Кейн Браун (Последняя жертва) 25

Адеос отнял руки от лица. Эта хрень… черт, как наваждение, как кинолента. Вроде, огромного экрана в кинотеатре, где четко и красочно прокрутили фильм, а единственным зрителем был он. И… да, это можно назвать полнометражным двадцать пятым кадром, длиною в жизнь.
Он ни черта не помнил. Как сюда попал, кем был, почему так выглядит, что вообще с ним произошло? И сейчас. За одно мгновение... пух! Бац!
Получается он здесь из-за Тореадора. Ах, да. Адеоса. Из-за этого мудака Адеоса. И это он взвалил на себя его участь, жить в этом дерьмов месте, принял чужую ношу со всеми потрохами. Теперь, все стало ясно, как день.
Это Адеос должен был здесь гнить, среди разлагающихся Акне пятой степени.[1] Это его существование должно было длиться тридцать лет, без возможности увидеть белый свет, вдохнуть запахи. Это его тело должно было походить на гниющую рану. О, черт. Он выдохнул, смахнув дымок, зависший в воздухе.
И теперь он понимал, что та женщина, которую он так хотел вернуть – мертва. Эмми мертва. Ее тело мертво. Господи. Он поднялся с места.
Он не должен быть здесь. Он должен быть с ней. Черт, то есть, он даже толком не придал ее прах земле. Если бы все случилось иначе. Если бы он не оказался здесь, по чужой вине… он похоронил бы Эмми в красивом месте, под раскидистым деревом. Каждый день приходил, смахивая листву с мраморной плитки, и приносил живые цветы… и пускай это был бы только ее прах… гребаная ведьма, превратила его Эмми в прах. В ничто.
Меря шагами зал, он вдруг осознал, почему так ненавидел ведьм и почему ненавидел… Кейна. С ведьмами все понятно… но Кейн. Скорее эта была неосознанная, слепая ненависть. Ненависть того, чье существование он принял на себя. И после всего… ему было стыдно. Он ненавидел себя… за то, что не сдержал обещание – защити… нашего… ребенка… защити… его… а вместо этого, он посылал своих подземных крыс, убить его. Хороший из него, блин, получился папаша!
В зал влетел Крафт.
- Господин!
Господин… бл… прозвище! Ненавижу это!
- Что?
- Там ведьма.
Он резко развернулся.
- Что ты сказал? – Его сердце заныло. Это гребаное, черное сердце сжалось от боли.
- На поверхности ведьма.
Они быстро пересекли туннель. Не было необходимости, открывать каждые пятнадцать футов каменные плиты – Тарака уже постаралась расчистить им путь. Крафт подал руку, помогая мужчине подняться.
- Тарака. – Выдохнул Адеос.
- Оставим теплые приветствия. У нас нет времени. Мне нужна твоя помощь. – Она спрятала меч за спиной.
Крафт оскалился.
- Я думал, что прикончил тебя, ведьма.
- А я думала, что у таких как ты, нет мозгов, чтобы думать. – Огрызнулась Тарака, зыркнув на него.
- Чего ты хочешь от меня, Тарака? – он подошел ближе.
- Мне нужно, чтобы ты пошел со мной.
Адеос горько усмехнулся.
- Ты, видимо, забыла, что я не могу покинуть это место.
- Да? – притворно удивилась Тарака, и перевела взгляд на Крафта. – Странно. Мне казалось, что ты успел почувствовать свободу.
- О чем ты говоришь?
- Крафт, - Тарака осуждающе покачала головой. – Неужели, ты не дал ему волшебный порошок?
- Крафт. – Он повернулся к нему. – О чем она говорит?
Крафт пересек барьер, встав напротив Тараки.
- Сам расскажешь, или это сделаю я?
Крафт воровато переводил взгляд с ведьмы на Адеоса. Тарака вздохнула.
- Крафт, брат Главы клана Wolverine, по крови. В день битвы, его не было рядом. Видимо, у него были на то свои причины. – Ухмыльнулась Тарака. – В любом случае, он вернулся домой и… наткнулся на барьер. Но ты ведь узнал наш запах, так ведь? И пришел в мой дом, к моей матери. Заворожил, требуя порошок, с помощью которого ты мог проходить через барьер, и так же спокойно покидать его. Ужас, что предстал перед тобой, быстро сменился радостью. Глава мертв. А на его месте…- Тарака кивнула на Адеоса. – Довольно значимый трофей. Ну, это ли не эйфория?
- Заткнись. – Прошипел Крафт.
- Ты использовал порошок на себе, на упырях, которых выпускал. Но его… оставлял в неведении.
- Это правда? – прорычал Адеос.
- Она лжет!
- Тогда ответь мне, почему ты не убил мою мать? Она же из клана Темных Карионов. Клан, который погубил твоего родного брата?
Крафта затрясло от ярости.
- Осознание того, что теперь ты станешь Главой. Создашь свой клан, и при этом никто не сможет тебе помешать, вроде Охотника… разве это не было своеобразной благодарностью моему клану? Ну, кто бы мог подумать! Сам Охотник рода Бар в твоих руках, и в заточении. Сколько раз ты получил удовольствия от его мучений? От его безысходности? От того, что ты мог покидать барьер, а он нет? – Тарака перевела взгляд с Крафта на мужчину за барьером. – Ты спрашивал его об этом? Как ему удается проходить через барьер?
- Да.
- И что он ответил? О, наверно, что он особенный. – Тарака улыбнулась. – Из Крафта получился первоклассный актер.
- Двуликий ублюдок! – Прорычал мужчина. 
- Я же говорила, что ты предатель. – Холодно произнесла она.
- Сдохни! – закричал Крафт, занося руки, с удлинившимися кольями.
Все произошло, как в замедленной сьемке: Крафт замахнулся. Тарака со всей силы ударила в барьер – незримая стена затрещала, как тонкий лед, под тяжелым весом.
Она подавила стон, когда кончики кольев оказались по обе стороны, в дюйме от ее головы. Перед ней стояла огромная скала, обтянутая красной тканью. Тарака подняла глаза, и охнула. Большие пальцы, сжимали колья, сдерживая атаку Крафта.
- Назови. Мое. Имя. – Потребовал низкий голос. Крафт ошалело хлопал глазами. Его лицо исказила маска ужаса. – Мое. Истинное. Имя.
- Д-Доминус Б-Бар…
Мужчина улыбнулся.
- … ложись… - скомандовал он. Тарака хотела было переспросить, но инстинкт сработал прежде, чем она открыла рот. Она плюхнулась на задницу, когда Доминус резко дернул колья на себя, а нога, впечаталась в грудь Крафта. Мощный удар отшвырнул упыря в дерево. – Гребаные упыри. – Сплюнул он, отбросив руки Крафта в сторону.
Широкая спина расширялась. Под тонкой тканью, она видела изгибы его рельефных мышц. Доминус повалился на колени, уткнувшись лбом в землю, жадно вдыхая ее запах. Черт, до чего охренительно пахнет этот воздух, эта трава. Медово-горьковатый аромат дразнил его нос.
- Тридцать лет. Тридцать лет, я не знал этого запаха.
- Три года. – Проговорила Тарака.
Доминус приподнялся.
- Что? Какой сейчас год?
- 2013. О, черт, твоя нога. – Она потянулась к ней, как Доминус резко развернулся, ухватив девушку за шею. Твою. Мать. Поразительное сходство. Она словно смотрела на отражение Кейна. Только Доминус выглядел немного старше, из-за пролегших морщинок между бровей и в уголках глаз. На подбородке виднелась ямочка. Доминус бросил взгляд на меч, который она сжимала в руке.
- Откуда у тебя мой меч?
- Он был у Кейна. Твоего сына. – Хрипло произнесла она.
- Кейн… - выдохнул он и разжал пальцы. – Он здесь? – Доминус поморщился от боли. Яд хвостатого дружка Хэммиель очнулся, двигаясь по его венам.
- Да. Позволь мне исцелить твою ногу, Доминус Бар.
- Плевать.
- Ты так похож на своего сына. – Она покраснела. – То есть. Вы очень похожи в этом смысле. Вам обоим плевать на ранения. Но если я не исцелю твою ногу, ты умрешь. А сейчас ты нужен Кейну.
- Почему я ему нужен? – он нахмурился.
- Хэммиель пробудилась.
Доминус округлил глаза. Дерьмо. История повторяется. Только на этот раз, у него нет времени искать способ убить ее. Черт, да и тот способ был дерьмовым.
- Лечи.
Тарака кивнула. Она придвинулась к нему, задрав мантию выше колена, и приложила ладонь.
- Кто ее пробудил? – Сквозь стиснутые челюсти, спросил Доминус.
- Кейн. – Яркое свечение озарило ее лицо.
- Что? – его нога дернулась, когда хрустнул сустав. – Зачем он это сделал?
- Это долгая история, Доминус Бар. Единственное, что я тебе скажу – Кейн Triliky.
Свечение погасло, и Доминус тяжело выдохнул. Его сын Triliky? Триликий демон. Доминусу не представлялось возможности встретиться с подобным существом. Но мифы, что ходили по Свету о Триликом чудовище, холодили кожу. О, Боже. Дело – дрянь. – В Кейне три сущности. Твоя, вампира и Хэммиель. Если две другие, были не против друг друга и уживались вместе. То сущность Хэммиель, она поглощает его, превращая в безжалостного монстра.
- Черт, да как такое возможно? – Он поднялся на ноги, протянув руку Тараке. – Я не мог ее… точнее мог. Но Роберт. Хэммиель сказала, что зачатия не произошло с ним. – Доминус нахмурился. – Если только это не случилось, перед тем, как она пришла ко мне.
- Может, это Боги решили надрать задницу Хэммиель, за ее скверное поведение. А может, твои и гены вампира здесь сыграли свою роль.
В роду Бар рождались только мальчики. А что касается Роберта. Черт, могли ли вампиры вообще оплодотворять? Спорный вопрос.
Тарака протянула меч Доминусу. Он обхватил эфес бордовой рукояти, прикрыв глаза. Столько воспоминаний связано с этим мечом. Как же долго он не держал его в руках. Как же долго он не чувствовал связи с собой настоящим. Желудок предательски заворчал. Дремлющий организм, взорвался волной дикого голода и жажды. Во рту Доминуса пересохло, и он заскрипел зубами.
- Ты голоден.
- Переживу.
Двигаясь вдоль леса, Доминус продолжал жадно впитывать в себя краски лесного массива. Несмотря на ночь, полная луна, выгодно оттеняла листья и кроны деревьев, превращая все, во что-то сказочное. Запахи дурманили его голову, и он мысленно молил небеса, чтобы пошел дождь. Он хотел купаться в дождевой влаге, хотел ощутить на коже мягкое покалывание, хотел удостовериться, что это все реальность. 
- Я помню, что ведьма забрала Кейна. – Произнес он, сорвав листок. Он растер его в ладонях и вдохнул запах. – Как он жил? То есть… возможно, ты знаешь, как он жил все это время.
- Зиаруах. Та самая, что забрала у тебя Кейна, была моей прапрапра бабушкой. Она принесла его в дом, велела запечатать сущности, и отдать людям. Она боялась, что зло вырвется, и не хотела этого… скорее для Кейна, нежели для других. А моя мать наоборот, желала его смерти. – Тарака выдохнула. – Но, я не позволила ей.
- Ты? – удивился Доминус. - И почему ты не позволила?
- Это был всего лишь ребенок. Дитя. Родителей, знаешь ли, не выбирают. Мне было жаль его… и… я знала, что став взрослым, Кейн будет сражаться со злом. Его судьба была предрешена, чтобы вести твою линию, Доминус. Линию Охотника. Но, самое важное, он должен был встретить тебя. Я не могла допустить его смерти. Поэтому, я запечатала только одну сущность – Хэммиель. Две оставила, для защиты, для сражений. Они не столь страшные, чтобы открещиваться от них. Да, он бывал очень вспыльчив… - Она посмотрела на Доминуса и улыбнулась. – Но и ты не ангел, Доминус Бар.
Доминус ухмыльнулся. Сын. У него есть сын. Но, черт, как мне защитить его от Хэммиель?
- Я знал способ пробудить Хэммиель. Но, не думаю, что на Кейна это тоже распространялось.
- Верно. – Кивнула Тарака. – Достаточно было сорвать печать, что я оставила на его теле… что он и сделал… - Она выдохнула. –  Сущность Хэммиель была в Кейне, потому что ты просил об этом. Разве ты не помнишь?
А, то, как же!
Ладонь, что лежала на спине, переместилась на лопатку. Когти глубоко вонзились в шелковую, белую кожу.
- … запечатать… запечатать…
Когти сомкнулись, сжав кожу, как папье-маше...
- Я слышала твой голос, Доминус Бар. Он был внутри Кейна. И я сделала так, как ты просил.  
Дерьмо, значит, все-таки Роберт оставил в Хэммиель свое семя!
- Ты знаешь способ, как убить Хэммиель?
Тарака зажмурилась. Если сказать Доминусу, о способе… он потеряет сына. Навечно. У них не будет времени узнать друг друга… не будет возможности поговорить… очередная потеря ждет Доминуса, если Хэммиель умрет…
- … я не знаю способа…
- Черт. – Доминус провел ладонью по голове. – С ним все совсем плохо?
- Он почти превратился в нее.
- Дерьмо. Слушай, не хочу показаться бессердечным засранцем, но ты не могла бы наколдовать мне какую-нибудь одежду? А то, в этом тряпье – он с отвращением оглядел мантию. – Совсем не годится идти на штурм.
Тарака ухмыльнулась.
- Я стараюсь не тратить магию на подобные мелочи. Но… пожалуй, сделаю исключение. Сними мантию.
Доминус стащил с себя тряпку, с глубоким облегченным вздохом, словно это был мешок с камнями и ему, наконец, удалось от него избавиться.
Тарака уставилась на его обнаженное тело. Дааааа… после трехгодовой голодовки, его тело вовсе не выглядело истощенным. Наоборот – поджарым. Ни грамма жира, сплошные мускулы. И его… она опустила глаза… о, Боже… его плоть была во всеоружии. Похоже, не только голод и жажда, пробудились…
- На что ты смотришь, Тарака?
Тарака подняла глаза и покраснела, встретившись с взглядом изумрудных глаз.
- Ни на что.
- Да, ладно. Я же вижу. Ты любишь моего сына?
- Я? – удивилась она.
- Он похож на меня, как две капли воды. И смотря на меня, ты видишь его.
- О, нет. – Тарака отмахнулась. – Его любит другая девушка. Я принадлежу другому.
- О. Я рад за него. – Он нахмурился. – Надеюсь, она в безопасности отсюда?
- Вроде того. – Она закусила губу. Ну, если он спросит, ей придется показать…
- В смысле?
Черт.
- Она здесь.
Доминус вскинул брови.
- В смысле, здесь? – повторил Доминус.  
- Я смогу уберечь ее.
Он скрестил руки на груди и опустил брови.
- Это еще одна длинная история. – Тарака выдохнула и закрыла глаза. Бледно-желтые глаза сменились на лазурные.
- Твою мать! – выдохнул Доминус, отшатнувшись. От ведьмы такое следовало ожидать.
- Меня зовут Холли Вуд. – Смущенно улыбнувшись, сказала Холли, стараясь не смотреть ниже груди. – В мое тело вселилась Тарака. Но, мы с ней подружились. Не беспокойтесь. – Эта хрень походила на приветствие анонимных алкоголиков. – А вы… отец Кейна. Рада познакомится с вами.
Доминус пораженно хлопал глазами. 
- Я-я тоже рад. – Он тряхнул головой и посмотрел на девушку. Глаза снова стали бледно-желтыми.
- Я должна была за ним приглядывать. Да, и Холли… они понравились друг другу.
- Когда все закончится, ты расскажешь мне… все.
О, это так похоже на Кейна… и на Доминуса… род Бар, до чертиков требовательный.
- Договорились.
Вдалеке раздался звериный рев. Тарака вздрогнула, а Доминус напрягся.
- Давай, Тарака, колдуй мне штаны и побыстрее.
 
 
Поезд… Чух! Чуууух! Конечная станция… ага, в задницу. Прямиков в прямую кишку. Гребаная тавтология, но зато в точку!
Корс полз на животе, продвигаясь, дюйм за дюймом подальше от ревущего чудовища за спиной. Это дерьмо, что торчало из воды на пять футов, успело навести марафет – нарастила волосы и пригвоздила хвост. Кто следующий по очереди приколи ослику хвост?[2]Что? Никого? Трусы! А вот ему посчастливилось несколько раз примерить на себе пресловутый… хм… орган нападения. Ай, демоны, по своей натуре очень выносливые, но бесконечный спринт и серия ударов этой махины, Корса немного подкосило. Ну, как немного… ног, рук и живота он уже почти не чувствует. Даже, боль не спасает. Ох, ни к добру, ни к добру, вся эти херотень началась.
Корс повалился на спину, поморщившись, когда его позвоночник хрустнул.
- Кейн, ты мудак! – рявкнул он, подняв глаза к небу. – Между прочим, ты испортил футболку от… - Корс приподнял голову. – Хрена тебе говорить, все равно не поймешь.
Чудовище взревело, ударив руками по глади воды.
- Кричи… кричи… - устало выдохнул Корс. – Может, успокоишься. – Он вздрогнул, увидев лицо, что нависло над ним. – Срань Господня. Скажи, что ты Кейн и это дерьмо прекратилось.
- Я не Кейн. И это дерьмо не прекратилось. – Мрачно ухмыльнулся Доминус. Он отошел, и появилось лицо Тараки. – Ты сможешь его исцелить?
- Да. – Она обвела глазами израненное тело Корса, ужаснувшись, насколько раны были глубоки. Тело не успевало регенерировать. Корс поморщился, когда ее ладони прикоснулись к предплечью. Рана была очень глубокой. На раздробленной кости, лохмотьями свешивалась плоть.  – Прости.
Он выдохнул, ощутив тепло.
- Только не говори, что это…
- … Доминус Бар. Отец Кейна.
- Где ты его нашла?
- Он был за барьером.
Корс вскинул брови.
- Так этот Адеос и был Доминусом Баром? Как так?
- Стечение обстоятельств. Доминус оказался не в том месте и не в том положении.
- Черт. Он хотя бы знает, как спасти Кейна?
Тарака судорожно выдохнула. Нет способа спасти Кейна. Есть способ освободить его от этого…
- Нет.
- И что он собирается делать с этим?
- Я не знаю.
Доминус вышагивал по поляне, закинув меч на плечо. Ну, хотя бы сейчас он выглядел серьезней, нежели в этом бабском наряде, который был ему ненавистен все эти три года. Похоже, красный цвет напрочь вылетит из его любимых тонов. Он остановился в нескольких футах от чудовища, вглядываясь в лицо сына. Это же надо так постараться природе, что бы с точностью до дюйма, так походить на своего отца. Жаль, что всю картину портят холодные глаза оникса, и вздыбившиеся огненно-рыжие волосы. Доминус скользнул взглядом по его телу. Рельефные мышцы, расходившиеся веером, бугрились под бронзовой кожей. Сильные руки и ноги, были напряжены до предела, что выступали вены. Хвостатый дружок, извивался позади, угрожающе шипя.
- Кейн. Сынок. Это я, твой отец. Доминус Бар.
Да, уж. Не самое подходящее время для счастливого воссоединения блудного папочки и потерянного сына.
- Ты слышишь меня, Кейн?
Чудовище издало рык, обнажив львиные клыки.
Дерьмо.
- Хэммиель! Ну, ты то точно меня слышишь! Отпусти Кейна! Он тебе ни к чему! Ты его все равно не любила!
- Надеюсь, ты избегал хвоста? – Тарака перевела руки на грудь. Тепло медленно затопило рану. Глубокий порез, начал испаряться.
- Первые двадцать минут. – Он поморщился.
- И ты не превращался в демона. – Цокнула она.
Корс обижено надул губы. 
- Я же говорю, первые двадцать минут. Пока эта хрень меня колошматила, как боксерскую грушу с фотографией ДиКаприо, я вымотался. – Он приподнял голову, посмотрев на Доминуса и это… - Он что, пытается провести с… - ним? Ней? Оно? – Профилактическую беседу?
- Может это как-то поможет. – Ага. Сама-то ты в это веришь?
- Сама-то ты в это веришь? – Он озвучил ее мысли вслух. – Слушай, ты вроде могущественная ведьма. А когда мы охотились на таких… - Корс повертел кистью в воздухе – Вообщем, мы прошли с тобой через болото дерьма – извини, за мой французский. Но неужели, ты не можешь его прихлопнуть?
- Корс. Если бы это была Хэммиель, то возможно, я бы смогла ее… утихомирить. А это Триликий. Три сильные, кровожадные сущности, которым нет равных. И… ну, возможно, Зиаруах смогла бы его унять… но, я не настолько сильна.
- А. – Корс выдохнул. – Ты намекаешь, что здесь нужна тяжелая артиллерия? Ну, типо танки, гранатометы, горящие стрелы, катапульта, и о, бочки с раскаленной смолой?
Тарака улыбнулась.
- Думаю, ото всего этого, Триликий лишь побывает в первоклассной сауне с хреноукалыванием.
Он изогнул бровь. А, она права.
- Черт, - он выдохнул и сел, когда Тарака закончила с исцелением. – Полнокровные демоны, наверняка сильнее.
- Ну, не только сильнее. – Она пропустила пальцы сквозь волосы. Корс подогнул ноги, свесив руки на коленях, и склонил голову набок, изучая ее красивое лицо.
- Иииии?
- Эм… демоны клана Comestores, не только консервативные. Они еще и жутко смертоносные. – Тарака придвинулась ближе. – Их кости, кровь и кожа, процентов на девяносто содержат яд. Начиная от рогов, заканчивая кончиками пальцев ног. Phyllobates terribilis.[3]
- Только не говори, что демонов скрестили с этим ластоногим. – Хохотнул Корс.
- Листолазом. – С видом натасканной ботанички, протянула Тарака.  
- Кульно. – Он перевел взгляд на Доминуса. Черт, этот мужик абсолютно спокоен.
- Так ты хочешь стать полнокровным демоном?
Корс посмотрел на Тараку, вытаращив глаза.
- А ты можешь?
- Возможно. Но мне нужна книга и ну, всякие ведьмовские штучки.
- Хорошо. Сколько тебе потребуется времени?
- Полчаса. – Тарака поднялась на ноги.
Корс выдохнул.
- Долго. Ладно.
- Окей. Я в Рим. Туда и обратно. – Она развернулась на пятках.
Он опешил.
- Чего? В Рим?
- Ну, да. У матери есть все необходимое. И… ну, может, мне удастся найти способ против Триликого.
- Да… - он задумался. – Подожди, а нам то, что делать?
Тарака села на корточки рядом с Корсом и положив свою ладонь на его руку.
- Пообещай мне, что в течение получаса, ты и Доминус не будете предпринимать никаких действий по отношению к Триликому. Хорошо? – Она пристально посмотрела ему в глаза. – Просто подождите полчаса, и желательно подальше от него. Скажи Доминусу, чтобы он не начинал атаку.
Корс поморщился. Он-то может пообещать, а вот Триликий, вряд ли согласен с получасовым перекуром.
- Ладно.
Тарака поднялась, и Корс остановил ее за руку.
- Черт, я так хочу тебя поцеловать. Да, боюсь, этот Триликий мудила не оценит моего поступка.
- Я быстро. – Она скрылась из виду.
Корс провел ладонью по волосам.
- Доминус, – он не кричал. Говорил в полтона, прекрасно зная, что тот его услышит. – Тарака ушла за помощью и просила полчаса не дергаться. Понимаешь о чем я? Не хочешь сесть со мной рядом?
Доминус глянул на Корса через плечо, а после медленно двинулся спиной, не сводя глаз с Триликого. Тот, казалось, немного разочаровался, и шумно фыркнул.
Корс растянулся на траве, и потянулся. Позвонки мелодично хрустнули.
- Помощь бы нам не помешала. – Произнес Доминус, сев на траву. Он опустил меч между ног, уперев ребро лезвия в землю.
- Надеюсь, Тарака найдет способ против Триликого. – Он приподнялся на локтях, скрестив ноги в щиколотках.
Доминус посмотрел на Триликого. Каким бы не было это чудовище, он его сын. И если найдется способ – плохой или очень плохой, он сделает это сам. На хорошее не стоит, надеется. Однажды, он уже испытал надежду на себе…
- А ты, значит, демон. Полукровка. – Корс не услышал в тоне небрежности или отвращения. Скорее, его голос выражал сочувствие. Черт, вот только не надо его жалеть!
- Предпочитаю, чтобы меня называли Корсом.
Доминус кивнул. Он бросил взгляд на его руку.
- Я смотрю, у тебя регенерировала рука.
- Это все Тарака. Правда, мне пришлось перед этим хорошенько примять бока Кейну… - Он сел, свесив руки на коленях. – Дерьмо.
- Значит, это ты, в кого влюблена Тарака?
Корс посмотрел на мужчину. Его сосредоточенный профиль, ловил блики, что отбрасывал меч в свете холодной луны. Глаза безотрывно наблюдали за Триликим, а желваки то и дело напрягались. Доминус страдал. Безмолвно, глубоко в душе, страдал за Кейна.
- Зачем он сорвал печать?
Эм, лучше не стоит расспрашивать о Тараке. Доминус не из тех любителей трепаться о чувствах. Хотя, кто знает.
- Кейн узнал правду о себе и сорвался. – Не будем вдаваться в подробности. – Это долгая история.
- Черт, похоже, я многое пропустил.
Мужчины резко вскинули головы, шумно втягивая носом. Даже Триликий и тот, поднял голову, раздувая ноздри.
- Твою. Мать. – В унисон протянули они, медленно скользя взглядом вверх. Выше Триликого, на скале, на самой макушке, в рядок выстроились демоны.
[1] Акне (пятой степени) – угри – воспаление сальных желез. Пятая степень – несколько комедонов, немного узелков, много пустул, кист и гнойников. Очень тяжелая, но не очень распространенная форма акне, известная как фолликулярный дерматит. (Прим. автора)
[2] «Приколи ослику хвост». – Забавная детская игра, в которой надо с закрытыми глазами, приколоть хвост и при этом желательно не ошибиться. Хотя, итог игры может быть совершенно невероятен. Главное не приколоть хвостик товарищу, что держит рисунок ослика. Ха-ха! (Прим. автора)
[3] Phyllobates terribilis (Листолаз ужасный) – самая ядовитая лягушка в мире, принадлежащая к семейству древолазов. Внешне листолазы отличаются своей крайне яркой окраской. Размеры совсем небольшие – в среднем 1-2 дюйма. (Прим. автора)  

© Copyright: Юлия Пуляк, 2014

Регистрационный номер №0215555

от 19 мая 2014

[Скрыть] Регистрационный номер 0215555 выдан для произведения: Адеос отнял руки от лица. Эта хрень… черт, как наваждение, как кинолента. Вроде, огромного экрана в кинотеатре, где четко и красочно прокрутили фильм, а единственным зрителем был он. И… да, это можно назвать полнометражным двадцать пятым кадром, длиною в жизнь.
Он ни черта не помнил. Как сюда попал, кем был, почему так выглядит, что вообще с ним произошло? И сейчас. За одно мгновение... пух! Бац!
Получается он здесь из-за Тореадора. Ах, да. Адеоса. Из-за этого мудака Адеоса. И это он взвалил на себя его участь, жить в этом дерьмов месте, принял чужую ношу со всеми потрохами. Теперь, все стало ясно, как день.
Это Адеос должен был здесь гнить, среди разлагающихся Акне пятой степени.[1] Это его существование должно было длиться тридцать лет, без возможности увидеть белый свет, вдохнуть запахи. Это его тело должно было походить на гниющую рану. О, черт. Он выдохнул, смахнув дымок, зависший в воздухе.
И теперь он понимал, что та женщина, которую он так хотел вернуть – мертва. Эмми мертва. Ее тело мертво. Господи. Он поднялся с места.
Он не должен быть здесь. Он должен быть с ней. Черт, то есть, он даже толком не придал ее прах земле. Если бы все случилось иначе. Если бы он не оказался здесь, по чужой вине… он похоронил бы Эмми в красивом месте, под раскидистым деревом. Каждый день приходил, смахивая листву с мраморной плитки, и приносил живые цветы… и пускай это был бы только ее прах… гребаная ведьма, превратила его Эмми в прах. В ничто.
Меря шагами зал, он вдруг осознал, почему так ненавидел ведьм и почему ненавидел… Кейна. С ведьмами все понятно… но Кейн. Скорее эта была неосознанная, слепая ненависть. Ненависть того, чье существование он принял на себя. И после всего… ему было стыдно. Он ненавидел себя… за то, что не сдержал обещание – защити… нашего… ребенка… защити… его… а вместо этого, он посылал своих подземных крыс, убить его. Хороший из него, блин, получился папаша!
В зал влетел Крафт.
- Господин!
Господин… бл… прозвище! Ненавижу это!
- Что?
- Там ведьма.
Он резко развернулся.
- Что ты сказал? – Его сердце заныло. Это гребаное, черное сердце сжалось от боли.
- На поверхности ведьма.
Они быстро пересекли туннель. Не было необходимости, открывать каждые пятнадцать футов каменные плиты – Тарака уже постаралась расчистить им путь. Крафт подал руку, помогая мужчине подняться.
- Тарака. – Выдохнул Адеос.
- Оставим теплые приветствия. У нас нет времени. Мне нужна твоя помощь. – Она спрятала меч за спиной.
Крафт оскалился.
- Я думал, что прикончил тебя, ведьма.
- А я думала, что у таких как ты, нет мозгов, чтобы думать. – Огрызнулась Тарака, зыркнув на него.
- Чего ты хочешь от меня, Тарака? – он подошел ближе.
- Мне нужно, чтобы ты пошел со мной.
Адеос горько усмехнулся.
- Ты, видимо, забыла, что я не могу покинуть это место.
- Да? – притворно удивилась Тарака, и перевела взгляд на Крафта. – Странно. Мне казалось, что ты успел почувствовать свободу.
- О чем ты говоришь?
- Крафт, - Тарака осуждающе покачала головой. – Неужели, ты не дал ему волшебный порошок?
- Крафт. – Он повернулся к нему. – О чем она говорит?
Крафт пересек барьер, встав напротив Тараки.
- Сам расскажешь, или это сделаю я?
Крафт воровато переводил взгляд с ведьмы на Адеоса. Тарака вздохнула.
- Крафт, брат Главы клана Wolverine, по крови. В день битвы, его не было рядом. Видимо, у него были на то свои причины. – Ухмыльнулась Тарака. – В любом случае, он вернулся домой и… наткнулся на барьер. Но ты ведь узнал наш запах, так ведь? И пришел в мой дом, к моей матери. Заворожил, требуя порошок, с помощью которого ты мог проходить через барьер, и так же спокойно покидать его. Ужас, что предстал перед тобой, быстро сменился радостью. Глава мертв. А на его месте…- Тарака кивнула на Адеоса. – Довольно значимый трофей. Ну, это ли не эйфория?
- Заткнись. – Прошипел Крафт.
- Ты использовал порошок на себе, на упырях, которых выпускал. Но его… оставлял в неведении.
- Это правда? – прорычал Адеос.
- Она лжет!
- Тогда ответь мне, почему ты не убил мою мать? Она же из клана Темных Карионов. Клан, который погубил твоего родного брата?
Крафта затрясло от ярости.
- Осознание того, что теперь ты станешь Главой. Создашь свой клан, и при этом никто не сможет тебе помешать, вроде Охотника… разве это не было своеобразной благодарностью моему клану? Ну, кто бы мог подумать! Сам Охотник рода Бар в твоих руках, и в заточении. Сколько раз ты получил удовольствия от его мучений? От его безысходности? От того, что ты мог покидать барьер, а он нет? – Тарака перевела взгляд с Крафта на мужчину за барьером. – Ты спрашивал его об этом? Как ему удается проходить через барьер?
- Да.
- И что он ответил? О, наверно, что он особенный. – Тарака улыбнулась. – Из Крафта получился первоклассный актер.
- Двуликий ублюдок! – Прорычал мужчина. 
- Я же говорила, что ты предатель. – Холодно произнесла она.
- Сдохни! – закричал Крафт, занося руки, с удлинившимися кольями.
Все произошло, как в замедленной сьемке: Крафт замахнулся. Тарака со всей силы ударила в барьер – незримая стена затрещала, как тонкий лед, под тяжелым весом.
Она подавила стон, когда кончики кольев оказались по обе стороны, в дюйме от ее головы. Перед ней стояла огромная скала, обтянутая красной тканью. Тарака подняла глаза, и охнула. Большие пальцы, сжимали колья, сдерживая атаку Крафта.
- Назови. Мое. Имя. – Потребовал низкий голос. Крафт ошалело хлопал глазами. Его лицо исказила маска ужаса. – Мое. Истинное. Имя.
- Д-Доминус Б-Бар…
Мужчина улыбнулся.
- … ложись… - скомандовал он. Тарака хотела было переспросить, но инстинкт сработал прежде, чем она открыла рот. Она плюхнулась на задницу, когда Доминус резко дернул колья на себя, а нога, впечаталась в грудь Крафта. Мощный удар отшвырнул упыря в дерево. – Гребаные упыри. – Сплюнул он, отбросив руки Крафта в сторону.
Широкая спина расширялась. Под тонкой тканью, она видела изгибы его рельефных мышц. Доминус повалился на колени, уткнувшись лбом в землю, жадно вдыхая ее запах. Черт, до чего охренительно пахнет этот воздух, эта трава. Медово-горьковатый аромат дразнил его нос.
- Тридцать лет. Тридцать лет, я не знал этого запаха.
- Три года. – Проговорила Тарака.
Доминус приподнялся.
- Что? Какой сейчас год?
- 2013. О, черт, твоя нога. – Она потянулась к ней, как Доминус резко развернулся, ухватив девушку за шею. Твою. Мать. Поразительное сходство. Она словно смотрела на отражение Кейна. Только Доминус выглядел немного старше, из-за пролегших морщинок между бровей и в уголках глаз. На подбородке виднелась ямочка. Доминус бросил взгляд на меч, который она сжимала в руке.
- Откуда у тебя мой меч?
- Он был у Кейна. Твоего сына. – Хрипло произнесла она.
- Кейн… - выдохнул он и разжал пальцы. – Он здесь? – Доминус поморщился от боли. Яд хвостатого дружка Хэммиель очнулся, двигаясь по его венам.
- Да. Позволь мне исцелить твою ногу, Доминус Бар.
- Плевать.
- Ты так похож на своего сына. – Она покраснела. – То есть. Вы очень похожи в этом смысле. Вам обоим плевать на ранения. Но если я не исцелю твою ногу, ты умрешь. А сейчас ты нужен Кейну.
- Почему я ему нужен? – он нахмурился.
- Хэммиель пробудилась.
Доминус округлил глаза. Дерьмо. История повторяется. Только на этот раз, у него нет времени искать способ убить ее. Черт, да и тот способ был дерьмовым.
- Лечи.
Тарака кивнула. Она придвинулась к нему, задрав мантию выше колена, и приложила ладонь.
- Кто ее пробудил? – Сквозь стиснутые челюсти, спросил Доминус.
- Кейн. – Яркое свечение озарило ее лицо.
- Что? – его нога дернулась, когда хрустнул сустав. – Зачем он это сделал?
- Это долгая история, Доминус Бар. Единственное, что я тебе скажу – Кейн Triliky.
Свечение погасло, и Доминус тяжело выдохнул. Его сын Triliky? Триликий демон. Доминусу не представлялось возможности встретиться с подобным существом. Но мифы, что ходили по Свету о Триликом чудовище, холодили кожу. О, Боже. Дело – дрянь. – В Кейне три сущности. Твоя, вампира и Хэммиель. Если две другие, были не против друг друга и уживались вместе. То сущность Хэммиель, она поглощает его, превращая в безжалостного монстра.
- Черт, да как такое возможно? – Он поднялся на ноги, протянув руку Тараке. – Я не мог ее… точнее мог. Но Роберт. Хэммиель сказала, что зачатия не произошло с ним. – Доминус нахмурился. – Если только это не случилось, перед тем, как она пришла ко мне.
- Может, это Боги решили надрать задницу Хэммиель, за ее скверное поведение. А может, твои и гены вампира здесь сыграли свою роль.
В роду Бар рождались только мальчики. А что касается Роберта. Черт, могли ли вампиры вообще оплодотворять? Спорный вопрос.
Тарака протянула меч Доминусу. Он обхватил эфес бордовой рукояти, прикрыв глаза. Столько воспоминаний связано с этим мечом. Как же долго он не держал его в руках. Как же долго он не чувствовал связи с собой настоящим. Желудок предательски заворчал. Дремлющий организм, взорвался волной дикого голода и жажды. Во рту Доминуса пересохло, и он заскрипел зубами.
- Ты голоден.
- Переживу.
Двигаясь вдоль леса, Доминус продолжал жадно впитывать в себя краски лесного массива. Несмотря на ночь, полная луна, выгодно оттеняла листья и кроны деревьев, превращая все, во что-то сказочное. Запахи дурманили его голову, и он мысленно молил небеса, чтобы пошел дождь. Он хотел купаться в дождевой влаге, хотел ощутить на коже мягкое покалывание, хотел удостовериться, что это все реальность. 
- Я помню, что ведьма забрала Кейна. – Произнес он, сорвав листок. Он растер его в ладонях и вдохнул запах. – Как он жил? То есть… возможно, ты знаешь, как он жил все это время.
- Зиаруах. Та самая, что забрала у тебя Кейна, была моей прапрапра бабушкой. Она принесла его в дом, велела запечатать сущности, и отдать людям. Она боялась, что зло вырвется, и не хотела этого… скорее для Кейна, нежели для других. А моя мать наоборот, желала его смерти. – Тарака выдохнула. – Но, я не позволила ей.
- Ты? – удивился Доминус. - И почему ты не позволила?
- Это был всего лишь ребенок. Дитя. Родителей, знаешь ли, не выбирают. Мне было жаль его… и… я знала, что став взрослым, Кейн будет сражаться со злом. Его судьба была предрешена, чтобы вести твою линию, Доминус. Линию Охотника. Но, самое важное, он должен был встретить тебя. Я не могла допустить его смерти. Поэтому, я запечатала только одну сущность – Хэммиель. Две оставила, для защиты, для сражений. Они не столь страшные, чтобы открещиваться от них. Да, он бывал очень вспыльчив… - Она посмотрела на Доминуса и улыбнулась. – Но и ты не ангел, Доминус Бар.
Доминус ухмыльнулся. Сын. У него есть сын. Но, черт, как мне защитить его от Хэммиель?
- Я знал способ пробудить Хэммиель. Но, не думаю, что на Кейна это тоже распространялось.
- Верно. – Кивнула Тарака. – Достаточно было сорвать печать, что я оставила на его теле… что он и сделал… - Она выдохнула. –  Сущность Хэммиель была в Кейне, потому что ты просил об этом. Разве ты не помнишь?
А, то, как же!
Ладонь, что лежала на спине, переместилась на лопатку. Когти глубоко вонзились в шелковую, белую кожу.
- … запечатать… запечатать…
Когти сомкнулись, сжав кожу, как папье-маше...
- Я слышала твой голос, Доминус Бар. Он был внутри Кейна. И я сделала так, как ты просил.  
Дерьмо, значит, все-таки Роберт оставил в Хэммиель свое семя!
- Ты знаешь способ, как убить Хэммиель?
Тарака зажмурилась. Если сказать Доминусу, о способе… он потеряет сына. Навечно. У них не будет времени узнать друг друга… не будет возможности поговорить… очередная потеря ждет Доминуса, если Хэммиель умрет…
- … я не знаю способа…
- Черт. – Доминус провел ладонью по голове. – С ним все совсем плохо?
- Он почти превратился в нее.
- Дерьмо. Слушай, не хочу показаться бессердечным засранцем, но ты не могла бы наколдовать мне какую-нибудь одежду? А то, в этом тряпье – он с отвращением оглядел мантию. – Совсем не годится идти на штурм.
Тарака ухмыльнулась.
- Я стараюсь не тратить магию на подобные мелочи. Но… пожалуй, сделаю исключение. Сними мантию.
Доминус стащил с себя тряпку, с глубоким облегченным вздохом, словно это был мешок с камнями и ему, наконец, удалось от него избавиться.
Тарака уставилась на его обнаженное тело. Дааааа… после трехгодовой голодовки, его тело вовсе не выглядело истощенным. Наоборот – поджарым. Ни грамма жира, сплошные мускулы. И его… она опустила глаза… о, Боже… его плоть была во всеоружии. Похоже, не только голод и жажда, пробудились…
- На что ты смотришь, Тарака?
Тарака подняла глаза и покраснела, встретившись с взглядом изумрудных глаз.
- Ни на что.
- Да, ладно. Я же вижу. Ты любишь моего сына?
- Я? – удивилась она.
- Он похож на меня, как две капли воды. И смотря на меня, ты видишь его.
- О, нет. – Тарака отмахнулась. – Его любит другая девушка. Я принадлежу другому.
- О. Я рад за него. – Он нахмурился. – Надеюсь, она в безопасности отсюда?
- Вроде того. – Она закусила губу. Ну, если он спросит, ей придется показать…
- В смысле?
Черт.
- Она здесь.
Доминус вскинул брови.
- В смысле, здесь? – повторил Доминус.  
- Я смогу уберечь ее.
Он скрестил руки на груди и опустил брови.
- Это еще одна длинная история. – Тарака выдохнула и закрыла глаза. Бледно-желтые глаза сменились на лазурные.
- Твою мать! – выдохнул Доминус, отшатнувшись. От ведьмы такое следовало ожидать.
- Меня зовут Холли Вуд. – Смущенно улыбнувшись, сказала Холли, стараясь не смотреть ниже груди. – В мое тело вселилась Тарака. Но, мы с ней подружились. Не беспокойтесь. – Эта хрень походила на приветствие анонимных алкоголиков. – А вы… отец Кейна. Рада познакомится с вами.
Доминус пораженно хлопал глазами. 
- Я-я тоже рад. – Он тряхнул головой и посмотрел на девушку. Глаза снова стали бледно-желтыми.
- Я должна была за ним приглядывать. Да, и Холли… они понравились друг другу.
- Когда все закончится, ты расскажешь мне… все.
О, это так похоже на Кейна… и на Доминуса… род Бар, до чертиков требовательный.
- Договорились.
Вдалеке раздался звериный рев. Тарака вздрогнула, а Доминус напрягся.
- Давай, Тарака, колдуй мне штаны и побыстрее.
 
 
Поезд… Чух! Чуууух! Конечная станция… ага, в задницу. Прямиков в прямую кишку. Гребаная тавтология, но зато в точку!
Корс полз на животе, продвигаясь, дюйм за дюймом подальше от ревущего чудовища за спиной. Это дерьмо, что торчало из воды на пять футов, успело навести марафет – нарастила волосы и пригвоздила хвост. Кто следующий по очереди приколи ослику хвост?[2]Что? Никого? Трусы! А вот ему посчастливилось несколько раз примерить на себе пресловутый… хм… орган нападения. Ай, демоны, по своей натуре очень выносливые, но бесконечный спринт и серия ударов этой махины, Корса немного подкосило. Ну, как немного… ног, рук и живота он уже почти не чувствует. Даже, боль не спасает. Ох, ни к добру, ни к добру, вся эти херотень началась.
Корс повалился на спину, поморщившись, когда его позвоночник хрустнул.
- Кейн, ты мудак! – рявкнул он, подняв глаза к небу. – Между прочим, ты испортил футболку от… - Корс приподнял голову. – Хрена тебе говорить, все равно не поймешь.
Чудовище взревело, ударив руками по глади воды.
- Кричи… кричи… - устало выдохнул Корс. – Может, успокоишься. – Он вздрогнул, увидев лицо, что нависло над ним. – Срань Господня. Скажи, что ты Кейн и это дерьмо прекратилось.
- Я не Кейн. И это дерьмо не прекратилось. – Мрачно ухмыльнулся Доминус. Он отошел, и появилось лицо Тараки. – Ты сможешь его исцелить?
- Да. – Она обвела глазами израненное тело Корса, ужаснувшись, насколько раны были глубоки. Тело не успевало регенерировать. Корс поморщился, когда ее ладони прикоснулись к предплечью. Рана была очень глубокой. На раздробленной кости, лохмотьями свешивалась плоть.  – Прости.
Он выдохнул, ощутив тепло.
- Только не говори, что это…
- … Доминус Бар. Отец Кейна.
- Где ты его нашла?
- Он был за барьером.
Корс вскинул брови.
- Так этот Адеос и был Доминусом Баром? Как так?
- Стечение обстоятельств. Доминус оказался не в том месте и не в том положении.
- Черт. Он хотя бы знает, как спасти Кейна?
Тарака судорожно выдохнула. Нет способа спасти Кейна. Есть способ освободить его от этого…
- Нет.
- И что он собирается делать с этим?
- Я не знаю.
Доминус вышагивал по поляне, закинув меч на плечо. Ну, хотя бы сейчас он выглядел серьезней, нежели в этом бабском наряде, который был ему ненавистен все эти три года. Похоже, красный цвет напрочь вылетит из его любимых тонов. Он остановился в нескольких футах от чудовища, вглядываясь в лицо сына. Это же надо так постараться природе, что бы с точностью до дюйма, так походить на своего отца. Жаль, что всю картину портят холодные глаза оникса, и вздыбившиеся огненно-рыжие волосы. Доминус скользнул взглядом по его телу. Рельефные мышцы, расходившиеся веером, бугрились под бронзовой кожей. Сильные руки и ноги, были напряжены до предела, что выступали вены. Хвостатый дружок, извивался позади, угрожающе шипя.
- Кейн. Сынок. Это я, твой отец. Доминус Бар.
Да, уж. Не самое подходящее время для счастливого воссоединения блудного папочки и потерянного сына.
- Ты слышишь меня, Кейн?
Чудовище издало рык, обнажив львиные клыки.
Дерьмо.
- Хэммиель! Ну, ты то точно меня слышишь! Отпусти Кейна! Он тебе ни к чему! Ты его все равно не любила!
- Надеюсь, ты избегал хвоста? – Тарака перевела руки на грудь. Тепло медленно затопило рану. Глубокий порез, начал испаряться.
- Первые двадцать минут. – Он поморщился.
- И ты не превращался в демона. – Цокнула она.
Корс обижено надул губы. 
- Я же говорю, первые двадцать минут. Пока эта хрень меня колошматила, как боксерскую грушу с фотографией ДиКаприо, я вымотался. – Он приподнял голову, посмотрев на Доминуса и это… - Он что, пытается провести с… - ним? Ней? Оно? – Профилактическую беседу?
- Может это как-то поможет. – Ага. Сама-то ты в это веришь?
- Сама-то ты в это веришь? – Он озвучил ее мысли вслух. – Слушай, ты вроде могущественная ведьма. А когда мы охотились на таких… - Корс повертел кистью в воздухе – Вообщем, мы прошли с тобой через болото дерьма – извини, за мой французский. Но неужели, ты не можешь его прихлопнуть?
- Корс. Если бы это была Хэммиель, то возможно, я бы смогла ее… утихомирить. А это Триликий. Три сильные, кровожадные сущности, которым нет равных. И… ну, возможно, Зиаруах смогла бы его унять… но, я не настолько сильна.
- А. – Корс выдохнул. – Ты намекаешь, что здесь нужна тяжелая артиллерия? Ну, типо танки, гранатометы, горящие стрелы, катапульта, и о, бочки с раскаленной смолой?
Тарака улыбнулась.
- Думаю, ото всего этого, Триликий лишь побывает в первоклассной сауне с хреноукалыванием.
Он изогнул бровь. А, она права.
- Черт, - он выдохнул и сел, когда Тарака закончила с исцелением. – Полнокровные демоны, наверняка сильнее.
- Ну, не только сильнее. – Она пропустила пальцы сквозь волосы. Корс подогнул ноги, свесив руки на коленях, и склонил голову набок, изучая ее красивое лицо.
- Иииии?
- Эм… демоны клана Comestores, не только консервативные. Они еще и жутко смертоносные. – Тарака придвинулась ближе. – Их кости, кровь и кожа, процентов на девяносто содержат яд. Начиная от рогов, заканчивая кончиками пальцев ног. Phyllobates terribilis.[3]
- Только не говори, что демонов скрестили с этим ластоногим. – Хохотнул Корс.
- Листолазом. – С видом натасканной ботанички, протянула Тарака.  
- Кульно. – Он перевел взгляд на Доминуса. Черт, этот мужик абсолютно спокоен.
- Так ты хочешь стать полнокровным демоном?
Корс посмотрел на Тараку, вытаращив глаза.
- А ты можешь?
- Возможно. Но мне нужна книга и ну, всякие ведьмовские штучки.
- Хорошо. Сколько тебе потребуется времени?
- Полчаса. – Тарака поднялась на ноги.
Корс выдохнул.
- Долго. Ладно.
- Окей. Я в Рим. Туда и обратно. – Она развернулась на пятках.
Он опешил.
- Чего? В Рим?
- Ну, да. У матери есть все необходимое. И… ну, может, мне удастся найти способ против Триликого.
- Да… - он задумался. – Подожди, а нам то, что делать?
Тарака села на корточки рядом с Корсом и положив свою ладонь на его руку.
- Пообещай мне, что в течение получаса, ты и Доминус не будете предпринимать никаких действий по отношению к Триликому. Хорошо? – Она пристально посмотрела ему в глаза. – Просто подождите полчаса, и желательно подальше от него. Скажи Доминусу, чтобы он не начинал атаку.
Корс поморщился. Он-то может пообещать, а вот Триликий, вряд ли согласен с получасовым перекуром.
- Ладно.
Тарака поднялась, и Корс остановил ее за руку.
- Черт, я так хочу тебя поцеловать. Да, боюсь, этот Триликий мудила не оценит моего поступка.
- Я быстро. – Она скрылась из виду.
Корс провел ладонью по волосам.
- Доминус, – он не кричал. Говорил в полтона, прекрасно зная, что тот его услышит. – Тарака ушла за помощью и просила полчаса не дергаться. Понимаешь о чем я? Не хочешь сесть со мной рядом?
Доминус глянул на Корса через плечо, а после медленно двинулся спиной, не сводя глаз с Триликого. Тот, казалось, немного разочаровался, и шумно фыркнул.
Корс растянулся на траве, и потянулся. Позвонки мелодично хрустнули.
- Помощь бы нам не помешала. – Произнес Доминус, сев на траву. Он опустил меч между ног, уперев ребро лезвия в землю.
- Надеюсь, Тарака найдет способ против Триликого. – Он приподнялся на локтях, скрестив ноги в щиколотках.
Доминус посмотрел на Триликого. Каким бы не было это чудовище, он его сын. И если найдется способ – плохой или очень плохой, он сделает это сам. На хорошее не стоит, надеется. Однажды, он уже испытал надежду на себе…
- А ты, значит, демон. Полукровка. – Корс не услышал в тоне небрежности или отвращения. Скорее, его голос выражал сочувствие. Черт, вот только не надо его жалеть!
- Предпочитаю, чтобы меня называли Корсом.
Доминус кивнул. Он бросил взгляд на его руку.
- Я смотрю, у тебя регенерировала рука.
- Это все Тарака. Правда, мне пришлось перед этим хорошенько примять бока Кейну… - Он сел, свесив руки на коленях. – Дерьмо.
- Значит, это ты, в кого влюблена Тарака?
Корс посмотрел на мужчину. Его сосредоточенный профиль, ловил блики, что отбрасывал меч в свете холодной луны. Глаза безотрывно наблюдали за Триликим, а желваки то и дело напрягались. Доминус страдал. Безмолвно, глубоко в душе, страдал за Кейна.
- Зачем он сорвал печать?
Эм, лучше не стоит расспрашивать о Тараке. Доминус не из тех любителей трепаться о чувствах. Хотя, кто знает.
- Кейн узнал правду о себе и сорвался. – Не будем вдаваться в подробности. – Это долгая история.
- Черт, похоже, я многое пропустил.
Мужчины резко вскинули головы, шумно втягивая носом. Даже Триликий и тот, поднял голову, раздувая ноздри.
- Твою. Мать. – В унисон протянули они, медленно скользя взглядом вверх. Выше Триликого, на скале, на самой макушке, в рядок выстроились демоны.

 

 

 

[1] Акне (пятой степени) – угри – воспаление сальных желез. Пятая степень – несколько комедонов, немного узелков, много пустул, кист и гнойников. Очень тяжелая, но не очень распространенная форма акне, известная как фолликулярный дерматит. (Прим. автора)
[2] «Приколи ослику хвост». – Забавная детская игра, в которой надо с закрытыми глазами, приколоть хвост и при этом желательно не ошибиться. Хотя, итог игры может быть совершенно невероятен. Главное не приколоть хвостик товарищу, что держит рисунок ослика. Ха-ха! (Прим. автора)
[3] Phyllobates terribilis (Листолаз ужасный) – самая ядовитая лягушка в мире, принадлежащая к семейству древолазов. Внешне листолазы отличаются своей крайне яркой окраской. Размеры совсем небольшие – в среднем 1-2 дюйма. (Прим. автора)  

 

Кейн Браун (Последняя жертва) 24

Кейн Браун (Последняя жертва) 26