Рэйн подпрыгнул на кровати. Жуткий
кошмар, снова преследовал его. На этот раз ощущения были настолько явными, что
у него на языке остался привкус их крови. Он стряхнул пот со лба и зажег лампу,
привыкая к обстановке, что окружала его. Это была вовсе не та привычная спальня
с низкой кроватью и дешевым шкафом. Скорее это было что-то между апартаментами
президента и какой-нибудь высокопоставленной «шишки». Широкая удобная кровать,
из темного дерева, с резными ручками и зеркальными спинками. Зеркальный шкаф во
всю стену. Зеркальная люстра. Даже лампы на прикроватных столиках, и те были
зеркальные. Тот, кто здесь жил, явно очень много любовался на себя.
Он долго смотрел на свое отражение, и
никак не мог понять, что это за бугорок, скрыт под одеялом. Его охватил ужас,
что если, это Луна, а он, как ни в чем не бывало, дрыхнет себе? Что если этот
кошмар, или наоборот эта явь, настоящая? Он потянулся к одеялу, но одернул руку.
Так как одеяло откинулось и его глазам предстало сонное лицо девушки с
всклокоченными волосами. Рэйн вскрикнул, свалившись на пол.
- Тише – тише. Ты чего? – испуганно
проговорил женский голос.
- Ты, что тут делаешь?
- Я? Сплю. А что? – она улыбнулась.
- Я же был в камере. Как я оказался
тут?
- Дурачок. – Ласково промурлыкала она.
– Ты перетрудился.
- Я что, по-твоему, шучу? Сэнди,
какого черта здесь происходит?
- Ну, во-первых не Сэнди, а Мэри.
Рэйн нахмурился.
- Мэри? В смысле? – он поднялся с
пола. – Совсем недавно тебя звали Сэнди. Меня чуть не упекли в психушку.
- А, ты об этом. – Отмахнулась Мэри. –
Ну, это же просто фильм.
- Что?
- Ну, да. Фильм. Ты забыл? Мы недавно
закончили сьемки.
- Сьемки? – Рэйн стряхнул пот со лба.
– Какие сьемки? Ты что шутишь надо мной? Сэнди…
- Мэри… - перебила она. – Успокойся
Рэй. Да, я не спорю, это были тяжелые сьемки. Все, мягко говоря, задолбались с
этой порнографией. Но ты, ты превзошел все ожидания режиссера. Он думал, что ничего
не получиться их этой пустой бредятины. Но ты внес какую-то изюминку, что ли.
Я, честно говоря, сама в шоке от твоей игры.
- Постой. Ты назвала меня Рэй? Не
Рэйн?
- Рэй. Тебя зовут Рэй Гринн. А Рэйн
это вымышленный персонаж, которого ты играл. Ну, что вспомнил?
Рэй нахмурился. Он сел на кровать,
потирая переносицу.
- То есть, я актер. А все, что
происходило – это был всего лишь фильм?
- Да. Теперь этот фильм можно назвать
отличным. – Мэри хохотнула.
- Значит, те убийства, галлюцинации,
психушка. Это все кино?
- Да-да. Ну, если ты не веришь мне,
тогда поехали на фуршет. Там будут все. – Она прищурилась.
- Все? – Он вскочил с кровати.
- Да. Так что, у тебя есть полчаса,
чтобы принять душ и побриться.
Рэй провел по подбородку. Мэри вышла
из спальни. Он не успел спросить ее, раз она спит в его. Ну, видимо, в его
кровати. Есть ли между ними что-то?
Он вошел в ванную. Полукруглая душевая
кабинка с матовым стеклом, показалась ему очень знакомой. Он вошел в душ и
включил воду. «Может, и вправду, я актер, и это только фильм? У режиссера и сценариста
явно больное воображение. Хм, конечно, тоже можно сказать и моем. И если это
фильм, и я никого не убивал. Значит, и Луна тоже жива! Я ее не убивал! Она
просто актриса! – Рэй ухмыльнулся – Очень невероятная актриса, раз решила меня
таким способом свести с ума». – Рэй вылез из душа, повязав полотенце на бедра.
После протер зеркало ладонью, с придирчивостью разглядывая свое лицо.
Отражение казалось чужим, каким-то
отстраненным. Тусклые глаза, с пролегшей тенью под глазами. Да, и цвет лица,
тоже не радовал. Болезненно-желтый, с белыми пятнами. – Раз так, то мне не
терпится посмотреть на того, кто играл Аграмона Диаболуса. Мерзкий тип, и
очень, - Он не мог подобрать слова. Рэй тщательно побрился, сбрызнув одеколоном
лицо. Он вышел из ванны, застав Мэри за телефоном. Она весело щебетала в
трубку, пытаясь застегнуть браслет.
- Ну, ладно. Увидимся. – Мэри
отсоединилась. На ней было короткое, коктейльное платье, зеленого цвета и туфли
того же оттенка. – Ну, вот. Теперь на человека похож. – Похвалила она, снова
выскользнув из спальни. Рэй надел легкий джемпер и джинсы.
- А где мои сигареты? – окрикнул он.
- С этой ролью ты и вправду начал
курить? – Хохотнула она. – Посмотри в столике.
Рэй выдвинул ящик, осмотрев
содержимое. Среди всякой мелочи, его взгляд остановился на черном вытянутом
предмете. Он взял его в руки, оглядывая. После, подцепил и вытянул лезвие. «Бритва?
Что она тут делает? На кой черт, оно здесь лежит? Не думаю, что это сувенир от
режиссера». – Пронеслось в его голове. Рэй спрятал лезвие в джинсы. Взял
сигареты и задвинул ящик.
Рэй следовал за Мэри, которая явно была
здесь не впервые, потому как отлично ориентировалась в доме. Он шел по
коридору, рассматривая картины и фотографии в позолоченных рамах. Веселые, в
крупный цветок, панно, мерцали. Казалось, они тоже из золота.
- Мэри. А чей это особняк?
- Эдварда Хоринса. Нашего режиссера. –
Шепнула она. – Он прекрасный человек и мастер своего дела. Ему очень повезло,
что ты попался ему на глаза.
- На глаза? Это как?
- Он увидел тебя в супермаркете. Ты,
кажется, что-то там покупал. Ему понравилась твоя внешность.
- Так значит, это моя первая роль? –
Почему-то расстроился Рэй.
- Да. Но, зато какая! Роковая роль!
- В смысле, роковая? – медленно
протянул он.
- Ну, в смысле роскошная! Ну, ты меня
понял. – Хохотнула она.
- А фильм-то как называется? То, что я
актер, я уже понял.
- «Иногда, это сводит с ума».
- Надо же. Прямо в точку. – Пробубнил
он. – Слушай, Мэри. А актер, кто играл Аграмона Диаболуса, тоже здесь?
- Кто? – Сморщилась Мэри. – Не
припомню такого.
Его взгляд сразу привлекла люстра, что
свисала с потолка. Конусные колокольчики переливались всеми цветами радуги,
радостно позвякивая.
Мэри скрылась в толпе, подхватив бокал
мартини. А Рэй стоял на пороге, рассматривая утварь дома. Здесь чувствовался и
вкус и полная аляповатость. Некоторые вещи, были совершенно не уместны. Но, ему
ли судить об этом. Его не это заботило. Он хотел увидеть Луну. Хотел, убедиться
в том, что она жива. Мимо пробегали официанты, разнося напитки на подносах.
Один из официантов, очень молодой, с приглаженной, как у лакея, прическе
заговорил, предложил напиток, но Рэй отказался. Он пытался увидеть в толпе ее
лицо. Но натыкался лишь на те, которые уже видел. Его это пугало. Он даже
ощутил, как по позвоночнику пробежала капелька пота. Рэй облокотился на косяк и
выдохнул.
- Рэй, черт! – выкрикнули из толпы.
Один из них, высокий и привлекательный подошел к Рэю. – Черт! Привет! – Тот
явно был навеселе. Он встряхнул Рэя, и, взяв его в охапку, потащил в центр
гостиной. – Как сам?
- Нормально.
- Уже вышел из образа?
Рэй мучительно сморщил брови.
- Вроде того. А ты…
- Я Лари. Я играл твоего
брата-близнеца.
Рэй оглядел его. Лари был также строен
и высок. Правда, он не увидел в нем какой-либо схожести.
- Мне пришлось нацепить на себя маску,
чтобы мы были похожи. Хотя, под слоем крови, особых недочетов не было видно. –
Объяснился Лари.
- Ясно. – Протянул Рэй.
- Смотрите, кто к нам пожаловал! –
хором протянули мужчины. Рэй плохо понимал, что творилось в его голове.
Чувствовал ли он облегчение, что все живы. Или наоборот, страх. Может, это те
твари, что пытались разорвать его? А теперь они предстали перед ним в своем человеческом
облике? У него закружилась голова.
Он несмело поднял на них глаза, с
ужасом разглядывая их лица. Ему, почему-то казалось, что улыбки, были какими-то
натянутыми, а глаза, лукаво щурились. Может, это просто казалось. Но, так явно.
- Ну, как дела? Из образа вышел? –
спросил то, кто играл «Берни Лазури».
- Вроде того. – Он бросил взгляд на
его щеку. Похоже, родимое пятно было настоящим.
- Ну, а чего такой кислый? – Спросил
«Том Уильямс».
- Потому что еще трезвый! – Мужчины
засмеялись – Да, Рэйн?
Рэй вздрогнул. Не ослышался ли он.
Лари назвал его Рэйном? У него подогнулись колени. Ему хотелось скорее
приземлиться на что-нибудь мягкое, подальше от этих взглядов.
- Я пойду на диван. Что-то мне
нехорошо. – Пробубнил он.
Рэйн прошел к дивану. Он с облегчением
плюхнулся на мягкое сидение и выдохнул.
«Кошмар. Кошмар. Либо они просто
глумятся надо мной». Он почувствовал тонкий аромат духов, что ударил в нос. Рэй
обернулся и вздрогнул.
- Мамочки. – Пропыхтел он. – Это вы?
- Ну, можно сказать, что и так. Ведь,
я играла вашу маму. Полину-Элизабет Эйв. – Женщина, что сидела перед ним,
разительно отличалась от серой и скучной приверженки бога. На ней был легкий
брючный костюм, цвета топленого молока. Волосы распущены, уложенные волнами.
Глаза терялись в густоте ресниц, а алые губы, обнажали ровные белые зубы. –
Что-то вы бледны, Рэй. С вами все в порядке?
- Да. Просто, у меня в голове не
укладывается то, что это все кино.
- Понимаю. Со мной было то же самое.
Но потом, я привыкла. – Она улыбнулась.
- Скажите, а девушка, которая играла
Луну. Она здесь?
- Кажется, она наверху.
- Спасибо, - Рэй поднялся с места, -
хотел спросить. Вы не припомните актера, кто играл Аграмона Диаболуса?
- О, нет, Рэй. Вам лучше спросить
Эдварда.
Рэй кивнул и, распрощавшись, двинулся
из гостиной. Он поднялся по лестнице на второй этаж. Рэй заметил, что одна из
дверей прикрыта. Он толкнул ее, увидев девушку стоящую перед окном. На ней было
узкое платье, цвета спелого лимона. Обнаженная спина, конусный вырез который
доходил до поясницы. Она обернулась и Рэй замер. У него поплыло перед глазами.
«Неужели, это Луна? Но, где ее рыжие кудряшки? И теплые, зеленые глаза?». Он
подошел к ней. Ему показалось, что он слишком сильно стиснул ее в объятиях, что
та выдохнула.
- Наконец, - прошептал Рэй,
рассматривая ее лицо, - наконец, я вижу тебя живой и невредимой.
- Что ты говоришь, Рэй? – рассмеялась
она. – Ты еще не отошел от сьемок?
- Я не знаю. – Он вздохнул. – Ты
перекрасилась?
- Да. Сьемки закончились, и я
вернулась к прежнему виду. Да и линзы сняла.
- Я так соскучился по тебе. – Он жадно
поцеловал ее.
- Я тоже. – Прошептала она, сквозь его
поцелуй.
Рэй приподнял ее на руках, удерживая
за бедра.
- Я так люблю тебя, Луна.
Она отстранилась от его губ.
- Рэй, меня зовут Венера. Но если
хочешь, можешь называть меня Луной.
Они повалились на кровать, спешно
скидывая с себя одежды. Рэй никак не мог насытиться ее губами. Даже когда, его
губы опускались к ее прекрасной груди, они все равно поднимались, снова
растворяясь в ее поцелуях. Теперь, он чувствовал облегчение. Она, любовь всей
его проклятой жизни, была с ним. Она, была той самой главной страницей в его
жизни. Она, была той, ради которой он мог и хотел умереть.
В ласках Рэя было что-то животное, и
Венера, которая покорно отвечала ему, только еще больше его распаляло. Он не
слышал, как она кричала. Как ее руки, цеплялись за его шею, то ли отталкивая,
то ли притягивая. Рэй ничего не видел и не слышал. Он лишь ощущал под собою, ее
трепещущее, хрупкое тело, которое хотелось еще больше.
Его словно ударило током. Рэй открыл
глаза, уставившись в отражение зеркала. Он хмурился, плохо понимая, что
происходит.
- Спроси себя, реально ли это? –
произнесли в воздухе. Он узнал этот голос, отчего его тело покрылось мурашками.
- Диаболус? – медленно протянул Рэй. –
Что происходит?
- То, что и должно происходить.
- Нет. Все что было, это только кино.
И ты тоже, вымысел.
- Тогда спроси себя, отчего твои руки
в крови? – Голос хохотнул. Рэй опустил глаза и вздрогнул. Его лицо, руки и
раковина рдела от крови. Он разжал пальцы. В раковину, с лязгом упало то, что
было для него шоком. Кошмаром. Навящивой, больной идеей. Он боялся согласиться
с тем, что лежало в раковине. Боялся согласиться с тем, что сделал.
Рэй вышел из ванной. Его рука
потянулась к реле.
«Осторожнее со своими желаниями.
Иначе, то, что вы увидите, вам может не понравиться». – Прошипели у него за
спиной. Но он все же зажег свет и осел на пол. Дежа-вю или паранойя? Он
смеялся. Хохотал, сам поражаясь своему смеху. Он совершенно не узнавал его. Рэй
закрывал глаза и видел, перекошенное лицо Венеры, когда он вонзил в нее лезвие
бритвы. Как она кричит, пытаясь оттолкнуть его. Он видит свое озлобленное,
чужое лицо, которому это, явно доставляет огромное удовольствие. Брызги
окропляют его лицо, а он все продолжает пронзать ее тело, которое уже не
отвечает, лишь вздрагивает, только потому, что Рэй сотрясает его.
«Я оказался в маленькой комнатке, с белым потолком,
полом и стенами. Этот цвет наводит на меня тоску и апатию. Хочется покончить с
собой. Жаль, что здесь нет даже лампочки. А окна под током. Хотя, и этот ток
меня не убьет».
Дверь со скрипом отодвинулась. Рэй
встал с кровати и двинулся к выходу. Он огляделся по сторонам, шагая по
коридору. Но чем дольше он шел, тем больше отдалялась заветная дверь на
свободу. Он уже не чувствовал привычного ужаса и запутанности. Ему уже было все
равно. Он достаточно хлебнул этого горького напитка, чтобы падать в обморок.
- Диаболус? – позвал он. – Диаболус. Я
хочу поговорить с тобой.
По его голым стопам пронесся холод. Он
обернулся, увидев перед собой фигуру в черной одежде.
- О чем ты хочешь поговорить?
- Скажи, для чего это все? Почему я?
Почему я вижу эти ужасные картины?
- Разве тебе не все равно? – притворно
удивился Диаболус.
- Все равно. Но, вопросы не дают мне
покоя.
- Думаешь, ответы успокоят твою душу?
– Хохотнул он. – Ну, ладно. – Диаболус оказался рядом с ним.
- Откуда у меня столько имен?
- А, ты уже заметил, что никто и
никогда не называл тебя по имени. Хм, - Диаболус хмыкнул, - знаешь, что самое
страшное для человека? Это узнать, что он мертв. Я знаю, как души отторгают эту
правду. Поэтому, решил постепенно намекать тебе на это.
- Ты хочешь сказать, что я мертв? –
опешил Рэй.
- Да, Адам. Ты умер именно в то время,
когда умерла Луна. Ты помнишь?
- Кажется. – Проговорил он. Диаболус
щелкнул пальцами. Перед Адамом возникла дверь. Адам толкнул ее, замерев. Его
глазам предстала картина, которая сжала его сердце. Он видел, как из Луны
уходит жизнь, с каждым его ударом. И как после, он садиться рядом с ней. Берет
лезвие и резким взмахом рассекает кожу. – Но, почему именно сейчас?
- Ты ошибаешься, если думаешь, что это
происходить только сейчас. Это длиться уже тринадцать лет. Но, к моему
сожалению, и наверно к твоему счастью, ты не помнишь этого.
- Значит, это все только для того,
чтобы потешить свое самолюбие? – прошипел Адам. – Почему просто не убить меня?
Почему она страдает?
- Потому что нельзя исправить то, что
уже сделано. Ты будешь проходить через это много раз. Это твой ад. И твое
возмездие, быть ее палачом. Если бы ты понял, на что ты обрекаешь себя.
Совершил бы ты это?
Адам задумался. Он был влюблен. Но
любви оказалось недостаточно. Злоба переполняла его.
- Значит, тот старик, которого видела
Луна, это был… я?
Диаболус улыбнулся.
- И что теперь? Что на этот раз ты
придумаешь для меня?
- Друг мой, моей фантазии нет предела.
– Улыбнулся Диаболус.
- Я согласен. Ты можешь мучить меня
сколько тебе угодно. Но отпусти ее.
- Отпустить? – Хохотнул Диаболус. –
Как же? Она и все что с ней связано, всего лишь твои воспоминания, от которых
нет спасения. Их невозможно отпустить.
«Диаболус, знает, что смерть Луны для
меня хуже, чем моя смерть. То, что я ее вижу, в том лишь моя вина. Я заслуживаю
то, чтобы вечно плыть в этом кошмарном воспоминании. Жаль, что я не могу
помнить, когда впервые увидел ее и понял, что влюбился».
Помочь сайту
Поздравления
