Начнем с того, что красоты как таковой в природе вообще не существует. Оценка «красиво – безобразно» – чисто человеческая, рожденная в процессе творчества, и по сути своей не имеет никакого смысла с точки зрения целесообразности – закона, по которому существует природа. Это положение очень хорошо иллюстрируется следующим примером.
Испокон веков самым красивым в живой природе человек считал цветок. Для красоты и только для красоты культивируется большинство цветов, во всех остальных отношениях совершенно бесполезных для человека. Украшать себя цветами, сравнивать себя с цветком, объясняться на условном языке цветов, изобретенном еще древними китайцами, – вот что считается у человека верхом утонченности эстетического вкуса. Значение, приданное человеком цветам в процессе творчества, возвышает их над многим другим, окрашивает их в мистические тона, приписывает им магические свойства. Однако единственным природным свойством любого цветка является способствование размножению, ибо цветы суть не что иное, как половые органы растений. Для размножения и только для размножения распускаются они и ни для чего больше не нужны с точки зрения целесообразности. И всё-таки человек, хотя, несомненно, осознает эту природную функцию цветка, продолжает, находясь во власти им же самим созданных иллюзий, восхищаться красотой этих половых органов, украшать себя этими половыми органами, нюхать эти половые органы и даже пытается имитировать их запах химическим путем, а всё потому, что вид и запах собственных половых органов у человека никогда не вызывал восхищения, ибо постоянно напоминал о нечистотах, из которых человек внутренне состоит. Впрочем, это негативное отношение к собственным запахам тоже не было свойственно человеку изначально, а сформировалось в процессе творчества вместе с эстетическими представлениями. Ни одному животному не кажется отвратительным собственный запах. Наоборот, именно этот запах побуждает животных к размножению. Точно так же и первобытный человек, еще не обремененный громоздкими эстетическими представлениями, вряд ли находил отвратительным собственный запах. Это значительно позже, создав себе в процессе творчества некоторый недостижимый идеал (ибо идеалы всегда недостижимы), он начал изгонять свой собственный запах, брезгать им, питать к нему отвращение, ибо он не соответствовал его эстетическим представлениям.
Рассмотрев этот пример, можно с полным правом сказать, что точно так же обстоят дела и со всем остальным, что кажется человеку прекрасным. К тому же, представления о прекрасном очень неустойчивы и постоянно изменяются в ходе развития рода человеческого. Типичной, хотя и несколько грубоватой иллюстрацией данного тезиса является изменчивость моды. В конце концов, изначально, то есть с точки зрения целесообразности, одежда была нужна человеку только для того, чтобы спасаться от холода. Это уже потом он стал пользоваться ею, даже если в этом не было естественной необходимости, да еще и украшать ее соответственно своим эстетическим представлениям.
Несовершенство мира всегда скрашивалось человеком в процессе творчества путем создания эстетических иллюзий. Приобретая их, человек легче мирился с недостатками окружающей реальности и ближе подступал к возможности создания высокого искусства.
Следует проводить четкое отличие между понятиями «творчество» и «искусство». Если к творчеству натуральным образом имеют склонность все люди без исключения, вне зависимости от общего уровня их развития и образованности, то поднять творчество до уровня искусства дано лишь единицам в силу их особенного таланта, подкрепленного некоторым уровнем образованности и мастерства.
Эстетическое чувство возникло у человека естественным образом в процессе эволюции как защитная реакция, помогающая разумному существу не замечать, а, следовательно, и мириться с мерзостью окружающего мира. Безобразие, некоторым образом преобразованное в процессе творчества и облеченное в иллюзорные одежды, становилось более приемлемым и вызывало меньше отвращения и страха. Критерии прекрасного всегда сугубо субъективны. Они различны не только у разных народов в разные эпохи, но и у каждого отдельно взятого человека. То, что кажется прекрасным одному, вполне может вызывать омерзение у другого. Особенно хорошо это видно на примере современного искусства, когда, скажем, статуэтка, слепленная из навоза, у одних вызывает эстетическое восхищение, у других же – категорическое неприятие. Собственно говоря, всё прекрасное есть лишь навоз, в силу некоторых наших представлений обретший привлекательность в наших глазах. В процессе творчества человек создает себе иллюзии, побуждающие его наделять вещи качествами, которыми они на самом деле не обладают. Любая картина, по большому счету, есть лишь холст, покрытый слоем разноцветных пятен, которым мы в процессе творчества придаем эстетическую значимость. Внешность человека привлекает нас в силу наших представлений о прекрасном, которые развеиваются, как дым, едва только мы вспоминаем, из чего человек состоит внутри. Восхищающегося внешностью мы называем эстетом, восхищающегося внутренностью – извращенцем, ибо ни одному нормальному, т.е. мыслящему в рамках общепринятых эстетических представлений, не придет в голову любить те нечистоты, которые суть любой человек изнутри. Известна древняя индийская притча: влюбленный юноша восхищается красотою своей возлюбленной и, в частности, красотою ее глаз. В ответ на расточаемые комплименты девушка неожиданно вырывает себе глаз и протягивает его юноше на ладони, говоря: «Возьми то, что тебя так восхищает. Почему же ты шарахаешься в ужасе? Разве это не тот же самый глаз, красоту которого ты превозносил минуту назад?». Да, это тот же самый глаз, только лишенный покрова эстетических иллюзий, и юноша в ужасе бежит прочь, оценив реальный вид того, что его так восхищало. Именно от этого ужаса человеческий разум защищается на протяжении тысячелетий, в процессе творчества создавая так называемые «каноны прекрасного». Не научась отторгать от себя действительность подобными иллюзиями, род человеческий был бы обречен на гибель.
И всё же, по большому счету, высокое искусство есть излишество, не приносящее никакой пользы основной массе человечества. Для этой самой основной массы всегда было достаточно грубо сколоченной сказки, и эта масса никогда не поймет, зачем эту простую и понятную сказку кому-то вздумалось еще и излагать стихами. Именно поэтом истинные шедевры так редки, массовая же культура заполонила собой всё, выполняя общественный заказ. Компьютерная игра или пошлая «мыльная опера» для подавляющего большинства людей более понятны, чем эстетические изыски великих писателей и художников. Роль же защитных иллюзий компьютерная игра и «мыльная опера» выполняют даже лучше любого истинного шедевра. Естественно, в таком случае, что предпочтение отдается более простому и понятному. Нельзя требовать от всех поголовно быть ценителями высокого искусства. Достичь этого в принципе невозможно. Поэтому нет абсолютно ничего страшного в том, что «мыльная опера» всегда будет более популярна, чем роман Кафки. Уж если на то пошло, у всякой иллюзии свой потребитель. Вполне возможно, что со временем высокое искусство как явное излишество будет окончательно вытеснено на обочину торного пути цивилизации, и всё-таки на Земле никогда не переведутся люди, стремящиеся создавать именно высокое, некоммерческое, не потакающее большинству искусство.
Помочь сайту
Поздравления
