У мамы кошка рыжая была...

У мамы кошка рыжая была,
Задиристая, с верностью собачьей.
Для нас не так и мало кошки значат —
Уюта больше с ними и тепла.
 
И оживилось мамино жилье,
Росла Алиса горделивой «дамой»,
При этом преданно любила маму,
А мама, также преданно, — ее.
 
Поев из миски, кошка перед сном
Ложилась на колени по привычке,
И, что-то сокровенное мурлыча,
Лечила маму бережно теплом.
 
Она и для меня была своя,
Но жизнь, увы, поставила подножку —
Дробина угодила в нашу кошку,
Когда в нее пальнули из ружья.
 
Лечили мы Алису, как могли,
Вернулась к ней ее кошачья сила,
И в дом как будто счастье привалило,
И снова все дела на лад пошли…
 
Мне в жизни не встречалось кошек злых,
Они, как мы, ранимы и беспечны.
Кошачесть — это та же человечность,
Но только в отношениях иных…
 
Когда Алиса отжила свое,
Могилку вырыл я в глухой ложбинке.
И как-то по-небесному слезинки
Светились под глазами у нее.

© Copyright: Сергей Кривонос, 2019

Регистрационный номер №0450379

от 24 июня 2019

[Скрыть] Регистрационный номер 0450379 выдан для произведения: У мамы кошка рыжая была,
Задиристая, с верностью собачьей.
Для нас не так и мало кошки значат —
Уюта больше с ними и тепла.
 
И оживилось мамино жилье,
Росла Алиса горделивой «дамой»,
При этом преданно любила маму,
А мама, также преданно, — ее.
 
Поев из миски, кошка перед сном
Ложилась на колени по привычке,
И, что-то сокровенное мурлыча,
Лечила маму бережно теплом.
 
Она и для меня была своя,
Но жизнь, увы, поставила подножку —
Дробина угодила в нашу кошку,
Когда в нее пальнули из ружья.
 
Лечили мы Алису, как могли,
Вернулась к ней ее кошачья сила,
И в дом как будто счастье привалило,
И снова все дела на лад пошли…
 
Мне в жизни не встречалось кошек злых,
Они, как мы, ранимы и беспечны.
Кошачесть — это та же человечность,
Но только в отношениях иных…
 
Когда Алиса отжила свое,
Могилку вырыл я в глухой ложбинке.
И как-то по-небесному слезинки
Светились под глазами у нее.

 

Под окном две шикарных «Тойоты»...

1919 год