МЕДВЕДЬ

12 мая 2015 - Нина Волегова
article288109.jpg
  Рассказ основан на реальном событии.
 
 Лето в тот год выпало богатое, ягодное. Сенокосная пора подошла к концу и освободившиеся от работ, в основном, женщины и дети потянулись в тайгу по грибы и ягоды, не боясь тучей накидывающихся гундлявых комаров и утомительных передвижений через густые заросли и поваленные, отжившие свой срок деревья.
 
Вот и Лиза с самого утра собралась в лес с подругами, чтобы набрать ягод, а затем насушить и наварить на зиму варенье. Как хорошо пить зимой ароматный чай из смородиновых листьев вприкуску с вареньем, глядя на разбушевавшуюся метель за окном, слушая протяжный вой в трубе и потрескивание дров в русской печи.
 
Лиза городская жительница, но вот уже как четыре года живёт здесь и не жалеет, что судьба занесла её в эти края. Люди тут дружелюбные и открытые.  Природа замечательная. Сразу за огородом начиналась тайга. Зимой она казалась суровой, неприступной и, как бы, затаившейся в томительно-сонном напряжении.
                                          
Зато летом тайга оживала, надев свой зелёный наряд, расстелив цветочные ковры и зазвенев всеми птичьими голосами. Сердце Лизы тоже от радости пело и она, вдыхая аромат только взошедшей травки, с замиранием слушала кукушечку, эту лесную гадалку, задавая ей вопросы, какие только могут интересовать молодую женщину.
 
А сейчас с улицы доносился разговор и смех подруг, которые только подошли и ожидали у ворот, сидя на лавочке и лузгая семечки. Лиза повязала платок, накинула кофточку с длинными рукавами и прихватив самую большую плетёную корзину, которую сегодня еле нашла в дальнем чулане, не торопясь вышла из дома. Сегодня эту корзину она наберёт полную, постарается. Лиза улыбнулась, представив корзину полной черники. У неё не было такой сноровки быстро собирать ягоды, как у подруг, выросших здесь и занимающихся сбором с детства и это немного цепляло, хотелось быть наравне с ними. Она вновь улыбнулась, подумав, что размер корзины не позволит ей сегодня лениться. Лиза вышла из дома под радостные восклицания подруг и они торопливо устремились по пыльной дороге в сторону леса.
 
Весело, шутя и посмеиваясь подруги не заметили как пришли к едва заметной тропинке, уходящей зигзагом в густую чащу, где на них сразу же набросились таёжные сторожа -- комары. На все лады пели птицы. Их заливистые трели сливались с петушиным кукареканьем, доносящимся из деревни, и вся эта какофония представляла собой радостный гимн природе, тёплому солнышку и жизни.
 
 Впереди всех шла Зинаида. Она дочь охотника. Знает все тропки в лесу, а также способы выживания, ведь отец не раз брал её с собой на охоту. С такой подругой надёжно, с ней никогда не заблудишься. К тому же она всегда развлекала подруг охотничьими байками, которые слышала от отца и бывалых охотников, частенько наведывающихся к ним в дом.
 
За Зинаидой, крутя веточкой, шагала весёлая толстушка Любаша, острая на язык, всегда пересыпающая свою речь шутками да прибаутками. Вот и сейчас, обернувшись на Елизавету, шедшую позади и постоянно отстающую, засмеявшись, спросила:
-- А что, Лизочек, твои домочадцы корзинки маленькие все попрятали? Ха-ха! Испугались на зиму совсем без варенья остаться! -- Люба слегка приостановив шаг, улыбаясь взглянула на подругу.
-- А я нарочно подобрала самую большую, чтобы не расслабляться! -- поправив сбившийся платок, сказала Лиза, обмахиваясь от комаров и, улыбнувшись, добавила:  -- И повода на этот раз тебе не дать зубы-то скалить!
-- Девочки, не отстаём, не расслабляемся! Чего растянулись-то? -- раздался впереди командный голос Зинаиды.       
-- Зин, ты куда нас ведёшь-то? Устали мы уже. Что-то не припомню, чтобы мы ходили здесь раньше. -- недовольно произнесла Люба, -- да и комары уже напрочь зажрали!
-- Всю не сожрут, много ещё останется! -- засмеялась Зина, -- Летом без комаров тайги не бывает. Мы идём на самую дальнюю поляну, до которой не добрались ещё местные бабы и ребятишки. Там черники видимо-невидимо! Наберём быстро и Лизе поможем! Так что не отстаём, скоро уже будем на месте!
 
Местность, куда привела их Зинаида, располагалась среди корабельных сосен, что позволяло солнечным лучам беспрепятственно проникать до земли. Черничные кустики, обильно усыпанные сизоватыми ягодами, разместились здесь небольшими островками среди прочей таёжной зелени, что значительно облегчало их сбор, позволяя более тщательно выбирать ягоды и затем переходить к другому такому островку. Казалось, что сама природа позаботилась об удобстве ягодников. Подруги разбрелись, их корзины начали наполняться. Умолкли, сосредоточенно работая, отгоняя надоедливых комаров, слушая трели и крики лесных птиц, доносившихся отовсюду.  Время от времени они перекликались, как делают для того, чтобы не потеряться.
 
Елизавета была уверена, что сегодня она сама наберёт эту большую корзину, которая уже сейчас была наполнена почти до половины. Руки её двигались быстро, она не давала себе расслабляться, чтобы не потерять темп. Зинаида сказала по дороге сюда, что они с Любой помогут ей добрать корзину. Она не хотела этого. Вот наберёт и выйдет к ним с уже полной. Что она лыком шита что-ли?
 
И тут Елизавета услышала разговор. Он доносился слева. «Тут кто-то ещё есть, -- подумала она, -- интересно, кто же это?.. Мало ли… тоже ягоду берут, наверное, наши деревенские… кто же ещё?» Лиза продолжала собирать не снижая скорости. Разговор не прекращался. «Интересно, кто же это болтливые такие?» Любопытство взяло верх и она стала потихоньку продвигаться в сторону беседующих, торопясь и уже не так тщательно обирая кустики.
 
Когда Лиза подошла близко и тихонько раздвинула кусты, то рассмеялась. Это был ручей! Проворный и звонкий. Надо же! А ведь, она даже отдельные слова различала. Вода в ручье оказалась прохладной и чистой. Лиза умыла лицо, вытерла платком и с удовольствием утолив жажду, заметила на противоположной стороне лягушку, уставившуюся на неё неподвижными прозрачными глазками. Лиза засмеявшись: «Ну что, лупастенькая!?», сделала щелчок по воде, посылая небольшие брызги в её сторону. Лягушка мигом махнула в траву и скрылась в ней.                     
Ручей был неширокий и Лиза решила посмотреть, что за ним, а потом сразу же вернуться. На другой стороне тянулись кусты красной смородины, а за ними были снова черничные поляны. Подумав о том, что она и так потеряла, наверное, много времени, Лиза решила не терять его на обратный путь, а собрать ягоды здесь. И в течении долгого времени, не разгибаясь, она сосредоточенно и быстро работала до тех пор, пока корзина не оказалась почти полной. Этого было вполне достаточно, чтобы не просыпать ягоды на обратном пути. С трудом распрямив ноющую спину, решила немного передохнуть, легла на траву, с удовольствием раскинув руки в стороны.
 
Лиза залюбовалась макушками сосен, устремившихся ввысь, приветливо покачивающими своими мохнатыми лапками. Всё это на фоне голубого неба с неторопливо проплывающими облачками создавало иллюзию того, что вот-вот облака зацепятся за острую вершинку, создадут затор для других и те, в свою очередь, под напором сзади плывущих начнут громоздиться друг на друга, как бывает в ледоход на реке весной. И тогда они начнут падать на землю, падать и рассыпаться, плавно опускаясь, превращаясь в туман. Лиза улыбалась.
                                                                                                           
Нежное теньканье какой-то птахи вывело из забытья: «Ручей!!! Почему я не слышу журчания? И когда перестала слышать его?» Только теперь она осознала, что ушла далеко. Лиза быстро поднялась, взяла корзину и отправилась, как она думала, в обратный путь. Елизавета была уверена, что не могла уйти далеко от ручья, потому что всё время занималась только сбором ягод, незначительно передвигаясь по расстоянию. Почему же она не слышит журчания ручья так, как слышала его там, внизу? Подумав, Лиза пришла к выводу, что когда перешла ручей, то поднялась выше и поэтому его звуки уже не могли так доноситься. Всё просто!
 
К ручью Лиза не вышла. Она крикнула. Сначала тихо, а потом громко изо всех сил. Никто не отозвался. Она поняла свою ошибку и осознание этого окатило её, словно кипятком. Ауканье подруг не могло донестись до неё из-за громкого журчания ручья, ведь они были по ту сторону! Как же она так увлеклась, что сразу не подумала об этом? Как не догадалась?! Пришедшие в лес всегда сначала перекликаются часто, а потом, расходясь и увлекаясь, всё реже, но совсем не замолкают. Лиза вспомнила, что когда перешла за ручей, подруг уже не слышала, только пение птиц и звон комаров всё время сопровождали её. Почему, почему не насторожилась? Её ошибка была глупой и непростительной. Набрав побольше воздуха, Лиза крикнула, что было сил, прислушиваясь. Безрезультатно.                
Он должен быть где-то здесь недалеко, этот ручей. Лиза повернулась и пошла в другую сторону. Её также ждала неудача. Испробовав ещё несколько вариантов, которые тоже не принесли результата, Лиза заметалась в панике, шла наугад, таща за собой корзину, до боли оттягивающую руки. Ей жаль было оставить её, ведь ещё не покинула надежда выйти к тому ручью. Изнурительные поиски правильного направления длились до самого вечера. За всё это время Лиза не давала себе отдохнуть и вымоталась страшно.
                                                                                                 
День угасал, воинство комаров увеличилось и ужесточилось. Смертельно уставшая, испуганная и отчаявшаяся, она опустилась на траву и горько заплакала, вспомнив слова Зинаиды о том, что тайга не прощает ошибок. И вдруг где-то далеко прозвучал выстрел, потом следом ещё два. Выстрелы доносились справа и были глухими. «Охотники?» -- мелькнуло в голове, затем осенило, -- её ищут! Деревня там!!! Лиза вскочила, взяла корзину и быстрыми шагами направилась в ту сторону, откуда донеслось ещё три оружейных хлопка.
 
Она так торопилась, что забыв об осторожности, зацепилась за выступивший на поверхность земли корень дерева, упала, больно ударившись коленом, порвав платье. Поднявшись, с огорчением посмотрела на валяющуюся корзину с кучей рассыпанных во все стороны ягод и бросилась бежать на недавно услышанные выстрелы как можно быстрее и насколько позволяла почти непроходимая местность. По её искусанному комарами лицу больно хлестали и царапали ветки деревьев. Вывороченные корни и сухие ветки рвали за платье и кофточку, вставая преградой на пути, протягивали свои корявые руки, пытаясь не пустить, задержать беглянку. Темнело. И темнело скоро. Её путь неожиданно преградило болото. Оно источало неприятный запах и островки тумана ходили над ним, словно привидения.
 
Из её груди вырвался крик. Скорее всего это был вопль отчаяния, ужаса и безысходности. В наступающих сумерках деревья, казалось, приблизились, окружили её, зловеще ожидая полнейшей жуткой темноты. А сосна, разбитая молнией, напоминала огромного карлика, угрожающего кулаками, скрипела и звук этот был похож на злорадное хихиканье. Лиза, сняв ботинки, сдёрнула с ног чулки, давно сползшие и только мешающие, крепко связала их узлом. Обувшись на босу ногу, пыталась залезть на дерево. Ей, городской жительнице, никогда не приходилось лазать по деревьям и теперь она мучилась, обдирая руки и ноги. Стало совсем темно, когда ей всё-таки удалось залезть на нижнюю ветку, довольно крепкую, какого-то лиственного дерева. Лиза хорошо привязала себя чулками к стволу и обнявши его, затихла. Голова её кружилась от тяжёлого изнурительного дня, уставшие ноги ныли, ссадины и царапины жгли огнём. Укусов комаров она уже не чувствовала, как, впрочем, и голода.           

Страшно в тайге ночью! После затихания весёлой, полной радостной суеты, дневной жизни просыпается другая, хищная и зловещая, полная опасностей и трагедий. Отовсюду слышен треск и шорох. Обычные звуки, которых днём даже не услышишь, ибо не придаёшь им значения, ночью усиливаются во сто крат, становятся резкими и пугающими, рисуя и оживляя в воображении чудовищные наброски источников их. Лиза прижалась к стволу и дрожала. Она слышала шорох здесь, под собой, ей казалось, что кто-то уже карабкается по дереву, чтобы схватить её за ноги, стащить вниз и расправиться. Где-то далеко слышалось рычание, возможно, мелких хищников, вышедших на ночную охоту, а возможно… Лиза съёжилась. Со стороны болота доносилось кваканье лягушек и какой-то треск, так поют жабки.
 
Постепенно она пообвыкла, немного успокоившись широко раскрытыми глазами рассматривала гнилушки, светящиеся внизу зеленоватым цветом. Но тут чрезвычайно жуткий, стонущий, раздающийся как из под земли резкий звук, похожий на продолжительный стон, заставил содрогнуться от ужаса. Лиза до боли в руках вцепилась в ствол, покрываясь холодным потом. Это закричала на болоте выпь.
 
Успокоившись и оправившись от страха, Лиза стала смотреть вверх на звёзды, выглядывающие между вершин елей и развесистых крон деревьев. «Так же они горят сейчас и над моим домом.» -- подумала Лиза и крупные слёзы покатились по её щекам. Потом она подумала о том, что завтра, если доживёт, она обойдёт болото и будет дома. Эта мысль успокоила её и она задремала.
 
«Тише, сёстры, тише. Мне доверился человек, не пугайте его» -- шептало дерево, приютившее Лизу, покачивая ветками. Деревья стоящие вокруг зашептались, заволновались, шелестя листьями: «Чело-о-о-век? Как-о-о-ой он, как-о-о-ой чело-о-о-век?» Лиза открыла глаза. Ноги её занемели. Резко стало холодать, с болота потянуло сыростью. Лиза грела руки, засовывая их поочерёдно под кофточку. Вскоре начало светать. Коротка сибирская летняя ночь! Но для Лизы она была самой страшной и бесконечно длинной.
 
Лиза освободила чулок, закрепила его вокруг своей талии и стала спускаться. Оказалось, что это труднее сделать, чем залезть. Хоть и не очень высоко, но ей пришлось прыгать. Лиза, вспомнив ночной разговор дерева, поблагодарила его за приют, ласково погладив рукою ствол. Солнце ещё не вышло из-за горизонта, а птицы уже радостно ожидали его, их голоса звенели счастьем наступающего дня. Лиза, умыв распухшее лицо, созерцала расстелившуюся перед ней болотистую местность. На которой островками располагались лиственные деревья, а хвойные были редкими, чахлыми и кривыми. Болото напрямую ей не перейти, это гибель верная.               
 
Лиза тяжело вздохнула. «Идущий осилит дорогу. -- вспомнила Лиза, -- я обойду его!!!» После первых сделанных шагов, она поняла, что ходок из неё плохой, -- ноги болели после вчерашнего перенапряжения, но ведь каждый шаг теперь будет приближать к дому. Брызнули первые лучи солнца и всё сразу повеселело, заискрилось, заиграло и болото стало привлекательным, даже милым. Шустрые бурундучки то там, то тут резво взбегали вверх по стволам сосен. Их шёрстка искрилась в солнечных лучах. Лиза шла, ковыляя и срывая ягоды, их тут было в изобилии, с удовольствием ела и ночные страхи, как бы, попятились, убрались из сознания, уступив место надежде и радостным восприятиям. И только с болота, которое распростёрлось на неизвестное Лизе расстояние, тянуло запахом тошнотворной гнили.
                                                                                                           
Солнце уже было высоко, когда Лиза решила немного передохнуть и она присела на траву. Бессонная, полная страха ночь дала знать и она, приклонившись головой, незаметно для себя заснула. Снился ей лось, который подошёл близко и протянув свои большие губы часто-часто нюхает её. Лиза в страхе открыла глаза. Около неё, высунувшись из кустиков, ёжик, вытянув мордашку со сверкающими любопытством глазками, двигал влажным носиком, принюхиваясь. Лиза пошевелилась. Ёж юркнул в траву и побежал. «Спасибо, что разбудил меня.» -- прошептала Лиза, опасаясь обнаружить себя перед более крупными и хищными обитателями этой местности.
 
День уже клонился к закату, но болото не заканчивалось. «Или оно такое длинное, или я уже обошла его?» -- Лизу мучил этот вопрос, ставил в тупик, заставляя переживать и нервничать. Весь день она прислушивалась: выстрелы были бы кстати и дали точный ориентир, но было тихо. На небе собирались тучи. Нужно было искать ночлег. Лиза приходила в ужас от мысли, что ей придётся провести здесь ещё одну ночь, ведь она может и не встретить завтрашние лучи солнца. Ударили первые капли холодного дождя и Лиза бросилась в лес искать убежище.
 
Лес был хвойным, оттого тёмным, мрачным и разыгравшийся ливень ещё более подчёркивал его неприветливость. Лиза бежала, согнувшись и плохо различая в бурном потоке ливня окружающие деревья. Наконец, она забилась под раскидистые и густые нижние лапы старой ели. Здесь было сухо и тепло. Почва под елью оказалась мягкой, но колючей. Лиза легла, подобрав под себя ноги, чтобы согреться и вскоре сон овладел ею.
 
Удивительно, спала она долго и ничего не слышала, но проснувшись не чувствовала себя отдохнувшей: кости ломило, голова болела, странное головокружение не давало сосредоточить взгляд. По ней ползали насекомые, наверное муравьи. С трудом Лиза подползла и раздвинула еловые лапы. Светало. Лиза выползла из своего укрытия, огляделась. Вчера она так спешила, что теперь старалась вспомнить, с какой стороны она бежала прежде чем укрыться под елью. Было почти темно, ливень залеплял глаза и вот результат, -- путь к болоту потерян!                     
 
Лиза побрела куда глаза глядят. Всё её тело наполнилось слабостью и тяжестью. Брызнули солнечные лучи и вновь, как вчера, всё засверкало в радости, играя разноцветьем. Лиза поняла, что обречена. Она умрёт здесь. Тайга не простит ей ошибку, -- верно Зинаида сказала. Она вчера простыла под дождём и это хорошо, -- так смерть придёт скорее. Лиза всхлипнула, вспомнив дом, любимую кошку Муську и рябинку под окном…и… Лиза села под дерево и стала бить себя головой об ствол в крайнем отчаянии. Оранжевая бабочка, красивая, в чёрных крапинках опустилась и присела на листочек. «И зачем она здесь? Кто оценит её красоту?» « Дура! Дура! Дура!» -- закричала Лиза, ругая то-ли себя, то-ли на бабочку.
 
К концу дня Лиза забрела в такую глушь, куда, действительно, не ступала нога человека: упавшие и сломленные старые деревья разного диаметра, склонённые и кривые, покрытые длинным мхом, как шлагбаумы преграждали путь, трухлявые и ненадёжные, создавали завалы, передвигаться через которые было не только затруднительно, но и опасно. Иногда они вставали почти сплошной изломанной стеной. Под ногами хлюпала жижа. Ботинки набили мозоли на ногах и каждый шаг приносил страдание. На Лизу напало удивительное равнодушие. Казалось, что вот-вот она сойдёт с ума.
                                                                                                 
Ещё два дня прошли в бесцельных скитаниях. Нет, она уже не искала дорогу, а просто передвигалась и неважно в каком направлении, потом подолгу лежала. Больная, голодная, обессиленная и исхудавшая, -- ждала смерти, понимая, что ей не выбраться отсюда никогда. Она не первая, и не последняя. Много, много поглотила тайга людей заблудившихся и сбившихся с пути.
 
Лиза сидела под сосной. Новое утро только занималось и первые лучи солнца коснулись паутинки, обращая капельки росы в разноцветные бриллианты. Птицы щебетали на все лады. Цветы, казалось, распрямились и потянулись. Зелень вспыхнула изумрудами, сверкая росинками и радостно переливаясь в лучах восходящего солнца. И только Лиза смотрела тусклыми глазами перед собой, не двигалась и идти куда-либо уже не собиралась. Вчера вечером она выбрала эту сосну. Она будет умирать здесь. Тут хорошо, мягко и спокойно. В том лесу мшистом и влажном, из которого только позавчера вылезла, неуютно было бы умирать, а здесь так благодатно. Лиза тяжело вздохнула. За вчерашний день она два раза теряла сознание от болезни и истощения.
                                                                                                                               
А между тем, чем выше поднималось солнышко, тем больше активизировалась жизнь вокруг неё и каждый был занят своей деятельностью. Мелькнула белка, делающая запасы, тащились муравьи с поклажами, светло-фиолетовые бабочки стайками парили над цветами, дикие пчёлы, умиротворённо жужа, собирали с чашечек цветов нектар, где-то в паутине пронзительно визжала муха, гундели комары. И только она, Лиза, была чужая в этой таёжной жизни, как тело инородное. Внезапно, где-то далеко раздался сильный треск, который приближался и уже слышались тяжёлые шаги. Лось опять, наверное.
 
За всё время своего блуждания Лиза видела и зайца, и лису, даже волка, который очень испугал её. Она даже подумала тогда, что он будет преследовать, выжидая, когда она совсем ослабнет, но он ушёл. Лоси особенно пугали. Шаги у них тяжёлые, ветки рогами ломают шумно. Страшно было, особенно ночью. А этот идёт, топает, трещит ветками сухими, ещё и охает: «Ох! Ох! Ох!»
 
Затихло, вроде. Затем резко и неожиданно задрожала молодая густая поросль, попадала сломанная более слабая, раздвинулась с громким треском. Показалась огромная голова. Медведь!!! Лиза застыла от ужаса. Инстинкт самосохранения ещё жил в ней, но двигаться сил уже не было. Ещё, быть может, вчера, она с криком кинулась бы бежать, хотя глупо это, -- от медведя разве убежишь?
 
Медведь встал на задние лапы. Он был огромного размера, его тёмно-каштановая шерсть свисала и переливалась, блестя на солнце, огромные острые чёрные когти были величиной с кинжал. «Разделает быстро…» -- мелькнуло в голове Лизы, обезумевшей от ужаса. Зверь жадно и быстро втягивал воздух, затем издал громкий угрожающий рёв. Лиза содрогнувшись, смотрела на него широко открытыми глазами, ей казалось, что всё в ней заледенело. Медведь, опустившись на лапы стал медленно приближаться к ней, грозно рявкая и ударяя то одной, то другой лапой по земле так, что ломались стволики кустарника и далеко в стороны летела вывороченная трава с корнями и комьями земли. Лиза потеряла сознание.
 
Лес, казалось, застыл в немом молчании, затихли голоса птиц перед грозным рыком хозяина тайги. Медведь подошёл к Лизе, шумно обнюхал её и стал подпихивать носом со всех сторон, обдавая смрадным дыханием. От этого запаха Лиза очнулась. Собрав силы и опираясь на сосну спиной, она поднялась на ноги, которые дрожали, слабость разливалась по ним. Лиза понимала, что обречена на смерть лютую. Закрыла глаза.   
 
Медведь зашёл справа и ткнул её в бок. Невольно она развернулась и тут же следом последовал такой сильный толчок между лопаток, что она, сделав несколько быстрых шагов, не удержалась, упала вперёд, растянувшись на траве. Медведь рявкнул. Она поднялась и снова почувствовала тычок в спину, но не такой сильный, чтобы упасть. Лиза, сделав несколько шагов, остановилась, не понимая, он вновь толкнул и она уже стала сама делать шаги, не дожидаясь пока он толкнёт её. Она шла, цепляясь руками за кусты и ветки деревьев, чтобы не потерять равновесие, слыша сзади треск и шум раздвигающихся, ломающихся кустов и тяжёлое дыхание зверя, чувствовала, как он иногда, приостанавливаясь, шумно нюхал воздух, глубоко его втягивая, временами подталкивая, если шаг её очень замедлялся. Регулировал её направление: если нужно было повернуть влево, толкал в правое плечо и наоборот. «Куда он ведёт меня? Зачем?» -- бился всё время один и тот же вопрос.
 
Лиза шла медленно, с трудом передвигая ослабевшие, натёртые мозолями ноги, но совсем остановиться боялась, падала, но тут же поднималась. Когда она совсем теряла сознание, медведь свирепел, издавая на многие километры страшный рёв, топтался, разрывая когтями землю, ломая всё, что попадётся, царапая кору деревьев так, что крупные куски коры градом падали Лизе на спину, толкал носом её почти безжизненное тело. Придя в себя и поднявшись Лиза видела, какие разрушения были произведены вокруг.
 
По мере прохождения местность медленно менялась и теперь почва, покрытая мхом, была мягкой, пружинистой, идти по ней стало намного сложнее. Лизу мотало из стороны в сторону, но зато падая, она не ударялась так больно. Далее их путь проходил через пихтовый лес. Лес был настолько густой, состоящий, в основном, из молодых невысоких пихт, временами сухих, что Лиза опасалась поранить глаза. Помимо этого иглы насыпались ей в ботинки и каждый шаг был, как маленькая казнь. Она шла, стараясь не думать о боли, опасаясь разозлить медведя, очень страшного, а в гневе особенно.
 
Постепенно пихтовые деревья сменились лиственными и местность уже не казалась такой дикой. Лиза шла и думала о том, что сейчас, вот сейчас сердце её остановится и она рухнет замертво, потому что почувствовала ясно, что пришёл предел её человеческих возможностей. И тут медведь сильно толкнул её. Она упала. Лежала долго, каждая клеточка её изнурённого тела наслаждалась долгожданным покоем и тишиной. Лизе было так спокойно и умиротворённо, что не хотелось открывать глаза. Как хорошо, что медведь бросил гнать её и ушёл, теперь можно и умирать.
 
Но что это? Среди криков и щебетания птиц ей почудилось петушиное кукареканье. Не может быть! Вот ещё! И ещё! И лай собак! Лиза не верила своим ушам! Она встала на четвереньки и радостно ползла в сторону звуков, таких родных и милых, что слёзы счастья покатились по её лицу, сердце ликовало. Вскоре сквозь чащу леса она увидела крыши домов и услышала человеческие голоса. Когда подошла ближе, то поняла, что это противоположный край деревни, относительно того, откуда она с подругами заходила в лес. Это означало, что ею был проделан многокилометровый крюк.                                                                                                               
 
Когда Лиза, шатаясь, косматая, в изорванной одежде, с распухшим и оцарапанным лицом, вошла в деревню, односельчане насилу узнав, поспешили к ней, но она обессиленная смогла сделать навстречу только несколько шагов и без чувств упала на чьи-то руки.
 
Очнулась Лиза в больнице. Утренние лучи солнца, ослепительно отражаясь от никелированной поверхности кровати, посылали своих пляшущих зайчиков во все стороны. Лиза с нежностью провела ладонью по одеялу, затем повернув голову, погладила подушку. Ей сказали, что она спала почти двое суток. За окном послышались девичий смех и оживлённые голоса. Вскоре дверь в палату распахнулась, -- к ней спешили подруги. Глаза их светились радостью встречи, Люба держала в руках увесистую хозяйственную сумку.
 
-- Лизочек, миленький, дорогой, прости, не доглядела за тобой -- кинувшись к ней, запричитала Зинаида, присев на край кровати, взяла Лизу за руку и прижалась к ней щекой. -- не понимаю как такое могло случиться!
-- Мы вчера утром приходили, а ты спала, спала весь день! -- Люба взяла стул, поставила его поближе к кровати, основательно устроившись, сказала улыбаясь, -- кормить сейчас будем тебя, исхудала-то как! Капельницы в тебя вливали вчера весь день, а мы борщ наваристый со сметанкой принесли и картошечки. А разговоры потом!
-- Ага. И баба Нюра гналась за нами с пирогом, и другие тоже понадавали всего, пока мы шли по деревне. Любят все тебя! -- Зина улыбаясь, погладила Лизу по плечу, затем, взглянув на Любу, спросила у той: -- А врач разрешил?
-- Разрешил. Сказал, можно, но не много. --  и Люба, раскрыв сумку, достала из неё большую кастрюлю, укутанную полотенцем, булку нарезанного хлеба и ложку.
-- Ого!!! -- воскликнула Зина.
-- Чё тут есть-то!!! -- небрежно махнула рукой Люба, проворно расставляя снедь на тумбочке.
Лиза села и опустив забинтованные ноги, поморщилась, почувствовав в них болезненную пульсацию, затем, прижав ломтик к щеке, с удовольствием вдохнула ароматный запах свежеиспечённого хлеба.
-- Ой, Лизок, как мы тебя искали, как напугались-то, кричали, бродили везде, а ты, как в воду канула, -- говорила Люба, доставая гостинцы из сумки, располагая их друг на друга, так как места для всего не хватало. -- ты ешь, ешь, побольше! Потом народ собрали, по лесу ходили, в кастрюли да в сковородки били.
-- А уже вечером мужики стрелять начали! -- Зина ласково провела рукой по волосам Лизы, поправила их. -- бедненькая, наголодалась.
-- Угу. -- произнесла Лиза с набитым ртом и продолжила, прожёвывая: -- я слышала! Побежала, ягоды рассыпала…корзину полную! Болото помешало.
-- Болото? Чё, Зин, болото у нас есть что-ли?! -- округлила от удивления глаза Люба
-- Да. Но оно очень далеко, справа от деревни.-- Зина удивлённо приподняла брови, затем задумчиво добавила: -- мы с отцом на уток ходили туда.        
-- Справа. Это ещё смотря как встать.-- Люба перевела взгляд на потолок.
-- Лицом к Лизиному дому. -- сказала Зина, взглянув на неё с улыбкой.
-- Ой, девочки! Как всё вкусно! Не то, что у нас…-- обронила Лиза, тут же смутилась, а подруги захохотали, выкрикнув хором: -- В тайге!!! -- смеялись долго, до слёз, потом Лиза, вытирая глаза и продолжая улыбаться, воскликнула: -- Там сосна была на болоте! -- Лиза уже поела и помогала Любе укладывать съестное обратно в сумку. Удивительно, что будучи зверски голодной, она не смогла съесть много и очень быстро насытилась.-- В неё молния когда-то ударила!
Лиза легла на кровать, с удовольствием вытянув ноги. Подруги поправили на ней одеяло, заботливо подоткнув его и продолжили разговор.
-- Видела эту сосну, кривая она вся такая, скрипит противно, там избушка есть охотничья недалеко и сосна эта, как знак приметный, ничего себе затащило-то тебя куда! Места там дикие, нехоженные, -- Зина вздохнула: -- бедный, бедный, Лизочек, как тебе страшно-то было…однако, молодец, нашла дорогу домой! А вообще немыслимо!
-- Медведь привёл меня к деревне! Милый, милый… -- прошептав последние слова, Лиза прижала ладони к груди, её взгляд был исполнен нежной благодарности.
-- Медведь?! -- одновременно изумились подруги и переглянулись. И Лиза поведала им историю своих мытарств. Во время повествования которой подруги издавали то сожалеющие, то изумлённые восклицания. Когда Лиза закончила свой рассказ, Люба, наклонившись к ней, удивлённо округлив глаза, спросила полушёпотом:
-- И он не давал тебе даже немного отдохнуть, ирод этот страшный?
-- Ни минуточки. -- Лиза улыбнулась. -- он хороший. -- в её голосе вновь зазвучали нежные нотки.
-- Спасибо ему! -- Зина взяла Лизину руку в свою, погладила её. -- Он вернул нам подругу, иначе бы мы никогда не увидели её больше!
-- Лиз, что-то плохо втягиваю, а не привиделось ли тебе чудище это косматое от голода страшного? -- засомневавшись, произнесла Люба. -- …фантастично как-то…
-- Ну вот, если ты не веришь, так сказать, из первых уст, -- на губах Лизы появилась сожалеющая улыбка, -- разве будет эта история достоверной, когда пройдёт много времени?
-- Сам факт того, что Лиза здесь, подтверждает правдивость её истории, выйти оттуда без проводника -- невозможно, если он не охотник. -- Зина улыбнулась, -- Люба, я покажу карту, у отца есть, там пихтач этот обозначен, он один такой непроходимый, так знаешь он где? У чёрта на куличках. И населённых пунктов никаких. Пропала бы она. Медведь вёл её самым кратчайшим путём. Это правда.                                                      
 -- Я тоже, тоже хочу посмотреть на карту! -- приподнявшись на локоточках, воскликнула Лиза, -- Может, на ней и лес есть тот, мшистый и…
-- Конечно, Лизочек, -- тяжело вздохнув, сказала Зина, -- надо было карту давно показать и настоять, чтоб запомнили, ведь и ручьи там отмечены все, крупномасштабная карта, глядишь и не заплутала бы ты так. Как говорит наша Люба, не втянула я вовремя. Ладно, Лиза, мы уж пойдём. Отдыхать тебе надо.
-- Поправляйся! Завтра мы придём к тебе! -- Люба наклонилась и поцеловала подругу в щёчку, а Зина, нежно обняв и похлопав по плечу, добавила:
-- С картой! -- и подмигнула.
-- Девочки, принесите мне тетрадочку и карандаш с резинкой! -- торопливо попросила Лиза.
-- Хочешь нарисовать медведя? -- подруги знали, что Лиза очень хорошо рисует карандашом.
-- Да. -- тихо ответила Лиза, прижав открытые ладони к груди. 
                                       
                                                                * * *
 
После выздоровления, Лиза съездила в районный центр, заказала у мастера по дереву три фигурки, изображающие медведя. Прибила их на дверь своей калитки, ведущей во двор и по обе стороны ворот. И покатилось время своим ходом, посыпалось, как песок в часах. Прошуршала разноцветным листопадом осень, на смену которой явилась зима, завыла, намела сугробы, то заботливо укутывая голые ветки деревьев и лапы елей, то вновь встряхивая их, -- вот такая непостоянная и нескучная. Лиза, выходя на крыльцо, смотрела затуманенным взором на далёкую тайгу и улыбалась: где-то там, за непроходимыми лесами, за глубокими снегами, спит в берлоге её спаситель.
 
 

© Copyright: Нина Волегова, 2015

Регистрационный номер №0288109

от 12 мая 2015

[Скрыть] Регистрационный номер 0288109 выдан для произведения:   Рассказ основан на реальном событии.
 
 Лето в тот год выпало богатое, ягодное. Сенокосная пора подошла к концу и освободившиеся от работ, в основном, женщины и дети потянулись в тайгу по грибы и ягоды, не боясь тучей накидывающихся гундлявых комаров и утомительных передвижений через густые заросли и поваленные, отжившие свой срок деревья.
 
Вот и Лиза с самого утра собралась в лес с подругами, чтобы набрать ягод, а затем насушить и наварить на зиму варенье. Как хорошо пить зимой ароматный чай из смородиновых листьев вприкуску с вареньем, глядя на разбушевавшуюся метель за окном, слушая протяжный вой в трубе и потрескивание дров в русской печи.
 
Лиза городская жительница, но вот уже как четыре года живёт здесь и не жалеет, что судьба занесла её в эти края. Люди тут дружелюбные и открытые.  Природа замечательная. Сразу за огородом начиналась тайга. Зимой она казалась суровой, неприступной и, как бы, затаившейся в томительно-сонном напряжении.
                                          
Зато летом тайга оживала, надев свой зелёный наряд, расстелив цветочные ковры и зазвенев всеми птичьими голосами. Сердце Лизы тоже от радости пело и она, вдыхая аромат только взошедшей травки, с замиранием слушала кукушечку, эту лесную гадалку, задавая ей вопросы, какие только могут интересовать молодую женщину.
 
А сейчас с улицы доносился разговор и смех подруг, которые только подошли и ожидали у ворот, сидя на лавочке и лузгая семечки. Лиза повязала платок, накинула кофточку с длинными рукавами и прихватив самую большую плетёную корзину, которую сегодня еле нашла в дальнем чулане, не торопясь вышла из дома. Сегодня эту корзину она наберёт полную, постарается. Лиза улыбнулась, представив корзину полной черники. У неё не было такой сноровки быстро собирать ягоды, как у подруг, выросших здесь и занимающихся сбором с детства и это немного цепляло, хотелось быть наравне с ними. Она вновь улыбнулась, подумав, что размер корзины не позволит ей сегодня лениться. Лиза вышла из дома под радостные восклицания подруг и они торопливо устремились по пыльной дороге в сторону леса.
 
Весело, шутя и посмеиваясь подруги не заметили как пришли к едва заметной тропинке, уходящей зигзагом в густую чащу, где на них сразу же набросились таёжные сторожа -- комары. На все лады пели птицы. Их заливистые трели сливались с петушиным кукареканьем, доносящимся из деревни, и вся эта какофония представляла собой радостный гимн природе, тёплому солнышку и жизни.
 
 Впереди всех шла Зинаида. Она дочь охотника. Знает все тропки в лесу, а также способы выживания, ведь отец не раз брал её с собой на охоту. С такой подругой надёжно, с ней никогда не заблудишься. К тому же она всегда развлекала подруг охотничьими байками, которые слышала от отца и бывалых охотников, частенько наведывающихся к ним в дом.
 
За Зинаидой, крутя веточкой, шагала весёлая толстушка Любаша, острая на язык, всегда пересыпающая свою речь шутками да прибаутками. Вот и сейчас, обернувшись на Елизавету, шедшую позади и постоянно отстающую, засмеявшись, спросила:
-- А что, Лизочек, твои домочадцы корзинки маленькие все попрятали? Ха-ха! Испугались на зиму совсем без варенья остаться! -- Люба слегка приостановив шаг, улыбаясь взглянула на подругу.
-- А я нарочно подобрала самую большую, чтобы не расслабляться! -- поправив сбившийся платок, сказала Лиза, обмахиваясь от комаров и, улыбнувшись, добавила:  -- И повода на этот раз тебе не дать зубы-то скалить!
-- Девочки, не отстаём, не расслабляемся! Чего растянулись-то? -- раздался впереди командный голос Зинаиды.       
-- Зин, ты куда нас ведёшь-то? Устали мы уже. Что-то не припомню, чтобы мы ходили здесь раньше. -- недовольно произнесла Люба, -- да и комары уже напрочь зажрали!
-- Всю не сожрут, много ещё останется! -- засмеялась Зина, -- Летом без комаров тайги не бывает. Мы идём на самую дальнюю поляну, до которой не добрались ещё местные бабы и ребятишки. Там черники видимо-невидимо! Наберём быстро и Лизе поможем! Так что не отстаём, скоро уже будем на месте!
 
Местность, куда привела их Зинаида, располагалась среди корабельных сосен, что позволяло солнечным лучам беспрепятственно проникать до земли. Черничные кустики, обильно усыпанные сизоватыми ягодами, разместились здесь небольшими островками среди прочей таёжной зелени, что значительно облегчало их сбор, позволяя более тщательно выбирать ягоды и затем переходить к другому такому островку. Казалось, что сама природа позаботилась об удобстве ягодников. Подруги разбрелись, их корзины начали наполняться. Умолкли, сосредоточенно работая, отгоняя надоедливых комаров, слушая трели и крики лесных птиц, доносившихся отовсюду.  Время от времени они перекликались, как делают для того, чтобы не потеряться.
 
Елизавета была уверена, что сегодня она сама наберёт эту большую корзину, которая уже сейчас была наполнена почти до половины. Руки её двигались быстро, она не давала себе расслабляться, чтобы не потерять темп. Зинаида сказала по дороге сюда, что они с Любой помогут ей добрать корзину. Она не хотела этого. Вот наберёт и выйдет к ним с уже полной. Что она лыком шита что-ли?
 
И тут Елизавета услышала разговор. Он доносился слева. «Тут кто-то ещё есть, -- подумала она, -- интересно, кто же это?.. Мало ли… тоже ягоду берут, наверное, наши деревенские… кто же ещё?» Лиза продолжала собирать не снижая скорости. Разговор не прекращался. «Интересно, кто же это болтливые такие?» Любопытство взяло верх и она стала потихоньку продвигаться в сторону беседующих, торопясь и уже не так тщательно обирая кустики.
 
Когда Лиза подошла близко и тихонько раздвинула кусты, то рассмеялась. Это был ручей! Проворный и звонкий. Надо же! А ведь, она даже отдельные слова различала. Вода в ручье оказалась прохладной и чистой. Лиза умыла лицо, вытерла платком и с удовольствием утолив жажду, заметила на противоположной стороне лягушку, уставившуюся на неё неподвижными прозрачными глазками. Лиза засмеявшись: «Ну что, лупастенькая!?», сделала щелчок по воде, посылая небольшие брызги в её сторону. Лягушка мигом махнула в траву и скрылась в ней.                     
Ручей был неширокий и Лиза решила посмотреть, что за ним, а потом сразу же вернуться. На другой стороне тянулись кусты красной смородины, а за ними были снова черничные поляны. Подумав о том, что она и так потеряла, наверное, много времени, Лиза решила не терять его на обратный путь, а собрать ягоды здесь. И в течении долгого времени, не разгибаясь, она сосредоточенно и быстро работала до тех пор, пока корзина не оказалась почти полной. Этого было вполне достаточно, чтобы не просыпать ягоды на обратном пути. С трудом распрямив ноющую спину, решила немного передохнуть, легла на траву, с удовольствием раскинув руки в стороны.
 
Лиза залюбовалась макушками сосен, устремившихся ввысь, приветливо покачивающими своими мохнатыми лапками. Всё это на фоне голубого неба с неторопливо проплывающими облачками создавало иллюзию того, что вот-вот облака зацепятся за острую вершинку, создадут затор для других и те, в свою очередь, под напором сзади плывущих начнут громоздиться друг на друга, как бывает в ледоход на реке весной. И тогда они начнут падать на землю, падать и рассыпаться, плавно опускаясь, превращаясь в туман. Лиза улыбалась.
                                                                                                           
Нежное теньканье какой-то птахи вывело из забытья: «Ручей!!! Почему я не слышу журчания? И когда перестала слышать его?» Только теперь она осознала, что ушла далеко. Лиза быстро поднялась, взяла корзину и отправилась, как она думала, в обратный путь. Елизавета была уверена, что не могла уйти далеко от ручья, потому что всё время занималась только сбором ягод, незначительно передвигаясь по расстоянию. Почему же она не слышит журчания ручья так, как слышала его там, внизу? Подумав, Лиза пришла к выводу, что когда перешла ручей, то поднялась выше и поэтому его звуки уже не могли так доноситься. Всё просто!
 
К ручью Лиза не вышла. Она крикнула. Сначала тихо, а потом громко изо всех сил. Никто не отозвался. Она поняла свою ошибку и осознание этого окатило её, словно кипятком. Ауканье подруг не могло донестись до неё из-за громкого журчания ручья, ведь они были по ту сторону! Как же она так увлеклась, что сразу не подумала об этом? Как не догадалась?! Пришедшие в лес всегда сначала перекликаются часто, а потом, расходясь и увлекаясь, всё реже, но совсем не замолкают. Лиза вспомнила, что когда перешла за ручей, подруг уже не слышала, только пение птиц и звон комаров всё время сопровождали её. Почему, почему не насторожилась? Её ошибка была глупой и непростительной. Набрав побольше воздуха, Лиза крикнула, что было сил, прислушиваясь. Безрезультатно.                
Он должен быть где-то здесь недалеко, этот ручей. Лиза повернулась и пошла в другую сторону. Её также ждала неудача. Испробовав ещё несколько вариантов, которые тоже не принесли результата, Лиза заметалась в панике, шла наугад, таща за собой корзину, до боли оттягивающую руки. Ей жаль было оставить её, ведь ещё не покинула надежда выйти к тому ручью. Изнурительные поиски правильного направления длились до самого вечера. За всё это время Лиза не давала себе отдохнуть и вымоталась страшно.
                                                                                                 
День угасал, воинство комаров увеличилось и ужесточилось. Смертельно уставшая, испуганная и отчаявшаяся, она опустилась на траву и горько заплакала, вспомнив слова Зинаиды о том, что тайга не прощает ошибок. И вдруг где-то далеко прозвучал выстрел, потом следом ещё два. Выстрелы доносились справа и были глухими. «Охотники?» -- мелькнуло в голове, затем осенило, -- её ищут! Деревня там!!! Лиза вскочила, взяла корзину и быстрыми шагами направилась в ту сторону, откуда донеслось ещё три оружейных хлопка.
 
Она так торопилась, что забыв об осторожности, зацепилась за выступивший на поверхность земли корень дерева, упала, больно ударившись коленом, порвав платье. Поднявшись, с огорчением посмотрела на валяющуюся корзину с кучей рассыпанных во все стороны ягод и бросилась бежать на недавно услышанные выстрелы как можно быстрее и насколько позволяла почти непроходимая местность. По её искусанному комарами лицу больно хлестали и царапали ветки деревьев. Вывороченные корни и сухие ветки рвали за платье и кофточку, вставая преградой на пути, протягивали свои корявые руки, пытаясь не пустить, задержать беглянку. Темнело. И темнело скоро. Её путь неожиданно преградило болото. Оно источало неприятный запах и островки тумана ходили над ним, словно привидения.
 
Из её груди вырвался крик. Скорее всего это был вопль отчаяния, ужаса и безысходности. В наступающих сумерках деревья, казалось, приблизились, окружили её, зловеще ожидая полнейшей жуткой темноты. А сосна, разбитая молнией, напоминала огромного карлика, угрожающего кулаками, скрипела и звук этот был похож на злорадное хихиканье. Лиза, сняв ботинки, сдёрнула с ног чулки, давно сползшие и только мешающие, крепко связала их узлом. Обувшись на босу ногу, пыталась залезть на дерево. Ей, городской жительнице, никогда не приходилось лазать по деревьям и теперь она мучилась, обдирая руки и ноги. Стало совсем темно, когда ей всё-таки удалось залезть на нижнюю ветку, довольно крепкую, какого-то лиственного дерева. Лиза хорошо привязала себя чулками к стволу и обнявши его, затихла. Голова её кружилась от тяжёлого изнурительного дня, уставшие ноги ныли, ссадины и царапины жгли огнём. Укусов комаров она уже не чувствовала, как, впрочем, и голода.           

Страшно в тайге ночью! После затихания весёлой, полной радостной суеты, дневной жизни просыпается другая, хищная и зловещая, полная опасностей и трагедий. Отовсюду слышен треск и шорох. Обычные звуки, которых днём даже не услышишь, ибо не придаёшь им значения, ночью усиливаются во сто крат, становятся резкими и пугающими, рисуя и оживляя в воображении чудовищные наброски источников их. Лиза прижалась к стволу и дрожала. Она слышала шорох здесь, под собой, ей казалось, что кто-то уже карабкается по дереву, чтобы схватить её за ноги, стащить вниз и расправиться. Где-то далеко слышалось рычание, возможно, мелких хищников, вышедших на ночную охоту, а возможно… Лиза съёжилась. Со стороны болота доносилось кваканье лягушек и какой-то треск, так поют жабки.
 
Постепенно она пообвыкла, немного успокоившись широко раскрытыми глазами рассматривала гнилушки, светящиеся внизу зеленоватым цветом. Но тут чрезвычайно жуткий, стонущий, раздающийся как из под земли резкий звук, похожий на продолжительный стон, заставил содрогнуться от ужаса. Лиза до боли в руках вцепилась в ствол, покрываясь холодным потом. Это закричала на болоте выпь.
 
Успокоившись и оправившись от страха, Лиза стала смотреть вверх на звёзды, выглядывающие между вершин елей и развесистых крон деревьев. «Так же они горят сейчас и над моим домом.» -- подумала Лиза и крупные слёзы покатились по её щекам. Потом она подумала о том, что завтра, если доживёт, она обойдёт болото и будет дома. Эта мысль успокоила её и она задремала.
 
«Тише, сёстры, тише. Мне доверился человек, не пугайте его» -- шептало дерево, приютившее Лизу, покачивая ветками. Деревья стоящие вокруг зашептались, заволновались, шелестя листьями: «Чело-о-о-век? Как-о-о-ой он, как-о-о-ой чело-о-о-век?» Лиза открыла глаза. Ноги её занемели. Резко стало холодать, с болота потянуло сыростью. Лиза грела руки, засовывая их поочерёдно под кофточку. Вскоре начало светать. Коротка сибирская летняя ночь! Но для Лизы она была самой страшной и бесконечно длинной.
 
Лиза освободила чулок, закрепила его вокруг своей талии и стала спускаться. Оказалось, что это труднее сделать, чем залезть. Хоть и не очень высоко, но ей пришлось прыгать. Лиза, вспомнив ночной разговор дерева, поблагодарила его за приют, ласково погладив рукою ствол. Солнце ещё не вышло из-за горизонта, а птицы уже радостно ожидали его, их голоса звенели счастьем наступающего дня. Лиза, умыв распухшее лицо, созерцала расстелившуюся перед ней болотистую местность. На которой островками располагались лиственные деревья, а хвойные были редкими, чахлыми и кривыми. Болото напрямую ей не перейти, это гибель верная.               
 
Лиза тяжело вздохнула. «Идущий осилит дорогу. -- вспомнила Лиза, -- я обойду его!!!» После первых сделанных шагов, она поняла, что ходок из неё плохой, -- ноги болели после вчерашнего перенапряжения, но ведь каждый шаг теперь будет приближать к дому. Брызнули первые лучи солнца и всё сразу повеселело, заискрилось, заиграло и болото стало привлекательным, даже милым. Шустрые бурундучки то там, то тут резво взбегали вверх по стволам сосен. Их шёрстка искрилась в солнечных лучах. Лиза шла, ковыляя и срывая ягоды, их тут было в изобилии, с удовольствием ела и ночные страхи, как бы, попятились, убрались из сознания, уступив место надежде и радостным восприятиям. И только с болота, которое распростёрлось на неизвестное Лизе расстояние, тянуло запахом тошнотворной гнили.
                                                                                                           
Солнце уже было высоко, когда Лиза решила немного передохнуть и она присела на траву. Бессонная, полная страха ночь дала знать и она, приклонившись головой, незаметно для себя заснула. Снился ей лось, который подошёл близко и протянув свои большие губы часто-часто нюхает её. Лиза в страхе открыла глаза. Около неё, высунувшись из кустиков, ёжик, вытянув мордашку со сверкающими любопытством глазками, двигал влажным носиком, принюхиваясь. Лиза пошевелилась. Ёж юркнул в траву и побежал. «Спасибо, что разбудил меня.» -- прошептала Лиза, опасаясь обнаружить себя перед более крупными и хищными обитателями этой местности.
 
День уже клонился к закату, но болото не заканчивалось. «Или оно такое длинное, или я уже обошла его?» -- Лизу мучил этот вопрос, ставил в тупик, заставляя переживать и нервничать. Весь день она прислушивалась: выстрелы были бы кстати и дали точный ориентир, но было тихо. На небе собирались тучи. Нужно было искать ночлег. Лиза приходила в ужас от мысли, что ей придётся провести здесь ещё одну ночь, ведь она может и не встретить завтрашние лучи солнца. Ударили первые капли холодного дождя и Лиза бросилась в лес искать убежище.
 
Лес был хвойным, оттого тёмным, мрачным и разыгравшийся ливень ещё более подчёркивал его неприветливость. Лиза бежала, согнувшись и плохо различая в бурном потоке ливня окружающие деревья. Наконец, она забилась под раскидистые и густые нижние лапы старой ели. Здесь было сухо и тепло. Почва под елью оказалась мягкой, но колючей. Лиза легла, подобрав под себя ноги, чтобы согреться и вскоре сон овладел ею.
 
Удивительно, спала она долго и ничего не слышала, но проснувшись не чувствовала себя отдохнувшей: кости ломило, голова болела, странное головокружение не давало сосредоточить взгляд. По ней ползали насекомые, наверное муравьи. С трудом Лиза подползла и раздвинула еловые лапы. Светало. Лиза выползла из своего укрытия, огляделась. Вчера она так спешила, что теперь старалась вспомнить, с какой стороны она бежала прежде чем укрыться под елью. Было почти темно, ливень залеплял глаза и вот результат, -- путь к болоту потерян!                     
 
Лиза побрела куда глаза глядят. Всё её тело наполнилось слабостью и тяжестью. Брызнули солнечные лучи и вновь, как вчера, всё засверкало в радости, играя разноцветьем. Лиза поняла, что обречена. Она умрёт здесь. Тайга не простит ей ошибку, -- верно Зинаида сказала. Она вчера простыла под дождём и это хорошо, -- так смерть придёт скорее. Лиза всхлипнула, вспомнив дом, любимую кошку Муську и рябинку под окном…и… Лиза села под дерево и стала бить себя головой об ствол в крайнем отчаянии. Оранжевая бабочка, красивая, в чёрных крапинках опустилась и присела на листочек. «И зачем она здесь? Кто оценит её красоту?» « Дура! Дура! Дура!» -- закричала Лиза, ругая то-ли себя, то-ли на бабочку.
 
К концу дня Лиза забрела в такую глушь, куда, действительно, не ступала нога человека: упавшие и сломленные старые деревья разного диаметра, склонённые и кривые, покрытые длинным мхом, как шлагбаумы преграждали путь, трухлявые и ненадёжные, создавали завалы, передвигаться через которые было не только затруднительно, но и опасно. Иногда они вставали почти сплошной изломанной стеной. Под ногами хлюпала жижа. Ботинки набили мозоли на ногах и каждый шаг приносил страдание. На Лизу напало удивительное равнодушие. Казалось, что вот-вот она сойдёт с ума.
                                                                                                 
Ещё два дня прошли в бесцельных скитаниях. Нет, она уже не искала дорогу, а просто передвигалась и неважно в каком направлении, потом подолгу лежала. Больная, голодная, обессиленная и исхудавшая, -- ждала смерти, понимая, что ей не выбраться отсюда никогда. Она не первая, и не последняя. Много, много поглотила тайга людей заблудившихся и сбившихся с пути.
 
Лиза сидела под сосной. Новое утро только занималось и первые лучи солнца коснулись паутинки, обращая капельки росы в разноцветные бриллианты. Птицы щебетали на все лады. Цветы, казалось, распрямились и потянулись. Зелень вспыхнула изумрудами, сверкая росинками и радостно переливаясь в лучах восходящего солнца. И только Лиза смотрела тусклыми глазами перед собой, не двигалась и идти куда-либо уже не собиралась. Вчера вечером она выбрала эту сосну. Она будет умирать здесь. Тут хорошо, мягко и спокойно. В том лесу мшистом и влажном, из которого только позавчера вылезла, неуютно было бы умирать, а здесь так благодатно. Лиза тяжело вздохнула. За вчерашний день она два раза теряла сознание от болезни и истощения.
                                                                                                                               
А между тем, чем выше поднималось солнышко, тем больше активизировалась жизнь вокруг неё и каждый был занят своей деятельностью. Мелькнула белка, делающая запасы, тащились муравьи с поклажами, светло-фиолетовые бабочки стайками парили над цветами, дикие пчёлы, умиротворённо жужа, собирали с чашечек цветов нектар, где-то в паутине пронзительно визжала муха, гундели комары. И только она, Лиза, была чужая в этой таёжной жизни, как тело инородное. Внезапно, где-то далеко раздался сильный треск, который приближался и уже слышались тяжёлые шаги. Лось опять, наверное.
 
За всё время своего блуждания Лиза видела и зайца, и лису, даже волка, который очень испугал её. Она даже подумала тогда, что он будет преследовать, выжидая, когда она совсем ослабнет, но он ушёл. Лоси особенно пугали. Шаги у них тяжёлые, ветки рогами ломают шумно. Страшно было, особенно ночью. А этот идёт, топает, трещит ветками сухими, ещё и охает: «Ох! Ох! Ох!»
 
Затихло, вроде. Затем резко и неожиданно задрожала молодая густая поросль, попадала сломанная более слабая, раздвинулась с громким треском. Показалась огромная голова. Медведь!!! Лиза застыла от ужаса. Инстинкт самосохранения ещё жил в ней, но двигаться сил уже не было. Ещё, быть может, вчера, она с криком кинулась бы бежать, хотя глупо это, -- от медведя разве убежишь?
 
Медведь встал на задние лапы. Он был огромного размера, его тёмно-каштановая шерсть свисала и переливалась, блестя на солнце, огромные острые чёрные когти были величиной с кинжал. «Разделает быстро…» -- мелькнуло в голове Лизы, обезумевшей от ужаса. Зверь жадно и быстро втягивал воздух, затем издал громкий угрожающий рёв. Лиза содрогнувшись, смотрела на него широко открытыми глазами, ей казалось, что всё в ней заледенело. Медведь, опустившись на лапы стал медленно приближаться к ней, грозно рявкая и ударяя то одной, то другой лапой по земле так, что ломались стволики кустарника и далеко в стороны летела вывороченная трава с корнями и комьями земли. Лиза потеряла сознание.
 
Лес, казалось, застыл в немом молчании, затихли голоса птиц перед грозным рыком хозяина тайги. Медведь подошёл к Лизе, шумно обнюхал её и стал подпихивать носом со всех сторон, обдавая смрадным дыханием. От этого запаха Лиза очнулась. Собрав силы и опираясь на сосну спиной, она поднялась на ноги, которые дрожали, слабость разливалась по ним. Лиза понимала, что обречена на смерть лютую. Закрыла глаза.   
 
Медведь зашёл справа и ткнул её в бок. Невольно она развернулась и тут же следом последовал такой сильный толчок между лопаток, что она, сделав несколько быстрых шагов, не удержалась, упала вперёд, растянувшись на траве. Медведь рявкнул. Она поднялась и снова почувствовала тычок в спину, но не такой сильный, чтобы упасть. Лиза, сделав несколько шагов, остановилась, не понимая, он вновь толкнул и она уже стала сама делать шаги, не дожидаясь пока он толкнёт её. Она шла, цепляясь руками за кусты и ветки деревьев, чтобы не потерять равновесие, слыша сзади треск и шум раздвигающихся, ломающихся кустов и тяжёлое дыхание зверя, чувствовала, как он иногда, приостанавливаясь, шумно нюхал воздух, глубоко его втягивая, временами подталкивая, если шаг её очень замедлялся. Регулировал её направление: если нужно было повернуть влево, толкал в правое плечо и наоборот. «Куда он ведёт меня? Зачем?» -- бился всё время один и тот же вопрос.
 
Лиза шла медленно, с трудом передвигая ослабевшие, натёртые мозолями ноги, но совсем остановиться боялась, падала, но тут же поднималась. Когда она совсем теряла сознание, медведь свирепел, издавая на многие километры страшный рёв, топтался, разрывая когтями землю, ломая всё, что попадётся, царапая кору деревьев так, что крупные куски коры градом падали Лизе на спину, толкал носом её почти безжизненное тело. Придя в себя и поднявшись Лиза видела, какие разрушения были произведены вокруг.
 
По мере прохождения местность медленно менялась и теперь почва, покрытая мхом, была мягкой, пружинистой, идти по ней стало намного сложнее. Лизу мотало из стороны в сторону, но зато падая, она не ударялась так больно. Далее их путь проходил через пихтовый лес. Лес был настолько густой, состоящий, в основном, из молодых невысоких пихт, временами сухих, что Лиза опасалась поранить глаза. Помимо этого иглы насыпались ей в ботинки и каждый шаг был, как маленькая казнь. Она шла, стараясь не думать о боли, опасаясь разозлить медведя, очень страшного, а в гневе особенно.
 
Постепенно пихтовые деревья сменились лиственными и местность уже не казалась такой дикой. Лиза шла и думала о том, что сейчас, вот сейчас сердце её остановится и она рухнет замертво, потому что почувствовала ясно, что пришёл предел её человеческих возможностей. И тут медведь сильно толкнул её. Она упала. Лежала долго, каждая клеточка её изнурённого тела наслаждалась долгожданным покоем и тишиной. Лизе было так спокойно и умиротворённо, что не хотелось открывать глаза. Как хорошо, что медведь бросил гнать её и ушёл, теперь можно и умирать.
 
Но что это? Среди криков и щебетания птиц ей почудилось петушиное кукареканье. Не может быть! Вот ещё! И ещё! И лай собак! Лиза не верила своим ушам! Она встала на четвереньки и радостно ползла в сторону звуков, таких родных и милых, что слёзы счастья покатились по её лицу, сердце ликовало. Вскоре сквозь чащу леса она увидела крыши домов и услышала человеческие голоса. Когда подошла ближе, то поняла, что это противоположный край деревни, относительно того, откуда она с подругами заходила в лес. Это означало, что ею был проделан многокилометровый крюк.                                                                                                               
 
Когда Лиза, шатаясь, косматая, в изорванной одежде, с распухшим и оцарапанным лицом, вошла в деревню, односельчане насилу узнав, поспешили к ней, но она обессиленная смогла сделать навстречу только несколько шагов и без чувств упала на чьи-то руки.
 
Очнулась Лиза в больнице. Утренние лучи солнца, ослепительно отражаясь от никелированной поверхности кровати, посылали своих пляшущих зайчиков во все стороны. Лиза с нежностью провела ладонью по одеялу, затем повернув голову, погладила подушку. Ей сказали, что она спала почти двое суток. За окном послышались девичий смех и оживлённые голоса. Вскоре дверь в палату распахнулась, -- к ней спешили подруги. Глаза их светились радостью встречи, Люба держала в руках увесистую хозяйственную сумку.
 
-- Лизочек, миленький, дорогой, прости, не доглядела за тобой -- кинувшись к ней, запричитала Зинаида, присев на край кровати, взяла Лизу за руку и прижалась к ней щекой. -- не понимаю как такое могло случиться!
-- Мы вчера утром приходили, а ты спала, спала весь день! -- Люба взяла стул, поставила его поближе к кровати, основательно устроившись, сказала улыбаясь, -- кормить сейчас будем тебя, исхудала-то как! Капельницы в тебя вливали вчера весь день, а мы борщ наваристый со сметанкой принесли и картошечки. А разговоры потом!
-- Ага. И баба Нюра гналась за нами с пирогом, и другие тоже понадавали всего, пока мы шли по деревне. Любят все тебя! -- Зина улыбаясь, погладила Лизу по плечу, затем, взглянув на Любу, спросила у той: -- А врач разрешил?
-- Разрешил. Сказал, можно, но не много. --  и Люба, раскрыв сумку, достала из неё большую кастрюлю, укутанную полотенцем, булку нарезанного хлеба и ложку.
-- Ого!!! -- воскликнула Зина.
-- Чё тут есть-то!!! -- небрежно махнула рукой Люба, проворно расставляя снедь на тумбочке.
Лиза села и опустив забинтованные ноги, поморщилась, почувствовав в них болезненную пульсацию, затем, прижав ломтик к щеке, с удовольствием вдохнула ароматный запах свежеиспечённого хлеба.
-- Ой, Лизок, как мы тебя искали, как напугались-то, кричали, бродили везде, а ты, как в воду канула, -- говорила Люба, доставая гостинцы из сумки, располагая их друг на друга, так как места для всего не хватало. -- ты ешь, ешь, побольше! Потом народ собрали, по лесу ходили, в кастрюли да в сковородки били.
-- А уже вечером мужики стрелять начали! -- Зина ласково провела рукой по волосам Лизы, поправила их. -- бедненькая, наголодалась.
-- Угу. -- произнесла Лиза с набитым ртом и продолжила, прожёвывая: -- я слышала! Побежала, ягоды рассыпала…корзину полную! Болото помешало.
-- Болото? Чё, Зин, болото у нас есть что-ли?! -- округлила от удивления глаза Люба
-- Да. Но оно очень далеко, справа от деревни.-- Зина удивлённо приподняла брови, затем задумчиво добавила: -- мы с отцом на уток ходили туда.        
-- Справа. Это ещё смотря как встать.-- Люба перевела взгляд на потолок.
-- Лицом к Лизиному дому. -- сказала Зина, взглянув на неё с улыбкой.
-- Ой, девочки! Как всё вкусно! Не то, что у нас…-- обронила Лиза, тут же смутилась, а подруги захохотали, выкрикнув хором: -- В тайге!!! -- смеялись долго, до слёз, потом Лиза, вытирая глаза и продолжая улыбаться, воскликнула: -- Там сосна была на болоте! -- Лиза уже поела и помогала Любе укладывать съестное обратно в сумку. Удивительно, что будучи зверски голодной, она не смогла съесть много и очень быстро насытилась.-- В неё молния когда-то ударила!
Лиза легла на кровать, с удовольствием вытянув ноги. Подруги поправили на ней одеяло, заботливо подоткнув его и продолжили разговор.
-- Видела эту сосну, кривая она вся такая, скрипит противно, там избушка есть охотничья недалеко и сосна эта, как знак приметный, ничего себе затащило-то тебя куда! Места там дикие, нехоженные, -- Зина вздохнула: -- бедный, бедный, Лизочек, как тебе страшно-то было…однако, молодец, нашла дорогу домой! А вообще немыслимо!
-- Медведь привёл меня к деревне! Милый, милый… -- прошептав последние слова, Лиза прижала ладони к груди, её взгляд был исполнен нежной благодарности.
-- Медведь?! -- одновременно изумились подруги и переглянулись. И Лиза поведала им историю своих мытарств. Во время повествования которой подруги издавали то сожалеющие, то изумлённые восклицания. Когда Лиза закончила свой рассказ, Люба, наклонившись к ней, удивлённо округлив глаза, спросила полушёпотом:
-- И он не давал тебе даже немного отдохнуть, ирод этот страшный?
-- Ни минуточки. -- Лиза улыбнулась. -- он хороший. -- в её голосе вновь зазвучали нежные нотки.
-- Спасибо ему! -- Зина взяла Лизину руку в свою, погладила её. -- Он вернул нам подругу, иначе бы мы никогда не увидели её больше!
-- Лиз, что-то плохо втягиваю, а не привиделось ли тебе чудище это косматое от голода страшного? -- засомневавшись, произнесла Люба. -- …фантастично как-то…
-- Ну вот, если ты не веришь, так сказать, из первых уст, -- на губах Лизы появилась сожалеющая улыбка, -- разве будет эта история достоверной, когда пройдёт много времени?
-- Сам факт того, что Лиза здесь, подтверждает правдивость её истории, выйти оттуда без проводника -- невозможно, если он не охотник. -- Зина улыбнулась, -- Люба, я покажу карту, у отца есть, там пихтач этот обозначен, он один такой непроходимый, так знаешь он где? У чёрта на куличках. И населённых пунктов никаких. Пропала бы она. Медведь вёл её самым кратчайшим путём. Это правда.                                                      
 -- Я тоже, тоже хочу посмотреть на карту! -- приподнявшись на локоточках, воскликнула Лиза, -- Может, на ней и лес есть тот, мшистый и…
-- Конечно, Лизочек, -- тяжело вздохнув, сказала Зина, -- надо было карту давно показать и настоять, чтоб запомнили, ведь и ручьи там отмечены все, крупномасштабная карта, глядишь и не заплутала бы ты так. Как говорит наша Люба, не втянула я вовремя. Ладно, Лиза, мы уж пойдём. Отдыхать тебе надо.
-- Поправляйся! Завтра мы придём к тебе! -- Люба наклонилась и поцеловала подругу в щёчку, а Зина, нежно обняв и похлопав по плечу, добавила:
-- С картой! -- и подмигнула.
-- Девочки, принесите мне тетрадочку и карандаш с резинкой! -- торопливо попросила Лиза.
-- Хочешь нарисовать медведя? -- подруги знали, что Лиза очень хорошо рисует карандашом.
-- Да. -- тихо ответила Лиза, прижав открытые ладони к груди. 
                                       
                                                                * * *
 
После выздоровления, Лиза съездила в районный центр, заказала у мастера по дереву три фигурки, изображающие медведя. Прибила их на дверь своей калитки, ведущей во двор и по обе стороны ворот. И покатилось время своим ходом, посыпалось, как песок в часах. Прошуршала разноцветным листопадом осень, на смену которой явилась зима, завыла, намела сугробы, то заботливо укутывая голые ветки деревьев и лапы елей, то вновь встряхивая их, -- вот такая непостоянная и нескучная. Лиза, выходя на крыльцо, смотрела затуманенным взором на далёкую тайгу и улыбалась: где-то там, за непроходимыми лесами, за глубокими снегами, спит в берлоге её спаситель.
 
 
 
СИВУЧ
СЛУЧАЙ С ОХОТНИКОМ
Рейтинг: +4 735 просмотров
Комментарии (9)
Серов Владимир # 12 мая 2015 в 16:49 +2
Хороший рассказ! super
Но, мне кажется, затянуто! Удачи!
Нина Волегова # 12 мая 2015 в 16:57 +2
Мне хотелось передать все переживания заблудившегося человека. Очень рада, что рассказ понравился. 38
Серов Владимир # 12 мая 2015 в 18:01 +2
Ну, автору видней! Отлично написано! super
Анна Магасумова # 12 мая 2015 в 20:59 +2
Очень понравился рассказ!
Нина Волегова # 13 мая 2015 в 11:35 +1
Спасибо, Анна. Я рада! 38
valerij reshetnik # 6 сентября 2015 в 12:44 +2
Интересно, Нина, про блуждания в лесу очень верно написано и состояние голода,
правда медведь довольно странный, встречал, не трогал, не его территория была,
разошлись... а близко... странно, что не тронул.
040a6efb898eeececd6a4cf582d6dca6 5min 040a6efb898eeececd6a4cf582d6dca6
Нина Волегова # 6 сентября 2015 в 13:36 +1
Может, сытый был. Ой, страшно-о-о. С Вами потом ничего не было? Стресс, всё-таки. Спасибо, Валерий, приятно, что рассказ понравился. Написали бы рассказ об этой встрече с медведем. smile
Татьяна Дюльгер # 9 октября 2016 в 03:40 +1
Потрясающий рассказ, Нина! Великолепно описаны: тайга, картины природы, состояния литературной героини, её переживания и плутания по тайге.
Неожиданная встреча с медведем создаёт высокое напряжение - кульминация!
Но постепенно дело идёт к развязке. Медведь подталкивает в спину, не даёт остановиться девушке. Удивительно то, что он чётко знает верную дорогу к деревне! Не зря его называют в народе ХОЗЯИН. Хозяин всё знает. И он не даёт девушке погибнуть! Удивительно!

Я заметила, что в Америке тоже уважают медведей. На дорогах, идущих через лес можно увидеть знаки, показывающие, что здесь медведи переходят дорогу, надо замедлить скорость. На домах, построенных в лесной части гор, можно часто увидеть скульптуры медведей, сделанные из дерева или из камня. Люди любят фотографироваться возле таких скульптур.

В лесу висят предупреждения, чтобы не кормили медведей и волков - это опасно. Но периодически люди видят мишек издалека.

Спасибо за чудесную прозу, Нина. Извини, что редко захожу на твою страницу. Но всегда с удовольствием! buket2
Нина Волегова # 24 октября 2016 в 12:53 0
Спасибо, милая Татьяна, за такой замечательный, радующий моё сердце отзыв. Медведи удивительные животные и волки..и все! Мы мало знаем о них всех и потому недооцениваем, а они способны на поступки милосердные. Читала на прозе у одного автора рассказ, где описывается как охотник попал в болото, его засасывало, он совсем выбился из сил. И вот из леса выходит лось, встаёт на колени и протягивает охотнику свои рога. Охотник уцепился за них и лось вытянул его из трясины. С тех пор охотник прекратил охотиться навсегда.
У нас полностью отсутствует забота о животных. Почти каждый день подписываю петиции в защиту несчастных зверей всех мастей. Горько сознавать, что жестокость над нашими братьями цветёт алым кровавым цветом. Ну вот, начала за здравие...
Я тоже бываю здесь редко.)
Пусть удача, радость и благоденствие прочно поселятся в уголках дома вашего. С признательностью и теплом.