Помочь сайту
Поздравления
Как мировоззренческая парадигма определяет экономику
28 сентября 2017 -
Перфильев Максим Николаевич
I. Трамп и новая старая парадигма
Когда Трамп пришел к власти в США, у наиболее радикальной части либеральной общественности (у той, которая поклоняется Америке как некому идолу) – началась истерика. Ведь Трамп в своей предвыборной кампании говорил все то, что прямо противоречит привычному представлению о либерализме. Он пропагандировал протекционистские меры, пугал народ ужесточением миграционного законодательства и даже выступал против однополых браков. И заняв место президента, он начал воплощать в жизнь эти свои предвыборные лозунги. У среднестатистического либерала произошел разрыв шаблонов – “Как все это может происходить в Америке?”. Но на самом деле Трамп не делает ничего необычного. Проблема не в нем. А в тех людях, которые привыкли жить в соответствии с некой идеологической моделью, в данном случае – либеральной.
Не стоит забывать, что Америка в 19 и 20 веках поднялась во многом за счет протекционизма. Некоторые исследователи вообще считают, что без высоких таможенных пошлин развитие молодой промышленности в Штатах не состоялось бы в принципе.
Далее в середине 20 века США стали основным выгодополучателем от Второй мировой войны. Страна смогла выйти из Великой депрессии, обеспечив загруженность производственных мощностей. И что очень важно – сконцентрировать в своих руках большие объемы золота, вывезенного из Европы. Поэтому после окончания WW2 наступила эпоха американского финансового диктата – была создана Бреттон-Вудская система. Это, по сути, именно диктат, так как страны-партнеры могли совершать сделки с золотом исключительно за доллары. А курс доллара был жестко привязан к стоимости желтого металла. Доллар был обеспечен именно золотом.
Когда эта система стала рассыпаться и больше уже не могла отвечать современным реалиям (долларовая масса росла и обесценивалась) – от нее избавились, выбросив на помойку истории. И весь мир под предводительством США вошел в новую эпоху – эпоху свободной торговли и свободного курсообразования валют. Появился Forex. Что характерно, Америка перешла к этой модели – потому что ей это стало выгодно. На тот момент она была самой сильной в финансовом и торговом плане. Другие страны не могли составить ей серьезную конкуренцию в отношении высокотехнологичных товаров. А если составляли – например, Япония – то их быстро ставили на место. Посредством же Бреттон-Вуда долларами был наводнен весь мир. И это была самая обеспеченная и самая распространенная валюта.
Нужно понимать следующее: когда Америка кричит о том, что свободная торговля это хорошо – то она имеет в виду, прежде всего, себя. Это ей хорошо. Но не факт, что хорошо будет и другим. Если у тебя конкурентоспособные товары, то тебе, конечно, выгодны открытые торговые границы. Но другим это может быть совершенно не выгодно. Любая идеологическая концепция есть инструмент управления массами, причем как своими, так и чужими. Убедив всех в пользе свободной торговли, Америка начала реализовывать свои интересы. То же самое и в ситуации с беженцами. Америка убедила Европу открыть границы для выходцев с Ближнего Востока. И этим она решает на Ближнем Востоке исключительно свои задачи. А Европу использует в качестве своеобразного громоотвода, куда можно направить всех тех, кто бежит от политики США в Ливии, Ираке и Сирии. Причем в самих Штатах миграционное законодательство ужесточается. Европа уже начинает понимать, что строгое следование радикальной либеральной идеологии не всегда полезно. Все эти беженцы ложатся огромным грузом на ее экономику, многие из них не ассимилируются, они не работают, а живут отдельными преступными бандами в своих районах, получают пособия от государства и устраивают теракты.
Любая парадигма должна соответствовать условиям времени и быть рациональной. Взять тот же протекционизм: конечно, если у вас нет технологий, то вряд ли закрытие границ будет вам полезным. Для начала вам нужно импортировать технологии, создать у себя центры разработки, мотивировать тех, кто этими разработками занимается, обеспечить условия для внедрения в массовое производство, предоставить доступные кредиты и государственные дотации. В дотациях нет ничего плохого. Сланцевая революция в США стала возможна благодаря дотациям. И вот когда вы увидите, что не можете конкурировать с другими по причине дороговизны вашей продукции – можно вводить импортные пошлины. Но при этом очень важно обеспечить еще внутреннюю конкуренцию. Чтобы не получилось так, что какой-то монополист, сидящий на гос. дотациях, делает откровенно плохую продукцию – как, например, Автоваз. Именно конкуренция обеспечивает развитие.
Благодаря протекционистским мерам Америка смогла догнать в производстве Англию и остальную Европу. А после WW2 она стала самой мощной в промышленном и финансовом плане государством. Ей, естественно, были выгодны открытые торговые границы. Сейчас же, когда начал усиливаться Китай – Америка снова стала возвращаться к протекционизму. И хотя это потенциально может привести к довольно интересным последствиям для всего мира – тем не менее, это в целом выглядит вполне обоснованным для самой Америки. И в действительности не происходит ничего странного. Просто американские элиты не следуют строго какой-либо идеологической концепции. У них идеология – стоит на службе интересов, а не интересы на службе идеологии. Они придерживаются той модели, которая им выгодна в конкретный период времени в конкретных условиях. Сейчас им снова выгодны протекционистские меры. Но у людей, привыкших к старой идеологической модели, хрустит черепная коробка. А так всегда бывает с теми, кто зацикливается на какой-либо религиозной концепции.
Вообще, это само по себе старо как мир. Каждый раз, когда управляющие элиты меняют религию – религиозные фанатики теряют ориентиры и сходят с ума. У них сбивается программа. “Как же так? Ведь США исповедовали идею свободного рынка!”. “Как же так? Ведь коммунизм самая эффективная модель!”. “Как же так? Ведь церкви важнее университетов!”. И так далее и тому подобное. “Как же так?”. “Как же так?”. Программа уже давно сменилась, но самых инициативных почему-то не предупредили.
На мой взгляд, Трамп не является какой-то белой вороной, или темной лошадкой, от которой не знаешь, что ожидать. Он является типичным представителем старой доброй американской элиты, которая имеет вполне конкретные интересы. Просто она меняет для достижения этих интересов инструменты, только и всего. Одна модель больше не отвечает требованиям времени и ситуации – значит, пора использовать другую модель. Все просто. Хотя, возможно, какой-то внутренний конфликт между элитами и имеется. Но, скорее всего, они там найдут между собой общий язык и придут к компромиссу. Главное же, что стоит уяснить: идеологическая концепция (в широком смысле – мировоззренческая парадигма) стоит на службе практических интересов государства, и определяет его экономическое развитие на многие годы. Побеждает то государство, которое выбирает наиболее эффективную модель, соответствующую современным вызовам.
II. Формирование мировоззрения западного человека
Так уж сложилось, что именно Западная цивилизация смогла придти к самым эффективным экономическим моделям. Свободное мировоззрение западного человека, которое и обеспечило конкурентное преимущество в глобальной торговле, формировалось столетиями. Значительную роль в этом сыграла еще Реформация. В свое время именно начало Реформации в Европе послужило толчком к росту образования и развитию индивидуалистического мышления. Образование – главный фактор в научно-техническом прогрессе и промышленной революции. Также образование необходимо для создания качественной правовой системы, системы договоров и письменного закрепления финансовых отношений. Протестантские лидеры всячески поддерживали личное изучение Библии прихожанами. Так они смогли окончательно подорвать папскую власть, которая во многом держалась на невежестве народа. Протестантские общины имели больше свободы в вопросах самоуправления – особенно во второстепенных вещах. А Мартин Лютер говорил о личной ответственности верующего, не зависящей от благорасположения священника как посредника между богом и человеком. Все это повышало общий уровень образованности и развивало индивидуализм. А индивидуализм поспособствовал развитию предпринимательской активности, и в итоге зарождению капитализма. Известный немецкий социолог Макс Вебер считал, что именно это и стало основой для мощного экономического подъема Англии, а также Центральной и Северной Европы (регионы наибольшего распространения протестантства).
В 17-18 веках в Европе уже начинается секуляризация – то есть отход от религиозно-догматического мышления. Большое распространение получил деизм – признание существования Создателя с одновременным отказом от веры в сверхъестественные явления. Базу для этого заложила еще Реформация, так как протестантизм давал большую свободу в вере и убеждениях. Данные процессы шли постепенно, но все равно в итоге ограничивали власть церкви, формируя у людей свободное мышление. И что мы видим: именно после отказа от религиозной диктатуры происходит так называемая Промышленная революция. Начинается небывалый рост научно-технической мысли – 18-19 век. То есть постепенная смена общественной парадигмы запускает маховик прогресса. Это в целом закономерно, потому что наука требует объективных исследований, выявления фактов и полного отказа от догматических установок.
Вообще, между религией и наукой всегда будет существовать пропасть в виде концептуальных противоречий. И причины религиозности уходят корнями глубоко в психологию. Ведь почему человек верит? Потому что это дает ему надежду, придает силы, формирует позитивное отношение ко многим негативным вещам. Объективно на жизнь человека влияет множество факторов. И, собственно, усилия человека не всегда предопределяют его судьбу. Очень многое лежит вне человеческих усилий и человеком контролироваться не может. А религиозная концепция создает иллюзию того, что где-то есть некое существо, которое о тебе заботится, помогает тебе, и даже, возможно, имеет для тебя особое призвание. Приятно так думать. Это дает уверенность в завтрашнем дне. Помогает преодолевать различные трудности, и с большей легкостью воспринимать мысли о смерти. Кроме того – религия дает смысл в жизни, что очень важно. Да, это предполагает определенные издержки. Это требует соблюдения неких правил, это часто требует изменений, и приходится что-то приносить в жертву. Но эмоциональное спокойствие того стоит. Поэтому люди цепляются за религиозные учения. Им это нужно в эмоциональном плане. И они именно эмоционально от этого зависят. Вообще религия/идеология – это всегда эмоциональная история. Но цепляясь за эмоционально привлекательную иллюзию, человек разучивается мыслить объективно. Он разучивается искать причинно-следственные связи и устанавливать качественные зависимости одних параметров от других. Религиозному человеку не нужна истина. Он принимает за истину те догматы, которые ему выгодны и к которым он эмоционально привязан. А научное мировоззрение как раз требует поиска истины. Оно требует объективности, непредвзятости. Научное мировоззрение предполагает исследования, проведения экспериментов. А религия всегда против этого. Поэтому конфликт между этими двумя подходами неизбежен. И если человек придерживается религиозного мировоззрения – с большой долей вероятности он не сможет придерживаться принципов научного подхода. Он не сможет быть объективным во многих вещах. Его религиозность будет негативно влиять на его разум в этом плане.
Конечно, все это несколько сложнее. Нельзя строго разделить ученых и верующих на две противоположные группы. Иногда религиозный человек способен как бы провести дифференциацию в своем разуме – т. е. отделить область своих верований от профессиональной сферы. Ведь вера напрямую касается интересов человека, его жизни и смерти, его будущего – поэтому завязана на эмоции. А наука с самой жизнью человека часто может быть вообще никак не связана. Поэтому даже религиозный человек может становиться исследователем. Такие верующие зачастую вполне адекватны, разумны, способны рассуждать. С ними приятно общаться. Но рано или поздно вот эти две зоны в сознании – зона религии и зона науки – все равно начнут оказывать влияние друг на друга. Ведь сам принцип религиозного мышления (принятие на веру догм, которые никем не доказаны) – противоречит научному подходу (эксперимент с целью установления истинных причинно-следственных связей). Поэтому внутренний конфликт все равно будет. Причем человек может ходить с этим внутренним конфликтом долгое время. Он даже может быть способен смотреть на свою веру объективно, но при этом все равно оставаться эмоционально зависимым от нее. Однако конфликт будет продолжать существовать. Он может тлеть много лет, если не будет никаких внешних стрессов. Но очень часто определенные условия приводят к тому, что человек в итоге отказывается от своих религиозных убеждений. И все-таки людей, которые могут провести такую дифференциацию в своем разуме – посмотреть на предмет своей веры как бы со стороны – их не так много. В большинстве случаев люди все равно: либо отказываются от религии, либо отказываются от принципов научного мировоззрения. И во втором случае человек часто вообще теряет способность что-либо объективно воспринимать. Потому что образ мышления иной.
Большое значение еще имеет воспитание. Если человек с детства привык принимать на веру догмы, которые он не может доказать, и если он не способен разорвать свою эмоциональную связь с этими догмами – то это будет препятствовать, а зачастую и полностью исключать возможности исследовательской работы. Потому что, как уже было замечено выше, наука требует непредвзятости. И если человек не научен этому – то, конечно, это будет препятствовать исследовательской деятельности. Такие люди хорошими учеными никогда не станут. Они выберут другие профессии, не связанные с наукой, не связанные с аналитикой. Ведь они просто не привыкли что-либо анализировать. Поэтому в целом религиозность, даже с учетом отдельных нюансов, безусловно, негативно влияет на развитие научно-технической мысли.
Любые догмы рано или поздно становятся препятствием на пути к проведению качественного анализа. Они мешают осознать ошибки. Простейший пример: если вы признаете Николая II святым независимо от его деяний и запрещаете рассуждать на эту тему – то вы не сможете понять и ошибок, которые он совершил. Вот поэтому традиционное общество обречено раз за разом вставать на одни те же грабли. Оно не способно развиваться. Оно не может вырабатывать эффективных решений.
Мы все помним, что в Средние века развитие науки и техники шло неприлично медленно, очень низкими темпами. А во времена Инквизиции и вовсе существовал прямой конфликт между церковью и ученым сообществом. Даже протестантские проповедники еще имели вредную привычку сжигать ученых. Сложно сразу отойти от старого образа мыслей. Но если католическая церковь сжигала ученых пачками и без зазрения совести, то протестанты сжигали совсем немного и как бы стыдясь. Типа – “Ой, простите, я, конечно, того парня сжег, но я на самом деле не хотел”. Как, например, небезызвестный Кальвин сжег врача Сервета. К чему приводил такой жизненный подход, мы помним: чума в свое время выкосила огромную часть населения Европы, и никто не мог ничего с этим поделать – не было технологий. В итоге европейцы, наученные горьким опытом, пришли-таки к выводу, что сжигать врачей, наверное, не стоит.
Как бы то ни было, но с распространением протестантства религиозная диктатура все-таки начинает ослабевать. А в 17-18 веках и вовсе широкое распространение получают материалистические концепции. Религию критикуют уже в открытую. Каждый свободно высказывает свое мнение и при этом не озирается с опаской на случайного прохожего, несущего охапку хвороста. Люди вступают друг с другом в диалог. Учатся дискутировать. Развивается логика. Такое положение дел обеспечило подъем научной мысли. Исследователи получают хорошую возможность проводить свои изыскания. И в результате побеждают именно те, кто развивают науку, игнорируя религиозные догматы. Научное диалектическое мировоззрение обеспечило Западу и технологическое превосходство, и экономический рост. Разрыв между Западом и Азией, например, в 19 веке был довольно существенный. И в Опиумных войнах Китай проиграл Западным державам. Традиционное общество всегда проигрывает технологически развитому.
В 19 веке начинает укреплять свои позиции Америка. Как уже было отмечено, Штатам удалось сравняться с Европой по промышленному производству во многом благодаря протекционистским мерам. Но я думаю, что дело не только в этом. Американские элиты, отделившись от Англии, создали на своей территории особый политический строй – демократию. Новая, хорошо забытая старая, система. И в последующие десятилетия США смогли обогнать по уровню развития европейские страны. Которые впоследствии, кстати, и сами перешли на демократический режим правления.
Почему так важна демократия? Все дело опять же в той самой свободе мышления. Свободное диалектическое мышление, способное вступать в диалог, открытое к чужому мнению – лучше оценивает обстановку, лучше анализирует окружающую действительность. Это крайне необходимо для научно-технического прогресса. И это важно для конкуренции. Кроме того, власть при демократии может вовремя получать сигналы для корректировки своей политики, чтобы эта политика была качественнее и эффективнее. Ни власть, ни люди не зацикливаются на устаревших и ложных представлениях, не возводят их в категорию догм.
В этом и заключается преимущество демократии перед диктатурой. При демократии, при существующем разнообразии мнений общество более гибкое, оно легче переживает смену парадигм и идеологических концепций. Во-первых, всегда есть часть общества, которая придерживается иных взглядов. И она может быть только рада смене идеологической концепции. Во-вторых, люди учатся существовать друг с другом, несмотря на различия во взглядах. Поэтому ломка стереотипов и смена парадигм проходит в таких обществах мягче. А в диктаторском обществе, когда большинство людей приучают мыслить одинаково, а тех, кто мыслит иначе, называют врагами или еретиками – в таком обществе смена идеологии всегда проходит с очень большими издержками и приводит к конфликтам. Поэтому демократичное общество больше приспособлено к переменам. А власть – имеет обратные связи с народом, и может проводить тонкую настройку, может более качественно манипулировать людьми. Диктаторская же власть, утопающая в своем самодурстве, может даже и не понять, что происходит в стране и какие настроения формируются в народе.
То же самое, кстати, можно сказать и про капитализм. Капиталистическая модель сама способна выравнивать возникающие дисбалансы. Это происходит как бы в автоматическом режиме. Если где-то возникает спрос на какой-то товар – то довольно скоро появляется и предложение со стороны свободного предпринимательства, и потребности людей удовлетворяются. А в коммунистической, например, системе – пока до властей допрёт, что где-то есть потребность в какой-либо товарной группе, могут пройти десятки лет. И даже когда до властей, наконец, допрёт – власть ведь еще может и отказаться удовлетворять конкретные потребности людей, чем и подпишет себе смертный приговор. А в капиталистической модели общество само удовлетворяет свои потребности. Для этого и необходимо свободное предпринимательство. Министры не могут уследить за всем. И они не создают продукты. Продукты вообще создают инноваторы, а не министры.
Что интересно, в 19 веке, когда Америка усиливается, также происходит отказ от рабского труда. Управляющие элиты начали понимать, что мотивировать работника эффективнее, чем заставлять. Мотивация особенно важна, когда речь идет о высокой квалификации. Так формируются новые трудовые отношения. Общество становится индустриальным. Растет урбанизация и предпринимательская активность. Одной из первых стран, провозгласившей свободу негров, была Великобритания. Большое значение в этом процессе имели различные протестантские течения, которые считали, что все люди равны перед богом. К 1833 году рабство было запрещено на территории всей Британской империи. А до этого она уже успела избавиться от пережитков крепостного права.
Довольно интересны процессы отмены рабства в самих Штатах. К середине 19 века Америка была разделена на Север и Юг, причем различия между этими территориями были существенными. Экономика Юга была полностью построена на производстве и экспорте с/х сырья – сахара, хлопка, табака и пр. Для работы на плантациях в огромном количестве использовались рабы. На Севере же развивались обрабатывающие производства. Его можно было назвать промышленным центром США. Была высокая степень урбанизации. Рабство отсутствовало. А наемных работников привлекали высокими зарплатами. Причем зарплаты были даже выше, чем в Европе, что и способствовало притоку мигрантов. Также высокий уровень оплаты труда стимулировал разработку технических средств производства и механизацию (для снижения издержек). Повышение импортных пошлин очень благоприятно сказывалось на развитии индустриального Севера. А вот Юг был недоволен протекционистской политикой Конгресса. В результате экономика Юга стала страдать как из-за своей технической недоразвитости, так и из-за того, что население Севера росло более высокими темпами (внешняя и внутренняя миграция). В итоге эти противоречия привели к Гражданской войне. В данном случае смена парадигмы в Штатах сопровождалась довольно серьезными потрясениями, кровопролитным конфликтом с сотнями тысяч жертв. Однако в результате Америка, как и остальной Запад, выиграли от этих социально-экономических перемен.
Далее крепостное право окончательно отменяется во всех тех европейских государствах, которые еще не успели этого сделать. Россия – была в числе последних европейских стран, где крепостное право перестало существовать (самыми первыми были Англия, Нидерланды и Испания).
III. Великий XX век
В 20 веке усиливается и выходит на новый уровень секуляризация западного общества. Идея отказа от религии становится популярной в мире. Даже целые государства становятся атеистическими. Но в первые десятилетия нового столетия возникает кризис капитализма. Все его проблемы были выявлены еще тогда. И поэтому отдельные элиты решают апробировать новую парадигму – коммунизм. Причем коммунизм в сочетании с материалистическими воззрениями.
Это, вообще, довольно интересная модель. СССР стал с одной стороны как бы светским государством, с другой стороны – коммунистическим, причем явно не свободным в идеологическом плане. И, вероятно, именно светское научное мировоззрение обеспечило СССР хоть какое-то техническое развитие. Во главу угла была поставлена наука. Людей учили мыслить логически, рассуждать, находить ответы на вопросы, выстраивать причинно-следственные связи, искать материальное объяснение различным феноменам. Не случайно СССР добился неплохих результатов в таких дисциплинах как физика, математика, астрономия, биология, химия. Советские инженеры были одними из лучших. Это стало возможным благодаря отказу от религиозного мышления и массовой секуляризации. Правда, при этом в СССР не было истинно диалектического мировоззрения. Оно было только в отдельных сферах. В Советском Союзе оно удивительным образом сочеталось с идеологической диктатурой. То есть в физике, математике, технике – за счет отказа от догм шло развитие. Но при этом экономика была построена полностью на догматах. У советского человека мышление частично все равно было религиозным. Ему как бы выставляли метки, очерчивали границы, говорили: вот здесь ты можешь мыслить, а здесь ты мыслить не можешь, здесь ты должен верить (в Ленина, Сталина и победу коммунизма). В СССР, по сути, отсутствовали целые научные дисциплины. Например, та же психология – ее просто не было. Или социология – лишь в зачаточном виде. Поэтому в итоге СССР научно-технологическую гонку и проиграл. А экономика рухнула.
Более свободное мышление западного человека все-таки победило. Потому что оно было очищено от догматов и убеждений в большей степени. Оно в большей степени было научным. Хотя в Америке не было жесткого атеизма. Америка и сейчас остается во многом религиозной страной. Но, видимо, в этом и вся суть. Не атеизм сам по себе развивает свободное мышление. А свободное мышление приводит к выводам об отказе от религии. Это две большие разницы. Атеизм может быть такой же религией. Он и был религией в СССР. И если его насаждать диктаторскими мерами – то он точно также ведет к деградации. Человек должен сам прийти к пониманию каких-то вещей. Его нельзя заставить понимать то, что он не понимает. И тем более нельзя заставить человека отказаться от своих чувств и эмоций. А религия – это всегда чувства и эмоции. Человека можно подвести к пониманию чего-либо. Но если он отказывается что-либо принимать – то ему бесполезно это вдалбливать железным молотом. Тем более что научно доказать отсутствие Создателя – тоже невозможно. Это все в области гипотез и предположений. И у людей есть свои предпосылки для веры в Создателя. И хотя конкретные религиозные учения логически разоблачаются достаточно просто, но вопрос существования Бога – остается открытым. В этом и заключается истинное диалектическое мышление – в допущении любых предположений.
И в итоге именно свободный капиталистический Запад без прямого запрета на религию (т. е. по-настоящему светский) – победил тоталитарный СССР с его диктатурой атеизма-коммунизма. Победил новыми технологиями, более эффективной экономикой и более сбалансированной правовой системой. А ошибки чистого капитализма учли, что-то подкрутили, лучше зарегулировали. Сейчас нигде в мире капитализм в чистом виде не применяется. Он везде имеет какие-то разумные ограничения. Например, антимонопольное законодательство. Да и социальные программы в Западных странах очень большие. Это еще один интересный момент: США через капитализм смогли достичь такого уровня социальной поддержки населения, о котором в коммунистических странах никогда и мечтать не могли. По сути, мы можем говорить о существовании на Западе некой социал-капиталистической модели. Я не случайно вначале написал – важно, чтобы парадигма стояла на службе интересов государства, а не наоборот.
К сожалению, в России смена парадигмы зачастую приводит не просто к полной смене власти, а к настоящим катастрофам государственного масштаба. А вот не нужно цепляться за старые парадигмы. Не нужно строить догм. Нужно мыслить диалектически.
Если мы посмотрим на Китай, то увидим, что после правления Мао Цзэдуна и всех этих хунвейбинов страна буквально лежала в руинах. Но элиты медленно, постепенно начали переходить на капиталистическую модель развития, они стали сближаться с Западом. Смена парадигмы происходила относительно мягко. И в итоге они добились потрясающего развития, можно сказать – процветания государства. Не нужно ставить телегу впереди лошади. Не нужно цепляться за парадигму и ставить ее впереди рациональных интересов.
IV. Выбор парадигмы в современной России
В России сейчас власть цепляется именно за ветхие парадигмы, которые показали свою неэффективность еще столетия назад. Религиозный диктат – был актуален для Средневековой Европы. Россия сейчас – в 21 веке – прибегает к религиозному диктату. Православие еще 100 лет назад показало свою неэффективность. Россия снова его возрождает и встает на те же самые грабли. Причем делается это на фоне крайней развращенности и коррумпированности РПЦ. Ну, прямо калька с Католической церкви в Средние века. Это однозначно приведет к упадку.
В принципе, понятно, почему кремлевская власть выбрала именно такую парадигму. Она не способна смотреть в будущее, поэтому обращается к прошлому. Страна проигрывает конкурентную борьбу. Я бы даже сказал – уже проиграла. Экономика недоразвитая и перекошенная. Технологий нет. Наука в полуразрушенном состоянии. Система образования деградирует. Половина фондов (заводы, инфраструктура, коммуникации) изношены. Цены на нефть – могут оставаться низкими еще лет 10-15. Российская власть цепляется за традиции, потому что у нее больше ничего не осталось. Так всегда бывает – за традиции цепляется именно вымирающий социум. Но традиционное общество, как мы помним, всегда проигрывало технологически развитому. Европейцам в свое время проиграли и индейцы, и китайцы, и японцы, и африканские негры, и аборигены Австралии, и даже арабы. Потому что европейцы опирались на технологии. А остальные народы – на традиции. Но зато европейцы проиграли американцам. И опять же из-за того, что последние опирались на технологии (демократия), а первые – на традиции (монархия). Демократия – это тоже технология. Технология управления. И монархия когда-то была технологией. Но стала традицией – то есть устаревшей технологией. И религия – это тоже устаревшая когда-то технология.
Кремлевская власть сейчас цепляется за устаревшие технологии – то есть за традиции. Причем – что самое интересное – это даже не русские традиции, по сути. Это традиции Западной цивилизации. Православие – это не отдельная религия. Это христианская конфессия. А христианство зародилось на Западе, в Римской империи. Да еще и создано было евреями. Славяне вообще никакого отношения к этому не имеют. Когда Римская империя приняла христианство – на Руси еще занимались собирательством и бегали с копьем на медведя. И только позже западная религия христианство пришла на Русь. А изначально русскими традициями были: Род, Перун, Ярило. То есть русская религия – это религия Запада. И так почти во всей культуре на самом деле. Правовая система – от Римского права. Музыка – западная (12-ступенчатый равномерно темперированный строй, а также все стили). Архитектура – западная. Даже балет, которым гордится Россия – это западная фишка, он зародился в Италии. Даже современный коммунизм, в котором страна жила 70 лет – пришел из Европы. По сути, вся современная русская культура основана на западной культуре. Поэтому когда российские ура-патриоты пытаются бороться с Западом, опираясь на западные же традиции (причем традиции, которые на самом Западе уже давно устарели) – это выглядит, как минимум, странно.
Когда-то христианство было довольно прогрессивной технологией. Монотеизм; гуманное отношение к человеку; обращение не к формальному исполнению обрядов, а к сути веры – то есть к мыслям, к тому, что внутри; прямые отношения с Создателем (богом), причем любящий бог сам пришел на землю, чтобы страданиями искупить грехи людей (это вообще феномен). Нигде такого не было. Что характерно: христианство при всей своей миролюбивости не проповедует пассивность и жесткий аскетизм. Да, приоритет отдается, безусловно, духовным вещам, Раю. Но не запрещается активность ради материального – т. к. и материальные достижения должны свидетельствовать о величии бога и прославлять его перед неверующими. Христианство – более активная религия, чем, например, даосизм и буддизм. Христианин должен много трудиться как для своего спасения, так и для спасения остального мира (этим он зарабатывает себе награду на Небесах). Тот же Макс Вебер говорил, что именно более активная позиция верующего в христианстве предопределила успех Западной цивилизации по сравнению с Восточной. Это наглядный пример того, как парадигма влияет на экономику. В отличие от практики мистического созерцания восточных верований – христианство призывает быть активным для того, чтобы бороться за спасение душ. И эта позиция послужила толчком к более мощному развитию Запада.
Вообще, в религии/идеологии самой по себе нет ничего плохого. Это инструмент по управлению массами. И как любой инструмент – он не может быть хорошим или плохим. Он просто эффективный. Причем в достаточной степени. Он позволяет сдерживать эгоистичную природу человека и направлять его энергию в более позитивное русло. И он применяется до сих пор даже в развитых странах. Сейчас в мире нет ни одной полностью атеистической страны. Даже Штаты остаются довольно религиозными. Но что важно – там нет религиозного диктата. Религия там продолжает выполнять свои функции. Но мягко. Посредством манипуляции, а не принуждения. Как это изначально и должно было быть (по крайней мере, в христианстве). Евреи ведь не глупые люди. Они понимали, что принуждение – плохая модель управления. Манипуляция – эффективнее, хоть и требует больших затрат. На Западе религия сейчас используется грамотно. Там светское общество и высокая степень секуляризации. Там религия в балансе с научным мировоззрением. Все понимают, что религия хорошо регулирует жизнь общества, особенно наиболее необразованных и бедных слоев. Но если религии становится слишком много, и она начинает лезть туда, где ей не место, скажем, на территорию диалектического мышления – то запускаются процессы деградации. И Запад смог этого избежать именно благодаря отказу от религиозного/идеологического диктата. Кстати, зависимость между религиозностью и успешностью стран есть. И вполне явная. Самые религиозные страны – самые неразвитые. Наиболее секуляризованные – наиболее развитые. И степень секуляризации в США, несмотря на всю их религиозность, несравнимо выше, чем в каком-нибудь Афганистане или даже Иране. В США светское законодательство, и никого не судят за то, что он, видите ли, осмысливает непорочность зачатия Христа (как в России).
Конечно, в Средневековье власти сильно исказили основы христианства, сделали его агрессивным и антигуманным. И это стало возможным благодаря невежеству народа, не знавшему учения. То же самое сейчас происходит в России с православными. Православные совершенно не знают основ учения – того, что написано в Библии. Многие из них никогда не читали Нагорную проповедь Христа. Поэтому они такие агрессивные. Впрочем, не все, конечно. Есть и вполне адекватные и образованные православные. Но большинство все-таки невежественны, и потому склонны к диктатуре. Однако в Средневековье религиозная диктатура и ересь была разрушена Реформацией. Почему Лютер и призывал всех к личному изучению Писания – в результате этого люди начинали понимать, что действия Католической церкви полностью противоречат христианскому учению. Вот так и формировались особенности мышления западного человека – с его индивидуализмом и диалектичностью.
А когда Западный мир вообще отказался от диктатуры религии и перешел на светскую парадигму – последовал мощный научно-технический скачок. А за ним – и экономический скачок. Когда в Средневековье крестоносцы пошли захватывать Святую землю – они, по сути, толком ничего не добились. Успехи были преходящими. Западная и Восточная цивилизации имели примерно одинаковый уровень развития. Но в 18-19 веках, после того, как на Западе запустились мощные секуляризационные процессы – Европа выходит в лидеры. А затем поднимается и Америка.
Сейчас, в современном мире, главным ресурсом являются люди со свободным творческим мышлением. Именно они обеспечивают появление новых технологий. Человек с догматическим складом ума – редко создает новые технологии. Ему просто психологически сложно выйти за какие-то рамки. Поэтому светский Запад с более свободными порядками значительно обгоняет весь остальной мир. Именно там появляются Стивы Джобсы, Марки Цукерберги, Илоны Маски. А в России все только и могут, что хаять Илона Маска и писать про него фейки. Но Маск продолжает работать. PayPal переводит деньги. Tesla ездит. Ракеты-носители Falcon 9 летают. Даже если у Маска что-то не получится, и он обанкротится – его разработки будут использованы другими людьми. Так и идет технический прогресс. В России же многие из тех, кто занимаются разработками, вынуждены либо бежать за границу, либо продавать свои компании.
Конечно, Запад добивался своего далеко не идеальными методами с точки зрения морали. Очень часто действия и европейцев, и американцев были совершенно аморальными. Но их успех заключается именно в том, что они смогли подобрать наиболее эффективные парадигмы, и настраивать их по ходу своего развития. А мораль – она не имеет никакого отношения к политике и экономике. Экономика может держаться на доверии (например, в банковской системе), но не на морали. Та же Америка позволяет себе большие долги – пока ей доверяют инвесторы.
Россия в своем развитии, по сути, всегда следовала за Западом или за его отдельными представителями. Нет и не было у нас никакого особого пути. И если Россия хочет сократить отставание от Запада сейчас, либо предотвратить его дальнейшее увеличение – ей нужно обращаться не к устаревшим западным традициям, от которых сам Запад уже давно отказался, а к новым технологиям. И в первую очередь это касается технологий управления государством. В противном случае деградация будет продолжаться и усиливаться.
Перфильев Максим Николаевич ©
Рейтинг: 0
476 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Новые произведения
