Если бы кто-кто – там, наверху,
оценил, что я натворил на своём веку,
высказал бы объективное мнение:
мол, вот это и это – более-менее,
стало б, наверное, чуть полегче,
я бы пошире расправил плечи –
всё-таки вроде бы не в пустоту,
что кто-то есть, стоит на посту,
осуществляет какой-то надзор:
это сгодится, а это вздор…
Возьмёт на заметку… Прочтёт, учтёт…
Или хотя бы ведёт учёт:
вот столько бумаги извёл, чернил
сочинил и вообще всего учинил,
продумал, прочувствовал, пробормотал –
вместо гибели за металл.
Сам понимаю, что книга учёта
не станет однажды доскою почёта,
что шагом неспешным я лишь добреду
до финиша в тысячном общем ряду.
Но будет отметка: дошёл и не помер.
Где-то в той книге останется номер –
пусть даже с большим шестизначным числом…
Всё не на свалку, не в мусор, не в лом.
Взрывая будущность надеждами, мы сокращаем расстояния. И невозможность откровения мы разрываем в подсознании. Законами рациональности не запугают кольца времени. Пример душевной левитации разрушит размышления Лейбница. Измерим чувства мы парсеками, отвесим счастье в каплях литрами. И пусть непризнанны мы мнением, некоронованные митрами. Перебирая чеки пальцами, в сознаниях выступим арбитрами Нас впишут годовыми кольцами, среди непризнанных – субтитрами.