Звёздные встречи - от Поддубного до Юсупова

В каком-то, то ли в сорок шестом, то ли в сорок седьмом в цирке проходило настоящее первенство, возможно даже Союза. И за судейским столиком, как сейчас помню,  был знаменитый, чемпион чемпионов –  ИВАН ПОДДУБНЫЙ

  Ему тогда было под восемьдесят. Когда его представили, цирк встал!

   Поддубный, - самый великий борец за всю историю французской  ( теперь классической ) борьбы. Он единственный борец, не проигравший за свою большую карьеру ни одного соревнования.

 Кстати, в годы, о которых я веду речь, Поддубный числился в ростовской филармонии, выступал с рассказами о своей  борцовской карьере, и даже получил звание заслуженного артиста РСФСР.

   В 1949 году Поддубного не стало. Похоронен он в городе Ейске. Я  в 60-х часто бывал в Ейске с Ансамблем СКВО и по памяти  пытаюсь вспомнить эпитафию на памятнике великого борца: "К себе любви народной полон, здесь русский богатырь лежит; Ни разу не был побежден он, Победам же и счет забыт. Пройдут года, не увядая, в сердцах он наших будет жить! Лишь смерть, имён не разбирая, его сумела положить"

 Год 1950-й. С удовольствием иду служить в Армию. Служил в Баку.

Помню, в один из первых дней, наш помощник командира  взвода построил нас,  дал команду «Шагом марш!» и на ходу   спросил:

- Кто хорошо поёт?

Все молчали.

Он спросил ещё раз:

- Кто хорошо поёт?

Я решил пошутить и ответил:

- Бейбутов!

Это тогда был знаменитый певец, тем более в Азербайджане.

Командир тут же скомандовал:

- Бейбутов, запе-вай!

И я своим хриплым голосом затянул:  «По долинам и по взгорьям, шла дивизия вперёд…»

    Как-то нас привели в клуб на лекцию, а лектор запаздывал. В это время в клубе оказались два офицера, которые имели отношение к полковой художественной самодеятельности. Они, видя,  что мы скучаем, предложили провести концерт. Поначалу  никто не решался выйти на сцену, а потом разохотились. Кто-то что-то спел, кто-то сплясал. Я,  в общем-то не самый смелый человек, тоже  рискнул показаться. И исполнил фельетон Лебедева- Кумача «Зрители кино», естественно со всеми жестами и интонациями, которые я добросовестно перенял у горсадовского конферансье. 

 После этого на все три года службы за мной закрепилась кличка «Артист» и выступления в концертах стало чуть ли не основным моим занятием в армии.

  Один из тех двух офицеров, которые организовали тот импровизированный концерт, был Энвер Ишмаков, очень талантливый юморист, который на все годы службы стал  моим партнёром по конферансу. Исполняли мы с ним и интермедии и куплеты. Вспоминается случай.

  Мы с Ишмаковым приготовили куплеты  В.Масса и М. Червинского «Храбрецы».

Рефрен в куплетах был такой:

- Ну, лезьте!

- Лезьте вы!

- Нет, нет, вы лезьте, я за вами вслед.

- Нет, вы!

- А может быть вдвоём?

- Нет, лучше вы, а я потом!

В последнем куплете поджигатели войны разоблачены:

«Когда объявят приговор,

То у петли начнётся спор…»

И дальше «Ну лезьте, лезьте вы…и т.д.» Мы решили усилить звучание последнего куплета, сделали верёвочную петлю, закрепили её в центре сцены за падугой, а конец верёвки закрепил за кулисами. Перед последним куплетом петлю должны были медленно опускать, и мы от имени «поджигателей войны» произносили бы рефрен,  как бы, стоя у эшафота.

   И вот концерт в честь тридцатипятилетия Октября, на сцене за столом участники торжественного собрания: командир полка, генералы из дивизии.  А мы за кулисами, в комнатке готовимся к концерту. И вдруг я слышу в зале какой-то гул. Выглядываю,  и о ужас! По какой-то причине верёвка ослабла и над президиумом медленно опускается петля! Сидящие в зале это видят а президиум нет. Представляете картинка: на сцене портреты Ленина и Сталина, за столами командиры, а над ними петля.

И счастье, что у нас был замечательный командир полка, осетин, полковник Огоев. Он дал возможность нам выступить в концерте, люди  увидели, для чего предназначена была эта петля, и всё для нас окончилось благополучно. А могло бы всё окончиться очень печально. Ведь это было сталинское время, и особый отдел не дремал!

  Ну а наша дружба с Ишмаковым продолжается, вот уже 60 лет.

  В начале 51-го мне разрешили участвовать в самодеятельности Бакинского Дома Офицеров. Я там был единственным солдатом, остальные  - офицеры и гражданские, в основном симпатичные девушки. С одной из них, самой симпатичной,  Галочкой Долиной, мы подружились и дружба наша  продолжалась полвека. Галочка в концертах здорово исполняла песенку Пепитты из «Вольного ветра», и песенку с игривым припевом: «Тут один и тут один, тут один и там один. Раз, два, три, четыре, пять, невозможно сосчитать!»  И я, используя этот припев, написал куплеты на армейские  темы. Теперь в концертах, после Долиной,  я сразу исполнял эти куплеты, которые имели у военной аудитории бешеный успех!

Исполняли мы с Галиной и дуэты из оперетт, и украинскую шуточную песенку «Евтуше».

 Успех куплетов окрылил меня, и я стал активно писать, сначала для самодеятельности, а потом и для бакинской эстрады.

 Кстати, Галочка Долина  через несколько лет стала мамой, и её талантливая дочка Лариса, -   сегодня украшение нашей эстрады

 Помню, в парке Дома Офицеров я играл в первенстве Бакинского военного округа ПВО по шахматам.  В это время был какой-то праздник. И в парке среди гуляющих выделялся  один  пожилой, но довольно бодрый солдат в старой дореволюционной форме. Его под руку водила девушка, вероятно внучка или правнучка, а может даже праправнучка. Оказалось, что этот девяностопятилетний солдат  Участник боёв на Шипке, боёв,   которые происходили аж в 1877-1878  гг.  Кажется, он был  в бескозырке. 

  Так получилось, что как раз в то время я читал  о русско-турецкой войне тех лет, о том как  как русские войска разгромили  и изгнали турок из Болгарии.

  Старого солдата окружили, расспрашивали. И он довольно толково отвечал, рассказывал о событиях тех лет.  До сих пор помню его крепкое рукопожатие.

    Во время этого праздника в Баку, с которого я начал рассказ,  в одном из павильонов парка была выставка мастера фотоискусства Петра Адольфовича  Оцупа, известного своими фотопортретами деятелей революции, в том числе и тридцати пяти фото-портретов Ленина.

  Я с друзьями был на этой выставке.  Оцупу, полноватому, седому человеку,  было лет под семьдесят. Он с удовольствием отвечал на все наши вопросы,  рассказывал о встречах с Лениным.

   Только спустя много лет я стал понимать, что беседовал с самым знаменитым фотографом своего времени.

   Я вспомнил о встрече с участником боёв на Шипке в 1961 году, когда оказался по туристической путёвке в Болгарии и поднялся на этот знаменитый перевал, где воздвигнут памятник сынам русского и болгарского народов, павшим в тех памятных боях против турок.

     Помню, мы, туристы из Ростова на Дону, перед  этим восхождением решили купить цветы, чтобы возложить их к памятнику. Внизу было что-то вроде деревушки. Подошли к домику, обратились с нашей просьбой  к стоявшим у ворот женщинам. Те ответили нам по-русски. Мы так удивились.

  - А вы кто? - спросили мы.

  - Мы врангелевцы - ответили они.

  Мы чуть не упали.

  Да, здесь жили, покинувшие Россию после Гражданской войны, врангелевские воины и их семьи, нашедшие пристанище в Болгарии.

   Это теперь можно ездить куда угодно,  хоть каждый день. А тогда это было в новинку. Старшим в нашей группе был замечательный артист ростовского драматического театра Александр Алексеевич Никитин. Народный артист, любимец ростовской публики, оказался простым, добрым и весёлым человеком.

   Помню, мы с большой группой туристов из разных стран стояли у какой-то скалы и вдруг услышали громоподобный голос: «Послушай, Нина, я смешён!..» Все подняли головы,  и увидели высоко на скале у каменного креста  «распятого»  Никитина, читающего монолог Арбенина!

 Романтический герой, обладавший сценическим темпераментом, он с огромным успехом  играл на ростовской сцене Чацкого («Горе от ума»), Фердинада («Коварство и любовь»), Паратова («Бесприданница»)…

   У Никитина в Варне, в нашем консульстве,  был какой-то приятель. Он катал нас, Никитина с женой, тоже актрисой, Полиной Дмитриевной Бурэ, и меня,  по всему курорту, а  потом привёз в капиталистический сектор ( Было такое разделение)  и показал на невысокого, седоватого господина, ловко играющего в теннис.

  - Знаете кто это? Это князь  Феликс  Юсупов, который когда-то «замочил» самого Распутина! Он здесь инкогнито!

  Я с любопытством смотрел на исторического персонажа, хотя, если честно, до сих пор не знаю,  - это действительно был тот самый Юсупов, или нас разыграли?