Крендель
На земле, под лавкой привокзальной, Словно вечный сфинкс - со стороны, Пёс лежит, глаза его печальны И высокой мудрости полны. Мягко опустив на лапы морду, Отрешённо смотрит в никуда; Изредка, с надменным видом лорда, Взглядом провожает поезда. Иногда метлу, а то и пендель В детстве приходилось получать, Дворники щенка прозвали Крендель: Ради шутки; только, чтоб поржать. Его крышей стала ёлки крона, Звук любимый – дальние гудки, Родина его – асфальт перрона, А родные – все проводники. Эти непонятные двулапые Всё спешат куда-то, всё снуют; Норовят щипнуть, за холку лапают, Вечно свои вкусности жуют. Некоторые ничего – поделятся: Главное – хвостом вильнуть успеть. От других же – нечего надеяться: Не дадут и сушки – похрустеть. Знает Крендель: в светлое, лучистое, В длинных тёплых будках все спешат. Там повсюду косточки душистые И сардельки жирные лежат. Но ему нельзя туда, он знает: Долг важней сарделек и костей… Он – то знает, то, что охраняет Город от непрошенных гостей!
На земле, под лавкой привокзальной,
Словно вечный сфинкс - со стороны,
Пёс лежит, глаза его печальны
И высокой мудрости полны.
Мягко опустив на лапы морду,
Отрешённо смотрит в никуда;
Изредка, с надменным видом лорда,
Взглядом провожает поезда.
Иногда метлу, а то и пендель
В детстве приходилось получать,
Дворники щенка прозвали Крендель:
Ради шутки; только, чтоб поржать.
Его крышей стала ёлки крона,
Звук любимый – дальние гудки,
Родина его – асфальт перрона,
А родные – все проводники.
Эти непонятные двулапые
Всё спешат куда-то, всё снуют;
Норовят щипнуть, за холку лапают,
Вечно свои вкусности жуют.
Некоторые ничего – поделятся:
Главное – хвостом вильнуть успеть.
От других же – нечего надеяться:
Не дадут и сушки – похрустеть.
Знает Крендель: в светлое, лучистое,
В длинных тёплых будках все спешат.
Там повсюду косточки душистые
И сардельки жирные лежат.
Но ему нельзя туда, он знает:
Долг важней сарделек и костей…
Он – то знает, то, что охраняет
Город от непрошенных гостей!
Нет комментариев. Ваш будет первым!