Звёздные встречи - Любовь Орлова

                         Любовь Орлова

только-только блеснувшая в очередном фильме. А Орлова была тогда самой знаменитой артисткой кино. Почти каждый год выходили фильмы с её участием, фильмы, в которых актриса, обладая и прекрасными внешними данными,  и драматическим талантом, и незаурядной музыкальностью, буквально покоряла зрителей,

  Помню, мама поставила меня на окно, и я увидел, как по широкой лестнице спускаются милиционер и блондинка в золотистом платье с чёрной, похожей на бабочку, вставкой. Спустившись, они завернули куда-то под лестницу. Я сообразил, что это Любовь Орлова и сообщил об этом толпе. Люди поняли, что Орлову выводят через другой выход, и толпа ринулась в переулок.

    Спустя много лет в конце шестидесятых  мне довелось вести в Москве творческие вечера  Любови Орловой. Хорошо помню нашу первую встречу.

   Я позвонил ей из автомата, и, волнуясь, назвал  её не Любовью Петровной, а Любовью Ивановной.

  Она рассказала, как подъехать к её дому. Я был на машине, которую предоставили хозяева Дворца Культуры.  Мы въехали в арку дома на углу Горького и Большой Бронной. ( Теперь этой арки почему-то нет.)

Любовь Петровна уже стояла у подъезда. В руках у неё была коробка с кинороликами.

       Мы приехали в подмосковный Дворец Культуры, в котором должно было состояться выступление Орловой, и в гримуборной Любовь Петровна попросила меня подержать у неё за головой настольную лампу.

   Она надевала парик, гримировалась, а я, помня слухи, что Орлова делает подтяжки лица, внимательно разглядывал её в зеркале. Причём делал это, видно, так неловко, что Орлова заметила  и спросила:

- Ищите следы моих подтяжек?

   Я, естественно, смутился, что-то залепетал... А она, улыбаясь, продолжала:

 - Так, - посмотрите здесь, теперь здесь...

   И когда я уже был готов провалиться сквозь землю, она окончательно добила меня вопросом:

- Где вам ещё показать?

Вечер её строился так. Сначала шёл небольшой ролик из фрагментов фильмов с участием Орловой. Затем на сцену выходила Любовь Петровна.  И, как правило, зал молчал. Никто не предполагал, что это вышла Орлова, думали ведущая. Ведь Орловой было тогда уже далеко за шестьдесят,  а выглядела она  очень молодо. ( Правда, только на сцене).

    После одного из концертов, мы возвращались из-за города, и я рассказал Любови Петровне о том как в тридцатых годах я увидел её в окне ростовской гостиницы. А когда я напомнил ей о том самом золотистом платье с вставкой-бабочкой, она воскликнула:

  - Золотистое?

  - Золотистое. И чёрная вставка, как бабочка.

  - Это была не вставка, а бант!

    Любовь Петровна растрогалась, и пригласила меня немедленно заехать к ней. По идее машина должна была довести  меня до Ярославского вокзала, и оттуда, последней электричкой, я мог бы добраться до своего подмосковного Болшево, где я тогда жил.

   Я понял, что если зайду к  Любови Петровне, то на электричку я уже опоздаю, и мне придётся, как уже не раз бывало, ночевать на Ярославском вокзале, и то, если найдётся свободное место. Но я не мог сказать об этом Орловой. Приглашает в дом легенда, народная артистка СССР!

   Муж Любови Петровны, Григорий Васильевич Александров, был в это время в  отъезде. Поднявшись в квартиру, она, не снимая шубы, (Это было зимой), стала что-то искать в сундуке и достала оттуда то самое золотистое платье, вернее то, что от него осталось. Была ночь, мы пили чай, и не только чай, беседовали. Она жаловалась, что в театре мало работы, что она играет всего один спектакль, «Милый лжец». А второй спектакль, в котором она играла, «Лиззи  Мак-Кей», не идёт, так как обветшали декорации, а главный режиссёр театра Завадский не торопится их обновлять.

  В память о том вечере, вернее ночи,  у меня дома на стене висит подаренный мне большой фотопортрет великой актрисы с её автографом. На груди, украшенной не слабым колье,  она написала:«Жоре, на добрую память. Любовь Орлова. 24 Х11 1968г».     На портрете Орлова улыбается.

  Известная артистка эстрады Рина Васильевна Зелёная вспоминала как однажды она была в гостях у Алексея Толстого. Там была большая компания. И великий тенор Иван Семёнович Козловский, со свойственным ему остроумием, давал всем характеристики. И когда вошла Любовь Орлова, он сказал: «Собственно говоря, можно было бы погасить все свечи, - улыбка Орловой способна осветить этот зал».