- Почёму ты всегда пьёшь из одной и той же чашки? - спросил он, потягивая сигарету, выдувая клубы дыма в окно.
- Мне кажется, у каждого есть своя любимая чашка.
- У меня нет.
- Ну, это не удивительно. Ты же солдафон .. Не обижайся, конечно. В окопе спать, листком подтираться, – засмеялась она.
- А мне не удивительно, что ты, с твоим дерзким нравом всегда одна…была одна, - улыбнулся он, поцеловав ее в макушку.
- Мне кажется, я всегда одна. Даже, если вокруг тысячи людей…Слава Богу, что у меня есть дети. Только они и держат меня на этой земле. Когда я хочу опустить руки и умереть, то думаю о них – что с ними будет…и понимаю, что умереть, значит сдаться…
А наши не сдаются, правда, солдат? - спросила она, улыбнувшись.
Он смотрел на нее, докуривая сигарету, и молчал.
- Ты сумасшедшая, - прошептал ей на ухо и обнял.
- Я думала, ты за это меня и любишь. Ой, прости! Слишком громкое слово «любишь» для таких прозаичных отношений.
- Нравится кусаться, да?
- Извини, само собой получается. Сам знаешь, циники – разочаровавшиеся романтики.
Лучше шутить, чем сопли лить. Разве не так?
- Удивляюсь! Каким странным образом в тебе уживаются хрупкая нежность и такой жесткий прагматизм.
- Жизнь научила. Поживёшь с моё – узнаешь, - засмеялась она, допивая чай из своей любимой чашки, - Не знаю, почему именно эта чашка…Может, она чем-то напоминает меня.. Знаешь, такая прозрачная, а значит без капли фальши. Только вот, пятно любое на такой стеклянной поверхности видно сразу. А ещё, мне нравится, как играет оттенками цвет, когда наливаешь чай…и видно всё, что творится у нее внутри – каждый чайный листик, как он томится от жаркого прикосновения воды и разворачивает в истоме свои ладони…
- Писательница! - улыбнулся он и заглянул ей прямо в глаза, - А рассказ о нас допишешь?
- Не знаю…Может лучше оставить все как есть? Хотя я и не люблю недосказанность, но это в жизни. А в литературе иногда хочется оставить лёгкую дымку таинственности. И потом: как я могу дописать его, если не знаю, что будет дальше, - засмеялась она, допивая свой чай с бергамотом.
- А знаешь, в отношениях людей – как вот с этой чашкой. Ты можешь пить чай из изысканного сервиза в ресторане, или из пластикового стаканчика на вокзале.
Иногда ты пьёшь потому, что чувствуешь жажду, не обращая внимания, что у тебя в руках. И в этих руках побывало или побывает ещё много чашек… Но есть одна, когда приходишь домой и получаешь удовольствие, наслаждаясь теплым чаем из любимой чашки. В общем, всё как с женщинами.
Ты себе выбрал свою любимую чашку? А, да! Тебе же все равно из чего пить!
- Как всегда, слишком много вопросов, - сказал он, поцеловав прямо в кончик носа, добавив едва слышно:
– Такой чашки, как ты, у меня точно никогда не было.
[Скрыть]Регистрационный номер 0274459 выдан для произведения:
- Почёму ты всегда пьёшь из одной и той же чашки? - спросил он, потягивая сигарету, выдувая клубы дыма в окно.
- Мне кажется, у каждого есть своя любимая чашка.
- У меня нет.
- Ну, это не удивительно. Ты же солдафон .. Не обижайся, конечно. В окопе спать, листком подтираться, – засмеялась она.
- А мне не удивительно, что ты, с твоим дерзким нравом всегда одна…была одна, - улыбнулся он, поцеловав ее в макушку.
- Мне кажется, я всегда одна. Даже, если вокруг тысячи людей…Слава Богу, что у меня есть дети. Только они и держат меня на этой земле. Когда я хочу опустить руки и умереть, то думаю о них – что с ними будет…и понимаю, что умереть, значит сдаться…
А наши не сдаются, правда, солдат? - спросила она, улыбнувшись.
Он смотрел на нее, докуривая сигарету, и молчал.
- Ты сумасшедшая, - прошептал ей на ухо и обнял.
- Я думала, ты за это меня и любишь. Ой, прости! Слишком громкое слово «любишь» для таких прозаичных отношений.
- Нравится кусаться, да?
- Извини, само собой получается. Сам знаешь, циники – разочаровавшиеся романтики.
Лучше шутить, чем сопли лить. Разве не так?
- Удивляюсь! Каким странным образом в тебе уживаются хрупкая нежность и такой жесткий прагматизм.
- Жизнь научила. Поживёшь с моё – узнаешь, - засмеялась она, допивая чай из своей любимой чашки, - Не знаю, почему именно эта чашка…Может, она чем-то напоминает меня.. Знаешь, такая прозрачная, а значит без капли фальши. Только вот, пятно любое на такой стеклянной поверхности видно сразу. А ещё, мне нравится, как играет оттенками цвет, когда наливаешь чай…и видно всё, что творится у нее внутри – каждый чайный листик, как он томится от жаркого прикосновения воды и разворачивает в истоме свои ладони…
- Писательница! - улыбнулся он и заглянул ей прямо в глаза, - А рассказ о нас допишешь?
- Не знаю…Может лучше оставить все как есть? Хотя я и не люблю недосказанность, но это в жизни. А в литературе иногда хочется оставить лёгкую дымку таинственности. И потом: как я могу дописать его, если не знаю, что будет дальше, - засмеялась она, допивая свой чай с бергамотом.
- А знаешь, в отношениях людей – как вот с этой чашкой. Ты можешь пить чай из изысканного сервиза в ресторане, или из пластикового стаканчика на вокзале.
Иногда ты пьёшь потому, что чувствуешь жажду, не обращая внимания, что у тебя в руках. И в этих руках побывало или побывает ещё много чашек… Но есть одна, когда приходишь домой и получаешь удовольствие, наслаждаясь теплым чаем из любимой чашки. В общем, всё как с женщинами.
Ты себе выбрал свою любимую чашку? А, да! Тебе же все равно из чего пить!
- Как всегда, слишком много вопросов, - сказал он, поцеловав прямо в кончик носа, добавив едва слышно:
– Такой чашки, как ты, у меня точно никогда не было.