Александра возвращалась из школьного лагеря, полная самых светлых мыслей. Еще бы, завтра ей исполнится 18! Уже к вечеру в небольшой, но такой родной городок съедутся братья и сестры. А их ни много, ни мало – двенадцать человек! И ведь так редко удается увидеться. Кто далеко в столице, кто поближе в областном центре и других городах и деревнях республики. Кто-то еще учится, но большая часть уже давно работает. Одна Саша при родителях – младшенькая.
У своего палисадника девушка остановилась. Во дворе копошилась детвора со всей улицы. Ведь ни у кого не было такой замечательной песочницы с белым песочком, таких качелей и маленького, но двухэтажного домика для игр!
Глядя на малышей, Александра ощутила радость, ведь когда-то и сама принимала самое деятельное участие в организации этой площадки. Хотя старшие братья и прогоняли ее, утверждая, что не девчоночье это дело – брусья пилить, да песок таскать. Но она и пилила со всеми наравне (ну почти наравне), и песок носила в своем игрушечном ведерке. Шура улыбалась своим воспоминаниям: как давно это было, а площадка, как новая. Только каждое лето нужно и покрасить домик да качели, и песочка нового привезти. Хозяйство, оно и детское – хозяйство, присмотру требует.
Войдя во двор, Саша почувствовала – мама пироги печет. Не дождалась ее и уже поставила в печь. Девчонка ускорила шаг.
- Мама, ну мы же договорились, что будем готовить вместе!
Матушка, привычно курсируя между плитой и печкой, улыбнулась:
- Не волнуйся, тебе тоже работы хватит. Картошку я не чистила, да и на рынок нужно, пока не закрылся. Впрочем, ты поешь сперва…. - Но дочка уже не слышала, выбегая из дома. Сначала рынок, картошка может подождать.
Когда, сгибаясь под тяжестью сумок, возвращалась домой, навстречу вылетел высоченный рыжеволосый парень.
- Ну, Шурка, ты даешь! Как была дурехой, так и осталась. Ну, ничуть не изменилась! – нежно приветствовал сестру Паша, отнимая сумки и подхватывая их одной рукой, – разве девчонке можно такие неподъёмные грузы таскать? Это забота сугубо мужская, – после чего подхватил Сашу на руки так легко, будто в ней было всего пять кило.
- Пашка, от кого я это слышу? – она попыталась вырваться – Ведь еще осенью отшучивался: не царское это дело – по магазинам разгуливать! И отпусти меня, надорвешься. Отпусти, кому говорю!
Павел захохотал, перехватив поудобнее, понес девушку будто ребенка:
- Знаешь, Шурик, отсутствие женской руки в общежитии оч-чень облагораживает. И если уж кто-то согласен готовить, я с радостью притащу этому «кому-то», любую ношу, тем более, если там много вкусного, которое я же и съем!
- Ах ты, сладкоежка! – произнесла Саша, потрепав рыжие кудри. Они засмеялись в унисон.
Сказать, что Александра любила брата – значит, ничего не сказать. Они понимали друг друга с полуслова, и вообще были самыми близкими друзьями. Мама не уставала повторять, что они хоть и погодки, а всё одно как близнецы: не разлей вода. А когда Шурочка была совсем маленькая, еще в школу не ходила, заявила, что когда вырастет обязательно с Пашей «поженится». Все засмеялись, а матушка посмотрела как-то странно, хотя и улыбаясь. Так давно это было, но запомнилось…
Прошлым летом, когда Павел решил поступать в училище, в город, Саша очень переживала. С кем поговорить, с кем посоветоваться, если самый близкий человек уедет?
И вот теперь он вернулся! Кажется, еще больше вытянулся, и веснушек прибавилось, и бицепсы накачал, как железный стал…. Шура радостно обхватила брата за шею и, не удержавшись, потягала за уши:
- А это за то, что не позвонил, когда приедешь!
Паша снова захохотал. Не доходя до окон дома, он отпустил ее, озорно подмигнув:
- Чтоб мамка не волновалась. Она ведь не знает, чем сын целый год по ночам занимался.
Шура заглянула ему в лицо с любопытством и легким испугом.
- Что струсила? Никакого криминала. Все гораздо проще. Вагоны мы сначала разгружали, пока милиция не запретила. Потом на рынок устроился: утром товар разгрузить, вечером погрузить…. Теперь ничего, а поначалу тяжко было очень….
Шура смотрела на него почти с ужасом:
- Зачем же сразу… вагоны?!
Брат взъерошил ей волосы:
- Кушать очень хотелось, сестренка. Не вздумай матери проболтаться. Да ладно, знаю, что не скажешь….
Домой вошли в молчании, каждый думал о своем. Павел о сестре, как без нее было несладко. Неуютно в большом городе, где до тебя никому нет дела. Александра – о том, как много брату пришлось испытать, и как он возмужал. Мама встретила их на пороге. Обняла рослого сына и привычно пожурила дочку:
- Опять нахватала, не поднять! Когда повзрослеешь?
- С завтрашнего дня торжественно обещаю остепениться. – Вытянувшись в струнку, отчеканила Саша. И уже более серьёзно добавила. – Мамуля, не сердись. Ты же сама таскаешь и не такое…
- Мне уже не рожать, в отличие от некоторых, – тихо добавила мама. Но незаметно выросшие дети этого уже не слышали. Паша басом рассказывал о горестях и радостях городской жизни, а Шура внимала ему с замиранием сердца.
Утром именинница встала чуть свет: еще солнце не выглянуло. Но ведь к празднику, да еще в ожидании всех-всех, нужно так много сделать!
Но матушка уже была на ногах: на кухне горел свет, и в печке лежали подготовленные дрова. Пока Шура развела огонь, она вернулась от соседки с банкой парного молока.
- Доброе утро, мамочка!
- Доброе утро, радость моя! Что не спится? С Днем Рождения, солнышко!
- Спасибо, родимая, - девочка потерлась головой о мамино плечо. На сердце было как-то особенно светло и спокойно.
Матушка обняла дочь и каким-то необычным тоном произнесла:
- Нам с тобой нужно поговорить о чем-то очень важном.
Старшие сестры давно объяснили ей суть семейной традиции. В день совершеннолетия, каждому сыну или дочери открывается тайна появления его в этом доме. Из двенадцати только часть детей были родными. Шура помнила, как переживал Ваня, когда мама призналась, что младенцем его нашли на вокзале в картонной коробке, и первый год своей жизни он провел в приюте. Видела также и то, как он успокоился, осознав, что родные его – здесь. Конечно, хочется знать…, но ведь настоящая мать всегда та, которая вырастила и воспитала.
- Александра, многие дети в нашей семье были усыновлены, потому, что кровные родители потеряли их или умерли. – Мама ласково взяла дочь за подбородок и посмотрела очень серьезно, глаза в глаза.
- Если ты об этом заговорила, значит, я принадлежу к их числу? Ну и что? Ты все равно останешься моей мамой, и мне безразлично, где та, которая меня … - Саша передразнила – «потеряла». Говори прямо – бросила. – Мама не рассердилась, а только печально покачала головой:
- Но, ведь возможно и другое? И зря пытаешься показать, что это тебя совсем не интересует. Ты ведь пока ничего не знаешь о ней, и можешь быть несправедливой. Вот прочти, а потом продолжим разговор, если захочешь….
На столе лежала старая выцветшая тетрадка, обрезанная по краю, чтобы быть похожей на блокнот. Шура полистала ее – первых страниц нет, вырваны буквально «с мясом», буквы неровные, расползаются, все листы в каких-то пятнах. Девочка вопросительно посмотрела на матушку.
- Ступай на сеновал, там лежит фонарик. Нет, здесь читать не надо.
Александра растерянно повертела тетрадку, а мама ласково, но настойчиво выпроводила ее из кухни.
Тетрадь
12 декабря
Мать опять лежит пьяная. Ленка и Димка, когда отчим вернулся домой, снова убежали. Где их теперь искать? Владик никуда пока не убегает, прячется, но лучше бы убегал. Опять губы разбиты: наверное, есть просил, плакал.
Отчим пошел за очередной бутылкой. Интересно, где деньги взял? Есть нечего, но на бутылку всегда найдет…
Отсиделась у Вальки, но, сколько же можно у соседей прятаться… Уроки опять не сделаны. Ладно, на переменках, может, что-нибудь успею.
14 декабря
Вчера отчим за мной с ножом носился. Чудом увернулась, просто чу-дом. Рубашку порезал, немного плечо задел. Я на улицу вылетела в чем была. Во дворе на Витьку наткнулась. Он домой к себе отвел. Его старики на заводе в ночную. Выпить дал, что бы успокоилась. Я с утра неевшая, голова и закружилась. А он говорит: рубаху снимай – рану обработать нужно…. Я и сняла….
Что в школе сказать?!? Даже как написать, не представляю.
Не пойду в школу! И дома не останусь! Чем малышню кормить? Хоть что-то из столовой им принесу…. Классной нашей, наверно не смогу признаться… грязь-то какая. Вся в грязи….
А что, если ребенок?!? Господи, как же мне плохо!.
15 декабря
Ничего не сказала, но Надежда Николаевна и так догадалась, что со мной что-то неладное. Я плечо ей показала. Она отвела в медпункт, чтобы рану обработали. Потом отпросила меня с физры, и поила чаем с печеньем. Еще и с собой для малышни дала…. После вчерашнего голова кружилась, и есть хотелось жутко, но тоже неловко: у нее зарплата – отчиму на два раза напиться…. Целый урок проговорили. Сперва за жизнь, а потом и про вчерашнее, все же…. Стыдно было, но Н.Н. меня только пожалела и посоветовала врачу показаться. Не знаю, боюсь. Они же там спрашивать будут…. А если дома узнают? Отчим потом всех убьет, не только меня. Животное…. Проезжали, знаем. Когда осенью из школы приходили из-за прогулов.… У матери ребро так и срослось, даже видно, как выпирает…
2 марта
Как стало по утрам мутить…. Классная мне телефончик дала. Давно уже. Но я только сегодня решилась. В центр, который помощи жертвам, в общем. Врачиха там такая хорошая. Я обревелась и все ей рассказала. Она говорит, ребенок у меня будет. Не знаю сознаться Н.Н. про беременность? Ей же опять влетит. Я и так статистику порчу: и по учебе, и по прогулам. Я же знаю, как завучиха на нее орет из-за меня…. Страшно, тяжело будет. Но своего малыша я не отдам…
…Наверное, скажу. Пусть знает, во что я вляпалась… Урод я какой-то. Все у меня не так, как надо…
16 марта
Вчера убежала с младшими, и Владика прихватили. Полночи ходили по городу, потом нас какая-то тетка сердобольная домой забрала. Покормила. Малышня позасыпала сразу, в тепле-то. Я спросила, зачем мы ей? А она в ответ, что своих пятеро, ртом больше, ртом меньше - после рождения третьего, уже не замечаешь. И еще так странно назвала себя – матушка. Не мама, а матушка. Но очень по-домашнему прозвучало. Я опять разревелась, конечно. Утром улизнули тихонько, чтобы никого не будить. До вечера и дома безопасно. Но у «матушки» было хорошо.
21 марта
Приходила врачиха из районной поликлиники. Эта гадина из центра переслала результаты анализов «по месту жительства»…. Что теперь будет когда все узнают…?! Давно бы руки на себя наложила, да малышню жалко! Кому они нужны? Кому мы нужны???
23 марта
Н.Н. сказала, что из поликлиники звонили в школу. Успокаивала меня. А еще сказала, что я должна быть мужественной. И если я хочу сохранить ребенка, должна думать о нем и о своем здоровье. Что делать???
24 марта
Вызывали к директору «на ковер». Завучиха обозвала вертихвосткой, и сказала, если аборт не сделаю – вылечу из школы. Потом сказала, что я должна сгореть от стыда, что так всех подвожу!!! Я из-за этого должна сгореть от стыда!!!
25 марта
Собрали педсовет. Директриса шипела, завучиха орала. И на меня, и на классную. А все училки молчали в тряпочку. Надежда Николаевна сначала тоже молчала, а потом сказала, что никто не имеет права принимать за человека самое ответственное в жизни решение. Нельзя убить человека, и сделать вид, что ничего не было, будто стереть в тетради неправильный знак препинания. Как жить после этого? И если еще не родившийся ребенок кому-либо мешает, то давайте будем убивать детей, которые мешают вести уроки, всех хулиганов и двоечников с целью профилактики правонарушений. В общем, выдала, что надо… Что там началось!!! Меня тут же вышвырнули. Не пойду больше в школу. Пусть хоть лопнут все от злости. И малыша убить не дам!!!
Только бы классную не уволили…
26 марта
В школу не пошла. До вечера шаталась по городу. Видела «матушку». Постеснялась подойти. Может, она могла бы мне помочь? Только чем?
3 апреля
Вернулись мать с отчимом. Не было почти неделю – тихо было. Вернулись довольные, пьяные, но тихие. Водки много отчим притащил, несколько ящиков. Что теперь с нами будет? Куда деваться?
5 апреля
Опять ночевали на улице с малышами. Ленка плакала, к «матушке» просилась. Не понимает, что на шею садиться нельзя. Один раз накормили, так не значит же, что можно все время бегать… Холодно было очень. И ветер.
10 апреля
Отчим домой не пустил. Обзывал такими словами, что язык сломаешь. Наверно из школы позвонили. Не знаю, как там младшие…. Ночевала у матушки. Проговорили полночи. Оказывается, она тоже ребеночка ждет. Рассказывала, какое это чудо – появление на свет нового человека. И что Бог доверил нам это бесценное сокровище – душу, о которой мы должны заботиться. А еще сказала, чтобы я всех наших тащила к ней, а там посмотрим.
Про Бога не знаю, а что заботиться должны – это точно. Вот когда с ней говорю, верю. Когда ухожу, не знаю. Не может человек чужую обузу добровольно на себя вешать! У нее ведь своих куча, да и мужа я ейного не видела. Может, без мужа? Но чисто так, и еда всегда есть. Значит, не пьет, даже если есть, муж. Но чтоб обрадоваться чужой ораве? Так не бывает. А младшие переживать будут. Не знаю. Приведу, пожалуй, Ленку, пусть хоть ее.
13 апреля
У матушки муж – ПОП!!! Как есть, в рясе ходит!!! Жуть какая!!! Хорошо, что только Ленку привела. Она сначала испугалась, а потом с тамошними детьми знакомиться пошла, да и поп ее, ну типа по голове погладил что ли. Вроде не сердится, что чужой ребенок в доме, ну да у них не поймешь. Я и сбежала. Еще не хватало…
16 апреля
Сходила в школу. Лучше бы не ходила. Снова орали.
Надежда Николаевна укоряла только, что я не появлялась. Искала она меня. Волновалась. А мне так плохо было сегодня. Как будто все кишки через мясорубку пропускают. Она меня и отпустила с уроков. Да только куда мне идти…
19 апреля
Во вторник классной в школе не было. А мне завуч с физруком скорую вызвали, да в машину силой затолкали. Привезли в больницу, чтобы аборт сделала. Я ревела, а тетки в палате меня успокаивали. Рассказала им о себе, как на духу. А они мне объяснили, как эти операции проходят, и до какого срока искусственные роды делают. Сказали, что у меня в запасе совсем немного времени. Потом аборт уже делать нельзя будет. Уже и так впритык. И мне нужно решаться: или делаю, или в бега. Я, конечно, удрала. А эти жалостливые мне помогли: и с деньгами и одежду мою раздобыть. Домой не пошла, чтобы директриса с завучихой подумали, что все получилось, как они хотели. Ночевала на вокзале. Все одно лучше, чем на операционном столе…. Или в морге.
21 апреля
Шаталась по городу. Ближе к вечеру пошла к Вальке. А мамаша меня выставила, сказала, что нету её. Но я слышала, как та по телефону болтает. Н.Н. взаправду дома не было, хотя и поздно уже. К себе не решилась. Поехала к матушке. Нарвалась на ее мужа, хотела улизнуть, так он поймал, затащил на кухню, чайник поставил, хлеба дал с медом, каши с огурцами и ещё таких круглых, не знаю, как звать, белых... Пост, говорит. И какой пост? Следят за ним, что ли? Или глюки? Долго мне впаривал про мою ответственность за новую жизнь, да про Бога, который мне поможет. Что детей своих кидать нельзя, это я на собственной шкуре знаю…. А про Бога… сдвинутый маленько, но убедительно так…
22 апреля
Матушка меня сводила в поликлинику. Чего-то очень долго объясняла гинекологу. Та мне справку выписала на целых 10 дней сразу. А потом мы вместе пошли к нам, Владика и Димку забрали. Мать в чернозём пьяная, и не заметила даже. И еще вечером в церковь ходили. Месяц назад мне бы кто сказал, что я туда пойду…. Но что-то в этом есть. Там никто не ругается. Только слова все какие-то непонятные, и очень стоять долго надо. Но матушка мне показала – в углу стульчик стоит, так я в уголке.
Да, пост – это не слежка, оказывается. Так те, кто в Бога верят, к празднику готовятся. Пасха называется. Так в пост есть не всё можно. Странно немного, но лучше такая еда, чем вообще никакой.
27 апреля
Нас сегодня всех четверых крестили. Крестики батюшка такие красивые выбрал, серебряные, наверное. Никогда у меня не было таких красивых украшений. А матушка говорит, что это не украшение, а оружие победы. И еще, что это словно колокольчик у овцы на шее, что бы пастух мог скорей её отыскать и спасти от волков. Ну да ей положено так говорить, раз у мужа работа такая.
28 апреля
Сегодня младших к причастию водили. Это им в церкви давали, как бы хлеб с вином, а на самом деле кровь и тело Христа. Страшно как-то и непонятно. А мне батюшка не разрешил, сказал к исповеди готовиться. Ну, вроде, чтобы ему рассказать все плохое, что я натворила за всю жизнь. Похоже, влипла.
Матушка для всех детей вечером Библию читает, это такая книга про Бога. Ну, вроде как Иисус Христос на землю приходил. Да разве ж на нашу землю Бог может…. Тут одна грязь…. Хотя….
3 мая
Впервые, после окончания справки, пошла в школу. Живота до сих пор не видно. Наверно потому, что ела мало. Завуч пришла в класс и радостно отметила, что я «такая бледненькая»… Змея… Похоже, не знает, что я из больницы сбежала. Она у нас классную заменяла. А Надежду Николаевну на какие-то курсы отправили. Ну, ясно, чтобы не мешала…
6 мая
Сегодня первый раз исповедалась. Если бы не матушка, нипочем бы не пошла… Страшно было, аж жуть… Коленки подгибались... Но в церкви… Батюшка посмотрел так, тепло, что ли. Не знаю, как, но всё рассказала: и про мать, и про завуча с директором… и про отчима, и про то, о чем и вспоминать страшно. Теперь мне вроде все грехи отпустились, ну простил мне Бог…. Не верю я в это… или верю? Но из груди как будто что-то вынули. Было что-то твёрдое – и нету…
13 июня
Нашла свой дневник…. Что за этот месяц было? Суд был…. Мать лишили родительских прав. Матушку с батюшкой признали опекунами. Дома у них хорошо, нет слов: спокойно так, тепло. И постель у каждого есть. И еда вкусная. Много нас, но хватает всем. Назад ни за что не вернусь. А самое главное, я поверила, что мы не зря появились на этот свет…. Как батюшка на Пасху сказал, что все мы этой весной, Воскресли для новой жизни. Но маму как-то… жалко, что ли? С отчимом совсем пропадет…. Вспомнила сегодня всё: и дом, и школу, и директора, и завуча. И поняла вдруг, что зла у меня для них не осталось. Какие-то обиженные они или обделенные…. Любовью обделенные…. А еще матушка сыночка родила – Павлом назвали. Хорошенький такой….
15 июля
Сегодня ночью почти не спала, совсем плохо было…. И боязно очень…. Матушка не отходила от меня, утешала. Говорила, что с Богом ничего не страшно, только доверять ему нужно. А теперь мне еще хуже стало. Она скорую вызвала, а меня отправила собираться. Тоже поедет. Малышей со своими дочками - Любой и Надей оставит: они постарше, присмотрят. Зовет меня…. Больно очень, а будет ещё больнее, но я стараюсь не думать об этом…. Зато я знаю, что родится у меня девочка. Я и имя по святцам выбрала. Александрой назову. Мужественной….
А немного ниже приписка другим почерком. Ровным таким, аккуратным…
20 июля
В пятницу 16 июля в 22-15 после долгих и мучительных родов отошла ко Господу наша девочка, оставив на земле светлого Ангела весом 2,750 и 46 сантиметров.
Упокой, Господи душу усопшия рабы Твоея Светланы, и даруй ей Царствие Твое небесное. Вечная память.… Аминь…
…Саша закрыла тетрадь, и долго-долго сидела, глядя в пустоту влажными глазами. «Сколько же тебе пришлось пережить… - думала она. - Почти ровесница, но такая далекая и незнакомая, и в тоже время такая близкая и родная, моя мама»…
* * *
После воскресной службы, всё огромное семейство собралось дома, у родного очага.
Лена приехала с мужем и двумя малышами. Она три месяца назад опять мамой стала, а Александру крестной взяла. Батюшка сперва пожурил, мол, зеленая еще, но было ясно, что скорее для виду. Добрый он. И Шура значит уже мама, но только духовная, в крещении.
Дима совсем недавно семьей обзавелся. Супруга его, по словам мамы «непраздная» - ребеночка ждет. Не побоялась дороги, чтобы Сашу с совершеннолетием поздравить. Спасибо им.
А дети старших сестер Веры и Любы чуть-чуть младше Шуры. Так что тётя с племяшками из одной чашки молоко пили и на соседних горшках сидели. Потешно, когда они Шуру тетушкой называют. А теперь выходит, что Вера и Люба не сестры, а тётушки Александры.
Владислав – холостяк пока, один прибыл. Он у нас парень серьезный – высшее образование получает. А на вопросы любопытных отвечает: «Женюсь на плохой – себе жизнь испорчу, на хорошей – так ведь и сам «не подарок». Но это скорее отговорка такая – ему всё некогда, но для Саши время нашёл. Так радостно.
Жаль, что Ивана увидеть не скоро придется. «Здравствуй, юность в сапогах»! Он хоть не очень далеко, но в очень ответственном месте – на границе.
И Николай в армии служил, в звании майора. Но вдруг что-то в его жизни произошло, Саша еще маленькая была, а дома об этом вспоминать не любят. Вообщем, теперь у него не служба, а служение – священническое. Отец Николай в семье второе место держит по количеству детей: конечно, после родителей, – пятеро своих и трое приемных. Все приехали.
Во главе стола, по традиции – папа. Батюшка. Рядом – мама, матушка… бабушка…. Ведь если кровную маму удочерили, то, значит, бабушка...
По правую руку от мамы сиял веснушками Паша. Шура чувствовала себя безумно торжественно, даже немного чопорно. И тут одна очень тёплая и озорная мысль заставила её оживиться. Паша…, а Паша?..
Вроде всё хорошо у героини сложилось, но вот слёз я наглаталась, по уши... Насмотрелась на таких детишек и вспомнились мне их глазёнки... В школе инспектором по охране прав детства была... Жизненно написано Спасибо Танюша
Помочь сайту
Поздравления
