Кузнец и сирота

Кузнечное дело жаркое, жадное, страстное.

Кузнец творец , кузнец отец, наверное поэтому кузнецов еще часто называли колдунами.

Без страсти душевной лучше и не подходи к горну. Обожжешься, а  потом обидишься  и  замерзнешь  от боли. А обиженным тяжело жить, потому что темно, а кузня место светлое, жаркое. Жаркое очень.

 Кузнец ковал бойко, звонко, ловко. Любо дорого смотреть на него за работой. Кузнечный перезвон привлекал к нему в кузню молодежь. А он и не прогонял. Там всегда было весело. Молодые люди приходили не только погреться, пообтереться, но, главное, поговорить, посмотреть глазами на колдовство, которое возникало прямо перед ним. Раскаленный кусок железа-крици под сильными точными ударами превращался в косу, серп или подкову. А однажды кузнец розу выковал, да такую красивую, что она воде как и запах имела.

 Почему-то люди очень любят наблюдать за ловкой работой мастера. И не важно – рисует ли мастер, кладет кирпич, рубит дрова – главное, что бы работа спорилась и тогда становиться, почему то всем радостно. И радость эта заражала всех окружающих. А молодой кузнец еще и байки смешные рассказывает, да на детишек цыганским глазом посматривает: в ком из них жаркий огонь горна сможет раздуть божественную искру творчества. Вот того он в ученики и возьмет. Тяжело одному на свете жить. Нежности Душа просит. Хочется душе широкой о ком то заботиться.

 Ох, далеко не всякий, кто может махать молотом, может стать мастером. Наемного работника работа тяготит, гнетет, только о деньгах думает. А свободный мастер своей работе радуется, гордиться ею. Свобода любую работу любит. И если похвалят мастера заслужено, то силы в нем прибавляется не меряно и хочется новую идею сладить, новой работой удивить. Называется все это Белый Круг Добра. А про Черный Круг Зла мы здесь говорить не будем. Не буди лихо, пока тихо.

 Настоящий мастер свою работу худому человеку никогда не отдаст, а доброму и понимающему может отдать и без платы. Потому, что его творения – его дети.

 И вот однажды высмотрел мастер одного мальчишку-сироту. Этот невысокий мальчик все время оттирался  у дверей. А подступить со всеми ребятами к горну стеснялся. Сирота и так долей обделен. Так он и сам себя гнетет, виноватым перед людьми чувствует. Потому что некому его защитить и приголубить. Нет над ним материнского крыла.

 - Ну, все ребята, пора расходиться, а ты, малец останься, помоги мне прибраться в кузне.

 И стал с той поры Данилко подмастерьем у кузнеца. Боялся Данило поверить своему счастью. Вдруг за что-то мастер осерчает, да и прогонит его с кузни. Хотел Данило быть просто подмастерьем: горн ранним утром разжечь, уголь и дрова заготовить, воды наносить, убрать сажу, окалину. Но мастер имел на него совсем иные виды. Хотел кузнец из этого нескладного, испуганного мальчонки в чудо земное перековать. Сделать из него мастера повыше себя. Потому что он его как сына родного в свое сердце принял. Да вот как его прековать? Думал он, думал, да никак не мог придумать.

 Брал кузнец Данилу уже на подхват,  – вместе ковать, значит. Но от страха потаенного у Данилки все с рук валится. И от этого мальчик пугается еще больше. Страх страха боится потому и голова кружится.

 И вот однажды, после продажи большого заказа решил мастер мальчонку развеять, развеселить и радостью светлой страх извести. Поехали они с Данилкой в город, на ярмарку, на карусель. Закружила карусель мальчонке  голову, насмеялся Данилка от скоморохов,  и еще новую одёжу кузнец справил и румяного и счастливого его привез домой. 

 От ярких впечатлений и от сытного ужина мальчишку сон сморил глубокий. Но кузнец не спит, думу думает.

«Что, оказывается, трудней освободить душу человеческую, чем тяжелый плуг-лемех выковать. Намного трудней, прямой силой невозможно, а хитростью не должно». Думал-думал, ничего не придумал, да с тем стал ложиться спать. Вдруг слышит тихий стук в дверь. Кто бы это мог быть в такую-то позднюю пору? Открыл двери – а там старушка, махонькая, сухонькая – одни глаза:

 - Мир Вам – мы к Вам. Пустите ли, добрые люди, переночевать?

Воробышек, да и только, а не старушка.

 - Заходите, бабушка. Добрый путник – от Бога, привела дорога! Сейчас вечерять будем.

 За ужином кузнец поведал бабушке о своем приемном сыне, о своих душевных страданиях.

 - Этому горю можно помочь. Я ведь ведунья-травница.

И улыбнулась бабушка, как расцвела.

 - Да Вы нам, бабушка самой Судьбою посланы!

И поклонился ей в пояс.

 - Истинно так, истинно так – усмехнулась с бабушка.

 - Кто не за себя просит, да желание доброе имеет, да от всего сердца того Мать завсегда почует. Обязательно поможет. Веришь? И посмотрела крепко в глаза кузнецу, как в сердце кольнула. Кузнец аж на шаг отступил, чуть не упал.

 - Да! Конечно, верую! Еще как верую! «Как тут не поверить! Мать всему основа и начало!»

 -Нет! Молвила старушка. Это ты сейчас только доверяешь! Во как дело сладим, вот только тогда Вера перейдет  в тебя и расцветет. Вера это настоящее, а не вымысел. С этими словами, достала целительница из своего узелочка волшебную сон-траву и приготовила отвар. А кузнецу она и говорит:

 - Ответ всегда готов, коли вопрос правильный. Он совсем рядом. Да ты сильно хочешь его получить, оттого и зажимаешь его.  Вроде как даешь, да с рук не выпускаешь. Вот испей моего чайку и заснешь сном целебным, свободным, вещим. Сон в руку, Мать в помощь. И опять ему в глаза зоркр посмотрела, как припечатала свои слова.

 Кузнец выпил отвара горячего и не заметил, как  и заснул. И сниться ему, что встает он утром, а мальчик его спит так, что не можно его добудиться. И берет он ЕГО на руки такого холодного, такого сжатого, как кусок железа и бросает в горн. Бросает прямо на пылающие угли, и не страшно ему это делать. Просто чувствует, что так надо. А огонь горит ровный, сизый, волшебный. А он голыми руками мальчишку переворачивает, чтобы тот прокалился хорошо, со всех сторон хорошо. Прокалился мальчишка так, что аж прозрачным стал. Потом кузнец его как ухватит да сразу на наковальню, и давай его, что силы кувалдой бить, плющить, аж искры и окалина во все стороны летят. Всю хворь, ложь и стах из него выплющил. И вот тогда мальчик, как бы проснулся, поднялся во весь рост - ладный такой стал, чистым, и  розовым светиться. Сам себе улыбается:

- Спасибо, тятя, что разбудил. И посмотрел кузнецу прямо в глаза, тоже пронзительно.

 Тут кузнец вздрогнул и  проснулся. Сразу к Данилке кинулся. Как он там? Перековался ли? А Данило по двору ходит, порядок наводит и точно как во сне – статный, розовый, светлый. Тяте рукой машет. Выбежал во двор обнял сына. А где же бабка? А той и след простыл.

 - Ух, ты, неужто, и в самом деле парня перековал во сне?! Спасибо бабушке-ведунье, спасибо Матери.

 И действительно, исчез страх у Данила навсегда. И стало с той поры в кузне еще светлей, еще звонче, пуще прежнего…

 Во сне, когда страж-ум спит, душа перековывается, если в огне чистом небесном калится.

 Было бы затаенное желание, настоящая мечта правильной да чистой, как Жар-птица, жар души тогда Матушка всегда услышит, всегда поможет.

 Сказка - сон, да в ней есть урок добрым молодцам урок.