3 мая 2012
Иннокентий Иосифович Спиридонов иногда затмевает для меня все остальные образы человеческие. Русско- еврейский Цезарь, ети твою мать! Его все охватывающий взгляд из- под лобья пронзает чувствительнее сарматских стрел. Я положил на огромный лакированный стол артефакты, которые были собраны моей группой по заказу Спиридонова, на заимках без вести пропавшего знаменитого антрополога Гузеева, человека огромных духовных дарований, однако, изгоя среди всего научного мира. Когда-то их дорожки разошлись на параллельные кривые, но друг друга они никогда не забывали, тем более - Спиридонов (для нас - Заказчик), владелец заводов, газет, пароходов, по слухам - приближённый к мировой элите. А элита - это Недремлюющее Око, ненасытный приобретатель новых сакральных знаний. Семнадцать объёмных тетрадей, обтянутых каждая в тонкую кожу, россыпь записных книжек и ежедневников, три мешка книг на всевозможных санскритах... Заказчик довольно поглаживал щёки, и когда я чуть приостановился в пороге перед кабинетной дверью в японском стиле, громогласно пробудился мобильник Спиридонова. Я хитро усмехнулся: Око было нетерпеливо, а значит - скарб Валентина Гузеева был явно не макулатурой. Днём позже Ребята мои получили достаточно щедрое вознаграждение. Ивану-Яну- Иоанну я конфиденциально вручил один из тринадцати сохранившихся до наших дней маузеров Льва Троцкого, подарок от благодетеля Иннокентия.
7 мая т.г.
Утром был (просуществовал, явил себя, показался в лучшем свете) первый майский дождь. Да, и в чьей-то жизни он был вообще первый, В чьей-то, напротив, последний. Мысли у меня были, сами видите, фифти-фифти. Не помог и контрастный душ, чтение какой-то брошуры на немецком и запоздалая йога перед чашкой капучино. Можно было махнув на всё рукой и показав этому всему средний палец, выброситься с балкона 11 этажа дома номер 92 на проспекте Вернадского в центре Хабаровска. Но меня спас звонок Гоши. Я вновь распустил свои крылья, как бы тяжелы они не были. - Приветствую, командир. Извините, что в такую рань. - Славяне не спят до обеда. - Ага. Я вот по какому поводу: человечек один вышел на меня, проявил интерес к нашим недавним занятиям... - Кто? - Валентин Гузеев. Я едва не откусил язык дрогнувшими зубами. - Ты серьёзно? - Серьёзнее некуда. Объявился наш блудный антрополог, обещал нам тройной ад, если мы не вернём ему его драгоценные рукописи. Голос Гоши был сух как глотка чекиста. - Дай ему координаты Спиридонова, пускай сами разбираются. - А можно? - Нельзя. - Вот потому и беспокою. Командир, он рыдал как кастрированный поросёнок. Говорил, да прямо кричал душой что от этих долбаных рукописей судьба всего мира зависит. - Где он сейчас? - Он боится называть своё местоприбывание. Именно так и сказал. Но самое вкусное он сказал перед отбоем, дословно: "Скажите вашему руководителю всего два слова "Чёрная Шамбола". - Что это ещё за чудище такое? Впервые слышу. - Да я сам в непонятках. Он назначил разговор на 9 вечера, чем его обрадывать? - Где он нашёл эти артефакты, не говорил? На каком они языке? - То ли Непал, то ли Бутан. - Круто, Гоша, очень круто. - Как на черепе у Куценко, командир. - Наблюдателен. Передай что нам нужна более развёрнутая инфа. Он должен нам доверять на все сто. Мне нет дела до пустышек, время дорого. - Всё понял. Жду звонка. А я ждал совсем другого звонка. Все дела делятся на две божественные стихии: дела войны (бога Марса) и дела любви (бога Амура). Я метался между ними с безумием мотылька у ночной лампы. Почему О Н А молчит? Или дела войны поглощают даже тишину безмолвия?
8 мая т.г. Глотал получасовыми приёмами "Историю дзэн- буддизма" Генриха Дюмулена, и не обедая, в толстовке бежевого цвета, с наушниками, забирающими последние нотки свободы, отправился трассировать вдоль и поперёк площади, бросая мимолетные взгляды на сумрачное здание мэрии, горящий как свеча кафедральный собор и центральный офис "Ростелекома". Плутая соседними с площадью улочками и переулками, мой усталый двухколёсник наконец-то напоролся на что-то остроторчащее из раскромсаного весенним лихолетьем асфальта. Ремонтироваться было негде и я брёл с велосипедом- обузой, как слепой иудей - по разрушенному римлянами Иерусалиму. Тоска, печаль и острое чувство ненужности. Блуждая по миру, я забывал эти три зверя, которые терзали моё сердце. Работа есть самый лучший лекарь. Адью. На следующий день Первая гроза. Сломался лифт. В цветочном салоне напротив хулиганы устроили вуйаристкий стриптиз перед видеокамерами, перед этим с не подростковой тщательностью покрыв дверь и окна рунами и свастикой. Гоша напомнил о себе ближе к ночи. - Гузеев готов с вами встретится. - Где и когда? - В Приморском крае есть небольшой прибрежный посёлок Ольга. Там через двое суток остановится яхта австралийского путешественника Адама Форрестера. С ним будет и наш клиент. - Чёрная Шамбала действительно существует? - Командир, Валентин клялся и божился, и я уверен в его искренности. - И где она находится? - Валентин вам лично сообщит об этом.
Помочь сайту
Поздравления
