Мнимая реальность Глава 10

Виткес стоял у окна. Он сделал глоток виски, напряженно думая о своей неосторожности. Детективы могли заметить его секундное помешательство. Он подошел к столу и поставил стакан. После уперся ладонями в край стола и опустил голову, выдохнув. Он надеялся, не услышать его имя. И его надежды оправдались.
- Не бойся. – Раздалось в кабинете. Виткес подпрыгнул. Он сглотнул, прислушиваясь к звукам. После выглянул за дверь, оглядевшись. – Не бойся. – Повторил голос. Виткес заткнул уши, так как он ощутил жуткую боль. Казалось, барабанные перепонки вот-вот взорвутся. Его покосило в сторону. Виткес успел ухватиться за журнальный столик, свалив лампу на пол.
Он плюхнулся на диван, вжавшись в сидение. Он чувствовал, что обладатель голоса, здесь. Он стоит напротив него, хоть и Виткес никого не видел. Он вздрогнул, когда врубился телевизор. На экране Виткес видел обрывки кадров. Черно-белые сменялись цветными. И действовали на Виткеса, как гипноз. Они были бессмысленны и беспорядочны. Но Виткес, почему то думал, что они что-то значат для него. Экран потух, после чего Виткес ощутил, как ему стало трудно дышать. Словно в его грудь вцепилось что-то тяжелое и острое. Оно тянуло тело Виткеса к коленям, а после, повалив того на пол. Виткес лежал на спине, устремив немигающий взгляд в резной потолок. Его зрачок не реагировал даже на ослепляющий свет от люстры. Он был мертв. Всего на мгновение.
Его рот открылся, после нога и рука двинулись. Как-то неестественно. Было похоже на то, что его тело попросту бьют. Затем, его тело медленно откатилось от дивана, и так же медленно стало подниматься по стене. Виткес встал на ноги, еще слабо ощущая равновесие. Он шаг за шагом двинулся к столу. Его тело и лицо было перекошено. Голова откинута назад. Бледно-синее лицо с выступившими венами. Молочные белки с красными краплениями и широко открытый рот. Плечо поднято к верху, другое опущено.
Руки вяло висели подобно веревкам. Одна нога слабо тянулась за другой. Но это его не останавливало, чтобы дойти до окна. Торс Виткеса звучно плюхнулся на подоконник. Затем та нога, что волочилась за другой, с хрустом ступила на подоконник, усадив тело Виткеса на колени. Голова, с тем же хрустом развернулась на триста шестьдесят градусов, уткнувшись носом в ручку.
- Чувствуешь свою смерть? – раздалось в кабинете. – Правда, она прекрасна? – Голос расхохотался. Тело Виткеса грубо отбросило к дивану. Он открыл глаза, подскочив на ноги. Виткес похлопал себя по телу, убедившись, что все цело. Его руки по-прежнему дрожали, когда он жадно осушил стакан виски. Это ощущение, что минуту назад, над его телом, как над тряпичной куклой глумились, не покидало его. Виткес поставил лампу на стол и сел на диван.
- Да. Я чувствую ее. – Ответил Виткес.
 
 
- Блум, привет. – Поздоровались детективы. Блум широко улыбнулся.
- Привет, парни. Ну, вы меня все радуете и радуете. Два трупа, и каких интересных. – Блум двинулся к морозильнику. Он выдвинул один ящик и откинул простыню. – Начнем с первого. Знаете, я впервые сталкиваюсь с тем, что на мой стол попадает не труп, а его оболочка.
- Кожа? – удивился Пит.
- Именно. Это кожа. Причем ее сняли с тела, как костюм. Иных повреждений, кроме как этот небрежный разрез, от груди до паховой зоны, и небольшой шрам, слева, от лобковой зоны, я не увидел.
- Что за шрам? – спросил Пит.
- Хм, возможно этот шрам от аппендицита. Либо после удаления грыжи.
- Хм. Так, такое возможно сделать человеку? – спросил Рэйн.
- Ты о коже? Технически, нет. Чтобы снять кожу с человека, потребовалось бы сделать несколько надрезов. И если бы ее срезали, то на внутренней стороне кожи, остались бы кусочки плоти. А они отсутствуют. Но зато я обнаружил там некий химический состав. Лаборатория уже работает с ним.
- У нас, похоже, объявился освежеватель. – Протянул Пит.
- О, не торопитесь с выводами. Осталось самое интересное. Во-первых, под ногтями я обнаружил кусочки кожи. И как вы думаете, кому они принадлежат? – Блум выдержал паузу. – Я сравнил кусочки ткани, и тесты показали, что они идентичны.
- И что это значит? – начал Рэйн.
- Возможно, она сделала это сама.
- Сама? – Удивились детективы.
- Да – Кивнул Блум. – Еще я обнаружил отпечатки на ковре. Они так же совпадают с отпечатками погибшей. Что не могу сказать того же, по отпечаткам, что имелись на подоконнике. Они больше смахивают на след земноводного животного.
Пит звучно выдохнул.
- Это что же получается. Допустим, она сняла с себя кожу, а потом что? Еще и дошла до окна? Ну, это же невозможно.
- Все возможно в нашем мире. – Пространно протянул Блум. – Кстати, детективы. Мне было кое-что еще интересно. Состояние этой кожи. При первом обследовании, я не дал бы ей и больше шестидесяти лет. После химического анализа, я пришел к выводу, что ей почти сто лет. И это спустя всего несколько часов. Но внешне, она выглядит довольно сносной и упругой. Забавно, правда? – ухмыльнулся Блум. – Ладно. Перейдем ко второму. – Он задвинул ящик, и выдвинул следующий, откинув простыню. – И где вы только таких находите? Прям экспонат, за экспонатом. Эх, может, когда-нибудь я напишу об этом книгу.
- Кто ее будет читать? – отмахнулся Пит.
- На каждую книгу, найдется свой читатель. Так-с. Как вы видите, кожа сильно воспалена. Здесь уже образовались пузыри, наполненные жидкостью.
- Его ноги, кажется, целы? – спросил Рэйн.
- Да. Видимо, его ноги были защищены от пламени. Но, когда я осматривал труп, как раз таки его ноги были открыты. Что не совсем понятно. Возможно, прежде чем покинуть место преступление, убийца раскрыл его. Так-с - протянул Блум, - На запястьях и бедрах, видны глубокие ожоги. Как и на ладонях. Это значит, что он пытался потушить пламя. Кожа, мышцы, сухожилия омертвевшие. Но при этом, кость осталась целой, хотя при ожоге IV степени, кости становиться очень хрупкими. Посмотрите, - Блум посвятил фонариком, - кость, как будто вогнули. Кто-то усиленно его удерживал. И кстати, на запястьях имеются следы пальцев. Причем женских пальцев.
- Подожди, подожди. Его держали? – Опомнился Рэйн.  
- Скорее всего. Понимаете, господа детективы, если потерпевший со II—IV степенью ожога не умер сразу, то развивается ожоговая болезнь, нередко осложняемая ожоговым шоком, сенти-копиемией [1] с интоксикацией всего организма, воспалением легких, гнойными абсцессами и флегмонами, ожоговым истощением. Важно, что горячие пар и газы, прежде всего, действуют на дыхательные пути, в результате чего наблюдается набухание и ярко-красный цвет слизистых трахеи и бронхов, резкое кровенаполнение сосудов и стенок, сужение просвета и даже спазм бронхов. Я так же не обнаружил в его крови соединения окиси углерода (неизбежного спутника горения) с гемоглобином крови — карбоксигемоглобина. Так, что могу вам точно сказать, этот мужчина умер от множественных ран. Причем, самое интересное. Он был еще жив, когда его потрошили. Вы, кстати, когда вошли в спальню, ощутили запах?
- Запах паленой кожи? – хрюкнул Пит.
- И он тоже. Но, был один, который намного сильнее держался в комнате. Запах серы. Тот же запах был и в спальне, где вы обнаружили кожу. Но там он был слабее, видимо потому что выветрился. Но кожа, очень сильно пропиталась им.
- К чему ты это? – спросил Рэйн.
- К тому, что свидетельство серы, это внедрение темных сил.
Пит хохотнул.
- Опять мифологию гнешь?
- Тогда как вы можете объяснить то, что старушка, которой перевалил шестой десяток, содрала с себя кожу? Она наверняка должна была обладать огромной силой, чтобы такое сотворить. Либо, кто-то, кто обладал этой силой, сделал. Как и с этим парнем. При таких ожогах и такие низкие показатели. Он мог бы остаться жив, если бы не эти смертельные раны. Его живьем ели. Вот посмотрите на эту рану на шее. Такая рана не свойственна при нанесении тупым или острым предметом. Она не ровная и довольно глубокая. Сантиметров десять длиной. Из шеи просто выдрали кусок, который, кстати, и стал смертельным.
- Подожди, смертельным? У него же не хватает органов?
- Да. Сердца, легких, печени. Мне даже не пришлось работать пилой, чтобы вскрыть грудную клетку. Кто-то заботливо ее отодвинул.
- Да, ты объясни, как он был еще жив, если его лишили органов? – возмутился Пит.
- Уж, этого я не знаю. Может, это все-таки темные силы. Нашаманили там, и он оставался в сознании.
Рэйн почесал подбородок.
- Видите бороздки? Около десяти, сверху и снизу. Это следы от зубов. Видимо, перед тем как впиться в плоть, зубы скользнули по коже, оставив царапины.
- Думаешь, это какое-то крупное животное?
- Для крупного животного, царапины слишком тонкие. Да и не свойственно обычной формы. Скорее, конусовидные. Похоже на следы от бритвы. Но даже, если это и животное, то него определенно очень длинные и очень острые зубы.
- Да, - протянул Пит и почесал затылок, - однако. Еще что-нибудь нашел?
- Конечно. – Блум накрыл труп простыней и задвинул ящик. Он двинулся к столешнице. – На трупе имелось излишнее количество слюны.
- Кто-то был очень голоден.
Блум хихикнул, зашуршав бумажным пакетом. Он достал сэндвич и откусил добрый кусок.
- Так же я обнаружил слюну на половом органе. – С набитым ртом, пробубнил он.
- А сперму? – спросил Рэйн.
- Увы. – Пожал плечами Блум. – Дело у них не дошло до интима. Так вот. Я сравнил образцы. Черт, - выругался Блум, уронив кусочек сыра на пол. Он присел на колено и поднял сыр с пола. Пит скривился.
- Ты же не собираешься его есть? – протянул он. Блум ухмыльнулся и бросил пластик сыра в ведро. Пит облегченно вздохнул.
- Так вот. Один из них принадлежит человеку. Второй животному. Причем второй преобладает. Человеческая слюна, только на половом члене.
- Ты уже установил личность? – в нетерпении, спросил Рэйн.
- Поиск ничего не дал. Как и пальчики. Но, по крайней мере, вы теперь знаете, что это могла быть женщина. – Блум доел сэндвич и удовлетворенно выдохнул. – Как только придут результаты из хим-лаборатории, я позвоню.
- Окей. – Кивнул Рэйн, повернувшись к выходу. Пита передернуло. Он был уверен. Если бы их здесь не было, Блум, определенно схомячил то, что упало на пол. Они сбежали по лестнице и сели в машину. Пит завел мотор.
- Не понимаю я его. Как можно есть в таком месте. От такого можно и аппетит потерять.
- У Блума, аппетит как ты видишь, отменный. – Рэйн закурил. – Ты все еще подозреваешь Луну?
- Ну, после того, что наговорил Блум, я даже не знаю, во что верить. Но, это не значит, что она вне подозрения. – Пит завел мотор и тронулся с места.
Они вернулись в участок. Пит налил себе кофе и плюхнулся на стул. Рэйн сел за стол. Он подпер кулаком подбородок, усиленно думая над тем, что говорил Блум. «Отпечатки пальцев и слюна, принадлежат человеку. Возможно, женщине. И тут на тебе, следы зубов, которые принадлежат животному. Откуда оно могло взяться? И вообще, как такое возможно, чтобы горящего человека удерживали и ели? Это и вправду что-то на грани фантастики. Нет, Луна, не могла такого сделать. Это практически невозможно. Это кто-то другой. Кто-то другой…»  - Рэйн отгонял от себя мысли, как можно дальше. Но его окликнули, и Рэйн вздохнув, подошел к столу, где ссутулился Касл.
- Нашел что-нибудь? – Рэйн встал у Касла за спиной.
- Ничего особенного. Том Уильямс. Родился в Лос-Анджелесе. Закончил школу, после поступил на мед. факультет. Ранее не привлекался.
- Хм. А по второму? 
Касл прошелся по клавиатуре.
- Бил Скайз. Родился в Далласе. В 2000 привлекался по подозрению в поджоге бара «J.R.». Дали два года условно. В 2002 переехал в Лос-Анджелес. Поступил на мед. факультет.
- Хм, - вздохнул Рэйн – значит, поджог.
- Опять мифология? – спросил Пит, подойдя к Рэйну. – Художник глаза себе выколол. Этот сгорел, потому что когда-то сам баловался с огнем. Слушай, надо отдавать это дело в БАИ. Здесь уж слишком все как-то странно.
- А кто говорил, что в преступлении не может быть странностей. – Рэйн повернулся к Каслу. – Набери Эльза Уильямс. – Он так надеялся, что, наконец, узнает, или хотя бы поймет, что за путаница происходит. Но, к сожалению, поиск ничего не дал.
- Думаю, информация этой женщины давно утрачена. В смысле в архивах личные дела не больше десяти лет лежат. Если конечно, они не обновляются.
- Хочешь, сказать, если человек, допустим, умер. То его дело уничтожается?
- Либо передается семье. Но если человек умер не своей смертью, то дело остается на чуть больший срок в той или иной организации. – Касл шевельнул мышкой, потому что на экране скакала заставка «Windows».
- Ладно. Спасибо. – Рэйн отошел к своему столу. – Я поехал домой.
- Рэйн, - Пит остановил его, ухватив за рукав. Он пристально посмотрел на него, словно ждал, что тот передумает. Рэйн удивленно поднял брови.
- Ты чего, Пит? Я просто иду домой. Уже семь.
Пит разжал пальцы.
 
 
Мужчина стоял у окна, сосредоточенно наблюдая за ворота. Окна как раз выходили, на ту сторону, где хорошо была видна оживленная улица и проезжая дорога. Фары мелькали в сумеречном свете. Одиночки медленно шли по улице, с кислыми и уставшими лицами. Другие, нагруженные покупками или кучкой детей, что постоянно мешались под ногами, спешно двигались, угрюмо бросая взгляды на прохожих. Мужчина вздохнул, даже немного завидуя тому, как все-таки счастлив человек. Он убрал руки за спину и поджал губы. Рядом с ним, в воздухе витало что-то подобное тому, когда от палящего солнца раскаляется воздух, и плавиться асфальт. Это что-то было прозрачным, но в тоже время объемным и беспорядочно двигалось.
- Господин, - прозвучал звук, напоминающий кипение воды, - отчего вам так много думать, об этом человечишке?
Мужчина вздохнул.
- Потому что мы с ним очень похожи. – Мужчина бросил взгляд на сгусток. Теперь он принял форму господина.
- Как же? – удивился сгусток. – Вы господин. Вы всемогущий. Вы великий. А он просто человек.
- Ты не понимаешь, как трудно оставаться человеком. Но все же мы с ним похоже. Он узник, я узник. Он мученик, я мученик. Он убийца и я тоже, убийца. – Мужчина улыбнулся. – Но, при этом он остается человеком.
Сгусток принял форму девушки.
- И она поможет ему понять. Только нужно еще немного времени. Когда он поймет, я предстану перед ним.
 
 
Рэйн вошел в квартиру. В воздухе пахло жареным мясом. Рэйна невольно передернуло. Ему почему-то вспомнился Скайз. Из кухни доносилась возня, и тонкий голосок Луны. Он бросил пиджак на спинку дивана и вошел в кухню. Так и есть, Луна что-то напевала себе под нос, нарезая овощи. Взгляд Рэйна скользнул по ее длинным и стройным ногам, которые открывало короткое платье в мелкий цветочек. Ее волосы были уложены в «ракушку». Рэйн вдруг подумал, откуда у нее это платье. Хотя, с другой стороны, какая ему разница? Она обернулась, на мгновение замерев.
- Эм, здрасте. – На ее щеках выступил румянец. Рэйн улыбнулся.
- Привет. Ну, как справляешься? – Он сел, заметив на столе бутылку красного вина.
- Да. Еще пару минут. – Она вернулась к овощам. – Вы, наверно, очень голодны?
Рэйн только сейчас понял, что целый день ничего не ел. Да и не хотелось.
- Очень. – Соврал он. Луна разложила салат по тарелкам и поставила на стол.
- После салата, вас ждет еще и горячее. – Улыбнулась Луна. – Мясо, тушеное с овощами.
- Надо же. – Хмыкнул Рэйн, насадив на вилку ломтик помидора. – Ты купила вино?
- Эм, не совсем. Тот полицейский, Чед. Я попросила отвезти меня домой. У бабушки был небольшой погреб. Ну, я и позаимствовала оттуда вино. Вы же не против?
Рэйн пожал плечами.
- Да, я еще прихватила пару вещей. А то одежду надо постирать. Не буду же я ходить голышом. – Хихикнула она и снова покраснела.
- Ну, да. – Протянул Рэйн.
Он вяло ковырял ложкой в тарелке.
- Вам не нравиться? – Спросила Луна, когда они перешли ко второму блюду.  
- Да нет. Очень вкусно.
- Что-то случилось на работе?
- Давай сначала поедим. – Сухо отозвался Рэйн. Он положил ложку рядом с тарелкой и поднял глаза на Луну. Она сидела, ровно выпрямив спину, едва опуская голову, чтобы отправить ложку в рот. В ее движениях чувствовалась грациозность и сдержанность. Он смотрел на нее, не желая отводить глаз. Не потому что не хотел. Потому что не мог. Словно его кто-то нарочно заставлял пристально пялиться на ее сосредоточенный профиль.
Рэйн на мгновение зажмурился. А когда открыл, то не узнал ничего из того, что было так ему привычно. От кухни, с довольно современной и пускай не дорогой техникой, остались сколоченные деревянные ящики, что висели на голых каменных стенах. Их было очень много, поэтому ящики теснились друг с другом во всю кухню. Столешница, была из того же дерева, что и ящики. Цвета ореха, обтесанная, но не покрытая лаком. Она занимала половину комнаты. По другую сторону стояла печь, выкрашенная белой краской. Рядом с печкой, на полу стоял медный таз с кувшином. Стол, длинный покрытый белой накрахмаленной тканью, стоял в центре. Рэйн озирался по сторонам, панически оглядывая женщину, что сидела по левую сторону от него. Угрюмый профиль, плотно сжатые губы. Черные волосы, уложенные в высокую прическу, оттеняли ее бледное лицо. Закрытое черное платье выдавало лишь ее пышную грудь. Худые пальцы лежали на столе. Она сидела неподвижно, выпрямив спину.
- Читай молитву. – Произнесла она. Голос ее был приятным и спокойным.
- Что? – спросил Рэйн. Он не понимал, что происходит. Почему он здесь?
- Если ты хочешь получить свой обед. Ты должен прочитать молитву. – Она медленно повернула к нему лицо и посмотрела на Рэйна. Рэйн сглотнул.
- Как я здесь оказался? Кто вы? – почему-то спросил он, хотя узнал эту женщину. В ее взгляде промелькнуло удивление и в тоже время озлобление. Рэйн не ощущал себя прежнего. В нем что-то изменилось. Он не чувствовал себя мужчиной. Не чувствовал прежнего веса и тела, к которому привык. – Кто я…
- Что? – Протянула она. – Что ты сказал? Ты не узнаешь… - она медленно взяла нож и с силой сжала его – ты не узнаешь меня? Рэйн опустил глаза и вскрикнул. Его взгляд прилип к рукам. Он совсем не узнавал их. Вместо мощных и покрытых волосками мужских, он видел юношеские, не толще фломастера, пальцы. Рэйн покрутил ими, даже сжал в кулаки и разжал. Но ничего не менялось. Менялось лишь лицо женщины. Ее бледное лицо краснело, как воспаленный прыщ. – Что ты себе позволяешь?! Ты! – закричала она, вскочив с места. Она шумно дышала, еще сильней сжимая нож. Казалось, она вот-вот его сломает. Стул отлетел к стене. Рэйн чертыхнулся, так как его спина больно впечаталась в спинку стула, словно там было что-то острое. Оно больно оцарапало его спину, и теперь рана ныла. Женщина закричала, в шаг, настигнув Рэйна. Она нависла над ним, едва сдерживаясь, чтобы не всадить нож ему в грудь. Ее лицо перекосило злобой. Она напряженно смотрела на него. Ее глаза, едва не вываливались из глазниц. Белки стали красными, от лопнувших капилляров. А рот растянулся широко, обнажив крупные длинные зубы. – Ты моя плоть! Ты моя кровь! Ты то, что внутри него!
Рэйн закричал, повалившись на пол. Женщина расхохоталась, любуясь его бледным и оторопелым лицом. Она хохотала так сильно, что сотрясались каменные стены. С потолка осыпался гранит. Дверцы ящиков, скрипя, то открывались, то хлопались. Все хохотали. Даже печь, заливалась смехом, выплевывая кокс. Рэйн замер, увидев себя в отражении. Он не понимал. Еще минуту назад, этого зеркала здесь не было. На его месте, был стеллаж с кухонной утварью. А теперь. То, что он увидел, никак не укладывалось в его больной голове. Он зажмурился, мысленно и вслух, повторяя, что ему это только кажется. Рэйн снова посмотрел в зеркало.
- Этого не может быть. – Протянул он, увидев в отражении Адама. – Нет! Нет! – Протяжно завыл он, закрыв лицо руками.
- Эй? – Его коснулись и Рэйн вздрогнул. Он на мгновение пришел в себя и опустил глаза вниз. В тарелке, в темно-коричневом месиве, он заметил белое пятно. Рэйн взял ложку и подхватил. Рэйн с трудом сглотнул, рассматривая глаз. Ложка тут же полетела на пол, когда глаз моргнул. А Рэйн вскочил из-за стола, прижавшись к стене. – Эй, тише. Тише. – Луна подскочила к нему. – Что с вами?
Рэйн медленно поднял на нее глаза. Он видел Луну. Но сознание долго не отпускало тот жуткий образ. То, ощущение, тот момент, который выбил его из рассудка.
- Что случилось?
Рэйн шумно дышал. Его лицо покрылось испариной, а футболка противно липла к мокрому телу.
- Я должен убедиться – он резко притянул к себе Луну, высвободив ее волосы от заколки. Когда ее волосы упали на плечи, он немного расслабился, - должен убедиться, что это реальность. – Рэйн жадно поцеловал Луну. Он не отпускал ее, пока она не уперлась ладонями в грудь, пытаясь оттолкнуть его. Рэйн приложил пальцы к губам, заставляя себя поверить, что этот поцелуй настоящий. Ему это вовсе не кажется. И растерянное лицо Луны, чьи щеки залил густой румянец, тоже реальность. Он вышел из кухни. Несколько минут ходил по комнате, после сел на диван. Ему было тяжело. Что-то горькое давило на грудь. Рэйн откинулся на спинку и выдохнул. Но выдох получился коротким и хриплым. Он не знал, кричал ли наяву, отчего в горле саднило. И не понимал. Почему он видел глазами Адама. А может, это был и вовсе не Адам, а он?
Луна показалась из кухни. Она несмело подошла, остановившись в двух шагах от дивана.
- Вам плохо? – тихо спросила она. Луна поставила стакан на стол. – Выпейте воды.
Рэйн бросил взгляд на нее. После сморщился, как от оскомины.
- Извини. Я не хотел тебя напугать.
- Я знаю. Просто не понимаю. Почему вы хотели убедиться, что это реальность?
- Не важно. – Рэйн отмахнулся.
Луна вздохнула.
- А я так надеялась попробовать с вами вина. Но, если вам плохо, я его уберу.
- Неси. – Рэйн упер локти на колени, и обхватил голову руками. Он несколько минут сидел неподвижно, пока Луна не вернулась с бутылкой и двумя бокалами. – Ты здесь не причём. Было очень вкусно. Ты молодец. – Рэйн разлил вино по бокалам и сделал глоток. Теплая и терпкая жидкость разлилась по желудку. Он ослаб. Он почувствовал это, когда голова слегка закружилась. – Хорошее вино.
- Оно коллекционное. И досталось бабушке от одного очень хорошего винодела. Джона Диккенсона.
Рэйн поперхнулся.
- Что? – он оторопело посмотрел на Луну. – Как его имя?
- Джон Диккенс. Друг Рональда Ореста. На одной из выставок, бабуля похвалила вино, которое предлагали гостям. И он обмолвился, что этот нектар из погребов его старого и доброго друга Джона Диккенсона. Он дал нам его адрес. Правда, бабушка не смогла съездить со мной. Поэтому я поехала одна. Ах, - Луна мечтательно закатила глаза, - как все-таки там необычно. Холодно и темно. Будто в сотах, лежат, покрытые густым слоем пыли и паутины, бутыли с вином. И этих сот так много, что можно потеряться, как в лабиринте. Они, кажутся, однотипными. Но это не так. Вообщем, я застала мистера Диккенсона за его привычным делом. Он поворачивал бутылки по часовой стрелке. И делал это так заботливо, осторожно, будто боялся нарушить их покой. Он ждал меня. И поэтому приготовил один из его лучших нектаров. – Луна кивнула на бутылку. – «Кровь моей матери». Он назвал это вино, в честь своей матери. 
Рэйн поставил бокал на стол.
- Джон Диккенс. – Произнес он. Луна кивнула. – Слушай. А ты можешь мне еще что-нибудь рассказать о тете Элизабет и Адаме?
- Зачем?
- Просто хочу понять, каким она была человеком.
- Ну, я вроде, говорила, что она была очень набожной и строгой женщиной. Сутками молилась, повсюду таскала библию. Правда, за библией у нее были и другие стороны.
- То есть. – Рэйн обратился вслух.
- Ну, - Луна сделала глоток, - за месяц до того, как со мной случилось это. На ранчо, не далеко от дома тети, поселился мужчина. Он занял дом, своего покойного отца. Мужчина был из городских. Это угадывалось и в его речах и в поведении. Более развязный и напыщенный. С нескладной фигурой, высокий. С голубыми хищными глазами. В его взгляде проскальзывало лукавство. Как-то в одно утро, этот мужчина долго стоял напротив дома тети Элизабет. Тетя увидела его из окна, и поэтому вышла на крыльцо. Она спросила его – кто он? И что ему здесь надо? Мужчина ответил – что его фамилия Скайз. И он пару дней назад поселился в соседнем доме, своего покойного отца. Так сказать, мы теперь соседи, давайте общаться и дружить. На что тетя, холодно на него посмотрела и ничего не ответив, вернулась в дом.
- Подожди, его фамилия Скайз. А имя случайно не Бил?
- Да. – Удивилась Луна. – А вы откуда знаете?
- Неважно. Продолжай. – У Рэйна заныли виски. Кругом имена и фамилии, которые вот уже четвертый день преследуют его. Что это?
- Не смотря на то, что тетя была холодна с мужчинами. Она в тоже время разжигала в них желание и страсть. Тетя была очень красивой. С белой, как мел, кожей. Карими, пронзительными глазами. Тонкий вздернутый нос и полные губы, от которых мужчины сходили с ума. А волосы. Этот каскад смольных локонов, прятались под чепцом. Тело ее тоже было изумительно. Но, к сожалению, свои прелести, она прятала под похоронными закрытыми платьями. И все же, мистеру Скайзу, удалось разжечь в ней ответное желание. Уже через неделю, он сидел с нами за одним столом. Мы обедали, стараясь не нарушать тишину. Но, краем глаза, я все же видела, как он смотрит на нее с вожделением. Адаму же такой поворот в их семье был не по нраву. Он возненавидел дядю Била, как тот впоследствии, просил себя называть. Спустя еще неделю, и в спальне тети, иногда ночами доносились довольно двусмысленные звуки. Тяжелое дыхание дяди Била и короткие всхлипы тети Элизабет. В одну из ночей, я проснулась от звуков. Конечно, мне было интересно. Шестнадцать лет – возраст, который желает совать везде свой нос. – Хохотнула Луна. – В итоге, я тихонько подошла к двери и пригнулась, заглянув в замочную скважину. То, что я увидела, меня повергло в шок.
Тетя Элизабет, в довольно фривольной позе лежала на кровати, распятая по ногам и рукам, которые были привязаны к спинкам кровати. Обнаженная, совершенно не стыдящаяся своей наготы, а наоборот. В ее глазах я увидела ту страсть, которая копилась многие годы, и наконец, нашла выход. Она извивалась на кровати, мотыля головой по подушке, отчего ее волосы, путались и растрепывались. Она закусывала губы, сдерживая экстаз, в лице которого выступал не просто половой акт. А плеть. Бахрома была из грубой резины, на конце которой были металлические набалдашники. Дядя Бил, воодушевленно хлестал прекраснейшие груди тети Элизабет, в кровь. От ее мучений и слез, дядя приходил в восторг и изливался, покрывая ее раны спермой. И я была не единственным свидетелем этого садомазохистского блудства. Адам тоже это видел. И это его разозлило. Очень разозлило. Что однажды, он в гневе, выпалил мне – Ублюдок! Ненавижу! Собаке собачья смерть! Я сожгу его! И уж постараюсь, чтобы он был еще жив, когда я буду потрошить его!
Рэйн не закрывал рта, пока слушал подробный рассказ Луны. Ему казалось, что он не просто слышит это, он видит это своими глазами. Так отчетливо, и так красочно. Ощущает запахи, и слышит звуки, которые сверлят его уши, что становиться больно до крови.
- И вот, дождавшись ночи, когда все уснули. Дядя Бил ночевал у себя. Не знаю, почему. Но это была, как сказал Адам, его ночь мщения. Он залез к нему в дом, через окно. – Луна выдохнула. – Поднялся в спальню. Долго стоял у кровати, сжимая топор в руке. Когда дядя Бил заворочался в кровати, Адам на мгновение испугался и ударил его обухом. Что было дальше, я не смогла видеть.
- Ты была с ним? – промямлил Рэйн.
- Да. Он потащил меня с собой, на случай, если я вдруг вздумаю разбудить тетю и помешать ему. Я почувствовала запах паленых волос и кожи. Этот запах окутывал меня, так что у меня закружилась голова. Спустя час, Адам вышел из его спальни. Его руки и одежда были в крови. Но Адам был спокоен. Даже удовлетворен. Это говорила его улыбка, что не сходила с его губ, пока мы шли домой. – Она сглотнула. – Он пригрозил мне, если я расскажу кому-нибудь, то мне несдобровать. Но вы же понимаете, я не могла выдержать этого. За что и была наказана не только Адамом, что обесчестил меня. Но и его матерью, что простила своего сыночка, но все же выместила свою злобу и обиду на мне.
- Но ты же сказала, - начал Рэйн.
- Я не могла сразу рассказать вам, истинную причину. Вы должны и меня понять. Такое нелегко рассказать. – Она взяла бокал и посмотрела сквозь него. – Утром. Тетя, ждала дядю Била к завтраку. Но ни к завтраку, ни к обеду, и уж к ужину, он не пришел. Тетя была озадачена и взволнована его резким исчезновением. Ночью, она пошла к нему в дом. Вы, наверняка, понимаете, что предстало ее глазам. Но уже следующим днем, ее лицо было, как и прежде – холодным и сдержанным. – Луна залпом допила вино и поставила бокал на стол. – Тетя готовила обед. И этот запах, погнал меня на кухню. Знакомый, холодящий запах, который я узнала. Я открыла крышку, и застыла в ужасе. Как вы думаете, что я там обнаружила, когда зачерпнула ложкой, готовящуюся похлебку? Глаз.
- Глаз. – Эхом повторил Рэйн.
- За обедом, тетя не подала вида. Как и Адам. Ни единый мускул не дрогнул на ее лице, когда она поедала, своего обожаемого мужчину. – Луна перевела дыхание. Рэйн сидел, застыв, как истукан. Он ощутил, как по его телу пробежал холод. Волосы зашевелились на его голове, и он невольно вздрогнул.
- Глаз. – Одними губами прошептал Рэйн, не веря своим ушам. Кровь отлила от лица. Он не чувствовал его, так же как и своего тела. Словно это все было чужое, не по размеру. Которое теснило и сжимало Рэйна, словно в тисках. Он попытался проглотить, ком, что застрял в его горле. Во рту было сухо и он совсем не чувствовал своего языка. Рэйн сделал усилие, и потянулся к вину. Он сделал несколько жадных глотков и прокашлялся. Язык отлип от неба, ощущая горечь, во рту.
- Что с вами? – Луна испуганно посмотрела на него. – Вы бледнее, чем обычно. Вам плохо? Может, принести воды?
Рэйн откинулся на спинку дивана.
- Дай мне пару минут. – Прохрипел он.
- Хорошо. – Луна двинулась в кухню. Рэйн услышал, как Луна загремела посудой.
- Глаз. – Произнес он, отлипнув от дивана. Он обхватил голову руками, уперев локти в колени. «Почему это происходит со мной? – подумал он, - Зачем и почему именно я, вижу эти ужасные картинки? Может, это по-прежнему мне сниться? Или это реальность? Или видения? Как же все это странно. И она. Она тоже странная». – Рэйн поднялся с дивана, направляясь в кухню. Луна вытирала тарелки, убирая их в ящик. – Почему ты уехала к тете, а не к бабушке?
- Потому что о бабушке я знала только одно, что она есть. А кто она и где живет, я не имела понятия. А тетю я увидела на похоронах отца. Она подошла ко мне и сказала, что я теперь буду жить в ее семье.
- Но бабушку ты все-таки нашла.
- Не без помощи людей, что приютили меня. Они нашли адрес бабушки, и я сразу же покинула Канзас.
- Бабушка. А как ее имя?
- Полина.
Рэйна словно окатили холодной водой. «Полина?! Тетя Тома Уильямса? Тетя Полина, которая теперь приходиться бабушкой Луне? Полина, та самая с холодными чертами лица, которая причудилась ему, бабушка Луны?» - быстро пронеслось в голове Рэйна.
- Полина? – коротко повторил он.
Луна кивнула, повесив полотенце на крючок.
- Да. Полина Эйв. Моя бабушка.
- А тетя значит Элизабет. – Произнес Рэйн, облокотившись на стену.
- Да. Тетя Эйв.
- Она разве не была замужем?
- Нет. Она родила Адама без мужа. Точнее, с ней произошел один неприятный случай, в итоге на свет появился Адам.
Рэйн вздохнул.
- Жаль, что вы так и не попробовали мясо.
- Я уверен, оно было вкусным.
Луна выдохнула.
- Как вы себя чувствуете?
- Я в норме.
- Ну, тогда я пойду спать. Если вы не против?
- Конечно, иди.
- Спокойной ночи. – Луна вышла из кухни, скрывшись в дверях спальни.
Рэйн вернулся в гостиную. Он сел на диван и несколько минут сидел неподвижно. – «Джон Диккенс, Рональд Орест, все они, хоть когда-то, косвенно были знакомы с ней. А теперь, они мертвы. Смерть Скайза, совсем не понятна мне. Если, конечно, учесть тот факт, что три года назад, она была знакома с ним. Но он всего лишь однофамилец. Не может же она, убивать всех, чье имя совпадает с именем из прошлого? Неужели, она и вправду убийца? Неужели, это хрупкое создание, способно творить такие ужасные вещи? Но я не понимаю, почему? Почему она просто не убила Уильямса? Зачем лишние смерти? И почему я вижу и чувствую это все так остро, словно это происходит со мной. Будто я это переживаю своей кожей. Чертова кожа. Как такое возможно? Полина – бабушка Луны, и тетя Уильямса. Этого не может быть. Полная бессмыслица - Рэйн стащил с себя рубашку и носки. – Пит прав, нужно было отдать дело БАИ и не заморачивать себе мозги. И почему мне просто не сделать это? Возможно, это дело для меня что-то значит? – предположил он. – А может, я устал. И мне пора в отпуск. Запереть замки, отключить телефоны и послать все к черту! К черту»! Мне просто нужно выспаться. – В слух проговорил он, откинув голову на спинку дивана. – Просто выспаться. – Рэйн прикрыл глаза. Но тишина, что была в квартире, длилась не долго.
Он услышал тихое бормотание. Рэйн открыл глаза, повернувшись на звук. Дверь приоткрылась, призывно проскрипев. Рэйн поднялся с места и подошел к двери, прислушиваясь. Бормотание не смолкало. Рэйн прекрасно слышал звуки, что слышались из спальни, но он не разбирал слова. Кажется, это была латынь. Он тихо толкнул дверь и вошел в спальню. Бормотание стихло. Тень промелькнула мимо него, что Рэйн невольно дернулся. В окне возник женский силуэт. – Луна? Я думал, ты спишь.
- У меня бессонница. Как и у вас. Вы слишком много думаете. Это мешает нам.
- В смысле, мешает нам? Извини, я видимо говорил вслух. – Он стушевался. – Я просто услышал какое-то бормотание.
- Я молилась. – Ухмыльнулся силуэт. - Вы довольно громко думаете. Ваши мысли, они кишат в моей голове, как кучка тараканов. Глядишь, хотят разбежаться, ан нет. Все равно прибиваются к кучке. И что же они там такого интересного нашли? Хм, наверно, то, что до сих пор вы не поняли. Или не хотите понять. А может, просто отказываетесь это понимать?
- О чем ты? – Рэйн насторожили слова Луны. Он икнул, от мысли, что пронеслась в голове.
- Ну, вот опять. Возможно, вы правы.
- Я включу свет. – Произнес Рэйн. Свет, что падал с гостиной доходил лишь до порога комнаты. Спальня была в темно-серых тонах. Даже света от холодной луны не хватало, чтобы рассмотреть Луну.
- Не нужно. Я не одета. Вы же не хотите смутить молодую, девушку. – Хрипло рассмеялся силуэт. Рэйн удивился тому, как ее голос изменился. – Ах, мысли, мысли. Ненужно, так усиленно думать, иначе можно сойти с ума. Хотя, вы и так уже не в себе.
- Что ты говоришь? – не понял Рэйн.
- Я говорю о мужчинах, которые не дают вам покоя. Диккенс, Орест, Скайз. Все они, как вы выразились, косвенно были знакомы с ней. И как так получилось, что они были убиты. Но прежде попали в психушку? Что же могло с ними случиться, что судьба сыграла с ними злую шутку? Неужели, такое хрупкое создание, способно умертвить столь обычных мужчин? И почему она просто не убила Уильямса, хотя возможности у нее было предостаточно. Но хотела ли она этого? Спросите ее. 
- Ты не Луна. – Прошептал Рэйн, напрягшись. Силуэт снова рассмеялся.
- Может, я то, что кроется под маской Луны? Может, я ответ на ваш мучительный вопрос – почему я вижу и чувствую все это на своей шкуре? Почему меня преследуют видения, о которых я знаю, лишь со слов Луны? Почему эта женщина говорила со мной так, словно я принадлежу ей? Ведь так? Ведь эти вопросы вас мучают, с тех пор как вы встретили Луну? Не сбылось ли пророчество того странного мужчины, сказав вам, что с ее появлением, ваша жизнь измениться?
«Как я мог забыть об этом? – Рэйн нахмурился. – И вправду. Она или что-то похожее на нее, говорит правду. Моя жизнь действительно изменилась. Но почему я? Почему именно я? Безумие и бессмыслица».
- О, перестаньте, - прервал силуэт поток мыслей Рэйна.
- Ну, раз ты все знаешь, может, тогда объяснишь мне, почему Луна принимает Полину Эйв за бабушку, когда Том Уильямс утверждает, что это его тетя? Кто же тогда Элизабет?
- Разве я говорила, что знаю ответы на вопросы? Я лишь знаю о них. А решать головоломку вам. – Ухмыльнулся силуэт. – Хотя, может, это и вовсе не так трудно, как кажется на первый взгляд? Может, все просто. Стоит только хорошенько подумать? Попробуйте поиграть с ними.
- Что? – Не понял Рэйн.
- Поиграйте с именами. Может, они что-нибудь да откроют вам. - Кто ты? Или что ты? – медленно протянул он.
Силуэт ухмыльнулся.
- А вам как удобней? Принимать меня за безумие, что блуждает в вашей голове, или за реальность, в которой вы так хотите убедиться? 
«Неужели, это и вправду слышит мои мысли? Даже сейчас, когда я говорю это про себя? Получается, это, что-то, знает, что меня берет ужас, только от одной мысли, что я вновь увижу…»
- Как это мило. – Протянул силуэт. – Но не так страшен черт, как его малюют. – Силуэт притворно вздохнул. – Знайте, я не враг вам.
- Не враг? – удивился Рэйн. – Хочешь, сказать, что все, что происходит со мной это проявление дружбы и заботы?
- Нет. Но я буду с тобой. Неважно, где. Неважно когда. Но я буду повсюду. Где бы ты ни был, на что бы ты ни посмотрел, к кому бы ни прикоснулся.
Рэйн услышал, как силуэт расхохотался.
- Я хочу увидеть тебя. – Произнес Рэйн. Он потянулся к реле.
- Осторожней со своими желаниями.
Рэйн нажал на клавишу, но свет не зажегся. Он напрягся.
- Иначе, то, что вы увидите, вам может не понравиться. – Свет резко зажегся. Рэйн отшатнулся, вжавшись в дверь. Всего в нескольких шагах от него, было нечто, туго обтянутое кожей. Острые кости, прорывали оболочку, выглядывая наружу. Кожа, или подобие ее, была густо вымазана в крови. Так словно, это что-то вывернули наизнанку. 
Рэйн наощупь искал ручку двери. Ужас вцепился в его шею, как и то, которое в один шаг подпрыгнуло к нему, плотно прижавшись. Оно прикоснулось костлявыми пальцами к его лицу и притянуло к себе, пристально вглядываясь пустыми глазницами.
- Вам нравиться, то, что вы видите, детектив? Готовы ли вы к тому, чтобы узнать правду? – проскрипел скелет, скосившись в улыбке. Рэйн ощущал холод, что просачивался сквозь его кожу. Запах сырости и земли зудел в носу, и Рэйн задержал дыхание. Он зажмурился, откинув голову назад. – Безумие! Безумие и страх! – Громко проскрипел скелет. – Безумие!
Рэйн схватился за кости, пытаясь их оттолкнуть. Он закричал, словно в этом крике была вся его сила.
- Страх… - эхом повторилось в его ушах, и он открыл глаза. Рэйн сидел на диване. Тело и лицо его сильно вспотело. Майка мерзко липла к его коже. Он смахнул пот со лба и вскочил, оглядывая майку. Никаких следов крови.
- Фу, ты черт! – Выругался Рэйн. Он обулся, забыв про носки, и накинул пиджак. – Мне нужно проветриться.
Рэйн вышел из квартиры и запер дверь. Он вжался в стену, потому как его голова закружилась. Потолок и полы смыкались, подобно челюстям, они гремели и трещали. Лестница сворачивалась в трубочку, и также с грохотом принимала свой изначальный вид. Рэйн зажмурился, мучительно стиснув челюсти. После все стихло. Он быстро сбежал по лестнице, все еще боясь быть прихлопнутым – либо потолком либо полом. Рэйн выскочил на улицу. Он коротко вдыхал прохладный ночной воздух. Тело его горело, как и лицо. Голова была тяжелой и пустой. Словно все мысли, которые столпились, наседали на темя, где не понятно каким образом, появилась стена. Комок жутко давил, отчего голова трещала.
Он добрался до дома, поднялся по лестнице и кулаком постучал в дверь. Стучал настойчиво, пока не услышал, недовольные голоса соседей. После дверь приоткрылась. За цепочкой показалось лицо Сэнди. Она открыла дверь.
- Ты что здесь делаешь? – она не была удивлена его приходу. Рэйн ввалился в комнату.
- У тебя есть выпить?
- Ты пришел в двенадцать часов ночи, чтобы выпить? Знаешь, ты не похож на заядлого алкоголика. – Ухмыльнулась Сэнди.
- Просто налей мне выпить. – Прошипел Рэйн.
- Ладно. – Сэнди двинулась на кухню.
- У тебя есть компьютер? – Рэйн оглядывал ее комнату. Дверь в спальню была плотно закрыта, но из-под пола была видна полоска света, и запах ароматических свечей, все еще держался в гостиной.
- Конечно. А тебе зачем? – она протянула ему бокал с виски. Рэйн одним глотком осушил бокал.
- Мне нужно войти в базу ФБР.
- ФБР? – удивилась Сэнди. – А, это не подождет до утра?
- Мне срочно.
- Хорошо. – Она пожала плечами. – Только у меня компьютер в спальне.
- Не переживай, я не собираюсь задерживать твоего дружка.
Сэнди улыбнулась.
- С чего ты взял? – Она  громко рассмеялась. Они вошли в спальню. Постель была смята, на полу валялась рубашка. Рэйн отметил, что рубашка явно не по размеру Сэнди. Она включила компьютер. – А я уж подумала, ты пришел извиниться.
- Ты ошиблась. – Он не сводил глаз с монитора.
- Ну, ты и свинья, Рэйн. – Она притворно надула губки.
- С каких пор тебя это волнует?
- Так что случилось, что тебе понадобился мой компьютер?
- Я же сказал, мне нужно войти в базу ФБР.
- Зачем? – Она подхватила рубашку, бросив ее на кровать.
- Тебе это действительно интересно, или ты просто хочешь поговорить? – Рэйна раздражал пустой треп. Ему не терпелось, поскорее увидеть «ответ».
- Ты же знаешь, я не лучший собеседник.
- Да. У тебя другое хорошо получается. Трахать мужикам мозги.
Сэнди расхохоталась.
- Забавный комплимент, Рэйн. Но, ты же знаешь, мне нравиться трахать не только мозги. – Лукаво протянула она, изогнув бровь. Рэйн ухмыльнулся. Он сел за стол. Пальцы нетерпеливо пробежались по клавиатуре. – Так кого ты ищешь?
- Полина Элизабет Эйв, - Проговорил Рэйн, вводя инициалы в поиск.
- Вау, - протянула Сэнди, увидев фотографию на мониторе. – Это же та девчонка, что я видела с тобой. – Рэйн несколько секунд сидел неподвижно. Пальцы его прилипли к клавиатуре, глаза округлились. На фото была точная копия Луны. Только волосы были темнее, возможно это просто так казалось. Рэйн перевел взгляд правее. Он читал про себя и его брови ползли вверх. – Полина Элизабет Эйв. 1964 года. – Прочитала вслух Сэнди, - Место рождения Киев. В 1966 покинула Россию, переехав в Даллас. В 1968, Канзас – Сити. В 2003 году переехала в Лос-Анджелес. – Сэнди хмыкнула. – По-моему ничего странного.
- Нет, есть странность. – Проговорил Рэйн, подумав про себя – «Когда Адам изнасиловал Луну, ей было шестнадцать лет. Это получается, - он задумался, - 2010 год. А Адаму, двадцать было в 2001 году. Получается, Адаму на тот момент стукнуло двадцать девять лет, - он поднялся с места, - может это ошибочная информация? Или Луна мне лжет. Или я не понимаю, что происходит».
- Если только ее фотография. Не думала, что она такая старая. Судя по дате рождения, ей сейчас почти пятьдесят лет. Да, Рэйн, не думала, что тебя тянет на переспелых женщин.
Рэйн выдохнул. Он потер лоб, словно он жутко чесался.
- Сэнди, распечатай мне это, пожалуйста.
- А что мне будет с этого? – улыбнулась она.
- Я оставлю тебя в покое. – Проговорил он, выйдя из спальни.
- Я надеялась, на другой ответ.
Рэйн сходил на кухню, налил себе еще виски и выпил. Но это не помогло. Он очень надеялся, что алкоголь, хоть немного остудить его больную голову. Но стало только хуже. Комната закружилась перед глазами. Он вцепился в стол, и опустил голову, глубоко вдыхая.
- Эй, тебе плохо? – испугалась Сэнди.
- Я… мне нужно на свежий воздух. – Он сложил листок, что протянула ему Сэнди, и убрал его в карман пиджака. – Спасибо. – Рэйн вышел на улицу. Он долго бродил, опустив голову вниз. Что-то странное было в его голове. Мысли, как злые собаки, кусали его. Это его очень раздражало. Он злился и мучительно вздыхал, изредка поднимая глаза. Его взгляд падал на витрины магазинов. Он подошел к одному из них, и прилип к стеклу. За стойкой, сидел, со скучающим видом, продавец. Он без интереса пялился в телевизор, попутно разгадывая кроссворд. – «Я хочу быть на его месте. – Подумал он. – Пусть это не самая лучшая жизнь. Но, по крайней мере, я бы не сходил с ума, как сейчас. Мысли, мысли. Почему вы не оставите меня в покое? Почему другие сходят с ума постепенно, впадая в безумие? А я за один день ощутил то, что приходит с годами?» - Рэйн отвернулся от витрины и двинулся дальше.
 
[1] Сента – компиемия - заражение и сгущение крови. (Прим. автора)

© Copyright: Юлия Пуляк, 2014

Регистрационный номер №0203984

от 25 марта 2014

[Скрыть] Регистрационный номер 0203984 выдан для произведения: Виткес стоял у окна. Он сделал глоток виски, напряженно думая о своей неосторожности. Детективы могли заметить его секундное помешательство. Он подошел к столу и поставил стакан. После уперся ладонями в край стола и опустил голову, выдохнув. Он надеялся, не услышать его имя. И его надежды оправдались.
- Не бойся. – Раздалось в кабинете. Виткес подпрыгнул. Он сглотнул, прислушиваясь к звукам. После выглянул за дверь, оглядевшись. – Не бойся. – Повторил голос. Виткес заткнул уши, так как он ощутил жуткую боль. Казалось, барабанные перепонки вот-вот взорвутся. Его покосило в сторону. Виткес успел ухватиться за журнальный столик, свалив лампу на пол.
Он плюхнулся на диван, вжавшись в сидение. Он чувствовал, что обладатель голоса, здесь. Он стоит напротив него, хоть и Виткес никого не видел. Он вздрогнул, когда врубился телевизор. На экране Виткес видел обрывки кадров. Черно-белые сменялись цветными. И действовали на Виткеса, как гипноз. Они были бессмысленны и беспорядочны. Но Виткес, почему то думал, что они что-то значат для него. Экран потух, после чего Виткес ощутил, как ему стало трудно дышать. Словно в его грудь вцепилось что-то тяжелое и острое. Оно тянуло тело Виткеса к коленям, а после, повалив того на пол. Виткес лежал на спине, устремив немигающий взгляд в резной потолок. Его зрачок не реагировал даже на ослепляющий свет от люстры. Он был мертв. Всего на мгновение.
Его рот открылся, после нога и рука двинулись. Как-то неестественно. Было похоже на то, что его тело попросту бьют. Затем, его тело медленно откатилось от дивана, и так же медленно стало подниматься по стене. Виткес встал на ноги, еще слабо ощущая равновесие. Он шаг за шагом двинулся к столу. Его тело и лицо было перекошено. Голова откинута назад. Бледно-синее лицо с выступившими венами. Молочные белки с красными краплениями и широко открытый рот. Плечо поднято к верху, другое опущено.
Руки вяло висели подобно веревкам. Одна нога слабо тянулась за другой. Но это его не останавливало, чтобы дойти до окна. Торс Виткеса звучно плюхнулся на подоконник. Затем та нога, что волочилась за другой, с хрустом ступила на подоконник, усадив тело Виткеса на колени. Голова, с тем же хрустом развернулась на триста шестьдесят градусов, уткнувшись носом в ручку.
- Чувствуешь свою смерть? – раздалось в кабинете. – Правда, она прекрасна? – Голос расхохотался. Тело Виткеса грубо отбросило к дивану. Он открыл глаза, подскочив на ноги. Виткес похлопал себя по телу, убедившись, что все цело. Его руки по-прежнему дрожали, когда он жадно осушил стакан виски. Это ощущение, что минуту назад, над его телом, как над тряпичной куклой глумились, не покидало его. Виткес поставил лампу на стол и сел на диван.
- Да. Я чувствую ее. – Ответил Виткес.
 
 
- Блум, привет. – Поздоровались детективы. Блум широко улыбнулся.
- Привет, парни. Ну, вы меня все радуете и радуете. Два трупа, и каких интересных. – Блум двинулся к морозильнику. Он выдвинул один ящик и откинул простыню. – Начнем с первого. Знаете, я впервые сталкиваюсь с тем, что на мой стол попадает не труп, а его оболочка.
- Кожа? – удивился Пит.
- Именно. Это кожа. Причем ее сняли с тела, как костюм. Иных повреждений, кроме как этот небрежный разрез, от груди до паховой зоны, и небольшой шрам, слева, от лобковой зоны, я не увидел.
- Что за шрам? – спросил Пит.
- Хм, возможно этот шрам от аппендицита. Либо после удаления грыжи.
- Хм. Так, такое возможно сделать человеку? – спросил Рэйн.
- Ты о коже? Технически, нет. Чтобы снять кожу с человека, потребовалось бы сделать несколько надрезов. И если бы ее срезали, то на внутренней стороне кожи, остались бы кусочки плоти. А они отсутствуют. Но зато я обнаружил там некий химический состав. Лаборатория уже работает с ним.
- У нас, похоже, объявился освежеватель. – Протянул Пит.
- О, не торопитесь с выводами. Осталось самое интересное. Во-первых, под ногтями я обнаружил кусочки кожи. И как вы думаете, кому они принадлежат? – Блум выдержал паузу. – Я сравнил кусочки ткани, и тесты показали, что они идентичны.
- И что это значит? – начал Рэйн.
- Возможно, она сделала это сама.
- Сама? – Удивились детективы.
- Да – Кивнул Блум. – Еще я обнаружил отпечатки на ковре. Они так же совпадают с отпечатками погибшей. Что не могу сказать того же, по отпечаткам, что имелись на подоконнике. Они больше смахивают на след земноводного животного.
Пит звучно выдохнул.
- Это что же получается. Допустим, она сняла с себя кожу, а потом что? Еще и дошла до окна? Ну, это же невозможно.
- Все возможно в нашем мире. – Пространно протянул Блум. – Кстати, детективы. Мне было кое-что еще интересно. Состояние этой кожи. При первом обследовании, я не дал бы ей и больше шестидесяти лет. После химического анализа, я пришел к выводу, что ей почти сто лет. И это спустя всего несколько часов. Но внешне, она выглядит довольно сносной и упругой. Забавно, правда? – ухмыльнулся Блум. – Ладно. Перейдем ко второму. – Он задвинул ящик, и выдвинул следующий, откинув простыню. – И где вы только таких находите? Прям экспонат, за экспонатом. Эх, может, когда-нибудь я напишу об этом книгу.
- Кто ее будет читать? – отмахнулся Пит.
- На каждую книгу, найдется свой читатель. Так-с. Как вы видите, кожа сильно воспалена. Здесь уже образовались пузыри, наполненные жидкостью.
- Его ноги, кажется, целы? – спросил Рэйн.
- Да. Видимо, его ноги были защищены от пламени. Но, когда я осматривал труп, как раз таки его ноги были открыты. Что не совсем понятно. Возможно, прежде чем покинуть место преступление, убийца раскрыл его. Так-с - протянул Блум, - На запястьях и бедрах, видны глубокие ожоги. Как и на ладонях. Это значит, что он пытался потушить пламя. Кожа, мышцы, сухожилия омертвевшие. Но при этом, кость осталась целой, хотя при ожоге IV степени, кости становиться очень хрупкими. Посмотрите, - Блум посвятил фонариком, - кость, как будто вогнули. Кто-то усиленно его удерживал. И кстати, на запястьях имеются следы пальцев. Причем женских пальцев.
- Подожди, подожди. Его держали? – Опомнился Рэйн.  
- Скорее всего. Понимаете, господа детективы, если потерпевший со II—IV степенью ожога не умер сразу, то развивается ожоговая болезнь, нередко осложняемая ожоговым шоком, сенти-копиемией [1] с интоксикацией всего организма, воспалением легких, гнойными абсцессами и флегмонами, ожоговым истощением. Важно, что горячие пар и газы, прежде всего, действуют на дыхательные пути, в результате чего наблюдается набухание и ярко-красный цвет слизистых трахеи и бронхов, резкое кровенаполнение сосудов и стенок, сужение просвета и даже спазм бронхов. Я так же не обнаружил в его крови соединения окиси углерода (неизбежного спутника горения) с гемоглобином крови — карбоксигемоглобина. Так, что могу вам точно сказать, этот мужчина умер от множественных ран. Причем, самое интересное. Он был еще жив, когда его потрошили. Вы, кстати, когда вошли в спальню, ощутили запах?
- Запах паленой кожи? – хрюкнул Пит.
- И он тоже. Но, был один, который намного сильнее держался в комнате. Запах серы. Тот же запах был и в спальне, где вы обнаружили кожу. Но там он был слабее, видимо потому что выветрился. Но кожа, очень сильно пропиталась им.
- К чему ты это? – спросил Рэйн.
- К тому, что свидетельство серы, это внедрение темных сил.
Пит хохотнул.
- Опять мифологию гнешь?
- Тогда как вы можете объяснить то, что старушка, которой перевалил шестой десяток, содрала с себя кожу? Она наверняка должна была обладать огромной силой, чтобы такое сотворить. Либо, кто-то, кто обладал этой силой, сделал. Как и с этим парнем. При таких ожогах и такие низкие показатели. Он мог бы остаться жив, если бы не эти смертельные раны. Его живьем ели. Вот посмотрите на эту рану на шее. Такая рана не свойственна при нанесении тупым или острым предметом. Она не ровная и довольно глубокая. Сантиметров десять длиной. Из шеи просто выдрали кусок, который, кстати, и стал смертельным.
- Подожди, смертельным? У него же не хватает органов?
- Да. Сердца, легких, печени. Мне даже не пришлось работать пилой, чтобы вскрыть грудную клетку. Кто-то заботливо ее отодвинул.
- Да, ты объясни, как он был еще жив, если его лишили органов? – возмутился Пит.
- Уж, этого я не знаю. Может, это все-таки темные силы. Нашаманили там, и он оставался в сознании.
Рэйн почесал подбородок.
- Видите бороздки? Около десяти, сверху и снизу. Это следы от зубов. Видимо, перед тем как впиться в плоть, зубы скользнули по коже, оставив царапины.
- Думаешь, это какое-то крупное животное?
- Для крупного животного, царапины слишком тонкие. Да и не свойственно обычной формы. Скорее, конусовидные. Похоже на следы от бритвы. Но даже, если это и животное, то него определенно очень длинные и очень острые зубы.
- Да, - протянул Пит и почесал затылок, - однако. Еще что-нибудь нашел?
- Конечно. – Блум накрыл труп простыней и задвинул ящик. Он двинулся к столешнице. – На трупе имелось излишнее количество слюны.
- Кто-то был очень голоден.
Блум хихикнул, зашуршав бумажным пакетом. Он достал сэндвич и откусил добрый кусок.
- Так же я обнаружил слюну на половом органе. – С набитым ртом, пробубнил он.
- А сперму? – спросил Рэйн.
- Увы. – Пожал плечами Блум. – Дело у них не дошло до интима. Так вот. Я сравнил образцы. Черт, - выругался Блум, уронив кусочек сыра на пол. Он присел на колено и поднял сыр с пола. Пит скривился.
- Ты же не собираешься его есть? – протянул он. Блум ухмыльнулся и бросил пластик сыра в ведро. Пит облегченно вздохнул.
- Так вот. Один из них принадлежит человеку. Второй животному. Причем второй преобладает. Человеческая слюна, только на половом члене.
- Ты уже установил личность? – в нетерпении, спросил Рэйн.
- Поиск ничего не дал. Как и пальчики. Но, по крайней мере, вы теперь знаете, что это могла быть женщина. – Блум доел сэндвич и удовлетворенно выдохнул. – Как только придут результаты из хим-лаборатории, я позвоню.
- Окей. – Кивнул Рэйн, повернувшись к выходу. Пита передернуло. Он был уверен. Если бы их здесь не было, Блум, определенно схомячил то, что упало на пол. Они сбежали по лестнице и сели в машину. Пит завел мотор.
- Не понимаю я его. Как можно есть в таком месте. От такого можно и аппетит потерять.
- У Блума, аппетит как ты видишь, отменный. – Рэйн закурил. – Ты все еще подозреваешь Луну?
- Ну, после того, что наговорил Блум, я даже не знаю, во что верить. Но, это не значит, что она вне подозрения. – Пит завел мотор и тронулся с места.
Они вернулись в участок. Пит налил себе кофе и плюхнулся на стул. Рэйн сел за стол. Он подпер кулаком подбородок, усиленно думая над тем, что говорил Блум. «Отпечатки пальцев и слюна, принадлежат человеку. Возможно, женщине. И тут на тебе, следы зубов, которые принадлежат животному. Откуда оно могло взяться? И вообще, как такое возможно, чтобы горящего человека удерживали и ели? Это и вправду что-то на грани фантастики. Нет, Луна, не могла такого сделать. Это практически невозможно. Это кто-то другой. Кто-то другой…»  - Рэйн отгонял от себя мысли, как можно дальше. Но его окликнули, и Рэйн вздохнув, подошел к столу, где ссутулился Касл.
- Нашел что-нибудь? – Рэйн встал у Касла за спиной.
- Ничего особенного. Том Уильямс. Родился в Лос-Анджелесе. Закончил школу, после поступил на мед. факультет. Ранее не привлекался.
- Хм. А по второму? 
Касл прошелся по клавиатуре.
- Бил Скайз. Родился в Далласе. В 2000 привлекался по подозрению в поджоге бара «J.R.». Дали два года условно. В 2002 переехал в Лос-Анджелес. Поступил на мед. факультет.
- Хм, - вздохнул Рэйн – значит, поджог.
- Опять мифология? – спросил Пит, подойдя к Рэйну. – Художник глаза себе выколол. Этот сгорел, потому что когда-то сам баловался с огнем. Слушай, надо отдавать это дело в БАИ. Здесь уж слишком все как-то странно.
- А кто говорил, что в преступлении не может быть странностей. – Рэйн повернулся к Каслу. – Набери Эльза Уильямс. – Он так надеялся, что, наконец, узнает, или хотя бы поймет, что за путаница происходит. Но, к сожалению, поиск ничего не дал.
- Думаю, информация этой женщины давно утрачена. В смысле в архивах личные дела не больше десяти лет лежат. Если конечно, они не обновляются.
- Хочешь, сказать, если человек, допустим, умер. То его дело уничтожается?
- Либо передается семье. Но если человек умер не своей смертью, то дело остается на чуть больший срок в той или иной организации. – Касл шевельнул мышкой, потому что на экране скакала заставка «Windows».
- Ладно. Спасибо. – Рэйн отошел к своему столу. – Я поехал домой.
- Рэйн, - Пит остановил его, ухватив за рукав. Он пристально посмотрел на него, словно ждал, что тот передумает. Рэйн удивленно поднял брови.
- Ты чего, Пит? Я просто иду домой. Уже семь.
Пит разжал пальцы.
 
 
Мужчина стоял у окна, сосредоточенно наблюдая за ворота. Окна как раз выходили, на ту сторону, где хорошо была видна оживленная улица и проезжая дорога. Фары мелькали в сумеречном свете. Одиночки медленно шли по улице, с кислыми и уставшими лицами. Другие, нагруженные покупками или кучкой детей, что постоянно мешались под ногами, спешно двигались, угрюмо бросая взгляды на прохожих. Мужчина вздохнул, даже немного завидуя тому, как все-таки счастлив человек. Он убрал руки за спину и поджал губы. Рядом с ним, в воздухе витало что-то подобное тому, когда от палящего солнца раскаляется воздух, и плавиться асфальт. Это что-то было прозрачным, но в тоже время объемным и беспорядочно двигалось.
- Господин, - прозвучал звук, напоминающий кипение воды, - отчего вам так много думать, об этом человечишке?
Мужчина вздохнул.
- Потому что мы с ним очень похожи. – Мужчина бросил взгляд на сгусток. Теперь он принял форму господина.
- Как же? – удивился сгусток. – Вы господин. Вы всемогущий. Вы великий. А он просто человек.
- Ты не понимаешь, как трудно оставаться человеком. Но все же мы с ним похоже. Он узник, я узник. Он мученик, я мученик. Он убийца и я тоже, убийца. – Мужчина улыбнулся. – Но, при этом он остается человеком.
Сгусток принял форму девушки.
- И она поможет ему понять. Только нужно еще немного времени. Когда он поймет, я предстану перед ним.
 
 
Рэйн вошел в квартиру. В воздухе пахло жареным мясом. Рэйна невольно передернуло. Ему почему-то вспомнился Скайз. Из кухни доносилась возня, и тонкий голосок Луны. Он бросил пиджак на спинку дивана и вошел в кухню. Так и есть, Луна что-то напевала себе под нос, нарезая овощи. Взгляд Рэйна скользнул по ее длинным и стройным ногам, которые открывало короткое платье в мелкий цветочек. Ее волосы были уложены в «ракушку». Рэйн вдруг подумал, откуда у нее это платье. Хотя, с другой стороны, какая ему разница? Она обернулась, на мгновение замерев.
- Эм, здрасте. – На ее щеках выступил румянец. Рэйн улыбнулся.
- Привет. Ну, как справляешься? – Он сел, заметив на столе бутылку красного вина.
- Да. Еще пару минут. – Она вернулась к овощам. – Вы, наверно, очень голодны?
Рэйн только сейчас понял, что целый день ничего не ел. Да и не хотелось.
- Очень. – Соврал он. Луна разложила салат по тарелкам и поставила на стол.
- После салата, вас ждет еще и горячее. – Улыбнулась Луна. – Мясо, тушеное с овощами.
- Надо же. – Хмыкнул Рэйн, насадив на вилку ломтик помидора. – Ты купила вино?
- Эм, не совсем. Тот полицейский, Чед. Я попросила отвезти меня домой. У бабушки был небольшой погреб. Ну, я и позаимствовала оттуда вино. Вы же не против?
Рэйн пожал плечами.
- Да, я еще прихватила пару вещей. А то одежду надо постирать. Не буду же я ходить голышом. – Хихикнула она и снова покраснела.
- Ну, да. – Протянул Рэйн.
Он вяло ковырял ложкой в тарелке.
- Вам не нравиться? – Спросила Луна, когда они перешли ко второму блюду.  
- Да нет. Очень вкусно.
- Что-то случилось на работе?
- Давай сначала поедим. – Сухо отозвался Рэйн. Он положил ложку рядом с тарелкой и поднял глаза на Луну. Она сидела, ровно выпрямив спину, едва опуская голову, чтобы отправить ложку в рот. В ее движениях чувствовалась грациозность и сдержанность. Он смотрел на нее, не желая отводить глаз. Не потому что не хотел. Потому что не мог. Словно его кто-то нарочно заставлял пристально пялиться на ее сосредоточенный профиль.
Рэйн на мгновение зажмурился. А когда открыл, то не узнал ничего из того, что было так ему привычно. От кухни, с довольно современной и пускай не дорогой техникой, остались сколоченные деревянные ящики, что висели на голых каменных стенах. Их было очень много, поэтому ящики теснились друг с другом во всю кухню. Столешница, была из того же дерева, что и ящики. Цвета ореха, обтесанная, но не покрытая лаком. Она занимала половину комнаты. По другую сторону стояла печь, выкрашенная белой краской. Рядом с печкой, на полу стоял медный таз с кувшином. Стол, длинный покрытый белой накрахмаленной тканью, стоял в центре. Рэйн озирался по сторонам, панически оглядывая женщину, что сидела по левую сторону от него. Угрюмый профиль, плотно сжатые губы. Черные волосы, уложенные в высокую прическу, оттеняли ее бледное лицо. Закрытое черное платье выдавало лишь ее пышную грудь. Худые пальцы лежали на столе. Она сидела неподвижно, выпрямив спину.
- Читай молитву. – Произнесла она. Голос ее был приятным и спокойным.
- Что? – спросил Рэйн. Он не понимал, что происходит. Почему он здесь?
- Если ты хочешь получить свой обед. Ты должен прочитать молитву. – Она медленно повернула к нему лицо и посмотрела на Рэйна. Рэйн сглотнул.
- Как я здесь оказался? Кто вы? – почему-то спросил он, хотя узнал эту женщину. В ее взгляде промелькнуло удивление и в тоже время озлобление. Рэйн не ощущал себя прежнего. В нем что-то изменилось. Он не чувствовал себя мужчиной. Не чувствовал прежнего веса и тела, к которому привык. – Кто я…
- Что? – Протянула она. – Что ты сказал? Ты не узнаешь… - она медленно взяла нож и с силой сжала его – ты не узнаешь меня? Рэйн опустил глаза и вскрикнул. Его взгляд прилип к рукам. Он совсем не узнавал их. Вместо мощных и покрытых волосками мужских, он видел юношеские, не толще фломастера, пальцы. Рэйн покрутил ими, даже сжал в кулаки и разжал. Но ничего не менялось. Менялось лишь лицо женщины. Ее бледное лицо краснело, как воспаленный прыщ. – Что ты себе позволяешь?! Ты! – закричала она, вскочив с места. Она шумно дышала, еще сильней сжимая нож. Казалось, она вот-вот его сломает. Стул отлетел к стене. Рэйн чертыхнулся, так как его спина больно впечаталась в спинку стула, словно там было что-то острое. Оно больно оцарапало его спину, и теперь рана ныла. Женщина закричала, в шаг, настигнув Рэйна. Она нависла над ним, едва сдерживаясь, чтобы не всадить нож ему в грудь. Ее лицо перекосило злобой. Она напряженно смотрела на него. Ее глаза, едва не вываливались из глазниц. Белки стали красными, от лопнувших капилляров. А рот растянулся широко, обнажив крупные длинные зубы. – Ты моя плоть! Ты моя кровь! Ты то, что внутри него!
Рэйн закричал, повалившись на пол. Женщина расхохоталась, любуясь его бледным и оторопелым лицом. Она хохотала так сильно, что сотрясались каменные стены. С потолка осыпался гранит. Дверцы ящиков, скрипя, то открывались, то хлопались. Все хохотали. Даже печь, заливалась смехом, выплевывая кокс. Рэйн замер, увидев себя в отражении. Он не понимал. Еще минуту назад, этого зеркала здесь не было. На его месте, был стеллаж с кухонной утварью. А теперь. То, что он увидел, никак не укладывалось в его больной голове. Он зажмурился, мысленно и вслух, повторяя, что ему это только кажется. Рэйн снова посмотрел в зеркало.
- Этого не может быть. – Протянул он, увидев в отражении Адама. – Нет! Нет! – Протяжно завыл он, закрыв лицо руками.
- Эй? – Его коснулись и Рэйн вздрогнул. Он на мгновение пришел в себя и опустил глаза вниз. В тарелке, в темно-коричневом месиве, он заметил белое пятно. Рэйн взял ложку и подхватил. Рэйн с трудом сглотнул, рассматривая глаз. Ложка тут же полетела на пол, когда глаз моргнул. А Рэйн вскочил из-за стола, прижавшись к стене. – Эй, тише. Тише. – Луна подскочила к нему. – Что с вами?
Рэйн медленно поднял на нее глаза. Он видел Луну. Но сознание долго не отпускало тот жуткий образ. То, ощущение, тот момент, который выбил его из рассудка.
- Что случилось?
Рэйн шумно дышал. Его лицо покрылось испариной, а футболка противно липла к мокрому телу.
- Я должен убедиться – он резко притянул к себе Луну, высвободив ее волосы от заколки. Когда ее волосы упали на плечи, он немного расслабился, - должен убедиться, что это реальность. – Рэйн жадно поцеловал Луну. Он не отпускал ее, пока она не уперлась ладонями в грудь, пытаясь оттолкнуть его. Рэйн приложил пальцы к губам, заставляя себя поверить, что этот поцелуй настоящий. Ему это вовсе не кажется. И растерянное лицо Луны, чьи щеки залил густой румянец, тоже реальность. Он вышел из кухни. Несколько минут ходил по комнате, после сел на диван. Ему было тяжело. Что-то горькое давило на грудь. Рэйн откинулся на спинку и выдохнул. Но выдох получился коротким и хриплым. Он не знал, кричал ли наяву, отчего в горле саднило. И не понимал. Почему он видел глазами Адама. А может, это был и вовсе не Адам, а он?
Луна показалась из кухни. Она несмело подошла, остановившись в двух шагах от дивана.
- Вам плохо? – тихо спросила она. Луна поставила стакан на стол. – Выпейте воды.
Рэйн бросил взгляд на нее. После сморщился, как от оскомины.
- Извини. Я не хотел тебя напугать.
- Я знаю. Просто не понимаю. Почему вы хотели убедиться, что это реальность?
- Не важно. – Рэйн отмахнулся.
Луна вздохнула.
- А я так надеялась попробовать с вами вина. Но, если вам плохо, я его уберу.
- Неси. – Рэйн упер локти на колени, и обхватил голову руками. Он несколько минут сидел неподвижно, пока Луна не вернулась с бутылкой и двумя бокалами. – Ты здесь не причём. Было очень вкусно. Ты молодец. – Рэйн разлил вино по бокалам и сделал глоток. Теплая и терпкая жидкость разлилась по желудку. Он ослаб. Он почувствовал это, когда голова слегка закружилась. – Хорошее вино.
- Оно коллекционное. И досталось бабушке от одного очень хорошего винодела. Джона Диккенсона.
Рэйн поперхнулся.
- Что? – он оторопело посмотрел на Луну. – Как его имя?
- Джон Диккенс. Друг Рональда Ореста. На одной из выставок, бабуля похвалила вино, которое предлагали гостям. И он обмолвился, что этот нектар из погребов его старого и доброго друга Джона Диккенсона. Он дал нам его адрес. Правда, бабушка не смогла съездить со мной. Поэтому я поехала одна. Ах, - Луна мечтательно закатила глаза, - как все-таки там необычно. Холодно и темно. Будто в сотах, лежат, покрытые густым слоем пыли и паутины, бутыли с вином. И этих сот так много, что можно потеряться, как в лабиринте. Они, кажутся, однотипными. Но это не так. Вообщем, я застала мистера Диккенсона за его привычным делом. Он поворачивал бутылки по часовой стрелке. И делал это так заботливо, осторожно, будто боялся нарушить их покой. Он ждал меня. И поэтому приготовил один из его лучших нектаров. – Луна кивнула на бутылку. – «Кровь моей матери». Он назвал это вино, в честь своей матери. 
Рэйн поставил бокал на стол.
- Джон Диккенс. – Произнес он. Луна кивнула. – Слушай. А ты можешь мне еще что-нибудь рассказать о тете Элизабет и Адаме?
- Зачем?
- Просто хочу понять, каким она была человеком.
- Ну, я вроде, говорила, что она была очень набожной и строгой женщиной. Сутками молилась, повсюду таскала библию. Правда, за библией у нее были и другие стороны.
- То есть. – Рэйн обратился вслух.
- Ну, - Луна сделала глоток, - за месяц до того, как со мной случилось это. На ранчо, не далеко от дома тети, поселился мужчина. Он занял дом, своего покойного отца. Мужчина был из городских. Это угадывалось и в его речах и в поведении. Более развязный и напыщенный. С нескладной фигурой, высокий. С голубыми хищными глазами. В его взгляде проскальзывало лукавство. Как-то в одно утро, этот мужчина долго стоял напротив дома тети Элизабет. Тетя увидела его из окна, и поэтому вышла на крыльцо. Она спросила его – кто он? И что ему здесь надо? Мужчина ответил – что его фамилия Скайз. И он пару дней назад поселился в соседнем доме, своего покойного отца. Так сказать, мы теперь соседи, давайте общаться и дружить. На что тетя, холодно на него посмотрела и ничего не ответив, вернулась в дом.
- Подожди, его фамилия Скайз. А имя случайно не Бил?
- Да. – Удивилась Луна. – А вы откуда знаете?
- Неважно. Продолжай. – У Рэйна заныли виски. Кругом имена и фамилии, которые вот уже четвертый день преследуют его. Что это?
- Не смотря на то, что тетя была холодна с мужчинами. Она в тоже время разжигала в них желание и страсть. Тетя была очень красивой. С белой, как мел, кожей. Карими, пронзительными глазами. Тонкий вздернутый нос и полные губы, от которых мужчины сходили с ума. А волосы. Этот каскад смольных локонов, прятались под чепцом. Тело ее тоже было изумительно. Но, к сожалению, свои прелести, она прятала под похоронными закрытыми платьями. И все же, мистеру Скайзу, удалось разжечь в ней ответное желание. Уже через неделю, он сидел с нами за одним столом. Мы обедали, стараясь не нарушать тишину. Но, краем глаза, я все же видела, как он смотрит на нее с вожделением. Адаму же такой поворот в их семье был не по нраву. Он возненавидел дядю Била, как тот впоследствии, просил себя называть. Спустя еще неделю, и в спальне тети, иногда ночами доносились довольно двусмысленные звуки. Тяжелое дыхание дяди Била и короткие всхлипы тети Элизабет. В одну из ночей, я проснулась от звуков. Конечно, мне было интересно. Шестнадцать лет – возраст, который желает совать везде свой нос. – Хохотнула Луна. – В итоге, я тихонько подошла к двери и пригнулась, заглянув в замочную скважину. То, что я увидела, меня повергло в шок.
Тетя Элизабет, в довольно фривольной позе лежала на кровати, распятая по ногам и рукам, которые были привязаны к спинкам кровати. Обнаженная, совершенно не стыдящаяся своей наготы, а наоборот. В ее глазах я увидела ту страсть, которая копилась многие годы, и наконец, нашла выход. Она извивалась на кровати, мотыля головой по подушке, отчего ее волосы, путались и растрепывались. Она закусывала губы, сдерживая экстаз, в лице которого выступал не просто половой акт. А плеть. Бахрома была из грубой резины, на конце которой были металлические набалдашники. Дядя Бил, воодушевленно хлестал прекраснейшие груди тети Элизабет, в кровь. От ее мучений и слез, дядя приходил в восторг и изливался, покрывая ее раны спермой. И я была не единственным свидетелем этого садомазохистского блудства. Адам тоже это видел. И это его разозлило. Очень разозлило. Что однажды, он в гневе, выпалил мне – Ублюдок! Ненавижу! Собаке собачья смерть! Я сожгу его! И уж постараюсь, чтобы он был еще жив, когда я буду потрошить его!
Рэйн не закрывал рта, пока слушал подробный рассказ Луны. Ему казалось, что он не просто слышит это, он видит это своими глазами. Так отчетливо, и так красочно. Ощущает запахи, и слышит звуки, которые сверлят его уши, что становиться больно до крови.
- И вот, дождавшись ночи, когда все уснули. Дядя Бил ночевал у себя. Не знаю, почему. Но это была, как сказал Адам, его ночь мщения. Он залез к нему в дом, через окно. – Луна выдохнула. – Поднялся в спальню. Долго стоял у кровати, сжимая топор в руке. Когда дядя Бил заворочался в кровати, Адам на мгновение испугался и ударил его обухом. Что было дальше, я не смогла видеть.
- Ты была с ним? – промямлил Рэйн.
- Да. Он потащил меня с собой, на случай, если я вдруг вздумаю разбудить тетю и помешать ему. Я почувствовала запах паленых волос и кожи. Этот запах окутывал меня, так что у меня закружилась голова. Спустя час, Адам вышел из его спальни. Его руки и одежда были в крови. Но Адам был спокоен. Даже удовлетворен. Это говорила его улыбка, что не сходила с его губ, пока мы шли домой. – Она сглотнула. – Он пригрозил мне, если я расскажу кому-нибудь, то мне несдобровать. Но вы же понимаете, я не могла выдержать этого. За что и была наказана не только Адамом, что обесчестил меня. Но и его матерью, что простила своего сыночка, но все же выместила свою злобу и обиду на мне.
- Но ты же сказала, - начал Рэйн.
- Я не могла сразу рассказать вам, истинную причину. Вы должны и меня понять. Такое нелегко рассказать. – Она взяла бокал и посмотрела сквозь него. – Утром. Тетя, ждала дядю Била к завтраку. Но ни к завтраку, ни к обеду, и уж к ужину, он не пришел. Тетя была озадачена и взволнована его резким исчезновением. Ночью, она пошла к нему в дом. Вы, наверняка, понимаете, что предстало ее глазам. Но уже следующим днем, ее лицо было, как и прежде – холодным и сдержанным. – Луна залпом допила вино и поставила бокал на стол. – Тетя готовила обед. И этот запах, погнал меня на кухню. Знакомый, холодящий запах, который я узнала. Я открыла крышку, и застыла в ужасе. Как вы думаете, что я там обнаружила, когда зачерпнула ложкой, готовящуюся похлебку? Глаз.
- Глаз. – Эхом повторил Рэйн.
- За обедом, тетя не подала вида. Как и Адам. Ни единый мускул не дрогнул на ее лице, когда она поедала, своего обожаемого мужчину. – Луна перевела дыхание. Рэйн сидел, застыв, как истукан. Он ощутил, как по его телу пробежал холод. Волосы зашевелились на его голове, и он невольно вздрогнул.
- Глаз. – Одними губами прошептал Рэйн, не веря своим ушам. Кровь отлила от лица. Он не чувствовал его, так же как и своего тела. Словно это все было чужое, не по размеру. Которое теснило и сжимало Рэйна, словно в тисках. Он попытался проглотить, ком, что застрял в его горле. Во рту было сухо и он совсем не чувствовал своего языка. Рэйн сделал усилие, и потянулся к вину. Он сделал несколько жадных глотков и прокашлялся. Язык отлип от неба, ощущая горечь, во рту.
- Что с вами? – Луна испуганно посмотрела на него. – Вы бледнее, чем обычно. Вам плохо? Может, принести воды?
Рэйн откинулся на спинку дивана.
- Дай мне пару минут. – Прохрипел он.
- Хорошо. – Луна двинулась в кухню. Рэйн услышал, как Луна загремела посудой.
- Глаз. – Произнес он, отлипнув от дивана. Он обхватил голову руками, уперев локти в колени. «Почему это происходит со мной? – подумал он, - Зачем и почему именно я, вижу эти ужасные картинки? Может, это по-прежнему мне сниться? Или это реальность? Или видения? Как же все это странно. И она. Она тоже странная». – Рэйн поднялся с дивана, направляясь в кухню. Луна вытирала тарелки, убирая их в ящик. – Почему ты уехала к тете, а не к бабушке?
- Потому что о бабушке я знала только одно, что она есть. А кто она и где живет, я не имела понятия. А тетю я увидела на похоронах отца. Она подошла ко мне и сказала, что я теперь буду жить в ее семье.
- Но бабушку ты все-таки нашла.
- Не без помощи людей, что приютили меня. Они нашли адрес бабушки, и я сразу же покинула Канзас.
- Бабушка. А как ее имя?
- Полина.
Рэйна словно окатили холодной водой. «Полина?! Тетя Тома Уильямса? Тетя Полина, которая теперь приходиться бабушкой Луне? Полина, та самая с холодными чертами лица, которая причудилась ему, бабушка Луны?» - быстро пронеслось в голове Рэйна.
- Полина? – коротко повторил он.
Луна кивнула, повесив полотенце на крючок.
- Да. Полина Эйв. Моя бабушка.
- А тетя значит Элизабет. – Произнес Рэйн, облокотившись на стену.
- Да. Тетя Эйв.
- Она разве не была замужем?
- Нет. Она родила Адама без мужа. Точнее, с ней произошел один неприятный случай, в итоге на свет появился Адам.
Рэйн вздохнул.
- Жаль, что вы так и не попробовали мясо.
- Я уверен, оно было вкусным.
Луна выдохнула.
- Как вы себя чувствуете?
- Я в норме.
- Ну, тогда я пойду спать. Если вы не против?
- Конечно, иди.
- Спокойной ночи. – Луна вышла из кухни, скрывшись в дверях спальни.
Рэйн вернулся в гостиную. Он сел на диван и несколько минут сидел неподвижно. – «Джон Диккенс, Рональд Орест, все они, хоть когда-то, косвенно были знакомы с ней. А теперь, они мертвы. Смерть Скайза, совсем не понятна мне. Если, конечно, учесть тот факт, что три года назад, она была знакома с ним. Но он всего лишь однофамилец. Не может же она, убивать всех, чье имя совпадает с именем из прошлого? Неужели, она и вправду убийца? Неужели, это хрупкое создание, способно творить такие ужасные вещи? Но я не понимаю, почему? Почему она просто не убила Уильямса? Зачем лишние смерти? И почему я вижу и чувствую это все так остро, словно это происходит со мной. Будто я это переживаю своей кожей. Чертова кожа. Как такое возможно? Полина – бабушка Луны, и тетя Уильямса. Этого не может быть. Полная бессмыслица - Рэйн стащил с себя рубашку и носки. – Пит прав, нужно было отдать дело БАИ и не заморачивать себе мозги. И почему мне просто не сделать это? Возможно, это дело для меня что-то значит? – предположил он. – А может, я устал. И мне пора в отпуск. Запереть замки, отключить телефоны и послать все к черту! К черту»! Мне просто нужно выспаться. – В слух проговорил он, откинув голову на спинку дивана. – Просто выспаться. – Рэйн прикрыл глаза. Но тишина, что была в квартире, длилась не долго.
Он услышал тихое бормотание. Рэйн открыл глаза, повернувшись на звук. Дверь приоткрылась, призывно проскрипев. Рэйн поднялся с места и подошел к двери, прислушиваясь. Бормотание не смолкало. Рэйн прекрасно слышал звуки, что слышались из спальни, но он не разбирал слова. Кажется, это была латынь. Он тихо толкнул дверь и вошел в спальню. Бормотание стихло. Тень промелькнула мимо него, что Рэйн невольно дернулся. В окне возник женский силуэт. – Луна? Я думал, ты спишь.
- У меня бессонница. Как и у вас. Вы слишком много думаете. Это мешает нам.
- В смысле, мешает нам? Извини, я видимо говорил вслух. – Он стушевался. – Я просто услышал какое-то бормотание.
- Я молилась. – Ухмыльнулся силуэт. - Вы довольно громко думаете. Ваши мысли, они кишат в моей голове, как кучка тараканов. Глядишь, хотят разбежаться, ан нет. Все равно прибиваются к кучке. И что же они там такого интересного нашли? Хм, наверно, то, что до сих пор вы не поняли. Или не хотите понять. А может, просто отказываетесь это понимать?
- О чем ты? – Рэйн насторожили слова Луны. Он икнул, от мысли, что пронеслась в голове.
- Ну, вот опять. Возможно, вы правы.
- Я включу свет. – Произнес Рэйн. Свет, что падал с гостиной доходил лишь до порога комнаты. Спальня была в темно-серых тонах. Даже света от холодной луны не хватало, чтобы рассмотреть Луну.
- Не нужно. Я не одета. Вы же не хотите смутить молодую, девушку. – Хрипло рассмеялся силуэт. Рэйн удивился тому, как ее голос изменился. – Ах, мысли, мысли. Ненужно, так усиленно думать, иначе можно сойти с ума. Хотя, вы и так уже не в себе.
- Что ты говоришь? – не понял Рэйн.
- Я говорю о мужчинах, которые не дают вам покоя. Диккенс, Орест, Скайз. Все они, как вы выразились, косвенно были знакомы с ней. И как так получилось, что они были убиты. Но прежде попали в психушку? Что же могло с ними случиться, что судьба сыграла с ними злую шутку? Неужели, такое хрупкое создание, способно умертвить столь обычных мужчин? И почему она просто не убила Уильямса, хотя возможности у нее было предостаточно. Но хотела ли она этого? Спросите ее. 
- Ты не Луна. – Прошептал Рэйн, напрягшись. Силуэт снова рассмеялся.
- Может, я то, что кроется под маской Луны? Может, я ответ на ваш мучительный вопрос – почему я вижу и чувствую все это на своей шкуре? Почему меня преследуют видения, о которых я знаю, лишь со слов Луны? Почему эта женщина говорила со мной так, словно я принадлежу ей? Ведь так? Ведь эти вопросы вас мучают, с тех пор как вы встретили Луну? Не сбылось ли пророчество того странного мужчины, сказав вам, что с ее появлением, ваша жизнь измениться?
«Как я мог забыть об этом? – Рэйн нахмурился. – И вправду. Она или что-то похожее на нее, говорит правду. Моя жизнь действительно изменилась. Но почему я? Почему именно я? Безумие и бессмыслица».
- О, перестаньте, - прервал силуэт поток мыслей Рэйна.
- Ну, раз ты все знаешь, может, тогда объяснишь мне, почему Луна принимает Полину Эйв за бабушку, когда Том Уильямс утверждает, что это его тетя? Кто же тогда Элизабет?
- Разве я говорила, что знаю ответы на вопросы? Я лишь знаю о них. А решать головоломку вам. – Ухмыльнулся силуэт. – Хотя, может, это и вовсе не так трудно, как кажется на первый взгляд? Может, все просто. Стоит только хорошенько подумать? Попробуйте поиграть с ними.
- Что? – Не понял Рэйн.
- Поиграйте с именами. Может, они что-нибудь да откроют вам. - Кто ты? Или что ты? – медленно протянул он.
Силуэт ухмыльнулся.
- А вам как удобней? Принимать меня за безумие, что блуждает в вашей голове, или за реальность, в которой вы так хотите убедиться? 
«Неужели, это и вправду слышит мои мысли? Даже сейчас, когда я говорю это про себя? Получается, это, что-то, знает, что меня берет ужас, только от одной мысли, что я вновь увижу…»
- Как это мило. – Протянул силуэт. – Но не так страшен черт, как его малюют. – Силуэт притворно вздохнул. – Знайте, я не враг вам.
- Не враг? – удивился Рэйн. – Хочешь, сказать, что все, что происходит со мной это проявление дружбы и заботы?
- Нет. Но я буду с тобой. Неважно, где. Неважно когда. Но я буду повсюду. Где бы ты ни был, на что бы ты ни посмотрел, к кому бы ни прикоснулся.
Рэйн услышал, как силуэт расхохотался.
- Я хочу увидеть тебя. – Произнес Рэйн. Он потянулся к реле.
- Осторожней со своими желаниями.
Рэйн нажал на клавишу, но свет не зажегся. Он напрягся.
- Иначе, то, что вы увидите, вам может не понравиться. – Свет резко зажегся. Рэйн отшатнулся, вжавшись в дверь. Всего в нескольких шагах от него, было нечто, туго обтянутое кожей. Острые кости, прорывали оболочку, выглядывая наружу. Кожа, или подобие ее, была густо вымазана в крови. Так словно, это что-то вывернули наизнанку. 
Рэйн наощупь искал ручку двери. Ужас вцепился в его шею, как и то, которое в один шаг подпрыгнуло к нему, плотно прижавшись. Оно прикоснулось костлявыми пальцами к его лицу и притянуло к себе, пристально вглядываясь пустыми глазницами.
- Вам нравиться, то, что вы видите, детектив? Готовы ли вы к тому, чтобы узнать правду? – проскрипел скелет, скосившись в улыбке. Рэйн ощущал холод, что просачивался сквозь его кожу. Запах сырости и земли зудел в носу, и Рэйн задержал дыхание. Он зажмурился, откинув голову назад. – Безумие! Безумие и страх! – Громко проскрипел скелет. – Безумие!
Рэйн схватился за кости, пытаясь их оттолкнуть. Он закричал, словно в этом крике была вся его сила.
- Страх… - эхом повторилось в его ушах, и он открыл глаза. Рэйн сидел на диване. Тело и лицо его сильно вспотело. Майка мерзко липла к его коже. Он смахнул пот со лба и вскочил, оглядывая майку. Никаких следов крови.
- Фу, ты черт! – Выругался Рэйн. Он обулся, забыв про носки, и накинул пиджак. – Мне нужно проветриться.
Рэйн вышел из квартиры и запер дверь. Он вжался в стену, потому как его голова закружилась. Потолок и полы смыкались, подобно челюстям, они гремели и трещали. Лестница сворачивалась в трубочку, и также с грохотом принимала свой изначальный вид. Рэйн зажмурился, мучительно стиснув челюсти. После все стихло. Он быстро сбежал по лестнице, все еще боясь быть прихлопнутым – либо потолком либо полом. Рэйн выскочил на улицу. Он коротко вдыхал прохладный ночной воздух. Тело его горело, как и лицо. Голова была тяжелой и пустой. Словно все мысли, которые столпились, наседали на темя, где не понятно каким образом, появилась стена. Комок жутко давил, отчего голова трещала.
Он добрался до дома, поднялся по лестнице и кулаком постучал в дверь. Стучал настойчиво, пока не услышал, недовольные голоса соседей. После дверь приоткрылась. За цепочкой показалось лицо Сэнди. Она открыла дверь.
- Ты что здесь делаешь? – она не была удивлена его приходу. Рэйн ввалился в комнату.
- У тебя есть выпить?
- Ты пришел в двенадцать часов ночи, чтобы выпить? Знаешь, ты не похож на заядлого алкоголика. – Ухмыльнулась Сэнди.
- Просто налей мне выпить. – Прошипел Рэйн.
- Ладно. – Сэнди двинулась на кухню.
- У тебя есть компьютер? – Рэйн оглядывал ее комнату. Дверь в спальню была плотно закрыта, но из-под пола была видна полоска света, и запах ароматических свечей, все еще держался в гостиной.
- Конечно. А тебе зачем? – она протянула ему бокал с виски. Рэйн одним глотком осушил бокал.
- Мне нужно войти в базу ФБР.
- ФБР? – удивилась Сэнди. – А, это не подождет до утра?
- Мне срочно.
- Хорошо. – Она пожала плечами. – Только у меня компьютер в спальне.
- Не переживай, я не собираюсь задерживать твоего дружка.
Сэнди улыбнулась.
- С чего ты взял? – Она  громко рассмеялась. Они вошли в спальню. Постель была смята, на полу валялась рубашка. Рэйн отметил, что рубашка явно не по размеру Сэнди. Она включила компьютер. – А я уж подумала, ты пришел извиниться.
- Ты ошиблась. – Он не сводил глаз с монитора.
- Ну, ты и свинья, Рэйн. – Она притворно надула губки.
- С каких пор тебя это волнует?
- Так что случилось, что тебе понадобился мой компьютер?
- Я же сказал, мне нужно войти в базу ФБР.
- Зачем? – Она подхватила рубашку, бросив ее на кровать.
- Тебе это действительно интересно, или ты просто хочешь поговорить? – Рэйна раздражал пустой треп. Ему не терпелось, поскорее увидеть «ответ».
- Ты же знаешь, я не лучший собеседник.
- Да. У тебя другое хорошо получается. Трахать мужикам мозги.
Сэнди расхохоталась.
- Забавный комплимент, Рэйн. Но, ты же знаешь, мне нравиться трахать не только мозги. – Лукаво протянула она, изогнув бровь. Рэйн ухмыльнулся. Он сел за стол. Пальцы нетерпеливо пробежались по клавиатуре. – Так кого ты ищешь?
- Полина Элизабет Эйв, - Проговорил Рэйн, вводя инициалы в поиск.
- Вау, - протянула Сэнди, увидев фотографию на мониторе. – Это же та девчонка, что я видела с тобой. – Рэйн несколько секунд сидел неподвижно. Пальцы его прилипли к клавиатуре, глаза округлились. На фото была точная копия Луны. Только волосы были темнее, возможно это просто так казалось. Рэйн перевел взгляд правее. Он читал про себя и его брови ползли вверх. – Полина Элизабет Эйв. 1964 года. – Прочитала вслух Сэнди, - Место рождения Киев. В 1966 покинула Россию, переехав в Даллас. В 1968, Канзас – Сити. В 2003 году переехала в Лос-Анджелес. – Сэнди хмыкнула. – По-моему ничего странного.
- Нет, есть странность. – Проговорил Рэйн, подумав про себя – «Когда Адам изнасиловал Луну, ей было шестнадцать лет. Это получается, - он задумался, - 2010 год. А Адаму, двадцать было в 2001 году. Получается, Адаму на тот момент стукнуло двадцать девять лет, - он поднялся с места, - может это ошибочная информация? Или Луна мне лжет. Или я не понимаю, что происходит».
- Если только ее фотография. Не думала, что она такая старая. Судя по дате рождения, ей сейчас почти пятьдесят лет. Да, Рэйн, не думала, что тебя тянет на переспелых женщин.
Рэйн выдохнул. Он потер лоб, словно он жутко чесался.
- Сэнди, распечатай мне это, пожалуйста.
- А что мне будет с этого? – улыбнулась она.
- Я оставлю тебя в покое. – Проговорил он, выйдя из спальни.
- Я надеялась, на другой ответ.
Рэйн сходил на кухню, налил себе еще виски и выпил. Но это не помогло. Он очень надеялся, что алкоголь, хоть немного остудить его больную голову. Но стало только хуже. Комната закружилась перед глазами. Он вцепился в стол, и опустил голову, глубоко вдыхая.
- Эй, тебе плохо? – испугалась Сэнди.
- Я… мне нужно на свежий воздух. – Он сложил листок, что протянула ему Сэнди, и убрал его в карман пиджака. – Спасибо. – Рэйн вышел на улицу. Он долго бродил, опустив голову вниз. Что-то странное было в его голове. Мысли, как злые собаки, кусали его. Это его очень раздражало. Он злился и мучительно вздыхал, изредка поднимая глаза. Его взгляд падал на витрины магазинов. Он подошел к одному из них, и прилип к стеклу. За стойкой, сидел, со скучающим видом, продавец. Он без интереса пялился в телевизор, попутно разгадывая кроссворд. – «Я хочу быть на его месте. – Подумал он. – Пусть это не самая лучшая жизнь. Но, по крайней мере, я бы не сходил с ума, как сейчас. Мысли, мысли. Почему вы не оставите меня в покое? Почему другие сходят с ума постепенно, впадая в безумие? А я за один день ощутил то, что приходит с годами?» - Рэйн отвернулся от витрины и двинулся дальше.
 

 

 

 

[1] Сента – компиемия - заражение и сгущение крови. (Прим. автора)

 

Мнимая реальность Глава 1

Мнимая реальность Глава 11