Помочь сайту
Поздравления
СТИХИ В ЖУРНАЛ "ПАРУС"
29 октября 2017 -
Сергей Носов
ИГРУШЕЧНАЯ ДУХОВНОСТЬ
СТИХИ В ЖУРНАЛ «ПАРУС»
. . .
Игрушечная духовность
забинтованная стальной проволокой нравственности
допустимая только за закрытой дверью
говорящая только намеками
и многозначительно прикладывающая палец
к липким губам
измазанным в сладком джеме красивых слов
обольстительных как игривый бант
на тонкой вертлявой и такой притягательной шее
таящей
(если отнять ее от теплого тела)
разгадку кроссфорда
в темном углу вечерней газеты
брошенной в мусорный ящик.
. . .
Маленький кусочек плоти
и затаившаяся в нем -
как нерв в сломанном зубе -
ноющая душа
на фоне огромного голого неба
это все что осталось
съедена (вот и косточки рядом)
постаревшая мудрость
и никчемны
напитки наивных фантазий
уходите
как уходят белые облака
за забор горизонта
и будьте (как можете) счастливы.
. . .
Мечты как кони
мчатся вдаль
давно
от этих скачек
придорожной пылью
покрылось старое лицо надежды
в ее рябом старушечьем платке.
. . .
Солнце золотистым апельсином
на высоком дереве небес
ожидает скорого прихода
жадных и пузатых облаков
и они разинутыми ртами
его даже с кожурой проглотят
и сползут отяжелев куда-то
за далекий низкий горизонт
и тогда погашенные звезды
как большие черные вороны
свой неистовый поднимут крик
и начнется светопредставленье
и луна как в приступе безумства
вдруг сорвет свой ядовито-желтый
к голове приклеенный парик.
. . .
Хорошо бы
чтоб жизнь превратилась
в кольцевую дорогу
навечно
где начало не стало концом
а конец не казался началом
и мы все бы
кружились кружились
и мелькали бы станции Нежность
Детство Юность Любовь или Счастье
за окном
как в степи полустанки
когда мимо летят поезда.
. . .
Невеселые мысли
клопами впиваются в кожу
а смешные - как кудри вихрами змеятся
но больше всего досаждают
идиотские мысли -
тупые иссохшие рожи
этих старческих мыслей
наверное взяты в аренду
у египетских мумий
люблю же
только мысли под памятным знаком -
плевать
пусть все катятся кубарем к черту
где вырыта яма
и крест так давно заготовлен
чтобы всю долгую мерзлую вечность стоять.
. . .
Пространство - лист бумаги
время - круг
который нарисован на бумаге
а вечность - как рука
которая тот круг нарисовала
и бросила
свой черный карандаш
когда как плеть
безжизненно упала.
. . .
Город тот
был на реке печали
и она катила
свои воды
в голубое море
тишины
в городе была
святая башня
вся из очень синего
стекла
и на ней стоял
холодный ангел
провожая в вечность
облака
и была у ангела
надежда
старая и добрая
как мир
что когда-то
унесут на небо
на руках
весь город
облака.
. . .
Душа оставалась
лежать в своей бедной кровати
и видела хрупкие сны
на старинном настенном экране
где вновь обнимались встречаясь
почтенные дамы
и джентльмен с тростью
в высоком цилиндре
опять не спеша выходил из подъезда
и кланялся встречным
с таким удивительным шармом
что слышались снова
далекие аплодисменты
за хмурой и выцветшей шторой
давно уже прожитой жизни.
.
. . .
Какая теплая
сегодня тишина
она как будто
прилипает к телу
и солнце ее гладит
и большие
опять повисли в небе
облака
пузатыми домами
без дверей
где можно жить
и ангелам и душам
а нам нельзя
мы навсегда остались
их провожать
глазами на земле.
. . .
Забуду я тебя
и ты меня забудешь
как фотографию
на полке
в старой раме
стоящую
так одиноко
словно жизнь
оставила ее вечность
и ушла
захлопнув дверь
куда-то
среди ночи.
. . .
Река течет
неведомо куда
в ней наша жизнь
как волны
и над нею
немое небо
гонит облака
до синего
пустого горизонта
где расцветает
розовый рассвет
огромным
удивительным цветком
в котором счастья
может быть и нет
но нет и плача
о любимых.
. . .
Ну что тебе
до нежностей моих
ты знаешь все
по простоте душевной
ты даже мне
об этом говоришь
и кажешься себе
большой и умной
всезнающей
как мудрая сова
что видит все
горящими глазами
среди ночи
а эта ночь
уже не холодна
она горячей стала
и все жарче
и все равно
я нежен
и люблю
и кажется
что ты моей осталась
как будто мир
приклеил тебя клеем
к моей душе
теперь уж навсегда.
. . .
Ночь превращает
в изваянья души
они стоят
как черные деревья
но кажется
готовы оторваться
как птицы от земли
и улететь
и спрятаться за желтую луну
чтобы грозить всем тем
кто есть на свете
своим падением
с высокой крыши неба
которую
как будто кто-то держит
над нами
словно зонтик от дождя.
. . .
Могли бы вы
пешком пройти по нарисованной картине
к художнику
в простую мастерскую
пожать ему на счастье руку
и выйти через холст
бесшумно
в ночь
где светят звезды
как глаза влюбленных
и нежная луна
оближет языком всю вашу душу
чтобы в ней остаться
за просто так
до самого утра.
. . .
Я все хочу
за стареньким ковром
открыть большую
золотую дверцу
я предан миру кукол
но не гном
я деревянный
у меня нет сердца
в колодец я
по кроличьей норе
всю жизнь свою
спускаюсь и спускаюсь
расту в июле
ну а в ноябре
когда родился
снова уменьшаюсь
и кто-нибудь
когда-нибудь найдет
меня играющим
со вздорной королевой
в ее придворный
сказочный крокет
в ее колоде карт
я буду первой.
. . .
Боль - как вода
в которой можно утопиться
и по которой в то же время можно плыть
к другому невидимому берегу бытия
вдыхая молчание и выдыхая крик
убегающий вдаль мелкой дрожащей рябью
холодно
берег видимый и оставленный
протянулся как долгий взгляд
и любое движение похоже
на гулкий шаг к небытию
может быть близкому
обрывающему тоненькую струну твоей жизни
с болезненным звоном
а может быть бесконечному
звездному как ночное небо
замороженное над головой.
Петербург
Каменный пиджак реки
с длинными рукавами которых больше чем положено
белые ногти волн на впалой груди залива
безжалостно исцарапанной катерами
вопросительные знаки портовых кранов
восклицательные - заводских труб
длинные строки домов вдоль гранитной набережной
ночами - мелочь огней рассыпанная небрежно
открытые рты разведенных мостов
и протяжное -
как размашистый прочерк пустынного проспекта -
асфальтовое одиночество
по которому можно идти до утра
не оставляя воспоминаний в глазах погашенных окон
похожих на равнодушное многоточие
сопровождающее нас по жизни.
Творчество
Сюжет
был заросшим деревьями
серым дождливым
любовь пробивалась живыми побегами трав
и робкое солнце
теряло лицо в облаках регулярно
оставляя сырой полумрак и слепую возню на листе
строки
сползали к многоточию
к усыпляющему покою и неподвижности
танец слов становился все медленнее и призрачнее
и наконец забытье
приносило большое старое одеяло
под которым мы спали всю долгую ночь
дожидаясь
того предрассветного часа
когда вновь задрожат рельсы взволнованных строк
и мелькнут
как бывает на забытом богом степном полустанке
проносясь в вихре светящейся пыли
красивые гордые чистые чувства
торопящиеся куда-то далеко далеко
где уже или еще ничего не ясно.
. . .
И остались
в руках у меня
лепестки
от увядших цветов
ничего не случилось
на сцену пришел
мрачный клоун
снял шляпу
рассмеялся
всем зрителям
прямо в лицо
и швырнул
эту шляпу
под купол
старинного цирка
и сказал
это солнце
молитесь теперь
на него
еще долго
стоял он на сцене
и долго смеялся.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009.
Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах.
После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «Нева», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «Зинзивер», «Парус», «Сибирские огни», в изданиях «Антология Евразии»,» «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах «Новый енисейский литератор», «45-я параллель», «Черные дыры букв» в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «Серебряные голубы (К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.
Рейтинг: 0
373 просмотра
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
