Ну до чего же всё же милые соседи,
А коммуналок раньше было – отбавляй,
И веселились в них порой, как малы дети,
Пылал страстей накал, был вовсе в них не рай.
И развлекались с мордобитием прикольно,
И посмеяться над соседями – не грех,
Да, каждый знает, иногда, как было больно,
Речь - не о случаях печальных, не о тех.
И в коммунальной «распрекраснейшей» квартире,
Непостижимые творились «чудеса»,
Единоборств - полно, баталий в хрупком мире,
Кино бесплатное и чудо-словеса.
Соседей трое обитало в коммуналке,
Дрались, хохмили, развлекался так народ,
Любовь крутили, изводились в перепалке,
Так повторялось каждый день и круглый год.
Бухарик-Сашка за оболтусом гонялся,
Верунька в возрасте водила кобелей,
А псих-сосед над остальными издевался,
От вседозволенности был он всё наглей.
И приколоться вдруг решил бухарик-Сашка,
Арбузы он купил и невесть где взял пса,
Но получилась вдруг обидная промашка –
Он перепутал пол, ну были где ж глаза?
И завалился он с арбузами под мышкой,
Кричит: «Веруня, вот привёл я кобеля!»,-
Но был он пьян, через порог летел вприпрыжку,
Перецепился, из под ног ушла земля.
Порог некстати оказался под ногами,
И загремел об пол лицом он в аккурат,
Арбузы треснули и - об пол он губами,
Расквасил их, а для соседей – маскарад.
Веруня выпорхнула сизою голубкой,
Видать, надеялась увидеть жениха,
Но увидала алкаша с преглупой шуткой,
Чесалась псина, досаждала ей блоха.
Ещё вдобавок оказалась псина – сукой,
Такой Веруне был неслыханный облом,
Зато по жизни то для Верочки – наука,
Не нужно дел иметь с подвыпившим козлом.
Жена же Сашки заявилась, как некстати
И надавала Надька Сашке тумаков,
А он лежал, расквасив губы, как дитятя,
Ну что ж, по жизни приколист он был таков.
Засуетились как-то быстро все соседи,
Им стало жалко пострадавшего, хоть плачь,
Лежал нашкодивший и всхлипывал, как дети,
Не застрахован ведь никто от неудач.
Лицо Веруни багровело от обиды,
И психовал их сверхчувствительный сосед,
И ветерок повеял, словно от корриды,
Что предвещало коммуналке массу бед.