Ах, эта коммуналочка на Соколе:
По радио - то Стрельченко, то Штоколов,
а у виска заколочкой под золото
каштановые локоны заколоты.
А дни - неупиваемыми чашами,
и юность - купиной неопалимою,
и сентябри за окнами окрашены
ещё не повзрослевшими рябинами,
а мне, вовсю влюблённой и молоденькой -
как по небу, по соколовским улицам
и мимо подворотен и володенек
под звон серёг поётся и танцуется...
***
Бредила тобой,
грезила тобой,
«Соколом» идя,
вились на ветру,
словно паруса,
локоны мои.
Где-то на волне –
лодочка моя,
светлая ладья,
только за плечом
вороны мои
около меня.
Плачет на реке
благостный Харон,
ликом Гименей,
видно, мне на медь
золото менять
снова по ночам.
Думушки мои,
сколько ж вас таких,
ёклмн,
кроет белизной
эти паруса
на моих плечах…
***
Петербург за моим плечом -
арки, дворики подворотные,
но в Москву хочу горячо
в колокольное, подноготное,
где по-сокольному пройду,
сочно цокая по асфальту,
обрамляя беду во лбу
полевыми цветами Фалька...
***
Разношёрстность и разноговорность
по-московски вокруг да около,
со Всехсвятской церквушки колокол
расколол мои думы поровну:
те, что левые - терпко-грешные,
те, что правые - кисло-постные...
Я по "Соколу" - видишь, Господи? -
и ни конная, и ни пешая
в колокольно-хрустальном холоде,
словно в ступе, на белом облаке
проплываю, меняю облики,
помелом заметая молодость...
Малиново
Идём из подворотни по дворам
до ветхой колоколенки юдольной,
где колокол малиново-бемольно
дрожит, о чём-то богу говоря,
и невенчален этот странный звон,
и звону вторя, думы, как вороны,
кричат « пора »,
паря под этим звоном,
и этих дум вороньих –
легион.
Как сок, по лицам звонный сон течёт,
в малиновый окрашивая губы,
и в такт ему заката медный бубен
забился над рябиной горячо.
[Скрыть]
Регистрационный номер 0022469 выдан для произведения:
Ах, эта коммуналочка на Соколе:
По радио - то Стрельченко, то Штоколов,
а у виска заколочкой под золото
каштановые локоны заколоты.
А дни - неупиваемыми чашами,
и юность - купиной неопалимою,
и сентябри за окнами окрашены
ещё не повзрослевшими рябинами,
а мне, вовсю влюблённой и молоденькой -
как по небу, по соколовским улицам
и мимо подворотен и володенек
под звон серёг поётся и танцуется...
***
Бредила тобой,
грезила тобой,
«Соколом» идя,
вились на ветру,
словно паруса,
локоны мои.
Где-то на волне –
лодочка моя,
светлая ладья,
только за плечом
вороны мои
около меня.
Плачет на реке
благостный Харон,
ликом Гименей,
видно, мне на медь
золото менять
снова по ночам.
Думушки мои,
сколько ж вас таких,
ёклмн,
кроет белизной
эти паруса
на моих плечах…
***
Петербург за моим плечом -
арки, дворики подворотные,
но в Москву хочу горячо
в колокольное, подноготное,
где по-сокольному пройду,
сочно цокая по асфальту,
обрамляя беду во лбу
полевыми цветами Фалька...
***
Разношёрстность и разноговорность
по-московски вокруг да около,
со Всехсвятской церквушки колокол
расколол мои думы поровну:
те, что левые - терпко-грешные,
те, что правые - кисло-постные...
Я по "Соколу" - видишь, Господи? -
и ни конная, и ни пешая
в колокольно-хрустальном холоде,
словно в ступе, на белом облаке
проплываю, меняю облики,
помелом заметая молодость...
Малиново
Идём из подворотни по дворам
до ветхой колоколенки юдольной,
где колокол малиново-бемольно
дрожит, о чём-то богу говоря,
и невенчален этот странный звон,
и звону вторя, думы, как вороны,
кричат « пора »,
паря под этим звоном,
и этих дум вороньих –
легион.
Как сок, по лицам звонный сон течёт,
в малиновый окрашивая губы,
и в такт ему заката медный бубен
забился над рябиной горячо.
Помочь сайту
Поздравления
