Истоки державности. Глава 27

Глава 27
(866-867 гг. от Р.Х.)
 
- Подожди, милейший!
Василий оглянулся: к нему стремительными шагами шёл Георгий Пиган. Подойдя, он с гневом взглянул снизу вверх:
- Это ты так относишься к просьбам сената? Стал ближе к императору, занял тёплую должность и успокоился? Смотри, как бы не оказаться за бортом! А если грянет буря, то можно и лишиться жизни: Варда не дремлет.
- Я не понимаю, о чём ты говоришь.
- Не понимаешь?.. – Георгий Пиган презрительно усмехнулся. – Варда узнал, что ты подкладываешь свою жену в постель к императору.
У Василия перехватило дыхание, и он на мгновение прикрыл глаза. Теперь ему стало понятно поведение кесаря. Несколько дней назад тот подошёл к Василию и с иронией спросил его:
- Кем ты собираешься стать? Был моим верным слугой, а теперь за моей спиной плетёшь интриги, неугодные мне! Этак скоро ты превратишься в моего врага.
- Я не понимаю…
- Всё ты понимаешь. – Оборвал Василия Варда. – Если ты предполагаешь, что из-за близости к императору ты стал неприкосновенным? Как бы не так! У Михаила нет друзей. Я своего племянника знаю. Он использует тебя в своих интересах, а потом ты ему надоешь, и он прогонит тебя. Подумай над этим хорошенько.
После этих слов Варда удалился.
Василий перевёл дыхание и, перед тем как уйти, учтиво поклонился Пигану:
- Я сообщу об этом императору.
Георгий со злобой посмотрел ему вслед:
- Пресытившийся своим положением телок. Надо бы подтолкнуть их к действиям. – Он взглядом подозвал слугу. – Напиши записку, что император готовит убийство кесаря, и вручи её Варде. Если хочешь остаться живым, ни при каких условиях не признавайся от кого она.
На следующий день путь Варды перегородил священник с одетым на голову клобуком, скрывающим черты лица, и тонким голосом кастрата произнёс:
- Патриарх просил передать послание.
Кесарь не спеша развернул свиток. Прочитанное озадачило Варду. Он оторвал взгляд от письма и огляделся, но священника уже рядом не было. Нахмурившись, дядя императора поспешил к патриарху.
- Что это? – Вместо приветствия Варда сунул в руки Фотия свиток.
Патриарх прочитал: «Император хочет убить тебя».
- Меня? – Изумился Фотий. – За что?..
- Не тебя, я меня. – Варда отобрал свиток у патриарха. – Выходит, что это писал не ты.
- Я?.. Что за шутки? Опять Михаил чудит?
- Вот вместе у него и узнаем.
Император выслушал Василия о его разговоре с Георгием Пиганом и пригорюнился:
- Это плохо, что мой дядя узнал об этом. Теперь моей Евдокии может грозить опасность. Но ты ещё не знаешь…
Появление Варды прервало императора на полуслове. Следом за кесарем вошёл патриарх. Варда недовольно взглянул на Василия подошёл к Михаилу.
- У моего племянника есть какие-то тайны от своего дяди? – Ехидно спросил кесарь. – Это письмо мне сегодня сунули в руки.
Император прочитал, написанное на свитке, и то ли от гнева, то ли от стыда покраснел.
- Читай и ты! – Варда сунул свиток Василию.
- Увы, я не умею читать.
- Не умеешь… Значит, это писал не ты. – Поджал губы кесарь и опять повернулся к племяннику. – Так, когда ты подошлёшь ко мне своих убийц?
- Дядя, о чём ты говоришь. – Закричал Михаил. – У меня и в мыслях этого нет.
- Давайте успокоимся и разберёмся с этой кляузой. – Попытался успокоить всех Фотий. - Я не верю, что император готов убить своего дядю, но что сделать, чтобы кесарь тоже в это поверил?
- Мне будет достаточно, - надменно проговорил Варда, - если император поклянётся на кресте, что не хотел причинять мне зло.
Император бешеными глазами взглянул на кесаря, но шагнул к патриарху, который поднял перед собой крест, украшенный драгоценными камнями.
- Клянусь кровью Христовой. - Михаил перекрестился и приложился губами к кресту.
- А теперь клянись ты! – Дядя императора указал пальцем на Василия.
Тот вздрогнул, чуть задержался, но тоже перекрестился и поцеловал крест. Это мимолётное смятение не ускользнуло от Варды. Он подошёл к Василию и тихо, чтобы не слышали остальные, сказал:
- Я недооценивал тебя. Ты всё-таки пытаешься взлететь высоко. С большой высоты падать больнее. Берегись!..
Кесарь направился к выходу, даже не оказав знаки учтивости императору.
- Ты видел? Ты видел? – Возмутился Михаил. – Словно император он, а не я. Да как он смеет? Что сказал он тебе?
- Он мне угрожал. – Спокойно ответил Василий.
- Угрожал? Он это может – сила на его стороне. А кто может угрожать ему? Во дворце он в безопасности: вся охрана подчинена его сыну. Я начинаю верить, что дяде не терпится стать императором. Я тебе ещё не сказал, что Евдокия скоро родит мне ребёнка. А если это будет наследник? Получается, что угроза от дяди может исходить и ему!
- Об этом можно не беспокоиться. Сын Евдокии не может быть наследником императора, так как она является моей женой. Церковь на это не согласится. Опасность висит только над тобой, над Евдокией и надо мной.
- Вот как!.. Что же делать? Как потом передать власть моему сыну?
- Есть два пути. Первый – ждать официального наследника от императрицы Евдокии Декаполите.
- Это не случится. Наследник будет только от Евдокии Ингерины.
- Тогда придётся императору усыновить меня. Для Церкви после этого сын Евдокии Ингерины будет прямым потомком императора, но, боюсь, этого не допустит кесарь.
- Тогда нужно убить его.
- Мы целовали крест…
- Мы целовали крест, подтверждая, что у нас до этого не было таких помыслов, какие возникли сейчас. Кто может это сделать? Ты сможешь?
- Врагов у кесаря хватает, люди найдутся, но во дворце это не осуществить. Его нужно выманить из дворца.
У императора окаменело лицо:
- Я знаю, как это сделать. Вне дворца я всегда найду причину избавиться от него.
Через несколько дней Михаил с мрачным лицом выслушал последние новости от кесаря и патриарха и с таким же мрачным лицом подписал несколько указов, а затем с раздражением отбросил перо:
- Как мне надоело всё: закупить столько-то этого, выделить столько-то золота на то… Тьфу! В этом так долго нужно разбираться! Дядя, займись этим сам. Я подготовлю указ, разрешающий тебе подписывать вместо меня всё, что связано с тратами.
После этих слов императора Варда не сдержал довольной улыбки, а Михаил продолжил:
- Я хочу ещё раз услышать, что происходит в Болгарии?
Патриарх Фотий снисходительно улыбнулся:
- Как я уже рассказывал, после крещения болгар на помощь другим нашим священникам туда были направлены Кирилл и Мефодий, которые проповедовали на болгарском языке. Вдруг князь Михаил (до крещения хан Борис) загорел желанием создать в Болгарии свою автокефальную церковь, в чём мы ему отказали. Князь изгнал всех наших священников…
- Как он посмел?! – Воскликнул император.
- … и обратился с такой же просьбой к папе. Кирилл и Мефодий вернулись опять в Моравию.
- У нас же с папой Николаем напряжённые отношения? – Уточнил император.
- Да, - вздохнул Фотий, - с момента отречения патриарха Игнатия.
- Мы накажем болгар. – Решительно заявил Михаил. – Я сам поведу на них войско. Хотя… В последние годы удача отворачивалась от меня. Дядя, поведёшь воинов на болгар ты, а я буду рядом с тобой.
Перспектива подписывать все финансовые документы, после чего в руках оказывались такие рычаги власти, а может клятва, данная перед этим императором, совсем затмили глаза Варде, и он не учуял подвоха.
Наспех собрав воинов, в скором времени войско выступило из Константинополя. На первом же привале император, натянув поводья и остановившись, указал Василию на шатёр кесаря, установленный на самом высоком месте:
- Повод уже есть. Зови своих людей!
Василий, развернув коня, поскакал к Мгеру. Предупреждённый заранее, Мгер с Иоанном Халдом, Константином Токсарой, Апелатом и Иаковицей с нетерпением ждал, чтобы осуществить свою месть. Охрана кесаря не посмела остановить императора с вооружёнными людьми.
- Ты почему поставил свой шатёр выше моего? – Едва зайдя, закричал Михаил.
- Но шатёр императора ещё не установлен. – В изумлении развёл руки Варда.
- Вот именно… Ты хочешь показать, что твоя власть выше, чем императора?!
Кесарь всё понял, побледнел, упал на колени и вцепился в сапог Михаила:
- Пощади, не убивай!
Император с брезгливостью выдернул ногу из рук своего дяди и отступил назад. Мгер вынул меч и ударил Варду, за ним в дело вступили Токсара, Апелат, Иаковица и Халд. Тело кесаря разрубили на куски. Иоанн Халд водрузил на острие копья детородный орган Варды и пошёл хвастаться другим воинам.
- Всё кончено, - равнодушно взглянув на тело дяди, произнёс император. – Я отправлю послание патриарху, в котором обвиню кесаря в государственной измене и покушении на мою жизнь. Отправьте его остатки в Гастрийский монастырь, где находятся моя мать и сёстры. Пусть его похоронят там, а мы возвращаемся в Константинополь.
Он вышел из шатра, а Мгер повернулся к Василию:
- Я насладился своей местью и покидаю тебя.
- Но ты как никогда теперь нужен мне.
- С тобой останутся они. – Мгер оглядел стоявших рядом. – Я мечтал о высоком покровителе, но ты взлетел даже выше, чем я предполагал. Жить рядом с императором с постоянными интригами не для меня.
- Тогда напоследок сослужи мне ещё одну службу: приведи ко мне моего брата Мариана и двоюродного брата Асилеона.
- Я сделаю это. – Кивнул Мгер. – Прощай!
Фотий то ли поверил императору, то ли сделал вид, что поверил в злые намерения кесаря, но среди народа упрямо ползли слухи о непричастности к этому Варды. Когда Михаил въезжал в Константинополь, какой-то монах, взобравшись на дерево, громко крикнул:
- Удачный поход совершил ты, о император, убив мечом своего родственника. Горе тебе, горе тебе, что совершил ты такое!
Константин Токсара и Апелат бросились схватить дерзкого священника, но народ преградил им путь, призывая не обижать его, ибо тот безумен. Воинам пришлось отступить.
В праздник Пятидесятницы народ, пришедший в храм святой Софии, очень удивился, так как в храме вместо одного трона, на котором восседал император, стояло два. Празднование не начинали, ожидая появление императора. Михаил, одетый в праздничную одежду, появившись во главе императорской процессии, степенно поднялся по ступенькам и уселся на трон. Все приближённые остались ниже, а Василий приподнялся на одну ступеньку выше остальных. Император чуть повёл головой, и сразу же вперёд вышел чиновник и начал зачитывать указ[1]:
- Кесарь Варда замыслил заговор против меня и хотел лишить меня жизни. Если бы не внимание и советы моего верного слуги Василия, охраняющего мою царственность, то это могло свершиться. Кесарь пал жертвой своих прегрешений. В честь заслуг Василия я усыновляю его и повелеваю, чтобы он, любящий меня, отныне стал моим соправителем, и чтобы все величали его императором.
Василия облачили в императорскую одежду и сапоги, затем патриарх Фотий снял венец с головы Михаила и отдал ему в руки. Только после этого император короновал Василия. Все присутствующие в храме начали славить своих властителей:
- Многая лета императору Михаилу и Василию! Многая, многая, многая лета! Многая лета!
Стоявший у самой стены храма и скрытый за многими спинами Мгер с облегчением вздохнул:
- Слава Богу, что я вовремя покинул его. Что до властителей наша жалкая жизнь…
 
*   *   *
 
Целый год собирал силы Ивар, прозванный Бескостным то ли из-за своей ловкости в битвах, то ли из-за неведомой болезни. Он уговаривал других конунгов, ярлов, прельщал их несметными сокровищами, которые они смогут награбить, и вот осенью к берегу восточной Англии подошли четыреста драккаров, из которых высадилась несметная армия. Кроме Ивара воинов вели сыновья Рагнара Бьёрн Железнобокий, Сигурд Змееглазый, Убба, Хальфдан и Хвитсерк Храбрый, а также восемь конунгов и двадцать ярлов. Позднее хронисты назовут это войско Великой языческой армией.
Высадившись, викинги ограбили округу. Местные жители безропотно отдавали им свои богатства, еду, лошадей и скот. Затем они начали совершать рейды в отдалённые районы, в первую очередь подчистую разоряя беззащитные монастыри. Наличие лошадей теперь позволяло им грабить и те обители, которые находились вдали от моря. Разорив обширную местность, отягощённые добычей, большая часть воинов отправилась домой. В распоряжении Ивара осталось не более тысячи человек.
Не отказавшийся от мести, осенью по суше Ивар направил своё войско в Нортумбрию. Стремительным рейдом в начале ноября викинги подошли к Йорку. Разве могли сдержать ветхие стены города, построенные ещё римлянами, и небольшой гарнизон неукротимую ярость жаждущих мести завоевателей?! Король Элла чудом смог ускользнуть из города.
Заняв Йорк, викинги и не думали уходить из него, оставшись в нём зимовать. Как и в восточной Англии, они продолжали совершать из города опустошительные набеги, всё разоряя и убивая. У короля Эллы не хватало сил, чтобы оказать им сопротивление. В конце зимы он с горсткой воинов прискакал к своему брату Осберту:
- Винюсь перед тобой, брат мой, за все обиды, причинённые тебе мной. Ты можешь сейчас убить меня, но этим ты не спасёшь нашу землю от этих нечестивцев. Помиримся и объединим силы для того, чтобы изгнать норманнов с нашей земли.
Обиженный Эллой Осберт молчал и только пристально смотрел на брата, сидя в кресле словно на троне.
- Ты пойми, - начал горячиться Элла, - если промедлить, то вскоре от нашей земли ничего не останется. От норманнов нет пощады ни воинам, ни жёнам, ни детям. Вскоре некем будет править. Их в Йорке всего около тысячи. Если мы вооружим всех, кого только можно, то наше войско будет во много раз больше.
Осберт молчал.
- Хорошо, я обещаю, что поклянусь перед всем войском, что верну тебе трон после победы над норманнами.
Осберт встал:
- Я готов прекратить распри, чтобы отвести беду, пришедшую на нашу землю. К весне я вооружу всех мужчин. Готовь своих людей, брат!
В конце марта к Йорку подошло войско Осберта и Эллы. Оно было гораздо больше, чем викингов. Братья постарались вооружить почти всех саксов Нортумбрии. Викинги вначале вышли из города на битву, но обнаружив, что враг гораздо многочисленней, поспешили скрыться за стенами. Воодушевлённые их отступлением саксы пошли на штурм обветшалых стен города. Воины Ивара отступили в город. Сильные и опытные воины, они легко противостояли на узких улочках Йорка наспех вооружённым и не обученным воевать саксам. Один викинг мог сдержать пятерых, а пятеро – всю сотню. Кровь лилась рекой, убитые падали на мёртвых. В битве погиб Осберт, а Элла попал в плен. Немногие спаслись из этой резни и потеряли желание сражаться с захватчиками. Противников у Ивара в Нортумбрии больше не осталось.
Ивар и его братья обступили лежащего на земле Эллу, смотревшего на всех как затравленный волк. Сигурд Змееглазый выхватил меч, но Ивар Бескостный остановил его:
- Это будет для него слишком лёгкая смерть. Его ждёт «кровавый орёл».
Услышавшие это воины радостно загудели, и быстро собралась толпа, чтобы поглазеть на «зрелище». Эллу повалили лицом вниз и оголили спину. Затем на спине приговорённого к смерти начали постепенно рассекать рёбра, а потом развели их в сторону словно крылья. Легкие вывалились наружу, и король потерял возможность дышать. Скоро всё было кончено. Ивар наступил ногой на труп Эллы и, вздёрнув вверх подбородок, громко объявил:
- Теперь этой землёй править буду я.

[1] Чиновник, зачитывавший указ о провозглашении Василия соправителем Михаила III, вскоре отправился в мужской монастырь в Никомидии, там упал в колодец, расположенный посреди монастырского сада, и утонул. Там же его и похоронили.
 

© Copyright: М.Лютый, 2021

Регистрационный номер №0487628

от 17 января 2021

[Скрыть] Регистрационный номер 0487628 выдан для произведения: Глава 27
(866-867 гг. от Р.Х.)
 
- Подожди, милейший!
Василий оглянулся: к нему стремительными шагами шёл Георгий Пиган. Подойдя, он с гневом взглянул снизу вверх:
- Это ты так относишься к просьбам сената? Стал ближе к императору, занял тёплую должность и успокоился? Смотри, как бы не оказаться за бортом! А если грянет буря, то можно и лишиться жизни: Варда не дремлет.
- Я не понимаю, о чём ты говоришь.
- Не понимаешь?.. – Георгий Пиган презрительно усмехнулся. – Варда узнал, что ты подкладываешь свою жену в постель к императору.
У Василия перехватило дыхание, и он на мгновение прикрыл глаза. Теперь ему стало понятно поведение кесаря. Несколько дней назад тот подошёл к Василию и с иронией спросил его:
- Кем ты собираешься стать? Был моим верным слугой, а теперь за моей спиной плетёшь интриги, неугодные мне! Этак скоро ты превратишься в моего врага.
- Я не понимаю…
- Всё ты понимаешь. – Оборвал Василия Варда. – Если ты предполагаешь, что из-за близости к императору ты стал неприкосновенным? Как бы не так! У Михаила нет друзей. Я своего племянника знаю. Он использует тебя в своих интересах, а потом ты ему надоешь, и он прогонит тебя. Подумай над этим хорошенько.
После этих слов Варда удалился.
Василий перевёл дыхание и, перед тем как уйти, учтиво поклонился Пигану:
- Я сообщу об этом императору.
Георгий со злобой посмотрел ему вслед:
- Пресытившийся своим положением телок. Надо бы подтолкнуть их к действиям. – Он взглядом подозвал слугу. – Напиши записку, что император готовит убийство кесаря, и вручи её Варде. Если хочешь остаться живым, ни при каких условиях не признавайся от кого она.
На следующий день путь Варды перегородил священник с одетым на голову клобуком, скрывающим черты лица, и тонким голосом кастрата произнёс:
- Патриарх просил передать послание.
Кесарь не спеша развернул свиток. Прочитанное озадачило Варду. Он оторвал взгляд от письма и огляделся, но священника уже рядом не было. Нахмурившись, дядя императора поспешил к патриарху.
- Что это? – Вместо приветствия Варда сунул в руки Фотия свиток.
Патриарх прочитал: «Император хочет убить тебя».
- Меня? – Изумился Фотий. – За что?..
- Не тебя, я меня. – Варда отобрал свиток у патриарха. – Выходит, что это писал не ты.
- Я?.. Что за шутки? Опять Михаил чудит?
- Вот вместе у него и узнаем.
Император выслушал Василия о его разговоре с Георгием Пиганом и пригорюнился:
- Это плохо, что мой дядя узнал об этом. Теперь моей Евдокии может грозить опасность. Но ты ещё не знаешь…
Появление Варды прервало императора на полуслове. Следом за кесарем вошёл патриарх. Варда недовольно взглянул на Василия подошёл к Михаилу.
- У моего племянника есть какие-то тайны от своего дяди? – Ехидно спросил кесарь. – Это письмо мне сегодня сунули в руки.
Император прочитал, написанное на свитке, и то ли от гнева, то ли от стыда покраснел.
- Читай и ты! – Варда сунул свиток Василию.
- Увы, я не умею читать.
- Не умеешь… Значит, это писал не ты. – Поджал губы кесарь и опять повернулся к племяннику. – Так, когда ты подошлёшь ко мне своих убийц?
- Дядя, о чём ты говоришь. – Закричал Михаил. – У меня и в мыслях этого нет.
- Давайте успокоимся и разберёмся с этой кляузой. – Попытался успокоить всех Фотий. - Я не верю, что император готов убить своего дядю, но что сделать, чтобы кесарь тоже в это поверил?
- Мне будет достаточно, - надменно проговорил Варда, - если император поклянётся на кресте, что не хотел причинять мне зло.
Император бешеными глазами взглянул на кесаря, но шагнул к патриарху, который поднял перед собой крест, украшенный драгоценными камнями.
- Клянусь кровью Христовой. - Михаил перекрестился и приложился губами к кресту.
- А теперь клянись ты! – Дядя императора указал пальцем на Василия.
Тот вздрогнул, чуть задержался, но тоже перекрестился и поцеловал крест. Это мимолётное смятение не ускользнуло от Варды. Он подошёл к Василию и тихо, чтобы не слышали остальные, сказал:
- Я недооценивал тебя. Ты всё-таки пытаешься взлететь высоко. С большой высоты падать больнее. Берегись!..
Кесарь направился к выходу, даже не оказав знаки учтивости императору.
- Ты видел? Ты видел? – Возмутился Михаил. – Словно император он, а не я. Да как он смеет? Что сказал он тебе?
- Он мне угрожал. – Спокойно ответил Василий.
- Угрожал? Он это может – сила на его стороне. А кто может угрожать ему? Во дворце он в безопасности: вся охрана подчинена его сыну. Я начинаю верить, что дяде не терпится стать императором. Я тебе ещё не сказал, что Евдокия скоро родит мне ребёнка. А если это будет наследник? Получается, что угроза от дяди может исходить и ему!
- Об этом можно не беспокоиться. Сын Евдокии не может быть наследником императора, так как она является моей женой. Церковь на это не согласится. Опасность висит только над тобой, над Евдокией и надо мной.
- Вот как!.. Что же делать? Как потом передать власть моему сыну?
- Есть два пути. Первый – ждать официального наследника от императрицы Евдокии Декаполите.
- Это не случится. Наследник будет только от Евдокии Ингерины.
- Тогда придётся императору усыновить меня. Для Церкви после этого сын Евдокии Ингерины будет прямым потомком императора, но, боюсь, этого не допустит кесарь.
- Тогда нужно убить его.
- Мы целовали крест…
- Мы целовали крест, подтверждая, что у нас до этого не было таких помыслов, какие возникли сейчас. Кто может это сделать? Ты сможешь?
- Врагов у кесаря хватает, люди найдутся, но во дворце это не осуществить. Его нужно выманить из дворца.
У императора окаменело лицо:
- Я знаю, как это сделать. Вне дворца я всегда найду причину избавиться от него.
Через несколько дней Михаил с мрачным лицом выслушал последние новости от кесаря и патриарха и с таким же мрачным лицом подписал несколько указов, а затем с раздражением отбросил перо:
- Как мне надоело всё: закупить столько-то этого, выделить столько-то золота на то… Тьфу! В этом так долго нужно разбираться! Дядя, займись этим сам. Я подготовлю указ, разрешающий тебе подписывать вместо меня всё, что связано с тратами.
После этих слов императора Варда не сдержал довольной улыбки, а Михаил продолжил:
- Я хочу ещё раз услышать, что происходит в Болгарии?
Патриарх Фотий снисходительно улыбнулся:
- Как я уже рассказывал, после крещения болгар на помощь другим нашим священникам туда были направлены Кирилл и Мефодий, которые проповедовали на болгарском языке. Вдруг князь Михаил (до крещения хан Борис) загорел желанием создать в Болгарии свою автокефальную церковь, в чём мы ему отказали. Князь изгнал всех наших священников…
- Как он посмел?! – Воскликнул император.
- … и обратился с такой же просьбой к папе. Кирилл и Мефодий вернулись опять в Моравию.
- У нас же с папой Николаем напряжённые отношения? – Уточнил император.
- Да, - вздохнул Фотий, - с момента отречения патриарха Игнатия.
- Мы накажем болгар. – Решительно заявил Михаил. – Я сам поведу на них войско. Хотя… В последние годы удача отворачивалась от меня. Дядя, поведёшь воинов на болгар ты, а я буду рядом с тобой.
Перспектива подписывать все финансовые документы, после чего в руках оказывались такие рычаги власти, а может клятва, данная перед этим императором, совсем затмили глаза Варде, и он не учуял подвоха.
Наспех собрав воинов, в скором времени войско выступило из Константинополя. На первом же привале император, натянув поводья и остановившись, указал Василию на шатёр кесаря, установленный на самом высоком месте:
- Повод уже есть. Зови своих людей!
Василий, развернув коня, поскакал к Мгеру. Предупреждённый заранее, Мгер с Иоанном Халдом, Константином Токсарой, Апелатом и Иаковицей с нетерпением ждал, чтобы осуществить свою месть. Охрана кесаря не посмела остановить императора с вооружёнными людьми.
- Ты почему поставил свой шатёр выше моего? – Едва зайдя, закричал Михаил.
- Но шатёр императора ещё не установлен. – В изумлении развёл руки Варда.
- Вот именно… Ты хочешь показать, что твоя власть выше, чем императора?!
Кесарь всё понял, побледнел, упал на колени и вцепился в сапог Михаила:
- Пощади, не убивай!
Император с брезгливостью выдернул ногу из рук своего дяди и отступил назад. Мгер вынул меч и ударил Варду, за ним в дело вступили Токсара, Апелат, Иаковица и Халд. Тело кесаря разрубили на куски. Иоанн Халд водрузил на острие копья детородный орган Варды и пошёл хвастаться другим воинам.
- Всё кончено, - равнодушно взглянув на тело дяди, произнёс император. – Я отправлю послание патриарху, в котором обвиню кесаря в государственной измене и покушении на мою жизнь. Отправьте его остатки в Гастрийский монастырь, где находятся моя мать и сёстры. Пусть его похоронят там, а мы возвращаемся в Константинополь.
Он вышел из шатра, а Мгер повернулся к Василию:
- Я насладился своей местью и покидаю тебя.
- Но ты как никогда теперь нужен мне.
- С тобой останутся они. – Мгер оглядел стоявших рядом. – Я мечтал о высоком покровителе, но ты взлетел даже выше, чем я предполагал. Жить рядом с императором с постоянными интригами не для меня.
- Тогда напоследок сослужи мне ещё одну службу: приведи ко мне моего брата Мариана и двоюродного брата Асилеона.
- Я сделаю это. – Кивнул Мгер. – Прощай!
Фотий то ли поверил императору, то ли сделал вид, что поверил в злые намерения кесаря, но среди народа упрямо ползли слухи о непричастности к этому Варды. Когда Михаил въезжал в Константинополь, какой-то монах, взобравшись на дерево, громко крикнул:
- Удачный поход совершил ты, о император, убив мечом своего родственника. Горе тебе, горе тебе, что совершил ты такое!
Константин Токсара и Апелат бросились схватить дерзкого священника, но народ преградил им путь, призывая не обижать его, ибо тот безумен. Воинам пришлось отступить.
В праздник Пятидесятницы народ, пришедший в храм святой Софии, очень удивился, так как в храме вместо одного трона, на котором восседал император, стояло два. Празднование не начинали, ожидая появление императора. Михаил, одетый в праздничную одежду, появившись во главе императорской процессии, степенно поднялся по ступенькам и уселся на трон. Все приближённые остались ниже, а Василий приподнялся на одну ступеньку выше остальных. Император чуть повёл головой, и сразу же вперёд вышел чиновник и начал зачитывать указ[1]:
- Кесарь Варда замыслил заговор против меня и хотел лишить меня жизни. Если бы не внимание и советы моего верного слуги Василия, охраняющего мою царственность, то это могло свершиться. Кесарь пал жертвой своих прегрешений. В честь заслуг Василия я усыновляю его и повелеваю, чтобы он, любящий меня, отныне стал моим соправителем, и чтобы все величали его императором.
Василия облачили в императорскую одежду и сапоги, затем патриарх Фотий снял венец с головы Михаила и отдал ему в руки. Только после этого император короновал Василия. Все присутствующие в храме начали славить своих властителей:
- Многая лета императору Михаилу и Василию! Многая, многая, многая лета! Многая лета!
Стоявший у самой стены храма и скрытый за многими спинами Мгер с облегчением вздохнул:
- Слава Богу, что я вовремя покинул его. Что до властителей наша жалкая жизнь…
 
*   *   *
 
Целый год собирал силы Ивар, прозванный Бескостным то ли из-за своей ловкости в битвах, то ли из-за неведомой болезни. Он уговаривал других конунгов, ярлов, прельщал их несметными сокровищами, которые они смогут награбить, и вот осенью к берегу восточной Англии подошли четыреста драккаров, из которых высадилась несметная армия. Кроме Ивара воинов вели сыновья Рагнара Бьёрн Железнобокий, Сигурд Змееглазый, Убба, Хальфдан и Хвитсерк Храбрый, а также восемь конунгов и двадцать ярлов. Позднее хронисты назовут это войско Великой языческой армией.
Высадившись, викинги ограбили округу. Местные жители безропотно отдавали им свои богатства, еду, лошадей и скот. Затем они начали совершать рейды в отдалённые районы, в первую очередь подчистую разоряя беззащитные монастыри. Наличие лошадей теперь позволяло им грабить и те обители, которые находились вдали от моря. Разорив обширную местность, отягощённые добычей, большая часть воинов отправилась домой. В распоряжении Ивара осталось не более тысячи человек.
Не отказавшийся от мести, осенью по суше Ивар направил своё войско в Нортумбрию. Стремительным рейдом в начале ноября викинги подошли к Йорку. Разве могли сдержать ветхие стены города, построенные ещё римлянами, и небольшой гарнизон неукротимую ярость жаждущих мести завоевателей?! Король Элла чудом смог ускользнуть из города.
Заняв Йорк, викинги и не думали уходить из него, оставшись в нём зимовать. Как и в восточной Англии, они продолжали совершать из города опустошительные набеги, всё разоряя и убивая. У короля Эллы не хватало сил, чтобы оказать им сопротивление. В конце зимы он с горсткой воинов прискакал к своему брату Осберту:
- Винюсь перед тобой, брат мой, за все обиды, причинённые тебе мной. Ты можешь сейчас убить меня, но этим ты не спасёшь нашу землю от этих нечестивцев. Помиримся и объединим силы для того, чтобы изгнать норманнов с нашей земли.
Обиженный Эллой Осберт молчал и только пристально смотрел на брата, сидя в кресле словно на троне.
- Ты пойми, - начал горячиться Элла, - если промедлить, то вскоре от нашей земли ничего не останется. От норманнов нет пощады ни воинам, ни жёнам, ни детям. Вскоре некем будет править. Их в Йорке всего около тысячи. Если мы вооружим всех, кого только можно, то наше войско будет во много раз больше.
Осберт молчал.
- Хорошо, я обещаю, что поклянусь перед всем войском, что верну тебе трон после победы над норманнами.
Осберт встал:
- Я готов прекратить распри, чтобы отвести беду, пришедшую на нашу землю. К весне я вооружу всех мужчин. Готовь своих людей, брат!
В конце марта к Йорку подошло войско Осберта и Эллы. Оно было гораздо больше, чем викингов. Братья постарались вооружить почти всех саксов Нортумбрии. Викинги вначале вышли из города на битву, но обнаружив, что враг гораздо многочисленней, поспешили скрыться за стенами. Воодушевлённые их отступлением саксы пошли на штурм обветшалых стен города. Воины Ивара отступили в город. Сильные и опытные воины, они легко противостояли на узких улочках Йорка наспех вооружённым и не обученным воевать саксам. Один викинг мог сдержать пятерых, а пятеро – всю сотню. Кровь лилась рекой, убитые падали на мёртвых. В битве погиб Осберт, а Элла попал в плен. Немногие спаслись из этой резни и потеряли желание сражаться с захватчиками. Противников у Ивара в Нортумбрии больше не осталось.
Ивар и его братья обступили лежащего на земле Эллу, смотревшего на всех как затравленный волк. Сигурд Змееглазый выхватил меч, но Ивар Бескостный остановил его:
- Это будет для него слишком лёгкая смерть. Его ждёт «кровавый орёл».
Услышавшие это воины радостно загудели, и быстро собралась толпа, чтобы поглазеть на «зрелище». Эллу повалили лицом вниз и оголили спину. Затем на спине приговорённого к смерти начали постепенно рассекать рёбра, а потом развели их в сторону словно крылья. Легкие вывалились наружу, и король потерял возможность дышать. Скоро всё было кончено. Ивар наступил ногой на труп Эллы и, вздёрнув вверх подбородок, громко объявил:
- Теперь этой землёй править буду я.

[1] Чиновник, зачитывавший указ о провозглашении Василия соправителем Михаила III, вскоре отправился в мужской монастырь в Никомидии, там упал в колодец, расположенный посреди монастырского сада, и утонул. Там же его и похоронили.
 

 

Созидатель державности. Пролог.

Истоки державности. Глава 26