Кейн Браун (Последняя жертва) Глава 19

Холли повернулась на спину. Черт, где моя подушка и одеяло? Неужели, мне так стало жарко, что я решила ото всего этого избавиться? Ах, собственно, какая разница. Она закинула руку за голову, интуитивно потянув руку на другую сторону кровати. Холодно. Слишком холодно. Открыла глаза…
- Дерьмо, - выдохнула она, озираясь по сторонам. Камень. Свечи и… ну, да. Конечно. Этот образина Адеос на троне. И как я могла подумать, что мне это сниться?
Дотронувшись до шеи, Холли дернула ошейник. Под металлом кожа чесалась и потела, несмотря на холод в зале.
- Кошмар? – мягко спросил Адеос, не открывая светящихся огоньков от девушки.
Холли натянула халат, выругавшись. Она начала дрожать. Похоже, ей все же придется надеть плащ этого говнюка Крафта. Черт, Холли уже скучала по теплу, что задержалось в его куртке и особому запаху. А с плащом Крафта… фигушки она сможет зарыться в него носом, чтобы согреть себя своим дыханием.
Она слезла с подстилки, развернула плащ и накинула, сморщившись. Запах уже был не таким едким, и все же он был.
- Мы под землей? – спросила Холли, уставившись на одну из сотен свечей.
- Верно.
Добро пожаловать, в могилку с удобствами, Холли Вуд!
- И сколько вы уже тут торчите?
- Достаточно, чтобы не помнить это. – Пространно ответил Адеос.
- Почему у Крафта изменилось лицо?
- Ты действительно хочешь поговорить об этом, Холли Вуд? – в его тоне проскользнуло удивление, и Холли повернула к нему лицо. Ее брови были нахмурены, а глаза опущены.
- А что мне еще остается делать, в этой мусорной камере… ох, простите, в вашем милом доме? Слушать, удивительные фан-истории. – Она подняла на него глаза.
- Ты мне нравишься, Холли Вуд. – Адеос улыбнулся. Ее передернуло. Еще не хватало заиметь воздыхателя с такой рожей. – Не требую от тебя того же.
- Я бы сделала реверанс, да боюсь, ошейник коротковат. – Едко отозвалась она и Адеос рассмеялся.
- Это место… оно защищено незримым барьером. Я не могу его покинуть. Как и не могу обрести… свой прежний облик. – Он выдохнул. Толстая дымчатая нить, повисла в воздухе, и Адеос нервно взмахнул рукой, рассеяв ее.
- А Крафт, значит, особенный. – Хмыкнула Холли. – Может, это не мое дело. Но, что это за дымок выходит из вашего рта?
- Если бы я знал…
Лаааднооо…
- И кто вас сюда, хм… заточил?
Адеос пожал плечами.
- Я правильно поняла: вы не знаете, кто вас сюда заточил, не знаете, как покинуть барьер, не знаете, что за дрянь выходит из вашего рта. Вас наверняка коробит то, что Крафт может изменяться. И, да, вы надеетесь, что придет Кейн, и поможет с этим справиться?
- Верно.
- Поэтому, вы держите меня здесь, как приманку. Если пойдет что-то не так, я первая попаду под ножи. – О пулях, смысла нет говорить.
- Я же сказал, тебе никто не причинит боли.
- Тогда, снимите, этот чертов ошейник.
- Это исключено. – Отрезал Адеос. Холли глубоко выдохнула. 
- Вы думаете, что я убегу? – она удивилась. – О, ради Бога. Мы находимся под землей, и наверняка здесь чертова уйма ходов. Я либо заблужусь, либо меня слопает Крафт.
Адеос промолчал.
Холли придвинулась к стене, навалившись на нее спиной, и откинула голову.
Я здесь. Кейн там. Еще и кучка дурнопахнущих упырей. Расклад, который я надеялась увидеть только в фильме. И ведьма упорно молчит.
«Поговори со мной, Тарака. – Мысленно проговорила она. – Пожалуйста, не молчи. Ответь мне. Почему ты не помогаешь мне? Почему не пытаешься вытащить нас из этого клоповника?». Холли задрала рукава, приложив ладони к вискам. Беспомощность раздражала ее. Она хотела спасти Кейна и Корса. Хотела надрать задницу Крафту и посадить Адеоса на цепь. Ему ли не все равно? Он уже здесь долгое время, так что добавка не помешает. «Что мне делать? Тарака, хотя бы скажи, как мне справиться с этим?».
Холли почувствовала жалящую боль в ладонях. Она медленно опустила руки перед собой, всматриваясь в белый, рассеянный свет. В свечении, проявлялись буквы, медленно составляясь в слова. Заставь их снять ошейник. Свет погас, поглотив буквы. Тарака. Значит, она все еще в ней. Но почему так скрыто? Боится, что Адеос увидит ее? И как мне заставить их снять ошейник? Проще сказать, чем сделать. Адеос уперся, как осел, а Крафт… он из тех, кто предпочтет потуже затянуть ошейник, нежели оставить все как есть. Холли бросила взгляд на Адеоса. Он смотрел перед собой, явно чем-то озадаченный. Вынашивает план моей смерти. Ага.
«Тарака, почему ты не замещаешь меня? Боишься Адеоса? – спросила она, надеясь, что ведьма ответить. Молчание. – Черт. Не хочешь отвечать, тогда… глупо, конечно… дерни меня за палец. Я пойму, что это да. – Ее палец дернулся.  – Значит, боишься его. Видимо, вы уже встречались. Он просил тебя вытащить его отсюда? – палец снова дернулся. – Учитывая, что он еще здесь – не вышло. – Холли нахмурилась. Так вот почему она была вся в крови. Крафт погнался за ней и смертельно ранил ее. Поэтому она передала свой дар ей. Ну, Холли хотя бы знает, как в нее втрескалась ведьма. Тааак… Адеос приказал Крафту убить ее. И только за то, что она не освободила его? Здесь было еще что-то. Но, что? – Это как-то связано с пробуждением существа? – Вопрос сам собой ворвался в ее голову. И опять палец дернулся. Адеос ждет пробуждения существа. Как же все запутано. Лаааднооо…
- Вы пытались выбраться отсюда? – вслух спросила Холли. Адеос резко повернул к ней голову.
- Почему ты спрашиваешь, Холли Вуд?
Она поморщилась. Ее имя из уст Адеоса походило на зуд в заднице.
- Будь я на вашем месте, не стала бы греть задницу, а старалась всевозможными способами покинуть это место. Ну, не знаю… - Холли пожала плечами. Под плащом движение едва угадывалось. – Раз это барьер, значит, здесь не обошлось без темных сил. Я бы воспользовалась помощью колдунов, шаманов… ведьм.
Огоньки Адеоса вспыхнули.
- Ненавижу ведьм. – Процедил он.
- Потому что они не выполняют условия договора? – Хитро прищурившись, спросила она.
- Да. Эти лживые твари заслуживают, что бы их поджаривали на костре каждый божий день.
- Похоже, одна из них вам крупно насолила. – Протянула Холли, равнодушно оглядев зал. Адеос поднялся с места, несколько минут смотря на девушку. Он медленно двигался к ней, плотно стиснув челюсти. Похоже, его гостеприимство лопнуло, когда он навис над Холли.
- Что ты знаешь о ведьме? – сквозь сжатые челюсти, произнес он.
- Я ничего не знаю. Я человек. А человеку свойственно обходить места, где бродит нечисть. – Она старалась придать голосу равнодушие.
Мгновение, и Адеос сжимал ее горло, оторвав ее от земли, так что колени едва касались пола. Еще одно дополнительное давление, помимо ошейника, заставило Холли захрипеть. Цепь с лязгом натянулась.
- Не строй из себя дурочку, Холли Вуд! – рявкнул Адеос. – Крафт гнал эту дрянь до вашего дома. Но ведьмы так и нашел. Где она?!
Бесполезно было сопротивляться с огромной силой упыря. Ей оставалось только царапать его руку, а другой пытаться притянуть цепь. Дерьмо, и почему это не рулетка?!
- Тебе уже говорили, как ты похожа на эту ведьму? Изначально, я подумал – что ты это она. Но, твой запах иной.
Холли закрыла глаза. Воздух покидал ее легкие.
- Ведьмы, не из тех, кто просят о помощи. Почему она пошла к вашему дому? Отвечай!
Рука Холли обмякла, опустившись вниз. Адеос разжал пальцы, выругавшись. Он вовсе не хотел этого делать. Но, эта гребаная ведьма, словно подкосила его сознание. Девушка плюхнулась на пол. Она не дышала. Черт. Черт!  
 - Крафт! – зарычал Адеос. Когда в зале возник его подопечный, он метнулся к нему, стащив с шеи веревку. Так же быстро вернулся к Холли и вставил ключ в отверстие ошейника. – Чертов ошейник! – замок не поддавался. С пятой попытки, ключ повернулся. Раздался щелчок. Адеос отбросил ошейник в сторону, приподняв девушку на руках. – Холли Вуд? Холли Вуд? Очнись. Очнись, черт бы тебя побрал! – Он откинул вороты плаща, приложив ладонь к груди. Совсем слабое сердцебиение. Это плохо. Это вовсе не по плану, который он задумал. Крафт мелькал за спиной. Он нервничал, перебирая пальцами. Адеос закинул голову, выдохнув. – Очнись… проклятье. – Ведьма… - всплыло у него в голове.
Холли резко схватила Адеоса за горло, впиваясь ногтями в бренную кожу. Крафт устремился вперед, но девушка выкинула вторую руку вперед, выплюнув сгусток белой энергии, что отшвырнул упыря в стену.
- А я-то думала, что ты и не вспомнишь меня, Адеос. – Промурлыкала она, открыв глаза. Адеос оскалился, учуяв носом запах трав. Он попытался двинуться. Но это были только ощущения. Тарака не просто сжимала его горло, она полностью лишила его сопротивления. Полное одеревенение тела, не способное противиться ее внутренней силе, что через руку Тараки, стремительно разбегалось внутри. – Я сильнее тебя, Адеос. Действительно сильнее. Со мной может поспорить только Кейн. Я уж и не говорю о другом существе. – Она резко толкнула его на пол, не размыкая пальцев, и уселась на Адеоса сверху. – Мне эта девочка нравиться. Правда, нравиться. Но, знаешь в чем твоя проблема, Адеос? Ты слишком эмоционален, для такого гниющего куска дерьма! – Ее глаза холодно блеснули. – Ты глуп и глух. Я же сказала тебе – освобождение – путь к спасению. Какого дьявола, ты несешься в пекло? Или тебе не терпится поджарить свою рыхлую задницу? – Тарака слезла с него. – Я недовольна тобой, Адеос. Впрочем, как и Холли. Поэтому я сделаю то, что она хотела сделать с тобой. – Она хищно улыбнулась. – Поверь, ты заслуживаешь большего… - Подтянув Адеоса, к углу, Тарака накинула ошейник ему на шею. Когда щелчок замка разошелся эхом, Адеос дернулся. Контроль ведьмы отпустил его, правда, следом наступил и другой. Тарака поднялась, сладко потянувшись всем телом. – Никогда не перечь судьбе. Она этого не любит. – Она развернулась, бодро зашагав к выходу. – Да, кстати, Адеос. Та, которую ты так страстно желаешь… - Тарака бросила плотоядный взгляд через плечо. – Придет за тобой…
Адеос похолодел от ее слов. Она придет за ним. Придет, как за жертвой, а не как за возлюбленным… с чего он взял, что она любит его? Она никогда не говорила о любви.
Он схватился за ошейник и потянул от себя. Металл заскрипел, медленно растягиваясь, как резина. После послышался хруст и глухие удары. Черт, Крафт… Адеос откинул ошейник на пол и вскочил на ноги, скосившись от тупой боли в колене. Он материализовался в коридоре. Крафт, глубоко вмявшийся в стену, откуда были видны только его ноги, был бессознания. А ведьма, действительно сильна. Он втянул носом. Слабый запах трав вел его прямо по туннелю, к выходу. В темноте, его фосфорные огоньки подпрыгивали, отчего казалось, что и коридор выплясывает, мешая полы, стены и потолки в одну сплошную линию.
Тарака понеслась к выходу, пытаясь уловить запах леса. Этот жутковатый амбре сырости, вперемешку с тлением, как нарочно путал ее. Ни черта не видно, но достаточно хорошо слышно. В эхе, она услышала, звон. Адеос освободился от ошейника. По крайней мере, Крафт будет некоторое время бездействовать. Похоже, одного удара ему было мало. Возомнил себя суперменом. Ну-ну. Пускай, теперь отдохнет с часок.
Впереди, Тарака наткнулась на стену. Что это? Тупик. Черт! Она тряхнула руками, и в ладонях ярко озарилось сияние. Приложив ладони к камню, Тарака приказала энергии выбить к чертям эту стену. Пух! Отлично. Это не тупик, а продолжение туннеля. Примерно, через пятнадцать футов, новая стена выросла перед ней. Твою же мать, сколько их тут? Ей следует экономить энергию. Она слишком много отдала, на контроль Адеоса. Вторая стена была также разрушена. И так повторялось несколько раз. Наконец, она почувствовала холод. О, Боги! Неужели, я нашла выход!
Голые пятки ощутили резкий переход с камня, на сухую землю. Прогресс, значит уже близко. Тарака подалась вперед, уставившись на небо. Бледное солнце, в объятиях дымки – это самое прекрасное, что она видела. Утро. Как же я люблю утро, день, ночь. Я люблю свободу.
Собственно, ей было плевать, что ее руки и грудь, плюхнулись в грязную жижу, перед входом. Главное, быстрее выбраться отсюда. Она оттолкнулась ногами, чтобы вылезти, как ее лодыжки обхватили холодные пальцы…
 
 
- Ты чувствуешь? – прошептал Кейн, остановившись на месте. Вокруг, простирался густой лес. Но центр, был словно не живой. Походил на плохо запечатленный снимок – смазанный, искаженный.
Корс втянул носом.
- Да. Кажется, я чувствую…ведьму.
- Это где-то здесь. – Кейн озирался по сторонам. Запах очень яркий. Он теребит их ноздри. Близко. Очень близко.
- Черт, я ничего не вижу.
Они подошли ближе, прислушиваясь к звукам, утреннего леса. Запах усилился.
- Она здесь. Прямо здесь.
- По-твоему, упыри используют плащ-невидимку, как шатер для укрытия?
- Похоже, на иллюзию. – Кейн потер подбородок. – Хреново. Мы не можем их видеть.
- А они? – Корс аккуратно, словно боялся раздавить ценную букашку, обходил место кругом.
- Скорее всего, могут.
- Получается, мы здесь, как на ладони. – Ухмыльнулся Корс. – Два придурка. – Он присел на корточки, смотря перед собой. Воздух содрогнулся, словно его окатила волна раскаленного жара. Корс плюхнулся на задницу, оторопело хлопая глазами. – Срань Господня. Что за хрень?
У Кейна пробежал холод по спине. Черт, у него ничего нет, чтобы разбить этот барьер. Он здесь, а она там. И, боги… упыри. Сколько их там… что они делают с ней? От мысли, его тело содрогнулось.
- Тарака? – проговорил Корс. Он поднялся на ноги, протянув целую руку.
- Осторожно! – гаркнул Кейн, перехватив его за запястье. – Мало тебе одной руки, хочешь лишиться и второй?
- Но там Тарака. Там Хо…
- … мы не знаем наверняка, насколько эта дрянь для нас опасна.
- Я не собираюсь греть задницу. Надо что-то делать. – Корс вырвал руку, шагая из стороны в сторону.
 
 
Тарака со всей силы лягнула Адеоса пяткой в лицо и, чертыхаясь, поползла прочь. Надо пересечь барьер. Тогда, он не сможет ее достать. Никто, ну… кроме Крафта, а он пока не в состоянии.
Запинаясь, она вскочила на ноги и побежала. Но, прежде чем, ее рука достигла границы, Адеос материализовался перед ней, обхватив руками, прижимая ее же руки к ногам.
- Отцепись, ты гребаный урод! – Шипела Тарака, извиваясь, в его крепких объятиях.
- Ты думала, что сможешь так просто убежать отсюда? – Прорычал он, подняв ее над землей.
- Пошел ты! – она откинула голову назад, и со всего маху ударила упыря лбом в нос. Черная, как смоль кровь, потекла по его губам. Адеос разжал охват, и Тарака врезала ему между ног. – Любимый приемчик моей подопечной. Как тебе? Чувствуешь боль, мразь?! – Очередной удар прилетел в голову. Адеос пошатнулся. – О, а ты наверняка, не знал, что у меня страсть к грязным дракам. – Она замахнулась ногой, и… Адеос в миг, перехватив ее за лодыжку, повалил, прижимая телом к земле. Со свистом, его холодная ладонь обожгла щеку Тараки. Потом еще, рассекая верхнюю губу. Он пытался утихомирить ее руки, но ей все же удалось впиться ногтями в лицо, а большие пальцы угодили прямо в глазницы. Адеос взревел. Острая, язвящая боль, пронеслась по его телу. Энергия, с разрушающей силой, билась из ее ладоней. Барьер сотрясался, извиваясь от сияния, и гудел, как паровоз. – Я сильнее тебя, Адеос. С магией или нет, но я сильнее тебя!
 
 
            - Там, что-то происходит. – В ужасе, проговорил Корс, меря шагами поляну. – Это Тарака. Я знаю, она… - он посмотрел на Кейна, который свел брови. Желваки были напряжены, а пальцы то и дело сжимались и разжимались. – Она борется с кем-то. Кейн, ей нужна помощь. Не думаю, что она сможет противостоять упырям. Черт!
Зрелище походило на фильм ужасов. Внезапно появившаяся рука из воздуха, перепачканная в грязи, с черными ногтями. Затем вторая. Ногти впивались глубоко в землю, дюйм, за дюймом продвигаясь вперед.
Мужчины подскочили к рукам, и каждый ухватил за хрупкое запястье, волоча на себя. После, появилась макушка. Волосы, что слипшимися прядями, волочились по земле. Тарака вскрикнула.
- Вытащите меня отсюда, мать вашу! – Она брыкалась. Какая-то дрянь, удерживала ее. Когда ее тело наполовину было вне барьера, Кейн перехватил ее за талию, и с силой дернул на себя, так, что они отлетели на два фута.
Кейн ударился спиной об ствол дерева, приземлившись на землю. Он не чувствовал боли, но и облегчения тоже. Тарака подняла лицо, посмотрев на него мутными глазами.
- Я вытащила нас… с тебя причитается… - и ее голова рухнула Кейну на грудь.
Корс подбежал к ним, упав на колени.
- Тарака? – он коснулся ее спины, здоровой рукой. – Она бессознания?
Кейн кивнул, ловко поднявшись на ноги, удерживая девушку на руках.
- Сможешь переместиться сам?
- Да. – И они растворились в воздухе.
 
 
            Адеос ревел. В прямом смысле слова. Черные слезы, с острой болью бежали по его впалым щекам. Последняя надежда, рухнула, как карточный домик. Он и не подозревал, что в этой девушке ведьма. Черт, а как все хорошо начиналось. Не стоило ему говорить с ней. Не стоило прилагать усилия, для ее удобства. Надо было посадить девчонку на цепь и засунуть в рот кляп. Опростоволосился, гребаный придурок!
Он выпрямился, взглянув на мужчину, что держал на руках Тараку. Его лицо... Адеос, словно смотрел на свое отражение, когда был человеком… Кейн… Он метнулся вперед, но барьер отшвырнул его к входу в туннель.
- Проклятье! – зарычал Адеос, плюхнувшись в грязную лужу. Ухватившись за края туннеля, он поднялся на ноги. – Крафт! – во все горло, зарычал Адеос. – Крафт!
 
 
Первым делом, Кейн отнес девушку в душ. Он стащил с нее халат и подставил под горячие струи воды. Прижав к себе, Кейн мягко проводил по ее коже губкой, он, смывая грязь, вместе с кровью,  что воронкой убегала в слив. Боже, она была в ужасном состоянии – синяки на шее, на лбу и скуле, рассеченная губа. Царапины на ногах и коленках. Несколько сломанных ногтей. Он убьет этого ублюдка. Сдерете живьем с него кожу, за то, что позволил своим грязным руками прикоснуться к ней!
Вырубив кран, Кейн снова подхватил ее на руки, шагнув из кабинки. Стащив полотенце, он придержал девушку коленом, чтобы прикрыть наготу. После, вышел из ванной. Корс стоял, у окна, обхватив себя руками. Он напряженно наблюдал за тем, как Кейн опустил девушку на кровать, накрыл одеялом, вытащив из-под него полотенце.
- Надо обработать раны. – Хрипло произнес Корс.
- Я сделаю это сам.
- Для меня это тоже важно. – Корс опустил руки, сделав шаг вперед.
Кейн свел брови, медленно сматывая полотенце в жгут. Ему совершенно не понравился тон Корса. Он также не имеет права на эту девушку. Она принадлежит ему, и плевать, что ведьма торчит внутри.
- Ты, кажется, не понял. Я сделаю это сам. Не хрен лезть не в свое дело. – Процедил он.
- Тебя послушать, так я собрался не лечить ее, а трахать.
Кейн на мгновение расширил глаза, метнувшись в его сторону. Полотенце обвило шею Корса, крепко сжимая ее.
- Следи за своим поганым языком, полукровка! – зарычал он. Корс резко развернулся, наотмашь ударив Кейна в грудь.  Полотенце ободрало его кожу, но она быстро восстановиться. А вот рука, черт бы ее побрал – все еще никаких признаков роста.
- Похоже, ты желаешь, чтобы я снова надрал твою задницу? - Ухмыльнулся он. – Знаешь, мне осточертело, что все, кому не попадя, размахивают у меня перед лицом кулаками. У меня, что на лице написано – хочу  в морду?
Кейн оскалился. На него столько свалилось. А увидев ее, после того как она побывала в логове упырей, слетел с катушек. Ему было необходимо выпустить пар. Бл… он с удовольствием бы выбил из этого тухлого мешка – Адеоса, все дерьмо. А что еще остается делать? Он обхватил себя руками и опустил голову.
- Черт, Корс…
- … я знаю. – Он поднял руку, медленно приблизившись к Кейну. – Знаю, что это дерьмо снесло тебе крышу, лучше лауданума.[1] Этого они и добиваются. Более чем уверен. – Корс положил ладонь ему на плечо и сжал. – Эта девушка тебе не безразлична. Но, и… черт, - он поджал губы. – Для меня ведьма тоже… не пустяк. И, да. Я полный мудак, раз решил, что тело принадлежит ведьме. В ней лишь ее частичка души. И я… к сожалению… не могу к ней прикоснуться. – Корс опустил руку. – Если что, я внизу.
- Твоя рука не регенерируется. – Проговорил Кейн. Корс остановился у двери.
- Не важно. – И он вышел, закрыв за собой дверь.
Кейн запустил пальцы в волосы, походя по комнате. Сегодня, ей просто чудом удалось спастись. Но в следующий раз… его передернуло… этого может и не произойти. Он шумно выдохнул, направившись в ванную, за аптечкой. Присев у подножья, Кейн откинул одеяло, выше колен. Достал антисептик, задержав взгляд на царапинах. Она пыталась убежать… но, как ей это удалось… и с кем она боролась. Невозможно, такой хрупкой, даже с ведьмой внутри, перебить упырей. Они хоть и тупоголовые, но опасные, со своими ядовитыми когтями. Обработав ранки на ногах, Кейн опустил одеяло, придвинувшись ближе. Ее губа припухла, а синяки на лице и шее, стали ярче. Он сжал челюсти. Гнев закипел с новой силой в его крови. Виски бились в агонии. А клыки и когти инстинктивно удлинились. Можно ли ненавидеть еще сильнее, чем сейчас? Она такая хрупкая. Такая нежная. И она могла умереть. Кейн выдохнул, приложив к губе ватку, смоченную в антисептике. Девушка поморщилась, разлепив глаза. Комната плыла перед глазами, а перед ней возвышалась смазанная, просто огромная фигура. Ужас забился у нее в груди. Отскочив к спинке кровати, ее рука взметнулась к горлу.
- Не могу дышать… не могу дышать… - Лихорадочно повторяла Холли. Горло саднило, легкие с болью сжимались. Слишком много воздуха. Так больно… больно.
- … тиши… тише, mea nascitur puella. – Как можно мягче, произнес Кейн. Ему было больно смотреть на ее страх. Она озиралась по сторонам, ошалело хлопая глазами. Черт, она не видит меня. Она видит чужака. – Успокойся. Это я, Кейн. Ты в безопасности. Больше никаких упырей…
Холли хрипло закричала, выкинув руки вперед, защищаясь от невидимой угрозы.
- Прошу тебя, успокойся. – Ему пришлось повысить тон, чтобы Холли замерла. Ее руки бессильно упали на кровать, а голова повисла на груди. – Все хорошо. – Он потянулся к ней, и она вздрогнула от его прикосновения.
- Пожалуйста, не дай Адеосу снова одеть на меня ошейник. – Сипло отозвалась Холли, обмякнув в его объятиях.
Господи… ошейник. Он одел ей ошейник… Кейн крепко сжал ее хрупкое тело, уткнувшись носом ей в волосы.
- Никогда не позволю этому случиться. Ты мне веришь, - он вдохнул ее лимонный аромат. – Никогда.
- Как я выбралась? – спросила она, когда они лежали на кровати, напротив друг друга.
- Тарака помогла. – Он подложил руку под голову.
Холли опустила глаза, переместив руку на кровать, скользнув пальцами по простыне.
- Честно говоря,… я думала, что умру.
- Не думай об этом. – Кейн накрыл ее руку своей ладонью. Она подняла на него глаза.
- Тарака знала Адеоса, так? Это ведь Крафт убил ее, после чего она вселилась в мое тело.
Кейн нахмурился. Ведьма говорила все это время с ней, и все же продолжала бездействовать. Позволила нацепить ошейник? Дрянь.
- Это она тебе сказала?
- Да. Думаю, Адеосу понадобилась Тарака, чтобы освободить его из этой ловушки. И… кажется, это как-то связано с пробуждением существа…
- … о чем ты? – Кейн приподнялся на локте.
- Тарака сказала, что Адеос связан с пробуждением.
Так так так… Адеос связан с пробуждением Хэммиель. И каким интересно он боком, там замешан? Не вижу логики – упыри и Maria puerum multifaceted?
- А она сказала, что конкретно их объединяет?
- Нет. Тарака старалась не выдать себя. Может, она боялась, что Адеос заметит это.
Ну, да верно. Ведьма вдруг испугалась, как маленькая сопливая девчонка.
- Я рада, что все закончилось. – Выдохнула она. Если бы. Это только начало… - А где Корс? С ним все в порядке?
- Он… эээ… - черт, не стоит говорить ей о том, что пришлось отрезать ему руку, чтобы избавиться от яда… - С ним все хорошо. – Он погладил ее щеку пальцем. – Поспи.
 
 
Снег. Повсюду снег. Одноцветный пейзаж и яркое солнце, слепит глаза. В воздухе витают белые мохнатые мухи. Какого хрена он тут оказался? Кто-то переместил его сюда? Зачем? Ударил ветер, и снежинки скользнули по его коже, обжигая и растворяясь. Он шагнул вперед, двигаясь по рыхлому снегу, ощущая, как его голые пятки зябнут от холода. С каких это пор, у его тела чувствительность к низким температурам? Кейн мог бы идти вечность – но так и не найти ничего. Слишком много белого. Похоже, он становится параноиком. Его тело коченело от холода. Обхватив себя руками, и съежившись, он шел, едва переставляя ногами. Снег выбивал из него последние силы. Ветер усилился, закружив снежинки, затягивая Кейна в воронку. Кейн обессилено рухнул на колени, зажмурившись. Внезапно… все исчезло. Исчез снег. Исчезли безликие краски…
Он уже стоял на дороге. Дождь безжалостно топил город в себе, но капли падали не как обычно – они летели вниз, и когда до земли оставалось чуть меньше фута, они взвивались верх, делали круг и снова летели в небо. И он стоял в этом водовороте дождя. Какого черта… он огляделся по сторонам. Темное небо. Темный, от дождя, асфальт. Пейзаж, так же мрачен и безнадежен. Черт, да он словно в стеклянном прямоугольнике. Как не поверни – картина не меняется. Наверно, только одно изменно. То, что движется в его сторону. Послышался стук каблучков. Звук быстро приближался. Из глубины пустоты шла она. На ней был кремовый плащ, которого он прежде не видел, и воздух моментально впитал ее запах, разбавив сырость, насыщенным ароматом лимонного дерева.
Она шла быстро и в тоже время, медленно. Было не совсем ясно, плыла ли она или летела к нему. Девушка остановилась в трех футах от Кейна. Ее лицо было мутным расплывчатым пятном, которое обрамляли каштановые волосы. Плащ развивался и ударял об асфальт, подобно крыльям. Руки свисали, казалось, они были бесконечны, они волочились по асфальту, впиваясь в сырую почву, царапая ее до боли и отпускали, растерев камни в пыль. Она стояла, замерев, внимательно следя за его выражением лица. Его лицо не выдавало ни знака удивления, ни страха. Кейн с благоговейным спокойствием наблюдал за ней, ожидая ее следующего движения. Но она стояла, подобно скульптуре, умело высеченной из камня. Эта пристальная тишина, показалась вечностью. Даже дыхания не было слышно, только отдаленное карканье воронья и скрежет по асфальту. Тело Кейна стало затекать. Но ей, казалось, было на это наплевать. Он медленно почти не видимо, выдал одну ногу вперед. Потом вторую. Девушка также не подвижно пялилась на него. Кейн сжал пальцы, не желая нарушать эту идеальную тишину, и повел плечами. Вдруг девушка засмеялась, так звонко, словно ветер потревожил колокольчики. И резко оборвав смех, сделала шаг к нему. Чем ближе она подходила, тем ужасней было смотреть на это пятно. Она протянула свою руку.
Пальцы иглами тянулись к его обнаженному плечу. Они хотели не просто дотронуться, они хотели забраться под кожу, под мышцы. Когда пальцы уже стали впиваться своим металлическим дыханием, его мышцы напряглись. Но это было чисто инстинктивно. Удивительно, но Кейн даже не пытался сопротивляться. Он словно завороженный, ее действиями, с покорностью принимал прикосновения. Словно, это было необходимостью – чем-то важным. Девушка шумно выдохнула, и Кейн задрал голову. Крупные капли дождя падали ему на лицо. Он открыл рот. Язык ощутил влагу, немедленно впитывая ее. Соль. Соленый дождь. Кейн запаниковал. Он не должен стоять здесь. Не должен принимать этот соленый душ, и уж тем более красоваться своей сияющей золотом, кожей перед ней. Она не должна знать.
Она подошла к нему вплотную. Они стояли нос к носу, обменивались дыханием. У обоих, был какой-то скрытый смысл, который соединил их здесь, на одинокой сырой улице. Он пытался представить ее лицо, внутри этого размытого пятна. Ее лазурные глаза с чуть приподнятыми бровями. Полные губы, горячие от поцелуев раскусанных до крови. Розовые щеки, которые наливаются от смущения.
Все это он пытался найти, но безнадежно.
Девушка скользнула иглами по его спине, остановившись на лопатке, там, где была татуировка, и Кейн приглушенно зарычал. Беззлобно, от удовольствия. Иглы, так приятно холодили его кожу, в то время как татуировка горела.  Она склонила голову набок, улыбаясь. Кейн не мог разглядеть этого, но определенно ощущал, потому что сам улыбался, словно они были однояйцевыми близнецами. Он хотел коснуться ее лица. Почувствовать его пальцами. Мягко обхватив лицо девушки ладонями, Кейн ощутил холод. Так холодят глубокие воды океана. Запах соли, окутывал его, словно плотный кокон, и он закрыл глаза. Кейн почувствовал движение за спиной. Напрягся, угрожающе зарычав. Не смотря на внушительные иглы девушки, он хотел прижать ее к себе, защитить. Она ведь такая хрупкая, такая слабая. Он приоткрыл глаза, глубоко втягивая носом воздух. Здесь нет места чужакам. Никто не посмеет нарушить их уединение. И тем, кто осмелится сделать шаг в их сторону, Кейн вырвет с потрохами, их чертовы кишки.
Он опустил глаза вниз. По сравнению с ним, она такая маленькая. Всего пять футов, четыре дюйма. Кейн наклонился к ней еще ближе, и коснулся губ. Замер, впитывая в себя ее ледяной, с привкусом морской воды, поцелуй.
Ее руки взметнулись вверх. Кейн взревел, откинув голову назад, когда иглы крест-накрест, глубоко вонзились в его спину. С кончиков игл, что торчали наружу, стекала кровь, заливая асфальт. Ни смотря на невыносимую боль, он продолжал держать ее лицо в ладонях. Глаза застилал дождь, смешиваясь со слезами. Девушка рассмеялась, и ее смех эхом разошелся по улице.
- Освободи меня… - Ее голос был глубокий, искаженный. Что-то ползло по его рукам, цепляясь крохотными зубками за кожу. Кейн опустил голову, в ужасе расширив глаза. Волосы, цвета пламени, извивающиеся в воздухе и глаза, подобно ониксу – злые и холодные, как и ее кожа. – Освободи меня, дитя! – закричала она. Под пальцами Кейн, уже не ощущал плотности ее лица. Скорее, это походило на водянистую субстанцию, что, выскользнув из ладоней, с шипением ударилось об асфальт и обратилось в воду. Вместе с этим, исчезла боль, что пронзала его спину, но жжение рисунка на лопатке только усилилось. Он закинул руку, нащупав что-то липкое. Кажется, кожа, где находилась татуировка, была надорвана. Кейн посмотрел на пальцы. Это не кровь… это черное, вязкое дерьмо, не его кровь… Он поднес их к носу… черт…
 
 
Кейн открыл глаза, осознав, что лежит не в кровати, а на поляне, всего в пяти футах от воды. Какого черта? Он сел, потерев лицо. Этот сон. Жуткий и черт бы его побрал, хреновый сон, меня чуть до смерти не довел. И, похоже, он видел собственными глазами, свою мамашу. Приятное знакомство, с ее то нежными ласками. Ага. Кейн выдохнул. Ладно. Хорошо. Это был сон. Тогда какого дьявола я тут оказался? Не припомню, что бы я страдал лунатизмом. Нет, конечно, после всего дерьма, можно и Наполеоном стать… Кейн поднялся на ноги, размял шею и плечи. Позвонки блаженно хрустнули. Солнце было высоко, и достаточно разогрелось, чтобы потеплел воздух. Река журчала, водопад шипел. Кроны деревьев хихикали, от щекочущего ветерка. Благодать – твою мать. О, романтика так и прет. Оооо, дааааа.
Кейн материализовался в гостиной дома. Корс спал на диване, подложив одну руку под голову, вторую культю устроив на животе. Бедняга. Регенерация, похоже, здесь бессильна. Хреново.
Корс открыл глаза, резко сев на диване.
- Привет. – Беспокойный тон, Кейна напряг.
- Привет. Что-то случилось? – Он метнул взгляд на лестницу, ведущую наверх.
- С ней все хорошо. Она спит. Я… заходил, проверял.
- В смысле? – Кейн нахмурился.
- Ты ушел и долго не возвращался. Я решил, что стоит присмотреть за ней.
Тааак...
- И… - Кейн поджал губы. – Куда я ходил?
- Эээ…
Эээ… вот это уже дерьмово. Это эээ, определенно ничего хорошего не принесет.
- Рассказывай. – Потребовал он, скрестив руки на груди. Корс потер лицо.
- Короче, когда ты вышел из комнаты, я спросил тебя, как она. Но ты не ответил. Тупо, молча вышел за дверь на улицу. Ну, я подумал, может… ну, блин, еще злишься. Я пошел за тобой. Эээ… это не мое дело, что у тебя за тараканы в голове. Но, это дерьмо, что предстало перед глазами в стиле Каспера, честно говоря, меня немного ошеломило…
Кубик – мать его – рубик развалился…
Когда Корс замолчал, Кейн походил по комнате.
- Знаешь, мне показалось, что ты кого-то видел.
Кейн остановился. Его плечи напряглись.
- Ты ничего не говорил. Не двигался. Правда, потом пошел к реке. Зачерпнул воды, поднеся ее к себе и долго смотрел. – Корс кашлянул. – Не знаю, как это у тебя получается, но та вода, что была у тебя в ладонях, не просачивалась сквозь пальцы.
Кейн медленно развернулся к Корсу и свел брови.
- А когда ты начал кричать, я подбежал к тебе. Надеялся… ну, не знаю… ты вроде лунатил. Короче, я надеялся тебя разбудить. А ты все кричал и кричал. Держал эту чертову воду. Блин, мужик, я чуть не помер, когда увидел твои…
- … мои – что?
- Твои глаза. – Корс поднялся с места. – Я, конечно, видел, что они у тебя меняются. Но эти глаза… были глаза чужака. Полностью черные, я даже белков не видел. Понимаешь? И твои руки… они мерцали, как золото.
Кейн сглотнул. Сон оказался явью. Хэммиель требовала освобождения. И она шевелится в нем, пытаясь вырваться.
- Ты понимаешь, что это за дерьмо с тобой происходит, Кейн?
- Я не уверен. – Он шумно выдохнул. – Но, похоже, моя мамочка, требует амнистии. 

[1] Лауданум – Опийная настойка на спирту. (Прим. автора)

© Copyright: Юлия Пуляк, 2014

Регистрационный номер №0215040

от 16 мая 2014

[Скрыть] Регистрационный номер 0215040 выдан для произведения: Холли повернулась на спину. Черт, где моя подушка и одеяло? Неужели, мне так стало жарко, что я решила ото всего этого избавиться? Ах, собственно, какая разница. Она закинула руку за голову, интуитивно потянув руку на другую сторону кровати. Холодно. Слишком холодно. Открыла глаза…
- Дерьмо, - выдохнула она, озираясь по сторонам. Камень. Свечи и… ну, да. Конечно. Этот образина Адеос на троне. И как я могла подумать, что мне это сниться?
Дотронувшись до шеи, Холли дернула ошейник. Под металлом кожа чесалась и потела, несмотря на холод в зале.
- Кошмар? – мягко спросил Адеос, не открывая светящихся огоньков от девушки.
Холли натянула халат, выругавшись. Она начала дрожать. Похоже, ей все же придется надеть плащ этого говнюка Крафта. Черт, Холли уже скучала по теплу, что задержалось в его куртке и особому запаху. А с плащом Крафта… фигушки она сможет зарыться в него носом, чтобы согреть себя своим дыханием.
Она слезла с подстилки, развернула плащ и накинула, сморщившись. Запах уже был не таким едким, и все же он был.
- Мы под землей? – спросила Холли, уставившись на одну из сотен свечей.
- Верно.
Добро пожаловать, в могилку с удобствами, Холли Вуд!
- И сколько вы уже тут торчите?
- Достаточно, чтобы не помнить это. – Пространно ответил Адеос.
- Почему у Крафта изменилось лицо?
- Ты действительно хочешь поговорить об этом, Холли Вуд? – в его тоне проскользнуло удивление, и Холли повернула к нему лицо. Ее брови были нахмурены, а глаза опущены.
- А что мне еще остается делать, в этой мусорной камере… ох, простите, в вашем милом доме? Слушать, удивительные фан-истории. – Она подняла на него глаза.
- Ты мне нравишься, Холли Вуд. – Адеос улыбнулся. Ее передернуло. Еще не хватало заиметь воздыхателя с такой рожей. – Не требую от тебя того же.
- Я бы сделала реверанс, да боюсь, ошейник коротковат. – Едко отозвалась она и Адеос рассмеялся.
- Это место… оно защищено незримым барьером. Я не могу его покинуть. Как и не могу обрести… свой прежний облик. – Он выдохнул. Толстая дымчатая нить, повисла в воздухе, и Адеос нервно взмахнул рукой, рассеяв ее.
- А Крафт, значит, особенный. – Хмыкнула Холли. – Может, это не мое дело. Но, что это за дымок выходит из вашего рта?
- Если бы я знал…
Лаааднооо…
- И кто вас сюда, хм… заточил?
Адеос пожал плечами.
- Я правильно поняла: вы не знаете, кто вас сюда заточил, не знаете, как покинуть барьер, не знаете, что за дрянь выходит из вашего рта. Вас наверняка коробит то, что Крафт может изменяться. И, да, вы надеетесь, что придет Кейн, и поможет с этим справиться?
- Верно.
- Поэтому, вы держите меня здесь, как приманку. Если пойдет что-то не так, я первая попаду под ножи. – О пулях, смысла нет говорить.
- Я же сказал, тебе никто не причинит боли.
- Тогда, снимите, этот чертов ошейник.
- Это исключено. – Отрезал Адеос. Холли глубоко выдохнула. 
- Вы думаете, что я убегу? – она удивилась. – О, ради Бога. Мы находимся под землей, и наверняка здесь чертова уйма ходов. Я либо заблужусь, либо меня слопает Крафт.
Адеос промолчал.
Холли придвинулась к стене, навалившись на нее спиной, и откинула голову.
Я здесь. Кейн там. Еще и кучка дурнопахнущих упырей. Расклад, который я надеялась увидеть только в фильме. И ведьма упорно молчит.
«Поговори со мной, Тарака. – Мысленно проговорила она. – Пожалуйста, не молчи. Ответь мне. Почему ты не помогаешь мне? Почему не пытаешься вытащить нас из этого клоповника?». Холли задрала рукава, приложив ладони к вискам. Беспомощность раздражала ее. Она хотела спасти Кейна и Корса. Хотела надрать задницу Крафту и посадить Адеоса на цепь. Ему ли не все равно? Он уже здесь долгое время, так что добавка не помешает. «Что мне делать? Тарака, хотя бы скажи, как мне справиться с этим?».
Холли почувствовала жалящую боль в ладонях. Она медленно опустила руки перед собой, всматриваясь в белый, рассеянный свет. В свечении, проявлялись буквы, медленно составляясь в слова. Заставь их снять ошейник. Свет погас, поглотив буквы. Тарака. Значит, она все еще в ней. Но почему так скрыто? Боится, что Адеос увидит ее? И как мне заставить их снять ошейник? Проще сказать, чем сделать. Адеос уперся, как осел, а Крафт… он из тех, кто предпочтет потуже затянуть ошейник, нежели оставить все как есть. Холли бросила взгляд на Адеоса. Он смотрел перед собой, явно чем-то озадаченный. Вынашивает план моей смерти. Ага.
«Тарака, почему ты не замещаешь меня? Боишься Адеоса? – спросила она, надеясь, что ведьма ответить. Молчание. – Черт. Не хочешь отвечать, тогда… глупо, конечно… дерни меня за палец. Я пойму, что это да. – Ее палец дернулся.  – Значит, боишься его. Видимо, вы уже встречались. Он просил тебя вытащить его отсюда? – палец снова дернулся. – Учитывая, что он еще здесь – не вышло. – Холли нахмурилась. Так вот почему она была вся в крови. Крафт погнался за ней и смертельно ранил ее. Поэтому она передала свой дар ей. Ну, Холли хотя бы знает, как в нее втрескалась ведьма. Тааак… Адеос приказал Крафту убить ее. И только за то, что она не освободила его? Здесь было еще что-то. Но, что? – Это как-то связано с пробуждением существа? – Вопрос сам собой ворвался в ее голову. И опять палец дернулся. Адеос ждет пробуждения существа. Как же все запутано. Лаааднооо…
- Вы пытались выбраться отсюда? – вслух спросила Холли. Адеос резко повернул к ней голову.
- Почему ты спрашиваешь, Холли Вуд?
Она поморщилась. Ее имя из уст Адеоса походило на зуд в заднице.
- Будь я на вашем месте, не стала бы греть задницу, а старалась всевозможными способами покинуть это место. Ну, не знаю… - Холли пожала плечами. Под плащом движение едва угадывалось. – Раз это барьер, значит, здесь не обошлось без темных сил. Я бы воспользовалась помощью колдунов, шаманов… ведьм.
Огоньки Адеоса вспыхнули.
- Ненавижу ведьм. – Процедил он.
- Потому что они не выполняют условия договора? – Хитро прищурившись, спросила она.
- Да. Эти лживые твари заслуживают, что бы их поджаривали на костре каждый божий день.
- Похоже, одна из них вам крупно насолила. – Протянула Холли, равнодушно оглядев зал. Адеос поднялся с места, несколько минут смотря на девушку. Он медленно двигался к ней, плотно стиснув челюсти. Похоже, его гостеприимство лопнуло, когда он навис над Холли.
- Что ты знаешь о ведьме? – сквозь сжатые челюсти, произнес он.
- Я ничего не знаю. Я человек. А человеку свойственно обходить места, где бродит нечисть. – Она старалась придать голосу равнодушие.
Мгновение, и Адеос сжимал ее горло, оторвав ее от земли, так что колени едва касались пола. Еще одно дополнительное давление, помимо ошейника, заставило Холли захрипеть. Цепь с лязгом натянулась.
- Не строй из себя дурочку, Холли Вуд! – рявкнул Адеос. – Крафт гнал эту дрянь до вашего дома. Но ведьмы так и нашел. Где она?!
Бесполезно было сопротивляться с огромной силой упыря. Ей оставалось только царапать его руку, а другой пытаться притянуть цепь. Дерьмо, и почему это не рулетка?!
- Тебе уже говорили, как ты похожа на эту ведьму? Изначально, я подумал – что ты это она. Но, твой запах иной.
Холли закрыла глаза. Воздух покидал ее легкие.
- Ведьмы, не из тех, кто просят о помощи. Почему она пошла к вашему дому? Отвечай!
Рука Холли обмякла, опустившись вниз. Адеос разжал пальцы, выругавшись. Он вовсе не хотел этого делать. Но, эта гребаная ведьма, словно подкосила его сознание. Девушка плюхнулась на пол. Она не дышала. Черт. Черт!  
 - Крафт! – зарычал Адеос. Когда в зале возник его подопечный, он метнулся к нему, стащив с шеи веревку. Так же быстро вернулся к Холли и вставил ключ в отверстие ошейника. – Чертов ошейник! – замок не поддавался. С пятой попытки, ключ повернулся. Раздался щелчок. Адеос отбросил ошейник в сторону, приподняв девушку на руках. – Холли Вуд? Холли Вуд? Очнись. Очнись, черт бы тебя побрал! – Он откинул вороты плаща, приложив ладонь к груди. Совсем слабое сердцебиение. Это плохо. Это вовсе не по плану, который он задумал. Крафт мелькал за спиной. Он нервничал, перебирая пальцами. Адеос закинул голову, выдохнув. – Очнись… проклятье. – Ведьма… - всплыло у него в голове.
Холли резко схватила Адеоса за горло, впиваясь ногтями в бренную кожу. Крафт устремился вперед, но девушка выкинула вторую руку вперед, выплюнув сгусток белой энергии, что отшвырнул упыря в стену.
- А я-то думала, что ты и не вспомнишь меня, Адеос. – Промурлыкала она, открыв глаза. Адеос оскалился, учуяв носом запах трав. Он попытался двинуться. Но это были только ощущения. Тарака не просто сжимала его горло, она полностью лишила его сопротивления. Полное одеревенение тела, не способное противиться ее внутренней силе, что через руку Тараки, стремительно разбегалось внутри. – Я сильнее тебя, Адеос. Действительно сильнее. Со мной может поспорить только Кейн. Я уж и не говорю о другом существе. – Она резко толкнула его на пол, не размыкая пальцев, и уселась на Адеоса сверху. – Мне эта девочка нравиться. Правда, нравиться. Но, знаешь в чем твоя проблема, Адеос? Ты слишком эмоционален, для такого гниющего куска дерьма! – Ее глаза холодно блеснули. – Ты глуп и глух. Я же сказала тебе – освобождение – путь к спасению. Какого дьявола, ты несешься в пекло? Или тебе не терпится поджарить свою рыхлую задницу? – Тарака слезла с него. – Я недовольна тобой, Адеос. Впрочем, как и Холли. Поэтому я сделаю то, что она хотела сделать с тобой. – Она хищно улыбнулась. – Поверь, ты заслуживаешь большего… - Подтянув Адеоса, к углу, Тарака накинула ошейник ему на шею. Когда щелчок замка разошелся эхом, Адеос дернулся. Контроль ведьмы отпустил его, правда, следом наступил и другой. Тарака поднялась, сладко потянувшись всем телом. – Никогда не перечь судьбе. Она этого не любит. – Она развернулась, бодро зашагав к выходу. – Да, кстати, Адеос. Та, которую ты так страстно желаешь… - Тарака бросила плотоядный взгляд через плечо. – Придет за тобой…
Адеос похолодел от ее слов. Она придет за ним. Придет, как за жертвой, а не как за возлюбленным… с чего он взял, что она любит его? Она никогда не говорила о любви.
Он схватился за ошейник и потянул от себя. Металл заскрипел, медленно растягиваясь, как резина. После послышался хруст и глухие удары. Черт, Крафт… Адеос откинул ошейник на пол и вскочил на ноги, скосившись от тупой боли в колене. Он материализовался в коридоре. Крафт, глубоко вмявшийся в стену, откуда были видны только его ноги, был бессознания. А ведьма, действительно сильна. Он втянул носом. Слабый запах трав вел его прямо по туннелю, к выходу. В темноте, его фосфорные огоньки подпрыгивали, отчего казалось, что и коридор выплясывает, мешая полы, стены и потолки в одну сплошную линию.
Тарака понеслась к выходу, пытаясь уловить запах леса. Этот жутковатый амбре сырости, вперемешку с тлением, как нарочно путал ее. Ни черта не видно, но достаточно хорошо слышно. В эхе, она услышала, звон. Адеос освободился от ошейника. По крайней мере, Крафт будет некоторое время бездействовать. Похоже, одного удара ему было мало. Возомнил себя суперменом. Ну-ну. Пускай, теперь отдохнет с часок.
Впереди, Тарака наткнулась на стену. Что это? Тупик. Черт! Она тряхнула руками, и в ладонях ярко озарилось сияние. Приложив ладони к камню, Тарака приказала энергии выбить к чертям эту стену. Пух! Отлично. Это не тупик, а продолжение туннеля. Примерно, через пятнадцать футов, новая стена выросла перед ней. Твою же мать, сколько их тут? Ей следует экономить энергию. Она слишком много отдала, на контроль Адеоса. Вторая стена была также разрушена. И так повторялось несколько раз. Наконец, она почувствовала холод. О, Боги! Неужели, я нашла выход!
Голые пятки ощутили резкий переход с камня, на сухую землю. Прогресс, значит уже близко. Тарака подалась вперед, уставившись на небо. Бледное солнце, в объятиях дымки – это самое прекрасное, что она видела. Утро. Как же я люблю утро, день, ночь. Я люблю свободу.
Собственно, ей было плевать, что ее руки и грудь, плюхнулись в грязную жижу, перед входом. Главное, быстрее выбраться отсюда. Она оттолкнулась ногами, чтобы вылезти, как ее лодыжки обхватили холодные пальцы…
 
 
- Ты чувствуешь? – прошептал Кейн, остановившись на месте. Вокруг, простирался густой лес. Но центр, был словно не живой. Походил на плохо запечатленный снимок – смазанный, искаженный.
Корс втянул носом.
- Да. Кажется, я чувствую…ведьму.
- Это где-то здесь. – Кейн озирался по сторонам. Запах очень яркий. Он теребит их ноздри. Близко. Очень близко.
- Черт, я ничего не вижу.
Они подошли ближе, прислушиваясь к звукам, утреннего леса. Запах усилился.
- Она здесь. Прямо здесь.
- По-твоему, упыри используют плащ-невидимку, как шатер для укрытия?
- Похоже, на иллюзию. – Кейн потер подбородок. – Хреново. Мы не можем их видеть.
- А они? – Корс аккуратно, словно боялся раздавить ценную букашку, обходил место кругом.
- Скорее всего, могут.
- Получается, мы здесь, как на ладони. – Ухмыльнулся Корс. – Два придурка. – Он присел на корточки, смотря перед собой. Воздух содрогнулся, словно его окатила волна раскаленного жара. Корс плюхнулся на задницу, оторопело хлопая глазами. – Срань Господня. Что за хрень?
У Кейна пробежал холод по спине. Черт, у него ничего нет, чтобы разбить этот барьер. Он здесь, а она там. И, боги… упыри. Сколько их там… что они делают с ней? От мысли, его тело содрогнулось.
- Тарака? – проговорил Корс. Он поднялся на ноги, протянув целую руку.
- Осторожно! – гаркнул Кейн, перехватив его за запястье. – Мало тебе одной руки, хочешь лишиться и второй?
- Но там Тарака. Там Хо…
- … мы не знаем наверняка, насколько эта дрянь для нас опасна.
- Я не собираюсь греть задницу. Надо что-то делать. – Корс вырвал руку, шагая из стороны в сторону.
 
 
Тарака со всей силы лягнула Адеоса пяткой в лицо и, чертыхаясь, поползла прочь. Надо пересечь барьер. Тогда, он не сможет ее достать. Никто, ну… кроме Крафта, а он пока не в состоянии.
Запинаясь, она вскочила на ноги и побежала. Но, прежде чем, ее рука достигла границы, Адеос материализовался перед ней, обхватив руками, прижимая ее же руки к ногам.
- Отцепись, ты гребаный урод! – Шипела Тарака, извиваясь, в его крепких объятиях.
- Ты думала, что сможешь так просто убежать отсюда? – Прорычал он, подняв ее над землей.
- Пошел ты! – она откинула голову назад, и со всего маху ударила упыря лбом в нос. Черная, как смоль кровь, потекла по его губам. Адеос разжал охват, и Тарака врезала ему между ног. – Любимый приемчик моей подопечной. Как тебе? Чувствуешь боль, мразь?! – Очередной удар прилетел в голову. Адеос пошатнулся. – О, а ты наверняка, не знал, что у меня страсть к грязным дракам. – Она замахнулась ногой, и… Адеос в миг, перехватив ее за лодыжку, повалил, прижимая телом к земле. Со свистом, его холодная ладонь обожгла щеку Тараки. Потом еще, рассекая верхнюю губу. Он пытался утихомирить ее руки, но ей все же удалось впиться ногтями в лицо, а большие пальцы угодили прямо в глазницы. Адеос взревел. Острая, язвящая боль, пронеслась по его телу. Энергия, с разрушающей силой, билась из ее ладоней. Барьер сотрясался, извиваясь от сияния, и гудел, как паровоз. – Я сильнее тебя, Адеос. С магией или нет, но я сильнее тебя!
 
 
            - Там, что-то происходит. – В ужасе, проговорил Корс, меря шагами поляну. – Это Тарака. Я знаю, она… - он посмотрел на Кейна, который свел брови. Желваки были напряжены, а пальцы то и дело сжимались и разжимались. – Она борется с кем-то. Кейн, ей нужна помощь. Не думаю, что она сможет противостоять упырям. Черт!
Зрелище походило на фильм ужасов. Внезапно появившаяся рука из воздуха, перепачканная в грязи, с черными ногтями. Затем вторая. Ногти впивались глубоко в землю, дюйм, за дюймом продвигаясь вперед.
Мужчины подскочили к рукам, и каждый ухватил за хрупкое запястье, волоча на себя. После, появилась макушка. Волосы, что слипшимися прядями, волочились по земле. Тарака вскрикнула.
- Вытащите меня отсюда, мать вашу! – Она брыкалась. Какая-то дрянь, удерживала ее. Когда ее тело наполовину было вне барьера, Кейн перехватил ее за талию, и с силой дернул на себя, так, что они отлетели на два фута.
Кейн ударился спиной об ствол дерева, приземлившись на землю. Он не чувствовал боли, но и облегчения тоже. Тарака подняла лицо, посмотрев на него мутными глазами.
- Я вытащила нас… с тебя причитается… - и ее голова рухнула Кейну на грудь.
Корс подбежал к ним, упав на колени.
- Тарака? – он коснулся ее спины, здоровой рукой. – Она бессознания?
Кейн кивнул, ловко поднявшись на ноги, удерживая девушку на руках.
- Сможешь переместиться сам?
- Да. – И они растворились в воздухе.
 
 
            Адеос ревел. В прямом смысле слова. Черные слезы, с острой болью бежали по его впалым щекам. Последняя надежда, рухнула, как карточный домик. Он и не подозревал, что в этой девушке ведьма. Черт, а как все хорошо начиналось. Не стоило ему говорить с ней. Не стоило прилагать усилия, для ее удобства. Надо было посадить девчонку на цепь и засунуть в рот кляп. Опростоволосился, гребаный придурок!
Он выпрямился, взглянув на мужчину, что держал на руках Тараку. Его лицо... Адеос, словно смотрел на свое отражение, когда был человеком… Кейн… Он метнулся вперед, но барьер отшвырнул его к входу в туннель.
- Проклятье! – зарычал Адеос, плюхнувшись в грязную лужу. Ухватившись за края туннеля, он поднялся на ноги. – Крафт! – во все горло, зарычал Адеос. – Крафт!
 
 
Первым делом, Кейн отнес девушку в душ. Он стащил с нее халат и подставил под горячие струи воды. Прижав к себе, Кейн мягко проводил по ее коже губкой, он, смывая грязь, вместе с кровью,  что воронкой убегала в слив. Боже, она была в ужасном состоянии – синяки на шее, на лбу и скуле, рассеченная губа. Царапины на ногах и коленках. Несколько сломанных ногтей. Он убьет этого ублюдка. Сдерете живьем с него кожу, за то, что позволил своим грязным руками прикоснуться к ней!
Вырубив кран, Кейн снова подхватил ее на руки, шагнув из кабинки. Стащив полотенце, он придержал девушку коленом, чтобы прикрыть наготу. После, вышел из ванной. Корс стоял, у окна, обхватив себя руками. Он напряженно наблюдал за тем, как Кейн опустил девушку на кровать, накрыл одеялом, вытащив из-под него полотенце.
- Надо обработать раны. – Хрипло произнес Корс.
- Я сделаю это сам.
- Для меня это тоже важно. – Корс опустил руки, сделав шаг вперед.
Кейн свел брови, медленно сматывая полотенце в жгут. Ему совершенно не понравился тон Корса. Он также не имеет права на эту девушку. Она принадлежит ему, и плевать, что ведьма торчит внутри.
- Ты, кажется, не понял. Я сделаю это сам. Не хрен лезть не в свое дело. – Процедил он.
- Тебя послушать, так я собрался не лечить ее, а трахать.
Кейн на мгновение расширил глаза, метнувшись в его сторону. Полотенце обвило шею Корса, крепко сжимая ее.
- Следи за своим поганым языком, полукровка! – зарычал он. Корс резко развернулся, наотмашь ударив Кейна в грудь.  Полотенце ободрало его кожу, но она быстро восстановиться. А вот рука, черт бы ее побрал – все еще никаких признаков роста.
- Похоже, ты желаешь, чтобы я снова надрал твою задницу? - Ухмыльнулся он. – Знаешь, мне осточертело, что все, кому не попадя, размахивают у меня перед лицом кулаками. У меня, что на лице написано – хочу  в морду?
Кейн оскалился. На него столько свалилось. А увидев ее, после того как она побывала в логове упырей, слетел с катушек. Ему было необходимо выпустить пар. Бл… он с удовольствием бы выбил из этого тухлого мешка – Адеоса, все дерьмо. А что еще остается делать? Он обхватил себя руками и опустил голову.
- Черт, Корс…
- … я знаю. – Он поднял руку, медленно приблизившись к Кейну. – Знаю, что это дерьмо снесло тебе крышу, лучше лауданума.[1] Этого они и добиваются. Более чем уверен. – Корс положил ладонь ему на плечо и сжал. – Эта девушка тебе не безразлична. Но, и… черт, - он поджал губы. – Для меня ведьма тоже… не пустяк. И, да. Я полный мудак, раз решил, что тело принадлежит ведьме. В ней лишь ее частичка души. И я… к сожалению… не могу к ней прикоснуться. – Корс опустил руку. – Если что, я внизу.
- Твоя рука не регенерируется. – Проговорил Кейн. Корс остановился у двери.
- Не важно. – И он вышел, закрыв за собой дверь.
Кейн запустил пальцы в волосы, походя по комнате. Сегодня, ей просто чудом удалось спастись. Но в следующий раз… его передернуло… этого может и не произойти. Он шумно выдохнул, направившись в ванную, за аптечкой. Присев у подножья, Кейн откинул одеяло, выше колен. Достал антисептик, задержав взгляд на царапинах. Она пыталась убежать… но, как ей это удалось… и с кем она боролась. Невозможно, такой хрупкой, даже с ведьмой внутри, перебить упырей. Они хоть и тупоголовые, но опасные, со своими ядовитыми когтями. Обработав ранки на ногах, Кейн опустил одеяло, придвинувшись ближе. Ее губа припухла, а синяки на лице и шее, стали ярче. Он сжал челюсти. Гнев закипел с новой силой в его крови. Виски бились в агонии. А клыки и когти инстинктивно удлинились. Можно ли ненавидеть еще сильнее, чем сейчас? Она такая хрупкая. Такая нежная. И она могла умереть. Кейн выдохнул, приложив к губе ватку, смоченную в антисептике. Девушка поморщилась, разлепив глаза. Комната плыла перед глазами, а перед ней возвышалась смазанная, просто огромная фигура. Ужас забился у нее в груди. Отскочив к спинке кровати, ее рука взметнулась к горлу.
- Не могу дышать… не могу дышать… - Лихорадочно повторяла Холли. Горло саднило, легкие с болью сжимались. Слишком много воздуха. Так больно… больно.
- … тиши… тише, mea nascitur puella. – Как можно мягче, произнес Кейн. Ему было больно смотреть на ее страх. Она озиралась по сторонам, ошалело хлопая глазами. Черт, она не видит меня. Она видит чужака. – Успокойся. Это я, Кейн. Ты в безопасности. Больше никаких упырей…
Холли хрипло закричала, выкинув руки вперед, защищаясь от невидимой угрозы.
- Прошу тебя, успокойся. – Ему пришлось повысить тон, чтобы Холли замерла. Ее руки бессильно упали на кровать, а голова повисла на груди. – Все хорошо. – Он потянулся к ней, и она вздрогнула от его прикосновения.
- Пожалуйста, не дай Адеосу снова одеть на меня ошейник. – Сипло отозвалась Холли, обмякнув в его объятиях.
Господи… ошейник. Он одел ей ошейник… Кейн крепко сжал ее хрупкое тело, уткнувшись носом ей в волосы.
- Никогда не позволю этому случиться. Ты мне веришь, - он вдохнул ее лимонный аромат. – Никогда.
- Как я выбралась? – спросила она, когда они лежали на кровати, напротив друг друга.
- Тарака помогла. – Он подложил руку под голову.
Холли опустила глаза, переместив руку на кровать, скользнув пальцами по простыне.
- Честно говоря,… я думала, что умру.
- Не думай об этом. – Кейн накрыл ее руку своей ладонью. Она подняла на него глаза.
- Тарака знала Адеоса, так? Это ведь Крафт убил ее, после чего она вселилась в мое тело.
Кейн нахмурился. Ведьма говорила все это время с ней, и все же продолжала бездействовать. Позволила нацепить ошейник? Дрянь.
- Это она тебе сказала?
- Да. Думаю, Адеосу понадобилась Тарака, чтобы освободить его из этой ловушки. И… кажется, это как-то связано с пробуждением существа…
- … о чем ты? – Кейн приподнялся на локте.
- Тарака сказала, что Адеос связан с пробуждением.
Так так так… Адеос связан с пробуждением Хэммиель. И каким интересно он боком, там замешан? Не вижу логики – упыри и Maria puerum multifaceted?
- А она сказала, что конкретно их объединяет?
- Нет. Тарака старалась не выдать себя. Может, она боялась, что Адеос заметит это.
Ну, да верно. Ведьма вдруг испугалась, как маленькая сопливая девчонка.
- Я рада, что все закончилось. – Выдохнула она. Если бы. Это только начало… - А где Корс? С ним все в порядке?
- Он… эээ… - черт, не стоит говорить ей о том, что пришлось отрезать ему руку, чтобы избавиться от яда… - С ним все хорошо. – Он погладил ее щеку пальцем. – Поспи.
 
 
Снег. Повсюду снег. Одноцветный пейзаж и яркое солнце, слепит глаза. В воздухе витают белые мохнатые мухи. Какого хрена он тут оказался? Кто-то переместил его сюда? Зачем? Ударил ветер, и снежинки скользнули по его коже, обжигая и растворяясь. Он шагнул вперед, двигаясь по рыхлому снегу, ощущая, как его голые пятки зябнут от холода. С каких это пор, у его тела чувствительность к низким температурам? Кейн мог бы идти вечность – но так и не найти ничего. Слишком много белого. Похоже, он становится параноиком. Его тело коченело от холода. Обхватив себя руками, и съежившись, он шел, едва переставляя ногами. Снег выбивал из него последние силы. Ветер усилился, закружив снежинки, затягивая Кейна в воронку. Кейн обессилено рухнул на колени, зажмурившись. Внезапно… все исчезло. Исчез снег. Исчезли безликие краски…
Он уже стоял на дороге. Дождь безжалостно топил город в себе, но капли падали не как обычно – они летели вниз, и когда до земли оставалось чуть меньше фута, они взвивались верх, делали круг и снова летели в небо. И он стоял в этом водовороте дождя. Какого черта… он огляделся по сторонам. Темное небо. Темный, от дождя, асфальт. Пейзаж, так же мрачен и безнадежен. Черт, да он словно в стеклянном прямоугольнике. Как не поверни – картина не меняется. Наверно, только одно изменно. То, что движется в его сторону. Послышался стук каблучков. Звук быстро приближался. Из глубины пустоты шла она. На ней был кремовый плащ, которого он прежде не видел, и воздух моментально впитал ее запах, разбавив сырость, насыщенным ароматом лимонного дерева.
Она шла быстро и в тоже время, медленно. Было не совсем ясно, плыла ли она или летела к нему. Девушка остановилась в трех футах от Кейна. Ее лицо было мутным расплывчатым пятном, которое обрамляли каштановые волосы. Плащ развивался и ударял об асфальт, подобно крыльям. Руки свисали, казалось, они были бесконечны, они волочились по асфальту, впиваясь в сырую почву, царапая ее до боли и отпускали, растерев камни в пыль. Она стояла, замерев, внимательно следя за его выражением лица. Его лицо не выдавало ни знака удивления, ни страха. Кейн с благоговейным спокойствием наблюдал за ней, ожидая ее следующего движения. Но она стояла, подобно скульптуре, умело высеченной из камня. Эта пристальная тишина, показалась вечностью. Даже дыхания не было слышно, только отдаленное карканье воронья и скрежет по асфальту. Тело Кейна стало затекать. Но ей, казалось, было на это наплевать. Он медленно почти не видимо, выдал одну ногу вперед. Потом вторую. Девушка также не подвижно пялилась на него. Кейн сжал пальцы, не желая нарушать эту идеальную тишину, и повел плечами. Вдруг девушка засмеялась, так звонко, словно ветер потревожил колокольчики. И резко оборвав смех, сделала шаг к нему. Чем ближе она подходила, тем ужасней было смотреть на это пятно. Она протянула свою руку.
Пальцы иглами тянулись к его обнаженному плечу. Они хотели не просто дотронуться, они хотели забраться под кожу, под мышцы. Когда пальцы уже стали впиваться своим металлическим дыханием, его мышцы напряглись. Но это было чисто инстинктивно. Удивительно, но Кейн даже не пытался сопротивляться. Он словно завороженный, ее действиями, с покорностью принимал прикосновения. Словно, это было необходимостью – чем-то важным. Девушка шумно выдохнула, и Кейн задрал голову. Крупные капли дождя падали ему на лицо. Он открыл рот. Язык ощутил влагу, немедленно впитывая ее. Соль. Соленый дождь. Кейн запаниковал. Он не должен стоять здесь. Не должен принимать этот соленый душ, и уж тем более красоваться своей сияющей золотом, кожей перед ней. Она не должна знать.
Она подошла к нему вплотную. Они стояли нос к носу, обменивались дыханием. У обоих, был какой-то скрытый смысл, который соединил их здесь, на одинокой сырой улице. Он пытался представить ее лицо, внутри этого размытого пятна. Ее лазурные глаза с чуть приподнятыми бровями. Полные губы, горячие от поцелуев раскусанных до крови. Розовые щеки, которые наливаются от смущения.
Все это он пытался найти, но безнадежно.
Девушка скользнула иглами по его спине, остановившись на лопатке, там, где была татуировка, и Кейн приглушенно зарычал. Беззлобно, от удовольствия. Иглы, так приятно холодили его кожу, в то время как татуировка горела.  Она склонила голову набок, улыбаясь. Кейн не мог разглядеть этого, но определенно ощущал, потому что сам улыбался, словно они были однояйцевыми близнецами. Он хотел коснуться ее лица. Почувствовать его пальцами. Мягко обхватив лицо девушки ладонями, Кейн ощутил холод. Так холодят глубокие воды океана. Запах соли, окутывал его, словно плотный кокон, и он закрыл глаза. Кейн почувствовал движение за спиной. Напрягся, угрожающе зарычав. Не смотря на внушительные иглы девушки, он хотел прижать ее к себе, защитить. Она ведь такая хрупкая, такая слабая. Он приоткрыл глаза, глубоко втягивая носом воздух. Здесь нет места чужакам. Никто не посмеет нарушить их уединение. И тем, кто осмелится сделать шаг в их сторону, Кейн вырвет с потрохами, их чертовы кишки.
Он опустил глаза вниз. По сравнению с ним, она такая маленькая. Всего пять футов, четыре дюйма. Кейн наклонился к ней еще ближе, и коснулся губ. Замер, впитывая в себя ее ледяной, с привкусом морской воды, поцелуй.
Ее руки взметнулись вверх. Кейн взревел, откинув голову назад, когда иглы крест-накрест, глубоко вонзились в его спину. С кончиков игл, что торчали наружу, стекала кровь, заливая асфальт. Ни смотря на невыносимую боль, он продолжал держать ее лицо в ладонях. Глаза застилал дождь, смешиваясь со слезами. Девушка рассмеялась, и ее смех эхом разошелся по улице.
- Освободи меня… - Ее голос был глубокий, искаженный. Что-то ползло по его рукам, цепляясь крохотными зубками за кожу. Кейн опустил голову, в ужасе расширив глаза. Волосы, цвета пламени, извивающиеся в воздухе и глаза, подобно ониксу – злые и холодные, как и ее кожа. – Освободи меня, дитя! – закричала она. Под пальцами Кейн, уже не ощущал плотности ее лица. Скорее, это походило на водянистую субстанцию, что, выскользнув из ладоней, с шипением ударилось об асфальт и обратилось в воду. Вместе с этим, исчезла боль, что пронзала его спину, но жжение рисунка на лопатке только усилилось. Он закинул руку, нащупав что-то липкое. Кажется, кожа, где находилась татуировка, была надорвана. Кейн посмотрел на пальцы. Это не кровь… это черное, вязкое дерьмо, не его кровь… Он поднес их к носу… черт…
 
 
Кейн открыл глаза, осознав, что лежит не в кровати, а на поляне, всего в пяти футах от воды. Какого черта? Он сел, потерев лицо. Этот сон. Жуткий и черт бы его побрал, хреновый сон, меня чуть до смерти не довел. И, похоже, он видел собственными глазами, свою мамашу. Приятное знакомство, с ее то нежными ласками. Ага. Кейн выдохнул. Ладно. Хорошо. Это был сон. Тогда какого дьявола я тут оказался? Не припомню, что бы я страдал лунатизмом. Нет, конечно, после всего дерьма, можно и Наполеоном стать… Кейн поднялся на ноги, размял шею и плечи. Позвонки блаженно хрустнули. Солнце было высоко, и достаточно разогрелось, чтобы потеплел воздух. Река журчала, водопад шипел. Кроны деревьев хихикали, от щекочущего ветерка. Благодать – твою мать. О, романтика так и прет. Оооо, дааааа.
Кейн материализовался в гостиной дома. Корс спал на диване, подложив одну руку под голову, вторую культю устроив на животе. Бедняга. Регенерация, похоже, здесь бессильна. Хреново.
Корс открыл глаза, резко сев на диване.
- Привет. – Беспокойный тон, Кейна напряг.
- Привет. Что-то случилось? – Он метнул взгляд на лестницу, ведущую наверх.
- С ней все хорошо. Она спит. Я… заходил, проверял.
- В смысле? – Кейн нахмурился.
- Ты ушел и долго не возвращался. Я решил, что стоит присмотреть за ней.
Тааак...
- И… - Кейн поджал губы. – Куда я ходил?
- Эээ…
Эээ… вот это уже дерьмово. Это эээ, определенно ничего хорошего не принесет.
- Рассказывай. – Потребовал он, скрестив руки на груди. Корс потер лицо.
- Короче, когда ты вышел из комнаты, я спросил тебя, как она. Но ты не ответил. Тупо, молча вышел за дверь на улицу. Ну, я подумал, может… ну, блин, еще злишься. Я пошел за тобой. Эээ… это не мое дело, что у тебя за тараканы в голове. Но, это дерьмо, что предстало перед глазами в стиле Каспера, честно говоря, меня немного ошеломило…
Кубик – мать его – рубик развалился…
Когда Корс замолчал, Кейн походил по комнате.
- Знаешь, мне показалось, что ты кого-то видел.
Кейн остановился. Его плечи напряглись.
- Ты ничего не говорил. Не двигался. Правда, потом пошел к реке. Зачерпнул воды, поднеся ее к себе и долго смотрел. – Корс кашлянул. – Не знаю, как это у тебя получается, но та вода, что была у тебя в ладонях, не просачивалась сквозь пальцы.
Кейн медленно развернулся к Корсу и свел брови.
- А когда ты начал кричать, я подбежал к тебе. Надеялся… ну, не знаю… ты вроде лунатил. Короче, я надеялся тебя разбудить. А ты все кричал и кричал. Держал эту чертову воду. Блин, мужик, я чуть не помер, когда увидел твои…
- … мои – что?
- Твои глаза. – Корс поднялся с места. – Я, конечно, видел, что они у тебя меняются. Но эти глаза… были глаза чужака. Полностью черные, я даже белков не видел. Понимаешь? И твои руки… они мерцали, как золото.
Кейн сглотнул. Сон оказался явью. Хэммиель требовала освобождения. И она шевелится в нем, пытаясь вырваться.
- Ты понимаешь, что это за дерьмо с тобой происходит, Кейн?
- Я не уверен. – Он шумно выдохнул. – Но, похоже, моя мамочка, требует амнистии. 

 

[1] Лауданум – Опийная настойка на спирту. (Прим. автора)

 

Кейн Браун (Последняя жертва) Глава 18

Кейн Браун (Последняя жертва) Глава 2