Они пивом вонючим пропитаны,
Табаком,- ненавистным дерьмом.
В быдло-хамстве совковом воспитаны,
Мысли их,- на подбор, об одном:
Бабы-бляди и жёны стервозные,
Мир - бардак, но они не при чём.
И всегда напряжённо-серьезные,
Взгляд суровый, мурло - кирпичом.
В понедельник,- похмельно-пропитые
Властелины судьбины своей.
Но внутри, лишь придурки набитые
Мясо пушек и корм для червей.
Половина вторая обрюзгшая,
Штукатуренный «фэйс», целлюлит.
В дутой спеси и хамстве распухшая,
На таких же товарок брюзжит.
Мыши серые, темы сортирные,
По наезженной гонки, сопя:
То машины, то страсти квартирные,
И по кругу опять и опять...
И беда в том моя безнадёжная,
Что я вне и изгой, маргинал.
Жизнь тупая, а где-то курьёзная,-
Наплевать, раз уже осознал.
[Скрыть]
Регистрационный номер 0164179 выдан для произведения:
Они пивом вонючим пропитаны,
Табаком,- ненавистным дерьмом.
В быдло-хамстве совковом воспитаны,
Мысли их, на подбор, об одном:
Бабы-бляди и жёны стервозные,
Мир - бардак, но они не при чём.
И всегда напряжённо-серьезные,
Взгляд суровый, мурло - кирпичом.
В понедельник,- похмельно-пропитые
Властелины судьбины своей.
Но внутри, лишь придурки набитые
Мясо пушек и корм для червей.
Половина вторая обрюзгшая,
Штукатуренный «фэйс», целлюлит.
В дутой спеси и хамстве распухшая,
На таких же товарок брюзжит.
Мыши серые, темы сортирные,
По наезженной гонки, сопя:
То машины, то страсти квартирные,
И по кругу опять и опять...
И беда в том моя безнадёжная,
Что я вне и изгой, маргинал.
Жизнь тупая, а где-то курьёзная,-
Наплевать, раз уже осознал.