Нет, ничего вокруг не изменилось,
пришла пора, когда тепло изжив,
в края иные вдруг заторопилось
бродяжье племя, о родстве забыв.

Объединились в сговоре лететь:
ветра, листва, и птицы по привычке.
И старый клён... Пугаясь не успеть,
к той, предотлётной, птичьей перекличке.

Иду, соприкасаясь с тайной той
подслушанной, несбыточной, крамольной.
Подняв кленовый листик золотой,
став соучастницей мечты, невольной.

Как мне знакомы гам и суета
осенних дней в предощущенье стужи.
Когда сквозит уныло пустота,
чрез сад и небо из подмёрзшей лужи.

Я и сама, уподобляюсь им,
шепчу ли, думаю... (не всё ль едино?)
взлететь бы, но... не все мы улетим -
я в сад вросла. Вплелась неодолимо.

... Витых оград затейливый узор,
в родстве коротком с ветками из сада,
болезненно притягивает взор,
вкрапленьем листьев в гроздья винограда.

И вот... уж не понять, не разобрать,
где медный лист, где виноградин живость.
Скажи, мне сад, зачем мне улетать?
Зачем мне улетать? Скажи на милость...