Кейн Браун (Последняя жертва) Глава 9

Последнее воспоминание Адеоса, это то, как он потерял ее. Там, на поляне, среди высоких деревьев, медленно остывало ее тело. Он не мог простить себе этого, и до сих пор не в силах. Как же он допустил такое? Он был таким сильным, таким убежденным, что все закончиться, и они будут вместе. Что та жуткая сторона, покинет тело его возлюбленной, и наступит облегчение. Как же он ошибался. Каким же он был глупым, и самоуверенным ослом, раз решил, что такое возможно.
            Ему было тяжело возвращаться без нее. Это не просто тяжесть ее потери. Это агония, которая сжигала Адеоса изнутри. Это глубокая, и медленная экзекуция его души. 
Он потерял ее, и потерял себя. Разве его жалкое существование заслуживало того, что бы он жил, а она нет? Лучше бы Адеос умер, чем она. Лучше бы… лучше бы он изначально не допустил того, что произошло потом. Он не должен был влюбляться в нее. Не должен был слушать советы других, и хорошенько прислушаться к себе. Он должен был отпустить ее еще при первой встрече. Или дать ей умереть от лап псов. Да. Так было бы лучше. Для нее.
А потом, она внезапно возникла в его гостиной. Такая, какой он видел ее и чувствовал. Прекрасная, любимая и слишком реальная, чтобы быть правдой.
Адеос протянул руку в пустоту, словно потянулся за ней, хватая воздух. Он ощущал ее кожу, под своими пальцами. Она была, даже сейчас, для него осязаема. Он помнил, ее кожу. Ее мягкость и гладкость. Ее большие карие глаза, в которых искрилась любовь. Ее полные, чувственные губы. Ее совершенное тело, прикрытое платьем. Ее волосы, что волнами лежали на упругой и высокой груди. Помнил, как кровь, застыла в его венах, полностью отлив от лица. Помнил, как не чувствуя под ногами пола, двигался к ней, чтобы смахнуть это наваждение. Видимо, он сходит с ума, раз видит ее так четко. Чувствует запах ее тела – свежей мяты. Она так близко, всего в шаге, но ноги двигаются слишком медленно.
Он был готов рыдать, видя ее перед собой. Даже держа ее в своих объятиях, он не мог поверить в теплоту ее кожи. Дыхание, что обжигало его грудь, сквозь футболку. Это не могло быть правдой. Не могло!
- Это невозможно. Это невозможно. – Повторил Адеос вслух. И эти слова резали ему сердце, как ржавый нож. Господи, она была рядом, здесь, в его объятиях. И он любил ее. Любил то, как она прижималась к нему.
Он спросил ее о том, как ей удалось добраться сюда. Но, особо не вслушивался в слова. Ему не важны были ответы, важно было то, что она теперь с ним. У него все получилось. Он избавил ее от ужаса. Избавил от тюрьмы, в которую сам же и загнал.
Подхватив возлюбленную на руки, он отнес ее в спальню.  
Адеос чувствовал, как она улыбается, когда его губы блуждали вдоль шеи и спускались вниз, между ложбинки грудей. Он так соскучился по ней, что стоило ей оказаться на кровати, одежда была разорвана в клочья. Только обнаженные, и горячие тела, которые стремились поглотить друг друга без остатка.
Адеос вздрогнул, испытав острое покалывание в теле. Ощущения, что всплывали в его голове, были как удары тока. Кажется, в каменном зале, воздух стал горячее, и это не вина свечей. Он глубоко дышал, откинувшись на спинку трона. И с каждым его вздохом, в воздухе зависала нить, становясь все шире и длиннее. 
Как бы он хотел прикрыть глаза, чтобы ее образ стал невыносимо четким. Чтобы его трясло от иллюзий того, что она сейчас с ним, в этой чертовой дыре. Он приложил ладонь к глазам, сцепив челюсти. Вспышка боли, пробрала его до костей, вместе с картинками, что одна за другой, поднимались в его сознании.  Он был в ней. Так долго, так глубоко, боготворил ее тело, целуя и лаская каждый дюйм ее священной кожи. Удовольствие, что он испытал тогда, было равносильно тому, если упасть со скалы, в бушующее море, и при этом, остаться живым. Дьявол, она так прекрасна. Так совершенна.
Адеос зарычал, обнажив клыки. Он сжал пальцы в кулак, почувствовав себя беспомощным за то, что произойдет дальше. Она попросила его о чем-то, и он согласился, прежде чем его поглотила тьма. Возможно, он просто крепко зажмурился, покоряясь ее движениям. Ее ласкам, ее ноготкам, что впивались в спину. Но… как же он ошибался.
Адеос обхватил голову руками. Темнота. Темнота. Я оказался в тюрьме. Я сам себя загнал в тюрьму. Сам. Если бы ему только понять, что произошло за это время, пока он не помнил себя. Как оказался здесь, запертым, далеко от дома. Что произошло с ней.
Адеос приложил ладонь к груди. Дьявол, сердце. Оно по-прежнему бьется в его груди. Но уже не так громко и отчетливо, как раньше. В нем больше нет жизни. Только тупая, гниющая боль, которая убивает его.
- Крафт! – позвал он, борясь с воспоминаниями. Он не должен быть тряпкой. Только не при Крафте. Только не сейчас, когда ему нужно быть черствым и жестоким.
- Да, мой господин? – Крафт опустился на колени.
- Завтра в полночь, ты приведешь ко мне девчонку Martyr. Сегодня никаких попыток нападения. Ты меня понял?
- Да, господин. – Ответил он и удалился.
Адеос поднялся с трона, медленно двигаясь по кругу зала. Ему нужен дневник, чтобы найти ее. Чтобы узнать, что его возлюбленная жива. Чтобы доказать себе, что он не просто живет. Живет. Адеос ухмыльнулся. Существует. И только благодаря его цели. Если и она исчезнет, как исчезла любимая, то лучшим итогом для него, будет смерть.
 
 
Кейн напрягся оттого, что Холли обняла его. Ее мягкая рука лежала у него на шее, а нога на животе. Было немного не уютно. Но не, оттого что она прижалась к нему так близко и дышала ему в шею. И не оттого, что ее упругая грудь упиралась ему в бок. Черт, почему он должен оправдываться? Кейну была приятна эта неловкость, от которой так трудно было дышать. Он не смел, двинуться, чтобы не разбудить ее. Но она сама открыла глаза и сонно посмотрела на его лицо. Видимо вспоминая, кто рядом с ней.
- Кейн. – Прошептала она и, закрыв глаза, вздохнула, еще плотнее прижавшись к нему. – О, я чувствую что-то твердое и большое. – Кейн сразу понял, о чем она, и заворочался, пытаясь прогнать ее теплую ногу. – Не переживай, Кейн. Утренний стояк – явление нормальное. – Он оцепенел, хотя ее в ее словах было меньше правды, чем она была. И дело было в другом. Кейн согласился, когда она попросила его остаться и лечь в кровать. Ничего кроме, чувства защиты она не требовала. Так ей казалось, что она будет в безопасности. Она лежала на своей половине, завернувшись в одеяло. Кейн поверх, сложив руки на груди, и скрестив ноги. Конечно же, ему хотелось обнять ее, чтобы бы успокоить. Но, о большем он и не думал. Не в ее положении, и не в его принципах, успокаивать девушку недвусмысленным способом. Да, Холли ему нравилась. Даже больше – он находил ее слишком привлекательной. Да, он хотел ее. Но, не сейчас. Потому что в ее теле была не только она. Была еще и ведьма. А Кейн не хотел высказывать свою благодарность за то, что когда-то отшил Тараку. И то, что в итоге ее нога оказалась в нужном месте, но в неподходящий момент для их положения, только напрягало. В хорошем смысле, конечно. Он старался отвлечься от этих ощущений, который предательски выдавали его. Кейн даже задержал дыхание. Не помогло. Как бы он не отгораживался от этих мыслей, его дружок стоял на своем. Возьми. Возьми ее. Черт! Еще немного и он… хрен с этой ведьмой! Хрен со всей этой хренью!
Холли освободила его от объятий. Как вовремя.
- Иди...
Черт, он чувствовал себя гребаным девственником, у которого под матрасом пряталась стопка журналов, с голыми бабами. И его только что застукали за грязным делом, а теперь посылают в ванную, смывать остатки своего деяния. Черт, да уймись же! Приказал он своему строптивому засранцу. 
Кейн скользнул с кровати. Закрылся в ванной и долго приходил в себя. Сердце бешено колотилось, вот-вот выпрыгнет, упадет в унитаз, и он смоет его вместе с нуждой, что так открыто, выдало его. Он посмотрел на себя в зеркало. И вид ему совсем не понравиться. Нет. Для этого отражения подойдет прозвище долбаный придурок, который ведет себя, так, как будто впервые видит женщину. О, да. Как будто впервые спал с женщиной в кровати. Ну, хотя это было правдой. Кейн не особо жаловал женщин, так что его это не расстраивало. Тридцать лет выдержки сдают. Черт, как же все не вовремя. Он вспомнил, как стоял с ней под душем. Когда она сняла сорочку и трусики. Да. Это было эффектно, но в то же время отвратительно. Просто Тарака решила поиметь его мозг. Определенно, она знала, чего хочет. А потом он держал ее под душем во второй раз. И уже сам сорвал одеяло, оставив обнаженной. Что он тогда испытал? Странно, но ничего кроме отчаяния. А теперь, она лежала с ним, в одной кровати, одетая, и возбудила его.
Внезапный порыв желания, прокатился по его телу. Он выдохнул. После умылся, и вернулся в комнату.
- Ложись. – Проговорила Холли. Кейн несколько минут стоял, переминаясь с ноги на ногу. Может, стоит сказать ей, что надо посмотреть как там Корс? Так сказать, выкрасть пару минут передышки? – Я замерзла. – Для Кейна это было пинком под зад. При чем, ощутимым, чтобы лечь рядом. Холли улыбнулась и прижалась к его телу. Он засомневался – кто из них замерз? Потому что ее тело удивительно на  него подействовало. Он, раскалился, когда ее кончик носа уперся в его грудь. Руки и ноги приняли первоначальное положение, остановившись на животе и шее. От ее близости, плоть Кейна затвердела, эрекция уперлась в ширинку.
Дьявол! Да, что за... Нет,  я не собираюсь тут лежать, пока мой шалтай-болтай, за неимением этикета, сверкает перед ее глазами. Так что, увольте! Кейн оттолкнул Холли и резко поднялся с кровати. Черт, надо было помягче с ней, или хотя бы предупредить. А, блин.
Холли села на кровати. Она была, мягко говоря, шокирована.
- Что с тобой?
Кейн остановился у двери, холодно бросив через плечо.
- Держи свои руки при себе.
Ого. Вот это да. Чего она не ожидала от Кейна, так это нелепой реакции на свои объятия. Вроде бы ничего особенного не случилось, чтобы он так… разнервничался. Хм.
Холли попыталась встать, но слабость вернула ее задницу на кровать. Черт, по ней как будто трамвай проехал, а она потом еще и добавки попросила. Похоже, до сих пор просит. Она потерла грудь, так словно там болело, и поморщилась. Что за дрянь с ней происходит? Холли определенно, что-то чувствовала, но не могла понять этих ощущений. Просидев с полчаса, она снова попыталась встать. На этот раз удачно. Холли осторожно потянулась телом, и когда оно отозвалось приятной волной расслабления, выдохнула. Приведя себя в порядок, она переоделась в джинсы, и майку-алкоголичку. Босоножки… на шпильке… брр… лучше бы она нацепила домашние тапочки.
Холли вышла из спальни, двинув в соседнюю комнату. Открыла шкаф, оглядывая одежду. Похоже, Эмми была той же комплекции, что и она, и Холли молила, чтобы обувь совпала и с ее размером ноги. Бинго. Мокасины, светло-серого оттенка с россыпью палеток, пришлись впору. Она размяла ноги, походив по комнате, ощущая легкость.
Когда Холли спускалась по лестнице, она почувствовала острую неловкость, заметив взгляды мужчин. Корс и Кейн переговаривались на латыни, пялясь в ее сторону. Она остановилась у подножия лестницы, напряженно следя за их лицами.
Кейн жалуется своему дорогому другу, что его потрогали? Старается, убедить в этом Корса? Как мило. О, а может, ему просто это было неприятно? Вроде, Кейн не похож на гея. Она ничего такого не замечала за ним и Корсом. Если, конечно, их стычки – это не прилюдные игры, которые в итоге приводят к… о, нет. Она даже думать об этом не хотела. 
- Как себя чувствуешь, Корс? – она улыбнулась ему, стараясь игнорировать Кейна.
- В норме.
- Я рада. А то, блин, я уже подумала, ты умер.
Корс нахмурился. Медленно перевел взгляд на Кейна.
- Ты, что ей не сказал? – проговорил он на латыни.
- Нет.
- Ты должен ей сказать.
- Если я ей скажу, она этого не переживет. – Кейн бросил на Холли взгляд.
- Черт, Кейн! Не будь ублюдком! – Корс встряхнул волосы пятерней. – Ты должен ей сказать, что в ней сидит ведьма. Так будет лучше.
Холли переводила взгляд с одного мужчины на другого. Они были на взводе, если не сказать, в ярости. Особенно Корс. Он сжимал кулаки, скалился.
- Для кого? – он поджал губы.
- Для нее, черт возьми!
- Ты не видел ее вчера. Она была в ужасе! – прошипел Кейн. – Я не хочу, чтобы она снова через это проходила!
- Если ты ей не скажешь, тогда это сделаю я.
Кейн схватил Корса за футболку и притянул к себе.
- Только попробуй. – Процедил он, сурово сдвинув брови.
- Парни! Парни! – Холли втиснулась между мужчинами, разняв их руками. – Я не хочу мешать вашим брачным играм, но может, все-таки дождетесь ночи? – Мужчины в недоумении уставились на нее, отступив друг от друга. – Это была шутка. – Она откашлялась. Держа ладони на груди Корса, она бросила взгляд на его футболку. Черт, как ей помнилось, после ранения, она не могла пошевелить рукой. Дискомфорт, ноющая боль и повязка. Конечно, она может, ошибаться. Холли провела пальцем ниже ключицы, где и предполагалась рана. После, запустила руку под футболку и вскинула брови. За спиной послышалось рычание Кейна. – У тебя тоже способность к быстрой регенерации?
Корс поймал пристальный взгляд Кейна, опустил глаза, прочитав по его губам – даже не думай.
- Да. Вроде того. – Он отошел.
- Эм, как насчет завтрака? Я закажу. Кто что будет?  
- Все равно. – В унисон, произнесли мужчины. Холли пожала плечами.
- Скажи ей. – Прошептал Корс. – Ну, пойду, посмотрю, как там мой байк. – Громко, чтобы Холли слышала, сказал он и вышел за дверь.  
Холли сделала заказ и поставила турку на плиту, сварить кофе. Похоже, мужчины снова делили ее между собой. По крайней мере, с виду так казалось. Хотя, смысла она в этом не видела, учитывая его реакцию.
Кейн подошел к окну, скрестив руки на груди. На улице, Корс, сев на корточки, придирчиво изучал своего «железного коня». Он поймал его взгляд и кивнул.
- Так, что это было? – Холли облокотилась на столешницу.
- Ты о чем?
- Ты сказал, чтобы я держала руки при себе.
- Сказал. – Равнодушно буркнул он.
- Что тебя так взбесило? Когда обняла или когда ты испытал возбуждение от этого? - Все.
Холли пару раз моргнула.
- Тогда почему ты со мной остался? – протянула она.
- Потому что ты попросила. – Он пожал плечами, повернувшись к Холли. Она снова моргнула. Приложила пальцы к вискам, потерев их.
- Мог бы и отказаться.
- Ты была не в себе. Я решил, это поможет тебе успокоиться.
Кейн решил ей сделать одолжение? То есть, это не было инициативой с его стороны. Как мило. Надо же, рыцарь, мать его решил утереть ей сопли, только потому, что она попросила! Интересно, если она попросит его удариться пару раз об стену, для профилактики, он тоже согласиться? Хотя, нет. Она же не в себе, чтобы соглашаться на такое. Холли глубоко вдохнула, хотя выдох получился прерывистым. Дьявол, он весь такой из себя! Черт, как же ее это бесит!
- Знаешь… Кейн. – Она поджала губы. – Я все пойму, если ты скажешь правду. Черт… это, конечно, глупо. – Холли выдохнула. – Ты гей? Может, тебе доставляет радость прижиматься к мужчинам? Потому что я впервые встречаю мужчину, которого бесят прикосновения женщины, и его реакция на это.
Теперь Кейн моргнул несколько раз. Он опустил руки и прошел по кухне. Может, не стоило Холли так уж прямо выражать свои мысли? Потому что у него, свело живот, и поднялась изжога. Кейн провел по волосам взад-вперед и ухмыльнулся. И по его ухмылке, Холли уловила – дело дрянь.
- Слушай, чего ты от меня хочешь? – возмутился он.
- Я хочу понять, что я такого сделала, что тебе неприятно находиться со мной рядом? Почему тебе так противны мои прикосновения?
- Я поступил так, как поступил бы любой мужчина со… - Кейн чертыхнулся. Из его рта чуть не вылетело со своей женщиной. – Женщиной. Чтобы ты могла уснуть. И только.
- Ах, вот оно что! Жалость? – Она нервно рассмеялась. – Кейн решил утереть мой нос своей жалостью! – Холли выдохнула, стараясь совладать с разрывающейся внутри ненавистью. – К черту твою жалость! Это последнее, о чем я просила! Мог бы выбрать иной способ успокоить меня!
Кейн зарычал. Он быстро подошел к ней, придавив своим телом Холли к столешнице.
- Ты хотела, чтобы я был у тебя между ног?! Такой способ ты хотела от меня?! – рявкнул он. Кейн пристально изучал ее лицо, издавая грудное рычание. После он уперся руками в столешницу по обе стороны от ее ягодиц. – Хочешь правды? – Прошипел Кейн, прищурив свои изумрудные глаза. – Хорошо. Я хотел тебя трахнуть. Но этого не будет. Никогда. – А после, он посмотрел на нее так, словно перед ним был мешок набитым дерьмом и оттуда жутко воняло. Она была ему омерзительна, отчего у нее все сжалось внутри. О, как Холли хотелось заехать ему по физиономии, что она, собственно и сделала.
- Не думай, что заслужил это за свои слова. – Процедила она. Холли оттолкнула его, но Кейн поймал ее, ухватив одной рукой за талию и вернув на место. Внезапная перемена его лица, только еще больше разозлила ее. Он снова испытывал жалость, только Холли было плевать. – Если попробуешь сделать это, я возненавижу тебя еще больше.
Она ушла, а Кейн сжав столешницу, опустил голову. Послышалось шипение. Кофе с треском выплескивалось на плиту, гася голубое пламя. Он все испортил. Хотя… если бы он признался, почему не сделает этого… черт, тогда его яйцам было бы очень больно. 
- Ты рассказал ей? – Кейн не услышал, как вошел Корс, в голове было, как в тарелке с манной кашей.  Собственно, ему было плевать. Он отрицательно покачал головой. Тогда Корс положил руку ему на плечо и выдохнул. – Мы достанем эту дрянь из нее. Достанем.  
Холли поняла две вещи о Кейне. Первое – она ненавидит его. И второе – он ублюдок, которого она ненавидит. Собственно, одно другому не мешает, а наоборот, дополняет общую картину к его первобытной сущности, которую она также ненавидела.
Она судорожно выдохнула, меря шагами комнату.
            Черт, ей было обидно не из-за его слов. А за то, как он на нее посмотрел. Как на прокаженную, к которой не то, что прикасаться, находиться в одном доме не желает. Может, она поторопилась бросить Льюиса? О, блин. Это тоже не вариант. Льюис, зацикленный на мебели. Кейн зацикленный на целибате. На чем бы ей зациклиться? Отлично. Тогда зачем он дрался с Корсем? Зачем пытался отстоять ее честь? Просто слова? Джентельменский поступок? Ага, спала и видела – как мужчина с телом бога, но при этом предпочитающий однополые связи, защищает ее. Очередная порция жалости от Кейна? Плевать. Надо отсюда сваливать.
В дверь тихо постучали.
- Если ты войдешь, я врежу тебе! – выкрикнула она, оглядываясь по сторонам. Чем бы в него запустить? Настольной лампой? Мокасинами? Хотя, нет. Это она уже проделывала. Не помогло. Тогда, лампа.
Ручка повернулась, и дверь тихо открылась. Холли подбежала к прикроватному столику, предусмотрительно вытащив вилку из розетки, и занесла руку.
- Это я. – Корс выставил руки, ладонями вперед. – Не возражаешь, если я войду?
- Этот кретин послал тебя с извинениями? Тогда можешь передать ему – я не принимаю извинения… и пусть проваливает к чертовой бабушке.
- Как скажешь. – Корс прикрыл дверь. – Может, опустишь лампу? А то ты с ней на Годзиллу похожа. – Он улыбнулся. Холли ухмыльнулась, вернув лампу на стол. – Мне нужно с тобой поговорить.
- О нем? – она прищурилась. – Я не собираюсь слушать, какой он добрый и милый.
- Рад, что ты такого мнения о Кейне. – Корс отошел к стене. – Но, речь не только о нем. Но и о тебе. По большей части, о тебе.
Холли села у подножия кровати, скрестив руки на груди. Какая забавная поза, ухмыльнулся Корс. Сама неприступность. Сама хладнокровность.
- Я хочу кое-что тебе показать.
- Знаешь, я сейчас не настроена на приватные игры.
Корс рассмеялся.
- По-другому не поймешь.
Не то, чтобы Холли напряглась, когда Корс стянул с себя футболку, хвалясь своими рельефными мускулами и шестью кубиками пресса и уродливым шрамом на груди, что отличался насыщенно-розовым оттенком… она, была ошеломлена…
Довольно сильный поворот в том, что недавно произошло. Корс занял место Кейна? Эстафета принята, а палочка, вроде Холли передана другому? Она нахмурилась, опустив руки, и уперев их в матрас.
- Эээ… красиво… красиво. – Холли прислушалась, не раздается ли рычание Кейна.
- Он вышел.
А, ну, тогда это все объясняет. Корс решил воспользоваться удобным моментом, чтобы сделать то, что не сделал Кейн – успокоить ее иным способом.
- Что ты видишь? – спросил он. В его тоне не было намека на секс, или даже прелюдию. Корс был серьезен.
- Эээ… - Холли еще раз скользнула взглядом сверху вниз. Ее глаза, почему-то уставились на его пах.
- Не туда смотришь. – Корс улыбнулся, а Холли покраснела. Черт! А она еще та озабоченная сучка! Когда Корс указал пальцем на грудь, она все поняла. Он имел в виду его ранение. Удивительно. От этой дряни не осталось и шрама.
- Я поняла, о чем ты. И?
- А теперь посмотри на свою руку.
Холли глянула на предплечье. Ярко-розовое неровное пятно, с тонкими белыми нитями. Похоже на медузу, которую тошнит.
- Так и будем обмениваться взглядами? Может, ты объяснишь уже?
- Ты трогала его?
Холли икнула. Черт, что за мысли ее посещают, стоит ему заговорить? Так, пора бы успокоиться и… успокоиться…
Корс подошел к ней, встав на колени. Он взял ее за руку и протянул к своей груди.
Гладкая. А ее была шероховатой. Ну, это все объясняет. У них способности к регенерации. А она всего лишь человек, которой придется смириться с этим.
- Похоже, ты хотел меня удивить. Но Кейн уже говорил, о регенерации. Думаю, ты так же способен на нее. – Интересно, почему тогда его шрам на груди не исчез?
- Да. А он говорил тебе, как мы восстанавливаемся?
- За счет крови.
- Хорошо. – Он поднялся. – Только вот в чем загвоздка, Холли. Я не пил кровь. И мне оставалось жить меньше минуты. – Корс надел футболку.
- Что же. – Холли поджала губы. – Клинок Кейна творит чудеса.
- Это здесь ни при чем. Не Кейн спас меня. А ты.
- Я? – Она рассмеялась. – Шутишь? Ножи я использую только в качестве нарезки хлеба, и… копаться в ране. Нет, ты точно шутишь.
- Понимаешь, Кейн не смог бы меня спасти клинком. Яд, слишком быстро распространялся по венам. Еще немного, и моя задница превратилась бы в подушку для костлявой стервы. Ты сделала это своими руками. Просто прикоснулась и вытянула из меня этот яд.
Холли посмотрела на свои руки.
- Что-то я не замечала за собой способностей хилера.[1]
- Дело не в этом. – Он тяжело выдохнул, а потом произнес то, отчего у Холли зашевелились волосы, а кровь отлила от лица, стремительно спускаясь по ляжкам. Черт, она же не могла напрудить от этого заявления? Клянусь, она ощущала, как горячая струя стекает по внутренней стороне бедер. Холли провела ладонями по джинсам. Сухо. Тогда, что за черт? Он же это не серьезно? – Я и Кейн вытащим из тебя ее.
- Кейн? – она ужаснулась. Кейн все знал, и молчал? Вот, ублюдок! – Почему я?
- Она не говорит. Но, мы выясним причину. Обещаю. Просто… черт, я бы хотел тебе сказать, что все наладиться. Но… я пока не уверен.
- Он ненавидит ее?
- Скажем так. У них недопонимание. – Уклончиво, произнес Корс. Значит, вот она правда. Вот, почему ему было противно от ее прикосновений. Потому что он чувствовал эту ведьму.
- Ты уверен, что во мне ведьма? Может. – Она выдохнула, надеясь, что он разыгрывает ее. – Может, это ошибка?
- У ведьм клана Темных Карионов, своя метка. Они стараются ее скрыть там, где ее никто не увидит. Ты ничего не замечала на своем теле?
Холли потянулась к шее.
- Я бы хотела побыть одна.
Корс напрягся.
- Может…
- … пожалуйста. Оставь меня одну.
Когда Корс ушел, она закрыла глаза, и неожиданно, как гром среди ясного неба, увидела перед глазами четкую картину. Женщина в черной одежде. Ее рука на ее шее. Тупая и резкая боль. Это дар.
Холли вздрогнула. Поморщилась. Живот свело судорогой. Холли согнулась, прижавшись грудью к коленям. Судорога сменилась приглушенной болью, которая рывками поднималась к верху. Что-то происходит. Она перевела руку к горлу. Задержала дыхание, чувствуя, как под пальцами пульсируют вены.
Холли с трудом поднялась. Комната кружилась, как воронка. Черт, ее голове так хотелось пуститься в эту воронку и отключиться. Но тело двигалось в ванную. Одна сторона Холли хотела увериться в правде. Другая, страшилась этой правды.
Она открыла кран, зачерпнула воды и опустила лицо в ладони. Ее кожа горела, возможно, от холода, хотя Холли его не чувствовала.
После, она подняла глаза и посмотрела в зеркало. Ничего, что могло выдавать в отражении другую женщину. Те же голубые глаза, те же каштановые волосы, та же молочная кожа. Черт. Холли повернулась вполоборота, подняла волосы. На шее, в районе седьмого позвонка, вырисовывалось нечто похожее на татуировку. Много изогнутых и прямых линий, которые пересекались между собой, образуя замысловатый рисунок. Корс оказался прав. Эта метка ведьмы. Холли затрясло. Господи, в ней сидит ведьма. Внутри ее тела. Ведьма. Ведьма!
Она подавила крик, отшатнувшись к стене. Эти глаза. Они пялились на нее в отражении. И это не было видением. Холли смотрела на себя в зеркало, глазами холодного солнца.
Страх внезапно сменился яростью. Она собрала всю силу, что была у нее, и, подпрыгнув к зеркалу, ударила его кулаком. Осколки полетели в раковину, но в них она все еще видела эти зловещие глаза.
Хочешь избавиться от меня? Ну, тогда чего ты ждешь? Действуй, подруга!
Холли взяла осколок, самый большой, который там был, и сжала в руках. Она избавиться от нее сама. Подняв волосы, она приблизила осколок к шее.
Что-то остановило ее. Нет, это не боль в руке. Не голос ведьмы. Не ее глубокий и раздражающий смех. Дверь. Она буквально сорвалась с петель и рухнула на пол. Потом в ванную влетел Кейн, и схватил ее за руку, пытаясь разжать пальцы. Кровь тонкой струйкой текла вдоль руки, падая на пол, образуя бесформенную лужицу. До нее слабо доносился крик Кейна. Он был в ярости. Его рубиновые глаза пылали, подобно адскому пламени. Он промыл ее рану, и обмотал полотенцем.
Холли старалась не смотреть на него. Она не хотела, чтобы Кейн снова испытал отвращение. Но, одного взгляда ему хватило, что бы Кейн побледнел.
Кейн ужаснулся. Она смотрела на него, словно на незнакомца.
- Корс, оставь нас.
Он положил ее на кровать и сел на подножии кровати, обхватив голову.
Холли не чувствовала себя так погано, с тех пор как погибли родители. Ощущения были те же. Пустота. Глухая истерика. Агония боли, что разрывала ее грудь. Возможно, ей стоило прикончить себя, чтобы не мучиться. И не мучить Кейна. Одним легким движением, убить двух зайцев. Отличная идея.
Кейн сдерживал ярость, как мог, с силой впиваясь пальцами в голову. Тишина сопровождалась его глухим рычанием. Он мысленно перебрал способы уничтожения ведьмы. Мысленно проклинал и ругал, на чем свет стоит. Но этого было не достаточно, чтобы освободить ее. Он не может поранить ее, чтобы причинить боль Тараке. Не может, даже гребаного пальца коснуться, чтобы не оставить шрама на ее хрупком теле.
Кейн вскочил с кровати, нервно ходя по комнате.
Гребаная ведьма!
Она не заслужила, чтобы эта дерьмовая судьба, была на плечах девушки! И помоги ему Господь, чтобы он сдержался, когда увидит эту стерву!
- Я видела ее. – Прохрипела Холли, не открывая глаз. Кейн красочно выругался. – Почему ты мне не рассказал?
- Я не хотел, чтобы ты боялась. – Он посмотрел на девушку. Холли лежала, свернувшись калачиком, уткнувшись лицом в колени. Она так беззащитна. Так хрупка. Кейн отвернулся, уперев руку в стену и опустив голову. Должен быть способ. Должен быть способ.
- Нет, способа, Кейн.
Он вздрогнул. Нет. Это все еще ее голос. Если, конечно, ведьма не передала ей способность читать мысли. Хотя, это итак очевидно, о чем он думал.
- Черта с два! Способ есть. И я его найду.
Холли выдохнула. Ей так хотелось, чтобы Кейн обнял ее. Но зная его отвращение к ведьме,… это желание было ударом под дых.
Кейн услышал, как скрипнула кровать, а затем тихие шаги. Он резко обернулся.
- Ты куда?
- Мне лучше уйти отсюда.
- Ты никуда не пойдешь. – Кейн быстро подошел к ней.
- Кейн, я знаю о тебе и о ней. Знаю, что ты испытываешь, когда смотришь на меня. И я не хочу, этого видеть. – Бесцветным голосом произнесла Холли, не поднимая глаз.
- Посмотри на меня. – Он коснулся ее щеки, опустился к подбородку. – Прошу. Посмотри на меня.
Холли сделала, как он просил. Только теперь, на него смотрели не те, прежние, ярко-лазурные, а блеклые, полные отчаяния и тоски глаза. Он сглотнул, наклонив голову набок и медленно приближаясь губами к ее губам. Кейн вдохнул запах, и обнажил клыки. Крепкий запах трав, скользнул в его нос, обжигая его стенки.
- Так ты будешь целовать или нет? – улыбнулась Тарака.
Он зарычал, сделав шаг назад.
- Я придушу тебя. – Прорычал Кейн, скалясь.
- Давай. Думаю, ей будет приятно.
- Какого дьявола тебе от нее надо?!
- Ну, дело не только в ней. Но и в тебе.
- О, - Кейн хохотнул, - только не говори, что это месть оскорбленной женщины.
- И это тоже. К тому же, ты лишил мою мамочку нефритового жемчуга.
- Сейчас расплачусь. – Сплюнул он, походя по комнате. – Ты хотя бы понимаешь, что с ней твориться? Из-за тебя, она поранилась!
- Ах, ты об этом? – Тарака размотала полотенце и бросила на пол, рассматривая ладонь. – Я могу поранить, так же легко, как и исцелить. – Она провела пальцем вдоль пореза, который в мгновение исчез. – Вот так. – Тарака втянула носом воздух. – Ммм… завтрак.
- Куда собралась? – рявкнул Кейн, оттолкнув ее от двери, и прижав к стене. – Ты останешься здесь, пока не скажешь истинную правду.
- Осторожнее, Кейн. Этот сосуд очень хрупок. – Она ухмыльнулась. – Конечно,… если только ты не любишь отбивную, то я не против потерпеть. – Тарака рассмеялась.
Кейн отступил.
Сбросив мокасины, Тарака вышла из комнаты, сбежав по лестнице. Она встретилась взглядом с Корсом и улыбнулась. Тот зашипел, обнажив клыки.
- Милые зубки. – Тарака направилась в кухню. – О, - она плюхнулась на стул, придвинув к себе контейнер, и открыла крышку, вдохнув пряный аромат специй. Корс последовал за ней, напряженно наблюдая за Таракой. Все его тело готово было прыгнуть на ведьму и прикончить. В кухне появился Кейн. Он поравнялся с Корсом, готовый в любую минуту придержать его пыл. Мужчины несколько минут наблюдали за тем, как Тарака поглощает еду, удовлетворенно мурча.
- Кончай набивать кишку! – рявкнул Корс, сжав кулаки. Кейн насупился, сделав шаг вперед, чтобы в случае его атаки, отправить парня отдохнуть.
- Между прочим, я набиваю ее кишку, а не свою. – Улыбнулась она, отправляя очередную порцию цыпленка в рот.
Послышалось рычание. Кейн вытянул руку в сторону, придерживая Корса на месте. Парень был на взводе, и это агрессия чувствовалась в воздухе.
- Какого хрена ты тут делаешь?
- Неужели, я слышу первый достойный вопрос за все время? – Тарака отодвинула контейнер. – И если ты будешь со мной ласковым, то я расскажу тебе. – Она лукаво улыбнулась. Кейн оглянулся на Корса. Тот снова оскалился.
- Рассказывай. – Приказал Кейн.
- А что, десерта не будет? – Тарака закатила глаза. – Ладно, я согласна на сладкое в лице Корса. 
Теперь, уже Кейн зарычал. Что твою мать, здесь происходит? Корс и Тарака знакомы? Или между ними произошло нечто большее? Тогда ему понятна ненависть к этой ведьме. Он и сам готов ее разорвать на куски, а не обходиться шипением.
- Рассказывай. – Повторил Кейн, решив, что потом поговорит об этом с Корсом. Тарака вздохнула, откинувшись на спинку стула.
- Моя семья обожает путешествовать. Только вот я не разделяю их любви. Мне комфортнее быть дома, в своей комнате, в окружении моих вещей, а не сидеть на чемоданах. О, за это время, проведенное вне дома, я так скучала по местному пейзажу и запаху.
- Хватит этого ностальгического дерьма! – сплюнул Корс.
- Обожаю твою грубость, Корс. Надеюсь, ты еще не разучился управляться ею с женщинами? – Она подмигнула ему. Корс сделал шаг, но рука Кейна остановила его, плотно удерживая за торс.
- Сука. – Прошипел он.
- Заткнись, Корс! – рявкнул Кейн. – А ты, кончай его нервировать!
Тарака поднялась с места, убрав руки за спину.
- Мне удалось уговорить свою мать вернуться обратно, в Старый Рим. В свой дом, в свою комнату. – Она ухмыльнулась, взглянув на перекошенное злобой лицо, Корса. – И как-то днем, в мой дом заявился… - Тарака закусила губу. Назвать это мужчиной не поворачивался язык. Она прошлась по кухне, равнодушно оглядывая кухонную утварь. – Некто. Вам знакома особь, по имени Крафт?
- Мешок с дерьмом. – Прошипели мужчины в унисон. Тарака довольно улыбнулась.
- Так вот. Ко мне заявился, как вы выразились, мешок с дерьмом. Он желал, чтобы я послужила его господину.
- Адеос. – Проговорил Кейн. Она снова улыбнулась. – И ты помогла ему?
- Даже если бы очень хотела... я не в силах исправить то, что сотворил другой.
Кейн прищурился, опустив руку.
- Как ты нашла нас?
- А за это благодари Крафта. Именно он привел меня сюда, сам того не ведая.
- Что значит, привел? Он знает, где мы? – спросил Корс, немного расслабившись.
- Он не знал. Но, скажу вам, что их… убогое жилище находиться в пятнадцати милях отсюда.
Кейн поджал губы, проведя ладонью по голове.
Черт. Так близко. Теперь, Адеос и его упыри знают, где они находятся. Это опасно для девушки и это хреново.
- Ты вела его сюда. – Произнес Кейн. – Ты понимаешь, в какой теперь она опасности?
- Вряд ли. Я смогу за себя постоять.
Он поднял на нее глаза, опустив брови.
- Не забывай, ведьма. Ты в ее теле. И если с ней что-то случиться…
- … перестань. Она не так хрупка, как тебе кажется. – Тарака махнула рукой, после посмотрела на Корса, лукаво улыбнувшись. – Я смелая девочка. Не так ли, Корс?
Корс втянул носом и резко развернувшись, вышел за дверь.
- Мне, честно говоря, плевать, что между вами, голубками происходит. Но даже не думай, использовать свое гребаное обаяние в ее теле.
- Мне жаль тебя, Кейн. – Она цокнула, облокотившись на столешницу.
- Оставь свою жалость при себе. – Кейн скрестил руки на груди.
- Разве, ты не хочешь меня?
- Я хочу, чтобы ты убралась из ее тела.
Тарака вздохнула.
- А вчера говорил, что хочешь трахнуть ее. – Буднично произнесла она. Кейн вскинул брови. Он быстро подошел к ней, схватив за плечи. Тарака выгнулась навстречу ему, прильнув грудью.
- Повтори? – Прошипел Кейн.
- Здесь. На этом самом месте, ты сказал ей – я хотел тебя трахнуть. Но этого не будет. Никогда. Думаешь, я ничего не слышу? – Она улыбнулась, опередив его следующий вопрос. – Нет.
Он разжал пальцы, с ужасом посмотрев на Тараку. Ведьма слышит. Плохо. Очень плохо. Там, где сейчас находиться девушка, нет выхода. Это хуже ада. Дьявол. Пусто, темно и глухо. И это все сводит ее с ума. Кейн попятился назад, не сводя глаз с ведьмы.
- Я уничтожу тебя. – Прохрипел он.
- Ну, конечно. – Тарака подошла к нему вплотную, положив ладони ему на плечи. – Кейн, ты не представляешь, как мне будет приятно ощутить твою ярость на себе. Поцелуй меня, и я отвечу тебе, почему она.
Кейн оскалился, сбросив ее руки.
- Никогда.
Она выдохнула.
- Тогда смирись. – Тарака достала телефон из кармана джинсов, сморщившись. Рингтон, что доносился из динамика, ее не воодушевила. – Кто такая Слава?
- Не твое дело. – Кейн вырвал телефон из рук ведьмы.
- Ну, у нее и вкус. Надо будет преподать ей урок по музыке. Пойду, пройдусь.
Кейн преградил дорогу Тараки у двери, захлопнул крышку телефона и убрав в карман.
- Ты не выйдешь за эту дверь. Никогда.
Он ощутил холод, что ударил его в лицо.
- Не зли меня Кейн. – Сухо произнесла Тарака. – А то твоя малышка узнает, что такое боль.
[1] Хилер – (от англ. heal – исцелять). Народный целитель, якобы выполняющий хирургические операции без использования каких-либо инструментов, путем особых манипуляций рук. (Прим. автора)

© Copyright: Юлия Пуляк, 2014

Регистрационный номер №0213106

от 5 мая 2014

[Скрыть] Регистрационный номер 0213106 выдан для произведения: Последнее воспоминание Адеоса, это то, как он потерял ее. Там, на поляне, среди высоких деревьев, медленно остывало ее тело. Он не мог простить себе этого, и до сих пор не в силах. Как же он допустил такое? Он был таким сильным, таким убежденным, что все закончиться, и они будут вместе. Что та жуткая сторона, покинет тело его возлюбленной, и наступит облегчение. Как же он ошибался. Каким же он был глупым, и самоуверенным ослом, раз решил, что такое возможно.
            Ему было тяжело возвращаться без нее. Это не просто тяжесть ее потери. Это агония, которая сжигала Адеоса изнутри. Это глубокая, и медленная экзекуция его души. 
Он потерял ее, и потерял себя. Разве его жалкое существование заслуживало того, что бы он жил, а она нет? Лучше бы Адеос умер, чем она. Лучше бы… лучше бы он изначально не допустил того, что произошло потом. Он не должен был влюбляться в нее. Не должен был слушать советы других, и хорошенько прислушаться к себе. Он должен был отпустить ее еще при первой встрече. Или дать ей умереть от лап псов. Да. Так было бы лучше. Для нее.
А потом, она внезапно возникла в его гостиной. Такая, какой он видел ее и чувствовал. Прекрасная, любимая и слишком реальная, чтобы быть правдой.
Адеос протянул руку в пустоту, словно потянулся за ней, хватая воздух. Он ощущал ее кожу, под своими пальцами. Она была, даже сейчас, для него осязаема. Он помнил, ее кожу. Ее мягкость и гладкость. Ее большие карие глаза, в которых искрилась любовь. Ее полные, чувственные губы. Ее совершенное тело, прикрытое платьем. Ее волосы, что волнами лежали на упругой и высокой груди. Помнил, как кровь, застыла в его венах, полностью отлив от лица. Помнил, как не чувствуя под ногами пола, двигался к ней, чтобы смахнуть это наваждение. Видимо, он сходит с ума, раз видит ее так четко. Чувствует запах ее тела – свежей мяты. Она так близко, всего в шаге, но ноги двигаются слишком медленно.
Он был готов рыдать, видя ее перед собой. Даже держа ее в своих объятиях, он не мог поверить в теплоту ее кожи. Дыхание, что обжигало его грудь, сквозь футболку. Это не могло быть правдой. Не могло!
- Это невозможно. Это невозможно. – Повторил Адеос вслух. И эти слова резали ему сердце, как ржавый нож. Господи, она была рядом, здесь, в его объятиях. И он любил ее. Любил то, как она прижималась к нему.
Он спросил ее о том, как ей удалось добраться сюда. Но, особо не вслушивался в слова. Ему не важны были ответы, важно было то, что она теперь с ним. У него все получилось. Он избавил ее от ужаса. Избавил от тюрьмы, в которую сам же и загнал.
Подхватив возлюбленную на руки, он отнес ее в спальню.  
Адеос чувствовал, как она улыбается, когда его губы блуждали вдоль шеи и спускались вниз, между ложбинки грудей. Он так соскучился по ней, что стоило ей оказаться на кровати, одежда была разорвана в клочья. Только обнаженные, и горячие тела, которые стремились поглотить друг друга без остатка.
Адеос вздрогнул, испытав острое покалывание в теле. Ощущения, что всплывали в его голове, были как удары тока. Кажется, в каменном зале, воздух стал горячее, и это не вина свечей. Он глубоко дышал, откинувшись на спинку трона. И с каждым его вздохом, в воздухе зависала нить, становясь все шире и длиннее. 
Как бы он хотел прикрыть глаза, чтобы ее образ стал невыносимо четким. Чтобы его трясло от иллюзий того, что она сейчас с ним, в этой чертовой дыре. Он приложил ладонь к глазам, сцепив челюсти. Вспышка боли, пробрала его до костей, вместе с картинками, что одна за другой, поднимались в его сознании.  Он был в ней. Так долго, так глубоко, боготворил ее тело, целуя и лаская каждый дюйм ее священной кожи. Удовольствие, что он испытал тогда, было равносильно тому, если упасть со скалы, в бушующее море, и при этом, остаться живым. Дьявол, она так прекрасна. Так совершенна.
Адеос зарычал, обнажив клыки. Он сжал пальцы в кулак, почувствовав себя беспомощным за то, что произойдет дальше. Она попросила его о чем-то, и он согласился, прежде чем его поглотила тьма. Возможно, он просто крепко зажмурился, покоряясь ее движениям. Ее ласкам, ее ноготкам, что впивались в спину. Но… как же он ошибался.
Адеос обхватил голову руками. Темнота. Темнота. Я оказался в тюрьме. Я сам себя загнал в тюрьму. Сам. Если бы ему только понять, что произошло за это время, пока он не помнил себя. Как оказался здесь, запертым, далеко от дома. Что произошло с ней.
Адеос приложил ладонь к груди. Дьявол, сердце. Оно по-прежнему бьется в его груди. Но уже не так громко и отчетливо, как раньше. В нем больше нет жизни. Только тупая, гниющая боль, которая убивает его.
- Крафт! – позвал он, борясь с воспоминаниями. Он не должен быть тряпкой. Только не при Крафте. Только не сейчас, когда ему нужно быть черствым и жестоким.
- Да, мой господин? – Крафт опустился на колени.
- Завтра в полночь, ты приведешь ко мне девчонку Martyr. Сегодня никаких попыток нападения. Ты меня понял?
- Да, господин. – Ответил он и удалился.
Адеос поднялся с трона, медленно двигаясь по кругу зала. Ему нужен дневник, чтобы найти ее. Чтобы узнать, что его возлюбленная жива. Чтобы доказать себе, что он не просто живет. Живет. Адеос ухмыльнулся. Существует. И только благодаря его цели. Если и она исчезнет, как исчезла любимая, то лучшим итогом для него, будет смерть.
 
 
Кейн напрягся оттого, что Холли обняла его. Ее мягкая рука лежала у него на шее, а нога на животе. Было немного не уютно. Но не, оттого что она прижалась к нему так близко и дышала ему в шею. И не оттого, что ее упругая грудь упиралась ему в бок. Черт, почему он должен оправдываться? Кейну была приятна эта неловкость, от которой так трудно было дышать. Он не смел, двинуться, чтобы не разбудить ее. Но она сама открыла глаза и сонно посмотрела на его лицо. Видимо вспоминая, кто рядом с ней.
- Кейн. – Прошептала она и, закрыв глаза, вздохнула, еще плотнее прижавшись к нему. – О, я чувствую что-то твердое и большое. – Кейн сразу понял, о чем она, и заворочался, пытаясь прогнать ее теплую ногу. – Не переживай, Кейн. Утренний стояк – явление нормальное. – Он оцепенел, хотя ее в ее словах было меньше правды, чем она была. И дело было в другом. Кейн согласился, когда она попросила его остаться и лечь в кровать. Ничего кроме, чувства защиты она не требовала. Так ей казалось, что она будет в безопасности. Она лежала на своей половине, завернувшись в одеяло. Кейн поверх, сложив руки на груди, и скрестив ноги. Конечно же, ему хотелось обнять ее, чтобы бы успокоить. Но, о большем он и не думал. Не в ее положении, и не в его принципах, успокаивать девушку недвусмысленным способом. Да, Холли ему нравилась. Даже больше – он находил ее слишком привлекательной. Да, он хотел ее. Но, не сейчас. Потому что в ее теле была не только она. Была еще и ведьма. А Кейн не хотел высказывать свою благодарность за то, что когда-то отшил Тараку. И то, что в итоге ее нога оказалась в нужном месте, но в неподходящий момент для их положения, только напрягало. В хорошем смысле, конечно. Он старался отвлечься от этих ощущений, который предательски выдавали его. Кейн даже задержал дыхание. Не помогло. Как бы он не отгораживался от этих мыслей, его дружок стоял на своем. Возьми. Возьми ее. Черт! Еще немного и он… хрен с этой ведьмой! Хрен со всей этой хренью!
Холли освободила его от объятий. Как вовремя.
- Иди...
Черт, он чувствовал себя гребаным девственником, у которого под матрасом пряталась стопка журналов, с голыми бабами. И его только что застукали за грязным делом, а теперь посылают в ванную, смывать остатки своего деяния. Черт, да уймись же! Приказал он своему строптивому засранцу. 
Кейн скользнул с кровати. Закрылся в ванной и долго приходил в себя. Сердце бешено колотилось, вот-вот выпрыгнет, упадет в унитаз, и он смоет его вместе с нуждой, что так открыто, выдало его. Он посмотрел на себя в зеркало. И вид ему совсем не понравиться. Нет. Для этого отражения подойдет прозвище долбаный придурок, который ведет себя, так, как будто впервые видит женщину. О, да. Как будто впервые спал с женщиной в кровати. Ну, хотя это было правдой. Кейн не особо жаловал женщин, так что его это не расстраивало. Тридцать лет выдержки сдают. Черт, как же все не вовремя. Он вспомнил, как стоял с ней под душем. Когда она сняла сорочку и трусики. Да. Это было эффектно, но в то же время отвратительно. Просто Тарака решила поиметь его мозг. Определенно, она знала, чего хочет. А потом он держал ее под душем во второй раз. И уже сам сорвал одеяло, оставив обнаженной. Что он тогда испытал? Странно, но ничего кроме отчаяния. А теперь, она лежала с ним, в одной кровати, одетая, и возбудила его.
Внезапный порыв желания, прокатился по его телу. Он выдохнул. После умылся, и вернулся в комнату.
- Ложись. – Проговорила Холли. Кейн несколько минут стоял, переминаясь с ноги на ногу. Может, стоит сказать ей, что надо посмотреть как там Корс? Так сказать, выкрасть пару минут передышки? – Я замерзла. – Для Кейна это было пинком под зад. При чем, ощутимым, чтобы лечь рядом. Холли улыбнулась и прижалась к его телу. Он засомневался – кто из них замерз? Потому что ее тело удивительно на  него подействовало. Он, раскалился, когда ее кончик носа уперся в его грудь. Руки и ноги приняли первоначальное положение, остановившись на животе и шее. От ее близости, плоть Кейна затвердела, эрекция уперлась в ширинку.
Дьявол! Да, что за... Нет,  я не собираюсь тут лежать, пока мой шалтай-болтай, за неимением этикета, сверкает перед ее глазами. Так что, увольте! Кейн оттолкнул Холли и резко поднялся с кровати. Черт, надо было помягче с ней, или хотя бы предупредить. А, блин.
Холли села на кровати. Она была, мягко говоря, шокирована.
- Что с тобой?
Кейн остановился у двери, холодно бросив через плечо.
- Держи свои руки при себе.
Ого. Вот это да. Чего она не ожидала от Кейна, так это нелепой реакции на свои объятия. Вроде бы ничего особенного не случилось, чтобы он так… разнервничался. Хм.
Холли попыталась встать, но слабость вернула ее задницу на кровать. Черт, по ней как будто трамвай проехал, а она потом еще и добавки попросила. Похоже, до сих пор просит. Она потерла грудь, так словно там болело, и поморщилась. Что за дрянь с ней происходит? Холли определенно, что-то чувствовала, но не могла понять этих ощущений. Просидев с полчаса, она снова попыталась встать. На этот раз удачно. Холли осторожно потянулась телом, и когда оно отозвалось приятной волной расслабления, выдохнула. Приведя себя в порядок, она переоделась в джинсы, и майку-алкоголичку. Босоножки… на шпильке… брр… лучше бы она нацепила домашние тапочки.
Холли вышла из спальни, двинув в соседнюю комнату. Открыла шкаф, оглядывая одежду. Похоже, Эмми была той же комплекции, что и она, и Холли молила, чтобы обувь совпала и с ее размером ноги. Бинго. Мокасины, светло-серого оттенка с россыпью палеток, пришлись впору. Она размяла ноги, походив по комнате, ощущая легкость.
Когда Холли спускалась по лестнице, она почувствовала острую неловкость, заметив взгляды мужчин. Корс и Кейн переговаривались на латыни, пялясь в ее сторону. Она остановилась у подножия лестницы, напряженно следя за их лицами.
Кейн жалуется своему дорогому другу, что его потрогали? Старается, убедить в этом Корса? Как мило. О, а может, ему просто это было неприятно? Вроде, Кейн не похож на гея. Она ничего такого не замечала за ним и Корсом. Если, конечно, их стычки – это не прилюдные игры, которые в итоге приводят к… о, нет. Она даже думать об этом не хотела. 
- Как себя чувствуешь, Корс? – она улыбнулась ему, стараясь игнорировать Кейна.
- В норме.
- Я рада. А то, блин, я уже подумала, ты умер.
Корс нахмурился. Медленно перевел взгляд на Кейна.
- Ты, что ей не сказал? – проговорил он на латыни.
- Нет.
- Ты должен ей сказать.
- Если я ей скажу, она этого не переживет. – Кейн бросил на Холли взгляд.
- Черт, Кейн! Не будь ублюдком! – Корс встряхнул волосы пятерней. – Ты должен ей сказать, что в ней сидит ведьма. Так будет лучше.
Холли переводила взгляд с одного мужчины на другого. Они были на взводе, если не сказать, в ярости. Особенно Корс. Он сжимал кулаки, скалился.
- Для кого? – он поджал губы.
- Для нее, черт возьми!
- Ты не видел ее вчера. Она была в ужасе! – прошипел Кейн. – Я не хочу, чтобы она снова через это проходила!
- Если ты ей не скажешь, тогда это сделаю я.
Кейн схватил Корса за футболку и притянул к себе.
- Только попробуй. – Процедил он, сурово сдвинув брови.
- Парни! Парни! – Холли втиснулась между мужчинами, разняв их руками. – Я не хочу мешать вашим брачным играм, но может, все-таки дождетесь ночи? – Мужчины в недоумении уставились на нее, отступив друг от друга. – Это была шутка. – Она откашлялась. Держа ладони на груди Корса, она бросила взгляд на его футболку. Черт, как ей помнилось, после ранения, она не могла пошевелить рукой. Дискомфорт, ноющая боль и повязка. Конечно, она может, ошибаться. Холли провела пальцем ниже ключицы, где и предполагалась рана. После, запустила руку под футболку и вскинула брови. За спиной послышалось рычание Кейна. – У тебя тоже способность к быстрой регенерации?
Корс поймал пристальный взгляд Кейна, опустил глаза, прочитав по его губам – даже не думай.
- Да. Вроде того. – Он отошел.
- Эм, как насчет завтрака? Я закажу. Кто что будет?  
- Все равно. – В унисон, произнесли мужчины. Холли пожала плечами.
- Скажи ей. – Прошептал Корс. – Ну, пойду, посмотрю, как там мой байк. – Громко, чтобы Холли слышала, сказал он и вышел за дверь.  
Холли сделала заказ и поставила турку на плиту, сварить кофе. Похоже, мужчины снова делили ее между собой. По крайней мере, с виду так казалось. Хотя, смысла она в этом не видела, учитывая его реакцию.
Кейн подошел к окну, скрестив руки на груди. На улице, Корс, сев на корточки, придирчиво изучал своего «железного коня». Он поймал его взгляд и кивнул.
- Так, что это было? – Холли облокотилась на столешницу.
- Ты о чем?
- Ты сказал, чтобы я держала руки при себе.
- Сказал. – Равнодушно буркнул он.
- Что тебя так взбесило? Когда обняла или когда ты испытал возбуждение от этого? - Все.
Холли пару раз моргнула.
- Тогда почему ты со мной остался? – протянула она.
- Потому что ты попросила. – Он пожал плечами, повернувшись к Холли. Она снова моргнула. Приложила пальцы к вискам, потерев их.
- Мог бы и отказаться.
- Ты была не в себе. Я решил, это поможет тебе успокоиться.
Кейн решил ей сделать одолжение? То есть, это не было инициативой с его стороны. Как мило. Надо же, рыцарь, мать его решил утереть ей сопли, только потому, что она попросила! Интересно, если она попросит его удариться пару раз об стену, для профилактики, он тоже согласиться? Хотя, нет. Она же не в себе, чтобы соглашаться на такое. Холли глубоко вдохнула, хотя выдох получился прерывистым. Дьявол, он весь такой из себя! Черт, как же ее это бесит!
- Знаешь… Кейн. – Она поджала губы. – Я все пойму, если ты скажешь правду. Черт… это, конечно, глупо. – Холли выдохнула. – Ты гей? Может, тебе доставляет радость прижиматься к мужчинам? Потому что я впервые встречаю мужчину, которого бесят прикосновения женщины, и его реакция на это.
Теперь Кейн моргнул несколько раз. Он опустил руки и прошел по кухне. Может, не стоило Холли так уж прямо выражать свои мысли? Потому что у него, свело живот, и поднялась изжога. Кейн провел по волосам взад-вперед и ухмыльнулся. И по его ухмылке, Холли уловила – дело дрянь.
- Слушай, чего ты от меня хочешь? – возмутился он.
- Я хочу понять, что я такого сделала, что тебе неприятно находиться со мной рядом? Почему тебе так противны мои прикосновения?
- Я поступил так, как поступил бы любой мужчина со… - Кейн чертыхнулся. Из его рта чуть не вылетело со своей женщиной. – Женщиной. Чтобы ты могла уснуть. И только.
- Ах, вот оно что! Жалость? – Она нервно рассмеялась. – Кейн решил утереть мой нос своей жалостью! – Холли выдохнула, стараясь совладать с разрывающейся внутри ненавистью. – К черту твою жалость! Это последнее, о чем я просила! Мог бы выбрать иной способ успокоить меня!
Кейн зарычал. Он быстро подошел к ней, придавив своим телом Холли к столешнице.
- Ты хотела, чтобы я был у тебя между ног?! Такой способ ты хотела от меня?! – рявкнул он. Кейн пристально изучал ее лицо, издавая грудное рычание. После он уперся руками в столешницу по обе стороны от ее ягодиц. – Хочешь правды? – Прошипел Кейн, прищурив свои изумрудные глаза. – Хорошо. Я хотел тебя трахнуть. Но этого не будет. Никогда. – А после, он посмотрел на нее так, словно перед ним был мешок набитым дерьмом и оттуда жутко воняло. Она была ему омерзительна, отчего у нее все сжалось внутри. О, как Холли хотелось заехать ему по физиономии, что она, собственно и сделала.
- Не думай, что заслужил это за свои слова. – Процедила она. Холли оттолкнула его, но Кейн поймал ее, ухватив одной рукой за талию и вернув на место. Внезапная перемена его лица, только еще больше разозлила ее. Он снова испытывал жалость, только Холли было плевать. – Если попробуешь сделать это, я возненавижу тебя еще больше.
Она ушла, а Кейн сжав столешницу, опустил голову. Послышалось шипение. Кофе с треском выплескивалось на плиту, гася голубое пламя. Он все испортил. Хотя… если бы он признался, почему не сделает этого… черт, тогда его яйцам было бы очень больно. 
- Ты рассказал ей? – Кейн не услышал, как вошел Корс, в голове было, как в тарелке с манной кашей.  Собственно, ему было плевать. Он отрицательно покачал головой. Тогда Корс положил руку ему на плечо и выдохнул. – Мы достанем эту дрянь из нее. Достанем.  
Холли поняла две вещи о Кейне. Первое – она ненавидит его. И второе – он ублюдок, которого она ненавидит. Собственно, одно другому не мешает, а наоборот, дополняет общую картину к его первобытной сущности, которую она также ненавидела.
Она судорожно выдохнула, меря шагами комнату.
            Черт, ей было обидно не из-за его слов. А за то, как он на нее посмотрел. Как на прокаженную, к которой не то, что прикасаться, находиться в одном доме не желает. Может, она поторопилась бросить Льюиса? О, блин. Это тоже не вариант. Льюис, зацикленный на мебели. Кейн зацикленный на целибате. На чем бы ей зациклиться? Отлично. Тогда зачем он дрался с Корсем? Зачем пытался отстоять ее честь? Просто слова? Джентельменский поступок? Ага, спала и видела – как мужчина с телом бога, но при этом предпочитающий однополые связи, защищает ее. Очередная порция жалости от Кейна? Плевать. Надо отсюда сваливать.
В дверь тихо постучали.
- Если ты войдешь, я врежу тебе! – выкрикнула она, оглядываясь по сторонам. Чем бы в него запустить? Настольной лампой? Мокасинами? Хотя, нет. Это она уже проделывала. Не помогло. Тогда, лампа.
Ручка повернулась, и дверь тихо открылась. Холли подбежала к прикроватному столику, предусмотрительно вытащив вилку из розетки, и занесла руку.
- Это я. – Корс выставил руки, ладонями вперед. – Не возражаешь, если я войду?
- Этот кретин послал тебя с извинениями? Тогда можешь передать ему – я не принимаю извинения… и пусть проваливает к чертовой бабушке.
- Как скажешь. – Корс прикрыл дверь. – Может, опустишь лампу? А то ты с ней на Годзиллу похожа. – Он улыбнулся. Холли ухмыльнулась, вернув лампу на стол. – Мне нужно с тобой поговорить.
- О нем? – она прищурилась. – Я не собираюсь слушать, какой он добрый и милый.
- Рад, что ты такого мнения о Кейне. – Корс отошел к стене. – Но, речь не только о нем. Но и о тебе. По большей части, о тебе.
Холли села у подножия кровати, скрестив руки на груди. Какая забавная поза, ухмыльнулся Корс. Сама неприступность. Сама хладнокровность.
- Я хочу кое-что тебе показать.
- Знаешь, я сейчас не настроена на приватные игры.
Корс рассмеялся.
- По-другому не поймешь.
Не то, чтобы Холли напряглась, когда Корс стянул с себя футболку, хвалясь своими рельефными мускулами и шестью кубиками пресса и уродливым шрамом на груди, что отличался насыщенно-розовым оттенком… она, была ошеломлена…
Довольно сильный поворот в том, что недавно произошло. Корс занял место Кейна? Эстафета принята, а палочка, вроде Холли передана другому? Она нахмурилась, опустив руки, и уперев их в матрас.
- Эээ… красиво… красиво. – Холли прислушалась, не раздается ли рычание Кейна.
- Он вышел.
А, ну, тогда это все объясняет. Корс решил воспользоваться удобным моментом, чтобы сделать то, что не сделал Кейн – успокоить ее иным способом.
- Что ты видишь? – спросил он. В его тоне не было намека на секс, или даже прелюдию. Корс был серьезен.
- Эээ… - Холли еще раз скользнула взглядом сверху вниз. Ее глаза, почему-то уставились на его пах.
- Не туда смотришь. – Корс улыбнулся, а Холли покраснела. Черт! А она еще та озабоченная сучка! Когда Корс указал пальцем на грудь, она все поняла. Он имел в виду его ранение. Удивительно. От этой дряни не осталось и шрама.
- Я поняла, о чем ты. И?
- А теперь посмотри на свою руку.
Холли глянула на предплечье. Ярко-розовое неровное пятно, с тонкими белыми нитями. Похоже на медузу, которую тошнит.
- Так и будем обмениваться взглядами? Может, ты объяснишь уже?
- Ты трогала его?
Холли икнула. Черт, что за мысли ее посещают, стоит ему заговорить? Так, пора бы успокоиться и… успокоиться…
Корс подошел к ней, встав на колени. Он взял ее за руку и протянул к своей груди.
Гладкая. А ее была шероховатой. Ну, это все объясняет. У них способности к регенерации. А она всего лишь человек, которой придется смириться с этим.
- Похоже, ты хотел меня удивить. Но Кейн уже говорил, о регенерации. Думаю, ты так же способен на нее. – Интересно, почему тогда его шрам на груди не исчез?
- Да. А он говорил тебе, как мы восстанавливаемся?
- За счет крови.
- Хорошо. – Он поднялся. – Только вот в чем загвоздка, Холли. Я не пил кровь. И мне оставалось жить меньше минуты. – Корс надел футболку.
- Что же. – Холли поджала губы. – Клинок Кейна творит чудеса.
- Это здесь ни при чем. Не Кейн спас меня. А ты.
- Я? – Она рассмеялась. – Шутишь? Ножи я использую только в качестве нарезки хлеба, и… копаться в ране. Нет, ты точно шутишь.
- Понимаешь, Кейн не смог бы меня спасти клинком. Яд, слишком быстро распространялся по венам. Еще немного, и моя задница превратилась бы в подушку для костлявой стервы. Ты сделала это своими руками. Просто прикоснулась и вытянула из меня этот яд.
Холли посмотрела на свои руки.
- Что-то я не замечала за собой способностей хилера.[1]
- Дело не в этом. – Он тяжело выдохнул, а потом произнес то, отчего у Холли зашевелились волосы, а кровь отлила от лица, стремительно спускаясь по ляжкам. Черт, она же не могла напрудить от этого заявления? Клянусь, она ощущала, как горячая струя стекает по внутренней стороне бедер. Холли провела ладонями по джинсам. Сухо. Тогда, что за черт? Он же это не серьезно? – Я и Кейн вытащим из тебя ее.
- Кейн? – она ужаснулась. Кейн все знал, и молчал? Вот, ублюдок! – Почему я?
- Она не говорит. Но, мы выясним причину. Обещаю. Просто… черт, я бы хотел тебе сказать, что все наладиться. Но… я пока не уверен.
- Он ненавидит ее?
- Скажем так. У них недопонимание. – Уклончиво, произнес Корс. Значит, вот она правда. Вот, почему ему было противно от ее прикосновений. Потому что он чувствовал эту ведьму.
- Ты уверен, что во мне ведьма? Может. – Она выдохнула, надеясь, что он разыгрывает ее. – Может, это ошибка?
- У ведьм клана Темных Карионов, своя метка. Они стараются ее скрыть там, где ее никто не увидит. Ты ничего не замечала на своем теле?
Холли потянулась к шее.
- Я бы хотела побыть одна.
Корс напрягся.
- Может…
- … пожалуйста. Оставь меня одну.
Когда Корс ушел, она закрыла глаза, и неожиданно, как гром среди ясного неба, увидела перед глазами четкую картину. Женщина в черной одежде. Ее рука на ее шее. Тупая и резкая боль. Это дар.
Холли вздрогнула. Поморщилась. Живот свело судорогой. Холли согнулась, прижавшись грудью к коленям. Судорога сменилась приглушенной болью, которая рывками поднималась к верху. Что-то происходит. Она перевела руку к горлу. Задержала дыхание, чувствуя, как под пальцами пульсируют вены.
Холли с трудом поднялась. Комната кружилась, как воронка. Черт, ее голове так хотелось пуститься в эту воронку и отключиться. Но тело двигалось в ванную. Одна сторона Холли хотела увериться в правде. Другая, страшилась этой правды.
Она открыла кран, зачерпнула воды и опустила лицо в ладони. Ее кожа горела, возможно, от холода, хотя Холли его не чувствовала.
После, она подняла глаза и посмотрела в зеркало. Ничего, что могло выдавать в отражении другую женщину. Те же голубые глаза, те же каштановые волосы, та же молочная кожа. Черт. Холли повернулась вполоборота, подняла волосы. На шее, в районе седьмого позвонка, вырисовывалось нечто похожее на татуировку. Много изогнутых и прямых линий, которые пересекались между собой, образуя замысловатый рисунок. Корс оказался прав. Эта метка ведьмы. Холли затрясло. Господи, в ней сидит ведьма. Внутри ее тела. Ведьма. Ведьма!
Она подавила крик, отшатнувшись к стене. Эти глаза. Они пялились на нее в отражении. И это не было видением. Холли смотрела на себя в зеркало, глазами холодного солнца.
Страх внезапно сменился яростью. Она собрала всю силу, что была у нее, и, подпрыгнув к зеркалу, ударила его кулаком. Осколки полетели в раковину, но в них она все еще видела эти зловещие глаза.
Хочешь избавиться от меня? Ну, тогда чего ты ждешь? Действуй, подруга!
Холли взяла осколок, самый большой, который там был, и сжала в руках. Она избавиться от нее сама. Подняв волосы, она приблизила осколок к шее.
Что-то остановило ее. Нет, это не боль в руке. Не голос ведьмы. Не ее глубокий и раздражающий смех. Дверь. Она буквально сорвалась с петель и рухнула на пол. Потом в ванную влетел Кейн, и схватил ее за руку, пытаясь разжать пальцы. Кровь тонкой струйкой текла вдоль руки, падая на пол, образуя бесформенную лужицу. До нее слабо доносился крик Кейна. Он был в ярости. Его рубиновые глаза пылали, подобно адскому пламени. Он промыл ее рану, и обмотал полотенцем.
Холли старалась не смотреть на него. Она не хотела, чтобы Кейн снова испытал отвращение. Но, одного взгляда ему хватило, что бы Кейн побледнел.
Кейн ужаснулся. Она смотрела на него, словно на незнакомца.
- Корс, оставь нас.
Он положил ее на кровать и сел на подножии кровати, обхватив голову.
Холли не чувствовала себя так погано, с тех пор как погибли родители. Ощущения были те же. Пустота. Глухая истерика. Агония боли, что разрывала ее грудь. Возможно, ей стоило прикончить себя, чтобы не мучиться. И не мучить Кейна. Одним легким движением, убить двух зайцев. Отличная идея.
Кейн сдерживал ярость, как мог, с силой впиваясь пальцами в голову. Тишина сопровождалась его глухим рычанием. Он мысленно перебрал способы уничтожения ведьмы. Мысленно проклинал и ругал, на чем свет стоит. Но этого было не достаточно, чтобы освободить ее. Он не может поранить ее, чтобы причинить боль Тараке. Не может, даже гребаного пальца коснуться, чтобы не оставить шрама на ее хрупком теле.
Кейн вскочил с кровати, нервно ходя по комнате.
Гребаная ведьма!
Она не заслужила, чтобы эта дерьмовая судьба, была на плечах девушки! И помоги ему Господь, чтобы он сдержался, когда увидит эту стерву!
- Я видела ее. – Прохрипела Холли, не открывая глаз. Кейн красочно выругался. – Почему ты мне не рассказал?
- Я не хотел, чтобы ты боялась. – Он посмотрел на девушку. Холли лежала, свернувшись калачиком, уткнувшись лицом в колени. Она так беззащитна. Так хрупка. Кейн отвернулся, уперев руку в стену и опустив голову. Должен быть способ. Должен быть способ.
- Нет, способа, Кейн.
Он вздрогнул. Нет. Это все еще ее голос. Если, конечно, ведьма не передала ей способность читать мысли. Хотя, это итак очевидно, о чем он думал.
- Черта с два! Способ есть. И я его найду.
Холли выдохнула. Ей так хотелось, чтобы Кейн обнял ее. Но зная его отвращение к ведьме,… это желание было ударом под дых.
Кейн услышал, как скрипнула кровать, а затем тихие шаги. Он резко обернулся.
- Ты куда?
- Мне лучше уйти отсюда.
- Ты никуда не пойдешь. – Кейн быстро подошел к ней.
- Кейн, я знаю о тебе и о ней. Знаю, что ты испытываешь, когда смотришь на меня. И я не хочу, этого видеть. – Бесцветным голосом произнесла Холли, не поднимая глаз.
- Посмотри на меня. – Он коснулся ее щеки, опустился к подбородку. – Прошу. Посмотри на меня.
Холли сделала, как он просил. Только теперь, на него смотрели не те, прежние, ярко-лазурные, а блеклые, полные отчаяния и тоски глаза. Он сглотнул, наклонив голову набок и медленно приближаясь губами к ее губам. Кейн вдохнул запах, и обнажил клыки. Крепкий запах трав, скользнул в его нос, обжигая его стенки.
- Так ты будешь целовать или нет? – улыбнулась Тарака.
Он зарычал, сделав шаг назад.
- Я придушу тебя. – Прорычал Кейн, скалясь.
- Давай. Думаю, ей будет приятно.
- Какого дьявола тебе от нее надо?!
- Ну, дело не только в ней. Но и в тебе.
- О, - Кейн хохотнул, - только не говори, что это месть оскорбленной женщины.
- И это тоже. К тому же, ты лишил мою мамочку нефритового жемчуга.
- Сейчас расплачусь. – Сплюнул он, походя по комнате. – Ты хотя бы понимаешь, что с ней твориться? Из-за тебя, она поранилась!
- Ах, ты об этом? – Тарака размотала полотенце и бросила на пол, рассматривая ладонь. – Я могу поранить, так же легко, как и исцелить. – Она провела пальцем вдоль пореза, который в мгновение исчез. – Вот так. – Тарака втянула носом воздух. – Ммм… завтрак.
- Куда собралась? – рявкнул Кейн, оттолкнув ее от двери, и прижав к стене. – Ты останешься здесь, пока не скажешь истинную правду.
- Осторожнее, Кейн. Этот сосуд очень хрупок. – Она ухмыльнулась. – Конечно,… если только ты не любишь отбивную, то я не против потерпеть. – Тарака рассмеялась.
Кейн отступил.
Сбросив мокасины, Тарака вышла из комнаты, сбежав по лестнице. Она встретилась взглядом с Корсом и улыбнулась. Тот зашипел, обнажив клыки.
- Милые зубки. – Тарака направилась в кухню. – О, - она плюхнулась на стул, придвинув к себе контейнер, и открыла крышку, вдохнув пряный аромат специй. Корс последовал за ней, напряженно наблюдая за Таракой. Все его тело готово было прыгнуть на ведьму и прикончить. В кухне появился Кейн. Он поравнялся с Корсом, готовый в любую минуту придержать его пыл. Мужчины несколько минут наблюдали за тем, как Тарака поглощает еду, удовлетворенно мурча.
- Кончай набивать кишку! – рявкнул Корс, сжав кулаки. Кейн насупился, сделав шаг вперед, чтобы в случае его атаки, отправить парня отдохнуть.
- Между прочим, я набиваю ее кишку, а не свою. – Улыбнулась она, отправляя очередную порцию цыпленка в рот.
Послышалось рычание. Кейн вытянул руку в сторону, придерживая Корса на месте. Парень был на взводе, и это агрессия чувствовалась в воздухе.
- Какого хрена ты тут делаешь?
- Неужели, я слышу первый достойный вопрос за все время? – Тарака отодвинула контейнер. – И если ты будешь со мной ласковым, то я расскажу тебе. – Она лукаво улыбнулась. Кейн оглянулся на Корса. Тот снова оскалился.
- Рассказывай. – Приказал Кейн.
- А что, десерта не будет? – Тарака закатила глаза. – Ладно, я согласна на сладкое в лице Корса. 
Теперь, уже Кейн зарычал. Что твою мать, здесь происходит? Корс и Тарака знакомы? Или между ними произошло нечто большее? Тогда ему понятна ненависть к этой ведьме. Он и сам готов ее разорвать на куски, а не обходиться шипением.
- Рассказывай. – Повторил Кейн, решив, что потом поговорит об этом с Корсом. Тарака вздохнула, откинувшись на спинку стула.
- Моя семья обожает путешествовать. Только вот я не разделяю их любви. Мне комфортнее быть дома, в своей комнате, в окружении моих вещей, а не сидеть на чемоданах. О, за это время, проведенное вне дома, я так скучала по местному пейзажу и запаху.
- Хватит этого ностальгического дерьма! – сплюнул Корс.
- Обожаю твою грубость, Корс. Надеюсь, ты еще не разучился управляться ею с женщинами? – Она подмигнула ему. Корс сделал шаг, но рука Кейна остановила его, плотно удерживая за торс.
- Сука. – Прошипел он.
- Заткнись, Корс! – рявкнул Кейн. – А ты, кончай его нервировать!
Тарака поднялась с места, убрав руки за спину.
- Мне удалось уговорить свою мать вернуться обратно, в Старый Рим. В свой дом, в свою комнату. – Она ухмыльнулась, взглянув на перекошенное злобой лицо, Корса. – И как-то днем, в мой дом заявился… - Тарака закусила губу. Назвать это мужчиной не поворачивался язык. Она прошлась по кухне, равнодушно оглядывая кухонную утварь. – Некто. Вам знакома особь, по имени Крафт?
- Мешок с дерьмом. – Прошипели мужчины в унисон. Тарака довольно улыбнулась.
- Так вот. Ко мне заявился, как вы выразились, мешок с дерьмом. Он желал, чтобы я послужила его господину.
- Адеос. – Проговорил Кейн. Она снова улыбнулась. – И ты помогла ему?
- Даже если бы очень хотела... я не в силах исправить то, что сотворил другой.
Кейн прищурился, опустив руку.
- Как ты нашла нас?
- А за это благодари Крафта. Именно он привел меня сюда, сам того не ведая.
- Что значит, привел? Он знает, где мы? – спросил Корс, немного расслабившись.
- Он не знал. Но, скажу вам, что их… убогое жилище находиться в пятнадцати милях отсюда.
Кейн поджал губы, проведя ладонью по голове.
Черт. Так близко. Теперь, Адеос и его упыри знают, где они находятся. Это опасно для девушки и это хреново.
- Ты вела его сюда. – Произнес Кейн. – Ты понимаешь, в какой теперь она опасности?
- Вряд ли. Я смогу за себя постоять.
Он поднял на нее глаза, опустив брови.
- Не забывай, ведьма. Ты в ее теле. И если с ней что-то случиться…
- … перестань. Она не так хрупка, как тебе кажется. – Тарака махнула рукой, после посмотрела на Корса, лукаво улыбнувшись. – Я смелая девочка. Не так ли, Корс?
Корс втянул носом и резко развернувшись, вышел за дверь.
- Мне, честно говоря, плевать, что между вами, голубками происходит. Но даже не думай, использовать свое гребаное обаяние в ее теле.
- Мне жаль тебя, Кейн. – Она цокнула, облокотившись на столешницу.
- Оставь свою жалость при себе. – Кейн скрестил руки на груди.
- Разве, ты не хочешь меня?
- Я хочу, чтобы ты убралась из ее тела.
Тарака вздохнула.
- А вчера говорил, что хочешь трахнуть ее. – Буднично произнесла она. Кейн вскинул брови. Он быстро подошел к ней, схватив за плечи. Тарака выгнулась навстречу ему, прильнув грудью.
- Повтори? – Прошипел Кейн.
- Здесь. На этом самом месте, ты сказал ей – я хотел тебя трахнуть. Но этого не будет. Никогда. Думаешь, я ничего не слышу? – Она улыбнулась, опередив его следующий вопрос. – Нет.
Он разжал пальцы, с ужасом посмотрев на Тараку. Ведьма слышит. Плохо. Очень плохо. Там, где сейчас находиться девушка, нет выхода. Это хуже ада. Дьявол. Пусто, темно и глухо. И это все сводит ее с ума. Кейн попятился назад, не сводя глаз с ведьмы.
- Я уничтожу тебя. – Прохрипел он.
- Ну, конечно. – Тарака подошла к нему вплотную, положив ладони ему на плечи. – Кейн, ты не представляешь, как мне будет приятно ощутить твою ярость на себе. Поцелуй меня, и я отвечу тебе, почему она.
Кейн оскалился, сбросив ее руки.
- Никогда.
Она выдохнула.
- Тогда смирись. – Тарака достала телефон из кармана джинсов, сморщившись. Рингтон, что доносился из динамика, ее не воодушевила. – Кто такая Слава?
- Не твое дело. – Кейн вырвал телефон из рук ведьмы.
- Ну, у нее и вкус. Надо будет преподать ей урок по музыке. Пойду, пройдусь.
Кейн преградил дорогу Тараки у двери, захлопнул крышку телефона и убрав в карман.
- Ты не выйдешь за эту дверь. Никогда.
Он ощутил холод, что ударил его в лицо.
- Не зли меня Кейн. – Сухо произнесла Тарака. – А то твоя малышка узнает, что такое боль.

 

 

 

[1] Хилер – (от англ. heal – исцелять). Народный целитель, якобы выполняющий хирургические операции без использования каких-либо инструментов, путем особых манипуляций рук. (Прим. автора)

 

Кейн Браун (Последняя жертва) Глава 8