Жизнь – игра, у тебя нет масти.
Смерть к тебе не питает страсти.
Жизнь тебя проиграла Стуже,
И Смерти ты не нужен.
Кукрыниксы «Никто»
1
Одиночество всегда одиноко. Такая умная мысль, простите за тавтологию, посещает почему-то именно в тот момент, когда ты действительно одинок. Очень было бы хорошо в этот грустный момент упасть на чью-нибудь теплую упругую грудь, и от всей души пожалиться. Пожалиться изо всех сил, так, что бы до самого утра эта грудь дышала глубоко, тяжело и нервно. Потом выплевываешь очередную сигарету и понимаешь, что ты один и рядом нет никого. Не то чтобы совсем никого, но те, кто рядом – это совсем ни те. И даже ни то. А то, что рядом с тобой, тебе ни то, что видеть, с ним дышать рядом не хочется. Но оно тебя ни о чем не спрашивает. Оно просто рядом, кружит около тебя и ехидно ухмыляется. И тебе, хочешь ты этого, или не хочешь, приходится это ощутить, в полной мере понимая свое бессилие. А самое смешное, что и сигарет никаких нет. Осталась только память об этой вредной привычке, которая когда-то давала ощущение спокойствия и помогала, на какие-то секунды остаться одному в грубом круге проблем.
Память это вам не одиночество. Это гораздо серьезней. От одиночества можно отвлечься. Драка, например, очень хорошо помогает. Особенно хорошая драка. Когда тебя убивают, а ты в серьез этому негодяйству сопротивляешься. Причем очень возмущает, когда тебя убивают без особой видимой для тебя причины. Только что было солнышко и душевные метания, а тебя уже бьют по голове тяжелым предметом, при этом задорно улюлюкая. Естественно приходится сопротивляться, ведь глупо герою космического масштаба погибать от удара в затылочную часть тяжелым предметом.
Сил – не меряно. Здоровья – на тысячу лет хватит. Но просто бежишь, бежишь без оглядки, не разбирая дороги. Просто вперед, сшибая, попадающиеся на пути деревца и муравейники.
Убегать, оказывается, гораздо легче, чем убивать. А убегать, так же как и бегать, Леший никогда не любил. Всегда у него были с этим проблемы. Сейчас он с большой тоской вспоминал светлые мгновенья, когда на службе его в очередной раз прорабатывало руководство за не сданные нормативы физподготовки, и прочие, так сказать, бытовые трудности, из которых складывалась прежняя нормальная жизнь.
Он сейчас, в основном только и вспоминал. Бежал и вспоминал. Бежать было легко, а вспоминать – совсем наоборот. Ему этого и не хотелось, но оно само лезло. Жевало и жгло, периодически выскакивая периодами безумства, заставляя ломать на пути все, что попадалось под горячую руку.
Как же это было…
2
Как же это было страшно.
Кнопка селектора на подъезде. Обычная клавиша, затертая множеством нажатий, и красная лампочка сверху, говорящая, что можно нажать и попросить открыть дверь. Протяни руку, нажми и скажи. Что говорят в таких случаях? Здравствуй, это я?
Леший, дрожащим пальцем, набрал код и стал про себя отсчитывать сигнал зуммера. На седьмом гудке молчания он выдохнул и уперся лбом в железную дверь подъезда.
Как долго он шел к этой двери и как сильно он ждал этого «Да», или «Кто там», а сейчас только двенадцатый писк зуммера, говорящий, что надо ждать еще.
На пятнадцатом сигнале в голову опять пришли сомнения, оттеснив радость куда-то к желудку.
«Нет никого. Может судьба. Может мне не надо…не простят…».
Леший с трудом оторвал голову от холодного металла и дал отбой.
- Простите, можно пройти?
Он повернулся и посмотрел на стоявшее напротив свое отражение, глаза которого прятались за стеклами очков хамелеонов. Сердце екнуло, упало и потащило в сторону от двери.
Стоящий парень с удивленным раздражением проводил его взглядом и скрылся в подъезде.
Леший плюхнулся на стоящую неподалеку лавочку и начал доставать не гнущимися пальцами сигарету.
«Как похож. Судьба? Не узнал…»
Он долго сидел перед подъездом, не решаясь ни войти, ни позвонить. Что-то сломалось внутри после этого «можно пройти».
Стемнело. Сигареты кончились и, поднявшись, он поплелся в сторону ближайшего ларька, с гулом в голове и пустотой вместо сердца.
И вдруг пронзительно и больно – Лешааа!
Она бежала к нему через двор, разбрызгивая осенние лужи и выронив кулек с продуктами.
- Лешенька. Любимый мой. Не уходи. Отмолила, Господи.
Он смотрел в ее сияющие от счастья и блестящие от слез глаза и не верил. Не верил самому себе и тому, что достоин всего этого.
- Куда же ты, дурачок мой. Куда же ты…
Леший схватил ее на руки и прижал к себе.
Все кончилось, он пришел домой.
3
Когда дверь подъезда закрылась, стоящий неподалеку автомобиль медленно двинулся в сторону выезда на шоссе. Сидящий в машине человек убрал от лица ПНВ и, щелкнув тумблером радиостанции, произнес:
- Груз на станции. 61-й остаешься, остальные на базу.
4
Как же это было хорошо.
Они были вместе, и они были счастливы. Она не отпускала его от себя, а он не хотел, чтобы она его отпускала. Дни и ночи простого человеческого счастья, которое оказывается и есть самое главное на белом свете.
Улыбающийся сын и слезы радости родителей. Друзья, которые делили горе с его семьей, а теперь врывались с коньяком и шампанским к нему в дом даже ночью, едва узнав о возвращении.
С удивлением Леший понял, что, оказывается, много значил для всех этих людей. Они искренне были рады, а он был счастлив от этой радости и благодарен за их помощь жене и сыну. С трудом привыкая быть в центре внимания, старался как мог отдать эти долги бескорыстным участникам приключившегося жизненного шторма.
Когда закончился первый месяц праздничной суматохи, и все немного успокоилось, Алексей подружился со своим сыном. Он лихорадочно наверстывал упущенное время и учил его всему, что знал сам, стараясь не умничать и не давить, в данном случае смутным, отцовским авторитетом.
Парень получился умным и деловым. Недавно создал свою фирмочку, специализировавшуюся на электронике, где паяли мудреные платы, расходившиеся по великой и не объятной как горячие пирожки. Дело ладилось. А вскоре сын познакомил их со своей девушкой и Алексей неожиданно понял, что скоро станет дедушкой. Тянуть не стали и отгрохали такую свадьбу, что «неба было мало и земли». После ребята укатили в свадебное путешествие, а они с женой решили махнуть на пару недель в Крым, отдохнуть от суеты и довольной родни.
Это, наверное, был пик счастья, а потом все, не спеша пошло на спад. Он тогда еще ничего не замечал, но первый звоночек прозвучал именно в эту поездку.
Жена стояла у кромки моря и махала ему рукой, а он отстраненно думал о том, что в свои сорок пять она еще хорошо выглядит, несмотря на все выпавшую в жизни боль. Подумал с любовью и купил ей модную шляпку от солнца.
Когда вернулись в номер, жена всю ночь проплакала, а он, не понимая причины, как мог ее успокаивал.
Все проходит. Прошло и это.
5
Тот, кого Леший окрестил Майклом, увлеченно расстреливал чаек из рогатки, методично уничтожая птичье поголовье, кружившее над его пляжем.
Эта увлеченность продолжалась без перерыва уже не первый восход местного солнца и, наверное, надоела бы всей обслуге, суетливо собиравшей для хозяина круглые камушки, если бы у нее были эмоции и собственное мнение.
Хозяин острова уже долгое время находился в ступоре. Время для него лично ничего не значило, а вот на складывающейся ситуации сказывалось не в лучшую сторону.
Его миры, его пространство, в которых он считал себя единственным имеющим право на власть, тихонько потрескивали по швам. Это было практически не заметно, но то, что ему приходилось затрачивать больше сил и внимания на те вещи, которые раньше вообще не требовали каких-либо усилий, заставляло задуматься. Причины он не знал и даже не понимал, где ее нужно искать.
Начало сомнению в своем величии положил памятный дождь и купол, которые накрыли место битвы Лешего с тварями иноземья, детьми Сущности.
Сущность (Майкл так и не смог узнать, как оно называется и что оно такое), была противником старым и практически известным. Во всяком случае, как ее уничтожить он знал, хотя и не мог. Пока не мог. Но дождь и купол были ей не подвластны. Они вообще не имели отношения ни к одной из великих сил способных сотворить подобное. Ни к одной из великих сил известных ему до этого момента.
Неизвестное всегда опасно. Он ждал удара, но его не было. Вообще ничего не было. За исключением уничтожения всех его посевов Нового Человека, то есть уничтожения всего того, чему он посвятил очень долгий промежуток этого проклятого, ничего для него незначащего, времени.
Кто, зачем, почему, он не знал и не понимал, и впал, по выражению своей любимицы Адели, в «божественное безумие».
Майкл сам посадил и вырастил на своем острове яблоневый сад. Дождался спелости плодов и собрал урожай. Потом сожрал яблоки, а после сожрал и сам сад. Затем воссоздал сад с уже спелыми яблоками, и теперь они всегда висели на своих веточках не осыпаясь, распространяя вокруг дурманящий аромат.
Он лежал под этими ветками и сочинял стихи, которые посвящал своему саду. После 217-й поэмы, он с испугом обнаружил, что у него пропали рога. А от испуга впал в ужас и впервые за свое существование перестал себя осознавать. Пришел в себя в образе маленького котенка, лежащего на коленях у Адели.
Адель поила котенка молочком из бутылочки с соской и тихо пела колыбельную.
Этого ему хватило с лихвой, и он кинулся в свои миры, карая и милуя все, до чего хотел дотянуться. Когда и этот сумбур закончился, он заставил себя (именно заставил) вернуться к своему плану и долго связывал разорванные «божественным безумием» нити.
Все вернулось к исходной точке, но рога появляться не хотели категорически.
И вот теперь он расстреливал чаек из рогатки.
За спиной настойчиво кашляли, и кашляли довольно долго.
- Какая занимательная вещица. Все так просто, а оторваться невозможно.
Майкл с сожалением опустил орудие птичьего истребления и обернулся. Уже довольно долго кехающий за спиной господина карлик, подобострастно протянул ему поднос с отобранными камушками и склонился в поклоне.
- Ну, чего тебе?
- Мы с Аделью хотели поинтересоваться, не будет ли от Вас приказаний, Великий.
Майкл, выбросил рогатку и навел палец на ближайшую чайку. Сказал «пуф», и она лопнула пуховыми брызгами.
- Как там наш друг Алексей?
Карлик скривился. Видали они таких друзей…
- Живет, жизни радуется.
- Неужели еще никого не убил.
- Нет. Даже жене не изменяет. Праведник, блин.
- Блин, говоришь. Хочу блинов с айвовым вареньем. И самовар организуй. Как все будет готово, приходите, будем вечерком чаевничать.
- Это все, Великий?
Майкл оживил чайку и, дождавшись, когда она взлетит, превратил ее в райскую птицу со светящимся пышным хвостом.
- Какой там у них самый страшный грех?
Карлик склонился в поклоне и, пятясь, скрылся в неожиданно начавшей сгущаться темноте.
Над островом царила ночь, а ее хозяин ждал чай с блинами и любовался сотворенной птицей.
6
Как же это было приятно.
В один из теплых майских вечеров Алексей гулял на детской площадке, торжественно катя перед собой коляску. В коляске агукала и заинтересовано глазела по сторонам его внучка.
Внучка – это вам не дочка. И даже не сын. Внучка это воплощение тебя во времени. Это показатель того, что все продолжается и на тебе не закончится. Говорят, что внуков любят больше, чем детей. Так, не так, вопрос спорный, но отношение к этому маленькому человечку у него было восторженным. Алексей мало уделял внимание сыну, то работа, то некогда, то наследник где-то бродил. Теперь же наверстывал упущенное, отдавая нерастраченное тепло своей любимице. А внук рано, или поздно появится, сын об этом заявил вполне определенно, как уже о решенном вопросе. А внук и внучка, это вообще красота и счастье.
Вечер был тих и спокоен. От собиравшегося весь день дождя, остались только небольшие тучки, которые лениво угонял за горизонт теплый ветер. На улице немного парило, а садящееся солнце навевало скуку. Получившая передышку от ежеминутных материнских обязанностей невестка, сидела неподалеку на лавочке. Ее клонило в сон, но она мужественно пыталась читать журнал, при этом изредка бросала тревожные взгляды на свекра с коляской. Мужик есть мужик, еще курить начнет при ребенке.
Алексея Сергеевича она побаивалась и считала странным. Была в нем какая-то неприятная ласковая придурь, совсем не характерная для современного взрослого, вполне состоявшегося человека. Он нянчился с ней, во всем потакал сыну и обижался, когда ему не давали возиться с внучкой. Это совсем не вязалось с тем, что о нем рассказывали. Злой чекист, война, плен и все-такое. В ее мыслях образ этого неторопливого человека четко ассоциировался с творожным кексом, который только вынули из духовки. Несоответствие слухов с собственным восприятием, заставляли нервничать и относиться к свекру с опаской.
- Девушка, вашей маме зять не нужен?
За своими мыслями и заботами она не заметила, как к ней подошли два парня. Они явно искали приключений и женской ласки, подстегивая свое хорошее настроение холодным пивом и громким голосом.
Один стал за спиной, другой подсел рядом и попытался обнять. От парней исходила уверенность силы и безнаказанности. Она обреченно втянула голову в плечи и попыталась вскочить, но ее удержали, сильно надавив на плечи.
- Куда так быстро? Ни здрасьте, ни до свиданья. Пойдем с нами, красавица. Прогуляемся по району. У нас тут хата поблизости.
Ребята были настойчивы, и она поняла, что просто так ее уже не отпустят. Окончательно испугавшись, собрала всю оставшуюся храбрость и заорала, сорвавшись на визг.
- Папа!
Леший замер. Вся благостность настроения ушла сразу, и потихоньку задрожали пальцы. С удивлением смотря на свои ладони, развернулся и пошел на крик, подставляя лицо нежному ветру.
С момента своего возвращения, он ни разу не сорвался. Жил тихо и незаметно. Все, что он мог, или чем его наградила судьба, было спрятано очень-очень глубоко. И он делал все возможное, чтобы так оставалось и дальше. Но все опять решалось без его участия, и выбора уже не оставалось. Тем более в этом случае.
Он, как мог не торопясь, подошел и остановился метров за пять до лавочки.
- Вера, иди домой.
Она вскочила и, схватившись за ручку коляски как за спасательный круг, практически побежала к подъезду.
Ребятишки смотрели на него весело, но не зло.
- А вот и папик. Папаня, тебе зятья не нужны?
Они оба ржали. Один достал из кармана выкидуху, но не открывал.
- Продай дочку. Тебе деньги, нам удовольствие.
Леший чувствовал, что эти пацаны не были настроены серьезно. Даже драка не входила в их планы. Они бы еще пару минут друг перед другом демонстрировали свою крутость, а потом, также гогоча, пошли бы дальше. Но он их отпускать не хотел.
- Зачем нож достал, если бить не собираешься?
Что-то было у него в голосе, что заставило их замолчать.
Потом они кричали.
Леший дотащил их до мусорных баков, куда и закинул, стукнув лбами о грязное железо. Мимоходом сломал обоим по пальцу на правой руке и вернулся к невестке.
- Держи на память.
Протянул подобранный нож и столкнулся с ее взглядом. С взглядом полным прошедшего страха, восхищения, утаиваемой тревоги и какой-то животной страсти.
Таща домой коляску, он улыбался.
7
Прошло около недели. Леший брел домой из магазина, наслаждаясь предвкушением предстоящего небольшого пиршества. Жена варила раков, и он уже чувствовал этот укропно-соленый запах, представляя запотевшую кружку, с густой пенной шапкой.
Неожиданно его окликнули.
- Эй, дядя. Иди сюда.
Звук раздавался из тюнинговой тонированной 21-й Волги, в которой восседал суровый армянин, лет эдак тридцати пяти.
Леший мысленно хмыкнул: «Везет же мне на армянские приключения», но подошел и с интересом уставился на своего визави. От того пахло кофе, булочками и давно не битой уверенностью.
Мужик, предав лицу выражение непререкаемого авторитета, начал вещать о том, что Леший был не прав, сейчас не прав и вообще не прав по жизни. Мол, покалечил хороших ребят, которые только от «хозяина» вернулись и теперь сильно должен. Должен им, должен ему и всему белому свету. И если не хочет неприятностей обязан то-то и то-то, и опять просто должен.
Наконец он замолчал, а Леший продолжал его рассматривать и с удивлением понял, что знает этого человека. Точнее не знает, а узнаёт. Узнаёт прямо сейчас.
Звали его Капрел. Он держал четыре мясные точки на местном базаре и когда-то давно был звеньевым у местного авторитета. Сейчас – практически чистый комерс, но с десятком пацанов на подхвате. Двое из них, недавно валялись в мусорном ящике. Одна не любимая жена, одна молоденькая любовница, двое сыновей-оболтусов и большая любовь к раритетным автомобилям. Не понял Леший одного, почему этот Капрел решил вспомнить молодость и приехал к нему с этими глупостями.
- Ара, ты сам приехал, или послал кто?
Тот явно разозлился и продолжил нести прежнюю ахинею, подчеркивая свою значимость на районе, в городе и во вселенной.
Спокойствие Лешего улетучилось.
- Послушай, Капрел. Ты же на рынке мясом торгуешь. Зачем разборки по непонятному поводу устраиваешь, да еще сам лично? Решил молодость вспомнить?
Тот замолчал, и посмотрел уже с удивлением.
- Мент?
- Мент. И чего ты на бедного мента кидаешься? Или денег дать хочешь?
Неожиданно у Капрела в руках появилась монтировка и Леший взбесился. Он отпрыгнул за багажник, и пнул машину в задний бампер. Та пролетела метров пятнадцать и замерла. Потом завелась и, резко набрав скорость, умчалась в неизвестном направлении.
Леший смотрел вслед и читал мысли своего уже бывшего собеседника. Мысли были матерные и очень испуганные. В итоге быстрых размышлений, Капрел для себя решил, что кругом одни менты-спецназовцы, ему эти неприятности не нужны, а машину будут восстанавливать два поломанных долбодятла.
Удовлетворенный такими выводами, Леший втянул носом воздух и отправился домой. Раки уже сварились.
8
Алексей менялся и менялся сильно. Сначала эти появляющиеся особенности вызывали радостное удивление и желание сотворить какой-нибудь фокус на радость окружающим. Потом начали раздражать.
Ну не очень приятно жить, зная, что думают о тебе окружающие, да и просто знать все их мысли. Мешает это нормальной жизни. Надоела постоянная необходимость контролировать свои физические возможности, которые перли в неизвестные запредельные дали и тоже мешали обычному быту. Все вещи вдруг стали хрупкими и пытались поломаться в самый неподходящий момент. А еще он стал слишком много слышать и чувствовать. Слышать и чувствовать все, что происходило вокруг него. «Будь готов услышать полет бабочки», накаркал Старый напоследок. Он научился закрываться от этого сканера. Но контроль требовался постоянный и это мешало. В общем, впору было начинать носить трусы поверх штанов и заказывать алый плащ.
И бабы… Все особи женского пола в его присутствии начинали вести себя странно. Они словно забывали обо всем кроме инстинкта размножения и вели себя так, будто добиться его внимания самая заветная мечта всей жизни. Это стало провоцировать ссоры с женой и в результате привело к первому серьезному скандалу, после которого он неделю жил в гостинице.
Все эти семь дней Леший пролежал на кровати с тяжелой головой, в звенящей пустоте которой набатом гудел вопрос: «Нажраться или не нажраться». Из внутреннего космоса его вывел сын, который неожиданно ворвался в его берлогу и настоял на поездке к нему домой. Алексей в итоге согласился и целых два дня наслаждался общением с внучкой. Потом сын уехал в командировку, а невестка ночью прошмыгнула к нему в кровать.
Этого счастья ему хватило с избытком. Напоив полудочку валерьянкой, он выскочил из гостеприимного дома, случайно сломав росшую во дворе рябину. Примчался к жене и долго просил прощения, а получив его, не знал, что с этим делать дальше.
Визит сына четко обозначил еще одну проблему, о которой он раньше не задумывался. Они внешне выглядели как ровесники. А любимая жена рядом с ними казалось счастливой матерью сыновей-близнецов.
И что прикажете с этим со всем делать?
Вечная молодость это здорово. Но жить то как?
Чтобы спрятаться ото всех, Алексей уехал на рыбалку, где с удовольствием проторчал две недели. А когда вернулся, хоть и без решения всех этих коллизий, но успокоившийся и отдохнувший, все и началось.
Помочь сайту
Поздравления
