни один мой довод не мог устоять перед прагматизмом простого стрелка радиста, подполковника (его звание и принадлежность к структурам армейских спецподразделений, как раз перед планированием операции выяснил) Гусарова. Змей-искуситель, плотно, до обморока обмотав меня своими липкими, как изолента аргументами всё время нашёптывал: ну давай, давай, давай - ё-ё-ё-ё-ё-ё… И по матери меня запускал, и по отцовской линии не щадил.

 

         Слаб человек. Тем более Гусаров надавил на самое больное. Мы, говорит, с Федям, корячились, жизнь свою единственную под угрозу ставили, кровь мешками проливали, давай делись успехом.

 

         Я естественно картинно, всплёскивал руками, удивлялся: «Что-то я не припомню, когда это вы ставили свою жизнь под угрозу? Наговариваешь ты больше…».

 

         Гусаров же, находчивая скотина, тупо таращился на меня, тряс как больной эпилепсией головой и возмущенно кричал: «А когда спирт твой поганый пили, мы что нектар с цветков опыляли? Имей же совесть, а ведь она у тебя, когда то была! Ну, давай, Жорик, создадим условия для незаконного обогащения офицеров и командиров спецслужб. А то вот накось, водки выкушай, сучий ты потрох. Но только без обиды».

 

         Я же, как баран у новых ворот, выпил предложенные полстакана подакцизного продукта и голос мой хоть и дрожал от нахлынувших воспоминаний о первой присяге сэсэсэру и дальнейшем прохождении службы, но дрожал он как-то уж больно не убедительно. Металла у отказника в голосе не было, вот что я тебе скажу дорогой читатель. А Змей все продолжал увещевать и накручивать и накалять и безумствовать. Не поверите, в позу бойца стал, собираясь меня в очередной раз бить в область живота, говорил. Вкрадчиво и по-дружески объяснял, что бить будет больно, но аккуратно, чтобы перед принятием правильного решения синяков не оставлять. Так и говорил, изобью тебя безмозглая скотина, как сидорова козла, ты только не обижайся. А зачем мне обижаться, когда деньги будут в кармане.

 

         Короче говоря, дал я слабину. Согласился, подставить свою башку под снайперов и автоматчиков, а заодно разыграть небольшой спектакль. Вот так как-то… Родная контора, прикрытие и физическое подавление стрелков не обеспечила, а долларовые купюры просто так требовала сдать. Делать нечего, пришлось заниматься самодеятельностью.

 

ГЛАВА 56

Гусаров. Расставание.

 

         Ознакомился с последними тезисами Жорки. Понял, что контузии могут быть разные и от взрыва, и от наркоты, и от гидрашки. Смеяться не позволяет гонор, но так как он говорит, поверьте, это достаточно смелое заявление, про ожидаемые разнообразные блага и излишества. Говорит, с гидрашки перейду на вискарь и коньяшные изделия.

 

         Хорошо, что хоть хлопец оказался вменяемым, мог слушать аргументы, а там, где слезами, где угрозами, но заставил этого олуха и Ирода в одном лице, будущего «Героя России» пойти на поступок и бандитские деньжата прибрать к ручонкам шаловливым. Будет ему на старости лет ответ за какие шишы зубы стертые от овсянки вставить и дорогущие лекарства прикупить…

 

         Короче говоря, как то уж совсем незаметно втиснулся он третьим в нашу тёплую компанию. Подозревать что это у него очередное задание по внедрению, как-то мозг в эту сторону не поворачивался. Он рисковал больше нашего. Совершил служебное преступление, как говориться: замылил деньжищи, большие тыщи. С подполковника, какой спрос, он же, как дитя неразумное. Думал обмишурить меня. Нет, брат, шалишь… С молоком матери впитанную мудрость держу постоянно в голове. Сотрудники чеки просто так из конторы не  уходят, и даже если выберется на пенсию, обычным пенсионером с удочками или лопатой на грядке им не быть. Под ружье вскакивают по первому же свистку. Короче говоря, передал ему свои знания и нравственные установки воздушно-матерным путём.

 

* * *

 

         Смылись из первопрестольной аккуратно. Пущенных по команде жоркиных начальников филеров, потеряли еще в метро. Правда, мы туда и не заходили, а они зашли. В час пик это всегда весело. А попёрлись туда, чтобы этого пацана зелёного прикрыть своими чистосердечными показаниями.

 

         Делу время, а с потехой гулеванить час и не один.

 

         Сорить деньгами не сорили, но отметили раздел полученных трофеев удачно. Душевно отметили, никого при этом не отметелив, и, что уж меня совсем удивило, так это то, что и на меня никто не бросался, ни с ножом, ни с вилкой... Да и откуда злодеям с таким вооружениям взяться. Тихо там было, не подвал, но и не гостиница. Дача принадлежащая Жоркиной родне.

 

         После банкета без труда вспомнил следующий адрес, куда мы должны были отправиться. Солнце припекает всё сильнее, скоро весна, а там глядишь и лето. Комары, слепни, оводы, а если повезёт и гнус расплодиться, то-то птицам наступит пищевое раздолье. Тепло, даже жарко, майка с трусами постоянно от пота мокрые, ниже всё преет и раздражается неимоверно. А мы с ребятами не подготовлены к переходу на летнюю форму одежды.  По этому поводу два выхода: либо ехать по месту жительства, повидаться с мамой и сыном и одеться в заранее припасённое гражданское обмундирование или совсем другой, связанный с неимоверными затратами - покупать носильные вещи в магазинах сэкенд хэнда. Вот такая неразрешимая дилемма.

 

* * *

 

         Желание от всего ловить кайф - это Медуза Горгона, ей ни в коем случае нельзя смотреть в глаза, только на отражение. Поэтому, таскаю с собой зеркало и что-то для подсветки объекта наслаждений. Глянул на объект - противно. Пьяный ещё со вчерашнего, без грима, с расстегнутой ширинкой – объект исследования, вызывает жалкие ассоциации. Зато наличие заграничных деньжат, измеряемых семизначной цифрой, очень даже быстро примерило меня, как главного критика другого «я» со всеми вышеперечисленными недостатками и изъянами. При чём, в момент раздвоения, возражать начинает самая вредная и противная часть моего сознания. Мои «первое и второе «я» испуганно затыкаются и с опаской, из укрытия посматривают за этим троглодитом, выползающим с дубиной из самых тёмных, потаённых закоулков моей души. Если к этому негодяю и поддонку присмотреться повнимательнее, сразу становиться понятно, что верхнюю одежду он шьёт из человеческой кожи. «Нам» очень надоел его бандитско-гнусный беспредел, но сколько раз мы не пытались прижать его к канатам, в конце концов прикончить навсегда, не получалось. Наоборот, он гад, безжалостно бил и мордовал нас.

 

         Цель не меняется, я должен услышать голос своего героя, которого я сейчас играю. Таинство экзорцизма. Дьявол посмеялся надо мной. Процедура изгнания чертей и других гадких существ, из меня,  одержимого бесами началась с утренних обрядовых действий. Так, где здесь туалет? Пока был в поиске, прислушивался к себе в надежде на диалог - не получилось. Понял - с утра время исключительно монологов. Делать нечего пора вставать. Время идёт, а враг всё ещё не дремлет и не побеждён.

 

         Свесил ноги с кровати, сходил, в который уже раз за свою долгую жизнь, отлил накопленное за ночь, плюс тяжёленькое опустил на прохладную фаянсовую поверхность. Аккуратно всё за собой смыл. Принял душ. Сегодня решил обойтись без пробежки, аэробные дела оставим на потом, так как организм серьёзно устал от получаемых извне алкогольных влияний. Вместо активных гантелей пошел бродить по дому.

 

         Полюбовался спящим футуристом Федей, ему был выдан спальный мешок. По пояс голый раскинулся на полу и спит. Вот у кого нервная система крепче крепкого, от храпа занавески на окнах качаются и только зов плоти, приподнимая сантиметров на двадцать полог мешка, говорит о том что нервы взбудоражены. Разбудить его может не ласковый девичий голосок, а только сигнал к построению на завтрак.

 

         Услыхал посторонние звуки. На кухне уже шумят, и оттуда доносится раздражающий ноздри аромат кофе, который я не пью, вредно, знаете ли для сердца. Зашел, хлебнул водицы, поприветствовал Жорку. На мой вопрос есть ли в хозяйстве информационная связь с внешним миром. Он, покраснел, загордился и ответил утвердительно.

 

         По поводу покупки верхней и нижней одежды, за помощью забрался в интернет. Нет там одежды. Порнография есть, а одежды в радиусе ста километров нет. Зато там была интересная информация по поводу того, что на станциях московского метро, в больших количествах обнаружены раздавленные ампулы, которые разбрасывали лица славянской национальности.

 

         Мною это сообщение было воспринято, как пламенный привета от тех, кому Борзой передал полученные от нас стекляшки. Получен. Медицина недоумевала. Зачем давить ампулы с просроченной аскорбинкой. Еще прошерстил информационное поле. Никаких эпидемий, коллективных помешательств (до следующих парламентских выборов, еще ой, как далеко) зафиксировано не было.

 

* * *

 

         Пришло время принятия еды. Приняли. Оделись и отправились в Птурск, получать Федин паспорт. Как-никак родные для него места.

 

         Жорик ехать с нами отказался, говорит, я здесь побуду. Хочу остаться наедине с деньгами, таких крупных сумм никогда не доводилось иметь, постараюсь в одиночестве привыкнуть к богатству.

 

         Назвал его графом МК, попросил не мстить барону Данглару и, поблагодарив за гостеприимство, выпустив закрылки и включив форсаж, ушел с закадычным Федей на посадку в электричку.

 

ГЛАВА 57

Гусаров. Птурск.

 

         Прибыли в Птурск без приключений. Город завешан плакатами кандидата в губернаторы или как их назвал злой на язык Федя - губертерминаторами. А тут мы, в рубашках, плащах, гладковыбритые.

 

         Заглянули в паспортный стол. Получили Федину краснокожую паспортину. Тот её рассматривал с интересом, особенно порадовался фотке. Говорит как в прошлом паспорте, изображение один в один. И тут его  уже нельзя было остановить. Густым потоком пошли воспоминания, где он кушал, как купался с пацанами в босоногом детсве, где проходил азы обучения, где постигал первый, самый противный глоток портвейна. Я за информационной бурей не поспевал. Попросил говорить его помедленнее, на что он отрапортовал: «Чем медленнее я говорю, тем больше я пьян». Дал команду не расслабляться, а купить газету его родного города. Мы на них будем сидеть и раскладывать пирожки с ливером и повидлом.

 

         Пока ходили фотографироваться к местной достопримечательности - дубу. Аборигены, выпивающие плодово-ягодное пойло на лавочке у того дерева, уверяли меня, что именно с него Александр Сергеевич П. снял цепь, после чего появились незабвенные строки гения «Златая цепь на дубе, том первый».

 

         После фотосъёмки, как и должно было случится на родине героя, один из выпивающих признал Федьку, как старого приятеля и призвал его разделить скудную винную трапезу с ним и его товарищами. Для этого попросил денег на две литровые мензурки. Являясь невольным свидетелем встречи бывших гепетушников, меня больше всего умилило отсутствие в их разговоре воспоминаний и наводящих вопросов, как то: «Ну, где ты? Как там наши? Кого ты встречаешь? Женат ли? Как дети? А Вальку-плиточницу помнишь?» ну и так далее. Чувствовалась суровая поступь прагматиков нынешней жизни, лирики ноль - сразу к делу, дай денег.

 

         Ну, какие у Феди деньги. Дал я спивавшемуся русскому народу, даже не на два, на три флакона. Хотел было уйти добровольно, а ноги с того места, куда для пития и веселья с минуты на минуту принесут винцо, настоянное на остатках кожзаменителя и продуктов сгоревшей птицефабрики, так вот ноги отказывались повиноваться приказам мозга. Жди, говорят, принесут пойло, выпьем, и иди на все четыре стороны.

 

         Осудил себя за возникшую слабость, обругал. За волосья, и другие выступающие части тела, как последнюю стерву, фальшиво разыгрывая взволнованность за Федора, силой увел обоих от дуба. Тем более, что с него, с дуба, уже и без нас, давно спёрли златую цепь.

 

         На случай экстренного побега, держи наготове в кармане запасной вертолёт или, на крайний случай, хоть лыжи с санками.

 

         Средств передвижения под руками не было пришлось совершать побег пёхом.

 

* * *

 

         Федя наотрез отказался посетить родимый кров, где папка, мамка и многочисленная родня в основном развлекали себя мордобоем, пьянством и воровством. Папаша - заслуженный осеменитель России, любил пословицу: «Сколько волка не корми, сколько слона не корми, а у меня х.. все равно толще». Вот этой самой «машинкой» он продолжал в свои семьдесят четыре года строгать детишек и все его четыре жены (одна законная - мать Федьки, а остальные случайно  прибились к семейному очагу, им жить негде) в окружении семнадцати детей, большая половина из них имбецилы и идиоты, за пособие на детей инвалидов и жили.  Да ну их.

 

         - Кроме того, что они будут просить денег на похмелку, так еще, святой человек, и твои украдут, - он замотал косматой головой. - Нет, лучше как обычно, когда убегал из дому перекантоваться на вокзале, там будет поспокойнее.

 

         Паспорт у него был. Мой также был найден в его же вещмешке. Заселились в гостиницу. Переночевали в сухомятку. Скучно переночевали, но, хотя купюры прожигали карман от нетерпения быть потраченными на алкогольные радости, но испугало меня то, что случилось у дуба. Поэтому ко сну отходили скучно, обиженно и под слабенький чаёк. На сон грядущий развлекали себя просмотром идеологически выверенных телепрограмм местного телевидения.

 

         Глаза монаха в оранжевой накидке давно меня не посещали. Однако ночью, когда  внезапно прекратился храп Феди из соседнего номера, два глаза смотрели на меня с ласковым прищуром, что-то на своем говорили и я всё понимал. Фантастика или бред, вызванный чрезмерным употреблением спиртного? В принципе - это одно и тоже.

 

         Пока я таращился на стенку, под дверью кто-то начал мяукать и скрестись, ясно Федя рвётся рассказать очередной сон, а может к нему окончательно вернулся его феномен медиума-ясновидящего.

 

         - Чего тебе, поскрёбыш? - неохотно сбрасывая тёплое одеяло, пошлёпал босыми ногами к двери и, распахнув её впустил чуть не плачущего посетителя. - Что у тебя произошло, с кем из высших сил ты сегодня общался?

 

         - Ой, святой человек, показали мне картинки, кто не знаю, - он был встревожен и напуган, - что сижу я в большом кресле, сам-то у халстуке такой красивый, стриженный и хорошо от меня пахнет… И люди все идут и идут, а я все бумаги  подписываю и подписываю… Что делать-то? Спроста такое не привидится.

 

         - Это хорошо, - обнадежил я его не очень уверенным голосом. - Быть тебе большим начальником.

 

         После этих слов Федюнька, сперва, замахал руками, однако после того, как устал махать, задумался.

 

         - Слышь, святой человек. Это ж как здорово… Быть начальником... Машина под задницей, все тебя любят. Молодые красивые на приём набиваются, сами приходят в таких коротких юпачках, - он расплылся простой славянской улыбкой. - Это ж и в жменю долбить не надо будет… Женюсь, святой человек, честное благотворительное слово - женюсь.

 

         Это сладкое слово - ХАЛЯВА, туманящая мозги и перекрывающая суровые будни в поисках куска хлеба. Наше любимое - ни черта не делать, вкусно питаться и чтобы тебя все окружающие любили.

 

         - Ты, Федя погоди, мечтать. Еще не позавтракали, а ты уже так далеко заглядываешь. Ночь еще не окончилась. Сходи, досмотри, что там дальше будет. - Выпроводил я его.

 

         Спать не хотелось. Так и ворочался с боку на бок до утра. В очередной раз, задавая себе вопрос, что день грядущий нам готовит? Юмористически всё закончилось, бодрящее организм и туманящее мозг действие алкоголя закончилось, а трезвость не наступила.

 

* * *

 

         Утром местное телевидение сообщило, что вчера вечером кандидат на пост губернатора Борзов Сергей Михайлович, был убит у своего загородного дома. Машину кандидата взорвали. Взрывное устройство, эквивалентное пятидесяти килограммам тротила было заложено в  канализационный люк, над которым остановилась его бронированная  машина.

 

         Дальше пошли кадры с места событий. Огромная воронка. Какие то железки даже при показе крупным планом, не могли напомнить машину. Выбитые, искорёженные ворота особняка где обстреляли Жорку и откуда нам удалось вынуть децл денег. Кроме машины Борзого было раскурочено две машины сопровождения, его охрана и сидящие в них лица из ближайшего окружения. Они направлялись в Птурск для ведения агитации и пропаганды. Дальше шло перечисления лиц входящих в предвыборный штаб кандидата.

 

         Когда я со свойственной мне манерой, смотрел этот репортаж, очень волновался за судьбу безвинно убиенных людей из окружения местечкового бандита. Отволновавшись, отплакавшись подумал, а смотрит ли эту передачу в славном городе Лондоне, умчавшаяся туда «чёрным лебедем» прима-балерина Глафира Торчкова? Хотя, вряд ли. От центра цивилизации Лондон далеко, вряд ли волнующие местные новости транзитом поступают к ним. Очень я в тот момент гордился тем, что смог ласково и нежно отговорить красу-девицу от участия в безумной затее помогать своим именем этому мерзавцу, войти во власть.

 

         Дальше телевизор рассказал мне о том, что пока ответственность за теракт никто на себя не взял, но имеются подозреваемые - участники предвыборной гонки. Центральная избирательная комиссия, по согласованию с президентом, отменила выборы и назначила их на новый срок, с новой регистрацией кандидатов и тщательной их проверкой на причастность к этому убийству. В этот момент пошли кадры бывших претендентов, среди которых я увидел и расплывшееся от жира лицо Алавердяна.

 

* * *

 

         Так. Анализируем и делаем выводы. Со слов убитого Сальником Хасана Гараева вырисовывалась следующая комбинация:

 

         Чехи готовили очередную акцию возмездия. Собирали по деревням и весям зеркальных вдов убитых боевиков. Вывозили за тридевять земель. Обучали хирургов. Проводили операции. Готовили конспиративные схроны. Закупили большое количество ампул с якобы, спорами сибирской язвы. Нашли московских алкоголиков, заплатили им за пронос и раздавливание бесполезных стекляшек в метро. Конечно же, часть денег на победное окончание войны против неверных была получена от арабов из далёкого зарубежного далека, а там хоть и не мерянные нефтедоллары, но, тем не менее, уж отчет будь любезен представь по полной форме. Им такие же ампулы были переданы для борьбы с главным врагом - США. Все они ждали выразительных результатов в виде эпидемии и массового мора среди москвичей и питерцев. Ничего этого не произошло. Во всех неудачах явно видна и прослеживается мохнатая, загребущая лапа Борзого. Наказание - смерть. Ребята не собирали жюри присяжных заседателей. Просто разделив взрывом, машину и его пассажиров на атомы отправили их к Исе, так у них звучит имя Иисуса, сына божьего.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 23

 

         Для задушевной беседы подошел именно этот собеседник.

 

         - Попробуй сходить против установленных общих правил. Заверни туда, где образы, резонансы, стиль, энергия - важнее, чем твоё стремление к достижению сверхадреналина.

 

         - Пробовал. Метался и туда, и сюда… Ничего хорошего. Всюду уголовные статьи выставили свои рогатины и только ждут, когда я напорюсь на них.

 

         - Тогда создай неординарное, возглавь серость, вовлеки массы в понятный им примитивизм и публика рванёт в чуть приоткрытую тобой дверь, так, что снесёт всё, включая здание где эта дверь имеется. Протест и бунт предложи людям, главное излагать проще.

 

         - Нам протесты не нужны. Нам необходимы буколические пейзажи с семейными пикниками на них, где вся надежда на детей.

 

         - Это хорошо, что ты вспомнил про детей. Именно они идут поперёк воли родителей. Мы им тогда в школы сыпанём наркоты в виде порошка и таблеток, а если не поможет, тогда уткнём носом в компьютер.

 

         - Зачем?

 

         - А для привыкания… Чтобы они без этого обходиться не могли. Когда особь лишаешь лакомства или того от чего зависима… Очень помогает им манипулировать… «Лакомством» можно приманивать и влиять на сознание.

 

         - Пример?

 

         - Легко! В стране победившей фашизм, ценой огромных жертв, лишений, человеческих жизней начали, пока неформально, но с помпой отмечать день рождения бесноватого фюрера. Как это стало возможным? Да очень просто. За несколько десятков лет изменили генокод сознания, просто убрали из сотен тысяч, пару звеньев хромосом памяти и души. И всё… Хайль Гитлер, товарищи коммунисты!

 

         - Откуда ты это взял? Это гениальная чушь, предвидение или голый результат, т.с. окончание логической цепи?

 

         - Просто соединил разорванную во многих местах цепь, проанализировал и вместо нудных сентенций и нанизывания логических звеньев, выдал тебе конечный результат. Тем более в твоей воле не принимать эти умопостроения.

 

ГЛАВА 58

Птурск. Выборы губернатора.

 

         Все хорошо. Однако Федор ходит шальной, ссыт мимо унитаза, постоянно улыбается и на глазах худеет. Приснившиеся фантомы его нахождения в роли начальника растревожили слабенькую душу новоявленного местечкового мечтателя. А тут и сообщение, которым я его потряс - выборы губернатора.

 

         Пришлось охватившую его дрожь вводить в спокойное русло.

 

         - Давай святой человек, ну, давай же, ты ведь можешь, ну.., ну, это - давай, вот ведь какой. - Федя ходил за мной по пятам и ныл на  одной, но достаточно противной ноте. - Сделай, устрой меня начальником… И такие в мини юпачках пусть за мной поухаживают, поприбирают.

 

         - Чего конкретно ты хочешь? - отмахивался я от него. - Не зуди. Придумай, а потом начинай ныть. Определись в своих желаниях.

 

         - Борзов соскочил. Осталась шелупонь, однако, разная мелкокалиберная. Хочу быть губернатором.

 

         - Ты, паренёк, белены объелся, я даже подозреваю, что ты её водкой запивал. Тебя, что, обуяла старческая гордыня? Каким еще губернатором? - Меня данная ситуация попервоначалу его нытья раздражала, а потом, постепенно начала развлекать. – Давай, включай ограничитель кругозора. Покажи мне хотя бы диплом МФТИ, хотя бы купленный в переходе метро на Радиальную. Ну, чё скуксился? Давай, кажи народу свой просвёщенный лик.

 

         - Поесть я не против. - Он пытался показать смущении, начиная обкусывать ногти. - Белену не ел. Так и диплом, какой был, в конторе Проматомремонт позабыл…

 

         И тут он расцвёл широченной улыбкой простого русского мужика, из тех, кто в мае 1945 году на ступеньках рейхстага танцевал «Барыню», а до этого раскулачивал деревню и потом ссылал в казахские степи своих соседей и родственников.

 

         - Не-а, ты меня святой человек сципиально подначиваешь и шутки надо мною, коренным жителем Птурска - строишь. - Он основательно уселся на стул, как бы показывая мне, кто в этом городе хозяин. - А ведь я не хуже плохого бандита Борзого, который и меня, и тебя, и даже подполковника Муранова хотел смертоубийствовать. И совсем не хуже коренного русского человека Алавердяна Ашота Аракеловича, который ни то, что нормально разговаривать с моими земляками не может, он даже… Он даже…

 

         - Говори, говори, убеждай меня, что я не в аптечном бреду, переигравший в доктора, и мне это не снится.

 

         Федя обиженно засопел и начал ковырять ногтем обшивку фанерного стула.

 

         Пока я пытался ещё найти слова нежные, принежные, ласковые приласковые. Торкнуло изнутри так, что у меня искры из глаз и накоротке помутнение роговицы и изменение сознания. Опять монах в оранжевом с лицом, обрамленным как хала, лидера оранжевой революции, только в прыщах и оспинах. Он сурово сдвинул брови и ласково, как майский лай погрозил мне пальцем из-за плетня с глечиками.

 

         Ничего себе заявки на обладание меня! Я стою перед вечностью, словно голенький, а на меня, как на какого-то Герасима после утопления Муму - пальцем. Нехорошо это, не по оранжевому. Ладно. Внесём в хрестоматийное утверждение «народ имеет того, кто его имеет» серьёзные коррективы и изменения.

 

         Впрочем, чего это я так резко раздухарился. Палец, как палец. Да и прав Федор, чем какого-то иноверца, который и молиться-то по-нашему не умеет и вообще полная, потеющая мерзость с отрицательным резусом и хватательным рефлексом, так уж лучше наш. Он хоть и малообразованный, зато свой. А этот густо кудрявый подмышками и на спине, пусть едет в Турцию и там отстаивает правильность утверждения о геноциде армян организованный и осуществлённый в 1915 году. (По мнению некоторых источников, резня, на территориях, контролируемых властями Османской империи, продлилась до 1923 года. Геноцид осуществлялся с применением физического уничтожения и депортации, включая перемещение гражданского населения в условиях, приводящих к неминуемой смерти. Сам термин «геноцид» в своё время был предложен для обозначения массового уничтожения армян в Османской империи и евреев на территориях, оккупированных нацистской Германией).

 

         - Федор, - строго посмотрел я на него, - ты меня убедил. Включаемся в гонку быть тебе губернатором с юпачками  и разными другими прибамбасами. Для кого-то лучшая карьера - из деревни в педерасты, а для Феди - из маргиналов в губернаторы, там таких и без него навалом. Одним больше, одним меньше… Тем более, чего волноваться, когда гарантом безупречной жизни страны и политической системы государства рабочих и крестьян, выступает водка.

 

         Чем бы дитятя о пятидесяти годочках не тешилось, лишь бы не пахло.

 

* * *

 

         Организовали сбор подписей. Под телесуфлер «наш кандидат» гладко выступал в телевизоре. Добавили еще денег, купили листовок, отдали их людям. Митинг сбацали с песнями и танцами. Любо дорого. Вместо удравшего в Польшу к ляхам, шамана Джипершовского, сам выступил в телевизоре, как командир предвыборного штаба. Зомбировал публику так, что - мама не горюй. Лозунги, призывы, растяжки около проходных и пивных, демонстрации в поддержку нашего кандидата. Пару пикетов у здания администрации, лейтмотивом которых был лозунг «Проворовавшиеся - вон из нашего дома!».

 

         Из оставшихся преступных денег с расстрелянного катера, закупили плановый двухнедельный выпуск продукции местного винзавода, выпускающий отравляющие вещества. Подходи выпей сейчас, а после нашей победы в воскресенье, приходи в понедельник и приводи дружков, то-то  начнется веселье. Особо хочется отметить, что закупленная отрава, разошлась в три дня. Пьяными были все, включая кошек, голубей и фонарные столбы.

 

         Беспощадные соперники применили против нас черные пиартехнологии. Всячески обзывали. Клеймили позором. Обвиняли в спаивании населения. Когда люмпен узнавал, что где-то  происходит его спаивание, он ещё теснее сплачивал ряды и нетвердой походкой ходил кричать речёвки и лозунги «Проворовавшиеся - вон из нашего дома!».

 

         Много чего было. Допустим, после моих сеансов массового оздоровления населения, оно (население) через средства массовой информации узнавало, что до тридцати прозекторских швов, не считая другой мелочёвки, как бы сами собой рассасывались и исчезали. Люди, после оздоровления, живые и здоровые выходили на светлую дорогу жизни, веря в счастье завтрашнего дня, хороший аппетит и возвращение расхватанного родней имущества. Семнадцать парализованных, увидев в предвыборной программе телевидения лицо кандидата Войтылова, сами без посторонней помощи поднялись из инвалидных колясок, и вышли из помещения. Тридцать шесть наркоманов по той же причине отказались от пагубной страсти, и пошли работать санитарами в городские морги.

 

         Письма благодарности шли сплошным потоком. Телевидение не успевало эти мешки показывать в своих новостях. И если раньше в 250-миллионом концлагере, главный тост был за грузина Джугашвили (конечно, были выродки его пропускавшие) то сейчас, здравицы перед поздравлением именинников и брачующихся произносили в честь нашего дорогого и любимого, батьки народов и лучшего друга шахтеров, безработных и физкультурников -  господина-товарища Войтылова.

 

         Внутренне содрогаясь и ужасаясь тому, что на голубом глазу совести щас выдам и повторю: «Чем грубее ложь, тем больше к кандидату доверия». Это утверждение очень помогло в момент разработки и проведения в жизнь решений предвыборного штаба кандидата от беспартийных и их попутчиков. После нас этот приём, не одного зацикленного на себе кандидата вывел в большие люди.

 

         Пока суетились, готовились к торжественной присяге на верность птурчанам и птурчанкам, утверждали и согласовывали меню банкета. Как говорил Жорик: «Ни грамма в рот, ни сантиметра в зад». Все радости, привносящие извне психологическую устойчивость и состояние буйного похмелья, были отодвинуты в сторону и дожидались дня триумфа и безоговорочной победы, уж, извините -  «a la guerre comme a la guerre». Единственное на что хватало совести и внутреннего огня, это после выпивания компота, торжественно и хмуро, без сопровождения баяна и сквозь зубы, затянуть песню «Про заводскую проходную, что в люди вывела меня». Отвергнутый соблазн, явился настоящей проверкой характера.

 

* * *

 

         Ожидаемая беда пришла именно с той стороны, откуда её постоянно ждали.

 

         - Что-то святой человек сон мне плохой приснился, - в очередной раз порадовал меня своими откровениями будущий начальник. - Будто видел я Сальника без сала, и он целился тебе прямо в грудь… Вот с этой крыши большим бронебойным патроном прямо в твою святую поступь.

 

         - Когда, во сколько.

 

         - Завтра когда мы с тобой пойдем на телевидение ругать консерваторов и коммунистов и объяснять людям, что демократия это не власть народа, а власть демократов.

 

         - Через газеты и телевизор, таки, выследил, гадюка?

 

         - Точно.

 

         - Таки, где говоришь, будет сидеть эта жаба и ждать меня с тобой?

 

         - Не, меня он ждать не хочет, - Федя погрозил вымытым пальцем в мою сторону, - он тебя будет дожидаться. Полезли на крышу, покажу.

 

         Залезли. Точно одеяльце лежит свернутое в скатку. Бутылка воды, чтобы пить и пустая, чтобы сливать выпитое, нас дожидаясь. Винтаря рядом не было.

 

         - Точно в нас стрельнёт? - я деланно засомневался, толкая ясновидящего на детальные подробности. - Федя, вопрос уж больно серьёзный. Вместо ужина придется принимать охранные меры…

 

         - Точно.

 

         - Значит нам с тобой, вернее мне придется готовить комитет по его торжественной встрече, - подумал и добавил в сомненьях и раздумьях, - и проводам. Сам посуди, человек психически не здоров. От санитаров бегает. С Голомятного сбежал. Летчику глотку перерезал, а у того дети. Придётся, жалея будущих отцов и детей, выступить в роли Тургенева (ему, кстати издатель Катков платил в два раза больше чем Ф.М. Достоевском, что Фёдора Михайловича серьёзно оскорбляло) и окончить этот роман не смертью Базарова, после чего на его могилу часто приходят дряхлые старички и горько плачут и молятся за упокой души безвременно усопшего сына, а хэппи эндом., что в принципе также не исключает безвременную кончину второстепенного персонажа нашего повествования. Возражения есть. Нет. Голосовали - единогласно.

 

         Кризисные ситуации заставляют организм мобилизоваться полностью, включать все внутренние резервы. В результате чего и выясняется - кто цель, а кто стрелок. Глаза монаха не привиделись, следовательно, малозначительная функция передана Фёдору.

 

ГЛАВА 59

Высший разум - Арлен. Инспекция.

 

         Дела зовут. Планета заселённая разумными существами ждёт. Давно там не был. Арлен долго крепился, но, в конце концов заглянул на Землю. По Млечному пути вырулил как раз к ней, не промахнулся.

 

         Посмотрел. Всё оставалось по-прежнему, как и докладывал ему посетивший в тридцатых годах двадцатого столетья, некий субъект, назовем его вымышленным инициалом В. Люди все те же, по воде аки посуху не ходят, хлещут спиртное и всё тот же квартирный вопрос тревожит их, заставляя резать родню, отказываться от сладкого и волноваться сверх меры.

 

         Попробовал на вкус воду, землю, воздух. Как не крути, получается «три з»: засрано, загажено, замарано.

 

         Он посмотрел, пообщался с населением, пару раз, уворачиваясь от железа на орбите, облетел вокруг Земли и, так и не понял. Жечь их огнём, как было с Содомом и Гоморрой в прошлый раз, или потопить, как Атлантиду, по примеру позапрошлого посещения. О ней с его подачи, для острастки будущих прямоходящих, упоминал Платон в двух знаменитых сочинениях - «Тимея» и «Крития».

 

         После махнул рукой-разумом: да пошли они всё в безвоздушное пространство. Можно не беспокоиться. Если бесхвостые, но разумные (???) сами за голову не возьмутся, они себя и так уничтожат. Ему пришлось напрячься и вспомнить, как пришлось в своё время провести прополку и регулирование поголовья мамонтов, а до этого динозавров. Пульнули астероидом и решили проблему уменьшения нагрузки на землю.  Заложили им тогда будущие запасы нефти, угля, разной другой ерунды.

 

         Хотя, ему стало стыдно, всё-таки надо быть честным хотя бы перед самим собой, что-то тогда в таектории не правильно рассчитали и грохнули почти всё живое, что двигалось и летало с противным звуком. Может из-за звука и подняли миллионы тонн пыли в воздух, лишив живущих солнца и реакции фотосинтеза?  Да! Было, прошло.

 

         Он хоть и высший разум, а просчитать до конца из-за текучки и большого наплыва вопросов все правильно не мог.

 

         Или, все же, перенаправить метеоритные потоки, да, и начать всё заново? А через 50-60 миллионов лет, в очередном добытом куске угля, удивлённые потомки будут находить то гвоздь, то цепочку, а то и змеевик к самогонному аппарату? Потом опять возвращать безобразника, охальника и пьяницу Жиноскула. Пусть в разгульной жизни с обитателями Олимпа зарождает основы дружбы и братства будущих поколений. А заодно и перескажет клинические последствия импотенции и педикулёза.

 

         Нет. Только не Жиноскул. Может подобрать кого-то из жителей Земли, наделить полным мандатом доверия и пусть разруливает. Не поленился, подсчитал у людей соотношение веса тела к весу мозга, всего-то 50 раз. Так, у коровы – в 1000 раз, у собаки - в 500 раз, у шимпанзе -120 раз. А у тех, кто сегодня самый большой из живущих, у китов да кашалотов, полная разруха получается, вес их тела  превышает вес мозга, хихикать не надо, следует всё оценить, так, здесь, аж в 3000 раз! Единственные и ближайшие «по активному» разуму родственники – это дельфины, в среднем вес мозга которых достигает 1700 гр., при весе тела около 135 кг.

 

         Дельфинам что-ли поручить. Нет. Глупость полная. Людей создавали по образу и подобию богов-олимпийцев. Придется оставить всё как есть?

 

         Арлен задумался и обложившись книгами и иллюстрациями попытался поразмышлять о делах наших скорбных:

 

         «Простому, даже наделённому исключительными способностями человеку отдать решение проблем Земли, так с таким разумом, он, что вполне понятно, наворотит столько беды, что не разбёрешься, не расхлебаешься. Открыл он исторические анекдоты, посмотрел, чем жили земляне последние пять тысяч лет (миг для вечности). Не мог отплеваться от омерзения и гнусности их поступков. Особенно его возмутило то, что как только какой-нибудь конюх, дояр или постельничий клоп из спецслужб добирался к власти, тут-то и начиналась полная вакханалия и чертовщина. Вроде был нормальный человек, а захватив очередной трон или циновку, всё зависело от предлагаемых обстоятельств, сразу становился исчадием греха, распущенности и антисанитарии. СПИДа и бубонной чума им мало? Так они ещё и радиацией выморили себе подобных.

 

         Кто нуждается в роскоши? Ты - нет. Он - нет. Древние греки и те - нет. Оттого и развитие и философская мысль и поэзия с театром, строения разные,  и всяческие другие упражнения развивающие мозг.

 

         Так кто же нуждается. Римляне - дети гордой Римской республики, их больше всего влекло к излишествам. От того их варвары и сожрали, не поперхнувшись. Лёгким движением мизинца сковырнули, казалось бы, навсегда утвердившуюся в своём величии твердь.

 

         Варварским племенам вестготов, гуннов, вандалов, остготов, да и несть им числа, было совершенно безразличны и римские термы, и Римское право, и стяжательство со скотоложством, т.е. все то что приносило удовольствие и оберегало пользование и владение роскошью. Апулей со своим «Золотым ослом» прекрасно расписал для его понимание все то, что, в конце концов привело к падению и распаду огромной империи. Этим мало, так они себя ракетами да заразами гробят…».

 

         Подозвал к себе одного из кандидатов в верховные вершители судеб Земли, поговорил с ним, стоя на берегу моря. После разговора понял. Не потянет человек весь тот ворох возникших в последнее время проблем.

 

         Вернул себе прежнее обличье и, так и не приняв решение, отправился к месту дальнейшего несения службы по адресу: Вселенная, Высшему разуму.

 

 

ГЛАВА 60

Гусаров. Сальник.

 

         Мириться лучше со знакомым злом, чем бегством к незнакомому стремиться! К чему бы эти гамлетовские слова из его известной частушки? Тем более, когда идёшь, загребая ногами горячий песок, попивая минеральную водичку и близоруко щурясь на плакаты со здоровыми, загорелыми молодыми людьми - хочешь, не хочешь, а отдаёшь себе отчёт, как  здорово наслаждаться пороком безделья и пассивного созерцания.

 

         А то ещё, забраться на пальму, собрать мешок бананов и, не слезая с верхушки, перекуси чем бог послал. Впрочем, сколько с раскладушки не осматривал окружающие меня окрестности, пальм не наблюдалось. Да и откуда им взяться на Балтике. Мелкий нежный песок есть, море в наличии… Янтарь имеется, конечно, не в промышленных масштабах, но морем к моим ногам иногда шлифованные кругляши выносит. Я их начал коллекционировать. Красота. Нет. Мне здесь пальмы ни к чему.

 

         Сейчас я занимаюсь восстановлением дома и откапыванием бункера, в который перед тем как драпал, сложил необходимые вещички, включая любимый список каждого россиянина: кастрюли, сковородки, баллоны с пропаном, спички, соль, сахар и другие колониальные товары, включая бусы и зеркальца для натурального обмена с туземцами.

 

         В Питер не поехал, там сквозняки и другие неприятности. В условиях Северной Пальмиры в меня, то с гранатомета пальнут, то почтовый ящик заминируют. «Чехи» всё никак не могут успокоиться, и только тем и живут, чтобы со мной поквитаться. «И мальчики кровавые в глазах» видите ли, у них спать спокойно не дают. А я себя плохо представляю в роли восьмилетнего царевича Димитрия. Пусть лучше эта история закончится мягким щелчком, а не мощным залпом. Бесполезная суета, не стоит потраченных на неё калорий.

 

         Зато восстановлением порушенного жилища занимаюсь с большим удовольствием. Дизелёк завел, подвез пару цистерн с соляркой. Выкладывать свои палаты красным кирпичом, украшать богатыми панно и  орнаментами, не стал. Кто его знает, как через неделю судьба распорядиться моей жизнью. Окна заузил, решётки откопал, установил. Ранее вырытый сорокаметровый запасной выход, на случай скрытного бегства обновил и укрепил.  Здесь бы и жить вместе с матушкой, да единокровным сыном, однако пока поостерегусь. Беспокойный характер, наличие большого количества «друзей» с автоматами и нагайками, создает для проживающих рядом со мной, состояние постоянной опасности.

 

* * *

 

         Решение отправиться сюда, занять круговую оборону и залечь поглубже в песках для обороны, было принято после окончания компании по выборам господина Войтылова губернатором. Выбрали Федьку начальником.

 

         Первые выборы после длительного насаждения послушных режиму временщиков, прошли успешно. Представители «Единой неделими» привыкли, понимаешь ты, когда их под увесистую задницу усаживали на кормление в вотчинах и уездах. Ребята не сориентировались с изменением направления вихревых политических потоков. Представитель их партии занял предпоследнее место, последнее ухватил «либеральный радикал». И поделом - винцом не угощали, с населением не братались, в грудь себя с криком «я же свой, местный» не били. Чего хотели? Результат закономерен. И только партия проктологов, ударяла в набатный колокол и выла дурными голосами, нас возьмите, мы тоже всё будем делать через жопу, только сделаем это профессионально. Анекдот, который вызывает смех, но не веселит.

 

         Тёмный тоннель пройден без потерь в живой силе и технике. Капризы ностальгии по всеобщим равным и демократическим выборам - удовлетворены. Невежество возведено в ранг абсолютной истины, политической и человеческой добродетели. Психоэмоциональный «комплекс спасителя Отечества» еще больше укреплен и углублен. Чувство собственной ущербности и иррациональная вера в превосходстве окружающих над собой - преодолено. В одевании противогаза на время, нам по-прежнему, равных нет.

 

         Чем хочется подвести черту? Жирным и выразительным: - глобальные перемены произошли без видимых изменений, а написанные и исполненные слова для других, оказались гораздо хуже тех, которые мы писали для себя.

 

         Отгуляли на именинах сердца. Принародно отслужили молебен. Окропились святой водой и перешли к банкету. Там пришлось улыбаться и тянущиеся к очередной рюмке грабки Феди, твердо и настойчиво от объекта страсти убирать. Всюду фотографы мелькают, запечатлевают мгновения истории, делают свое подлое папарационное дело. И так, столько за это время про Федю нового узнал, что голова кругом. Оказалось, что мерзавец из последних. В пятницу перед днём тишины (суббота, когда агитация запрещена) на телевидении под лукавым взглядом оранжевого монаха последнее из себя выдавил, но и воду с кремами людям зарядил энергией космоса и в прямом эфире операцию без наркоза провел по удалению мозолей у машиниста железнодорожного транспорта Альфреда Кингсайдова.

 

* * *

 

         До всех этих событий возникшую проблему с Серегой Сальником, решали всем колхозом, т.е. я и Федя. Подключать правоохранителей решительно отказались. Все эти СОБРы и ОМОНы люди подневольные, в момент предвыборных баталий, могли получить приказ, выставить заслоны с охраной стрелка, а в нужный момент и патроны подать, и протереть оптический прицел. Нет, решили в соответствии с «идеями чучхе» опереться на собственные силы и с их помощью разрулить возникшую ситуацию.

 

         В плен Серегу решил не брать. Ну его, корми, развлекай, выставляй охрану, выноси ведро с его оправлениями. Лишнее это, да и дел под кадык, не успеваю поворачиваться. Про то, что делают с такими уродами, как Сережка, мне лично, в период моего взросления, еще не видевшему разные ужасы войны, дополнительно рассказал Георгий Фролович Медников, муж моей тетки и командир 600-той партизанской бригады во время Великой Отечественной войны. Начинал войну в Брестском укрепрайоне, коренной тамбовский житель, но был призван в армию и начало войны застал в Белоруссии

 

         Война обостряет всё чувства, рассказывал Георгий Фролович, поэтому предателей и диверсантов, засланных немцами в отряд, вычислял на раз. Так из Могилёва в отряд явился полковник медицинской службы Лев Борисович Кнур. Хочу, говорит, служить и оказывать вооруженное сопротивление немецко-фашистским захватчиком. Не пожалею, говорит, здоровья и готов мириться с тяготами партизанской службы. Дайте мне ружьё, пойду на железную дорогу, пущу под откос вражеский эшелон и подстрелю паровоз. Фролович с ним поговорил и через десять минут задушевной беседы, под травяной чаёк и убаюкивающий шум сосен, со стопроцентной уверенностью вычислил, что человек явился с ампулами сильнодействующего яда. Цель его прибытия была уничтожение комсостава бригады. В заложниках у немцев остались его жена и трое детей. Диверсант неудачник, сам побежал, достал из тайника глубоко запрятанные ампулы с цианидом и отдал командиру.

 

         У меня, воспитанному на гуманистических примерах, почерпнутых из книг и советских фильмах о войне, сразу возник вопрос: «Конечно, вся бригада, горя ненавистью к коварному врагу поднялась, вскочила на коней и рванулась в Могилев отбивать полковничьих родственников?». Нет, сказал Фролыч (у немцев он был известен как командир лесных бандитов - Жорка) и дальше сообщил то, что меня потрясло до глубины души: «Я его вывел из землянки и расстрелял!». Я тогда был в смятении. Но почему, дядя Жора? - вопрошал я, - зачем? На что, мой ставший ещё более родным дядька ответил: «Предавший раз, не задумываясь, предаст и во второй. Это война».

 

         Поэтому, основываясь на собственном военном опыте и на опыте прошлых поколений, решил действовать без излишней экзальтации и театральной буффонады. Поставил на месте залегания снайпера сигнальное устройство, реагирующее на движение крупного объекта. При помощи взрывчатых веществ начинил место залегания зверя пластидом из расчёта на одного человека (взрывчатый материалы я снял с расстрелянного катера, как знал, что пригодится). И стал дожидаться видеосигнала на свой телефон.

 

           Точно, на завтра, в момент нашего прохождения через центр города, телефон звякнул. Я глянул, и, неприятно об этом говорить, увидел как Сергушок, прилаживает глаз к оптическому прицелу. Не отрываясь от экрана, показал фигу в его прицел и нажал кнопочку на другом телефоне. Боялся, что заграничная техника может подвести. Нет. Легкий взрыв, разворотивший грудь стрелка, снял проблему.

 

         Через пять минут, когда дым рассеялся, увидел на экране лежащее тело, бывшее когда-то моим боевым товарищем. Судя по нечёткому изображению и размытым следам, перед выходом на смертоубийство Серёжка в туалет не ходил. Ну, что ж. Вольному воля, а врагу хоть и мгновенная, но лютая смерть. Просмотрев потом запись происходящего с Сергунькой, явно было видно, как он отпрянул от винтаря, должно быть в тот момент, когда увидел мой незатейливый кукиш.

 

         И этот факт, разными набежавшими следователями, был достаточно точно зафиксирован и сыграл свою весьма серьёзную роль в выборах простого русского губернатора. «Олигархический капитализм пытался загубить народного кандидата» - под такими аршинными заголовками на завтра вышли и местные, и центральные газеты. Народ ахнул. Его аханье было подкреплено видеорядом снятым установленным устройством. И опять организовали массовую демонстрации, заснятую купленными оптом телевизионщиками и сочувствующими им кинодокументалистами. Человек семьдесят прошло перед камерами (цифры всегда враждебны образованному человеку). Пришлось методом наложения и повторения с разных ракурсов съёмки, увеличивать количественный состав демонстрации протеста и всенародного негодования до пятнадцати тысяч оголённых сабель. Возникшую народную ненависть распределили на всех участников и навалились на оппонентов скопом, что в итоге принесло потрясающие результаты.

 

         Кому подрыв на собственной бомбе, а кому мать родная. И это совсем не повод для оплакивания неудачника киллера, тем более, что и брови у него не росли, и ресницы выпали.

 

* * *

 

         Это всё дела давно минувших дней, преданья старины глубокой. Сейчас приходилось окапываться, обустраиваться и не забывать о том, что я устал, притомился и мне совсем не хочется скакать впереди на лихом коне, во главе крупного отряда конницы. Тем более меня все время предупреждают, что скоро конец света, они там опять пересчитывают и опять предупреждают, поэтому, надо как следует подготовиться и переждать в отстроенной свётелке.

 

         Сейчас наступает пора испытаний, предусмотренного техническими условиями пребывания членов экипажа из одного человека работоспособности так называемого унитаза исполняющего и роль писсуара. Если бы была вода, то данный этап пребывания на труднодоступной орбите мог закончиться успешно. С водой затык. Побежал с проклятьями заводить дизельную установку и протрахавшись с ним пару часов, измазавшись до уровня жука-навозника, с чувством глубокого удовлетворения констатировал - движок хоть и не завёлся, зато стал гораздо чище. Вышел перекурил. Проанализировал свои действия и понял в чём фишка. Обозвал себя, полным придурком. И ведь точно, после самоистязания и оскорбления, залив пару вёдер солярки, изнасилованный мной двигатель чихнул, благодарно выругался и начал весёлым дятлом выстукивать песню свободы, мечты о лете и отрешения от внешнего мира. В моей битве с дизелем победа опять досталась старику Дарвину.

 

         Опять разлегся на раскладушке, подставляя синюшное тельце щадящим лучам балтийского солнца и дуновению лёгкого бриза. Пью минералку. А ты прохвост, вижу по глазам, хочешь спросить, что, на пиво денег уже не осталось, все прогулял, профукал, пустил по ветру? Тогда я красиво отвечаю подошедшему гражданину, соткавшемуся из табачного облачка, выпускаемого из курительной трубки и слежавшейся солёной морской пены:

 

         - Имеется, ещё как имеется. И на пиво, и на «Махито» - будь оно не ладно, и для вискарика припасено достаточно. Вот только доктор, змей очкастый, сообщил, что если ты, парень, будешь по-прежнему дуть горькую и портить табачные палочки до состояния пепла, тебе уже никогда не любить в прямом и твёрдом состоянии этого слова - любимых женщин. И только пошлые пословицы, типа «Не всё то п…да, что воняет селёдкой» будут морочить тебе голову и портить настроение, как и проигрыши наших футболистов. Поэтому только минералка.

 

         Беспокойный гражданин средних лет в цветастых шортах и полинявшей майке, с удивлением покрутил головой, потом долго всматривался в меня. Пытаясь, как бы проникнуть в центр вселенной. Сказал пару ласковых, но непонятных слов, достаточно фамильярно похлопал меня по плечу и опять исчез в набегающей волне.

 

         В чем прелесть галлюцинаций и возникающих фантомов? От жары и перегрева организма, даже не удивляешься их приходу. После окончания видений и миражей, наступает освежающий сон, после необыкновенный прилив сил и ты вновь готов к великим свершениям. (Отсутствие газет, как неизбежное зло и недостаток объективной информации порождает у меня щенячий восторг и восторженный  оптимизм.)

 

         Попивая мелкими глотками водичку без газа, могу в заключение сказать: «Утроим усилия, чтобы подняться с колен и вернуть утраченное чувство любви, не глядя на посетителей, выходящих из облака, загадочную улыбку черепахи и оранжевого монаха».

 

         И добавить главное. Жизнь удивительна, а жить - прекрасно.

 

ПЕРСОНАЖ ХАОСА

Эпизод  № 24 (CODA)

 

         Хорошо, хорошо! Интересный, а главное прямой вопрос на злобу дня. Смог бы я победить в честной схватке с силами добра? Конечно же, да! У добра все честно и благородно, у меня приёмы достижения цели разительно от него отличаются. Только остаётся один и главный вопрос?

 

- Победа будет конечной?

 

- Да!

 

- За ней наступит следующий день, ведь солнце не погаснет. Значит - утру быть!

 

- Да!

 

- И что в итоге?

 

С кем вести сражение, в честь чего биться за эти бестолковые и погрязшие в грехе души, если на земле ничего не осталось, одна пыль, вытекающая из всех щелей магма и очередное уничтожение генетики, микробиологии и другого мракобесия?

 

Нет, уж, увольте!

 

         Хаос создавать в противовес порядку, организованности и, не перед ужином будет помянута, демократии (по выражению толстого бритта: демократия - это господство серости) - это, пожалуйста.

 

         Перетягивать на свою сторону сомневающихся придурков со свастикой, звездой или масонским знаком - с огромным удовольствием. Но при достижении видимой точки опустошения и не возврата к нормальному бытию останавливаюсь. Ампулы давлю… Термоядерный синтез, направляю в другое русло… Иммунную систему обеспечиваю укреплением. Да и ларьки по приёму стеклотары откры… А, нет, это не отсюда.

 

С чем и остаюсь,

   вечно Ваш Д-л!

 

         P.S. Все изумительно с оценкой «отлично и выше». Жизнь прекрасна своей предсказуемостью, временной краткостью и верой в то, что добро победит зло.

 

Не боясь повторяться, утверждаю и настаиваю: ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА!

 

 

 

 

 

 

 

 

ОНА МНЕ ДАЛА

Мы все с вами дилетанты