Глава 1. ОЖИДАЯ ПОТОМСТВО
В семействе Белыша и Лявании произошло важное событие - на дне аистиного лотка
появились четыре яйца, белые-пребелые! И теперь, молодая пара с нетерпением ожидали
рождения потомства….
Вечерело. В округе, тут и там, весело пели птицы. И нет ни одного местечка на Аистином
островке, где жили Белыш с Ляванией, чтобы не услышать птичьего разноголосия. В чащах лесов,
на цветущих лугах и вдоль скалистых морских берегов раздавалось мелодичное пение,
призывное посвистывание или, неожиданно, предостерегающее покрикивание. Вот пролетела
над Рыжим лугом озорная завирушка - буро-серая с цветными пестринами. Она крикнула на
лету: "Би-би-биль!" и нырнула в лесную чащу. А в ответ отозвалась стайка чечёток:
"Юр-р-р… Юр-р-р… Юр!".
- Болоболки! - Раздался ворчливый голос Белыша, и аист заворочался в тёплом гнезде. -
Поспать не дают. А я так устал после охоты….
- Ничего, дорогой. Не обижайся на них. - Лявания погладила его взъерошенные перья. -
Нынче мало кому удаётся повеселиться. Настала ответственная пора - высиживание птенцов.
Некоторые птицы уже воспитывают своё потомство.
- Да, милая. Ты права. Извини за несдержанность. - Белыш поцеловал жену в белое темечко. -
Стал таким…, таким…. Я словно старый ворчун. Это от переживаний. - И он присел. - Где бы
не летал, всё время думаю, думаю…. Какими они будут, наши аистята?
- Правильно волнуешься, Белыш. Как и я.
- Правда?!
- Ну, конечно же! Ведь они у нас первые…. - Лявания поправила яички, лежащие в лоточном пуху.
- Тук-Туки на днях…, - продолжил Белыш, - поделился со мной премудростями воспитания.
Преподнёс парочку уроков, как справляться с юными летунами. Он - опытная птица! Его
дятлята такое вытворяют, что у меня от удивления пух на голове дыбом встаёт! Тук-Туки
ловко справляется со своим семейством. Вдобавок, с племяшами частенько нянчится.
Даже не знаю, - аист почесал на затылке, - как мы птенцов вырастим?
- Справимся, Белыш. А если очень-очень трудно будет, то бабушку с дедушкой позовём. -
Лявания вздохнула…. - Жаль, что мои родители до таких счастливых времён не дожили и не
увидят внуков.
- Любимая, не переживай так сильно, - Белыш обнял жену. - В аистиной жизни всякое бывает.
Может, они ещё вернуться. Кто знает, свили красивый лоток на Солнечном островке и
остались там навсегда. Теперь, радуются, нежась под алым солнцем. Переживём лето, а
осенью полетим на зимовку в Заморские страны и всё узнаем.
Белыш с Ляванией по очереди насиживали кладку. Потому поодиночке и летали на охоту.
Нельзя оставлять гнездо без присмотра. Был случай, прилетел аист-чужак. Ему приглянулось
аккуратно построенное гнездо молодых аистов, вот и решил прогнать хозяев. Но будущая мама-
аистиха стала защищать потомство. Чтобы спрятать яйца, она широко раскрыла крылья.
Вытягивая вперёд шею, Лявания изгибалась всем телом и громко шипела, словно змея.
Иногда подпрыгивала на край лотка, устрашая криками, и следила из-под лобья за летающим
кругами чужаком. Хорошо, что Белыш охотился недалеко. Он услышал голос аистихи и сразу же
прилетел. Оказался рядом в тот момент, когда незваный гость стремительно спикировал к
гнезду и хотел клюнуть Ляванию в голову. Белыш, не раздумывая, набросился на аиста и с лёту
откинул его так, что тот кубарем пролетел до земли. Получив отпор, чужак улетел, не оглядываясь,
и больше никогда не возвращался.
В пасмурные дни высиживать яйца нелегко, не то, что в ясные, солнечные. Хотя, бывает и жара
одолевает. В любую погоду, когда один из аистов-родителей сидел на кладке, другой прикрывал
любимого распахнутыми крыльями от проливного дождя или палящего солнца. Однажды, дрожа
от холодного ветра, насквозь промокшая Лявания предложила Белышу:
- Давай построим необычное гнездо, очень-очень высокое и просторное! Может, это вовсе будет
и не гнездо, а, например… лубяной дом.
- Выдумщица моя! - Ласково ответил Белыш. - Аисты дома не строят.
- А, что!? Хорошая идея. Посидим, разок-другой вечерами, подумаем и… смастерим жилище всем
на удивление!
- Да-а-а, - посмотрел на неё аист удивлёнными глазами и подумал… - Вот она у меня какая!
Мечтательница! Кто знает…. Может и построим?
Мимо дуба тихо пролетел зимородок и спел: "Тип-тип… зи-зи…". И казалось, что уже ничего не потревожит
покой молодого семейства. Но из леса Гуща раздалось частое стрекотание кукушечьехвостых удодов.
"Как-ка-ка-ка! Какаккака–а–а -а!" - Похохотала фиолетовая стайка.
- Ну-у, во-от…. Опять болоболят, - улыбнулась Белышу Лявания, и они тихо затоковали свою песню…. -
Трр-р-р-р! Так-так-так! Трр-р-р-р….
Глава 2. ПЕРВЕНЕЦ
В преддверии лета и на рассвете вылупился первый аистёнок…. В одном из четырёх яиц
послышался тихий скрежет, а следом напористый стук. Словно малыш спрашивал: ”Можно выйти?”.
От волнения у молодых родителей быстро забились сердца. Не успели они ахнуть, как яйцо
звонко треснуло, и на волю шустро выкарабкался аистёнок. Он выглядел очень крупным и совсем
голеньким,без оперения.
Поначалу слепой аистёнок лежал между остальными яйцами совсем беспомощным, беззвучно
открывая мягкий черноватый клювик, но вскоре, первенец доставил о-очень много хлопот неопытным
родителям. Неугомонный днём и ночью аистёнок путешествовал по всему гнезду. Под лучами солнца,
чуть пошатываясь на ещё слабых лапках, он умудрялся раскидывать всё, что попадалось на пути к краю лотка.
А ночью, когда в небе парила блестящая луна, постоянно копошился в днище лотка или пытался двигать
другие яйца, толкая их то лапками, то клювом. Лявания заботливо следила за аистёнком и одновременно
переживала: “В любой момент, маленький непоседа может вывалиться из гнезда. Ни минуты покоя!”.
Однажды Лявания позвала мужа:
- Посмотри, Белыш! Опять роется в пуху.
- Словно что-то выискивает, как в траве, - ответил папа-аист.
- Лугашка! - засмеялась мама-аистиха.
- Точно! Так и назовём.
- Он будет сильным. Как ты, мой милый.
- Похоже на то. Ну-ка, Крепыш-Лугашка, иди к папе с мамой, - позвал старшего сына Белыш.
Аисты уселись в обнимку рядом с другими аистятами, скребущихся в яичках, чтобы выбраться наружу,
а после, взрослые воодушевлённо проклацали колыбельную песенку….
На рассвете ты родился, долгожданный наш сынок
Целый день всё веселился, а теперь, устал и лёг
В перья теплые у мамы ты зарылся и умолк
Спи, сыночек, первый, ранний. Ты нам дорог. Спи сынок
Рады будем мы увидеть, как растёшь и крепнешь ты
Утром солнышко согреет, ночью лунный свет из тьмы
Спи, сыночек, первый, ранний. Пусть тебе приснятся сны
Червячки и лягушата. Вырастишь - лети, лови!
На охоте будь ты смелым и внимательным всегда
А когда гнездо построишь, будет новая семья
Спи, сыночек, первый, ранний. Любим мы тебя, родной
Счастья в жизни пожелаем. Спи, сыночек, дорогой.
А до рассвета ещё нескоро, кругом темень и неприветливая луна в небе. Она светит ярко,
почти как солнце, но без тепла и маленьким насекомым спать не даёт, волнует. Вот, сверчки
без сна…. Стараются изо всех сил, чтобы громко стрекотать, посылая позывные во все природные
уголки. Их песня долетает до стройных сосенок с длинными, почти голыми стволами, которые стоят
рядком около дуба и растопырили зонтиком зелёные кроны. Легонько покачиваются, скрипят
бурой корой, а от шума длиннющих иголок страшно зелёной поросли. Жмутся молодые отростки
к старому дубу и надеются, что шелест лопастых листьев защитит их – отпугнёт чужое пение.
Крепыш-Лугашка, прижавшись к маме, крепко спал и чмокал во сне. Ему снились маленькие насекомые….
Одни красно-коричневые, словно верёвочки тонкие, вылезали из-под земли, чтобы искупаться в лужах.
Другие – яркие, толстенькие и с пушистыми ворсинками на туловище - ползали, сгибаясь дугой, по листьям
на деревьях. Третьи насекомые были самыми изящными. Летали по воздуху, порхая бархатными,
переливающимися радужными цветами крылышками. Лугашка подпрыгивал высоко, чтобы схватить летунов,
но, запутавшись розовыми лапками в травостое, падал. Не получалось у него взлететь, ещё мало сил….
Глава 3. АИСТЯТА-БЛИЗНЕЦЫ
Летняя ночь была безмятежной, умиротворённой, и это длилось до тех пор, пока густой туман
укрывал луговые растения. Неожиданно в сумерках он пополз куда-то по пустынной дороге
и спрятался в ближайшем подлеске. Оголившись без тумана, недовольно вздохнули стебельки
трав и задёргали раскидистыми метёлками. Прохлаждаясь на ветру, они защёлкали
стручками, и-и-и разбросали мелкие семена. “Растите, детки!” – Напутствовали травы своему
потомству. А в это время, в гнезде Белыша и Лявании треснули одновременно два яйца.
Аистята вылезли из продолговато-круглых домиков, когда их мама спала рядом, а папа охотился.
Вылупившиеся птенцы были меньше ростом, чем Крепыш-Лугашка, и, как две капельки воды,
походили друг на друга. Безголосые птенцы непереставая открывали клювики. Наверное,
хотели поделиться друг с другом своими первыми впечатлениями. Звёзды на небе подмигнули
аистятам, и те, очарованные неведомым миром, замерли на месте.
Лявания, проснувшись от хруста скорлупы, тихо наблюдала за детьми - как они подёргивали
слабыми лапками, будто разминались. После поприветствовала близнецов тихим шипением.
Аистята обрадовались маме, потянулись крылышками и вытянули вперёд тонюсенькие
шейки, чтобы к ней приблизиться, но тяжеловатые головки не послушались хозяев,
упали вниз, увлекая за собой бесформенные тела. Скрывшись в пуховом настиле, аистята испугались
и вдруг запищали.
- Не спешите, малыши, - Лявания поглаживала несмышлёных птенцов. - Терпение, мои дорогие.
Скоро, скоро окрепните и заговорите. А мы с вашим папой будем помогать во всём. Вырастите сильными
и красивыми белыми аистами. - Аистиха прижала близнецов к себе для согрева. - Вон там, спит ваш старший
братик Крепыш-Лугашка. А вот ещё яйцо. Из него скоро родится другой аистёнок. Думаю, опять будет братик.
В молодом аистином семействе всё происходило своим чередом. Один из близнецов часто хлопал крыльями
во сне, и ему дали имя Хлопунчик. Другой аистёнок просыпался раньше всех и громко щёлкал клювиком.
Однажды Белыш, уснув после долгой ночной охоты, что-то забормотал сквозь сон. Возможно, ругал озорника.
А Лявания, беспокоясь за усталого мужа, вдруг сказала: “Щелкунчик, угомонись!”. Так и прозвали звонкоголосого
птенчика Щелкунчиком.
Аистята росли не по дням, а по часам. Потому у родителей было много дел. Белыш и Лявания
ухаживали за потомством поочерёдно. Днём - папа, а к вечеру и ночью - мама. В другое
время, каждый из них вылетал на охоту, потому что аистята всё время хотели кушать. Как только
проснутся, так пищат, требуют еды! Что поделать? Так происходит во всех аистиных семействах.
Когда в гнезде аисты собирались вместе, то садились вокруг четвёртого яйца и гадали - кто
же и когда вылупиться?
- Я точно знаю, кто родится, - утверждала Лявания. – Я - мама. А мамы всё чувствуют. Будет маленький аистёнок.
- Это хорошо! - Высказался Белыш. - Но мне бы хотелось, чтобы родилась аистиха. Она обязательно будет
походить на тебя, жёнушка. Когда вырастет, станет такой же красивой, милой, доброй и хозяйственной.
- У-гу-у-у. Крл-кыр-кырл. Клыш-ш-ш…, - пытались выговориться аистята-братья.
- Вот видишь, Лявания, молодёжь меня поддерживает! - Торжествовал Белыш.
- Да ладно уж тебе. Я и сама не прочь, чтобы помощница родилась. Птенцы растут, а с ними и
заботы по дому. Вон, сорванцы наши, за день так переворошат настил, что на всю ночь работы.
Спать некогда.
- Ничего, любимая. Иди ко мне поближе. И вы, детки. – Белыш укрыл семейку тёплыми
крыльями. - Проклацаем какую-нибудь песенку? Всё веселей в ожидании новорождённого.
Глава 4. МЛАДШЕНЬКИЙ
Четвёртым птенцом в семействе белых аистов все же родился аистёнок, как и думала мама
Лявания. Он был самым слабеньким, по сравнению с другими аистятами, и самым пугливым -
не хотел вылезать из скорлупы и прятал в неё голову, услышав любой звук. Даже клювик боялся открывать.
Сидел в скорлупе молча, словно был рыбкой, а не птичкой.
- Не беспокойте его, - просила аистов Лявания. – Пусть попривыкнет.
Подождав несколько часов, она осторожненько вынула новорождённого, ласково потрогала
клювик и, погладив его по животику, напевно проговорила:
- Здравствуй, радость наша. Заждались мы тебя. Де-е-ети, - шёпотом подозвала других птенцов. –
Посмотрите, кто появился на свет. Это…, - задумалась мама-аистиха. Думала, думала, но
так и не придумала аистёнку имя. - Ладненько, со временем, - решила Лявания. – А сейчас,
давай знакомиться. Я – твоя мама, Лявания. Это Крепыш-Лугашка. Он наш первенец. А-а-а….
Идите сюда, птенчики, - позвала близнецов. - Видишь, какие у тебя братья славные! С первого
взгляда и не отличишь, где Хлопунчик, а где Щелкунчик.
Шло время…. Младший птенец начал издавать необычные звуки. Вначале глухие. Он сидел на
дне лотка и шипел на всех, кто к нему приближался. После такого общения с родственниками,
из его клюва стали вылетать высокие звуки, похожие на мяуканье котёнка. Родители-аисты недоумённо
поглядывали на младшенького и гадали.
- Ну, как же нам его назвать? Шипунчик? Мяука?
- Не-ет! Это не подходит, - не соглашался Белыш. - Не птичьи имена. Подождём. Пусть проявит себя.
Больше недели после своего рождения четвёртый аистёнок разгуливал по гнезду
“безымянным”. Всё решилось само собой…. Потому что самый маленький аистёнок оказался
самым любопытным. Пролезая между братьями или под ними, он пытался засунуть свою головку
в каждую щель в стенках гнезда и постоянно где-нибудь застревал. “Что же там такое?” –
говорила его мордашка с выпученными от удивления глазками. Лявания осторожно цепляла клювом сына и
возвращала в центр лотка:
- Не лезь, куда попало, озорник! Крылья ещё не выросли. А лететь вниз у-у-ух, как больно!
Однажды Белыш в очередной раз вернулся с охоты и, пересчитав всех аистят, спросил у Лявании.
- А где же шипящий котёнок?
В этот момент кто-то с очень большим усердием выбирался из кучки пуха. Аистёнок, ныряя в
пуховой перине лотка, вытаскивал наружу то лапки, то голову. Вдруг вылез вверх ногами,
прямо из-под мамы. Это было так неожиданно, что Лявания подпрыгнула на месте.
- Кляц! Кляц! Кляц! - Ответил младший сыночек, глядя на маму.
- Клацик! - Воскликнула Лявания.
- Хорошее имечко для аистёнка. Так тому и быть, - согласился Белыш.
Аистята подрастали. Первое время они ели только дождевых червей, личинок насекомых и
разных мошек. Потому что их легче переваривать в маленьких желудочках. Лявания и Белыш,
прилетая с охоты, выбрасывали из глотки добычу, а птенцы, толкая друг друга, ловили её
клювами. Медлительным и неловким аистятам в этот момент приходилось собирать корм со дна
гнезда. Ежедневно, особенно в жаркие дни, малыши очень много пили и принимали
освежающий душ из озёрной воды. Родители поливали аистят водой, принесённой в клюве, а
Крепыш-Лугашка, Хлопунчик, Щелкунчик и Клацик весело щёлкали клювиками. Глотая воду, они
вздрагивали от каждой капельки прохладного душа. Так аистята закалялись, становились бодрее
и крепче день ото дня.
Продолжение следует….
[Скрыть]
Регистрационный номер 0033261 выдан для произведения:
Глава 1. ОЖИДАЯ ПОТОМСТВО
В семействе Белыша и Лявании произошло важное событие - на дне аистиного лотка
появились четыре яйца, белые-пребелые! И теперь, молодая пара с нетерпением ожидали
рождения потомства….
Вечерело. В округе, тут и там, весело пели птицы. И нет ни одного местечка на Аистином
островке, где жили Белыш с Ляванией, чтобы не услышать птичьего разноголосия. В чащах лесов,
на цветущих лугах и вдоль скалистых морских берегов раздавалось мелодичное пение,
призывное посвистывание или, неожиданно, предостерегающее покрикивание. Вот пролетела
над Рыжим лугом озорная завирушка - буро-серая с цветными пестринами. Она крикнула на
лету: "Би-би-биль!" и нырнула в лесную чащу. А в ответ отозвалась стайка чечёток:
"Юр-р-р… Юр-р-р… Юр!".
- Болоболки! - Раздался ворчливый голос Белыша, и аист заворочался в тёплом гнезде. -
Поспать не дают. А я так устал после охоты….
- Ничего, дорогой. Не обижайся на них. - Лявания погладила его взъерошенные перья. -
Нынче мало кому удаётся повеселиться. Настала ответственная пора - высиживание птенцов.
Некоторые птицы уже воспитывают своё потомство.
- Да, милая. Ты права. Извини за несдержанность. - Белыш поцеловал жену в белое темечко. -
Стал таким…, таким…. Я словно старый ворчун. Это от переживаний. - И он присел. - Где бы
не летал, всё время думаю, думаю…. Какими они будут, наши аистята?
- Правильно волнуешься, Белыш. Как и я.
- Правда?!
- Ну, конечно же! Ведь они у нас первые…. - Лявания поправила яички, лежащие в лоточном пуху.
- Тук-Туки на днях…, - продолжил Белыш, - поделился со мной премудростями воспитания.
Преподнёс парочку уроков, как справляться с юными летунами. Он - опытная птица! Его
дятлята такое вытворяют, что у меня от удивления пух на голове дыбом встаёт! Тук-Туки
ловко справляется со своим семейством. Вдобавок, с племяшами частенько нянчится.
Даже не знаю, - аист почесал на затылке, - как мы птенцов вырастим?
- Справимся, Белыш. А если очень-очень трудно будет, то бабушку с дедушкой позовём. -
Лявания вздохнула…. - Жаль, что мои родители до таких счастливых времён не дожили и не
увидят внуков.
- Любимая, не переживай так сильно, - Белыш обнял жену. - В аистиной жизни всякое бывает.
Может, они ещё вернуться. Кто знает, свили красивый лоток на Солнечном островке и
остались там навсегда. Теперь, радуются, нежась под алым солнцем. Переживём лето, а
осенью полетим на зимовку в Заморские страны и всё узнаем.
Белыш с Ляванией по очереди насиживали кладку. Потому поодиночке и летали на охоту.
Нельзя оставлять гнездо без присмотра. Был случай, прилетел аист-чужак. Ему приглянулось
аккуратно построенное гнездо молодых аистов, вот и решил прогнать хозяев. Но будущая мама-
аистиха стала защищать потомство. Чтобы спрятать яйца, она широко раскрыла крылья.
Вытягивая вперёд шею, Лявания изгибалась всем телом и громко шипела, словно змея.
Иногда подпрыгивала на край лотка, устрашая криками, и следила из-под лобья за летающим
кругами чужаком. Хорошо, что Белыш охотился недалеко. Он услышал голос аистихи и сразу же
прилетел. Оказался рядом в тот момент, когда незваный гость стремительно спикировал к
гнезду и хотел клюнуть Ляванию в голову. Белыш, не раздумывая, набросился на аиста и с лёту
откинул его так, что тот кубарем пролетел до земли. Получив отпор, чужак улетел, не оглядываясь,
и больше никогда не возвращался.
В пасмурные дни высиживать яйца нелегко, не то, что в ясные, солнечные. Хотя, бывает и жара
одолевает. В любую погоду, когда один из аистов-родителей сидел на кладке, другой прикрывал
любимого распахнутыми крыльями от проливного дождя или палящего солнца. Однажды, дрожа
от холодного ветра, насквозь промокшая Лявания предложила Белышу:
- Давай построим необычное гнездо, очень-очень высокое и просторное! Может, это вовсе будет
и не гнездо, а, например… лубяной дом.
- Выдумщица моя! - Ласково ответил Белыш. - Аисты дома не строят.
- А, что!? Хорошая идея. Посидим, разок-другой вечерами, подумаем и… смастерим жилище всем
на удивление!
- Да-а-а, - посмотрел на неё аист удивлёнными глазами и подумал… - Вот она у меня какая!
Мечтательница! Кто знает…. Может и построим?
Мимо дуба тихо пролетел зимородок и спел: "Тип-тип… зи-зи…". И казалось, что уже ничего не потревожит
покой молодого семейства. Но из леса Гуща раздалось частое стрекотание кукушечьехвостых удодов.
"Как-ка-ка-ка! Какаккака–а–а -а!" - Похохотала фиолетовая стайка.
- Ну-у, во-от…. Опять болоболят, - улыбнулась Белышу Лявания, и они тихо затоковали свою песню…. -
Трр-р-р-р! Так-так-так! Трр-р-р-р….
Глава 2. ПЕРВЕНЕЦ
В преддверии лета и на рассвете вылупился первый аистёнок…. В одном из четырёх яиц
послышался тихий скрежет, а следом напористый стук. Словно малыш спрашивал: ”Можно выйти?”.
От волнения у молодых родителей быстро забились сердца. Не успели они ахнуть, как яйцо
звонко треснуло, и на волю шустро выкарабкался аистёнок. Он выглядел очень крупным и совсем
голеньким,без оперения.
Поначалу слепой аистёнок лежал между остальными яйцами совсем беспомощным, беззвучно
открывая мягкий черноватый клювик, но вскоре, первенец доставил о-очень много хлопот неопытным
родителям. Неугомонный днём и ночью аистёнок путешествовал по всему гнезду. Под лучами солнца,
чуть пошатываясь на ещё слабых лапках, он умудрялся раскидывать всё, что попадалось на пути к краю лотка.
А ночью, когда в небе парила блестящая луна, постоянно копошился в днище лотка или пытался двигать
другие яйца, толкая их то лапками, то клювом. Лявания заботливо следила за аистёнком и одновременно
переживала: “В любой момент, маленький непоседа может вывалиться из гнезда. Ни минуты покоя!”.
Однажды Лявания позвала мужа:
- Посмотри, Белыш! Опять роется в пуху.
- Словно что-то выискивает, как в траве, - ответил папа-аист.
- Лугашка! - засмеялась мама-аистиха.
- Точно! Так и назовём.
- Он будет сильным. Как ты, мой милый.
- Похоже на то. Ну-ка, Крепыш-Лугашка, иди к папе с мамой, - позвал старшего сына Белыш.
Аисты уселись в обнимку рядом с другими аистятами, скребущихся в яичках, чтобы выбраться наружу,
а после, взрослые воодушевлённо проклацали колыбельную песенку….
На рассвете ты родился, долгожданный наш сынок
Целый день всё веселился, а теперь, устал и лёг
В перья теплые у мамы ты зарылся и умолк
Спи, сыночек, первый, ранний. Ты нам дорог. Спи сынок
Рады будем мы увидеть, как растёшь и крепнешь ты
Утром солнышко согреет, ночью лунный свет из тьмы
Спи, сыночек, первый, ранний. Пусть тебе приснятся сны
Червячки и лягушата. Вырастишь - лети, лови!
На охоте будь ты смелым и внимательным всегда
А когда гнездо построишь, будет новая семья
Спи, сыночек, первый, ранний. Любим мы тебя, родной
Счастья в жизни пожелаем. Спи, сыночек, дорогой.
А до рассвета ещё нескоро, кругом темень и неприветливая луна в небе. Она светит ярко,
почти как солнце, но без тепла и маленьким насекомым спать не даёт, волнует. Вот, сверчки
без сна…. Стараются изо всех сил, чтобы громко стрекотать, посылая позывные во все природные
уголки. Их песня долетает до стройных сосенок с длинными, почти голыми стволами, которые стоят
рядком около дуба и растопырили зонтиком зелёные кроны. Легонько покачиваются, скрипят
бурой корой, а от шума длиннющих иголок страшно зелёной поросли. Жмутся молодые отростки
к старому дубу и надеются, что шелест лопастых листьев защитит их – отпугнёт чужое пение.
Крепыш-Лугашка, прижавшись к маме, крепко спал и чмокал во сне. Ему снились маленькие насекомые….
Одни красно-коричневые, словно верёвочки тонкие, вылезали из-под земли, чтобы искупаться в лужах.
Другие – яркие, толстенькие и с пушистыми ворсинками на туловище - ползали, сгибаясь дугой, по листьям
на деревьях. Третьи насекомые были самыми изящными. Летали по воздуху, порхая бархатными,
переливающимися радужными цветами крылышками. Лугашка подпрыгивал высоко, чтобы схватить летунов,
но, запутавшись розовыми лапками в травостое, падал. Не получалось у него взлететь, ещё мало сил….
Глава 3. АИСТЯТА-БЛИЗНЕЦЫ
Летняя ночь была безмятежной, умиротворённой, и это длилось до тех пор, пока густой туман
укрывал луговые растения. Неожиданно в сумерках он пополз куда-то по пустынной дороге
и спрятался в ближайшем подлеске. Оголившись без тумана, недовольно вздохнули стебельки
трав и задёргали раскидистыми метёлками. Прохлаждаясь на ветру, они защёлкали
стручками, и-и-и разбросали мелкие семена. “Растите, детки!” – Напутствовали травы своему
потомству. А в это время, в гнезде Белыша и Лявании треснули одновременно два яйца.
Аистята вылезли из продолговато-круглых домиков, когда их мама спала рядом, а папа охотился.
Вылупившиеся птенцы были меньше ростом, чем Крепыш-Лугашка, и, как две капельки воды,
походили друг на друга. Безголосые птенцы непереставая открывали клювики. Наверное,
хотели поделиться друг с другом своими первыми впечатлениями. Звёзды на небе подмигнули
аистятам, и те, очарованные неведомым миром, замерли на месте.
Лявания, проснувшись от хруста скорлупы, тихо наблюдала за детьми - как они подёргивали
слабыми лапками, будто разминались. После поприветствовала близнецов тихим шипением.
Аистята обрадовались маме, потянулись крылышками и вытянули вперёд тонюсенькие
шейки, чтобы к ней приблизиться, но тяжеловатые головки не послушались хозяев,
упали вниз, увлекая за собой бесформенные тела. Скрывшись в пуховом настиле, аистята испугались
и вдруг запищали.
- Не спешите, малыши, - Лявания поглаживала несмышлёных птенцов. - Терпение, мои дорогие.
Скоро, скоро окрепните и заговорите. А мы с вашим папой будем помогать во всём. Вырастите сильными
и красивыми белыми аистами. - Аистиха прижала близнецов к себе для согрева. - Вон там, спит ваш старший
братик Крепыш-Лугашка. А вот ещё яйцо. Из него скоро родится другой аистёнок. Думаю, опять будет братик.
В молодом аистином семействе всё происходило своим чередом. Один из близнецов часто хлопал крыльями
во сне, и ему дали имя Хлопунчик. Другой аистёнок просыпался раньше всех и громко щёлкал клювиком.
Однажды Белыш, уснув после долгой ночной охоты, что-то забормотал сквозь сон. Возможно, ругал озорника.
А Лявания, беспокоясь за усталого мужа, вдруг сказала: “Щелкунчик, угомонись!”. Так и прозвали звонкоголосого
птенчика Щелкунчиком.
Аистята росли не по дням, а по часам. Потому у родителей было много дел. Белыш и Лявания
ухаживали за потомством поочерёдно. Днём - папа, а к вечеру и ночью - мама. В другое
время, каждый из них вылетал на охоту, потому что аистята всё время хотели кушать. Как только
проснутся, так пищат, требуют еды! Что поделать? Так происходит во всех аистиных семействах.
Когда в гнезде аисты собирались вместе, то садились вокруг четвёртого яйца и гадали - кто
же и когда вылупиться?
- Я точно знаю, кто родится, - утверждала Лявания. – Я - мама. А мамы всё чувствуют. Будет маленький аистёнок.
- Это хорошо! - Высказался Белыш. - Но мне бы хотелось, чтобы родилась аистиха. Она обязательно будет
походить на тебя, жёнушка. Когда вырастет, станет такой же красивой, милой, доброй и хозяйственной.
- У-гу-у-у. Крл-кыр-кырл. Клыш-ш-ш…, - пытались выговориться аистята-братья.
- Вот видишь, Лявания, молодёжь меня поддерживает! - Торжествовал Белыш.
- Да ладно уж тебе. Я и сама не прочь, чтобы помощница родилась. Птенцы растут, а с ними и
заботы по дому. Вон, сорванцы наши, за день так переворошат настил, что на всю ночь работы.
Спать некогда.
- Ничего, любимая. Иди ко мне поближе. И вы, детки. – Белыш укрыл семейку тёплыми
крыльями. - Проклацаем какую-нибудь песенку? Всё веселей в ожидании новорождённого.
Глава 4. МЛАДШЕНЬКИЙ
Четвёртым птенцом в семействе белых аистов все же родился аистёнок, как и думала мама
Лявания. Он был самым слабеньким, по сравнению с другими аистятами, и самым пугливым -
не хотел вылезать из скорлупы и прятал в неё голову, услышав любой звук. Даже клювик боялся открывать.
Сидел в скорлупе молча, словно был рыбкой, а не птичкой.
- Не беспокойте его, - просила аистов Лявания. – Пусть попривыкнет.
Подождав несколько часов, она осторожненько вынула новорождённого, ласково потрогала
клювик и, погладив его по животику, напевно проговорила:
- Здравствуй, радость наша. Заждались мы тебя. Де-е-ети, - шёпотом подозвала других птенцов. –
Посмотрите, кто появился на свет. Это…, - задумалась мама-аистиха. Думала, думала, но
так и не придумала аистёнку имя. - Ладненько, со временем, - решила Лявания. – А сейчас,
давай знакомиться. Я – твоя мама, Лявания. Это Крепыш-Лугашка. Он наш первенец. А-а-а….
Идите сюда, птенчики, - позвала близнецов. - Видишь, какие у тебя братья славные! С первого
взгляда и не отличишь, где Хлопунчик, а где Щелкунчик.
Шло время…. Младший птенец начал издавать необычные звуки. Вначале глухие. Он сидел на
дне лотка и шипел на всех, кто к нему приближался. После такого общения с родственниками,
из его клюва стали вылетать высокие звуки, похожие на мяуканье котёнка. Родители-аисты недоумённо
поглядывали на младшенького и гадали.
- Ну, как же нам его назвать? Шипунчик? Мяука?
- Не-ет! Это не подходит, - не соглашался Белыш. - Не птичьи имена. Подождём. Пусть проявит себя.
Больше недели после своего рождения четвёртый аистёнок разгуливал по гнезду
“безымянным”. Всё решилось само собой…. Потому что самый маленький аистёнок оказался
самым любопытным. Пролезая между братьями или под ними, он пытался засунуть свою головку
в каждую щель в стенках гнезда и постоянно где-нибудь застревал. “Что же там такое?” –
говорила его мордашка с выпученными от удивления глазками. Лявания осторожно цепляла клювом сына и
возвращала в центр лотка:
- Не лезь, куда попало, озорник! Крылья ещё не выросли. А лететь вниз у-у-ух, как больно!
Однажды Белыш в очередной раз вернулся с охоты и, пересчитав всех аистят, спросил у Лявании.
- А где же шипящий котёнок?
В этот момент кто-то с очень большим усердием выбирался из кучки пуха. Аистёнок, ныряя в
пуховой перине лотка, вытаскивал наружу то лапки, то голову. Вдруг вылез вверх ногами,
прямо из-под мамы. Это было так неожиданно, что Лявания подпрыгнула на месте.
- Кляц! Кляц! Кляц! - Ответил младший сыночек, глядя на маму.
- Клацик! - Воскликнула Лявания.
- Хорошее имечко для аистёнка. Так тому и быть, - согласился Белыш.
Аистята подрастали. Первое время они ели только дождевых червей, личинок насекомых и
разных мошек. Потому что их легче переваривать в маленьких желудочках. Лявания и Белыш,
прилетая с охоты, выбрасывали из глотки добычу, а птенцы, толкая друг друга, ловили её
клювами. Медлительным и неловким аистятам в этот момент приходилось собирать корм со дна
гнезда. Ежедневно, особенно в жаркие дни, малыши очень много пили и принимали
освежающий душ из озёрной воды. Родители поливали аистят водой, принесённой в клюве, а
Крепыш-Лугашка, Хлопунчик, Щелкунчик и Клацик весело щёлкали клювиками. Глотая воду, они
вздрагивали от каждой капельки прохладного душа. Так аистята закалялись, становились бодрее
и крепче день ото дня.
Продолжение следует….
Помочь сайту
Поздравления
Никак не доберусь до продолжения. Уже многие главы готовы. Надо только отредактировать.
. Но! 
