Как написать бестселлер

НИКОЛАЙ БРЕДИХИН

КАК НАПИСАТЬ БЕСТСЕЛЛЕР

и не умереть при этом с голоду

Социологическое эссе

Пособие для графоманов

Литература умерла? Похоже на то. Причем похоронили ее заживо и даже, для верности, придавили тремя тяжелыми могильными плитами.

Первая плита – классики. Только они теперь настоящая литература, нет и не может быть отныне и навсегда никакой другой. Кто так решил? Общественное мнение. Большинство. Народ. То есть те, с кем спорить глупо и бесполезно. Кто станет слушать глас, вопиющий в пустыне?

Второй монолит – традиционная штамповка. Казалось бы, дышащая на ладан, доживающая свой век, но, по сути, бессмертная. Потому что не сдается: дерётся насмерть, окапывается и видоизменяется в бесчисленных телесериалах, компьютерных играх, да и все в том же издательском навозе.

Казалось бы, бог с нею, с ЕЯ ВЕЛИЧЕСТВОМ. Вот только как же быть нам, разномастным творческим уродам? Поэтам, прозаикам, эссеистам? Огромной армии, от безнадежных бумагомарак, до непризнанных гениев, растерявших свой дар в поисках хлеба насущного, в погоне за посадкой деревьев, постройкой дома, воспитанием детей?

Умереть вместе с тонущим судном?

Изменить свою сущность?

Или, что куда проще и безболезненнее - своей сущности изменить?

Любой вариант, если получится.

Писатель – третий после Бога (Религия, Философия, Литература). Кто же его приговорил? Сам я почти полвека сражался с издателями, пока не осознал простую истину – не издателей у меня нет, а читателей. Поскольку, если кому-то придет в голову начать читать мои опусы, издатели появятся сами собой. Появились, но писатель я средненький, еле набираю полтысячи поклонников, однако, слава Создателю, это как раз тот самый общепринятый минимальный тираж. Кое-как проскочил. Так что речь во всех случаях пойдёт не обо мне. В печально известном прокрустовом ложе я каким-то чудом уберег и ноги, и голову. Хотя что с того?

Вижу, как некоторые из вас хитро посмеиваются: первая плита, вторая, а где же третья? Недостача получается! Да нет никакой недостачи, эта-то плита как раз самая мощная. Казалось бы, литературные сайты – единственная отдушина, надежда на возрождение, возможность мозгам в наше убогое, при всем его разнообразии, время хоть что-то пожевать. На самом деле – свалка, на то, чтобы разобраться в которой, уйдет все ваше столь драгоценное, порой даже минутами, а не часами, измеряющееся свободное время.

Бесконечные конкурсы, медальки, грамоты, чрезмерно услужливые или непомерно злобные тролли, рейтинги, модераторы, администраторы, рецки-рецухи-рецензии, в которых «кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку», бесконечные пробежки-«кликанья», а в сущности, НИ-ЧЕ-ГО. Помогает исключительно «метод тыка»: нежданно-негаданно наталкиваешься на какую-нибудь жемчужинку, «торкает» она тебя до слёз, обязательно ещё раз на волшебную страничку заглядываешь, с замиранием сердца проверяя: закономерность, случайность? А там либо переключаешься, либо сердцем прикипаешь – не оторвешь.

Поэтам легче, стихи рождаться могут где угодно, успеть бы только их, желанных, записать. «Проза не пишется, проза высиживается» - так учили меня прославленные мэтры на бесчисленных семинарах и литобъединениях, которые я в своей жизни, как сквозь строй шпицрутенов с исполосованной до крови спиной прошел.

Про рассказы умолчу, мы говорим о бестселлерах. А стало быть, требуется «кирпич», в 8-10 авторских листов объёма, как минимум. Роман в любом жанре либо что-нибудь на злобу дня из non-fiction («нехудожки») – не суть важно, они сейчас на равных по степени интереса к ним. Однако сколько же времени нужно, чтобы такую вещь написать?

Отвечу вопросом на вопрос: встречался ли вам прозаик, который начинал бы писать сразу с романов? Если скажете: «Да», не поверю. Обычно расклад испокон веку сложившийся: год-два человек стихами балуется, затем пойдут рассказики, летам к тридцати наберется сей «творец» жизненного и литературного опыта и замахнется, наконец, на долгожданную «нетленку». Как выпечется первый блин, не берусь утверждать, слишком много факторов должны сойтись, но главное условие все-таки, опять же, время. Есть семь ступеней профессионализма. Если вы сможете уделять творчеству один день в неделю, вы так навсегда и останетесь дилетантом. Может быть, даже и неплохим, но не больше того. Два дня – появляется шанс, замах на что-то серьезное. Что дальше? Допустим, вам удалось, как Франсуазе Саган, к примеру, с ее бесспорным хитом «Здравствуй, грусть!» ухватить за хвост жар-птицу. Это, бесспорно, успех! Однако за первой книгой непременно должна появиться вторая. Чтобы в вас поверили, не забыли. Пишется-не пишется – творческие затыки, как же без них, обдумывание замысла, сбор материала – как бы вы ни пыжились, понадобится минимум полтора-два года. В штамповке нужно «выстреливать» три-четыре романа в год, чтобы вас зачислили в основной контингент издательства, но там формат, трафарет, штамп, редактор, порой в придачу и целая команда «негров» для скорости.

Но допустим, вы победили, у вас на руках две полноценные книги, что дальше? Если это серьёзные вещи, оставьте их просто на память, как «пробы пера». Если издательство устроит их формат (не внешний, а внутренний, разумеется), то либо вообще никакого гонорара не ждите, либо максимум в 100-300 долларов (бумажный вариант, в электронном издании делите эту сумму на 3 или на 5, не ошибетесь). На что же вы, интересно, уважаемый творец собираетесь жить? А еще и семью кормить?

В давнишние, благословенные времена за хороший бестселлер можно было сорвать куш в миллион долларов (не у нас, конечно, в Нью-Йорке каком-нибудь). «Париж стоил обедни», можно было всю жизнь пыхтеть, пальцы о клавиши пишущей машинки до кровавых мозолей отбивать, а потом обеспечить не только себе безбедную старость, но и всех своих отпрысков надежно поставить на рельсы и отправить в долгий победный путь. Но сейчас нет таких тиражей, а стало быть, и речи не может быть о подобных гонорарах. Максимум на что вы можете рассчитывать – добротный пожизненный геморрой. Ибо (не забыли ещё) «проза не пишется, проза высиживается». Однако не печальтесь, всегда можно уповать на чудо. Хотя ещё Джон Стейнбек как-то очень метко выразился по этому поводу: «По сравнению с писательством игра на скачках – солидный, надежный бизнес». Но скачки – фу! Геморрой несравненно интереснее.

Я сказал как-то: «всю свою жизнь я мечтал только о двух вещах – заниматься все свое время творчеством и есть хлеб с любимого ремесла».

Второе не удалось, по понятным причинам, а вот с первым повезло. Перво-наперво дожить до пенсии, что в нашем наизамечательнейшем государстве отнюдь не просто, а ещё сложнее - на эту нищенскую пенсию потом как-то существовать. Что до слова «гонорар», то оно ведь по происхождению иностранное, а западничество у нас давно вышло из моды.

Впрочем, тема наша бездонная, рассуждать о ней можно до бесконечности. Зачем же, спрашивается, мне вас мучить? Так что вернемся лучше к началу. Помните, что там было? «Литература умерла», «похоронили ее заживо», «придавили тремя могильными плитами». Так вот, можно даже подвести некоторый, надеюсь, промежуточный итог. На ваших глазах оболванили и продолжают дурачить дальше полмира: показывают на белое, и все покорно блеют в ответ: «чёрное»; восхваляют преступления неонацизма, а все восторженно рукоплещут: «торжество демократии». Скажите, возможно ли такое представить себе было лет тридцать назад, когда жива еще была Литература? Твёрдое «нет». Ни за что бы люди не поверили. Как-то король испанский увидел студента, читавшего какую-то книгу и хохотавшего при этом до упаду. Монарх тут же послал служителя, чтобы проверить пришедшую ему в голову мысль: «Держу пари: либо этот парень сумасшедший, либо он читает «Дон-Кихота». Ставлю на второе». Король выиграл: студент, действительно, читал знаменитый роман Сервантеса.

Я ответил на ваш вопрос? Или еще не поняли?

Что ж, поясню подробнее: «там» ЕЯ ВЕЛИЧЕСТВО умерла, почила в Бозе, но могильные плиты другие: гитлеровцы сначала книги сжигали, потом только за людей принялись, их выкормыши сразу с людей начали.

У нас литература пока жива. Так не дадим же ей умереть, ибо, в итоге, все мы умрем вместе с нею. Не верите? Читайте «Дон-Кихота». Хоть посмеетесь напоследок.

2014. Год возрождения нацизма  в Европе  через 69 лет после его полного разгрома. Ценой, по разным источникам, от 40 до 55 миллионов загубленных жизней.

Новый отсчёт уже начался.