ЛОКОНЫ СВЕТЛЫЕ, ПЛАТЬИЦЕ БЕЛОЕ
Локоны светлые, платьице белое,
Бант и зеленый прищур.
Годы упрямые, что вы наделали?
Вы коротки чересчур.
Снимок давно пожелтел, глянец - в трещинах.
Ветхость. Но ей вопреки
Фото осталось. Сбылось, что обещано:
Пряники и кулаки.
Жизнь постаралась. Но девочка милая
Ведала мало тогда,
Папа хвалился недюженной силою,
Мама еще молода.
Старый барак, у забора - «калачики»,
И переспелый паслён…
Зафитилила бы в прошлое мячиком,
Села бы снова в вагон
С кучей мальчишек… Одна-одинёшенька
Девочка - в тесном дворе.
Твердый характер пожаловал Боженька.
В доску своя - детворе.
И "королеве «путейского» дворика"
Ночью под стуки колёс
Из-под сарая соседушки-дворника
Выл колыбельную пес…
Где ты, лохматый дружище, доверчивый?
Знал бы собачьим умом,
Сколько накручено, сколько наверчено
Будет судьбою потом…
Девочка смотрит и верит в хорошее,
Всё у нее впереди…
А у меня набрякают горошины
Слёз, как на небе дожди.
Локоны светлые, платьице белое,
Бант и зеленый прищур.
Годы упрямые, что вы наделали?
Вы коротки чересчур.
Снимок давно пожелтел, глянец - в трещинах.
Ветхость. Но ей вопреки
Фото осталось. Сбылось, что обещано:
Пряники и кулаки.
Жизнь постаралась. Но девочка милая
Ведала мало тогда,
Папа хвалился недюженной силою,
Мама еще молода.
Старый барак, у забора - «калачики»,
И переспелый паслён…
Зафитилила бы в прошлое мячиком,
Села бы снова в вагон
С кучей мальчишек… Одна-одинёшенька
Девочка - в тесном дворе.
Твердый характер пожаловал Боженька.
В доску своя - детворе.
И "королеве «путейского» дворика"
Ночью под стуки колёс
Из-под сарая соседушки-дворника
Выл колыбельную пес…
Где ты, лохматый дружище, доверчивый?
Знал бы собачьим умом,
Сколько накручено, сколько наверчено
Будет судьбою потом…
Девочка смотрит и верит в хорошее,
Всё у нее впереди…
А у меня набрякают горошины
Слёз, как на небе дожди.
Нет комментариев. Ваш будет первым!