Дым рассеялся табачный,
стихло эхо голосов,
только дальний лай собачий
да чуть слышный ход часов.
Поезда куда-то мчатся,
на круги бегут своя...
Гость недолгий, гость нечастый
отбыл в дальние края.
Дан приказ: ему – на запад,
мне – Сиди-пиши! – был дан.
Я остался, как у трапа
позабытый чемодан.
Пламя праздничных салютов
отгорело впопыхах –
лишь тоска да холод лютый
в недописанных стихах.
За окном зима, как плаха,
ожидает к топору.
Чья-то смертная рубаха
бьётся жестью на ветру.
Век безмолвия и спячки,
время вечной мерзлоты...
Достаю из тощей пачки
омертвелые листы.
И печатную машинку
открываю, как рояль,
но ошибку за ошибкой
бьёт простуженная сталь.
Вялость пальцев, холод клавиш...
Снова музыка не та
извлекается. Одна лишь
суета и маета.
Холод, темень... Дни – как ночи.
Ледяная кабала.
Знать бы прикуп – жить бы в Сочи!
Дотянуть бы до тепла!
Не до лета – до просвета,
до проталины в окне,
до хорошего совета,
как быть снова на коне.
Я б оттаял, я бы ожил –
из меня бы вышел прок!
Я б тогда не лез из кожи,
тупо глядя в потолок.
А пока – ни шагу с места
и ни в зуб ногой пока.
Срок домашнего ареста
затянулся на века...
Он уехал, друг любезный.
След простыл его уже.
Я повис над белой бездной
на девятом этаже.
Под ребром сквозит прореха,
безответный жжёт вопрос...
Душу будто переехал
полуночный паровоз.
Стол пустой. Душа пустая
ждёт подсказки свысока.
Разлетелась разом стая,
потерявши вожака.
Он махнул рукой: Покеда!.. –
канул в омут городов.
Будет ждать теперь пакета
с грузом праведных трудов.
Будет ждать, и значит – надо,
засучивши рукава,
завершать сию балладу,
загоняя в строй слова.
Ограничусь многоточьем...
Индекс, штамп, кому, куда –
был бы только адрес точен,
остальное – ерунда.
Дверь открою, дом проветрю,
остужу ледышкой лоб...
В сотый раз пойду проверю,
не чернеет ли сугроб.
Нет, ещё не до веселья...
Но уже – едва-едва –
отдалённый свет весенний
излучает синева...
Помочь сайту
Поздравления
