Голубая вода, Золотая лагуна. На гитаре играет Бедную Пяцу,
с благородною грустной улыбкою гунна -
сеньор, как и должно цыгану-скитальцу.
Пью вино… так, дешёвое пойло Севильи,
только б жажду унять, сорт и год… всё равно.
Перелётною птицею песнь о России
вдруг влетела в раскрытое к морю окно.
Мимо воли гитарные струны терзая,
смолк певец итальяно-аттильских кровей,
незнакомый мотив, на ходу подбирая,
с изумленьем стараясь запомнить скорей.
Я не пьян – с одного никогда не пьянею,
нет, не вголос… вполголоса тихо запел,
как поля мне милы, как скучаю за нею,
и о том, что забыть никогда б не сумел.
Растворились и песня и бриг белобокий.
Эй, Винсента, плесни! Утоплю свою грусть.
По причине не той, что я здесь одинокий,
потому, что на Родину вновь не вернусь.
Золотые пески, голубая водица,
нет совсем я не пьян, но пою и пою,
про снега до окон, про любимые лица,
про берёзку, что ветер сломал на корню.