Ох, и как же расчудесно, дорогой и дорогой Сергей... Ну, просто, чудится, каким-то восхитительным, махоньким Русским Жавороночком Вы туточки пропели поутру, и так-то и светлейше, и чистейше, и радостнейше, и подлинно Русейше, и поэтически, и образно, и музыкальнейше, ну, словом- просто замечательно приветствуя восхитительный денёчек-день наступающий- и лесной, и полевой, и луговой... И как же было мне тотчас же и не услышать, и не припомнить (чисто и мелодически, и ритмически, и интонационно) великого Тёзку Вашего, коего-которого даже и не называю за полнейшей ненадобностью, ибо уж почти всем нам, наверное, всё это прекраснейше и известно, и чуть ли не пожизненно памятнейше... И хоть, конечно же, каждая строчка дорогого нашего Сергея парнасского есть как бы и ровно половиночка от каждой из этих знаменитейших строк, стало быть- и поэтических рифм у другого, великого Сергея выходит вдвое меньше "супротив нашенских-парнасских" (мол, "знай наших, Сергей Александрович!"...ой... вот и опять чуточек пошутил-улыбнулся, уж не удержался) но всё-таки... всё же- ох, и какая же схожая и интонация, и поэтический ритм, и общая поэтическая мелодия-музыкальность...
"Над окошком месяц. Под окошком ветер.
Облетевший тополь серебрист и светел.
Дальний плач тальянки, голос одинокий —
И такой родимый, и такой далекий...
....
..А теперь я милой ничего не значу,
Под чужую песню и смеюсь и плачу..."